Непристойное предложение (гет)

Высокий мужчина в парадной темно-синей мантии стоял у окна и, задумчиво поглаживая бороду, смотрел вдаль. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, без бороды — так даже сорок. На самом же деле он был старше. Намного.

Долгую жизнь ему давала магия, не отнимая при этом ни относительной молодости, ни ясности ума. А потому старым он себя не чувствовал. Мудрым и опытным, чего уж греха таить, чувствовал, а вот старым — нет. Да и где ж тут почувствуешь себя стариком, когда на каждом шагу кричат: «Самый молодой заседатель Визенгамота! Самый молодой член Международной Конфедерации Чародеев! Самый молодой директор Хогвартса! Будущий министр магии! (опять-таки, самый молодой в истории)».

«Да, ты многого добился, Альбус. Очень многого. Другие и к смерти не имеют столько регалий и наград, сколько имеешь ты уже сейчас. А ты ведь еще не стар», — Дамблдор усмехнулся. «Все у тебя есть: признание, достаток, друзья, любимое дело, у женщин ты пользуешься успехом; все есть — а тебе все равно чего-то не хватает. Не хватает так, что хоть кричи… Чего ж тебе не хватает-то, а, Альбус?..»

«Мозгов тебе не хватает! Вот чего!» — раздраженно подумал он, проигнорировав вопрос, который только что задал самому себе. «Действительно, сегодня его награждают орденом Мерлина, в Министерстве по этому случаю праздничный вечер, а он стоит тут и рефлексирует. Жизнь у него не удалась, не хватает ему чего-то… Как ребенок, честное слово!»

Дамблдор отошел от окна, состроил зеркалу гримасу и вышел из кабинета.

* * *

Официальная часть церемонии закончилась довольно быстро. Вступительное слово министра, собственно награждение и ответное слово Дамблдора. Вот и все. Зато неофициальная обещала растянуться на весь вечер, если не на всю ночь.

Все норовили пожать новому Кавалеру ордена Мерлина руку и поздравить его. Ему ежеминутно кого-то представляли, с кем-то знакомили, что при его сегодняшнем настроении не вызывало у него большой радости. Хотелось одного — поскорей оказаться в Хогвартсе, побродить по пустому замку (учебный год еще не начался) и привести свои мысли в порядок. Ему это было просто необходимо. Но уйти сейчас он не мог, а потому старательно изображал, что испытывает крайнее удовольствие от общения с жаждущими его поздравить.

Он как раз выслушивал очередную порцию лести от ведьмы, которую ему несколько минут назад представили, и от которой он никак не мог отделаться, когда краем глаза заметил, что к нему через толпу пробирается Корнелиус Фадж — крайне амбициозный мелкий чиновник Министерства.

Фадж никогда не вызывал у Дамблдора теплых чувств, более того, он жутко его раздражал. «Скользкий, властолюбивый коротышка» — так он окрестил Фаджа сам для себя.

— Здравствуй, Альбус! Поздравляю! Поздравляю! Я так рад за тебя!— Фадж, расплывшись в улыбке, так сжимал руку Дамблдора, будто бы задался целью ее оторвать.

— О! Корнелиус, спасибо, мой дорогой, спасибо! — Дамблдор отчаянно пытался высвободить руку. — Как поживаешь?

— Ну, не так хорошо, как ты, но тоже неплохо…

— У тебя еще все впереди. — Дамблдор ободряюще похлопал его по плечу и попытался отвернуться.

— Альбус, постой. Я хотел тебя кое с кем познакомить… — спохватился Фадж.

Альбус повернулся. И уже было приготовился придавать лицу соответствующее случаю выражение, но не пришлось. Не пришлось придавать — улыбка сама собой расползлась по его лицу.

Рядом с Фаджем стояла удивительно симпатичная женщина. Стройная, изящная, с почти королевской осанкой. Волосы, красивого медного оттенка уложены в элегантную прическу, глаза, синие-синие, внимательно смотрят на Дамблдора, а на губах играет легкая, немного смущенная улыбка.

«Как я ее сразу не заметил?!.. » — пронеслось в голове Дамблдора.

— Корнелиус, ну что ж ты замолчал? Представь меня очаровательной леди… — он обращался к Фаджу, но смотрел отнюдь не на него.

— Не думаю, что ты нуждаешься в представлении, Альбус, тебя ж каждая собака здесь знает… Лучше я представлю тебе…

— Корнелиус, — оборвал его Дамблдор, — это невежливо. Представь меня, пожалуйста…

— О… Ну хорошо… Минни, это Альбус Дамблдор, это он десять лет назад победил Грин-де-Вальда…

— Корнелиус, я тебя умоляю… — поморщился Дамблдор.

— В общем, Минни, это Альбус Дамблдор, — неловко закончил Фадж. От Дамблдора, тем временем, не ускользнуло, какой испепеляющий взгляд она бросила на Фаджа, во второй раз услышав сокращение своего имени.

Дамблдор куртуазно поклонился.

— А это Минерва МакГонагалл, моя невеста, — с видом сытого кота проговорил Фадж.

«Невеста, значит… Что?! НЕВЕСТА? Она и этот… этот…» — у Дамблдора даже дыхание перехватило от возмущения. Но, взяв себя в руки, он сумел сделать так, чтоб на его лице это возмущение никак не отразилось.

— Очень приятно познакомиться. — Дамблдор поцеловал руку новой знакомой.

— И мне очень приятно, — улыбнулась она. — Корнелиус очень много о Вас рассказывал…

— О, надеюсь, только хорошее?..

— Альбус, ну, конечно же, хорошее, — вмешался Фадж.

— …просто, я бы очень расстроился, узнав о том, что такая очаровательная женщина, как Вы, услышала обо мне что-то плохое… — Дамблдор, кажется, не обратил на Фаджа никакого внимания.

— А что могла бы? — изящно изогнув бровь, спросила она.

— В этой жизни вообще все возможно…

— Да Вы философ…

— Это плохо?

— Напротив, это даже хорошо.

— Хорошо-то, хорошо, вот только иной раз Альбус так выражается, что не поймешь, что он хочет сказать, — опять влез Фадж. — Вот твоя последняя научная работа, Альбус, ведь там же ничего не понятно.

— Корнелиус, а я и не подозревал, что ты увлекаешься трансфигурацией. Так чем же тебя не устраивает моя последняя работа? — ничуть не обескуражено спросил Дамблдор.

— Корнелиус! Ну, зачем говорить о том, в чем ты не разбираешься? — укорила его Минерва. — На мой взгляд, работа очень хорошая: затронута важная проблема, подача материала интересная и выводы четкие. Только вот…

— Что же? — с искренним интересом спросил Дамблдор.

— Я не совсем согласна с выводом к третьей части исследования. Эффект, который Вы там описываете, имеет место не всегда, а только при использовании палочки из определенного материала, а именно, с сердцевиной из сердечной жилы дракона.

-О… — Дамблдор не смог скрыть своего изумления. — Да Вы прекрасно разбираетесь в трансфигурации. Я поражен.

— Ну, вообще-то, трансфигурация — это моя специальность. Должна же я в ней что-то понимать.

— Вы разбираетесь в таких тонкостях, и говорите, что «должны понимать хоть что-то»? О, Вы слишком скромны… Ведь правда, я слишком сильно обобщил в третьей части. — Дамблдор перевел взгляд на Фаджа, — Корнелиус, ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Твоя невеста не только красавица, но еще и умница. Это редкое сочетание, уж поверь мне…

У Минервы порозовели щеки.

— Да, она у меня такая. — Фадж расплылся в довольной улыбке и по-хозяйски обхватил Минерву за талию.

Дамблдор напрягся,внезапно почувствовав жгучий укол ревности. Определения «скользкий властолюбивый коротышка» сейчас явно не хватало для выражения его чувств к Фаджу. «Она такая… такая… удивительная… рядом с этим… с этим ослом!.. Это неправильно! Он её не достоин!»

Заиграла музыка. В центре зала начали появляться танцующие пары.

— Ну, мы, наверно, пойдем… — Фадж протянул Дамблдору руку.

Но тот не принял рукопожатия. «Похвалился ею, как новой игрушкой, а теперь уходишь? Ну, уж нет!».

— Корнелиус, ты позволишь мне пригласить твою даму на танец?

— Ммм, — Фадж замялся. — Ну, если только на один…

— Мисс МакГонагалл, Вы позволите пригласить Вас? — Дамблдор поклонился.

— Да, — она смутилась, но совершенно точно была рада этому приглашению.

Сияющий Дамблдор галантно подал ей руку и повел её в центр зала. Они закружились в вальсе.

— Вы великолепно танцуете, — шепнул мужчина.

— О, спасибо, но, по-моему, это из-за того, что Вы так великолепно ведете.

— Вы заставляете меня краснеть. Очень немногие женщины на это способны…

— Мистер Дамблдор, по-моему, это Вы вгоняете меня в краску. — Щеки Минервы вновь стали розовыми.

— Альбус… Просто Альбус.

— Мне это не кажется удобным. Мы с Вами знакомы от силы минут пятнадцать.

— Но Вы бы сделали мне очень приятно, называя меня по имени.

— Простите, но мое воспитание мне этого не позволяет.

— Не позволяет сделать мне приятное?— усмехнулся Дамблдор.

— Не позволяет мне называть малознакомого человека просто по имени, — спокойно уточнила мисс МакГонагалл.

— А вот Вашему жениху его воспитание позволяет обращаться к людям на «ты» уже через три минуты разговора… Или вместо прекрасных полных имен использовать сокращения. На людях, без разрешения… — голубые глаза Дамблдора хитро сверкали.

— Откуда Вы знаете, что без разрешения? — удивилась Минерва.

— По Вам было видно. Удивительно, какое пламя может бушевать в этих прекрасных глазах.

— Вот Вы опять!

— Что «опять»? — невинно поинтересовался Дамблдор, закручивая ее в очередном па.

— А Вы не знаете?

— Ммм… нет.

Музыка начала стихать.

— О, кажется, наш с Вами танец подходит к концу…

— Нет-нет, я знаю эту музыку, это такой аккорд. — Дамблдор пристально посмотрел в сторону музыкантов, и они снова затянули мелодию.

— Аккорд такой говорите… — проследив за его взглядом, усмехнулась женщина.

— Вам неприятно мое общество?

— Нет-нет, с чего Вы взяли?

— Вы хотели завершить наш танец раньше времени.

— Не раньше времени, а как раз вовремя. Я тоже знаю эту музыку. Она должна была закончиться несколько секунд назад.

— Но они ведь продолжают играть, — в глазах у Дамблдора плясали смешинки.

— Интересно, почему?

— Ну, не знаю… Может им просто хочется… Или они забыли, что мелодия должна заканчиваться здесь…

— А может, им помогли забыть? — она испытующе посмотрела на него.

— И это возможно, — согласился Дамблдор. — В любом случае, мне это нравится.

— Да?

— Да. Ведь у меня только один танец.

Она хотела что-то сказать, но промолчала.

— Вы любите его? — вдруг спросил Альбус.

— Это довольно странный вопрос от незнакомого человека.

— Вы любите его? — с нажимом повторил Дамблдор.

Минерва нахмурилась, но ничего не ответила.

— Вы любите его? — в третий раз повторил он свой вопрос.

— Он любит меня, — она выглядела застигнутой врасплох.

— Вы в этом так уверены? — Дамблдор кружил её все быстрее и быстрее.

— А Вы считаете, что в меня нельзя влюбиться?!

— Я как раз таки считаю, что в Вас очень сложно не влюбиться. Но Фадж — не я. Он не способен любить кого-то, кроме себя!

— Вы его совсем не знаете!

— Я знаю его лучше, чем Вы думаете! Он Вас не достоин!

— Не Вам решать, кто кого достоин! — она сказала это слишком резко. Намного резче, чем хотела.

Музыка стихла. Пары стали расходиться.

— Не мне, Вы правы… но, поверьте мне, Вы очень в нем ошибаетесь.

— Я ошибаюсь, допустим. А Вы не можете ошибаться?

— Я — нет.

— А как же вывод к третьей части Вашей научной работы? — в её глазах снова бушевало пламя, которым недавно так восхищался Дамблдор.

— Это не имеет никакого отношения к делу.

— Моя жизнь тоже не имеет никакого отношения к Вам, — отчеканила Минерва. Очевидно была затронута слишком больная для нее тема.

К ним подошел Фадж.

— Милая, я думаю, нам пора уходить.

— Да, — согласилась она, — пора. До свидания, мистер Дамблдор, — спокойным, вежливым, но ничего не выражающим тоном, попрощалась мисс МакГонагалл.

— До свидания, было очень приятно познакомиться, — он посмотрел ей в глаза, но она отвела взгляд.

— Пока, Альбус. — Фадж протянул ему руку. Дамблдор сжал её гораздо сильнее, чем полагается.

Они отошли. Подошел министр.

— Альбус, не желаешь выпить?

Дамблдор посмотрел вслед удаляющейся парочке. Фадж приобнимал Минерву за талию. Он отвернулся. Кулаки непроизвольно сжались, но на лице не отразилось ничего.

— Да, пожалуй.

Альбус мерил шагами свой кабинет. Он не спал вторые сутки. Помимо этого он еще и не ел, и не мог заниматься делами. Минерва прочно обосновалась в его мыслях. Такого с ним еще никогда не было, и ничего с этим поделать он не мог. Можно быть сколь угодно умным и мудрым, но когда при одной мысли о ком-то твое сердце начинает выдавать по двести ударов в минуту, поделать с этим уже ничего нельзя.

«Она же его не любит! Не любит! Жалеет, может быть, но не любит. Ей, умнице, просто не о чем говорить с этим идиотом! А он… она ему нужна только в качестве красивой игрушки. Похвалиться в Министерстве. Он не достоин её. Не достоин и все! Почему она этого не видит?!..»

Он злился. Он не находил себе места. Но на то он и был Дамблдором, чтобы его голова не переставала работать даже сейчас.

«Ты же гений, Альбус. Все так говорят. Ну, так придумай что-нибудь. Ты ведь на все сто уверен в том, что Фадж — мерзкий слизняк. Тебе надо только сделать так, чтобы она это поняла. Надо поставить Фаджа в такую ситуацию, чтобы он сам прокололся… Так, чего Фадж желает больше всего на свете?.. Власти… Да… А значит, ради того, чтобы получить хоть немножко этой самой власти, он пойдет на многое… на очень многое…»

— Хм, — Дамблдор остановился, опустился в кресло. По его лицу медленно расползалась довольная ухмылка.

«Так вот почему тебя называют гением, Альбус…»

— Вот мы и проверим твою любовь, Корнелиус… — он произнес это вслух, смакуя каждое слово. А потом откинулся на спинку кресла и почти сразу же уснул.

* * *

— Ну, так и что же привело новоиспеченного Кавалера ордена Мерлина в мой скромный кабинет? — деловито осведомился Фадж, перекладывая стопку бумаг с одного конца стола на другой.

— Дело, Корнелиус, дело. — Дамблдор сидел в кресле для посетителей, закинув ногу на ногу.

— Дело? — он немного удивился. — Ну, излагай суть вопроса… — вальяжно бросил Фадж.

— Я хочу сделать тебе предложение… — начал Дамблдор.

— Выгодное, я надеюсь? — усмехнулся Фадж.

— О, ну, разумеется… — Дамблдор одарил его приятной улыбкой.

— Я весь внимание.

— Я хочу провести ночь с твоей невестой, — медленно и спокойно проговорил Дамблдор.

— Что?! Да ты!.. Да как ты смеешь мне такое говорить! Ты!.. — взорвался Фадж.

— Корнелиус, Корнелиус, не кипятись, я ведь еще не закончил. — Дамблдор по-прежнему представлял собой образец спокойствия. — Я озвучил только первую часть предложения. Вторая же состоит в том, что…

— Я не желаю тебя больше слушать!

— …что за это я порекомендую тебя министру на должность его первого помощника, — невозмутимо продолжил Дамблдор.

— Что значит «порекомендую»?!

— А говорил, не желаешь слушать… «Порекомендую», в нашем с тобой случае, значит, «устрою», — пояснил Дамблдор и замолчал, наслаждаясь эффектом, который произвели эти слова на Фаджа.

А эффект они произвели знатный. Куда делись ярость, возмущение по поводу оскорбленной чести? Где же они? Неужто, уступили место живейшему интересу и удовольствию, отразившимся сейчас на лице Фаджа?

— Что, так понравилась? — опять эта морда сытого котяры.

— Понравилась, — согласно кивнул Дамблдор.

— Хе-хе… А мне какое до этого дело?

— А такое дело, что без протекции тебе до такой должности никогда не добраться. И я что-то не припомню, чтобы кто-то хотел тебе эту протекцию предоставить.

— М-да… А откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Переспишь с моей невестой и поминай, как звали…

— Корнелиус, — протянул Дамблдор. Он сейчас отчаянно боролся с желанием набить морду этому самому Корнелиусу. «Так говорить о женщине, на которой собираешься жениться… Как о вещи… об игрушке… Подлец…». — Ты же не на базаре. Никто здесь не собирается тебя надуть и обчистить твои карманы. Мы с тобой серьезные люди, зачем же оскорблять друг друга подозрениями?

— Да жизнь сейчас такая… кругом обман…

— Зря беспокоишься. Я привык платить за удовольствия.

— И когда?..

— Ну, я думаю, сначала тебе понадобится обсудить это с мисс МакГонагалл…

— Не волнуйся об этом. Завтра вечером тебя устроит? — Фадж вел себя так, будто бы договаривается о чем-то совершенно обычном.

— Вполне.

— Завтра днем я пришлю сову.

— Хорошо. До встречи.

Дамблдор резко встал с кресла и вышел. Все было, как он и предполагал. Но до чего же сильно сейчас хотелось помыть руки.

* * *

Альбус,

Я все уладил. Она будет у тебя в 9 вечера. Развлекайся.

Корнелиус Фадж,

первый помощник министра магии

— Какой же ты все-таки слизняк, Корнелиус Фадж. «Первый помощник министра магии», хм, не можешь дождаться, да? — Дамблдор свернул письмо и положил в ящик стола. «Это мне еще пригодится…»

«А интересно, что ж ты ей сказал, что она согласилась прийти,м-м-м? Сомневаюсь, что правду… Правду ей расскажу я. И письмецо твое покажу, идиот. А если у нее после этого еще останутся какие-то сомнения, то вот это, — он повертел в руке маленький флакончик с прозрачной жидкостью, — окончательно убедит её в правдивости моих слов».

* * *

Дамблдор посмотрел на часы. «Без десяти девять… Что ж, момент истины близок…»

Он решил, что надо бы спуститься вниз и встретить гостью. Едва он миновал статую горгульи, как к нему подбежала кошка. Сначала он подумал, что это Миссис Норрис, кошка смотрителя Филча. Но, приглядевшись, он понял, что ошибся.

— О, мисс МакГонагалл, Вы не перестаете меня удивлять… У Вас прекрасная анимагическая форма, Вам очень подходит.

Кошка вбежала на лестницу и села на ступеньку. Лестница сделала несколько оборотов и остановилась. Дамблдор открыл дверь в кабинет и жестом пригласил кошку войти. Она прошла мимо него, а он прикрыл дверь. Когда мужчина повернулся, перед ним уже стояла не кошка, а Минерва МакГонагалл собственной персоной.

— Я очень рад Вас видеть, — он подошел и поцеловал ее руку.

— Я тоже.

— А позвольте поинтересоваться, как Вы нашли мой кабинет? — он все еще держал ее за руку.

— Я училась здесь, и я прекрасно ориентируюсь в замке.

— Да Вы что! А какой факультет?

— Гриффиндор,— не меняя интонации отвечала гостья.

— О, так мы с Вами закончили один и тот же факультет! Как мило.

— Да, мило.

Дамблдор напрягся. Что-то определенно было не так. Она вела себя очень странно. Какая-то неживая, заторможенная. Создавалось впечатление, что каждое слово дается ей с большим трудом. И одета странно — укутана в плащ. И глаза какие-то мутные…

— С Вами все в порядке? — взволнованно спросил он.

— Да, — опять односложный ответ, и глаза какие-то… ничего не выражающие.

— Вы не больны? — он коснулся ее лба ладонью. — Температуры, вроде, нет… Но Вы какая-то бледная…

— Я в порядке.

— Что Вам сказал Корнелиус? Зачем Вы здесь? — Дамблдор был не на шутку встревожен ее состоянием.

Она на мгновение задумалась, по крайней мере, ему так показалось, а потом она вдруг оказалась близко-близко, закинула руки ему за шею и поцеловала в губы. Он инстинктивно ответил на поцелуй, прижал её к себе, нежно провел рукой по её спине, и про себя отметил, что под шелковым плащом ничего нет. И тут в его голове что-то щелкнуло: «Она не может себя так вести! Просто не может! Она, отказавшаяся называть малознакомого человека по имени, не может через каких-то несколько дней добровольно явиться к этому же малознакомому человеку в плаще на голое тело и вот так вот бросаться на него с поцелуями».

Он мягко отстранил её от себя.

— Мисс МакГонагалл, нам надо поговорить.

Она как-то странно посмотрела на него. Её рука потянулась к завязкам плаща, и через секунду плащ уже был на полу. Как Дамблдор и предполагал, под плащом больше никакой одежды не было. Перешагнув через плащ, она снова приблизилась к Дамблдору.

— Да что с Вами такое?! — он поднял плащ с пола и укутал её. — Сядьте! — он силой усадил её на диван.

Его мысли прыгали, как зайцы при виде волка. «С ней явно что-то не так! Она не может себя так вести! Что с ней?… — он посмотрел на нее, — бледная, реакции заторможенные и глаза… глаза… Нет… неужели?..»

Дамблдор еще раз пристально на нее посмотрел. «Да, все сходится…».

Он достал палочку и прошептал: «Фините Инкантатем».

Минерва дернулась и будто бы вышла из транса. Её глаза снова стали ясными — мутная пленка исчезла. Она недоуменно заозиралась вокруг.

— Как Вы? — Дамблдор сел рядом с ней.

— Н-нормально…

— Узнаете меня?

Она кивнула.

— Да, Вы — Альбус Дамблдор.

— Как Вы здесь оказались, помните?

— Н-не совсем… все как в тумане…— она задумчиво потерла лоб. — Что со мной?

— На Вас наложили «Империо», проклятье подвластья… Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да… Я не помню только последние пару часов…

— Значит, Вы в порядке… — облегченно вздохнул Дамблдор. — Кто это сделал, помните?

— Нет… Голова очень болит, не могу вспомнить…

— А вот я догадываюсь… — Дамблдор встал. — Подонок! — он со всей силы стукнул кулаком по столу.

Минерва вздрогнула.

— Я не понимаю, что происходит?

— Мисс МакГонагалл, я должен Вам кое-что рассказать. — Дамблдор снова сел рядом с ней. — Вы помните наш с Вами разговор во время танца?

Она кивнула. Он продолжил.

— Я Вам тогда сказал, что Фадж Вас не достоин. Вы не послушали меня. После этого я двое суток не находил себе места. Я не мог о Вас не думать…

— Мистер Дамблдор…

— Не перебивайте меня, пожалуйста. Так вот, я по-прежнему был уверен в том, что Фадж Вас не любит. Сейчас у меня вообще не осталось никаких сомнений по этому поводу.

— Я прошу Вас…

— Не перебивайте меня. Я решил проверить Фаджа. Я сделал ему такое предложение, которое всякий порядочный человек отверг бы, даже не дослушав до конца. Я сказал ему, что хочу провести ночь с его невестой, с Вами, мисс МакГонагалл.

— Что?! — ахнула Минерва. — Я надеюсь, я Вас неправильно поняла.

— Вы меня правильно поняли. Конечно, Вы думаете, что Корнелиус в гневе отверг мое предложение и выгнал меня? Да, сначала отверг. А потом он узнал, что я ему предлагаю взамен. А предложил я ему похлопотать за него перед министром магии, в общем, сделать его первым помощником министра.

— Дамблдор, что Вы несете?!

— Он согласился, мисс МакГонагалл, он согласился. Признаться, он даже меня удивил этим, хотя я всегда считал его редким ничтожеством. Он даже вызвался организовать нашу с Вами встречу. Сегодня, в 9 вечера. Но даже это еще не все. Такого я от него не ожидал. Я думал, он приведет Вас обманом, но нет, он решил действовать наверняка. Чтоб я точно получил, что хотел… Это он наложил на Вас «Империо»!

— Я Вам не верю! — её голос дрогнул.

— Прочтите вот это. — Он встал, достал из стола письмо и протянул ей.

Она дрожащими руками развернула его, пробежалась глазами.

— Это подлинник, мисс МакГонагалл, никакой магии…

— Я все равно не верю! — в ее глазах стояли слезы. — «Империо»… он не мог, он слабый колдун!

— Так и заклятье было не сильное. Именно поэтому с Вами все в порядке… Но я предполагал, что Вы именно так отреагируете, поэтому запасся вот этим, — он показал ей маленький пузырек с прозрачной жидкостью, — чтобы у Вас не осталось сомнений в правдивости моих слов. Проверьте, зелье настоящее, — он протянул ей пузырек, — а потом я его выпью и повторю Вам все, что только что рассказал.

— Сыворотка Правды?..

— Она самая, мисс МакГонагалл, она самая… Так я могу пить?

Её взгляд вдруг сделался стеклянным. Потом она судорожно вздохнула, из глаз потекли слезы.

— Н-не надо н-ничего пить. Я вспомнила, — тихо сказала она и скрыла лицо в ладонях.

Дамблдор сел рядом с ней. Минерва дрожала и судорожно всхлипывала. Она сейчас выглядела такой беззащитной, что Дамблдор не выдержал и осторожно обнял её за плечи.

— Ну-ну, милая моя, не надо… Не стоит он Ваших слез… Ни единой слезинки не стоит…

— К-какой к-кошмар… позор… Мне так стыдно…

Дамблдор понял, что она имеет в виду. «Вспомнила, все что произошло…»

— Ну, какой позор, что Вы. Ведь никто об этом не узнает… — он нежно провел рукой по её волосам.

— Альбус, м-мне стыдно перед В-Вами. Я вела себя, как последняя… как последняя… Вы теперь будете считать меня…

— Самой прекрасной женщиной на свете. Считал, и буду считать всегда. Минерва, — он решил, раз она назвала его по имени, то и ему можно, — Вам не может быть за это стыдно, это ведь были не Вы… И все, закроем эту тему.

— Да…

— Ну, что ж вы продолжаете плакать?..

— Продать меня, как какую-то вещь… А я думала, он любит меня… Жалела его… Я чуть не стала его женой…

— Но не стали ведь. И, должен признать, меня это обстоятельство приводит в восторг… Ну, перестаньте плакать, пожалуйста.

— Н-не могу-у… — всхлипнула она.

— Ладно, тогда я буду Вас вот так укачивать, как маленькую, пока Вы не успокоитесь… Хорошо?

— Хорошо… — она прижалась к нему и положила голову ему на грудь.

Дамблдор начал рассказывать ей какую-то смешную историю. Постепенно она перестала плакать, а затем и вовсе начала смеяться.

— Вот так вот. А знаете, что было дальше? — спросил Дамблдор.

Но она не ответила.

— Хм, уснула… — он поднялся, очень осторожно, чтобы не разбудить её. Принес подушку, подложил её под голову Минерве, потом принес одеяло, укрыл её и тихонько вышел в другую комнату.

Минерва открыла глаза. Сначала она не поняла, где находится, но потом вспомнила, что это кабинет Дамблдора. Вспомнила и все, что вчера произошло, но сейчас это все казалось таким далеким, будто бы произошло не вчера, а как минимум, неделю назад. Она медленно и сладко потянулась и вдруг услышала голос Дамблдора:

— Вы прямо как кошечка на весеннем солнце… — он стоял у окна и наблюдал за ней.

— Ой, я Вас не заметила, — Минерва явно смутилась.

Он улыбнулся:

— Я вчера Вас все-таки укачал…

— Да, — теперь пришла ее очередь улыбаться,— у Вас талант. Я даже не заметила, как уснула.

— Вы очень красивая, когда спите…

— А когда не сплю?

— А когда не спите и вот так улыбаетесь, Вы становитесь просто прекрасной…

— Альбус, Вы опять вгоняете меня в краску… Ой, простите, Дамблдор.

— Ну вот, я только обрадовался, а Вы опять «Дамблдор».

— Ну, хорошо… Альбус… Только и Вы тогда называйте меня по имени.

— С огромным удовольствием, Минерва… Ну раз Вы уже совсем проснулись, то попьете со мной кофе?

— С удовольствием, только…

— Ванная там. — Он указал на резную дверь в дальнем углу кабинета. — Я наколдовал кое-какую одежду… Не знаю, понравится или нет, так что вот, — он положил свою палочку на стол, — если что, исправите. А я пока заварю кофе… — он отвернулся, сделав вид, что напряженно что-то ищет в шкафчике.

Минерва, прикрывшись одеялом, прошмыгнула в ванную.

Через пятнадцать минут она вышла оттуда с идеальной прической, легким макияжем и в красивой бирюзовой мантии.

— Вы великолепно выглядите! — Дамблдор не удержался от комплимента.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Альбус, мантия просто идеальная. Вы даже с размером не ошиблись.

— У меня всегда были хорошие оценки по арифмантике… — ухмыльнулся он. — Присаживайтесь, кофе остывает.

Она села в кресло, которое Дамблдор только что материализовал из воздуха, и приняла у него из рук чашку с ароматным кофе. Отхлебнув глоток, она блаженно зажмурилась.

— Альбус, Вы, оказывается, еще и варите великолепный кофе…

В дверь постучали.

— Кого в такую рань принесло? — Дамблдор сейчас был явно не расположен к приему гостей.

Постучали еще раз, теперь гораздо настойчивее. А потом раздался голос Фаджа:

— Альбус, открывай, давай!

— О, Мерлин… — Дамблдор закатил глаза.

— Альбус, откройте ему… — прошептала Минерва. — А я превращусь в кошку и посижу вон там, на окне. Хочу послушать, что он будет говорить.

— А он Вас не заметит?

— Он не знает, в какое животное я превращаюсь. А догадливостью он не отличается. Открывайте! — сказав это, она превратилась в кошку и один прыжок оказалась на окне.

Дамблдор указал палочкой на дверь и та открылась. Вошел Фадж.

— Привет, Альбус! Тебя не дозовешься, — Фадж бухнулся в кресло.

— Доброе утро, Корнелиус. А не дозовешься меня потому, что я не расположен к приему гостей в такую рань.

— Ой, да брось, Альбус! Тебе рань, а люди в это время уже работают… Ну, да ладно. Ты как? Не выспался, небось? А? — Фадж заговорчески подмигнул. — Как тебе моя куколка? И где она, кстати?

-Если ты о Минерве, то она ушла. И она прекрасна. Удивительна. Восхитительна.

— Даже так? Ну ладно… То есть, ты всем доволен? Значит, сегодня ты пойдешь к министру? — оживился Фадж.

— Да, я пойду к министру.

— А с тобой можно иметь дело! — улыбнулся Фадж. — Знаешь, если что… если ты вдруг еще захочешь с ней… увидеться… ну ты меня понял… обращайся в любое время.

— А ревновать ты не будешь?

— Альбус, я тебя умоляю, это ж не для кого-то, это ж для друга…

— Ах, для друга… А у нее ты спросить не хочешь?

— Зачем, Альбус? Я знаю, что она не будет против. Та еще… — доверительно сообщил Фадж.

— Выбирай выражения! — прогремел Дамблдор. Кошка, сидящая на окне, зашипела.

— Извини-извини, — Фадж примирительно выставил руки. — Я просто пытаюсь называть вещи своими именами. Знаешь, не была бы она такой хорошенькой, ни за что бы не повесил на себя такую проблему… Слушай, а когда ты завел кошку?

— Недавно, — процедил Дамблдор.

— Странная она у тебя какая-то… Вылупилась на меня… Скажи ей, чтоб она так на меня не смотрела!

— Не могу.

— Непослушная, да?

— Непослушная, — подтвердил Дамблдор. — Она ж не под «Империо»… — его глаза яростно сверкнули.

— А чего это ты вдруг «Империо» вспомнил? — глаза Фаджа виновато забегали.

— А ты не догадываешься?

— Хм… Так ты заметил, да? — растерялся Корнелиус.

— Я, кажется, не очень похож на идиота…

— Оу… Ну, я ж хотел как лучше, чтоб тебе все понравилось. Ты ведь не заявишь на меня? Нет? Имей в виду, я тоже кое-что о тебе знаю,— пригрозил Фадж.

— А теперь слушай меня и запоминай. — Дамблдор говорил очень тихим голосом, выделяя каждое слово. — Если ты не хочешь иметь проблем, со мной,— его тон не предвещал ничего хорошего,— ты и близко больше не подойдешь к Минерве. Вообще, забудь о её существовании. Ты меня понял?

— Э-э-э, мы так не договаривались!

— Я повторяю — забудь о существовании Минервы.

— Ты с ума сошел? Она принадлежит мне!

— Принадлежит тебе? О, нет. Она никогда тебе не принадлежала. Она не вещь, чтобы кому-то принадлежать. А теперь, после того, что ты сделал…

— Что? Она не вспомнит ничего, она под «Империо» была…

— Была… Я снял заклятие, и все ей рассказал о нашем уговоре.

— Ну, ты и… идиот! Одно радует, теперь ты ее точно не получишь! Она никогда не простит тебе то, что ты спал с ней без её согласия.

— А вот это уже не твое дело. Проваливай!

— Я не уйду вот так! Ты мне кое-что должен!

— Я помню. Я уже говорил тебе, я привык платить за удовольствия. А теперь убирайся, пока я тебя не прибил!

Дамблдор угрожающе надвинулся на Фаджа.

— Эй, ты чего?! — шарахнулся от него Фадж.

— Я же тебе сказал — УБИРАЙСЯ! — почти что прорычал Дамблдор.

До Фаджа, наконец, дошло, что тот не шутит. Он подскочил с кресла и рванулся к двери.

— Хорошо, хорошо, я уйду! Только я еще вернусь, если ты вдруг вздумаешь не выполнить свое обещание! — Фадж поспешно скрылся за дверью, потому что Альбус сверкнул глазами и потянулся за палочкой.

Дамблдор резко выдохнул, оперся руками о стол, опустил голову. Ему стоило огромных усилий сдержаться и не переломать Фаджу парочку костей. Он давно уже не испытывал такой жгучей, почти животной ярости, от которой сердце поднимается к горлу, а в висках стучит кровь.

Минерва приняла человеческий облик и тихо подошла к нему, коснулась его плеча:

— Альбус…

Он глубоко вздохнул и повернулся к ней. Она внимательно смотрела на него, и в этом взгляде было столько тревоги и еще чего-то, очень похожего на восхищение, что ярость Дамблдора мгновенно куда-то улетучилась. Он взял ее руки в свои.

— Минерва… Мне очень жаль, что Вам пришлось выслушать все это, — его щека нервно дернулась.

— Ничего, Альбус, я ведь была к этому готова. Все в порядке.

Дамблдор покачал головой:

— Даже я не был готов к тому, что этот… Что у Фаджа хватит наглости говорить такое.

— Все в порядке, — повторила Минерва. — Правда.

— И Вы не будете больше расстраиваться из-за всяких подлецов, недостойных даже вашего пальчика? — он легонько сжал ее руку.

— Не буду… — пообещала она.

— Смотрите мне… Я очень трепетно отношусь к обещаниям, как к своим, так и к чужим.

Минерва сощурилась:

— То есть, Вы хотите сказать, что не откажетесь от обещания, данного Фаджу?

— Не откажусь, — подтвердил Дамблдор.

— Но зачем? Зачем выполнять это обещание? Ведь никто не знает о нем…

— Вы знаете. Я знаю. Я дал слово, Минерва.

— Но Ваша совесть абсолютно чиста в этом случае. Вы договаривались о плате… ммм… за удовольствие, а… Ведь ничего не было!

— Не совсем ничего… Вы ведь меня поцеловали… И, должен признаться, мне было очень приятно…

— Но это не считается!

— Не считается, говорите? — лукаво улыбнулся Дамблдор. — А вот это считается?

Он притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем.

— Считается? — повторил он, выпустив ее из объятий.

— Вы!.. — Дышала Минерва прерывисто, щёки порозовели, но возмущение было искреннее.

— Если хотите, можете меня ударить, — улыбаясь, предложил Дамблдор.

— Не собираюсь я Вас бить! — казалось, она ещё сильнее возмутилась.

— Это не может не радовать! — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Теперь Вы не возражаете против того, чтобы я сдержал свое слово?

МакГонагалл отвернулась от него, чтобы хоть как-то скрыть смущение.

— Альбус, я по-прежнему считаю, что Вы ничего не должны Фаджу, — отходя к окну ответила она, — но решать Вам.

— И я уже решил. Фадж получит, что хочет. Я ведь получил.

— Что Вы получили? — повернувшись к нему, переспросила Минерва.

— Надежду.

— Надежду?

— Да, — кивнул Дамблдор, подходя к ней, — надежду на то, что мои чувства к Вам когда-нибудь станут взаимными.

— Альбус…

— Не торопитесь с ответом. Я буду ждать, сколько пожелаете, — не дав ей закончить, сказал Альбус. Он — взял её за руки и нежно коснулся их губами.

— Альбус, мне нужно идти… — неожиданно произнесла Минерва.

— Я Вас обидел? — встревожился Дамблдор.

— Нет, Альбус, нет, что Вы! Просто есть дела, которые мне нужно сделать как можно быстрее, сегодня же.

— Что ж… Давайте, я провожу Вас до ворот.

— Да, — согласилась она.

Они прошлись по тихим коридорам, по лестницам, постоянно меняющим положение, прошли мимо Большого Зала. Минерва всю дорогу молчала, но когда они вышли через главный вход на улицу, она обернулась и сказала:

— Знаете, Альбус, а я очень скучаю по этому замку…

— Вы могли бы его не покидать.

— Альбус…

— Нет, Вы меня не так поняли. Я хотел сказать, что Вы могли бы здесь остаться в качестве преподавателя. С тех пор, как я стал директором, мне не очень удобно совмещать эту должность с должностью профессора трансфигурации.

— Вы считаете, я справлюсь?

— Я в этом уверен… И… я был бы счастлив, если бы Вы согласились.

— Альбус, но я не могу ответить Вам вот так, сразу… Это такая ответственность.

— А я, как и прежде, готов ждать столько, сколько нужно… — вздохнул Дамблдор.

— О, вот мы и пришли! — сказал он, когда они вышли из главных ворот Хогвартса. — Ну что, давайте прощаться? — он улыбнулся, но эта его улыбка получилась какой-то грустной.

Минерва явно хотела что-то сказать, но промолчала. Вместо этого она вдруг чмокнула Дамблдора в щеку и аппарировала.

Он еще несколько минут простоял у ворот, задумчиво улыбаясь и держась за щеку. А потом развернулся и пошел к замку.

* * *

Высокий мужчина, теперь уже в обычной мантии, снова стоял у окна и, задумчиво поглаживая бороду, смотрел вдаль. Он больше не задавал себе вопроса, мучавшего его последнее время, не спрашивал себя о том, чего ему не хватает в этой жизни. Теперь он знал ответ.

«Столько лет живу на свете, и никогда, ни к одной женщине не испытывал ничего подобного. Ни одна не занимала столько места в моих мыслях… и в сердце…», — Дамблдор тяжело вздохнул. «Если бы она испытывала ко мне хоть десятую часть того, что я испытываю к ней…», — тут его отвлек какой-то звук.

На окно села сова.

— Только этого мне не хватало! — буркнул Дамблдор, забирая у нее письмо. Сова была явно министерская.

Он собирался было бросить письмо в стол, но передумал. Вместо этого он сел в кресло и, развернув письмо, начал читать.

Альбусу Дамблдору,

директору школы чародейства и волшебства «Хогвартс»

Мистер Дамблдор! Я слышала, что в «Хогвартсе» вакантна должность профессора трансфигурации, и хотела бы предложить свою кандидатуру. В данный момент я увольняюсь из Министерства Магии, и в ближайшее время могла бы приступить к преподаванию в Вашей школе. Разумеется, если Вы примете меня на работу.

С уважением,

Минерва МакГонагалл

P.S. Видите, не так уж и долго Вам пришлось ждать ответа…

Дамблдор еще раз перечитал письмо, чтобы убедиться, что он все правильно понял. В груди будто бы перекатывались мягкие, теплые, пушистые шарики.

— Да, именно этого, — он бережно провел рукой по пергаменту, — мне и не хватало…