Калейдоскоп миров (джен)

Мультивселенная многогранна, как калейдоскоп, — и каждый его поворот открывает новую картину. В этом сборнике собраны рассказы, которые не нашли себе места в тематических циклах. Здесь соседствуют непохожие миры: от лирических зарисовок до фантастических приключений, от бытовых историй до философских притч. Нет единой нити — есть только игра воображения, где каждый текст живёт своей жизнью.

В далёкой горной деревне жила юная девушка. Она постоянно пыталась угодить окружающим, забывая о собственных желаниях. Однажды богиня мудрости явилась ей и сказала:

— Поднимись на вершину горы. Там ты постигнешь мудрость.

Девушка отправилась в путь. По дороге люди давали ей советы, как лучше подняться, какой дорогой идти. Но каждый совет был разным. Устав от чужих указаний, девушка решила идти своим путём.

После долгого и изнурительного подъёма, когда каждый шаг казался вечностью, она наконец достигла вершины. Там, словно сотканная из утреннего тумана, возникла богиня. В её взоре читалось укоризненное недоумение:

— Почему же ты пренебрегла мудростью тех смертных, что указывали тебе дорогу?

— Потому что только мой путь привёл меня сюда, — ответила девушка.

Богиня улыбнулась:

— В этом и кроется великая мудрость, которую я хотела тебе открыть: всегда следуй своему пути.

В лучах заходящего солнца она казалась воплощением самой красоты — юной, свежей, полной трепетной грации. Её кожа, словно персик, источала нежный румянец, а на щеках играл едва заметный отблеск утренней зари.

Глаза её были глубокими, как озёра в горах, — в них можно было утонуть, потеряться в бесконечных переливах изумрудных волн. Длинные ресницы, подобные крыльям бабочки, трепетно обрамляли эти бездонные озёра, а брови, словно дуги радуги, придавали лицу выражение неземной красоты.

Её волосы, цвета спелой пшеницы, струились по плечам мягкими волнами, напоминая шёлковые нити, которые хотелось трогать снова и снова. Они падали на спину, создавая причудливый узор, подобный водопаду, застывшему в воздухе.

Фигура её была изящной, словно у статуэтки из тончайшего фарфора. Каждое движение было наполнено грацией дикой кошки, каждое дыхание — музыкой, каждое прикосновение — электрическим разрядом. Её походка напоминала танец лепестков на ветру — лёгкая, плавная, завораживающая.

Улыбка её была подобна восходу солнца после долгой ночи — тёплая, светлая, дарящая надежду. А смех, словно звон серебряных колокольчиков, разливался в воздухе, оставляя после себя ощущение счастья и радости.

В ней было что-то от лесной феи, что-то от морской нимфы — нечто неземное, волшебное, заставляющее замирать сердца всех, кто осмеливался взглянуть в её сторону. Она была воплощением красоты, живым произведением искусства, созданным самой природой.

Впрочем, мой лечащий доктор сказал, что галлюцинации от новых таблеток должны скоро пройти.

Жила-была улитка, которая мечтала захватить мир. Да-да, вы не ослышались! Эта маленькая, медлительная улитка по имени Ульяна была полна грандиозных планов и амбиций. Она целыми днями ползала по листу салата и размышляла о том, как бы ей покорить весь мир.

"Сначала я захвачу этот лист салата, — думала Ульяна, — потом перейду на соседний куст, затем на весь огород, а там, глядишь, и до мирового господства недалеко".

Каждый день улитка тренировалась ползать быстрее и дальше, ведь, как известно, мир надо захватывать быстро, пока никто не успел тебе помешать. Она даже придумала специальный план завоевания мира, который записывала на крошечных листочках с помощью своих рогов-щупалец. Но, как известно, даже самые великие планы надо ещё суметь воплотить в жизнь.

Однажды Ульяна встретила кота Леопольда, который не спеша прогуливался по саду. Увидев, как улитка суетится и торопится, он остановился и спросил:

— Куда же вы так спешите, уважаемая?

— Я собираюсь захватить мир! — гордо ответила Ульяна.

Леопольд улыбнулся своей фирменной улыбкой и сказал:

— Знаешь, улитка, мир такой большой и красивый. Зачем его захватывать? Не лучше ли просто наслаждаться его красотой, живя дружно со всеми его обитателями?

Ульяна остановилась и огляделась вокруг. Как же тут было красиво! Яркие цветы качали головками, пчёлки собирали сладкий нектар, а на листьях сверкали капельки росы. И вдруг улитка поняла: ей не обязательно завоёвывать мир. Его красота и так уже принадлежит ей! В каждом цветочке, в каждой травинке есть что-то удивительное.

С тех пор Ульяна перестала мечтать о завоеваниях. Теперь она просто наслаждалась жизнью, ползая по саду и встречая новых друзей. А её старый план завоевания мира стал детской забавой, которую она иногда вспоминала с улыбкой.

И знаете что? Иногда мудрые коты могут научить нас самым важным вещам: мир не нужно захватывать — его нужно просто любить и ценить.

Итак, друг мой, ты решил освоить великое искусство объятий. Прекрасно! Но знай: обнимать девушку — это не как дрова в охапку взять. Тут нужен подход, чутьё и знание основ.

Для начала — диагностика. Не кидайся с распростёртыми объятиями на первый же движущийся объект. Притормози. Взгляни на неё. Улыбается ли она? Или смотрит на тебя с выражением человека, только что обнаружившего на своей тарелке неизвестный науке организм? Если её руки скрещены так плотно, будто охраняют государственную тайну, — отбой. Твоя миссия провалена, едва начавшись.

Если же погода благоприятствует, а на её лице читается некое подобие радушия, начинай действовать. Никаких резких движений! Не подкрадывайся, как пума на водопое. Издай предупредительный сигнал. Спокойное "Привет" или многообещающее раскрытие собственных рук вполне годятся, чтобы задать нужный тон взаимодействию.

А вот и главное — фаза контакта. Запомни раз и навсегда: твои руки — не удавки, а она — не мешок с картошкой, который нужно зафиксировать. Цель — создать тёплый, уютный кокон, а не вакуумную упаковку. Одна рука чуть выше талии, вторая — на лопатках. Идеальный баланс. Избегай похлопываний по спине, как будто ты пытаешься помочь ей срыгнуть. Это объятие, а не приём Геймлиха.

И вот ты в эпицентре. Прижмись, но оставь ей пространство для жизни и существования. Вдохни аромат её шампуня, но без звука пылесоса. Постой так секунд пять. Не тридцать. Объятие продолжительностью в полминуты из разряда "ну когда же это кончится" очень быстро переходит в категорию "странно и немного жутковато".

И самый изящный финал — разъединение. Не отскакивай, будто тебя ударило током. Медленно, с чувством расцепляешь руки, чуть отступаешь назад, ловишь её взгляд и… улыбаешься. Всё. Миссия выполнена.

Поздравляю, ты только что подарил миру ещё один миг тепла. А если что-то пошло не так — не расстраивайся. Говорят, на ошибках учатся. Главное, чтобы эти ошибки не заканчивались вызовом полиции.

В одном тихом южном городке жил талантливый юноша, который с детства увлекался живописью. Он был учеником известного мастера и быстро осваивал все премудрости искусства. Однажды, закончив свою первую большую картину, он пришёл к учителю с вопросом:

— Эй, уважаемый учитель! Как думаиж, гатова моя работа для выставки? Я нымнога волнуюсь, душа не на месте, может, не так уж и хорошо у меня всё вышло.

Опытный художник, не раздумывая, ответил:

— Паслюшай, я тебе один умный вещь скажу... Пока ты сомневаешься в своём творении — оно действительно нэгатова предстать перед публикай. Надо ещё поработать, да! Продолжай работать над своим мастерством, дарагой, и тогда абязательна станэшь афигена крутым художником.

Прошло несколько месяцев. Юноша создал новую картину и снова явился к наставнику:

— Эй, учитель дарагой! Теперь моя работа — совершенна! Я могу нарисовать шо угодна, любой художник в городе проста абзавидуэца! Все будут восхищаться моим талантом, да!

— Нет, сынок, твоя картина пока нэгатова для выставки, — спокойно ответил учитель.

— Как так, уважаемый? Я же чувствую, что достиг вершин мастерства!

— Слушай сюда, сынок! Когда художник переполнен гордыней и считает себя лучшим — он пиристаёт видеть свои недостатки и проста тупа астанавливаица в развитии. Пайми, истинное искусство, оно ведь раждаица в гармонии между скромностью и уверенностью. Продолжай искать свой путь, дарагой.

В квартире стояла тишина, которую нарушало лишь мерное дыхание спящей на диване девушки. Вдруг раздался тихий шорох — это пушистый домовой по имени Барсик задумал нечто особенное.

Обычно независимый и гордый, сегодня он вёл себя иначе. Кот запрыгнул на диван и, грациозно ступая, приблизился к хозяйке. Та, почувствовав тёплое прикосновение, приоткрыла один глаз.

Барсик демонстративно уселся рядом и начал… гладить её! Мягкой лапкой он аккуратно водил по её руке, словно возвращая долг за все вечера, когда она чесала его за ухом.

Девушка, не веря своим глазам, тихонько рассмеялась. Кот, приняв это за одобрение, воодушевился и принялся за дело усерднее, изредка задевая кожу когтями и тут же отдёргивая лапку, будто извиняясь.

"Ну надо же, — прошептала она. — Кто бы мог подумать, что ты умеешь быть таким галантным!"

Барсик, будто поймав интонацию, важно прищурился и продолжил, время от времени останавливаясь, чтобы оценить результат. В этот миг он явно чувствовал себя самым заботливым питомцем на свете.

А девушка замерла, боясь спугнуть хрупкое чудо. И у неё на душе стало тепло и светло. Вот оно, простое "кошачье" счастье.

Света неторопливо шла по парку, погружённая в свои мысли. Вечернее солнце, пробиваясь сквозь листву, рисовало на земле причудливые узоры из света и тени. Она остановилась, заворожённо глядя на эту игру природы.

"Как же это красиво",  —  подумала она, медленно поворачивая голову, чтобы охватить взглядом всю картину. Каждый лист, каждый луч, каждый изгиб тропинки складывались в гармоничную композицию, от которой на душе становилось тепло и спокойно.

Она продолжила путь, и взгляд её скользил по окружающим деталям: по ажурным ветвям старых лип, по буйным белым гроздьям черёмухи, по едва заметным всполохам света на траве. Всё вокруг казалось ей продуманным до мелочей произведением искусства — будто невидимый художник годами трудился над каждой деталью этого пейзажа.

Света всегда видела мир так — через призму красоты и гармонии. Даже в самых обыденных вещах она находила что-то особенное: в игре бликов на мокром асфальте после дождя, в причудливых очертаниях облаков, в узорах инея на стекле. Это было её естественным состоянием — замечать прекрасное там, где другие проходили мимо, не задерживая взгляда.

"А ведь так было всегда",  —  осознала она вдруг. С самого детства, сколько она себя помнила, мир представал перед ней именно таким — наполненным скрытой эстетикой, требующей лишь внимательного взгляда. В детском саду она могла часами рассматривать капли росы на паутинках, в школе зарисовывала в тетради причудливые тени от оконных решёток, а повзрослев, научилась ловить мгновения красоты в городской суете.

Мысли её приняли новое направление. "Может, я особенная?  —  задумалась Света.  —  Может, у меня дар видеть то, что скрыто от других?" Она вспомнила, как подруги порой недоумённо смотрели на неё, когда она останавливалась, заворожённая игрой света на поверхности лужи, или восхищалась неровной текстурой старого кирпича на стене.

Но была и другая сторона. Иногда ей казалось, что это не дар, а скорее бремя — видеть красоту повсюду и остро чувствовать её хрупкость. Как будто мир постоянно напоминает: "Смотри, как это прекрасно — но это мимолётно, это исчезнет".

Она присела на скамейку у пруда, наблюдая, как закатное солнце окрашивает воду в золотисто-розовые тона. Лёгкий ветерок рябил поверхность, создавая бесконечное множество мерцающих отражений.

"Быть может, дело не в избранности,  —  подумала Света, улыбаясь собственным размышлениям.  —  Возможно, каждый способен видеть эту красоту — просто многие забывают смотреть. А я… я просто не разучилась замечать чудеса в обыденном".

Она глубоко вдохнула свежий воздух, наполненный ароматами осени, и почувствовала, как внутри разливается покой. Мир продолжал раскрывать перед ней свои бесчисленные грани красоты — и она была готова принимать их с благодарностью, не задаваясь больше вопросом о своей избранности. Ведь самое важное было не в том, особенная она или нет, а в том, что она могла видеть и ценить эту непреходящую, тихую красоту жизни.