Лютые с патентом (джен)

Сидел-посидел Вей Усянь на Луанцзан ужасной, да бесплодной, вместе со спасенными им Венями безвинными, погрустил-покручинился, что кушать хочется так, что аж в любимой пещере не спится. Темный Путь не протаптывается, как ни бейся над тем: уж так пустое брюхо неумолчно бурчит, что с ног сбивает, взор застилает. И взялся-таки Темный Мастер за работу трудную, нелегкую, для пропитания своего и ближних.

Оттого-то и начал великий и ужасный Ушансе-Цзунь трудами своими зарабатывать, заклиная-поднимая мертвецов по просьбам страждущих, и выдавая на них патенты качества и мастерства своего.

Перевязал он ленту кровавую, любимую, в волосьях своих нечесаных, да лохматых, покрепче, чтоб не потерять в пути-дороге дальней. Пошел Усянь-отступник по землям людским в черное одеяние облаченный, на флейте страшной, именем Ченьцин, играя, мастерство свое темное, нечестивое предлагая. Чары крепкие, да могучие накладывал он, чтобы Лютые его не вкушали мяса людского, трудились неустанно на пользу людям, да разумение человечье имели, будто и не умирали вовсе! И плату брал за то не тяжкую: монетку звонкую, плодов-овощей корзинку-другую, да питье хмельное.

Возрадовался тому люд простой, смекалистый, да побежал к Вей Усяню могучему с дарами и подношениями, платой разной за мертвецов непокойных, но смирных, в хозяйстве и делах годных.

И настали времена печальные для всех порядочных, да благонравных заклинателей, в поте лица своего трудящихся на тяжкой ниве истребления нежити, да нечисти, что вред простым людям учиняет. Стало случаться с ними вот что.

Заклинатели на охоте своей печатями, да заклинаниями вооружались, рыскали по землям разным в поиске тварей страшных. Увидав же покойника ходячего, брались они за мечи свои летучие, колдовские: «Лютый мертвец! Бьем!»

Но молвил Лютый мертвец голосом человечьим, обыкновенным им в ответ: «Нет! Не рубите железом вострым, не ловите чарами, да не губите меня: патент ведь имею! Могу ходить невозбранно, без укора, да упокоения».

Праведные мастера же опечаленно восклицали: «Тьфу! Пойдем отсюда, да подальше! Вот еще один мертвяк неспокойный ходит-бродит, в могилке, да на кладбище не лежит! Быть, может, он людям вредит?»

Но и Второй Лютый отвечал им на то: «У меня ведь тоже патент! За меня родичами моими денежка уплачена, да корзина редиса отборнейшего, и десяток бутылей самогона наилучшего темному мастеру отданы!»

Горевали заклинатели, жаловались всем, да надежду таили: «Опять мертвяк с бумагой злокозненной повстречался нам, бедным! Ну, может, следующий будет диким, да свирепым, на честный народ бросится во злобе?!! Так мы устережем люд простой, от беды обороним!»

Третий Лютый уж издали им кричит, без рыка дикого, звериного, слово молвит: «И у меня патент имеется: самим Вей Усянем я поднят, и бумага мне в том дана, с подписью чародейской!»

В горе заклинатели праведные, Светлым Путем идущие, взвыли, подобно лютым мертвецам, да тварям злобным, о горе-печали своей. Восплакали они громко, да жалобно. Ведь не стало им работы-заботы, за кою им денежка шла, да похвала за славные дела была. И что, им, бездельным ныне, делать, как жить?