Второй шанс для Волдеморта (джен)

В ноздри ударил запах нашатырного спирта, и к нему вернулось сознание. Он пошевелил рукой и с удовлетворением отметил, что у него есть рука — настоящая, человеческая, из плоти и крови. Значит, обряд возрождения прошёл успешно, хотя он и не помнит ничего с того момента, когда Хвост послал «Аваду» в парня, который почему-то объявился на кладбище вместе с Поттером, а Поттер бросился наперерез зелёному лучу…

Досадно, конечно, что он вырубился. Тёмному властелину, вождю Пожирателей смерти не пристало ни с того, ни с сего бухаться в обморок. Ну да ладно, главное, чтобы никто не узнал об этом — а уж Хвост болтать не будет, особенно если ему пригрозить хорошенько.

— Где я? — спросил он (голос прозвучал гораздо мягче, чем хотелось бы) и открыл наконец глаза.

Сквозь обволакивающий всё вокруг серый туман проступили расплывчатые черты лица Альбуса Дамблдора.

— Ты! — гневно вскричал он и попытался вскочить на ноги, но твёрдая рука директора Хогвартса толкнула его обратно.

— Спокойно, Том. Ты ещё не до конца пришёл в себя.

— Мне кажется, я могу лучше кого-либо другого оценить своё состояние, — процедил он сквозь пульсирующую боль в висках — такую сильную, что пришлось вновь прислониться спиной к мягкой спинке кресла и ненадолго прикрыть глаза. И всё же он смог ещё выдавить из себя два отчётливых слова: — Где. Хвост?

— В Азкабане, ожидает суда, — к своему негодованию он узнал голос Сириуса Блэка. — Не приглашать же его, действительно, в директорский кабинет на чашку чая.

— Чаю, Том? — как ни в чём не бывало предложил директор, насыпая заварку в чайник и расставляя чашки на своём столе.

— Да как смеешь ты надо мной насмехаться — ты, выживший из ума старик, который верит в чушь вроде силы любви…

— А вот я не откажусь, — прозвучали слова ещё одного из присутствующих, и в поле зрения возник его заклятый враг: Гарри Поттер собственной персоной.

Забыв обо всём на свете, он выхватил из кармана мантии палочку и, ринувшись на ненавистного мальчишку, воскликнул «Авада Кедавра!» до того, как кто-либо успел среагировать.

— Впечатляет, — усмехнулся Поттер, потирая плечо, которое настиг зелёный луч. — Профессор Грюм… ну, профессор Крауч, то есть, говорил нам, что даже если двадцать учеников нашего возраста произнесут это заклинание, у их жертвы максимум кровь пойдёт из носа. А ты в одиночку не слабо бьёшь.

— Нашего… возраста? — переспросил он, совсем ничего не понимая: как он оказался в кабинете директора — впервые с того самого дня, когда пытался устроиться учителем ЗОТИ, что помешало проверенному годами смертельному заклинанию убить Поттера, и, самое главное — почему его больше никто не боится, даже этот шрамолобый мальчишка?

Внезапно взгляд его упал на отражение в тёмном окне кабинета. Вместо скелета с узкими красными глазами на змееподобном лице на него смотрел красивый пятнадцатилетний юноша с гневным румянцем на бледных щеках. Это открытие было свыше его сил; стены кабинета пошатнулись, туман опять застлал глаза…

* * *

В ноздри вновь ударил запах нашатырного спирта; Том открыл глаза и обнаружил, что полулежит в прежнем кресле, и над ним стоят Дамблдор, Блэк и Поттер. Репутация стойкого тёмного властелина трещала по швам.

— Дубль два, — объявил Блэк, заметив, что он очнулся. — Профессор, может, нам его всё-таки в лазарет отправить?

— Этого ещё не хватало! Я в полном порядке! — возмутился Том.

— Ишь ты… и впрямь противоречит, как будто ему пятнадцать, — хмыкнул Блэк.

— Чаю, Том? — приветливо предложил Дамблдор, разливая напиток по чашкам.

Том собирался вновь возразить, но чай распространял по комнате столь душистый аромат, что вместо этого он просто протянул ладонь — не костлявую с белыми тонкими пальцами, а вполне обыкновенную — и взял со стола тёплую чашку. Остальные последовали его примеру.

— А что, собственно, произошло? — прервал он вопросом тишину чаепития.

— Ты приказал Хвосту убить Седрика Диггори, — начал Поттер. — Но я в последний момент загородил товарища собственным телом, «Авада» попала в меня — и тут вдруг что-то ка-а-ак вспыхнет, ка-а-ак хлопнет — нас всех на несколько метров ударной волной отбросило. Ну, мы с Седриком оклемались потихоньку, смотрим — валяется там Хвост, которого головой о надгробный камень приложило, да и ты рядом. Мы вас подобрали — и скорее к порталу, чтобы обратно в Хогвартс вернуться… такие дела.

— Мы можем лишь предполагать, — подытожил директор, — но, похоже, там случился взрыв магической энергии, и ты, Том, вернулся к версии себя, которая ещё не создала ни одного крестража.

— Так крестражей… больше нет? — ужаснулся Том; сам факт, что Дамблдору известно о крестражах, отошёл в свете нового открытия на второй план.

— Сам взгляни.

Директор протянул несостоявшемуся Тёмному лорду потрёпанный дневник, тот пролистал книжку — и внутри у него похолодело. Страницы больше не были пустыми; на них чётко были видны чернильные строки. Значит, дневник тоже вернулся в прежнее состояние — ещё не стал крестражем.

— Сейчас снова грохнется, — предостерёг Гарри, собираясь подхватить недавнего врага, но тот крепко вцепился в обложку дневника и на этот раз усилием воли не позволил сознанию ускользнуть.

— Н-но… как же я теперь захвачу Магическую Британию и весь мир? — промямлил Том.

— А никак, — хихикнул Поттер.

— Даже если снова попробуешь собрать армию, люди за тобой не пойдут. Опытные уже, — добавил Блэк.

— А зачем ты вообще хочешь захватить Магическую Британию и весь мир? — дружелюбно поинтересовался директор, вновь обходя разношёрстных гостей с чайником.

— Чтобы властвовать над всеми!

— А не надоест? — съехидничал Блэк.

— Послушай, Том, я понимаю, что ты ошарашен случившимся, но, если подумать — тебе дан второй шанс! — сказал Дамблдор, многозначительно сверкнув очками-половинками. — Всю свою жизнь ты стремился к высшей власти, и чем это в результате кончилось? А теперь ты можешь начать жизнь заново, попробовать что-нибудь ещё!

— Вы что — предлагаете мне… просто жить? — у Тома отвисла челюсть.

— Так сама по себе жизнь — замечательная штука, — сказал Гарри. — Уж кому это знать, как ни мне, у кого жизнь не раз на волоске висела. Так каждый раз радуешься, когда в живых остаёшься!

— Чтобы я просто существовал? Не дождётесь, — прошипел Том.

— Никто и не предлагает тебе просто существовать. Ты можешь гулять с друзьями, играть в квиддич, писать стихи — с девушкой познакомиться, наконец… ну или сам чего надумаешь, — прервал себя Дамблдор, заметив, как скривилось лицо бывшего Тёмного лорда. — Остальным мы скажем, что ты — паренёк по имени Том Дарк, что тебя держал в плену лорд Волдеморт, пока Гарри и Седрик тебя не спасли, и что теперь ты будешь учиться со всеми вместе в Хогвартсе.

— Ладно, пусть так, — ухмыльнулся Том. — Говорите, не получится у меня вновь собрать армию единомышленников? Это мы ещё посмотрим. Уверен, среди нынешних слизеринцев я без труда найду себе соратников…

— А вы отправьте его на Гриффиндор, — раздался вдруг сверху голос Распределяющей шляпы. — Уж там его быстро на место поставят.

— Вот и порешили, — Дамблдор хлопнул в ладоши. — Зачисляем тебя, Том, на четвёртый курс Гриффиндора. Гарри, проводи нового однокурсника к вам в башню…

— Что? — гневно вскричал Том. — Да как вы… да что за… да я…

Гарри поставил на стол чашку и взглянул на часы.

— Пойдём, Том, — он торопливо поднялся. — А не то нас Полная дама в башню не пустит.

— Что… меня, да куда-то не пустит какая-то Полная дама? Пусть только попробует!

— Ага, попробует. Возьмёт и уйдёт в гости к своей подружке Виолетте до утра. Не знаю, как ты, а я не собираюсь ночевать в коридоре. Спокойной ночи, профессор Дамблдор! Пока, Сириус, — наскоро попрощавшись, Гарри решительно направился к двери, но у самого порога обернулся. — Айда со мной, Том. Ты ведь даже пароля не знаешь.

Удивляясь безвыходности своего положения, бывший тёмный волшебник покинул кабинет вслед за новым однокурсником.

— Поттер! Скажи. Мне. Пароль. — чётко потребовал он.

— Скажу, когда мы будем у портрета Полной дамы.

— Я не привык ждать, — продолжал напирать Том, постепенно выходя из себя.

— Тихо. Не ори, — прошептал Гарри, останавливаясь и прислушиваясь.

— Пароль. Сейчас! — воскликнул Том, выхватывая палочку…

— Мяу, — раздалось у их ног. Из темноты коридора на мальчиков взирали два жёлтых глаза худой дымчатой кошки.

— Я же говорил: не ори… Бежим, пока не поздно!

С этими словами Гарри схватил Тома за руку и умчался с ним в ближайший коридор. Немного покружив по замку, чтобы запутать следы, они остановились наконец у дверей библиотеки. Том устало привалился к стене.

— Поттер! Я, конечно, знал — фу-у-ух, — что ты трус — фу-у-ух, — но чтоб настолько! От кошки, уф, удрал, — проговорил он, пытаясь перевести дух.

— А ты не мог помолчать по дороге, — упрекнул Гарри, обмахиваясь ладонью. — Раз уж мы идём по коридору в неурочный час, надо хотя бы тихо себя вести.

— К чему — у-уф-ф, — так пресмыкаться перед — фу-ух, — окружающими? — всё-таки трудно было удерживать надменную интонацию голоса после такого спринта. Поэтому Том замолчал и начал думать. В следующий раз, увидев какую-то кошку, он, конечно, не растеряется и не даст Поттеру себя утянуть, а подойдёт к этой мяукающей нахалке, и…

Дверь библиотеки вдруг беззвучно приоткрылась, и наружу выглянула усатая мордочка. «Ага, попалась!» — обрадовался Том. Дождавшись, пока кошка поравняется с ними, Том прицелился и отвесил ей нехилого пинка — и лишь когда хвостатая полетела по воздуху, Том разглядел, что это была не та же самая кошка, которую они встретили около директорского кабинета. «А, всё равно. Пусть и эта кошка знает, как переходить дорогу Тёмному лорду!»

Но кошка, изящно перевернувшись в воздухе и мягко приземлившись на четыре лапы, вдруг превратилась в строгую женщину в чепце и клетчатом халате поверх ночной рубашки.

— Что вы себе позволяете? — сухо спросила она. — И кто вы такой, юноша? — добавила анимаг, повнимательнее разглядывая обидчика поверх квадратных очков.

— Да кто вы такая есть, чтобы я перед вами отчитывался?.. — вскинулся Том.

Гарри поспешил разрядить обстановку:

— Профессор Макгонагалл, это Том Дарк, новенький.

— В таком случае — минус пятьдесят баллов с… мистер Поттер, на какой факультет зачислен мистер Дарк?

— На Гриффиндор, профессор, — вздохнул Гарри.

— Вот как? Мне очень жаль, мистер Дарк, что я вынуждена снять баллы со своего собственного факультета, но я не могу поступить иначе. Вы должны понимать, что подобное поведение недопустимо в стенах нашей шко…

— Да кто вы такая, женщина, чтобы мне указывать? — Том надвинулся было на профессора, но Гарри его придержал.

— Том, познакомься, это профессор Макгонагалл, декан Гриффиндора. И мы её уважаем, — Гарри сделал особый упор на последнюю фразу.

— И с чего вы её уважаете? — повернулся Том к Гарри. — Подумаешь, ходит тут, снимает какие-то там баллы…

— Мистер Дарк!.. — возмутилась Макгонагалл.

— Придирается ещё…

— Тебе, Том, может быть, и нет никакого дела до соревнования факультетов за Кубок школы, но за крупную потерю баллов гриффиндорцы тебя по головке не погладят, — заметил Гарри. — А профессора Макгонагалл мы уважаем просто так.

— Ага, усыпляете, значит, её бдительность?

— Нет.

— Подлизываетесь ради какой-то выгоды?

— Нет.

— Опасаетесь её угроз?

— Да нет же! Уважаем, и всё. Ты что, никогда никого не уважал? А, ну да, ты ведь привык всех или бояться, или использовать…

— Ха! «Бояться»? Да кто бы говорил!.. — усмехнулся Том. — Сам только что пустился наутёк от какой-то кошки…

— Мяу, — сказала за их спинами дымчатая кошка с жёлтыми глазами-лампами. Гарри невольно вздрогнул, Том собирался расхохотаться — но вслед за кошкой из-за поворота возник завхоз, созерцая мальчиков бледными глазами навыкате.

— Поймали нарушителей, профессор? — обратился он к Макгонагалл. — Гуляют, видите ли, после отбоя! Кто тут у нас? Гарри Поттер, привыкший пренебрегать школьными правилами — отлично! Давно думал, кто бы мне на совесть надраил полы во всём замке. А с ним, э-э-э…

— Том Дарк, — представила Макгонагалл новенького. — Весьма невоспитанный молодой человек, которому подобное наказание также пойдёт на пользу.

Филч радостно закивал, представляя, какой внушительный фронт работ можно будет поручить не одному, а целым двум нарушителям.

— Забавно, — Том скрестил руки на груди. — Вы действительно до сих пор думаете, что я буду драить какие-то там полы?

— В противном случае мы будем вынуждены вас исключить.

— Ну и пожалуйста! Больно мне нужен этот ваш Хогвартс. За мной стоит целая армия Пожирателей сме… — Том осёкся, с ужасом вдруг вспомнив, что никаких последователей у него больше нет. А значит, вылетев из Хогвартса, он, пятнадцатилетний подросток, просто останется без крова над головой.

— Целая армия Пожирателей?! Мистер Дарк, вы хорошо себя чувствуете? — заволновалась профессор Макгонагалл, щупая его лоб.

— Да, всё в порядке. Не стоит беспокоиться, мэм, — спохватился Том. Было же время, когда он очаровывал собеседников своей учтивостью, усмиряя любые их опасения насчёт своих намерений. — Я немного забылся…

— Его Волдеморт в плену держал, — пояснил Гарри. — Мы с Седриком его только сегодня спасли. Наверное, у него до сих пор в голове что-то спутано.

— В таком случае, сейчас вам лучше немедленно лечь в постель. Мистер Дарк, мистер Поттер, я провожу вас. Спокойной ночи, Аргус, — попрощалась она с завхозом, и действительно довела Гарри и Тома до самого портрета Полной дамы, которую пришлось сначала упорно будить, а потом долго уговаривать, чтобы она соизволила пропустить мальчиков внутрь.

Оказавшись в опустевшей гостиной, Том приложил ухо к обратной стороне портрета и подождал, пока шаги декана стихнут вдали. Затем он схватился за ручку двери, собираясь снова улизнуть наружу.

— Том, ты куда? — устало окликнул его Гарри. — Тебе мало, что мы Филчу и Макгонагалл успели попасться? Да и поздно уже. Отбой был три часа назад…

Том решительно отодвинул портрет и вылез в образовавшийся проём. Он не маленький мальчик, чтобы соблюдать установленный какой-то школой распорядок. Живя в поместье Реддлов, они с Хвостом никогда не ложились до рассвета. Теперь ему хочется ещё побродить по замку, может, подыскать подходящие артефакты для новых крестражей, и пусть кто-нибудь только попробует ему помешать!

— Мяу, — навстречу из-за угла выскочила кошка — первая, дымчатая, с жёлтыми глазами-лампами — и стала виться у его ног, не давая идти дальше.

— Уступи дорогу, — прикрикнул на неё Том. Глупо подчиниться правилам из-за какой-то там кошки!

— Мяу! — настаивала миссис Норрис.

— Брысь! Слышишь? — Том попытался отпихнуть зверя.

— Мяу!!! — прыгнув, кошка больно царапнула его по руке. Закусив от боли губу, Том схватился за порез и одновременно услышал доносящиеся из-за угла шаркающие шаги завхоза. — Мя-а-а-ау!!! — неиствовала кошка, готовясь к очередному прыжку.

Том увидел на полу полоску света: позади него кто-то приоткрыл проход за портретом вновь уснувшей Полной дамы. Не долго думая, бывший Тёмный лорд позорно юркнул в гостиную и плотно прикрыл дверь.

— Ну, и кто из нас трус? — поднял бровь Гарри, поджидавший его у проёма. — И кто из нас удрал «от какой-то кошки»?

Не ответив, Том подошёл к догорающему камину, чтобы рассмотреть царапину от когтей миссис Норрис, но тут же прикрыл глаза — из пореза стекала алая струйка. Насилие над другими давалось ему легко, но вид собственной крови всегда вызывал у него страх и отвращение.

— Давай перевяжу, герой, — вздохнул Гарри, доставая из кармана платок.

— Не надо! Я сам, — буркнул Том, вырывая тряпку из рук бывшего врага. — Ранний отбой у них, видите ли… Я ещё сведу счёты со всеми и с каждым…

— Ну, как хочешь. Кстати, мог бы сказать спасибо за то, что я тебя назад впустил.

— Обойдёшься, — огрызнулся Том в ответ.

— Ну тогда спокойной ночи, — зевнул Гарри, направляясь к винтовой лестнице. На первой площадке он обернулся и крикнул: — Завтрак в восемь-ноль-ноль!

— Во сколько? — опешил Том.

— Не опаздывай! — долетел до него последний совет, разнёсшийся эхом по башне.

* * *

— Поттер!

Гарри и Рон оторвались от шахматной доски у окна, ярко освещённой солнечным пятном, и повернулись к всклокоченному темноволосому парню, скинувшему одеяло и стоящему перед ними в одной косо застёгнутой пижаме.

— Доброе утро, Том. То есть, добрый день, — поздоровался Гарри.

— Поттер, Уизли! Почему вы меня не разбудили?

— Мы пытались, — развёл руками Гарри. — Но ты полчаса подряд всё ворчал, чтобы мы дали тебе ещё пять минут.

— А когда мы стянули с тебя одеяло, ты пригрозил, что запытаешь нас до полусмерти, — добавил Рон. — Ну, мы и пошли в столовую без тебя — в интересах собственной безопасности.

— Я пропустил из-за вас завтрак! — продолжал негодовать Том.

— И обед в придачу, — заметил Рон. — Но ты не расстраивайся. Через четыре с половиной часа будет ужин.

Гарри уже успел шепнуть другу, кем на самом деле является их новый однокурсник, и Рон загорелся идеей перевоспитать темнейшего волшебника современности и поубавить его спесь.

— Да кто выдумал такой нелепый распорядок дня! Я прямо сейчас голодный, понимаете?

— Это твои проблемы, — пожал плечами Гарри. — Я же тебя вчера предупреждал: не опаздывай. Мог бы следом за мной спать пойти.

— У меня были неотложные дела, — важно возразил Том.

Когда Гарри оставил его вчера внизу, он, униженный и оскорблённый, прибегнул к давнему, почти забытому способу справиться со своими чувствами: открыл дневник, в котором ещё оставались пустые странички, и стал изливать бумаге все свои обиды. А обид накопилось много, потому строчить он закончил только к рассвету.

— Так что же, еды до ужина вообще нигде не достать?

— А ты как думал? — ехидно спросил Гарри, возвращаясь к размышлениям насчёт следующего хода.

Они с Роном возобновили партию, но то и дело поглядывали на однокурсника, который, приуныв, сел на краешек кровати, прислонился к столбу и тупо исподлобья на них уставился.

— Гарри, мне его даже жалко, — сказал спустя несколько минут Рон, делая рокировку.

— Да. Не везёт человеку сегодня, — согласился Гарри, нацеливаясь слоном на ладью противника.

«Интересно, это у меня такой хороший слух, или они специально говорят с такой громкостью, чтобы и до меня долетало?» — подумал Том.

— Какой-то он бледный очень, — продолжал Рон, уничтожая слона конём. — Ещё от голода в обморок упадёт.

— Уже падал. Вчера. Аж два раза, — отозвался Гарри, подталкивая пешку.

— Шах. А знаешь, у Фреда, Джорджа и Ли должна быть заначка, — вспомнил Рон.

Том снова вскочил и обрушился на Рона:

— И ты посмел от меня это скрыть! И где эти самые… Дред, Форж, как их там?

* * *

— Гоните всё, что есть съестного, — с порога приказал Том, без стука ворвавшись в спальню шестикурсников. Фред, Джордж и Ли даже не моргнули, не отрываясь от сборки очередного Удлинителя ушей. — И побыстрее! Я не привык ждать.

— Без волшебного слова ничего не делается, — тряхнул дредами Ли.

— Ах, так? Ну, получайте волшебное слово! Империо! — Фред лениво выставил щит, и не имеющий должной силы луч погас, не достигнув цели. — Круцио! — заклинание снова не сработало, но определённый эффект возымело: шестикурсники подняли головы и с недоумением уставились на незваного гостя.

— У-тю-тю, да новенький, похоже, того. С приветом, — протянул Джордж.

— Как раз без привета. Даже не поздоровался, — возразил Фред.

— Ребята, привет опять! — Гарри заглянул в дверной проём позади Тома и помахал рукой. — Не серчайте так на Тома Дарка. Его, беднягу, Волдеморт неизвестно сколько лет в плену держал. Поэтому он немного… со странностями. Том, можно тебя на минутку?

Стоило им выйти на лестничную площадку, как Том прижал Гарри к стене:

— Поттер! Почему ты всем представляешь меня, как какого-то присвистнутого? Я ведь нормальный!

— Тогда и веди себя, как нормальный, — невозмутимо отозвался Гарри, пряча руки в карманах. — Неужели так трудно соблюдать элементарные правила вежливости? Ты ведь умеешь, я знаю — вчера, под конец разговора с Макгонагалл, у тебя получалось изображать из себя воспитанного человека.

— Одно дело — любезничать с вышестоящими, чтобы получить от них желаемое, и совсем другое — принижаться перед учениками! Эти и без того уже надо мной насмехаются, — кивнул Том в сторону двери шестикурсников.

— Так они смеются как раз над твоей грубостью неотёсанной.

— Да-а-а? Ну всё, теперь я им точно ни за что не скажу «пожалуйста»!

— Тогда оставайся голодным, — пожал плечами Гарри. У Тома заурчало в животе…

* * *

— Здрав-ствуй-те, — едва разжимая губы, проговорил по слогам Том, снова представ перед запасливыми шестикурсниками. — Не могли бы вы поделиться со мной своей едой?

Все трое выжидающе на него смотрели. Он судорожно вздохнул, тщетно пытаясь отогнать мысли о собственном бесславии, и наконец процедил:

— Пожалуйста…

— Приятного аппетита, — хором ответили Фред, Джордж и Ли, протягивая свёртки с пирожками и печеньем.

* * *

Подкрепив силы, Том воспрял духом и даже стал строить планы вербовки слизеринцев в свой новый отряд. Но для начала он отправился принять утренний — а точнее, уже дневной душ.

«Начну с юного Малфоя — этот хоть умный, — размышлял он, натирая шампунем волосы под тёплыми струями воды. Давненько ему не приходилось наслаждаться этими ощущениями — самих волос у него уже лет сорок пять как не было. — Затем пойду к Крэббу и Гойлу, грубая сила никогда не помешает. Ах да, чуть не забыл про Снейпа…»

Он выключил воду, высунул из душевой кабинки руку — но вместо полотенца нащупал лишь металлический крючок. Он присел и провёл рукой по полу — но и там не обнаружилось упавшего полотенца.

— Ф-р-р-р, — раздалось откуда-то сверху. Том воззрился на высокую перегородку между душевыми кабинками — и заметил вскарабкавшегося на неё кота. В зубах проказник стискивал его полотенце.

— Ах ты, рыжая сволочь! — заорал на него Том. — Живо отдай, а не то…

Кот наклонил голову, будто спрашивая: «А не то что?». Он прекрасно понимал, что без палочки ученик точно не сможет ему навредить.

Щёки Тома запылали. Спускаясь в душевую, он не взял с собой ничего, помимо этого самого полотенца. Неужели ему предстоит предстать перед обитателями гриффиндорской башни — в таком вот виде? И это после позора, что и так преследовал его с момента пробуждения!.. Эх, придётся договариваться.

— Киса, брось полотенце. Это моё полотенце, понимаешь?

— Ф-р-р-р? — засомневался кот, почёсывая лапой рыжее ухо.

— Ну котик, ну миленький, хорошенький, пушистенький, верни полотенце, а? Ну пожалуйста!

Кот разжал наконец челюсти. Полотенце упало в протянутые руки Тома.

«Даже кошки стремятся меня унизить, — возмущался Том, повязывая единственный предмет гардероба вокруг бёдер. — Ну нет, пора всем показать, с кем они имеют дело…»

Фрагменты из дневника

Тома Марволо Реддла Дарка

Понедельник, 26 июня 1995 г.

За завтраком пошёл вербовать Малфоя-младшего. Предложил всяческое богатство и влияние. Он ответил — «А зачем? У меня и так всё есть»… нахал избалованный.

Пригрозил ему, что его отец узнает об этом. Почему-то ржала вся столовая. А Малфой-мл. обиделся. И сказал во всеуслышание, что не припомнит чистокровного рода Дарков, после чего все слизеринцы посчитали себя вправе меня игнорить как полукровку. А ведь когда я назывался Волдемортом (эх-х, было времечко…), никто не смел поднимать темы моего происхождения. Новое поколение — заразы.

Вот верну себе власть — будут знать.

Вторник, 27 июня 1995 г.

Не, ну нормально? Пришёл на зельеварение, а Снейп меня не только милордом не хочет называть, так ещё и требует, чтобы я обращался к нему на «сэр». Ещё и пятьдесят баллов снял.

Потом Поттер и Уизли мне разъяснили, что он всегда так с гриффиндорцами обходится. Значит, он меня в интересах конспирации принижал. Настоящий шпион! Умница! Мой человек!!! Завтра встречусь с ним лично.

Они все ещё у меня попляшут!

Среда, 28 июня 1995 г.

После уроков пошёл к Снейпу обсуждать формирование нового отряда Пожирателей смерти. Он сделал вид, что до сих пор меня не узнаёт, и сказал, что если у студента слишком много свободного времени, то это время можно потратить на мытьё котлов… предатель. Чтоб я ещё раз доверился двойному агенту!..

Так Снейп ещё и Поттера привлёк к отработке — за то, что «плохо следит за новеньким». Как будто мне мало с Поттером коридоры мыть для Филча… теперь ещё и котлы чистить в обществе этого мальчишки. Просто сплошные проблемы у меня от этого Поттера. (А Поттер почему-то говорит, что наоборот.)

Погоди, мальчик-который-выжил, во второй… в третий… в СЛЕДУЮЩИЙ раз тебе не выжить ни за что!

Четверг, 29 июня 1995 г.

Достали! Просто достали с этими правилами!

Вот что далеко за примером ходить. Сдал домашку — идеальную. Вернули всю в красных помарках. Видите ли, писать нужно было непременно синими чернилами и отступать от конспекта две строчки. Идиотизм какой-то.

Качаться на стуле во время урока нельзя. Хочешь поделиться мнением — изволь сначала поднять руку и подождать, пока тебе разрешат говорить. В столовой приходится сидеть за столом своего факультета. На травологию и уход за магическими существами ходить надо непременно строем. В «Пророке» когда-то писали, что я с Пожирателями строю Третий рейх — нет! Это сама школа его строит, со своей дисциплиной драконовской!

Может, зря я подался в диктаторы? Может, в душе я анархист?

Точно! Диктатор-анархист! Надо запомнить для интервью и мемуаров.

Пятница, 30 июня 1995 г.

ДНЕВНИК, ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ПРИДУМАЛ ЭТОТ СУМАСБРОДНЫЙ БОРОДАЧ? Отправить меня на лето… К МАГГЛАМ! Вместе с, так-его-растак, П.О.Т.Т.Е.Р.О.М.!!!!!

Это не конец семестра. Это просто… конец.

* * *

Размышляя о власти и бессмертии, Том часто думал и о бесконечности. «Вот захвачу сначала Министерство, потом Магическую Британию, потом Европу, потом все остальные части света, потом Солнечную систему, потом галактический рукав Ориона, потом галактику Млечный Путь, а потом всю вселенную — бес-ко-неч-ную… — (Тут Том обыкновенно приостанавливался и хвалил себя за былую внимательность на уроках естествознания в маггловской начальной школе.) — И жить я буду завтра, и послезавтра, и через сто лет, и через тысячу — вечно, до бес-ко-неч-нос-ти!..»

Но эта самая «бесконечность» власти и существования была какой-то туманной, неощутимой, даже почти невообразимой. Настоящую же «бес-кон-еч-ность…» Том познал лишь тем летом 1995 года, выполняя с Поттером хозяйственные поручения его тёти.

Стоило мальчикам вымыть полы и окна, как их посылали скосить траву, подстричь живую изгородь и прополоть клумбы. Только тётя Петунья замечала, что двор приведён в порядок, как у неё находились серебряные приборы для гостей, которые непременно нужно было отполировать, а к тому времени, как с полировкой было покончено, приходила пора снова мыть полы. А ещё в доме засорялись сливы, которые следовало чистить; расшатывались всевозможные гвозди, саморезы и болты, которые приходилось забивать, менять или подкручивать; скрипели петли, требуя смазки…

Апогеем изнуряющих домашних дел стала разборка чердака. Сравнив внешний вид дома и высоту комнат второго этажа, Том заключил, что чердак в доме Дурслей небольшой, и оттого с наведением порядка они справятся быстро — но не тут-то было. Стоило мальчикам заглянуть в люк потолка и осветить фонариком многообразие тюков, коробок и просто сваленных в кучу вещей, как им стало ясно: в доме Дурслей царил порядок лишь потому, что весь беспорядок сосредоточился на этом самом чердаке — низком, пыльном и невыносимо душном, тем более что день выдался на редкость жарким.

— Поттер, а Поттер, — говорил Том жалостно (говорить требовательно не было сил), — какой вообще смысл разбирать этот хлам?

— Кто ж его знает, — пожал плечами Гарри, вытягивая из-под вороха курток и спальных мешков новогоднюю мишуру. За много лет жизни у Дурслей он твёрдо усвоил, что философия в хозяйстве редко помогает.

— Поттер, а Поттер, помнишь, Макгонагалл грозилась нас исключить за отказ выполнять наказание. А если мы, ну, не будем делать то, что твоя тётя велит, вроде как взбунтуемся — она нас что, тоже выгонит?

— Хуже. В комнате запрёт, — кратко отозвался Гарри, тут же закашлявшись от облака пыли, поднявшегося от случайно задетой старой шторы.

Перспектива провести остаток каникул наедине с Поттером на восьми квадратных метрах самой маленькой спальни Дурслей напугала Тома настолько, что на какое-то время он даже перешёл от безучастного наблюдения к активной помощи своему товарищу по несчастью. И всё-таки он ясно осознавал, что была в их положении какая-то объективная, чёткая несправедливость…

— Поттер, а Поттер! А почему твой кузен никогда не работает вместе с нами? — сформулировал он наконец.

— Ну, своего любимого Дадлика тётя ни за что не отправит на сей тяжкий труд.

— Да ладно! Он одного с нами возраста, и сейчас тоже на каникулах — мог бы и помочь. Что это он постоянно отлынивает? Так не честно!

— Жизнь, Том, вообще несправедливая штука, — мрачно процитировал Гарри своего нелюбимого профессора.

— Ну нет. Надо его заставить нам помогать! — Том ударил кулаком по полуоткрытой коробке, которая тут же перевернулась, присыпав бардак носками разной степени дырявости, но он даже не удосужился собрать их обратно. — Вот прямо сейчас пойду к нему, и…

— Заставишь его, как же, — хмыкнул Гарри. — Дадли, к твоему сведению, весь этот год боксом занимался. Поди сунься к нему теперь.

— А если волшебной палочкой? — обернулся Том, уже по пояс исчезнувший в чердачном люке. Его собственную палочку отобрал на время каникул Дамблдор — на всякий случай, но если Поттер одолжит ему свою...

— Не-е, палочку не дам. Нас из школы исключат. А потом ещё и тётя запрёт в комнате.

— Ладно-ладно, я понял, — вздохнул Том, но спуск продолжил. — Что-то совсем я запарился. Пойду хоть на кухню, воды попить.

— Давай. И пожалуйста, когда будешь подниматься, захвати сюда вентилятор! — попросил ничего не заподозривший Гарри.

* * *

Том обнаружил Дадли на детской площадке в городском парке. Он и четверо его друзей раздобыли где-то ржавый кусок трубы и по очереди ударяли им по качелям, подначивая друг друга хохотом и нецензурными воплями.

— Эй, вы чего качели ломаете? — наехал на них Том. — Кому-то же их потом чинить!

— Чё пристал, придурок? — ответил Дадли, вручая трубу Деннису и потирая кулаки.

«Действительно, что это я вдруг про качели сказал? Будто чужой труд начал уважать… смешно даже. Ведь я вовсе не за этим сюда пришёл,» — рассеянно подумал Том.

— Заткнись, пожалуйста, — продолжил он, не сбавляя тона; это вылетевшее по привычке «пожалуйста» окончательно вывело его из себя. — Мы с Поттером замаялись уже с этим хозяйством, так что топай домой, твоя очередь вкалывать.

Тут он заметил, что шайка угрожающе к нему приблизилась, а Пирс и вовсе стал заходить сзади.

— Драться хотите? Ха! Да я вас одной левой, я ж Тёмный лорд, меня никому не победи…

Что-то резко ударило его под дых и по затылку, парк закружился, перевернулся — и Том очутился на обжигающем асфальте с ясно голубым небом перед слезящимися от боли глазами. Над ним, беспомощным и поверженным, гоготала шайка Большого Дэ….

И как будто этого было мало — по дорожке к ним торопливо приближалась девочка, в аккуратном платьице в мелкий горошек и широкополой панамке с развевающейся на ветру зелёной ленточкой. Том понял: она видела, как легко было хулиганам одержать над ним верх. И ещё он осознал вдруг, что когда эта девочка присоединится к парням, ему от её смеха будет в тысячу раз больнее, чем от ударов могучими кулаками…

Девочка решительно протиснулась в центр круга хулиганов, окинула их быстрым взглядом широко распахнутых карих глаз и вдруг сказала громко, прервав даже на миг их хохот:

— Пятеро на одного?! Ах, какие же вы подлецы!..

— Отойди в сторонку, — грубо сказал Малькольм новой участнице сцены. — Мы ещё не кончили с этим нахалом.

— Нет, это вы идите отсюда. Отстаньте от него, — храбро возразила девочка, не трогаясь с места.

Хулиганы, однако, не спешили сдавать позиции, а наоборот сузили круг, наступая на нежданную заступницу их врага. Пирс хотел было сорвать с её головы панамку, но она опередила его. Держа панамку вне его досягаемости, девочка повернулась к обидчику.

— Если вы пятеро сейчас же не уберётесь восвояси…

— Да что ты нам сделаешь? — глумливо перебил Дадли, снова сжимая кулак.

— Я за-ви-зжу, — отчётливо проговорила девочка, сощурившись.

Дадли собрался было прыснуть со смеху, но…

— Знаете что? Да ну её, — сказал вдруг Деннис, и с заметной скованностью отступил на два шага.

Гордон оттянул ничего не понимающего Дадли:

— Эта Саманта была в нашем с Деннисом классе в начальной школе, и поверь, визжать она умеет. Услышат даже на улице Глициний…

— Мы же не хотим, чтобы сюда прибежали взрослые. Пойдём лучше здание муниципалитета расписывать из баллончиков, — предложил Деннис, уводя Пирса и Малькольма.

Убедившись, что шайка не собирается возвращаться, Саманта вернула панамку на её законное место поверх прямых тёмных волос и участливо присела рядом с Томом.

— Мальчик! Мальчик, тебе больно? Встать можешь?

Том озадаченно приподнялся на локте. Ему показалось, или девочка действительно вовсе не собиралась смеяться над тем, каким он себя показал слабаком?

— Ты такой смелый… Как тебя зовут?

* * *

Девочки и всё с ними связанное были для Тома загадкой посложнее взаимодействия их с Гарри палочек и полного содержания Пророчества.

В Хогвартсе он однажды столкнулся в коридоре с Грэйнджер и в ответ на «С дороги, грязнокровка!» получил пощёчину. Снейп, видевший эту сцену, подошёл к нему и наставительно сказал:

— Знаете, мистер Дарк, девушкам вообще не нравится, когда их называют грязнокровками.

В другой раз Том показал себя настоящим рыцарем: Парвати Патил, Лаванда Браун и Чжоу Чанг заверещали и забрались с ногами на скамейку, испугавшись пробежавшей по полу мышки, а Том, изловчившись, поймал её за длинный хвостик. Но когда он, держа мышь перед лицами девочек, поведал им о том, что обыкновенно делали с пойманными мышками приютские мальчишки, девочки дружно скривились и отодвинулись подальше от своего спасителя. Снейп и в этот раз был свидетелем, отчего снова заметил Тому:

— Излишняя жестокость, мистер Дарк, девушкам тоже не нравится.

— Тогда что же им нравится? — иронично поинтересовался Том, открывая окно и выпуская мышку с первого этажа на улицу.

— Если б я знал, я бы, может, и сказал, — ответил Снейп с тяжёлым вздохом.

А Диггори тоже шёл мимо и сообщил как бы невзначай:

— Девушкам нравится, когда ты с ними ласково и нежно обращаешься. Вот так примерно, — и он аккуратно приподнял Чанг за талию и снял её со скамейки, на что она ответила быстрым поцелуем в щёчку.

— Ты ещё учить меня будешь… Жаль, Хвост тебя не укокошил, — проворчал тогда Том вслед удаляющейся паре.

Но сейчас Тому хотелось сделать Саманте приятно. Почему — он и сам не знал. Может, на чердаке перегрелся. А может, виною всему была здесь развевающаяся на ветру зелёная ленточка её широкополой панамы…

* * *

— С… спасибо тебе! Выручила, правда. А зовут меня лорд Вол… Том Дарк, — он вовремя догадался, что имя тёмного властелина вряд ли произведёт положительное впечатление.

— А я — Саманта Дженнер, очень приятно! — улыбнулась новая знакомая.

Тома будто снова по голове ударили. Надо же — он что-то сказал девушке, а она не обиделась и не убежала! Бывают же такие чудеса…

Он озадаченно почесал в затылке — и заметил на локте и предплечье саднящую алую отметину, из которой струилась кровь. Но даже когда он резко отвернулся и прикрыл глаза, Саманта не стала смеяться над его уязвимостью, а лишь аккуратно протёрла кровь платком и предложила:

— Пойдём ко мне, Том. Я живу совсем рядом, на улице Магнолий. Раны твои промоем, а в морозилке у нас лёд есть — к ушибам приложить можно. — С этими словами она подняла Тома на ноги, и он захромал к выходу из парка, опираясь на её смуглую от загара руку.

Нутром он чувствовал, что надо вести по пути какой-то разговор. Но он решительно не знал, о чём ему разговаривать с Самантой Дженнер: как показывал опыт, темы её магловского происхождения и его безжалостных планов не подходили для общения с девочкой, а других мыслей в голове Тома обычно не водилось. Собственное молчание заставляло его чувствовать себя ужасно глупо: «Ещё подумает, что я двух слов не могу связать…» Но Саманта вдруг сама его спросила:

— Я никогда раньше тебя не встречала. Ты недавно приехал в Литтл-Уингинг?

— Да, в начале июля — на каникулы с Поттером.

— А-а, помню, учился в нашей начальной школе такой — худенький, в очках…

— Да, Поттер не красавец. Не то, что я, — Том провёл менее повреждённой рукой по гладким тёмным локонам.

Саманта сделала большие глаза, а потом тихо хихикнула. Обиженный Том продолжил настаивать:

— И ещё этот Поттер — настоящий трус! Не хотел идти к кузену справедливость отстаивать, мол, у Дадли теперь разряд по боксу, поди сунься к нему…

— Гарри Поттер не трус. Он просто благоразумно взвешивал возможные последствия, — упорно возразила Саманта.

— А я, по-твоему, безрассудный дурак, что к Дадли полез? — надул губы Том.

— Почему же дурак? — широко открытые карие глаза с восхищением взирали на его растерянный профиль. — Ты — смелый…

Вот поди пойми этих девочек!

* * *

Они сидели на ступеньках её крыльца (в доме было душно, а здесь хотя бы дул несущий прохладу ветерок), и Том всё больше жалел, что не прислушался тогда к Седрику — а тот небось знал ещё множество хитростей общения с девушками! Конечно, Тому и самому приходилось когда-то уважительно разговаривать со всякими леди, но за долгие годы тирании он позабыл, как это делается. Да и Саманта — вовсе не "всякая"...

Том напряг память — но в голове всплыла лишь мыльная опера, которую смотрела вчера тётя Петуния; они с Поттером как раз чистили овощи для запеканки и видели обрывки сериала сквозь щёлку в двери гостиной. Во вчерашней серии очередной воздыхатель главной героини осыпал её комплиментами, и до чего же естественно у него это получалось — будто бы он и не думал вовсе, что сказать, правильные слова вылетали сами…

И, окинув Саманту быстрым взглядом, Том выпалил первое, что пришло ему на ум:

— Знаешь, Саманта, у тебя ленточка на шляпе так красиво извивается, прямо как змея!

По Саманте было видно, что она удивлена. Том запоздало вспомнил, что большинство людей не разделяет его восхищения этим видом рептилий.

— Я имел ввиду неядовитую змею. Ужа, например. Или зелёного полоза… Я не хотел тебя обидеть, правда!

— А я и не думала обижаться. Ведь змеи, даже ядовитые — очень полезные животные! Регулируют численность грызунов и других вредителей… Это людям просто редко удаётся с ними договориться. А ты что, много знаешь о змеях?

В её голосе слышался неподдельный интерес. У Тома отлегло от сердца:

— Ой, Саманта, до чего же много я знаю о змеях! Частично даже из первых уст…

Но начать рассказывать о любимых животных Тому не удалось: на садовой дорожке вдруг возник запыхавшийся от быстрого бега и жутко недовольный Поттер.

— Том! Ты где пропадал? Я полгорода обыскал и весь парк впридачу, а Дадли с дружками ещё намекнули на что-то нехорошее… В следующий раз я тебя просто убью!

«Эй! Это мои слова, Поттер! И вообще, ты мне не указ, где хочу, там и пропадаю,» — хотел было возразить Том. Но рядом была Саманта, которая, небось, ещё умудрилась заключить из слов Поттера, что этот очкарик за него переживал или что-то в этом роде…

— Извини, Пот… Гарри. Я совсем забыл про тебя, и про чердак, и про всё на свете. Саманта, — он отвернулся от остолбеневшего Поттера и возвратил девочке завёрнутую в полотенце ледышку, — спасибо тебе за помощь. А теперь мне пора.

До чего же жалко было говорить ей эти слова! Но Саманта вдруг предложила:

— Давай тогда встретимся завтра. Расскажешь мне про змей…

— Снова в парке? — Том невольно поёжился.

— Зачем же в парке? Будто нет других мест в городе. Давай на главной площади, у фонтана! Во сколько?

— Я не знаю, во сколько нас отпустят.

— Поняла, — прервала Саманта кивком его замешательство, а затем достала из кармана платья свёрнутую бумажку: — Вот мой номер. Узнаешь — позвонишь…

* * *

— Тётя сказала, что завтра с нас стирка и выбивание ковров, — на ходу информировал Гарри напарника по домашнему хозяйству. — А чердак разбирать не нужно. Приехал с работы дядя, у него дрели на складе не помещаются — так он решил их на чердак убрать. А весь хлам велел просто выбросить. Поэтому нам всего-то нужно отнести старые вещи на помойку, затащить наверх пятнадцать дядиных коробок — и дело с концом! Эй, ты меня слушаешь?

Том разглядывал круглые цифры телефонного номера и аккуратные буквы подписи на развёрнутой бумажке.

— Эта «S» — прямо вылитая змейка, вот красота… а росчерк на «t» такой лёгкий… а петелька на «J» — само изящество… но главное, что писала это своей собственной рукой она — Саманта Дженнер… Ой, Гарри, прости, ты что-то сказал?

— М-да, — протянул Гарри, оценивая состояние одноклассника, — нехило тебя по голове приложили, однако…

Отрывок из дневника

Тома Марволо Реддла Дарка

Пятница, 22 сентября 1995 года

Дорогой дневник! Мои предыдущие записи были весьма страдальческими, но теперь я смело заявляю, что счастлив… Настолько, что с самого июля практически про тебя забыл!

Мы с Самантой Дженнер ходили в… да где мы только не побывали за лето: и в кино, и в библиотеке, и на озере. Но это всё не важно, ведь с ней даже обычная прогулка по улице превращается в нечто чудесное, например, когда она идёт мелкими шажками по бордюру, широко расставив руки для равновесия, а я, пытаясь не упасть, спотыкаюсь следом, и оба мы смеёмся…

Впрочем, когда к нам иногда присоединяется кто-то ещё, становится только веселее — как в те выходные, когда мы с Гарри и с её старшим братом поехали в соседнее графство на велосипедах (ох, и ругали же нас потом миссис Дурсль и миссис Дженнер…), или в тот вечер, когда мы все пошли на дискотеку в её старшей школе. Саманта так доброжелательно ко всем относится, что невольно начинаешь понимать: все вокруг — не такие уж и плохие люди. Я, например, с удивлением обнаружил, что тот же Гарри всё это время не пытался усложнить мне жизнь, а наоборот обо мне заботился.

А в конце августа… я признался Саманте во всём. Не только в том, что я — волшебник и всё такое, а ещё и в том, что было до… ну, до того магического взрыва на кладбище. Честно скажу — ни для одного из предыдущих поступков мне не требовалось столько отваги, как для чистосердечного признания девушке, которая, конечно, должна была отвернуться от меня после такого… но скрывать от неё своё прошлое мне казалось подлым.

И… она поняла. Она простила. Она меня пожалела даже. Я тогда плакал, и я не стесняюсь этого.

А потом она спросила: «Том, а зачем ты всё это делал?» «Чтобы властвовать над миром,» ответил я. А она светло улыбнулась и говорит: «Так ведь мир — он и так твой. И мой. И каждого. Он уже нам подарен, и мы можем делать в нём, что хотим…»

А ведь правда — чем властвовать над другими, гораздо лучше управлять самим собой, делать то, что нравится!

И мне нравится то, что я делаю. Сам удивлён, но оказалось, что мне нравится учиться в Хогвартсе с моими однокурсниками, готовиться в последнюю минуту к контрольным, играть в квиддич и даже в футбол, на котором то и дело настаивает Дин, или просто без дела слоняться по замку или по Хогсмиду по субботам. Участвовать в клубе таинственности, который ведёт Полумна Лавгуд, прятаться поздней ночью от миссис Норрис и Филча в закутках коридоров, писать Саманте письма и получать на них ответы…

Не каждому достаётся второй шанс. Но мне он достался. И я теперь точно знаю, что не потрачу его зря.