Цена спасения (джен)

Жан Моро сидел на кровати в своей комнате в «Гнезде», обители Воронов, и в его голове отчаянно крутились мысли, подобно обезумевшим белкам в колесе. Каждая мысль была острой, как обломок стекла, и каждая вела к одному и тому же: Рико. Жан пока был единственным, кто знал, что Кевин Дэй, их драгоценный, сломленный нападающий, сбежал. И Моро был причастен к этому. Он видел, как Кевин, бледный и трясущийся, выскользнул из Гнезда, и с этим уходом в душе Жана поселились одновременно тяжесть вины и странное, почти незнакомое чувство свободы.

Рико наверняка скоро все узнает. Часы шли, а Кевина не было на завтраке, не было на утренней тренировке. И Рико не простит. Никогда.

Дверь распахнулась без стука, ударившись о стену с оглушительным звуком. Рико Морияма стоял на пороге. Его лицо было бледным, но не от страха, а от ярости, которая медленно, как токсин, расползалась по его чертам. В его глазах было не просто подозрение — была уверенность, что здесь что-то не так.

— Жан, где Кевин? — сухо спросил Рико, его голос был лишен всяких интонаций, что делало его особенно пугающим.

Жан почувствовал, как мышцы его лица напряглись. Страх был настолько силен, что он начал говорить, не думая, его мозг выкинул самый нелепый и отчаянный вариант защиты.

— Рико, у нас в команде нет никакого Кевина... — Жан растерялся от неожиданности, а потому сказал, первое, что пришло в голову, надеясь, что шок заставит Рико усомниться в себе.

Вместо ожидаемого взрыва, на лице Мориямы отразилось лишь глубокое, холодное недоумение. Он прищурился, словно пытаясь разглядеть в Жане то, что не видел раньше.

— Ты что несёшь? — спросил Рико, в его голосе прозвучало нетерпение.

Жан понял, что нужно играть до конца. Отступать было поздно. Он сделал глубокий вдох, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности, несмотря на панику, сжигающую его изнутри.

— У нас никогда не было никакого Кевина. Ты все эти годы придумывал себе несуществующего человека... — нервно заговорил Жан, и под натиском стресса его родной французский акцент усилился, слова звучали резко и немного инородно. — Понимаешь, mon ami (друг мой), это... это твой разум.

Рико сделал шаг в комнату. Он скрестил руки на груди, оценивая Жана с головы до ног. Его глаза сузились, как у змеи.

— Ты идиот, или притворяешься?

Жан отрицательно покачал головой, его дыхание стало прерывистым. Он старался не моргать, чтобы не выдать себя. Ему нужно было быть настолько убедительным, насколько позволяла его жизнь, потому что на кону стояла не только его жизнь, но и свобода Кевина.

— Рико, ты разве забыл?.. У тебя психологическая травма, ты постоянно говоришь о каком-то Кевине, у тебя частые галлюцинации. Ты вынужден пить таблетки, — Жан кивком головы указал на тумбочку, на которой действительно лежали прописанные врачом таблетки, предназначенные для снятия сильного нервного напряжения и головных болей, которые часто мучили Рико после тренировок и ночных кошмаров. По его спине стекал ледяной пот от осознания того, какую дичь он сейчас несет, приписывая Рико полномасштабный психоз.

Рико по-прежнему ничего не понимал. Он посмотрел на тумбочку, затем обратно на Жана. В его глазах, казалось, боролись ярость и глубокое замешательство.

— Как это понимать? Ты думаешь, это смешно? Я тебе даю шанс, Жан. Скажи мне, где Дэй! — Рико повысил голос, и его терпение, казалось, достигло предела.

Жан почувствовал, что теряет контроль. Рико был слишком упрям. Но он не мог сдаться.

— Я говорю правду, Bon sang (черт возьми)! — почти крикнул Жан, его голос сорвался. — Я помню, как ты рассказывал мне о нем, о своем «близнеце». Ты говорил, что он лучший, что он должен играть! Но, Рико, он существовал только в твоей голове! Ты спроси любого! Спроси Джонсона, спроси Ричера! Они тебе скажут то же самое: Кевин Дэй — это твоя навязчивая идея!

Рико опешил. Глаза его расширились. Удар был нанесен неожиданно — не физически, а по самой основе его реальности, по его контролю. Кевин Дэй был краеугольным камнем его жизни, его одержимостью, его зеркальным отражением. И теперь Жан, его самый преданный игрок (после Кевина), говорил, что он выдумал его?

Момент замешательства Рико был шансом Жана. Он встал с кровати, приблизился к Рико, и, несмотря на ужас, взял себя в руки, чтобы сыграть роль заботливого друга.

— Ты должен успокоиться, Рико. Побереги свои нервы. Помнишь, что говорил доктор? — Жан осторожно положил руку на предплечье Рико, но тот резко отдернул руку, словно обожженный.

— Не трогай меня! — прошипел Рико. Его лицо исказилось. Это была очень тонкая грань, на которой сейчас стоял Жан: Рико мог либо поверить в свой психоз, либо в то, что Жан насмехается над ним, что было бы еще хуже.

— Я не смеюсь над тобой, Рико. Я волнуюсь. Ты так долго был под давлением... Твой дядя, Экси. Ты все взял на себя. Твой разум пытается найти выход, создавая... идеального игрока, друга, которого ты можешь контролировать, — Жан говорил убедительно, используя термины, которые он слышал от школьного психолога.

Рико отступил на шаг. Он тяжело дышал, и его карие глаза смотрели на Жана с какой-то дикой, нечеловеческой смесью ярости и сомнения.

— Ты... ты хочешь сказать... что все эти годы... все эти тренировки... все это было... ложью? — голос Рико был низким и сломленным. Это был Кевин, кто всегда подвергал сомнению реальность, но сейчас Рико, мастер контроля, столкнулся с тем, что его собственная реальность рушится.

Жан кивнул, его горло пересохло.

— Рико, мы только вдвоем. Ты и я. И остальные Вороны. Но Кевина нет. Никогда не было. Может быть, тебе стоит принять лекарства и лечь спать? Мы поговорим об этом утром. Ты переутомился.

Момент колебания Рико длился вечность. Жан ждал, чувствуя, как его внутренности сжимаются в тугой узел. Рико поднял руку, и Жан инстинктивно вздрогнул, готовясь к удару. Но Рико лишь провел ладонью по своим волосам.

— Если ты лжешь мне, Жан, — Рико заговорил тише, его голос приобрел пугающую бархатистость. — Если ты смеешь играть со мной в эти игры, я сделаю так, что ты будешь молить о смерти. Я уничтожу тебя, и твое имя будет вычеркнуто из истории.

— Я не лгу, Рико. Я твой друг. Я просто хочу, чтобы ты был здоров, — ответил Жан, делая вид, что обеспокоен.

Рико пристально посмотрел на него в последний раз, и в этом взгляде было столько ненависти, что Жан едва устоял на ногах. Однако семя сомнения было посеяно. Если бы Рико был абсолютно уверен, он бы уже избил Жана до полусмерти. Но идея того, что он сам может сходить с ума, была для него настолько шокирующей и унизительной, что требовала немедленной переоценки.

Рико развернулся и вышел из комнаты, не захлопывая дверь. Он ушел в тишине. Жан рухнул на кровать, дрожа всем телом. Он слышал, как шаги Рико удаляются по коридору. Он выиграл время. Но теперь он знал: если Рико не найдет Кевина в течение следующих нескольких часов, он начнет расследование, которое либо подтвердит слова Жана о психозе (что маловероятно), либо раскроет правду. И тогда Жана не спасет ни один его акцент, ни одна ложь. Ему нужно было срочно придумать следующий шаг, пока Рико не начал допрашивать других Воронов, которые точно не страдали галлюцинациями.