Игры со временем (джен)

Ты понимаешь давно,

(Lumen ft NTL — «Одиночество»).

Глава 1. Победа не за горами.

И снова лето! Гарри, как обычно, на лето отправили к Дурслям. Август уже подходит к концу, на улице по-прежнему жарко, но уже чувствуется приближение осени. Скоро в школу. Гарри Поттер — подросток шестнадцати лет, большую часть сознательной жизни проживший в доме номер четыре на Тисовой улице, в небольшом городке Литтл-Уингинг. Это не обычный мальчик. Начать хотя бы с того, что он с нетерпением ждёт начала учебного года, хотя обычно юноши его возраста этому не рады. Кроме того, соседи давно заметили, что вот уже пять лет каждую осень он куда-то уезжает до самого июля. Петунья с Верноном — единственные родственники и опекуны мальчика — в один голос утверждают, что племянник учится в школе св. Брутуса — спецшколе для малолетних преступников. Однако соседи никогда не верили в это по-настоящему. Во-первых, ни в одной школе учёба не продолжается до самого июля. Во-вторых... Да, Гарри неряха, носит старые и грязные шмотки своего кузена Дадли, которые ему отдают дядя с тётей, не желая тратиться на нормальную одежду, хотя эти тряпки ему велики, и таких людей, как Гарри, на Тисовой улице не жалуют. Да, у него нет нормальной одежды. Но он совершенно не похож на малолетнего преступника. Все знали его с детства, так как ребёнка Дурсли часто оставляли именно с соседями, когда куда-то уезжали. Это очень милый, воспитанный мальчик, и не очень понятно, почему его не любят дядя с тётей. Их собственный сын как раз мог бы пойти в школу св. Брутуса. Все знали, что Дадли с друзьями очень часто шляется по улицам, избивая детей, закидывая яйцами школу и дома учителей... В общем, хулиганят. Но его родители никому не давали слова плохого сказать о сыне, свято веря, что его каждый день приглашают на праздники и чаепития родители его друзей.

Помимо таинственного отсутствия Поттера каждый год по десять месяцев, юноша и сам был со странностями. Он постоянно носит с собой какую-то палку, как будто жить без неё не может, держит в своей комнате полярную сову, о которой просто не могли не знать, так как каждую ночь она вылетала из окна мальчишки на охоту. А каждый год в конце июля сюда прилетает множество сов, держащих в лапах свёртки. Однажды даже миссис Брутствер видела, как в окно четвёртого дома пытается влететь большая экзотическая птица.

Сам Гарри всегда был скрытным, старался ни с кем не разговаривать, друзей у него тоже не было. Ходили слухи, что он сумасшедший. Миссис Полкисс её сын Пирс, друг Дадли, рассказывал, что Поттер умеет говорить со змеями. Однажды натравил на кузена бразильского удава.

Гарри не знал, какие слухи о нём ходят. Да его это и не волновало. Всё дело в том, что он волшебник, и учится он в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Поттер всегда был худощавым хрупким мальчиком низкого роста, но за это лето он заметно вырос. На лбу у него красуется шрам в виде молнии — дар и проклятие. Этот шрам оставил юноше Волан-де-Морт — злой волшебник, намеревавшийся убить Гарри, когда он был ещё младенцем. Как ребёнок сумел выжить, отделавшись лишь шрамом? Мальчик и сам не может толком ответить на этот вопрос. Зачем величайшему тёмному волшебнику современности понадобилось убить младенца? Чего так боялся Волан-де-Морт? Это для Гарри перестало быть тайной лишь два месяца назад, когда он с друзьями отправился в Министерство Магии. Оказалось, что существует пророчество, часть которого известна Тёмному Лорду. Пророчество гласит, что мальчик, родившийся на исходе седьмого месяца в семье, трижды оказавшейся на пути злого волшебника и выжившей, будет способен убить Волан-де-Морта. Так же там говорилось, что у ребёнка будет сила, о которой не ведает Тёмный Лорд, и что ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой. С тех пор, как Гарри узнал о пророчестве, прошло всего полтора месяца, но за это время много чего произошло. У гриффиндорца было достаточно времени, чтобы всё обдумать, и он пришёл к выводу, что о пророчестве вообще лучше забыть. Его же сделала Трелони — известная во всём Хогвартсе шарлатанка. Ну да, одно из её пророчеств исполнилось. В конце третьего курса. Именно она предсказала возвращение Волан-де-Морта. Но на фоне всех её обманов единственное сбывшееся пророчество теряется. Что касается предсказания о Гарри и Волан-де-Морте... Оно ещё не сбылось. Совпала лишь дата рождения — сразу у двоих детей, между прочим! У Гарри Поттера и Невилла Долгопупса! Остальное — стечение обстоятельств. Шрам Гарри остался от смертельного проклятия, и он связывает Гарри и Тёмного Лорда. Они улавливают эмоции, мысли, воспоминания друг друга. Иногда это было полезно, а иногда могло и сослужить плохую службу, как в июне. Именно поэтому шрам Поттера можно назвать и даром, и проклятием.

Вчера Гарри пришло письмо из Хогвартса со списком необходимой литературы, и сегодня утром юноша собирал вещи, намереваясь последние летние деньки провести в Норе — доме его друга, Рона Уизли. Уизли — большая семья. Живут они бедно, но Гарри всегда у них нравилось. С этим семейством у него связаны только хорошие воспоминания. Гриффиндорец собирал свои вещи, раскиданные по всем углам. Вот где-то на письменном столе должны быть перья. Юноша стал разгребать ворох газет, дабы добраться до перьев, лежащих под ним. Здесь было множество разных интересных статей.

В одной повествуется о шестерых доблестных подростках, храбро сражавшихся с Пожирателями Смерти и самим Тем-Кого-Нельзя-Называть. Почему-то данная статейка не повествовует о том, что, собственно, обычные студенты во время учебного года делали в Отделе Тайн. Нет, пророчество упоминалось, но никому не пришло в голову, что дети не могли знать о нём, как они не могли знать и о планах Лорда.

А вот в этой статье сообщается о смерти Сириуса Блэка... Это крёстный Гарри. Он был подростку почти как отец. Умер Сириус в Министерстве, именно в тот день, когда отличились «шестеро доблестных подростков». Его убила Белатриса Лестрейндж. Следовало бы винить лишь её, но Гарри считал виноватым ещё и Снейпа — профессора зельеварения в Хогвартсе. Он ненавидел Гарри за... за то, что Гарри — сын Джеймса Поттера, злейшего школьного врага профессора. Глупо... Кстати, ненависть Снейпа к мальчику взаимна. Коим образом он виноват в смерти крёстного? Сириус — беглый заключённый, но он был невиновен, поэтому Дамблдор взял его в Орден Феникса, однако мужчина вынужден был прятаться в штабе, и это его угнетало, а тут ещё и Снейп издевался над ним, называл трусом и так далее. Гарри уже отошёл от смерти Сириуса, но ему всё же не хватает крёстного, человека, с которым можно было поговорить обо всём...

Другая статья поведала о том, что Корнелиус Фадж смещён с должности, и теперь пост министра займёт некий Кингсли. Вообще-то, Гарри знал его. Это член Ордена Феникса — организации по борьбе с Волан-де-Мортом и его приспешниками. Достойный кандидат в министры, как считал Гарри. Теперь можно было ждать от Министерства разумных действий. По крайней мере, никто не будет чинить Ордену препятствий в деле уничтожения Волан-де-Морта. Мнение Гарри разделял весь волшебный мир. Все знали Кингсли как очень хорошего мракоборца, умного и решительного, поэтому все рассчитывали именно на него, Дамблдора и Гарри.

В остальных статьях говорится об успехах мракоборцев в охоте на приспешников Волан-де-Морта. А успехи немалые. Даже неуклюжая Тонкс удостоилась награды в виде признания в волшебном обществе. Для всех, кто знал, что Кингсли состоит в Ордене Феникса, в том числе и для Гарри, давно уже стало очевидно, что падение Тёмного Лорда — вопрос времени. Победа не за горами. Однако сам Дамблдор уверял во всех интервью, что за эти два месяца полное и безоговорочное падение Сами-Знаете-Кого не приблизилось ни на йоту. Гарри недоумевал. Как это? Министерство и Орден сообща одерживают победы одну за другой, а армия Реддла всё так же сильна? Нереально.

Найдя, наконец, перья, Гарри сложил их в чемодан и начал поиски чернильниц. После письма из Хогвартса юноша вчера вечером получил письмо от Рона. Друг написал, что сегодня в полдень Уизли будут в полном составе ждать Поттера в своём доме. К письму был приложен небольшой мешочек, в котором Гарри обнаружил горстку летучего пороха. Значит, отправляться надо через камин.

Полчаса спустя чемодан был собран, и юноша, оглядевшись, чтобы проверить, всё ли взял, спустился вниз. В доме никого не было, кроме тёти Петуньи. Сейчас она наводила порядок в холле.

— Тётя Петунья, — позвал Гарри, — могу я воспользоваться камином? Я ухожу к друзьям...

Тётушка застыла. Перед глазами возникла картина из прошлого, как два года назад за дорогим племянником приходили друзья через камин. После этого ей долго пришлось драить гостиную. И теперь ей не хотелось, чтобы это опять произошло.

— Нет! — отрезала она. — Иди как хочешь, но не через камин! И если за тобой опять придут твои ненормальные дружки, ты не уйдёшь, пока не отмоешь гостиную!

— Но... я же не испачкаю её! В тот раз так вышло, потому что камин был заколочен! Теперь такого не случится...

— Я сказала, нет! — отрезала хозяйка дома.

— Ну, хорошо, — притворно разочарованно вздохнул юноша. — Тогда я пойду так. Вы не возражаете? Мне пора. Надо будет ещё трансгрессировать, но я не могу сделать это в доме... — разумеется, это блеф. Трансгрессировать Гарри ещё не умеет. Это во-первых. Во-вторых, от трансгрессии внутри дома ничего не случится. Но желаемый эффект слова юноши возымели. Тётушка повернулась к нему. Мальчик одет в мантию, в руках — огромный чемодан и клетка с совой. Не хватало ещё, чтобы он в таком виде вышел из дома и... как это... трангрисировал. Они с мужем и сыном стыда не оберутся, если ЭТО увидят соседи.

— Иди через камин, — сухо произнесла она.

— О, спасибо, тётя, — широко улыбнулся Гарри и, пройдя в гостиную, бросил в огонь летучий порох, спрятал в карман очки, а затем шагнул в зелёное не обжигающее пламя и чётко сказал:

— Нора! — и гриффиндорца закружило в дымоходе.

Не любит Гарри, конечно, путешествовать таким способом. Перед глазами мелькали и мелькали чужие камины, и вот, наконец, путешествие закончилось — юноша шагнул из камина на пол Норы.

— ГАРРИ!!! — первое, что он услышал. Гермиона с радостным криком бросилась ему на шею.

— Гермиона, ты так радуешься, будто вы с Гарри год не виделись, — улыбнулся Рон.

— Ты же знаешь, мы не виделись больше двух месяцев! Неужели сам не соскучился?

— Конечно, соскучился, — ещё шире улыбнулся друг.

Тут в разговор вмешалась Миссис Уизли:

— Гарри, наконец-то! А ты вырос! Оставь вещи здесь и иди на кухню. Там уже всё накрыто, ждали только тебя...

В общем, в доме Уизли так ничего и не изменилось: всё та же тёплая семейная обстановка, весёлые шутки близнецов Уизли, слегка смущённая Джинни, Мистер Уизли со своими расспросами о магловских изобретениях и Миссис Уизли, наставляющая своих детей и мужа на путь истинный. Кстати, Перси вернулся в семью. Рон рассказал, что братец пришёл в дом в середине июля и чуть ли не слёзно умолял простить его. Уверял, что осознал все ошибки. Друг подозревал, что это Кингсли повлиял на брата, но в любом случае Перси был искренен, а не выполнял какое-то задание. Кингсли не опустился бы до такого, как использование в своих целях человеческих чувств. Наверно, он просто что-то правильное донёс до дурачка-карьериста. Сегодня Перси лично извинился перед Гарри за всё, и юноша сразу простил, раз его простили даже члены семьи. Впрочем, простили не сразу. Миссис Уизли в день возвращения блудного сына долго плакала, пеняла на него, что принёс ей столько страданий, но на следующий день уже вела себя так, будто прошлого года и не было. А вот отец и братья дулись ещё долго. Сменили гнев на милость недавно, и теперь Перси действительно чувствовал себя здесь как дома. Так здесь за какие-то два месяца всё вернулось на круги своя.

На следующий день Гарри вместе с четой Уизли пошли в Косой переулок. Пора уже купить всё необходимое для учёбы, ибо скоро пора будет возвращаться в Хогвартс. Косой переулок был не таким оживлённым, как обычно. От посещения этого места людей предостерегает возможность нападения Пожирателей. Да, Волан-де-Морт проигрывает войну. Да, в каждом магазине установили специальные сигнальные чары, реагирующие на Чёрные Метки. Благодаря этим чарам мракоборцы сразу узнают о вторжении Пожирателей и предпримут меры, но это не значит, что не будет жертв! Да и снаружи таких чар не наложишь! Купив всё необходимое, наша компания вошла в магазин близнецов Уизли. Пакеты со школьными принадлежностями Мистер Уизли трансгрессировал в Нору, так что в «Магазин шалостей и не только» дети пришли налегке. Сейчас он процветал. Оказалось, что Фред и Джордж торгуют не только шалостями, но и предметами, которые покупают у них в приличных количествах даже мракоборцы! Гарри был у ребят спонсором. Ведь именно он дал им 1000 галеонов в качестве начального капитала. Поэтому у юноши здесь 50 процентная скидка на всё. Гарри и все Уизли очень сильно увлеклись созерцанием изобретений близнецов, и, когда они собрались уходить, на улице уже стемнело, и магазин закрывался. Когда Гарри, Рон Гермиона и Джинни вышли из магазина, в их руках были пакеты, полные товаров из магазина близнецов. Каждый купил Порошок мгновенной тьмы, отвлекалки (маленькие непонятные существа, которые, как их достанешь, убегают в другой конец комнаты и испускают громкий звук) и другие приспособления для всевозможных шалостей. Рон и Гарри так же купили Забастовочные завтраки. Близнецы заверили ребят, что полностью их доработали. Нести пакеты с «вредилками умников Уизли» никто не хотел, поэтому гриффиндорцы уменьшила их (в Косом переулке даже несовершеннолетним можно пользоваться магией) и просто положили в карман и, не торопясь, пошли по переулку, весело болтая и слушая шутки близнецов.

Когда все Уизли и Гарри с Гермионой почти дошли до арки, за которой находится магловский мир, на их пути неожиданно из воздуха материализовалось Пожирателей двадцать. Мистер и Миссис Уизли и дети тут же достали палочки, но их было слишком мало, чтобы справиться с таким количеством врагов. Артур хотел пустить сигнал, чтобы сюда немедленно прибыли мракоборцы, но его мгновенно настигло Убивающее проклятие. Гарри как в замедленной съёмке видел, как глава семейства замертво падает на землю.

— НЕТ!!! — закричала Джинни, и первая напала на Пожирателя, убившего её папу.

И начался бой. Похоже, что слуги Волан-де-Морта просто решили поразвлечься этой дракой. Они сражались играючи. На Гарри никто не нападал, что странно. Казалось бы, мечта среднестатистического Пожирателя — выслужиться перед Тёмным Лордом, убив Гарри Поттера. Юноша присоединился к сражению, но Миссис Уизли, заметив это, крикнула:

— Гарри! Они пришли за тобой! Прячься! Тоже касается и вас, Рон, Джинни, Перси, Фред, Джордж и Гермиона!

— Мам, мы уже совершеннолетние! — хором возразили близнецы и бывший староста школы.

— Нет, мама, мы тебя не бросим! Мы вполне в состоянии сражаться! — воскликнули Рон и Джинни, уворачиваясь от зелёного луча.

— Простите, Миссис Уизли, но мы никуда не уйдём, — заключили Гарри с Гермионой, отражая оглушающие чары.

В процессе сражения Рон что-то вынул из кармана, увеличил, но тут же выронил. Близнецы, увидев это, подняли. Бомба, начинённая чесоточным порошком! У неё приличный радиус действия. Фред швырнул её в толпу противников, а Джордж взорвал прямо над их головами. Эффект просто потрясающий: почти все Пожиратели оказались осыпаны содержимым этой усовершенствованной детской игрушки. Жуткий зуд мешал соперникам сражаться в полную силу. И тут наши бизнесмены сделали чудовищную ошибку — они расслабились, довольные, что сумели ослабить оппонентов. А один из врагов послал в них зелёный луч. Перси, сражавшийся рядом, изо всех сил толкнул плечом братьев... и сам попал под Убивающее проклятие. Разъярённые братья послали в убийцу Таранталлегра, намереваясь затем обрушить на обезвреженную жертву что-нибудь потяжелее... Типа крыши ближайшего здания. «Жертва» не смогла бы увернуться из-за ног, выписывающих кренделя. Но Пожиратель просто отразил это заклинание и резко наискосок взмахнул палочкой. Близнецы поставили Щитовые чары, но их всё равно отбросило далеко назад, а налету они... выронили палочки. Прислужник Лорда подошёл и, ухмыльнувшись, убил их.

Тем временем Джинни, видевшая всё это, но неспособная помочь, сражалась с одним из убийц, который откровенно развлекался, посылая в девочку Круцио и глядя, как она уворачивается. При этом он смеялся. В какой-то момент девушка наслала на него Летучемышиный сглаз, но это сильно разозлило остальных врагов. Ближайший Пожиратель, сражавшийся с Молли Уизли, отразил очередное проклятие женщины, заклинанием заставил Джинни замереть на месте и выкрикнул:

— Авада Кедавра!

Мать, услышав это, закрыла собой тело дочери и тут же упала замертво. Девочка, сразу придя в себя, закричала:

— МАМА, НЕТ!!! УБИЙЦА! ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА ЭТО! КРУЦИО!!!

Враг, которому эта игра уже наскучила, просто отразил слабенький Круциатус девушки и хладнокровно убил её. Пожиратели окружили Гарри, Рона и Гермиону. Они остались одни.

— Надоел уже этот спектакль! Хватаем мальчишку и уходим! — прорычал один из убийц, глядя на Гарри. — Эти дети ещё не вызвали мракоборцев, но мало ли, что!

— Мы не сдадимся! — подняли палочки друзья. Трудно было унять дрожь в руках. Гриффиндорцы отлично понимали, что их дни сочтены. — Мы скорее умрём!

— О, это всегда пожалуйста, — засмеялся Макнейр, которого ребята узнали лишь по голосу, так как лицо скрыто маской. — Нападайте, детишки, пока вам дают возможность.

Гермиона, тяжело дыша, резко подняла вверх палочку, чтобы выпустить сноп красных искр, надеясь, что кто-то увидит и придёт на помощь. Но она не успела...

— Сектумсемпра! — хладнокровно произнёс кто-то, и гриффиндорку отбросило назад. Ребята не знали, что это за заклинание. На одежде девушки появились пятна крови. Нет никаких сомнений, что Грейнджер нанесены очень глубокие раны, кровь из них так и хлещет. Девушка побледнела и уже через несколько секунд смотрела безжизненными глазами в небо.

— Гермиона... — прошептал Рон. Затем он обернулся к Пожирателю, сделавшему это. — Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! — и послал удушающее проклятие, которое было с лёгкостью отражено.

— Дорасти сначала, — прошипел враг. — Сектумсемпра!

— Протего!

Щитовые чары Рона подействовали, но он всё равно упал. И тоже оказался ранен, но не так серьёзно, как подруга.

— Авада Кедавра! — крикнул Макнейр, но Гарри заслонил раненого друга собой. Кто-то произнёс контрзаклятье, и зелёный луч отклонился в другую сторону.

— Тебя хочет видеть господин, Поттер, — протянул голос ближайшего Пожирателя. — Инкарцеро! — Гарри связали по рукам и ногам верёвки, юноша ничего не успел предпринять, чтобы не допустить этого.

Мальчик упал, но чьи-то руки тут же подняли его. Убив Рона на глазах у Гарри, все Пожиратели трансгрессировали. Это первая трансгрессия Поттера, и это было ужасно. Грудь будто сдавило железным обручем, дышать стало невозможно, но уже через мгновение всё кончилось. Гриффиндорец обнаружил, что они находятся в абсолютно пустом зале. Видно, что когда-то здесь стояла мебель, но её убрали. Только в центре стоит котёл, и в нём плескается какое-то зелье. Пожиратель, держащий Гарри, отобрал у гриффиндорца палочку, легко сломал её одной рукой и отшвырнул обломки в сторону. Затем он извлёк из кармана своей мантии склянку с какой-то жидкостью. По-видимому, тоже зелье, но не то же самое, что в котле. Это чёрное, а там — зелёное.

— Открой рот, Поттер! — прохрипели ему в ухо. В ответ мальчик лишь стиснул зубы. Человек рассмеялся. — Макнейр! — позвал он. — Мальчишка упрямится!

Макнейр, смеясь, подошёл и схватил мальчика за подбородок, пытаясь разжать зубы. Поттер не поддавался, пытаясь не слушать, что ему нашёптывают на ухо: «Тебе лучше выпить это зелье Поттер. Мне-то всё равно. И хозяину тоже. Тебе самому будет хуже, если не выпьешь». В конце концов, задуманное удалось им, они влили в юношу зелье. Однако он не мог понять, зачем им это. Ничего не изменилось. Пока Гарри соображал, его развязали, но теперь заломили руки за спину. Через несколько секунд дверь открылась, и в неё вошёл... Волан-де-Морт. Собственно, никого другого Гарри и не ожидал увидеть, удивляло другое: шрам совсем не болит. Значит, зелье всё же сделало своё дело.

— Здравствуй, Гарри, давно не встречались, — сказал Реддл, усмехнувшись.

Гриффиндорец начал пытаться вырваться из держащих его рук, но тщетно. Даже если вырвется, в зале нет ни одного окна, а единственный выход загородили Пожиратели. Тем временем Лорд перевёл взгляд на другого слугу.

— Люциус, ты принёс то, что я приказал тебе?

— Да, хозяин, — Малфой отвесил изящный поклон и протянул Волан-де-Морту два флакончика. В одном было, вне всяких сомнений, некое зелье золотистого цвета, а в другом — что-то красное, до ужаса напоминающее кровь. Тёмный Лорд взял обе склянки. Красную жидкость он вылил в котёл, а золотистую выпил сам. Около минуты ничего не происходило, но затем Реддл начал меняться на глазах. Появились волосы, губы, нос. Глаза стали человеческими, карими, сам Лорд становился меньше ростом. И вот уже перед ними стоит обычный подросток, примерно одного с Гарри возраста. Но он ничем не напоминает шестнадцатилетнего Тома Реддла. Это совсем другой человек: высокий брюнет с карими глазами, непослушными волосами, тонкими чертами лица. Чем-то он похож на Гарри.

— Долохов! — коротко сказал он, и Пожиратель, держащий Гарри, молча толкнул юношу к новоявленному Лорду. Реддл схватил шокированного мальчика за предплечье и потащил к котлу. Подойдя, он требовательно сказал:

— Маховик Времени, — и ему дали маленькие песочные часы на цепочке. Волан-де-Морт окунул Маховик в зелье, подождал немного и, когда зелье забурлило, вынул. После этого Том надел длинную цепочку на шею себе и Гарри и снова схватил гриффиндорца за плечо, когда тот попытался отстраниться. Поттер пытался снять цепочку со своей шеи, но ему не давали. В это время Реддл нашёптывал какое-то заклинание на древнем языке и вращал Маховик. Он повернул, кажется, 20 раз, и мир вокруг завращался в вихре красок. Гриффиндорец пытался понять, что такого важного было 20 часов назад, и причём здесь он? Тогда юноша просто гостил в доме Уизли. И едва ли это судьбоносный момент в его жизни. Значит, происходило что-то ещё важное, но тогда снова всплывает вопрос: причём тут Гарри? Наконец, всё остановилось, и двое подростков оказались... посреди пустынного Косого переулка. Судя по всему, сейчас утро. Странно. 20 часов назад было далеко не утро. Мальчик, наконец, вырвался из крепкой хватки врага и побежал в сторону арки, за которой скрывается проход в магловский мир.

— Куда ты собрался, Поттер?! — крикнул Том мальчику вслед. — Тебе здесь некуда идти!

Гарри остановился, медленно вернулся и спросил, опасаясь худшего:

— В каком смысле?

Парень напротив коварно ухмыльнулся и произнёс:

— Мы в прошлом, Поттер. Это 1975 год.

— ЧТО?! — не поверил своим ушам Гарри.

— 1975 год, Поттер. Год, когда твои родители пошли на пятый курс. Год, в который произошло событие, решающее, будешь ты существовать или нет.

— Ты хочешь сделать так, чтоб я не родился? Убьёшь моих родителей?

— Нельзя так кардинально менять историю, Поттер. Любая смерть может непредсказуемо повлиять на ход событий в будущем, — Реддл говорил серьёзно, и Гарри внимательно слушал его. — Мне не удаётся тебя убить, мальчик, но я должен, чтобы выжить. Однако я не знаю, возможно ли вообще это сделать? И если возможно, то как? Пророчества больше нет, и я никогда не узнаю. Единственный шанс — сделать так, чтобы ты не родился вообще. Тогда не будет пророчества, не будет этих тринадцати лет, которые я провёл совершенно один, без тела и без сил на борьбу за власть... И это прекрасная возможность позаботиться о том, чтобы в рядах моих слуг никогда не было шпионов, доносящих важнейшие сведения Дамблдору. Я знаю, что предатель есть, могу предположить, кто именно, но этот человек достаточно хитёр, чтобы выкрутиться. Этот год способен изменить весь ход войны в выгодную мне сторону, Поттер. И я хочу видеть, как ты исчезнешь. Ты видел зелье. Оно делает Маховики Времени более мощными, чтобы можно было перемещаться на годы назад, но ненадолго. Пожив немного здесь, вернёшься в своё время и будешь пожинать плоды своей деятельности в прошлом. Когда я вернусь, я буду помнить оба варианта развития событий и путешествие в прошлое. И я хочу видеть, как ты исчезнешь. В этом году ты исчезнешь с лица Земли, мальчик. Точнее, даже не родишься...

Выслушав речь врага, Гарри задумался. Реддл прав, если юноша даже не родится, Волан-де-Морт не исчезнет на тринадцать лет в 1980 году. И к 1995 мир точно превратится в хаос. Но что Реддл собирается сделать, чтобы Гарри не родился, не убивая его родителей? Поссорить их? Но они и так не были друзьями!

— Можно подумать, у тебя есть план! — попробовал юноша заставить Реддла поведать, что же он собирается делать. — Да тебе и самому некуда идти!

— План есть. И идти мне есть куда, — усмехнулся мальчишка напротив. — В отличие от тебя, Поттер. Тебе сейчас лучше пойти за мной, не отставай, — бросил он через плечо, развернувшись и зашагав по улице. Гарри, кипя от злости, поплёлся за ним. Нужно хоть что-то выяснить, а потом уже строить план операции «помешать Лорду Волан-де-Морту самим фактом своего рождения».

Оказалось, что они шли в...

— Гринготтс?! — не удержался Гарри от восклицания. — Ты собираешься ограбить банк?!

— Не говори глупостей, Поттер. Я собираюсь снять деньги со своего счёта, только и всего.

— У тебя есть в банке счёт? — удивился гриффиндорец.

— Да, Поттер, я открыл его, когда работал после школы. Тёмный Лорд этого времени не может придти банк, его сразу схватят мракоборцы. Значит, он не узнает, что его деньги кто-то забрал. Да они ему никогда и не понадобятся. А ТОМА РЕДДЛА мракоборцы не схватят, ведь людей, знающих настоящее имя Лорда Волан-де-Морта, единицы. А вот ты, даже если ключ от твоего сейфа при тебе, снять деньги не сможешь. Поттеры-старшие тут же тревогу поднимут...

Парни молча прошли мимо гоблинов у входа, вошли в банк и направились к ближайшему свободному гоблину.

— Добрый день, — вежливо поприветствовал его Реддл. — Я хотел бы взять деньги из своего сейфа. Номер 666. Вот ключ.

— Хорошо. Крюкохват! Проводи их к сейфу 666.

Да уж. Номер сейфа Лорда Волан-де-Морта — 666. Очень символично. А воодушевляет-то как! Путешествие оказалось недолгим. Тележка остановилась, и двое мальчишек с гоблином подошли к нужной дверце.

— Ключ, пожалуйста, — попросил Крюкохват и, получив ключ, открыл дверь. Денег в сейфе оказалось прилично. Гарри, зная, сколько примерно надо золотых монеток, чтобы хватило на закупку всего необходимого для школы, мог с уверенностью сказать, что этого хватит на три года обучения в Хогвартсе. Реддл сгрёб в мешочек всё, что было, и все трое вновь сели в тележку.

Когда Гарри и Том вышли из банка, они направились дальше. В магазины Лорд не заходил, а Поттер просто шёл за ним, желая выяснить, что же ищет Его Темнейшество. Впереди замаячил какой-то юноша лет четырнадцати.

— Ежедневный Пророк! Покупайте Ежедневный Пророк! — кричит он.

— Сколько стоит? — поинтересовался у него Реддл, подойдя.

— Пять кнатов! — бойко ответил мальчик. Том заплатил ему, взял несчастную газету и, прислонившись к стене одного из зданий подальше от распространителя Пророка, углубился в чтение.

Гарри тихо выругался. Он плёлся за Реддлом ради этого?!! Ну, уж нет! Гриффиндорец развернулся и уже собирался уйти, но его остановил невозмутимый голос за спиной:

— Стой здесь, Поттер, иначе я тебя прокляну.

Юноша обернулся. Лорд не отрывался от газеты, но держал палочку нацеленной на гриффиндорца, время от времени поглядывая на него. Поттер полез в карман за собственной палочкой и снова выругался. Её же сломали...

Гриффиндорец прислонился к стене рядом с Реддлом. Если честно, Гарри даже не был уверен на все сто, что ему так уж надо помешать плану Лорда. Столько людей умерло по вине Гарри: Джеймс и Лили Поттер, Седрик Диггори, Сириус, Мистер и Миссис Уизли, Джинни, близнецы, Перси, Рон и Гермиона ... все, кто был дорог ему, или, как Седрик, просто оказались не в том месте не в то время, заплатили за это жизнью. А сколько ещё умрёт, если война продолжится? Конечно, если не родится Гарри, война всё равно будет, всё равно будут жертвы, но... хотя бы не Гарри будет виноват. Ему вообще будет всё равно, ведь его не будет существовать. Так легче... Легко сдаться, уйти, позволить Реддлу уничтожить его. Но «легко» не значит «правильно». Что будет с миром, если Тёмный Лорд никогда не лишится тела и власти? Либо хаос, либо Дамблдору как-то удастся убить тирана. Лично Гарри наиболее вероятным кажется первый вариант. Значит, будет лучше, если Гарри таки появится на свет... Мерлин, они же там, в 1995, побеждают!

Значит так, цель Лорда — разлучить Джеймса и Лили. Для этого ему надо попасть в Хогвартс. Если Гарри собирается помешать врагу, он тоже должен идти в школу. Как туда попасть, если ты, по идее, не существуешь, гриффиндорец не знает. Зато, очевидно, знает Реддл. Значит, придётся ходить за Лордом до самой осени. Ведь он хочет увидеть, как исчезнет Поттер-младший? Тогда ему придётся брать мальчика с собой. Вот так. Что бы ни случилось, надо продолжать жить и упорно бороться, и тогда, возможно, получишь вознаграждение...

Легче сказать, чем сделать. Перед глазами так и стоит сцена гибели всех Уизли. Из памяти никак не уходит образ смертельно бледной и истекающей кровью Гермионы, её остекленевшие глаза, смотрящие вверх, лицо раненного Рона, когда его настигло Убивающее проклятие, смерть Джинни, остальных Уизли — это ужасно... Нет, Гарри выживет и вернётся! Гарри отомстит за них! Обязательно! Отомстит...

— Поттер! — отвлёк мальчика от размышлений ставший ненавистным голос. — Идём, хватит спать! — Реддл уже сложил газету и сунул в карман и теперь смотрит на мальчика. — У нас есть ещё дела.

И Гарри молча последовал за Лордом. Они ушли с Косого переулка и вошли в Дырявый Котёл — волшебный бар, за которым и находится проход в переулок. Двое мальчишек подошли к барной стойке, и Том спросил у старого бармена:

— У вас есть свободные двухместные номера?

— Да, конечно, — вежливо кивнул он, заглянув в ветхий журнал. — На сколько берёте?

— На три дня.

— С вас тридцать галеонов, — старик внимательно взглянул на двоих шестнадцатилетних подростков, сомневаясь, есть ли у них деньги. Мальчики похожи друг на друга. Братья, наверно. Тот, что помладше, до сих пор молчал. Он как будто только что с поединка. Одежда ему явно велика, местами порвана, волосы всклокочены, по лицу видно, что юноша явно не в настроении. Второй мальчик выглядит получше. По крайней мере, одежда ему по размеру, сам цел и невредим... Но есть в этом парне что-то неестественное. Видно, что братья друг с другом не ладят. Возможно, поэтому сейчас старший кажется таким странным. Чувствует себя не в своей тарелке.

— Хорошо... — Реддл отсчитал деньги и отдал бармену. — И ещё вопрос... Могу я позаимствовать сову? Надо отослать письмо, но у нас нет совы.

— О, конечно, но за услугу почты надо заплатить пять сиклей... — Том сразу отдал бармену названную сумму. — Совятня на пятом этаже. Сами быстро найдёте. Вот ключи от вашего номера — 21. Это на третьем этаже. Поднимаетесь по лестнице — и сразу направо. Табличку на двери увидите.

— Спасибо, — поблагодарил Реддл, улыбнувшись, и направился вверх по лестнице, и Гарри пошёл за ним, всё ещё злясь, что приходится постоянно ходить за Лордом.

Номер оказался неплох. В комнате есть шкаф, кресло, две кровати и письменный стол, на котором можно найти пергамент, перо и чернильницу. Реддл сразу сел и принялся строчить на пергаменте какое-то письмо. Гарри незаметно заглянул ему за плечо, пытаясь узнать, что он пишет. Ничего особенного: предупреждение для Дамблдора, что они с братом придут в Хогвартс завтра утром в десять часов. Очевидно, что «брат» — это Гарри. Что ж, до завтра ещё долго. И что теперь?

Дописав, Реддл вышел из комнаты, оставив гриффиндорца одного. Ясно, что Его Темнейшество пошёл письмо отправлять. По лицу Тома видно, что он сильно раздражён. Ну конечно, ведь здесь ему никто служить не станет, все слуги остались в будущем. Всю грязную работёнку придётся самому выполнять. Почему он хоть одного Пожирателя не взял с собой? Наверно, потому что чем больше человек путешествует во времени, тем это заметнее и тем больше влияет на будущее. Путешествие во времени — само по себе нарушение законов природы. И поэтому правилами пользования Маховиком запрещено вмешиваться в ход событий. Однако на этот раз вмешательство будет серьёзное... Гарри попробовал выйти из номера. Конечно, заперто. Вряд ли Реддл теперь допустит, чтобы юноша ходил, где хочет. Не сильно и хотелось... Даже настенного календаря в комнате нет. А если Реддл ошибся? Вот какое сегодня число?

Хлопнула дверь. Лорд вернулся.

— Поттер, сядь, — велел он, удобно усаживаясь в кресло и указывая на стул у письменного стола. — Надо поговорить.

Гарри продолжил стоять, упрямо глядя на врага.

— Ты не в состоянии выполнить простой приказ? — спокойно спросил Реддл. — Я могу тебя заставить, ты этого хочешь?

Гарри сел на край одной из кроватей и спросил:

— Какое сегодня число?

— 29 августа. 1 сентября мы уже должны приехать в Хогвартс как студенты, поэтому слушай. Завтра мы трансгрессируем в Хогсмид и оттуда дойдём до Хогвартса, нас там уже должны будут ждать. В Хогвартсе мы братья Лэйар...

— А получше фамилию нельзя придумать?..

— Не перебивай, Поттер. Имена оставляем настоящие. Я старше тебя на год...

— Всего на год?..

— Два дня назад на наш дом напали Пожиратели Смерти. Родителей убили, но мы спаслись. Тебе всё ясно? Имей в виду, нас будут спрашивать обо всём этом. Когда прибудем в Хогвартс, лучше вообще молчи. Но если тебя спросят, твои слова не должны противоречить моим.

— Зачем так репетировать легенду о несуществующей семье? Всё можно на ходу придумать...

— Это очень даже реальная семья, Гарри, — терпеливо ответил Реддл. — Слушай дальше. Наших родителей звали Билл и Виктория. Оба мракоборцы. Об их работе мы мало чего знали, так как они старались держать нас подальше от войны, магии обучали на дому. Отец не хотел, чтобы мы ввязывались в войну. Хотел лишь, чтобы мы её пережили. Но два дня назад в наш дом вломились люди в страшных масках и... надеюсь, меня прежнего ты сумеешь описать. Мать успела нас спрятать в маленьком чуланчике, велев не выходить, что бы ни произошло, и наложила на дверь звукоизолирующие чары. Когда мы вышли из укрытия, дом, едва ли не разрушенный, уже был пуст, а родители мёртвые лежали на полу в гостиной. И вот, мы ушли из дома, остановились в Дырявом Котле и теперь решили, что отправимся в Хогвартс на пятый курс. Отец успел обучить нас до уровня четверокурсников. Тебе пятнадцать лет, мне шестнадцать, но обучали нас вместе. Запомнил?

— Да, но мне шестнадцать...

— Тебе пятнадцать, — настойчиво повторил Реддл.

— Хорошо, ТОМ, — в последнее слово Гарри вложил столько презрения, сколько только мог.

— Мы ещё не в школе, так что не злоупотребляй положением, Гарри, — оскалился «братец», тем самым отбив всякое желание злить его. — И ещё кое-что. Я не заставляю тебя ходить за мной. До завтра, по крайней мере. Так что, до завтрашнего утра ты можешь уйти на все четыре стороны, но имей в виду: ты никому не сможешь рассказать обо мне. Тебе не поверят, и ты угодишь в больницу св. Мунго, в отдел для умалишённых. Да, и если ты убежишь, тебе некуда будет идти. Уяснил? Что ж, хорошо. Неплохо бы поесть. Ты идёшь?

— Куда я денусь?

— Никуда.

Мальчики спустились вниз. Том заказал бармену две порции пюре с мясом и тыквенный сок и, взяв поднос только со своей едой, направился к одному из столов, а Гарри со своим подносом сел за другой, подальше от братца так называемого. Реддл состроил обиженную физиономию, уселся и больше в сторону «брата» не смотрел. Если бы Гарри не знал, с кем имеет дело, он бы поверил, что тот подросток действительно обиделся, и даже испытывал бы чувство вины, но чувствовать себя виноватым перед убийцей своих родителей — абсурд. Равнодушно пожав плечами, гриффиндорец склонился над своей тарелкой и тоже начал трапезу, только сейчас поняв, насколько был голоден.

— Привет! — отвлёк его через несколько минут весёлый девичий голос. — Не возражаешь, если мы тут сядем? Все столики заняты, а ты, вроде, уже доедаешь...

Гарри поднял взгляд. Перед ним стояла девчонка примерно одного с ним возраста. Густые тёмно-рыжие волосы до плеч, зелёные глаза миндалевидной формы... Гарри видел её несколько месяцев назад. Лили Эванс.

— Так ты не против нашей компании? — повторила она свой вопрос.

— Садитесь, — коротко ответил Гарри, заметив, что все столы действительно заняты.

— Сев! — крикнула она, облегчённо вздохнув, и махнула рукой кому-то у стойки. — Иди сюда!

К ним подошёл чахлый подросток с крючковатым носом, чёрными глазами, прямыми сальными волосами. В руках он держит поднос с двумя стаканами какого-то напитка и мороженым. Северус Снейп?! Что ОН здесь делает? Да ещё и с мамой!

— Кто это? — Снейп кивнул в сторону Гарри.

— Не знаю, — ответила девушка, садясь. — Он сказал, что не будет против, если мы тут сядем.

— Всё равно не понимаю, почему ты хочешь есть именно здесь, — продолжил слизеринец, по-видимому, давно начатый разговор.

— Здесь самые вкусные безалкогольные коктейли! — воскликнула девушка.

— И ради них ты готова стеснить незнакомого человека, — резюмировал Снейп, снова мельком взглянув на Гарри.

— Какой я ужасный человек!

— Вообще-то, мне вы не мешаете, иначе я не согласился бы есть с вами за одним столом. Меня зовут Гарри, — решил представиться гриффиндорец.

— А я Лили, — улыбнулась мама. — Это Сев. Ты здесь номер снимаешь или просто зашёл?

— Номер снимаем с братом.

— А мы идём в Косой переулок. Через три дня в школу, надо учебники покупать и всё такое.

— Что ж, удачи, — Гарри решил поддержать беседу. — Вы ведь в Хогвартсе учитесь, верно?

— Ну, да. А ты разве нет? Я первый раз тебя вижу. С какого ты факультета?

— Э-э-э, я не учусь в Хогвартсе.

— Но ты мне определённо кого-то напоминаешь, — девушка прищурилась, разглядывая Гарри.

— Поттера! — усмехнулся Снейп. Он держался вполне расслабленно. По сравнению с тем Снейпом, которого знал Гарри, просто небо и земля.

— Точно! — кивнула Лили. — Ты случайно не его брат?

— Не знаю никакого Поттера, — быстро ответил Гарри.

— Да ты счастливчик! Этот Поттер — просто ужас. Позёр и трус, — заявила гриффиндорка. Обидно, что она так об отце говорит. Впрочем, Джеймс заслужил такое отношение. — Но всё равно, вы невероятно похожи.

— Видимо, мы просто похожи, не более того, — Гарри уже напрягся. Эти двое ведь не успокоятся. Что он может сказать по поводу своей похожести на Джеймса Поттера?? «Понимаешь ли, Джеймс Поттер мой отец!». Делаем ставки, как скоро юноша окажется в больнице.

— Очень похожи, — кивнул Северус.

— О двойниках слышали? У каждого человека есть двойник, и иногда двойники встречаются друг с другом, — вспомнил Гарри слова Дина Томаса. Он как-то раз сказал это и даже уверял, что однажды мельком видел собственного двойника.

— Да, нам как-то раз говорила профессор МакГонагалл, — улыбнулась Лили. — Действительно, всякое бывает. Так где ты учишься, если не в Хогвартсе?

— До сих пор мы с братом учились на дому, — надо всё-таки следовать легенде, придуманной Реддлом. Иначе возникнут подозрения, если в Хогвартсе Лили со Снейпом узнают о новичках не то, что ей расскажет Гарри сейчас, — но в этом году идём в вашу школу, если директор примет нас. Надеемся попасть сразу на пятый курс.

— Здорово, мы с Севом тоже в этом году перешли на пятый! Я учусь в Гриффиндоре, а Сев — в Слизерине. Если что, обращайтесь, выручим! Кстати, а почему вы так поздно решили поступить в Хогвартс? Учебный год начнётся через три дня! Вы всё ещё здесь?! Бегите к Дамблдору!

— Буквально только что отправили ему письмо с предупреждением о нашем визите. Завтра с утра идём к нему, — пожал плечами Гарри.

— Это хорошо. А почему вы только в этом году надумали поступать?

— Я не хочу об этом говорить, — отрезал юноша.

— Прости, если расстроила... — улыбка Лили потухла.

— Извиняюсь, что мешаю, но мне хотелось бы поговорить с моим братом, — раздался голос рядом. Все трое подростков подняли головы. Над ними возвышался Реддл, глядя на подростков сверху вниз, его лицо ничего не выражало.

— Ты брат Гарри? — догадалась Эванс. — Как тебя зовут?

— Том, — изогнув бровь, ответил Реддл.

— Меня зовут Лили, а это Сев... Что ж, очень приятно было познакомиться с тобой и твоим братом.

— Взаимно, — голос врага был абсолютно холоден.

— Ладно, нам пора! — девушка со своим другом, здраво рассудив, что брат Гарри не расположен к мирной беседе, встали и быстро направились к выходу. — Увидимся в школе! — махнула она рукой перед тем, как закрыть за собой дверь.

— С мамочкой общался? — прищурился Том. — Мило.

— Тебя это не касается! — огрызнулся Гарри.

— Что ты ей сказал?

— Не твоё дело! — едва мальчик договорил, как Реддл схватил его за предплечье, потянул вверх, заставив подняться на ноги, и потащил вверх по лестнице. Войдя в номер, Том отпустил юношу.

— Не смей так со мной разговаривать. Я по-прежнему Тёмный Лорд, — угрожающе прошипел он.

— Скажи это Волан-де-Морту из этого времени! — усмехнулся Гарри, но тут же увидел, как Том направил на него палочку.

— Ты безоружен, Гарри, и ты здесь только потому, что я хочу видеть твоё исчезновение. Если ты вдруг умрёшь, мне это не помешает. Рекомендую не злить меня. Что ты сказал Эванс?

— Ничего, противоречащего твоей легенде, — постарался ровным голосом ответить юноша. Его смерть затруднит процесс отравления жизни Реддла.

— Что именно?

— Я сказал только, что мы с братом собираемся идти в Хогвартс на пятый курс!

— Зачем?

— Хотел поддержать беседу.

— Отлично! — Том отвернулся и, с ногами забравшись в кресло, достал из кармана обыкновенный стеклянный шарик и стал подкидывать его в воздух и ловить. — Не говори больше ничего о себе и обо мне никому из тех, кто станет с тобой разговаривать. Слышишь? Ни-ко-му, — после этих слов парень в кресле осёкся. Поттера в комнате нет. Что ж, в его интересах вернуться. Едва ли он доберётся до кого-то, кто ему поверит и поможет, так что побег — это глупо.

Гарри выскочил из комнаты, едва Реддл отвернулся от него, и выбежал из Дырявого Котла. Нет, он не собирался сбегать, но сейчас не хотелось сидеть в одной комнате с сумасшедшим подростком. Юноша просто весь день гулял по Лондону, переваривая неожиданную новость: мама дружила со Снейпом! Красноречивостью её приятель не отличался, но с Лили он дружил! Знал ли об этом Реддл? Всё равно. Даже если и не знал, теперь ему известно.

Почему же в том воспоминании, которое Гарри видел в Омуте Памяти, Снейп оскорбил маму, назвал её паршивой грязнокровкой? О друзьях так не говорят! Может, они к тому моменту поссорились из-за чего-то? Из-за чего? Причастен ли к этому Гарри? На третьем курсе мальчик уже пользовался Маховиком. Он отлично помнит, как искренне верил, что видел отца у озера, но позже оказалось, что видел он сам себя, и сам себя спас. Может, та реальность, которую видел Гарри в своём времени — итог его будущей деятельности в прошлом? Возможно. Тогда можно не беспокоиться, ведь уже известно, что всё образуется, так? Нет, конечно нет. Если бы они с Гермионой в тот раз не беспокоились, Сириуса поцеловал бы дементор. И Гарри заодно. Каков вывод? Надо ссорить Лили и Северуса. Зачем? Мерлин знает. Как их ссорить, чтоб наверняка и навечно? Тут надо сначала с обоими пообщаться. И наверняка Реддл будет пытаться помешать Гарри. Если, конечно, сам сообразит. Он же не знает о воспоминании, которое видел Гарри? Ведь так? В любом случае, сидеть, сложа руки, нельзя. Надо действовать. Продумывая план действий, который из-за недостатка информации был весьма туманным, юноша не заметил, как стемнело. Пора возвращаться.

Когда он вошёл в Дырявый Котёл, никто ему слова не сказал. Значит, братишка его и не искал. Поднявшись на третий этаж, Гарри тихо вошёл в их с Реддлом номер. Свет не горит, но в кресле видна тёмная фигура. Значит, Лорд спать пока не собирается. Не говоря ни слова, гриффиндорец сел на край кровати, искренне не представляя, чем заняться. Не с Волан-де-Мортом же беседовать! Но спать сейчас тоже не хочется...

— Где ты был? — спросил, наконец, Том.

— Гулял. А ты так и сидел здесь?

— Разумеется, нет.

Снова воцарилось молчание. Гарри его нарушать не собирался.

— Ты ведь не понимаешь, верно?

— Чего я не понимаю?

— Что лишний раз лучше не высовываться. Сегодня, насколько я знаю, ты не сделал ничего, что изменило бы будущее, но ты должен уяснить, где ты, и думать, что говоришь и что делаешь.

— Кто бы говорил! Сам собираешься сделать то, что изменит будущее, перевернёт его с ног на голову!

— По крайней мере, я знаю, что делаю. Вообрази, завтра мы пришли бы в Хогвартс и представились людьми, которые, по нашему разумению, не существуют, да ещё и придумали бы легенду на ходу, как ты мне утром предложил. В лучшем случае нас просто раскусят, что легко, когда придумываешь на ходу, и выгонят из школы. Или выяснится, что эти люди существуют, и никаких проблем у них нет, и тогда нас всё равно выгонят. В худшем — станут искать убийцу наших родителей, если в нашей легенде их убийство будет иметь место, и потом в нём обвинят, основываясь на нашем описании убийцы, человека, который ничего не сделал. А кто знает, насколько этот человек важен для будущего? Вот спасёшь ты свою никчёмную жизнь, вернёшься в 1995 год, а там министр магии — Долорес Амбридж. Как тебе?

— Ужасно... Значит, братья Лэйар существуют, но о них никто не узнает, пока мы здесь? — прищурился Гарри.

— Вся легенда, которую я предложил — целиком и полностью правдива.

— То есть, ты действительно со своими слугами вломился в дом неких Лэйаров и убил их, оставив в живых их детей? И ты сейчас помнишь об этом? Может, ты досконально помнишь все свои жертвы? Даже даты их убийства?

— Читай! — в лицо Гарри полетела сложенная газета. Юноша взглянул на дату. 29 августа 1975 года. Замечательно. А вот и небольшая статья на первой странице: ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО СЕМЕЙСТВА ЛЭЙАР В ИХ ЖЕ ДОМЕ. Ниже шла сама статья:

— «Три дня назад в собственном доме убиты Билл и Виктория Лэйар. Они всем известны, как очень хорошие мракобоцы, выбравшиеся живыми из множества сражений с Пожирателями Смерти, сорвавшие множество их планов и однажды даже выжившие в схватке с самим Тем-Кого-Нельзя-Называть. Министерские работники предполагают, что Билла и Викторию убил сам Вы-Знаете-Кто, на что указывает жестокость, с которой были убиты эти люди. О них очень мало известно, так как они скрывались от остального мира, встречаясь только с теми, кого хотели видеть. Предполагается, что причина заключается в том, что они хотели оградить своих двоих сыновей, о которых также ничего неизвестно, от войны. Детей обучал магии сам отец, не желая отправлять их в школу. К сожалению, судьба детей тоже неясна, но мракоборцы продолжают искать их...» — дальше Реддл не дал дочитать, выхватив газету.

— Есть вопросы? — спросил он.

— Не боишься, что Дамблдор знает о детях Лэйар больше, чем пресса?

— Исключено. Я хорошо их изучил тогда. О своей личной жизни они вообще не распространялись. Работа для них была основной темой разговора. Однако дома они, судя по их детям, а я их видел, о работе не говорили во-об-ще.

— Ты шпионил за ними?

— Практически.

— Ладно. А ты не боишься, что вдруг сыновья Билла и Виктории объявятся?

— Не объявятся. Они мертвы, и никто не найдёт их, уж поверь.

— Верю, — вздохнул Гарри, предпочитая не знать подробностей. — А их действительно звали Том и Гарри?

— Нет. Их имена неизвестны никому, так как Лэйары вели скрытный образ жизни.

— Ясно. Только... Не боишься, что Дамблдор, выслушав эту историю, заставит нас поведать её мракоборцам?

— Не заставит.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что. Есть ещё вопросы?

— Да. За что ты убил Лэйаров?

— В статье же написано: они постоянно мешались под ногами.

— Понял.

— Замечательно. Тебе лучше лечь спать. Завтра с утра отправляемся в Хогвартс беседовать с Дамблдором.

— Так я тебя и послушал!

— Твоё дело.

Вопреки собственным словам Гарри лёг таки спать. Это лучше, чем всю ночь скучать или с кем-то пререкаться.

* * *

— Поттер.

Гарри слышал это, но глаза не открывал. Мальчик от всей души надеялся, что весь предыдущий день был сном: смерть друзей, Волан-де-Морт, дружок мамы... Всё это.

— Поттер, — более настойчиво повторил голос.

Нет... Это не сон. Голос принадлежит точно Реддлу. Внезапно юноша почувствовал сильный удар в бок и слетел с кровати, больно ударившись об пол. Окончательно проснувшись, гриффиндорец вскочил и зло уставился на братца, который стоял у двери и поигрывал палочкой. Очевидно, он заклинанием сбросил юношу с кровати.

— Приведи себя в порядок. Мы идём в Хогвартс, — холодно произнёс Том, оглядывая Гарри.

Мальчик, оказывается, вчера прямо так и заснул в одежде. Приведя себя в порядок, гриффиндорец вернулся к врагу, ожидая, когда они трансгрессируют.

— Протяни руку, — приказал Реддл.

Гарри выполнил приказ, Лорд крепко схватил его руку, и они трансгрессировали. И эта трансгрессия оказалась не лучше предыдущей. Открыв глаза, гриффиндорец обнаружил, что они стоят посреди дороги в Хогсмиде. Сегодня суббота, и сейчас почти все спят, поэтому мальчиков никто не увидел.

— Не забывай, говорю я, а ты сидишь с каменным лицом и молчишь, — сказал Том, направившись в сторону Хогвартса. В ответ гриффиндорец промолчал. Так, чтоб ненароком не ляпнуть лишнего. Нет, с первого сентября Гарри не намеревался продолжать выполнять приказы Реддла. Но сейчас так надо, чтобы попасть в школу в роли студента.

Ровно в десять часов парни уже стояли у ворот школы, и по тропинке к ним спешил Филч.

— Проходите, — проворчал он, отперев ворота. — Что стоите?!

Гарри спокойно прошёл мимо, но Том всё ещё стоял, удивлённый грубостью завхоза. Если сейчас Реддл притворяется, то очень натурально у него это выходит.

— Проходи! — нетерпеливо повторил Филч.

Наконец, братец прошёл. Мальчики дождались, пока смотритель вновь запрёт ворота, и последовали за ним в замок.

— Он всегда такой приветливый? — еле слышно прошептал Реддл.

Гарри снова промолчал. Филч был сквибом и ему, видимо, всегда было завидно, что все могут использовать магию, а он — нет. И потому он ненавидел всех студентов Хогвартса, даже тех, кто не нарушает школьные правила. Кроме того, этот человек — настоящий садист. Скучает по временам, когда к детям применялись физические наказания. Его в школе никто никогда не любил.

Когда они дошли до уже знакомой горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, смотритель назвал пароль, статуя отпрыгнула в сторону, и братья ступили на винтовую лестницу. Перед тем, как горгулья встала на место, Гарри увидел, как Филч развернулся и зашагал по коридору.

Поднявшись на самый верх лестницы, Том постучал в дверь, и после тихого «Войдите» мальчики вошли в кабинет директора. Дамблдор сидел за своим столом, по обыкновению глядя на гостей поверх очков-половинок проницательным взглядом.

— Присаживайтесь, — тепло улыбнулся он, указывая на два стула перед собой. — В своём вчерашнем письме вы ничего не сказали о причине своего визита. Я вас слушаю.

— Меня зовут Том Лэйар, — робко начал Реддл, как будто волнуясь. — Это мой брат, Гарри. Три дня назад в наш дом вломились какие-то люди в страшных масках и... — братец запнулся, — и... — совсем замолк.

Гарри мигом сообразил, что для Лорда унизительно самому рассказывать, какой он урод, что он не станет этого делать, и гриффиндорец понял, что Реддл ждёт, когда Гарри сам опишет, кто к ним вломился во главе с Пожирателями.

— И какое-то существо... — начал Гарри, — Я не могу назвать ЭТО человеком, — юноша старательно делал вид, что воспоминания об этом приводят его в ужас. — Кожа бледная, глаза красные, носа нет...

— Я понял, кто это был, — кивнул Дамблдор. — Продолжайте.

— Мама заперла нас в чулане и наложила на дверь звукоизолирующие чары прежде, чем эти люди заметили нас, — продолжил Том дрожащим голосом, время от времени переходящим на шёпот. — Мы не слышали ни звука, а когда вышли, мама с отцом... — Реддл снова замолчал, зажмурившись. Даже Гарри почти поверил, что брат едва сдерживает слёзы. — Мы ушли из дома и остановились в Дырявом Котле, — глубоко вздохнув, хриплым голосом продолжил он, — и нам очень страшно. Родители ничего не говорили нам о своей работе. И в школу не желали нас отправлять. Магии обучали сами. Мы знаем, что в мире сейчас идёт какая-то война, но мать с отцом держали нас подальше от неё. Они хотели, чтобы мы выжили. Отец говорил, что на данный момент мы знаем магию на уровне четверокурсников, и вполне могли бы учиться на пятом...

— Вы пришли попросить помощи? — тихо спросил директор.

— Да, — кивнул Том. — А ещё хотелось бы, чтобы Вы приняли нас в Хогвартс, на пятый курс. Думаю, отец хотел бы, чтобы мы получили полное образование.

— Что ж, — задумался Дамблдор, — хорошо, вы приняты на пятый курс, но профессора будут к вам приглядываться с особой тщательностью. Если вы будете не успевать за другими, будете переведены на другой курс.

— Хорошо, — снова кивнул брат. — И ещё просьба. Умоляю, не заставляйте нас всё это рассказывать министерским мракоборцам. Вы же понимаете, как это ужасно... — юноша снова запнулся.

— Конечно, конечно. Если хотите, можете остаться здесь до начала учебного года.

— Нет, спасибо, — качнул головой Том. — Нам ещё надо купить всё необходимое для школы.

— Хорошо. Спать вы будете с другими мальчиками, кровати вам поставят. А сейчас вы должны выбрать предметы, которые будете изучать, — с этими словами директор отодвинул ящик стола и достал две анкеты, которые заполняют второкурсники. — Напротив нужного предмета поставьте галочку, — директор протянул анкеты братьям. — Я выйду, чтобы не влиять на ваше решение. Через полчаса вернусь.

Оставшись одни, мальчики одновременно отложили свои пергаменты с анкетой. Реддл встал и направился к шкафу, на длинных полках которого громоздились какие-то папки. У шкафа было четыре полки, и Гарри предположил, что папки рассортированы по факультетам. Лорд пробежался взглядом по первой полке, тихо бормоча себе под нос: « пятый курс... Блэк... Долгопупс... Люпин... Петтигрю... Поттер... — вытащил одну папку, — Вейн... Макдональд... Тёрнер... Эванс... — вытащил ещё одну папку и стал шарить взглядом по второй полке, — Долохов... Макнейр... Снейп», — вытащил третью папку и отошёл от шкафа. Свалив стопку из трёх папок на стол директора, он стал просматривать эти папки. Гарри, поняв, что Том ищет, на какие занятия ходят Джеймс, Лили и Снейп, тоже встал со стула и склонился над первой открытой папкой. Личное дело Джеймса Поттера. Характеристика... Оценки за экзамены на предыдущих курсах... Охотник команды Гриффиндора по квиддичу... Вот. Ходит на Уход за магическими существами и Прорицания. Забавно, Гарри ходил на те же уроки. Быстро отметив данные предметы в своих анкетах, мальчики перешли к папке Лили Эванс. Уход, Прорицания и Нумерология... О, Мерлин, только не Нумерология! Гарри решил пока не отмечать этот предмет. Во-первых, он в этом ничего не понимает. Во-вторых, едва ли Реддл пойдёт на этот урок. Джеймс на Нумерологию не ходит, так что Тому не удастся поссорить их на Нумерологии. Так, теперь Снейп... Те же предметы, что и у Лили. Гарри взглянул, какие предметы выбрал Реддл. Он не отметил Нумерологию. Хоть что-то хорошее. Том быстро захлопнул все три папки, поставил их на место и уселся обратно на стул.

— Так и будешь ходить за мной? — усмехнулся он, взглянув на листочек Гарри. От того голоса, которым он говорил с директором, и следа не осталось.

— Как я смогу тебе помешать, если буду тебя избегать? — мрачно ответил вопросом на вопрос юноша. Он и рад был бы пойти на другие предметы, лишь бы не видеть Реддла, но в других предметах Гарри понимает даже меньше, чем в Прорицаниях, а это показатель. Ибо всё, чему гриффиндорца научила Трелони, это то, что Грим — предзнаменование смерти, и что в Прорицаниях богатая фантазия на всякого рода трагедии гораздо нужнее третьего глаза. По крайней мере, так было в случае с Трелони.

— А ты не мешай. В конце концов, ты никому ничего не должен. Лучше используй возможность пообщаться с родителями и отомстить Снейпу за испорченное будущее, — усмехнулся брат. — Почему ты считаешь своим долгом мешаться мне под ногами? В любом случае ты не доживёшь даже до пятнадцати лет.

— Это почему же? — вскинулся гриффиндорец.

— Увидишь, — Реддл оскалился, глядя на Гарри. — Тебе по-любому не победить. Я вернусь в своё время, а ты — нет.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

— Действительно. Вдруг твои родители таки поженятся? Вот только незадача... Даже если ты доживёшь до шестнадцати лет, доживёшь до того дня, когда мы с тобой отправились в прошлое... В таком случае ничего не изменится, и ты, вернувшись в своё время, окажешься в моих руках, безоружный. Как думаешь, тебя спасут? Кто? Никто. Ты умрёшь.

Гарри промолчал. Хлопнула дверь. Дамблдор вернулся.

— Уже выбрали? — спросил он. — Замечательно. Подождите немного, я напишу, что вы должны купить.

— Хорошо, профессор, — голос Лорда опять стал тихим и печальным.

Дамблдор сел, взял пергамент, обмакнул перо в чернильницу и склонился над пергаментом, но тут же поднял глаза на Реддла и отложил перо.

— Том, я хотел спросить, как ваша кузина Миранда? Как она добралась до Румынии?

— Что?

— Ну, ваша двоюродная сестра приезжала за три месяца до трагедии, гостила у вас. Как она добралась обратно?

— У нас нет двоюродной сестры, — поражённым голосом ответил юноша.

— Как это нет?

— Мама была единственным ребёнком в семье, и отец тоже... Вы это спросили, чтобы проверить нас? Вы нам не доверяете? — голос Реддла даже задрожал от возмущения и, кажется, обиды... отчаяния.

— Нет, нет, — поспешил директор загладить инцидент. — Простите. Я уже старый. Могу и ошибаться.

Гарри осталось только поражаться наглости Реддла. Так возмущаться, когда тебе не доверяют, даже если тебе действительно нельзя доверять...

Дамблдор, конечно же, не поверил мальчикам так просто. И возмущение Тома его не убедило. Однако пытаться поймать их бессмысленно, да и, если это таки настоящие Лэйары, бестактно. Об этой семье вообще ничего не известно. И ни про какую кузину Миранду директор тоже не знает. Может, и правда нет никакой кузины. Надо бы подыграть им. Пусть думают, что им поверили. Если это действительно Лэйары, им нечего бояться. А если нет... Нужно пристально наблюдать за ними. Станут ли они бродить по замку ночами, искать что-нибудь, будут ли странные происшествия... Написав, что мальчишкам необходимо, Дамблдор отдал им листочки.

— Да, кстати. Распределение вы пройдёте вместе с первокурсниками, — сказал директор. — И в Хогвартс от вокзала пойдёте тоже с ними. Такова традиция.

— Хорошо, сэр, до свидания, — попрощался Том.

— До встречи, — кивнул директор, и мальчики ушли.

Выйдя за пределы Хогвартса, Гарри вновь заговорил:

— Роль несчастного сиротки тебе не идёт!

— Как это не идёт? Ты же знаешь, что я сирота! — возмутился Том. Впрочем, он опять притворился.

— И я тоже, но я же не пытаюсь захватить мир! А ещё одного такого несчастного, как ты, мир не выдержит!

— Ты хотел что-то спросить, Гарри? — сменил тему братец.

— Зачем ты стал отрицать, что у нас есть кузина?

— Потому что Дамблдор не знает, есть ли у нас кузина. Это был блеф. О Лэйарах вообще ничего не известно, так что нам главное самим не завраться! Дай руку. Сейчас трансгрессируем...

* * *

На следующий день братья отправились покупать всё необходимое, что указал на пергаменте Дамблдор. Ничего особенного. Мантии, учебники, ингредиенты к зельям, весы, котёл, чернила, перья, пергамент. Ну и мётлы. То есть, Реддл купил метлу только себе. Однако Гарри, порывшись в карманах своей мантии, обнаружил приличное для 80-х годов количество денег. Он вспомнил, что специально взял в Гринготтсе побольше денег в ТОТ день, намереваясь купить что-то в магазине Фреда и Джорджа, но они предоставили ему скидку. И сейчас этих денег хватило на простенькую, но хорошую метлу — Чистомёт-2. Неплохая метла для тех времён. Как Гарри мог не заметить, что у него кармане столько денег? Просто у него в карманах много чего было. В том числе и уменьшенные в несколько раз изделия близнецов Уизли (гриффиндорец, конечно, не стал об этом распространяться). Таким образом, все карманы юноши были забиты, и он не смотрел, что у него там. Гарри всё же собирался играть в квиддич. Это его любимое занятие. Так что метла ему необходима.

Однако произошло кое-что, что заставило Гарри напрячься... Когда мальчишки уже всё купили, они вошли в магазин Оливандера. Осталось только купить волшебные палочки. Вернее, палочку. Для Гарри. Старый продавец палочек тут же принялся за дело. Снял с гриффиндорца все необходимые мерки, выбрал палочки, которые могли бы подойти ему. Однако ни одна из них не подходила. Реддл, заскучав, стал ходить вдоль полок, разглядывая коробочки с палочками. Вдруг Гарри заметил, что Лорд взял одну из этих коробочек, открыл, достал палочку и стал с любопытством разглядывать её. Поттер пытался тоже разглядеть, что так заинтересовало Тома, но братец стоял в тени, поэтому не удавалось разглядеть. И тут Оливандер заметил, что Гарри напряжённо смотрит куда-то ему за спину, и обернулся.

— Что вы делаете?! — возмутился он, увидев Тома. — Немедленно положите на место!

Продавец приблизился к наглому мальчишке и выхватил у него из рук палочку и коробочку из-под неё.

— Простите, — извинился Реддл. — Дело в том, что я подумал, что эта палочка могла бы подойти моему брату. У меня, у наших родителей в палочках перо феникса.

— В подборе палочки наследственность роли не играет! — отрезал всё ещё возмущённый продавец, однако, взглянув на палочку и пробормотав «Почему бы и нет?», протянул её Гарри. По всему телу, начиная от кончиков пальцев, разлилось тепло, появилось ощущение радости. Значит, эта палочка подходит юноше. Оливандер, обрадованный, упаковал её и назвал Тому цену. Братец тут же заплатил, и мальчики вышли на свежий воздух. Гарри сразу распаковал покупку и внимательно разглядел свою палочку на свету. О, нет. Это та самая палочка, которая должна будет принадлежать Гарри в будущем. Если в этом году она исчезла с полок этого магазина, значит, она не достанется гриффиндорцу в будущем, а это значит, что в последствии он не выживет в день воскрешения Лорда. Теперь ясно, что Реддл имел в виду, говоря, что Гарри и до пятнадцати лет не доживёт. Что ж, всё равно рождение гриффиндорца никто не отменял, так что своей цели Реддл пока не добился. Да и время пока есть. Можно будет что-то придумать.

Вернувшись, юноши весь вечер собирали чемоданы. Уже завтра пора будет ехать в Хогвартс...

Утро 1 сентября было серым и дождливым. Северус Снейп, теперь уже студент пятого курса Хогвартса, слизеринец, проснулся в хорошем настроении. Первая мысль — о Лили Эванс. Как она? Сегодня пора ехать в школу, а это значит, что девушка почти наверняка снова разругается вдрызг со своей старшей сестрой-маглой, Петуньей Эванс, если ещё не разругалась. Лили всегда тяжело переживала эти ссоры, инициатором которых каждый раз выступала сестра. Особенно обидные вещи Петунья говорила перед отъездом в школу. «Тунья на самом деле так не думает... Она тоже хотела стать волшебницей, и ей обидно, что я обучаюсь магии, а она — нет...» — говорила гриффиндорка. Ещё в детстве для неё много значила дружба с сестрой, и огорчало то, что они вечно ссорятся. Северус не совсем понимал, что именно Лили огорчает. Он недолюбливает маглов. Насмотрелся на отца и теперь считал, что отношение Петуньи к сестре, как к волшебнице, нормальное. Ведь у Северуса среди маглов друзей не было, и судить о них он мог лишь по отцу, презиравшему мать и сына за то, что они волшебники. Нет, слизеринец понимал, что все маглы разные, но история и личный опыт лишь подтверждали, что отношение маглов к волшебникам везде и всегда одинаково. А родители Лили, чьё отношение к младшей дочери не изменилось оттого, что она не такая, как все, являются лишь редким исключением из правила. Да и наверняка они, если бы она не была их дочерью, тоже презирали бы её.

Эта девушка уже год как значит для юноши много больше, чем просто друг. Он никогда ей этого не говорил, но... кажется, он влюблён. В неё... Рядом с ней он счастлив и хочет, чтобы так было всегда... Внезапно кто-то сильно постучал в и так хлипкую дверь, которая едва на щепки не разлетелась от такого грубого обращения.

— Вставай! Тебе пора в твою школу! — раздался грубый голос отца. Он опять с похмелья. Не хотелось бы говорить ничего плохого о нём, но он очень любит выпить и помахать кулаками. Именно в такой последовательности. Сначала выпьет, а потом бьёт маму. Северусу тоже перепадало, когда он пытался это предотвратить. За что отец так? Да он всё ненавидит. И всех. Даже маму. Иногда он начинал кричать, что делал предложение Эйлин Принц (так звали маму в девичестве), а не ведьме, которая его обманула.

Жила семья Снейпов бедно, во многом благодаря папе, просто пропивавшему свою зарплату, семье принося лишь гроши. У Северуса не было того, что было у большинства его однокурсников: ни метлы, ни нормальной одежды, ни семейного тепла... Зато была подруга. Лили Эванс. Они знакомы с десяти лет. И с этого возраста юноша просвещал подругу о волшебном мире...

— Северус, давай быстрее, только тебя ждём! — прервал его воспоминания тихий голос матери. Слизеринец быстро встал, привёл себя в порядок и вошёл на кухню. На завтрак яичница и стакан молока с куском хлеба, как обычно. Все свои вещи Северус собрал ещё вчера, а до отправления поезда ещё долго, но юноша всё равно торопился. В этом он был похож на ещё не родившегося Гарри Поттера. Тоже с нетерпением ждал начала учебного года. Вот бы уехать отсюда. Подальше от всего этого. Однажды Северус окончит школу, и тогда ничто уже не удержит его дома. Он уедет. Куда-нибудь. Да хоть в Дырявом Котле номер снимет. До поры, до времени. А потом заработает денег и купит собственный дом. Но только не оставаться в этом доме в Литтл Уингинге.

Быстро позавтракав, Северус постарался как можно вежливее напомнить, что его надо довезти до Кингс-Кросс. Да, у Снейпов была машина. Пожалуй, это единственное дорогостоящие имущество семьи. Отец его не пропил, потому что его работа далеко от дома. Пропьёт — придётся ходить на своих двоих.

По дороге слизеринец вновь погрузился в какие-то свои раздумья, совершенно не слыша ничего вокруг. Ему вдруг вспомнились эти странные братья, с которыми они с Лили познакомились в Дырявом Котле. Северус как-то не доверял им. Они показались ему странными, подозрительными, и сам юноша не мог этого объяснить. Просто... Что-то не то в их поведении. Гарри — чёрт с ним, но Том... Откуда в подростке столько высокомерия... холода? Он просто обратная противоположность Гарри, который, к слову сказать, кажется, боится старшего брата. А что касается самого Гарри — Снейп не поверил его отмазке про двойников. Как и тому, что мальчишка не знает никакого Поттера. Уж слишком он был напряжён... Нет, он знает Поттера. Более того, он как будто знает Лили и Северуса. По крайней мере, он смотрел так, словно они знакомы ему, но просто не ожидал их увидеть. К Гарри и Тому определённо надо присмотреться. Мало ли, что они затевают?

* * *

Гарри не спал всю ночь перед первым сентября. Что делать, чтобы, не вызывая подозрений, умудриться рассорить маму со Снейпом, свести её с отцом и, наконец, как-то обеспечить, чтобы его палочка к 1991 году оказалась в магазине Оливандера? Да ещё надо следить за действиями Реддла.

Что предпримет он? Безусловно, он подготовился к этому путешествию во времени. У него есть чёткий план, всё просчитано. Интересно, а что такого должно произойти именно в этом году, чтобы Гарри появился на свет? Если Лили и Снейп поссорятся, это вовсе не значит, что мама после школы выйдет за ненавистного Джеймса Поттера. Хотя... Кто сказал, что событие, сблизившее родителей, произошло в этом году?.. То есть, должно произойти... Просто стечение обстоятельств. Одно из последствий чего-то, произошедшего в 1975. Вот только чего? А если тут ссора Лили и Снейпа вообще ни при чём? Мерлин знает, что делать... Да у него не спросишь. Реддл, конечно, тоже знает, но он не такой дурак, чтобы об этом распространяться. Остаётся только мешать ему... И всё равно ссорить Лили со слизеринцем. А то ещё, чего доброго, отговорит её друг от выхода замуж за Поттера. Да даже если и нет, не нужен Гарри в будущем никакой дядя Северус, друг мамы.

А палочка... Просто подкинуть её Оливандеру незадолго до возвращения в своё время. А это когда? А Оливандер предупреждал, что нельзя пользоваться чужой палочкой. Но для Гарри она не чужая, так что с её повторной покупкой в будущем проблем быть не должно. Вот только... поставит ли Оливандер на полки с товаром подброшенную палочку? Точно нет. Значит, придётся пробраться в магазин и положить палочку вместе с коробкой, в которой она была куплена, на ту самую полку, где она лежала... Что за бред? Оливандер каждую свою палочку помнит! И всех, кому эти палочки продал. Да и в магазине просто обязаны быть поставлены охранные чары. Но как же тогда, никого не посвящая в свой секрет и не нарушая закон, вернуть свою палочку в магазин? Так, не время раскисать!..

За подобными мыслями прошла вся ночь. В пять утра юноша встал, принял душ, переоделся, пять раз проверил, всё ли вчера взял. Взглянув на часы, юноша понял, что до поезда ещё пять часов. Отправляться на вокзал надо в девять, ведь они поедут на магловском такси и наверняка встанут в пробку. Чтобы скоротать время, Гарри достал учебник по трансфигурации и стал его читать. Он всё это уже учил в том году, однако сейчас он вновь должен идти на пятый курс, но его основной задачей будет вовсе не учёба. Вот только, если юноша будет плохо учиться, его переведут на четвёртый курс, а этого не надо...

К девяти часам Поттер и Реддл уже грузили свои чемоданы в багажник такси. Мётлы они заранее уменьшили, чтобы не привлекать лишнее внимание маглов. Гарри ещё боялся, что его засечёт контроль в Министерстве. Ведь несовершеннолетним нельзя колдовать вне школы. Реддл — совершеннолетний, конечно, ему нечего бояться. Он сказал, что Гарри тоже не засекут, потому что он вообще не принадлежит к этому времени, он ещё даже не родился. До вокзала парней довезли ровно к десяти, так что опоздать они не рисковали. Вот только им ещё придётся немного потупить у платформы. Ведь они, по идее, не знают, как туда попасть. Толкая тележки вперёд, мальчишки продвигались к барьеру между платформами 9 и 10. Дойдя до него, они остановились и стали оглядываться в поисках кого-то из волшебников.

Вот к ним идёт большая группа людей. Четверо мальчишек со своими родителями. Приглядевшись к этим мальчишкам, Гарри понял: Мародёры. Вот они поравнялись с «братьями», внимательно наблюдавшими за ними. Первым на барьер двинулся, попрощавшись с родителями, Римус Люпин. Гарри узнал его по измождённому выражению лица. Он шёл спокойно, не торопясь, по направлению к платформе 10, встал у барьера, что-то ища в карманах, и, когда мимо проходили трое маглов, проскочил через барьер. Вторым пошёл Хвост — щуплый мальчишка с острым носом и волосами мышиного цвета. Конечно же, быть первым он боится, последним — тоже. Петтигрю бегом кинулся к барьеру, когда мимо проходила толпа туристов, смотревших совсем в другую сторону, и тоже исчез. Последними пошли Джеймс и Сириус. Реддл встал у них на пути и невинным голосом спросил:

— Простите, вы не скажете, как попасть на платформу 9 и ¾? Мы с братом только в этом году поступили в школу...

— Вы первокурсники? — удивился Сириус.

— Чтобы попасть на платформу, просто пройдите через барьер, — объяснил, судя по всему, отец Джеймса. Родственников Сириуса тут вообще невидно. — Лучше разбегитесь, если боитесь.

— Спасибо! — поблагодарил Том и побежал к барьеру, толкая перед собой тележку. Гарри, кивнув будущим отцу и крёстному, последовал за братцем.

После них медленно двинулись Джеймс и Сириус. Весело болтая, они совершенно не смотрели вперёд, и тоже незаметно прошли на платформу 9 и ¾. К тому моменту Гарри и Том уже залезли в поезд. Гарри, увидев Лили и Снейпа в первом же купе, вошёл к ним.

— Не возражаете, если я тут сяду? — спросил он.

— О, привет, — живо улыбнулась мама. — Садись, конечно. А где твой брат?

— Он сел в другом купе. Мы поссорились, — юноша сделал расстроенное лицо.

— Печально, когда родные братья ссорятся, — вздохнула Лили. — Надеюсь, вы помиритесь.

— Я тоже... надеюсь, — Гарри сел у окна и стал наблюдать за Мародёрами. Родители Джеймса тоже прошли на платформу и теперь наставляли сына. Лили тоже взглянула в окно.

— А вот и Поттер со своей компанией, — сказала она с лёгким презрением. — Тот, маленький — это Питер Петтигрю, тот ещё субъект. Вечный поклонник Поттера. А это — Римус Люпин. В принципе, он неплохой, и я искренне не понимаю, что он делает в их компании. Этот нестриженный, — девушка махнула рукой в сторону Сириуса. Волосы у него действительно длинноваты, но выглядит это изящно, — Сириус Блэк, единственный человек, с мнением которого считается Поттер.

— Весёлая компания, — заметил Гарри.

— Слишком весёлая, — кивнула Лили.

Тем временем мать Джеймса, уже забравшегося в поезд и махавшего ей рукой из окна, всё читала ему нотации:

— ... И не вздумай залезать в Запретный лес, не гуляй ночью по школе, не доставай однокурсников, не трогай кошку завхоза... И НЕ ПУГАЙ БОЛЬШЕ ПИВЗА! Я не хочу каждый месяц получать из школы письма с известием об очередном твоём проступке!

— Мам, всё будет нормально, ты же меня знаешь! — воскликнул Джеймс.

— Знаю, — вздохнула миссис Поттер.

— Кто такой Пивз? — живо спросил Том у Поттера.

— Полтергейст, — пояснил он.

— Ты напугал полтергейста?

— Это он пытался напугать Джеймса! — вклинился Сириус, хлопнув друга по плечу. — Это была лишь защитная реакция.

— По крайней мере, так мы потом объяснили это МакГонагалл, — добавил Римус. — Бедный полтергейст час носился по коридорам школы и истошно вопил: «Убивают!». Бедняга даже забыл, что уже умер.

— И МакГонагалл нам не поверила, написала письмо родителям, — притворно разочарованно вздохнул Джеймс. — Как она могла нам, белым и пушистым, самым честным на свете обманщикам, не поверить?..

— Действительно, как так можно? — согласился Том.

— Могу я поинтересоваться, кто ты? — спросил вдруг Римус. — Я никогда раньше тебя не видел.

Том промолчал, потому что в этот момент поезд, наконец, тронулся, и Джеймс с друзьями отправился искать свободное купе. Когда нашли, Реддл сел с ними.

— Меня зовут Том, — представился юноша. — Будем знакомы.

— А я Джеймс. Это Сириус, Питер, и Римус, — Джеймс по очереди указал на друзей. — Они с братом поступили в этом году в Хогвартс, — пояснил Поттер для Лунатика и Хвоста, — спрашивали у нас с Бродягой, как попасть на платформу.

— Ты так и не сказал, вы первокурсники? — перебил Сириус, обращаясь к Тому.

— Нет, мы идём на пятый курс. До того нас дома обучали, и не надо больше об этом, — предупредил Том.

— Ну, ладно, — пожал плечами Джеймс. — А где твой брат?

— Без понятия. Мы поссорились.

— Оу... Мне жаль, — сказал Сохатый. — На какой факультет планируешь идти?

— Не знаю. А какие есть?

— Ну, есть Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Последний не советую.

— Это почему же?

— Чаще всего тёмными магами становятся именно студенты Слизерина. Сам-Знаешь-Кто тоже оттуда. А ты кажешься мне нормальным.

— А сами вы где учитесь? — осведомился Том.

— Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы!.. Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец, хозяин дикой северной равнины... Набрал отважных он, не трусивших в беде!

Реддл удивлённо уставился на Джеймса. Это всё было даже не в рифму.

— Фанат Распределяющей Шляпы! — пояснил, улыбнувшись, Сириус. — Вечно цитирует из её песен строчки о Годрике Гриффиндоре, одном из основателей Хогвартса и основателе нашего факультета! Самую первую строчку ему ещё отец в детстве цитировал. Остальные две — из песни, которую Шляпа пела в день нашего поступления в Хогвартс.

— Понятно. А что ещё за Распределяющая Шляпа?

— Она...

— ...Но с буйной головы её сорвал тут Гриффиндор... — опять завёлся Джеймс.

— Сохатый, — перебил его Сириус. Когда друг, в сдающемся жесте подняв руки, умолк, Бродяга продолжил. — Она распределяет первокурсников по факультетам. Если верить ей... и Джеймсу, в древности она принадлежала самому Годрику Гриффиндору. Короче говоря, когда основатели озаботились, кто же будет распределять студентов в будущем, Гриффиндор предложил кандидатуру своей шляпы.

— И с тех самых пор она занимается распределением?

— Судя по её виду, да.

— А что же остальные факультеты?

— Когтевран — для умных, Пуффендуй — для добрых, а Слизерин — для хитрых, — коротко проинформировал Сириус. — Но ты, я думаю, попадёшь в Гриффиндор.

— Почему?

— Потому что Сириус так сказал! — усмехнулся Джеймс.

— Да, а ты как думал? На самом деле, ты попадёшь туда, куда захочешь, — серьёзно сказал Сириус. — Вся моя семья училась в Слизерине, а я попал в Гриффиндор. Почему? Потому что я хотел идти в Гриффиндор. Вот мы тебе сказали, какие люди на какой факультет идут, и к какому теперь факультету у тебя душа больше лежит?

— Думаю, после цитат Джеймса — к Гриффиндору, — улыбнулся Том, хотя улыбка получилась кривоватой, но на это никто не обратил внимания.

— Значит, быть тебе в Гриффиндоре! — воскликнул Джеймс. — Слушай, а вы с братом здесь до самого седьмого курса учиться будете?

— Возможно.

— Надеюсь, вы помиритесь. Если что — обращайтесь к нам! Мы здесь всё знаем. Пожалуй, нет никого из ныне живущих, кто знает Хогвартс лучше нас.

— Я запомню. А вы, как я понял, любите всякие шалости?

— Да. Только в этом году нашим шалостям конец, — с траурным видом произнёс Сириус. — Ведь Римус стал старостой...

— Как будто вас когда-либо волновало, что говорит староста, — до сих пор молчавший оборотень оторвался от окна.

— Но ты нам друг. Скажи ещё, что не будешь пресекать наши невинные шутки, — Джеймс тоже сделал скорбное выражение лица. — Староста-мародёр — небывалое дело! Либо в Хогвартсе станет необычайно спокойно, либо он встанет на уши!

— Почему-то мне кажется, что ничего не изменится. Хогвартс и так стоит на ушах с тех самых пор, как вы поступили на первый курс, — притворно обиделся Римус. — Особенно когда Джеймс Пивза напугал!

— Не, Лунатик, тебе не стыдно? — рассмеялся Сириус. — Сам нам подсказал, как это сделать! Кто ж без тебя знал, что полтергейсты до смерти боятся призрачных оленей?

— Призрачных оленей? — удивился Реддл.

— Отец в том году летом пытался научить меня вызывать Патронуса, — пустился Джеймс в объяснения. — Оно мне надо, как сапоги русалке, поэтому я особо и не старался. К тому же, я думал, что контроль засечёт, но отец сказал, что рядом со взрослым волшебником и с разрешения — не засечёт. В общем, я научился вызывать слабенького, призрачного Патронуса, но он уже имел определённую форму — олень. Наш глубокоуважаемый полтергейст всех достал со своими шутками, и первого апрели мы решили подшутить над ним. Лунатик, порывшись в библиотеке, нашёл какой-то древний свиток, который мадам Пинс, наш библиотекарь, вообще-то, запретила трогать, опасаясь, что он развалится. Но Римус, пока она не видела, аккуратно его просмотрел и вернул обратно. Там было много чего написано, и в частности — о способах изгнания полтергейстов. Изгонять Пивза мы не собирались, но хотели изрядно его напугать. Там было специально приведено невербальное заклинание, вызывающее призрачного оленя, якобы изгоняющего полтергейстов в течение получаса и даже способного навредить им. Так вот, найдя Пивза, который тут же попытался подкрасться ко мне со спины, чтобы напугать, думая, что я его не видел, я резко развернулся и одними губами прошептал заклинание, так, чтобы Пивз принял это за невербальную магию. Увидев оленя, бедняга ужасно перетрусил. Его реакция во сто крат превзошла все ожидания. Мой олень преследовал его не дальше двадцати метров, а он час носился по замку, истошно крича. Это не сорвало только урок Истории магии. Даже наоборот, там было необычайное оживление. На самом деле, не рекомендую повторять этот опыт. Я думал, оглохну.

— Могу себе представить, — произнёс Реддл.

В этот момент из тамбура донёсся стук, и в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочками на щеках.

— Не желаете перекусить? — спросила она.

Сириус и Питер тут же полезли в карманы за деньгами.

— Эй, сегодня я угощаю, — улыбнулся Джеймс и вышел из купе.

Вернулся он, нагруженный сладостями: Шоколадные Лягушки, драже Берти-Боттс, Лакричные палочки, Котелки... Гриффиндорец сгрузил всё это на сиденье и, сказав «Налетай!» взял себе Шоколадную Лягушку.

Римус, взяв Лакричную палочку, спросил Тома:

— Ты ничего не хочешь?

— Нет, я не голоден.

— Не любишь сладкое? — взглянул Питер на нового знакомого... и вздрогнул. На мгновение в глазах Тома промелькнуло что-то странное, пугающее, но тут же пропало. Верно, показалось.

— Почему же? Люблю, — ответил Реддл как ни в чём не бывало.

— Так бери, не стесняйся! — воскликнул Сириус и бросил новичку зелёное драже. — Надеюсь, ты знаешь, что это?

Том, повертев конфету в руках, закинул её в рот и поморщился.

— Брюссельская капуста, — выдавил он под хохот Сириуса.

— Сириус, нашу гулянку в Хэллоуин оплачиваешь ты, — заявил Джеймс.

— Да не вопрос, дружище! — Блэк всё не прекращал улыбаться. — Всем по кружке Сливочного пива — и хватит! В этом году таки покажем на пиру свои длинные носы.

— В том году они до ночи гуляли в Хогсмиде, — пояснил Тому Римус.

— Они? А ты?

— Это вопиющее нарушение школьных правил, и я...

— И Римус у нас искренне не понимает, для чего нужны правила, — опять подал голос Сириус. — Они нужны для того, чтобы их на-ру-шать. Заруби себе на носу, Лунатик.

— Ну да, я предпочитаю не нарушать школьные правила, — продолжил Римус. — То есть, я предпочитаю не нарушать их явно. Так вот, в том году в Хэллоуин я прикрывал этих двоих, а Питер просто побоялся быть пойманным.

— Римус участвует почти во всех наших шалостях, — сказал Джеймс, с удовольствием проглотив красное драже со вкусом клубники, — но никогда не бывает пойманным, потому и стал старостой. Считается паинькой. Собственно, когда он шалит вместе с нами, нас тоже никогда не ловят. Зато ловят, когда мы без него. В частности — когда мы пугали Пивза. Римус нашёл способ это сделать, но, в отличие от Сириуса, даже не пожелал на это посмотреть. Питер был на отработке, так что в итоге виноваты оказались только мы с Сириусом, и тут даже ничего не возразишь.

— Заметьте, я всё равно видел результат шалости, — обратил на сей факт всеобщее внимание оборотень. — Однако не был пойман, но и не мог прикрыть вас. И каждый раз, когда я отказываюсь от очередной затеи, я стараюсь отговорить и вас, но вы не слушаете. Просто нужно иметь чувство ме-ры.

— Лунатик, ты дятел! Этот твой результат вся школа видела и слышала, — поморщился Сириус, вспомнив, как на следующий день получил от семьи громовещатель. Да у матушки и без того голос — о-го-го, а тут усиленный в десять раз. Родители Джеймса тоже тогда не остались равнодушными, но они предпочли приехать лично. А Римус всегда всем казался паинькой и ставился в пример, вы только подумайте, Сириусу и Джеймсу. А сам не лучше... Оборотень — он и есть оборотень.

Когда за окнами уже начало темнеть, мальчики быстро переоделись в школьную форму. У них осталось ещё много сладостей, и Джеймсу пришла в голову гениальная мысль угостить Эванс. Он взял пустой пакет, сложил туда сласти и с друзьями отправился искать купе, где сидели Гарри, Лили и Снейп. Том нехотя тоже пошёл с ними, имея неплохое представление, чем может закончиться стычка Джеймса Поттера со Снейпом.

Гарри всю дорогу разговаривал с Лили. Просто ни о чём. Он, когда только зашёл в купе, заметил, что девушка чем-то огорчена. Ответ на вопрос «Что случилось?» не был таким уж неожиданным. Поссорилась со старшей сестрой. Зная свою тётушку, Гарри отлично представлял, что Петунья могла наговорить девушке на прощание. В ходе разговора юноша узнал, что Лили со Снейпом дружат с девяти лет. Когда у девочки начали проявляться магические способности, именно Северус объяснил ей, что происходит, и кто она. Он же просвещал её о волшебном мире. Маленькую Лили очень волновало, имеет ли значение, что она из семьи маглов. Снейп говорил, что нет. Ещё Эванс рассказала Гарри о школе. Она отзывалась о замке очень хорошо. Это для неё как целый мир со всеми его фальшивыми дверями, зачарованными потолками и кабинетами, исчезающими ступеньками, меняющими направление лестницами, озером с плавающим в нём гигантским кальмаром и иной живностью, лесом, где преподаватель Ухода за магическими существами содержал единорогов, гиппогрифов и других тварей... Кажется, всё это никогда не станет для неё обыденностью. Даже о квиддиче она говорила с радостью, хотя Гарри почему-то раньше казалось, что Лили — не любительница этого спорта. На самом же деле она не любила не квиддич, а спортсменов, кичащихся своими победами, рисующихся перед другими. В частности ей не нравился Джеймс Поттер, охотник в команде Гриффиндора, и Сириус Блэк, загонщик.

Когда за окнами начало темнеть, дверь купе открылась, и вошёл Джеймс Поттер со своей компанией. Гарри заметил, что Реддл тоже с ними.

— О, Эванс, привет! — улыбнулся Джеймс. — И тебе привет, Нюниус!.. И тебе тоже, — Джеймс взглянул на Гарри, а затем обратился к Тому. — Том, вот мы и нашли твоего брата. Это ведь он? Ты не говорил, как его зовут.

— Меня зовут Гарри, — представился юноша.

— Очень приятно, а я Джеймс Поттер.

Мальчишка, потеряв интерес к новичку, протянул Лили пакет, который держал в руках.

— С возвращением в Хогвартс, Лили, угощайся! Я подарил бы цветы, но тут их негде взять. И ты, Гарри, угощайся. Только заметьте: Нюниусу здесь ничего нет...

— Шёл бы уже, — Лили даже не улыбнулась.

— Эванс, так нечестно. Я же с тобой нормально разговаривал. А ты вот так со мной, да?

— Если бы ты при этом нормально разговаривал с моим другом, я бы ещё подумала, а так — уходи и подачку свою забери, — девушка сунула пакет обратно юноше.

— Нет, Эванс, это не подачка, это подарок для тебя, и забирать его обратно я не собираюсь. Приятного тебе аппетита, — с этими словами Джеймс положил пакет на сидение рядом с девушкой.

— Поттер, ты глухой? — вмешался Северус, встав. — Тебе же сказали: забери свой подарок.

— Нет.

— Пропадёт ведь.

— Пусть это будет на вашей совести, Нюньчик.

— Если ты думаешь, что так ты вдруг понравишься ей, то ты идиот.

— Так, Снейп, я же ничего не говорю про твои попытки ей понравиться. Знаешь что? Сопли вытри и губу закатай! И вообще, что-то ты давно не получал...

— Вы что, решили побить свой прошлогодний рекорд и подраться до приезда в школу? — Лили вскочила на ноги и встала между Северусом и Джеймсом. — Поттер, лучше уходи отсюда и дружков своих забери...

Но Джеймс её не слышал. Его глаза светились злостью и... ревностью. Ему нравится Лили, и он ревнует её к Снейпу, что ещё больше накаливает взаимоотношения и так враждующих с самого первого курса мальчишек. Поттер одновременно с Северусом заставили Лили сесть и подняли кулаки.

— Смотрите! — вдруг раздался крик.

Джеймс опустил кулак и обернулся, забыв о своём недавнем намерении. Впрочем, Снейп тоже заинтересовался, кто, что и где увидел. Оказалось, что это кричал Том, прислонившись носом к окну.

— Что ты там увидел? — спросил Джеймс, подойдя к нему и тоже уставившись на пейзаж за стеклом.

— Призрак человека в красной мантии, вон там!.. Ой, показалось.

— Ну ты даёшь, — пробормотал Джеймс разочарованно.

Зато пыл гриффиндорца, как и пыл Снейпа, остыл. Поттер снова сунул свой нос в купе и произнёс:

— Советую уже переодеться в школьную форму, скоро приедем. До встречи. Ах, да, добро пожаловать в нашу школу, Гарри, — и гриффиндорец ушёл, закрыв за собой дверь купе.

— Искренне не понимаю, как твой брат мог подружиться с Поттером, — услышал он голос Эванс, обращённый, видимо, к Гарри. — На мой взгляд, ни один нормальный человек не станет общаться с ним.

Гарри в ответ лишь пожал плечами. Он ещё в том году в своём времени, увидев воспоминание Снейпа, сделал вывод, что отец, учись Гарри с ним на одном курсе, не понравился бы ему. Быстро переодевшись в школьную форму, ребята молча уставились в окно. Гарри подумал о том, что сделал Реддл, когда назревала драка. Юноша ни на секунду не поверил, что враг увидел что-то в окне. Тем более что он не мог увидеть призрака в красной мантии. Вообще-то, все призраки жемчужно-белые и прозрачные. На них не может быть никаких красных мантий. Значит, Реддл специально отвлёк внимание отца, остудил его пыл, чтобы драка не состоялась. Зачем ему это? Выходит, его план заключается в предотвращении конфликтов между Северусом и Джеймсом. Если предположить, что Джеймс не зря ревнует Лили к Снейпу, то логично также предположить, что Реддл не желает допускать ссор между этими двумя мальчишками по той простой причине, что в результате одного из таких конфликтов Снейп и Лили могут рассориться навсегда. Ведь, если Снейп влюблён в маму, то он может и добиться её сердца, а это приведёт к свадьбе и к тому, что Гарри никогда не родится... Чего Реддл и добивается. Значит, Гарри наоборот нужно, чтобы Снейп и Поттер конфликтовали. Должен произойти какой-то очень серьёзный конфликт, чтобы Снейп ужасно обидел маму. Стоп... То, что Гарри видел в Омуте памяти Снейпа — не самое ли это унизительное? И тогда Снейп назвал маму паршивой грязнокровкой — не худшее ли это оскорбление? Выходит, Реддлу нужно предотвратить именно этот конфликт, чтобы добиться цели, но он этого не знает, и поэтому предотвращает все конфликты. Что ж, если второстепенных конфликтов не будет, то и нужный Гарри может не состояться. Значит, юноша должен снова и снова сталкивать Снейпа с Поттером на глазах мамы и не давать Реддлу предотвратить это... Мерлин, как мерзко.

Гарри встал и вышел из купе. Он направился в ту сторону, куда уходили Мародёры. Их купе оказалось в другом конце вагона. Дверь была неплотно закрыта, и Гарри случайно услышал разговор Сириуса и Реддла. Речь шла о Снейпе. Сириус как раз объяснял, что они так плохо относятся к Снейпу не потому, что он слизеринец...

* * *

После визита в купе к Лили и компании Мародёры и Том вернулись в своё купе. Джеймс с огорчённым выражением лица плюхнулся на сиденье и уставился в окно. Друзья благоразумно рассудили, что его сейчас пока лучше не доставать шутками, и потому тоже тихо сидели в купе. Том шёпотом спросил Сириуса, сидевшего напротив:

— Кто такой этот Нюниус? Это ненастоящее его имя, так?

— Конечно, ненастоящее. Мы его так прозвали. Его зовут Северус Снейп.

— И за что же вы его так не любите? — Реддл старался говорить тихо, но так, чтобы Джеймс всё равно слышал. — Он слизеринец? Неужели только за это?

— Да нет, с чего ты решил?

— С ваших слов. Вы мне сказали, что все тёмные маги выходят именно оттуда. И советовали не идти в Слизерин, аргументируя это тем, что я кажусь вам нормальным.

— Хм... Да, мы это говорили. Но мы презираем Снейпа не за то, что он слизеринец. И, уж поверь, не просто так. Ты знаешь о Пожирателях Смерти?

— Нет...

— Честное слово, ты как с луны свалился. Это, грубо говоря, прихвостни Того-Нельзя-Называть — очень злого волшебника, который сейчас медленно, но верно стремится к мировому господству. Терроризирует всю Британию, вербует сторонников, убивает людей... Много всего нехорошего. И Тот-Кого-Нельзя-Называть, и его Пожиратели — тёмные волшебники, не брезгуют применением Тёмной магии, Непростительных проклятий, презирают всех нечистокровных волшебников, считают своим долгом истребить маглов и волшебников из магловских семей. В Пожиратели Смерти идут именно слизеринцы, ведь у них, как и у самого Салазара Слизерина, схожие взгляды на маглорожденных волшебников. И Снейп идёт по той же дорожке. Он дружит не только с Эванс, но и со старшекурсниками-слизеринцами. Мальсибер, Эйвери, Малфой — семикурсники, после школы планируют стать Пожирателями Смерти. То есть, мы думаем, что они станут. Этим троим для полного соответствия образу Пожирателей только Тёмной Метки не хватает — метки Того-Кого-Нельзя-Называть. Снейп с ними изучает Тёмную магию, изобретает собственные проклятия, которые пробует на нас, а потом обсуждает результат с тем же Малфоем. Я сам слышал однажды подобный разговор. Это произошло после того, как Нюниус тайком применил ко мне какое-то заклинание, приклеившее мне язык к нёбу. Я полчаса не мог говорить, а потом услышал, как Снейп это самое заклинание обсуждает с дружками, хвастает, что сам его изобрёл и на мне опробовал. Тогда я ему это с рук не спустил. Снейпа от полного падения до уровня Эйвери, Мальсибера, Малфоя и других будущих и настоящих Пожирателей удерживает только Лили, но это лишь тонкая ниточка. Она — единственная маглорожденная волшебница, которую Снейп не называет грязнокровкой, он до сих пор с ней дружит, а она остаётся слепа ко всему плохому, что касается её слизеринского дружка. Или она просто не хочет, чтобы он окончательно пал, потому и не бросает. Но они порой ссорятся. Лили просит его не общаться с будущими Пожирателями, объясняет, почему, но он не обращает внимания. Он не ценит её дружбы. Возможно, оценит, но только тогда, когда её потеряет. Понимаешь ли, Пожиратель — это плохо, Пожирателей не любят. Даже определённая часть слизеринцев не приветствует Пожирателей и их идеи. А Снейп их разделяет.

— Должно быть, ваше отношение отвадит его от этого. Небось, унижаете его регулярно? Это чтобы он почувствовал свою никчёмность по сравнению с Пожирателями? — прищурился Том.

— Нет! Делать нам больше нечего, кроме как отговаривать его от того, чтобы он стал ещё большим ничтожеством, чем есть! Хочет кубарем катиться вниз с горы — пусть катится, но нормальные люди карабкаются в гору.

— Нормальные люди помогают друг другу карабкаться, не давая упасть вниз, — возразил Реддл.

— Нормальные люди не игнорируют руку помощи, а Снейп не обращает никакого внимания даже на взывания Лили. Джеймс думает, — добавил Бродяга совсем тихо, — что Снейп влюблён в Эванс, и потому Сохатый ревнует. Но я думаю... Снейп может и любит её, но не ценит то, что имеет. Ему главное — получить желаемое. Ему всё равно, что думает она. Странная любовь, согласись. Возможно, он поймёт свои ошибки, когда повзрослеет... Но будет поздно. А сейчас он всё равно никого не слушает. Да и мы тем более не укажем ему на его ошибки. Мы враги с первого курса.

— Никогда не поздно поменять своё отношение к человеку...

— Знаешь, лично я ему не прощу этот эксперимент надо мной, да и Джеймс не помирится с соперником, и точка, — отрезал Сириус.

— Как знаешь. Но не с первого же курса вы его за стремление к карьере Пожирателя не любите?

— Нет, конечно. Признаю, на первом курсе мы вели себя как дети: невзлюбили его именно за то, что он слизеринец. Смею заметить, что на первом курсе мы действительно были детьми, а с тех пор пять лет прошло, мы уже заочно слизеринцев не ненавидим. Допускаем, что есть среди них и нормальные ребята...

Гарри слышал весь этот разговор и только уверился в намерениях Реддла. Он хочет прекратить стычки между Снейпом и Поттером. Что ж, сам Гарри тоже не собирается сидеть, сложа руки!

* * *

Через пятнадцать минут Хогвартс-экспресс прибыл на станцию Хогсмид, и все студенты двинулись к выходу. Сойдя на перрон, Гарри специально встал так, чтобы Снейп оказался между ним и Джеймсом, и будто невзначай толкнул слизеринца. Они стояли в толпе школьников, поэтому это легко можно выдать за случайность. В результате Снейп налетел на Поттера, и Джеймс прокричал:

— Смотри, куда идёшь, Нюниус! Я измарался об твою мантию! — похоже, Сохатый всё ещё слегка на взводе, и желание разукрасить Снейпу лицо так и не пропало, и мальчики снова собрались подраться.

— Новички! — прогремел голос над головами школьников. — Все ко мне! Новички!

Это Хагрид. Его внушительная фигура очень заметна. Он стоял с фонарём, но намечающейся драки ещё не заметил. Гарри, увидев, что Реддл усиленно машет великану рукой и открыл было рот, чтобы привлечь к себе внимание, оттолкнул «братца». Том ответил тем же, и между ними началась собственная драка.

— Эй, ты чего?! — воскликнул Реддл, отбиваясь, но Гарри не обратил никакого внимания, продолжая колотить «брата», который тоже в долгу не оставался. Пожалуй, самому Гарри досталось даже сильнее.

— Вы двое! Немедленно прекратите! — услышали мальчики голос полувеликана, и их схватили за шиворот и силой растащили. Оглядевшись, мальчики поняли, что их драка привлекла всеобщее внимание. Даже внимание Мародёров. Даже внимание Снейпа и Джеймса, которые так и не подрались.

— Вы новенькие? — спросил Хагрид Гарри и Тома. — Неслыханное дело — подраться прямо на перроне, впервые приехав сюда... Профессор Дамблдор предупредил, что вы должны, как и все первокурсники, добираться до Хогвартса на лодках, так что идёте за мной, — он отпустил мальчиков и повернулся к ним спиной. — Первокурсники, за мной! — крикнул он и двинулся вперёд.

— Похвально, что ты сообразил, что делать, но ты всё равно идиот. Да и примирение этих двоих — не всё, — ухмыльнулся Реддл и пошёл за Хагридом. Гарри, чертыхнувшись и махнув рукой Лили, удивлённой увиденным, тоже пошёл за толпой первокурсников. Первый блин комом.

Гарри и Том вместе со всеми первокурсниками шли за Хагридом. Всё было так же, как тогда, когда Гарри и сам был первокурсником... То есть, будет первокурсником. Мальчик таки рассчитывал появиться на свет в будущем. Они, поскальзываясь и спотыкаясь, шли по узкой дорожке, резко уходящей вниз.

— Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид.

И действительно, вскоре они вышли на берег озера. Глазам детей предстал во всём своём великолепии замок, стоящий на вершине высокой скалы. Как это здорово — вновь увидеть его! Отсюда на замок открывается прекрасный вид. И Гарри не был здесь, на этом берегу, вот уже пять лет. Из окна кареты Хогвартс не увидишь. До этого момента первоклашки всю дорогу оборачивались на Гарри и Тома. Оно и понятно. Что эти двое, такие взрослые, делают среди первокурсников? Но теперь ребята с восторгом смотрели на Хогвартс.

— По четыре человека в одну лодку, не больше! — скомандовал Хагрид, указав на двенадцать небольших лодок у берега. — Вы садитесь в одну лодку только вдвоём, — добавил он Гарри и Тому.

Когда дети расселись, лодки заскользили по воде к замку.

— Пригнитесь! — крикнул Хагрид, когда они подплыли к утёсу.

Все послушались. Первокурсникам-то было достаточно наклонить головы, а Гарри и Тому пришлось согнуться в три погибели. Разогнуться они смогли только тогда, когда лодки, миновав заросли плюща, скрывавшие расщелину, попали в тёмный туннель. Вскоре они причалили к подземной пристани. Хагрид, осмотрев лодки, вывел ребят из подземелья по лестнице на лужайку у подножия замка. Миновав ещё один лестничный пролёт, они оказались перед дубовыми дверями. Убедившись, что все здесь, Хагрид трижды постучал.

Дверь распахнулась, и на пороге стояла женщина в изумрудно-зелёной мантии. МакГонагалл. Сейчас она выглядит моложе, чем Гарри привык видеть, но всё равно она выглядит как очень строгий преподаватель. Первокурсники смотрели на неё с волнением. Гарри подавил улыбку. Увидев своего будущего декана впервые, он подумал, что она очень строгая, и с ней лучше не связываться. Должно быть, сейчас первокурсники думают о том же. Что ж, они недалеки от истины. МакГонагалл суровая, но справедливая. Всей душой болеет за своих подопечных, и ничто человеческое ей нечуждо.

— Профессор, МакГонагалл, вот первокурсники, — доложил тем временем Хагрид.

— Спасибо, — кивнула она. — Я их забираю.

Хагрид направился к Большому залу, а волшебница привела новичков в маленький зальчик. Там она произнесла перед детьми приветственную речь. Закончив на том, что распределение — серьёзная процедура, и перед этим надо как следует собраться, профессор развернулась и вышла из зала. Гарри не сдержал-таки улыбку. Здесь всё точно так же, как и будет, когда юноше самому будет одиннадцать лет. Малышня взволнованно перешёптывалась. Одни гадают, что собой представляет распределение, других больше волнует, на какой факультет они попадут, и лишь единицы держались уверенно. А вот Гарри сильно волновался. Что если Шляпа вычислит его? И куда она отправит Поттера? Впрочем, первая проблема важнее. Хотя... Если она вычислит Гарри, то вычислит и Реддла... Наверно. Мерлин, ну почему Гарри не далась на пятом курсе окклюменция?!!

Юноша взглянул на врага. Держался он вполне уверенно. Действительно, Шляпы он не боится. Поймав взволнованный взгляд Гарри, Реддл ухмыльнулся, но тут же вернул серьёзное выражение лица и тихо, чтобы слышал только Гарри, прошипел:

— Боишься?

— Какое тебе дело?

— Действительно, никакого. Но твой страх очевиден.

— Можно подумать, ты не боишься, что Шляпа нас раскусит. Может, ты и искусный окклюмент, но я — нет. И Шляпа разглядит в моей голове нечто весьма интересное и сообщит Дамблдору. А это чревато, не находишь?

— О, да, Поттер, она тебя разоблачит, и ты со свистом вылетишь из школы, но я останусь.

— А что ты будешь делать, если тебя выгонят? — внимательно взглянул на Реддла Гарри.

— Вернусь и перейду к более жёсткому плану действий, — спокойно ответил враг.

Внутри Гарри всё похолодело. Более жёсткий план? И что же Волан-де-Морт может подразумевать под «жёстким планом действий»? Конечно, ничего хорошего. Значит, добиваться исключения «брата» — плохая идея. Но... вынуждать Снейпа оскорбить маму — отвратительно! А придётся...

— Церемония отбора сейчас начнётся. Выстройтесь в шеренгу и идите за мной! — это вернулась МакГонагалл.

— Просто не думай о том, что следует скрыть от Шляпы, Поттер, — совсем тихо шепнул Реддл, когда первокурсники зашевелились, выстраиваясь в шеренгу у выхода из зала. Гарри и Том встали в хвосте. И школьники вошли за профессором в Большой зал. Как и следовало ожидать, все взгляды мгновенно оказались прикованы к двоим мальчишкам лет пятнадцати-шестнадцати в толпе первоклашек. Малыши в это время с раскрытым ртом разглядывали зал, особое внимание уделяя зачарованному потолку, в точности отражавшему звёздное небо.

МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет и положила на него старую-добрую Распределяющую шляпу. В ней появилась дыра наподобие рта, и она запела. Песня была в её стиле: краткая характеристика каждого факультета и в конце призыв к единству и дружбе. Реддл едва слышно фыркнул, дослушав песню до конца.

МакГонагалл шагнула вперёд с длинным свитком пергамента и сказала:

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Итак, начнём. Белл, Джейн!

Белл? Будущая мать Кэти Белл? Это вряд ли. Вероятно, Кэти будет её племянницей. Маленькая девочка со светлой косой вышла из шеренги, сильно волнуясь. Надев Шляпу, она села на самый краешек табурета.

— ГРИФФИНДОР! — вынесла Шляпа свой вердикт. Гриффиндорцы тут же разразились аплодисментами, и девочка села к ним.

В процессе распределения Гарри услышал ещё много знакомых фамилий. И несколько совершенно незнакомых фамилий тоже было. Ряд первокурсников всё уменьшался и уменьшался, а очередь новичков-переростков так и не наступила, что странно. Про них что, забыли?

И вот, все первокурсники уже распределены, и только Гарри с Томом всё ещё стоят у табурета. В зале начались перешёптывания. Всех волновало, что это за парни, что они здесь делают. Дамблдор поднялся со своего трона и поднял левую руку, призывая всех к молчанию. Когда гомон утих, директор заговорил:

— В этом году к нам присоединятся двое новых учеников. Они попадут сразу на пятый курс. Прошу любить и жаловать их и настаиваю на том, чтобы никто не расспрашивал об их прошлом, как бы любопытно вам ни было. Профессор МакГонагалл, пожалуйста, продолжайте.

— Благодарю, директор. Итак, Лэйар, Гарри! — вызвала заместитель директора.

По залу мгновенно разнеслись шепотки:

— Лэйар? Тот самый Лэйар?!

Мародёры, Лили и Снейп сидели, как громом поражённые. О, да, о трагедии Лэйаров знают все.

Гарри, стараясь не думать о том, что сейчас его раскусят, шагнул к табурету, сел на него и надел Шляпу. Даже сейчас она была ему слишком велика. Последнее, что он увидел перед тем, как Шляпа съехала ему на глаза — укоризнённый взгляд Эванс, предназначенный Гарри. Ну что он сделал не так?

— Хммм... — прошептал задумчивый голос в самое ухо. — Очень интересно. Непростой выбор. Много смелости, чести, отваги. И ум неплох, и талант немалый... и желание проявить себя...

Ну нет, это уже было. Знаем мы, как с этим бороться. Гарри стал, зажмурившись, повторять про себя одну и ту же мантру: «Только не в Слизерин... Только не в Слизерин...».

— Не в Слизерин, говоришь? Слизерин поможет тебе проявить себя, достичь величия... Не хочешь? Что ж... ГРИФФИНДОР!

За гриффиндорским столом раздались громкие аплодисменты, Мародёры замахали руками, призывая сесть с ними, и Гарри уселся на единственное пустое место между Лили и Римусом. Реддлу же осталось сесть рядом с Питером Петтигрю. Ничего, пусть посидит со своим будущим прихвостнем, от него не убудет.

— Лэйар, Том! — сказала между тем МакГонагалл.

Том сел на табурет и натянул себе шляпу аж до самого носа. Нет, ну он-то точно попадёт в Слизерин, и никакие мантры ему не помогут. Как же, Наследник Слизерина!.. К удивлению Гарри, Шляпа всерьёз задумалась, куда отправить Реддла, но, наконец...

— ГРИФФИНДОР!!!

Что?! Хотя, чему тут удивляться? Шляпа, в первую очередь, предоставляет выбор самому студенту и, если не согласна с его выбором, пытается переубедить. А если уж не получается — пусть студент идёт, куда хочет. Так было с Гарри. Видимо, и у Реддла то же самое. Гриффиндорцы разразились очередными аплодисментами.

— Том! Иди к нам! — опять замахали руками Мародёры. Том быстро подошёл к единственному свободному месту и собрался сесть.

— Не-не-не-не-не! Не сюда! — запротестовал Сириус, сидящий между Джеймсом и Римусом. — Сохатый!

— Хвост, двигайся! — Поттер слегка толкнул локтем в бок Петтигрю. Питер тут же пододвинулся, остальные Мародёры тоже. Том, слегка удивлённый, уселся на образовавшееся свободное место рядом с Гарри.

— Ну, миритесь! — с улыбкой хлопнул Люпин Реддла по плечу.

— Минуточку, внимание! — вновь встал со своего трона Дамблдор. — Прежде всего, хотелось бы поприветствовать всех вас в нашей школе. Добро пожаловать! Перед началом пира следует сделать несколько объявлений. К несчастью, некоторых студентов регулярно подводит память, поэтому я в очередной раз напоминаю, что прогулки, романтические и не очень, по Запретному лесу строго запрещены, как и прогулки по Хогвартсу после отбоя. Желающие могут более подробно ознакомиться с правилами в кабинете нашего многоуважаемого завхоза, однако не желаю я вам там очутиться. Далее, поприветствуем нового учителя Защиты от Тёмных Искусств, профессора Пруэтта.

Новый профессор встал, и все столы зааплодировали ему. Это был мужчина лет тридцати. Весёлые карие глаза смотрят на студентов, красивое лицо расплылось в радостной улыбке. Он чем-то напоминал Билла Уизли. Должно быть, серьгой в ухе. Коротко стриженные чёрные волосы растрёпаны, но это странным образом смотрелось еще более элегантно. МакГонагалл неодобрительно смотрела на профессора. Гарри был практически уверен, что вчера она с ним разговаривала о его новой должности и настаивала на том, чтобы он сменил стиль. Что ж, а студентам нравится!

Пруэтт... Пруэтт... Гарри где-то слышал эту фамилию... Но где? Юноша оглянулся на Реддла, оценивающе разглядывавшего профессора. Кажется, ему этот человек тоже знаком.

— Будет ещё время для продолжительных разговоров, — снова заговорил Дамблдор, лучезарно улыбаясь. — А сейчас празднуем!

Тарелки тут же наполнились едой, ученики стали болтать друг с другом. Гарри повернулся к Лили и заметил, что она всё ещё кидает на него странные взгляды... Смесь жалости и укоризны.

— Лили, что случилось? Что не так? — спросил он.

— Потом поговорим, Гарри.

— Нет, сейчас.

Девушка снова на него взглянула, отложила вилку и сказала:

— Гарри, ты сам не захотел бы говорить об этом здесь и сейчас, так что не настаивай.

— Тогда, быть может, позже поговорим? Наедине? — сдался юноша.

— Хорошо, — вздохнула она. — После пира. Договорились?

— Да, я согласен, — кивнул Гарри. Ему действительно хотелось понять, в чём он провинился.

— Отлично, — улыбнулась Лили. — Как тебе вон тот пудинг? Ещё не пробовал? Советую! Очень вкусно! — заговорила она, как ни в чём не бывало.

Пир прошёл в весьма доброжелательной атмосфере, и даже Реддл не смог всего испортить. Все болтали, делились новостями, первокурсники знакомились между собой.

Наконец, пир закончился. Все встали и пошли спать. Когда поднялись Мародёры, к Римусу тут же подлетела полноватая девчонка с чёрными волосами, заплетёнными в хвост. На груди у неё блистал значок старосты.

— Люпин, ты ничего не забыл?! — накинулась она. — Куда это ты собрался?

— Мэри, я всего лишь собрался в башню Гриффиндора, — спокойно взглянул на неё оборотень.

— В башню Гриффиндора! Римус, ты староста! Ты должен был присутствовать сегодня в вагоне старост!

— О, нет! — хлопнул Люпин себя по лбу. — Совсем забыл! И что мне теперь за это будет?

— Ничего, — смягчилась девушка. — Я тебя прикрыла, и твоего отсутствия никто не заметил...

— Спасибо, Мэри, я тебе так благодарен! — воскликнул оборотень. — Я за это... — при этих словах девушка с какой-то затаённой надеждой взглянула Римусу в глаза. — Я за это... Я за это один первокурсников до башни доведу! Ты можешь уже идти, Мэри! Только пароль мне скажи! Первокурсники, все сюда!

Разочарованно вздохнув, девушка ответила:

— Пароль «корень асфоделя», — развернулась и ушла прочь.

— Кажется, у тебя есть поклонница, Лунатик, — протянул Сириус. — Почему бы тебе не назначить ей свидание?

— Ты сам знаешь, Бродяга, — прошептал Римус.

— Да брось!

— Первокурсники! — снова позвал Римус вместо ответа.

— Ладно, твоё дело, — хлопнул друга по плечу Сириус. — А мы пойдём, хорошо?

Римус кивнул, и остальные Мародёры направились к выходу.

— Том, давай с нами! — позвал Джеймс, остановившись рядом с Лили. — И ты, Гарри тоже.

Девушка тут же закашлялась, прочищая горло.

— Нет, я пойду с Лили, — отказался Гарри.

— А я пойду с Гарри, — неожиданно заявил «брат».

— Как хотите, — пожал отец плечами, и вместе с Сириусом и Питером вышел из Большого зала.

— Ну, что, пошли? — спросил Снейп, подойдя к Лили через несколько секунд.

— Да, конечно, — ответила гриффиндорка. — Том, давай и ты с нами, — пригласила она, и они вчетвером тоже направились к выходу, опережая Римуса, ведущего толпу первокурсников.

Когда они вышли из зала, Северус махнул им рукой на прощанье и направился к подземельям. Гарри, Том и Лили пошли дальше.

— Пошли здесь, — девушка завернула в пустынный коридор. Это был более длинный путь в башню Гриффиндора, но зато здесь можно спокойно поговорить по дороге. Правда, здесь есть тайный ход, позволяющий за пять минут добраться до башни, но о нём мало кому известно, а сам Гарри про него тоже не мог рассказать, ведь он, как-никак, новичок. Вот только разговаривать с мамой о чём-то важном в присутствии Реддла нет желания.

— Гарри, Том, я хотела с вами поговорить, — начала она.

— О чём же? — поинтересовался Том.

— О вашей вражде. Это не моё дело, но... Я понимаю, вы потеряли родителей, вам тяжело, но это же не повод срываться друг на друга по поводу и без повода, — девушка покосилась на Гарри. — Вы остались одни, и вы должны быть сообща, хотя бы чтобы выжить.

— Но мы вместе... — протянул Гарри. — Разве нет?

— Вы подрались на перроне! Разве это называется «вместе»? Гарри, зачем ты толкнул брата?

— Что?.. Он махал рукой у меня перед носом! Знаешь ли, это раздражает.

— Я стоял справа от тебя и махал правой рукой. Это было не у тебя перед носом! — возмутился Том.

— А ты старше и должен быть умнее! — девушка метнула взгляд в Реддла.

— Ну, ничего себе! А кто первый начал?

— А ты был бы умнее, если бы первый закончил!

— Хорошо, я понял, — сказал Том. — Мы оба не правы. Нам нельзя ссориться. Ну что, братик, мир? — он протянул Гарри зажатую в кулак руку с отогнутым мизинцем. Так магловские дети мирятся: «Мирись, мирись и больше не дерись». Гарри-то прекрасно понял, что заключать мир Том не собирается, но это нужно для успокоения Лили.

— Мир, — согласился он.

— Вот и хорошо! — обрадовалась гриффиндорка. — Давайте сократим, раз вы уже помирились, — с этими словами она отодвинула гобелен, за которым и начинался коридор, ведущий прямиком к портрету Полной Дамы.

— Потайной ход? — удивлённо изогнул бровь Том.

— Да, — Лили уже шла по коридору. — В Хогвартсе их полно, но я знаю лишь малую часть. Этот мне ещё на первом курсе Джеймс Поттер показал. Он ведёт прямо к башне нашего с вами факультета.

— Тебе его показал Джеймс Поттер? — тут уже настала очередь Гарри удивляться. — Я думал, ты его терпеть не можешь...

— Так и есть! Поттер — надутый болван! Я это поняла ещё до того, как мы впервые приехали в Хогвартс. Мы с Северусом имели несчастье ехать с ним и с Блэком в одном купе. Мы в компании с ними и пяти минут не выдержали, ушли. Но однажды так получилось, что мы с Поттером вместе отбывали отработку. В башню возвращались поздно, и он предложил мне сократить...

Дойдя до портрета и назвав пароль, студенты вошли в гостиную Гриффиндора.

— Поднимаетесь по этой лестнице, — объяснила Лили. — Там найдёте спальню мальчиков 5 курса, — и девушка пошла к лестнице, ведущей в спальню девочек.

Как только она отошла достаточно далеко, Реддл заговорил:

— Ну, ты понял?

— Что я понял?

— Что мы считаемся братьями и должны вести себя как братья! Иначе вызовем подозрения.

— Вообще-то, родные братья часто не ладят друг с другом. Ты лучше объясни, почему Шляпа нас не разоблачила!

— О, это просто, — Реддл скрестил руки на груди. — Она не владеет легилименцией, но никакая окклюменция ей не помешает определить студента на факультет. Она определяет характер человека, на голову которого надета, и слышит мысли, именно в данный момент проносящиеся в его голове.

— То есть она читает мысли?

— Не совсем. Это невербальное общение. Вообще, Шляпа — разумное существо, иначе не сочиняла бы песни. Вслух она озвучивает лишь свою очередную песню и факультет. Остальное — на уровне мыслей. Это очень древняя магия, настолько древняя, что её секреты утеряны, и современным волшебникам она неподвластна. Впрочем, да, ЭТО больше похоже на чтение мыслей, чем легилименция. Но воспоминания и чувства Шляпе недосягаемы, и поэтому она не могла узнать, кто мы на самом деле и что замышляем, если мы сами об этом не думали. Ты об этом не думал?

— Нет, не думал, — мотнул головой Гарри и, не говоря больше ни слова, направился в спальню мальчиков. Ужасно хотелось спать.

— Знаешь, — раздался голос за спиной, — ты бы лучше не стравливал Джеймса и Северуса. Лучше хоть один год проживи без всякой борьбы, ни во что не встревая. Ведь ты никому ничего не должен. Тебе всего шестнадцать, а ты уже пытаешься спасти мир...

— Прежде всего, я борюсь за собственную жизнь, и я не опущу руки, — ответил Гарри, не оборачиваясь, но замерев на месте.

— А что у тебя есть в этой жизни? Ты потерял всё!

— Замолчи.

— Больше ничего не можешь возразить? Значит, понимаешь, что я прав. Но не хочешь этого признавать. Гарри, ты заранее проиграл.

— Нет, — юноша был просто не в силах сделать ещё хоть шаг, уйти. Боль от потери друзей снова навалилась неподъёмным грузом. Если бы они не дружили с ним, были бы живы.

— Да. И если не хочешь весь год опять провести в напряжении, а потом, если победишь-таки и даже вернёшь свою палочку Оливандеру, умереть мучительной смертью, просто проживи этот год в своё удовольствие. Как живут Мародёры. Они всё ещё дети.

— Я не сдамся, — прошептал Гарри.

— Как знаешь, — Том обошёл юношу и пошёл в спальню. — Моё дело предложить! — бросил он через плечо.

Гарри спать не торопился. Весь сон у него как рукой сняло. С ногами забравшись в кресло у камина, он задумался, что же делать. Реддл говорил, что на предотвращении конфликтов между Джеймсом и Снейпом не остановится. Что же ещё он задумал? «... И это прекрасная возможность позаботиться о том, чтобы в рядах моих слуг никогда не было шпионов, доносящих важнейшие сведения Дамблдору. Я знаю, что предатель есть, могу предположить, кто именно, но этот человек достаточно хитёр, чтобы выкрутиться» — всплыли в памяти слова Реддла. Кто этот шпион? Вероятно, Снейп. И что с ним сделает Тёмный Лорд? Убьёт? «Нельзя так кардинально менять историю. Любая смерть может непредсказуемо повлиять на ход событий в будущем...». Нет, не убьёт. А что же тогда? Убедит его не идти в Пожиратели? Так он и послушал! А Гарри что делать? А кто сказал, что речь вообще шла о Снейпе?

А почему Реддл так уверенно утверждает, что Гарри заранее проиграл? Конечно, это блеф, чтобы юноша думал, что ему не победить, и сдался. А если это не так? Конечно, Реддл не станет отвечать Гарри на вопрос «Что ты задумал?». Надо следить за ним и во всё вмешиваться. А что касается ссор Джеймса и Снейпа... Драться у них и без Гарри хорошо получается. Главное — не дать Реддлу помешать им...

Интересно, а та история с шуточкой Сириуса, кончившаяся тем, что Снейп узнал тайну Люпина, уже была, или она ещё впереди? А Лили знает?..

Вдруг Гарри расслышал тихие шаги. Кто-то из девчонок крадётся. Юноша быстро слез с кресла и спрятался за него. В общую гостиную на цыпочках прошла Лили и, толкнув портрет, вышла в коридор. Куда это она? Гарри, встав, тоже вышел в коридор и из-за угла тут же услышал голоса:

— Сев, зачем ты меня звал?

— Хотел поговорить.

— О чём?

Собеседников Гарри не видел, но не надо быть гением, чтобы догадаться, что это разговаривают Лили и Снейп.

— Это касается Лэйаров...

— Сев, давай завтра. Я спать хочу... — прошептала девушка, и тихий зевок был подтверждением.

— Завтра они могут услышать! — почти в полный голос сказал Снейп.

— Кто?

— Лэйары!

— О, Мерлин, Сев, что ты вбил себе в голову?!

— Им нельзя верить!

— Почему?

— Потому что они лгут! Ты можешь сказать наверняка, что всё, что они говорят — правда? Вот что на самом деле с их родителями?

— Тебе не стыдно?! — голос Лили стал возмущённым. — У них трагедия, они родителей потеряли!

— Это они так говорят! А что на самом деле?

— ЧТО?!! — девушка чуть не вскричала от возмущения.

— Послушай, как ты объяснишь похожесть Гарри на Поттера?

— Это незачем объяснять, это не преступление!

— И всё же?

— Ну... Двойники?

— И ты поверила этому? Лил, двойники похожи как две капли воды, а Гарри от Поттера всё же отличается! И зачем же этому Гарри врать?

— Сев, ты что, и за Лэйарами будешь следить, как за Поттером и его компанией?

— Да! Я почти уверен, что Поттер, Блэк, Петтигрю и Люпин — оборотни! Иначе зачем им куда-то уходить в каждое полнолуние?

— А Лэйаров ты в чём обвинишь?

— Лэйары... Может, они Пожиратели? Сама посуди: о них никто ничего не знает, спрашивать их нельзя... Что, если они принимают Оборотное зелье с волосами убитых Лэйаров-младших? Может, они здесь выполняют некое задание Сама-Знаешь-Кого!

— Сев, ты параноик! — снова взвилась Лили. — Уж не думаешь ли ты, что Дамблдор пустит в школу возможных убийц, даже не проверив их? Иди-ка ты поспи. Завтра поговорим, когда ты забудешь об этой дури!

Быстрые шаги. Лили возвращается. Гарри быстро вернулся обратно в гостиную и отправился в спальню мальчиков. Нельзя, чтобы Лили знала, что Гарри слышал этот разговор. Мальчишки все уже спали. Помимо Мародёров и Реддла здесь находился ещё один мальчик. Он спал лицом к подушке, поэтому нельзя точно сказать, кто это. Гарри переоделся, лёг в кровать и снова задумался. Снейп им не доверяет и собирается следить. Последний довод Лили в пользу Лэйаров тоже не лишён смысла, но Дамблдор их не проверял. Почему? Он же гениальный стратег, единственный, кого всегда боялся Волан-де-Морт! И он так просто оставил историю с Лэйарами? Ну, нет! Тогда почему он допустил их в Хогвартс? Ведь они же врали напропалую! Может, он хочет знать, что они задумали? Значит, следить за новичками будет не только Снейп...

А, собственно, что их может выдать? Они ничего такого не замышляют. В невинном общении нет ничего такого. Убивать тут никто никого не собирается, красть что-то — тоже. С Волан-де-Мортом и его слугами никто из новоприбывших связываться тоже не стремится. Даже если вся школа будет следить за Лэйрами, предъявить им в обвинение будет совершенно нечего... Если, конечно, кто-то не подслушает очередную беседу на тему планов и изменения будущего...

О, чёрт! Карта Мародёров! Она уже создана? Насколько она точна? Она же никогда не врёт! В воображении Гарри уже вплыла радужная картина: Мародёры смотрят в свою карту, а там две точки с надписями, одна из которых их весьма заинтересует — Гарри Поттер. А другая — Том Реддл.

Юноша быстро вскочил, но, опустив ноги на холодный пол, остановился. А что он сделает сейчас? Перероет чемоданы Мародёров? О, да, это не вызовет подозрений. Особенно хорошо Мародёры отреагируют спросонья. Надо что-то придумать... Ужастики Умников Уизли! До сих пор в карманах мантии. Юноша открыл чемодан, откопал ту мантию, осторожно достал из карманов микроскопические яркие пакеты, уменьшенные магически, достал волшебную палочку и вернул пакетам их прежний размер. Достав из одного из них горстку Порошка мгновенной тьмы и одну отвлекалку, гриффиндорец аккуратно положил их в карман пижамы, пакеты утрамбовал в чемодан и вернул его обратно под кровать. Затем лёг, намереваясь дождаться, пока все проснутся и выйдут из спальни. Порошок и отвлекалку Гарри припас на всякий случай. Вдруг Мародёры надумают среди ночи куда-то сходить с Картой? Мальчик надеялся не заснуть по правде, притворяясь спящим... но всё же задремал...

— Хвост, честное слово, ты как слон! — первое, что Гарри услышал, проснувшись от какого-то шума. Мгновенно вспомнив о своём намерении и мысленно поблагодарив Питера за его неуклюжесть, что бы он ни сделал, юноша быстро закрыл глаза, делая вид, что не проснулся.

— Римус, хоть ты не шуми. Глянь лучше, эти трое проснулись?

Тишина.

— Нет, не проснулись, — снова раздался шёпот. — Так что ты хотел показать? Вон, Хвост уже прыгает от нетерпения, сейчас опять на что-нибудь навернётся...

— Карта! Мы с Бродягой доделали её летом!

— Летом? И вас не исключили?

— В доме Бродяги зимой и летом всё можно...

— Как это?

— Ау, Хвост! Это волшебный дом, в нём можно колдовать. Ну, по мелочи. Но нам с Сохатым этого хватило, чтобы довести Карту до совершенства. Как оказалось, самой ерунды не хватало...

— Вот как! Значит, вы доработали и защиту от длинных любопытных носов? И разобрались, как стереть и активировать её?

— Лунатик, не нуди... Главное, что она функционирует: отображает все тайные ходы и всех обитателей замка, имена не перевирает!

— Сохатый, хватит болтать! Доставай карту, пусть сами удостоверятся.

— Протестируем...

— Что?

— Ты доставай, Сохатый, доставай!

Послышалась какая-то возня, и Гарри чуть-чуть приоткрыл глаза. Кровать Джеймса стоит по соседству с кроватью Гарри, и ему было отлично видно, как отец раскрыл свой чемодан. Мародёры стояли рядом и наблюдали, в сторону «спящего» никто не смотрел. Хвост с любопытством вытянул шею. Гарри быстро рассчитал примерное расстояние до чемодана и в каком направлении надо двигаться, чтобы, не дай Мерлин, ни на кого не наткнуться...

— Нашёл! Момент...

Собравшись с духом, Гарри достал Порошок мгновенной тьмы и тихо бросил на пол. В спальне сразу стало темно, и юноша вслепую двинулся к чемодану, надеясь, что Мародёры на него не налетят.

— Что происходит? Люмос! Чёрт, не помогает...

— Я позову МакГонагалл...

— Ага, а она на нас подумает, как обычно...

— Обычно мы и виноваты!

— Римус, но не сейчас же!

— Ты так уверен?.. Сириус!

— Это не я!

— Ай!

— Хвост, чего кричишь?

— Здесь змея! Схватила меня за ногу!

— Не пори чушь, ты просто задел что-то ногой...

Во время этой короткой перепалки Гарри успел добраться до чемодана. Прямо на поверхности лежал какой-то сложенный лист пергамента. Должно быть, Джеймс успел-таки достать Карту именно в тот момент, когда Гарри бросил Порошок, но от неожиданности выронил её. По дороге обратно юноша всё же задел Хвоста, но ничего страшного не произошло.

Через несколько секунд темнота рассеялась. Мародёры так и стояли у кровати Джеймса, ошарашено озираясь, а Римус стоял у двери. Никто из соседей по комнате так и не проснулся, и только у Гарри под подушкой был сложенный лист пергамента, но об этом никто не знал.

— Что за цирк ты устроил? — спросил Том утром, когда в спальне никого, кроме них с «братом» уже не было. Гарри не торопился вставать, потому что хотел дождаться, когда все уйдут, и решить, что делать с Картой Мародёров. В будущем он получил её от близнецов Уизли, которые в свою очередь украли её у Филча. Нетрудно догадаться, что завхоз отобрал её самолично у Мародёров, но та Карта, что сейчас у Гарри, незакончена. Значит, не время подкидывать её Филчу. Карта должна вернуться к Мародёрам для дальнейшей разработки. Но как вернуть её, чтобы она сохранила свою точность, но при этом отображала Гарри и Тома с фамилией Лэйар? Задача невыполнимая. По крайней мере, для Гарри.

— Не понимаю, о чём ты, — спокойно пожал плечами юноша.

— Вот как. А кто тогда использовал некий порошок, который будет разработан только через двадцать лет? — Реддл, уже одетый в школьную мантию, стоял над Гарри, делающим вид, что только проснулся. С момента похищения Карты мальчик не засыпал, но продолжал притворяться спящим. Когда остальные мальчишки уходили, Том сказал, что «попытается разбудить брата», которому «всегда было тяжело вставать раньше девяти утра». Сириус предлагал свою помощь в виде ведра холодной воды, но Том благоразумно отказался.

— Ты использовал порошок из будущего? Зачем? — притворился удивлённым Гарри, сев в кровати.

— Не изображай из себя ещё большего идиота, чем ты есть на самом деле, Поттер! — раздражённо бросил «братец». — Неужели ты думал, что меня не разбудил грохот, поднятый Хвостом? Да это могло не разбудить только Долгопупса! И, пожалуй, слона, — седьмым мальчиком в комнате оказался никто иной, как Фрэнк Долгопупс, будущий отец Невилла. Он оказался похож на своего будущего сына. Тоже неуклюж. И также целеустремлён, если судить по тому, что в будущем он станет отменным мракоборцем. Что ж, Невилл тоже может многого добиться, если будет упражняться. На пятом курсе в ОД у него были неплохие успехи.

— Ну вот, проснулся, понимаешь ли, и стал ещё неразработанными порошками разбрасываться, — пробурчал Гарри, натягивая носки.

Вместо ответа Том быстро наклонился и молча сорвал с кровати испугавшегося на мгновение Гарри одеяло, а затем забрал и подушку мальчика. И как раз под ней всё ещё была спрятана Карта.

— Что это?

— Просто пергамент, — солгал Гарри.

— Да что ты? — Реддл взял Карту, развернул её и, выпрямившись, стал разглядывать движущиеся подписанные точки. Через полминуты на лице отразилось понимание. Видимо, Реддл там и себя нашёл. — У Мародёров отобрал?

— Да, — тихо ответил мальчик, свесив ноги с кровати, и протянул руку, намереваясь забрать Карту.

— Не так быстро, — усмехнулся Реддл, отдёрнув руку с зажатой в ней Картой, чтобы Гарри не дотянулся, и достал палочку.

— Не надо, — выдавил Гарри, напряжённо наблюдая за палочкой в руке Лорда.

Том лишь ухмыльнулся и взмахнул палочкой. Пергамент в его реке загорелся, и Реддл выпустил его.

— Упс, — с невинным видом сказал он, — сгорел.

— Ты... — Гарри хотелось, наплевав на всё, хорошенько врезать Реддлу, но сдерживало его лишь понимание того, что перед ним не просто вредный однокурсник.

— На завтраке комплиментами обменяемся, — оскалился Том и направился к выходу. — Если, конечно, ты успеешь! — добавил он перед тем, как скрыться за дверью.

Оставшись один, Гарри выдохнул и стал медленно натягивать форму. Первый урок через час. Успеет!

Карту Мародёров, конечно, жалко. Но, с другой стороны, если подумать, другого выбора не было. Хранить её где-нибудь у себя? А если отец воспользуется Манящими чарами? Да он наверняка прямо сразу этого не сделал лишь потому, что в комнате были свидетели, а Карта Мародёров — секрет. Её оставалось лишь уничтожить. А Мародёры могут создать новую. Конечно, на это понадобится время, и немало. Но уж лучше так, чем если Гарри и Тома разоблачат и выгонят. Реддл ведь выполнит свою угрозу: вернётся и начнёт действовать более жёстко. И это уже едва ли будет игрой, в которую он позволил бы Гарри вмешиваться.

По дороге в Большой зал юноша уже продумывал, как можно мешать «брату» таким образом, чтоб никто ничего не заподозрил, особенно профессора, Снейп, Лили и Мародёры. И без видимой агрессии.

Когда мальчик вошёл в зал, все уже во всю завтракали, не торопясь. Особого внимания на его появление никто не обратил. Сейчас идёт война, и детей, родителей которых убили Пожиратели, как ни прискорбно, полно, и это не вызывает такого ажиотажа, какой будет через пять лет вызывать история Поттеров. История Лэйаров выделялась немногим. Лэйары-старшие были очень хорошими мракоборцами, многое сделавшими ради победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Ну и само семейство было в некоторой степени загадочно, так как вело скрытный образ жизни. А вчера на фамилию парней была такая реакция, потому что они считались погибшими, хотя поиски не прекращались. Разумеется, все жалели братьев и понимали, что не нужно на них пялиться, как на восьмое чудо света. И всех интересовало: Гарри и Том так же сильны, как их родители, или же нет?

— Доброе утро, соня! — поприветствовала Лили мальчика, когда он сел рядом.

— Доброе, — просто согласился он. Как-то странно — быть обычным... Конечно, юноша всегда мечтал о жизни обычного подростка. Но это ему непривычно, ведь он не был обычным никогда. В магловском мире он отличался тем, что о нём с ранних лет практически не заботились. В волшебном мире он вообще был знаменитостью. Гордиться нечем, конечно. Но вдруг стать обычным — странно... но приятно. По крайней мере, значительно приятнее, чем когда люди пялятся на тебя везде и всегда, когда преследует пресса, жаждущая полить тебя очередной порцией грязи...

Подошла МакГонагалл и вручила расписание. Сегодня... Прорицания со слизеринцами, Защита от Тёмных Искусств, Зельеварение со слизеринцами, Трансфигурация и История Магии. Прорицания первым уроком — какой кошмар. Да ещё и со слизеринцами. Интересно, преподаватель — такая же шарлатанка, как Трелони?

Мародёры сидели на дальнем конце стола, отдельно от всех, и о чём-то взволнованно перешёптывались. Даже Реддла рядом с ними не было — он сел напротив Фрэнка и молча завтракал.

— Они сегодня какие-то тихие, — заметила Лили, тоже взглянув на Поттера и компанию. — Ты случайно не знаешь, не случилось ли чего?

— Не знаю, — пожал Гарри плечами, повернувшись к девушке. — Мы до сих пор не общались.

— Знаешь, их редко такими увидишь, — девушка вновь покосилась на мальчишек. — Обычно они всегда счастливые и весёлые...

Гарри уже не слушал. Он прекрасно понимал, почему Мародёры притихли. Карта пропала. Должно быть, они столько сил потратили на её создание, столько времени. А тут такое. Что поделаешь, раз эта, казалось бы, безобидная вещь представляет серьёзную угрозу... Но Гарри её тоже жаль. В будущем она ему здорово помогала. В частности, благодаря именно ей на третьем курсе он смог выбираться в Хогсмид без разрешения... И в определённом смысле благодаря ей Люпин в будущем смог поверить, что Сириус невиновен...

— Гарри! — вырвал мальчика из раздумий голос Эванс. — Не спи, пора на урок! Сейчас Прорицания!

И они вместе побежали в башню за сумками по тому самому тайному ходу, по которому пробирались вчера. В спальне Гарри застал Мародёров, рыскающих по углам.

— Что вы делаете? — притворился удивлённым мальчик.

— Гм-м-м... Мы ищем кое-что, — ответил Римус.

— Ты не видел, может быть, где-то на полу сложенный лист пергамента? — оторвался Джеймс от перерывания собственного чемодана. — Там очень важный для меня конспект, — пояснил он.

— Нет, не видел, — качнул Гарри головой.

— Что происходит? — спросил Том, налетев на всё ещё стоявшего в дверях брата.

— Джеймс потерял очень важный конспект, — ответил ему Питер, проверяя под кроватями, но не видя там ничего, кроме чемоданов. Похоже, пока все завтракали, эльфы успели здесь убрать. Убрали и горстку пепла от Карты.

— М-м-м... — задумался Том. — Может, есть смысл попробовать Манящие чары? — предложил он.

— Пробовали! — отмахнулся Сириус.

— Значит, конспекта здесь нет, — пожал плечами братец.

— Ладно, Джеймс, — вздохнул Римус. — Идём на урок.

— Но... — возразили было одновременно Сириус и Джеймс.

— Сохатый, я дам тебе свой конспект, — членораздельно сказал Люпин, многозначительно глядя на друзей.

Гарри и Том прошли в комнату, взяли сумки и ушли, поняв, что при них разговор всё равно не продолжится. Когда они выходили из башни через портрет Полной Дамы, Гарри показалось, что он услышал крик Сириуса: «Какого чёрта?! Мы столько над этим работали!». Разумеется, ему очень обидно, что их труды пропали.

— Где эта Северная башня? — спросил Том минут через десять. И именно в этот момент Мародёры догнали братьев.

— Ищете Северную башню? — как ни в чём не бывало, спросил Сириус. — На Прорицания, значит, записались?

— Да, — кивнул Том. — Вы знаете, где это?

— Спрашиваешь! — хмыкнул Джеймс. — Вот только зря вы вообще на это записались!

— Почему? — спросил Гарри. — По-моему, знать своё будущее всегда полезно!

— Возможно, — не стал спорить отец. — Но преподаватель, профессор Грей, шарлатанка!

— Она всей нашей компании пророчит скорую смерть! — возмутился Сириус. — С третьего курса обещает, что нас, так или иначе, скоро убьют! Нет, мы сначала даже верили, ведь сейчас идёт война. Но вот сколько раз нам уже предсказали гибель, а мы всё ещё живы.

— Однажды я спросил, почему её предсказания не сбываются, — заговорил Питер. — Она сказала какую-то чепуху про космические масштабы.

— Ах, да! — засмеялся Сириус. — Волны будущего идут к нам из космоса, а в космических масштабах даже пятьдесят лет — очень мало, — таинственным шёпотом процитировал он, подняв палец вверх и глядя в потолок, поправил воображаемые очки и шмыгнул носом.

— Ерунда какая! — усмехнулся Том. Гарри молчал. Мародёрам с третьего курса обещали смерть, всем четверым. К 1995 двое из них уже умерли. Значит, может быть, умрут и Римус с Питером? Петтигрю — поделом, но Люпин...

— Гарри! — вырвал юношу из размышлений голос Джеймса. — О чём задумался?

— Да так, — мальчик выдавил улыбку. — Ничего существенного.

— Ну, вот мы и пришли, — протянул Сириус, когда они приблизились к верёвочной лестнице, ведущей в класс. — Сеанс по завихрению мозга начинается.

Реддл удивлённо уставился на лестницу.

— Класс там, — усмехнулся Питер, подняв вверх указательный палец. — Наверно, потому что там ближе к космосу.

И парни молча поднялись по лестнице. Они оказались в том самом классе, который Гарри привык видеть в будущем и после сдачи СОВ надеялся никогда больше не увидеть. Однокурсники уже расселись вокруг столиков и дожидались опоздавших.

— А вот и вы, — услышали мальчишки какой-то неестественный голос. — Я смотрю, новые ученики тоже здесь. Я профессор Грей. Прошу вас, садитесь.

Джеймс и Сириус направились к столу в дальнем углу, а Том, Римус и Питер сели за стол рядом. Гарри, поколебавшись, сел с Лили и Снейпом и посмотрел на профессора. Прорицательница оказалась очень похожей на Трелони. Нет, лицо совсем другое, и она старше, но тоже носит неисчисляемое количество шалей, блестящих драгоценностей... Как ворона. И тоже говорит неестественным голосом. Только она несколько бОльшему количеству студентов предсказывает смерть, так что детям будущего с Трелони ещё повезло.

— Итак, начнём урок, — вновь заговорила профессор. — В этом году все вы сдаёте СОВ. Это очень серьёзно, поэтому первые две недели занятий мы будем повторять пройденный материал. Поскольку всё это давно изучено, много времени на это не должно уйти. Сейчас займёмся гаданием по чаинкам. — Профессор взмахнула палочкой, и перед каждым из студентов появилось по чашке с чаем. — Вы знаете, что делать. Приступайте.

— Класс, — пробормотал Северус и принялся пить напиток.

— А что надо делать? — тихо спросил Гарри. Ведь считается, что он этого не проходил.

— Пей чай, — ответила Лили. — Потом меняемся чашками и гадаем по чаинкам на стенках. Открой в учебнике страницу... — девушка залистала учебник, — ага... страницу тринадцать.

Когда чай был допит, Северус взял чашку Гарри и с умным видом стал рассматривать чаинки.

— Так... ага... Тебя ждёт... разоблачение, — при этом слизеринец даже не заглянул в свой учебник, до сих пор остававшийся закрытым.

— Какое разоблачение?

— Вот уж не знаю, — Снейп внимательно посмотрел на Гарри. — Тебя надо спросить.

— Сев! — возмущённо прошипела Лили.

— Что? Я говорю то, что вижу.

— Значит, твоё мастерство в области Прорицаний так велико, что ты видишь, что написано на нужной тебе странице учебника даже сквозь обложку? — всплеснула руками гриффиндорка.

— Нет, — покраснел слизеринец. — Я... Я помню, что означает вот этот козёл! — он повернул чашку к девушке и указал на некую бесформенную фигуру из чаинок.

— Соперничество? — удивлённо изогнула бровь девушка, заглянув в учебник. — При чём тут разоблачение?.. Ладно. Давай сюда чашку Гарри. Сама погадаю. Ты будешь гадать по моей, а Гарри — по твоей.

Студенты поменялись чашками и стали дружно рассматривать их. Гарри, никогда не любивший Прорицания, делал это не с большой охотой. Когда он уже пять минут как успешно делал вид, что видит в чашке много интересного, от этого занятия его отвлёк голос профессора:

— Закончили. Итак, что у вас получилось? Мистер Лэйар, может, вы попробуете?

— Кто? — решил уточнить Гарри.

— Вы. По чьей чашке гадали? Мистера Снейпа?

— Да, — неуверенно кивнул Гарри, соображая, что бы сказать.

— Ну, и? — поторопила профессор.

— Северус, — при этих словах Снейпа перекосило, и Гарри подавил усмешку, — достигнет всего, о чём мечтает... Это весьма сомнительная мечта, но только не для него... И все будут его ненавидеть. Платой за мечту станет одиночество... Он предаст кого-то... Ещё будет какая-то... — Гарри склонил голову на бок с очень сосредоточенным видом. — Какая-то отметина... Не знаю, что это за отметина, но... это будет весьма значительно. А ещё он будет жить двойной жизнью. Полдня будет заниматься ненавистным делом, полдня — отводить душу на любимом занятии...

В классе кто-то присвистнул. Обернувшись, Гарри увидел Сириуса. Он, заметив взгляд Гарри, сделал каменное лицо и медленно закатил глаза к потолку. Джеймс же показывал большой палец, улыбаясь.

— Что ж... — протянула профессор. — Неплохо. У вас есть способности. Но вы допустили недочёты. Скажите, вы разве не видели в чашке Северуса... — профессор забрала у Гарри чашку и поправила огромные очки. — Вы разве не видели в чашке Северуса эту маленькую птицу? Это снегирь.

— Снегирь?! — воскликнула одна из девчонок и уткнулась носом в учебник.

— Снегирь, — кивнула учительница. — Это означает героическую смерть в рассвете сил...

— О-о-о! — притворно восхитились Мародёры. А вот Гарри удивился. Что же это за человек такой — Снейп в будущем? Делая предсказание, юноша имел в виду, что Снейп станет Пожирателем, но понятие «героизм» в это не укладывается! А может, не стоит об этом думать? Это же Прорицания! В этой области на сто тысяч шарлатанок приходится одна настоящая прорицательница!

— И ещё ошибка, — профессор не обратила на Мародёров внимания. — Своей мечты Северус не достигнет. К сожалению, его жизнь будет трагична. Хорошо, мистер Лэйар, сегодня я поставлю вам «превосходно», но в дальнейшем буду спрашивать строже. Теперь приступаем к хиромантии.

Студенты снова зашелестели страницами и принялись разглядывать ладони друг друга, бормоча что-то себе под нос. Через десять минут профессор снова начала спрашивать.

— Мисс Эванс, — обратилась она к Лили, всё ещё разглядывавшей так и сяк руку Гарри, — будьте добры, поделитесь с нами тем, что вы увидели.

Девушка вздрогнула, выпустив руку Гарри, и тихо сказала:

— Я ничего не увидела, профессор...

— Что? — воззрилась на неё Грей. Все притихли.

— Я ничего не понимаю, — громче повторила гриффиндорка.

— Что ж... Не страшно, моя дорогая, — вздохнула профессор и взглянула на руку Гарри. — Вот, видите... — тут лицо преподавательницы переменилось. — Хм... Никогда такого не видела. У вас очень странная судьба, мистер Лэйар. На вашей руке её вообще не видно...

— Это как?! — возмущённо закричал с места Том. — У моего брата что, нет будущего?!!

Мародёры, не воспринимающие всерьёз прорицания в целом и профессора Грей в частности, с усмешкой переглянулись.

— Нет, конечно, будущее у него есть... — протянула учительница. — Но науке неизвестно, что значат узоры на его руке. Я могу рассказать о его прошлом, но ничего — о будущем. Этот случай уникален. Надеюсь, эти узоры на руке не значат ничего плохого... А теперь вы покажите руку, — повернулась она к Тому, выпустив ладонь Гарри.

— Кто? Я? — уточнил брат.

— Да, — подтвердила профессор, приблизившись к нему. Том неуверенно протянул ладонь, и преподаватель принялась её разглядывать. — Вот у вас всё отлично видно. Естественно, ваше с Гарри прошлое похоже... О, у вас прекрасное будущее. Достигните своих целей, займёте высокую должность... Вот только с вашей линией жизни не всё понятно. Она у вас... разветвляется...

— Может, это означает преодоление серьёзных преград? — озадаченно предположил Том. — Или судьба предоставит мне много выборов...

— Возможно... — профессор, не отпуская руку Тома, серьёзно взглянула на него поверх очков. — Или это клиническая смерть.

— Ну, никуда без смерти, — едва слышно прошипел Джеймс.

— Что вы сказали, мистер Поттер? — повернулась к нему Грей.

— Ничего, профессор, — с серьёзным видом ответил гриффиндорец.

— А как долго я проживу? — спросил Том.

— Вы слишком молоды, чтобы этим интересоваться, — отрезала профессор, продолжая сосредоточенно разглядывать, как подозревал Гарри, именно линию жизни на ладони Реддла.

Наконец, прозвенел звонок, и ученики ушли вон из класса. Сегодня профессор ничего не задала. На лестнице Гарри, шедшего с Лили и Снейпом, догнали Мародёры.

— Ну, как урок? — весело спросил Джеймс. — Мне особенно понравилось твоё предсказание, Гарри! А тебе, Нюниус?

— Поттер... — прошипел Северус, не оборачиваясь. — Я бы тебе сейчас... «предсказал».

— Ну-ну, — с вызовом взглянул на него Джеймс, — «предскажи»! Лили, заметь, я его не трогал!

Том хотел было что-то сказать, но его перебили:

— Поттер, ты невыносим! — воскликнула Эванс и, гордо задрав нос, отвернулась от однокурсника.

— Я невыносим? — у Джеймса поднялись от удивления брови. — Это кто мне сейчас... «предсказание» пообещал?

— Ты знаешь, что Сев ненавидит это прозвище! А я не терплю, когда оскорбляют моих друзей. Пошли, Сев! — с этими словам Лили вместе со слизеринцем пошла прочь от Мародёров.

— СЕВ?!! — прокричал ей вслед Поттер. — Так ты его называешь?! А меня — по фамилии? Чем я хуже?! Лили!

— Джеймс, ты сделаешь только хуже, если будешь кричать, — покачал головой Римус.

— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Том. — Побить Снейпа? Тоже не пойдёт!

— Умнее надо быть! — воскликнул Люпин. — Пытаться понравиться ей, а не возмущаться. Если будешь кричать на всю школу, Лили это точно не оценит!

— Джеймс, Нюньчику ничего не светит, Гарри же предсказал! — попытался подбодрить друга Сириус.

— Ха, точно! — усмехнулся Сохатый. — Ты молоток, Гарри! Быстро сообразил, что несчастья надо предсказывать!

— Эта ворона предсказывает смерть почти всем! И Эванс не исключение. Грей почти никто не воспринимает всерьёз. Даже МакГонагалл ей не верит! — усмехнулся Сириус. — Грей шарлатанка, так что, господа Лэйары, не переживайте по поводу своих ладоней!

— Да мы как-то не переживаем! — улыбнулся Том. — Правда, Гарри?

Гарри вымученно улыбнулся. Его не оставляло ощущение, что профессор Грей — та самая одна настоящая из ста тысяч шарлатанок. Настоящая прорицательница, пусть и не очень хорошая. И потому не давало покоя то, что она сказала о будущем Гарри и Тома... Нет, нельзя думать о неудаче! У Гарри всё получится... У Гарри всё получится...

* * *

Наконец, прозвенел звонок. Дверь кабинета Защиты открылась, и профессор Пруэтт впустил студентов.

— Пожалуйста, оставьте сумки здесь и идите за мной, — сразу объявил он. — Сегодня у нас практическое занятие. Возьмите с собой только палочки.

Студенты, переглянувшись, положили сумки прямо на парты и встали рядом с профессором. Все сходились во мнении, что практическое занятие — это интересно.

— Все здесь? — живо поинтересовался Пруэтт. — Хорошо. Все за мной! — и вышел из кабинета. Вскоре они пришли в учительскую... Там сидел один профессор... Как две капли воды похожий на Пруэтта.

— О, Гидеон, проводишь практическое занятие? — улыбнулся он ученикам. — Не буду мешать, — с этими словами неизвестный встал и направился к двери.

— Что ты, Фабиан? Можешь поприсутствовать. Сочту за честь. — Гидеон отвесил шутливый поклон.

— Нет уж, — усмехнулся брат профессора. — Я готовлюсь к следующему уроку, а твои студенты сейчас будут выбегать отсюда с криками ужаса.

Кое-кто из студентов, сочтя это за шутку, засмеялся. Сириус и Джеймс хором сказали: «Это мы ещё посмотрим!». А Гарри с удивлением уставился на профессоров-близнецов. Гидеон и Фабиан Пруэтт... Грюм рассказывал о них! Эти двое состояли в Ордене Феникса. Пожиратели только впятером сумели убить их! Сильные, умелые маги! В этом году профессор Защиты — что надо!.. Эти двое умрут меньше, чем через пять лет... Жаль их. Всех хороших людей, безвременно погибших, жаль. Почему лучшие уходят раньше?

— Итак, начнём урок, — хлопнул в ладоши профессор, как только дверь за его братом закрылась, и повёл рукой в сторону... шкафа. Там явно что-то было, и это что-то рвалось наружу. Хотя, почему «что-то»? Кажется, Гарри знает, что там...

— Кто может сказать мне, что там? — осведомился Пруэтт.

— Боггарт? — неуверенно ответил Гарри. Сириус подавил смешок.

— Это вопрос или ответ? — приподнял одну бровь профессор.

— Ответ.

— Верно. А кто расскажет, что из себя представляет боггарт?

— Это приведение, меняющее свой вид. Он превращается в то, чего мы боимся больше всего, и никто не знает, как он выглядит на самом деле, — ответил Римус. — Сэр, мы проходили это!

— Терпение, мистер...

— Люпин, — подсказал гриффиндорец.

— Мистер Люпин, прошу проявить терпение, — улыбнулся профессор. — Продолжим. Кто знает заклинание для борьбы с боггартом?

— Ридикулус! — выкрикнул Джеймс.

— Хорошо. А теперь все дружно его забыли, — вокруг послышались перешёптывания. — Разумеется, не насовсем, но сегодняшний урок посвящён не борьбе с боггартами. Вы должны уметь бороться со своими страхами, уметь преодолевать их. Если вы встретите боггарта, вы легко победите его, если, конечно, поймёте, что это боггарт. Но что вы сделаете, действительно встретившись лицом к лицу со своим главным страхом? Особенно необходимо уметь бороться со своим страхом тем, кто хочет стать мракоборцем, но вообще это нужно всем. Научитесь бороться со своим главным страхом — и вы сможете при необходимости справиться с остальными.

— Но, профессор, — возразил Сириус, — ведь есть страхи, с которыми невозможно бороться! Смерть близких, например. Как с этим бороться? Даже если это будет боггарт, поднимется ли у вас рука превратить мёртвое тело, например, сестры во что-то смешное?!

— Это отдельный разговор, мистер...

— Блэк.

— Мистер Блэк. Вы правы, — профессор говорил уже очень серьёзно. — И если, не дай Бог, конечно, умрёт дорогой вам человек... Продолжайте жить. В память о нём, живите. А свою скорбь по нему направьте в правильное русло — борьбу. Борьбу со злом. Борьбу с самим собой, с жизненными обстоятельствами, — в классе воцарилась тишина. — Если у кого-то есть подобный страх, плохую оценку я ему не поставлю. Есть ещё вопросы? Нет? Тогда переходим к практике. Вы по очереди подходите к шкафу, я выпускаю боггарта, и вы боретесь с ним. Ридикулус не применять.

Первым к шкафу подошёл... Кто бы мог подумать, Фрэнк Долгопупс. Профессор открыл дверцу, и из шкафа вышел высокий мужчина... Очень похожий на Фрэнка. Судя по лицу мальчика, этого он не ожидал. Должно быть, он пошёл первым, потому что думал, что справится, но увидеть рассчитывал не этого человека.

— Вот тебе раз, — тихо присвистнул Сириус. — Это его отец. Ужасный человек. Он ушёл от них с матерью, когда Фрэнку было десять. Мистер Долгопупс всегда стыдился сына. Он заходит проведать жену и Фрэнка, но сына всегда ругает.

— Откуда ты знаешь? — совсем тихо прошептал Гарри.

— Мы оба живём в Лондоне, и я однажды увидел его в центре, очень расстроенного. Он был так печален, что я решил поговорить с ним, попробовать поддержать. А он, встретив понимание, излил мне душу. Моя мать — тоже не подарок, знаешь ли...

— Фрэнк, мне стыдно за тебя! — заговорил боггарт. — И ты собираешься стать мракоборцем?! Это же нелепо! Ты неуклюж! Ты ста метров не можешь пройти, не споткнувшись! Хотя, нет, иди! Пусть Пожиратели умрут со смеха! И это мой сын! Я отказываюсь от тебя! Ты мне не сын!

— Замолчи... — едва слышно зашептал Фрэнк.

— Что ты сказал, щенок?! Ты МЕНЯ слушай! Кто ж тебе ещё правду скажет?! Ты никто! Пустое место! И ты этого не изменишь! Весь в мать! ЭТО ВСЁ ГЕНЫ!

— Отец, выслушай меня хоть раз! — выкрикнул Фрэнк. — Почему ты пытаешься растоптать мою мечту?! Я мечтаю стать мракоборцем, а ты... Ты меня даже не знаешь, ведь ты бросил нас с мамой пять лет назад! Я стану мракоборцем, несмотря ни на что. Это моя цель, моя мечта. Если я значу для тебя хоть что-то, ты должен меня поддержать! А если нет... Убирайся. И не смей оскорблять маму! По крайней мере, она не бросила семью, испугавшись трудностей!

Боггарт начал меняться. Банши. Фестрал. Гиппогриф... Профессор взмахнул палочкой, и боггарт снова оказался заперт в шкафу.

— Хорошо, мистер...

— Долгопупс, — представился гриффиндорец, глядя в сторону шкафа, где находится боггарт.

— Мистер Долгопупс. Я поставлю вам оценку. Следующий! Идите, не бойтесь.

Фрэнк вернулся к одногруппникам.

— Я ожидал увидеть Банши, — прошептал он друзьям. — Наложил бы на неё Силенцио! — и все дела...

Вперёд вышел Сириус, гордо подняв голову. Дверца шкафа вновь открылась. Оттуда вышел человек, одетый как судья. Привидение заговорило:

— По решению суда вы, Сириус Блэк, лишаетесь свободы пожизненно...

— Что? Но что я сделал?! — побледнел мальчик. — Я же ни в чём не виноват!

— Вы обвиняетесь в...

— Я НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! — на Сириуса уже было страшно смотреть. Он словно забыл, где находится. Он смотрел на судью взглядом, выражающим непризнание своей действительно несуществующей вины и намерение отстаивать свою свободу. — Если я действительно совершу преступление — пожалуйста, но ни за что — не сяду!

Тут профессор вновь взмахнул палочкой, и боггарт вернулся в шкаф.

— Значит, больше всего вы боитесь потерять свободу... — задумчиво протянул Пруэтт. — В этой ситуации вы ничего не могли сделать. Знаете, страх потерять свободу — естественный. Никогда не позволяйте кому-то отнять её у вас.

Сириус, слегка подавленный, встал рядом с друзьями. Всё же он был рад, что сейчас это был боггарт, а не настоящий суд.

— Следующий, — позвал профессор. Никто не пошевелился. — Хорошо. Тогда идите... вы, — Пруэтт кивнул Реддлу.

Том решительно вышел вперёд, держа наизготовку палочку. Боггарт третий раз вышел из шкафа. Это могло бы сойти за дементора, если бы не... коса в костлявой руке. Смерть двинулась на Тома. Он стал бросаться заклинаниями. Оглушающие, Замораживающие, Взрывающие, Обезоруживающие... даже Веселящие попробовал юноша, но ничто не помогло. Тогда Том стал пятиться. Профессор, наблюдая за этим, наколдовал барьер, чтобы мальчик не смог отступить и чтобы боггарт не оказался рядом с толпой школьников. Иначе он умрёт. Гидеону стало интересно, что дальше сделает гриффиндорец, однако профессор готов был в любой момент отогнать от студента боггарта.

— Пошла отсюда, я живой! — закричал побледневший Том. — И умру нескоро! Я тебе НИКОГДА не дамся!

Тут Пруэтт убрал Смерть обратно в шкаф, убрал барьер и повернулся к Тому:

— Значит, вы боитесь смерти. Это естественно. Но порой перед человеком встаёт такой выбор, что в некоторых ситуациях действительно лучше смерть. С моральной точки зрения. И я боюсь смерти, конечно, но лично я лучше умру, чем, к примеру, предам или позволю убить дорого мне человека. Это выбор каждого. Задумайтесь на досуге. Прошу, представьтесь.

— Том Лэйар, — сухо ответил мальчик.

— Хорошо, мистер Лэйар. Вас, как и мистера Блэка, я буду спрашивать на последующих уроках. Всем, кто сегодня сразится со своим главным страхом и возымеет хоть какой-то успех, я поставлю «Превосходно», так как свои самые большие страхи трудно одолеть сразу. Тем, кто одолеет свой страх, добавлю очки. Таким образом, десять очков мистеру Долгопупсу в пользу Гриффиндора. Он справился со своим страхом. «Превосходно» пока стоит только у мистера Долгопупса и у мистера Блэка. Да, мистер Блэк, вы тоже заработали оценку. Кто следующий?

Вперёд вышла Лили. Она немного волновалась, но палочку в руке держала крепко. Профессор уже который раз открыл шкаф. Из него вышла фигура в чёрном плаще и маске в виде черепа. Пожиратель.

— Грязнокровка, — с явным отвращением произнёс он. — Долго же мы тебя искали. Приготовься к смерти, — Пожиратель поднял палочку.

Лили, сбросив оцепенение, выкрикнула:

— Экспеллиармус! — не помогло. — Остолбеней! — тот же результат.

Мужчина в маске хрипло рассмеялся:

— Глупо сопротивляться! Вся твоя семья уже мертва!

— НЕТ! — выкрикнула девушка. — Ректусемпра! — нет результата. Пожиратель занёс палочку, Лили замерла, готовая увернуться либо отразить проклятье.

— Лили! — крикнул Джеймс. — Ничего не будет, это же боггарт! Профессор, она справилась! Она же не убегает, она готова сражаться до последнего! Уберите уже боггарта! — похоже, гриффиндорец был напуган не меньше самой Лили, но он боялся не Пожирателя, а за девушку, на которой уже лица не было от печали и страха одновременно. Видимо, она боится не непосредственно Пожирателей. Она боится, что её семью убьют, а затем придут за ней самой, ведь она маглорожденная, а сейчас идёт война. В первую очередь Пожиратели убивают маглов, маглорожденных и всех, кто встанет на их пути. Пруэтт как-то хитро взглянул на Джеймса вместо того, чтобы убрать привидение, с фальшивой палочки которого уже устремился прямо в гриффиндорку зелёный луч. Тогда Джеймс сам вышел вперёд и встал рядом с Лили. Девушку он подтолкнул к толпе однокурсников. Едва Джеймс оказался один на один с боггартом, зелёный луч и Пожиратель исчезли. Перед гриффиндорцем лежала Лили. Мёртвая. Юноша обернулся назад и взглянул на настоящую Эванс, наблюдающую за ним, снова посмотрел на боггарта, затем он поднял взгляд на профессора.

— И что мне делать? — дрогнувшим голосом спросил он.

Пруэтт взмахнул палочкой и сказал:

— Представьтесь. Оба.

— Лили Эванс, — назвала своё имя Лили.

— Джеймс Поттер, — последовал её примеру Джеймс.

— Хорошо. Мисс Эванс получает «Превосходно» и десять баллов Гриффиндору. И ещё десять баллов мистеру Поттеру в пользу Гриффиндора за взаимовыручку. Но мистера Поттера, как и мистера Блэка и мистера Лэйара, буду ещё спрашивать. Итак, продолжаем урок. Кто следующий?

Вперёд, вдохновённая успехом Лили, вышла ещё одна худенькая девочка с русыми вьющимися волосами.

— Роза Вейн, — представилась она.

— Хорошо, мисс Вейн, — кивнул профессор и вновь открыл шкаф. И ничего больше не было. Ничего не было видно. Темнота — хоть глаз выколи!

— Вейн, я от тебя в шоке! — послышалось справа шипение Сириуса. — Ты что, темноты больше всего на свете боишься?!

Сразу после этих слов послышался какой-то шум, и темнота рассеялась. Боггарта в комнате не оказалось, а шкаф — закрыт.

— Вот к нам и четвёртая присоединилась! — потёр руки Сириус.

— Да нет, мистер Блэк! — усмехнулся Пруэтт. — Она справилась: не я загнал боггарта в шкаф. Десять баллов Гриффиндору и вам, мисс Вейн, «Превосходно»!

Девочка, повернувшись, быстро скорчила рожу Сириусу и встала рядом с подругой. Следующем решил выйти Гарри. Своего боггарта он знал отлично и легко мог побороть.

— Сразу представьтесь, — попросил профессор Пруэтт.

— Гарри Лэйар.

— Хорошо. Итак... — Гидеон открыл шкаф, выпуская боггарта, мгновенно превратившегося в дементора. Сразу стало темно и холодно, Гарри охватил страх, в ушах очень неотчётливо слышались крики матери перед смертью. Мальчик сосредоточился. Он представил самого себя в окружении живых друзей, вообразил, что его родители, их друзья и все жертвы войны живы, что никакого Волан-де-Морта никогда не было, и произнёс заклинание:

— Экспекто Патронум! — и из палочки вырвался Патронус. В форме оленя, конечно. Увидев его, боггарт сам запрыгнул в шкаф и заперся. А Патронус сделал круг по комнате и, остановившись рядом с Мародёрами и склонив голову, исчез. Все были немного удивлены поведением Патронуса.

— ОЛЕНЬ! — первым очнулся Сириус и, сделав паническое выражение лица, хлопнул Джеймса по плечу, и Мародёры рассмеялись. Некоторые однокурсники, знавшие историю с Пивзом и Призрачным оленем, тоже расплылись в улыбке, а кое-кто, в частности Лили, сделали недовольное выражение лица.

— Превосходно! — воскликнул профессор. — Так в журнале и запишем! И десять баллов Гриффиндору! — тут прозвенел звонок, и Пруэтт добавил: — Все свободны! — и все студенты ретировались из учительской, обсуждая урок.

Следующим должно быть зельеварение, и пятикурсники отправились в подземелье, где всегда проходил этот урок. Не пошла только Лили, оставшаяся в коридоре поболтать с подругами из Когтеврана. К тому моменту, когда гриффиндорцы добрались до подземелий, слизеринцы были уже там. Снейп стоял в отдалении и листал свой учебник, делая в нём какие-то пометки карандашом. Приглядевшись к обложке, Гарри понял: это же за шестой, расширенный курс! Зачем ему эта книга на пятом курсе?! Слизеринец, увлечённый своим делом, не заметил приближения гриффиндорцев и был застан врасплох, когда подошёл Сириус и проворно выхватил у него книгу.

— М-м-м, за шестой курс! — воскликнул Блэк, отбежав.

К нему сразу подошёл Поттер и тоже заглянул в книгу.

— Немедленно отдайте! — прошипел Северус. — Акцио книга!

— Протего! — опустил Щитовые чары Джеймс и с невозмутимым видом перелистнул несколько страниц. — О, смотри, Бродяга, это то самое заклинание, которое он к тебе применил в тот раз! Ну, помнишь, когда у тебя язык к нёбу приклеился.

— О, а это было применено к Римусу, когда он оглох на целый день! Так-так, что тут ещё?

Снейп сделал попытку отобрать у ребят учебник, но Сириус отбросил его заклинанием назад, и Джеймс наложил Парализующие чары.

— А это что? — Поттер ткнул пальцем в одну из страниц. — Бродяга, он применял к тебе это?

— Нет. Эй, Лунатик, подойди! Нюньчик применял к тебе это?

Римус подошёл и тоже взглянул на неведомое заклинание.

— Судя по формуле, это разновидность Левитационных чар, — констатировал он. — Такого ко мне ещё не применяли.

— Питер! — позвал Джеймс. — Нюниус применял к тебе какие-нибудь Левитационные чары?

— Нет, — пискнул Хвост, наблюдавший за всем со стороны.

— Ой, Нюньчик, тебе не на ком испытать новое заклинание? — сделал жалостливое выражение лица Джеймс. — Позволь, мы тебе поможем? Фините! Левикорпус!

Ступни едва успевшего подняться и выхватить палочку Снейпа взлетели вверх, и слизеринец оказался подвешен вниз головой. Теперь понятно, откуда отец знает заклинание, которое на Кубке Мира в будущем будут применять к маглам Пожиратели. Оглянувшись назад, Гарри понял, что Реддл бежит прочь из подземелий. За кем-то из профессоров, понял Гарри. Юноша побежал за «братом», на пути соображая, что он собирается сделать, догнав Реддла. Надо его остановить. Или обогнать. Ну, найдёт Гарри профессора раньше Реддла, и что? Нет, надо создать профессорам более важную проблему. Набегу гриффиндорцы увидели Лили, но не остановились. Значит, ту сцену она увидит. Может, оно и к лучшему. Вдруг тогда ссора между ней и Снейпом в итоге произойдёт прямо сейчас? Девушка лишь удивлённо оглянулась в сторону пробежавших мальчишек и пошла дальше в подземелья.

На втором этаже Гарри остановился. Надо придумать что-то другое... Вдруг перед самым лицом гриффиндорца возник полтергейст Пивз. Он высунул язык и издал непристойный звук. Гарри шарахнулся от него, и тут ему в голову пришла мысль, что делать.

— Дай пройти, пока я тебя в эктоплазму не превратил! — пригрозил он.

— Это же Чёрная магия! — притворно ужаснулся полтергейст. — УЧЕНИК В КОРИДОРЕ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ ПРАКТИКУЕТ ЧЁРНУЮ МАГИЮ!!! — заорал он. — УЧЕНИК В КОРИДОРЕ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ ПРАКТИКУЕТ ЧЁРНУЮ МАГИЮ!!!

Здорово. Сейчас сюда точно кто-то прибежит.

Немедля, Гарри пронёсся прямо сквозь Пивза и скрылся за поворотом. Пробегая тайными проходами, мальчик сделал круг и вернулся в подземелья. Звонок ещё не прозвенел, когда Гарри подошёл к классу. Снейпа уже спустили вниз. Его сумка была выпотрошена, и теперь слизеринец всё собирал. Ему помогала только Лили. Метрах в пяти от них в раскрытом виде валялся тот самый учебник, с которого всё началось. Юноша поднял его, намереваясь закрыть и вернуть владельцу, но взгляд упал на жирную надпись на полях: Сектумсемпра. От врагов. Перед глазами встала картина, как этим заклинанием убили Гермиону. Душу буквально затопило слепой ненавистью к Снейпу, яростью. Вот кто это придумал. СНЕЙП ВИНОВАТ В СМЕРТИ ДРУЗЕЙ ГАРРИ! Мальчик стремительно направился к слизеринцу. Заметив приближающегося Лэйара со сжатым в руке раскрытым учебником, Северус поднялся. Подойдя, Гарри буквально ткнул раскрытую страницу в нос Снейпу и тихо, но отчётливо прошипел не хуже самого Снейпа:

— ЧТО ЭТО?! ТЫ ЭТО ПРИДУМАЛ? Ты хоть знаешь, как ЭТО действует?! А Лили ты это показал?!! И на ком же ты планируешь испытать это своё «заклинание от врагов»?! НА ПОТТЕРЕ?! — дальше мальчик уже сорвался на крик. — НА БЛЭКЕ?! НА МНЕ, БЫТЬ МОЖЕТ?!! ДА ЧТОБ ТЕБЯ САМОГО РАЗРЕЗАЛО, КАК ПОСЛЕДНЕГО СКОТИНУ!!! — при этих словах гриффиндорец отшвырнул несчастную книжку и вытащил палочку, нацелив её в лицо Снейпу.

— Гарри! — удивлённо и вместе с тем возмущённо окликнула его Лили.

Джеймс, видя происходящее, неожиданно для всех, и для себя самого в том числе, оказался между Гарри и Снейпом. Повернувшись к гриффиндорцу, он сказал:

— Гарри, это перебор. Убери это.

— Перебор? ПЕРЕБОР?! — Гарри уставился на Поттера. — Ты хоть знаешь, что это за заклинание?! Как оно действует?

— Ты говоришь о заклинание с пометкой «от врагов»? Имею примерное представление. По крайней мере, это точно разновидность Режущего проклятья. А с чего ты завёлся?

— С ЧЕГО?! — задохнулся Гарри. — Это... Это... — юноша понял, что даже не может объяснить причину своей вспышки злости. Этим заклинанием была хладнокровно убита его подруга. И наверняка не только она. Даже Непростительное заклинание Авада Кедавра гуманнее! Но не может же Гарри взять и рассказать о будущем! Но теперь объяснение надо придумывать. — Я видел отца, убитого неоднократно применённым Режущим проклятьем. Как тебе?

— Прости, мне жаль, — искренне пособолезновал Джеймс. — И всё же, убери палочку. Ты же не хочешь из-за этого в первый же день заработать отработку?

— Кто бы говорил, — ответил Гарри, но, поколебавшись, всё же убрал палочку. Отойдя от Джеймса, он подобрал брошенную книгу и протянул Снейпу. — Извини, сорвался, — пробормотал он.

Прозвенел звонок, и полный профессор, едва ли младше Дамблдора, впустил студентов в класс. Все последующие уроки прошли как обычно. На зельеварении варили зелье. Профессор зельеварения, Слизнорт, оказался, как и Снейп, пристрастным учителем. Но он выделял не весь Слизерин, а отдельных учеников: Лили, Джеймса, Сириуса — и больше никого. На трансфигурации превращали крыс в спички. Вернее, пытались превратить, но далеко не у всех получалось. Впрочем, Гарри и Тому стоило немалых усилий не выполнить задание с первой попытки. С Томом всё понятно, а Гарри — он же недавно сдал СОВ, и неплохо сдал — на В. То, что делают в начале пятого курса, для него всё же значительно легче того, что было на экзамене. А на Истории Магии весь класс прекрасно выспался.

Уже вечером Гарри ложился спать с неутешительной мыслью: «Молодец, Гарри, ты начал сближать своего отца со Снейпом!».

Гарри бежал по узкому тёмному коридору. Нет ни одного окна. Этот чёртов коридор начинает казаться бесконечным. Мимо проносится множество дверей, но Гарри точно знает, что ни одна из них ему не нужна. И юноша сам не понимает, почему. Что он ищет? Даже он сам не знает точно, но есть подозрение... Наконец, он остановился перед одной из дверей. Вот она!.. А что там? От остальных ничем не отличается... Гриффиндорец ухватился за ручку, повернул её и толкнул дверь. Не поддаётся. Только не это!..

— Тебе нет туда дороги, — послышался за спиной отстранённый голос. Какой-то знакомый голос... Юноша обернулся. Гермиона! Такая, какой он запомнил её... Только глаза пустые. В них нет жизни. — Туда ты не вернёшься, — продолжила она тем же голосом. Мальчик попятился. Ему стало жутко. — Спаси нас, Гарри... — девушка начала приближаться к другу. Она как будто светилась, и свет от неё медленно становился всё ярче. — Спаси... — привидение подошло совсем близко, и вдруг всё вокруг залил очень яркий свет. Ничего вокруг уже не видно...

— Гермиона! — Гарри проснулся, тяжело дыша. Это был сон... Все вокруг уставились на юношу, но ему всё равно. Пытаясь отдышаться и чувствуя себя так, будто и впрямь только что бежал по этому проклятому коридору, Гарри прикрыл глаза. В голове всё ещё пульсируют слова, которые он услышал перед тем, как проснуться: «Это лишь в твоих силах...». С первого учебного дня прошла неделя, и сейчас снова шёл урок Прорицаний. Повторяли гадание по хрустальному шару. И, как всегда, юноша абсолютно ничего не видел, кроме белого тумана. Интересно, а кто-нибудь вообще видит? Флоббер-черви интереснее того, что сейчас видит в хрустальном шаре Гарри. В классе, как всегда, духота, в котелке на огне в камине что-то кипит, источая дурманящий аромат. Да, не первый раз Гарри в такой обстановке засыпает. Это уже второй. В тот раз сон был вещий. А сейчас? Что сие значит?

Вся эта неделя прошла, как в любой нормальной школе. Пятикурсники ходили на уроки, получали домашнее задание, отдыхали по вечерам... На второй день учёбы состоялся разговор Гарри с Лили. Она вообще не хотела разговаривать с ним после того, что он устроил в подземельях, но всё же смилостивилась.

— И что ты мне скажешь? — спросила она, делая равнодушный вид.

— Я был неправ, когда набросился на С... Северуса. Мне он ничего не сделал. И мне жаль, что я так сорвался, — Гарри отвёл глаза в сторону. На самом деле он не считал, что был неправ. Снейп заслужил тёмную только за то, что изобретает такие заклинания.

— Нет, тебе не жаль, — покачала девушка головой. — Иначе ты смотрел бы мне глаза.

— Да, мне не жаль, — признал юноша, посмотрев прямо в её глаза. — Не думаешь же ты, что он придумывает эти заклинания просто так? Конечно, он будет применять их! К людям, Лили! Всё равно, к кому!.. Небось, ты даже не знала до вчерашнего дня о его «изобретательской деятельности». То заклинание, о котором я говорил — это очень мощное Режущее проклятье, поверь! Им можно убить! Ты же не думаешь, что у твоего друга просто хобби такое, и он не будет всё это использовать во вред? А об его экспериментах ты знаешь?

— Надо же, ты знаешь о моём друге больше меня самой! — всплеснула девушка руками, притворно восхитившись. — Позволь узнать о твоих источниках!

— Сириус, Джеймс...

— Вот как! — перебила Лили. — Конечно же, они сказали, что это они жертвы слизеринского произвола! Бедные, несчастные!.. Знай, Гарри, что они склонны к вранью, которое они любовно называют «лёгким искажением действительности» и «небольшой недосказанностью»! Они тебе рассказали, как они ВЧЕТВЕРОМ издеваются над Севом? Унижают его при всех?

— Мне ненужно об этом рассказывать. Я сам всё вижу. И заклинания Северуса я видел. Джеймса и его друзей я не оправдываю, но... Это своё Режущее проклятье твой друг пометил как заклинание от врагов! Кто его враги? Поттер и компания!

— А ты не думаешь, что это заклинание придумал не он? Учебник старый, по нему ещё его мать училась! Ты с подозрением относишься к Севу?

— Да, Лили, — просто кивнул гриффиндорец.

— Можешь объяснить внятно и аргументированно, почему? Так, чтобы у меня и сомнений не возникло?

— Гм... — Гарри задумался. Объяснить-то он может, очень даже доходчиво, но нельзя приводить такие доводы. Не говорить же ей: «Просто я знаю, что будет в будущем, и знаю, что это заклинание найдёт своё применение в определённом круге, и Снейп будет входить в этот круг, свидетельством чего станет Метка!». Ну, правда, не колбасу же Снейп Сектумсемпрой будет нарезать!

— Вот именно, — по-своему поняла молчание Гарри девушка. — Чтоб ты знал, у Сева к тебе тоже есть подозрения, но он их, как и ты свои, не может обосновать!

— Я это ещё вчера понял, на Прорицаниях, — пробормотал Гарри.

— Вот видишь!.. Хорошо, я слышала, что ты сказал Джеймсу о своём отце, — тон Лили стал раза в два мягче. — Мне жаль твоих родителей, правда. Но Сев здесь ни при чём. Я стану с тобой дальше общаться, но при условии, что ты будешь держать свои подозрения при себе и не станешь задевать Сева! Честно, мне надоели эти взаимные подозрения! Вчера я уже прямо попросила Сева о том же, о чём прошу тебя: забыть об этих подозрениях... Я устала от этого.

— Хорошо, Лили, я ни в чём не буду подозревать Северуса, — пообещал Гарри. — Мы же с тобой друзья. Друг моей подруги — мой друг!.. Ну, по крайней мере, не враг! — при этих словах девушка слегка улыбнулась.

Так они помирились. Общества Снейпа Гарри с тех пор просто старался избегать. От греха подальше.

Так же в течение этой недели продолжали враждовать Мародёры и Снейп. Гарри и Том с переменным успехом то гасили эти конфликты, то разжигали. Юноша заметил, что некоторые конфликты Реддл гасить и не думает. Все они происходили в присутствии Лили и уж точно не могли закончиться дракой или дуэлью между двумя главными соперниками. Три таких конфликта кончились тем, что девушка ужасно обиделась на Джеймса и ушла вместе со слизеринцем. После третьего раза Гарри сообразил, что такие конфликты делают возможность свадьбы Лили и Джеймса всё более призрачной, и решил наоборот пытаться гасить конфликты, когда видит, что дракой они не кончатся, а обида Лили — очень даже вероятна. Пока возможности проверить правильность этого решения не было.

После Прорицаний был урок Защиты. С профессором Пруэттом каждый урок был довольно интересным. Он всё ещё учил студентов бороться со своими страхами. На каждом уроке он прессовал Реддла, пытаясь донести до него, что существуют вещи, ради которых стоит умереть, и что собственная смерть — не самое страшное. Похоже, в страхе Тома перед смертью профессор видел нечто неутешительное. Скорее всего, он видел в Томе человека, который ни за что не позволит себе умереть, для которого смерть — худшее, что можно придумать. Что ж, профессор прав. Сам Том уже после третьего урока далеко и надолго послал его. Впрочем, Пруэтт так и не узнал об этом посыле. Сегодня Гарри, сидя рядом с братом, слышал, как Реддл после очередного внушения со стороны учителя прошипел что-то вроде «Я тебе сейчас преодолею страх перед смертью»... В его шипении различалась угроза, а это уже серьёзно. Тем более если учитывать способность Тома к самоконтролю. Если угрожает — значит, уже кипит от злобы. Когда в будущем Волан-де-Морт возродился, он упомянул, что выжил лишь благодаря тому, что сработал один из его экспериментов. Должно быть, эти эксперименты были страшные. Наверно, теперь под «преодолеть страх перед смертью» Том имел в виду, что проведёт тот самый эксперимент ещё раз. Не надо такого счастья.

Трансфигурация прошла за попытками превратить кошку в чашку. Хотя, лично Лэйары в очередной раз упражнялись в актёрском мастерстве. Сегодня они установили личный рекорд: притворялись, что у них ничего не выходит, до конца урока. Почти. За пять минут до звонка они всё же справились. Самолюбие Тома не позволило ему сделать это позже кого-либо из малолеток, а самолюбие Гарри не позволило ему уступить врагу.

А вот на Истории Магии шла активная мародёрская переписка. В воздухе между парнями только и мелькали скомканные клочки пергамента. Гарри пока не был втянут в это. Насчёт Тома он не знал: они сели не вместе, а по одному. Вдруг на стол к уже засыпающему юноше упал скомканный пергамент. Юноша развернул его и прочитал короткую записку:

«Гарри, ты идёшь завтра пробиваться в нашу команду по квиддичу? Летать-то хоть умеешь?» Похоже, это написал Джеймс. Почерк его. Почему-то только этим утром выяснилось, что он стал капитаном команды Гриффиндора по квиддичу. Гарри казалось, что при такой скромности, как у Джеймса, мальчишки должны были узнать об этом ещё в поезде, но нет. Этим утром Джеймс лично в гостиной Гриффиндора вывесил объявление о наборе в команду. Не хватает только ловца и охотника, остальная команда в сборе.

Подумав, Гарри написал:

«Да, конечно. Я бы с удовольствием стал ловцом!»

Получив записку, Джеймс весело улыбнулся и что-то написал в ответ. Сириус, сидящий рядом, едва друг дописал, бесцеремонно выхватил пергамент и что-то дописал от себя и только после этого отправил пергамент к Гарри.

«Ну, тут как повезёт. Ты в охотники тоже попробуй» — а ниже дописано уже другим почерком: «И в загонщики! Будешь в запасе. А то зверюга-капитан запрещает выводить из строя Макклагена, пока у нас нет запасного загонщика! Регулярный твой выход на поле гарантирую!»

«Как повезёт — пообещал юноша. — P.S.: Кто такой Макклаген?

Получив ответ, Джеймс быстро написал буквально несколько слов. Сириус опять сунул нос в пергамент и, едва не опрокинув чернильницу, опять что-то написал. Джеймс начал уже что-то строчить в ответ Сириусу, хотя они, как-никак, вместе сидят... В общем, свой ответ Гарри получил лишь через пять минут. На этот раз клочок пергамента оказался уже весь исписан двумя разными почерками:

«Это единственный загонщик в нашей команде.

КАК ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ?!!

Да капитан-зверюга второго в этом году...

У нас нет такого! Зверюга ушёл, нынешний капитан классный!

Ваш капитан польщён...

Короче, Гарри, Макклаген — это настоящий придурок единственный загонщик из основного состава нашей команды, который отныне на поле для квиддича вообще не выйдет!

Если, конечно, у нас появится запасной загонщик. Честно, сам Макклагена недолюбливаю. Шибко умный! Значит, договорились? Приходи завтра в пять на поле для квиддича».

Тем временем у Тома тоже шла переписка, но с Римусом.

«Эй, — писал Лунатик, — тебя Сохатый спрашивает: ты придёшь завтра в пять на поле для квиддича? Там будет проходить отбор в команду Гриффиндора по квиддичу. Нужен охотник и ловец. Так же желателен запасной загонщик (пожелание Бродяги). В любом случае гарантируется регулярный выход на поле (гарантирует тот же Бродяга)».

«Я с удовольствием! — не задумываясь, ответил Реддл. — А почему вы так спрашиваете? На перемене вслух — не судьба? P.S.: Бродягу чем-то не устраивает основной загонщик? Так выгоните его!»

«Бродягу или Макклагена (того, кто не устраивает Бродягу) выгонять? Обоих попробуй только выгони! Нет, нам-то не страшно, но после такого оскорбления в их сторону в школе камня на камне не останется! А на перемене мы заняты!»

«Это чем же?»

«... Проект!»

«Что за проект?»

«Секрет фирмы, Том»

Тут прозвенел колокол, извещая о начале большой перемены, и все студенты выбежали из класса, устремившись во двор школы. Том уверенным шагом пошёл с ними. Погода замечательная! Светит осеннее солнце, лицо приятно обдувает лёгкий прохладный ветерок. В стороне ото всех, в тени раскидистого дуба, стоят Лили и Северус и о чём-то разговаривают, смеясь.

— Привет! — поприветствовал их Том, подойдя.

— Привет, Том, — кивнула Эванс. Реддл встал рядом с ней и расслабленно прислонился спиной к стволу дуба, подставляя лицо ласковым лучам солнца.

— Чудесная погода, не правда ли? — спросил он с очаровательной полуулыбкой.

— Это да, — согласилась девушка. В лучах солнца она была просто прекрасна: рыжие густые волосы, украшенные каким-то цветком с оранжевыми лепестками, красиво отливают медью, зелёные глаза словно излучают тепло и радость. — Ты не знаешь, где Гарри?

— Гм... По-моему, он в библиотеку пошёл.

— Зачем? Нам же не задано никаких докладов, эссе и тому подобного!

— Видимо, для общего развития, — расплылся Том в блаженной улыбке. — Вон Джеймс с друзьями тоже туда пошли.

— Да этих четверых вообще в библиотеке редко когда увидишь! — воскликнула Лили, слегка усмехнувшись. — А ты почему не с ними?

— Предпочёл свежий воздух, — улыбка гриффиндорца стала ещё шире. — Завтра отбор в команду Гриффиндора по квиддичу. Придёшь?

— Ты смеёшься? У меня нет метлы, а школьные мётлы отвратительны! — поморщилась девушка. — Да и быть в команде, где Поттер — капитан, мне не улыбается.

— А я иду. Гарри, наверно, тоже, — протянул парень. Улыбка его погасла. Помолчав, он добавил: — Я волнуюсь. Вдруг я не попаду? Я знаю правила этой игры, неплохо умею летать, но сам в квиддич никогда не играл...

— Ох, не волнуйся, — гриффиндорка ободряюще улыбнулась. — Если пройдёшь, то будешь играть, а если не пройдёшь — тебе не придётся выполнять указания достопочтенного капитана. Ты в любом случае в выигрыше!

— И всё же... — вздохнул парень. Снейп всё это время стоял, демонстративно глядя в сторону.

— Хочешь, мы с Севом придём тебя поддержать! — попыталась подбодрить Тома девушка. — Сев, ты ведь пойдёшь со мной?

— Конечно! — Снейп улыбнулся, повернувшись к Эванс.

— Вот видишь! Группа поддержки уже есть! — воскликнула девушка, и одновременно с Томом счастливо улыбнулась.

— Благодарю за поддержку, — казалось бы, искренне сказал Том. — Пойду, вытащу Гарри из библиотеки на воздух. Совсем заучился, — и, махнув компании у дуба, направился к замку.

Пока Том беседовал с Лили, Гарри действительно находился в библиотеке. Он пришёл сюда в результате слежки за Мародёрами. У него возникло подозрение, что они что-то задумали. Четверо мальчишек сели за стол в самом дальнем углу и рылись в древних книгах, дыша пылью. Они были так увлечены, что не заметили, как Гарри тихо подошёл. На столе в беспорядке валялись книги. Все они так или иначе связаны с древними мифами и легендами. Римус держал в руках Историю Хогвартса. И что же парни задумали?

— Привет! — поздоровался Гарри, решив, что сумеет выяснить, что они ищут, если поговорит с ними. — Что-то ищете? — Гарри взял стоявший у соседнего стола стул и бесцеремонно уселся рядом с Римусом и Сириусом, оказавшись напротив Джеймса.

— Да так, — пожал плечами отец.

— Гарри, ты знаешь легенды Хогвартса? — осведомился Римус.

— Откуда бы? Но хотелось бы узнать хоть одну, — мальчик улыбнулся.

— Вот, слушай: Когда-то, много лет назад, жили четыре сильных мага: Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран, Пенелопа Пуффендуй и Салазар Слизерин. Нетрудно догадаться, что в их честь названы факультеты в нашей школе. Они основали Хогвартс, но у всех них были разные взгляды на обучение юных волшебников, и поэтому было создано четыре факультета, каждый из которых возглавлял один из основателей. Годрик брал храбрых, Кандида — мудрых, Пенелопа — трудолюбивых, а Салазар — исключительно чистокровных волшебников. Несмотря на разногласия во взглядах, основатели жили дружно, но однажды они рассорились, и Салазар покинул школу. Однако ходят слухи, что он построил в замке Тайную Комнату и посадил туда неведомое чудовище, которое и ныне живёт там, дожидаясь Наследника Слизерина...

Сириус невнятно пробормотал что-то, явно касающееся того, что сейчас рассказал Лунатик.

— Это всего лишь легенда, Бродяга, — невинно отозвался Римус. — Итак, уйдя из Хогвартса, Слизерин оставил в Тайной Комнате Чудовище. Комната откроется лишь Наследнику. Да и Чудовище подчинится лишь ему. Наследник должен выпустить Чудовище, чтобы оно очистило Хогвартс от всех нечистокровных.

— Вау, — Гарри притворился, что не знает эту легенду. — Очень интересно! Так вы ищете Тайную Комнату? — этот вывод он сделал, потому что действительно допускал, что Мародёрам это могло быть интересно. Хотя бы для того, чтобы наиболее полно отобразить Хогвартс на Карте Мародёров. Несчастные однокурсники чуть не поперхнулись воздухом от такой проницательности. — Зачем?

— Взглянуть хоть одним глазком на питомца Слизерина, экстрасенс ты наш, — сосредоточенно пробормотал Сириус, «аккуратно» развернув древний свиток с какими-то чертежами. Тут уже настала очередь Гарри давиться. Эти четверо что, с ума сошли?! Они ведь при большом желании найдут!.. Ну, при ОЧЕНЬ большом. Интересно, а василиск захочет увидеть их хоть одним глазком?

— А что вы ещё знаете об основателях? — продолжил Гарри отвлекать однокурсников.

Римус, рад стараться, просвещать молодёжь, ответил:

— Об основателях вообще мало чего известно... Распределяющая шляпа принадлежала Годрику Гриффиндору. Он специально для этого заколдовал её, чтобы она распределяла студентов после смерти основателей. Что тебе ещё рассказать... Кандида Когтевран носила диадему, прибавлявшую ей ума. Однажды диадема исчезла и до сих пор не найдена. Вот бы её найти... В общем, это всё неинтересно... А вот про Слизерина: он был единственным змееустом на Земле. Сейчас со змеями умеют разговаривать лишь его прямые потомки... — договорив, Римус стал исследовать чертежи вместе с Питером.

Немного подумав, Гарри вновь заговорил:

— Мне кажется, не стоит искать Тайную Комнату. Тем более не стоит искать Чудовище Слизерина.

— Отчего же? — осведомился Джеймс.

— Это может плохо кончиться. Для вас в первую очередь. Умрёте, да и всё.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовался Питер. Испугался, по глазам видно.

— Если Салазар Слизерин был единственным змееустом, и эта особенность передаётся по наследству, с его стороны было бы логично заколдовать вход в Тайную Комнату так, чтобы только змееуст смог его открыть. Что-то типа пароля, только на змеином языке. Кроме того, Чудовище тоже подчинится лишь змееусту. Значит, это змея, но не простая, раз, согласно легенде, она убьёт всех нечистокровных. Должно быть, это огромная, страшная, живучая, смертоносная и очень ядовитая змея. Кроме того, она, должно быть, ну очень долго живёт. А если учитывать ещё и слизеринские амбиции, то это, вероятно...

— Король Змей! — подумав, одновременно воскликнули Мародёры.

— Вы всё ещё хотите хоть одним глазком увидеть василиска? — улыбнулся Гарри.

— Нет, спасибо, — усмехнулся Джеймс, захлопывая книжку, в которой, как он полагал, мог бы быть намёк на местонахождение Комнаты, и закашлявшись от поднявшегося облака пыли. И Мародёры вместе с Гарри стали раскладывать по местам взятые ими книги. — Надо же, столько людей до нас искали Тайную Комнату, и никто не нашёл, и уж точно никто не знает, что за чудовище там заключено, а ты с ходу догадался! — Джеймсу это действительно казалось более чем странным. Но рациональной почвы для подозрений он придумать не смог, поэтому принял на веру, что Гарри догадался.

— Гм... Думаю, до меня тоже кто-то догадывался о василиске, но никто не озвучивал, потому что в Комнату всё равно не попасть, — пожал плечами Гарри.

Воцарилось молчание. Всем пришло в голову: а знал ли Дамблдор? Он же считается величайшим, мудрейшим волшебником!

— Гарри, — вновь заговорил Джеймс, — а я хотел спросить: что с тобой случилось на Прорицаниях?

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но тут сзади раздался голос Реддла:

— Что вы делаете?

Мальчишки обернулись на «старшего брата Гарри». Гарри просто пожал плечами:

— Раскладываем книжки по полкам.

— Том! — воскликнул Джеймс. — И давно ты тут? Почему не гуляешь? Погода классная!

— Это ты меня спрашиваешь? — удивлённо приподнял бровь новоприбывший. — Я как раз пришёл вытаскивать вас и моего брата в частности на свежий воздух! Хорош пылью дышать! — с этими словами он вцепился одной рукой в мантию Сириуса, другой — в Гарри, и потащил их к выходу. Джеймс, Римус и Питер, смеясь, пошли за ними.

— Много ты понимаешь! — притворно возмущался Блэк, пытаясь высвободиться из хватки Реддла. — Это ЗНАНИЯ!!! Это пыль от знаний!

— Это ты удачно Регулуса изобразил! — рассмеялся Джеймс. Том уже отпустил мантии сокурсников, и из замка они вышли одной дружной компанией. До того Гарри с Мародёрами как-то не особо общался, но после разговора о василиске они негласно признали его таким же другом, как и Том.

Вечер у мальчишек пятого курса прошёл спокойно. Мародёры, сидя в гостиной, предполагали, кто завтра явится на отборочные. Представляли, как это будет выглядеть. И время от времени гостиная сотрясалась от их хохота. Гарри и Том корпели над заданием по Прорицаниям. Его надо сделать не к следующему уроку, а через неделю, но оно огромное: любым методом предсказать своё будущее и расписать его по дням. С пояснениями. «Смена методов в процессе работы и предсказание одного и того же события в один и тот же день разными методами, указанными в пояснениях, приветствуется». Это с ума сойти можно!

Вообще, в течение недели Гарри заметил, что сейчас учебная программа примерно такая же, какой она будет в будущем. Только программа по Прорицаниям немного отличается. В будущем они с самого второго сентября весь год только и делали, что предсказывали будущее по сновидениям друг друга, а тут — повторение. Поскольку всё, что задавали в течение этой недели по остальным предметам, Гарри уже делал, домашнюю работу он в этом году выполнял примерно так же быстро, как и Мародёры. И теперь, пользуясь тем, что Мародёры здесь, и не надо старательно следить за тем, чтобы они устроили или не устроили очередную словесную либо волшебную дуэль со Снейпом, братья Лэйары решили начать этот самый прогноз несчастий на месяц. Ведь, если они будут отставать от класса, ничего хорошего не будет для них обоих.

Правда, понятия Гарри и Тома о начале работы над гигантским заданием сильно разнились. В то время, когда Том уже корпел над свитком, строил траектории движения планет, рассчитывал углы, сосредоточенно сморщив лоб и время от времени переключаясь на изучение собственной ладони, Гарри просто сидел в кресле, забравшись в него с ногами, и читал книгу, постоянно отвлекаясь на смех весёлой компании. О том, что это он так делает домашнее по Прорицаниям, говорило только то, что книга была по Прорицаниям. Не та, по которой они учились. Эту Гарри специально взял в библиотеке.

«Закон Гукенциссы Лиин: невозможно проверить, насколько верно предсказано будущее, написанное на бумаге в полнолуние. Любая проверка даёт ложные результаты, каким бы образом и в какое время проверка ни была осуществлена». Эта строчка была в начале третьей главы книги, которую читал Гарри. Ниже шли конкретные примеры, подтверждающие справедливость этого закона. Вообще-то, эта книжка — методичка. Грей ДОЛЖНА была знать об этом законе, в отличие от Гарри. Что ж, она сама виновата, что не учла эту мелочь. Или не рассчитывала, что кто-то сделает это задание сегодня же. Если честно, его невозможно выполнить по-честному за один вечер. Полнолуние как раз сегодня! Захлопнув книжку, Гарри взял длинный свиток пергамента, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать роман «Тридцать несчастий Гарри Лэйара». Гарри Поттера, точнее. А если ещё точнее, ЭТО больше походит на сказку. Сказку с плохим концом.

Так, начинать прогноз задано с двадцатого сентября. Это что будет? Кажется, четверг. По четвергам есть Уход за магическими существами! Сейчас ребята проходят луконтрусов. С прошлого урока по Уходу все пришли с расцарапанными руками. Значит так, предсказание:

1.Встреча лицом к лицу с обитателем магического леса. Потери в бою. Об этом говорит пагубное влияние Ио, спутника Юпитера в третьей фазе. Так же об этом говорят скопления чаинок в форме секиры, головы медведя и ветки дерева.

Так, в учебнике действительно есть обозначения этих фигур, и, если подключить фантазию, расшифровать это можно примерно так, как и написал Гарри. Сойдёт! Таким образом, юноша делал себе предсказания, пользуясь известными ему приметами, знанием расписания и того, что будут проходить на уроках. Но главным образом в ход шла фантазия. Ведь приметы и домыслы в качестве пояснений не годятся!

Уже через час Том устало откинулся на спинку кресла и потянулся, взглянув на часы. Мародёры всё ещё сидели здесь и разговаривали. Только сейчас они частенько поглядывали на часы. Реддл безразличным взглядом уставился на Гарри, вдохновенно строчащим что-то на пергаменте. В перерывах между вдохновениями мальчик с задумчивым видом посасывал перо, глядя на часы. А что он, собственно делает? Том заглянул в пергамент «брата» и прочитал:

15.Встреча с чем-то неведомым, но опасным. Об этом говорит угол, под которым сойдутся в этот день Нептун и Уран в опасной близости от Плутона. Так же на это указывает едва заметная линия на моей ладони, которая, если продолжить её, под определённым углом пересечёт линию жизни. То, что до линии жизни она всё же не доходит, говорит, что опасность меня минует, если правильно себя повести.

Том моргнул и ещё раз перечитал пятнадцатый пункт. Что за бред?! Какой, к чёрту, угол?! Где расчёты? Этот сумасшедший придумывает себе будущее? Впрочем, да, это выход.

— Сочинение пишешь? — поинтересовался Том у брата.

— Ага... Тебе дать списать?

— Ты что, издеваешься?

— Напротив, братик, помощь предлагаю! В пятнадцатом пункте речь идёт о встрече с фестралами. Это будет на Уходе. А ты думал, я всё это абсолютно полностью из головы беру? Обижаешь! Тут всё рассчитано!

— А прямо тебе слабо написать, что тебя ждёт встреча с фестралом?

— Не, тут трагизма никакого! Ты что?! Тут нужна трагедия и ИНТРИГА! — с умным лицом воскликнул Гарри.

— Тоже мне, — хмыкнул Том и с новыми силами продолжил работу, не обратив внимания на новый взрыв хохота.

Вдруг Римус, в очередной раз взглянув на часы, что-то тихо сказал друзьям, и они вместе встали и вышли из гостиной, стараясь не привлекать внимания. Но это не ускользнуло от глаз Лэйаров.

— Куда это они? — нахмурился Том.

— Сегодня полнолуние, — ответил Гарри, вернувшись к своему сочинению. — Скоро луна взойдёт. Полагаю, ты знаешь их маленький секрет. Не можешь не знать. Тебе же Хвост лет через пять всё расскажет.

— Через три, — поправил Том. — Он предаст друзей вскоре после вступления в Орден, едва поняв, что я сильнее и что, сражаясь на стороне Ордена, он не выживет. Ему никто даже не угрожал, Гарри. Более бестолковой личности я не видел. Но, как оказалось, он очень полезен.

Перо в руке Гарри задрожало. У Питера даже не было реальных причин предать. Как Джеймс мог дружить с ним? Это же беспринципный человек, всегда занимающий сторону сильнейшего. И Гарри вынужден позволить истории повториться... Стоп. А что будет, если Реддл никогда не заявится к Поттерам? Да просто никто не выведет его из строя на тринадцать лет! Мир превратится в хаос! Нет, задача Гарри — не позволить значительно изменить историю. А что делать с палочкой, чтобы она попала к одиннадцатилетнему Гарри? Кажется, есть идея. Сумасшедшая идея. И имя этой идеи — Ксенофилиус Лавгуд. Создатель «Придиры». Отец Полумны. Этот человек верит в такое, что заставить его уверовать в историю Гарри и убедить держать её в секрете — раз плюнуть! Но надо найти его. А на это нужно время.

* * *

На следующий день к пяти Гарри, захватив метлу, явился на поле для квиддича. Он пришёл одним из первых, кроме него из команды здесь были только Джеймс и Сириус, плюс Римус и Питер в роли зрителей.

— Один пришёл! — обрадовался Блэк.

— Сейчас остальных подождём, — улыбнулся Джеймс.

Через пять минут заявился Реддл... с группой поддержки в лице Лили и Снейпа.

— Привет, Гарри! — махнула девушка. — А мы тут с Севом пришли вас с братом поддержать...

Рядом с девушкой мигом оказался Джеймс и как можно мягче заговорил:

— Лили, я искренне рад, что ты пришла, но он-то здесь при чём? — при этих словах он бросил презрительный взгляд на Северуса. — Он же ЗА СЛИЗЕРИН болеет.

— Ох, Поттер, команде Слизерина ни тепло, ни холодно от того, что Сев узнает, кто сегодня войдёт в состав команды и кто как хорошо играет! Трясись, когда я его на тренировку приведу, если уж на то пошло!

— Я?! Я трясусь?! С чего мне трястись? Да я в любом случае лучше его летаю! — невпопад возмутился Сохатый.

Гарри, поняв, чем это может закончиться, поспешно встал между Лили и Джеймсом и сказал:

— Слушайте, это же не ринг! Вы можете мирно поговорить?

Тут к ним подошёл Том и предложил:

— А может, устроим перемирие? После набора в команду. Все.

— В каком смысле? — повернулась к нему Лили.

— Просто. Ты, Северус, Джеймс, Сириус, Римус, Питер, Гарри и я проведём все вместе какое-то время. Никаких ссор. И не вспоминать старые обиды. Ну, как?

— Один вечер, — согласно кивнула Эванс, подумав.

— Хорошо, — поддержали все остальные. Только Гарри и Снейп промолчали. Перемирие Мародёров со Снейпом — тут одного вечера мало, за сегодняшний вечер их вражда не кончится. А вот перемирие Джеймса с Лили — что надо. Пусть даже временное. Но тут что-то есть. Какой-то подвох, раз это предложил Том...

— И как именно мы проведём этот вечер? — осведомился Снейп.

— Хогсмид! — предложили Мародёры.

— Нам нельзя в Хогсмид! — возмутилась Лили.

— А что ты предложишь? — повернулся к ней Сириус.

— Гм... — задумалась она.

— Просто полетаем на мётлах, — спокойно предложил Том. — Все умеют?

— Конечно! — хором ответили гриффиндорцы. Только Гарри в этом обсуждении не участвовал.

— И мы с Севом умеем, но у нас нет мётел! — возразила Лили.

— Среди школьных мётел найдётся парочка хороших, — подал идею Джеймс. — А что? Это же не матч! В своё удовольствие можно и на такой метле покататься!

— Значит, никто не против? — потёр руки Том.

— Мы — нет! — воскликнули Мародёры.

— А вы? — Лили вопросительно посмотрела на Снейпа и Гарри.

— С удовольствием, — вымученно улыбнулся слизеринец.

— И я, — кивнул Гарри.

— Значит, решено! — обрадовался Том.

* * *

Отбор в команду прошёл совершенно спокойно. Претендентов пришло много, а необходимо было всего два человека. Ну, возможность принятия кого-то в запас Джеймс тоже не исключал. В начале было дано задание наворачивать круги по стадиону, попутно выполняя финты и трюки, которые только способны выполнить. Так отсеялись все те, кто недостаточно хорошо летает. Потом — те, кто не умеет играть в команде. Вот таких оказалось много. Дальше уже каждый из оставшихся пробовался на то место в команде, на которое хотел. Так Гарри оказался ловцом, Том — охотником, а некого Джейка Криви с третьего курса приняли на место запасного загонщика. Сириус был очень рад и сразу дал Джейку гарантию, что играть он будет регулярно.

Когда все разошлись, Мародёры, Лэйары и Лили со Снейпом вместе отправились к небольшому домику, где хранились мётлы. Том пошёл рядом с Джеймсом и шёпотом посоветовал:

— Это отличный момент, чтобы помириться с Эванс. Не испорть его своими трениями со Снейпом.

В ответ Джеймс лишь улыбнулся и показал большой палец.

Сириус, шедший по другую руку от Поттера, прошептал, когда Том отошёл:

— Чем думает Лэйар? Как он представляет перемирие со Снейпом?!

— Это всего лишь один вечер, Бродяга, — улыбнулся ему Джеймс. — Если это поможет окончательно помириться с Эванс, я согласен даже на временное перемирие.

— Согласен? Ау, Сохатый, тебя не подменили? Ты понимаешь, на перемирие с кем соглашаешься?!

— А ты понимаешь, что это шанс наладить отношения с Лили? — мечтательно протянул Джеймс. Сириус, услышав эту фразу, сразу отстал. Он понимает, что друг влюблён в неё, и потому не собирался топтать его надежду на завоевание сердца девчонки. Блэк надеялся, что Джеймсу это удастся, и тогда он угомонится.

Взяв две метлы, Джеймс одну из них отдал Северусу. Лили он протянул свою метлу, оставив себе школьную.

— На моей летать безопаснее, — пояснил он.

— Брось! Я не боюсь — отмахнулась девушка.

— А я боюсь, — не уступал Поттер. — За тебя боюсь, Лили. Ты же знаешь, невозможно точно предсказать две вещи: будущее и поведение школьных мётел.

— Хм... Мило с твоей стороны, что ты заботишься обо мне, По... — услышав, как многозначительно кашлянул Том, девушка тут же исправилась: — Джеймс...

Сириус, шедший самым последним, догнал Снейпа, наблюдающего за Лили и Поттером, хлопнул его по плечу и крикнул, убегая в направлении поля для квиддича:

— Кто последний, тот флоббер-червь! — и все остальные наперегонки побежали за ним.

Добежав до спортивной площадки, ребята оседлали мётлы и взлетели. Летать просто так, в своё удовольствие — просто здорово! А сейчас Гарри особенно этого не хватало. Вообще все было хорошо и гладко. Будто и правда не было никаких распрей. Сначала они летали наперегонки, а потом Джеймс притащил мячи для игры в квиддич, и ребята стали играть командами: четыре на четыре. Джеймс, Гарри, Лили и Снейп играли в одной команде, Том, Римус, Питер и Сириус — в другой. Но всё было слишком хорошо, чтобы так же хорошо закончиться...

Когда Джеймс случайно налетел на Северуса, гриффиндорец, стараясь держать себя в руках настолько, насколько только мог в такой ситуации, стал объяснять, что не стоит соревноваться с членом собственной команды в количестве перехваченных квоффлов. Тем более что Сев в этой команде был вратарём и по определению не мог оказаться на пути охотника Джеймса... Около колец противника.

И тут-то началось нечто страшное: школьная метла, которую оседлал Снейп, сильно завибрировала и начала забирать налево, вибрируя всё сильнее. В конце концов, она взяла и сбросила седока. Джеймс, находившийся ближе всех, бездействовал. Он просто заворожено наблюдал. Выражение лица у него было странное. На нём читалось... чуть ли не блаженство. У Гарри возникло де-жа-вю. Он спешно подлетел к слизеринцу и протянул ему руку, но он двумя руками держался за вышедшую из строя метлу. Гарри слышал, что такое бывает, но эта ситуация напоминает ему другую, жертвой которой был сам... Но зачем это?..

— Хватайся! — прокричал Снейпу гриффиндорец. Снизу уже кружили Сириус и Римус, надеясь поймать Северуса, когда он упадёт.

— Прыгай! — кричали они ему. Но слизеринец не желал принимать чьей-либо помощи, отчаянно вцепившись в древко метлы, которая уже тряслась так, что оставалось лишь удивляться, как юноша держится. Джеймс всё ещё спокойно наблюдал за этим, Питер приземлился и смотрел за всем снизу, грызя от страха ногти, а Лили в шоке переводила взгляд с Поттера на спасательную операцию в стороне. Происходящее не умещалось в её голове, страх оковами сковал её. Ребята были в тридцати метрах над землёй, и падать Севу никак нельзя!

Только Гарри успел подумать об этом же, сумасшедшая метла резко дёрнулась, и Снейп, не удержавшись, начал падать... Мимо того места, где его надеялись поймать. Гарри на полной скорости полетел за ним и поймал за руку лишь в пяти метрах от земли и сам при этом чуть не упал, но слизеринца всё же удержал и медленно спустился вниз, твёрдо поставив его на ноги и затем встав на твёрдую землю сам. Остальная компания приземлилась рядом. У Джеймса было удручённое выражение лица.

Лили подошла к нему и закричала:

— Поттер, ты даже хуже, чем я думала! Ты понимаешь, что по ТВОЕЙ вине едва не погиб человек?!! Я знаю, что Северус тебе не нравится, но это же не повод для убийства!!!

— Лили, я... — вяло пробормотал Джеймс.

— Я знать тебя не хочу! — продолжала девушка. — Ты... Ты НИЗКИЙ ПОДОНОК!!! Временное перемирие... Какая я была дура, что согласилась!.. Ты пал в моих глазах ниже плинтуса! Ты для меня НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ!..

Дальше девушка уже только выпускала пар, высказывая всё то, что говорила и раньше: Поттер — напыщенный идиот, Поттер — позёр... Только теперь этот список пополнился новыми нелестными определениями. Слушая всё это, Гарри поискал глазами Реддла и обнаружил его в небе... всё ещё на метле. Он смотрел на это с самодовольным выражением лица, с широкой торжествующей улыбкой. В лучах заходящего солнца его чёрные глаза отливают красным. Едва Сириус заметил, куда смотрит Гарри, и тоже поднял глаза на Тома, Реддл сменил выражение лица на скорбное. Тут-то Гарри окончательно убедился: метла не случайно вышла из-под контроля. Всё подстроено, и не Джеймсом, который сейчас с поникшей головой молча внимал жестоким словам Лили... Наконец, она развернулась и ушла со Снейпом.

Сириус осторожно подошёл к Джеймсу, так и не поднявшему голову.

— Уйди, — прошептал он, услышав приближение Бродяги.

— Сохатый... — начал Римус.

— Уйдите, — громче повторил Поттер. — Все.

Друзья, поняв, что сейчас его действительно лучше оставить, направились к Хогвартсу, крикнув, что ждут его в башне. Гарри, помявшись, пошёл с ними. Сейчас Джеймс всё равно никого не станет слушать...

Оставшись один, Джеймс поднял голову, глядя на закатное небо. Как красиво... Но он словно не видит. И юноша заметил ещё одного человека, наблюдавшего за ним. Том так и висел в небе, с укоризной глядя на того, кого до сих пор называл другом... А, собственно, с чего Джеймс решил, что друзья не осудят его? Убийство — это серьёзно... Не выдержав, Джеймс со всех ног бросился к Запретному Лесу. Там уж точно он не увидит укора в чьих-либо глазах.

Этой ночью Джеймс Поттер так и не появился в башне Гриффиндора, а Хагрид опять видел оленя со странными отметинами вокруг глаз. Только он не задорно скакал по лесу, как обычно, а просто лежал, немигающим взглядом глядя в одну точку.

Наступило утро, а Джеймс Поттер так и не появлялся в башне Гриффиндора. Друзья ждали его. Никто не сказал ни слова, даже Сириус. Мародёры просто не понимали, что случилось с их другом. Они дружат с самого первого курса, отлично знают друг друга и знают, что Сохатый никогда не убил бы человека, пусть даже врага. И не допустил бы его смерти, спас бы. Но вчера... С блаженным выражением лица наблюдать, как человек того гляди сорвётся и, упав с огромной высоты, разобьётся насмерть... На Джеймса это не похоже. Пусть даже речь идёт о Северусе Снейпе. Нет, здесь что-то не так. И надо выяснить, что произошло вчера. Но сначала надо побеседовать с Сохатым. Мародёры прямо сейчас, нет, ещё ночью пошли бы искать Джеймса. Они уверены на все сто, что он где-то, где даже им сложно будет найти его. Даже предполагали, где именно, но не шли туда, потому что знали: если Сохатый не вернулся, значит, он ещё не пришёл в себя; если он ещё не пришёл в себя, значит, разговаривать с ним бессмысленно. Лишь усугубишь ситуацию. Но произошедшее действительно волновало ребят. Они жаждали разобраться во всём.

Гарри в свою очередь размышлял, что ему делать, как помирить родителей. Ему совершенно ясно, что это подстроено Реддлом. Вон он, сидит напротив со скорбным выражением лица. Время от времени, когда никто из Мародёров на него не смотрит, лицо его становится надменным, самодовольным, но через мгновение Том тяжело вздыхает и снова становится грустным. О, да, он весьма доволен собой, раз плохо контролирует мимику лица.

Такого поступка, как убийство, Лили Джеймсу не простит. Ведь она считает, что виноват Джеймс. Кто ещё? Поттер ненавидит Снейпа. Нет, Блэк тоже слизеринца недолюбливает, много кто его недолюбливает, но на стадионе кроме Лили и Сева были лишь Мародёры, Гарри и Том. Возможность была лишь у Джеймса, когда он налетел на слизеринца. Поттер мог повредить его метлу, или же специально дать ему неисправную изначально. Ведь именно этот выскочка брал в сарайке мётлы и одну из них дал Снейпу. А Джеймс в мётлах разбирается! Все остальные, даже Блэк, пытались спасти слизеринца, а Поттер просто наблюдал! Ну, Питер тоже наблюдал, но он же... мямля. Петтигрю — хладнокровный убийца... Это же смешно! Нет, виноват Поттер! А как он расстроился, когда Северуса таки спасли!

Должно быть, именно так видит ситуацию Лили. Одно непонятно: зачем Реддл это сделал?! Он же сам говорил, что, вмешиваясь в ход времени, убивать нельзя! Это весьма серьёзное вмешательство. Нет, ясно, что сложившаяся ситуация на руку «брату», но это же неоправданный риск! Гарри мог не успеть поймать Снейпа!

Зазвенел колок, оповещая о начале нового дня.

— Ну что, пошли на завтрак! — деланно бодро сказал Сириус, вставая.

— Может, Сохатого дождёмся? — робко предложил Питер.

— Я думаю, — задумчиво протянул Римус, — если Джеймс захочет идти на завтрак, мы встретим его по дороге или увидим в Большом зале. А если придёт сюда — вероятно, захочет ещё немного побыть один.

— Если не явится, пойдём его искать! — пообещал Сириус. — Хватит из-за Эванс расстраиваться! В конце концов, не последняя девчонка на Земле. Да от Сохатого половина хогвартских девчонок без ума!

— Это точно! — согласились друзья, и все дружной компанией пошли в Большой зал. Разбудить Фрэнка Долгопупса никому и в голову не пришло.

На самом деле, сегодня суббота, и в это время большинство студентов всё ещё спят, поэтому коридоры школы практически пусты. По дороге гриффиндорцам Джеймс Поттер так и не встретился. Когда они подходили к Большому залу, Сириус прошептал Гарри:

— Спроси у Эванс, не видела ли она Сохатого. Если мы спросим, она не скажет, а вот тебя она хотя бы переваривает.

В ответ Гарри лишь кивнул и, войдя в зал первым, направился к рыжей гриффиндорке, мирно завтракавшей за гриффиндорским столом..

— Доброе утро, Гарри, — поприветствовала она друга, когда он сел рядом.

— Доброе. Лили, ты не видела Джеймса?

Отвлёкшись от еды, девушка повернулась к Гарри и захлопала глазами, будто бы чего-то не понимая:

— Джеймс? Какой Джеймс?

— Э-э-э... Джеймс Поттер, — уточнил Гарри. Похоже, она теперь просто игнорирует сам факт существования Джеймса Поттера.

— Не знаю никакого Поттера! — безразлично бросила девушка и вернулась к еде.

— Брось, Лили! Ты можешь игнорировать его самого, но ты не можешь делать вид, что его не существует вообще!

— Не понимаю, о чём ты, — последовал ответ. Никто вокруг этот разговор не слушал. Мародёры молча уткнулись в свои тарелки. — Что-то наша троица сегодня притихла, — отметила гриффиндорка, взглянув на них.

— Послушай, — не отставал Гарри, — Джеймс не ночевал в башне. Он очень переживает из-за произошедшего вчера! И, знаешь, я думаю, что он невиноват!

— Гарри, я действительно не видела никакого Поттера этой ночью! Я спала! Да даже если бы и видела — он для меня не существует! — прошипев это, девушка встала и пересела на другой конец стола, заговорив с Розой Вейн.

— Ну, как поговорил? — сразу осведомился Блэк, пересев на место Лили.

— Сказала, что не видела его, — вздохнул Гарри. — Она вообще делает вид, что не знает, что это за птица такая — Джеймс Поттер...

— Олень, — машинально поправил Бродяга.

— Что?

— Ничего. Это я так... Ладно, идём его искать, — сказал Сириус, и пятеро мальчишек поднялись из-за стола и направились к выходу. Римус взял с собой два тоста с джемом для Сохатого. По дороге Гарри думал, куда мог пойти Джеймс Поттер. Куда пошёл бы Гарри, если б не хотел попасться на глаза кому-либо из Хогвартса?..

— Так! — начал командовать Сириус. — Надо разделиться. Гарри, проверь Южное крыло замка. И наведайся в башню Гриффиндора. Сохатый может оказаться в общей гостиной или спальне. Я проверю окрестности замка. Ещё загляну в хижину Хагрида...

— Хагрида? — изобразил удивление Реддл. Ребята в этом году ещё ни разу не заглядывали к леснику.

— Да, это лесничий, — пояснил Бродяга и продолжил раздавать указания. — Том обследует весь третий, четвёртый и пятый этаж. За каждой статуей, за каждым гобеленом посмотри. В школе полно потайных ходов. Хвост, проверь Западное крыло. На Астрономическую башню обязательно загляни. Лунатик...

— Бродяга, я обследую остальную часть замка, так? — перебил Римус.

— Да. Когда закончим поиски, с успехом или без, встречаемся в гостиной Гриффиндора. Всё, расходимся!

* * *

Гарри, проверяя Южное крыло, продолжал обдумывать, куда пошёл бы он, если б не хотел попасться на глаза кому-либо из Хогвартса. В выручай-комнату, разве что... Почти идеальный вариант, между прочим. Там проходили... будут проходить занятия ОД. Амбридж во главе со своей Инспекционной Дружиной сумела попасть туда только потому, что ей всех сдала Мариэтта. Но всё же есть ну очень маленькая доля вероятности, что в выручай-комнате Гарри, как и кого-либо другого, нашли бы. Вот в Тайной Комнате Гарри точно никто не найдёт. Кроме Волан-де-Морта. Но едва ли он хотя бы знает, что Гарри умеет говорить на змеином языке... Так, но ведь Джеймс ни коим образом не может попасть туда... Стоп. А если Джеймс решил развеяться? Очень даже вероятно. Куда он мог пойти? В Хогсмид? Это против правил. Ну и что? Когда речь идёт о ком-то из Мародёров, о правилах можно смело забыть, это Гарри уже усёк.

* * *

Реддл, как и сказал Сириус, отправился проверять третий, четвёртый и пятый этаж. Естественно, он не собирался обшаривать этажи полностью. Поттера надо найти раньше всех. А самому проверять каждый угол и каждый тайный проход — это слишком долго. Поэтому Том, дойдя до третьего этажа и убедившись, что никто его не видит, достал волшебную палочку, положил её на ладонь и одними губами произнёс поисковое заклинание. Палочка повернулась и застыла параллельно полу. Замечательно. Значит, мальчишка где-то на этом этаже, в библиотеке или недалеко от неё, ведь указала палочка направо, примерно в направлении библиотеки. Том был абсолютно уверен, что Мародёры этого заклинания не знают. Во-первых, это заклинание не из школьной программы; во-вторых, если бы они его знали, обязательно применили бы.

Том направился вперёд по коридору, ведущему к библиотеке. Повернув, он увидел... Да, его. Джеймс Поттер стоял, прислонившись к стене возле статуи одноглазой ведьмы, и о чём-то думал. Он долго гулял по Хогсмиду и вернулся полчаса назад. Прогулка помогла ему немного развеяться, и поток мыслей в голове был уже не такой сумбурный.

— Эй! — окликнул эго Реддл. — Тебя тут все обыскались!

— И как? Нашли? — осведомился Джеймс, когда Том подошёл.

— Как видишь, — хмыкнул друг. — А ты так и собираешься прятаться? Трусливо и глупо.

— Я не собирался прятаться! — вскинулся Джеймс. — Как ты мог заметить, я и не прятался.

— Конечно, — легко согласился Том, прислонившись к стене рядом с Джеймсом и уставившись в окно, откуда открывался вид на поле для квиддича. Идёт проливной дождь, а какая-то команда тренируется, невзирая на погоду. Что-то подсказывает Тому, что это команда Слизерина. Ведь первый матч в сезоне — Гриффиндор-Слизерин, а эти факультеты испокон веков яростно соперничают друг с другом. Если перед первым матчем в году на поле тренируется не команда Гриффиндора, значит, это слизеринцы из кожи вон лезут. — Знаешь, не стоит так сокрушаться из-за Эванс, — начал Реддл, помолчав. — Ты ведь из-за неё так расстроился? — Джеймс явно хотел что-то ответить, но Том сделал вид, что не заметил, и продолжил свой монолог. — Забудь о ней. Не знаю, что вчера с тобой произошло, но её расположение ты не вернёшь.

— Но я люблю её! — возразил Джеймс.

— А она тебя — нет, — привёл свой аргумент Реддл. — Она не сможет быть счастливой рядом с тем, кого не любит. Ты ведь хочешь, чтобы она была счастлива? Тогда забудь о ней. Быть может, она выберет Снейпа. А может, ещё кого-то. Очнись, половина девчонок Хогвартса восхищается тобой! Пусть Эванс сама выберет, кого любить. Не будь навязчивым!..

— Том... — перебил Джеймс и замолчал, неотрывно глядя в окно и пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить... Это очень сложно, ведь он сам не понимет... Сейчас погода как никогда соответствует тому, что творится на душе. Капли дождя стучат по земле, крышам, по лужам. Словно небо плачет о чём-то, но неспособно поделиться своим горем, из-за чего дождь становится всё яростнее, отчаяннее... Вот и Джеймс не может даже объяснить словами, что творится в его душе. Дует сильный ветер, срывая жёлтые листья с деревьев. Где-то далеко-далеко сверкнула молния. Смятение. Чувство потери чего-то важного. Непонимание. Страх. Джеймс силится вспомнить, но не может... Воспоминание ускользает, словно вода сквозь пальцы... Да и что он пытается вспомнить?..

— Эй!

Юноша обернулся и увидел торопливо приближающегося к нему Гарри. Похоже, он бежал сюда. За ним из-за угла появились Римус, Сириус и Питер, которых Гарри сумел довольно быстро найти и привёл сюда.

— Мы тебя весь день ищем! — заявил Блэк.

— Спасибо, я в курсе, — кивнул Джеймс.

— Сохатый, ты не расстраивайся! — хлопнул друга по плечу Сириус, подойдя. — Найдёшь себе отличную девчонку — сам не заметишь, как забудешь о своих чувствах к Эванс!

— Бродяга, я ценю твою поддержку, но дело не столько в ней, сколько в том, что я сделал вчера...

— А что ты сделал вчера? — спросил Гарри, удивлённо глядя на своего будущего отца. Неужели правда...

— Я пытался убить человека, Гарри! — чуть ли не вскричал в отчаянии Джеймс.

— Стоп, — поднял левую руку Сириус, чтобы все замолчали. Он явно подрожал Дамблдору. — Тихо, Сохатый. Давай по порядку. Что вчера с тобой произошло? На тебя такое поведение вообще непохоже.

— Я... — Джеймс замешался. — Я не помню... — выдавил он, помолчав.

— Что?!! — удивились друзья.

— Как это? — пискнул Питер. Лицо у него было напуганное.

— Я не знаю, — сокрушённо покачал головой Сохатый. — Я помню, как Снейп постоянно пытался перехватить у меня квоффл, хотя был вратарём в нашей команде; помню, как стал орать на него, когда этот его дух соперничества перешёл все границы и изрядно надоел мне... А потом... потом накатило такое... блаженство... Ни одной мысли в голове... Мне в жизни не было так хорошо. Вы знаете, как сильно я люблю летать, но даже чувство полёта не может сравниться с тем, что я чувствовал тогда!

Гарри перевёл задумчивый взгляд на Реддла. Это чувство блаженства, описанное Джеймсом, знакомо мальчику... Том, заметив, что Гарри смотрит на него, едва заметно ухмыльнулся и бросил на юношу невинно-вопросительный взгляд.

— А что было дальше? — нахмурившись, тихо Римус.

— А дальше... дальше это чувство исчезло столь же внезапно, как появилось, и я словно очнулся ото сна. Я снова оказался на метле и увидел, как падает Снейп, а все остальные пытаются его поймать. Я никак не мог понять, что произошло. Пока я был в замешательстве, Гарри поймал Снейпа, и мы все приземлились. Лили стала кричать, что это я виноват. И, похоже, так есть.

— Но ты же ничего не сделал! — горячо возразил Гарри.

— Ты в это время был... как бы это назвать... в состоянии транса, что ли. Ты сам так сказал, — поддержал Сириус.

— А может, — задумчиво протянул Реддл, — ты был в состоянии аффекта? Такое бывает. Ты просто не контролировал себя. Снейп, которого ты и так терпеть не можешь, был с тобой в одной команде, но при этом явно соперничал с тобой, мешался. Как будто вообще был не в команде, а играл сам за себя. Вот ты и взбесился до такой степени...

— Но не из-за этого же ты так взбесился! И ты не доставал палочку! — перебил «брата» Гарри. — Значит, ты ничего не сделал!

— Гарри, ты о случайной магии слышал? — обратился к нему Том.

— Слышал! Но случайная магия в таком возрасте... — прищурился мальчик.

— И что с того? — агрессивным тоном спросил Реддл. — Она возможна в любом возрасте, если не контролируешь себя!

— Эй, ребята, брейк! — вмешался в начавшуюся, было, перепалку Сириус. — Я не знаю, Сохатый, что именно вчера было, но с этим надо разобраться! Эванс — тьфу на неё, но за подобные подставы и по морде дать мало! Тем белее они не должны оставаться безнаказанными! Идём! Для начала выясним, какие заклинания дают подобный эффект. И какими заклинаниями можно так вывести из строя метлу! — с умным видом заявил Блэк и направился в сторону библиотеки.

Друзья пошли вслед за ним. По дороге Гарри схватил Реддла за рукав и утащил за гобелен. Там находился тайный проход, который является кратчайшим путём из коридора, где они были, в Большой зал. Надо только повернуть налево и по лестнице спуститься на два этажа вниз, избегая ложных ступенек. Но мальчики до поворота не дошли, на шаг отойдя от гобелена и остановившись.

— Зачем ты наложил на отца Империус?!! — шёпотом перешёл Гарри к делу.

— На какого отца? — оскалился Том.

— На Джеймса!

— Ему ещё надо стать твоим отцом! — оскал Реддла стал ещё страшнее.

— И станет! — Гарри всё ещё старался не терять надежды на победу в этой битве с Реддлом и самим временем. — Они поженятся и станут моими родителями!

— Ну-ну. Как же? Разве что, под тем же Империусом! — Том самодовольно ухмылялся при этих словах. — Способен ли ты сделать это?

— Я не опущусь до твоего уровня! — прошипел Гарри. — Зачем ты наложил на отца Империус? Зачем пытался убить Снейпа? Что ты говорил об убийстве при путешествии во времени? «Нельзя так кардинально менять историю. Любая смерть может непредсказуемо повлиять на ход событий в будущем», — спародировал врага юноша. — Однако ты пытался убить человека!

— Не говори глупости, Гарри. Я не пытался убивать нашего всеми любимого Северуса, — елейным голосом сообщил Реддл.

— А на что ты, спрашивается, рассчитывал, когда пытался сбросить Снейпа с высоты тридцать метров, Том?!

— На то, что ты видел: Лили окончательно возненавидела Джеймса Поттера. И я действительно не собирался никого убивать. Если бы ты не успел поймать Северуса в самый последний момент, я сам спас бы его. Наложил бы Левитационные чары.

— Я поймал его в пяти метрах от земли! Ты не успел бы!

— Не стоит судить о возможностях, которых ты не знаешь, Гарри, — самодовольная улыбка исчезла с лица Тома. — И не вздумай теперь кому-либо рассказать о том, что я сказал. Я тебя предупредил: если этот план будет расстроен, я перейду к более жёсткому плану действий, а ты будешь мёртв! А теперь идём в библиотеку, пока нас не хватились, — и он вышел из укрытия.

Постояв секунду, Гарри пошёл за ним.

* * *

Этим утром Северус проснулся поздно. Ночью ему не давали уснуть события вчерашнего вечера. Снейп уж не знал, способен или нет Джеймс Поттер на убийство, но... как он мог это сделать? Метла изначально было неисправна? Тогда почему до того момента, как она сошла с ума, всё было в порядке? Мог ли её повредить Поттер? Зачем? Когда он хотел сделать что-то плохое слизеринцу, он не делал этого тайком от самого Северуса. И уж точно Поттер не стал бы молча выслушивать оскорбления со стороны Лили. И палочку он тоже не вынимал.

Дружки Поттера... Если бы это были они, они бы так не обеспокоились. Лэйары тоже были напуганы. Только... Северус чувствовал, что всё равно что-то здесь не так... Но что?

Встав ближе к одиннадцати утра, Снейп отправился к озеру, где они с Лили любили гулять. И она действительно была там, стояла у дуба.

— Привет! — тепло улыбнулась она ему.

— Привет. Почему ты здесь одна?

— Да вот, звала Розу гулять, а она заявила: вот, вдруг дождь начнётся, у меня волосы завьются!.. Ну и чёрт с ними.

Северус усмехнулся. Погода действительно пасмурная, того гляди начнётся дождь. Но Лили, в отличие от подруг, не боится дождя, не боится испортить причёску, макияж, маникюр или что-то там ещё. А вот две её гриффиндорские однокурсницы как раз боятся (сама Лили иногда называет их «куколки-Барби», и им это известно, но необидно). Вообще, девушка дружит с однокурсницами, но порой ей действительно тяжело с ними общаться.

— В дожде есть своя романтика, — заметил Северус. Лили тихо хихикнула. — Что?

— Давно ты не рассуждал вслух о романтике. Прости.

— Ну, хоть изредка-то я могу себе это позволить, — улыбнулся Северус.

Какое-то время парень с девушкой стояли молча. Пошёл сильный ливень, и Снейп наколдовал над ними обоими прозрачный щит, не позволяющий ни капле дождя намочить ребят.

Тут юноша заметил, что девушка о чём-то задумалась:

— Что-то случилось?

— Нет, — гриффиндорка мотнула головой. — Всё хорошо.

Но Снейп ей не поверил. Слишком давно он знает эту гриффиндорку. Что-то её тревожит.

— А если честно?

Лили долго молчала и, наконец, заговорила:

— Гарри. Утром он сказал мне, что Джеймс пропал. Думаешь, его совесть замучила? Или просто пошёл гулять, развлекаться? Тогда почему без друзей? Никому из них ни слова не сказал! Они вот его ищут. Я сама видела, как из замка выскочил Блэк и побежал в сторону хижины Хагрида. Вот, минут за десять до твоего прихода он оттуда вышел и поскакал вокруг замка.

— Знаешь, — протянул Северус, — я вообще думаю, что что-то вчера было не так, как должно было быть. Если бы то, как мы всё понимаем, было истиной, кончилась бы та история несколько иначе. В лучшем случае Поттер опять устроил бы дуэль со мной. Так, с досады.

— Думаешь, это не он во всём виноват?

— Не знаю...

— Давай сменим тему, — девушка поёжилась. — Как-то странно всё это... О, а вот и Гарри.

Младший Лэйар выбежал из главного входа и тоже, как Блэк недавно, побежал вокруг замка. В дверях остались стоять Петигрю и Люпин. Неужто всё никак не найдут Поттера? Буквально через минуту с той стороны, куда убежал Гарри, он вновь показался, и за ним бежал Блэк. Они, не замедляя шаг, вбежали в замок.

— Видимо, Поттер нашёлся, — подытожил Снейп.

— Вот и хорошо, — вздохнула Лили. — Ладно, я пошла. Обещала Мэри, что сегодня позанимаюсь с ней. Никак не может разобраться в зельях.

— До вечера, — махнул ей Северус и проводил взглядом. Как только девушка скрылась за дверьми, слизеринец вновь задумался. Что же не так?.. Взгляд Поттера! Он тогда вдруг стал каким-то... пустым. Будто у него в голове вообще нет ни одной мысли... И появилось блаженное выражение лица. Северус был к нему ближе всех в тот момент, точно всё видел и теперь почти уверен, что данная метаморфоза произошла с Поттером буквально за мгновение до того, как метла стала пытаться сбросить слизеринца. Нет, Снейп наверняка читал что-то по этому поводу. В том году... Или ему друзья-старшекурсники рассказывали? Если это они рассказали, то искать надо в запретной секции. И заодно надо поискать информацию о том, как можно заколдовать метлу без палочки...

Решив так, он тоже направился к замку. Желая поскорее добраться до библиотеки, он решил сократить путь и пошёл в сторону Большого зала. В коридоре, ведущем к нему, есть портрет некого Ричарда Лопоухого (на самом деле фамилия у него другая, но портрет древний, надпись на раме стёрлась, и от фамилии осталось только что-то, похожее на «Лопоухий», да и этот Ричард действительно был лопоухим). Отодвинув его, Северус сразу увидел лестницу. По ней надо подняться на два этажа, пройти по коридору, завернуть направо, а там уже виден гобелен. Отодвинул его — и ты уже буквально в десяти шагах от библиотеки. Когда-то давно Лили, Северус и Джеймс отбывали наказание в библиотеке (мальчики устроили дуэль в подземельях, а Лили их разнимала). Поттер, чтоб Снейп поскорей уже ушёл с глаз долой, сам показал ему этот потайной ход. Лили тогда взяла и пошла с ним. Получилось и правда удобно, ведь лестница, ведущая в подземелья, находится совсем недалеко от Большого зала. Как и лестница, ведущая в башню Когтеврана.

Слизеринец быстро взбежал вверх по лестнице и уже почти дошёл до поворота, как услышал из-за угла какой-то шум. Похоже, кто-то тоже вошёл сюда, но идти дальше не спешил. Раздался яростный шёпот:

— Зачем ты наложил на отца Империус?!!

— На какого отца? — ответил некто насмешливо

— На Джеймса!

— Ему ещё надо стать твоим отцом! — второй голос буквально источает яд.

— И станет! Они поженятся и станут моими родителями! — первый говорящий явно старался убедить скорее самого себя в этом, чем собеседника.

Так-так-так... Интересные тут разговоры ведутся! И кто же это там за углом?

— Ну-ну. Как же? Разве что, под тем же Империусом! Способен ли ты сделать это?

— Я не опущусь до твоего уровня! Зачем ты наложил на отца Империус? Зачем пытался убить Снейпа? Что ты говорил об убийстве при путешествии во времени? «Нельзя так кардинально менять историю. Любая смерть может непредсказуемо повлиять на ход событий в будущем». Однако ты пытался убить человека!

Всё интереснее и интереснее!

— Не говори глупости, Гарри. Я не пытался убивать нашего всеми любимого Северуса.

— А на что ты, спрашивается, рассчитывал, когда пытался сбросить Снейпа с высоты тридцать метров, Том?!

Том... Гарри... Лэйры! Северус так и знал, что что-то с ними не так!

— На то, что ты видел: Лили окончательно возненавидела Джеймса Поттера. И я действительно не собирался никого убивать. Если бы ты не успел поймать Северуса в самый последний момент, я сам спас бы его. Наложил бы Левитационные чары.

— Я поймал его в пяти метрах от земли! Ты не успел бы!

— Не стоит судить о возможностях, которых ты не знаешь, Гарри, — тон Тома с издевательского переменился на серьёзный. — И не вздумай теперь кому-либо рассказать о том, что я сказал. Я тебя предупредил: если этот план будет расстроен, я перейду к более жёсткому, а ты будешь мёртв! А теперь идём в библиотеку, пока нас не хватились, — послышался шорох, оповещающий о том, что кто-то ушёл.

Северус осторожно выглянул из угла, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как вслед за Томом из укрытия вышёл Гарри.

— Так вот что вы за птицы, братья Лэйары, — задумчиво сам себе сказал Северус.

Надобность идти в библиотеку отпала, и слизеринец прислонился к стене прямо в этом потайном коридоре, обдумывая ситуацию. Значит, так называемые Лэйары — из будущего. И убить Снейпа вчера пытался Том. Зачем? Чтобы рассорить Лили и Джеймса. Какой им в этом прок? Непонятно. Тем более что Эванс Поттера уж никак не любит, и воспылать к нему любовью точно не собирается. Она же его ненавидит! И что же задумало семейство лжецов? И как они вообще здесь очутились?

Вопросы, на которые пока нет ответа. Но только пока. Хотелось бы получить эти ответы! Как? Похоже, братья соперничают. Младший, Гарри, определённо боится разоблачения, в отличие от Тома, у которого есть запасной план. Интересно, что это за план? Вот этого лучше на практике не выяснять.

А может, просто сдать их Дамблдору? Ну уж нет! Сначала надо самому во всём разобраться! Узнать будущее... Хорошо бы. К Тому лучше не подходить. Он определённо опасен. А вот Гарри...

* * *

Гарри, Том и Мародёры до вечера сидели в библиотеке, штудируя книги. Они нашли, как можно вывести из строя метлу так, как это было со Снейпом. Это очень сложно, и это не уровень СОВ. Нужен непрерывный визуальный контакт, предельная сосредоточенность и так далее. Значит, если подставил Джеймса студент, то это точно старшекурсник. Вероятнее всего, семикурсник. А вот какое заклинание наложили на Сохатого, чтобы он ничего не соображал, ребята не нашли. Ещё бы! Империус — Непростительное проклятие! Оно может быть только в Запретной секции! Но ребята решили, что, когда найдут виновника, его же самого и спросят, что да как он сделал.

В понедельник первым уроком были Прорицания. Снейп, Лили и Мародёры пришли самыми последними (они опоздали из-за словесной перепалки, которую устроил, вопреки обыкновению, Снейп). Мародёры быстро уселись за два стоящих рядом стола. Том один уселся за соседний, а Сев рогом упёрся: не сяду я с Лэйаром за один стол, и всё! А Гарри тоже не хотел сидеть с братом, а профессор объявила, что все должны сидеть парами. Грей, видя замешательство троих ребят, сама рассадила их: Лили — с Томом, а Северуса посадила с Гарри и начала урок:

— Здравствуйте, дети. Сегодня мы начинаем новую тему: толкование снов. В наших снах скрыта тайна будущего, и порой они предупреждают нас о чём-то действительно серьёзном. У всех есть толкователи снов? Ваше домашнее задание на месяц вперёд: вы должны вести дневник сновидений ежедневно в течение месяца. Сейчас вы все разбиты на пары. Один должен рассказать другому, что ему приснилось, а другой должен растолковать этот сон. Потом поменяетесь. Итак, приступайте.

Все студенты сразу начали выполнять данное задание. Кое-кто уже во всю залистал учебник...

— Лэйар! — привлёк к себе внимание гриффиндорца Снейп.

— Ну, рассказывай, — вяло пробормотал Гарри.

— Что тебе рассказывать? — усмехнулся слизеринец. Гарри вдруг вспомнил о своей ненависти к данной персоне. — Сон? И не подумаю. Я знаю твою тайну, Лэйар! Или как тебя там?.. — Снейп говорил очень тихо, так, чтобы слышал только Гарри.

Гриффиндорец невозмутимо поинтересовался:

— Какую ещё тайну?

— Брось притворяться невинной овцой! Я знаю, что вы с братом из будущего. И если ты не выполнишь мои требования, я заложу вас с братом директору! Ты знаешь, что тогда будет.

Гарри побледнел.

— Откуда ты знаешь? — прошептал он.

— Подслушал. Вчера. Помнишь, вы с братом спрятались в потайном ходе за гобеленом?

— И много ты слышал?

— Со слов «Зачем ты наложил на отца Империус», — холодно улыбнулся Снейп.

Кулаки Гарри сжались.

— И чего ты хочешь?

— Чтобы ты рассказал мне. Всё. Желательно уложиться в этот урок. Напоминаю: оступишься — пеняй на себя. Скажи для начала, как твоя настоящая фамилия?

— А ты догадайся, — уже гневно прошипел Гарри. Шантаж! Как подло!

— Поттер? Вы с Томом — потомки нашего дражайшего Поттера?

— Только я. Том мне не брат.

— Но он похож на тебя...

— Зелье.

— Понял, — кивнул слизеринец. — Почему вы враждуете?

— У нас прямо противоположные взгляды на будущее друг друга, — пояснил гриффиндорец.

— Как вы здесь оказались? — задал Снейп следующий вопрос.

— Зелье, — повторил Гарри.

— Какое? — приподнял бровь Северус.

— Я не знаю. Он окунул в зелье Маховик времени, и с помощью этого Маховика мы оказались здесь. Больше ничего не знаю.

— Хорошо. А сейчас попрошу отвечать подробно: какие цели вы преследуете? — продолжил слизеринец допрос.

— Противоположные.

— А поконкретнее?

— Том хочет сделать так, чтобы я не родился. Я хочу родиться, — пояснил юноша.

— И каким образом вы стараетесь добиться своего?

— Ре... Том ссорит отца с Лили, я стараюсь этого не допустить. Том старается не допустить вашей с Лили ссоры, которая может привести к концу вашей дружбы, а я, наоборот, пытаюсь рассорить вас навсегда. В принципе, это всё, — Гарри, вроде бы, великой тайны не открыл. Если бы Снейп подумал, то и своим умом смог бы дойти до этих ответов...

— Почему у вас всё крутится вокруг Лили, Поттера и меня? — нахмурился он. — Кто твоя мать?

— Лили, — тихо ответил Гарри.

— Ну уж нет! — выдохнул Снейп и замолчал. Да, Лэйар-Поттер не лжёт. Он очень похож на Джеймса Поттера, но глаза — как у Лили. — Расскажи мне о моём будущем.

— Нельзя, — мотнул головой Гарри.

— Говори!

— Что ж, сам напросился. Лили выйдет за Джеймса и родит ему меня, но через год их обоих убьют, а я окажусь под опекой своих родственников. А ты навсегда останешься один, станешь Пожирателем Смерти. Позже будешь работать в Хогвартсе преподавателем зелий, и все студенты будут тебя ненавидеть. А когда мне будет пятнадцать, начнётся война. Уж не знаю, на чьей стороне ты будешь по-настоящему, но в любом случае ты будешь предателем! Как тебе?..

Грей, заметив, что мальчики явно занимаются не делом, встала рядом с ними, и Снейп ничего не ответил. Вместо этого он уткнулся в толкователь снов, и оба мальчика до конца урока делали вид, что работают.

Позже на Истории Магии Снейп опять сам словно невзначай сел рядом с Гарри.

— Что тебе ещё надо? — гневно спросил гриффиндорец. Допрос на Прорицаниях сильно его разозлил хотя бы потому, каким способом Снейп вынудил Гарри отвечать.

— Хочу знать, что такого будет, если ты не родишься? Путешествие во времени — это слишком серьёзно, чтобы совершать его мелочи ради.

— В мире будет хаос, вот что! — прошептал Гарри. — Лили с Джеймсом убьёт Волан-де-Морт, — Снейп вздрогнул, но Гарри не обратил внимания, — и он попытается убить меня, но из-за древних чар, наложенных мамой в результате того, что она умрёт за меня, он умрёт сам. Точнее, лишится тела и вернётся лишь через тринадцать лет. Если я не появлюсь на свет, этих тринадцати лет передышки просто не будет, Волан-де-Морт победит, и это будет полный конец!

Выговорившись, Гарри помолчал. Насколько эгоистичен Снейп? Есть ли в нём нечто хорошее? Раз он всё знает, может...

— Послушай, — осторожно начал гриффиндорец. — Мне одному не справиться. Джеймса и Лили нужно помирить. Раз ты всё знаешь, может, поможешь? Хотя бы ради того, чтобы не допустить господства Волан-де-Морта?..

Северус задумался. Что ему нужнее? Лили или мир? А что у него есть в этом мире? Помочь Гарри значит отдать Лили Поттеру. А что Снейп получит взамен? То, что сказал Гарри: ненависть, презрение и никакой любви. Сдалось Северусу такое будущее! Плевать на мир! Если он знает своё будущее, почему бы не изменить его в лучшую для себя сторону? Исправить всё? Это же такая возможность!

— Что ты там говорил о моём будущем? — скривился слизеринец. — Всеми ненавистный профессор, Пожиратель, предатель, да ещё и одинокий? Помочь тебе привести меня к такому будущему? Нет уж! Я тебе помогать не стану! Я не хочу жертвовать всем хорошим, что у меня есть, ради мира и ничего хорошего взамен не получить! Отныне я буду мешать тебе всеми силами! — сказав это, Снейп встал и пересел к Тому.

— Ненавижу! — процедил сквозь зубы Гарри.

— Эй, Северус! Иди к нам! — окликнул Снейпа некий высокий семикурсник. Светлые волосы до плеч аккуратно уложены назад, надменное лицо, осанка, ухоженная бледная кожа — всё в нём говорит об аристократическом происхождении. Презрительный взгляд, которым он наградил Лили, не оставляет ни капли сомнения в том, как он относится к нечистокровным. Девушка, вернув Люциусу Малфою взгляд, вцепилась в рукав мантии Северуса и сказала:

— Не иди к ним. По лицам вижу: что-то плохое задумали. Не ввязывайся в это.

— Извини, Лили, я быстро, — коротко бросил слизеринец, аккуратно высвободившись из цепкой хватки девушки, и направился к компании слизеринцев-старшекурсников. Гриффиндорка посмотрела ему вслед со смесью обиды и удивления во взгляде.

С того дня, когда Северус объявил Гарри войну, прошло три дня. Слизеринец никому ничего не сказал, в том числе и Эванс, но она почувствовала в нём некие изменения. Вот сейчас они гуляли, а Северус очень внимательно слушал каждое её слово: как прошёл день, как она любит вот такую погоду, когда светит солнце, на небе ни тучки, дует прохладный ветерок... И Снейп ничего не замечал вокруг, даже компании гриффиндорцев-однокурсников, расположившихся неподалёку отсюда. Лили начала рассказывать о забавном случае на Уходе за магическими существами, но вот слизеринца позвали друзья, которые так не нравятся гриффиндорке, и он тут же направился к ним.

— Слушай, Северус, — быстро заговорил Эйвери, — мы тут кое-что придумали. Мэри Макдональд знаешь?

— Можно опробовать на ней одно заклинание, которое мы изучили по книге из Запретной секции! — продолжил Люциус, дождавшись кивка Снейпа.

— Тёмномагическое? — уточнил юноша.

— Ну, да! — в нетерпении воскликнул Эйвери. — Которое приводит жертву в необъяснимый, но весьма ощутимый ужас. Эта грязнокровка сегодня вечером собралась идти в библиотеку, чтобы доделать доклад по Истории Магии. Представляешь, как она будет в ужасе метаться среди книжных стеллажей? А если между ними действительно будет поджидать чудовище... Вернее, Паркинсон в маске... Эй, Северус, ты чего? Не нравится шутка? — прервался Эйвери, увидев, как перекосилось лицо Снейпа.

— Извините, ребята, без меня, — заявил он. — И впредь я не собираюсь участвовать ни в чём подобном!

— Но, Северус, эта грязнокровка действительно слишком задаётся только лишь из-за того, что она староста, — вкрадчиво заметил Малфой. — Следует напомнить ей, кто тут главный...

— Уж точно не мы главные!

— Брось! Она так вообще ниже некуда!..

— О чём беседуем? — окликнул их неожиданно близко подобравшийся Джеймс Поттер. — Ммм, а можно я хоть посмотрю-послушаю? Тёмная магия, издевательства над маглорожденными — эх, красота! — издевательски воскликнул он.

— Мелким слова не давали, Поттер, не лезь не в своё дело... — манерно протянул Люциус.

— Почему же? — притворно обиделся Джеймс. — Не вхожу в эту вашу элиту? Уф, слава богу! Знаете, как камень с души...

— Не доведёт тебя это до добра, Поттер, — покачал головой Малфой. — То, что ты везде суёшь свой нос.

— Не учи меня уму-разуму, если у самого мозгов маловато! — насмешливо ответил гриффиндорец. — Мне хоть ума хватает не изучать Тёмную магию и не грезить о службе всяким уродам! Кстати, поклонение когда репетировать будете?

— Поттер, ты не понял?! — зло прошипел Эйвери. — Со своим маленьким гриффиндорским умишком в чужие дела не суйся — целее будешь!

— Ой, а у тебя, как я посмотрю, мозг огромный просто! На черепную коробку не давит? — поинтересовался Сохатый, не обращая внимания на смех Сириуса и аплодисменты Питера. Друзья стояли позади Джеймса и наблюдали, как он донимает слизеринскую элиту. Лили, стоя в стороне, тоже наблюдала. По отношению к Поттеру она не сменила гнев на милость и продолжала его игнорировать, но ей просто интересно, чем дело кончится.

— Знаешь, не давит, — проинформировал Эйвери. — А что это у тебя в ухе? Ох, прости, это Большое озеро через твоё ухо видно, если под определённым углом взглянуть...

— О, ты ошибаешься. Если ты настолько косой, что, глядя мне в ухо, видишь то, что справа от меня, тебе срочно надо к окулисту. И к психотерапевту загляни. У тебя нездоровый интерес к ушам. Да и Малфоя прихвати. Вам обоим пара-тройка сеансов не помешает. Авось от своей идеи служить кому-то откажетесь?

— Все будут служить, Поттер. И ты тоже, — заметил Люциус. — Вот только кому и с какой пользой для себя?

— Значит, ты не отрицаешь, что будешь служить Великому и Ужасному? — сосредоточил на этом всеобщее внимание Джеймс.

— Но и не подтверждаю. Тебе, Поттер, не понять. Во-первых, ты предатель крови, любитель грязнокровок, а это значит, что ты никто; во-вторых, глупые насмешки не делают тебя кем-либо, кроме клоуна. Вот, у тебя уже и благодарная публика в лице Блэка и Петтигрю есть. Эйвери, не обращай на глупости этих идиотов внимания. Они того не стоят. Отбросы.

— Верно, Эйвери, — подхватил Джеймс, — не обращай внимания! Лучше бросай эти глупости и присоединяйся к нормальным людям, мечтай и стремись к чему-то нормальному! А эти два идиота пусть вдвоём тусуются!

— Боюсь разочаровать, — сказал Северус, — но, если Эйвери последует твоему, Поттер, совету, Люциусу придётся, как ты изволил выразиться, тусоваться одному.

— О, один прозрел! — притворно радостно хлопнул в ладоши Джеймс. — И тебя вылечат, — участливо сказал он Малфою.

— Умолкни! — бросил Эйвери. Видимо, Джеймсу удалось довести его.

— Фу, как неприлично! — поморщился гриффиндорец.

— Приличных слов ты не понимаешь, — доходчиво объяснил блондин. — У тебя в голове, видимо, такой же беспорядок, как и на голове, — бросил взгляд на растрепанные волосы гриффиндорца.

— Ой, и это ты мне говоришь, прилизанный? Кстати, мне вот всё интересно, кто тебе причёску делает? Когда ты дома — мама, наверно, а в Хогвартсе? Тебя гиппогриф прилизывает? То-то Хагрид удивляется, что они у него какую-то заразу подхватили!

— Про причёску уж молчал бы, — прищурился Эйвери. — Всё, мне это надоело. Идём отсюда, — развернулся и прошептал друзьям-слизеринцам. — Если хотим успеть разыграть эту грязнокровку, нам следует поторопиться!

— Сегодня в полночь, Поттер, на этом месте, дуэль! — сказал на прощание Люциус. Конечно, его самолюбие оскорблено. В таких случаях аристократы назначают дуэль.

Семикурсники развернулись и пошли прочь.

— Северус, что стоишь? Догоняй! — бросил Малфой через плечо.

— Я же сказал: я больше не с вами! — крикнул им вслед Снейп. Семикурсники, не оборачиваясь, на мгновение остановились, но через секунду уже быстрее зашагали к замку.

— Сев... — поражённо выдохнула Лили, подойдя к слизеринцу. Она всегда просила его не общаться с этими парнями. Всегда говорила, что это сомнительные личности, и дружба с ними ни к чему хорошему не приведёт. Но друг уже столько раз пропускал эти слова мимо ушей, что она и не ждала, что он внемлет им. Северус, видя радость на её лице, тоже счастливо улыбнулся.

— Надо же, Сев действительно поумнел, — насмешливо протянул Джеймс, но усмешка на его лице явно выглядела натянутой. — Поздравляю, ты поднялся на одну ступеньку выше в своём развитии. Надолго ли?

— Надолго, Поттер, надолго, — спокойно кивнул слизеринец. — Так о каком забавном случае ты рассказывала, Лили?

— Ах, это... Мы проходили нюхлеров, а Эльза... — заново начала рассказывать Эванс, и они вдвоём пошли вокруг озера, не обращая больше внимания на Джеймса и компанию.

— Видали? — поражённо выдохнул Сириус. — А ведь обычно такие встречи драками кончались...

Остальные промолчали, лишь Римус слегка улыбнулся каким-то своим мыслям. Однако Гарри его радости не разделял...

Да, Северус изменился. Очень быстро и в лучшую сторону. Он хорошенько обдумал полученную от Гарри информацию. В принципе, Лэйар-Поттер мог бы соврать, но внезапность разоблачения со стороны Снейпа и ослепившая Гарри злость сыграли свою роль.

Северус, несомненно, любил Лили и не отрицал этого. Он никому не отдал бы её... Он мечтал, чтобы она всегда была с ним. Но полученная от Гарри информация заставила задуматься: как Лили может отвернуться от него и выйти за Поттера? Она всегда говорила Севу, что эти его друзья с седьмого курса — самые настоящие Пожиратели. Но он не слушал. Не хотел слушать. Стоило ей во время подобных разговоров заикнуться о Поттере, он сразу на этом сосредотачивал внимание, спрашивал, уж не нравится ли он ей. «Поттер — надутый болван!..» — отвечала она, и эти слова звучали как музыка для его ушей. Дальнейшие её слова он снова не слушал. Был лишь счастлив, что она с ним. Возможно, в будущем его ждёт такая судьба из-за того, что сейчас он не слушает девушку, которую любит.

Он ведь её любит... Северус представил свою жизнь без Лили. Это ужасно! Ведь даже сейчас она для него лучик света в непроглядной тьме, она приносит в его жизнь счастье, радость, смех. У него не было нормального детства. Но он забывал о невзгодах, общаясь с ней. Потерять её значит потерять единственное, что не даёт ему сорваться. Оставшись без неё, он останется наедине с самим собой, со своими проблемами... И Снейп понял: он должен быть готов на всё ради этой прекрасной гриффиндорки. И он готов. Теперь, когда осознал, к чему он сам подводит свои с ней отношения. Ради неё он откажется от карьеры Пожирателя Смерти, бросит друзей, готовых хоть завтра же поклясться в верности Тому-Кого-Нельзя-Называть. К счастью, ещё не поздно... Наверно, она бы как раз от него и ушла, когда он получил бы Метку...

Ну уж нет! Пусть Лили будет с ним! Да, Северус отлично представляет себе мир, где господствует Тёмный Лорд. Как-никак, сам живёт в разгар войны. Судьба мира зависит от того, родится ли поттеровский отпрыск? Да Волан-де-Морта могут победить гораздо раньше, если не будет тринадцатилетнего перерыва!

А если помогать Гарри, то Лили выйдет за Поттера, как в реальности, из которой пришёл Гарри, и это при любом раскладе неизбежно, и в последствии она умрёт от рук Того-Кого-Нельзя-Называть. Нет, не бывать этому! Она будет с ним, с Северусом! Уж он-то не станет мешаться под ногами у Тёмного Лорда, не привлечёт его внимания к своей семье, не позволит убить Эванс, защитит свою семью, в отличие от этого индюка Поттера! И всё для неё сделает! Даже возьмёт под защиту её семью! И Петунью тоже, какую бы неприязнь к ней ни испытывал! Если все, кто Лили дорог, будут в безопасности, ей не будет резона вставать на пути Того-Кого-Нельзя-Называть. Она будет счастлива. К дьяволу мир! К дьяволу обоих Поттеров и прочих! Он ничего им всем не должен!

Так думал Северус. Он как-то не желал предполагать такой исход, о каком сказал Гарри: Сами-Знаете-Кто захватит власть, победит. Не задумывался, каково будет гриффиндорке жить в хаосе, где господствует Тёмный Лорд. Вернее, он уповал на то, что Сами-Знаете-Кому не дадут захватить власть, победят его. И уж точно он не допускал мысли, что Лили на этой войне не пожелает остаться в стороне, когда другие гибнут.

Просто Северус был как все подростки: слыша о катастрофах, он считал, что уж с ним-то точно такого не случится. Он всё предусмотрит, всё сможет... Он неуязвим. Мы (и маглы, и волшебники) вообще часто слышим об убийствах, грабежах, наркоманах, алкоголиках и многом другом и притом думаем, что нас это не может коснуться. Такие, как Грюм — параноики, а подавляющее большинство людей практически не проявляют бдительности. Вот и Северус считет, что ни Тёмный Лорд, ни его слуги не придут вдруг в его дом и не убьют всю его семью веселья ради.

Что делать с Гарри? Просто не конфликтовать с Джеймсом, что бы ни произошло. И чернить обоих Поттеров в глазах Лили, чтоб она не общалась с ними. Северус обязательно победит в борьбе за своё счастье! Эванс будет с ним!

* * *

Полночь. Двери парадного входа Хогвартса приоткрылись, и наружу выскочило шесть человек. Это студенты. Оглядевшись, они стремительным шагом спустились по холму и направились к Большому озеру, где их ждало ещё трое школьников.

— Поттер, ты секундантов не многовато привёл? — усмехнулся Люциус, разглядывая с ног до головы Мародёров и Лэйаров.

— Это зрители, Малфой, — пояснил Джеймс.

— А, группа поддержки? — в голос рассмеялся Эйвери.

— Друзья. Тебе не понять. Ты общаешься лишь с будущими... коллегами. Если, конечно, это слово применимо к рабам.

— А за рабов ты ответишь! — вскинулся слизеринец.

— Спокойно, друг, спокойно, — ядовито улыбнулся Люциус. — Ему сейчас и так мало не покажется. Верно, Барт?

— Конечно, — кивнул Паркинсон.

— Малфои горазды на громкие слова и обещания, — заметил Джеймс. — А как на деле?

— Желаешь проверить?

— Горю от нетерпения.

— Ну, раз ты так жаждешь угодить в Больничное крыло, — расплылся в улыбке Люциус, — начнём. Сначала — поклон, — добавил он и слегка наклонил голову. — Твоя очередь.

Джеймс кивнул, и началась дуэль. Замелькали вспышки от заклинаний. Джеймс сражался отменно, и через пять минут слизеринец решили пустить в ход тёмную магию. Но гриффиндорец ожидал этого и продолжал отражать атаку врага, не забывая при этом и нападать.

Гарри наблюдал за этим, упорно не выпуская из рук палочку. Видеть вполне настоящую дуэль и не участвовать в ней самому непривычно для него. Но он понимал, что, если он вмешается, Сохатый «спасибо» не скажет, хотя силы здесь неравны. Как-никак, Малфой учится на седьмом курсе, а Джеймс — на пятом. Но Джеймс действительно силён. Великолепный дуэлянт. Зная будущее, Гарри не сильно удивился этому. Они с Лили трижды выжили при встрече с Волан-де-Мортом, а это не шутки. Сам Гарри выживал при встрече с Тёмным Лордом только потому, что тот несерьёзно относился к такому сопернику, как несовершеннолетний волшебник-недоучка. А уж к Поттерам-старшим Реддл относился как к вполне реальным врагам. И такое будущее их ожидает менее чем через пять лет.

Конечно, эта дуэль не идёт ни в какое сравнение с дуэлью против настоящего Пожирателя, но и Джеймсу ещё далеко до уровня мракоборца.

В какой-то момент Люциус выкрикнул некое заклинание. Джеймс мгновенно поставил Щитовые чары, но, сообразив, что за заклинание использовал Малфой, слегка растерялся. Он точно знал, что это были Восстанавливающие чары из медицинской практики. Флитвик не так давно о них рассказывал. И Джеймс понял, что это блеф, но поздно: Малфой, не медля ни секунды, воспользовался замешательством соперника и пустил в него Режущее проклятье. Защититься гриффиндорец уже не успевал и потому просто увернулся. Луч всё же задел его, оставив царапину на руке. Но Джеймс не обратил на это внимания и тут же пустил в Малфоя Веселящие чары. Это был его конёк. Правда, только он так считал. Ну, и Сириус. Их обоих вполне устраивал такой результат, когда жертва этих чар, громко хохоча, каталась по полу и не успокаивалась около часа. На самом деле, Веселящие чары должны оказывать куда более слабый эффект. Их иногда используют, чтобы поднять человеку, который в депрессии, настроение. И после того, как их действие проходит, человек обычно в состояние депрессии не возвращается. Но чары Джеймса не настигли цели, разбившись о Щитовые чары Малфоя («Такие чары загубил!» — возмутился Бродяга).

И дуэль продолжилась. Соперники пытались подловить друг друга, но каждый раз неудачно. Уже через полчаса слизеринец устал и начал сдавать позиции. Джеймс пустил в него сразу друг за другом Замораживающие и Веселящие чары. Первый луч слизеринец отразил, а вот второй попал ему точно в лоб. Малфой тут же согнулся пополам и начал хохотать, не в состоянии произнести ни слова. Джеймс выпрямился и стал наслаждаться зрелищем. Гриффиндорец явно не спешил завершать дуэль. Аристократ, всегда сдержанный и высокомерный, неудержимо хохочет, даже не успевая нормально вздохнуть — такое не каждый день увидишь. Странно, что он ещё на ногах держится. Лицо раскраснелось, сам держится за живот. Поттер лениво взмахнул палочкой и произнёс Обезоруживающее заклятье. Палочка вырвалась из рук слизеринца и послушно легла на ладонь победителю. Люциус грохнулся на колени, хохот усилился.

— Ты проиграл, Малфой, — торжествующе произнёс Джеймс, хотя слизеринец едва ли слышал его.

— Сохатый, — окликнул друга Сириус, нахмурив брови, — мне кажется, ты перестарался.

Лицо Люциуса посинело, вместо хохота из его горла вырывались пугающие звуки. Он задыхался. Вдруг ребята заметили ещё две тёмных фигуры, приближающиеся со стороны замка. Это были Эванс и Снейп.

— Что вы наделали?! — закричала девушка, увидев Малфоя.

Снейп, ни слова не говоря, сел на корточки напротив Люциуса, достал палочку и стал нашёптывать какие-то заклинания. Тёмная магия, точно. Иначе гриффиндорцы тоже знали бы их. А простым Фините от Веселящих чар не отделаешься. Их действие должно проходить само.

— Как вы здесь оказались? — спросил Гарри, наблюдая за действиями Снейпа. — Да ещё и так вовремя.

— Эта дуэль была назначена при нас, не забыл? — ответила девушка. — Сев как чувствовал, что что-то случится.

— Если чувствовал, почему вы пришли только сейчас? — вопросительно взглянул на Лили Гарри. — Ни минутой раньше, именно сейчас, когда дуэль переросла в катастрофу?

— Совпадение, Гарри! — фыркнула гриффиндорка. Она начала успокаиваться, видя, как Малфой приходит в норму. — Уж не думаешь ли ты, что мы...

— Я ничего не думаю, — оборвал юноша и замолчал, что-то сосредоточенно обдумывая. — Расскажи подробнее, как вы здесь оказались.

— Сначала скажи, чем это вы его?

— Веселящие чары, вот и всё. Так как? — Гарри заметил, что Реддл навострил уши, и понизил голос.

— Ну... мы решили понаблюдать за дуэлью. Издали. Вон из-за того камня, — девушка махнула рукой в направлении большого валуна, лежащего на склоне холма. За ним легко могли спрятаться два человека. И обзор отличный, и расстояние до места дуэли такое, что можно было бы вмешаться, оставшись незамеченным. — Как я говорила, Сев знал, что что-то будет. Мы видели всю дуэль с самого начала...

— Снейп доставал палочку?

— ... и с самого начала он держал палочку наготове. Как видно, не зря.

Ну, конечно. Веселящие чары не могут вызвать ТАКОЙ эффект. А вот некая разновидность Удушающих чар — очень даже... Джеймс их, конечно, не накладывал. Мародёры, слизеринцы — тоже нет. Реддл — ему ни к чему. Своего он добился, ненависть Эванс к Поттеру не упрочится и сильнее не станет от новой жертвы. А вот Снейп сидел за камнем и при великом желании мог, находясь там, вмешаться в дуэль. Зачем ему? Очернить Поттера ещё больше. Или не только Поттера. Если нужно будет, он ещё весь Гриффиндор очернит, наверно.

Но Малфой — друг Снейпа. Может ли слизеринец ради девушки пожертвовать другом, пусть и бывшим? Правда, судя по всему, он и не хотел смерти семикурсника. Иначе не кинулся бы спасать. Видимо, уверен в своих силах. Коварство поражает... Стоп. Снейп не мог сделать этого при подруге! Как же тогда...

— Лили, дай отгадаю: ты отлучалась зачем-то по просьбе Снейпа? Например, плащ принести, или ещё что? — спросил Гарри, наблюдая, как Люциус поднимается на ноги. Мародёры странно смотрели на четверых слизеринцев, тоже думая о чём-то.

— Нет! Что за подозрения?! — возмутилась гриффиндорка. — Гарри, ты что, готов обвинить Снейпа во всех грехах? Веришь в невинность Поттера после... — девушка прервалась. — Если тебе интересно, мы оба отвлеклись ненадолго. Мы просто смотрели на звёзды. Сев много знает в области астрономии. О любой звезде он тебе, не задумываясь, расскажет всё: название, размеры, степень яркости, и так далее... А ты подозреваешь нас Мерлин знает в чём! Я разочарована в тебе, Гарри, — и Лили, не говоря больше ни слова, ушла с Северусом. Сразу за ними ушли Малфой, Эйвери и Паркинсон, что-то обсуждая. Малфой при этом злобно сверкал глазами. Похоже, он мысленно проклинал Поттера.

Да, значит, это действительно не Снейп... А больше некому... Ну не могут Веселящие чары вызвать такой эффект, даже если ОЧЕНЬ сильно постараться!

Гарри присоединился к компании гриффиндорцев, разговаривающих о чём-то. Разговор явно идёт о том же, о чём размышляет Гарри.

— Я, конечно, знаю, что мои Веселящие чары очень сильны, возможно, даже слишком сильны, но чтоб настолько... — протянул Джеймс.

— Веселящие чары вообще не могут вызывать такой эффект! — тут же воскликнул Гарри.

— Не могут, — согласно кивнул Сириус. — Джеймс, ты после Веселящих чар ещё какие-то заклинания использовал?

— Обезоруживающее!

— Оно совместимо с Веселящими, — покачал головой друг. — А после того?

— Нет. И до того Малфой тоже не был под действием каких-либо чар. Ну, если и был, то накладывал их не я.

— Значит, кто-то тебя опять подставил, — пришёл к выводу Бродяга. — Возможно, это тот же тип, который едва не убил Снейпа. Кому только это нужно...

— Кто бы то ни был, это кто-то из присутствовавших сегодня, — заговорил Римус. — Кому-то из нас это ни к чему. Лили не могла, Снейп отпадает хотя бы потому, что был жертвой в тот раз. Сам Малфой тоже не мог по очевидным причинам. Остаются Паркинсон и Эйвери. Или ещё кто-то левый.

— Паркинсон и Эйвери — друзья Малфоя, им нет резона убивать его! — высказал своё мнение Питер.

— Значит, это кто-то левый. Осталось найти его! — торжествующе хлопнул в ладоши Сириус.

— Чему ты радуешься? — поинтересовался Римус. — Этот левый уже ушёл, должно быть.

— А что мне, плакать, что ли?.. Надо его найти и выяснить, зачем он это делает.

— Это может быть кто угодно, — заметил Том. — Как искать-то будем?

— Подождать, пока этот кто-то сам высунет нос? — робко предложил Питер.

— Ага, а если он не собирается высовываться? — мрачно усмехнулся Бродяга. — Так и будем ждать чуда? А если в следующий раз всё кончится более плачевно? Нет, искать его надо самим и как можно быстрее!

— Может, профессоров подключить? — задумчиво сказал Римус.

— Они знают не больше нашего! — безжалостно отмёл и эту идею Сириус.

— И не знаю, как вы, а я хочу лично разукрасить морду этому уроду, — мстительно сказал Джеймс. — Сначала по-магловски, а потом и как нормальный волшебник добавлю...

* * *

— Что ты сделал со Снейпом? — поинтересовался Реддл у Гарри. В гостиной кроме них не было никого. Все мирно спали в своих кроватях, а Мародёры решили найти в замке Почти Безголового Ника — призрака башни Гриффиндора, который всегда рад помочь гриффиндорцам — и спросить у него, кого из студентов он видел этой ночью в коридорах или снаружи, на территории школы. Братьев Лэйаров они оставили на стрёме. Реддл сидел в кресле, откинувшись на спинку и закинув руки за голову, и наблюдал за Гарри, стоящим у камина лицом к нему, о чём-то думая.

— Ничего, — ответил юноша, сначала проверив, не подслушивает ли кто. Ещё одного разоблачения он не переживёт.

— Тогда с чего это он решил не дружить с моими будущими слугами? И, видимо, передумал служить мне. Признаться, ты сделал мою работу, благодарю, — Том сел в кресле прямо и с издевательским выражением лица почтительно склонил голову.

— Чем благодарить, скажи лучше, зачем пытался убить Малфоя! — прошипел Гарри.

— Я не пытался, — последовал ответ. Лицо врага тут же посерьезнело.

— Ври кому другому! — вскипел юноша. Лицемер! Ещё бы сказал, что непричастен к смерти родителей!

— Как ни странно, я не вру, — Реддл оставался невозмутимым. Гарри скрестил руки на груди и скептически уставился на Тома.

— А кто тогда?! — повысил он голос.

— Тише ты, — шикнул брат. Он задумчиво сморщил лоб. — Это может быть кто угодно, кому оно выгодно, — Том развёл руками. А кому оно выгодно, братец? Тебе! — И это точно не я, — с этими словами Реддл снова откинулся на спинку и закинул руки за голову. — Слышал ваш разговор с Эванс. Частично. Может, это и было целью? Разочарование Лили в тебе? Мне ваша дружба безразлична.

— А разочарование Лили во мне кому вообще может быть нужно? Кроме тебя и Снейпа?

— Сам жажду узнать.

— Снейп не пойдёт в качестве подозреваемого, — принялся рассуждать вслух Гарри, расхаживая по гостиной. — Они с Лили, понимаешь ли, звёзды разглядывали!.. — гриффиндорец запнулся. — Звездочёт чёртов! — зло прошипел он вдруг.

— Ты о Снейпе? — удивлённо поднял брови Реддл.

— О чём беседуем? — окликнул их голос со стороны портрета Полной Дамы. Это вернулись Мародёры.

— Всё о том же, — отмахнулся Том. — Как поиски?

— Безуспешно, — ответил Блэк. Впрочем, он явно не унывал. Похоже, это никогда и не входило в его привычки. Он не унывал, не жаловался, а просто действовал, если только мог что-то сделать. — Ник видел только нас, Эванс, Снейпа... Короче, всю честную компанию, о ком мы и без того знали, и никого больше.

— Прежде чем продолжать поиски, — с авторитетным видом сказал Римус, садясь в кресло, — надо подумать, кому может быть выгодно подставлять Джеймса. Или же кому выгодно убийство слизеринцев, желающих стать Пожирателями. Мечта о службе Сами-Знаете-Кому — единственное, что объединяет Снейпа и Малфоя. Они могут мешать кому-то из слизеринцев, кто тоже мечтает об этом, но боится, что они его потеснят.

— А кому и чем Я мешаю? — поднял брови Джеймс.

— Возможно, просто кого-то выводят из себя твои выходки либо отношение к Пожирателям. Пуффендуйцы на убийство не способны, когтевранцы в подобных случаях на убийство не пойдут, гриффиндорцы не станут убивать того, кто их даже не видит. Если, конечно, они вдруг надумают кого-то убить. Следовательно, круг подозреваемых сужается до слизеринцев с четвёртого по седьмой курс. Более младшим ты безразличен, да и о карьере Пожирателя всерьёз обычно задумываются курсе на четвертом, не раньше.

— Лично для меня этот круг не сузился, — фыркнул Бродяга.

— А ты выдвини свои варианты, — предложил Лунатик. — Как найти того, кому не угодил Джеймс или Малфой со Снейпом. А может и все трое. Мы с превеликим удовольствием послушаем.

— Предлагаю... — задумался Сириус. — В следующий раз, когда мы с Малфоем либо Снейпом окажемся рядом, и свидетелей будет очень мало, либо не будет вообще, кто-то из нас будет наблюдать за происходящим сверху...

— Ага, а если действовать будут из-под укрытия?..

— А может, — пискнул Питер, — временно не связываться со слизеринцами и посмотреть, кого это огорчит?

— Пит, неплохо, — заметил Сириус. — А ещё посмотрим, кто всё время за нами как-то следит...

Утро. Солнце едва встало, а Альбус Дамблдор, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, сидел за столом, заполняя разные бумаги. Честно говоря, это скука смертная, но кто-то должен этим заниматься. Впрочем, профессор лишь создавал видимость деятельности. Непонятно, перед кем он притворяется, но голова его болит вовсе не о том. Старик посмотрел на часы. Он явно кого-то ждал. Наконец, раздался стук в дверь

— Войдите, — разрешил Дамблдор.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл профессор Пруэтт, преподающий Защиту. Он выглядел уставшим и немного взволнованным.

— Вызывали, директор?

— Да, Гидеон, садись, пожалуйста, — Альбус в приглашающем жесте показал рукой на стул по другую сторону от его стола. — Как продвигается твоё задание?

— Этой ночью вновь было совершено нападение на студента Слизерина. На этот раз пострадал Люциус Малфой, — чётко отрапортовал Пруэтт. — Лэйары были там, но нет ничего, что доказывает их вину. Как и в прошлый раз.

Да, оба Пруэтта состояли в Ордене. И Гидеону было дано задание: следить за Лэйарами. Дамблдор не оставил их историю без внимания. Конечно, он не настолько доверчив, чтобы поверить во что-то, чего никто не может подтвердить. В историю братьев, например. И опасения директора подтвердились: с появлением мальчишек в Хогвартсе стали происходить странные вещи. Покушение на жизнь мистера Снейпа, теперь — на жизнь мистера Малфоя... Но не было ничего, что позволило бы заподозрить новоприбывших пятикурсников. Кроме одного: они присутствовали при обоих нападениях. Но это вовсе не значит, что они виновны! При первом нападении один из братьев сам спас жизнь Снейпу. А при втором...

— Возле озера произошла дуэль между мистером Малфоем и мистером Поттером, — продолжил свой доклад Гидеон. — Поттер победил, поразив противника Веселящими чарами. Но вскоре Малфой стал задыхаться. На протяжении всей дуэли в руках младшего из братьев Лэйаров была волшебная палочка, и можно было бы предположить, что это он умудрился незаметно для окружающих наложить Удушающие чары. Но я проверил место происшествия, чтобы найти, где стоял тот, кто пытался убить мистера Малфоя. Это было несложно, ведь нападавший в любом случае стоял в стороне от сражавшихся, а значит, это место должно быть единственным эпицентром магических колебаний, породивших чары. Удушающие чары, в данном случае. Но я не обнаружил там этого эпицентра. Колебания на месте происшествия слишком слабы для ближнего нападения, а это значит, что...

— ... нападение было совершено издалека, — заключил Дамблдор. — А Лэйары, как я понимаю, находились рядом с мистером Малфоем. И уменьшить магические колебания искусственно невозможно.

— Верно, — кивнул Пруэтт. — Возможно, Лэйары действительно всего лишь несчастные дети... притягивающие к себе неприятности.

— Возможно. И всё же, продолжай слежку, — Дамблдор внимательно взглянул на молодого профессора. — Кто знает? Возможно, мальчики сами были мишенью в обоих случаях, а слизеринцы чем-то кому-то мешали в охоте на юношей.

— Да, сэр, — кивнул Гидеон, затем встал и вышел из кабинета.

С самого начала учёбы он должен был следить за этими Лэйарами и обо всём докладывать директору, в том числе и об их поведении на уроках. И такое положение вещей было, в определённых аспектах, на руку директору: это решало проблему поиска нового профессора Защиты, так как предыдущий подал в отставку. Но при этом член Ордена, один из лучших, нанятый в профессора, был при деле — он выполнял своё задание, причём его работа этому не мешала, а только помогала. Впрочем, Лэйары вели себя как обычные подростки и не вызывали подозрений. А вот того, кто так невзлюбил слизеринцев, надо искать...

* * *

Мародёры весь день, как и договаривались, вообще не трогали слизеринцев, не обращали на них внимания. Обычно они уж Снейпа-то не игнорировали, а сегодня целое зельварение просидели с ним за соседней партой и ничего ему не сделали. Правда, Снейп, в свою очередь, ничего не сделал им, хотя раньше не упускал шанса сделать им пакость, ровно как и они ему. Особенно если это обещало пройти безнаказанно. Всех такое поведение несказанно удивило. Кого-то это обрадовало: четверо безбашенных гриффиндорцев, наконец, остепенились. А кого-то огорчило: скука смертная и тоска зелёная без их приколов над такими самопровозглашёнными королями, как Малфой.

Снейп вёл себя еще более странно. Вчера поссорился с друзьями-слизеринцами, отказался участвовать в их шутках над маглорожденными, однако не забросил Тёмную магию. Он считает, что она сильнее хотя бы потому, что её последствия не нейтрализуемы без, опять же, Тёмной магии. Ещё вчера вечером на него сильно сорвался Люциус, а на следующий день стал как шёлковый.

— Что ты творишь? — прошипел Малфой, вчера вечером подойдя почти вплотную к только что вошедшему в общую гостиную Слизерина Снейпу.

Посидев так несколько минут, он со спокойным выражением лица принялся за домашнее задание по зельварению. Но через три часа, в одиннадцать вечера, юноша незаметно вышел из гостиной.

* * *

— Кто-нибудь видел что-то подозрительное? — спросил Римус. Ребята сидели в выручай-комнате, так как в общей гостиной слишком людно, чтобы обсуждать нечто подобное. Сюда они пришли сразу после ужина. Гарри пытался сделать вид, что не знал об этом замечательном местечке, которое может превратиться во что угодно, только попроси.

А вот Реддл, похоже, действительно удивлён. Ещё пока Мародёры открывали эту комнату, он не мог скрыть свою тревогу: переминался с ноги на ногу и напряжённо смотрел на то место, где должна была появиться дверь. И его напряжение сменилось удивлением, когда они вошли сюда.

Гарри уже всерьёз начал подозревать, что зелье, благодаря которому Реддл выглядит на шестнадцать, подействовало не только на внешность, но и хоть в какой-то степени на разум, действительно сделало тёмного мага подростком. Таким, каким он был когда-то. Наверно. Гарри-то не знал шестнадцатилетнего Тома Реддла. То, что он видел в дневнике, не считается. Но, по крайней мере, Том действительно ведёт себя как почти нормальный человек: испытывает всю гамму человеческих эмоций, вместе с Бродягой засматривается на симпатичных девушек, смеётся не тем леденящим душу смехом, какой знал Гарри, а как все. Может, он просто гениальный актёр?

— Моя сестра видела, — ответил Бродяга. — Видела, что мы сегодня необычайно тихие. Даже предлагала мне навестить Больничное крыло.

— Или сразу Мунго, — добавил Питер.

— Туда мне предложил съездить братец.

— Вот что значит имидж: целый день вели себя как пай-мальчики — и нас уже принимают за больных! — возмутился Джеймс.

— А ты не находишь, что мы приложили к созданию этого имиджа все усилия, Сохатый? — осведомился Римус.

— Возможно, но сейчас не время в этом раскаиваться! — ответил за друга Питер.

— Тоже верно, — кивнул Лунатик. — Что делать-то будем?

— Продолжим в том же духе, — хмыкнул Сириус. — Но будем внимательнее к происходящему вокруг.

— Уже двенадцать, пора возвращаться в гостиную, отбой уже давно был, — заметил Том, посмотрев на часы.

Остальные согласились с ним, и через минуту они вышли из выручай-комнаты и направились в сторону башни Гриффиндора.

Шли они тихо, чтобы их не услышал кто-то из профессоров, решивший устроить ночную прогулку, и через пару минут, когда они завернули в очередной потайной коридор, им не составило труда расслышать, как кто-то ворчит за поворотом. Осторожно заглянув за угол, Сириус облегчённо выдохнул.

— Там Кровавый Барон, — тихо прошептал он. — Он даже имён наших не знает, так что ничего он нам сделать не сможет. Даже не донесёт по-человечески. Идём.

— Тихо! — шикнул Том. — Давайте послушаем, чего он ворчит...

— Что за беспорядок творится в Хогвартсе, — бубнил Кровавый Барон, стоя у окна. — Двенадцать — ДВЕНАДЦАТЬ!!! — нарушителей за ночь! Такого ещё не бывало... Вчера — двенадцать, завтра — вся школа на ушах!..

Услышав это, ребята стали слушать призрака внимательнее, чтобы не упустить ни слова. Он наверняка видел, кто их подставил! Римус, нахмурив брови, стал бормотать себе под нос, загибая палец на каждом имени: «Я... Сохатый... Бродяга... Хвост... Том... Гарри... Малфой... Паркинсон... Эйвери... Снейп... Лили». Насчитал одиннадцать человек. Кто же двенадцатый? Тем временем Барон продолжал бубнить:

— И один из них — школьный профессор, которому явно безразлично, что одиннадцать школьников не в постелях! Я сообщил декану славного факультета Слизерина, даже имя этого бездарного профессора назвал, он пообещал довести до сведения директора, но нет! Этот... Пруэтт продолжает спокойно разгуливать по школе, как ни в чём не бывало!.. Да о ком я? Ни Пруэтты, ни Дамблдор паиньками в школьные годы не были. Директор и сейчас потакает шалостям...

Дальше мальчики, решив, что узнали достаточно, и нет смысла слушать бубнёж Барона дальше, продолжили свой путь в гриффиндорскую башню. К счастью, Кровавый Барон, увлечённый тяжкими думами и занятый поиском ответа на вечный вопрос «Как с этим бороться?», не заметил ребят. Правда, пришлось им идти по более длинному пути. Но по дороге они, вопреки закону подлости, больше никого не встретили.

По дороге Гарри размышлял, не особо глядя по сторонам. Это не мог быть Пруэтт. Он не мог нападать на школьников. Едва ли он принадлежит к тем людям, которые считают себя вправе решать, достоин ли тот или иной человек права на существование. Это пожирательская и реддловская прерогатива. А братья Пруэтты станут героями в будущем. Они в Ордене Феникса состоят! А Дамблдор к себе на службу уродов, похожих на Пожирателей, не взял бы.

Джеймс тоже не замечал, куда идёт. Внутренне он просто кипел. Пруэтт его подставил! Дважды! Да как он посмел?! Какое он имеет право?!! Просто... змей какой-то. А ещё «профессор» называется...

Когда ребята уже приближались к портрету Полной Дамы, Джеймс остыл достаточно, чтоб задуматься: а, собственно, зачем это Пруэтту? Даже будь он Пожирателем, ему нет никакой выгоды от убийства слизеринцев и подставы Джеймса... Нет, это не мог быть Пруэтт. Но почему тогда он, увидев одиннадцать школьников, нагло нарушающих правила, ничего не сделал?

Сириус всю дорогу размышлял над тем же вопросом, но не нашёл вразумительного ответа. Действительно, не может Пруэтт оказаться таким ослом. Он же нормальный человек! Только послушать его на уроках... И всё же, почему он, увидев одиннадцать нарушителей, и пальцем не пошевелил, чтоб они получили наказание? Разве что, Пруэтт следил за ними. Но зачем?.. И кто же на самом деле пытается подставить Джеймса? Вчера был некто тринадцатый, которого никто не заметил? Вот Барон-то в шоке будет!

— И что вы думаете о происходящем? — спросил Блэк, когда гриффиндорцы вошли в общую гостиную.

— Что-то здесь нечисто, — высказал общую точку зрения Римус. — Едва ли нападения совершал профессор Пруэтт, но и его тут непричастным не назовёшь...

— Мне кажется, он следил за нами, — поделился своими подозрениями Сириус. — Но зачем ему это?

— Выяснял, что мы делаем вне гриффиндорской башни ночью? — робко предположил Питер.

— Ну, узнал он, а всё равно ничего не сделал! — возразил Сохатый. — Даже спас Малфоя не он. Но и нападал кто-то другой. Ему незачем.

— Да эти Пожиратели недоделанные вообще никому не сдались! — поморщился Сириус. — Но кто-то пытается их убить вот уже второй раз!

— А может, кто-то добивается увольнения Пруэтта? — предположил Том.

— Кому оно надо? — фыркнул Питер.

— Ох, даже не знаю, — вздохнул Реддл. — И правда, кому может помешать мракоборец? Не представляю...

— Ну, предположим, он мешает Пожирателям. А что в Хогвартсе делают Пожиратели? — осведомился Гарри.

— Пытаются убить Дамблдора? — выдвинул Хвост догадку.

— У Хогвартса слишком мощная зашита, Пожиратели не могут попасть сюда. По крайней мере, незамеченным это не пройдёт. Да и будучи профессором Пруэтт может помешать им гораздо меньше, чем будучи мракоборцем, — возразил Гарри.

— Слушайте, — прервал обсуждение Лунатик. — Предположения не помогут! Надо точно знать. Для начала выясним, следит ли Пруэтт за нами.

— Точно, — закивал Сохатый. — Завтра на Защите спровоцируем его.

— Как? — не понял Хвост.

— Придумал! — воскликнул Сириус. — Предположим, я...

Бродяга во всех подробностях изложил свой план, и ребята его одобрили. Пожалуй, слишком буйно одобрили, потому что...

— Чего вы так шумите?! — послышался рассерженный голос. По лестнице из спальни девочек спускалась Лили. — Пришли в башню в час ночи, так сидите тихо! Все спят. Римус, ты же староста, а всё не можешь повлиять на них... Ладно, я иду спать. И если вы ещё раз разбудите меня, МакГонагалл узнает, что вы шлялись где-то до часа ночи! — пообещала девушка, развернулась и ушла.

— Она права, идём спать, — Джеймс взглянул на друзей. Ответом ему послужил зевок Хвоста, и мальчики двинулись к спальне. Только увидев свою кровать, Гарри понял, насколько вымотан, и уснул, едва коснувшись головой подушки.

Кажется, поспать ему удалось от силы десять минут, и вот он уже чувствует, как кто-то настойчиво трясёт его за плечо, но глаз не открывает, хотя знает, что, раз проснулся, уже не уснёт.

— Гарри! — настойчивым шёпотом звал его кто-то. — Гиппогриф тебя раздери, просыпайся уже! Есть срочный разговор.

Поняв, что от него не отстанут, юноша разлепил веки и увидел размытые очертания Реддла.

— Какой ещё разговор? — хриплым со сна голосом поинтересовался Гарри.

— Тише ты! Разбудишь сейчас всех, а в шесть утра они тебе за это «спасибо» не скажут... — возмущённо шикнул «брат». В подтверждение его слов Джеймс промямлил во сне что-то типа «ещё пять минут — и встаю». Пока Гарри садился в кровати и нацеплял на нос очки, Том достал палочку, взмахнул ею в сторону соседей по комнате и прошептал заклинание «Оглохни!». Тут же Римус что-то недовольно пробормотал и перевернулся на другой бок.

— Думаешь, я скажу? Что ты сейчас сделал? — прошептал Гарри как можно тише.

— Можешь уже нормально говорить, — в полный голос сказал Том. — Это заглушающие чары. Так что никто нас не услышит.

— Так о чём таком важном ты хотел поговорить?

— О нападении на Малфоя. Этого не должно было быть.

— Неужто? — саркастично спросил Гарри.

— Ты не понял. Такого не было в изначальном варианте развития событий. Я знаю, потому что тщательно готовился к этому путешествию. Я расспросил всех слуг, которые застали Снейпа, Эванс, Поттера и его компанию в Хогвартсе, о школьных событиях этого года. В пределах школы ничего такого не происходило. А значит, нападение на Малфоя — результат нашего путешествия!

— И? — Гарри ещё не до конца отошёл от сна.

— Это может быть опасно для нас! Вспоминай, что такого ты сделал, что могло привести к нападению на Малфоя? — голос Реддла был возбуждённый, и видно, что для него действительно важно выяснить, кто напал на Люциуса.

— А почему сразу я? — возмутился мальчик.

— Про себя я сам знаю, и я аккуратнее. А вот насчёт тебя сомневаюсь! Давай, соображай быстрее!

Гарри задумался и едва заметно дёрнулся, будто увидел что-то неприятное. А передёрнуло его от одной мысли: Снейп ведь знает, что Лэйары вовсе не Лэйары, и вообще они из другого времени! Да и у Гарри действительно было предположение, как так Снейп мог напасть, чтоб Лили не видела. Но делиться предположениями Гарри не собирался. Реддлу лучше не знать, что их секрет кто-то знает. А то ещё прибегнет к своему таинственному плану «Б».

— Так что? — поторопил «братец».

— Ничего, — вздохнул Гарри. — Я понятия не имею, кто и почему мог напасть на Малфоя.

— Что ж, — Реддл поднялся, — придётся провести своё расследование. И начну я, пожалуй, с того, кого ты помянул недобрым словом в ночь нападения на Люциуса.

— Ну и пожалуйста, — буркнул Гарри, когда новоявленный Шерлок Холмс вышел из спальни. Мальчик положил голову обратно на подушку и предался размышлениям. Если Снейп достаточно умён, в чём Гарри не сомневался, он ничего не скажет Тому.

И тут мальчика осенило: легилименция! Он сразу об этом как-то не вспомнил, потому что всё чаще воспринимал врага больше как сверстника, чем как величайшего тёмного мага современности. Из-за его внешности и поведения. А легилименция слишком сложна для подростка.

Но всё равно можно помешать Реддлу узнать, что Снейпу всё известно. Как? Мерлин, сейчас же шесть утра! Том не сможет в это время встретиться со Снейпом! И, если повезёт, Гарри поговорит с ним раньше. И в интересах самого слизеринца, чтоб Гарри повезло.

* * *

Северус вместе с другими слизеринцами шёл на завтрак, и, когда они вышли из подземелий, его кто-то схватил за руку повыше локтя и через толпу студентов потащил в безлюдный коридор. И только тут он понял, кто его тащит: Гарри Лэйар.

— Что тебе нужно?! — возмутился он, высвободив руку из хватки гриффиндорца.

— Поговорить, — развернулся Гарри лицом к Снейпу. — Это важно.

— Слушай, Лэйар... Поттер... Или кто ты там? В гробу я видел тебя и твоего братца! — слизеринец развернулся и собирался было уйти, но его остановил голос Гарри:

— Что ж, как пожелаешь. Мой братец тоже хочет поговорить с тобой, и эта беседа вполне может привести к плачевному результату. — Гарри был удовлетворён реакцией Снейпа. Слизеринец замер, затем медленно развернулся к Гарри. О, да, Реддла он боится. Это он ещё не знает, кто такой Том Реддл.

— И? — вопросительно поднял Северус бровь.

— Том пытается выяснить, кто напал на Малфоя. Если он выяснит это, вместе с тем он может выяснить, что ты знаешь, кто мы и откуда. А свидетелей, как говорится... Ты владеешь окклюменцей?

— Нет, — покачал головой Снейп. — А что это?

— Ну, надо же, — хмыкнул Гарри. — Извини, просто в будущем ты будешь искусным окклюментом... А о легилименции ты знаешь?

— Да.

— Хорошо. Значит, ты понимаешь, что, если легилимент спросит тебя о чём-то, правду он узнает. Том — искусный легилимент, и он хочет спросить именно тебя, ты ли напал на Малфоя. Если это сделал ты, следующим вопросом «братца» будет «Почему?».

Снейп, услышав это, дёрнулся, но понял, что младший Лэйар легилиментом не является и вряд ли скажет об этом разговоре брату, и успокоился. Но от внимания Гарри реакция слизеринца не ускользнула, и теперь он точно утвердился в своём подозрении, что напал на Люциуса именно Снейп. Гриффиндорец даже мог предположить, как Северус мог сделать это на глазах Лили... Звёзды они рассматривали, как же!

— Значит так, с Томом не разговаривай. Избегай его, понял? Иначе это плохо кончится!

— Понял... Что ты хочешь?

— Прости, о чём ты? — нахмурился Гарри.

— Что ты хочешь за своё предупреждение? — выдавил Северус.

— Что хочу? Хочу, чтоб ты сделал так, как я тебе посоветовал! Это не только в твоих интересах!

На этом мальчики разошлись. Северус отправился в Большой зал, а Гарри медлил и явился на завтрак ближе к его концу.

— Где ты был? — спросил его Джеймс.

— Гулял, — просто ответил мальчик, оглядывая стол. — Где Лили? — спросил он.

— В больничном крыле. У неё голова разболелась утром. Не веришь — спроси Тома. Он сам с ней разговаривал перед тем, как она ушла.

— О чём это он с ней разговаривал?

— Про Снейпа выспрашивал. Он утром, когда тебя не было, предположил, что Снейп мог видеть, кто напал на Малфоя...

— Мне кажется, Снейп мог видеть, кто напал на Малфоя, — сказал Том друзьям, когда они собирались идти на завтрак. Это было уже в гостиной, и там как раз появилась Лили.

— Ничего. Снейп не нападал на Малфоя, но и не видел, кто мог это сделать. У Лили голова болит, она пошла в больничное крыло. Идём на завтрак.

* * *

— Сегодня у нас проверочная работа по пройденному материалу, — вещал профессор Пруэтт. Урок защиты уже начался, и Мародёры замерли, предвкушая запланированное маленькое представление. — Перед каждым из вас лежит пергамент с заданиями, на которые вы должны письменно ответить. Приступайте.

И сразу же началась работа. Студенты читали задания, морщили лоб, почесывали затылок, скрипели перьями, записывая ответы на вопросы. Через пятнадцать минут в плечо Тому попал скомканный лист пергамента. Повернувшись в ту сторону, откуда пергамент прилетел, он увидел Сириуса, который тут же начал отчаянно жестикулировать. Среди всех его жестикуляций некоторые были вполне понятны для любого, кто смотрел бы на них и пытался понять, что они значат. Остальные же абсолютно ничего не значили. И когда Бродяга закончил, для стороннего наблюдателя должна была сложиться такая картинка: Мародёры что-то задумали сегодня в семь у статуи одноглазой ведьмы.

Проверочная работа оказалась действительно сложной. Студенты готовились к ней, но одной зубрёжки мало. В этой проверочной были вопросы типа «Согласны ли вы с гипотезой российского учёного Анатолия Летова? Почему?». Здесь уже предполагается не просто знать всё на зубок, а понимать, рассуждать. Да, если Пруэтт устраивал проверочные работы, то они были сложными, так как почти все остальные уроки были практическими либо игровыми (главное — нескучными), а теория оставалась на дом. И не будем лицемерить — сложно было даже Тому, который давно окончил школу, и Гарри, который всё это проходил (или должен был проходить) в прошлом по его меркам году.

Но вот всё кончилось, и студенты с радостью отправились на ужин, по дороге обсуждая, кто как написал. Пока все спокойно ели, Мародёры время от времени тайком поглядывали на Пруэтта, но тот непринуждённо беседовал с братом. В без десяти семь шестеро гриффиндорцев, не сговариваясь, встали и направились к выходу. Бегом они взлетели на третий этаж и остановились у статуи одноглазой ведьмы.

— Так, кто в засаде? — быстро спросил Сириус.

— Может, Том и Гарри? — Римус явно предпочитал, чтоб Мародёры были приманкой в полном составе.

— Нет, — не согласился Реддл. — Обувь Гарри не приспособлена для слежки. Как бы он ни крался, его всё равно будет слышно. Давайте я пойду. Один я справлюсь, если никто больше не хочет.

— Что ж, значит, в засаде сидим мы с Томом, — подытожил Джеймс и вместе с означенным другом направился в укрытие — гобелен, за которым был хорошо спрятан очередной тайный ход. Оттуда хорошо просматривался весь этаж, и появление Пруэтта здесь не могло остаться незамеченным. И если он сам надумает спрятаться за эти гобеленом, мальчишкам есть куда уйти.

Тем временем Гарри, Сириус, Римус и Хвост стали довольно громким шёпотом обсуждать сегодняшнюю якобы запланированную вылазку в Хогсмид ради посещения некого неведомого местечка. Через пять минут здесь появился Пруэтт. Но вместо того, чтобы спрятаться и подслушивать, он подошёл прямо к ребятам и поинтересовался:

— И что мы здесь делаем?

— Мы? — слегка растерялся Сириус. — Ничего... Сейчас же ещё можно находиться в коридорах школы. Время отбоя не наступило.

— Действительно. Но всё же рекомендую провести этот час до отбоя с большей пользой. Посетить библиотеку, например. Я знаю, что по Истории Магии вам на завтра задано эссе.

— Мы давно его написали, профессор, — вежливо проинформировал его Римус.

— Ну, что ж, молодцы, — улыбнулся преподаватель. — Не буду вам мешать. Кстати, имейте в виду: если после отбоя вы будете замечены вне гриффиндорской башни, пеняйте на себя. До свидания, — кивнул он и ушёл. Ребята, уставившиеся ему вслед, заметили, как из-за гобелена выскочили два их друга и осторожно на цыпочках последовали за Пруэттом.

— Что дёрнуло Джеймса не взять мантию? — тихо пробормотал Сириус.

Гарри понял, что речь идёт о мантии-невидимке, но решил промолчать. Мародёры до сих пор не показывали свои изобретения и наследие от отца Поттера Лэйарам. Даже о том, что Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост называют себя Мародёрами, «братья» просто знали, никто им не говорил. Как и о том, что Римус — оборотень, а остальные Мародёры — анимаги. Видимо, лучшими друзьями Мародёрам братья не стали.

— Ладно, идём, — вздохнул Римус. — Мы ведь условились встретиться в общей гостиной.

В это время Джеймс с Томом следили за Пруэттом. Он спокойно дошёл до горгульи, стоящей у входа в кабинет Дамблдора, назвал пароль и ступил на винтовую лестницу, а горгулья тут же прыгнула на место. Гриффиндорцы слышали пароль, и Джеймс уже подошёл к горгулье, но Том остановил его.

— Я пойду один, — твёрдо сказал он. — А ты останешься здесь, на стрёме. Если кто-то будет проходить мимо, трижды постучи по стене. Восьми ещё нет, так что прятаться тебе нецелесообразно. А вот мне надо знать, в какой момент нос лучше не высовывать. Моё появление из кабинета Дамблдора вызовет вопросы. А если кто-то надумает помочь тебе и назвать горгулье пароль, чтоб ты зашёл в кабинет, отмазку придумаешь.

— Хорошо, — согласился Джеймс и отошёл к окну. — Но я буду не стучать по стенам, когда в коридоре кто-то есть, а петь. Неважно, что, — предупредил он.

Кивнув, Том назвал пароль и шагнул на движущуюся винтовую лестницу. Приблизившись к двери кабинета, Реддл вслушался в разговор между Дамблдором и Пруэттом.

— Значит, ты, Гидеон, зная, что Лэйары и ещё несколько ребят что-то задумали, решил помешать им вместо того, чтобы проследить?

— Именно так, директор. Мне казалось, вчера мы сошлись во мнении, что братья — действительно жертвы обстоятельств, и им нужна помощь. Если они отправятся в Хогсмид, а я тайком прослежу за ними, велика вероятность, что я не смогу обеспечить им должную защиту.

— Разумно, — согласился Дамблдор. — И всё же, не следует исключать возможность, что Лэйары — не те, за кого себя выдают. Впрочем, — тон директора смягчился, — их жизнь всё же приоритетнее раскрытия их секретов...

Дальше Том не стал слушать. Главное он уяснил: Пруэтт шпионит за ними для Дамблдора, и никто из профессоров ничего не подозревает. Юноша спустился по лестнице и, прислушавшись, не напевает ли там чего Поттер, вышел, и оба мальчика, не говоря ни слова, двинулись к гриффиндорской башне, чтобы Пруэтт не застал их, когда выйдет.

— Что ты выяснил? — спросил Джеймс через некоторое время.

— Ничего. Они всего лишь обсуждали учебный план. Плюс Пруэтт намекнул, что кто-то сегодня должен подежурить у выхода из замка, а сам вызвался дежурить на третьем этаже. Наверно, будет следить, не появится ли кто в коридоре одноглазой ведьмы.

— Эх... Значит, Пруэтт всего лишь старается предотвращать нарушения правил, а в тот раз ему просто было интересно, кто в дуэли победит... — разочаровался Поттер. — Это в его духе — наблюдать за чем-то интересным, когда надо действовать... Эй, ты глянь на это! — воскликнул он, уставившись в окно.

Там, на траве, около самого замка, вне всяких сомнений, сидели Лили и Северус.

Этим вечером Эванс и Снейп решили прогуляться немного перед сном. До отбоя оставалось всего полчаса, поэтому далеко от школы они отходить не стали. Устроившись у самого подножия замка, они просто разговаривали.

— Северус, о чём ты мечтаешь? — спросила гриффиндорка.

— Что?

— Ну, кем ты хочешь стать, когда окончишь школу?

— Мракоборцем, наверно, — пожал мальчик плечами. — У меня, вроде как, неплохие отметки по Защите.

— Я думаю, из тебя вышел бы неплохой зельевар, — предположила девушка. Она неотрывно смотрела на звёзды. — Но мракоборцам тоже надо отлично знать зельеварение. А ещё ты мог бы стать отличным астрономом... Что там за красная звезда?

— Марс, — хмыкнул Снейп.

— Такой яркий... Никогда не видела, чтоб он так сиял, потому и усомнилась... Я слышала, у древних народов был бог войны Марс, и когда они видели на небе красную звезду, то считалось, что это глаз Марса. Это был знак к войне. Или к жертвоприношению. Это уже жрецы, шаманы — или как их там? — решали.

— Ещё один способ управлять необразованными людьми, верящими в богов и боящихся их, — добавил слизеринец. — А у кентавров Марс означает приближение войны или саму войну. Сейчас разгар войны, поэтому Марс так ярок.

— Но сегодня особенно... Знаешь, я тоже стану мракоборцем, — взгляд Лили стал задумчивым. — Я не хочу оставаться в стороне. Тем более что все маглы, как мои родственники, и маглорожденные волшебники, как я, являются мишенью номер один. После Министерства и Дамблдора, конечно.

— Всё будет хорошо, — пообещал слизеринец, обняв подругу за плечо. — Тебе не надо участвовать в этой войне. Я защищу тебя, твоих родственников...

— Что? — Лили оторвалась от созерцания звёзд и уставилась на юношу.

— ... мы поженимся, и будем счастливы... — продолжил Снейп. Его лицо оказалось очень близко к лицу девушки, их носы практически соприкасались, и мальчик уже собрался поцеловать гриффиндорку, но...

Девушка скинула его руку со своего плеча, поднялась на ноги и отскочила от друга на два метра.

— Поженимся? — задыхаясь, переспросила она. — А кто тебе сказал, Северус, что я выйду за тебя? Или ты сам так решил? А кто дал тебе право решать за меня? — Лили буквально колотило.

— Но я люблю тебя! — ответил слизеринец.

— А я тебя нет! Мы друзья, Северус, и только! Между нами не может быть ничего большего! — выкрикнула Эванс. — Тебе лучше некоторое время не приближаться ко мне, — тихо добавила она и бегом кинулась к замку. Снейп встал и медленно поплёлся следом.

Том и Джеймс наблюдали эту сцену только до того момента, как Снейп попытался поцеловать Лили. Сверху казалось, что он всё же сделал это, и Джеймс, которого хогвартские девчонки недаром называли горячим парнем, отскочил от окна и кинулся было к лестнице, ведущей вниз, к выходу из замка, чтобы выскочить наружу и «проучить ублюдка», но Том сумел удержать его.

— Остынь! — встряхнул он Поттера. — Эванс ещё больше полюбит Снейпа, если ты побьёшь его!

— Да?! С чего бы это? — стал вырываться Джеймс.

— С чего? Да хотя бы потому, что он не устраивает беспричинных мордобоев! Эванс не любит тебя, смирись с этим!

— Да что ты знаешь?! Я всё сделаю ради неё!

— Ты хочешь, чтоб она была счастлива?

— А ты как думаешь? — Джеймс всё ещё не унимался.

— Тогда оставь её в покое! Ты же видишь, что твои попытки ей понравиться только лишь злят её!

— Хочешь сказать, ей Снейп нравится? — Поттер ещё яростнее стал порываться к выходу, и Том уже еле удерживал его.

— Не знаю, но это уж точно решать ей!

— Возможно, ты прав, — Джеймс не остыл ещё до конца, но вырываться перестал. С лестницы послышались торопливые шаги. Это Лили спешила в гриффиндорскую башню. — Бежим отсюда.

И мальчики тоже побежали в общую гостиную Гриффиндора, где их ждали друзья. Бежали они очень быстро, хотя до отбоя оставалось ещё двадцать минут. Джеймсу просто хотелось вымотаться, бухнуться в спальне на подушку и забыться во сне. Обычно на утро он приходил к, вроде бы, простому и очевидному решению, которого вечером почему-то не видел.

Как только парни ввалились в гостиную Гриффиндора, там, конечно, было много народа, и мальчики спокойно подошли к друзьям, сидящим отдельно от всех, и уселись в кресла, передвинув их так, чтоб получился круг. Появления Тома и Джеймса никто и не заметил, так как здесь было очень шумно.

— Ну? — спросил Сириус. — Что вы выяснили?

— Ничего, — покачал головой Том. — Пруэтт вовсе не шпионит за нами. А тогда ему просто, вероятно, было любопытно, чем дело кончится. После разговора с вами он отправился к директору, и они всего лишь обсуждали учебный план.

— Как жаль, — вздохнул Питер.

— Что жаль?! — яростно прошипел Джеймс. — Жаль, что Пруэтт не шпионит за нами?

— Эй, спокойнее, — осадил друга Римус. — Что случилось?

— Он видел, как Эванс и Снейп целовались, — шёпотом пояснил Том и шикнул на присвистнувшего Сириуса.

— Дела... — едва слышно прошептал Хвост.

Тут портрет Полной Дамы вновь отодвинулся, и в гостиную вбежала Лили. Она явно была на взводе и тут же пошла в спальню для девочек.

— Не надо за мной ходить, — попросила она кинувшихся за ней подруг. — Я хочу побыть одна.

Мародёры видели это и переглянулись, как только Эванс скрылась из вида. Джеймс притворился, будто ничего не заметил, достал из сумки учебные принадлежности и стал чересчур старательно делать уроки. Друзья, ни слова не сказав, последовали его примеру. Похоже, Поттер избрал тактику не замечать Лили. Не то чтобы он обиделся на девушку, но ему легче просто не замечать её, чем видеть каждый день и знать, что она не будет с ним. А он сдался. Конечно, временно. Вероятно, уже завтра он будет стараться добиться её снова и снова. Но сейчас он сдался.

У людей иногда так бывает. Они говорят: «Всё, мне надоело. И пытаться больше не буду. Всё равно не получается» — а потом, через какое-то время, делают ещё попытку. Это если им действительно нужно то, чего они столь упорно добиваются. Если мы, не добившись чего-то, сдаёмся окончательно, значит, не так уж и сильно нам это надо, а Джеймс любил Лили с третьего курса. Другой на его месте, наверно, давно бы сдался и обратил внимание на других, не менее симпатичных девчонок. Но Джеймс продолжал добиваться той, что оставалась холодна к нему, невзирая на восхищённо смотрящих на него девочек. Возможно, его привлекает именно неприступность Лили, но... Он всегда искренне восхищался ею.

И снова этот бесконечный коридор без окон, что приснился Гарри в сентябре на Прорицаниях. Вообще, это не один коридор, это целый замок, в котором мальчик никогда раньше не был, но Гарри нёсся по коридорам, словно точно знал, куда бежит. Он действительно знал, и прекрасно понимал, что торопиться ему некуда, ведь этот сон регулярно снится ему уже месяц, однако управлять своим сном юноша не мог. Всегда один и тот же сон, с единственным различием: каждый раз он встречает там разных людей: знакомых и незнакомых, мёртвых и живых. Мёртвые представали перед ним совсем как при жизни, только их остекленевшие, пустые глаза свидетельствовали о том, что они мертвы. Это зрелище действительно было жутким, но это ещё не всё. Просыпался Гарри всегда с таким чувством, словно у него камень на сердце. Особенно когда ему снились дорогие ему люди и те, кто погиб из-за него. Убивать их не было нужды, но они оказались рядом с тем, кто действительно был нужен убийцам — рядом с Гарри.

Само место тоже как-то... давило. Коридоры здесь были достаточно широкие, потолок высокий, но каждый раз, когда Гарри оказывался здесь, его охватывала непонятная паника. Ему казалось, что стены сдвигаются, потолок постепенно опускается, стремясь раздавить его, а так же мальчику постоянно казалось, что кто-то или что-то преследует его здесь. Поттер никогда не страдал клаустрофобией или паранойей, но здесь как будто хозяином всего был сам страх, и именно страх заставлял Гарри бежать.

Вот, наконец, эта дверь. Мальчик остановился, чтобы отдышаться. Сейчас он толкнёт дверь, она не поддастся, и тогда появится кто-нибудь и скажет, что Гарри нет туда дороги, а затем попросит о помощи, и тогда гриффиндорец проснётся. Он уже видел здесь Гермиону, всех Уизли, Грюма, Нимфадору, Марадёров и других людей, и все они появлялись по одному. Однажды появился сам Снейп. Пожалуй, Гарри не удивится, даже если здесь ему явится сам Волан-де-Морт во всей своей красе. Некоторые из незнакомцев выглядели... странно. Они не были похожи ни на мёртвых, ни на живых.

Почему-то юноше особенно запомнилось несколько снов, никак не отличавшихся от других. Однажды ему снились три ночи подряд три человека, по очереди: красивая женщина с чёрными волосами, девочка примерно одного с Гарри возраста и двенадцатилетний мальчишка. Все трое были Поттеру незнакомы, и они, как и некоторые из предыдущих людей, которых Гарри здесь встречал, не были похожи на живых, но и не мертвы. Дети напомнили Гарри черноволосую женщину (очевидно, их мать), что снилась до них, и одновременно ещё кого-то из знакомых.

А однажды Гарри приснился представительный седоволосый мужчина, тоже кого-то напоминавший юноше, но он всё никак не мог вспомнить, кого. И об этом человеке тоже нельзя было точно сказать, жив ли он.

Гарри несколько раз пытался избежать повторения сценария. Однажды подавил в себе этот безотчётный страх и никуда не побежал, оставшись на месте. Тогда страх стал постепенно нарастать, и в итоге Гарри всё равно сорвался с места и побежал, сломя голову. Тогда юноша проспал завтрак и чуть не опоздал к первому уроку.

А однажды, добежав до двери, он не стал прикасаться к ней. Тогда никто не появился, а сон всё не уходил. Побоявшись опять проспать, Гарри попробовал открыть дверь, понадеявшись, что это поможет проснуться. Тут же появился Рон, повторил то, что говорили другие люди до него, и Гарри проснулся.

Так же Поттер пробегал мимо той двери и бежал дальше — без толку: спереди слышались приближающиеся шаги, и страх заставлял его бежать обратно, к двери. Тогда юноша понял, что пытаться заставить сон идти по другому сценарию бесполезно. Он просто не проснётся, пока сон не повторится заново. И каждый раз он, проснувшись, чувствовал себя таким уставшим, будто действительно бегал всю ночь по проклятому замку. И сейчас Гарри стоял у двери, боясь прикоснуться к ней и снова увидеть кого-то из погибших по его вине. Но он не знал, что сегодня всё будет иначе...

Решив, что хватит тянуть время, Гарри повернул ручку и толкнул дверь. Конечно же, она снова не поддалась.

— Ты не сможешь вернуться туда, — послышался сзади женский голос.

Мальчик повернулся и замер. Перед ним стояли его родители. Они, конечно, выглядели так же, как и все, кто умер к тому моменту, когда Гарри отправился в прошлое. Странно видеть их здесь вместе. Нет, Гарри рад их видеть. Но до сих пор люди приходили по одному.

— М-мама? Папа? — удивлённо спросил Гарри. Больше он ничего не мог сказать.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся отец. Эта улыбка, пусть и печальная, удивила Гарри ещё больше. У всех людей, появлявшихся до того, лица были словно каменные, на них не отражалось ни одной эмоции. И у живых в том числе. Менялся только тон, каким они говорили. Как будто эти люди в своих мыслях находятся не здесь, а где-то далеко. И вдруг появляются родители, которые ведут себя так, словно они... появились здесь так же случайно, как и сам Гарри, не из другого мира!

— Сын, я понимаю твоё удивление, — заговорила мать. — Но давай поговорим. Люди, которых ты видел до того, очень хотели жить, и потому есть одна вещь, о которой они не говорили тебе, боясь, что ты не станешь им помогать, сдашься. Мы с отцом тоже хотим жить, но мы так же хотим, чтобы ты знал: у тебя есть выбор.

— Выбор?

— Да, — кивнул отец. — Знай, мы гордимся тобой, что бы ты ни сделал, и мы любим тебя. Итак, давай перейдём к делу, времени мало. Идём с нами, — Джеймс и Лили двинулись вперёд по коридору. Гарри, помедлив, поспешил за ними. — Ты знаешь, каков расклад в том мире, в котором ты сейчас находишься: Лили ненавидит меня, считает безмозглым, неисправимым мальчишкой, не отвечающим за свои действия, и обратного ей уже не докажешь. Якобы моя попытка убить Северуса стала для неё неопровержимым доказательством того, что она обо мне думает, и даже более того. Я, в свою очередь, думаю, что она выбрала Снейпа, и наши с ней дорожки окончательно разошлись. Конечно, я в дальнейшем буду пытаться показать ей, что я лучше, чем она считает, и даже лучше Снейпа, но бесполезно. Северус отказался от карьеры Пожирателя Смерти. То есть, план Волан-де-Морта выполнен, и это необратимо. Разве что, скормить Реддлу Сыворотку Правды, чтобы он при Лили и Мародёрах рассказал правду, но он не так глуп, он догадывается, что ты не станешь сидеть, сложа ручки, и будет очень внимателен. Он достаточно умён и образован, чтобы распознать Сыворотку и не проглотить её. Возможно, ты сумеешь придумать новый план, но твои шансы, скажем прямо, малы. И вот что я хочу сказать: ты можешь продолжать бороться, а можешь уйти, прямо сегодня. Не скрою, мы с Лили всей душой хотим, чтобы ты боролся и справился с ситуацией, но, понимаешь, ты будешь приходить в этот замок каждую ночь, хочешь ты того или нет. Это место — не сон, это... Проще говоря, это что-то вроде перекрёстка. Каждая из дверей — вход в другую реальность, в другой мир, но тебе всегда будет открыта только одна. Люди, которых ты можешь здесь встретить — это люди, которые существуют в твоей реальности, люди, которые существовали в ней раньше, но погибли, и люди, которые могли бы существовать в твоём мире, но их нет в результате стечения ряда обстоятельств. Всех тех людей, которых ты уже видел и которых, возможно, ещё увидишь, объединяет одно: пока ты находишься в прошлом, ты можешь изменить их судьбу.

— И много их?

— Немало, — уклончиво ответил отец.

— Почему вы ведёте себя не так, как другие? — задал Гарри волновавший его с самого появления родителей вопрос.

— Мы много времени провели в загробном мире, прежде чем оказаться здесь, и это помогло нам справиться с атмосферой этого места. Она давит не только на тебя, но на нас она действует иначе. Если тебя здесь охватывает страх, то нас — безразличие. Единственное, что движет здешними обитателями, уже умершими в твоём мире — жажда жизни. У нас с Лили она тоже есть, но мы быстро смогли адаптироваться и способны думать о чём-то ещё. Те, кто ещё не умер, здесь тоже не чувствуют практически ничего. Они хотят только, чтобы ты изменил их судьбу в лучшую сторону, а это в твоих силах. Опасность тебе здесь не грозит ни от кого, но здесь есть те, чью судьбу ты можешь сделать такой, какой в твоей реальности они не хотят. Преимущественно это самые преданные своему хозяину Пожиратели. Они ничего не могут тебе сделать, но всё равно с ними лучше не встречаться.

— Но... Я сейчас не чувствую страха, — Гарри только сейчас это заметил.

— Когда рядом с тобой оказывается кто-то из здешних обитателей — мы, например — здешняя атмосфера на тебя влияет гораздо меньше.

— А почему вы здесь вообще оказались?

— Потому что, отправившись в прошлое, ты получил шанс изменить будущее так, чтобы мы остались бы живы, — стала рассказывать Лили. — Впрочем, вы с Реддлом уже это сделали: Снейп не станет Пожирателем Смерти, и это тоже влияет на нашу судьбу, на твою и на судьбу Волан-де-Морта тоже. Вот только сам Реддл верит в пророчество до сих пор, поэтому его цель — не дать тебе родиться, и этой цели он тоже уже добился.

— Тогда куда вы меня ведёте, если, по вашему мнению, ничего уже не сделать?

— Мы собираемся показать, куда тебе идти и что делать, когда ты решишь, что исчерпал себя, — пояснила мама. — Уйти ты сможешь только через это место.

— Я не собираюсь сдаваться! — возмутился юноша, остановившись.

— Гарри, пойми, — стала объяснять мать, тоже остановившись и повернувшись к сыну. — Ты можешь застрять в прошлом! Это место — не сон, и твоё пребывание здесь не проходит для тебя бесследно. Может быть, ты не замечаешь, но еженощная беготня здесь очень медленно, но изводит тебя. Рано или поздно всё это сведёт тебя с ума, и тогда ты не сможешь ни уйти, ни что-то предпринять, чтобы в будущем ты появился на свет. Признай, тебя пугают эти сны, каждый вечер ты боишься уснуть и увидеть кого-то, кто тебе дорог, а утром ты просыпаешься и впадаешь в отчаяние от того, что не можешь ничего поделать с этими снами. А знаешь, что случится в тот день, когда ты должен будешь родиться? Ты исчезнешь, и от тебя не останется ни следа, — договорив, мама развернулась, и они с отцом пошли дальше.

— Но... Но почему вы мне это говорите? Ведь вы сами сказали, что здесь всем всё безразлично! Даже мои лучшие друзья ничего мне не сказали...

— Мы давно мертвы, Гарри, — повторил Джеймс, не поворачивая головы. — Со смерти других прошло меньше времени, и они, оказавшись здесь, не смогли адаптироваться. Живые — тем более. Конечно, ты не видишь нас самих, нас здесь нет, как и тебя, все мы — всего лишь проекции из твоей реальности, однако проецируешь нас не ты, поэтому ты не можешь предугадать, кого здесь встретишь, и как он будет себя вести. А те, что могли бы существовать в твоём мире, но не существуют, вообще здесь как призраки, фантомы. Они знают только, какая дверь в какой мир ведёт. А ещё они знают о мире, дверь в который ты ещё можешь открыть, но не без помощи. У тебя ещё есть один единственный шанс и, если ты всё сделаешь правильно, всё сложится очень хорошо... Прости, нет времени объяснять подробнее, Гарри, да и я не имею права. Надеюсь, ты догадаешься обо всём сам, и у тебя всё получится. Но здесь каждая минута играет против тебя. Да и не положено тебе много знать об этом месте. Мы почти пришли.

Они свернули в другой коридор и шли по нему уже молча. Вскоре впереди Гарри увидел фигуру человека, бегущего в ту же сторону, что и Поттеры. Человек остановился у одной из дверей и, тяжело дыша, толкнул её. Дверь, к удивлению Гарри, открылась, но человек не спешил в неё входить. Рядом с ним появилась ещё одна фигура и что-то сказала ему. Человек обернулся и в испуге шарахнулся от собеседника. Подойдя, Гарри с ужасом узнал в этом человеке Реддла, а в юноше, которого Том так испугался — самого себя, но это был один из фантомов, как их назвал отец. Он казался ещё менее настоящим, чем кто-либо, кого Гарри видел.

— Что ты здесь делаешь? — накинулся на Тома Гарри.

— У меня к тебе тот же вопрос, — дрожащим голосом заметил Том. Было видно, что его покоробило то, как испуганно прозвучал его голос, и Гарри не захотелось заострять на этом внимание. Ведь он и сам напуган. Увидеть самого себя вот таким — не каждый сможет сохранить спокойствие.

— Вы оба здесь, потому что в ход времени вы вмешались вместе, — объяснил отец Гарри. — И уйти вы сможете только одновременно. Через эту дверь, — он повёл рукой в сторону распахнутой двери.

— Когда ты войдёшь туда, ты станешь мной и останешься здесь, — добавил бесцветным голосом фантом, обращаясь к Гарри.

— Отец, зачем ты сказал ему? — сдавленно прошептал гриффиндорец. Похоже, это действительно конец. Ведь Реддл действительно добился своего, и теперь ему остаётся только вернуться в 1995 год, а Гарри — остаться здесь.

— Что? — переспросил Том.

— Зачем ты сказал при нём, как нам обоим уйти отсюда? — обратился Гарри к Джеймсу, кивнув на Реддла. — Теперь он просто заставит меня войти в эту дверь! И тогда всё кончено!

Вместо ответа Джеймс выжидающе смотрел но Реддла

— Но... я не хочу... — начал Том, но договорить не успел: всё вокруг залил яркий свет, и Гарри проснулся в гриффиндорской спальне.

Тяжело дыша, он повернул голову и увидел Реддла, севшего в соседней кровати и тоже тяжело дышавшего. Похоже, он тоже только что проснулся, и теперь, вытаращив глаза, с каким-то непонятным оцепенением смотрел на Гарри, но ничего не говорил.

— Тебе приснился тот же сон? — спросили они, наконец, одновременно.

— Давай выйдем отсюда, — сказал Том, вставая с кровати. — Кажется, нам есть что обсудить.

Гарри возражать не стал. Держался братец не так, как обычно. Казалось, всё его самообладание улетело в трубу. Было видно, что он растерян, взволнован. Его трясла дрожь, когда он надевал брюки, тёплый свитер и мантию. Самого Гарри трясло не меньше. Одевшись, мальчики вышли из гриффиндорской башни, поднялись на восьмой этаж и вошли в выручай-комнату. Сегодня воскресенье, ноябрь уже подходил к концу, поэтому в замке холодно, и по дороге ребята никого не встретили.

В выручай-комнате горел камин, и два кресла рядом с ним казались самыми мягкими и уютными во всём Хогвартсе. Устроившись в них и согревшись, мальчики молчали, не зная, с чего начать разговор.

— Гарри, — начал Том, — тебе этой ночью снилось, что ты оказался... гмм... в огромном замке?

— Да, но это был не Хогвартс. — тихо ответил Поттер, просто глядя в камин. Он от всей души надеялся, что этот замок ему всего лишь приснился, но, если Реддлу снилось то же самое, то это явно что-то большее, чем сон.

— А... Ты видел там своих родителей, меня?.. Себя?

Гарри оторвался от созерцания огня и внимательно посмотрел на Реддла.

— Тебе снилось то же самое, — сказал он вместо ответа. Гарри не спрашивал, он утверждал.

— О, да, — только и смог вздохнуть братец.

— Значит, это не сон, — продолжил Гарри. — Послушай, а то, что ты сказал перед тем, как мы проснулись — что это значит?

— То и значит, — резко ответил Том, отворачиваясь к камину и сокрушённо опустив голову.

— Чего ты не хочешь и почему? Ведь всё сложилось именно так, как ты хотел! — не унимался Гарри.

Реддл снова поднял голову и внимательно посмотрел на Гарри, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

— Сколько мне, по-твоему, лет, Поттер? — спросил он, наконец.

— Ммм... — задумался Гарри, застигнутый врасплох этим вопросом. — Пятьдесят четыре года назад тебе было около шестнадцати, значит, сейчас тебе... Около семидесяти!

— Уверен?

— О, прости. Столько тебе будет в 1995 году. Сейчас тебе пятьдесят лет.

— Нет, Гарри. Пятьдесят лет другому мне, который пытается сейчас захватить власть. Семьдесят мне будет, когда я вернусь в 1995 год. Есть ещё идеи?

— Хм... Ну и сколько же тебе? — усмехнулся Гарри.

— Шестнадцать, — сказал Том без тени улыбки.

— Как так?

— Зелье, Гарри. Перед отправлением сюда я выпил зелье. Это разновидность Оборотного зелья, которая отнесена к Тёмной магии. Само Оборотное зелье к ней не относится, даже мракоборцы его используют. Но ЭТА разновидность... Оно не дало мне внешность шестнадцатилетнего мальчишки. Оно СДЕЛАЛО меня шестнадцатилетним мальчишкой. Таким, каким я был в шестнадцать, но при этом зелье дало мне внешность другого человека. Полагаю, ты и так понял это. Ты не мог не заметить, что мой характер изменился. Я стал мальчишкой, который неспособен убить. Может навредить, может ненавидеть, может даже желать кому-то смерти, но не может убить сам.

— Ну да, — скептически посмотрел на него Гарри. — Не мог он в свои шестнадцать лет убить, конечно. Наследник Слизерина, полвека назад напустивший на учеников василиска, который даже убил одну девушку, неспособен на убийство.

— Эй, ты не путай, — запротестовал Том, — её убил василиск! Я сам был несколько шокирован, когда она погибла. Одноклассница, всё-таки, пусть и грязнокровка. Я умышленно ни на кого конкретного василиска не натравливал, я просто выпускал его и приказывал убить кого-то из грязнокровок.

— Да ты сама невинность! — с сарказмом воскликнул Гарри.

— Неужели ты сам, Поттер, так же любишь маглов, как Дамблдор — чистокровный волшебник, никогда с ними не живший? — прищурился Реддл.

— Ну... И среди маглов, и среди волшебников есть разные люди...

— Ты встречал среди маглов хоть кого-то, кто воспринимал тебя как такого же человека, как они сами?

— Я мало общался с маглами, — признал Гарри.

— А твои дядя и тётя?

— Они... примитивны. Глупые, жадные, жестокие, трусливые зануды, — помедлив, ответил Гарри. Он чувствовал, что сейчас, если он хочет что-то понять о происходящем, хочет, чтобы разговор не оборвался, и при этом хочет слышать правду, он сам должен отвечать на вопросы без злобы, агрессии, сарказма... и без вранья.

— Я тоже рос среди них, — начал распаляться Том, — я знаю, что они злые, жестокие, жадные. Они способны бросить своих детей, отречься от них! Да, у волшебников тоже есть приюты, но туда в большинстве своём поступают грязнокровки, родители которых испугались проснувшейся в их чаде магии и, встретив специалистов по устранению последствий случайных выбросов магии, потребовали, чтобы они «вылечили» их ребёнка-волшебника! Конечно, магия — это не болезнь, от неё невозможно вылечить, поэтому специалисты просто отдавали детей в волшебный приют! А вот от сквибов, даже из чистокровных семей, весьма редко отказываются! Другие люди, у которых не может быть детей, приходят и выбирают себе только здоровых, весёлых и общительных малышей-паинек. Конечно, на таких не нарадуешься! Больные и замкнутые дети, особенно если им больше четырёх, не нужны никому, и всем безразлично, что они такие же дети, что им тоже нужно... тепло и уют. Я знаю, что все люди разные, и я видел много маглов, но большинство — именно такие. И не говори мне, Поттер, что тебе хорошо жилось у твоих родственников!

— Думаю, тебе всё же было хуже, чем мне, — сказал Гарри серьёзно.

Том молчал. Он снова опустил голову и едва слышно пробормотал: «Что со мной? Распустил тут...». Он никогда раньше никому всего этого не говорил. Он вообще никогда никому не жаловался, как ему плохо. Возможно, дело в том, что он нашёл в Гарри человека, который способен понять всё это. Раньше в Хогвартсе он ни с кем особо не общался, да и все его одноклассники имели любящих родителей, проблемы Тома были недоступны для их понимания. А говорить об этом с такими же сиротами, как он сам, Том не видел смысла — им ли не знать. Да и магловские сироты не общались с ним, потому что он задавался и держался особняком, считая себя не таким, как все, а лучше, выше по статусу, особенно когда поступил в Хогвартс. На самом деле остальные сироты страдали так же, как и он. А Поттер... он рос не в приюте, однако оказался способен понять, каково было Тому. Однако сочувствие Гарри ему не было нужно. Вновь посмотрев на Гарри, он увидел, что тот о чём-то задумался, уставившись в камин.

— Ты хотел рассказать о зелье, — напомнил вдруг Потер. — Что в нём такого, что оно отнесено к Тёмной магии? Ведь обычное Оборотное тоже опасно: если выпить зелье с волосом какого-нибудь животного, то обратно не превратишься. Без вмешательства медицины, по крайней мере.

— Тёмная магия отличается от обычной тем, что традиционная медицина не справляется с её последствиями. Раны, нанесённые Тёмной магией, можно излечить только Тёмной магией. То зелье, которое я выпил, очень сложно в приготовлении. Ни в Хогвартсе, ни в каком-либо высшем магическом учебном заведении такое не проходят даже на теории. Дело в том, что здесь замешаны манипуляции с душой. Знаешь ли ты, откуда вообще берутся полтергейсты?

— Эээ... — задумался Гарри. — Это такие же призраки, но любящие розыгрыши? — предположил он неуверенно.

— Призраки бесплотны, Гарри. Вспомни Пивза и, например, Почти Безголового Ника. Ник не может ничего поднять, бросить, съесть и даже чихнуть. А Пивз может, ты сам это видел, и я тоже. Знаешь ли, Гарри, для дементоров человеческие души — вовсе не деликатес. Дементоры питаются эмоциями, а душу они высасывают, если человек много шумит, потому что они не любят шум. Они могут не высасывать душу, а просто вырвать её из человека. Но они предпочитают так не делать, именно потому, что душа, извлечённая из человека насильно и не ушедшая в мир иной в ближайшее время, становится полтергейстом. Понимаешь, это связано с тем, что такая душа остаётся в подвешенном состоянии: тело, из которого её вырвали, ещё живо, а значит, она не может уйти из этого мира. По этой же причине она не бесплотна. Но и вернуться в тело она не может, ведь её изгнали оттуда. Что ей остаётся? Она не может жить полноценной жизнью, она злится и, чтобы её существование не потеряло смысл окончательно, она начинает вмешиваться в жизнь людей. Души, вырванные из тела, обычно затаивают злобу на живых, завидуют, ведь они могли бы ещё жить и жить, как все люди, поэтому чаще всего они начинают пакостить по мелочам, как Пивз. Некоторые причиняют весьма ощутимый вред: например, могут устроить пожар. И совсем уж редко они приносят пользу людям. Если из человека выдернули душу, самое гуманное, что ты можешь сделать — убить его, тогда душа сможет уйти. Но на это есть только первые десять минут. Потом уже ничего нельзя будет сделать. Однако в эти же самые десять минут можно не убивать несчастного, а использовать его душу для приготовления зелья. Тогда она не станет полтергейстом и даже сможет оказаться в теле, пусть и в другом, и она будет уже другой. Манипуляции с душами всегда опасны и считаются великим злом, так как при них меняется сама сущность человека, поэтому даже в большинстве книг по Тёмной магии о них не упоминается.

— Спасибо, конечно, за лекцию, но причём здесь твой возраст? Неужели...

— Молодость не возвращается, Гарри, и ты это знаешь. Но молодость и годы жизни можно отобрать, ведь ничто не берётся из ниоткуда. В зелье, которое я выпил, использована душа шестнадцатилетнего мальчишки. Таким образом, произошёл своего рода обмен: мне досталось его физическое состояние — его молодость, внешность, болезни; а его душа обрела новую форму: она стала такой, какой была моя, когда мне было шестнадцать. Так его душа оказалась связана со мной и стала моей в полном смысле этого слова. Теперь в моём теле две души, обе мои, они противоборствуют, и рано или поздно одна поглотит другую, так как две души у меня быть не может... И, похоже, душа мальчишки уже почти одержала верх.

— Это плохо?

— Разумеется! Он гораздо более мягкий, он не может командовать Пожирателями Смерти...

— Я не верю, что ты не изучил все возможные побочные эффекты зелья, прежде чем его пить, — заметил Гарри. — На что же ты рассчитывал?

— На что я рассчитывал? — Реддл усмехнулся. — Я не ожидал, что душа шестнадцатилетнего мальчишки способна поглотить мою, ведь моя воля, как мне казалось, сильнее. Я не ожидал, что я так слаб, что продержусь всего две недели, а затем начну потихоньку сдавать позиции. Месяц назад я окончательно потерял контроль над ситуацией.

Гарри задумался. Месяц назад... Это после того, как Джеймс решил игнорировать Лили? Жаль, что не раньше. Может быть, тогда ещё можно было бы расстроить планы Лорда.

— Я думал, — снова заговорил Том, — что вернусь в 1995 год автоматически, когда выполню план. Когда я вернусь туда, картина будет такая: я никогда не терял силы и собственное тело, тебя существовать не будет, а значит, мне не нужно будет отправляться в будущее, я не выпью это зелье вновь, следовательно, я буду прежним, даже если здесь окончательно превращусь в мальчишку. Но, оказывается, всё не так просто. Теперь мне шестнадцать. Мои воспоминания, знания, сила — всё это при мне, но... Воспоминания, относящиеся к периоду от моего шестнадцатого дня рождения до того момента, когда я выпил это чёртово зелье, я воспринимаю так, будто это не мои воспоминания, а какого-то другого человека, которого я видел со стороны, и... Я не хочу таким становиться. Я хочу остаться человеком, а не стать... монстром, — по лицу Реддла скользнула странная улыбка. — Знаешь, Поттер, в семнадцать лет — то есть в тот период, который сейчас я воспринимаю как чужую жизнь — я совершил своё первое убийство, собственными руками убил отца. Два слова — и всё, казалось бы... Было тяжело решиться, но я не мог иначе. Слишком зол я был на своего магловского папашу. Если бы он не бросил маму, она бы не погибла, а у меня была бы нормальная семья... А ещё через три года я совершил первую манипуляцию с собственной душой. Тогда я не заметил этого, но теперь, когда я вижу всё со стороны, я понимаю, что тогда перестал быть человеком, понимаешь? В двадцать лет! А ведь я повторял это снова и снова, пока не стал таким, каким ты меня знал... Я... Я не хочу возвращаться к этому...

Похоже, сейчас с Томом происходило то, чего с ним не было никогда раньше: он рассказывал без утайки всё, о чём он сейчас переживает, что с ним творится. О выплёскивал всё, что в нём накопилось с того самого момента, когда он стал смотреть на свои прошлые поступки со стороны. Его пугало и то, что он говорит, и то, что он говорит это Поттеру, но не мог удержать словесный поток. Он действительно до отчаяния не хотел возвращаться.

— Что же ты собираешься делать? — спросил Гарри, который тоже был в шоке от слов Реддла. Он никогда даже не думал, что Том в юности не хотел становиться тем, кем он стал. Власти — да, хотел. Хотел, чтобы его боялись. Но, видимо, он хотел остаться при этом человеком. Если конечно, он сейчас не притворяется.

Том медлил с ответом. Он задумчиво смотрел в огонь и, наконец, сказал:

— А ничего. У меня был план, который уже выполнен, мне осталось лишь вернуться, и избежать этого нельзя. Когда я снова стану нелюдем, мне будет всё равно, чего я хотел, а чего не хотел в свои шестнадцать лет. Так какой смысл сейчас вести такие разговоры?

— Ты говорил, что, когда вернёшься в будущее, будешь помнить это путешествие в прошлое. Значит, ты будешь помнить всё то, что ты сейчас чувствуешь...

— Но буду смотреть на это через призму человека-ящера, — усмехнулся Том. — И буду воспринимать все эти мысли как собственную глупость и слабость

— Но ты же тогда, во сне, не стал заставлять меня войти в ту дверь, — вспомнил Гарри. — А если следующей ночью такого шанса не подвернётся? Тебе будет сложно найти меня в том замке, а я к тебе не пойду.

— Полагаю, ты заметил, что в том замке ничего не происходит по твоей воле. И попрошу не заблуждаться: то, что я тебе наговорил, вовсе не значит, что у нас с тобой теперь будут хоть сколько-нибудь доброжелательные отношения. То, что я здесь наговорил — минутная слабость, и об этом не должен знать никто, — Том поднялся с кресла и направился к выходу. — И можешь не волноваться: я найду способ вернуться в 1995 год. В конце концов, тебя можно убить. Конечно, для этого надо по-настоящему хотеть, а я не хочу, но смогу это сделать, если ты разозлишь меня, — с этими словами братец вышел из комнаты.

Конечно, У ЭТОГО Тома нет с Гарри личных счётов, если он действительно помнит большую часть своей жизни как жизнь другого человека, к которому Реддл ещё и испытывает антипатию. Может быть, если усилить эту антипатию, то можно будет убедить Тома помочь ему. Хотя это подразумевает то, что сам Том не доживёт даже до рождения Гарри, ведь для него это единственный способ не стать тем, кем он не хочет быть. Взять и убить здешнего Волан-де-Морта. А что? Образумить его не удастся, да и явно уже поздно. Но ведь Том хочет жить. Конечно же, хочет, как и любой нормальный человек. Да и это просто смешно — двоим мальчишкам шестнадцати лет пойти и выступить против самого сильного тёмного мага всех времён и народов, который, в отличие от Тома, способен на убийство. И Реддл упомянул, что Лорд много раз что-то делал с собственной душой. Кто знает, что он там наворотил? Может, его и убить-то невозможно.

Нет, убить Волан-де-Морта — вообще не вариант. И сам Реддл сотрудничать с Гарри не станет, у него нет на это причин. Что ещё можно сделать? Раньше мальчик думал для начала связаться с Ксенофилиусом Лавгудом, редактором Придиры, но, когда Гарри написал этому человеку, он не поверил юноше. В доказательство гриффиндорец написал ему ещё одно письмо, в котором содержалось всё, что Гарри знает о нарглах, мозгошмыгах и прочей чепухе, о которой рассказывала ему Полумна. Сейчас Придира не издаётся, поэтому Лавгуд не смог бы сказать, что Гарри всё это прочитал в его журнале. А книг, в которых упоминаются все эти мистические существа, нет и быть не может. Да, тогда Лавгуду пришлось бы поверить. Если бы, конечно, он прочитал это письмо. А он, похоже, не прочитал, так как в тот же день сова принесла Гарри конверт, в котором юноша обнаружил обрывки своего письма. Из всех, с кем мальчик был знаком в 1995 году, Лавгуд был единственным, кто мог бы поверить в историю Гарри. Кто же тогда станет с ним сотрудничать? Ладно, Снейп знает, что Поттер из будущего. Но он не станет помогать, ему это вовсе незачем! Гарри нечего предложить ему взамен. Значит, придётся действовать в одиночку. Решив так, юноша встал и покинул выручай-комнату.

* * *

— Джеймс, я знаю, что матч через два дня, но завтра у нас лабораторная по Зельям!

— Ну и что?!

— Надо к ней готовиться!

Лили Эванс заткнула уши, сидя в кресле у стола и перечитывая пятый раз один и тот же абзац учебника по зельеварению, чтобы, наконец, вникнуть в смысл. Люпин и Поттер спорят уже около десяти минут, и их доводы слышит вся гостиная Гриффиндора.

Джеймс, капитан команды по квиддичу, каждые три дня устраивал тренировки, но за неделю до матча Гриффиндор–Слизерин он начал гонять команду на поле ежедневно, и вместе с тем участились подобные споры: Джеймс, одержимый квиддичем, гнал команду на тренировку, а Римус поднимался и говорил, что, как староста, против этой тренировки. То у третьего курса контрольная, то у четвёртого, то ещё что-нибудь. И так каждый день. Римус не поклонник квиддича, но также он никогда не ссорился с друзьями из-за учёбы и спорта. Вообще странно, что он вдруг вспомнил о том, что он староста.

— Зачем?! — кричал Поттер. — Нас, как обычно, разобьют на пары и скажут готовить какую-нибудь бурду по рецепту, написанному на доске. Да и всё равно Слизнорт поблажки мне делает!

— Значит, ты считаешь, что пользоваться снисходительностью преподавателя — это правильно?! — начал выходить из себя Римус.

— Да даже если я получу «Отвратительно», моим оценкам это ничуть не повредит!

— Джеймс, в этом году у нас СОВ, и к учёбе следует относиться ответственнее, чтобы в июне не попасть впросак. СОВ — это тебе не простые школьные экзамены!

— Да эту теорию я и так знаю, по ходу дела вспомню! — утверждал Поттер. — А если нет — на лабораторной у меня будет напарник и, на худой конец, учебник!

— На улице сейчас дождь, а значит, в замок вы придёте сырыми и грязными, — перешёл Римус к новому аргументу. — Ты же знаешь Филча.

— Если свершится чудо, и Филч нас поймает, потерянные Гриффиндором баллы я верну с процентами в ближайшее время опять же на зельеварении, а с отработкой справимся как-нибудь. А вот если мы будем недостаточно готовы к матчу против Слизерина, мы точно проиграем. Вполне возможно, что счёт будет разгромный, и тогда кубка мы в этом году не завоюем, — парировал Джеймс. — И вообще, почему тебя это так волнует? Ты же будешь ни причём...

— Ошибаешься, Джеймс, причём, ещё как причём! Потому что я — староста!

Не выдержав, Лили закатила глаза. Где же был наш Староста-Всея-Гриффиндора, временами просыпающийся в Люпине, когда Поттер, Блэк, Том и Гарри чёрт знает где пропадали в Хэллоуин? Гулял вместе с ними! В то время как Петтигрю прикрывал их в Хогвартсе, уверяя всех, что его друзья плохо себя чувствуют и отлёживаются в башне. Благо, никому не пришло в голову проверить. Вот только Лили, в ту ночь допоздна засидевшаяся над эссе по Истории магии, видела, когда они вернулись. Здоровые и счастливые.

— Я должен следить за дисциплиной и успеваемостью! — продолжал Римус. Он в жизни не говорил подобной чепухи и предыдущего старосту, которого сейчас копирует, называл занудой. — А вам с Сириусом не мешало бы больше внимания уделять учёбе. В конце концов, от результатов СОВ и ЖАБА зависит ваше будущее! А квиддич — всего лишь игра!

Тут уже Том едва слышно фыркнул. Он, Гарри и Сириус стояли в стороне от спорщиков и молча наблюдали, кто победит сегодня. Аргументы в этом споре каждый день были разные, но заканчивался он всегда одинаково, и Джеймс ещё ни разу не проиграл. И сами спорщики, и Лэйары с Сириусом знали, какие побуждения двигают Римусом на самом деле. Но это секрет, в связи с чем озвучить свои доводы Лунатик не мог, и потому пытался найти такой способ заставить Джеймса тренироваться несколько меньше, чтоб и другие не узнали лишнего, и друга убедить. Пока безуспешно.

Как раз пять дней назад Джеймс сообщил друзьям, что решил всю неделю, оставшуюся до матча, устраивать тренировки ежедневно, а Римус высказался против. Тогда и произошёл первый спор...

— Скоро матч со Слизерином, — заметил Том, когда ребята возвращались с тренировки. Лунатик и Питер, присутствовавшие на ней в качестве зрителей, шли рядом.

— Что если именно тот маньяк подбросил тебе эссе тогда, в библиотеке? — продолжал Люпин. — Мелочь, конечно, но что если это значит, что теперь ТЫ его цель?! Что если в следующий раз кто-то умрёт? Либо это будешь ты сам, либо на тебя свалят вину! Жизнь дороже, Джеймс, а квиддич — всего лишь игра!..

«Квиддич всего лишь игра» — так заканчивался каждый спор Лунатика и Сохатого. Джеймс отвечал лишь...

— Нет, Римус, для меня квиддич — не игра! Это моя жизнь, и в будущем я собираюсь войти в профессиональную сборную и... — не договорив, он разворачивался и уходил с командой тренироваться, а Римус и Питер шли с ним, дабы проследить, чтоб ничего не случилось.

С тех пор, как Джеймс решил забыть о Лили, он стал больше внимания уделять учёбе и тренировкам. Особенно он старался на тренировках. Это помогало ему отвлечься. Ведь он не мог забыть о рыжеволосой девушке, в которую давно влюблён, так быстро. Избегать её невозможно, ведь они однокурсники, но они почти не разговаривали. А по-настоящему свободным Джеймс чувствовал себя лишь на метле, и поэтому, как считали друзья, он участил тренировки, на которых выкладывался весь без остатка.

Гарри мог это понять, ведь он тоже любил полёты. Он до сих пор помнил, что испытывал, впервые оказавшись на метле. Сильная, почти безграничная радость, лёгкость, свобода... Со временем эти чувства притупились. Юноша просто привык к ним и перестал замечать... Но любовь к полётам осталась. Должно быть, то же самое испытывал и Джеймс.

Наконец, команда Гриффиндора, а вместе с ней её капитан и его подпевалы ушли из гостиной. Теперь можно спокойно доделать зельварение. Сегодня Лили ещё собиралась пойти поговорить с Северусом. Весь этот месяц она с ним не заговаривала, и теперь девушка очень надеялась, что за это время Сев образумился.

Закончив с уроками, заданными на завтра, она поднялась и вышла из гостиной, сказав, что хочет прогуляться. Гриффиндорка знала, где вход в гостиную Слизерина и пошла к нему, надеясь, что кто-то из слизеринцев передаст Северусу, что она ждёт его в коридоре. Подойдя к стене, в которой скрыта нужная дверь, Лили стала ждать, когда кто-нибудь появится. К счастью, ждать долго не пришлось: минуты через три сюда подошёл маленький мальчик, первокурсник.

— Мальчик, — обратилась к нему Эванс, — ты ведь не торопишься? Найди там, пожалуйста, Северуса Снейпа и попроси, чтобы он вышел сюда. Я сама не могу войти, я не с вашего факультета.

Первокурсник быстро кивнул, но входить в гостиную не торопился, с подозрением уставившись на гриффиндорку. Лили, фыркнув, закрыла уши ладонями и отвернулась, после чего услышала, как мальчик что-то сказал, и вход в гостиную открылся. Мальчик вошёл, и проход вновь превратился в стену. Какое-то время спустя оттуда вышел Северус.

— Здравствуй, — несмело улыбнулась ему Лили.

— Привет, — поприветствовал он девушку в ответ. — Давай поднимемся наверх? Не хотелось бы разговаривать здесь.

— Давай.

Ребята поднялись на второй этаж и встали у окна. Северус с деланным равнодушием смотрел в окно, а Лили, помолчав немного, начала разговор, глядя Снейпу в лицо:

— Как ты?

— Хорошо, — коротко ответил он, не отрывая взгляда от видневшегося вдали стадиона.

— Только не держи на меня зла за то, что я оттолкнула тебя месяц назад, хорошо? Ты должен меня понять. То, что ты тогда сказал...

— Что страшного во фразе «Я тебя люблю»?

— Может и ничего. Но что ещё ты тогда наговорил — это слишком, Северус! Пойми меня правильно: ты очень хороший, но ты мой друг, и я никогда не воспринимала тебя иначе!

— Но ведь можно хоть попытаться, — тихо сказал Сев и перевёл взгляд на Лили. — Вдруг что-то получится? По крайней мере, если ничего не выйдет, я успокоюсь...

— Северус, ты мне как брат, понимаешь? Мы подружились задолго до школы, целыми днями гуляли вместе, ты стал мне как родной, и я не хочу, чтобы это менялось. А если мы станем встречаться, что-то уже необратимо изменится. Да и я не могу встречаться с человеком, которого воспринимаю как брата, так что твоя затея заранее обречена на провал, — попыталась объяснить Лили. — Прости... — добавила она, заметив, как скис Северус. — Но мы можем навсегда остаться друзьями. Всегда вместе, как и раньше. Когда у нас появятся семьи, будем дружить семьями. Что скажешь, а? — улыбнулась девушка и по-дружески ткнула локтем Снейпа.

Юноша задумался и, наконец, сказал:

— Согласен.

— Здорово! — обрадовалась Лили. Конечно, она понимала, что Северус так просто не успокоится, но некоторые вещи нельзя объяснить, их можно только понять своим умом. — Пошли, погуляем! А то что в замке сидеть, м?

— Пошли, — улыбнулся Северус.

И они, одевшись потеплее, вышли на улицу. Эванс и Снейп весело провели время до отбоя, потом вернулись в замок и разошлись в разные стороны. Северус — в подземелья, Лили — в гриффиндорскую башню.

Этой ночью Снейп долго не мог уснуть, всё думал, что будет делать дальше. Слизеринец, конечно, не отказался от мысли о том, чтобы быть для Лили не братом, не другом, а кавалером, а в перспективе — может даже и мужем. И он отлично знал, что Эванс это понимает. А значит, она уже будет настороженно относиться к его поступкам, которые он будет совершать с целью заставить её взглянуть на него иначе, не как на брата. Теперь, когда она знает о его к ней отношении, изменить ЕЁ отношение гораздо сложнее, а может даже и не возможно... Было бы лучше, если бы он не говорил ей о своих намерениях. Но уже поздно... Или нет?

* * *

Через три дня Северус встал раньше других, отправился к Большому залу и спрятался за доспехами, стоявшими у дверей. Через какое-то время остальные ученики пошли на завтрак, но Северус высматривал среди них одного человека, с которым собирался поговорить. Наконец, он увидел в толпе Мародёров, а рядом с ними — Лэйаров. Снейп успел схватить Гарри за локоть и оттащить в сторону. Его брат и друзья в толпе не заметили исчезновения однокурсника и вошли в Большой зал, а Северус тем временем отвёл Поттера в пустынный коридор и, повернувшись, быстро заговорил:

— Слушай внимательно, повторять не буду. Я тебе помогу, но не так, как этого хочешь ты. Как я понял, ваше с братом — или кто он там тебе — путешествие как-то связано с Тёмным Лордом. Смею предположить, что Том на его стороне. Я собираюсь помочь тебе сделать так, чтобы Тёмного Лорда вообще не существовало. Никогда. Согласен?

Гарри давно понял, что одному ему не справиться, а помочь ему именно так, чтобы он вообще родился, может только кто-то из этого любовного треугольника — либо Джеймс, либо Снейп, либо Лили — поэтому, недолго думая, он ответил:

— Хорошо, я согласен. Но с чего вдруг ты решил помочь? Ты же не хотел. Какая тебе будет польза от помощи мне? Ведь, если Волан-де-Морта не будет, меня здесь не окажется, и тебе уже никто не скажет о будущем, и тогда всё будет именно так, как было до нашего с Томом путешествия в прошлое, и Лили выйдет за Джеймса...

— Нет, есть способ этого не допустить, — неприятно усмехнулся Снейп. — Я хочу кое-что... переиграть.

Всю ночь с пятницы на субботу Гарри не мог заснуть, хотя знал, что завтра матч, и перед ним надо выспаться. Но думал мальчик далеко не о квиддиче. И не он в этом виноват! Это всё Снейп! Почему вдруг он надумал помочь Гарри? Из альтруистических побуждений? Вряд ли. Решил, что пусть Лили всё-таки выйдет замуж за Джеймса Поттера? Да Снейпу бы такое в голову не пришло! И эти слова Снейпа: «Я хочу кое-что переиграть» — что это значит? Что он задумал? Задать все эти вопросы Снейпу так и не удалось. Он только назначил встречу в библиотеке на послезавтра, в воскресенье утром, а затем ушёл в Большой зал.

Утро выдалось ясным и безветренным, и это просто отлично, ведь сегодня матч по квиддичу. Мародёры, разумеется, не могли себе позволить в такой день прийти на завтрак так же, как обычно. Команда Гриффиндора вошла в Большой зал прямо в спортивной форме и с мётлами и торжественно промаршировала к своему столу. Сириус выполнил своё обещание, данное Джейку Криви: вчера вечером Макклаген съел целый пакет сладостей из Сладкого Королевства (а угостил его кое-кто из товарищей по команде...), и утром он очень плохо себя чувствовал, поэтому, когда команда пришла на завтрак, рядом с Сириусом гордо вышагивал Джейк, а Макклаген находился в Больничном крыле. Все, увидев гриффиндорскую команду, радостно зааплодировали, и только слизеринцы улюлюкали и свистели.

Шум смолк, только когда члены команды расселись по своим местам и принялись за завтрак. Через пару минут Гарри заметил, что Том ест уж очень вяло. Неужели предматчевый мандраж? Гарри казалось, что уж кто-кто, а такой хладнокровный человек, как Реддл, не может так уж разволноваться из-за матча. Пусть даже он воспринимает собственную жизнь после шестнадцати лет как чью-то чужую, Гарри уверен: Том и в свои шестнадцать лет пережил не одну ситуацию, не менее волнующую, чем матч. Взять хотя бы ту историю с василиском и Тайной комнатой.

Позавтракав, команда отправилась в раздевалку, чтобы выслушать ободряющую речь капитана.

— Итак, — начал Джеймс таким торжественным тоном, что вся команда смотрела на него с саркастическими ухмылками на лицах. — Сегодня очень важный для всех нас день. Торжественный день. День, которого мы все ждали... Короче, — перебил он сам себя и заговорил своим обычным тоном. — Я не видел будущее, но я точно знаю, что мы выиграем этот матч! Мы больше тренировались, мы сильнее и быстрее, и мы удачливее! Потому что мы играем за Гриффиндор! А теперь марш на поле! Пора в очередной раз показать слизеринцам, что мы круче!

Гриффиндорцы встали, взяли мётлы и уверенно вышли на поле под аплодисменты болельщиков. Гарри заметил, что Реддл странно усмехнулся, когда Джеймс заканчивал свою речь, и уже на поле до Гарри вдруг дошло: нет у братца никакого предматчевого мандража, просто он не горит желанием играть против Слизерина, ведь он сам, по сути, слизеринец. Наверняка он хочет, чтоб победил Слизерин, но, с другой стороны, оказаться проигравшим он не хочет. Такие противоречия могут сказаться на его сегодняшней игре...

— И на поле появляется команда Гриффиндора, — разносится над полем голос МакГонагалл.

На мгновение Гарри удивился, что она комментирует матчи, но затем подумал: а почему бы и нет? Вероятно, в будущем она перестала их комментировать только потому, что Ли Джордан (или кто-то до него) сам попросился в комментаторы. Может быть, когда Гарри вернётся в своё время и приедет в Хогвартс, она снова будет комментировать матчи, ведь в 1995 году Ли закончил школу.

Мадам Трюк тем временем дала команду капитанам пожать друг другу руки и произнесла свою стандартную речь о честной и красивой игре. Затем она дала команду седлать мётлы, дунула в свисток, и всё четырнадцать игроков взлетели в воздух.

Гарри взлетел повыше и стал привычно кружить над полем, выискивая глазами снитч и заодно следя за ходом игры. Через пару минут Джеймс забил первый гол. Вот уже квоффл в руках у Файта, слизеринского охотника, и он несётся к гриффиндорским кольцам, которые охраняет Джон Рейн. Брайн, второй гриффиндорский охотник, мчится Файту наперерез, но он не успел отобрать квоффл, и слизеринец уже бросил мяч, прицелившись в левое кольцо. К счастью, Джон поймал квоффл и бросил его Тому, однако он выронил мяч, и квоффл вновь оказался в руках у Файта. Гарри даже слышал, как Джеймс, пролетая мимо Реддла, кричал ему, чтобы он собрался и играл в полную силу.

И тут Гарри наконец заметил снитч в самом центре поля, метрах в пяти от земли. Он на полной скорости помчался за крылатым мячиком. Слизеринский ловец, Дарк, тоже уже заметил снитч, но Гарри прилично опережал его. Расстояние между Гарри и золотым мячиком быстро сокращалось, но вдруг совсем рядом, чуть не сбив гриффиндорца с метлы, пролетел слизеринский охотник Пайрен.

Гарри пришлось сбавить скорость и пролететь под слизеринцем, и снитч за это время успел улететь. Подняв голову, гриффиндорец увидел крылатый мяч у правого гриффиндорского кольца, и Дарк стремительно приближался к нему. Не теряя времени, Гарри рванул метлу вверх и снова помчался за мячом. На полпути Дарку пришлось увернуться от посланного Сириусом бладжера, и теперь у Гарри появился шанс догнать и обогнать его. В какой-то момент Гарри удалось вырваться вперёд, он уже вытянул руку, чтобы схватить заветный мячик, но тут мадам Трюк дунула в свисток, остановив игру.

Оказалось, Файт грубо сыграл против Реддла: вместо того, чтобы отобрать у него квоффл, слизеринец ударил его по носу, и судья назначила пенальти. Утерев кровь с лица, Том подлетел к слизеринским кольцам и бросил квоффл. Вратарь не сумел отбить мяч, и МакГонагалл огласила счёт: 30:0. Гарри понял, что Реддл разозлился, а значит, теперь будет играть по-настоящему.

Игра возобновилась, и Гарри вновь принялся искать снитч. Слизерин успел забить два гола, а Том забросил ещё один мяч в слизеринские кольца, когда оба ловца снова заметили золотой мячик. Он парил над трибуной, где сидели учителя. Решив на этот раз ни за что не упустить его, Гарри рванул вперёд. Ничто не могло отвлечь его внимания. Слизеринские загонщики послали в него бладжер, но Джейк отбил его. Другие игроки были слишком далеко, чтобы снова броситься Гарри наперерез и позволить снитчу опять улететь. Вот Гарри уже на расстоянии вытянутой руки от снитча, в то время как Дарк плетётся позади. И вот пальцы Гарри сомкнулись на трепыхающемся мячике, раздался свисток судьи, и над полем прокатился голос МакГонагалл, плохо скрывавшей торжество:

— Гриффиндор победил со счётом 190:20!

Гарри привычно под радостные крики болельщиков сделал круг по полю, победно подняв руку с зажатым в ней вырывающимся снитчем, и приземлился. На него тут же набросилась команда, радостно поздравляя и хваля. Такой же радостной толпой команда отправилась в раздевалку.

— А хорошо сегодня сыграли, да? — заметил Сириус уже в раздевалке.

— Это точно! — согласился Джеймс. — Том, как твой нос?

— Всё в порядке, — коротко сказал он. — Почти не болит.

Никто не поверил, что Том действительно в порядке: он был бледен и всё время прижимал к носу красный от крови платок.

— Может, попросишь мадам Помфри...

— Я же сказал, всё в порядке, — отрезал Том. — Кровь сейчас остановится.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Джеймс и добавил, обращаясь к команде: — Советую всем быстро переодеться и бежать в гостиную, будем праздновать! Питер и Римус принесли сладости и сливочное пиво. Поторопитесь, пока всё без вас не расхватали! — и вышел из раздевалки.

— Это он вам! — махнул Сириус Гарри и Тому, покидая раздевалку вместе с остальными членами команды. — Догоняйте!

Реддл особо не торопился, а Гарри, желая побыстрее присоединиться к празднику, надел мантию и тоже устремился к выходу из раздевалки, но что-то заставило его остановиться у самой двери и повернуться к Реддлу.

— Ты плохо выглядишь. Может, действительно сходишь к мадам Помфри? Тебя проводить? — предложил он.

— Гарри, мы с тобой не друзья и даже не приятели, мы враги. Так что не утруждай себя, я и сам могу справиться со своими проблемами...

— Мой враг — Волан-де-Морт, — возразил Гарри. — Ты — не он...

— Это не имеет значения! И это я тебе уже объяснял, — довольно резко перебил Том. Он достал палочку, указал ею на собственный нос и вылечил его заклинанием, после чего спрятал палочку в карман и встал со скамьи. Гарри заметил, что с носом у братца уже всё в порядке, но он всё равно плохо выглядит.

— Ты очень бледен, и это не из-за того, что ты сегодня получил, — высказал Гарри мысль вслух. — И не от волнения, верно?

Реддл подошёл к Гарри, остановился рядом с ним и сказал, глядя прямо ему в лицо:

— Ты тоже не вполне здоров, Гарри. Пока никто не замечает, но мы оба больны, и с каждым днём нам становится хуже. Из-за этих дурацких снов мы просто не высыпаемся. Они выматывают нас каждую ночь. Мы здесь застряли, судя по всему, надолго.

— Может, попросить у мадам Помфри зелье Сна без сновидений? — предложил Гарри.

— Не уверен, что поможет, — отмахнулся Том. — Это же не простые кошмары. Ладно, идём в гостиную, отпразднуем победу Гриффиндора, — братец сделал шаг к двери.

— Постой... — остановил его Гарри. — Нам обоим снится примерно одно и то же, так? Тогда почему тебя эти сны выматывают больше? Если уж даже остальные стали замечать, что ты болен, а у меня никаких болезней не замечают...

— Значит, ты в этих снах получаешь меньше неприятных впечатлений! — начал злиться Реддл. — Значит, тебе там ещё не встретился никто, кто был бы настроен против тебя! Никто, встречи с кем ты до одури боишься! Значит, может, в глубине души, но ты всё ещё знаешь, чего ты хочешь... — закончив, Реддл вышел из раздевалки, хлопнув дверью. Чуть помедлив, Гарри тоже вышел и направился к замку.

Всю дорогу до Гриффиндорской башни Гарри думал, что же побудило его проявить — кто бы мог подумать — беспокойство о Реддле. Гарри вдруг проникся к нему тёплыми чувствами? Нет, хотя он действительно перестал видеть в Томе врага. Вредного, мрачноватого подростка — да, но не более того. Но тут мальчик вспомнил, что вчера сказал Снейп, когда предлагал помощь: «Я собираюсь помочь тебе сделать так, чтобы Тёмного Лорда вообще не существовало. Никогда». Когда Гарри вернётся в своё время — если вернётся — странно будет помнить человека, вполне реального и живого, как он сам, и в то же время понимать, что этого человека нет, и никогда не было. Благодаря стараниям Гарри. Может, эта мысль заставила Гарри предложить помощь Реддлу? Конечно, будет прекрасно, если никакого Волан-де-Морта не будет существовать, но <i>этот</i> Том... Да, они с Гарри не друзья, и вряд ли они подружатся, но стоит признать: Том умён и талантлив, в нём немалый потенциал. Если бы свой потенциал он направил в иное русло, если бы он не был так озлоблен...

Гарри сам не заметил, как дошёл до портрета Полной Дамы и назвал пароль. Он очнулся от своих размышлений, когда портрет отодвинулся, и мальчика встретил гром аплодисментов. Праздник был в самом разгаре. К Гарри подошли радостные Мародёры.

— А вот и наш герой! — радостно хлопнул его по плечу Сириус и протянул ему бутылку сливочного пива. — Держи приз! Если будешь так играть в дальнейшем, в этом году Гриффиндор получит Кубок!

— И тогда мы устроим праздник грандиознее этого, — подхватил Джеймс.

— А почему бы сейчас не повеселиться? — предложил Сириус.

— Эй, вы забыли, как МакГонагалл в прошлом году назначила вам и ещё двадцати студентам с нашего факультета отработки за то, что вы собрались идти праздновать победу Гриффиндора в Хогсмид, а самые безголовые пошли с вами? — припомнил Люпин. — Вы тогда даже до ближайшего потайного хода не дошли, как она вас поймала.

— Да, тогда было столько наказанных, что отработок на всех не хватало, и всю неделю каждый вечер кто-то шёл на очередную отработку, — кивнул Сириус. — Не беспокойся, Лунатик, на этот раз никто не собирается покидать башню...

Сириус взял с ближайшего кресла подушку и с размаху ударил ею Джеймса по голове.

— Эй! — воскликнул он и, схватив другую подушку, швырнул её в Бродягу. Сириус увернулся, и подушка угодила в Джейка, который тоже не поленился дать сдачи, и через какие-то полминуты все в гриффиндорской гостиной оказались втянуты в подушечную баталию. Все, кроме Реддла, стоявшего в стороне.

— Идиоты малолетние... — пробормотал он, и в это мгновение подушка, брошенная Гарри, попала ему прямо в лоб. Том, желая дать сдачи, тоже схватил подушку и ринулся в бой.

* * *

Гарри проснулся в 7:30. Остальные мальчики в спальне ещё спали. Вчерашний праздник затянулся до трёх часов ночи — пока МакГонагалл не вошла в гостиную и не пригрозила, что оштрафует Гриффиндор на пятьдесят очков, если все сейчас же не отправятся спать. Встав и одевшись, Поттер тихо пошёл к двери, но его окликнул шёпотом внезапно проснувшийся Джеймс:

— Ты куда?

— В библиотеку. Надо написать доклад по зельеварению, — солгал Гарри.

— Его же в среду сдавать, — поднял бровь Джеймс.

— Вот именно. Я решил, что лучше начать сегодня.

— Да что ты как ботаник! — горячо зашептал Джеймс. — Спал бы себе и спал!

— Не спится, — признался Гарри и вышел из спальни, быстро спустился в гостиную и покинул гриффиндорскую башню.

Когда гриффиндорец вошёл в библиотеку, там практически никого не было. Пройдя вглубь библиотеки, Гарри обнаружил за одним из письменных столов Снейпа. На столе перед ним стояла стопка книг, пергамент и чернильница с пером, одна из книг была раскрыта.

— Привет, — сказал Гарри, сев напротив.

— Привет, — кивнул Снейп. — Это чтобы сделать вид, что мы делаем уроки, если кто-то войдёт, — пояснил он, кивнув на учебные принадлежности. — Давай перейдём к делу.

— Хорошо, — кивнул Гарри, тоже доставая пергамент, перо и чернильницу. — В пятницу утром ты сказал, что хочешь помочь, и добавил, что собираешься что-то переиграть. Что это значит? — задал он так волновавший его вопрос.

— Я объясню тебе, но позже, если не окажется, что придуманный мной план невозможно воплотить в жизнь. Мне нужно, чтобы ты вспомнил и рассказал мне всё, касающееся твоего перемещения в этот год. Как выглядело зелье? Как оно использовалось? На то, что ты знаешь, что это за зелье, даже не надеюсь, но будет здорово, если ты сможешь перечислить хотя бы пару ингредиентов.

* * *

Гарри рассказал всё, что он смог припомнить, начиная с того момента, когда в Косом переулке на него и его друзей напали Пожиратели и привели его к Реддлу (о том, кем на самом деле является Реддл, Гарри решил не говорить, чтобы Снейп не испугался и не передумал помогать).

— Это всё? — спросил он, когда Гарри закончил.

— Да.

— Не густо... — Снейп взял со стопки одну из книг и принялся листать её. — Я могу выяснить, что это было за зелье, но это займёт время.

— Разве это важно?

— Ещё как.

— Ну, хорошо. И как же ты собираешься найти его в книгах?

— Ты описал, как оно выглядело, как его использовали, как оно отреагировало на Маховик, и описал, как выглядел последний ингредиент, — сказал Снейп, не отрываясь от книги. — Я почти уверен, что этого достаточно, чтоб найти зелье. Хотя, знай ты о том зелье больше, процесс пошёл бы быстрее. Буду признателен, если ты перестанешь отвлекать меня и включишься в поиски. Ищи зелье, схожее по твоему описанию с тем, с помощью которого вы с Томом сюда попали.

Гарри взял в руки вторую книгу и открыл на содержании. Так в полной тишине они со Снейпом просидели около часа. Гарри уже просмотрел несколько книг, но до сих пор не нашёл зелья, похожего на искомое. Одни зелья не подходили по цвету, другие — по консистенции, третьи принимались внутрь и работали без Маховика...

— Кажется, нашёл, — прервал молчание Снейп. — Готовить его будет сложно. Конечно, придётся слегка ограбить Слизнорта... Или не слегка. Посмотри, — он развернул книгу к Гарри. — Это оно?

Гарри пробежал глазами строчки с описанием готового зелья и утвердительно кивнул:

— Да, оно. Может, теперь ты скажешь, что задумал? — нахмурился Гарри. Очевидно, Снейп собирается сварить это зелье, но зачем?

— Мы с тобой отправимся в прошлое, найдём родителей Того-Кого-Нельзя-Называть и помешаем им встретиться.

— Что?! Ты бредишь. Как ты их найдёшь, не зная, кто они, не зная ни настоящего имени, ни фамилии...

— Зелье готовится месяц. Пока я буду добывать ингредиенты и готовить его, ты займёшься добычей сведений. Уверен, ты что-то да нароешь. И ещё тебе придётся отвлекать от меня внимание своего брата.

— Ну, хорошо, — сказал Гарри. — Кое-что я уже знаю о Волан-де-Морте.

Услышав это имя, Снейп вздрогнул, но в целом остался невозмутим.

— И что же? — спросил он.

— Имя отца Волан-де-Морта. Том Реддл. Но он давно мёртв.

— А мать Тёмного Лорда?

— Тоже умерла. Волан-де-Морт вырос в приюте. И больше я ничего не знаю.

— Ничего? — поднял брови Снейп. — И его настоящего имени тоже?

— Имя знаю, — вздохнул Гарри. — Том Марволо Реддл.

— Уже кое-что. А родни у него вообще никакой нет?

— Нет.

— Что ж, — подытожил Снейп. — Думаю, тебе имеет смысл начать поиски сведений с газетных подшивок... Слушай, а твой папаша ничего не знает?

— Джеймс? Нет, конечно.

— Жаль. Можно было бы попросить его помочь. Отвлекать твоего брата, например.

— Никогда бы не подумал, что ты захочешь видеть Джеймса в качестве своего помощника.

— С чего вы оба вообще решили, что я стал бы помогать вам? — раздалось из-за ближайшего книжного стеллажа.

Гарри вздрогнул и обернулся на голос. Из-за стеллажа вышли Джеймс и Сириус. Оба смотрели на Гарри со смесью презрения и любопытства. Снейпа они игнорировали вовсе.

* * *

Когда Сириус проснулся и вышел из спальни, в гостиной он застал только Джеймса и Римуса, игравших в шахматы.

— Ты проспал завтрак, — оповестил его Сохатый.

— Да, поздно же мы вчера легли. Остальные всё ещё спят.

— Кроме Гарри, — напомнил Джеймс. — Он встал в семь и побежал в библиотеку заниматься. Даже наш Лунатик не до такой степени рвётся учиться... Ах, чёрт, ты опять мне мат поставил!

— Просто я больше концентрируюсь на игре. Кстати, спасибо, что напомнил: мне надо переводить руны, — сказал Римус, встав и направившись в спальню. — А у вас, кстати, даже не начат доклад по Зельям! Почему бы вам не присоединиться к Гарри в библиотеке? Заодно поможете ему. Вы же знаете, в зельях он ничего не понимает.

— Ещё чего! — крикнул ему вслед Сириус.

— А давай действительно сегодня начнём, — предложил Джеймс. — Доклад ведь большой. А во вторник у нас будет тренировка.

— Ладно, пошли в библиотеку! — согласился Сириус после небольшой паузы.

Когда пятикурсники пришли в библиотеку, сначала Гарри они там не заметили. Пройдя вдоль стеллажей, они увидели однокурсника в самом дальнем углу библиотеки, и напротив него сидел человек, которого они меньше всего ожидали увидеть в компании Гарри...

— Какие это у него могут быть дела со Снейпом? — тихо прошептал Джеймс, глядя, как оба мальчика что-то ищут в книгах, которые брали из одной стопки, стоящей на их столе.

— Он, кажется, в пятницу тоже о чём-то с Нюниусом беседовал, — вспомнил Сириус, нахмурившись. В тот день он, заметив, что Гарри куда-то пропал, вышел из Большого зала и видел, как Снейп, что-то сказав Гарри, развернулся и пошёл завтракать. Тогда Сириус не стал задавать вопросов, решив, что Снейп просто прицепился к Лэйеру.

— Давай послушаем, что они задумали, — предложил Сохатый и, не дожидаясь ответа, незаметно спрятался за ближайшим к Гарри и Снейпу книжным стеллажом и притворился, что что-то ищет на одной из полок. Сириус, не раздумывая, присоединился к нему. Ждать, когда Гарри и Снейп заговорят, пришлось недолго.

Мальчики разговаривали тихо, но суть Джеймс с Сириусом уловили: эти двое задумали сварить какое-то зелье, чтобы отправиться в прошлое и не дать Тому-Кого-Нельзя-Называть родиться. Затея совершенно сумасшедшая. Но когда за столом речь зашла о том, чтобы <i>Джеймс</i> помог им, Сохатый не сдержался:

— С чего вы оба вообще решили, что я стал бы помогать вам? — спросил он, стремительно выходя из-за укрытия, и Сириус поспешил за ним.

Выражения лиц Гарри и Нюниуса были просто непередаваемы, но Джеймс не дал паузе затянуться.

— И кого это Нюньчик назвал твоим отцом, Гарри? — задал он ещё один вопрос. — Твои родители ведь умерли.

— Джеймс, Сириус, — обрёл Гарри дар речи, — давно вы здесь?

— Достаточно, — кратко ответил Джеймс. Гарри и Снейп переглянулись.

— Тебе задали вопрос, Гарри, — подал голос Сириус. — Ты ответишь или нам, или МакГонагалл... Или лучше сразу директору? Как думаешь, Джеймс?

— Даже не знаю, — протянул Сохатый. — Давай сначала МакГонагалл, а она уж их к Дамблдору отведёт. Или ещё кого позовёт.

— Договорились, — кивнул Бродяга. — Думаешь, она ещё спит?

— Вряд ли. Может, она у себя в кабинете?

— Стойте! — попросил Гарри. — Мы всё расскажем... Вернее, я всё вам расскажу, — поправился он, получив от Снейпа ощутимый пинок под столом. — Лучше присядьте.

— Рядом с вами? Спасибо, постоим, — поморщил нос Джеймс. — Итак?

Снейп поджал губы и отвернулся, заинтересовавшись видом за окном. Гарри, нахмурившись, предупредил:

— Говорю сразу: в то, что я сейчас расскажу, трудно поверить, но это правда, — оглянувшись на мадам Пинс, которая, не обращая на них внимания, в другом конце библиотеки смахивала с книг пыль, он продолжил: — Я пришёл сюда из будущего. Том тоже. Только не говорите ему, что я вам всё рассказал. Он мне вообще не брат, перед отправлением он выпил разновидность Оборотного зелья, которая позволяет ему не пить зелье каждый час. Он... Пожиратель. Я в будущем сильно насолил Волан-де-Морту, и он послал одного из своих слуг в прошлое, чтобы он раз и навсегда рассорил моих родителей... моих <i>настоящих</i> родителей. И это ему удалось.

— И что же здесь забыл ты? — осведомился Джеймс.

— Он взял меня с собой.

— Если этому Пожирателю удалось задуманное, почему вы оба всё ещё здесь?

— Мы не можем уйти, — просто сказал Гарри. — По-видимому, нельзя отправляться в прошлое с человеком, цель которого не совпадает с твоей... Иначе вернуться будет очень сложно. Я думаю, Том — первый, кому пришло в голову взять с собой в прошлое своего врага. Либо те, кто додумался до этого, не сумели вернуться в своё время. Иначе Том знал бы, что брать меня с собой — плохая идея.

— Почему он вообще взял тебя с собой? — задал закономерный вопрос Сириус.

— Он любит поиграть с жертвой в кошки-мышки, — пожал Гарри плечами.

— Хорошо, и кто же твои родители? — спросил Джеймс.

— Ты не догадываешься? — ответил Гарри вопросом на вопрос.

— Хочу услышать ответ от тебя.

— Ну, ты и Лили. Помнишь, Том предложил нам всем помириться со Снейпом и с Лили? Дело кончилось тем, что Снейп свалился с метлы и едва не погиб, а Лили решила, что это ты виноват. Том потрудился. Собственно, этого хватило, чтобы Лили даже знать тебя не хотела.

— Допустим. А <i>этот</i> здесь с какого бока? — Джеймс кивнул на Снейпа.

— Он случайно узнал, кто такие мы с Томом. Здесь отчасти я виноват: всё рассказал ему, когда он прямо сказал, что знает, что мы с Томом из будущего.

— Дурак, что ли? — вмешался Сириус — Всё ему рассказал, а нам — ни слова?!

— Я был напуган, ясно? А в пятницу он предложил мне помощь. Он предлагает отправиться в прошлое и помешать встретиться родителям Волан-де-Морта.

— Ну, это мы уже слышали, — сказал Сириус. — Кстати, какую выгоду с этого имеет Нюньчик? Ведь он не стал бы помогать тебе просто так.

Все уставились на Северуса, и он, явно не горя желанием отвечать, спросил:

— Если я скажу, что хочу получить опыт в изготовлении сложнейших зелий, вы поверите мне?

— Нет! — ответили гриффиндорцы.

— Что ж... Полагаю, вы знаете, что Эванс для меня не только лучшая подруга, а нечто большее. А вот я для неё только друг. Практически брат. Меня это не устраивает. Я хочу получить возможность изменить это. Но при нынешнем раскладе я рискую вовсе потерять её. Значит, я должен отправиться в прошлое вместе с Лэйаром. Когда он вернётся в своё время, я окажусь в том дне, когда он пришёл сюда из будущего. Это где-то в конце августа.

— Вот только никакие Лэйары в Хогвартс не приедут, я правильно понял? — оживился Сириус.

— Правильно, — кивнул Снейп.

— Значит, у нас с тобой снова будут равные шансы, — сказал Джеймс.

— Нет, — возразил слизеринец. — У меня будет больше шансов, потому что я буду помнить всё, что происходит сейчас и что происходило до того. И то, что рассказал мне твой сынок, я тоже буду помнить. Я уже знаю, как я буду действовать, но об этом я вас информировать не стану.

— Гарри, ты понимаешь, что это значит? — спросил Сириус. — Ты ведь можешь не родиться.

— Я знаю, — кивнул Гарри. — Зато умрёт Волан-де-Морт, и...

— И войны не будет. Как благородно! — сказал Джеймс с сарказмом. — Ты готов пожертвовать своей жизнью ради спасения жизней многих других людей! Типа, жизнь одного человека — ничто по сравнению с жизнями тысяч людей, так, Гарри?

— Нет Джеймс, дело не в этом, — качнул Гарри головой. — Дело в том, что мои друзья будут жить.

— А они в твоём времени умерли? — участливо поинтересовался Сириус.

— Да... Так вы верите мне?

Джеймс и Сириус переглянулись.

— Нет, — хором ответили они.

— Но интересно было вас послушать, — добавил Джеймс.

— Я могу доказать, что я из будущего! — сказал Гарри.

— И как же?

— Я знаю кое-какие ваши секреты... Снейп, сейчас тебе лучше выйти.

Раз уж мародёры узнали, что замышляют Гарри и Северус, лучше привлечь их на свою сторону, иначе они пойдут и всё расскажут профессорам, и едва ли для Гарри это хорошо кончится. Снейп понимал это, поэтому он, молча, встал и, взяв с собой книги, пересел за другой стол, как можно дальше от гриффиндорцев. Он должен был как можно тщательнее всё изучить, прежде чем браться за дело.

— А вы сядьте, — Гарри дождался, когда они сядут, и начал рассказывать. — Я знаю, что Лунатик оборотень. Когда вы узнали об этом, вы решили стать анимагами. Ты, Джеймс, превращаешься в оленя, а ты, Сириус, в собаку. Хвост превращается в крысу. Все вместе вы стали называть себя Мародёрами. Каждое полнолуние вы идёте гулять в Запретном лесу. Думаю, Римус и сейчас очень переживает из-за этого, ведь он обманывает доверие Дамблдора. Его не брали ни в одну школу, а Дамблдор взял. А чтобы Римус ни на кого не напал в Хогвартсе, во дворе школы, под землёй, заранее сделали тайный проход, ведущий в Визжащую хижину в Хогсмиде, а на входе была посажена Гремучая ива. Чтобы попасть в подземный коридор, надо нажать на нарост на стволе ивы. С этим справляется Хвост...

— Ты что, следил за нами? — возмутился Сириус.

— Нет, вы сами всё мне рассказали в будущем. Ещё я знаю, что за конспект вы искали тогда, в первый учебный день. Это была карта, отображающая всю территорию Хогвартса, все потайные ходы, местоположение всех обитателей замка. Это я её выкрал, а Том сжёг её. Уж простите, но мы не могли допустить, чтобы вы нашли на карте наши настоящие имена. Подумайте, разве стал бы я её красть, если бы не знал, что она может выдать нас? И откуда я мог знать о ней, если она была ещё только в стадии разработки? А ещё я знаю, что у тебя, Джеймс, есть мантия-невидимка. Она перешла тебе от отца. Вы часто используете её, чтобы утащить с кухни еду.

— Ну, допустим, ты не лжёшь, — кивнул Сохатый. — Тогда, если ты мой сын, ты должен знать, например, что я люблю, а что не очень.

— Ты любишь квиддич...

— Это всем известно, — перебил Джеймс. — Назови то, что знают только самые близкие мне люди.

— Я не знаю, — сник Гарри. — Я почти не знал тебя...

— Это почему же? — удивился Джеймс.

— Э-э-э... Понимаешь, ты был очень занят... — Гарри решил, что пусть лучше Джеймс будет считать себя плохим отцом, чем узнает, что через пять лет умрёт.

— Чем?!

— Работал... Ты будешь мракоборцем.

— Гарри, я никогда не поставил бы работу выше всего на свете, — не верил Джеймс. — И не думаю, что в будущем я так изменюсь!

— Тем не менее... Война меняет людей...

— Обо мне ты тоже ничего не знаешь? — перебил Сириус.

— О тебе я больше знаю, — к счастью, о Сириусе Гарри знает хоть что-то, что сейчас можно рассказать. — Ты ненавидишь свою семью. Твои родители одержимы манией чистокровности, они даже считают, что в идейном отношении Волан-де-Морт прав. Впрочем, они струсили, увидев, на что он готов ради власти. Ещё у тебя есть брат Регулус — истинный Блэк, так сказать... Лично я не был знаком с твоей семьёй, но ты рассказывал мне о них. У вас есть домовой эльф, Кикимер. Он очень предан твоей матери, но тебя не любит. Хотя едва ли тебя это беспокоит.

— Похоже на правду...

Джеймс ткнул Сириуса локтем в бок, и они начали тихо переговариваться между собой. До Гарри долетали лишь обрывки фраз: «он лжёт», «откуда тогда он знает», «не верю», и тому подобное. Гарри вздохнул, уже понимая, что ему не удалось убедить их, и перевёл взгляд на Снейпа. Тот внимательно следил за их компанией из другого конца библиотеки и вопросительно поднял брови. Гарри отрицательно покачал головой.

— Гарри, — позвал отец, и мальчик снова переключил внимание на него. — Допустим, ты из будущего, но... мне кажется, ты слишком много врёшь. Во всяком случае, в том, что касается меня. Не знаю, как тебе вообще можно верить...Я не верю, что ты мой сын, не знаю твоей настоящей цели, и даже думать не хочу, как ты достал все эти сведения о нас. Говоришь, Том принял модифицированное Оборотное зелье? Что ж, нет гарантии, что ты сам не пил этого зелья, допустим, с волосом моего сына...

Гарри едва не задохнулся от возмущения, но сразу же постарался взять себя в руки. В конце концов, ничем не подкреплённые слова этих двоих не убедят, и аргументы у него закончились.

— Вы можете не верить мне, — сдался Гарри. — Но прошу, никому не говорите о том, что здесь было. Даже вида не подавайте. Особенно перед Томом.

— В школе минимум один Пожиратель, а ты просишь никому не говорить? — прищурился Сириус. — Уже было два нападения! Ты предлагаешь ждать, когда кто-то умрёт? Извини, но мы пойдём к директору, — сказав это, он поднялся из-за стола и развернулся, чтобы уйти. Джеймс тоже встал.

— Стойте! Дайте мне три дня, — попросил Гарри в отчаянии.

— На что? — спросил Сириус, обернувшись.

— Я докажу, что я вам не враг. И что нет необходимости поднимать тревогу. По крайней мере, пока Том не знает, что наш с ним секрет кому-то известен. Пусть он и Пожиратель, он не заинтересован ни в чьей смерти. Более того, если в этом времени кто-то умрёт, это навредит ему. И это я тоже докажу.

— Мы подумаем об этом, — сказал Джеймс, не обращая внимания на Сириуса, который, видимо, считал, что тут и думать не о чём. Затем он вышел из библиотеки, и Сириус вместе с ним.

Гарри тоже поднялся из-за стола и пересел за стол к Снейпу.

— Снейп, — позвал гриффиндорец.

Снейп оторвался от книги и поднял взгляд на него.

— Чего тебе? — откликнулся он, не отрывая взгляда от книги.

— Ты знаешь, как делается Омут Памяти?

Снейп поднял голову и недоумённо уставился на Гарри.

— Словам эти двое не верят — пояснил мальчик. — Если через три дня я не докажу им хотя бы то, что Том никого не собирается убивать, они пойдут к Дамблдору, и тогда всё пропало.

* * *

Всё воскресенье и всё свободное от уроков время в понедельник и вторник (включая обед и ужин), Гарри провёл в библиотеке в поисках всей информации об Омуте Памяти, которая может помочь ему, и его волновало только это. Он выяснил, что Омут Памяти можно сделать из любого сосуда. Главное чтоб он был чистым. Основная проблема для Гарри заключалась в том, чтобы научиться извлекать из собственной головы нужные воспоминания, что непросто. Но он всё же сумел научиться, и во вторник назначил Снейпу, Джеймсу и Сириусу встречу в выручай-комнате после ужина.

Сам Гарри пришёл к месту встречи первым и начал ходить мимо комнаты туда-сюда, повторяя про себя, что ему нужно. Когда дверь, наконец, появилась, Гарри открыл её и увидел небольшую, но уютную комнату: у камина, в котором потрескивал огонь, стоял стол и четыре мягких кресла. На столе оказалась чаша, достаточно широкая, чтобы в неё можно было вылить свои воспоминания и вчетвером просмотреть их.

Когда Гарри расположился в одном из кресел, пришёл Снейп и сел в соседнее кресло, а за ним явились Джеймс с Сириусом и заняли два кресла напротив.

— Для чего ты нас звал? — осведомился Джеймс.

— Э-э-э... — замялся Гарри, не зная, с чего начать. — Вы знаете, что такое Омут Памяти?

— Естественно! — фыркнул Сириус. — Каждый чистокровный волшебник знает, что это!

— И вы в курсе, как выглядят воспоминания, и легко можете отличить фальшивое воспоминание? — спросил Гарри.

— Да!

— Хорошо. Я решил показать вам свои воспоминания...

— А меня ты зачем позвал? — перебил Снейп. — Я тебе и так верю.

— Ты спрашивал меня, как выглядит зелье, которое мы использовали. Я подумал, что лучше будет, если ты сам посмотришь. И, возможно, в моих воспоминаниях ты заметишь что-то, на что я не обратил внимание и что даст нам какие-то новые сведения о Волан-де-Морте. Итак, все согласны посмотреть мои воспоминания?

— Согласен, — без особого энтузиазма кивнул Снейп.

— Только смотри: если мы поймём, что ты показываешь нам фальшивые воспоминания или утаиваешь что-то, мы сразу идём к Дамблдору, — пригрозил Сириус.

— Договорились, — согласился Гарри и приставил палочку к виску, извлёк первое воспоминание и сбросил его в чашу. Все четверо склонились над Омутом.

* * *

Гарри показал все воспоминания, так или иначе подтверждающие, что он говорил правду: воспоминание, где он, его друзья, Сириус и другие члены Ордена сражались с Пожирателями в Отделе Тайн (но момент смерти Сириуса он не показал); как Сириус рассказывал ему о своей семье; как на втором курсе он спустился в Тайную Комнату, как он сражался с Василиском; как воскрес Волан-де-Морт и как Гарри сражался с ним; как его определили на Гриффиндор в будущем... И, конечно, как Пожиратели убили всех друзей Гарри, а его самого схватили, и как впоследствии они Волан-де-Мортом отправились в прошлое (пришлось показать им, что Том и есть Волан-де-Морт), что Реддл тогда сказал ему и что они договорились рассказывать о себе директору и остальным. Гарри старался подбирать такие воспоминания, из которых Джеймс и Сириус не могли узнать о собственной судьбе, хотя они и поняли, что в будущем у них явно не всё в порядке.

— Это всё? — спросил Сириус, когда они посмотрели последнее воспоминание.

— Да, — кивнул Гарри. — Теперь вы мне верите?

Бродяга и Сохатый переглянулись.

— Пожалуй, да, верим, — сказал, наконец, Джеймс.

— И всё же, что с нами случилось в будущем? И чем ты до такой степени насолил Тому-Кого-Нельзя-Называть, что он сам лично отправился в прошлое и сделал так, чтоб ты не родился? — спросил Сириус.

— Некоторых вещей лучше не знать, — покачал Гарри головой. — Тем более что мы со Снейпом всё равно собираемся кардинально изменить будущее, и вы ничего не будете помнить, когда мы осуществим задуманное.

— Хорошо, не будем наседать, — сказал Сохатый, про себя сделав пометку разузнать о своём будущем всё, что только можно. — Мы поможем вам. Будем отвлекать на себя Томми. Кстати, если вы не заметили, этим мы и занимались эти три дня.

Гарри видел, что ребят напугала информация о том, что они собрались противостоять не простому Пожирателю, а самому Волан-де-Морту, хотя он и показал им воспоминание, где Том рассказывает, что он действительно стал подростком, неспособным на убийство. И Гарри был рад, что это не заставило их передумать.

— Но вы же не верили мне, — нахмурился Гарри.

— Да мы не нарочно, — усмехнулся Сириус. — В воскресенье мы пошли в Хогсмид, и он увязался за нами, так что нам пришлось идти не по тайным проходам. Мы не стали слишком явно показывать, что не хотим, чтобы он гулял с нами. А то неизвестно, чего можно от него ожидать, если он обидится. А когда мы возвращались — тоже не по тайным проходам — нас поймала МакГонагалл и назначила нам отработку, так что вчера мы после ужина все впятером драили награды в Зале Славы.

— Но это не значит, что он не спросит, чем таким я занимался три дня, — протянул Гарри, глядя на часы. — И солгать ему нельзя — ложь он распознавать умеет. Кстати, скоро отбой. Надо возвращаться в башню.

Ребята нехотя поднялись из кресел и покинули выручай-комнату.

— Блэк, Поттер, — сказал Снейп, как только дверь комнаты закрылась за ними и исчезла, — не оставляйте его, — слизеринец кивнул на Гарри, — наедине с Лордом и как можно чаще делайте что-то, что он не оставит без внимания. Пытайтесь помириться с Эванс, например. Как бы он ни был уверен в невозможности вашего с ней перемирия, едва ли он пустит события на самотёк. И ещё надо собирать информацию о Лорде

— Это понятно, — поморщился Джеймс. — Не командуй, а то нарвёшься на грубость...

Дальше ребята шли, не разговаривая, и никто из них не видел, как из-за огромной вазы с человеческий рост, за которой вполне можно было спрятаться (ваза стояла в пяти шагах от выручай-комнаты), вышел человек и в раздумье скрестил руки на груди.