Миссия невыполнима (джен)

На часах было всего одиннадцать, но за окном уже сгустилась ночь. Зимой темнеет рано. В полумгле гостиной Гриффиндора танцевали отблески пламени, периодически выхватывая из темноты то ветхий портрет какого-то волшебника на стене, то бледные лица друзей, рассевшихся на диване. Было уютно и вместе с тем как-то мрачно. Гарри задумчиво смотрел в огонь, Рон рассеяно — в потолок, а Гермиона с немым вопросом — на Рона. Часы, как обычно это бывает в тишине, тикали слишком громко, изредка тиканье прерывалось печальными вздохами кого-то из полуночников.

— Кто-то хочет убить Дамблдора, — неохотно произнес Рон.

Гарри, который озвучить эту мысль не решался, вздрогнул.

— С чего ты взял? — с ужасом спросила Гермиона.

— Он прав, — согласился Гарри. — Кому предназначался подарок? Дамблдору. Полагаю, убийца это знал и заранее отравил...

— Послушайте, — решительным тоном прервал друзей Рон, — что мы все о делах, да о делах? Каждый божий день обсуждаем глобальные проблемы. Не надоело, а? Давайте хоть раз в жизни не будем думать о планах Волдеморта и его соратников, а просто расслабимся.

Судя по выражению лица Гермионы, ей эта мысль не понравилась, а вот Гарри оживился.

— Что ты имеешь в виду?

— Да, что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, только, в отличие от Гарри, с негативной интонацией.

— Расслабимся! — Рон взглянул на друзей, как на идиотов. — Неужели никаких ассоциаций?

— Выпить? — с радостной улыбкой предложил свою ассоциацию Гарри.

— Вам бы только выпить, — презрительно фыркнула Гермиона, благоразумно умолчав о собственной идее. — Скоро вообще никаких других ассоциаций не останется.

— Не фырчи, Гермиона. Ты же не лошадь, — ответил Рон.

Гарри хрюкнул, пытаясь сдержать смех.

— О, да у нас тут зоопарк. Послушайте, так пойдет кто-нибудь за... за... Гарри, ты чего хочешь?

— Огневиски, по-любому!

— Не выражайтесь! — крикнула разъяренная Гермиона и чуть было не добавила «дети спят», но вовремя сообразила, что они и сами дети.

— Хорошо, хорошо, не сердись только... Рон, принял заказ?

— Все это, конечно, замечательно, — продолжала Гермиона уже более спокойным, но не лишенным сарказма тоном, — но где вы собираетесь достать спиртное?

— А вот это пусть Гарри решает. Он у нас умный, — вкрадчиво сказал Рон.

— Идея твоя. Сам и думай. Я устал вечно за вас думать.

— Ой,-ли. Можно подумать, ты у нас единственный герой, а мы только твои безликие тени.

Гарри сжал зубы от злости: друг задел больное место.

— У меня есть идея! — воскликнула Гермиона, чтобы предотвратить назревающую ссору, хотя никаких идей у нее не было. Пришлось ляпнуть первое, что пришло в голову. — Гарри, у тебя ведь есть мантия-невидимка, смотаемся в Хогсмид через секретный ход!

Друзья взглянули на девушку, как будто у той случился внезапный приступ эпилепсии у них на глазах.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — мягко осведомился Рон.

— Хорошая идея, — Гарри улыбнулся причудливому барельефу, который обрамлял каминное отверстие.

— Гарри, а ты хорошо себя чувствуешь?

— Никогда бы не подумал, что отговаривать меня будешь ты, а не Гермиона — нас.

— Да это я так, для очистки совести, — в глазах Рона загорелся шальной огонек. — Теперь надо по-тихому проникнуть в спальню, по-тихому достать мантию и по-тихому выбраться из гостиной, так?

— Полагаю, что так.

Гермиона молчала: как-то неудобно возникать, когда сама предложила.

— Гермиона, ты с нами? — весело поинтересовался Рон.

— Нет, лучше идите вдвоем. Мы уже выросли, и втроем под мантию не помещаемся. Думаю, Филча могут смутить ступни ног в свободном полете.

— Ты неиссякаемый источник мудрости.

— И вашей успеваемости, — съязвила в ответ Гермиона.

Толкаясь на узкой винтовой лестнице, Гарри и Рон поднялись до своей спальни. Дверь громко скрипнула, когда Рон ее толкнул. Впрочем, от волнения громким казалось абсолютно все, даже стук сердца.

-Тсссс... — пробираясь к своему чемодану, прошипел Гарри, как будто в этом была необходимость.

Симус что-то неразборчиво пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Правда, скорее это произошло из-за Гарриного «тссс...», чем из-за скрипа двери.

Через минуту дверь скрипнула повторно, и пыль на пороге взметнулась под стопами невидимых ног.

Гермиона осуждающе проследила взглядом за двумя тенями на полу, скользящими в сторону выхода, но, все же, в последний момент пересилила себя и пожелала теням удачи.

Как только друзья оказались в коридоре, тьма стала кромешной. Лишь благодаря мерцанию далеких факелов друзья не врезались в стенку.

Несмотря на увещевания рассудка, Рон так боялся услышать гневный оклик «куда это вы собрались?», что через сто шагов забыл, куда это они, в самом деле, собрались. Приятно было снова вспомнить.

«Хоть бы все получилось. Хоть бы Гермиона согласилась выпить. Хоть бы... »

— А-а, черт!

— Что случилось?! — испуганно взвизгнул Рон, оглядываясь по сторонам. От Гарриного крика сердце, и так качающее кровь в ускоренном режиме, едва не выскочило из груди.

— Ты мне на ногу наступил, идиот!

— Тьфу ты, блин! А орать было обязательно? Нас наверняка услышали на другом конце замка.

Когда позади осталось примерно столько же лестниц и поворотов, сколько предстояло еще пройти, друзья услышали очень знакомый голос совсем близко, практически у себя над ухом. Голос принадлежал Драко Малфою и раздавался из-за поворота, рядом с которым Рон с Гарри стояли, причем Драко совершенно не беспокоился о том, что его может кто-то услышать.

— Струсили, да? Я так и думал. Все, на что вы годны, это выбивать пыль из младшекурсников!

— Че сразу струсили? Мы просто предупредили, — послышался недовольный, глухой голос Гойла.

— Конечно, мы пойдем с тобой, — подтвердил своим тонким, как у девчонки, голоском Крэбб, габариты которого ненамного уступали габаритам Гойла.

— Ну так, пошли! Чего встали, как истуканы?

Подождав, пока шаги Слизеринцев не удалятся вниз по лестнице на безопасное расстояние, друзья поделились мыслями. Пришли к выводу, что неплохо бы, чисто для информации, проследить за своими исконными врагами, а Хогсмид за пару часов уж точно никуда не денется.

• * * *

Аргус Филч совершал третий ночной обход замка. Надежда на то, что удастся обнаружить какого-нибудь нарушителя, почти угасла, когда он внезапно услышал что-то, похожее на шаги. Филч замер и весь обратился в слух. Каждая клеточка его тела впитывала и анализировала малейшие звуковые колебания. В такие минуты было странно, почему Филч не превращается в одно гигантское, величиной с человека, пульсирующее ухо.

После десяти минут напряженного молчания Филч обратился к своей кошке, которая сопровождала его повсюду и являлась единственным существом в Хогвартсе, которое он любил.

— Ты что-нибудь слышала, миссис Норрис?

Норрис сделала неопределенное движение головой и моргнула большими, желтыми, кошачьими глазами.

— Давай-ка так. Ты пойдешь туда, а я сюда, — принял решение Филч, сопровождая свои слова указательными жестами.

Без кошки сразу стало одиноко, но на что только не пойдешь ради поимки нарушителя! И вот уже во второй раз за ночь Филча охватило отчаяние, как вдруг он явственно расслышал где-то неподалеку шорох мантии. Прислушавшись еще на секунду (не раздастся ли вслед за шорохом топот маленьких ног), он двинулся в том направлении, откуда, по его мнению, только что донесся звук.

Несколько раз он слышал топот, а один раз даже вроде бы голоса, хотя последние вполне могли оказаться сонным бормотанием портретов на стенах. Несколько раз Филч замирал, взволнованно дыша, напряженно вглядывался во тьму и снова, подобно хищнику, пробирался вперед сквозь запутанную паутину коридоров и лестниц по следу ускользающей жертвы.

• * * *

— Мы идем не в том направлении, — Драко решительно остановился, как будто очень долго сомневался и, наконец, принял железное решение.

— Почему? — вопросительно буркнул Гойл.

— Я перепутал крыло. Он сказал, что будет ждать нас на углу восточного крыла, а не западного.

— Восточного так восточного, — устало произнес Гойл.

Крэбб пофигистически пожал плечами, и они с Гойлом двинулись вслед за Малфоем.

• * * *

Слизеринская троица на глазах у ребят нырнула за очередной поворот.

— Мы идем не в том направлении, — раздалось из-за поворота.

Гарри резко затормозил, Рон налетел на его плечо.

— В чем дело? — недовольно спросил последний.

— Тише, дурак, они остановились, о чем-то говорят, — шепотом произнес Гарри.

Хорошо, что друзья не успели подойти ближе, потому что Драко с его дружками-телохранителями неожиданно двинулись в обратном направлении, то есть гриффиндорцам навстречу.

Гарри рванул Рона за локоть, и в самый последний момент они успели вжаться в стенку и избежать столкновения.

— Я что-то слышал, — настороженно сообщил Драко, сбавляя шаг и крутя головой.

— Я ничего не слышал.

— Это потому что ты глухой истукан, Гойл.

— Да пошли, это ветер, наверное, — раздраженно добавил Крэбб.

Рон задержал дыхание. Слизеринцы продолжили путь.

— Чуть не попались, — облегченно выдохнул он.

— Пошли за ними.

— Ты слышал, о чем они говорили?

— Только первую фразу, остальное прослушал когда ты спросил "в чём дело?".

Впереди маячили две могучие и одна стройная спина. Гриффиндорцы старались держаться от них на одинаковом, относительно безопасном расстоянии, то ускоряя шаг, то, наоборот, замедляя.

— Гарри... — испуганным шепотом окликнул друга Рон.

— Что? — также шепотом откликнулся тот.

— По-моему, за нами кто-то идет.

— Тебе мерещится. Наверняка, эхо.

— Какое, к черту, эхо? Прислушайся.

Гарри прислушался и вынужден был признать, что тоже слышит звук шагов у себя за спиной. Звук приближался.

— На счет три обернемся, — Рон постарался придать своему голосу побольше мужества.

— Ага.

— Три!

Из темноты на них грозно надвигалась дряблая фигура школьного смотрителя, стремительно сокращая оставшиеся десятки метров. Глаза старика горели сладким огнем предвкушения.

— Филч!

— Вижу, что не Мерлин. Сюда, быстро!

Одновременно имели место быть несколько событий: тихий стук захлопнутой двери, вопль Филча «попались» и сбивчивые оправдания Драко.

— Гарри, мы с тобой в рубашке родились, а то и в куртке из драконьей кожи. Это же надо как повезло: не только от Филча заныкались, так еще и Малфою насадили.

— Зато мы теперь не узнаем, куда они направлялись и что задумали, — с чуть заметной ноткой сожаления возразил Гарри.

— Ну и ладно. Включим палочки? А то у меня такое ощущение, что вон из того угла на нас смотрит что-то страшное.

Оба хором произнесли «Люмос». Мягкий, мерцающий свет разлился по комнате. Что-то страшное в углу оказалось всего лишь старой тумбочкой с потрескавшимся лакированным покрытием. Полкабинета занимали ряды парт, выглядевших не лучше тумбочки, а преподавательский стол у другой стены был сплошь завален разнообразным хламом. Здесь были книги, браслеты, перья, пустые банки, коробка из под конфет, сломанная волшебная палочка и даже чьи-то ботинки. Всю эту груду мелкого мусора венчали гигантские песочные часы, стекло в которых настолько покрылось пылью, что растеряло всю свою прозрачность. У третьей стены в преподавательской половине класса, недалеко от стола, возвышался громадный старинный шкаф из красного дерева. Стекла в нем покрывала густая сеть паутины, за которой смутно угадывались очертания банок ( Рон готов был поклясться, что в них что-то шевелится ) в правой половине шкафа и стопок книг — в левой. Часов в кабинете не было, вместо этого над учительским столом висели на крючке самые настоящие розги. Под потолком вместо люстры торчал канделябр без свечи. Буквально каждый сантиметр пола, стен, предметов покрывал ровный, беспрерывный слой пыли. Вторжение в такую седую древность казалось святотатством.

— Мать моя... — упавшим от удивления голосом пробормотал Рон. — Это что, музей?

— Нет, — изрек Гарри. — Я видел такой кабинет в учебнике по Истории Магии. По ходу, тут несколько сотен лет точно никого не было.

— Но... — вполголоса, боясь потревожить дух прошлого, начал Рон. — ... но это невозможно, Авада мне в задницу! Тут же сто раз студенты проходили, и никто не зашел?

— Гермиона говорила, что некоторые кабинеты появляются только в определенное время. Допустим там, на минуту или две... — заметив испуганное выражение на лице друга, Гарри поспешно добавил, — не волнуйся, пока мы здесь, он не исчезнет. Как выручайка, помнишь?

Рон с пониманием кивнул.

— И много таких... комнат, как ты думаешь?

— Не знаю. Я все же не Гермиона. Смотри, там что-то на стене...

На одной из стен висела широкая мемориальная каменная доска. Стараясь не смотреть в сторону шкафа, Рон вслед за Гарри подошел ближе. Большими буквами на доске был вырезан текст. В свете волшебных палочек это выглядело зловеще.

«В 1824 г. здесь скончался в результате ужасного несчастного случая уважаемый всеми профессор, преподаватель Защиты от темных искусств Генри Дейв Диксон (1329 — 1824). По просьбе покойного, его кабинет со всеми его вещами оставлен в неприкосновенности в таком состоянии, в каком он был во время смерти несчастного. Память на века, преподавательский состав школы Хогвартс, эпитафия сделана в 1825 году»

— Как можно умереть в собственном кабинете, что же это за ужасный случай такой, и почему о нем ничего не написано... — благоговейным шепотом пробормотал Рон.

— Меня больше другое интересует. Посмотри на годы жизни.

Рон от удивления открыл рот.

— С-слушай.. может ну его, пойдем отсюда? Мне как-то не по себе.

Гарри повернулся к другу и посветил в его рыжее лицо волшебной палочкой. После некоторого раздумья произнес:

— Ты прав. Ну его. С нас и так хватает более актуальных загадок. Пошли в Хогсмид.

Сознаваться, что у него у самого мурашки по коже от этого места, Гарри не стал. Как-никак, не каждый день случайно натыкаешься на кабинеты-захоронения.

Уже у самой двери Гарри обернулся. Мгновением раньше он приметил краем зрения металлический блеск одного из предметов на столе. Так и есть: между ботинками, давно вышедшими из моды, и старинными песочными часами незаметно примостилась золотая цепочка, хотя все же было немного странно, почему Гарри или Рон не увидели ее раньше. При ближайшем рассмотрении цепочка оказалась круглым амулетом, с непонятными рунами, аккуратно вырезанными на ржавом металле.

— Ты знаешь, что это? — требовательно спросил Гарри, поднося амулет к глазам.

— Нет, откуда?

Они понимающе переглянулись.

— Спросим у Гермионы.

— Можно я его надену? — с молчаливого согласия Гарри, Рон скинул с головы подол мантии-невидимки и повесил амулет себе на шею.

— Вообще-то древние магические артефакты не рекомендуется носить на груди.

— Древний магический артефакт, ну ты загнул. Кто станет приносить на урок такую ценность, наверняка это безвредная копия для демонстрации.

— Что же ты тогда его надел?

Рон на секунду растерялся, но потом нашёлся.

— Ты не понимаешь, это понт! Буду всем говорить, что меня злые духи охраняют. Тебе же он не нужен.. Так? — Рон с надеждой посмотрел на друга.

— Так, так... ладно, все, чешем отсюда, а то Гермиона нас не дождется.

Друзья с радостью покинули мрачное помещение.

В коридоре их ждал еще один сюрприз. Из соседнего прохода появился, чуть ли не одновременно с тем, как ребята вышли из кабинета, мини фан-клуб Гарри Поттера: Колин Криви собственной персоной и его младший брат Деннис. У обоих на физиономиях было написано слабоумное изумление и плохо сдерживаемая радость.

— Мы нашли вас! — весело проинформировал ошарашенных гриффиндорцев Колин.

— Вы нас искали? — тупо спросил Рон

— Да, потому что я не спал, просто лежал в кровати и увидел, как вы растворились прямо в воздухе! Это мантия-невидимка, да?

— Мы пошли следом. Нам было интересно. Мы находили вас по шороху и звуку шагов. Было тихо, а вы иногда переговаривались...

— Мы хотели узнать куда вы направляетесь...

— Но не хотели обнаружить себя раньше времени. А потом услышали за стеной голос Филча и поняли, что ошиблись коридором...

— Но вот мы вас нашли! — подвел итог Деннис.

Рон задумался, пытаясь нарисовать в уме сложную схему перемещения девяти человек по коридорам Хогвартса сегодня ночью, а Гарри ответил:

— Значит так, про мантию-невидимку никому ни слова, ясно?

Фанаты закивали.

— Да, да, конечно!

— Обижаешь!

— Никому не скажем!

— Ни словечка!

— Отлично. Рад, что мы договорились, а теперь возвращайтесь в свою спальню.

— Не надо со мной разговаривать как с ребенком, — возмутился Колин. — Я, между прочим, твой ровесник! — тринадцатилетний Деннис в это время сконфуженно молчал. — Мы хотим знать, куда вы идете.

Гарри вперил гневный взгляд в мятое лицо ровесника.

— В Хогсмид мы направляемся. За элем. Бухать будем. Об этом тоже никому. Вопросы еще есть?

— Есть! — радостно воскликнул Колин. — Можно нам с вами?

— Пить с нами? А это обязательно? Ну, то есть... ну, может... вы... — Рон запутался в собственных мыслях и замолчал.

— Что вам, не спится, что ли? — Гарри начинал выходить из себя. Мы под мантией, вас могут обнаружить. Прекрати, Колин.

— Пожалуйста! — Колин с жаром затараторил. — Мы ваши тени! Мы можем и без мантии. Если что... если кто... мы без вас. Мы, типа, сами. Мы просто будем идти следом...

— Да. Да. Да... — ловя паузы в словесном потоке брата, кивал Деннис.

Гарри устало провел рукой по лицу.

«Боже, и за что на мою голову эти идиоты?»

— Хорошо, только, пожалуйста, ОТВАЛИТЕ. И не смейте меня фотографировать, окей?

— Да я даже фотоаппарата с собой не взял! — заверил Колин тоном, как будто не взять собой фотоаппарат было для него наивысшим счастьем. Его брат согласно кивнул.

Колин и Деннис и вправду выполняли данное обещание: молча тащились сзади. Около статуи горгульи, которая скрывала секретный ход, ведущий в Хогсмид, Колин позволил себе спросить, почему они остановились.

— Здесь секретный ход, — Гарри поднял палочку, — Диссендио!

Статуя, громыхая, отъехала в сторону, открыв зияющее в стене отверстие чуть ниже человеческого роста.

— Вау-у-у... — протянул Колин прежде чем снова заткнуться.

— Про это тоже никому? — догадался Деннис.

Гарри издал утвердительный звук и полез в дыру вместе с Роном.

— Идите через несколько секунд, — предупреждающе крикнул он тем, кто остался, — вы же нас не видите, еще с ног собьете случайно.

Привыкшие к повелительному голосу из пустоты фанаты в точности выполнили указание.

Примерно полчаса дети, пригнувшись, чтобы не стукаться макушкой о потолок, уныло шли они по темному, неуютному лазу. Деннис, которому нагибаться не приходилось, шагал намного веселее.

— Да сними ты эту мантию, мешает только, — сердито проворчал Рон.

— Нельзя. Вдруг там охрана?

— Черт, скоро? У меня уже шея затекла.

К глубокому облегчению Рона, как только он это сказал, впереди замаячило тусклое пятно света, и мучениям вскоре пришел конец. Гриффиндорцы один за другим выбрались в подпольное помещение сладкого королевства. Там было довольно прохладно, но хотя бы можно было стоять в полный рост без опасения вышибить себе мозги. Колин все же врезался в пустоту перед собой. Это было странное ощущение — стукнуться об воздух . Пустота сматерилась голосом Гарри.

— Деннис, забудь то, что только что сказал Гарри. Это очень плохие слова.

— Слушай, мне не семь лет, я такие слова знаю...

— Заткнитесь! — попытался взреветь шепотом Гарри, в результате чего получилось нечто среднее между хрипом и свистом, но смысл братья уловили.

Однако, паника оказалось преждевременной: никакой охраной в подполье не пахло.

— Сладкое королевство сейчас закрыто, — сообщил Рон. — Думаю, нам не обязательно подниматься наверх. Гарри, возьмем все необходимое со склада.

— А это уже преступление.

— Оставим деньги на полочке.

— Логично, — рассудил Гарри. — Это уже почти не преступление.

Рон первым отворил массивную дверь в складские помещения, и они вошли в длинный зал, уставленный рядами стеллажей.

— Ну, и где здесь спиртной отдел? — весело спросил Рон у безмятежно плетущего свою паутину паука под потолком.

Паук бросил один равнодушный взгляд вниз и вернулся к своей работе.

— Двинули, — решился Колин и первым шагнул к стеллажам.

Чего только на них не было, некоторые сладости даже съедобно выглядели. Разыскав в потемках спиртной отдел, ребята незамедлительно взяли по бутылке в каждую руку.

— А нахрена нам так много? — удивился Рон. — Колин, поставь огневиски обратно.

— Нет, — категорически отрезал Колин и жадно стиснул черенок бутылки, — пусть лучше Деннис оставит, ему вообще пить рано.

— Послушайте, — вмешался Гарри. — Мы же вместе будем пить. Одной бутылки... ну, двух будет достаточно.

Ни один из детей не пошевелился.

— Нам придется за это заплатить, — привел Гарри более весомый аргумент. Лица детей угрожающе исказились.

— Мы же не преступники, — добавил он менее уверенным тоном.

— Я на это не пойду, — закончил он решительно.

Деннису пришлось вернуть свою долю, потому что денег у него не было. Колин послушно выложил на стеллаж кучку серебряных сиклей; то же самое сделали и Гарри с Роном.

— А нафиг нам обратно тащиться? — с лицом человека, которому внезапно пришла в голову гениальная идея, произнес Рон.

— То есть как это нафиг?

— Жахнем тут! Смотрите: никого нет. Ну что скажете, подкрепимся и в обратный путь? Тут и закуска есть.

Насчет закуски он попал в точку. Колин с Деннисом выразили согласие, Гарри выразил протест, и решением большинства дети остались пить внутри складского помещения.

• * * *

Гарри сидел, прислонившись к стене. Рон оперся спиной о стеллаж. Колин и Деннис с выражением идиотского счастья на лицах сидели рядом на полу. Последняя непочатая бутылка терпеливо дожидалась своего часа.

— Давайте споем! — внезапно предложил Рон, расплываясь в улыбке.

— Ты сегодня... ик... просто генератор идей, — ответил ему Гарри и пригубил свою бутыль. Взгляд Гарри был расфокусирован и не концентрировался на предметах, а врезался в них, отскакивал в сторону, снова врезался...

— Что-нибудь новогоднее, — невнятно промямлил Колин.

— И чтобы все знали, — добавил Денис, который последние десять минут занимался тем, что пытался найти точку равновесия и не валиться на пол при каждом неосторожном движении.

— Новогоднее и чтобы все знали... у меня только один вариант. Гарри?

Они переглянулись и грянули:

Jingle bells, jingle bells,

Jingle all the way.

Oh, what fun it is to ride

In a one-horse open sleigh...

Так они спели все три куплета. Настроение поднялось вверх по шкале веселья, ударилось о потолок и чуть-чуть опустилось вниз.

— Знаешь че, Колин? — радостно сказал развеселившийся Гарри.

— Не знаю, — давясь беззвучным смехом, как будто он не виски пил, а кокаин нюхал, ответил Колин, — че?

— Ты классный чувак! Не надо мне было так грубо с тобой разговаривать.

— Да, классно, что вы с нами, ребят, — вставил Рон.

— А ты, Гарри... ты вообще крут. Ты даже не представляешь себе, насколько ты, блин, крут!

Крутой Гарри и его верный рыжий друг самодовольно расхохотались. Точнее, самодовольно расхохотался Гарри, а Рон с ним за компанию, чтобы ржущий в одиночестве Мальчик-Который-Выжил не выглядел идиотом. Денис растянулся на полу, решив, что в таком положении находиться куда легче.

— Гарри, одолжи пару сиклей, у меня деньги закончились.

— Я куплю, чего тебе?

Опершись на стену, Гарри приподнялся на онемевшие ноги и направился к ближайшему стеллажу.

— Вон ту розовую фигню!

— Она пузырится во рту.

— Я знаю, прикольное ощущение, правда?

Гарри взял с полки розовую фигню в форме трапеции, а вместо нее положил на полку деньги.

Внезапно, Рон, как ошпаренный, подскочил к Гарри.

— Черт! М-мать! Нахрен! Нас же там Гермиона ждет, совсем забыли! Гарри, пошли скорей.

Лицо Гарри приобрело такое же паническое выражение, как и у Рона.

Друзья укутались в мантию-невидимку. Получилось не сразу: сначала Рон запутался в складках ткани и случайно сдернул плащ с Гарри, потом они вместе никак не могли понять, каким образом час назад помещались под мантией оба, и, наконец, убедившись, что никакие части тела наружу из под мантии не высовываются, ребята снова нырнули в лаз. Разумеется, они не забыли прихватить с собой бутылку.

— Не прижимайся ко мне, — недовольно сказал Рон, когда они снова, нагнувшись, пробирались вперед.

— Чего-о? Да ты сам ко мне прижимаешься!

— Хочешь сказать, что я гей?

Переругиваясь таким образом, они приближались к замку. Закончилось все тем, что оскорбленный в своих лучших чувствах Рон сдернул с Гарри его половину мантии-невидимки и ушел вперед, периодически стукаясь головой об каменный потолок и матерясь в голос.

— Эй, я не понял! — орал ему вслед Гарри пьяным голосом, — эй, ты че, попутал?!

Гарри нагнал друга уже у самого выхода, когда он ступал наружу в просторный коридор первого этажа.

— Мантия моя вообще-то!

— Черт, да уже второй час ночи идет, Филчу тоже надо спать, никто нас не увидит, не очкуй, — в доказательство своих слов, Рон снял мантию полностью и обмотал вокруг пояса. Выглядело это страшно: тело без ног плавно неслось вперед, чуть подпрыгивая, как при ходьбе, в воздухе.

— О, да, Филча инфаркт хватит. Смотри осторожнее, не топчи мою мантию. Кстати, хотел тебя спросить, ты не боишься, что вещи того мертвого профессора защищены от кражи какой-нибудь магией?

— Да кому они нужны? Лежат там несколько столетий. Ну, даже если и так, подумаешь, умру от древнего проклятия, с кем не бывает. Черт, отлить бы... вот почему в Хогвартсе так мало толчков?

Гарри не ответил, сочтя вопрос за риторический. На несколько секунд воцарилось молчание, но, как известно, пьяный человек в большинстве случаев долго молчать не может. Первым не выдержал Рон.

— Как ты думаешь, Гермиона будет пить?

— Если я ей оставлю, то да, — Гарри поднес руку с бутылкой ко рту и сделал глоток.

— Конечно, оставишь, — заверил Рон. — А если нет, то до гостиной доползешь сам, я тебя в прошлый раз тащил.

— Да ты вместе со мной на ступеньки блевал, это тащил называется?

— Ладно, не будем о прошлом. Слушай, у меня такое впечатление, что мы чего-то забыли.

— Хм-м, — Гарри наморщил лоб. — Странно, но у меня тоже.

— Мерлинова борода... Колин с Деннисом...

Ребята остановились на середине лестницы. Некоторое время, пытаясь сдержать улыбки, они смотрели друг другу в глаза, а в следующий миг дружно расхохотались.

— Чего-то.. ха-ха.. чего-то забыли... ой, не могу... — заливался Гарри, согнувшись пополам от смеха.

Рон так ржал, что не мог ничего произнести. Пять минут они покатывались со смеху, изредка делая перерывы, чтобы вдохнуть кислороду. Вроде было не очень смешно, но, как всем известно, на пьяную голову и рядом с таким же пьяным другом любая шутка становится гораздо веселее.

— Я вернусь, — все еще хихикая, уведомил Гарри. — Ты иди в гостиную, скажи Гермионе, что я щас.

— Хорошо, — Рон вытер рукавом слезы смеха. — Давай, забери этих шибзиков. Упились там в зюзю, наверное, раз не заметили даже, как мы ушли.

* * *

В гостиной было тихо как в склепе, только часы тикали еще громче, чем прежде. К глубокому своему отчаянию Гермионы Рон не обнаружил ни в кресле перед потрескивающим камином, ни где-либо еще. На полу у камина лежала записка, она подпрыгивала и требовала, чтобы ее открыли.

— Финита! — сказал Рон вместо «заткнись», и записка замолчала. Он бухнулся в кресло и поднес кусочек пергамента к глазам. Гермиониным почерком на листочке было написано следующее:

«Простите, не знаю где вы, я пошла спать».

Рон даже застонал от обиды, но, к счастью, рядом с ним была бутылка, которую дал ему Гарри. Виски оставалось чуть меньше половины, то есть, приблизительно пол-литра.

— Мальчик, ты что не спишь? — сердито спросил кто-то над ухом.

Рон аж поперхнулся от неожиданности. Он не сразу сообразил, что с ним разговаривает портрет. Учитывая, что старик за шесть лет со времени появления друзей в Хогвартсе не произнёс ни слова, это было, по меньшей мере, странно.

— Тьфу ты, твою налево! Какая тебе разница, болван?! — Рон, конечно, рассердился. Ему и так было хреново, а тут еще какой-то портрет возникает, к тому же, на редкость паршиво нарисованный.

— Как ты смеешь мне хамить! Да ты знаешь, кто я, щенок?

— Кто? Ну, кто? Я весь во внимании.

— Я изобрел самовоспламеняющиеся свечи, — гордо заявил старик.

— А кто-то изобрел крышку от унитаза, и что дальше? Преклоняться перед ним, как перед богом каждый раз, когда заходишь в туалет? Слушай, отвали, а?

— Хамло... вот хамло. Я сейчас же доложу остальным портретам, чтобы они и близко тебя к потайным ходам не подпускали. Нет, это же надо!

— Ну и вали!! — заорал Рон, когда изобретатель самовоспламеняющихся волшебных палочек покинул границы рамки портрета.

Рон устремил взгляд на языки пламени. Там танцевало и извивалось обнаженное тело Гермионы.

«Почему все получилось именно так? Нет, конечно, Колин с Деннисом тоже неплохие ребята и мы неплохо выпили, но ведь все могло быть по-другому. Мы могли вернуться в гостиную, может быть, там нас еще дожидалась бы Гермиона. Было бы гораздо приятней пить, сидя в теплом помещении у камина. А ведь это я предложил... дурак. Как я мог забыть про Гермиону? Она сидела тут, ждала нас...»

Как-то тоскливо стало у Рона на душе. И вроде бы ничего не случилось, а гложет печаль-старушка. То есть, случилось, конечно, но то, что сейчас саднило в душе Рона, не имело никакого отношения к несостоявшейся пьянке с Гермионой, тем более, если все остальное прошло прекрасно. Это было нечто слишком тонкое, чтобы понять, оно уже не раз грызло его изнутри. Наверное, это та грусть, которая живет в нас всегда и никогда не искоренится, а, может быть, всего-лишь неясное чувство, навеянное сочетанием мрака и огня. Иногда мы грустим «просто так» и сами не понимаем, в чем дело, почему, из-за чего так внезапно стало невыносимо грустно на душе... В чем же счастье для человека, если счастливым он быть не умеет? Неужели мы так и обречены до конца своих дней бродить по кругу в поисках несуществующей истины?

Мысли и чувства в голове перемешались, начали превращаться в образы; краем сознания Рон почувствовал, как бутылка выскальзывает из расслабленных пальцев, но в следующий миг уже погрузился в глубокий сон.

* * *

Пламя в камине устало бушевать и горело теперь ровно, спокойно. Часы все также громко, пофигистичеки тикали. Чернота за окном стала серой в преддверии далекого рассвета. Скрипнула дверь, и в гостиную вплыло по воздуху тело Колина. Опустилось на диван. Вплыло тело Денниса, опустилось на тело Колина. Вошло, шатаясь, с волшебной палочкой в руках, тело Гарри. Покосилось на тело Рона и пустую бутылку в луже пролитого виски.

— Эй... — Гарри пошевелил Рона ногой. Рон не отреагировал.

— Слышь... — это тоже не произвело впечатления на спящего парня.

— Бля...

Гарри почесал ноющий затылок и удалился наверх по винтовой лестнице.

• * * *

Туман клубился в полуметре над уровнем земли, создавая впечатление, что ты стоишь на облаке. Может, так оно и было, хотя Рон всегда знал, что облака состоят из разряженных частичек воды. Солнце отсутствовало. Настораживало другое: он не знал, как тут очутился, куда дальше идти и что делать. И вообще, как-то скучно: сплошные белые равнины кругом, он такое только в детских маггловских мультиках видел, когда какой-то мультяшный герой умирал и попадал на небеса, разве что в мультиках здесь еще находились ворота в рай, а Рон бы не отказался бы даже от указателя с надписью «Рай. 20 км.». Да что там, пусть хоть что-нибудь произойдет. Нарушит бессмысленное существование среди облаков. Если бы он стоял на дороге, то, по меньшей мере, знал бы куда идти, а здесь... что за хренотень, мать твою?

Неожиданно дунул ветер и вместе с собой принес слова, кто-то говорил в голове Рона, не произнося ничего вслух, кажется, это называется телепатией.

— Знаешь ли ты, мальчик, что за амулет у тебя на груди?

Рон скосил глаза, еще раз взглянув на непонятные символы.

— Нет. А кто говорит?

— Ты же знаешь, кто такой Генри Диксон?

— Э... да. То есть, нет. Не совсем.

— Он создатель амулета. Генри Диксон вампир, поэтому прожил так долго. Он увлекался спиритизмом, а потом узнал, что можно заманивать духов в ловушку. Он держал их в банках, заставлял работать на себя. Но душу также можно было заточить и в любую другую вещь, не обязательно полую внутри. Как крестражи, но в крестраж волшебник заключает не всю свою душу, а лишь часть. Генри нашел способ делать это с душами других, только полностью. Создавался магический контракт, под которым мы не подписывались. Мы — одни из его жертв. Но мы, скорее, существа высшего порядка — духи, которые никогда не были людьми. Мы хранители снов и обязаны служить каждому, на чьей груди висит амулет, чтобы обрести свободу. Мы дарим обладателю амулета те сны, которые он сам захочет. Мы защищаем его от всех кошмаров и от проникновения в его сознание кого-либо извне. Во сне нет границ, во сне можно обрести все, можно создать целый мир и этот мир будет полностью твой. Жалкий человеческий разум не справляется с собственными порождениями, поэтому вы не можете контролировать ваше подсознание и, следовательно, ваши сновидения. У нас вообще нет подсознания, только один чистый разум. Итак, после нас Генри замахнулся на других высших существ из тонких мира, и мы полагаем, что кое-кто оказался ему по зубам. Это и есть тот самый несчастный случай. Мы удовлетворили твое любопытство, потому что это было твое невысказанное желание. В твоей голове много и других, но скажи, чего именно ты хочешь сейчас, в данный момент, и мы это исполним. Какой ты хочешь увидеть сон?

Рону потребовалось целых тридцать секунд, чтобы переварить полученную информацию. Чем больше он переваривал, тем шире становилась улыбка на его лице.

— Все, что угодно, говорите?

— Абсолютно.

— Вы же умеете читать мысли? Вот и скажите, чего я хочу конкретно, именно сейчас.

— Будет исполнено.

Голоса в голове затихли. Прямо на глазах Рона материализовались огромные белые, сверкающие врата. Надпись сверху золотыми буквами гласила: «Ворота в рай».

«Вот это другое дело. Наверняка, у каждого свой рай. Пусть человек не умеет быть счастливым, зато он умеет получать удовольствие, а это уже много. Удовольствие, в отличие от счастья, существует».

Ворота распахнулись, и Рон шагнул внутрь. Вместо апостола Павла его встречала Гермиона.

Без одежды.