Загадай желание (джен)

Бал был в самом разгаре. Начавшись как официальное мероприятие, перегруженное церемониалом, он плавно перешел в полную вакханалию. Рождественские украшения были сильно перекошены, а то и вовсе сорваны и использованы студентами в качестве дополнений к костюмам («ты где подрезал такую классную шапку с ленточками?» — «а, вон на карнизе, там еще десяток болтается, только иголки все уши исцарапали»). Серпантин и мишура заполняли все свободное пространство, начиная от графинов с выпивкой, заканчивая декольте Гермионы.

От обычной надменности преподавателей не осталось и следа. Те, кто еще держался на ногах, пили со студентами на брудершафт, приставали к последним с коронной фразой «Ты меня уважаешь?!» и снова пили.

Снейп стоял на столе слизеринского факультета одной ногой в салате и, порывисто размахивая кубком, заплетающимся языком громко и уверенно вещал что-то о вечной славе Слизерина. С легкой руки Драко Малфоя кубок был постоянно полон. Белобрысый даже в крайней стадии алкогольного опьянения держался амплуа подхалима.

Те, кого мало интересовали рождественские развлечения, уже давно разбрелись по укромным уголкам, предаваясь, в зависимости от состава, распитию спиртного и хоровому пению или романтическим приключениям.

Утомленных веселием для удобства утреннего розыска укладывали под столами, в их число попал и Рон. Гермиона усиленно кокетничала с очередным кавалером, хотя от обилия спиртного ей казалось, что перед ней три разных человека, ни в одном из которых она не узнала Гойла, которым на самом деле и являлся ее собеседник.

По иронии судьбы Гарри Поттер в этот вечер оказался один-одинешенек, даже самым преданным поклонникам он был сегодня куда менее интересен, чем стакан сливочного пива. Он тайком утащил с праздничного стола тарелку с маслинами, к которым всегда неровно дышал, и устроился в кресле, подальше от эпицентра праздника. Груз забот давил на него, не смотря на царившее вокруг веселье. Он не мог себе позволить расслабиться хоть на минуту и не думать о своем противнике, о тех жертвах, которых уже породило их противостояние и тех, которые еще предстоит принести. Все его друзья и близкие постоянно были под ударом, и это не давало ему покоя. У Волдеморта были длинные руки, и они в любой момент могли сомкнуться на горле любого из присутствующих. Нет, он не имеет права на отдых, пока зло не будет полностью истреблено, раздавлено, освежевано и выпотрошено! Гарри взволнованно проглотил маслину, даже не разжевав, и тут же почувствовал, что задыхается. Он захрипел, но не смог издать ни звука. В глазах темнело, пальцы судорожно скользили по горлу в тщетной попытке извлечь инородный предмет. Гарри уже бился в предсмертной конвульсии, но никто не пришел на помощь — все явно перебрали священного духа Рождества.

Посиневший труп избранного нашли только к обеду следующего дня.

* * *

— Ну, вот и все. Ты доволен?

Изображение в шаре погасло, комната снова погрузилась в дымный полумрак, рассеиваемый лишь несколькими свечами. Видимыми остались лишь стол и небольшая площадка перед камином, где расположились присутствующие в комнате персонажи.

Темный Лорд обалдевшим взглядом все еще смотрел туда, где минуту назад живописно издох его заклятый враг. Он чувствовал себя немного странно и необычно. Возможно, причина крылась в том, что он сидел на коленях у пожилого красноносого толстяка с белой бородой и в красном костюме, на голове Волдеморта едва держалась красная шапка с помпоном, а на ухо был намотан серпантин. Чувствуя подвох, он обратился к старику:

— Но разве ты не должен награждать за хорошее поведение?

Тот в ответ пожал плечами.

— Ты, видно, толкуешь о моем братце Николае, он действительно немного помешан на этой теме. Знаешь ли, трудное детство, завышенные требования родителей, гаммы на скрипке по двенадцать часов в день — тут у любого крыша накренится. Но ко мне это не относится. В конце концов, кто-то же должен восстанавливать справедливость? Так что, я избрал своей стезей исполнение желаний только тех ребят, которые вели себя очень плохо, — Санта шутливо погрозил Темному Лорду пальцем. — А ты был очень-очень плохим мальчиком.

Волдеморт по-прежнему чувствовал себя, мягко говоря, глупо. Теперь он разглядел маленькие рожки на голове у незваного гостя, и мог поспорить на свою змею, что из-под стула отчетливо доносился перестук копытец.

— Но как ты узнал? Разве не полагается писать письмо, или что-то в этом духе?

Санта улыбнулся и пощекотал его.

— А как же чулки над камином? — Он указал рукой на криво прибитый ржавым гвоздем старый дырявый носок, в котором наверняка щеголял еще Вильгельм-Завоеватель, причем до того, как получил свое прозвище, а потом — как минимум, один полк его солдат. Да, теперь Лорд припоминал, как прошлым вечером Беллатрикс с диким грохотом производила какие-то манипуляции с каминной полкой, а потом кинула в огонь нечто, после сгорания распространившее удушливую вонь. Однако он не обратил тогда внимания — от его верной соратницы можно было ждать и более странного поведения.

— Да-да, — закивал старик, — это было то самое письмо. Правда, я не понял, зачем его было писать кровью на коже свежеубиенного младенца, но, в конце концов, у каждого свои привычки.

«Ох уж это благородное воспитание, — пронеслась в голове Темного Лорда первая связная мысль за весь последний вечер, — вечно эти родители норовят забить голову невинного ребенка бесполезным бредом вроде почитания традиций. Хотя, хм…»

— Ты же не станешь отзывать желание, правда? — Вдруг забеспокоился старик. — Это, знаешь ли, очень сложная бюрократическая процедура, придется перевести кучу бумаги, обивать пороги кабинетов вышестоящего начальства…

— Нет, нет, — поспешно заверил его Волдеморт, — меня все устраивает, просто это такой неожиданный подарок.

Санта поставил его на пол рядом с собой и строго погрозил пальцем:

— Всегда надо верить в чудо, понял, парень? Я выполнял и куда более сложные желания, если хочешь знать, войны тоже не сами собой выигрываются. А этот смешной карапуз, который завоевал полмира и греб дань лопатой на нужды своей Золотой Орды, вообще был моим любимчиком. Так что, обращайся, если только не решишь пойти по кривой дорожке добра.

Часы пробили четыре утра. Санта вдруг начал поспешно собираться. «Одно прелестное создание ждет не дождется, чтобы стать диктатором и окончательно закабалить народ своей страны, не могу же я отказать ему в этом невинном желании», пояснил он.

Старик вытащил из-под стола свой мешок, из которого едва слышно доносились крики о помощи, и одним глотком выхлебнул вино из из забытого Волдемортом стакана. Одобрительно причмокнув, он в мгновение ока опустошил всю бутылку и направился к камину, прихватив со стола здоровенный свиной окорок. "Для оленей..." — застенчиво пробормотал он. С крыши действительно уже некоторое время доносилось голодное рычание.

Санта подошел к трубе, и принялся протискиваться в дымоход. Когда наружу торчал только обширный зад, он остановился и приглушенно произнес:

— Да, чуть не забыл... ХО-ХО-ХО!!!