Прощай, мой друг (гет)

Конец войны. Все, о чем мы так долго мечтали, благодаря Гарри стало реальностью.

Он его победил.

Темный маг мертв и, на этот раз навсегда.

Гермиона вернулась в Визжащую хижину, где находилось тело профессора Снейпа, с этого момента — героя войны, как и она сама.

Девушка подошла очень тихо, будто бы боялась случайно его разбудить. В ее глазах застыли слезы. Тело профессора Снейпа находилось в конце комнаты, в самой темной ее части. Он был в той же позе, когда она видела его в последний раз, еще живым. Тогда он отдал свои воспоминания Гарри. А затем умер, не отводя взгляда, не закрывая глаз — будто продолжая смотреть на них даже с того света. Может быть, он хотел передать какое-то послание?

«Без всякого сомнения» — решила она.

Когда битва с Темным Лордом была окончена, Гарри все ей рассказал — что профессор никогда не предавал Дамблдора и что он всегда был ему предан после того, как Волдеморт убил Лили Поттер, единственную женщину, которую профессор когда-либо любил.

Гермиона опустилась на колени перед Снейпом и легко дотронулась до его лица

— Почему ты ничего мне не сказал?— Прошептала она, будто ожидая услышать ответ.

Она заплакала. Девушка больше не могла себя сдерживать. Одними пальцами она касалась его губ — которые раньше — так нежно — дотрагивались до ее собственных. Она сохранила в памяти их первый поцелуй — настолько волшебный для нее, что забыть это просто не представлялось возможным.

* * *

Гермиона вошла в кабинет профессора Снейпа.

— Добрый вечер, профессор, вы хотели меня видеть?

— Да, мисс Грейнджер. Подойдите.

Он обнял и легко дотронулся губами до ее губ.

— Ты избегала меня сегодня.

— И ты тоже.

И вновь поцелуй, но, на этот раз гораздо более страстный. Они потерялись в пленительных ощущениях, не было ничего кроме требовательных губ и ласкающих рук, время остановилось…Гермиона чувствовала желание своего любимого и решила, что готова, что сегодня подарит себя ему. Она любила его настолько.

А что касалось его, Северус не хотел ее торопить. Все-таки она была слишком юной, и так напоминала сейчас Лили Эванс… Было ли это тем, чего он действительно желал? Ответа на этот вопрос не знал никто.

А Гермиона осторожно коснулась кожи, под его рубашкой, начиная расстегивать пуговицы. Он прервал ее, поймав руку и заглянув прямо в ее глаза.

— Остановись, Гермиона, ты не понимаешь, что делаешь.— Она непослушно оттолкнула его руку, но Северус вновь ее остановил.— Ну подумай же, тебе слишком мало лет, да и, вдобавок, я — твой учитель, а это нарушение всех правил. Если об этом узнает Дамблдор, меня выгонят, как и тебя…

— Мне 16, Северус,— перебила его девушка.— И я прекрасно знаю, что делаю. Я хочу, чтобы ты был первым.

— Ты действительно уверена в том, чего хочешь?

— Да, и я знаю, что ты — тоже.

— Я так не считаю, это…

Его несогласие было прервано поцелуем. Он больше не мог сопротивляться, да не очень и хотел. Сдавшись, Северус легким движением спустил с ее плеч ученическую мантию, а затем и белую рубашку. Все было настолько ярко, что Гермиона практически закипала от движений его рук, впервые ласкавших ее нежную кожу. Он учил ее заниматься любовью — неторопливо, мягко, и на последнем выдохе страсти, он шептал ей о своей любви.

* * *

Это произошло за два дня до того, как Снейпу пришлось отнять жизнь Дамблдора.

И вот сегодня она поняла, для чего он это сделал. Сегодня — да, а тогда ее просто сжигала ненависть. Гермиона ненавидела эту войну, ненавидела свою грусть из-за смерти Дамблдора, но больше всего она ненавидела саму себя — за то, что все еще любила. Любила убийцу и предателя. Любила настолько сильно, что ничего не могла с собой поделать.

Гермиона положила голову на грудь своего любимого и не двигалась около часа, запрещая себе надеяться, что он вот-вот проснется. Затем, когда ее рыдания стихли, она наклонилась и прошептала ему на ухо: «Прости меня, если сможешь. Мне так жаль…». Нежный — прощальный — поцелуй в губы, и она поднялась, поглядела на него в последний раз и вышла из Визжащей хижины, не оглядываясь.

Июньский ветер охладил ее лицо. Сегодняшний день. Для нее начиналась новая жизнь. Она вернулась к своим друзьям.

При встрече Рон обнял ее и нежно поцеловал.

— Где ты была?— В тоне юноши проскальзывало волнение.

— Нигде, — грустно улыбнулась она.— Просто мне нужно было сказать «Прощай» моему другу,— поежившись прошептала Гермиона.