Не могу дышать без тебя... (гет)

Согласна, маленькая девочка во мне часто капризничала с тобой

На пределе слов, снов, я буду кричать...

Вспомнить всё, что было, и тут же забыть, как страшный сон. Страшный? Да... Для Флёр этот период был, наверное, самым страшным за всю её недолгую жизнь. С другой стороны, именно в этом году девушка была счастлива, как никогда. Этот год был, пожалуй, самым запоминающимся. Столько обрести, столько потерять... Не каждая в её возрасте может похвастаться такими... успехами? Нет, конечно же, нет. Флёр многое отдала бы, чтоб забыть ту боль, те страшные картины, открывавшиеся перед ней во время защиты Хогвартса. Она ведь никогда даже не любила это место по-настоящему. Зато Он его любил. Всегда. И её Он тоже любил...

Флёр вновь окинула потерянным взглядом ужасающе стерильную палату Святого Мунго, но лишь одна койка притягивала её сейчас. Только из-за того, кто на ней лежит, девушка не могла уйти. Да и не особенно хотела.

Врачи сказали, что могло быть намного хуже. Флёр же порой казалось, что хуже уже вряд ли будет. Он уже два месяца не подавал никаких признаков жизни. Лишь сердце, бьющееся всё в том же привычном ритме, напоминало, что перед тобой не труп. Бледный, искалеченный... Таким она видела мужа уже два месяца. Два ужасных, бесконечно долгих месяца.

Порой ей казалось, что уголки его губ дёргались, но это было лишь мгновением беспомощной надежды. Оно быстро уходило. И новыми волнами на Флёр наваливались боль и отчаяние.

"Я не могу дышать без тебя" — шептала девушка, глядя на бесчувственное тело. Вся сила и уверенность давно уже покинули Флёр, осталась лишь боль потери. Почти потери. Он ведь не умер...

Я люблю тебя, я люблю тебя,

Видишь, я люблю тебя именно так...

В последние недели девушка начала чувствовать непривычное присутствие кого-то живого под сердцем. Ей сказали, что будет девочка. А ведь Он так и не узнал... Юная полувэйла не говорила мужу, что он скоро станет папой. Она боялась, что Он не позволит пойти с ним, волнуясь за её здоровье. Флёр не могла этого допустить, а теперь обвиняла себя во всём, вплоть до плохой погоды. Ведь по её вине Билл уже два месяца не смеялся, не целовал её, не виделся с родными. Пытаясь защитить её тогда, он не смог защитить себя. Девушке порой казалось, что она не была достойна Его любви ещё задолго до их встречи...

Послышалась переливистая песня дождя, и в душе снова вспыхнуло смешанное чувство вины и потерянности. В глазах стояли слёзы. В тот прекрасный вечер, когда Он сделал ей предложение, тоже шёл дождь. Тогда это казалось хорошим знаком, а сейчас как будто напоминал Флёр обо всех её ошибках.

Согласна, я доверила тебе все свои улыбки, все свои секреты.

А я так хотела войны тел, заключивших перемирие.

Возвращаться домой становилось всё тяжелее. Его мама говорила, что всё будет хорошо, и Билл поправится. Миссис Уизли уверяла, что девушка не виновата в случившемся. Флёр лишь молчала, удивляясь стойкости Молли, ведь эта женщина потеряла сына, чуть не лишилась всех, кто был ей дорог, а Билл, её старший сын, её гордость, уже третий месяц не может проснуться. Флёр не могла понять, как в такой ситуации можно сохранить рассудок. Сама она с трудом удерживала себя в сознании.

С каждым проведённым днём около койки мужа, девушка всё больше уходила в себя. Продолжать дышать. Порой Флёр забывала об этом. И лишь разрастающееся тепло в слегка округлом животике помогало ей. Поддерживало жизнь.

Я люблю тебя, я люблю тебя,

Видишь, я люблю тебя именно так...

Спустя пять месяцев у Флёр родилась дочь. Девушка назвала её Мари-Виктуар. Мари, потому что Ему нравилось это имя, а Виктуар — в честь победы над Тёмным Лордом. Девочка была так же белокура, как и её мать. Но глаза были Его... Голубые, бездонные. Наивные, детские. Как же тяжело ей будет. Девочка ещё не понимала, почему мама плачет, глядя на неё.

А Флёр до сих пор верила, что Билл проснётся. Сейчас. Вот сейчас...

* * *

Уже три недели Флёр не видела мужа. Забота о дочери отнимала всё её время. Конечно, помощь, поддержка Молли Уизли помогала дышать. Казалось, всё не так плохо. Три недели... Не такой уж и большой срок. Но для Флёр это была сущая пытка.

* * *

В тот вечер противный дождь снова забарабанил по асфальту. Небольшая фигурка девушки, которая еле переставляла ноги, почти не привлекала внимания немногочисленных прохожих. Уже темно. Все нормальные люди спят. Но только не Флёр.

Девушка остановилась у обшарпанной витрины старого магловского магазина. Странный манекен за стеклом пугал, но Флёр уже привыкла. Сейчас, глядя на девушку, сложно было признать в ней героя войны. Белокурые волосы забраны в хвост, простая одежда — джинсы, рубашка и тёмное пальто, мешки под глазами. Невзрачный вид полувэйлы вызывал жалость.

Но Флёр это сейчас волновало меньше всего. Ещё пара секунд и она, наконец, увидит Его.

* * *

Всё та же до ужаса стерильная палата Святого Мунго. Флёр тихими шажками подошла к знакомой койке. Он всё ещё тут. Как будто и не уходила... Пряди отросших волос спадали на лицо Билла, и Флёр знакомым движением убрала их ему за уши.

— У него кошмары, — тихий голос сзади не напугал Флёр, — он шептал во сне ваше имя.

Целительница неслышно зашла в палату. Глаза её странно вперились в спину девушки, Флёр это чувствовала. Она обернулась, чтобы увидеть обладателя этого голоса, и встретилась взглядом с высокой, строгой женщиной, которая сейчас выглядела не так устрашающе, как обычно. В её глазах мелькала жалость и ещё какая-то непонятная эмоция.

Сердце Флёр отбивало дробь — Биллу давно уже не снились сны. А сны — это признак сознания, жизни. Вопросы один за другим замелькали в голове девушки, но всё, что ей удалось спросить, было по-детски наивное:

— Он... Он поправляется?

С этими словами Флёр вздрогнула. За её спиной послышался шорох. Не отрываясь, Целительница смотрела куда-то сквозь девушку, и та тоже обернулась. Рука Билла медленно сползла с живота и мягко опустилась рядом с ним, как по стойке смирно. Флёр смотрела на мужа неверящими глазами, не смея дышать. А в это время Он снова пошевелился: на этот раз Билл повернул голову лицом к девушке. Она смотрела на него, а слёзы как-то сами заструились по щекам солёными дорожками. На глазах полувэйлы происходило чудо. Он оживал.

Ресницы Билла дрогнули и резко распахнулись. Теперь они оба смотрели друг на друга, но, ни Он, ни Она не могли пошевелиться. Слёзы сильнее брызнули из глаз девушки и она, неожиданно даже для себя, бросилась обнимать Билла. Он тоже обхватил сотрясаемую рыданиями Флёр, прижимая её к себе несильно, но уверенно.

Я люблю тебя, я люблю тебя,

Видишь, я люблю тебя именно так...

Через пару дней, проведя все исследования и так ничего и не поняв, Целители Святого Мунго, не имея веских причин, вынуждены были отпустить Билла домой. Флёр не находила себе места, мечась между домом и больницей. Как и всегда, на помощь девушке пришла Молли. Флёр не могла выразить словами, насколько была ей благодарна. Молли лишь отмахивалась и отправляла девушку в больницу.

* * *

В день выписки на небе светило солнце. Билл, немного прихрамывая на одну ногу, шёл под руку с Флёр. Они шли медленно, почти не разговаривая, но это казалось очень уместным. Флёр до сих пор винила себя в случившемся, не смотря на все переубеждения. Билл на неё не злился, он не был расстроен. Теперь, когда они вновь вместе, казалось глупым искать виноватых. У них есть дочь, и совсем скоро он её увидит. Увидит свою мать, отца, братьев, сестру, друзей. Билл пока не знал, как много людей уже ждут его возвращения, и по тому совсем не торопился. Если только чуть-чуть.

А Флёр шагала рядом, до боли сжимая руку мужа. Сейчас, когда с Ним всё в порядке, девушка, наконец, могла позволить себе дышать.

Видишь, я люблю тебя именно так.