Ищущий да обрящет утешение (гет)

Хогвартс. Именно в камнях этого здания запечатлелась суть слова «Магия». Подобной честью не могли похвастаться ни волшебные деревушки, разбросанные по стране, ни само Министерство.

Нет, воплощением волшебства для каждого британского мага и колдуньи был этот старый замок, расположенный в живописном нагорье Шотландии. Самые светлые годы — отрочество и юность — проводили они в священных залах Хогвартса. Большинство, во всяком случае.

Кто не помнит удивительный лабиринт коридоров, кабинеты с волнующими воображение пособиями, Большой зал с зачарованным потолком, захватывающий вид, открывающийся из арок окон.

Ревущее пламя каминов, ледяные призраки, безмолвные доспехи и говорящие портреты.

Сколько влюбленных парочек считали найденный ими закуток особенным, и в мыслях не допуская, что у них могли быть предшественники. Которые так же целовались на площадке Астрономической башни, занимались любовью в темной нише или же просто лежали в обнимку на берегу озера?

Даже те немногие, кто не искал романтических встреч, находили способ сделать семь лет пребывания в замке незабываемыми.

Хогвартс, несомненно, сыграл особенную роль в жизни каждого человека, когда-либо обучавшегося в этих стенах.

И Северус Снейп не стал исключением.

Здесь зельевар провел свою юность. Начиная со школьных лет, когда он, окрылённый надеждой, оставил родной дом и связанные с ним ужасы и приехал сюда в поисках своего места среди других маленьких волшебников. Одиннадцатилетний мальчик — худой, неуклюжий, сутулый.

И в первый же день его надежды были разбиты.

Все эти семь школьных лет были сплошным кошмаром. Но до сегодняшнего дня жизнь зельевара неразрывно была связана с замком.

* * *

Летом в школе не проводились занятия, и она практически пустовала. Студенты, как и большая часть обслуживающего персонала, разъехались.

Официально директор МакГонагалл не покидала замок, но негласно находилась в отпуске и лишь иногда проверяла, как идут дела. В школе остался Хагрид, которому, скорее всего, некуда было идти, да и вряд ли бы он бросил своих многочисленных питомцев. То же самое можно было сказать про Трелони, никогда не покидающую свою башню, и Филча, который, словно мох, пустил корни в коридорах замка.

Северус Снейп также был в замке. Зельевар начинал отпуск с ежегодного ритуала посещения мест Хогвартса и окрестностей, с которыми были связаны наиболее болезненные моменты его жизни.

Каким бы маршрутом ни шёл маг, ему не удавалось миновать тех мест, при виде которых душа вспыхивала болью и обидой. Он мог бродить по знакомым коридорам даже с закрытыми глазами; его ноги уже знали путь и привели волшебника прямо туда, куда он бессознательно стремился попасть.

Первым, что попалось Северусу на глаза, был закуток, где Сириус Блек и Джеймс Поттер впервые прокляли его. Не прошло и двух недель с начала первого курса, как они выбрали Снейпа мишенью для своих насмешек просто потому, что им не нравился сам факт его существования.

Маг остановился возле этого места и вспомнил, как хлестала кровь из сломанного носа после того, как Красавчик впечатал его лицом в стену.

Зельевар посмотрел вверх и коснулся того места, куда он врезался. Через столько лет не осталось и следа. А чего он ожидал? Что на каменной стене останется вмятина от его носа? Волшебник ухмыльнулся. Вряд ли что-то столь незначительное, как его нос, могло причинить вред старинной каменной кладке.

Следующей остановкой был старый кабинет, порог которого Снейп не переступал со своего тринадцатого дня рождения. Люциус обещал ему подарок, и юный впечатлительный Северус охотно последовал за своим идолом в пропахшую мускусом комнату.

Он до сих пор помнил слова Люциуса: «У меня есть для тебя кое-что, Северус… Кое-что длинное и крепкое».

Снейп вспомнил, как загорелись его глаза. Метла! Он так мечтал получить её в подарок. А Люциус мог себе это позволить! Северус поморщился. Какая наивность! Он улыбнулся блондину и кивнул, охотно соглашаясь.

Как оказалось, в подарок мальчик получил относительно нежное посвящение в искусство анального секса. Северус угрюмо подумал, что все могло быть гораздо хуже, и продолжил свой путь, так и не заглянув в класс.

О метле он больше не помышлял до самого выпуска.

Мастер зелий плутал по лестницам, пока не оказался перед входом в Большой Зал. Сколько раз он ел здесь, пытаясь отгородиться от толпы студентов, безразличный к ним и презираемый ими?

Твердой рукой маг открыл тяжелую дверь и вздохнул — его приветствовала лишь тишина.

Как обычно, первым, что пришло Северусу в голову, было распределение. Решение старой залатанной Шляпы разделило его с Лили и привело, в конце концов, к трагедии.

Снейп отмахнулся от этих воспоминаний, думать о Лили было больно до сих пор.

Взгляд остановился на столе Гриффиндора. Маг точно помнил, какие места за трапезой обычно занимали Поттер и двое его друзей, но не мог воспроизвести в памяти лица других гриффиндорцев.

Чем больше он пытался сосредоточиться, тем яснее становились воспоминания. Как наяву он видел надменного и злого Поттера, расстроенного после проигрыша в квиддич Уизли и взъерошенную Грейнджер, отчитывающую обоих недоумков.

Зельевар даже мог вспомнить, как испуганно пискнул Лонгботтом, заметив, что ненавистный учитель наблюдает за ним. Северус покачал головой, чувствуя хорошо знакомое раздражение, возникавшее всякий раз, как мальчишка переступал порог его кабинета.

Он попытался воскресить в памяти хоть какие-то звуки, но гул сотен голосов мешал ему сосредоточиться на чем-то конкретном.

Северус тряхнул головой, отгоняя назойливый шум, и обнаружил, что пристально смотрит на пустой стол преподавателей, за которым посередине, словно трон, высилось директорское кресло.

Кресло Дамблдора. Нынешний директриса никогда не пользовалась им, оставляя его как молчаливое свидетельство скорби по убитому волшебнику.

МакГонагалл не знала или же предпочитала не замечать, как больно было Снейпу каждый раз за трапезой видеть пустующее кресло старика. Впоследствии Северус часто думал, что это жест обвинения. Пожилая женщина никогда не задумывалась, как сильно его это ранит.

Дрожащий от гнева маг вышел из комнаты. Ему нужно было подышать свежим воздухом.

Хотя это была не совсем хорошая идея. Земля вокруг была пропитана мрачными воспоминаниями.

* * *

Юный волшебник исподтишка следил, как другие ученики беззаботно дурачатся в кругу друзей. А он множество дней проводил под этим деревом, и компанию ему составляли только книги. На первом курсе Северус перечитал гору фантастики, желая хоть на миг перенестись в другую реальность, где ему позволено будет отвлечься от настоящей, воплощающей невыносимую жестокость в разных обличьях.

Как часто его грубо отрывали от книги очередным проклятьем? На третьем курсе Северус забросил попытки убежать от суровой реальности своей жалкой жизни. В сорок четыре ничего не изменилось.

Снейп до сих пор не решался взглянуть на то место у озера, где Джеймс Поттер подвесил его за лодыжку вверх тормашками и выставил невзрачное нижнее белье слизеринца на обозрение половины школы.

Но хуже всего было осознавать, что тут он потерял Лили: его свет и любовь еще с детства, женщину, которая долгие годы царила в сердце зельевара.

Господи, как он ее любил! Слизеринец видел, как блеснули на солнце рыжие локоны, когда она отвернулась от него после того рокового слова. Грязнокровка.

В тот день он потерял часть себя. Ни к кому Северус еще не испытывал такой испепеляющей ненависти, как к Поттеру. Даже смерть мужчины не смогла этого изменить.

Он развернулся прочь, потому что в груди что-то болезненно сжалось. Впрочем, так происходило всякий раз, когда слизеринец проходил мимо этого места.

По пути ему на глаза попалась Гремучая ива, утопающая в пышной зелени листвы.

Северус остановился за несколько ярдов до зоны ее поражения. Но дереву не было до мужчины никакого дела, и маг уставился на чернеющий под корнями тоннель, ведущий в Визжащую хижину. Добро пожаловать в худший кошмар Северуса Снейпа.

Здесь он впервые готов был распрощаться с жизнью, попавшись в ловушку Сириуса Блека, которого ненавидел всей душой.

Юноша столкнулся лицом к лицу с оборотнем — Люпином, трусливым гриффиндорцем, предпочитавшим не вмешиваться в травлю Северуса.

Снейпу даже не нужно было сосредотачиваться, чтобы вспомнить горящие желтые глаза, пугающий рык, обдающий зловонием. Они преследовали его по ночам.

Зальевару почти удалось схватить Блека после побега анимага из Азкабана и сдать его дементорам для поцелуя. Его месть за долгие годы мучений почти свершилась, но все испортил чертов Поттер, спасший крестного в последнюю секунду.

Даже после того как Блека признали невиновным в преступлении, за которое он был осужден, Северус по-прежнему жалел, что не смог насладиться тем, как заклятый враг станет овощем… По мнению Снейпа, Сириус не вязался с образом жертвенной овцы.

Даже сейчас, когда все Мародеры были мертвы, он так и не смог их простить.

Да и должен ли он прощать их? Ведь никто не простил зельевара за его проступки. Всем не было дела до того, что он раз за разом искупал свои грехи.

Впрочем, не всем.

Пальцы бессознательно притронулись к шраму на шее в том месте, куда Нагини запустила клыки. Отвратительный звук разрываемой плоти до сих пор эхом разносился в голове мужчины.

Это произошло там. Северус сокрушенно застонал, вспомнив, как Лорд натравил на него змею, как зельевар рухнул на колени в ожидании неминуемой гибели, думая, что это — одна из ужаснейших смертей, какие только могут быть на земле.

Он смог выжить, но другим этого не удалось.

Мучительно медленно маг отвернулся от места, с которым были связаны леденящие кровь воспоминания, но встретил еще более ужасные.

Отсюда ему отлично была видна Астрономическая башня. Мало того, что она являлась свидетелем полного провала его романтических отношений в пору студенчества, башня была безмолвным напоминанием о том, как тело убитого Директора упало у ее подножья.

Именно Северусу выпала честь убить собственного наставника, работодателя и просто человека, подарившего ему второй шанс, хотя юный Пожиратель его не заслуживал. Это его палочка послала зеленый смертоносный луч, поразивший старого волшебника и оборвавший его жизнь.

Северусу никогда не забыть всепоглощающего отчаяния, охватившего его, когда он увидел, как дряхлое тело перевалилось через край. Снейп сбежал с Пожирателями смерти только бы не услышать звука, с которым директор шмякнулся у подножья. Он так и не увидел распростертый на траве труп; ему пришлось скрываться — теперь Орден повернулся против него.

Дыхание мужчины участилось, и он быстро зашагал дальше. Ему не хотелось мучить самого себя, хотя это было вполне заслуженно. Зельевар больше никогда не заходил на площадку Астрономической башни и старался не общаться с Синистрой, нынешним преподавателем астрономии.

* * *

Его снова приветствовали величественные своды замка.

Школа всегда выглядела внушительно и ошеломляюще, словно сошла со страниц чарующей сказки… Но насколько страшное волшебство в ней творилось!

Северус прошел через холл и бесцельно поднялся по лестнице. Сколько раз молодой слизеринец, не замечающий куска туалетной бумаги, прицепившейся к подошве, проделывал этот путь под глупое хихиканье шестикурсниц.

Вскоре на пути мага оказалась дверь, ведущая из заброшенного туалета в Тайную комнату. Лорд открыл ее и выпустил на волю смертоносное чудовище — василиска.

Северус вздрогнул. Он ненавидел змей. Причина, по которой все считали, что слизеринцы, несомненно, питают любовь к змеям, находилась за гранью его понимания. Неужели каждый гриффиндорец ассоциировал себя со львом?

Мастер зелий раздраженно фыркнул и зашагал дальше. Лабиринты коридоров, и почти в каждом из них он когда-либо был проклят. Мародеры нападали на него даже в подземельях Слизерина. Он нигде не ощущал себя в безопасности и всегда ходил по замку с палочкой наизготовку.

Наверное, на планете еще не было настолько одержимых паранойей мальчишек!

Даже через много лет, в независимости от того в какой части замка находился Северус, его преследовал шепот стен: «Грязнуля, Слизняк, Нюнчик». Он по-прежнему ощущал страх, презрение, снисходительность, которые учителя и студенты не трудились скрывать.

Даже когда Снейп покинул ряды приспешников Темного Лорда и вернулся, чтобы преподавать и шпионить, над ним продолжали насмехаться. Он с пугающей четкостью слышал издевки, которые всякий раз заставляли его яростно сжимать кулаки.

Декан Слизерина резко тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли, и остановился перед кабинетом Трансфигурации. Он никогда не отличался особыми способностями к этому предмету.

Но, как оказалось, не это повлияло на отношение к нему МакГонагалл. Нет, Минерва не питала доверия и приязни к нему, даже когда он был просто студентом. Слизеринцам априори нельзя было доверять, особенно тому, у кого такой пронырливый взгляд. Обидно, что к нему преподавательница относилась с таким предубеждением, тем более он ее, безусловно, уважал.

После каждой стычки с Мародерами именно с него строгий декан Гриффиндора первым требовала объяснений. Она выслушивала его, прищурившись, прежде чем отослать на отработку. Блек и Поттер принадлежали к ее факультету, и Минерва в определенной степени потворствовала им.

Их отношения не наладились даже после того, как он присоединился к учительскому составу. МакГонагалл никогда не показывала своего истинного отношения к нему, но, по крайней мере, не демонстрировала открытой ненависти. Она держалась с холодной вежливостью и плохо замаскированным недоверием.

Их стычки и препирательства хорошо были известны преподавательскому составу и студентам. Конечно, многое изменилось после того, как Северус убил Дамблдора. Ненависть гордой дочери Шотландии не знала границ, и будь у нее возможность, она, не задумываясь, убила бы его.

Только после того как младший Поттер раскрыл магическому обществу истинную причину поступков Северуса, она попыталась его понять. Как и большинство коллег зельевара. Конечно, это не означало, что они вдруг его полюбили, особенно, если учитывать то, что Снейп убил директора, но, по крайней мере, они проявили к нему сострадание.

Из злодея — в эксцентричного и трагического героя. От ненавистного и непринятого — к непонятому и убитому горем.

Северус невесело хмыкнул и пошел по коридору, но взглядом натолкнулся на двери в кабинет Флитвика. Филиус относился к молодому преподавателю вежливо, но его дружелюбие на поверку оказалось фальшивым. Северус хорошо помнил начало своей карьеры, когда Флитвик предложил ему помощь, если тот будет в чем-либо нуждаться. Маленький волшебник тогда произнес: «Двери моего кабинета всегда открыты для вас».

Но когда Северус набрался храбростисвою храбрость и, в надежде обрести друга, постучал в двери Флитвика с шахматной доской под мышкой, крошечный волшебник выглядел удивленным. Пробормотав что-то про неподходящее время, он захлопнул двери перед смущенным и глубоко задетым мастером зелий.

Северус оставил попытки сблизиться с кем-нибудь из коллег и не просил помощи, даже когда возвращался окровавленным и измученным после очередного вызова Лорда.

Вероятно, Флитвика мучила совесть, потому что он пытался загладить собственную грубость, стараясь быть с Северусом вежливым и любезным после того злополучного случая. В конечном счете, зельевара это устроило. Все эти годы их отношения обволакивала дымка лицемерного дружелюбия, это утомляло намного меньше, чем если бы они палили смертельными заклятьями друг в друга при каждом удобном случае. Но оба волшебника знали, что слова Флитвика, сказанные в тот день, не забылись.

* * *

Северус поднимался все выше и выше, и лестницы появлялись под его ногами безо всякой задержки. Он рассеянно погладил перила. Как нелепо. Несмотря на количество отвратительных вещей, произошедших с ним в этих стенах, сам по себе замок никогда не проявлял к нему агрессии, хотя вполне был способен на это.

Снейп почти нежно провел рукой по балюстраде.

Через несколько лестничных пролетов он оказался перед заброшенным коридором.

Здесь располагались старые классные комнаты, которые не использовались столетиями. В воздухе витали пыль и запах тлена. Факелы не горели, и Северусу пришлось осветить себе путь при помощи палочки.

Внезапно мужчина остановился перед картиной. В большинстве случаев рамы здесь пустовали, никто не желал жить в постоянной темноте. Те немногие обитатели полотен, что прозябали здесь, давно уже переселились в более гостеприимные части замка.

Но Северус рассматривал пейзаж. Типичный шотландский пейзаж со старинными развалинами на берегу озера, окруженного холмистым высокогорьем.

Снейп огорчился, вспоминая, как однажды показал понравившуюся картину Лили. Набравшись мужества, он поделился желанием жить в похожем месте вместе с ней.

— Выглядит довольно скучно и мрачно. Что бы ты там делал целыми днями? Рыбу ловил? — спросила она.

Северус залился краской. Ему был по сердцу такой пейзаж, и он больше всего на свете желал заново отстроить разрушенный домик и жить там, в тишине и покое.

Девушка брезгливо сморщила нос. Это был последний раз, когда юноша попытался заговорить о совместном будущем. Он потратил много времени, размышляя о том, как заработать на маленький коттедж, о котором так мечтала Лили.

Воспоминания причиняли боль, но он, прежде чем покинуть коридор, на мгновение задержался. Снейп внимательно посмотрел на картину и с помощью заклинания прямо на стене уменьшил ее до размера ладони, затем снял и сунул в карман мантии. Вряд ли она была нужна кому-нибудь кроме него.

Только после этого он вышел из коридора и направился вверх по движущейся лестнице.

Башня Гриффиндора. Сколько раз он стоял тут или вон за тем углом, пытаясь хоть мельком увидеть Лили, но всякий раз уходил с разбитым сердцем, наблюдая, как девушка шествует под руку с Поттером или же того хуже целуется с этим засранцем.

Именно здесь он вымаливал у нее прощение за то, что назвал грязнокровкой. Юноша пытался убедить гордую гриффиндорку, что сказал это в порыве гнева и на самом деле так не считает.

Лили окидывала его полным ярости взглядом и молча проходила мимо. Снова и снова. Она даже не вмешалась, когда Поттер и Блек решили его проучить.

— Хотите зайти?

Северус поднял голову и посмотрел на портрет Толстой Леди, вот уже много лет охраняющей вход в гриффиндорскую башню.

В горле пересохло, и он просто покачал головой. Как долго она за ним наблюдала? Чувствуя себя школьником, маг зашагал прочь, ускорив шаг. Оказавшись в другом коридоре, сглотнул ком в горле и попытался успокоиться.

Через пару секунд зельевар понял, куда попал, и вздрогнул. Пальцы небрежно скользнули по каменной кладке, пока не остановились, нащупав то, что искали.

Маг усмехнулся: было довольно рискованно осквернять священные камни Хогвартса. Еще можно было разобрать «Лили и Се…»

Надпись была крошечной, и, вероятно, именно поэтому Блек и Поттер не заметили ее, случайно натолкнувшись на него в коридоре. Юноша ушел оттуда со сломанным и кровоточащим носом, но с чувством глубокого удовлетворения, хотя так и не решился закончить начатое, особенно, когда стало окончательно ясно, что девушка навсегда потеряна для слизеринца.

Северус так и не показал вырезанное сердечко Лили. После произошедшего она, скорее бы, в ярости разнесла стену на куски.

По некоторым причинам зельевар расстроился, обнаружив надпись. Ему не понравилась мысль о том, что кто-то еще мог увидеть эти отголоски прошлого и потом распускать слухи о нем или, еще хуже, о его личной жизни.

Задумавшись на миг, Снейп вытащил палочку и стер заклинанием вырезанные буковки.

На пол посыпались кусочки штукатурки, и поверхность стены снова стала девственно гладкой. Мужчина глубоко вздохнул, почувствовав облегчение, и продолжил свое путешествие.

Прежде чем он успел опомниться, ноги принесли его к больничному крылу. Взяв волю в кулак, Северус шагнул внутрь, довольный, что не пришлось здороваться с Поппи.

Не счесть сколько раз школьная медсестра выходила из себя и тщетно скрывала беспокойство, когда он, окровавленный, побитый, проклятый, едва стоящий на ногах, приходил к ней.

Мадам Помфри видела его под действием почти всех темномагических проклятий, какие только можно отыскать в книгах и не только в них. Даже через много лет он не мог смириться с мыслью, что она столько раз видела его голым.

Двигаясь сквозь ряды узких коек, он старался не замечать те, на которых ему приходилось лежать. Поттер и Блек, порой, были изобретательны и жестоки, почище любого слизеринца, но немногие знали их истинную личину.

Здесь бывали и другие студенты. Северус повидал на своем веку многое: жертв отравления редкими зельями, междоусобных разборок факультетов, неразделенной любви и даже несостоявшегося самоубийцу.

А еще Северус запомнил Грейнджер. Сначала инцидент, после которого девочка обратилась в кошку, затем она оцепенела из-за василиска, став бледным изваянием с застывшими глазами. Северусу было не по себе, что невыносимая, вечно лезущая не в свое дело девчушка лежит неподвижная и беспомощная.

Но больше всего в его памяти запало то, как подружка Поттера выглядела после битвы в Министерстве. Чувство удовлетворения после сообщения о падении Блека в Арку поутихло, когда мужчина увидел студентку, израненную темномагическим заклятием, посланным в неё Долоховым.

Он все еще помнил ее полные боли глаза, слышал шипящие вздохи, когда она пыталась сдержаться. Слезы лились ручьем, а рана на животе сильно кровоточила. Ее стоны еле сдерживаемой боли заставили его волноваться.

Снейп скорчил гримасу и зашел в отделение для учителей. Чаще всего эти палаты пустовали, поскольку редко кто из рабочего коллектива страдал чем-нибудь серьёзным, что нельзя было вылечить в собственных апартаментах.

Всякий раз, когда он попадал сюда, уже будучи мастером зелий — а это происходило гораздо чаще, чем ему хотелось бы — он оказывался в палате один, на одной и той же кровати. Он даже мог по памяти нарисовать расположение трещин на потолке.

Противный больничный запах раздражал, и маг поспешил убраться оттуда, стараясь не вспоминать ужасные травмы, которые получал на собраниях Пожирателей Смерти. В конечном счете, он непременно оказывался в больничном крыле.

Его внимание привлекла едва ли не единственная вещь в замке, которая ему нравилась. Красивое арочное окно в конце коридора, откуда открывался захватывающий вид на окрестности.

Северус распахнул ставни и почти нежно обвел взглядом открывающийся пейзаж. Отсюда были видны озеро и Запретный Лес. Иногда мужчина, стоя здесь, наблюдал за заходом солнца и на миг забывал о своих горестях.

Посчитав, что хватит уже сантиментов, Северус закрыл окно и пошел дальше.

После пары поворотов, волшебник замедлил темп, зная, что ожидает его дальше. Мужчина зарычал, увидев старый стенной шкаф. Северус хорошо его изучил благодаря тому, что просидел в нем около десяти часов, запертый Поттером и Блеком.

Они отобрали палочку, после того как избили его до полубессознательного состояния, а затем оставили в пыльном шкафу наедине с заплесневелыми метлами и ржавыми ведрами.

После того как мальчик очнулся, он запаниковал и не смог сдержать брызнувшие от обиды и страха слезы. Слизеринец колотил в двери и звал на помощь, внезапно осознав, что у него клаустрофобия.

Шкаф был таким маленьким, что он едва помещался в нем, мучаясь от судорог, после того как провел пару часов в сидячем положении.

Но хуже всего была лужа мочи, в которой он был вынужден провести остаток заключения. Ему потребовалось освободить мочевой пузырь, но, как назло, ведро, в которое он помочился, оказалось дырявым. Северус сидел в луже собственных испражнений, дрожа от холода и отчаяния, боясь умереть.

Именно Дамблдор отправился на его поиски, когда Снейп не появился на занятиях. Северус покинул место своего заключения, моргая от яркого света, и проигнорировал взволнованные вопросы старого волшебника.

Вонючий и заплаканный слизеринец выхватил из рук Дамблдора собственную палочку и ушел, не сказав ни слова, пошатываясь и спотыкаясь на ходу. Директор даже не попытался отослать мальчишку в больничное крыло, только поинтересовался, как он оказался запертым в шкафу.

Тогда Северус учился на третьем курсе, но его до сих пор преследовал страх закрытых пространств. Мерлин, как он ненавидел Мародеров.

Маг открыл дверцы и убийственным взглядом окинул содержимое шкафа. Все те же три ведра и две метлы, только совсем истлевшие.

Маг громко выкрикнул: «Редукто», — и направил палочку на каждый из предметов. Они рассыпались в прах. Тяжело дыша, Северус наблюдал, как клубится пыль. С сердитым смешком он захлопнул дверцы и порывисто зашагал прочь, подавляя желание еще и поджечь шкаф.

В поисках успокоения зельевар спустился в подземелья. Еще одно складское помещение. Здесь во время Турнира Трех Волшебников он заметил, что Темная метка снова стала чернеть. Даже сейчас он мог почувствовать, как запаниковал, осознав, что спокойные времена закончились.

Северус промчался мимо кладовки и оказался перед дверьми собственного кабинета. Он вполне мог пройти сразу же в свои покои и закончить вечер воспоминаний.

Мужчина удовлетворенно хмыкнул, когда дверь с глухим стуком ударилась об стену. Зельевару всегда нравилось приветствовать подобным образом ненавистных ему студентов.

Это были его владения. Он был одним из немногих Мастеров зелий в Британии. Его знания были так обширны и велики, что хотелось поделиться ими с кем-то достойным. Вместо этого его вынудили преподавать у студентов, всего на пару лет младше его. Ежовые рукавицы, презрение и доля насмешек стали помощниками слизеринского декана в борьбе за дисциплину. Запугивание стало принципом работы зельевара с другими поколениями.

Северус не обманывался насчет своих методов обучения, но они позволяли держать в узде неуправляемую ораву студентов, не питающих уважения ни к нему, ни к предмету. В конце войны Снейп часто размышлял, как бы он хотел изменить стиль преподавания, но вряд ли бы ему это удалось. Боязнь проявить слабость заставляла мага глумиться всякий раз, когда подобные мысли мелькали у него в голове.

Кроме того, Северус испытывал удовлетворение, наблюдая, как тупые студенты съеживаются от страха. Это был замкнутый круг, но он не мог отказать себе в удовольствии, заставив их платить за все. Все имеет свою цену, даже нежелание учиться.

Мужчина самоуничижительно рассмеялся, но смех быстро стих. Северус шел через класс, почтительно поглаживая длинными пальцами спинки стульев.

Здесь было его рабочее место в пору студенчества. Он сидел позади Лили, исподтишка любуясь ее локонами, не забывая при этом добавлять нужные компоненты к зелью. К сожалению, Поттер и Блек заняли стол за ним, что гарантировало различные противные каверзы в течение всего урока.

Северус был слишком горд, чтобы пожаловаться учителю. Да и не стал бы Слагхорн вмешиваться.

К ужасу Снейпа, именно это место занял Лонгботтом много лет спустя. Как не нравилось наблюдать за вертлявым придурком, сидящим на этом стуле.

Рядом с Невиллом сидела мисс Грейнджер, и зельевар подумал, каково бы было иметь ее в напарниках, когда он учился. Отругав себя за такие мысли, Снейп все же отыскал взглядом ее стол и стул, почти ожидая увидеть непослушную копну кудрей. Как глупо. Гермиона Грейнджер окончила школу шесть лет назад.

Зельевар глубоко вздохнул и вышел из класса, даже не окинув его взглядом на прощание.

Он достаточно поистязал себя прошлым, и маг вернулся в свои апартаменты. Многие годы тоскливые подземелья были ему домом. Мужчина знал обо всех слухах, ходивших про него. Северус покачал головой, припоминая, сколько раз ему в след шептали: «Вампир!»

Рядом никого не было, и он спокойно пробормотал пароль.

Здесь царил холод даже в жаркие летние дни, впрочем, так и должно быть в подземельях. Северус стоял в середине комнаты и рассматривал голые стены, так долго заменявшие ему дом.

Ничего особенного в этих комнатах не было, заметил про себя маг и направился к камину. Тот был безупречно чистым, без сажи и следов пепла.

Мерлин знает, сколько бутылок огневиски он зашвырнул в ревущее пламя в приступе отчаяния. Сколько книг прочитано на уютной кушетке. Сколько ночей Северус провел один на один со своим горем?

Снейп зашел в ванну и посмотрел на испещрённое морщинами лицо в зеркале. Комнатка была маленькой. Только раковина, душ и туалет.

Сколько приступов рвоты он пережил здесь после вызовов Лорда?

Сколько раз он подолгу стоял под душем, пытаясь смыть воспоминания вместе с кровью, обагрившей его руки? Единственными приятными были редкие минуты, когда он занимался самоудовлетворением. Северус раздраженно фыркнул и ушел в спальню.

Здесь не происходило ничего занимательного. Северус никогда не приводил сюда женщин. Эта кровать знала лишь тяжесть его тела, она была свидетельницей каждого из его кошмаров, когда маг просыпался среди ночи с криком, запутавшись во влажных от пота простынях.

Снейп провел рукой по столбику под балдахином.

— Хочешь, мы заберем ее с собой?

Северус обернулся к фигуре, стоявшей в гостиной, но промолчал.

— Думаю, Минерва не будет возражать, — продолжил человек.

Наконец, зельевар заговорил:

— У нас уже есть кровать, Гермиона, — меланхолично пробормотал себе под нос маг.

Северус наблюдал, как она подошла к нему, и тихо вздохнул, когда молодая женщина его обняла. Он знал, что Гермиона ощущает его смятение. Он чувствовал молчаливую поддержку и даже прикрыл глаза, вдыхая ее успокаивающий аромат.

Они стояли так пару минут в абсолютной тишине, а затем мужчина смущенно разорвал объятья. Девушка усмехнулась и отпустила его.

— Ты уже попрощался с коллегами?

В ответ послышалось невнятное бормотание.

Гермиона достаточно хорошо знала его, чтобы понять — Северус явно что-то утаивает. Она строго взглянула на него, ожидая дальнейших объяснений. Через несколько секунд зельевар не выдержал.

— Многие находятся в отпуске, — пояснил он, стараясь не смотреть на Гермиону.

— Но они знают, что ты уезжаешь сегодня. Ты подал прошение об увольнении три недели назад, и, конечно, Минерва рассказала им…

Мастер зелий скривил губы, ожидая, когда она закончит мысль.

— Ты же передал его? — спросила девушка, уже зная, каков будет ответ.

— Я отослал его этим утром, — признался маг, нисколечко не сожалея, что не предупредил Гермиону заранее. — В запасе есть еще три недели, и я, таким образом, успеваю к сроку.

Тем не менее, Гермиона отнеслась к подобному повороту событий с пониманием. Она обняла его худое тело, погладив по спине, и попыталась предугадать, как отреагируют обитатели замка, узнав, что профессор Зельеварения тихо собрал вещи и покинул Хогвартс. Вряд ли кто-нибудь будет лить слезы по этому поводу. Гермиона не сомневалась, что Северус считает так же.

— Неужели никто не заметил, как ты выносил наружу коробки с вещами в течение этих недель?

— Я уменьшал их до крошечного размера и проносил в карманах. Так что, вероятно, никто и не заметил. Даже если они обнаружат мое отсутствие, вряд ли кто-нибудь сильно расстроится, — сухо произнес Снейп.

Его улыбка выглядела немного натянутой, и девушка готова была биться об заклад, что маг не так невозмутим, как хотел показать.

— Тогда ты закончил, любимый? — нежно поинтересовалась Гермиона.

Мужчина покосился на постель, но решил, что в новой жизни будет новая кровать и связанные с ней новые воспоминания. В комнате остались лишь два столика, бывшие здесь еще до его переезда.

Северус кивнул и потянулся к карману. Гермиона с любопытством наблюдала за тем, как он увеличил рамку и показал ей картину, которую снял со стены. Зельевар молча ждал ее реакции.

— Как красиво, Северус. Похоже на наш дом, пред тем как мы его отремонтировали, — девушка восхищенно вздохнула.

Снейп почувствовал, как в глазах защипало, и опустил голову, сосредоточившись на уменьшении картины. Закончив, мужчина шагнул Гермионе навстречу и поцеловал.

— Спасибо, — шепнул он и взял ее за руку, потянул к выходу из комнат.

Его любимая не спросила, за что он благодарил ее — вероятно, оставила на потом, когда его эмоции поутихнут. Он ухмыльнулся тому, что применил слово "эмоциональный" к себе; и с изумлением осознал, что несчастливые воспоминания оставили его, едва они с Гермионой покинули замок, чтобы аппарировать к новому дому — далеко от Хогвартса.

Как хорошо было не иметь перед глазами постоянного напоминания о кошмарах, произошедших с ним в этих стенах. Северус в последний раз взглянул на замок, прежде чем шагнуть в новую жизнь.