Несколько случайных воспоминаний (джен)

Альбом с фотографиями родителей Гарри просматривал каждый вечер. Мама улыбалась ему. Папа смеялся. Они обнимали его, совсем маленького Гарри... А теперь ему двенадцать, и их давно нет в живых.

Сложно поверить, что полгода назад у него не было даже этого. Но и теперь с каждым днём, с каждой рассмотренной фотографией Гарри понимал — о родителях он не знает ничего. Да, они были волшебниками, они любили его настолько сильно, что спасли ценой собственных жизней, но что он знал о том, как они жили? Чем занимались, увлекались, с кем дружили?

Люди на фотографиях — кто они? Это его бабушка? А это дедушка? А мужчина со следующей фотографии? Друг отца? Просто знакомый? А большая чёрная собака? Чья она? Их? А что с ней стало после гибели родителей?

Список можно было продолжать до бесконечности. Особенно забавляла Гарри рука. На нескольких фотографиях Лили Поттер обнимала чья-то рука. Безусловно, рука кому-то принадлежала, но вот её обладатель на фотографиях не значился, разве что разок в кадр попала прядь черных волос возле маминого уха. Иногда Гарри пытался представить, каким мог быть человек, которому мама позволяла стоять так близко. Не любил фотографироваться и всегда становился так, чтобы не попасть в кадр? Или просто эти фотографии делал начинающий фотограф, и они вышли неровными? Или владелец руки с кем-то поссорился, и его потом отрезали?

* * *

Гарри жалел, что, будучи в Норе, не занялся серьёзным изучением альбома. Возможно, мистер и миссис Уизли могли бы многое рассказать — и о родителях, и о других людях на фотографиях. Наверняка, они кого-то знали, или могли бы подсказать тех, кто точно знал...

Сейчас Гарри был бы рад любой информации, но вот где её взять?

Гермиона нашла несколько статей из «Ежедневного пророка», но все они вышли уже после гибели Поттеров и посвящались описанию их подвига, но никак не жизни.

Рон написал письмо домой, но ответ Молли Уизли был очень странным — тогда шла война, а война это не тема для обсуждения с детьми.

Вновь расспрашиваемый Хагрид только и мог, что повторять, какими замечательными и светлыми людьми были Поттеры, но Гарри этого уже было мало. Зато Хагрид сумел раздобыть ещё дюжину фотографий. Несколько с одним отцом, две — родители вдвоём, три — родители и толпа неизвестных Гарри людей. И одну — мама и рука.

Можно было спросить директора — он знал Поттеров достаточно близко, раз хранил у себя отцовскую мантию, но Дамблдор лишь подливал ему чай и рассуждал о погоде, а когда Гарри осмелился повторить свой вопрос, ответил:

— Позже, Гарри. Сначала тебе нужно немного подрасти.

А профессор МакГонагалл отвела Гарри в зал, где хранились награды, и, остановившись у квиддичного кубка, долго рассказывала, каким замечательным ловцом был Джеймс Поттер. Это было уже кое-что, но неужели вся жизнь его отца сводилась только к погоне за снитчем? Именно здесь, среди школьных наград, Гарри понял, что готов пойти за информацией даже к Снейпу, лишь бы узнать хоть что-то нормальное. Но Снейп ненавидел отца, а значит, разговора с ним точно не получится, даже если Гарри решился бы на подобное безумство.

* * *

МакГонагалл давно уже ушла, а Гарри всё смотрел на кубок, пока из глаз не потекли слёзы.

— А кто это у нас здесь рыдает, как глупый первоклашка? — закудахтал прямо над ухом Гарри Пивз. — Вот я сейчас позову Филча, то-то он обрадуется! Поттер-обормоттер вне спальни после отбоя!

— Зови кого хочешь, — прорыдал Гарри, — мне абсолютно всё равно!

Пивз только фыркнул и перекувыркнулся в воздухе.

— Так неинтересно,— заявил он. — Ученики должны бояться угроз.

Гарри хотел возразить, как вдруг его осенило:

— Ты ведь призрак! — Воскликнул он.

— Вобще-то, я — полтергейст, — обиделся Пивз.

— Хорошо, — закивал Поттер, соглашаясь, лишь бы это существо не отказалось. — Ты ведь живёшь в Хогвартсе давно, ты был здесь, когда учились мои родители! Расскажи мне о них, пожалуйста!

— А что я за это получу? — поинтересовался зловредный полтергейст.

— Не знаю, — растерялся Гарри.

— Ну вот, говорю же, неинтересно с тобой! То ли дело твой отец! С ним всегда было весело! Особенно если подшутить над ним! Однажды они с твоей мамой целовались прямо в коридоре! Так я вылил на них ведро воды. Смешно было смотреть на них, мокрых. Она была похожа на линялую лису, а он — на мокрую ворону. А вот так это было! — Пивз хрюкает, и в тот же момент ведро, забытое Филчем в углу, взмывает в воздух, и Гарри окатывает потоком воды.

Отплёвываясь, стряхивая с себя крупные капли, Гарри громко и заливисто рассмеялся.

* * *

— А однажды он устроил взрыв в кабинете зельеварения, — от мельтешения Пивза у Гарри рябило в глазах, но он был готов терпеть.

— На младших курсах он был немного диковатый, но твоя мама сделала из него человека…

— Да, в те годы было весело, — Пивз давно уже кружил под потолком, а Гарри начал периодически зевать. — Грустно, конечно, что всё так сложилось. Лорд этот, война. И маму он твою сильно любил…

— А расскажи мне про маму! — протёр глаза Поттер.

— Про маму? А почему ты сам его не попросишь? — Удивился Пивз.

— Ээээ, а как я его попрошу? Он ведь умер! Или… — Гарри замер от предвкушения. — Он здесь, да? Он тоже призрак? А почему вы прячете его от меня?!

— Умер? Как это умер? Живее всех живых! Да ты и сам его всё время видишь — он же у вас зелья ведёт.

— Зелья?! Но зелья ведёт Снейп!

— Я знаю, что Снейп, — фыркает Пивз. — А про кого мы всё это время говорили?!

— Мой отец — Снейп? — Чуть слышно шепчет Гарри.

— Упс. А это была тайна, да?