↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Сначала — долгий и трудный спуск вниз. Морские волны щедро омывали отвесные камни: брызги попадали на одежду, на лицо, на руки. Но он полз вниз, он делал это ради хозяина — он любил его всей душой.
Затем — вплавь до пещеры. Отголоски света были уже едва заметны вдалеке — тьма поглощала все. Она затягивала. Она зарождала что-то страшное в душе даже у него.
Он не мог ослушаться приказа.
Он чувствовал магию этого места — она тоже была темной. Она была злой, голодной. Она требовала крови — она ее получила. Вспарывая руку ножом, прижимая текущую струйку крови к стене, он хотел лишь поскорее избавиться от этого поручения и очутиться на площади Гриммо. Выполнять поручения хозяйки Цисси и хозяйки Беллы, любимого хозяина Регулуса, и, конечно же, терпеть наказания от ненавистного хозяина Сириуса.
И открылся им вход в пещеру — такую же черную, как и магия, наполнявшая ее.
Шаг, другой, третий — и вот они уже у кромки черного, раскинувшегося на большую часть пещеры, озера.
И была там лодка — маленькая, призрачно зеленая, словно заколдованная кем-то.
— Сядь, — приказал ему Вольдеморт — и он сел в нее. И лодка сдвинулась с места.
И несла она странника и его жертву к центру озера, чтобы потом вернуть лишь одного из них.
Второй же должен был погибнуть в пучине этих вод.
И стояла в центре озера чаша.
-Пей, — приказал Вольдеморт, указывая Кикимеру на зелье, заполнявшее эту чашу.
И послушный эльф начал пить.
Легкие опаляло огнем, сердце билось в бешеном ритме, а перед глазами — перед глазами мелькали какие-то страшные образы.
— Хозяин Регулус… пожалуйста…
Связь между действительностью и галлюцинациями была такой расплывчатой, такой несущественной. И единственным, что удерживало его в сознании, был смех. Злобный, ироничный.
А образы мелькали и мелькали.
— Круцио, — твердым голосом произносит Орион Блэк — и домовой эльф падает. Тело сотрясается в конвульсиях. Телу — больно, но он — знает: эта боль правильная. Он не угодил хозяину. Он подвел его.
Он захлебывается своей кровью — а хозяин смеется. Смеется и желает ему приятного |аппетита. Ведь сегодня его кровь — его завтрак.
— Не могу… не могу.
Он пытался отбросить чашу от себя прочь. Кикимеру было больно, он сгорал изнутри, он снова чувствовал вкус крови у себя на губах, у себя в желудке.
— Пей, — снова приказал Вольдеморт и ударил его наотмашь. И смеялся, смеялся, смеялся, повторяя сквозь смех: — Приятного аппетита, Кикимер. Мой верный, глупый слуга. Приятного аппетита.
А правильнее было бы : «Подавись этим ядом, никчемное существо».
Кикимер снова протянул руки к чаше и глоток за глотком осушил ее. Он старался, он делал это ради хозяина Регулуса, ради его любимого хозяина Регулуса. Он кричал, он стонал, он взывал к молодой хозяйке Цисси, он просил спасти его.
Это зелье — больнее любого Круцио.
Это зелье — хуже вкуса собственной крови.
Теперь оно текло по его венам, разносилось по всему телу. От него не избавится, его не вывести, оно — вечно. И оно убивало.
Капля за каплей, секунда за секундой. Круцио, круцио, круцио!
Молодой хозяин Сириус кричит на него и кидается тарелкой, попадая прямо в висок. Хозяйка Вальбурга злится на Кикимера, угрожая сделать его свободным. Что может быть хуже, чем стать свободным эльфом? Что может быть страшнее, чем отказ от тебя собственных хозяев?
Даже смерть — только ради хозяина.
Он упал, а вслед за ним упала и чаша. Вот только ее успели поймать. А на никчемного домового эльфа наплевать всем.
Кикимеру хотелось пить. Сейчас он выпил бы все озеро залпом — вот только бы доползти. Только бы смочь, справиться. Как ползти, когда руки и ноги почти не слушаются, когда из всех связанных мыслей — только мысль о воде?
Он пытался обращать внимание на все: как Вольдеморт кинул что-то в чашу, как снова наполнил ее зельем, как затихли шаги где-то в глубине пещеры, как с тихим всплеском отчалила от берега лодка — лишь бы только отвлечься от этой навязчивой, въедливой жажды.
Не получилось.
Ползти, ползти, ползти. Он должен был справиться.
Кикимер уже у кромки озера — он чувствовал легкие дуновение ветра вблизи воды. Его цель была так близка — стоило лишь чуть-чуть наклониться и... чьи-то сильные руки начинали затягивать его под воду. Этих рук — сотни.
Он знал, что это конец. И Кикимер радовался своей смерти, ведь он умер, выполняя приказ. Он сделал вдох, и вода полилась в легкие, не давая дышать. Выдоха больше не будет.
И Кикимер закрыл глаза. И сквозь стоны десяток инфери он услышал вдруг голос хозяина… И его приказ.
Вернуться.
И Кикимер вернулся.
Весьма интересно было почитать, вот бы Вы еще до конца рассказали, как Регулус подменил медальон.)
Хотя и так не плохо!) Спасибо за эту историю) |
alter-sweet-egoбета
|
|
А о том, как Регулус подменил медальон, можно читать в моей "Пёсьей звезде" хДД
Автор, да у нас с вами цикл! |
Jaleshkaавтор
|
|
Да, я как раз хотела про "Песью звезду" сказать. ПОтому что лучше, чем там, я все равно никогда в жизни не напишу. А писать хуже смысла нет)
|
Интересно было почитать про Кикимера)
Довольно оригинальная идея) 10 |
Ужас! Бедный Кикимер, так жалко
|
Сильно, очень сильно. Сразу после снятия анонимности побегу читать другие ваши работы.
|
Jaleshkaавтор
|
|
Всем спасибо за комментарии.
Blizzard, другие работы вам не понравятся))) |
alter-sweet-egoбета
|
|
Не наговаривай на себя. Мне вот другие твои работы очень даже нравятся ))
Хотя, конечно, у этого фика тема самая трагическая из всех, какие вообще только можно придумать. |
Jaleshkaавтор
|
|
Альти, милая, я абсолютно не наговариваю))) просто стоящая из написанного "Adversa" только))) на мой взгляд, коненчо.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|