Первое апреля в Хогвартсе. Год спустя (джен)

Стоял конец февраля. В школе чародейства и волшебства Хогвартс все ученики и даже некоторые учителя уже готовились к празднику — первому апреля.

Так сложилось, что Дамблдор решил сделать сей день традицией, то есть, отмечать теперь будут каждый год.

Все помнят, как было весело в прошлом году. И многие учащиеся, после уроков сидя в своей гостиной, за обеденным столом, иногда даже за школьной партой ностальгически вспоминали прошлое первое апреля.

* * *

Хагрид в одиночестве сидел в своем домике и попивал огневиски. Стоял поздний вечер, скоро нужно было ложиться спать. И тут у добродушного лесничего скользнула мысль: “Завтра ведь праздник!”

Хагрид поспешно стал соображать, над кем же можно подшутить. Учеников сразу отмел, так как подумал, что его не правильно поймут. Тогда Хагрид перебрал в памяти всех учителей и решил остановить свой выбор на Флитвике.

Чем же ему приглянулся крохотный профессор?!

Скорее всего, тем, что из всех преподавателей именно профессор чар был для Хагрида другом. Они иногда по вечерам собирались вместе и вели неспешные беседы. Им было о чем поговорить, ведь лесничий был далеко не простодушным человеком, как многим казалось. Их можно было назвать друзьями.

И, скорее всего, Флитвик не обидится на маленькую шутку своего друга.

* * *

На следующее утро занятия отменили. Директор посчитал, что это не повредит учебному процессу. Ученики были от этого в восторге, конечно, им лишь бы не учиться!

Но, пожалуй, я опишу события, которые произошли еще до завтрака.

Хагрид вышел из своего домика и направился к замку. Этот путь занял у него не так уж много времени. Далее он прошел в кабинет чар, где в смежной комнате находились покои Флитвика. Дверь в них была открыта, видимо, профессор уже проснулся и был готов идти на завтрак.

— Доброе утро, Филиус! — радостно поприветствовал друга Хагрид.

— Доброе! — так же отозвался хозяин комнаты.

Хагрид немножко замялся, но, собравшись, сказал:

— Хочу тут тебя с праздником поздравить, вот, — речь у него вышла немного не складной.

Хагрид вытащил откуда-то из-за спины две палки. По крайней мере, на первый взгляд эти два предмета казались обычными палками.

Флитвик недоуменно посмотрел на лесничего.

Далее крохотный профессор чар ничего понять не успел. Поднятый вверх мощными руками Хагрида, он был водружен на эти самые “палки”, которые при ближайшем рассмотрении оказались “Удлинителями ног”. Их Хагрид ночью заказал у Фреда с Джорджем. Братья не взяли платы с лесничего, ответив в письме лишь одно: “Жди, к утру будет готово!”

Теперь Филиус по росту — но не по габаритам — не уступал другу полувеликану.

— Что это, Хагрид?! — удивленно воскликнул он. — Как же я буду ходить?

Лесничий пытался сдержать смех. Он, конечно, представлял, как будет выглядеть Флитвик, но не думал, что это будет настолько комично.

Меж тем профессор чар осторожно сделал несколько шагов.

— Довольно удобно, — пробормотал он. — Вот только придется стул за обеденным столом немного подрегулировать!

Далее он сделал пару кругов вокруг парт, чтобы приноровиться к новым «ногам».

— Это тебе, случаем, не Фред с Джорджем помогли? — спросил преподаватель чар, замечая знакомый логотип магазина братьев Уизли.

— Они, — улыбнувшись, ответил Хагрид, видя, что эта маленькая шутка не обидела друга. — Пойдем на завтрак?

Они двинулись по направлению к Большому залу.

Надо отметить, что Флитвик, еще не привыкнув к новым “ногам”, пару раз задевал ими первокурсников, которые от этого чуть ли не падали. К счастью, обошлось без травм.

Только к вечеру у профессора чар получилось нормально овладеть “Удлинителями ног”.

А уже после праздника некоторые маглорожденные ученики стали назвать его футболистом.

Северус Снейп, шедший по темным коридорам подземелий Хогвартса, остановился. Его внимание привлекли голоса, раздававшиеся из какой-то ниши в стене. Спустя мгновение преподаватель зелий узнал в них своих студентов — Драко Малфоя и Блейза Забини, которые настолько увлеклись разговором, что не услышали чужих шагов, раздававшихся по коридору.

Декан Слизерина, стараясь ступать неслышно, подобрался к ним поближе. И смог услышать последние слова Малфоя:

— ...хорошая шутка будет, Блейз! — радостным шепотом говорил Драко. — Осталось чуть-чуть подождать, всего лишь до завтра.

Далее блондин отвернулся от собеседника, шагнул в коридор и налетел на Снейпа.

Декан сделал вид, что только что подошел.

— Позвольте у вас поинтересоваться, мистер Малфой, что же мы делаем здесь, так далеко от гостиной факультета и тем более после отбоя?

— Патрулирую коридоры, сэр! — ничуть не смутившись, ответил Драко. — Сегодня моя очередь.

— И что, кого-нибудь поймали?

— Нет, сэр.

— А что делали в нише? — продолжал настаивать Снейп.

— Показалось, будто там кто-то прячется. А оказалось, что там пусто, — соврал Малфой.

Снейп сделал вид, что поверил.

— Продолжайте, — сказал он.

Пока Снейп шел в свои покои, то все время думал: что будет завтра? И почему Драко упомянул про какую-то шутку, от которой всем будет весело.

Уже отворяя дверь в свои покои, он наконец-то понял: завтра же первое апреля!

“Мерлин! Придется завтра весь день не показываться в Большом Зале. А то мало ли, вдруг Альбус опять выкинет какую-нибудь…” Даже слова не нашлось, потому что накатили те чувства, которые он испытал в прошлом году. Это же надо было на глазах у всей школы его унизить! Запустить тортом в лицо!

Правда, потом директор извинился за этот случай, но все-таки неприятные воспоминания остались…

* * *

На следующее утро, проснувшись, Снейп посмотрел на часы. Было только шесть утра.

Со словами: “Какого фига”, он дальше лег спать, но сон не шел. А в голове стала вертеться мысль: “Надо придумать какой-нибудь розыгрыш!”

Эта мысль Северусу показалась странной, и он попытался ее отогнать. В конце концов, он бросил бессмысленные попытки побороть эту идею и уселся за стол.

Но, как это обычно бывает, только начинаешь к чему-то стремиться — и это что-то становится трудно достижимым.

Снейп, промучившись пару часов, все-таки придумал интересную шутку и отправился спать.

* * *

Уверен, что вам уже не терпится узнать, какую шутку придумал декан Слизерина.

Снейп решил действовать в том же ключе, что и Дамблдор в прошлом году. Правда, получилось все намного круче.

Ближе к обеду Снейп заявился на кухню, где домовые эльфы готовили обед. Подозвав к себе одного из них, он попросил:

— Достаньте несколько больших корзин куриных яиц.

Маленькое существо не преминуло выполнить просьбу, так как директор дал право Северусу распоряжаться домовыми эльфами по своему усмотрению.

Как такое случилось?! Все очень просто: декану Слизерина раньше требовались подручные, чтобы готовить некоторые сложные зелья. Учеников просить было бессмысленно, так как слишком они не умелые. А вот домовые эльфы, испокон веков служившие волшебникам, научились понимать тех с полуслова.

Меж тем маленький работник выполнил просьбу. На небольшом столе в углу кухни стояло три полных корзины свежих куриных яиц.

Профессор подошел поближе. Взмахнул палочкой, произнося старящее заклинание. Спустя пять минут перед ним стояло три корзины тухлых яиц.

Мужчина поморщился от такого запаха и наложил заклинание, которое полностью скрыло три плетеных корзины под прозрачным куполом. Резкий, неприятный запах тут же исчез.

После проделанных действий он повернулся к домовику:

— А теперь слушай внимательно, — проникновенно заговорил суровый профессор зельеварения. — Во время ужина, когда Дамблдор произнесет следующие слова: ”Можете приступать к десерту!” и хлопнет в ладоши, на столе, перед каждым учеником должно появиться блюдце с одним яйцом из этих корзинок!

— Хорошо, сэр, — поклонился эльф и направился куда-то в глубь кухни.

* * *

За ужином все шло как обычно. Если не считать того, что преподавательский стол стоял на возвышении в середине Большого зала. А вокруг него располагались столы с четырех факультетов.

Уже ближе к концу празднества Дамблдор произнес праздничную речь, заключительными словами которой стала всем вам известная фраза, сказанная Северусом Снейпом на Хогвартской кухне.

Тут же перед каждым учеником появились блюдца с тухлыми яйцами.

Они в недоумении посмотрели друг на друга, потом посмотрели на преподавательский стол, а именно на директора.

До учеников не сразу дошло, что же было неправильного за преподавательским столом. Но потом, когда они, сообразив, увидели висящую над директором надпись: “Приятного аппетита, детки!”, а затем еще несколько раз взглянув на улыбающегося директора, не преминули схватить с блюдца злосчастный “десерт” и запустить в Альбуса Дамблдора.

Получилось примерно как и в прошлом году, только мишенью был всего один человек, не учитывая, что несколько снарядов досталось ни в чем не повинному Хагриду и преподавательнице прорицаний Трелони.

Немногие ученики смогли заметить, что на лице декана Слизерина отразилась довольная усмешка. А еще большим из них показалось, что это был мираж, потому что, моргнув, они уже видели обычное холодное и бесстрастное выражение преподавателя зелий.

Никто не мог подумать, что Малфой пойдет на такое.

За два дня до праздника, прогуливаясь по коридорам Хогвартса, слизеринец услышал разговор двух маглорожденных из Рейвекло. Они обсуждали известную всему немагическому миру “злую” шутку — незаметное привязывание шнурков к ножке стула или парты.

«А что? Это интересная идея!» — решил Драко и, отблагодарив рейвенкловок Конфундусом, проследовал дальше.

Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не переделал шутку на свой лад...

* * *

Ничего не подозревающие ученики Хогвартса сидели и мирно обедали, насколько это возможно было сделать мирно первого апреля. Драко и Блейз незаметно для других переглянулись. Малфой чуть кивнул головой, тем самым давая добро на начало “операции”, и Забини прошептал заклинание. Сначала ничего не произошло, но так казалось только на первый взгляд.

Если бы кто-нибудь заглянул под факультетские столы, то, наверное, он пришел бы в ужас, и вовсе не от того, что у всех сокурсников пропали шнурки! Под каждым из столов находились большие мотки веревок, прикрепленные к нижней поверхности столешницы и казавшиеся всем гигантской змеей с огромной устрашающей пастью. Постепенно катушка разматывалась, и голова «змеи», достигнув ног ученика, пролезала в одну из дырок из-под шнурков на его ботинке. Сделав узел, она направлялась к следующей «жертве».

Примерно через пятнадцать минут не осталось никого, кто не был бы опутан этой “змейкой”, не считая, конечно, двух затеявших этот бардак слизеринцев, которые к тому моменту уже успели испариться из Большого зала.

Каково же было удивление Гарри Поттера, который, к слову, сидел примерно посередине гриффиндорского стола, когда он, попытавшись встать, навернулся через скамейку. К счастью для героя магического мира и несчастью других студентов, он был не единственным, кто познакомился со скамейкой и полом значительно ближе, чем хотел бы.

По счастью, сильно не пострадал никто, если не считать несколько вывернутых ног у «особо отличившихся» Панси Паркинсон и Рона Уизли. Но если бы все на этом и закончилось!

Дело в том, что никакая магия на веревку не действовала, и даже преподаватели не смогли с этим разобраться. Попытка разрезать веревку привела лишь к поломке стального лезвия ножа.

Дамблдор был вынужден применить «Сонорус», чтобы успокоить учеников и приказать тому, у кого есть конец веревки, начать развязывать ее вручную. На развязывание ушло около часа, после чего общее мнение озвучила профессор МакГонагал:

— Хорошо, что шутник не связал весь зал одной веревкой!

* * *

Драко и Блейз были довольны проделанной работой. Кому как, а им происшествие доставило немалое веселье!

А немного позже, незадолго до начала экзаменов, Фред и Джордж Уизли случайно проговорились, что накануне первого апреля они получили письмо от неизвестного заказчика, который попросил за большую плату сделать изделие под кодовым названием «Змейка». Сову им отследить не удалось.

Вечером первого апреля Дамблдор созвал собрание преподавателей, где каждый отчитался перед ним о прошедшем дне.

Собрание прошло как обычно, но когда все уже собирались уходить директор произнес:

— Подождите.

Все недоуменно уставились на директора Хогвартса.

— Предлагаю пожурить одного из наших коллег! — глаза Дамблдора оставались серьезными, и лишь некоторые из преподавателей, которые его хорошо знали (хотя можно ли вообще хорошо знать этого интригана?), заметили в них искорки веселья.

— И кого же? — высказал всеобщий вопрос Хагрид.

— Профессора зельеварения, — голова директора повернулась в направлении вышеуказанной личности, которая, предчувствуя неладное, скрывалась в самом темном углу кабинета.

— И в чем меня обвиняют? — поинтересовался Снейп, стараясь казаться невозмутимым.

— Ну как же так, Северус! Разве не вы подговори эльфов вместо десерта подать ученикам тухлые яйца? А потом еще и табличку «мишень» надо мной заклинанием подвесить?

Итог вечера подвела фраза Хагрида, которую он произнес басом, комично покачивая головой из стороны в сторону:

— Пожури-и-и-и-ить, пожури-и-ить!

Все присутствующие расхохотались. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из преподавателей сказал «Гы-гы».

* * *

Такое вот получилось первое апреля в Хогвартсе.