Магия имени (джен)

Магию имен и названий почему-то не преподают в Хогвартсе. Минерва Макгонагалл иногда думает, что это очень плохо. Что если бы молодые волшебники, особенно чистокровные, прослушали хотя бы годичный курс на эту тему, они бы не давали детям столь обязывающих имен. Все эти «астрономические» имена — от них же за версту несет обреченностью, под каждое уже написан сценарий, и далеко не каждый сценарий со счастливым концом. А уж имена античных героев и богов — это совсем плохо.

Минерву родители назвали в честь знаменитейшей римской ведьмы, которую маглы возвели в ранг богини, потом ко всему прочему перепутали с Афиной... ну, и получилась покровительница то ли искусств и ремесел, то ли мудрости и войны. Раздвоение личности какое-то, как можно было не продумать легенду, раз уж взялись сочинять?! Минерва — та, что ведьма, а не богиня, — говорят, лечила наложением рук (то есть невербально и спрятав палочку в рукав) и была неподражаема в трансфигурации. Некоторые даже приписывают ей тот совершенно невозможный фокус, который позже повторил Иисус, тот самый, с водой и вином. Трансфигурация пищи... теперь и не узнаешь, легенда это или такое и правда возможно. Профессор Макгонагалл сделала это темой одной из своих статей, но ни к каким определенным выводам так и не пришла. Впрочем, публике, читающей современный «Вестник Трансфигурации» достаточно было бы исторической справки с минимальными обобщениями: качество материала в журнале неуклонно падает вот уже лет тридцать.

Первые десять лет Минерву ни капли не беспокоило то, как ее зовут. Дома ее звали Минни, и ей казалось, что это очень милое имя, под стать ей самой: веселой, шумной и обаятельной девочке. Это не она придумала, это папа так говорил. Минни, задорное, звонкое, как считалочка, имя, символ ее детства, спутник ее игр. Минерва отчетливо помнила тот день, когда возненавидела эту форму своего имени.

4 октября 1935 года ей исполнилось десять лет, и именно в этот день, во время шумного семейного застолья тетя Флора, недавно вернувшаяся из Америки, во всеуслышание заявила, что, оказывается, у маглов существует... как это называется? Мультфильм про мышь про имени Минни.

— Он вышел в 1928 году, так мне сказали американские друзья. В Америке маги почему-то много внимания уделяют магловской культуре... Так что мышка Минни из Америки всего на три года младше нашей мышки Минни! — тетя смеялась, и все вокруг тоже сочли это удачной шуткой. Все, кроме самой именинницы. Минерва понимала, что тетя не виновата, что она никак не могла знать, что Минни... нет, уже Минерве не по вкусу придется такое сравнение. Но с детства отождествляя себя с кошкой, Минерва очень не любила мышей. Не боялась, как некоторые девчонки, а именно не любила. Презирала. Что такое мышь? Мелкий вредитель, разносчик заразы, жалкое существо. Чья-то добыча. Меньше всего на свете Минерва хотела бы, чтобы ее сравнивали с мышью. А ведь кличка чуть было не прижилась!

Еще месяц или два отец пытался называть ее «моя мышка», да и мама иногда подтрунивала над «мышиным проворством» и любовью Минервы к сыру. Минерва обижалась, скандалила, канючила, а потом устроила такой стихийный магический выплеск, что всю посуду в доме пришлось чинить с помощью «Репаро». Ей, конечно, влетело за несдержанность, зато мышкой ее больше никто не называл. Пока она не отправилась в Хогвартс.

В Хогвартсе оказалось немало маглорожденных волшебников, и некоторые из них знали про мышь по имени Минни и обязательно влезали со своими глупыми комментариями. Впрочем, даже мышка Минни не попортила Минерве столько нервов, сколько легендарная римская то ли ведьма, то ли богиня.

— Ах, вас же назвали в честь той самой Минервы?

— Ах, с таким именем вы безусловно далеко пойдете!

— Будете специализироваться на трансфигурации? — это, конечно, вопрос от чистокровных, знающих более достоверный вариант мифа.

— Что, будешь мудрой и воинственной? Вполне в духе Гриффиндора! — а это поддевают маглорожденные, мерлин бы побрал тех, кто зачем-то учит детей римской мифологии.

Казалось бы, какое им всем дело до ее имени? Но всех оно почему-то крайне интересовало. Впрочем, она должна была признать, что многим другим жилось не легче. Ориону, Антиоху и Ариадне, ее сокурсникам, приходилось отбиваться от подобных шуток ничуть не реже, чем ей самой, а уж как все доставали Нарцисса... впрочем, уж этому-то так и надо, Нарцисс — он и есть Нарцисс. К тому же, слизеринец.

Первое время Минерва пыталась бороться с тем образом, который навязывало ей ее имя. Она не слишком успешно училась, чересчур много внимания уделяя изучению потайных уголков замка и квиддичу. Она гоняла на метле с такой скоростью, что не каждый мальчишка угонится. Она всегда спешила поучаствовать в любом розыгрыше. Она готова была наслать парочку эффективных сглазов на каждого, кто обозвал бы ее «мудрой» или «девой-воительницей». И ведь находилось на кого насылать сглаз, вот что удивительно!

В четырнадцать лет Минерва с раздражением и изумлением обнаружила, что недовольна собой. И недовольна она потому, что не соответствует. Не соответствует собственному имени и тому, что в нем заложено. Что сумев отбиться от мышиной ипостаси имени, так и не дотянула до богини.

Намеки на «ту самую Минерву» по-прежнему бесили до зубовного скрежета, но не менять же имя, в самом деле! И Минерва решила, что единственный ее шанс отвязаться от подобных вопросов — самой стать «той самой Минервой», чтобы никому больше и в голову не приходило с кем-то ее сравнивать. В следующие годы она много и упорно работала. Над собой, над своим внешним видом, над Трансфигурацией, способности к которой у нее действительно обнаружились.

К седьмому курсу Минерва носила исключительно классические вещи, отдавая предпочтение шотландской клетке, собирала волосы в строгий пучок, а по торжественным случаям сооружала прическу, напоминающую шлем, была старостой, начинающим анимагом и любимой ученицей Альбуса Дамблдора. Глупые вопросы про «ту самую Минерву» она слышала все реже и была почти довольна собой.

Ее жизнь была наполнена самыми разнообразными событиями. Нашлось в ней место для очарований и разочарований, для науки и для войны, для дружбы и для покровительства. Только для любви места так и не нашлось. На вопрос, почему же ее личная жизнь так и не сложилась, у Минервы Макгонагалл было множество разных ответов.

Ответ преподавателя: когда мне выходить замуж, если каждый год кого-то надо готовить к СОВ и ЖАБА?!

Ответ декана: разве я могла оставить детей? Кто бы за ними присмотрел, если не я?

Ответ члена Ордена Феникса: у меня есть обязательства поважнее, чем плодиться и размножаться. О какой личной жизни вообще может идти речь, если война совсем близко?!

И даже ответ кошки: я была бы замужем столько раз, что вам и не снилось! Но кошки не оформляют отношения официально, знаете ли...

Но самым честным сама Минерва считала ответ женщины, названной в честь римской то ли ведьмы, то ли богини: «Минерва, знаете ли, согласно легендам была богиней-девой. Какая еще судьба, по-вашему, мне светила с моим-то именем?»

Впрочем, Минерва давно уже не переживает по этому поводу. Богиня — это гораздо, гораздо лучше, чем мышь.