Ничего не бойся (гет)

— Ты еще не поняла, милая? Больше ничего не будет. Сегодня все это закончилось.

Ты как всегда спокоен и холоден. И волосы, как всегда аккуратно уложенные, сверкают золотом, когда ты чуть запрокидываешь голову, отпивая вино из высокого бокала. Потрясающее зрелище. Увы, я должна быть спокойна и невозмутима, лишь немного недоумения могу себе позволить. Наша жизнь — это срежиссированный тобой спектакль, и я знаю, что последует дальше. Потому что твой любимый жанр — драма...

— Что ты подразумеваешь под словом «это»? — кривлю губы, пачкаю тонкие стенки бокала собственной ярко-алой помадой.

— Все. Школа. Детство. Старые игрушки. Смешные игры. Поцелуи в коридорах. Дружба...

— А мы и не дружили с тобой никогда, если ты помнишь, — я прерываю минутное молчание. Вот только уж без ностальгии обойдемся, хорошо, любимый?

— Тем более. Уверен, ты все правильно поняла... Панси.

Ты чуть запинаешься перед моим именем, а я могу позволить себе презрительно искривить губы. Не время называть друг друга по имени, время перестать это делать. Отвыкать.

— Разумеется. Прощай, любимый.

Чуть усмехаешься, смотришь мне в след. Крутишь в пальцах оставленный мною бокал.

— До свидания, любимая.

Это тоже зря. Ты не захочешь больше встретиться со мной, уверяю тебя. Иначе мне не приходилось бы сейчас уходить. Вспомни, любимый, ты же лучше всех знаешь меня. Знаешь, что я ухожу навсегда, и что нарочно, тебе вопреки, изменюсь так, чтобы забыть все, что было с нами, было между нами. Прости и позволь мне забыть тебя, любимый. Драко…

* * *

— Ничего не бойся, — шепчу тебе на ухо, чуть касаясь языком.

— Ничего не бойся, — нежно скользить лезвием ножа по обнаженной коже, оставляя алый след. Повторять его языком, залечивать отметины моментальным заклятием, — и тут же наносить новые.

— Ничего не бойся, — скользить ногтями по загорелой коже, прикусывать мочку полускрытого растрепавшимися светлыми волосами уха. На миг отстраняюсь, разглядываю, — я впервые вижу тебя таким, стоило бы запомнить.

— Ничего не бойся, — отталкиваю от себя, впечатываю в стенку.

— Ничего не бойся, — шелк удавкой стягивает твою шею, резко притягиваю к себе, скольжу кончиками нарочно острых ногтей ниже, к ширинке.

— Ничего не бойся, — резко опрокидываю на кровать. Нависаю сверху, сладко улыбаюсь, сверкаю полубезумно глазами.

Ты не боишься. Ты так же великолепен, как и раньше, презрителен и высокомерен. Так же, как раньше, золотятся под светом волосы, как раньше сверкают серым спокойствием холодные глаза. Костюм дорогой, — тоже как раньше, и так же легко подается в стороны под моими пальцами. Вот только я стала уже не та, что была раньше…