Альбус Поттер и Зеркало Истины (джен)

— Профессор Макгонагалл, я не нашел профессора Малфоя в своих апартаментах. Мне срочно нужно переговорить с отцом. Вы не подскажите, где он?

Макгонагалл только вздохнула.

— Скорпиус... — проговорила она ласково, — боюсь, что вашу беседу с профессором Малфоем придется отложить.

— По какой причине, госпожа директор? — настойчиво спросил маленький Малфой, переминаясь с ноги на ногу.

— Я не могу вам этого сказать, мистер Малфой. Это совершенно конфиденциальная информация, — строго произнесла Макгонагалл, будто надеясь, что настырный подросток отстанет, запутавшись в сложных словах и витиеватых оборотах.

— Конфиденциальность здесь ни причем, профессор. Но я не смею вас более беспокоить, — отчеканил Скорпиус Малфой и, резко развернувшись, вышел за дверь. За дверью маялся Альбус. Он ходил от одной стены коридора к другой и чувствовал напряжение, которое для него ощущалось даже сквозь каменные стены.

— Ты что-нибудь узнал? — спросил он у приятеля, как только за Малфоем закрылась тяжелая, деревянная дверь директорского кабинета.

— Она говорит, что это "конфиденциальная" информация.

— Какая?.. — настороженно спросил Альбус.

— Недоступная никому, кроме доверенных людей, — сквозь зубы пояснил Скорпиус, снова поражаясь некоторой поттеровской необразованности.

— Я знаю, что это, — пробурчал Альбус, — я просто сначала не расслышал, — ну, что, пойдем?

— Куда?— К доверенному человеку, конечно же!

* * *

Здесь не было света. Ни магического, ни от свечей. Никакого света. Только багровое закатное марево высвечивало крупную фигуру у окна. Широкие плечи, прямая спина. Главный аврор Британии умел произвести впечатление, даже не поворачиваясь к посетителю.

Подозреваемый Драко Малфой прошел внутрь, стараясь как можно тише ступать по желтому натертому паркету. Ему казалось, что Гарри еще не видит его, а значит, долгий, пристальный взгляд, от которого горло неминуемо сведет спазмом, пока откладывается.

— Стоять. Драко замер посреди кабинета, в миг почувствовав себя виноватым, словно нашкодившая кошка. Умеет же Главный душу вытрясать из подозреваемых. Малфой и проникся бы уважением к черте характера, вот только вытрясать из него было нечего. Сгорело. Обратилось в прах. Он почувствовал себя бесконечно пустым, стоя в этой сумрачной комнате, где единственным освещением были красноватые блики заходящего солнца на стенах.

— А дышать можно? — ядовито поинтересовался Малфой и внезапно оглушительно чихнул. Главный аврор даже не повернул головы.

— Я сказал «стоять». Я не говорил «не дышать», — равнодушно произнес он.Тишина давила, сковывала, и Малфою теперь нестерпимо, до противного скрежета в зубах, хотелось, чтобы Поттер обернулся. Он хотел видеть его глаза. И он боялся. Он боялся, что увидит в них безразличие. Такое же невыносимое, как и в его голосе.

— Я не делал этого, Гарри, — тихо произнес Драко и закрыл глаза.

— Визенгамот требует суда,— все так же не оборачиваясь, произнес Поттер.

— Пусть, — пожал плечами Малфой, — накачайте меня веритасерумом и убедитесь, что Горация отправил на тот свет кто-то другой.

— На это нужно разрешение. А Гораций был стар. Очень, — задумчиво сказал аврор, — зачем его убивать, когда можно было дождаться естественного конца?

— Значит, кто-то не любит ждать.

— Откуда у тебя зелье смерти? Это же не напиток живой смерти? Это что-то более тонкое...

— Так вот как вы его называете? Нет, Поттер, оно имеет более возвышенное название. Но тебе ни к чему. Я разрабатывал это зелье под руководством Слагхорна. Разработка началась очень давно. Я только недавно закончил и вез образец своему бывшему декану, чтобы проконсультироваться.

— Слагхорн был убит пятого. Ты приезжаешь в Хогвартс шестого. И тут же у тебя находят зелье, абсолютно идентичное тому, которым был убит декан Слизерина. Не находишь странным?

— Иди к дементору, Поттер. Это не допрос, — облегченно вздохнул Драко и уселся прямо на диван в углу кабинета.

— Слезь с дивана, звереныш, — произнес Поттер и обернулся. В глазах не было безразличия, которого так боялся Малфой. В глазах была глухая тоска и страх. Такой отчетливый, что Малфою тоже стало страшно. Ведь Поттер не умеет бояться за себя. Только за других.

* * *

— Профессор Дамблдор! — Альбус тихонько заглянул в кабинет профессора, так как дверь была распахнута.

— Хогвартс, Хогвартс...

Наш любимый Хогвартс... — громко пел профессор, отстукивая ритм пальцами по столу из красного дерева, и ему вторил тихий бас. Альбус с удивлением понял, что поет портрет Альбуса Дамблдора. Совсем небольшой, висящий на стене.

— Ты фальшивишь! — заявил нарисованный Дамблдор.

— Пошел к черту, Альбус! — весело возразил Аберфорт, и Поттер понял, что он пьян, — я сейчас снова уничтожу твой портрет, — заявил он так же весело, — уничтожу...

— Если тебе так угодно, Аберфорт, — сухо ответил бывший директор Хогвартса.

— Мне всегда угодно, дорогой брат. Всегда угодно. Но не буду. Ты же герой. Всех победил. Мальчишку спас...

— Именно.

— Это потому что жизнь его не понадобилась. А так ты отправил его умирать, и не только его... Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс...

— Так было надо...

— Ой, брось свои стариковские измышления, профессор,— насмешливо проговорил Аберфорт заплетающимся языком и вдруг громко позвал:

— Альбус... Альбус Северус, заходи уже... Ал нерешительно шагнул в комнату и съежился под пристальным взглядом голубых глаз человека с портрета. Знаменитый тезка рассматривал его молча, с интересом.

— А это наш маленький Поттер. Похож, да, Альбус? У тебя нет для него какого-нибудь задания? По типу иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что...

— Слизерин... — вдруг сказал Дамблдор-старший, — все-таки Слизерин... Как тебя зовут, мальчик?

— Альбус Северус Поттер, — настороженно проговорил Альбус и попятился к стене. На всякий случай. Два выживших из ума Дамблдора — это слишком.

— Гарри, Гарри... — вроде укоризненно и вместе с тем ласково произнес нарисованный директор и прикрыл глаза.

— Альбус! — в дверях показался Скорпиус Малфой, он взглянул на серьезного Альбуса, пьяного профессора ЗОТС и несмело протиснулся внутрь.

— О, а это... ну сам видишь, — радостно произнес Аберфорт, подталкивая Скорпиуса к портрету.

— Вижу, — ответил Альбус Дамблдор, разглядывая белобрысого мальчишку, — Малфой.

— Точно, о мой проницательный брат! — хохотнул Аберфорт, икнул и сказал:

— Лучший друг слизеринца Поттера. Что, мир перевернулся с ног на голову? — спросил он резко и подошел к портрету вплотную.

Нарисованный Дамблдор лишь вздохнул, грустно и ласково посмотрел на Альбуса и тихо ответил:

— Может быть, Аберфорт. Помни, что все может быть, — после чего подмигнул Скорпиусу Малфою и снова закрыл глаза.

Альбус переглянулся со Скорпиусом и мальчишки одновременно пожали плечами. Аберфорт снова сел за стол, опустил голову на сложенные перед собой руки и тихонько захрапел.

— Профессор! — громко сказал Альбус, — профессор Дамблдор!

— Что? — недовольно пробурчал Аберфорт.

— Вы не знаете, куда исчез Драко Малфой? — спросил Скорпиус, и на мгновение в глазах мелькнула паника.

— Знаю.

— Аберфорт, может, не стоит? — не открывая глаз сказал портрет.

— Я не буду ему врать! — вдруг громко и абсолютно трезво крикнул Аберфорт, ударив по столу кулаком, — твой отец арестован, мальчик. Его обвиняют в убийстве Горация.

— Какая чушь! — возмутился Дамблдор на портрете, — Драко не мог убить человека.

— Тебе-то откуда знать, нарисованный мешок костей? Может, мог, а может, не мог. Факт в том, что на одного Пожирателя меньше, и я рад этому обстоятельству. За это стоит выпить.

Альбус с испугом смотрел на приятеля, на то, как в голубых глазах индевеют льдинки. Внезапно холодный, морозный ветер пронесся по комнате, сметая все бумаги на столе профессора на пол.

— Скорпи! — вскрикнул Альбус, кидаясь к Малфою, хватая его за напряженные плечи, чувствуя, как магия бьется неконтролируемо, сильно. И Альбус забрал эту магию, помог Скорпиусу справиться с собой, словно губка впитав ненужные эмоции. На мгновение стало тяжело дышать. На мгновение потемнелов глазах. Но потом он почувствовалв себе силы увести из этой комнаты Скорпиуса Малфоя и подумал, что больше никогда и ни о чем не станет просить профессора Дамблдора.

— А мальчик так просто подавил стихийных всплеск... Пропустив магический поток через себя и даже не осознав, что делает,— тихо сказал Альбус Дамблдор, — я был уверен, что только один маг в мире был способен на такое...

— И кто же?— Салазар Слизерин.

* * *

— Что, что ты там говорил про Зеркало Истины? — спросил Скорпиус взволнованно.

— Что вдруг за интерес? — удивился Альбус. Он уютно устроился в темно-зеленом кресле слизеринской гостиной, в углу, чтобы никому не мешать и не привлекать к себе внимания. Скорпиус стоял, облокотившись на спинку этого же кресла и выглядел очень взвинченным.

— Зеркало показывает истину. Значит, если его собрать, смогу доказать, что отец невиновен.

— Зеркало показывает будущее, — возразил Альбус.

— Или события, связанные с близкими людьми, — Скорпиус указал на фразу в раскрытой книге.

— Нечего подсматривать — это я читаю! — возмутился Поттер, и закрыл книгу, повернувшись к Скорпиусу.

— Читай, — холодно произнес Малфой и, сложив руки на груди, отошел от кресла.

— Скорпи, да постой! И я ведь о том же! Мне нужно найти его. Правда! — громко сказал он, и все слизеринцы, находящиеся в гостиной в этот момент, внимательно на них посмотрели.

— Кого найти? — спросила маленькая девочка, со светлыми волосами и брезгливым выражением лица.

— Не кого, а что... — машинально поправил Скорпиус, даже не взглянув на первокурсницу.

— Ну так что? — требовательно спросила она, подойдя к Альбусу почти вплотную.

— Исчезни, — процедил Поттер.

— Почему это? — зло сказала она и насупилась.

— Потому что я так хочу, — ответил Альбус и, схватив Малфоя за рукав, потащил его в коридор.

— Грязнокровкам не положено знать всех секретов, — Альбус узнал приглушенный голос Адель, и подумал, что надает ей как-нибудь, хоть она и девчонка. Сто раз же говорили не называть никого «грязнокровками», за это можно получить минус пятьдесят баллов. Адель — глупая. Абсолютно не умеет сдерживаться. Альбус знал, что эта девочка, Дина, действительно из семьи маглов и не знала многих вещей, которые они, рожденные в магических семьях, знали с рождения. Она не отличалась чувством такта и могла спросить что-то совсем невпопад, что очень раздражало. Но Альбусу было жалко ее. Она не выглядела ведьмой, напоминая обычную маглу, что, конечно, злило всех слизеринцев. С военных времен на курс поступали и чистокровные и магллорожденные, но волшебникам не из чистокровных семей приходилось очень тяжело. Правда, они этого никогда не признавали. Ведь шляпа все-таки не зря распределяла их так, чутко улавливая истинно слизеринскую гордость.

— Почему ты считаешь, что твоего отца не отпустят завтра, к примеру?

— Не отпустят, — глухо проговорил Скорпиус, — я знаю. Он для них просто бывший Пожиратель смерти и все. Как ты не понимаешь? — в ломающемся голосе зазвенели слезы.

— Ладно, — Альбус глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и сказал:

— Мне часто снится один и тот же сон. Я никому еще не рассказывал. Мне снится мама. Я всегда спрашиваю, зачем она так поступила? Зачем она возродила Серебряного дракона на своей крови, завязав ритуал на моем имени? И в последний раз она ответила... то есть... я оказался дома. Я видел, что она держала какой-то предмет в руках и шептала, что-то типа «не надо... почему»... У нее было Зеркало Истины! Я уверен. Это небольшое зеркало... и... она видела в нем меня...

— Ты уверен? — заворожено спросил Скорпиус, ловя каждое слово, сказанное приятелем.

— Да, — торопливо кивнул Альбус и закусил губу... И знаешь... мне надо... мне надо на эту поляну из сна. Там что-то есть...

— Однажды тебе надо было в Выручай-комнату... — назидательно сказал Скорпиус.

— Я должен собрать Зеркало, чтобы узнать, что увидела мама. Чтобы ее жертва не была зря... — Альбус потер глаза кулаком — детский, абсолютно доверчивый жест. Скорпиус улыбнулся и достал из кармана чистый белый платок:

— На. Держи.

Ал сграбастал платок и шумно высморкался, даже не поблагодарив. После чего протянул платок обратно.

— Оставь себе, — отмахнулся Скорпиус, про себя думая, что ничто не способно приучить Ала Поттера к аккуратности.

— А мне нужно оправдать отца, — упрямо повторил Скорпиус.

— Значит, ищем Зеркало?

— Ищем, — вздохнул Малфой, понимая, что снова ввязался в авантюру, только теперь от ее удачного исхода зависит свобода самого дорогого человека. Маму Скорпиус, конечно, очень любил, но она давно уже не жила с ними. Она была где-то во Франции, у бабушки, и возвращаться категорически не хотела. Почему, Скорпиус не знал, но очень надеялся выведать у отца со временем. Альбус Поттер улыбнулся, смахнул с глаз непослушную челку нетерпеливым жестом и сказал:

— Я уже все прочитал по Еиналеж. Надо найти осколок. Хотя бы один. Оно исчезло еще в 1991 году. Последнее упоминание — когда отец еще на первом курсе первый раз столкнулся с Волдемортом. Зеркало уничтожено Альбусом Дамблдором.

— Это он так сказал? — прищурился Скорпиус.

— Да. Вот именно. Не мог такой сильный и мудрый волшебник, как Дамблдор, уничтожить такую древнюю и редкую вещь. Он знал. Знал, что артефакт составной. Он знал, что хватит осколка, — Альбус уверенно пробирался к выходу.

— Ал, — неуверенно спросил Скорпиус, идя за ним, — куда мы направляемся?

— К Хагриду.

— ??? — удивленные глаза Малфоя спросили все за него.

— Он знал Дамблдора. Он знает много хогвартских тайн.

— Это просто пустоголовый лесничий! — возразил Скорпиус, — как можно верить ему, даже если он что-то скажет?

— Отец всегда верил ему. И я тоже, — пожал плечами Альбус.

— Железная логика, — проворчал Скорпиус, но послушно шел за Поттером, — давай быстрей, холодно! — прикрикнул он, когда они вышли на улицу. Было по-зимнему морозно. В воздухе отчетливо пахло снегом. Казалось, вот-вот тяжелое, свинцовое небо рассыплется тысячью резных, невесомых снежинок. Но пока, в преддверии метели, природа замерла, словно готовясь к броску.

— Чегой-то вы... без шапок-то бегаете! — внимательно оглядев непрошеных гостей, пробасил Хагрид.

— Да мы как-то... не планировали... — замялся Альбус.

— Понятно, — хмыкнул великан и бросился греть чайник, попутно кинув мальчишкам огромное одеяло с большими цветными заплатками. Слизеринцы оглядели его внимательно, переглянулись. Потом Скорпиус пожал плечами и сказал:

— Кутайся, Поттер, если хочется. А мне не холодно.

— Конечно, не холодно... ты всегда такой синюшный... тебя кормят дома-то, а, малец? — сочувственно поинтересовался Хагрид, присаживаясь напротив. Малфой опустил глаза, щеки заалели неровным румянцем.

— Кормят, — ответил он и сжал зубы, чтобы не нагрубить, так как отлично осознавал, что в нынешней ситуации это совсем не в его интересах.

— Быстро под одеяло, — рявкнул Хагрид, — возись потом с вами, больными,— он задумчиво погладил свою почти седую бороду. Малфой вздрогнул и отодвинулся от Альбуса подальше. Альбус сверкнул зелеными глазищами из-под кошмара, по ошибке названного одеялом, и вдруг, резко придвинувшись, набросил его на упрямого Малфоя. Скорпиус дернулся, но вырываться не стал — было тепло и уютно. Сердце Альбуса билось рядом размеренно и спокойно, И Скорпиус внезапно понял, что сейчас просто уснет, разомлев от этого тепла. Он встрепенулся и пихнул Альбуса в бок, напоминая, что они не просто так сюда шли:

— Хагрид, — неспеша начал Альбус, больно ткнув Скорпиуса локтем, — нам рассказывали про зеркало Еиналеж...

— Было такое... — Хагрид шумно отхлебнул из огромной чашки и довольно улыбнулся — чай, настоянный на травах по специальному рецепту, удался.

— Хагрид, а где оно было до того, как его уничтожили?

— Как это где? В подземельях. Чтобы не нашел никто. Да только папка твой любопытный залез-таки. А потом Зеркало разбилось. Альбус что-то рассказывал. Чтобы не искушались, значит. — А что рассказывал, Хагрид? — спросил Альбус, а Скорпиус почти целиком забрался под одеяла, помня о настороженном отношении лесника к его скромной персоне.

— Ох... ну не знаю даже... не моя это тайна, Ал, не моя... Но Альбуса-то давно уже в живых-то нет...

— Вот именно, Хагрид. А мне очень интересно. Ну, пожалуйста, — он умоляюще взглянул на лесника.

— А ладно. Не уничтожал его Альбус. Нет. Разбилось оно. Случайно. Но он сказал, что уничтожил. Зачем — кто ж его знает. Мудрый он был... Альбус... значит, не зря так сказал...

— Ох, не зря, — прошептал Скорпиус, — Ал, давай, сворачивайся... Я, кажется, понял.

— Спасибо, Хагрид... мы пойдем, ладно?

— Согрелись? — спросил лесник строго, насупив лохматые брови.

— Ага. Спасибо, — еще раз поблагодарил Поттер и дернул Малфоя к выходу. Скорпиус чуть замешкался, запутавшись в нелепом одеяле, и тихонько выругался сквозь зубы, растянувшись на пороге.

— Малфой, — окликнул его Хагрид негромко.

— Что? — недовольно отозвался Скорпиус.

— Не виноват папка-то твой. Не виноват. Гарри докажет. Так что ты, малец, не особо переживай. И... это, смотри, как бы наш герой опять не залез куда не надо...

— Странная просьба, — прищурившись, сказал Малфой сквозь зубы, — но вы даже не представляете, насколько своевременная, — добавил он себе под нос, но Хагрид его уже не слышал.

* * *

Звонок тихонько тренькнул, возвещая о приходе посетителя. Рональд Уизли приподнял голову от бесконечных пергаментов с перечислением заказов, необходимых на Рождество влиятельным магическим семьям, и увидел в дверях своего зятя. Может, стоит сказать — бывшего?

— Гарри, — чуть улыбнулся Рон, и Главный аврор в очередной раз понял, что отчуждение, возникшее между ними, становится только глубже: Рон считал его в какой-то степени виновным в том, что случилось с Джинни. Глупо, конечно, но пересилить себя мистер Уизли не мог.

— Привет, — поздоровался он как можно дружелюбней.

— О, наш Герой! — из подсобки, пьяно пошатываясь, выбрался Джордж.

— Джордж, будь другом, залезь обратно, пока тебя посетители не увидели, — пробурчал Рон, окинув брата недовольным взглядом.

— А что? Пусть видят... Пусть видят, что с нами сделал война... Мы — герои... Да, Фредди? — спросил он, заглядывая в небольшое зеркало, висевшее на стене за прилавком.Было неприятно наблюдать общение Джорджа Уизли с собой. У близнецов не было магических портретов, в то время семья Уизли не могла себе этого позволить. Но Джордж говорил, что часто слышит голос погибшего брата, что тот разговаривает с ним, когда он спит. Все настолько привыкли к чудачествам Джорджа, что давно перестали обращать внимание на то, как он разговаривает с зеркалом или кричит, напившись, что не сдастся врагу, а потом биться в истерике и кричать — "И мне Аваду! Ему Аваду и мне!.. вы же добрые... просто Аваду!".

Но Гарри уже давно не бывал в доме Молли и не виделся с Джорджем, поэтому невольно вздрогнул, когда он стал разговаривать с зеркалом в своей обычной манере. Рон пристально посмотрел на друга и скривил губы, а после с вызовом сказал:

— Ну вот так, Гарри. Неприятно?

— Нет, что ты, все нормально, — ответил Поттер, чуть не поперхнувшись едким, ядовитым комком, застрявшим где-то в горле. Было не просто неприятно. Омерзительно. Но надо держаться — ведь Уизли его семья. Надо все-таки собраться с силами и заехать к Молли. После смерти Артура ей очень тяжело, но она все еще держится молодцом. И внуков надо к ней свозить. Пусть побудут с бабушкой. На странное поведение Джорджа они уже давно не обращают внимание. Тем более он весь день пропадает в магазине, распугивая покупателей, чем неимоверно злит Рональда.

— Ты что-то хотел? — спросил Рон, словно намекая, что присутствие Гарри отвлекает его от важных дел.

— Да, соберешь мне как обычно подарки детям к Рождеству, ладно? Что-нибудь из новинок.— Конечно, — дежурно улыбнулся Уизли, — все сделаю в лучшем виде. А что подарить Альбусу на день рождение ты уже решил?

— Думаю, — Гарри невольно улыбнулся, подумав о среднем сыне. Все-таки Альбус — его любимец, пусть это и не совсем педагогично.

— Возьму что-нибудь для квиддича.

— Да... Отличная идея, друг! — слишком весело сказал Рон. И Гарри с грустью подумал, что ничто и никогда уже не станет, как прежде. Что же ты наделала, Джинни?..