Заветное Желание (джен)

На улице со странным названием «Паучий тупик» царили умиротворенная тишина и покой. Нигде не было слышно ни детских голосов, ни лаянья собак, ни рева проезжающих машин. Лишь свист холодного ветра, плеск расположенной неподалеку грязной речушки и редкое постукивание дятла. Казалось, никто и не жил в стареньких кирпичных домах. Но это было не совсем так. В небольшой гостиной одного из полуразвалившихся домов волшебница Эйлин Принц (в замужестве Снейп) что-то увлеченно рассказывала своему бледному худому черноволосому сынишке. Это были те нечастые минуты тишины и спокойствия, когда ее мужа Тобиаса не было дома, и потому женщина могла погрузиться в счастливые воспоминания, не опасаясь его гнева. А заодно рассказать сыну Северусу, которому уже было десять с половиной лет, о школе волшебства Хогвартс. На этот раз Тобиас отсутствовал уже больше двух дней, поэтому Эйлин ко всему прочему безбоязненно использовала магию. Дело в том, что лучший друг главы семьи и его жена — мистер и миссис Дэруа — очень тяжело заболели, доктора лишь разводили руками и спускали все на Волю Божью, и вот, когда случился очередной приступ, мистер Дэруа попросил старого друга и по совместительству крестного его дочери незамедлительно приехать. Эйлин предлагала свою помощь как волшебницы, она могла бы попытаться помочь при помощи волшебных средств и заклинаний, но ее муж, ярый ненавистник всего необычного, ничего и слышать об этом не желал. Остается только удивляться, как столь разные люди могли пожениться. Дитя этого несчастливого брака — неухоженный мальчик Северус часто задавал себе этот вопрос, но сейчас ему было не до отца-магла. Он восторженно слушал свою маму, считая в уме дни до такой ожидаемой, такой захватывающей и такой волшебной поездки в мир, где, как ему верилось, не будет бесконечных криков и ссор, в мир, где можно использовать магию…От счастливых мечтаний на лице мальчика играла улыбка, которая довольно редко появлялась на его бледноватом лице. Но ничто не может длиться вечно, и тихая, семейная идиллия была прервана звуком открывающейся двери.

— Опять рассказываешь этому выродку всякую чушь! — гневно выплюнул глава семьи, небрежно швыряя свои ботинки, отчего грязь разлетелась по всему полу. Но мужчине было все равно: ведь убирать придется его никудышной жене…

— Тобиас! –возмутилась женщина, вставая — Как ты можешь! Он ведь наш сын!

— МОЙ сын не мог родиться уродом — отрезал магл

Северус рефлекторно зажмурился, ожидая очередного скандала…Но на этот раз его мать поспешно попыталась подавить ссору в зародыше: Как самочувствие мистер и миссис Дэруа? — с неподдельным волнением спросила она

— Умерли вчера ночью — спокойно ответил ей муж — Через полчаса ты должна ехать со мной, чтобы оформить опекунство над их дочерью — тоном, не терпящим возражения, добавил он

— Но Тобиас…У нас ведь практически нет денег…

— Именно поэтому мы ее и берем. Думаешь, мне нужна еще одна спиногрызка? До совершеннолетия этой девчонки, а оно наступит нескоро, мы будем получать за нее пособие. К тому же Дэруа оставили ей небольшой дом в деревне. А когда она вырастет она будет должна нам не меньше половины своего пособия, в благодарность за то что мы не сдали ее в детский дом. — сказав это мужчина прошел на кухню, оставляя на потертом ковре комки грязи…По дороге он чуть приостановился и сказал, повернувшись к сыну: И только посмей ляпнуть ей что-нибудь про волшебство и свое уродство! А ты пошевеливайся и убери здесь все — с этими словами Тобиас, не взглянув на жену, прошел вглубь кухни, что-то ворча себе под нос.

Северус с ненавистью посмотрел ему вслед:

— Я и не думал рассказывать о волшебстве какой-то там магле!!! Можешь не беспокоиться! — тихо сказал он.

Эйлин тяжело вздохнула…

Когда родители уехали, Северус достал из -под кровати школьный фотоальбом своей матери и принялся не спеша перелистывать фотографии, с которых на него смотрели, улыбаясь и подмигивая, гордые Слизеринцы…Мальчик пытался таким образом поднять себе настроение. С минуты на минуту в их доме должна была появиться глупая маггла, которую он уже успел невзлюбить. Дело в том, что девочку селили вместе с ним в его и без того тесной комнате. А это значит, можно было забыть о занятиях волшебством (а кое-что Северус осознанно и неосознанно умел делать) и чтении волшебных книг. Ведь эта глупая, недалекая девчонка только и будет делать, что визжать, да жаловаться его отцу…В душе юного волшебника постепенно зарождалась ненависть к сводной сестре…"Сестре!"— Северус почувствовал отвращение — "Никогда ОНА не будет моей сестрой!"

— Северус! — громкий крик отца прервал его размышлений — А ну давай, топай сюда!

Мальчик нехотя вышел в коридор. У двери стояли его родители, а сбоку ютилась маленькая, перепуганная девочка четырех с половиной лет. Она была совсем маленькой, низенькой, со светло-русыми густыми волосами, собранными в две косички, челочкой и серо-зелеными глазами…Легкое голубенькое платьице с рукавами-фонариками, рюшечками и ленточками делало ее похожей на живую куклу. Чуть съежившись, очевидно от резкого тона Снейпа-старшего, девочка прижимала к груди игрушечную белую лошадку…Увидев вошедшего Северуса, она подняла на него испуганные, грустные глаза и неуверенно улыбнулась. Но юный волшебник не посчитал нужным отвечать на этот жест приветствия.

— Чего встала, как статуя?! — Тобиас толкнул девочку вперед. От неожиданности она вздрогнула и едва не выронила свою игрушку. Но ее руки все же на некоторое время соскочили с нее, и Северус заметил, что из спины игрушечной лошади «растут» два крыла…К сожалению, это заметил не только он.

— Это еще что такое? — Тобиас резко выхватил игрушку из рук девочки

— Это Румики — мой друг! — со слезами на глазах закричала девочка, потянувшись за игрушкой. По щекам градом стекали слезы — Отдайте его мне!

— Я не потерплю в своем доме никакого….

— Тобиас, о чем это ты? — прервала мужа Эйлин, у которой сжалось сердце при виде плачущей девочки — Крылатых лошадей НЕ БЫВАЕТ! Она, наверное, сама его придумала! Да, Энни?

Девочка продолжала, всхлипывая и вытирая кулачками слезы смотреть на свою игрушку. Тобиас недоверчиво посмотрел на жену, и, немного подумав, вернул девочке игрушечного Пегаса. Получив своего друга обратно, Энни трепетно прижала его к груди…Ошеломленный Северус, которому было немного неприятно, что его мама так яро заступилась за чужую незнакомую девочку, не сводил глаз с игрушки.

«Это же Пегас! У магглы…Может, ее мама волшебница? Значит, и она тоже…» Хотя мальчику было крайне сложно поверить, что кто-то из знакомых его отца мог быть связан с магией, у него возник интерес к этой девочке: «Если она волшебница, я скоро узнаю об этом!» В душе Северусу очень хотелось, чтобы его предположения оказались правдой…Но по правде говоря, его волновала только одна девочка-волшебница…

С кухни раздался звук бьющейся посуды и громкие гневные крики…

« Опять они за свое!» — вздохнул мальчик и наклонился к девочке, которая от непривычки сжалась в комочек. В ее доме никогда не было криков и ругани, Энни даже представить себе не могла, что папа мог повысить голос на маму…Нет, ее родители, конечно, ссорились. Но старались, чтобы их маленькая дочь этого не видела…

— Идем в комнату…

Девочка подняла на него заплаканные глаза, всхлипнув, встала, и, крепче прижимая к груди Пегаса, словно боясь, что его опять могут забрать, пошла за Северусом. Пропустив Энни вперед, мальчик плотно закрыл дверь. Девочка неуверенно стояла возле него. Северус сел на потертый маленький диван и взглядом предложил Энни сделать тоже самое. Все еще неуверенно, она села возле него.

— Меня зовут Северус — дружелюбно сказал юный волшебник.

— Я…я..Эн..Энни — вытерев последние слезы, сказала девочка и улыбнулась.

— Скажи, Энни, откуда он у тебя? — мальчик взглядом указал на игрушку.

Вопрос о Румики словно преобразил девочку. В ее глазах загорелся оживленный, детский огонек и, повернувшись лицом к Северусу, она принялась рассказывать:

— Это Пегас! Ну это…Это такая необычная летающая лошадка! Я увидела его в одной детской книжке! Он жил в волшебной сказочной стране! Там так красиво! Представляешь, там цветы могут разговаривать друг с другом! А в них живут феи! — девочка рассказывала это так увлеченно, с таким восторгом и радостью, словно и сама побывала в этой стране. Но Северуса ее ответ не радовал. Рассказ Энни был обычным маггловским бредом и уменьшал вероятность ее принадлежности к волшебникам…

— Скажи, а ты веришь в волшебство??! — внезапно спросила девочка.

— Я? — Северус помедлил и решил действовать напрямую — А твоя мама была волшебницей?

Девочка непонимающе посмотрела на него

— Она умела делать что-нибудь волшебное? Необычное…

— Не знаю…— Энни призадумалась — Наверное…У меня замечательная мама! И папа! Поэтому…Наверное, да!

Северус вздохнул. Какой оригинальный ответ! Если мои родители хорошие — значит они волшебники! Нет, видимо он ошибся, и перед ним обычная маггловская мечтательница…

— Однажды мне приснилось, что Румики настоящий! И мы летали с ним по небу! Тебе снилось что-нибудь такое?

А может быть и нет…Может она еще просто слишком маленькая.…И эти сны означают, что она волшебница…Что ж…Время покажет.…А пока ему нет до нее особого дела, ни до нее, ни до ее бредовых детских фантазиях о феях, живущих в цветах…Феях…Северус знал одну прекрасную фею. Ее рыжие волосы были словно озорные лучики солнца, в глазах таились зеленые луга, а голос был прекрасней всех голосов, всех мелодий и песен. Она была маленьким ангелом…Юной богиней…Милая, обаятельная, веселая и озорная…Волшебница Лили Эванс….

Энни сидела в углу дивана, подогнув коленки, и медленно гладила Румики по голове. В ней не осталось и следа той детской радости и оживления, что вызвали вопросы о Пегасе и волшебстве…Может, все дело в этой холодной, мрачной комнате? Пустоте, которую можно было прочувствовать, стоит лишь остаться одной? Нет, дело было не в комнате. Девочка по-прежнему не верила.…Не верила, что ее папы с мамой больше нет.…Разве такое возможно?! Кажется, только вчера мама заплетала ей косички, папа кружил на руках, а перед сном они приносили ей горячего молока и рассказывали сказки о крылатых лошадях и волшебной стране….Родители были единственные, кто с пониманием отнесся к ее неожиданному увлечению и слушали о ее снах….Может, еще и поэтому ее так обрадовал вопрос Северуса? Он напомнил ей разговоры с папой и мамой.…Нет. Неужели, она больше не будет смотреть, как мама готовит обед, папа что-то мастерит из дерева.…Неужели они больше не будут гулять все вместе? Мама не отругает ее за несъеденный суп….Она не увидит папиной улыбки…Девочка вздрогнула. Она помнила тот день…Маме внезапно стало очень плохо…Папа вызвал скорую, но когда он положил трубку, он…Она плакала.…Кричала.…А потом.…Потом появилось много незнакомых людей….Врач больно уколол ее в руку….Она проснулась. И незнакомые люди сказали, что мама с папой теперь живут на небе и смотрят на нее сверху.…Но она не хочет этого! Она не хочет, чтобы они смотрели на нее с какого-то неба! Она хочет, чтобы они были рядом….Энни было очень одиноко…Может, если бы эта семья приняла ее с теплотой, ей было бы легче.…Но она была им не нужна. Северус, так и не узнав наверняка, волшебница она или нет, потерял к ней интерес и ушел, как оказалось, на прогулку.…Если бы он сказал Энни, что идет гулять, она бы попросилась с ним. Но мальчик шел к своей прекрасной «фее» и девочка ему была совершенно не нужна. Тем более, что она скорее всего маггла. Эйлин и Тобиас снова ругались. Мамы с папой больше не было. У нее остался только Румики. Год назад эту игрушку сшила ее мама, а папа сделал деревянные копытца и покрыл их сверкающим золотистым лаком. Поэтому этот Пегас был очень дорог для Энни.

Когда на улице совсем стемнело, в комнату вошел Северус. Его лицо светилось от счастья, в глазах смешались волнение, восхищение, легкое смущение и что-то очень легкое и светлое, но, когда он бросил девочке короткое: «Я собираюсь спать», его лицо выражало обыденность и безразличие. Энни кивнула, слезла с дивана и попыталась помочь мальчику расстелить постель, но он ее слегка оттолкнул. Тогда девочка отошла к окну и посмотрела на звезды…Интересно, мама с папой сейчас видят ее?

— Я никогда раньше не спала в незнакомом месте… — тихо сказала она — Без мамы и папы…

— Все случается в первый раз — небрежно ответил Северус, ложась на свою половину. Они спали на одном диване по разным концам от него…

Юный волшебник отвернулся в сторону от Энни, которая все еще стояла у окна.…Перед его глазами была рыжеволосая девочка…Она каталась на качелях, радостно смеясь и подставляя лицо солнцу…И вот, поднявшись высоко-высоко, она прыгала и, словно хрупкая бабочка, словно легкое перышко, парила мгновение в воздухе, опускаясь на траву…Зеленые глаза светились от счастья…Неожиданно отдаленно послышались всхлипывания…Северус дрогнул. Лили плакала? Когда? Но через минуту он понял, что это была не Лили. Рыжеволосая нимфа растаяла, представляя взору потертые, грязные обои комнаты… Энни. Опять она плачет! Мальчик недовольно натянул на себя одеяло. Ну и пусть плачет, если ей так хочется! Он — то тут не при чем! Однако, как он ни старался, ему не удавалось вернуть столь яркий образ младшей Эванс. Северус почувствовал раздражение: ему что, теперь каждую ночь засыпать под плач этой девчонки-магглы??! Хотя, она ведь может оказаться волшебницей…Плач постепенно стихал…

— Эй, ты собираешься спать? — позвал он

— Да…— девочка повернулась — Темно так…

Немного погодя, она легла на свою половину:

— Спокойной ночи, братик.

Внезапно мальчик резко встал…Люстра загорелась неестественно ярким светом, осветив всю комнату, и так же внезапно погасла…К счастью, Снейп-старший уже давно крепко спал и не заметил «странную шутку» своего сына…

— Не называй меня братом! — тихим, холодным голосом сказал Северус. В его черных глазах отражался лунный свет, отчего взгляд получился пугающе ледяным и суровым. Энни не испугалась. Глаза мальчика, похожие на ночное небо с бликами звезд, завораживали ее и казались красивыми. А вот его голос…

— Но...Почему ты рассердился?.. — спросила Энни.

Если бы щенок, который мирно спал у забора и получил ни с того ни с сего пинок, умел говорить, он бы говорил таким голосом…

— Спи давай — успокоившись, мальчик снова лег

Ничего не понимающая девочка обняла покрепче Пегаса…

— А ты заметил? Свет сам включился! — сказала она, спустя некоторое время

— ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ЗАСНЕШЬ, Я ВЫГОНЮ ТЕБЯ ОТСЮДА!!!

Всхлипнув, Энни укрылась одеялом и отвернулась.

Северус уже несколько месяцев не мог спокойно спать. Девочка мирно дремала, а он, проснувшись, беспокойно бродил, если конечно два шага от дивана и обратно можно было назвать ходьбой по комнате. Он должен это сделать! Он должен поговорить с Лили! Но как.…Как это сделать? Что ей сказать? Сказать, что она волшебница.…Да! Да!!! Он расскажет ей про волшебный мир.…Расскажет ей про Хогвартс. Она станет его другом!!! Они вместе поедут в Хогвартс, вместе поступят на Слизерин…Завтра.…Но…Что если все будет не так, как он представляет себе вот уже столько времени? Что, если она даже не захочет говорить с ним? Он ведь…Мальчик вздохнул, лег и попытался заснуть.…Но это мучительное волнение не хотело его покидать.

Спускаясь к завтраку, Северус заметил напряжение между родителями. Видно они уже успели поругаться. Взглянув на мать, он увидел, что ее глаза заплаканы…

"Этот урод опять довел ее до слез!" — бросив злобный взгляд на отца, Северус сел рядом с мамой. Энни поспешно села рядом с мальчиком. В ее глазах тоже таились остатки вчерашних слез, но до этого никому не было дела. Быстро расправившись со своим завтраком, юный волшебник накинул папину куртку поверх рубашки и открыл входную дверь…

— Сев, тебе не будет жарко? — удивленно спросила Эйлин.

— Станет жарко — сниму — коротко ответил мальчик, закрывая за собой дверь.

Отойдя от дома, он критически осмотрел себя. Что и говорить: в таком виде он вряд ли сможет произвести на Лили должное впечатление. Но он должен…Должен с ней поговорить! Наблюдать издалека, не иметь возможности подойти и поговорить, оставаться все время незамеченным — это было невыносимо.

Северус свернул на соседнюю аллею, прошел немного и сел под раскидистым деревом. Он хотел все еще раз обдумать, подготовиться к разговору. Но волнение мешало ему собраться с мыслями.…Несколько листьев плавно слетели с ветки, закружились в невесомом танце, а затем сложились в силуэт птицы, взлетели вверх и сели на ладонь юному волшебнику…

— БРАТИК! ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ!!!!!!! — Энни, быстро доев, поспешила за Северусом и видела это маленькое волшебство, идя по дороге. И сейчас она восхищенно смотрела на мальчика: Это так здорово!!!! Это потрясающе!!!!! Это настоящее волшебство!!!!!! ТЫ — ВОЛШЕБНИК!!!! Это.…Это так здорово!!!!! Это…Ты…

— Что ты здесь делаешь? — прервал поток восхищений Северус. Реакция Энни его немного удивила. Сиять такой беззаботной радостью, прыгать от счастья и смотреть на него чуть ли не с обожанием из-за каких-то листьев? « Дети — магглы определенно странные…»

— Кажется, я уже говорил тебе не называть меня ТАК!

— Я тоже хочу погулять, поэтому пошла за тобой…— ответила девочка — Это правда было очень здорово!!!! Ты можешь еще так сделать??!

Увиденное привело Энни в такой восторг, что она, казалось, и не услышала последних слов мальчика. Ей часто снилось, что она гуляет по сказочной стране и, просыпаясь, ей хотелось попасть туда, хотелось увидеть что-нибудь волшебное.…И вот!

— Гуляй сама. Тебе же уже пять лет! — Северус встал.

— Мне еще нет пяти..Мне будет пять только через четыре месяца…

— Все равно. Гуляй сама.

— Но я хочу с тобой…

Мальчик не слышал этих слов, он поспешно шел к поляне, на которой гуляла с сестрой его зеленоглазая нимфа. Энни расстроено смотрела ему вслед.…Почему он не хотел с ней гулять? Она что-то не так сказала? Почему никто никогда не хотел с ней играть? В доме, где Энни жила с родителями, было всего двое детей — девочки на два года старше ее, которые все время игнорировали маленькую Дэруа и не хотели с ней играть в одной песочнице. Но для Энни, в ее ранимом, доверчивом возрасте, с тягой ко всем людям, этого было достаточно. Опять остались только она и Румики.…В незнакомом месте. Без людей. Девочке стало страшно.…От сильного порыва ветра старые ветки заскрипели и, Энни, закричав, побежала вперед…

Вскоре она увидела Северуса. Он стоял, скрытый зарослями кустарника, и наблюдал за двумя девочками, играющими у качелей. Испугавшись, что он может снова обидеться на нее, Энни спряталась за деревом. Она решила посидеть тут и подождать его. Дорогу к дому девочка помнила плохо, да и не хотела туда идти, так как боялась Тобиаса Снейпа, а одной гулять — страшно.

"Магглой быть плохо…" — думала девочка, слушая разговор Северуса и сестер Эванс — "А я…Я ведь не маггла? Я хорошая? Я ведь тоже волшебница? Как братик и Лили? Но…Я ничего не умею…Значит , я маггла? Поэтому братик не хочет со мной играть? Я плохая.…Нет! " — Энни крепко прижала к себе игрушку— "Я хочу быть волшебницей! Я не хочу быть маглой!"

В своих размышлениях, девочка пропустила последнюю часть разговора, и не заметила, как сестры ушли. Северус стоял с таким подавленным, несчастным выражением на лице, что Энни подбежала к нему и взяла за руку:

— Не расстраивайся! Та девочка обязательно захочет с тобой играть! Ты ведь замечательный! Ты…

Юный волшебник резко отдернул руку и грубо оттолкнул Энни.

— Ты! Ты следила за мной? — его глаза потемнели, он смотрел на девочку с такой злостью, что она вздрогнула.

— Мне…Мне стало страшно, и я…

Листья, лежащие на земле, поднялись в воздух и резко посыпались на Энни, больно ударив…Она закричала, но мальчику было все равно. Он был зол. На себя. Энни просто попалась под руку. Не глядя на девочку, Северус пошел в сторону «Паучьего Тупика».

Так и проходили дни в семье Снейпов. Тобиас и Эйлин все чаще ругались, но Северуса это теперь не так беспокоило: Лили Эванс стала его другом! Каждый день они встречались, и он рассказывал ей о Хогвартсе, Азкабане, Министерстве Магии.…Они мечтали поскорее получить письма от директора школы волшебства и чародейства. Энни он практически игнорировал. Она часто лезла к нему с вопросами о волшебстве, но мальчик или отвечал кратко и неохотно, или не отвечал вовсе. Но девочка каждый раз ходила за Северусом, пряталась за деревьями и слушала увлекательные истории о мире волшебников, которые мальчик рассказывал Лили Эванс. У Энни появилась надежда, нет, не надежда, уверенность, что она тоже волшебница. Что она тоже обязательно получит письмо и будет учиться вместе с Северусом на Слизерине. Не зря же ей снятся сны о волшебном мире…

Но вот настал этот особенный, долгожданный день. Северусу исполнилось одиннадцать лет. Энни сильно огорчилась, что никто не сообщил ей о его дне рождения, и поспешила нарисовать открытку. Подарок Энни не произвел на мальчика впечатления и не вызвал ровным счетом никаких эмоций. А вот белоснежная сова с конвертом в лапах сделала его по-настоящему счастливым! И не только его. Девочка искренне радовалась за Северуса, ведь он так улыбался! Он был таким счастливым!

— Как здорово, что ты едешь в волшебную школу! — сказала Энни, радостно бегая вокруг совы — Я тоже в одиннадцать лет получу такое письмо и поеду в Хогвартс!

Внезапно Тобиас резко встал и со всей силы дал девочке затрещину. Не удержавшись, Энни упала на пол.

— Если ты.. — еще один удар — станешь такой же уродкой ..— удар — ты отправишься в детский дом! — удар — И чтобы я больше НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ СЛЫШАЛ! — очередной удар — Ты меня поняла?!

Девочка лежала на полу, закрыв лицо руками, содрогаясь от рыданий…

— Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ! — Снейп-старший схватил ее за волосы и поставил на ноги, но Энни, закричав, упала на пол, сжавшись в комок…Тобиас замахнулся для очередного удара…Часть старого, потрескавшегося потолка рухнула прямо на мужчину, осыпав пол штукатуркой…Маггл пошатнулся, странно побледнел и упал на пол…

— Тобиас!!! — испуганная Эйлин, вновь обрела дар речи и бросилась к мужу. Он был без сознания.

Северус, не обращая внимания на родителей, взял девочку на руки и отнес в комнату.

— Отец — ужасный человек! — сказал он, положив Энни на диван: она уткнулась лицом в подушку, продолжая плакать, но теперь беззвучно — Не говори при нем о волшебстве…

Девочка билась в беззвучной истерике. Мальчик немного помедлил и небрежно погладил ее по голове…

"Что за глупая девчонка! Раскрывает рот, когда не надо!"

— Я…Я…Я…Не…Не…Ту…Тут…Жи…Жить…Жить не…Тут…— говорила сквозь рыдания Энни

"Скажи спасибо своим родителям! Думаешь, я хотел, чтобы ты тут жила! Ты мне ужасно мешаешь…" — вздохнул про себя Северус

— У отца не часто такие всплески ярости…Обычно он просто орет и бьет посуду…Но однажды мне пришлось обрушить на него люстру. Теперь в коридоре до сих пор темно! Ты заметила, что там нет люстры?

Девочка отрицательно покачала головой:

— За…Забе…Забери…Ме…Меня…Меня…С…Собой…Я…Я…Хо..Хочу…Уууехать…С тобой…Я…Не…Не хочу…Ждать…Одиннад…Одиннадцать лет…Нескоро…

— Прости, Энни, но это невозможно. Но тебе не так уж и долго ждать! — подбадривающе добавил Северус

Почему-то сейчас, но только сейчас, мальчик не сомневался в том, что Энни — волшебница…

          Северус не испытывал симпатии к девочке. Более того, увлечение Энни волшебством и ее тяга ко всему необычному раздражали мальчика куда больше безразличия и неприязни отца. Он, конечно, не испытывал к маленькой Дэруа той черной ненависти, но жить с ней в одном доме не желал. В произошедшем буквально полчаса назад инциденте, Энни, как считал Северус, была виновата сама и, в каком-то смысле, получила по заслугам. Может теперь, наконец, она перестанет за ним бегать и лезть с глупыми вопросами. Однако спокойно смотреть, как избивают девочку, юный волшебник тоже не мог. Но теперь, из-за случившегося, долгожданный поход в магазин мистера Олливандера за волшебной палочкой откладывался. Ведь его мама сопровождала мужа, который так и не пришел в сознание, в больницу в машине Скорой Помощи. Видимо Эйлин, несмотря ни на что, все-таки любила Тобиаса Снейпа…

"Интересно, Лили уже получила письмо? " — мальчик посмотрел в окно. Ему не терпелось скорее побежать на ту заветную поляну, где он часто гулял с Эванс — младшей и рассказывал ей о мире волшебников, чтобы увидеть радость в зеленых глазах Лили и поделиться своей. Северус встал, намереваясь уйти, но Энни ухватила его за руку мокрыми, с кровоточащими ссадинами ладошками и прижалась к нему, безмолвно прося не уходить…Рубашка мальчика моментально стала мокрой от слез. .Юный волшебник отвел глаза от девочки так, словно она сделала что-то неприличное.

— Мне нужно уйти — Северус отстранился от Энни и, не глядя на девочку, пошел к двери — Увидимся вечером.

Мальчик быстро открыл дверь, и, закрывая ее, на минуту посмотрел на Энни:

— И не вздумай идти за мной. Иначе я расскажу папе, что ты опять говорила про волшебство.

Энни молча смотрела, как он уходит, прижимая к мокрому от слез платью игрушечного Пегаса. Он ушел к той девочке.…К волшебнице.…А с ней он не хочет дружить.…Потому что она не такая…

"Скоро я тоже стану волшебницей! И мы будем играть все вместе" Когда дверь закрылась, девочка упала на подушку и снова заплакала…

Стоя босыми ногами на деревянной седушке качелей, Лили чувствовала, как поднимается все выше и выше, казалось, еще совсем немного, и она сможет дотронуться до пушистых облаков, принимающих такие забавные очертания.…И вот, поднявшись высоко-высоко, девочка прыгнула и, чувствуя себя свободной птицей, парящей в лазурных небесах, плавно опустилась на землю. Счастливо рассмеявшись, она сорвала несколько цветов и закружилась с ними в легком, невесомом танце. Рядом, поджав губы, стояла ее старшая сестра Петунья, которая ничуть не радовалась за сестру. С тех пор, как пришло то письмо, в доме все словно помешались на волшебной школе! Родители были счастливы узнать, что их милая Лили — волшебница и были очень горды за дочь. В семье только и были разговоры, что о покупке волшебной палочки и предстоящем обучении. А ее, Петуньи, словно вообще не было! Старшая Эванс чувствовала себя лишней в родной семье, кроме того она ужасно завидовала Лили. Ведь Тунье тоже хотелось быть особенной! Ей тоже хотелось учиться в волшебной школе, хотелось, чтобы ей вот так вот восхищались! А может, у нее тоже есть эти особые способности? Просто она не знает, как ими пользоваться?

Раздался звук приближающихся шагов. Петунья обернулась и стала совсем хмурой: "Снейповский оборванец!" Мальчик прошел мимо старшей Эванс, не удостоив и секундным вниманием, как-будто она была просто тенью, и направился к Лили. "Ну и пусть! Пусть она якшается с этим Снейповским уродом, если ей так нравится!" — зло думала Петунья –" Пусть едут в свою дурацкую школу! Мне все равно! Туда видно берут одних уродов! Ну, конечно! Именно так! Именно поэтому мне не пришло письмо. Потому что это школа для уродов!" — гордо задрав голову, Тунья удалилась.

— Северус! — увидев мальчика, счастливая Лили побежала навстречу — Северус!!! Это так здорово!!! Мне пришло письмо!!! Пришло!!! — она схватила его за руки и закружилась вместе с ним — Все произошло так, как ты и рассказывал!!!

— Лили! — радость девочки была заразительна, и Северус смеялся и кружился вместе с ней — Совсем скоро мы увидим Хогвартс!!!

Юный волшебник и думать забыл об отце и Энни. Даже отложенная покупка волшебный палочки больше не огорчала его. Ведь разве мог он думать о чем-то печальном, находясь рядом со своей маленькой богиней?! Светлая улыбка Лили Эванс согревала его сердце, заставляя биться чаще, трепетать и рваться из груди, зеленые глаза завораживали и манили. Лили была лучиком света в жизни Северуса. Нет, она была светом. Светом, так неожиданно засиявшим в его черных, беспросветных буднях. И этот свет был так рядом. Северус был по-настоящему счастлив…

Неизвестно сколько времени Энни лежала и плакала.…Звала маму.…Но ее мама, если и слышала свою дочь, не могла прийти. В какой-то момент стало очень холодно.…И темно. Девочка привстала. За окном стемнело, и в черной комнате невозможно было ничего разглядеть. Где включался свет, Энни не помнила. Ее лицо, руки и спина сильно болели, очень хотелось есть. Но она боялась брать еду без разрешения, да и просить тоже. Впрочем, спрашивать было и не у кого. Внезапно, через окно пробился свет….Взошедшая на небо полная луна осветила комнату своим светом так, что в ней стало очень светло…Энни прищурилась: свет бил ей прямо в глаза, и изумленно посмотрела в окно….Глаза девочки встретились с пристальным взглядом голубых кошачьих глаз. Гордый, крепкого телосложения, чем-то напоминающий сибирского, кот смотрел прямо на нее. Его густая, длинная шерсть черного с оттенком ночной синевы цвета медленно развевалась на ветру. Энни никогда не видела таких котов. Таких крупных и такого необычного цвета… Она хотела встать, открыть окно и позвать его. Но почему-то не могла отвести взгляда и пошевелиться… Кот растаял, словно дымка…Ничего не понимающая девочка моргнула. Неужели ей показалось? Глаза Энни медленно слипались,…Она зевнула, и погрузилась в сладкую полудрему…

Когда девочка открыла глаза, было уже раннее утро. Северус спал на другом конце дивана, с кухни доносился шум и слабый аромат овсянки. Эйлин, ночь продежурившая в палате мужа, вернулась утром, чтобы приготовить завтрак и сходить с сыном в Косой Переулок за всем необходимым. Запах еды напомнил Энни о вчерашнем чувстве голода, и у нее слегка закружилась голова. Однако она не стала вставать, чтобы ненароком не разбудить мальчика. Девочка лежала и думала о том красивом коте, но голод путал все ее мысли.…Наконец, Северус проснулся.

— Доброе утро! — улыбнулась Энни

Мальчик коротко кивнул вместо ответа. Ему снился захватывающий сон о Хогвартсе и Лили, такой яркий и живой, что юному волшебнику он показался явью. Поэтому пробуждение в родной маггловской комнате рядом с этой девочкой весьма огорчило его.

— Северус, представляешь, что вчера было! — Энни снова вспомнила таинственного кота, растаявшего словно туман, и ей не терпелось поделиться увиденным с мальчиком — Вон там… — она указала рукой на ветку за окном — Сидел…

— Давай потом… — отмахнулся юный волшебник, даже не посмотрев, на что девочка показывает. «Что за бред пришел ей в голову в очередной раз?!»

— Но послушай…Котик…

— Я же сказал потом — в голосе Северуса послышалось раздражение

— Хорошо…— голос девочки заметно погрустнел.

Немного погодя они сели за стол. Энни буквально заглотила свой завтрак, настолько сильно ей хотелось есть, ведь за вчерашний день у нее ни крошки во рту не было….Что не ускользнуло от взгляда Эйлин.

— В холодильнике же стоял суп, Сев, почему ты не предложил ей?

Мальчик нахмурился. Что за несамостоятельная девчонка! Ничего сама не может!

— Я вчера рано заснула, тетя Эйлин — поспешно сказала девочка, испугавшись, что Северуса могут наругать — Еще очень светло было…

Волшебница вздохнула. Она поверила Энни, но ей не хотелось думать, что причиной столь раннего сна было вчерашнее происшествие.

После завтрака Эйлин собиралась в Косой Переулок вместе с сыном, который был несказанно рад тому, что наконец получит свою волшебную палочку.

— Я хочу с вами! — сказала Энни

Эйлин посмотрела на нее, собираясь согласиться. Волшебница подумала, что таким образом ей возможно удастся сгладить произошедший скандал, да и что плохого в том, что ребенок интересуется волшебством? Даже если девочка окажется маглом, она хотя бы не будет такой как Тобиас Снейп….Но Северус был категорически против:

-Тебе нельзя с нами — понимая, что Энни сейчас возразит, он добавил — Отец может в любое время прийти из больницы. Тогда он опять рассердится и побьет тебя.

Эйлин укоризненно посмотрела на сына.

— Но мы ему не скажем! И он ничего не узнает! — с энтузиазмом сказала девочка — Пожалуйста!

— Узнает. Можешь не сомневаться. Тебя ведь не будет дома. А если сказать, что ты гуляла где-то одна, попадет мне и маме.

А вот это было неправдой. Тобиаса совершенно не интересовала, где девочка находится, он скорей всего и не заметил бы ее отсутствия. Главное никакого увлечениями «всякими странностями». И чтобы платить за нее не забывали. Однако Эйлин, похоже, решила, что ее сын в чем-то прав:

-Прости Энни, но сегодня, тебе, правда, лучше остаться дома. Не расстраивайся. Мы же не последний раз отправляемся в Косой Переулок. К тому же я могу сводить тебя туда в другой день.

— Но я хотела посмотреть, как волшебная палочка выбирает волшебника…

Эйлин вопросительно перевела взгляд на сына, как бы говоря: возьмем ее? С отцом потом что-нибудь решим…От мысленного диалога их прервал телефонный звонок. Волшебница отошла к телефону, оставив детей одних.

— Я. Не хочу. Чтобы ты шла с нами. — медленно, с нажимом сказал Северус, посмотрев на девочку холодными, черными глазами. По этому неприступному суровому взгляду можно было сразу понять, что юный волшебник был непреклонен. Не станет светлее эта чернота, не пробьется свет в холодном туннеле… Сегодня. Для Энни. Такой взгляд мог ранить даже камень. Глаза девочки наполнились слезами, но она не заплакала, а сглотнув подступивший к горлу комок, сказала:

-Хорошо. Удачно сходить! Когда придешь, я расскажу тебе про исчезающего котика.

После того, как волшебники ушли, Энни немного посидела у окна, взяла свою игрушку и со словами :

-Не расстраивайся, Румики, мы ведь с тобой вместе! Нам не будет скучно! — вышла на крыльцо.

— Пойдем, поищем того котика! — полная решимости, девочка, прикрыв дверь, пошла в сторону старого тополя. Это на его ветке вчера сидел тот кот. Но сейчас ни на дереве, ни возле него никого не было. Энни несколько раз обошла тополь кругом, и даже попыталась забраться на него. Но неудачно.

— Котик! Кис-кис-кис! Кис…— девочка отошла от дерева и ходила вокруг — Кис-кис-кис!

Кот все это время был неподалеку. Он внимательно следил за девочкой, за ее поисками и неудачным падением с дерева. В какой-то момент ему, видимо, надоело просто наблюдать, и потому он вышел из своего укрытия и сел на видном месте, ожидая, когда Энни его заметит. Ждать пришлось недолго. Глаза девочки засияли радостью, так, словно перед ней было не животное, а любимая конфета, и она побежала к нему:

-Привет! Какой хороший котик! — Энни села на коленки и погладила кота по голове. Шерсть у него была густой, мягкой, приятно ласкающей руки — У тебя такая мягкая красивая шерстка! — она улыбнулась — У тебя, наверное, есть дом? А имя? У тебя есть имя?

Кот поднял мордочку, посмотрел на девочку умным, задумчивым взглядом и принялся водить передней лапой по рассыпанному возле него песку. Вскоре там появилась надпись: «Матисс».

— Матисс? Это твое имя?!

— Мяу.

— Здорово!!! — Энни, хлопая в ладоши, запрыгала на одном месте. Потом снова села, погладила кота, и, взяв в обе руки Пегаса, показала Матиссу:

— Это Румики — мой лучший друг. А меня зовут Энни.

Кот довольно зажмурил глаза…

Приобретя все необходимое, Северус отправился к Лили, которая уже давно с нетерпением, ждала его:

— Сев! Ты ни за что не поверишь! Тунье пришло письмо из Хогвартса!

— Быть такого не может! — недоверчиво сказал мальчик — С чего бы это волшебникам писать какой-то маггле…

— Сев! — сердито оборвала его девочка — Тунья — моя сестра! И потом, я сама видела конверт в ее комнате! Или, ты считаешь меня вруньей?

— Нет, конечно! — поспешил оправдаться юный волшебник — Но, что было в том письме?

— Не знаю…Читать чужие письма нехорошо…

— Неужели тебе совсем неинтересно? — изумился Северус — А вдруг это письмо ошибка…Или…

— Или Тунья тоже волшебница!

— Сомневаюсь…— тихо сказал мальчик так, чтобы Лили его не услышала — Как бы там ни было, мы не узнаем ответа, пока не прочтем его.

— Не знаю, Северус…— было видно, что девочке с трудом удается перебороть любопытство — Разве так можно делать?

— Твоя сестра ничего не узнает. К тому же, подумай: волшебники не пишут маглам, что если над ней кто-нибудь просто пошутил? Или она решила пошутить над тобой…

— Нууу…Хорошо — сдалась Лили — Вечером Петунья уйдет за продуктами, тогда мы и сможем прочесть ее письмо…

Энни твердо решила дождаться прихода Северуса, чтобы рассказать ему о Матиссе, но мальчик долго не возвращался. Постепенно девочку одолевало странное, сонливое состояние, и она, против своей воли, уснула.

На окраине города возвышался небольшой старинный, немного потрепанный особняк. На крыльце отдыхал сторожевой пес, в одном из окон первого этажа горел тусклый свет, и доносились голоса:

— Не слишком ли рано ты выдал себя, Матисс?

— Эта семья никогда не примет ее слова всерьез. К тому же теперь я уверен, что твои сомнения совершенно беспочвенны. Она нам подходит.

Практически все оставшееся до отъезда в Хогвартс время Северус проводил в компании младшей Эванс. С Энни он практически не разговаривал, не считая дежурных фраз и резких отказов в ответ на просьбу рассказать о Косом Переулке, поэтому девочке так и не удалось рассказать ему о Матиссе. Энни приходилось довольствоваться общением с игрушечным Пегасом и котом, который в последнее время все реже показывался ей на глаза. Не удалось девочке и проводить Северуса на Хогвартс-Экспресс. Юный волшебник был категорически против даже этого. Мальчик не хотел, чтобы Лили узнала о существовании младшей Дэруа(называть Энни сестрой он категорически отказывался), которая того и гляди могла опозорить его перед зеленоглазой феей. Тобиаса вскоре после его отъезда выписали из больницы. К счастью, Снейп — старший не связывал внезапно обрушившийся потолок со странностями своей жены и сына.

Уже в первый день пребывания в школе волшебства Северусу пришлось узнать, что жизнь в мире волшебников вовсе не так безоблачна, как ему казалось. Лили Эванс, вопреки его надеждам и ожиданиям, попала на Гриффиндор. Конечно, мальчик не считал это серьезным препятствием для их дружбы, но проблема была еще в том, что и Гриффиндорцы, и большая часть учеников с других факультетов невзлюбила этого бледного, неопрятного, замкнутого волшебника. От полного одиночества Северуса спасла доброжелательность Люциуса Малфоя, а позднее его неожиданные способности к зельям и заклинаниям. До этого в первые месяцы обучения, даже родные слизеринцы относились к мальчику с пренебрежением: «Снейп? Значит, твоя мать предала свой род? Какой позор!», «Полукровка, значит? Ну-ну, посмотрим, что из тебя выйдет». После таких разговоров Северус дал себе слово доказать, что он ничуть не хуже чистокровных волшебников, и что сам он ни за что не станет осквернителем волшебного рода. Однако как мальчик не старался влиться в авторитетную компанию Малфоя, он все же стал школьным посмешищем. И причиной тому были ненавистные Мародеры, которые не упускали возможности поиздеваться над «хилой заучкой» и унизить его перед всей школой. Да еще эта Энни…Несносная, приставучая девчонка, как называл ее про себя мальчик, прислала ему поздравительную открытку на Рождество, собственного исполнения. К счастью, в тот момент, когда сова доставила мальчику письмо, в гостиной Слизерина никого не было. Северус быстро сжег конверт, дабы о нем никто ненароком не узнал. Как бы отреагировали Эйвери, Мальсибер или Люциус, узнав, что ему пишет какая-то презренная маггла??! Мальчик в довольно резкой и холодной форме написал Энни, чтобы та никогда больше не смела присылать ему никаких писем.

Ответ брата, которым Энни искренне восхищалась, уважала и другом которого хотела стать, больно ранил открытое и тянущееся к людям сердце девочки. Кроме того, она расценила его письмо как то, что он рассердился на ее ошибку. Как свидетельство того, что она опять все сделала неправильно. А ведь Энни очень хотела провести Рождество вместе с ним. Родители говорили ей, что это семейный праздник, поэтому и в его канун и в сам день Рождества семья и близкие люди должны быть вместе. Летом девочка тоже практически не видела Северуса. Она уезжала с его родителями в домик Дэруа, что был расположен в деревне, а мальчик предпочитал оставаться в городе, где он мог спокойно читать книги, посвященные зельям, заклинаниям и…Темной магии. Каждое Рождество Энни просила своего Ангела-Хранителя поскорее стать волшебницей и поехать учиться в Хогвартс. Но в семь лет она все же пошла в обычную школу, которая была рядом с домом Снейпов. И связь с этой семьей сыграла для девочки злую роль. Буквально на следующий после школьной линейки день у Энни произошел конфликт с одноклассниками.

— Значит, ты живешь в доме этих…Как их там …Снейпов? — спросила Карин Мэлроу— невероятно красивая, ухоженная девочка в дорогой элитной одежде, дочь профессора археологии и балерины — Ужасная семья! Говорят, в их доме мыши дремлют на кухонном столе, на пару с тараканами

— Неправда! — горячо возразила Энни

— А их сын? — Карин словно не услышала девочку — Вы его видели? Бледный оборванец в маминой блузке. Он, должно быть…

— Не говори так о Северусе!

— Северус? Надо же…— Мэлроу наконец удостоила Энни взглядом — Он что, твой жених?!

Дети, стоявшие возле Карин и с интересом наблюдавшие за диалогом, дружно рассмеялись.

— Вы глупые… — тихо сказала Энни — Как можно говорит о людях, которых не знаешь…

— Что ты сказала? — смех моментально стих. Карин посмотрела на девочку взглядом, который госпожа бросает провинившейся служанке. Она медленной, степенной походкой подошла к Энни и с силой толкнула ее. Не удержавшись, девочка упала прямо на вазу, что стояла на учительском столе. Та разбилась, предварительно облив Энни холодной водой.

— Знай свое место, бездомная. — подытожила Мэлроу.

Никто и не подумал вступиться за Энни. Казалось, дети были в восторге от проделки Карин, а для некоторых девочек она даже стала казаться классной и крутой девчонкой, которая в их классе, как было известно, имела все самое лучшее. Прозвенел звонок на урок.

— Что здесь произошло? — строго спросила вошедшая преподавательница.

— Мисс Хакинори! — от надменности Карин не осталось и следа. Перед глазами женщины предстала милая, скромная, напуганная девочка

— Простите, пожалуйста, я знаю, что жаловаться очень нехорошо, и вы, наверное, отругаете меня. Но мама говорила мне…

— Не переживай, милая, никто не будет тебя ругать. Вы должны отвечать на мои вопросы правду, ведь я ваша учительница.

— Энни. Она говорила очень нехорошие слова! Я пыталась сказать ей, как говорила мне мама, что это очень нехорошо. Но…— Мэлроу вытерла руками сухие глаза — Но она бросила в меня вазу. Разве я сделала ей что-то плохое? — девочка правдоподобно заплакала.

— Неправда! — возразила Энни — Я…

— Иди за мной — ледяным тоном прервала ее учительница — Немедленно.

Потом она повернулась к Карин и ласково сказала:

-Ты ни в чем не виновата, милая — затем добавила, обратившись ко всему классу — Просмотрите пока первую страницу учебника. Я скоро подойду, и мы начнем с вами писать небольшие предложения.

Мисс Хакинори вышла в коридор. Энни шла за ней, пытаясь на ходу объяснить произошедшее, но учительница не желала ее слушать. В учительской женщина наконец повернулась к девочке и строго сказала:

— Энни. Ты находишься в престижной, порядочной школе, и я не потерплю подобных выходок

— Но…

— Не перебивай, пожалуйста, старших. Директор обычно не принимает таких детей, как ты. Но в этот раз он решил проявить снисходительность, а ты не оправдала его ожиданий. Я, конечно, понимаю, что тебе некому было дать должного воспитания, но, если ты хочешь остаться в этой школе, впредь веди себя хорошо. Бери пример с других девочек. А теперь иди и подумай над своим поведением.

— Хорошо — сквозь слезы ответила девочка. Почему ее наругали? Она просто сказала, чтобы Карин не оскорбляла Северуса и его семью! И она вовсе не хотела разбивать ту вазу….Больше всего девочке сейчас хотелось уйти домой, но…

Так и проходили школьные дни Энни. Все проделки сваливали на нее. И ни у кого из учителей не возникало сомнений, что инициатором драк, ссор и автором различных хулиганств были не дети из интеллигентных семей, чьи родители посещали всякого рода собрания, приносили конфеты и разнообразные презенты, а эта Энни Дэруа — Снейп. Надо сказать, что, несмотря на простоту и бедность одежды, девочка выглядела опрятно. Она всегда ходила с аккуратно заплетенными косичками, вымытыми волосам, милыми сережками в ушах, и платье, хоть и было зашито во многих местах и слегка потерто, было чистым и поглаженным. Энни сама ухаживала за собой, быстро научившись элементарным вещам. Она была общительным, открытым человеком, старалась подружиться с одноклассниками, но так и оставалась в самом низу иерархической лестницы. Что поделать, если дороговизна одежды, деньги и преуспевающие родители играли в этой школе ключевую роль. Вскоре выяснилось, что Энни была умной девочкой и, если бы не предвзятое отношение некоторых учителей, не имела бы ни одной четверки за год. Осознав это, большая часть одноклассников, и в первую очередь Карин Мэлроу, стали использовать девочку в качестве бесплатного решебника и помощника на различных контрольных. Энни, как низшая по рангу, была обязана делать за Мэлроу и ее окружение домашнюю работу, решать их вариант. За это над ней перестали издеваться. В открытую. Сначала девочка с радостью помогала своим одноклассникам, она подумала, что так возможно сможет найти себе друзей. По правде говоря, многие дети были не особо против Энни. Но кто-то боялся перейти дорогу Карин, которая была школьным авторитетом, и стать изгоем, кому-то родители советовали не общаться с девочкой из неблагополучной семьи, говоря, что она только плохому научит. Посему у Энни не было друзей кроме Румики и Матисса. Повзрослев, девочка осознала, что ее просто используют, к тому же домашние работы становились все сложнее, поэтому она стала отказывать в помощи. Тогда Карин применила другую тактику. Заметив, что Энни никогда не обедает, она делилась с ней своими порциями и даже угощала печеньем или фруктами, а потом сделала вид, что приняла девочку в свою компанию.

Энни не посещала школьную столовую по причине отсутствия денег. Карманных средств «щедро» выделяемых ежемесячно из предназначенного на ее содержание пособия, Снейпом-старшим от силу хватало на три-четыре обеда. Но и их Энни копила. Она знала, что Северусу очень нравится одна книга по заклинаниям и хотела накопить достаточно денег, чтобы потом поменять их у Эйлин на деньги волшебников и подарить ему это книгу. Волшебница сдержала данное обещание и один раз сводила девочку в Косой Переулок. Это был самый незабываемый день в жизни Энни! И теперь не только на Рождество, каждый день она просила поскорее стать волшебницей.

Наступило долгожданное одиннадцатилетие. Девочка так переволновалась накануне этого дня! Ожидание буквально разрывало ее на части! Нахлынувшие чувства смогли перебороть даже то странное, сонливое состояние. А может, его на этот раз и не было? Но совы с письмом не было ни в день ее рождения, ни на следующий. Энни не отчаивалась. Может, сова еще просто не долетела? К тому же погода в последние дни очень ветреная и дождливая. Счастливо улыбаясь и напевая какую-то песенку, Энни шла по мосту из школы домой. Она вынула из сумки Румики и, по обыкновению, держала его в руках. Девочка была погружена в свои мечтания и не заметила идущей на встречу Карин Мэлроу в сопровождении верных подруг.

— Энни! — Карин остановилась, поставив руки на бока — Давно хотела тебе сказать: ты должна немедленно избавиться от этого уродства — она пренебрежительно ткнула украшенным дорогим, французским маникюром пальчиком в Пегаса

— Вот именно — подхватила одна из ее подруг — Своим видом он позорит нашу школу!

— Но в школе его никто не видит — вежливо возразила Энни

— А на улице? — усмехнулась Мэлроу — Сам факт присутствия….этой странной, явно детдомовской игрушки.…Такой позор! Это недостойно ученицы нашей школы

— Тогда я не буду ходить в эту школу — девочка собралась идти дальше, но Карин резко выхватила у нее из рук игрушку и швырнула с моста в бурлящую грязную воду — Если это уродство так нужно тебе, прыгай за этой игрушкой — девочки дружно рассмеялись.

— РУМИКИ!!!! — в глазах у Энни потемнело….Она в панике оглядывалась в поисках спуска к воде, но в реке было очень быстрое, опасное течение, большая глубина, множество консервных банок и осколков, поэтому прохода к ней не было. Если только перелезть через перекладину и спуститься по крутому холму… Перекладина была очень скользкой от воды, сорвавшись, девочка упала в лужу грязи с протухшей, вонючей водой и остатками гнилых водорослей. Игрушку, с любовью сделанную мамой и папой, и хранившую их тепло, лучшего друга Энни, ее талисман заглотил пенистый поток грязной воды. Девочка встала. Странно, но она не почувствовала боли. Она не заплакала. Не стала кричать. Она почувствовала, как из ее сердца вырвали кусок, оставив пустоту. Пустоту, в которой не было никаких чувств. Никаких эмоций. Ни холода, ни тяжести. Ничего. Девочка смотрела на воду. Река как-будто бы изменилась. Потеряла свои краски. Ветер, шум машин, голоса людей и птиц.…Все это было чем-то отдаленным и непонятным. Нет, все вокруг по-прежнему существовало. Просто Энни здесь была чужой. Случайная капля краски на картине художника. Она вроде бы на полотне, но не является частью картины. По руке девочки кто-то медленно взбирался. Кто-то, кто был частью картины. Ящерица. Энни улыбнулась и подставила ладошку. Она ничего не чувствовала в той дыре, так почему же не могла улыбаться?

Подходя к полянке возле дома, Энни остановилась. Она увидела впереди Северуса. В этом году волшебник окончил школу. Он был в черной мантии. Девочка впервые видела его в ней. Мантия делала Северуса…Красивым? Нет, не то слово. Таинственным? Пугающим? Мужественным? Опять не то. На правой руке запечатлен страшный рисунок черепа со змеей…

— Северус! — девочка сделала несколько шагов навстречу волшебнику

— Не смей ко мне приближаться — он посмотрел на нее стальным, непроницаемым взглядом

Энни испуганно остановилась. Его голос был спокойным. Властным. Тихим. Пронизываемым таким холодом. И презрением. Северус медленно достал волшебную палочку, направил ее на девочку и произнес без всяких эмоций: Авада Кедавра.

Ящерица камнем упала на траву. Она была мертва.

— Если не хочешь постигнуть ее участи, забудь о моем существовании, маггл.

Волшебник повернулся к девочке спиной и трансгрессировал.

Матисс пригладил вздыбленную шерсть и облегченно вздохнул. Он не мог допустить смерти Энни. По крайней мере, не сейчас.

Эйлин Снейп сидела на потертом стуле и плакала, закрыв лицо руками:

— Мой сын — Пожиратель Смерти.…А я…Я ничего не знала….Я даже не заметила его увлечения Темной Магией.…Не знала о том, что творится в его душе…

Уход Северуса глубоко потряс волшебницу. Она действительно ничего не знала о его увлечении темными искусствами, о растущей неприязни к магглам, она даже не знала, что родной сын всю свою жизнь глубоко презирал ее выбор. Неужели, он презирает и ее тоже? Конечно, она никогда не была показательной матерью, не окружала мальчика заботой и лаской и не всегда защищала перед мужем. Но она любила своего сына. Муж Тобиас осушал за столом второй по счету стакан водки. В последние месяцы мужчина стал много пить, из-за чего начальство уже несколько раз поднимало вопрос об увольнение. Но Снейпа-старшего это, по всей видимости, не сильно беспокоило. На выпивку и бар ему сполна хватало денег, выделяемых на содержание Энни Дэруа.

— Выходит наш сын еще и преступник — сказал Тобиас, наполняя третий стакан — Вот она твоя дурная кровь!!! Вырастила недоразвитого урода! Он опозорил мою семью! И я не желаю в своем доме слышать хоть какое-то напоминание об этом… — мужчина выругался, влил в себя очередную долю алкоголя и швырнул стакан на пол — Если кто-нибудь спросит, наш сын умер.

— Не говори таких слов! — побледнев, вскрикнула Эйлин, вскочив со стула, словно ее ударило током.

Женщина вспомнила о мракоборцах, Азкабане и страшной участи, которая могла постичь Пожирателя Смерти. Дементоры...Холодный, леденящий ужас...Господи, спаси моего сына! — мысленно молила Эйлин — Образумь его! — Северус жив!!!

Тобиас со всей ударил жену по лицу — Не смей мне перечить…— он снова выругался, достал запечатанную бутылку и добавил, не оборачиваясь — Ты должна благодарить меня за то, что я не вышвырнул тебя из дома!

Пошатываясь, глава семейства ушел в комнату. Не глядя в его сторону, Эйлин принялась собирать осколки разбитого стакана. Волшебница винила себя в выборе Северуса и без слов мужа. Восторженно рассказывая о Слизерине, еще в детстве, она должна была объяснить сыну, что презрение к маглорожденым и маглам — это неправильно, что вовсе не чистая кровь делает волшебника волшебником. Она должна была рассказать о хороших сторонах и других факультетов тоже.…Но она ничего этого не сделала. Выходит она сама вырастила в нем ненависть ко всем нечистокровным волшебникам? Если бы она только была внимательна к нему и вовремя заметила.…Ведь если подумать со стороны маглов Северус видел только жестокость и безразличие. Но была еще и Энни…Видимо, когда в их доме появилась эта девочка, было уже поздно. И теперь ее единственный сын обречен на ужасную судьбу. Темный Лорд — жесток, никто не помешает ему убить неугодного соратника, правосудие слепо и не менее жестоко. Мракоборцы могут серьезно покалечить, а дементорам наплевать на все. Даже на виновность или невиновность человека.

— Пожалуйста, не отнимай у меня сына…— прошептала Эйлин, обращаясь в пустоту…

Энни, не моргая, смотрела туда, где еще пару мгновений назад стоял человек, которым она искренне восхищалась и любила, как брата…Мертвая ящерица неподвижно лежала у ног девочки. Заклинание сразило не только это животное. Оно попало в Энни. Прошло насквозь через ее детское сердце, острым лезвием прорезало душу. Девочка потеряла своего единственного друга, она лишилась последней частички любви и тепла своих родителей. Ее сокровенная мечта стать волшебницей, учиться магии, поехать в Хогвартс и изучать единорогов, теперь казалась совершенно несбыточной. В один день она потеряла все. Северус сделал контрольный выстрел. По щекам Энни быстрыми реками стекали слезы. Острые, жестоко царапающие слезы, оставляющие на сердце кровавые рубцы. Неужели, слезы могут причинять такую мучительную боль? Энни ведь еще совсем ребенок. Ее душа была не готова к такой боли. Девочка медленно опустилась на траву. Она лежала, поджав коленки, а слезы все текли и текли из глаз.…Почему они не останавливаются? Почему ей так больно внутри?! Пустота окутывала сжавшееся сердце, наполняя его холодом.…Растворяя в себе звуки, краски, запахи.…Как это остановить?! Кто-нибудь, скажите ей, как это остановить??! Больно. Невыносимо больно.

— Почему.…Почему…Братик…— слабо прошептали губы девочки…Что-то холодное коснулось лица Энни, вытаскивая из душащей пустоты…Теплая мягкая шерсть приятно щекотала нос и руки. Матисс. Кот подошел к девочке и коснулся мордочкой ее лица. Из груди животного доносилось тихое, убаюкивающее мурчание. Прикосновения кота, его тепло, приятное мурчание словно согревали изнутри, притупляя боль. Некоторое время спустя, Энни, продолжая лежать, гладила Матисса по голове, а после крепко заснула, уткнувшись лицом в его пушистую, мягкую грудку…

Несколько дней Энни не ходила в школу. Ее душа не могла так скоро пережить случившееся, к тому же девочку мучили ночные кошмары. Стоило Энни закрыть глаза, как перед ней появлялось холодное, полное отвращения лицо Северуса. Юноша поднимал волшебную палочку и произносил без единой эмоции: Авада Кедавра. И каждый раз, прежде чем успевал появиться зеленый луч, Энни, вздрогнув, просыпалась. Чувствуя успокаивающее прикосновение шерсти Матисса. Казалось, кот не отходил от нее целыми ночами. Собственно, именно благодаря ему девочке удалось оправиться и пережить боль. Но что-то в ней все-таки сломалось. Энни по-прежнему всегда улыбалась людям, бескорыстно помогала им и хотела найти друзей. Но в ее глазах больше не было того яркого, живого огонька, да и сама девочка, словно погасла. В школе она чаще всего тихо и неприметно сидела где-нибудь в уголке, пока Карин Мэлроу не станет скучно и она не решит повеселиться за счет теперь такой немногословной Энни, чей некогда звонкий голос, превратился в подобие шелеста листьев. В, и без того холодном доме после ухода Северуса Снейпа стало совсем пусто и одиноко. Тобиас стал все больше и чаще пить, Эйлин использовала время отсутствия своего мужа, как возможность пойти в Косой Переулок. Волшебница наведывалась туда практически ежедневно, чтобы узнать хоть какие-нибудь новости о сыне. Ее материнской тревогой наполнилась каждая пылинка в доме, и очень скоро Энни поняла, что ее ночные кошмары вовсе не были кошмарами. Северуса могли посадить в тюрьму. Его могли убить.

Это была одна из череды беспокойных ночей. Матисс сидел рядом, меланхолично помахивая хвостом. Девочка спала, периодически вздрагивая и рефлекторно прижимая к себе невидимого Румики. Северус стоял подле старого ясеня. Сильный ветер развевал его мантию, желтая листва опадала на плечи и спину. Вот золотистый кленовый лист, исполнив свой осенний танец, не спеша опускается на плечо юноши и окрашивается в багряный цвет…Волшебство! Внезапно Энни поняла, что лист пропитался кровью. Волшебник повернулся к ней. Его шея, грудь и руки залиты кровью. Его кровью.

-Нет…Нет…НЕЕЕЕТ!!!!

Девочка резко вскочила и прямо в ночной рубашке побежала в комнату супругов Снейпов. Сейчас ей было все равно на побои и угрозы хозяина дома. Она хотела помочь…спасти своего брата от страшной участи Пожирателей Смерти, но во всем, что касалось мира волшебников, Энни чувствовала себя такой бесполезной…

— Тетя Эйлин! Вы ведь волшебница! Вы можете поговорить с Северусом? Уговорить его вернуться? Или.…Или заколдовать тех нехороших волшебников? — на одном дыхании говорила девочка, дрожа то ли от недавнего сна, то ли от волнения — Вы ведь можете? — повторила она с надеждой в голосе и такой сильной мольбой во взгляде…Глаза Энни словно кричали: « Пожалуйста, вы ведь можете заколдовать плохих волшебников, чтобы они ничего не сделали братику…»

— Энни, что-то случилось? — тихо спросила Эйлин, заметив, что девочка чрезмерно взволнованна и напугана.

Волшебница была в комнате одна. Ее муж, сраженный лошадиной долей спиртного, спал на кухне. Даже если бы перед ним взорвалось несколько снарядом, мужчина не проснулся бы. Обычно Эйлин тревожило такое состояние мужа, она будила его и под ужасную ругань отводила к кровати. Но последний месяц она была рада, что супруг спит отдельно. Тобиас не понимал и не пытался понять ее чувств и материнской тревоги. Более того, заподозрив, что жена думает о «мерзком, опозорившем семью» выродке, Снейп-старший выходил из себя, и начинался скандал. От чувства полного одиночества волшебницу спасала недолгая компания Энни, к тому же девочка весомо помогала ей по хозяйству, благодаря чему Эйлин могла дольше бродить по Косому Переулку и другим улицам волшебников.

— Нет,— поспешно ответила девочка. Она не хотела сильнее тревожить Эйлин, поэтому никогда не рассказывала о своих кошмарах. — Я просто подумала…Вы ведь…Вы ведь можете…— едва не плача, переспросила Энни

— Нет — покачала головой волшебница — Северус…

Ей с трудом далось его имя

— Уже взрослый человек. Он сам принял это решение. И ни я, ни кто-либо другой ничего не сможет сделать. Он.…Не послушает меня. Но кроме того…Северус талантливый волшебник, я не думаю, что ему что-то грозит…Он справится…Нам остается только надеяться. Иди спать. Тебе рано вставать в школу.

— Да…— обреченно кивнула девочка. Ее последняя надежда не оправдалась. Матисс тоже сказал, (если, конечно, данное слово уместно по отношению к коту) что не сможет помочь. А сама она была ни на что не годной — Простите, что побеспокоила…

— Ничего страшного. И еще: Ты ни в чем не виновата — добавила волшебница, когда Энни прикрывала за собой дверь.

«Твоей вины здесь и в правду нет. Ты ведь всего лишь маггл. К тому же ребенок. Это я погубила своего сына…»

Так не спеша проходили дни.…Тянулись недели. Женщинам оставалось только ждать и надеяться, а что касается главы семьи, то он, похоже, и вовсе забыл о существовании сына. Однако Эйлин склона была считать, что на самом деле Снейп-старший любит их сына и беспокоится не меньше ее, поэтому и стал так много пить. Энни увлеклась игрой на фортепиано. Первоначально учительница музыки отказывалась доверять девочке из неблагополучной семьи столь ценный инструмент, но потом все же позволила ей заниматься в классе по субботам. Энни мечтала учиться в музыкальной школе, но занятия там были платными, поэтому желание заниматься музыкой стало лишь очередной несбыточной мечтой. Подходило время выбора будущей профессии, что оказалось настоящей проблемой. Энни хотела изучать магических существ, единорогов, учиться волшебству или кем-нибудь работать в Хогвартсе. Ее сердце рвалось в мир волшебства и магии, девочка желала стать частью этого мира. Мира, что одним упоминанием наполнял душу особенным светом.

Не успело все кругом более менее свыкнуться с тем, что отныне в доме стало на одного человека меньше, как семью потрясла новая трагедия. Возвращаясь поздно вечером из бара, Тобиас Снейп не удержал равновесие на неровной дороге, упал в каменистый овраг, сломав шею и проломив голову. Смерть наступила моментально. Тело обнаружила наутро пожилая соседка — одна из немногих, кто еще жил в Паучьем Тупике. Узнав о кончине мужа, Эйлин, вопреки ожиданиям не заплакала и не бросилась тотчас же к его телу. Она медленно опустилась на стул, смотря в одну точку перед собой. Перепуганная соседка побежала к себе за успокоительным. Энни в этот день вернулась из школы позже обычного. Ее задержала компания Карин Мэлроу. Первая красавица школы нашла новый повод для насмешек: Дэруа была единственной девочкой в классе, с которой ни разу не встречались мальчики. Войдя в дом, Энни, увидев пустой взгляд волшебницы, бросилась к ней. Она тщетно пыталась узнать, что произошло, дважды наливала горячий чай и даже попыталась уложить Эйлин спать, но все было тщетно. Подошедшая соседка объяснила произошедшее, и вдвоем они кое-как влили в волшебницу успокоительного лекарства. На похоронах присутствовали только Эйлин, Энни и две добросердечные соседки, одна из которых и обнаружила тело мужчины.

После смерти Тобиаса Снейпа стало намного легче. Прекратились бесконечные скандалы, побои и ругань, магия больше не была под запретом и волшебные книги, учебники и разнообразные газеты теперь лежали открыто. Энни прочла их все. Особенно ей нравилась книга «Уход за магическими существами». Девочка перечитывала ее по несколько раз, и Эйлин подарила ей эту книгу на окончание девятого класса вместе со сказками Барда Билля. Девятый класс Энни закончила с одной четверкой. Классная руководительница решила, что с хулиганистой девочки из такой ужасной семьи хватит и серебряной медали. Если она, конечно же, за оставшиеся два года не скатится до двоек, начав пить и гулять в неподобающих для приличной девушки местах.

Жили женщины теперь исключительно на деньги, выделяемые государством на содержание Дэруа. Магией Эйлин не пользовалась. Смерть мужа окончательно сломала волшебницу. Она целыми днями пропадала в мире волшебников, возвращаясь ужасно бледной, истощенной, с приступами тошноты и головокружения. Энни не раз пыталась уговорить женщину съездить к врачу, но волшебница, улыбаясь, отмахивалась, говоря, что ее просто утомляет хождение по Косому Переулку, тошнота по причине неверно произнесенного заклинания, а голова болит должно быть из-за магнитных бурь. Девочку Эйлин с собой не брала. Во время, когда волшебный мир живет в страхе перед Темным Лордом и его последователями, когда каждый, кто не согласен с ними, кто замечен в общении с осквернителями крови рискует быть убитым, это было крайне благоразумно. Конечно, сама Эйлин тоже была в списке предателей волшебной крови, но она должна была знать, что с ее сыном. Волшебница сама сдалась бы на милость Пожирателей Смерти, если бы была уверена, что увидит Северуса перед вспышкой зеленого света.

Суббота. Двадцать седьмое октября. Эйлин в последние дни была совсем слабой, поэтому Энни решила пропустить занятие по фортепиано и сразу пойти домой. Она молила Бога, чтобы волшебнице хватило благоразумия не отправляться в таком состоянии в мир волшебников. К великому облегчению девочки, Эйлин была дома. Волшебница читала «Ежедневный Пророк», по ее щекам текли слезы.

— Тетя Эйлин…

— Энни! — женщина опустила газету. Ее глаза светились от счастья, на чуть порозовевшем лице играла улыбка — Энни! Он повержен! Темный Лорд повержен — волшебница внезапно обняла девочку — А Северус…Северус…Его оправдали! Северус помог Ордену…Он невиновен!

Не в силах поверить в слова женщины, Энни взяла в руки газету. Первую страницу украшали заголовки: « Альбус Дамблдор выступает на суде», «Северус Снейп назначен преподавателем в школе волшебства и чародейства Хогвартс». Дрожащими руками девочка прочитала статью и едва не подпрыгнула, совсем по-детски от радости:

-Тетя Эйлин, это чудесно! Я так счастлива!

В глазах девочки на миг вновь загорелся тот давно угасший живой огонек. Теперь уже она обняла волшебницу, излучая искреннюю радость. Первой мыслью Энни было пойти и написать братику письмо, но что-то остановило ее от этого. Она все скажет ему при встрече! Ведь он же придет?

Эйлин ушла к себе в комнату. Энни поинтересовалась, что готовить на ужин, и пошла на улицу, чтобы поделиться счастливой новостью с Матиссом. Странно, но в моменты радости девочка была так похожа на маленького ребенка. Волшебница не выходила из своей комнаты до самого вечера. Сначала Энни решила не беспокоить ее, подумав, что та возможно хочет побыть одна, написать письмо сыну или пообщаться с ним через какие-нибудь магические предметы. Но, когда стрелки часов подошли к одиннадцати часам вечера, девочка заволновалась и тихо постучала к ней в комнату:

-Тетя Эйлин, вы будете чай?

Ответа не последовало. Должно быть, волшебница уже спала. Тогда почему свет горит? Энни чуть приоткрыла дверь и испуганно вскрикнула. Женщина билась в страшной судороге на полу. Ее лицо и руки были мертвенно-бледными, зрачки смотрели в пустоту. Девочка сначала бросилась к волшебнице, потом к телефону, намереваясь вызвать врача, но аппарат давно был отключен за неуплату.

— Тетя Эйлин, что с вами? Тетя Эйлин!

Что же ей делать? До ближайшей больницы день пути, все соседи уже давно разъехались, а дома…Что из этого могло помочь? Охватившее девочку отчаяние перерастало в истерику. Ее мама была такой же бледной, перед тем, как.…Перед тем как…НЕТ!!! Нет, этого не может случиться! Этого не может произойти! Нет!

— Тетя Эйлин, пожалуйста…пожалуйста, скажите, что мне делать…— в слезах упрашивала Энни, накрывая женщину еще одним одеялом, в надежде, что это хоть чем-то поможет. Она бегала по квартире, перелистывая одну за другой книги по зельям, магическим растениям и болезням волшебников, но не могла ничего найти. Нет, она находила.…Находила что-то похожее, но где это было достать? Как сделать…Энни пыталась хоть что-то узнать у волшебницы, спрашивала, как пройти в Косой Переулок или хоть куда-нибудь, где могли помочь, но…Эйлин слышала ее, но не отвечала.

— Тетя Эйлин, прошу вас.…Пожалуйста, скажите, что я должна сделать… — повторяла и повторяла девочка, пододвигая к ней одну за другой книгу, перелистывая на разные страницы, в надежде, что волшебница подаст ей хоть какой-нибудь знак. Никогда еще девочка не чувствовала себя такой беспомощной. Какая же она все-таки бесполезная! Какой от нее толк? Если бы она только была волшебницей, она бы знала, что делать, она бы понимала все, что написано в этих книгах…Она хотя бы позвала кого-нибудь на помощь… Почему, почему она не волшебница?

СЕВЕРУС! — внезапное озарение молнией пронзило сознание девочки — Северус! Он волшебник! Он знает, что делать! Энни бросилась в свою комнату на поиски адреса школы волшебства и чародейства Хогвартс. Она помнила его наизусть, но сейчас паника мешала девочке вспомнить нужные строки. Пролетавшие секунды казались ей часами, она страшно боялась, что если хоть чуточку помедлит, будет слишком поздно. Найдя нужный конверт, девочка подбежала к столу и написала дрожащей рукой: «Северус, прошу тебя, приезжай скорее! Твоей маме очень плохо! Она…» Энни хотела добавить «умирает», но не смогла написать это зловещее слово. С трудом запечатав конверт, который то и дело выскальзывал из дрожащих рук, девочка отправила сову, моля Бога, чтобы письмо дошло как можно быстрее.

Северус сидел в своем кабинете, устремив взгляд в пустоту.…За прошедшие семь месяцев волшебник словно постарел на несколько лет. Глядя на него, никто и не подумал бы, что видит перед собой молодого юношу в самом расцвете сил. Порою, даже трудно было определить, кто больше прожил и видел на этом свете: директор школы Альбус Дамблдор или преподаватель зельеварения Северус Снейп. Кабинет волшебника отражал состояние его души. Холодный, мрачный, словно подземелье для пыток, которого даже летом избегали солнечные лучи…Окружающая атмосфера наводила уныние и грустные мысли… Зашедший сюда человек с непривычки ощущал резкий дискомфорт, пустоту и желание немедленно покинуть помещение, что усиливалось еще и под столь же холодным, жестким взглядом неживого существа. Сейчас в этих черных глазах была только боль. Дикая боль. Он до сих пор не мог поверить. Не мог поверить, что ее больше нет. Но она мертва. Его Лили мертва. Проклятый выскочка Джэймс Поттер не смог ее уберечь, не смог защитить. С самого начала было ясно, что он недостоин ее! И все же он, Северус, был хуже Поттера. Потому что он сам обрек любимую девушку на смерть. Волшебник ненавидел себя сильнее, чем Джеймса Поттера. И презирал всех гриффиндорцев за то, что их факультет был домом ненавистных мародеров, за то, что Гриффиндор разделил его с Лили, за то, что гриффиндорцы не смогли ее спасти. Северус почему-то не подумал о том, что никто не отправил бы нечистокровную волшебницу на Слизерин, а если бы и случилось столь сомнительное чудо, никто из слизеринцев не принял бы Лили. Не подумал о ее чувствах и положении в случае, если бы он осуществил свое эгоистичное желание. Задумывался ли он вообще когда-нибудь о ее чувствах? Хотя бы сейчас. Северус испытывал ненависть к ребенку своей любимой женщины, даже ни разу не видя его. Думал ли он, что причиняет этим боль Лили? Нет. А если и думал, то ему, похоже, было все равно.

Настойчивый стук в окно прервал волшебника. Северус раздраженно посмотрел в сторону источника звука, готовый убить того, кто посмел его потревожить. Он резко отодвинул черную, потертую штору и увидел уставшую и заметно ослабленную сову с конвертом, которая выбиваясь из сил, пыталась привлечь его внимание. Столь же резко открыв окно и выдернув письмо, Северус, не потревожившись о необходимости впустить птицу и дать ей хотя бы передохнуть, задвинул обратно шторы. Кто мог ему написать? Министерство Магии нашло к чему придраться? Однако на обратной стороне был адрес его дома в Паучьем Тупике. Отшвырнув конверт в сторону, Северус собрал все необходимое и отправился на спаренный урок Слизерина, чьим деканом он был, и Гриффиндора, который вызывал одно лишь раздражение. Бедных детей ждал тяжелый урок…

* * *

Эйлин повезло больше, чем мужу. У ее гроба стоял сын. Любимый, единственный сын. Волшебница не успела увидеть его перед смертью, но ее душа, должно быть, чувствовала присутствие сына и поэтому на лице застыло умиротворенное спокойствие с легкой улыбкой. Северус не почувствовал особого горя, узнав о смерти матери. Казалось, после смерти Лили Эванс его сердце вообще перестало что-либо чувствовать. Просто очередная смерть. По его вине. И больше ничего. Энни стояла позади в длинном сарафане, накинув кофту на плечи, и вытирала слезы с опухших, красных глаз. В доме было очень холодно. Девушке уже шестнадцать, но она осталась девочкой даже внешне. Никто не давал ей больше одиннадцати — двенадцати лет, кроме того Энни была худой, бледноватой и не очень высокой с густыми, мягкими волосами, заплетенными по обыкновению в две косички. Но, в целом, довольно милой. Девушка не решалась подойти ближе к гробу, полагая, что Северус хочет попрощаться с матерью наедине. Волшебник не замечал присутствия Энни, в лучшем случае смотря на нее, как на предмет интерьера. Но девушка не обижалась. Она хорошо знала, что значит потерять отца и мать, и понимала чувства волшебника. Она хотела бы как-то подбодрить его, но что в данном случае могут стоить слова и утешения? Не больше, чем слова того врача, сказавшего, что мама смотрит на нее с неба. На некоторое время в доме воцарилась тишина.

— Северус…— тихо позвала девушка — Прости меня…— эти слова вырвались сами по себе.

Энни считала себя виноватой в том, что не написала волшебнику сразу же, как только Эйлин стало плохо. Не написала с самого начала, доверяя бодрым ноткам в голосе женщины и рассказам об утомляющей магии. Откуда ей было знать, что напиши она раньше, письмо могло бы гораздо дольше проваляться где-то в недрах холодного подземелья, а то и вовсе быть выкинутым? Энни неуверенно сделала шаг в сторону волшебника, желая хоть как-нибудь поддержать его. Северус напряженно поморщился, даже не повернувшись к ней. Эта магла…Он даже не помнил ее имени…Большая помеха. Заклинание Забвения. Он сотрет ей память вплоть до дня смерти матери Энни и оставит где-нибудь на улице подальше от дома. Волшебника не особо беспокоил тот факт, что молодая девушка с памятью до четырех лет, брошенная на улице, в лучшем случае, обречена провести остаток жизни в психиатрической больнице, а в худшем…Дальше события развивались в долю минуты…Северус, все еще стоя спиной к девушке, достал волшебную палочку, Энни вдруг поняла, что он собирается сделать, кто-то ясно и четко рассказывал ей в голове о плане волшебника, тело, вдруг, повинуясь чьей-то неведомой воле, с невероятной скоростью развернулось и девушка побежала на улицу.

Северус убрал волшебную палочку. Вспомнила историю с ящерицей, значит. Что ж, оно к лучшему. Если эта маггла боится, что он убьет ее, значит можно не беспокоиться. Она не потревожит его и не станет упоминать о семье Снейп. Только эта глупая девчонка уронила с плеч кофту, не забрала ни паспорта, ни ключей от домика своих родителей.…Ну да это уже ее проблемы. И его они не касаются. Была бы девчонка умной убежала бы еще с утра, маггл никогда не будет в родстве с волшебником. Крайне наивно было на что-то надеяться.

Энни не знала, сколько она бежала. Ее ноги не могли остановиться, в голове прокручивался замысел волшебника, перед глазами мелькали незнакомые места. Наконец, она остановилась и рухнула на холодную траву, пытаясь отдышаться. Когда дыхание пришло в норму, девушка осмотрелась. Незнакомое место…Длинная улица, уводящая куда-то вдаль в сторону старинного особняка, могучие деревья…Энни встала. Значит, братик хотел выкинуть ее на улицу. Как старую ненужную вещь. Почему? Он хотел, чтобы она ничего не помнила.…Почему? Разве это правильно, лишать человека его воспоминаний? Ведь воспоминания — часть человека, часть его личности, без них его нет. Человек не может существовать без воспоминаний. Потому что даже настоящее не может наступить без прошлого. Удалить воспоминания, значить убить человека в теле, убить его душу, личность и частично разум…Даже выброшенные старые вещи имеют воспоминания. Если бы он попросил ее, она бы переехала в домик своих родителей…Но…Нет, все просто. Она считала его братом, а тетю Эйлин второй мамой, но он…Северус ее презирал с самого начала. Энни была уже достаточно взрослой, чтобы понимать это. В груди образовался свинцовый ком. Как же ужасно быть взрослой.

Девушка шла в сторону особняка. Может там живут люди, которые скажут ей, где она и как доехать до деревни…Жар от быстрого бега, успел пройти, плечи, лицо и руки стали бледными от холода, который становился все невыносимей.…Давно стемнело, и дорога освещалась лишь светом луны и звезд и слабым мерцанием фонарей.

— Эй, красавица, далеко идешь? — прямо перед ней появились двое сильно выпивших парней. Энни хорошо понимала, до какой степени невменяемы люди, благодаря алкогольным пристрастиям Тобиаса Снейпа. Она развернулась, чтобы убежать, но ее грубо схватил за руку третий парень, стоявший сзади:

— Ты гляди, какая она шустрая! — он дернул девушку на себя — Хорошо повеселимся сегодня, ребята!

Его товарищи рассмеялись и приблизились вплотную к безрезультатно вырывающейся Энни…

Внезапно раздался громкий угрожающий лай. Тот парень, что держал девушку, громко закричал, когда на него набросилась большая собака. Его товарищи в панике бежали, сопровождаемые злобным лаем. Девушка, дрожа всем телом, прислонилась к дереву. Она не могла прийти в себя от пережитого шока, ее спаситель стоял к ней хвостом, продолжая лаять.

— Молодец, Лорд! — к собаке подошла женщина лет тридцати и погладила его по голове. Затем, она подошла к бледной от холода и испуга Энни и накинула на нее теплую шубу:

— Ты в порядке, милая?

Помедлив, Энни кивнула.

— Вот и хорошо. Пойдем в дом, не то заболеешь — поддерживая девушку за плечи, так как она была не в состоянии самостоятельно идти, женщина повела ее в сторону особняка. Лорд, угрожающе рыча на малейший шорох, шел следом. Энни не помнила, как они шли. Она помнила только, что дверь вроде как сама открылась и на входе ей подмигнула одна из картин…Свет тоже сам загорелся…И…Девушка более менее пришла в себя только на кухне. Женщина, напоив ее успокоительным, налила горячего чаю и сказала:

— Не стоит одной в такое время ходить. Меня зовут Элеонора.

— Энни — ответила девушка, все еще немного дрожа — Спасибо вам. Спасибо тебе, Лорд! — она несколько раз погладила собаку по голове

— Все уже позади — ободряюще сказала Элеонора — Но ты сегодня слишком многое пережила, тебе нужно пойти и хорошенько отдохнуть…

— Спасибо вам за вашу доброту. Мне не хотелось бы обременять вас, и я хотела спросить…

— Все разговоры после отдыха — оборвала ее женщина — Пойдем, я проведу тебя в комнату…

— Мне завтра рано в школу…— сделала еще одну попытку Энни

— Завтра тебе нельзя в школу! Ты ведь не хочешь, чтобы тот волшебник стер тебе память?! Поверь мне, он будет тебя там ждать. Разве ты хочешь забыть о мире волшебников? О нем?

Теперь только Энни поняла: подмигивающие и говорящие картины, летающие по воздуху предметы и дверь, которая сама открывается и закрывается.…Это дом волшебников. Элеонора — волшебница. Но откуда она столько знает? Девушка хотела задать этот вопрос, но не смогла. Свинцовый ком, что давил ей на грудь до встречи с той компанией, стал еще тяжелей и ощутимей. В горле стояли слезы, перед глазами все расплывалось. Энни поняла: если она попытается хоть что-нибудь сказать, ей не удержать рыданий. А ей не хотелось огорчать и обременять эту добрую женщину, бескорыстно предоставившую ночлег. Поэтому она только отрицательно покачала головой, стараясь не поднимать глаз. Но Элеонора, казалось, все и так поняла. Она успокаивающе погладила Энни по плечу, проводила ее до комнаты и закрыла дверь, предварительно пожелав спокойной ночи. Стоило девушке коснуться головой подушки, как из глаз потекли слезы. Тяжелые, колючие, больно царапающие, но приносящие облегчение в груди. Интересно, старая вещь что-нибудь чувствует, когда понимает, что ее собираются выкинуть, лишив воспоминаний? Самых ценных и самых дорогих. Воспоминаний, без которых эта вещь уже не будет собой, а станет просто хламом. Энни не хотела забывать. Забывать Северуса, Матисса, волшебный мир, поход в Косой Переулок, интересные книги про магических животных…Школу и уроки музыки. Румики. Она ничего не хотела забывать. Ведь без всего этого она не будет Энни.

Пока девушка неслышно плакала в комнате, Элеонора с кем-то беседовала в гостиной:

— Мне кажется, это лишнее. Она и так согласиться…

— Дело не только в этом. Все должно идти по плану

— В твоем плане было много недочетов — раздраженно сказала женщина — Она могла сломаться…

— Ты сомневаешься в моих способностях? — ее собеседник был совершенно спокоен

— Мерлин с тобою.…Поступай, как знаешь.

Открыв глаза, Энни увидела незнакомый потолок с живыми картинами. На миг она испугалась, но потом вспомнила, что находится в доме доброй волшебницы Элеоноры. Энни вспомнила похороны, тех страшных людей и спасшего ее пса Лорда. И еще вроде бы она вставала, что-то ела, кто-то что-то говорил…Но все это было таким смутным и расплывчатым…Голова немного кружилась. Энни ощущала во всем теле странную слабость…После нескольких неудачных попыток, она встала и подошла к зеркалу.

«Мои волосы…Они стали такими длинными…За ночь…» — изумилась девушка, увидев, что ее русые волосы спускаются чуть ли не до колен…А ведь вчера они были всего-то чуть ниже середины спины — «Чего только не бывает в домах волшебников» Вот только, как она объяснит такую метаморфозу классной руководительнице? «Время! Сколько сейчас времени?» Энни поискала взглядом хоть какие-нибудь часы, но их в комнате не оказалось. В панике девушка спустилась на кухню. Элеонора расставляла чашки в шкафу, за столом пил чай юноша лет семнадцати на вид. Он был высоким, обаятельным, с густыми, но короткими черными волосами с чуть скошенной на бок челкой, глубокими, выразительными серо-голубыми глазами. От него исходили сила и мужество, непоколебимая гордость, но в тоже время какая-та беззаботность, легкость и загадочность.

— Доброе утро, Энни — юноша поднял глаза и посмотрел на девушку с такой теплотой и заботой, что у нее вздрогнуло сердце. Последний раз таким взглядом на нее смотрели мама и папа. Впервые за двенадцать лет на нее смотрят мягким, теплым взглядом, взглядом, с которым мама обнимает своего ребенка…Но почему от него тогда становиться немного больно?

— Здравствуйте… — Энни едва смогла отвести глаза, не поддаться вновь проснувшемуся в ней трехлетнему ребенку, и обратилась к Элеоноре — Доброе утро.

— Ты меня не узнаешь? — улыбнулся юноша. Голос у него был мягкий и ласковый, совсем, как папин…

Девушка снова посмотрела ему в глаза…Эти серо-голубые глаза…Такие добрые…Понимающие… Успокаивающие….

— Ма…Матисс!

— Да, это я — Матисс снова улыбнулся, встал, подошел к девушке и мягко опустил ее на стул — Присядь. Хочешь чай?

— Ты — анимаг! — по-детски восторженно спросила Энни. Все-таки он еще был в ней — беззаботный трехлетний ребенок, который очень любит волшебство

— Можно и так сказать.

— Матисс…А…Почему ты мне не рассказывал? Это же так здорово! Ой! Сколько времени? Я опаздываю, наверное, в школу…Моя учительница…

— Прости, Энни…— юноша сел рядом с девушкой и обнял за плечи.Рядом с ним становилось так тепло и спокойно. И все тревоги казались пустыми. — Но ты проспала целый год. Одиннадцатый класс уже прошел

— Как??! — если бы не согревающая атмосфера, исходящая от Матисса, ей завладела бы сильная паника — Почему.…Выходит.…Выходит у меня.…У меня нет образования…— в ужасе закончила девушка

— Прости меня, Энни. Но заклинание Северуса…Я смог отменить его действие, но сделать полностью бездейственным мне не удалось. Ты потеряла много сил и спала все это время.

— Но разве бра…Северус произнес заклинание?

— Не все заклинания нужно произносить вслух. Если хочешь, я тебе потом расскажу…И, к сожалению, это не единственная нехорошая новость: тебе отменили пособие.

Энни с ужасом слушала Матисса. У нее не окончено образование, обратно в ту школу ее не возьмут, денег у нее больше нет вообще, а на работу без образования не устроиться даже уборщицей. Что ей теперь делать?

— Не переживай — юноша придвинул к ней конфетницу — Я буду очень рад, если ты останешься жить здесь — И я хотел предложить тебе работать в мире волшебников.

Девушка выронила печенье. Она не ослышалась? Он сказал: работать в мире волшебников? Мир волшебников? Он правда так сказал? Это не сон? Она…Энни почувствовала, как дрожит от волнения. Неужели, это и вправду возможно? Она ведь…Она мечтала об этом всю жизнь! С самого детства! Но с каждым годом надежда на то, что эта мечта сбудется, становилась все слабее и слабее…А теперь…Теперь, когда ей, как показалось, нет места ни среди волшебников, ни среди магглов…Теперь….Ее мечта вот-вот осуществится.…Чудеса действительно случаются! Чувствовать себя на шаг от мечты…Это так…Волнующе…Страшно…Прекрасно…Но…Она заплатила за это большую цену.

-Где? — все еще не веря, что ей найдется местечко в мире волшебников, спросила Энни

— В Silentium Serpentes

-Никогда о таком не слышала…

— Конечно. О ней не знает даже Министерство Магии. По крайней мере, об этой — добавил Матисс со странной усмешкой. Он сел напротив девушки и начал рассказ, подлив ей и себе чая.

— Ты, наверное, знаешь, что волшебники скрываются от магглов и держат статус секретности. Стоит магглу, даже нейтрально относящемуся к волшебству, что-нибудь заподозрить, как ему…

Матисс замолчал, испугавшись что его слова могут оказаться солью на еще незаживших ранах:

–Ну.. принимаются определенные меры. Все это сделано не ради благополучия магов и магглов. Эти действия — хорошо продуманный политический ход. И продуман он был давно. Когда-то, много веков назад, один человек захотел прибрать к своим рукам власть. Абсолютную власть, подчинив себе и волшебников и магглов. В то время волшебники не скрывались от магглов, дружили с ними, перенимали некоторые маггловские штучки, кругом были смешанные семьи. Так вот. Тот человек, его имя, к сожалению, до сих пор неизвестно, создал организацию под названием Silentium. Люди Силентиума — волшебники, одни из основателей основ черной магии. Они посылали на магглов проклятья, убивали наистрашнейшим образом и породили легенду о страшных, жестоких ведьмах и колдунах.…Удалив воспоминания у тех, кто был особо дружен с волшебниками. С помощью специальной магии, они убили многих волшебников, сжигая их заживо. Так родилось поверье, что ведьм необходимо непременно сжигать на костре. Ниточки обвиты, магглы и волшебники превратились в легкоуправляемых марионеток. Часть инквизиторов состояла из агентов Силентиума. Неугодных волшебников сжигали заклинанием, невидимым для магглов, неугодных магглов обвиняли в колдовстве. Надо сказать, среди магглов тоже нашлось немало смышленых людей, использовавших Инквизицию в своих личных целях: для устранения родственников, должников, соседок, что посмели одеть тоже платье и даже соперниц и соперников в любовных делах. Некоторое время спустя, среди волшебников нашлись те, что смогли уничтожить Silentium. Но, говорят, некоторые из людей этой организации уцелели, передавая идеи основателя из поколения в поколение, и потомки их сидят сейчас в Министерстве Магии. К сожалению, освободители то ли все погибли, то ли никогда не знали о дружбе между волшебниками и магглами и миром до Силентиума, но установленная тогда система все еще работает. И все мы по-прежнему рабы. Сравнительно недавно была создана организация с названием Silentium Serpentes, цель которой вернуть мир между волшебниками и магглами до Силентиума, давно забытый и мало кому известный. Подарить волшебникам и магглам шанс свободно любить друг друга, не скрываясь. Сократить количество страданий и разлук, вернуть свободу и лишить права последователей основателя заполучить тотальный контроль над всем, поработив людей. Для этого нам нужны магглы, которые любят волшебство и смогут открыть другим все красоты волшебного мира, показать, что магия — это прекрасно, и нет ничего плохого в дружбе между волшебниками и магглами. Ты — такой человек, Энни. Поэтому я прошу тебя о помощи.

— Я с радостью помогу! — воскликнула девушка, вскочив со стула. Во время рассказа Матисса она пережила столько эмоций: страх, ужас, непонимание, радость, отчаяние и желание как-то помочь, как-то все исправить….

— Ты абсолютно прав! Систему Силентиума нужно убрать! Я тоже очень хочу, чтобы волшебники и магглы дружили! И сделаю, все, что смогу!

— Спасибо, Энни — улыбнулся Матисс

— Это я должна благодарить тебя. Ты столько раз помогал мне и поддерживал. Ты открыл мне дверь в волшебный мир. Спасибо, Матисс!

— Мы же друзья…— юноша подошел к девушке, обнял за плечи и сказал тихо-тихо: Помни, ты больше не одна. Поэтому, пожалуйста, больше не плачь в одиночку.

Обаятельная рыжеволосая девочка бегала по густой траве, что блекла перед зеленью ее сияющих, летних глаз. Срывала пушистые белые одуванчики и, задорно смеясь, отправляла легким дуновением пушинки в бескрайний полет. Проводив их взглядом, девочка повернулась. Ее глаза погасли, лицо стало мертвенно-бледным, бескровные губы прошептали всего один вопрос: «Зачем ты убил меня?»

Северус открыл глаза. «Прости, Лили. Клянусь тебе, если бы я мог, я бы умер вместо тебя…» — сколько бы раз волшебник не просил прощения, чувство вины не покидало его. Наоборот, оно с каждым разом становилось все сильнее и сильнее, прогрызая себе путь в самые отдаленные уголки души. Маленькие и незаметные, единственные, сохранившие способность любить. Но любить только одного человека — Лили Эванс.

* * *

Энни сильно нервничала перед отправлением в Silentium Serpentes. С одной стороны ей не терпелось поскорее увидеть эту загадочную, неизвестную даже Министерству Магии организацию волшебников, тем более, что кроме Косого Переулка и дома Элеоноры и Матисса, она ничего и не видела. Но с другой.. Как ее там примут? Понравится ли она? Найдет ли себе друзей? Сможет ли что-нибудь сделать? Ведь что такое способности маггла по сравнению с возможностями волшебников? Да и нет у нее вообще никаких способностей. Девушка перевела взгляд на Матисса. Волшебник подбадривающе кивнул, отчего Энни немного смутилась. То странное чувство, возникшее, когда он ее обнял…Она никогда не испытывала ничего похожего…Чувство защищенности переплеталось с чем-то еще…С чем-то, неведомым ей ранее, и теперь теплые жесты юноши отчего-то приводили девушку в смущение.

— Осталась одна очень важная деталь — сказал Матисс, когда Элеонора собрала все необходимое и подошла к девушке. Юноша достал волшебную палочку и произнес, направив ее на Энни: Эфелиас Кинэурус!

На плече девушки медленно, словно выжигая кожу огнем, вырисовывался силуэт кошки, восседающей на шестнадцатилистном раскрытом лотосе. Вспыхнув по контуру рыжеватым пламенем, рисунок исчез.

— Что это? — спросила Энни, изумленно осматривая свое плечо.

— Заклинание, защищающее от любых попыток изменить память или проникнуть в сознание.

— Значит, мне теперь не смогут стереть память?

— Да.

— Никогда?

— Пока не будет снята печать — улыбнулся Матисс — Но кроме меня этого никто не сможет сделать, так что можно считать, что никогда.

Энни счастливо улыбнулась. Теперь она может проведать братика, не боясь, что все забудет. Как он? Он выглядел таким печальным и погасшим…Девушка надеялась, что Северус был сейчас со своими друзьями…Остаться одному после смерти родителей — это ужасно…У нее ведь был Румики, но даже он не всегда мог спасти от холодного чувства одиночества и тоски…

— Но, к сожалению, она не спасает от убивающего заклятия и от многих других — добавил Матисс и с жалостью посмотрел на девушку:

— Энни, пойми: Северус давно забыл о тебе. Твой приход ни на грамм не обрадует его…

— А что означает кошка в лотосе? — прервала его девушка. Энни не хотелось говорить на эту тему. Может, она пыталась убежать от правды или не хотела тревожить незажившие раны…Может, и то и другое…

— Это эмблема Silentium Serpentes — ответила Элеонора — Она видна только сторонникам этой организации

— А я подумала, что на эмблеме нарисована змея или что-то в этом роде…

— Змея была эмблемой Силентиума — нахмурившись, сказал Матисс — Кроме того, змея — знак змееустов, Салазара Слизерина, помешанного на идеях чистокровности и Темной Магии. Основатели Silentium Serpentes должно быть посчитали крайне неразумным делать это животное своей эмблемой.

«Почему же они тогда взяли такое название?» — удивилась Энни, но задать этот вопрос она не успела. Матисс со словами: «Поспешим! Время не дремлет!» Взял девушку под руку и трансгрессировал.

Бледный, худощавый преподаватель зельеварения не спеша обводил класс холодным, даже презрительным взглядом черных, как одеяние смерти, глаз.

— Минус балл с Гриффиндора за наглую болтовню на уроке — медленно проговорил он, делая запись на листе пергамента — Вы должно быть очень высокого мнения о себе, раз не сумев ни разу приготовить нормального зелья, позволяете себе подобное поведение — ядовито добавил нелюбимый всеми профессор Северус Снейп. Его не любили ни ученики, ни преподаватели, которые с явной настороженностью и недоверием относились к бывшему Пожирателю Смерти. Но волшебника это не особо беспокоило. Цель его существования — искупление вины перед любимой девушкой, на все и всех остальных ему было наплевать. Сняв баллы еще с нескольких, особо нелюбимых учеников и задав огромнейшее домашнее задание, Северус отпустил детей, поспешивших покинуть холодное подземелье и общество сурового, несправедливого преподавателя. Ненависть и презрение, питаемые к самому себе, волшебник срывал на ни в чем не повинных учениках, но это не приносило ни грамма облегчения от мучавшего его чувства вины за смерть Лили Эванс. Его милой Лили Эванс.

— Северус, я не побеспокоил вас? — спросил Альбус Дамблдор, бесшумно появившийся у двери с лимонными дольками и стопкой маггловских газет.

— Разумеется, нет, директор. Вы что-то хотели?

— О, нет. Не особо. Северус, мальчик мой, вам следует быть снисходительнее с детьми. Вас скоро будут ненавидеть сильнее, чем нашего смотрителя. Не желаете лимонных долек?

— Если хотите — можете меня уволить. Это все?

— Вы прекрасно знаете, что я не намерен поступать подобным образом, Северус. По правде говоря, я хотел попросить вас помочь мне разобрать эти газеты — волшебник взглядом указал на стопку в левой руке — Я не уверен, что Темный Лорд повержен — так, что его мог слышать только Северус Снейп, добавил директор школы

— Меня не интересует магловская пресса.

— Напрасно. Очень даже напрасно. Магглы частенько пишут довольно интересные вещи. И ужасные надо сказать, тоже. Вот, послушайте — Дамблдор поправил очки, не спеша развернул одну из газет и громко прочитал: — Старший брат выгнал свою сестру на улицу. Несколько недель спустя изувеченное тело девочки нашли в сточной канаве…

— Я же сказал: меня не интересуют проблемы магглов — резко оборвал волшебника Северус и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

— Жаль — огорченно ответил Дамблдор — А я так рассчитывал на вашу помощь. Что ж, может Минерва согласиться составить мне компанию. Всего хорошего, Северус.

Директор школы удалился, что-то напевая себе под нос и жуя лимонные дольки. Стопки газет, парили за ним в воздухе, подобно верной свите. Преподаватель зельеварения задумчиво посмотрел в его сторону. За прошедшее время, он успел понять: Дамблдор ничего не говорит просто так. Выходит, он как-то узнал о той маггле, чье имя Северус даже и не пытался вспомнить. Но раз уж на то пошло, он не выгонял ее из дома. Глупая маггловская девчонка сама убежала. К тому же, он ей не брат.

* * *

Энни почувствовала сильное головокружение, тошноту и резкую боль во всем теле. Ее словно разрывало на несколько частей, а кости дробились в мясорубке, перемещаясь то в одну, то в другую части тела. Если бы Матисс вовремя не подхватил девушку, она бы упала прямо на каменистую неровную дорогу.

— Неплохо для первой трансгрессии — сказала Элеонора

— Сс..Спасибо — пролепетала Энни, борясь с тошнотой. Неужели волшебники каждый раз испытывают нечто подобное??! Это же просто кошмар!

— Ты в порядке? — заботливо спросил Матисс, все еще поддерживая девушку, чтобы она не упала.

Энни кивнула и подняла глаза. Перед ней возвышалось необычное старинное здание, берущее свое начало где-то из недр земли. Широкая лестница, начинающаяся глубоко под землей, вела к мощным колоннам, украшенным необычной резьбой. По обе стороны стены, расположенной меж двух колон и исписанной необычными символами и знаками, стояли огромные статуи необычных зверей, чем-то напоминающих мифологических химер. Стоило приблизиться к началу лестницы, как они поворачивали головы, и глаза их сверкали сапфировым цветом. Энни не могла выразить словами охватившее ее чувство. Чувство восторга и ощущение красоты, величия и загадочности, исходящих от этого здания. Казалось, можно вечность вот так вот стоять и любоваться видом, и время и земные потребности будут не властны над тобой. Матисс слегка подтолкнул девушку и повел к колонам. Элеонора шла следом. Стоило волшебнику шагнуть на первую ступень, как статуи почтительно склонились, ступени стремительно задвигались, и они оказались у самой стены. Матисс что-то произнес на непонятном языке, знаки на стене собрались в слова, и откуда-то изнутри вылетела большая, огненная птица. Энни, испуганно вскрикнула и пригнулась. Но птица рассыпалась на миллиарды искринок , даже не коснувшись ее. Вместо стены теперь была дверь с двумя створками и большим замком в виде кошки, восседающей на шестнадцатилистном лотосе. Матисс достал волшебную палочку, направил ее на замок и дверь открылась.

— Добро пожаловать в Silentium Serpentes!

Восхищенно осматриваясь, Энни шла следом за Матиссом и Элеонорой. Дверь за ними бесшумно закрылась, вновь став цельной стеной. Внутри здание было так же прекрасно, как и снаружи, и чем-то напоминало древние залы из мифов о Греции, Риме или загадочной Атлантиде. Всюду ходили волшебники и волшебницы с эмблемой Silentium Serpentes на мантиях. Увидев Матисса, они почтительно кивали и здоровались, волшебник отвечал им коротким приветствием и шел дальше по длинному коридору, периодически оглядываясь, проверяя, не отстала ли Энни. Девушка увлеченно рассматривала картины и письмена, украшавшие стены, и, если бы не подгоняющая ее Элеонора, давно отстала бы от волшебника. Матисс проводил ее до небольшой комнаты: — Это твой рабочий кабинет. Скоро сюда подойдет твоя начальница и объяснит, что нужно делать. Я заберу тебя после окончания рабочего дня, пожалуйста, жди меня здесь и никуда не уходи. Особенно одна. Хорошо? — юноша, улыбнувшись, посмотрел на Энни

— Да — кивнула девушка. Его улыбка согревала ее, наполняла душу мягкой, приятной волной.…И ей непроизвольно хотелось сделать все, только чтобы эта улыбка не гасла…

— Ты — замечательная девушка, Энни. Я вернусь вечером. Если будут какие-то вопросы, можешь обращаться и к картине на стене тоже.

Матисс ушел по своим делам, Элеонора, пожелав девушке удачного дня, отправилась следом за ним. Оставшись одна, Энни хорошо осмотрела комнату. Она была небольшого размера, без окон. Потолок представлял собой лазурное небо с плывущими, перистыми облаками, на одной из стен висел портрет пожилого волшебника, который лишь кивнул в ответ на «Здравствуйте». Из предметов интерьера стояли небольшой столик, так и норовивший перебежать с места на место, деревянный стул со спинкой, маленький шкафчик и диван. Такая простая и обычная для любого волшебника из Silentium Serpentes комната привела девушку в неописуемый восторг. Она не могла налюбоваться на ясное небо над головой, бегала за хулиганистым столиком и пару раз пыталась заговорить с портретом. Энни вела себя совсем как маленький ребенок, и все же это уже была не та четырехлетняя девочка, не тот огонек сиял в ее глазах. Слишком многое ей пришлось пережить за это время.

— Простите…— дверь приоткрылась и на пороге показалась юная волшебница, по возрасту — ровесница Энни

Энни поспешно села за стол, который стоял теперь возле дивана.

— Ой, ты новенькая! — волшебница забежала в комнату, закрыв за собой дверь. Ростом она была чуть повыше Энни, длинные, до пояса волосы темно-русого цвета были убраны в два высоких хвостика, перевязанные резиночками — зайчиками. Зайчики подмигивали друг — другу, смеялись и хихикали, отражая настроение волшебницы. Еще один зайчик висел кулончиком у нее на шее и задорно выглядывал из-под сиреневой мантии с эмблемой Silentium Serpentes. Увидев Энни, зайчик — кулон улыбнулся и протянул к ней лапку.

— Это мой детектор друзей и врагов — пояснила волшебница — Если у человека ко мне недобрые намерения, он хмурится, если хорошие — улыбается. Вот сейчас он считает, что ты можешь стать моей подругой — она звонко рассмеялась и добавила: Меня зовут Рина. Для друзей Зайчонок.

— Энни — улыбнулась девушка. К ней первый раз кто-то подошел знакомиться.…Предложил быть друзьями.… Поэтому ей стало немного страшно….Она испугалась, что сделает что-нибудь не так, и волшебница не захочет быть ее другом. Это было немного странно для Энни, ведь раньше она безбоязненно подходила ко всем первой и пыталась подружиться, несмотря на то, что ее все время отталкивали…

— Ты из Шармбатона? Я год назад окончила Хогвартс, Когтевранка.

— Нет. Я маггл.

— Маггл? Ух, ты! Мне говорили, что с нами будут магглы! То-то я себе предсказала приятную встречу с магглом!

— Ты умеешь предсказывать будущее? — изумилась Энни

— Можно и так сказать. Предсказания были моим любимым предметом в школе! И, конечно же, квиддич! О, квиддич! Разве может что-нибудь с ним сравниться? Я — ловец сборной Когтеврана! — гордо добавила Рина

— Здорово! Правда, я немного знаю о квиддиче. Читала где-то в книгах — призналась девушка

— Не знать о квиддиче? — волшебница села рядом с Энни — Так дело не пойдет! Как будет чемпионат непременно, возьму тебя с собой!

— Я с радостью поеду!

— Значит, договорились! А скажи мне по секрету — сбавила тон Рина — Что или кто –шепотом добавила волшебница, подмигнув девушке — Привело маггла в организацию волшебников?

— Я с детства мечтала быть волшебницей — честно ответила Энни — Меня всегда тянуло в мир волшебников. Я очень люблю книгу «Уход за магическими существами» и сама хотела изучать их.…К тому же я очень хочу, чтобы волшебники и магглы могли свободно общаться, дружить и любить друг друга…Чтобы все магглы знали о волшебстве, а волшебники не скрывались от магглов…Хочу помочь вернуть мир до Силентиума! А тебя?

— Удивительно! Впервые встречаю такого маггла, как ты! Это комплимент! — засмеялась Рина — Я…— она запнулась, грозно посмотрела на портрет и тихо ответила непривычным, серьезным голосом: — Сказать по правде, я просто рада любому способу насолить Министерству Магии…

— Почему? — так же тихо спросила Энни — Там такие нехорошие люди?

— Нууу… — запнулась волшебница — Понимаешь…Я полюбила одного маггла. И он меня тоже…Мы были счастливы вместе, я даже рассказала ему, что волшебница и учусь в школе Волшебства и Чародейства.…Но потом…— Рина сжала ладони в кулаки — Он увидел, как кто-то из волшебников использует магию, и ему стерли память. Он.…Забыл меня,…Нас.…Наше обещание.…Все…

— Это ужасно… — Энни обняла волшебницу — Но послушай: он ведь любил тебя. Значит, полюбит снова. Мама говорила мне, что какими бы сильными не были феи и колдуньи из сказок, есть то, что неподвластно им. Не подвластно никаким чарам. И это любовь. Вам нужно только заново познакомиться!

— Да?! — Рина резко вскочила — Мы будем вместе, будем счастливы, а потом явятся эти.…Эти твари из Министерства, и все повторится? Я этого больше не вынесу! Для начала нужно уничтожить систему Силентиума!

Энни вздрогнула. Последнюю фразу волшебница сказала так, словно собиралась кого-то убить… — Прости меня, пожалуйста…

— Ты-то за что извиняешься, глупая? — рассмеялась Рина и снова стала жизнерадостной, энергичной девушкой — Давай-ка разговорим этот молчаливый портрет, а то он, кажется, совсем заснул!

Девушки дружно рассмеялись.

— Вы — Энни Дэруа? — строго спросила пожилая волшебница, оказавшись позади девушек

— Да.. — ответила Энни

— Присядьте. И вы тоже — добавила она растерявшейся Рине

Девушки, переглянувшись, сели на диван. Волшебница с помощью заклинания пододвинула к себе стул и села напротив них — Меня зовут Рион Кассандра. Вам, я полагаю, известны цели Silentium Serpentes?

Девушки кивнули.

— Превосходно. Вы, мисс Дэруа, должны написать книгу. Книгу, которая будет издаваться как среди магглов, так и среди волшебников, и с помощью которой мы воспитаем подрастающее поколение в новой идеологии, заставив усомниться в царящих ныне порядках. Что вы знаете о мире волшебников?

— Немного о Хогвартсе, Азкабане, дементорах, Министерстве Магии, сказках Барда Билля, Пожирателях Смерти, новостях «Ежедневного Пророка»…

— Этого вполне достаточно — удовлетворенно кивнула Кассандра — Это первая часть вашего задания. Кроме написания книги вы так же должны найти таких же, как вы, любителей волшебства среди магглов. А вы, мисс Цукино, любителей магглов среди волшебников. Мы должны набирать сторонников. Можете приступать к работе — сказав это, Кассандра встала, вернула взмахом волшебной палочки стул на место и собралась уходить…

— А можно мне помочь Энни с написанием книги? — спросила Рина, с надеждой взглянув на волшебницу — Я могу много чего рассказать о квиддиче!

— Ничего не имею против. Но не забывайте о своей основной работе. Удачного дня — волшебница как-то незаметно исчезла.

Девушки даже не успели понять, вышла она через дверь или же трансгрессировала.… Но неужели в здании дозволено трансгрессировать?

— На их двери ведь даже Алохомора не действует… — обиженно протянула волшебница, кролики на резиночках поджали ушки и насупили носы — Что, я зря в школе училась, что ли…

Энни задумчиво смотрела на плывущие облака.…Написать книгу…Она никогда не пробовала писать книги.…Вот ее мама, наверное, умела писать книги….Она ведь всегда придумывала такие чудесные сказки…Сказка о волшебстве…Сказка, прочитав которую, люди поверят и полюбят волшебство…Сказка о дружбе волшебников и магглов, о добрых ведьмах и дружелюбных вампирах.…Сможет ли она ее написать?

Энни задумчиво сидела над стопкой белой бумаги…Ее рука потянулась к карандашу и принялась что-то чертить на одном из листов. Девушка сама не знала, что она рисует. Эти плавные, чуть заостренные, яркие и бледные линии шли с самых глубин ее сердца и словно выводились его мирным биением. Но слова…Слова для книги никак не хотели складываться.

— Ой! — взвизгнула Рина, посмотрев на рисунок Энни — Кого-то он мне напоминает! Хм…— волшебница сделала задумчивое лицо…— Хотя нет, не похож.

— О чем это ты? — Энни посмотрела на листок, по которому ее рука выводила последние штрихи.С белого листа на нее счастливо улыбаясь, смотрел.…Но почему.…Почему она нарисовала его? .Может это из-за тревоги, наполнившей ее сердце? А может это знак, означающий, что ей не о чем беспокоиться.…А ведь он очень красивый, когда улыбается. Когда его глаза наполнены счастьем и излучают тепло.…Но таким он был только рядом с Лили Эванс. Она единственная, кто мог сделать его счастливым. Северус. Он смотрел на нее с листа бумаги взглядом, которым никогда не смотрел в жизни….Девушка вздохнула.

— Это твой парень? — спросила волшебница.

— Что.…Нет. Это… — Энни хотела сказать «мой брат», но вовремя вспомнила, что Северус запретил ей так себя  называть….Запретил помнить о себе. В груди снова образовался тяжелый ком.…Ну почему.…Почему она не может с этим смириться?! Почему ей больно от его презрения?! Ну нет у нее брата, нет!

— Я не знаю, кто это…Карандаш сам его нарисовал… — девушка поспешила спрятать листок, но Рина оказалась проворнее. Она выхватила рисунок из рук Энни и принялась внимательно рассматривать его со всех сторон.

— Вот знаешь….Чертами лица он отдаленно напоминает нашего нового преподавателя по зельеварению, которого я, к счастью, застала на короткое время.…Но только отдаленно… — она вернула девушке рисунок — У тебя нарисован добрый, светлый человек. Он счастлив и, должно быть, влюблен. А профессор Снейп…

Энни почувствовала, как вздрогнуло ее сердце, стоило волшебнице упомянуть эту фамилию. К счастью, Рина была увлечена рассказом и не заметила этого:-  Холодный, злой человек. Порой кажется, что в ледяной статуе больше тепла, чем в нем! Ох, не завидую я нынешним ученикам. Хотя, может, его уже уволили! Он ужасно несправедлив! Все только своему Слизерину и…Волшебница начала гневную тираду о несправедливом новом преподавателе, вкладывая в повествование все свои эмоции и даже пытаясь жестами передать некоторые моменты. Но Энни ее не слушала. Холодный.… Да, он мог быть холодным. Суровым. Без единой эмоции. Но даже это отсутствие эмоций украшало его и придавало свои неповторимые черты.  Он мог убить одним взглядом. Он — талантливый волшебник. Он ведь даже придумывал свои заклинания, подписываясь под ними, как Принц-Полукровка…Принц. Принц! Принц и прекрасная фея! Вот о ком будет ее книга! Наполненная вдохновением, Энни взяла чистый лист: «Вечер…Пылающее огненное солнце уже собиралось покинуть небосклон. Многие цветы медленно закрывали свои нежные, хрупкие, яркие, немного дерзкие лепестки. Другие же, напротив, лишь собирались проснуться, открывшись ночной хранительнице — одинокой, печальной луне.…В королевском саду царила тишина…Тишина, прерываемая мелодией ветра,  вечерними сонатами птиц и нежным пением девушек — фей…Фей, что жили в волшебном лесу, расположенном позади королевства. » Нет. Что-то не то. Энни зачеркнула написанный текст и принялась писать снова. Вскоре возле нее образовалась гора смятых листов.

— Ого! Я вижу, тебя посетило вдохновение! — заметила Рина, разворачивая один из скомканных листов: «..Загадочная, бархатно — синяя пелена ночи накрыла собою..»

-А тут-то тебе что не понравилось?

— Это немного не то…— ответила девушка, не отрываясь от бумаги — Я все очень хорошо себе представляю, но не могу описать должным образом.…Опять не то…

— А по-моему, ты чересчур самокритична.…О чем история будет — то хоть?

— О любви и дружбе двух принцев, владеющих магией, прекрасной фее и девушке, присматривающей за единорогом.

— Ага. А один из принцев — тот, что на рисунке?

— Наверное,… Рина! Я уже говорила, что не знаю его. Само собой нарисовалось.

— А я разве что-то говорила? — сделала невинное лицо волшебница — У писателей всегда так бывает. Приснится или представится им кто-то, нарисуют его, а потом и история рождается…Не забудь включить квиддич!

— Обязательно — улыбнулась Энни. За разговором и написанием предисловия девушки не заметили, как пролетел день. О том, что пора собираться домой, напомнил приход Матисса: — Добрый вечер, Энни — улыбнувшись, сказал он, входя в комнату.

— Ой, время-то сколько! — воскликнула Рина, посмотрев на часы — Ой, мне бежать давно пора! — подмигнув Энни, она быстро вышла из комнаты, не желая мешать.

— Добрый вечер, Матисс — улыбнулась девушка, собирая листы. Волшебник помог Энни собраться, проводил до выхода и снова трансгрессировал, держа девушку под руку.

— У тебя появилась подруга — заметил Матисс, когда они оказались на родной улице— Да — счастливо ответила Энни. Она до сих пор с трудом верила в это. У нее появилась подруга! Впервые за семнадцать лет у нее появилась подруга! Неужели это не сон? А может, все это сон? И Silentium Serpentes, и Рина, и даже Элеонора? А Матисс вовсе не анимаг, а простой кот? Но, тогда она должна будет проснуться в комнате Северуса…И Северус будет читать книги по заклинаниям….Или он вовсе не хотел ее выгонять и.…Так что же в таком случае лучше: сон или реальность? Нет, она не хочет отказываться от сегодняшнего дня! От Рины! От Матисса! Элеоноры и Лорда! Но она хочет, чтобы Северус изменил к ней отношение. Возможно ли это хоть когда-нибудь?

— Рина Цукино — очень хорошая девушка. Я рад, что вы подружились. Но.… Будь с ней осторожна.

— Осторожна? — не поняла Энни

— Понимаешь…Она очень эмоциональный человек.…Была одна история…— Матисс вздохнул — Рина влюбилась в маггла. Чувства были взаимны, но она приревновала его к одной девушке и едва не убила обоих. Мисс Цукино применила против той девушки запрещенное заклятие — Круциатус, парень пытался вступиться за нее. Волшебнице светил срок в Азкабане. К счастью,  у ее отца были связи в Министерстве, магглам стерли память, и происшествие удалось скрыть. С тех пор Рина не находит себе места, она очень раскаивается в произошедшем, и я рад, что она встретила такого хорошего друга.

Энни с ужасом слушала Матисса. Неужели  это правда?  Рина могла использовать запрещенное заклинание, да еще такое ужасное?? Девушка читала о нем в книге, и этого было вполне достаточно, чтобы иметь представление о действии Круциатуса. Но как же так…Рина такая веселая, добрая.…Да, она очень эмоциональна, энергична.…И Энни сама испугалась тона, с которым волшебница заявила об уничтожении системы Силентиума, но.…А ведь тогда ей показалось, что она способна убить. Даже если так. Все совершают ошибки. И ошибки прошлого не должны мешать настоящему и будущему. Раскаявшийся и осознавший свою ошибку человек имеет право на счастье и новую жизнь.

— Хорошо, Матисс — просто ответила девушка — Но я не думаю, что стоит помнить о той ее ошибке!

— Я просто волнуюсь за тебя! — юноша ласково погладил Энни по голове.…Этот секундный жест вызвал в ее душе волну воспоминаний: теплые прикосновения отца, его добрый взгляд, сказки на ночь и прогулки по парку…Небрежные прикосновения Северуса.…В тот единственный раз, когда он был добр к ней.…Почему же тот раз оказался единственным? Может быть, она сделала что-нибудь не то?

— Ты опять думаешь о нем, да? — тихо спросил Матисс — Энни, девочка, чем я могу тебе помочь?

— Все в порядке — притворно — радостно улыбнулась девушка. Чуткий, понимающий Матисс. Как ему удается все время угадывать ее мысли? Она посмотрела волшебнику в глаза…Эти чарующие, прекрасные глаза, в которых все вокруг тонуло, словно песчинки в недрах океана… В душе разливалось спокойствие… Потревоженные раны сердца успокоились…Сознание окутывала полудрема…Энни не заметила, как ее глаза закрылись, а разум перенесся в Царство Морфея. Матисс взял девушку на руки, занес в дом и уложил на кровать, бережно укрыв одеялом. Золотистый ретривер Лорд лег возле Энни, охраняя ее от ночных тревог.

* * *

— Как она там оказалась??!

— Откуда мне знать! Я не обязана за всеми следить!

— Тебе напомнить о твоих обязанностях?

— Спасибо. На память не жалуюсь. Ничего же не произошло!

— Ах, ничего! А ты о последствиях подумала?! Моли Бога, чтобы все прошло гладко.

Ясный, лунный свет проскользнул сквозь шторы в комнату, разбудив девушку. Энни открыла глаза, прищурившись от яркого света. Она подошла к окну и отодвинула шторы: Какое красивое ночное небо! Совсем как в ее книге.…Вдохнув свежего, ночного воздуха и полюбовавшись красотой луны, девушка включила ночник и принялась писать: « Серебристый, лунный свет скользил по лицу девушки, пробуждая ее ото сна.…Но ей так не хотелось покидать сказочный лес феи…Лес, в котором юный Принц…» Написав около десяти листов, Энни снова взялась за карандаш. Странно, но в последнее время ее рука так и тянулась рисовать.…И каждый раз девушка не знала, что она рисует.…Но вот, раз за разом на ее картинах появлялся один из героев книги — Принц королевства Нэммури. Почему именно он? А не лучший друг девушки, ухаживающей за единорогом? Странник-поэт, который на самом деле окажется лесным принцем?

* * *

— Как прошел первый день? — спросила Элеонора за завтраком

— Отлично! — бодро ответила девушка. Несмотря на то, что она спала всего-то несколько часов, Энни не чувствовала сна ни в одном глазу. Может, в этом и заключается волшебная сила вдохновения?

— Я рада за тебя — улыбнулась волшебница — Ждем с нетерпением твоей книги!

— Я постараюсь оправдать ваши ожидания — кивнула Энни

— Кстати, Энни… — прервал начавшуюся беседу Матисс — Ты не хочешь пойти в музыкальную школу?

— Музыкальную школу…

— Да. Ты ведь мечтала об этом. А у тебя есть два выходных. Не хочешь использовать их для изучения музыки?

— Матисс…— глаза Энни наполнились слезами радости. Она готова была обнять волшебника, но в последний миг сумела себя удержать.

— Не благодари меня — улыбнулся юноша — А то мне становится немного неловко. Ты не должна благодарить людей за то, что они добры к тебе.

Не благодарить его? Он шутит? Как можно не благодарить того, кто исполняет твои мечты! Все. Все?..Есть ли что-то, что не способен сделать Матисс? На что никто не способен, но что является ее мечтой? Какая ее самая сокровенная мечта? Быть волшебницей. Да, наверное, это. Но это уже никому не под силу изменить. Даже Матиссу. Или под силу?

После завтрака они отправились в Silentium Serpentes. Как и в первый раз Матисс проводил девушку до кабинета, попросив ожидать его там после окончания рабочего дня. Поздоровавшись с портретом, что продолжал хранить молчание, Энни села за стол. И вновь ее рука потянулась к карандашу…Странно, когда Энни рисовала, ее наполняло необъяснимое чувство…Легкая, волнующая, теплая волна.…В душе словно распускались цветы.…Сначала медленно один за другим, потом все разом, словно вспышка…

— Угадай кто? — кто-то подошел к Энни сзади и закрыл ладошками глаза

— Дай подумать…— подыграла девушка — Мммм…Кто же это может быть?

За спиной раздался звонкий, задорный смех

— Наверное,…Рина!

— Угадала! — волшебница ловко перепрыгнула через стол и оказалась перед Энни: — Симпатичный волшебник провожает тебя до дома..  — подмигнув, сказала Рина

— Да, Матисс — красивый — согласно кивнула Энни, улыбнувшись волшебнице. Неужели, она и в правду способна причинить боль беззащитному человеку? Девушка не могла в это поверить.…Такой светлый человек.…Как он может быть способен на зло?

— Матисс? — изумилась волшебница — Я думала, он намного старше.…Хотя, что это я туплю — она постучала себя кулачком по голове — Должно быть, Матисс у них наследственное имя!

— Ты про что? — запуталась девушка

— А — отмахнулась волшебница — Не важно. Так кто он? Твой Матисс?! — ее глаза сгорали от любопытства

— Он не мой Матисс. Он мой друг. Лучший друг.

— Ну, вот опять. Сон, друг, брат, зять. А возлюбленный у тебя есть?

— Нет. Но я люблю их. Матисса и…— Энни почувствовала, как в сердце вонзаются острые шипы, как оно кричит от боли, и тоненькие струйки крови текут из свежих ран — Лорда. Лорд — это собачка.

Вот. Северус сказал  не называть его братом. Сказал не помнить его. Она никому о нем и не говорит. Никто и не узнает, что она жила в его семье. Честно-честно. Она обещает. Он может не волноваться. Она его не подведет. Постарается…

— Понятно все с тобой — вздохнула волшебница — А что с историей? Мне уже не терпится почитать! Я, кстати принесла фотографии нашей сборной по квиддичу!

— Здорово! — Энни вскочила со стула, желая поскорее их увидеть — Я написала немного сегодня ночью. Осталось придумать стихотворение для одной из героинь, парочку строк и глава будет окончена.

— В таком случае: сначала пиши стихотворение — потом покажу фотографии. Поборов любопытство, Энни уступила и, обмокнув перо в чернильницу, принялась выводить строки:

«Люблю тебя.…Люблю я холодность твою…

Твою суровость строгую, прекрасную, как лед,  люблю…

Безумная…Я холодность твою боготворю…

Я безразличие твое готова воспевать…

Холодность твоя…

Райская гармонь…Дьявольский смешок.…Иль Божья благодать…»

— Мне нравится — сказала Рина.

Она села на диван, доставая фотографии. Энни села возле нее. Со снимков смотрели, улыбаясь, разные юные волшебники и волшебницы, среди которых девушка легко узнавала Рину. Да, как можно не узнать эту веселую, энергичную девушку с длинными хвостиками и подмигивающими зайчиками?

— Красивая у вас форма! — сказала Энни — Я никогда раньше не видела формы для квиддича.

— Красивая — не то слово! Это капитан нашей команды. Он…— волшебница начала увлекательный рассказ о тренировках, соревнованиях и забавных случаях в команде. Энни слушала ее с неподдельным интересом, ярко представляя себе парящих в воздухе игроков…Маленький, золотистый снитч…Страшные, вредные бладжеры, строгих судей.…На рассказ ушло больше часа, но девушкам показалось, будто не прошло и пары минут. Закончив рассказ о своей команде, Рина решила показать девушке игроков с других факультетов: Это сборная Пуффендуя, Слизерина и Гриффиндора. Раньше в команде Гриффиндор охотником был Джеймс Поттер. Он выпустился раньше меня. Вот на этой фотографии он с Лили Эванс. Хорошие были люди. До сих пор не верится, что они погибли.

— Кто…Погиб… — одними губами спросила Энни

— Как? Ты не знаешь? — изумилась волшебница — Лили и Джэймс Поттер. Лорд Воландеморт убил их, но не смог убить их сына и лишился волшебной силы…Энни! Ты в порядке?

Энни побледнев, медленно опустилась на пол….Они погибли,…Она умерла. Лили Эванс умерла. Вот почему у Северуса был такой пустой взгляд.…Вот почему от него исходила такая боль и пустота! Девочка, которая делала его счастливым, заставляла улыбаться и не обращать внимание на проблемы в семье…Девочка, которая ему нравилась, умерла. Девочка, которую он любил, любила другого человека. Она вышла замуж и у нее сын от другого мужчины…Сердце Энни разрывалось от боли. От невыносимой, нечеловеческой, беспощадной боли. Острое лезвие ножа разрезало его на части снова и снова, делая каждый разрез все глубже и больнее. Теперь она все знала. Она понимала, что он чувствовал. Понимала, что она бессильна. Понимала, что ничем не может помочь. Но за что.…За что ему такая боль.…Сейчас она чувствовала его боль…Она не понимала как, почему, но она чувствовала его боль…

— Энни! Энни! Что случилось? — испугавшись странного поведения девушки, Рина пыталась привести ее в чувство — Ты их знала? Энни!

Девушка была без сознания.

«Зачем ты меня убила? — спрашивала бледная рыжеволосая девочка, отдаленно напоминающая Лили Эванс — Зачем?…»

«Я тебя не убивала…» — мысленно отвечала ей Энни — «Мы даже не знакомы…Что произошло?..» Она хотела спросить у волшебницы, что случилось. И почему, почему она была не с Северусом, но зеленоглазая фея таяла в ее сознании, словно туман…Ее силуэт сменился фрагментами из жизни самой Энни. Из той далекой, счастливой жизни, когда еще были живы ее родители. Вот мама тихо зовет ее: «Энни…Энни… Энни…» Голос становился все яснее и громче…Кто-то там, в настоящем настойчиво звал ее…Девушка открыла глаза, увидев незнакомый белый потолок…

— Энни! — чуть не расплакалась Рина — Ты пришла в себя! Прости! Я не знала, что ты так отреагируешь!

-  Это не ваша вина, мисс Цукино — ответил Матисс. Юноша бережно взял Энни за руку и взволнованно спросил:  — Энни, ты меня слышишь?

Прикосновение волшебника вернуло девушку к действительности. Она на миг сжала его руку…

— Да — Энни резко поднялась — Что произошло?

— Ты, должно быть, перенервничала и потеряла сознание — ответила Рина, обнимая девушку — Я так за тебя волновалась!

-  Прости, что заставила беспокоиться — ответила Энни, обнимая волшебницу в ответ. Что же все-таки произошло? Откуда в ее сознании была Лили Эванс? И почему она говорила, что ее кто-то убил? Может это обращение к тому темному волшебнику? Воландеморту? Тогда почему Энни становилось так больно от ее слов? Почему они душили ее? Братик! Нет, этого не могло произойти! Только не с ним!

— К сожалению, это произошло не из-за того, что она перенервничала — глухим голосом сказал Матисс — Энни.…У тебя был приступ. Ты больна той же болезнью, что унесла жизни твоих родителей.

— Но… — девушка ошарашено посмотрела на волшебника — Но раньше.…Раньше со мной такого не было…

— Никто не может сказать, когда эта болезнь проявит себя — грустно ответил Матисс — Но не переживай! Ты не умрешь! У меня есть зелье, способное приостановить эту болезнь и…Я не позволю тебе умереть.

— Что это за зелье? — спросила Рина — Ты уверен, что его достаточно? Когда его нужно принимать?

— Только во время приступа.

— А вылечить ее нельзя? Разве магия бессильна перед какой-то там маггловской болезнью?

— В этом случае, к сожалению, да.

— Да, неужели?! Умник нашелся! — разозлилась волшебница — У кого ты спрашивал?! Ваш врач может и не в курсе. Но есть же другие врачи и больницы!

— В Silentium Serpentes работает самый лучший врач — спокойно ответил Матисс— И все же…— Я понимаю твое беспокойство. Но я сам могу позаботиться об Энни.

Девушка молча слушала их разговор. Она болеет. Может умереть. Без зелья. Семнадцатилетней девушке, у которой только-только началась жизнь, было очень тяжело осознавать, что она в любой момент может умереть. Она не хотела этого. Нет, она согласилась бы умереть, если бы это воскресило Лили Эванс…Энни вздрогнула. Эта мысль очень неожиданно появилась в ее голове. До сей секунды она никогда об этом не задумывалась. Почему ее вдруг стала волновать судьба этой зеленоглазой волшебницы? Что вообще сегодня произошло? Что с ней произошло?

— Энни… — ласково позвал Матисс. Рина поспешила выйти из палаты. Все это время они находились в больничной палате Silentium Serpentes, хотя волшебница безуспешно настаивала на больницу. Что ж, Матиссу виднее. Как— никак он смог привести Энни в чувство. Но почему-то зайчик все время хмурился и отворачивался. А волшебница обычно верила своему кулону.

* * *

Девушка подняла на юношу глаза. Приятное чувство разливалось в ее груди от его голоса, взгляда, прикосновений. Согревающая волна, словно чудодейственный бальзам, заживляла недавно нанесенные раны, извлекая острые шипы,…Даря чувство спокойствия….Энни уже не помнила ни о Лили, ни о мучительной боли, ни о своей болезни….Она просто тонула в бескрайнем взгляде Матисса, в голубизне его добрых, заботливых глаз…

Высокий черноволосый волшебник стоял возле вывески «Дырявый Котел». Взгляд его холодных, похожих на темные туннели глаз, был устремлен на небольшую группу подростков, одетых в мантии различных цветов. Они шли, весело переговариваясь, в противоположной от него стороне. Внезапно подростки резко остановились, и, обратившись в крупных, разномастных собак, с громким лаем кинулись в сторону волшебника. Но тот даже не дрогнул. Спокойно достав волшебную палочку, он что-то произнес тихим, холодным голосом. Все вокруг исчезло. Волшебник остался один. Совершенно один, окруженный густым серым туманом.

Энни, помедлив, открыла глаза. Северус.. Прошло несколько дней с того злосчастного четверга, когда у нее случился приступ. Практически все время после этого происшествия, девушка находилась в своей комнате. Матисс не разрешал ей никуда выходить, советуя больше спать и набираться сил. Девушке это казалось лишним. Она чувствовала себя хорошо. Физически. Зеленоглазая волшебница Лили Эванс больше не появлялась в ее снах и сознании. Каждый день с того самого приступа, стоило Энни хоть немного вздремнуть, как она видела Северуса. Это были разные сны. Юноша то гулял по незнакомым аллеям, то практиковал лично придуманные заклинания, то просто сидел под деревом, делая какие-то пометки в тетради. Но все они заканчивались очень странно. И пугающе. Северус.…Как он? Она не видела его со дня похорон Эйлин Снейп….Рина рассказывала о новом преподавателе зельеварения. Значит, Северус по-прежнему преподает в школе Магии и Волшебства Хогвартс. Но там ли он сейчас? Приходит ли он домой? В маленький, полуразвалившийся домик на улице «Паучий Тупик»…Может, сходить туда и проведать его? Хотя бы просто взглянуть издалека. Чтобы только убедиться, что с ним все в порядке.…Но как это сделать? Энни ведь даже не знала дороги. К тому же, как на это среагирует Матисс? Поймет ли он ее? Но…Она должна знать. Она должна увидеть Северуса. Может, ей как-нибудь удастся помочь ему хоть немного приглушить ту невыносимую, адскую боль.… Ну почему.…Почему Лили Эванс оставила его? Почему она погибла? Судьба жестока и несправедлива. Братик не заслужил такого! Это ужасно! Смерть человека или любого другого живого существа — это очень страшно. Вот человек жил, грустил, радовался, мечтал.…И вдруг его не стало. А если он еще был другом или возлюбленным.…Или даже просто хорошим знакомым.…Даже если нет, каждый человек, каждое живое существо в этом мире кому-то дорого и кем-то любимо.…Зачем вообще умирают? Девушка, вздрогнув, тихо вышла из комнаты. В прихожей Элеонора провожала Матисса на работу. Прошедшие несколько дней женщина сидела дома вместе с Энни и следила, чтобы та не пренебрегала советами волшебника. Матисс.…Стоило Энни взглянуть на небо: ясное, утреннее, светлое и солнечное или же немного грустное, серовато-голубое.…Как она вспоминала его глаза… Бездонные, выразительные, добрые глаза,…Что за чувства вызывал он в ней? Рядом с Матиссом девушка чувствовала себя спокойно и защищено, она чувствовала себя маленьким ребенком. Маленьким, беззащитным ребенком, глупым, наивным, совсем не знающим жизнь. Вот, даже сейчас, только Энни увидела его, как едва не забыла о том, что хотела поговорить. Но, все-таки не забыла. Потому что тревогу в ее сердце ничто не могло успокоить. Она была ощутима даже сквозь сон, даже сквозь теплоту взгляда Матисса.

— Что-то случилось, Энни? — заботливо спросил волшебник, повернувшись к девушке

— Нет…— поспешно ответила она, чуть потупившись — Просто…Я…

Правильно ли это с ее стороны? Просить Матисса о чем-то.…Вынуждать его беспокоиться о себе.…Не будет ли это эгоизмом и неблагодарностью с ее стороны? Она ведь и так живет в его доме…Она вообще живет благодаря ему. Благодаря лучшему другу. Не отцу, не брату, не мужу, а лучшему другу. Не слишком ли многого она от него хочет попросить?

— Если тебе будет комфортней, я могу принять облик кота — Матисс сделал шаг в сторону Энни — Мне почему-то кажется, что с тех пор, как тебе стало известно, кто я, ты перестала мне доверять — с еле уловимой ноткой грусти добавил он

— Это не так! — возразила девушка, подняв на него глаза. Неужели, она обидела его? Да, Энни, действительно перестала рассказывать Матиссу обо всем, что ее беспокоит, но это не потому что, он — человек! Просто…

— Ты беспокоишься о Северусе? — тихо, но утвердительно спросил юноша, подходя к ней совсем близко.…От его доброго, полного жалости и сочувствия взгляда, Энни почему-то ощутила себя виноватой.

— Я узнаю, что с ним сегодня же. И если понадобится, могу сообщать обо всех изменениях — подмигнув, волшебник быстрым шагом отошел от девушки и трансгрессировал.

— Спасибо, Матисс! — крикнула Энни, но юноша ее уже не слышал.

Как она могла подумать, что он не поймет ее? Разве мог Матисс чего-то не заметить и не понять? Не поддержать и не успокоить? Порой Энни казалось, что волшебник может слышать ее душу.

Задорно виляя хвостом, Лорд кружился возле девушки и громко лаял, пытаясь вернуть ее из размышлений в действительность.

— Лорд! Ты, наверное, хочешь гулять? — улыбнувшись, Энни погладила собаку

Пес утвердительно гавкнул.

— Элеонора, можно я погуляю с Лордом? — спросила девушка

— Не беспокойся. Я сама его выведу — ответила волшебница — Тебе нужно отдыхать

— Ну, совсем чуть-чуть…Мне очень нравиться гулять с ним! — по-детски принялась упрашивать Энни и весело рассмеялась: ретривер поставил передние лапы на плечи девушки и принялся облизывать ее в лицо.

— Матисс советовал тебе сегодня больше лежать — покачала головой Элеонора — Что если тебе станет хуже? Тогда ты не сможешь завтра пойти на работу.

— Можно я хотя бы пойду вместе с вами? — цеплялась за последнюю ниточку Энни — Я все это время прекрасно себя чувствую! Правда!

— В другой раз — женщина была непреклонна — Возьми чай и иди отдыхай. Лорд составит тебе компанию после прогулки

— Хорошо…— немного обиженно вздохнула девушка.

Ей ужасно надоело сидеть в своей комнате. Девушка, конечно, не умирала от скуки, занимаясь то рисованием, то написанием книги, то играя с Лордом.…Но все же…Энни хотелось выйти на улицу, хотелось увидеть Рину, по которой она уже успела очень соскучиться. И просто перестать лежать. Ну какой в этом смысл, если она и так себя превосходно чувствует? Взяв немного печенья, девушка прошла в свою комнату. Сегодняшний день казался ей особенно длинным. Может, это от того, что она не могла дождаться возвращения Матисса?

Наутро следующего дня Энни, усиленно борясь со сном, пыталась написать очередную главу своей книги. В руке чувствовалась слабость, буквы перед глазами расплывались, даже облака над головой теперь усиливали сонливость. Девушка не спала всю ночь, пытаясь переварить информацию, полученную от Матисса. По словам волшебника, Северус чувствует себя просто замечательно, и никаких явно выраженных мучений по поводу гибели Лили Поттер не испытывает. Однако он косвенно является виновником ее смерти. Во что Энни не могла поверить. Северус не мог быть виновным в смерти этой волшебницы! Они ведь были друзьями, хорошими друзьями и он никогда не стал бы…"Зачем ты убил меня…" — леденящая дрожь пронзила сердце Энни при воспоминаниях об увиденном во время приступа.… Неужели, Матисс не ошибся.…А может…Может быть, братик просто.…Винит себя за то, что был среди убийц Лили Эванс? Среди того жестокого волшебника, что убил ее... Он ведь не мог…Конечно же не мог! Зачем она обвиняет его? Пусть это был ее сон, но зачем Лили обвиняла ее брата в своей смерти? Энни не верила в то, что Северус мог быть виновен в гибели зеленоглазой волшебницы и ее мужа, виновен в том, что маленький ребенок Гарри остался сиротой…Ребенок.…Почему Северус не забрал его? Ведь сын Лили должно быть дорог ему.…Но, с другой стороны, ему, наверное, очень больно будет видеть этого ребенка…Что бы чувствовала, она, Энни, окажись на месте Северуса? Боль. Ей даже сейчас больно. Но.…Но, если бы человек, который был дорог ей… Девушка обхватила голову руками и зажмурилась, отгоняя эти страшные мысли. Если бы она не умерла после этого, она бы забрала ребенка дорогого ей человека себе. И пусть этот ребенок был бы напоминанием о вечной утрате, неразделенной любви, он — частичка своей матери, своего отца…Он сам по себе частичка света. Она бы очень любила его. Впрочем, Энни любила бы любого ребенка….Матисс рассказал также частично то, что девушке уже было известно от Рины: Северус — несправедливый предвзятый преподаватель, особенно сильно ущемляющий гриффиндорцев. От него не дождешься ни доброго слова, ни помощи, ни поддержки. Он — холоднее подземелья Слизерина. Без друзей. Такие слова наводили щемящую сердце грусть. Ведь это очень тяжело, когда окружающие люди видят только твои недостатки, видят в тебе только зло.…И…

— Энни! — Рина со всех ног бросилась к девушке, налетев на неизвестно как оказавшийся у нее на пути диван

— Рина! — переборов сонливость, Энни побежала навстречу волшебнице — Я так соскучилась!

— Я тоже! Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?

— Да, и давно! Просто Матисс считал, что мне нужно было полежать дома, и никуда не разрешал выходить — шутливо пожаловалась девушка

— Он о тебе так заботится… — умилилась волшебница — Нет, ты мне скажи: где ты живешь? Я думала, моя сова вообще свихнется и я заодно с ней! — Рина говорила очень эмоционально, чем вызывала неодобрение на лице у портрета, совершенно не стесняясь того обстоятельства, что ее могли слышать во всех углах Silentium Serpentes. Ее подруга была бы такой же.…Если бы не слишком тяжелые для ребенка испытания, слишком большие потери.…И боль…

— Не знаю… — растерялась Энни

— Впервые встречаю такого чудика! Ты не знаешь адреса, на котором живешь?

— Нет. Я живу с Матиссом и Элеонорой и как-то не спрашивала…

— Аааа, вот оно что…— волшебница села на диван, как-то странно смотря на Энни — Живешь с лучшим другом, значит. Понятно все с тобою — Рина подмигнула девушке и вдруг резко вскочила: — Вот я глупая! Дай мне зелье. Будет лучше, если оно пока будет у меня. Хотя я искренне надеюсь, что оно вообще не потребуется.

— Какое зелье? — не поняла Энни

— Как какое? Которое помогает тебе во время приступа. Боюсь, я не сумею его быстро найти: мне ведь название даже не известно. А мало ли, что может появиться на «Акцио, зелье» — она улыбнулась, а зайчики на резиночках дружно захихикали, прикрыв ротики передними лапами.

— У меня его нет…

— То есть как нет? — волшебница чуть не столкнулась со столом, решившим прогуляться по комнате — Матисс тебе его не дал?

— Он сказал, что будет рядом и сможет мне помочь. А с зельем я могу не рассчитать дозы, выпить его преждевременно или вообще не успеть этого сделать. К тому же, я могу разбить флакончик, и тогда будет много проблем…Я же маггл…— с грустью сказала Энни — Мне нельзя доверять ничего волшебного, поэтому Матисс правильно сделал, что не дал мне его…

— Но я же волшебница! — возмутилась Рина — Может, я и кажусь такой несерьезной, но магией-то владею! Мог бы мне дать его! Вечная мужская самоуверенность!

— Матисс просто волнуется…

— Я с этим и не спорю… — вздохнула волшебница — Ты не подумай, я вовсе не оскорбляю твоего Матисса

— Рина! Не называй его моим Матиссом. Ты опять не то думаешь!

— Ладно-ладно — примирительно замахала руками Рина — Слушай….Я давно хотела спросить, как вы познакомились?

Энни рассказала волшебнице о первой встрече с Матиссом, их знакомстве и последующем общении. При этом она ни разу не упомянула о семье Снейп. По истории девушки выходило, что она просто оказалась в семье одних знакомых своего папы, которые были магглами. Глава семейства ненавидел любое упоминание о волшебстве, поэтому приходил в гнев, стоило Энни рассказать о своих снах и желании быть волшебницей. Сына и вообще других детей в той семье не было. Откуда она узнала о волшебстве? Не помнила. Вроде где-то кого-то видела и с кем-то общалась. Девушка не упомянула о брате не потому, что не доверяла Рине, а потому что обещала Северусу.…Мысленно обещала Северусу, что никто не узнает о том, что она жила в его семье. К тому же, кто знает, может, подобные сведения как-то могли навредить ему? Ведь Пожиратели Смерти ненавидят магглов и тех, кто с ними связан.…От последней мысли Энни на глаза навернулись слезы…Тяжелый комок на сердце, появляющийся каждый раз, когда в повествовании должна была идти речь о брате, стал ощутимее…

— Ну не грусти… — Рина, по своему расценившая перемену настроения подруги, погладила ее по голове — Теперь все будет хорошо. У тебя теперь есть Матисс. Правда странно получается.…Хотя, наверное, он тогда и сам был ребенком….Я кому говорю не грустить! — волшебница принялась щекотать Энни

— Я не грущу! — засмеялась девушка, прячась от Рины за диван — Я просто задумалась.

— Прятаться? От меня? — шутливо надула губки волшебница — Ну все…

Девушки, смеясь, принялись бегать друг за дружкой по комнате под осуждающим взором портрета. Несмотря на искреннюю радость от веселья с Риной, в глубине души Энни все равно оставалась эта грусть. Незаметная для окружающих, но ощутимая душой и сердцем…Устав, подруги сели на диван, прихватив со стола парочку конфет.

— Слушай…Я только сейчас поняла — сказала волшебница, съедая одну конфету — Матисс случайно тебе не родственник?

— Не знаю.…Нет. Наверное…— Энни изумленно посмотрела на подругу. Ну и мысли приходят к ней в голову!

— Просто я подумала: это немного странно. Столько всего делать для постороннего человека.…Если он конечно не…

Договорить Рина не успела. В комнате неожиданным образом появилась Рион Кассандра, и вид у нее был крайне рассерженный:

— Мисс Цукино, мне кажется, или вы должны быть сейчас в другом месте? — ледяным тоном спросила она

— В самом деле? — сделала невинное лицо Рина

— Немедленно приступайте к своей основной работе. И вы тоже — сказала Кассандра, повернувшись к Энни

Девушка быстро села за стол и взялась за перо…Рина хотела было подойти к ней, но женщина ее резко остановила:

— Я вас жду.

— Да иду я, иду…— под строгим взглядом начальницы, волшебница вышла из комнаты, оставив Энни наедине с портретом. Но тот всем своим видом показывал крайнее неодобрение происходящего несколько минут назад баловства и нежелание с кем-либо говорить.

* * *

Прошло несколько лет. Матисс, помня о своем обещании, рассказывал Энни о малейших изменениях в жизни Северуса Снейпа. Так она узнала, что в Хогвартс приехал учиться сын Лили Эванс — Гарри Поттер, который был распределен на факультет Гриффиндора. И Северус возненавидел его с первой же секунды, унижая и оскорбляя мальчика перед сокурсниками, несправедливо наказывая и оставляя после уроков. Девушка не могла понять, почему ее брат был так несправедлив к бедному, оставшемуся без родителей ребенку, и главное к сыну той зеленоглазой волшебницы? Может, он просто боялся к нему привязаться? Матисс, рассказывая об этом, обмолвился, что в сердце Северуса на его взгляд, просто не было светлых, добрых чувств, и потому он не мог испытывать к кому-либо ни понимания, ни доброты, ни сострадания. Но Энни так не считала. Она верила, что ее брат — добрый человек. Просто боль…Боль, она мешает светлым чувствам, затмевая их и делая мучительными. Человеку, который ведет ежесекундную борьбу с болью, порой очень трудно понимать и любить, ему легче жить с каменным сердцем.…Как бы там ни было, девушка не перестала уважать своего брата и восхищаться им. В конце концов, каждый человек может испытывать как темные, так и светлые чувства. Мы все в той или иной степени подвластны чувству ненависти, и иногда его практически невозможно преодолеть. Особенно в одиночку.

Со своей подругой Риной Энни, к сильному огорчению, стала реже видеться. Волшебницу постоянно отправляли на вне офисную работу, а встретиться за пределами Silentium Serpentes из-за болезни девушки они не могли. Рина часто звала Энни к себе в гости, но приступы становились все более частыми и как назло то в день, то после дня приглашения. Волшебница же сама к ней не приходила, очевидно, не хотела стеснять Элеонору с Матиссом. Или считала, что Энни хочет побыть наедине с волшебником.…Однако, упорно считая Матисса и Энни влюбленной парой, Рина всерьез загорелась идеей об их возможном родстве и пообещала разобраться в этом вопросе. Но пока ее поиски не дали никаких результатов. На музыку девушку сопровождал в облике кота Матисс, он же и забирал ее оттуда, но только уже в своем настоящем обличии. Энни очень нравилось играть на фортепиано. Ее душа словно расцветала, стоило ей коснуться клавиш, сердце наполняло легкое, невесомое чувство…Девушке хотелось играть и играть…Бесконечно.

Книгу она закончила. В каждую написанную в ней строчку была вложена вся душа девушки, каждая буква писалась ее сердцем.…Эта книга словно была живой, способной дышать и чувствовать…Способной заставить читателя прочувствовать все, что испытывают не только герои истории, но и даже деревья и травинки, ветер и дождь, солнце и облака. Конечно, в этом была и заслуга волшебного пера и некоторых заклинаний затем на нее наложенных. Труднее всего Энни пришлось с названием. Она думала над ним долгое время, и оно пришло, так же неожиданно, как и сама история. Заветное Желание. Это было название книги. Книги, в которой была сокрыта сокровенная мечта самой Энни…

После выхода ее рассказа, основной задачей девушки должен был стать поиск единомышленников среди магглов. Но пока Энни сидела перед мольбертом, делая очередной рисунок.…Это была не иллюстрация к книге, но карандаш все равно выводил знакомые черты…

— Энни! — Рина, едва не снесла дверь, вбегая в комнату и радостно подпрыгивая на одном месте.

Девушка от неожиданности вздрогнула и пририсовала дереву лишние линии…

— Ты даже представить себе не можешь! Британия открывает Кубок Мира! Кубок Мира по квиддичу! Там будут тысячи волшебников! В игре примет участие сам Виктор Крам и…Кубок Мира по квиддичу! Мерлин Великий! Это свершилось! Ты просто обязана это увидеть!

— Кубок Мира… — ахнула Энни. Она ни разу не видела квиддича, но все равно понимала, насколько это важное событие. Благодаря подруге, девушка знала наизусть все правила и имена многих игроков, и очень хотела увидеть игру своими глазами. Ведь она никогда не видела никаких волшебных игр. Энни хотела уже ответить, что с радостью посмотрит игру, но…

— Я очень-очень хочу пойти, но.…У меня вчера опять был приступ.…Боюсь, .Матисс меня не отпустит… — с грустью сказала она

— Разве Матисс не пойдет? — сбавила тон Рина — К тому же я буду рядом…Мерлин Великий, неужели он мне настолько не доверяет?

Девушка печально вздохнула. Нет, Матисс ее не отпустит. Он слишком волнуется о ней, чтобы отпустить на игру, где будет огромное количество волшебников, много шума и будет столь далеко от него. Да что там говорить, волшебник боялся отпустить ее на улицу с Лордом — прогуляться возле дома. Впрочем, это было правильным. Магглу опасно ходить одному. Пусть ее сознание и защищено от всякого рода изменений, но против всего остального Энни была совершенно беззащитна и беспомощна. Очень тяжело быть магглом. Но не потому, что ты не можешь трансгресировать, использовать магию для облегчения жизни, а потому что если близкие и дорогие тебе люди волшебники, ты ничем не можешь им помочь. Ты даже не можешь всегда находиться рядом, всегда быть поблизости, не можешь быть уверенным, что сможешь защитить. Если бы она, Энни, была волшебницей, Эйлин Снейп не умерла бы. Если бы она была хоть чуточку умнее и внимательнее, она написала бы Северусу после первого же плохого самочувствия волшебницы. Энни испытывала чувство вины за смерть Эйлин. Поэтому она очень хорошо понимала, что чувствует ее брат, если он действительно хоть как-то повинен в смерти Лили Эванс. Но из-за того, что Энни и Северус принадлежали к разным мирам, она не могла сейчас пойти проведать его, поддержать. Может быть, если сломать систему Силентиума, магглы смогут приходить в заведения волшебников к своим знакомым, друзьям и близким? Но даже здесь Энни практически бесполезна, ведь из-за своей болезни она не может заняться активным поиском сторонников.

— Ну и ладно — сказала после недолгого молчания Рина — Сходим тогда еще куда-нибудь! И будем ловить шоколадных лягушек — засмеявшись, добавила она

— Подожди, Рина…— Энни была слегка шокирована — Ты что, не поедешь?

— Нет — просто ответила девушка

— Рина, ты что? Ты обязательно должна поехать! Это же Кубок Мира! Я не позволю тебе его пропустить! — Нет, только не это! Волшебница хотела пропустить из-за нее такое важное событие! Свою любимую игру! Она не могла этого допустить!

— Это не последняя игра — отмахнулась волшебница — Энни! Я, между прочим, могу обидеться! Ты вынуждаешь меня бросить подругу и уйти на какую-то там игру? — добавила она, прежде чем девушка успела ей возразить

— Я просто не хочу, чтобы ты упустила возможность увидеть Кубок Мира. Я буду очень — очень рада за тебя, если…

— Важность этой игры была в том, что я хотела посмотреть ее вместе с тобой — перебила ее Рина — Мы с тобой стали очень редко видеться и ни разу никуда не ходили вместе, поэтому я хотела сходить вместе с тобой на квиддич.

— Ты же очень любишь квиддич. Я не обижусь на тебя, поезжай. Или полети.…Не знаю, как правильно сказать — улыбнулась Энни

— Трансгрессируй — волшебница воспользовалась моментом, чтобы перевести тему — Но, сказать по правде, я не люблю трансгрессию, лучше уж летучий порох или портал в виде грязного носка

— Какой ужас! Я тоже не люблю, когда мы с Матиссом трансгрессируем, но.…Наверное, это все же лучше грязного носка

— Кому как — засмеялась Рина — Кстати, о котиках. Давно хотела тебя спросить по поводу твоего рассказа.

— Что? — с любопытством спросила Энни. Ей было очень важно мнение каждого, ведь если ее книга может как-то помочь Silentium Serpentes, она должна сделать ее идеальной и максимально полезной.

— С Феей Солнечной Долины все понятно. А вот няня единорога — Флорина.…Какие у нее чувства к Принцам?

— У Флорины? — удивилась девушка. Эта героиня казалась ей самой простой и понятной, Ведь все ее мысли, все чувства и желания были открытыми, внутренний мир Флорины — это словно раскрытая, детская книга, в которой с первых же строк все понятно и до скуки известны наперед все слова и действия. Энни даже не думала, что у кого-нибудь могут возникнуть вопросы относительно жизни и судьбы няни единорога. — Одного она любит, как брата, а второй друг детства, очень хороший друг…

— Да? –недоверчиво переспросила волшебница — А вот мне показалось, что Флорина из-за своего отношения, как к другу или как брату, просто не видит и не хочет принять своих настоящих чувств. Она словно запирает свое сердце в клетке, не давая чувствам свободы. Она, как будто бы пленница поставленных самой себе границ и титулов…

— Ты о чем? — удивилась Энни — Я тебя совсем не поняла.

— Да так. Размышления читателя — улыбнулась волшебница — Я всегда размышляю над прочитанными книгами, пытаюсь жить жизнями литературных героев.…И часто могу видеть то, чего нет

— Понятно…Я тоже… Девушка задумчиво посмотрела на неспешно плывущие облака.

Флорина — пленница, которая не слышит свое сердце? Нет, в этом волшебница точно ошиблась. Няня единорога всегда прислушивается к своему сердцу, ее чувства искренние и настоящие. А если есть еще и другие чувства.…Тогда что это за чувства? К кому они? И почему, даже она, Энни, ничего о них не знает? Выходит ее героиня оказалась не такой уж и простой и жила отдельной от автора жизнью? С мыслями и чувствами, закрытыми даже от него? Неверно считать, что автор рассказа или повести полностью управляет своими персонажами. Он только дает им жизнь.…И нередко дети удивляют своего создателя, хулиганят и приносят огорчения, отказываясь смиренно плыть по течению истории… Внезапно Энни почувствовала легкое жжение на внутреннем предплечье левой руки. Испугавшись, что начнется очередной приступ, она поспешно села на диван, потирая неожиданно заболевшую руку.

* * *

Несмотря на поздний час, в школе Волшебства и Чародейства Хогвартс царило оживление. Школа волшебников была скрыта от маггловского взора, человек, не являющийся волшебником, видел на ее месте только старые развалины. На самом же деле Хогвартс — красивый, огромнейший замок, хранивший в своих стенах множество секретов, печальных и счастливых историй. Этот год, пожалуй, оказался самым шумным и увлекательным. По причине Турнира Трех Волшебников в Хогвартс прибыли ученики из других школ: Дурмстранга и Шармбатона. Но это было не все. Вопреки всем правилам участников турнира было не трое, а четверо. Четвертый — несовершеннолетний волшебник Гарри Поттер. Из-за невольного и неожиданного для него самого участия в этом опасном и крайне тяжелом состязании трех школ, юному волшебнику пришлось очень туго. Гарри буквально возненавидели ученики всех четырех факультетов, никто, даже лучший друг Рон Уизли не верили, что он не бросал своего имени в тот злосчастный Кубок. Однако после первого задания, в коем были огромные, огнедышащие драконы, отношение к Гарри Поттеру у большинства сокурсников переменилось. Рон понял, что только сумасшедший мог добровольно бросить свое имя в Кубок, и лучшие друзья помирились. И вот, когда двое друзей, по обыкновению о чем-то болтая, шли по коридору, к ним подбежала их лучшая подруга Гермиона Грэйнджер, явно чем-то сильно взволнованная и обеспокоенная.

-Наконец-то я вас нашла! — девушка остановилась и отдышалась — Вы только взгляните на это! — она достала из сумки толстую книгу и протянула ее друзьям

— Гермиона, пожалуйста! — простонал Рон — Профессор Бинс и так заставил нас написать конспект по восемнадцатому веку! Можно хотя бы сегодня мы обойдемся без книг?

Гарри же с интересом взглянул на протянутую книгу. К его величайшему облегчению это оказался не учебник. На обложке значилось Э.Дэруа. «Заветное Желание»

— Так ты, оказывается, не все время проводишь за учебниками — подколол он подругу

— Постой-ка — Рон, заинтригованный фразой друга, все-таки взглянул на книгу — Заветное Желание? Я видел ее у своего папы. Он от этой книги просто без ума. Впрочем, мой папа без ума от всего, что принадлежит рукам магглов.

— Ага. Значит, ты знаешь, о чем она — оживилась Гермиона

— Нет, я ее не читал. Ты же знаешь я не такой поклонник магглов…

— Магглов??! — Гермиона едва не набросилась на друзей от возбуждения — Да, Энни Дэруа — действительно маггл, я навела о ней кое-какие справки, и самое удивительное то.…То, что она не связана с волшебным миром! У нее нет ни мужа, ни братьев, ни сестер, ни даже соседей — волшебников! Но каким-то неизвестным…

— Гермиона — перебил ее Гарри — Объясни нам, пожалуйста, о чем ты толкуешь!

— Читай! — девушка открыла книгу и сунула ему под нос

Гарри неуверенно пробежался глазами по строчкам: « Маленький золотой мяч — самый главный…Игроки должны.…Но есть еще.. » Это же описание квиддича!!!

— Вот именно! Главный дворец Лесных Феи — вылитый Хогвартс, четыре рода, соответствуют нашим факультетам, я уже молчу об их тюрьме и охраняющих ее Стражей Тьмы! Даже многие зелья и заклинания реальны! Министерство Магии.…Откуда маггл, не имеющий знакомых волшебников, может об этом знать?

— Не знаю…— растерялись ее друзья — Но может это просто совпадение…

— Совпадение???! — девушка сказала это так громко, что идущие неподалеку когтевранки обернулись и непонимающе посмотрели на нее — Я пыталась найти ее у себя в магазинах, но ее там не было. Ни в одном маггловском магазине! Хотя саму книгу я видела у многих магглов, более того, я не нашла ее даже в книжных магазинах волшебников! Но она есть у твоего папы, Рон. И эта эмблема…— Гермиона открыта последнюю страницу, на которой была изображена кошка, восседающая в раскрывшемся лотосе — Ее не все могут видеть и…

— Чтение маггловских книг запрещено в Хогвартсе — сказал за их спинами ненавистный, ледяной голос — Минус десять баллов Гриффиндору.

Друзья обернулись. Позади них стоял с недоброй усмешкой преподаватель зельеварения профессор Северус Снейп. Рон хотел было возмутиться такой несправедливости, но Гермиона вовремя взяла его за руку. Спорить со Снейпом было бессмысленно, чего доброго опять назначит наказание, а Гарри нужно готовиться ко второму испытанию.

— Книгу я конфискую — Северус буквально вырвал «Заветное желание» из рук Гермионы

— Но профессор…— на этот раз не выдержал Гарри

— Никаких «но», Поттер — холодно прервал его Снейп — Еще раз устроите подобный шум в коридоре, я оштрафую гриффиндор на все пятьдесят очков. Не думайте, что если вы участник турнира, вам все позволено

С этими словами профессор развернулся и пошел в сторону своего кабинета

— Чтоб ему на ступеньках навернуться! — зло бросил Рон

Гермиона стояла с виноватым видом. Все-таки это из-за нее им досталось. Ей надо научиться быть немного сдержаннее. С другой стороны, Снейп подобным действием только подтвердил ее догадки. Девушка ни на секунду не сомневалась в том, что профессору зельеварения нужна была именно эта книга, и он явно не хотел, чтобы они раскрыли ее тайны.

— Не расстраивайся, Гермиона — подбодрил подругу Гарри — Снейп всегда такой.

— Да — добавил Рон — Если хочешь, я попрошу папу, и он даст тебе свою книгу

Девушка улыбнулась.

— А вас не удивило то, с какой резкостью Снейп забрал у нас книгу? И, главное, зачем?

— Ну, это же Снейп. Ему только дай повод — пожал плечами Гарри — Вот увидишь, в следующий раз он снимет баллы за то, что у нас учебники в сумке лежат не симметрично

— Гарри прав — кивнул Рон

— Послушайте — Гермиона резко остановила друзей и встала к ним лицом — Я думаю, что есть некая…некое собрание волшебников, чья публикация и деятельность не контролируются Министерством Магии или же у них слишком большие связи. Они хотят поведать магглам о волшебстве и заставить их полюбить волшебство, убрать статус секретности — это то, что я успела понять. Но не думаю, что это их основная цель…

— Магглы будут знать о волшебстве?! — охнул Рон

— Никогда все магглы не смогут полюбить и принять волшебство — добавил Гарри, вспомнив Дурслей — Не знаю, о каком собрании ты толкуешь, Гермиона, но это точно не Пожиратели Смерти

— А может это они подложили твое имя в Кубок? — предположил Рон

— Вряд ли — ответила за друга Гермиона — Хогвартс достаточно хорошо защищен от посторонних лиц. Но в этом нужно разобраться

— Извини, Гермиона, но, если честно, у меня сейчас дел по горло и без всяких там обществ — сказал Гарри — Близится день второго испытания, а я до сих пор не знаю, как открыть яйцо

— И домашние задания просто огромные — согласился Рон — Но, если тебе станет легче, я могу поспрашивать отца…

— Хорошо — поджала губы Гермиона — Ладно. Я сама во всем разберусь. Как всегда. — она отвернулась и пошла быстрым шагом в сторону библиотеки

— Мы можем поговорить с Хагридом — крикнули ей вслед друзья, но девушка ничего не ответила.

— Вот всегда она так…— вздохнул Рон

Северус Снейп задумчиво читал книгу в своем холодном, мрачном кабинете, наводящем уныние и тоску. Энни Дэруа. Так звали ту самую девчонку. Перед глазами волшебника на миг появилась маленькая, одиннадцатилетняя девочка с двумя русыми косичками. Северус как-то забыл, что сейчас она уже не девочка, а взрослая девушка, на шесть лет младше его. Значит, она каким-то образом оказалась причастной к волшебному миру. Ужасно настырный ребенок. Он никогда не думал, что от нее будет столько проблем. Она выдает тайны волшебного мира, большинство из которых тогда просто подслушивала — но это полбеды. Главное, чтобы она не указала где-нибудь на него. Тогда прощай должность двойного агента и обещание, дарованное им Лили Эванс. Лили…Фея Солнечной Долины вызывала у волшебника давно забытые и хранимые в самой глубине сердца светлые чувства. Зеленые, словно летняя трава глаза, светлая, как ласковое утреннее солнце улыбка.…Эти воспоминания и образы причиняли Северусу и ни с чем не сравнимое счастье и невыносимую, мучительную боль. До чего же невыносимо больно было осознавать, что улыбка милой, любимой Лили Эванс погасла навсегда. От нее остался только сын. Сын, который был так невыносимо похож на отца….Северус захлопнул книгу. С магглой нужно что-то делать. И немедленно. Почему, почему в том злосчастном пророчестве не говорилось о девочке — маггле?! Которая встретит волшебника и родит от него сына, несущего смерть Темному Лорду? Тогда бы и не было бы этой проблемы и его любимая, самый дорогой ему человек был бы жив. Лили.…Если бы он только мог повернуть время вспять.…Если бы мог умереть вместо нее….Он бы умер. Он бы даже убил бы тысячи невинных людей, только бы она осталась жить. Внезапно сквозь непробиваемый холод подземелья раздался тихий, женский голос, зовущий его: «Северус.. »

Энни, дожидаясь возвращения Матисса и Элеоноры, играла с Лордом в мяч. Сегодня она впервые за все время осталась в доме одна, но с веселым озорным ретривером было не до скуки. Сначала девушка причесала его густую, гладкую шерстку, потом они поиграли в его резиновых непонятных зверушек, догонялки и теперь принялись гонять по дому маленький мячик. Вскоре, Лорд проголодался и отправился на кухню, дабы перекусить чем-нибудь вкусным и, желательно, куском хорошего мяса, Энни пошла за ним. Войдя на кухню, она заметила графин, из которого Элеонора обычно давала ей воду, и налила из него себе воды. Немного помедлив, девушка выпила еще один стакан, помыла его и убрала на место. Закрывая дверцу шкафа, Энни ощутила слабость в руках….Очертания перед глазами стремительно расплывались, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. …Сделав шаг, девушка потеряла сознание. Падая, она с силой ударилась головой об угол стола. На линолеум брызнули алые капли крови…

* * *

Северус неслышно открыл дверь небольшого особняка. Если он все правильно понял, то та девчонка должна была жить здесь. Но в доме, судя по всему никого не было. Лишь с кухни доносилось жалобное поскуливание.…Заслышав шаги, Лорд с надеждой в глазах высунул голову. Увидев вошедшего человека, пес буквально бросился к нему, лаем и жестами, зовя за собой. Немного помедлив, Северус прошел за ретривером на кухню. На полу в луже крови лежала молодая девушка. Алые капли стекали по ее светло-русых волосам, нежно сиреневому платью с белыми цветами, побледневшим рукам и шее. Дыхание было едва ощутимым. Надо же, как все удачно сложилось. Северусу достаточно было просто развернуться и уйти, и она умрет, даже не приходя в сознание. Умрет сама, по причине несчастного случая, и он не будет к этому причастен ни коем образом. Казалось, практически неразрешимая проблема, решилась сама по себе. Волшебнику повезло. Из закрытых, неподвижных губ девушки послышался еле уловимый шепот: Северус…

Профессор волшебного зельеварения сидел на небольшом кресле в гостиной, перелистывая страницы ежедневника с тремя котятами на сиреневом фоне обложки. В нем детским подчерком была описана чужая жизнь. Хозяйка этого дневника — Энни Дэруа — спала на соседнем диване, охраняемая верным псом Лордом, что не отходил от нее ни на шаг, переводя взгляд с бледноватого лица девушки на волшебника в черной мантии. Причина, по которой Северус спас девушке жизнь и,  вместо того, чтобы, исполнив человеческий долг, вернуться обратно в школу волшебства и чародейства Хогвартс, остался сидеть возле нее, была вовсе не в беспокойстве, человечности или доброте. Волшебнику необходимо было узнать, кто стоит над этой глупой, жалкой магглой и каковы его или ее планы. Насколько, в связи со всем этим, Энни, а точнее ее существование, было опасно для него? Однако, как выяснилось, для ответа на интересующие профессора Снейпа вопросы, живая девушка была совершенно ни к чему. Тем не менее, волшебник по непонятным ему самому причинам, дал ей шанс выжить. В своем дневнике Энни описала все события, все свои мысли и чувства, начиная со дня похорон Эйлин Снейп. Так что Северус с легкостью узнал и о Матиссе и о Silentium Serpentes, и о том, что эта глупая маггла винила себя в смерти его матери,  но некоторые моменты все же вызывали у него вопросы. Волшебник выдрал несколько страниц из дневника Энни, после чего небрежно захлопнул и швырнул его в сторону с неким отвращением и неприязнью. Лорд тихонько зарычал, угрожающе поднимая голову, когда Северус подошел к девушке и осмотрел ее левую руку. Как он и ожидал — ничего. Темный Лорд никогда не примет в свои ряды маггла. Если только как игрушку для начинающих практикантов пыточных заклинаниях. Волшебник посмотрел на девушку, чувствуя практически непреодолимое желание ударить ее. Какое она имела право подсылать к нему этого Матисса? Лезть в его чувства? Что она вообще может о них знать? Какое ей может быть дело до его отношения к ребенку Поттеров ?  Как она смеет его жалеть и сочувствовать? Идиотка. Очевидно, волна ненависти, захлестнувшая мужчину, была очень сильной, потому что ретривер резко вскочил на все четыре лапы, заслоняя собой мирно спящую Энни. Волшебник одарил собаку холодным взглядом черных глаз, от которого даже оборотня пронзила бы дрожь….

Девушка медленно открыла глаза. Она не помнила, что произошло. Вроде бы они с Лордом были на кухне.… Потом темнота.…И как в одном из ее снов в этой темноте появился братик.…И снова темнота…Жуткий холод, пронзивший ее в самое сердце, из-за которого она и проснулась. Но холод не прошел.  Он стал каким-то черным и тяжелым, давящим на грудь.…Теперь он не пронзал изнутри, а пытался раздавить, и казалось еще совсем чуть-чуть, еще одно мгновение, и девушка задохнется под этой уничтожающей ледяной тяжестью, но она вдруг резко рассеялась. Остались только слабость и легкое головокружение, по которым Энни определила, что у нее снова был приступ. Но к этим ощущениям болезни примешалось еще одно чувство. Такое, словно она была маленьким полем цветов, и ее сотрясал быстрый, но не свирепый ветер.…С одной стороны, девушке хотелось подчиниться этому неизвестному чувству, но с другой, она отчего-то до боли боялась повернуть голову. Заметив, что Энни пришла в себя, Лорд, виляя хвостом, принялся энергично лизать ее лицо.

— Ой, Лорд — слабо улыбнулась девушка, немного дрожащей рукой гладя его по голове — Ты же тяжелый…

Убирая его лапы с плеч, Энни ненароком повернула голову. Сердце едва не выскочило у нее из груди. Рядом с диваном на стуле сидел высокий бледнолицый мужчина с холодным, леденящим обаянием. Черные волосы спадали до плеч, похожие на бескрайние туннели глаза смотрели сквозь девушку, словно проникая в ее сознание…Ее брат. Северус. Брат…Братик. Братик! Это и вправду он??! Он, правда здесь, в этой комнате? Это возможно? Она не видела его столько лет.…Неужели.…К глазам почему-то подступали слезы. Она скучала. Волновалась.  Переживала. Хотела поговорить с ним. Она столько хотела сказать.…Но вот, когда девушка, наконец, его увидела, она почему-то не могла произнести ни слова. 

— Я бы на вашем месте не приходил в сознание, мисс Дэруа — несмотря на испытываемое всего пару минут назад раздражение, Северус говорил спокойно.

«Мисс Дэруа» — эти слова буквально разорвали сердце Энни на несколько кусков. Невыносимая боль. Когда тебя рвут на части. Но девушка смогла не закричать, не заплакать, она просто опустила глаза. Волшебник продолжал говорить так же тихо и спокойно:

— Хотя я вижу, вам доставляет удовольствие столь жалкое существование на роли безвольного раба некого Матисса, упиваться глупыми, сентиментальными воспоминаниями и жить прошлым, вызывая к себе жалость по причине несправедливой, тяжелой жизни. Сказать по правде, я впервые встречаю столь ничтожных по своей сути людей, опустившихся до попытки самоубийства.

-Я не пыталась покончить с собой! — возразила девушка. Она хотела сказать это вслух, но у нее это почему-то не получилось. Губы, усиленно скрывающие мучительный крик боли, отказывались ей повиноваться. Энни слушала волшебника, по-прежнему не поднимая глаз. Девушка или боялась столкнуться с его взглядом, так словно он способен был, убить ее, или не хотела, чтобы Северус увидел боль в ее глазах. Ведь каждое его слово отдавалось в ней глухой болью. Но он был прав. Совершенно прав. И эта ее боль только тому подтверждение. Да что такое эта ее боль? У нее есть лучший друг, лучшая подруга, она занимается любимым делом.…А Северус…Он потерял семью, любимого человека, какое она имела моральное право ему что-то говорить, возражать? Испытывать эту боль?  Она счастливый человек. Она должна радоваться и улыбаться, а что она делает? Ведет себя, как жалкое ничтожество. Братик абсолютно прав.

— Матисс — мой друг…— тихо сказала Энни — И я очень благодарна ему за все.

— Конечно — скривился волшебник — Некоторым людям так легко угодить. Достаточно сделать добрые глазки и потакать детским прихотям. Предупреждаю: еще раз попросишь его или кого-нибудь еще следить за мной и ты пожалеешь, что я спас тебе жизнь — последнюю фразу Северус буквально прошипел, пронзая девушку холодным взглядом

— Я…Я…— руки Энни предательски задрожали, она вцепилась ими в край пледа, пытаясь связать слова — Просто…Просто…— что с ней происходит? Почему она ничего не может сказать? Почему его взгляд словно обездвижил ее?

— Удивительно, как они могли попросить написать книгу человека, не способного и двух слов связать — усмехнулся Северус, и словно забыв, что секунду назад обращался к девушке на «ты», продолжил — Вам что,  действительно платят за тот слезливый маггловский бред? Одна из героинь, которая больше жизни мечтает стать волшебницей? Да если бы вы и были волшебницей, вас бы выкинули из школы до конца первого года обучения. Разве что кто-нибудь не возжелал бы иметь при себе личного эльфа — домовика в лице недоличности.

-Заветным желанием Флорины было не стать волшебницей — возразила про себя Энни,  горько вздохнув. Ее мечта еще более неосуществима.…Пусть по книге она и исполнилась.…Но, неужели, он не понял, в чем заключалась мечта няни единорога? И зачем, зачем братик говорит такие слова?  Она бы старалась, она бы стала хорошей волшебницей и она.…Зачем? За что? За что…

— У вас даже нет маггловского образования, о какой школе волшебников может идти речь? — словно проникнув в сознание Энни, продолжил волшебник — Вы — полностью зависите от Матисса. Без него вы ничто.

— Я знаю… — тихо ответила девушка — Я даже слишком много знаю… — последние слова прозвучали как-то очень обреченно и горько. Энни скорее сказала их сама себе, нежели волшебнику. Северус замолчал.  В глубине черных глаз мелькнуло что-то отдаленно похожее на сочувствие. Но так же быстро исчезло в туннелях холодного взгляда, словно было мимолетным наваждением.

— Впрочем, это не мое дело. Можете и дальше выполнять его приказы, если они не касаются моей жизни. — сказал волшебник сделав акцент на второй части предложения.  Девушка подняла глаза. В них читалась безмолвная мольба. Мольба перестать говорить столь ужасные слова.…И вопрос: зачем ты спас меня? Зачем? Если он относится к ней с настолько сильным презрением, с ненавистью, с отвращением, зачем он ее спасал?  Бессловесный диалог продлился несколько минут. Но если в глазах Энни можно было прочитать практически все ее мысли и чувства, то взгляд волшебника оставался непроницаем. В холле раздались чьи-то шаги.

— Вот и хозяин вернулся — усмехнулся Северус, вставая. Он сделал несколько шагов в сторону от девушки и, повернувшись, со словами «Ах, да, чуть не забыл» кинул ей безоаровый камень.  То ли по нечаянности, то ли нарочно, но камень едва не попал Энни по лицу. Она, непонимающе взяла его в руки.— Хотя я сомневаюсь, что он теперь чем-нибудь поможет — добавил волшебник.

Внезапно с Энни сошла эта непонятная волна оцепенения, дрожи и неуверенности. Она осознала, что он уходит, и быть может другой возможности поговорить.…Другая возможность поговорить будет нескоро.… Не очень скоро. И поэтому…

— Северус! — как-то очень отчаянно крикнула девушка — Прости меня. Я…

В гостиную вошел Матисс. Увидев Северуса Снейпа, он резко остановился, переводя изумленный, настороженный взгляд с него на Энни.

— Добрый день — вежливо поздоровался профессор зельеварения — Всего хорошего, мисс Дэруа — с едва уловимыми нотками небрежности и издевки сказал он, повернувшись к девушке, и спокойно прошел к выходу.

— Зачем он приходил? — спросил все еще немного ошарашенный Матисс.

Энни молча встала, подошла к волшебнику и обняла, прижавшись к его груди. Из закрытых глаз по бледным щекам безмолвно текли слезы.

— Энни… — мгновение помедлив, Матисс обнял девушку, крепко прижимая к себе — Он тебя чем-то обидел? — спросил он, нежно поглаживая ее по голове.Энни продолжала беззвучно плакать. Ручьи слез становились все быстрее и быстрее, плечи дрожали, руки крепче сжимали мантию волшебника.

— Ну-ну.…Все хорошо… — Матисс поцеловал девушку в макушку — Не плачь… — он бережно повернул лицо Энни к своему, отодвинул ее челку, поцеловав в лоб, медленно спустился к щекам, вытирая губами слезы…Дрогнув, девушка открыла глаза. Юноша смотрел на нее теплым, ласковым взглядом лазурно-голубых бездонных глаз… Они словно окутывали легкой, согревающей пеленой уводя в свои бескрайние глубины… Глубины, в которых, казалось, помещался весь мир, все галактики и вся Вселенная…

— Я люблю тебя — тихо прошептав эти слова, волшебник коснулся своими губами ее губ, уводя в долгий, мягкий поцелуй. Это было очень неожиданным для Энни. Немного напуганная неведомым ранее чувством, она не ответила на поцелуй Матисса. Почему-то ей показалось, что она хочет его остановить.…Но слабость, что все еще присутствовала в теле девушки, мешала ей понять свои чувства. Она снова начинала терять сознание.  Объятия Матисса не позволяли ей упасть.

* * *

В школе волшебства и чародейства Хогвартс все ученики и преподаватели собрались в Большом зале на ужин. Профессор Северус Снейп на этот раз ненадолго задержался, отлучаясь по каким-то своим делам. Поздоровавшись с коллегами, он сел на свое место возле профессора трансфигурации Минервы Макгонагалл. Волшебник был очень раздражен, хотя старался не подавать виду. Перед ним на мгновение появились глаза Энни Дэруа в момент их немого общения. Никто. Никогда не смотрел на него таким взглядом. Ни одна из замученных жертв Темного Лорда, ни одна дворовая собака. Это было…Неприятно. Все-таки он немного перегнул палку. Ну да ладно. Он спас ей жизнь, теперь эта маггла должна ему по гроб жизни. Кроме того, она его совершенно не интересует. Куда важнее то, что этот несносный мальчишка Поттер опять играет во всеобщего героя и строит из себя популярность. Совсем не задумываясь о своей жизни. Северус перевел взгляд на зеленоглазого мальчика за гриффиндорским столом. Гарри Поттер беззаботно беседовал со своими друзьями Роном Уизли и Гермионой Грэйнджер. Эта беспечность сына Поттера и его пренебрежение школьными правилами ужасно выводили профессора зельеварения из себя. Но он ничего не мог с этим поделать. Мальчишка был вылитый отец.

  * * *

«Я люблю тебя…» — Энни провела пальцем по губам, все еще хранившим на себе поцелуй Матисса. Странное чувство. Почему-то от такой неожиданной нежности волшебника ей стало только хуже. Ее первый поцелуй, который она отчего-то не хотела. Почему? Девушка не знала ответа на этот вопрос. Может потому, что тогда было неподходящее время? Может, случись это не тогда, когда ей было очень холодно и больно в душе, она бы ответила ему и испытывала бы сейчас совсем другие чувства? А что обычно при этом чувствуют? Как так получилось, что она стояла в обнимку с Матиссом? Она совсем не помнила этого.… После ухода брата все происходило, словно в тумане…Матисс любит ее? Энни тоже любит его, но только как лучшего друга. Или не только. Или только. Она совсем запуталась. Девушка устало опустила голову на подушку. Что с ней происходит? Она не может разобраться в собственных чувствах…Матисс…Что она чувствует к нему? Он.… Не обидела ли она его? От этой мысли Энни стало тяжело на сердце. Неужели, она обидела его? Своим…Отсутствием тепла и ласки по отношению к нему? Тем странным желанием прервать поцелуй? Но…Он ведь ее лучший друг…Друг. Что она делала для него, как друг? Девушка закрыла глаза, не пуская на волю слезы. Нет. Все совсем не так. Все совсем не так, и ей не следует об этом забывать, поддаваясь минутным порывам. Энни достала из-под подушки безоаровый камень. Она читала о нем в книгах. Этот камень помогает от большинства известных ядов, но зачем Северус дал его ей? Может у безоара есть еще какое-то другое применение? «Сказать по правде, я впервые встречаю столь ничтожных по своей сути людей…», «вас бы выкинули из школы до конца первого года обучения», «Без него вы ничто»… — девушка зажмурилась и перевернулась на другой бок, отгоняя жестокие воспоминания. Братик…Холодные черные глаза смотрели прямо на нее, пронзая насквозь. Что она ожидала? Что он ей обрадуется? Они сядут и поговорят, как брат с сестрой? Или еще больше, что Северус тоже скучал по ней? Конечно же, нет. Этого бы никогда не произошло. Энни, хоть и была по-прежнему маленьким ребенком в душе, все же не столь наивна. Но она не сказала ему.…Да, ничего она ему не сказала. Ничего. Девушка покрутила в руке безоар. Камень от большинства ядов…Может, Северус просто хотел в нее чем-нибудь швырнуть? Энни всхлипнула, по сердцу пробежался режущий холодок. Нет, талантливейший специалист по зельям не стал бы кидаться подобными вещами. Тогда получается, что…

— Можно? — неслышно приоткрыв дверь, в комнату вошел Матисс

— Да, конечно — девушка поспешно спрятала безоар под подушку и села на край кровати

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил юноша

— Отлично — лже-бодро ответила Энни

— Прямо так и отлично? — улыбнулся Матисс — А если честно-честно?

— Ну.…Немного голова болит и чувствуется слабость…— нехотя призналась девушка. Она не любила обращать внимания на столь незначительные симптомы и беспокоить по этому поводу окружающих.Волшебник сел рядом с Энни и нежно взял ее ладонь в обе руки. Девушка, почувствовав неловкость и смущение, робко опустила глаза

— Энни, солнышко, ты ничего не хочешь мне рассказать? — мягко спросил Матисс, медленно поглаживая кисть ее руки

— Нет…— неуверенно ответила девушка, чувствуя, как под ладонью пробегает дрожь — Ничего…

— Точно?

Энни кивнула, по-прежнему, не поднимая на него глаз. С одной стороны она чувствовала себя сейчас очень неуверенно и смущенно, с другой, девушка боялась, что попав под чары его загадочного взгляда, она против собственной воли расскажет всю правду.

— Хорошо — отпустив руку Энни, волшебник провел тыльной стороной ладони по ее лицу — Но если вдруг тебя что-то будет беспокоить, то — он опустил руку ей на плечо — Я всегда готов тебя выслушать.

Девушка подняла глаза. Матисс смотрел на нее все тем же привычным, теплым, успокаивающим взглядом. Внезапно Энни ощутила дикий стыд и презрение к себе за то, что врала ему. Разве можно было ему врать? Разве можно было думать о чем-то плохом? Она не должна так больше поступать. Он так добр к ней, а она… Неблагодарная. Она скажет ему правду прямо сейчас. Где-то глубоко, ее подсознание отчаянно крикнуло «Нет»…Правильно, нет, нельзя говорить неправду… «Достаточно сделать добрые глазки…» — холодный голос Северуса острым ножом пронзил девушке сердце, вернув в сознание.

— Спасибо, Матисс — сказала она, отводя взгляд в сторону

— Не нужно меня благодарить, глупенькая — волшебник нежно погладил ее по плечу — Ты вздрогнула. Тебя что-то испугало?

— Нет — Энни чуть отодвинулась от него.

Ну зачем он к ней прикасается? Она еще не смогла стереть ощущение прикосновений его губ, а он.…Заставляет их вспоминать. А она не хотела этого. Девушка не знала, почему, просто не хотела и все.Волшебник придвинулся к Энни ровно на то расстояние, что она от него отдалилась, не убирая руки с ее плеча.

— Прости, что начинаю этот разговор. Он может быть тебе неприятен, но это необходимо для твоей безопасности. Скажи, как Северус Снейп узнал, где ты? И вообще оказался здесь?

Причем здесь моя безопасность? — возмутилась в душе девушка. Северус — ее брат! Неужели, он не может просто прийти к ней? Почему он не может знать, где она живет? Северус ведь не убийца, не преступник, да, он был Пожирателем Смерти, или как они там называются, но все люди имеют право на ошибку! Да, даже если бы он по-прежнему был  Пожирателем Смерти, он все равно остается ее братом! Волна возмущения и обиды захлестнула Энни, отразившись частично на ее лице.

— Энни…  — Матисс с жалостью посмотрел на девушку, убирая руку с ее плеча и поглаживая по голове, словно маленького ребенка — Девочка моя, пойми, он бы не пришел к тебе просто так. Он бы даже не сказал тебе добрых слов, ты мешаешь ему, понимаешь? — волшебник коснулся губами ее макушки, проводя одной рукой по мягким, густым волосам. Девушка довольно резко дернулась, собираясь отодвинуться, но усилившееся головокружение помешало ей это сделать. Слабость снова одолевала ее, но Энни всеми силами старалась не подавать виду, пытаясь не провалиться в долгий бессознательный сон.

— Для него ты, к сожалению, всего лишь постыдное пятно на репутации — с сочувствием в голосе закончил Матисс

— Я не знаю — честно ответила девушка. Она хотела бы возразить волшебнику, сказать, что он не прав, но.…С другой стороны Северус ведь пришел к ней…Спас ей жизнь.…Почему? Впрочем, какое это имело значение. Главное было то, что они наконец-то встретились, и Энни искренне верила, что не в последний раз

— Мы с Лордом были на кухне, потом мне стало плохо. А когда я открыла глаза, Северус уже был в гостиной. Я не видела, как он пришел и не знаю, когда…— пояснила девушка

— Понятно…— задумчиво протянул Матисс, обращаясь куда-то в сторону — Если что-нибудь вспомнишь, обязательно скажи мне. А сейчас отдыхай — сказал он прежним, ласковым голосом.

Энни слегка отпрянула в сторону, боясь, что волшебник снова ее поцелует. Но он лишь бережно накрыл ее одеялом, мягко, но требовательно, опустив на подушку. Когда юноша вышел, девушка уже могла не скрывать своего истинного состояния здоровья. Она устало закрыла глаза, чувствуя, как ее сознание стремительно теряет ясность.Стоило Матиссу закрыть дверь комнаты Энни, как спокойствие и добродушие тотчас же сошли с его лица, сменившись сильным напряжением и тревогой. Погруженный в раздумья, волшебник прошел на кухню с непривычно серьезным, даже немного холодным выражением лица.

— Как продвигается проект школы? — спросила Элеонора, наблюдая, как над столом сам собою заваривается чай. Женщина вернулась с работы несколько позже Матисса, однако об очередном приступе Энни и визите Северуса Снейпа, она уже знала.

— Вполне успешно — ответил Матисс, садясь за стол. Он сделал плавное движение волшебной палочкой и перед ним появился стакан, наполняющийся чаем из волшебного заварника.  — После выхода «Заветного Желания» заметно увеличилось число сторонников.  Но нам катастрофически не хватает преподавателей — волшебник как-то странно улыбнулся и сказал серьезным тоном: — Меня беспокоит состояние Энни.

— Она практически обессилена — кивнула волшебница — Если не принять кардинальных мер, девушка может не выжить.

— Этого я не допущу — спокойно сказал Матисс — Я говорю не о последствиях приступа. Об этом следует спросить кое-кого другого — в его голосе послышалась легкая насмешка, смешанная с угрозой — Каким образом этот Снейп смог отыскать ее? И главное, как он вошел сюда?  Причем именно тогда, когда она осталась одна в первый и последний раз. Не мог же он этого предвидеть.

— У тебя есть предположения? — спросила Элеонора, садясь напротив волшебника

— Возможно — нахмурившись, ответил он

— Даже если твои опасения подтвердятся, этот человек для нее исключительно как брат, а значит, не представляет никакой угрозы.

— Хотелось бы в это верить — Матисс сделал глоток горячего чая — Но и я для нее всего лишь лучший друг — вздохнув, добавил он.

Волшебница промолчала, размышляя о чем-то своем…

На следующий день был урок музыки. Пальцы Энни бегали по клавишам, играя немного необычную мелодию. Светлая, щемящая сердце, мелодия счастливой грусти.…Так звучит сердце счастливого, по-настоящему счастливого человека, в душе которого разливается томящая грусть, вечная печаль и сожаление, что будут преследовать его всю жизнь.…Будто бы этот человек провожает любимую женщину, которая страдая от долгой, мучительной разлуки, наконец, идет на встречу к своему возлюбленному.…За игрой девушки внимательно наблюдал кот черного, с оттенком синевы цвета, что сидел за окном на ветке дерева.…Подняв на него глаза, Энни улыбнулась. Странно, почему Северус все время называл Матисса ее хозяином? Да, она живет в его доме, но она ведь платит за проживание с тех денег, что ей дают в Silentium Serpentes. «Можете и дальше выполнять его приказы…» Какие приказы? Матисс не командует ей и не заставляет ничего делать. Да, он не разрешает ей никуда одной ходить, но это ведь из-за ее болезни и тяжелой ситуации в волшебном мире.…А сегодня Матисс даже разрешил ей пойти на музыку, несмотря на то, что она все еще была не совсем здорова.

— Энни, вы играете не в той октаве…— замечание преподавательницы вывело девушку из размышлений

— Ой.…— Энни опустила глаза на клавиши — Простите…

После окончания урока, когда ощущение полета, навеянное игрой, чуть притупилось, девушка снова чувствовала слабость, озноб и головокружение. Энни тратила несказанные силы, пытаясь скрыть свое плохое самочувствие от Матисса, ведь, что если он снова скажет лежать ей дома? А ей очень хотелось увидеть Рину. Конечно, такое поведение, больше походило на ребенка, чем на взрослую девушку, но с другой стороны, кому не надоест все время болеть и лежать в кровати?

— Это была очень красивая музыка — сказал волшебник. Приняв человеческий облик, он шел рядом с Энни, чуть придерживая ее за руку

— Спасибо — улыбнулась девушка.

Они шли по аллее, ведущей к дому Матисса, вдоль небольшого парка. Вдалеке перекликались дятлы и мухоловки, воробушки затеяли драку за разбросанные крошки хлеба, изредка пролетали поздние бабочки. В воздухе веяло прохладой и спокойствием, но Энни испытывала леденящий, неприятный холод. Обычно, с интересом и удовольствием рассматривая растения и животных, сейчас она словно смотрела сквозь них. Звуки и цвета превращались в непонятное сплетение, постепенно расплываясь перед глазами…

— Так дело не пойдет — сказал Матисс, подхватив девушку, когда она, споткнувшись, едва не упала.

Прежде чем Энни успела что-либо возразить, волшебник взял ее на руки и чуть ускорил шаг.

— Матисс.…Не надо…Я сама могу идти…— робко, немного смущенно сказала девушка

— Я настолько противен тебе? — тихим голосом, спросил Матисс,  не останавливаясь

— Нет! — Энни едва не упала на землю — Что ты такое говоришь? Конечно же, нет!

Вот, она так и думала. Она задела его своим поведением. Девушка чувствовала себя ужасно. Крайне неприятно осознавать, что тобою кто-то обижен, что ты можешь ранить человека.…В такие минуты хочется поскорее извиниться и как-то загладить свою вину.Но...

— Тогда почему ты все время отталкиваешь меня?

— Я…— Энни опустила глаза — Я не отталкиваю тебя. Просто…Просто…Я не знаю…

— Не знаешь своих чувств?

— Наверное…— неуверенно ответила девушка

— Энни, солнышко мое — Матисс сел на поваленное дерево и усадил девушку к себе на колени, нежно обнимая  — Не думай, что я тороплю тебя или еще хуже принуждаю ответить на свои чувства — он убрал прядь ее волос за ухо — Просто я хочу, чтобы ты знала: я влюблен в тебя с нашей самой первой встречи. Милая, светлая девочка, ты покорила мое сердце с первой же секунды, и…Я, наверное, в чем-то понимаю Северуса Снейпа. Любить девушку, для которой ты всего лишь друг… — с грустью в голосе закончил он

— Матисс, я… — Энни чувствовала себя такой беспомощной и такой мерзкой.

Она готова была провалиться сквозь землю, пасть в преисподнею, испытать на себе все самые страшные и темные заклинания, только бы не было этого разговора. Только бы он не говорил таким голосом. Только бы она могла сказать: Я тоже люблю тебя, не добавляя в конце, как друга и тоже поцеловать его…Интересно, как это, целовать любимого?  Но почему она не может ему сказать «Люблю»? Разве она не любит его хоть чуточку больше, чем просто друга? Волшебник молчал, наблюдая за девушкой. Наверное, он ждал от нее ответа или хоть какой-нибудь реакции, но Энни просто не знала, что говорить. Она даже в своих чувствах не могла разобраться.

— Темнеть начинает — как ни в чем не бывало, Матисс снова взял девушку на руки и продолжил путь к дому — Ты не замерзла? — заботливо поинтересовался он.

Энни отрицательно покачала головой. По правде говоря, она и не переставала чувствовать тот болезненный холод и тошноту, но от этого сейчас мало что могло помочь. Вдобавок, снова появилось это жжение на внутреннем предплечье левой руки…

— Что он тебе сказал? Северус. — спросил волшебник

— Ничего — пожала плечами девушка, радуясь, что Матисс переменил тему. Воспоминания недолгого разговора с братом медленно проносились у нее в голове, царапая сердце.

— Зачем же он приходил?

— Не знаю…— после недолгой паузы ответила Энни — Ему, похоже, книга не понравилась…

— Из-за книги, значит? Ты его точно не звала?

— Как же я могла позвать его? Братик ведь далеко отсюда и письма я не могу ему писать…

— Да, действительно…

Радостный лай Лорда оповестил девушку, что они уже пришли. Матисс отнес Энни в ее комнату и сказал, усадив на кровать:  — Не волнуйся, я больше не оставлю тебя одну. Ты могла умереть… — волшебник погладил девушку по волосам и крепко обнял — Я себе такого не прощу.— Ничего со мной не случилось бы! — запротестовала Энни.

Матисс улыбнулся и со словами: Отдыхай, солнышко — быстро поцеловал ее в макушку и вышел из комнаты. Лорд остался возле девушки, зевая от усталости.  Энни вздохнула. Зачем Северус рассказал Матиссу о ее приступе??! Она могла бы просто сказать, что нечаянно поскользнулась и немножко ударилась головой…Стоп. Тогда получается, что Северус сказал, будто она пыталась лишить себя жизни.…Этого еще не хватало! Что братик наговорил Матиссу??! А он ему что-нибудь говорил? «Добрый день.…Всего хорошего, мисс Дэруа…» Разве, Северус потом что-то сказал? Впрочем, наверное, Матисс сам догадался по ее состоянию. Не в первый же раз. Словно в подтверждение ее слов, сильнее закружилась голова. Энни легла на подушку, почувствовав, что чего-то не хватает. Проведя под ней рукой, девушка, с трудом пристав, осмотрела комнату.

— Куда делась моя тетрадь с котятами? — удивилась она — Лорд, ты не знаешь?

Пес поднял голову, не спеша потянулся и принялся ходить по комнате, вынюхивая каждый уголок. Потом он, виляя хвостом, посмотрел умными глазами на девушку, вышел, и немного погодя вернулся с сиреневой тетрадью в зубах.

— Лорд! — изумилась Энни — Какой же ты умный! Умничка! — практически не чувствуя своей руки, девушка взяла у ретривера  тетрадь и стала нежно гладить его. Лорд радостно гавкнул и облизал Энни руки, чуть подрагивающие от слабости и озноба. Когда девушка собралась положить тетрадь обратно под подушку, она обратила внимание, что та стала немного тоньше. Страницы вырваны… — удивившись, Энни открыла свой дневник. И хотя буквы перед глазами расплывались, становясь нечеткими кляксами, она сумела понять, каких страниц не хватает. Матисс.…Зачем…

Два дня девушке пришлось провести дома с Элеонорой. Матисс сказал, что на работе он не сможет за ней приглядывать, а одну ее оставлять пока опасно. Энни пыталась объяснить, что у нее был такой же приступ, как и всегда и не нужно лишних беспокойств, но волшебника было не переубедить. Элеонора последние дни выглядела измученной и уставшей, но на все вопросы девушки, она, как и когда-то Эйлин Снейп, лишь отшучивалась.  Выйдя  наконец на работу, Энни не застала Рины. Волшебница не появилась и на следующий день и даже через четыре дня. Матисс сказал, что ей поручили работу в городе и ближайший месяц Рина вряд ли появится здесь. Поэтому Энни проводила рабочие часы наедине с молчаливым, хмурым портретом. Часто она брала в руки карандаш, и стопки белых листов превращались в рисунки.…В до боли знакомые черты. Состояние здоровья у девушки было не лучшее. Последствия приступа на этот раз затянулись. Энни часто тошнило сразу же после принятия пищи, несколько раз она находилась на грани обморока и чувствовала себя такой ослабленной, что не могла открыть глаз. Даже жжения на левой руке участились. А еще она скучала по своей подруге. Рина появилась в конце месяца. Ранним утром, придя на работу, Энни, не успев открыть двери, увидела счастливую волшебницу. Она буквально сияла солнечным светом и теплом, зайчики на резиночках весело подпрыгивали, а сиреневая мантия переливалась и блестела. Даже хвостики теперь были накручены, а на нежных, розовых губах лежал прозрачный блеск.

— Рина! — девушка не могла передать той радости, что наполнила ее сердце при виде подруги — Как же я соскучилась по тебе! — Энни обняла волшебницу, которая, разделяя чувства девушки, бросилась ей навстречу. На диване за девушками с легкой улыбкой на губах наблюдал зеленоглазый юноша с густыми, белыми волосами, одетый в маггловскую одежду.

Обменявшись с Энни счастливыми приветствиями, Рина подвела ее к юноше и сказала:

— Знакомься, это Адонис. Адонис — волшебница перевела нежный взгляд на парня — Это Энни — моя подруга.

— Очень приятно — Адонис встал и приветливо пожал Энни руку

— Взаимно — ответила девушка, едва сдерживаясь, чтобы перед приветствием не задать волнующий ее вопрос — Адонис — это же возлюбленный Афродиты в древнегреческой мифологии, верно? У вас очень необычное имя.

— Мои родители любят мифы — кивнул юноша — Они расшифровывают древнегреческие гравюры

— Как здорово! — восхищенно сказала Энни — Это должно быть очень интересно!

— Наверное — пожал плечами Адонис — Я в этом деле не знаток. Меня древний мир не особо привлекает

Юноша повернулся к Рине, смотря на нее взглядом, каким земной человек смотрел бы на саму Афродиту, спускающуюся по небесной лестнице. Нет, это было не обоготворение, обожествление или преклонение. В этом взгляде было чувство, глубина которого превосходила недра земли, искренняя любовь и преданность. Рина смотрела на него тем же взглядом. Они составляли единое целое, и трудно сейчас было представить кого-то одного из них без другого. Они были не солнцем и луною или небом и землей, они были одним целым солнцем. А разве бывает половина солнца?

— Зайчонок, не задерживайся сильно.

-Я приду через пару минут — волшебница бережно, словно боясь разбить, коснулась его руки

Когда Адонис с явным нежеланием вышел, Рина бросилась к Энни и крепко-крепко обняла ее:

— Энни! Как же я тебе благодарна! Спасибо! — по щекам волшебницы текли слезы. Счастливые слезы.

— Но, за что… — растерялась девушка

— Он…Я не смогла…Я не выдержала.…Но.…Теперь.…Теперь, когда есть эта печать…Энни!!!! — Рина снова сжала девушку в объятиях. Вытерев все не перестающие течь слезы, волшебница села на диван и спросила: — Помнишь, я рассказывала тебе, почему пришла в Silentium Serpentes? Это он. Адонис — мой возлюбленный, самый дорогой мне человек.

— Он все вспомнил? — счастье подруги передалось Энни, и теперь от нее исходила та же радость

— Нет — покачала головой волшебница — Он прочел твою книгу. Он говорил, что она вызывает в нем знакомые чувства. Словно, он обо всем этом когда-то слышал. Я подошла к нему, чтобы рассказать о Silentium Serpentes и он…Он сказал, что все это время у него странное чувство. Он чувствует, будто от него оторвали важный кусок его самого, будто он это не он, будто он существует лишь наполовину, а другая половина где-то безвозвратно потеряна. Ему часто казалось, что он забыл о чем-то очень важном и ценном, словно полжизни его вообще не было.…Представляешь, Энни? Все это время, мы чувствовали одно и то же! Мы чувствовали, что не можем быть собой друг без друга, что друг без друга мы существуем лишь наполовину. И тогда я рассказала ему правду.

— Правду? — ахнула Энни

— Да — кивнула волшебница — Я рассказала, что мы любили друг друга, а потом ему стерли память мерзкие твари, трясущиеся за этот статус секретности. Магглов испугались, волшебники мандрагоровы!

Девушка хотела спросить, причем здесь это растение, но решила не прерывать Рину.

— И он поверил мне! Энни, он поверил мне! Адонис сказал, что рядом со мной он впервые за столько лет стал ощущать себя не таким…Оторванным. Что я могу заполнить пустоту его души, а значит, я говорю правду. Я рассказала ему о том времени, когда мы были вместе. Все-все детали и показала фотографию, где мы вдвоем. Мерлин Великий, неужели это правда? Я до сих пор не могу в это поверить! Мне казалось, что для нас все потеряно,…Что все утрачено навсегда… — волшебница вытерла слезы — Что я больше никогда не услышу, как он разговаривает во сне.…Не засну на его плече во время очередного маггловского фильма.…Не пожурю за манеру есть со сковородки.…Никогда больше не коснусь его руки…Я жила слепой надеждой и желанием отомстить…

— Теперь все будет хорошо — Энни обняла подругу — Вас больше никто и ничто не разлучит!

— Да. Никогда. — улыбнулась волшебница и мечтательно прошептала самой себе: вкус его губ совсем не изменился…

«Вкус его губ…» — девушка вздрогнула и искренне сказала: Я очень рада за тебя, Рина!

— Спасибо — кивнула волшебница. Она вытерла остатки слез и сказала внезапно переменившимся, серьезным голосом: — Я хотела с тобой поговорить. Мне дали несколько минут, чтобы познакомить тебя с Адонисом, но эта просьба отчасти была предлогом.

— Что-то случилось? — испугалась Энни

— Может быть…Ты знаешь, Катарину Дэруа?

— Катарину Дэруа? — удивилась девушка — Нет…

— Я что-то в этом роде и предполагала…— вздохнула Рина

— Она моя однофамилица?

— Нет. Катарина — родная сестра твоего отца. Она сильно перемерзла в детстве, из-за чего не может родить, поэтому работает в детском доме, стремясь окружить материнской любовью брошенных детей. Катарина очень обрадовалась, когда у ее брата родилась ты. Но когда тебе было полтора года, она, по совету коллег, отправилась за границу в лучшую маггловскую клинику. Почему по возвращению Катарина не пыталась найти тебя, мне неизвестно. Я хотела поговорить с ней, но выяснилось, что буквально два с половиной месяца назад она попала в психиатрическую больницу.

— Какой ужас! — воскликнула Энни

— Не переживай. Моему отцу удалось добиться, чтобы ее перевели в больницу Святого Мунго. Собственно с магглами проблем не было никаких, пришлось убеждать наших идиотов, что Катарина ни коем образом не узнает о существовании волшебников.

— Она поправиться? — с надеждой спросила потрясенная девушка.

Энни с трудом переваривала информацию. У нее, оказывается, есть родная тетя, которая совсем недавно попала в психиатрическую больницу. Это же ужасно! Такого не пожелаешь ни одному человеку. Ни одной болезни не пожелаешь человеку, находясь в здравом уме.

— Конечно — кивнула Рина — Почти со всеми маггловскими заболеваниями волшебники справляются в два счета. Меньше, чем через месяц мы сможем ее навестить

— Спасибо…

— Было бы за что — отмахнулась волшебница — И, кстати, скажи, мне, пожалуйста, почему это ты не сообщила мне, что твоя приемная семья Снейпы? То-то я понять не могла, чего это у тебя так выражение менялось, когда я рассказывала о декане Слизерина.

— Это…— Девушка почувствовала, как земля уходит из под ног — Это неправда….Ты ошиблась.…И вообще…

— Не бойся, я никому не скажу. Понимаю, что тебе влетит. Наверное, сильно доставалось от братца-то? — с сочувствием в голосе спросила Рина

— Нет. Он меня вообще не обижал — ответила Энни. Почему даже Рина так относится к Северусу и его матери? Да, Тобиас Снейп был грубый и жестокий человек, но это же не значит, что все такие же!

— Врушка — улыбнулась волшебница — Ну да Мерлин с тобою. Ты главное Матиссу ничего о Катарине пока не говори. Не то он тебя опять никуда не пустит, ты немного бледная.

— Как же мы тогда навестим Катарину? — удивилась Энни — Мы не сможем выйти незамеченными.

— Сможем, если не будем выходить из этой комнаты — загадочно сказала Рина

Девушка непонимающе посмотрела на нее, а волшебница, поправив мантию и выбившиеся локоны прически, встала с дивана: — Я побежала, не то Рион начнет извергать пламя похлеще венгерской хвостороги — с этими словами Рина подошла к двери

— Подожди, Рина — Энни вспомнила, о чем хотела ее спросить — Ты не знаешь, какое еще есть применение у безоара, помимо того, что он является противоядием?

— Нет — удивилась волшебница — Разве у него есть другое применение?

— Вот и я не знаю…— вздохнула Энни

— А тебе зачем? — полюбопытствовала Рина

— Да…Мне просто дали безоаровый камень, а зачем — не знаю…

— Ну, на всякий случай, вдруг пригодится — пожала плечами волшебница — Погоди, а кто и когда тебе его дал?

— После приступа…Ээээ….Друг Матисса. — уклончиво ответила девушка — Но он сказал, что мне это теперь вряд ли поможет…

— После приступа…— Рина задумчиво отошла от двери — Интересно…ДА! — внезапно громко воскликнула волшебница, так что портрет на стене возмущенно кашлянул — Я ЗНАЛА!!!! Я знала!!!!!!

Рина стрелой вылетела за дверь, оставив Энни в полном замешательстве. Закрыв за волшебницей дверь, девушка, потеряв равновесие, едва не упала на пол. Сев на колени, она достала безоар и осмотрела его, словно ответ мог быть написан на камне. О чем таком, интересно знала Рина.…И как это можно попасть в больницу, не выходя из этой комнаты? Мир волшебников всегда будет удивлять своими секретами. Секреты.…Выходит, она предала братика. Она обещала, что никто не узнает о… Постыдном пятне на его репутации. Сердце девушки неприятно сжалось.…А еще ей придется врать Матиссу. Убегать тайком от него из Silentium Serpentes, наплевав на то, что он беспокоится и заботится о ней, наплевав на его чувства.… Наплевав, в конце концов, на себя, ведь она действительно еще не отошла от последнего приступа, и на Рину, которая будет переживать, если с ней вдруг опять приключится обморок.…Но ей хотелось увидеть свою тетю. Не хотелось подводить подругу. А значит, нужно было врать Матиссу. Но сможет ли она врать ему целый месяц?

* * *

В гостиной гриффиндора школы волшебства и чародейства Хогвартс собрались почти все ученики этого факультета. Большинство сидело за учебниками или с пером в руках, но были и те, кто играл в волшебные шахматы или слушал о новых «вредилках» братьев Уизли.

Участник турнира Трех Волшебников Гарри Поттер и его лучший друг Рон Уизли сидели над домашним заданием профессора Грюма — нового преподавателя защиты от Темных Искусств.

— По непосильным домашним работам Грюм скоро переплюнет Снейпа — ворчал себе под нос Рон, ломая по неосторожности очередное перо.

— Но все же Грюм куда лучше Снейпа — сказал Гарри, с неприязнью воспоминая профессора зельеварения. В последние недели он стал совсем невыносим и придирался к мальчику куда больше обычного.

— Ребята, вы не знаете, где Гермиона? — неуверенно спросил круглолицый мальчик Невилл Долгопупс — Я хотел попросить ее помочь мне с домашним заданием профессора Снейпа. Вы же знаете, я совсем не в ладах с зельями — при этих словах лицо мальчика сделалось совсем несчастным. От сурового, несправедливого декана Слизерина Невиллу доставалось не меньше, чем Гарри, но в отличие от последнего, он боялся профессора.

Друзья переглянулись. Действительно, где Гермиона? Они не видели ее весь вечер…

— Кажется, я видела ее в библиотеке — сказала Парвати Патил — Она что-то очень усиленно искала…

Невилл, обреченно вздохнув, отошел от друзей.

— Похоже, Гермиона всерьез занялась той книгой — тихо, чтобы его услышал только Рон, сказал Гарри

— Радуйся, что она не заставляет нас больше стать активными участники Г.А.В.Н.Э.! — ответил Рон

Друзья снова уткнулись в книгу, пытаясь найти подходящую информацию для сочинения. Хотя мысли волшебников были далеко от учебы.

— Это просто невероятно! — некоторое время спустя, Гермиона Грэйнджер села возле друзей

— Что случилось, Гермиона? — спросил Рон — Ты написала пять метров сочинения вместо требуемых полтора?

— Четыре с половиной — гордо ответила девушка — Но ты прав: следует добавить еще немного.

Ее друзья завистливо вздохнули: они с трудом смогли написать всего пару предложений.

— Я потратила уйму времени пытаясь найти хоть что-то! — сказала Гермиона — И ничего! Кошка с лотосом.… Нигде не упоминается ничего подобного. И знаете, что самое интересное?

— Что с Фламелем была та же история — сказал Гарри, вспомнив первый год обучения

— Смотря на эту эмблему, я вдруг начинаю осознавать, что знаю, куда мне нужно идти, к кому и даже пароль. Но только подсознательно. Сейчас, например, я не могу этого вспомнить.

— И что это означает? — спросил Гарри

— Что мне следует отправиться туда, куда мне «говорит» этот рисунок.

— Если это окажется Запретный Лес с пауками…— сказал Рон, сморщившись от отвращения при воспоминании о гигантских пауках — То…

— Не глупи, Рон! — оборвала его Гермиона — Это не может быть Запретный Лес. В любом случае, мы отправимся туда позже, а сейчас надо думать о предстоящих экзаменах — с этими словами Гермиона раскрыла книгу

— Мы? — хором переспросили ее друзья

— Да, мы, — тоном, не терпящим возражения, ответила девушка — И, кстати, почему на вас двоих нет значка Г.А.В.Н.Э.?

— Я не собираюсь ходить с ним по школе! — ответил Рон — Ты хоть представляешь, как это выглядит?

— Это выглядит достойно — возмутилась Гермиона — Мы должны положить конец рабскому труду эльфов! Это благородное важное дело! И, если…

От дальнейших объяснений друзей спас Невилл Долгопупс, который обрадовано подбежал к Гермионе с просьбой помочь выполнить домашнее задание. Сделав мальчику небольшой выговор и дав наставление внимательней слушать профессора Снейпа на уроках, девушка согласилась.

* * *

После того разговора, Энни снова долго не видела Рину. Девушка понимала, что у волшебницы есть свои дела, в которых просто не было места магглу, да к тому же она, наверное, хотела проводить больше времени наедине со своим любимым. Но Энни очень не хватало своей веселой, энергичной подруги. Без нее все было не так. Рина появилась через некоторое время посредине рабочего дня и, приложив палец к губам, накинула на Энни обычную мантию сиреневого цвета. После чего волшебница подошла к портрету и, встав, прямо напротив него, спокойно, но властно произнесла: Авада Кедавра.

Энни вздрогнула и зажмурилась, вспомнив зеленый убивающий свет. Однако через пару секунд девушка поняла, что Рина не доставала волшебной палочки, а значит, ничего страшного не произошло. Портрет недоверчиво посмотрел на волшебницу и спросил: — Что появилось раньше феникс или огонь? Энни задумалась, пытаясь вспомнить все, что она читала об этой птице, но ее подруга вместо того, чтобы отвечать на поставленный вопрос, задала свой: Кто заставит феникса плакать? Портрет криво улыбнулся и отодвинулся в сторону, открывая проем в стене. Волшебница шагнула в него, поманив Энни взглядом. Девушка, чуть помешкав, прошла вслед за ней. Стоило им шагнуть в дыру, как портрет снова встал на свое место.

— Не обращай внимания — у них очень странная система паролей — сказала Рина — Что самое ужасное многие меняются ежедневно, а многие реагируют лишь на определенного человека, снимая предварительно все возможные чары. Так что даже оборотное зелье не поможет. Но нам повезло, у нас в комнате одна из наихудших систем защиты.

Энни ни разу не сталкивалась ни с защитными чарами, ни с паролями волшебников, поэтому не могла судить об их странности или необычности. Идя за Риной по узкому коридору, девушка испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она очень хотела увидеть свою родную тетю, узнать, как ее состояние, но с другой, она чувствовала себя виноватой и провинившейся. Как отреагирует Матисс, если вдруг узнает об этом ее побеге? Пусть недолгом, но все же.

-А что появилось раньше: феникс или огонь? — немного погодя шепотом спросила Энни у волшебницы

— Не знаю — пожала плечами Рина — Я думаю: феникс. Да, я сказала в больнице, что со мной придет моя сестра — сквиб. Не забудешь?

— Нет — ответила девушка — Я — твоя сестра — сквиб

— Все верно — улыбнулась волшебница — Но, возможно, я соврала дважды, и ты у нас волшебница…

— Кто…Я…— не поняла Энни, удивленно посмотрев на подругу.

Осмыслить последнюю фразу волшебницы она не успела. Выйдя наружу, Рина схватила ее за руку, в считанные секунды подвела к какому-то предмету, оказавшемуся порталом, и они оказались на широкой улице, сплошь заполненной магазинами. Энни от невыносимого головокружения, едва не упала. Волшебница вовремя подхватила подругу, и усадила на ближайшую скамейку.

— Тебе стало хуже? — испуганно спросила она

— Все в порядке — охрипшим голосом ответила Энни — Это сейчас пройдет…

Отдохнув около получаса, девушки подошли к старому кирпичному универмагу «Чист и Лозоход лимитед». Дом был запущен и невзрачен, в витринах стояло несколько старых, облупленных манекенов. К одному из них подошла Рина и сказала: — Стрем, мы к Катарине Дэруа. Манекен чуть заметно кивнул, и девушки оказались в приемном отделении больницы Святого Мунго.

— Мы к Катарине Дэруа — сообщила Рина пухленькой блондинке, сидевшей за табличкой «Справки».

— Катарина Дэруа.…Да…Необычный случай… — блондинка чуть заметно нахмурилась — Кто из вас ближайшая родственница?

Энни хотела было ответить, но волшебница опередила ее:

— Я

— Сирена — блондинка окликнула одну из целительниц в лимоновой мантии. Та, сделав запись в блокноте, подошла к ней, поправляя на ходу длинные волосы голубоватого оттенка.

— Насчет Катарины Дэруа

— Пройдемте со мной — Сирена кивнула Рине и направилась к коридору, ведущему на пятый этаж

— Подожди меня здесь — крикнула волшебница Энни, догоняя целительницу

Девушка, кивнув, села на пошатывающийся деревянный стул рядом с волшебником, чье лицо больше походило на кошачье, нежели человечье. Ожидая Рину, Энни с интересом и сочувствием рассматривала окружающую ее обстановку. На стене висело множество различных объявлений, портрет волшебницы с длинными, серебряными локонами «Дайлис Дервент», указатель. Между рядами сновали целители и целительницы в лимонных халатах, опрашивая больных посетителей. Один из таких волшебников подошел к Энни и спросил о ее самочувствии, подметив, что выглядит девушка очень болезненно и ей следовало бы обратиться на второй или четвертый этаж. Стоило Энни отвязаться от настойчивого целителя, как к ней обратился ее сосед, прочитав нотацию о том, что не следует пренебрегать советами мудрых волшебников, спасающих благодаря своему мастерству многие жизни. После чего он поведал историю своей кошачьей «болезни». Наконец, появилась Рина и под дружный хор голосов: «Отведите вашу сестру к целителям» , повела ее на пятый этаж.

— Что с Катариной? — взволнованно спросила Энни на ходу — Она поправится?

— Она уже здорова — улыбнулась Рина — Проходи. Только мантию сними — остановившись у двери, волшебница пропустила Энни вперед

Девушка, сняв мантию, неуверенно прошла в маленькую, невзрачную палату с одним узким окошком напротив двери. В ней на одной единственной кровати лежала Катарина Дэруа. Она была всего на год младше отца Энни, но ей нельзя было дать больше двадцати семи — двадцати девяти лет. На женщине было платье до колена нежно — голубого цвета, густые светлые волосы легкими локонами спадали чуть ниже лопаток, а по бокам две тоненькие пряди были скреплены друг с дружкой серебряной заколкой в виде небольшой бабочки. Увидев вошедшую Энни, женщина замерла, зрачки ее глубоких серо-зеленых глаз расширились от удивления.

— Не может быть…— еле слышно прошептав, Катарина медленно подошла к девушке, дотронувшись рукой до ее лица — Энни…

— Здравствуйте… — неуверенно произнесла девушка

— Боже мой…— женщина, не веря своим глазам, смотрела на Энни — Энни, ты жива…Господи…— Катарина обняла девушку — Племянница моя, с кем же тебя перепутали?

— Перепутали… — растерялась Энни, немного неуверенно обнимая Катарину

— Да — кивнула женщина и пояснила — Мне сообщили, что после того, как ты проснулась и узнала, что родители умерли, ты в истерике побежала на улицу и тебя сбила проезжающая мимо машина. Я много раз была на твоей могиле.…И я, и твои бабушка с дедушкой…Господи, это просто чудо! Неужели, это и вправду ты…— Катарина гладила Энни по лицу и кисти руки, словно не веря, что девушка стоит перед ней

— Со мной все в порядке… — Энни обняла Катарину — Меня никогда не сбивала машина…

— Где же ты была все это время? — спросила женщина — Слава Богу, не в приюте, но все же

— В приемной семье — ответила девушка. Конечно, глупо было скрывать от родной тети, в какой именно семье, ведь она, наверное, хорошо знала Тобиаса Снейпа.…Но с другой стороны, если Энни будет распространяться о своем знакомстве с Северусом, да еще и в столь людных местах, она сильно подведет братика…

— Это, наверное, ваша семья? — спросила Катарина у Рины, тактично молчавшей все это время у двери палаты

— Нет — покачала головой волшебница

— Но надеюсь, это была не семья Снейпов? — насторожилась женщина — Тобиас жестокий, грубый человек. Кроме того, он, судя по всему, совсем не уделяет внимания сыну. Бедный ребенок выглядел хуже, чем дети из приюта.

— Это очень хорошие люди — просто ответила Энни, моля, чтобы подруга не выдала ее — Мне нравилось у них жить…

Рина закатила глаза, выражая непонимание последних слов девушки, но промолчала.

— Я рада за тебя — сказала Катарина — Тебе и вправду лучше в нормальной семье, чем с одинокой, ворчливой теткой

— Тетя Катарина…

— Давай без теть, ладно? — подмигнула женщина — Чувствую себя старухой

Энни, улыбнувшись, кивнула.

— Ты ведь сейчас домой? — спросила Катарина — Когда тебя можно будет навестить? Если твоя семья, конечно, не против…

— Простите, мисс Дэруа — вмешалась в разговор Рина — Но вам пока лучше уехать за границу. И как можно скорее.

— Зачем??! — хором спросили ошарашенные Энни и Катарина

Волшебница строго посмотрела на свою подругу и ответила: Понимаете, в стране сейчас очень тяжелая ситуация, ваша племянница находится под надежной защитой, но вы… — Рина незаметно достала волшебную палочку — Сделайте это ради Энни.

Женщина собралась было что-то возразить, но внезапно выражение ее лица изменилось, и она покорно кивнула. Энни с ужасом посмотрела на волшебницу: что она сделала??! Рина взглядом попросила ее молчать.

— Нам пора — волшебница взяла девушку за руку и повела из палаты

— Подожди, Энни — окликнула племянницу Катарина. Девушка остановилась.

— Скажи мне свой адрес, я напишу тебе — попросила женщина

Энни почувствовала щемящую грусть. Ее тетя не могла знать о волшебниках. Это означало, что она ничего не может ей рассказать. Ничего! Она никогда не сможет быть с ней откровенной, не сможет поделиться ни радостью, ни печалью, ей все время придется врать и бояться выдать тайну. Разве так можно жить? Как волшебники, что влюбляются в магглов, могут подолгу врать и жить двойной жизнью? Неужели, им не тяжело от этого…Silentium Serpentes! Ей ведь нужно искать сторонников среди магглов? Так почему бы не предложить тете присоединиться к этой организации? Тогда они смогут нормально общаться и быть по-настоящему близкими людьми…

— Нет, Энни — тихо сказала Рина, догадавшись, о чем подумала девушка — Нельзя…

Волшебница снова незаметно направила палочку на Катарину и вывела Энни из палаты.

— Но почему? — спросила девушка — Почему она должна уехать? Почему ей нельзя в…

Рина предостерегающе приложила палец к губам. Девушка вовремя замолчала, повторив вопрос: « Почему она должна уехать?»

— Не знаю — шепотом ответила волшебница — Я пока еще не во всем разобралась, но думаю лучше предотвратить возможное, чем…Мерлиновы Кальсоны!

У выхода из больницы с настороженным, взволнованным выражением лица стоял Матисс…

Первое мгновение Рина надеялась, что волшебник не заметил их, но понимала, что бежать и скрываться бесполезно. Раз он пришел сюда — значит ему все уже известно. Выходит, из Silentium Serpentes действительно невозможно выйти незамеченными. Волшебница испугалась за Энни, ведь основной удар придется на нее, как бы Матисс после этого побега и вовсе не запер девушку дома. Рина приготовилась яро защищать подругу, но на лице волшебника, когда он к ним подошел было только беспокойство.

— Как самочувствие твоей тети? — неожиданно спросил Матисс, беря Энни за руку

— Хорошо… — ответила девушка, виновато потупив глаза

— Я рад — улыбнулся волшебник — Но зачем же ты пошла одна? — при этих словах Рина возмущенно кашлянула — Я был свободен днем и мог тебя проводить. В любом случае, ты могла меня попросить…

— Ага — возмущенно прервала его Рина — Ты бы ее никуда не пустил!

— Энни, ты, что и вправду думала, что я не пущу тебя к родной тете? — не обращая внимания на волшебницу, Матисс посмотрел девушке в глаза

— Да — завороженная его теплым лазурным взглядом, Энни просто не смогла соврать

— Глупенький ребенок…— волшебник ласково потрепал ее по голове — Пригласи ее к нам домой сегодня, если хочешь. Мне будет очень приятно познакомиться с твоей родственницей.

Девушка с благодарностью посмотрела на Матисса, чувствуя себя еще виноватей. Он всегда понимал ее. Всегда поддерживал. Всегда был рядом. Она действительно поступила очень глупо. Почему она перестала доверять ему? Разве он давал повод.…А все то, что…Глупо. Очень глупо.

— Катарину еще не выписали — словно сквозь туман прорезался голос Рины — Было бы крайне неразумно для нее куда-либо идти.

Энни снова непонимающе посмотрела на подругу. Почему? Почему она врет? Почему она не хочет, чтобы они с тетей сблизились? Что такого она узнала? Какая еще опасность в городе? Что вообще происходит?

— Вы так беспокоитесь о незнакомой вам женщине — строго сказал Матисс — И совершенно плюете на самочувствие подруги! Вы подумали, о том, что Энни себя все еще нехорошо чувствует?

— Я хорошо себя чувствую — возразила девушка, заступаясь за Рину — Не…— волшебник, продолжая говорить, приложил палец к ее губам — Чтобы вы делали, если бы у нее случился приступ? Крайне безрассудное, безответственное поведение.

— Матисс! — внезапно резко оборвала волшебника Энни — Ничего не произошло! Не смей ругать Рину!

— Как ты сказала…— тихим, ошарашенным голосом переспросил Матисс — Не смей? Не смей значит… Хорошо… — он отошел от девушки — Я подожду тебя. — другим, чересчур спокойным голосом, сказал волшебник — Надеюсь, до дома мне тебя можно довести.

— Матисс! — девушка поняла, что обидела его — Я не это имела в виду…

— Не нужно оправдываться, Энни — так же спокойно ответил волшебник.

Девушка грустным взглядом посмотрела на Рину и сказала:— Увидимся завтра..

Волшебница растерянно кивнула. Такого поворота событий она не ожидала.  Неужели, у Матисса к Энни действительно есть какие-то чувства? Он даже не отругал девушку. Но зачем же он тогда ее сейчас мучает?! Рина со злостью посмотрела в сторону Матисса. Волшебник ничего не сказал, когда Энни подошла к нему, он просто шел рядом с ней, чтобы успеть подхватить, если девушке вдруг снова станет хуже.

— Прости меня, пожалуйста — сказала Энни, мысленно ругая себя за грубые слова.

Тишина. Он не хочет с ней разговаривать? Но она ведь всего лишь попросила, не обвинять в побеге Рину… Она не думала задевать или обижать Матисса, она правда не хотела.…Неужели, сейчас он ее не понимает?

— Матисс! — с нотками отчаяния в голосе предприняла еще одну попытку девушка — Я всего лишь не хотела, чтобы ты ни за что ругал Рину! Ничего большего я не имела в виду. Я не хотела так говорить. Прости меня!

Если он не ответит.…Если он продолжит молчать.…То, она тогда…Она останется на улице и никуда не пойдет. И будет сидеть тут, пока он ее не простит. Глупо. По-детски. Но что ей еще оставалось делать? Невыносимо было слушать его молчание. Тишина. Девушка остановилась. Волшебник посмотрел на нее и тихо сказал: — Энни, не нужно извиняться за свои слова. Ты не виновата. И просить прощения тебе не за что. Ты можешь испытывать ко мне какие угодно чувства, вплоть до черной ненависти.

— Матисс, ты — мой лучший друг! — Энни чувствовала странную тяжесть на сердце — Я не хочу тебя расстраивать!

— Ты меня ни капельки не расстроила — вздохнув, волшебник обнял девушку и поцеловал в лоб — Идем скорее домой.Весь оставшийся путь они шли молча.

Даже за ужином Матисс не проронил ни слова из-за чего девушка, не чувствуя особо никакого аппетита, просто ковыряла ложкой в тарелке. Она надеялась, что Элеонора как-нибудь разрядит обстановку, но женщина, окинув взглядом Матисса и Энни, молча, доедала свой ужин. Один лишь Лорд не желал соблюдать вечернюю тишину и громко лая перебегал от одного человека к другому. Это было невыносимо. Это было гораздо хуже, чем если бы Матисс накричал на нее и запер в комнате. Превратив свою еду в клейкую кашицу и проглотив для вида пару ложек, Энни поднялась к себе. Отметив, что волшебник проводил ее только взглядом. Едва не расплакавшись, девушка легла на кровать. Матисс изменился.…С того самого дня, как сказал, что любит ее. Почему, почему она не может ответить ему тем же? Почему она не может понять своих чувств? Неужели теперь Матисс ее не простит? На левой руке снова появилось неприятное жжение. Перевернувшись на бок, Энни прокрутила в голове весь сегодняшний день. Странный день. Он оставил в ее душе столько непонятных чувств. Все это время она думала, что из близких ей людей остались только братик, Матисс, Элеонора и лучшая подруга Рина. А оказывается, у нее еще есть родная тетя, которая почему-то думала, что она погибла и даже была на ее могиле. Энни хорошо понимала, каково это вновь обрести потерянного родного человека и потерять в  считанные секунды. Братик.…Будут ли они когда-нибудь снова одной семьей? Наладятся ли ее отношения с Матиссом?   Сможет ли она чаще видеться с Риной? И станут ли они с тетей Катариной ближе друг к другу? Нет. Эта невидимая грань между миром волшебником и миром магглов стала болезненно ощутимой.

— Ты не слишком суров с Энни? — спросила Элеонора, когда девушка ушла в свою комнату

— Я ничего не сделал — ответил Матисс — Это она со мной жестока. Я подарил ей любовь, заботу, свою поддержку.…А в результате: « не смей, Матисс» — волшебник усмехнулся

— Не думаю, что все так проблемно. К тому же тебе следует привыкнуть, что не все в жизни идет по твоему желанию — сказала волшебница, избегая взгляда Матисса.

Он посмотрел на нее суровым, насмешливым взглядом и прошептал тихим спокойным голосом: — Ты права. Некоторые жизни очень быстро и легко останавливаются.С этими словами волшебник отшвырнул в сторону свою чашку, предварительно допив чай, и ушел в другую комнату.

Энни не могла уснуть. Сердце сжимала мучительная тоска, мысли вихрем сменяли друг друга, не давая передохнуть.  Девушка хотела повернуть время вспять и не произносить тех слов, или вовсе рассказать обо всем Матиссу с самого начала. Но ведь Рина не советовала этого делать,  а она доверяла подруге. А себе? Доверяла ли Энни себе? Северус, как же ты был прав. Дверь тихонько приоткрылась, пропуская в комнату слабый свет. На долю секунды, девушка подумала, что это ее брат, но быстро отогнав эту безумную, чрезмерно глупую мысль, тихо спросила:  — Лорд, это ты? Однако вместо утвердительного лая, послышался мягкий, ласковый голос: — Не спишь?

Матисс! Он простил ее? Никогда еще Энни так не радовалась приходу волшебника.

— Нет — ответила девушка, приподнимаясь

— Можно, я зажгу свет?

— Да, конечно…

Через мгновение в комнате стало светло, зажмурившись, девушка села. Волшебник подошел к ней, сел рядом и достал маленький пузырек с какой-то жидкостью. Энни непонимающе переводила взгляд с пузырька на Матисса.

— Тебе нужно это выпить — сказал он

— Что это? — спросила девушка, рассматривая красновато-золотистую жидкость

— Эликсир на основе крови единорога и крупицы философского камня.

— Из-за этой жидкости убили несчастное животное? — ужаснулась Энни, любопытство в ее глазах сменилось отвращением

— Нет — мягко улыбнулся волшебник — Крови требовалось совсем чуть-чуть. Это конечно не эликсир бессмертия, но он способен излечить любое, даже смертельное ранение или заболевание, фактически вернуть с того света к жизни. Ну и жизнь само собой немного продлевает. Ты проживешь лет сто пятьдесят-двести, сохраняя при этом молодость. Почти как волшебница.

— Он.…Только один? — спросила Энни, думая о братике. Ему оно было нужнее. И тете Катарине с Риной тоже.

— Нет — ответил Матисс — У меня есть еще. Энни, пожалуйста, хоть раз подумай о себе. Если ты его не выпьешь, ты умрешь от своей болезни и очень скоро.

Вздрогнув, девушка взяла пузырек из рук волшебника и сделала глоток. Горячая, неприятная на вкус жидкость, не спеша стекала внутрь.

— Могут возникнуть очень неприятные ощущения — сказал Матисс — Поэтому постарайся поскорее заснуть — он погладил девушку по голове, но его прикосновения показались тяжелым налитым свинцом, что сейчас неспешно заполнял каждую клеточку ее тела. — Да, солнышко — словно сквозь туман слышался нечеткий голос волшебника — Мне не за что тебя прощать. Наши отношения ничуть не изменились, по крайней мере, с моей стороны. Я люблю тебя.Это были последние слова, которые услышала девушка, прежде чем провалиться в глубокий сон…Эликсир подействовал быстро. Наутро Энни чувствовала себя невероятно бодрой и здоровой. От слабости, головокружения и головной боли не осталось и следа. Выходит, тех приступов больше не будет? Значит, она сможет чаще видеться с Риной, гулять с Лордом, поехать на следующий чемпионат по квиддичу? Она больше не будет падать в обмороки, лежать по несколько дней в комнате и никуда не выходить? Нет, наверное, это временное состояние. Не может же она так быстро выздороветь! Но почему этого эликсира не было, когда заболели ее родители….Сердце забилось с глухой, старой болью.…Лишь теплый, понимающий взгляд Матисса помог вернуть радость. Волшебник больше не обижался на Энни, и, как обычно, шел рядом с ней, держа за руку и подбадривая. Катарина Дэруа утром улетела в Германию. Рина в этот день снова не пришла. После побега в больницу святого Мунго, девушка не видела волшебницу около года. За это время в волшебном мире стало очень неспокойно. Ежедневный Пророк статью за статьей обвинял Гарри Поттера во лжи и стремлении к популярности. Никто не желал верить в возвращение лорда Воландеморта, считая гибель Седрика Диггори и череду необъяснимых смертей магглов банальными несчастными случаями.  Но Энни, как бы ей этого не хотелось, верила мальчику. Разве станет человек, чьи близкие погибли от руки темного волшебника, врать о его возвращении во имя славы и популярности? Видимо Рина не зря называла Министерство Магией собранием идиотов. Ведь чем раньше они примут меры против этого ужасного волшебника, тем меньше он сумеет совершить, и может быть, тогда его возвращение совсем не затронет Северуса. Братик.…Что с ним теперь будет? После первого же сообщения о возможном возвращения «Того-кого-нельзя-называть», девушка потеряла спокойствие. Ее преследовали сны, в которых Северус находился на грани жизни и смерти, и пару раз Энни просыпалась с громкими криками в холодном поту. Недавний разговор с Матиссом немного поубавил ее беспокойства, но девушке все равно было страшно. Не только за брата, за всех.  В Silentium Serpentes верили Гарри Поттеру. Энни дали указание написать книгу, разоблачающую Тома Реддла. Ведь многие волшебники не знали даже того, что он сам был полукровкой и были склонны идеализировать Темного Лорда, не замечая его явных промашек и слабостей. «Страх — вот, что мешает победить Воландеморта — сказала как-то Рион Кассандра — Мы все должны понять, что он всего лишь волшебник». Пару раз к Энни заглядывал Адонис, передавая письма от Рины. Но сама волшебница все не появлялась. 

Гром грянул неожиданно. Девушка по наказу начальницы перебирала номера газет, выискивая необходимую информацию, когда в двери появилась тень Адониса. Именно тень, потому что назвать человеком, то, что стояло перед Энни, можно было с большим трудом. Юноша был бледнее призрака. В глазах не было жизни. Ни одной эмоции. Сплошная пелена безумия.

— Что с тобой? — Энни испуганно подбежала к Адонису.

Парень посмотрел сквозь девушку, словно не видя ее. Губы, разлепившись, что-то неслышно прошептали, и он медленно опустился на пол, как кукла.

— Адонис! — девушка наклонилась к юноше

— Оставь его — тихо сказал Матисс, незаметно войдя в комнату

— Матисс! — Энни подбежала к волшебнику и отчаянно закричала — Матисс, сделай что-нибудь! Ему кажется, плохо…Нужно вызвать врача, то есть целителя и…

— Энни, присядь — так же тихо попросил Матисс

— Но ему нужно помочь…— воспротивилась девушка, испуганно смотря на юношу, который неподвижно сидел на полу, и только слабое дыхание давало понять, что это живой человек, а не статуя.

— Солнышко, сядь — более властно сказал волшебник, подводя Энни к дивану.

Девушка села. Матисс обнял ее, согревая своим теплом и успокаивая обеспокоенное сердце. Когда Энни немного успокоилась, он сказал:  — Девочка моя, мне очень жаль.…Один из Пожирателей Смерти напал на Рину. В какой-то момент сражения, она упала с моста…

— Что? — Энни резко вскочила, вырвавшись из объятий волшебника — Она…Она.…Где она? Что с ней? Больница святого Мунго, да? Какой этаж.…Где… — у девушки начиналась истерика. Она подбежала к портрету, выкрикивая: Феникс или Огонь, кто заставит феникса плакать.…Какой пароль? Матисс, какой пароль? МАТИСС!!!

Волшебник, молча наблюдавший за девушкой, тихо сказал:  — Энни, Рина умерла.

Девушка не помнила, что было дальше. Она ничего не помнила. Она кричала на Матисса. Что? Не помнила. Что отвечал Матисс? Не помнила. Какой сейчас был день — какая разница? Как она оказалась во дворе в толпе с людьми в мантиях, поднявших волшебные палочки в воздух — не помнила. Почему Рина лежала в гробу? Почему она ей не отвечала? Почему эти странные люди в мантиях не дают ей разбудить Рину? Куда они ее оттаскивают? Пусть они немедленно отпустят ее.…Зачем здесь Матисс.…Зачем он ее держит? Не надо ее держать! Не надо ее обнимать….Отпусти.…Отпусти! Немедленно.…Да, отпусти же ты! Уйди! Наверное, волшебник применил какое-то заклинание, потому что Энни внезапно резко успокоилась, обмякнув в объятиях Матисса. Волшебник крепче обнял девушку, гладя ее по голове. Рядом стояли родители Рины — чистокровная семья Цукино и тень Адониса. В какой-то момент, тень юноши внезапно обрела голос, и он резко сказал, повернувшись к родителям своей возлюбленной:-  Я знаю, о чем вы подумали! Так вот. Рина — часть меня, часть моей жизни и я не собираюсь ее забывать, вам все понятно? — повернувшись к ним спиной, Адонис подошел к гробу, — Я буду жить ради нас, обещаю — он поцеловал холодный лоб девушки и опустил на ее грудь цветок незабудки…

— Я лично передам дементорам ту тварь, которая убила ее — сказал отец Рины, высокий волшебник в траурной черной мантии

— Должно быть это Беллатриса Лестрейндж — сказал волшебник в мантии грязно-серого цвета

— Нет. Лестрейндж и Кэрроу отличаются своим садизмом и жестокостью. Это сделал волшебник, не желающий пачкать руки кровью. Не удержалась и упала с моста — наше правосудие с готовностью спишет все на несчастный случай — отец Рины в сердцах сплюнул.

Матисс внимательно слушал их разговор, успокаивающе поглаживая Энни.

— Я догадываюсь, кто это сделал — после недолгого раздумья, тихо сказал он.

— Кто? — миссис Цукино, молчавшая все это время, подошла ближе к волшебнику — Кто убил мою дочь?

— Оправданный Пожиратель Смерти, ныне преподаватель в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, Северус Тобиас Снейп.

— Нет! — закричала Энни, резко отталкивая Матисса — Нет! Нет! Нет! Ты…Я тебя ненавижу! — в слезах выкрикнула девушка, побежав куда-то в толпу.

Один из волшебников хотел остановить ее, но Матисс дал знак не трогать Энни.  Девушка бежала, не разбирая дороги. Она даже не видела ее перед собой.…Споткнувшись, Энни упала на колени и заплакала. Нет! Нет, это не правда! Ее брат не убийца! Он не убийца! Нет! Нет…Он не убийца.…Не убийца…Вы слышите, он не убийца…Он не убивал Рину! Не убивал Рину! Не убивал Рину! Братик! Братик, ты ведь не убивал Рину? Северус, прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты не убивал Рину! Пожалуйста.…Пожалуйста,…Братик, прошу тебя…

«Что это еще за бред, мисс Дэруа? — откуда-то издалека, словно из недр сознания, послышался родной, холодный голос — Мне нет ни малейшего дела до ваших подружек. Даже вашего интеллекта должно было хватить, чтобы понять это. И проверьте, пожалуйста, свою память. Я вам не брат»  — невозмутимо сказал Северус.

Девушка вздрогнула и обернулась: Северус…Ее тело пронзал странный, мучительный озноб, смешанный с болью. Разум потерял ясность, к каждой клеточке тела подступала агония. Энни начинала задыхаться, озноб сменился жаром и.…Все закончилось. Что это было? Где Северус? Она ведь слышала его. Она точно слышала его! Она ведь не сошла с ума.

— Энни… — кто-то накинул ей на плечи теплую мантию.Девушка подняла пустые глаза.

— Северус… — почти не разжимая губ, сказала она

— Энни, что с тобой?— Матисс сел возле девушки, обнимая ее — Здесь его нет. Не бойся.

— Северус… — тем же голосом повторила Энни, смотря на волшебника взглядом, в котором смешались мука и безумие.

Матисс с ужасом посмотрел на девушку и с силой встряхнул ее.Энни моргнула: — Матисс…

— Все хорошо…— волшебник обнял девушку — Все будет хорошо. Я тебя никогда не оставлю. Энни молча, прижалась к его груди, почувствовав успокаивающее тепло…Прошло некоторое время. Или несколько часов. Или несколько дней. Или несколько месяцев. Или время вообще остановилось. Энни, немного отошедшая, благодаря Матиссу, от случившегося, сидела в своем кабинете в Silentium Serpentes. Нет, наверное, это был тот же день. Потому что не могла же она совсем ничего не помнить, если прошло какое-то время. Но ведь и день не может быть бесконечным. Как и не может быть правдой то, что Рины больше нет….

Девушка не сразу услышала, когда к ней обратился портрет. Однако тот, как выяснилось, не отличался особой терпимостью и тактичностью: — Только из-за уважения к благородным, талантливейшим волшебникам семьи Цукино, я согласился на столь неуважительную по отношению ко мне просьбу, а вы изволите игнорировать меня.

— Простите… — тихо ответила Энни. Будь она в другом состоянии, ее бы сильно удивило и обрадовало, что вечно молчавший волшебник на картине, наконец, решил поговорить с ней. Но сейчас ей было все равно — Я вас слушаю.

— Мисс Рина Цукино просила вам передать: — портрет сделал паузу — Лишь Флорина и брат ее могут знать, что Лотос будет тайну хранить, покуда кошка, что на нем восседает, молчит. Но если захочет он слово сказать, то вынужден вечно безвольно молчать.

— Что? — не поняла Энни, чувствуя, как болезненно сжалось сердце, при словах «Рина Цукино» — Это что? Пароль?

Но портрет снова замолчал.

— Поговорите со мной, пожалуйста! — взмолилась девушка — Что имела в виду Рина?

Портрет всем своим видом показал, что разговор окончен и дальнейшие уговоры бессмысленны. «Лишь Флорина и брат ее могут знать, что Лотос будет тайну хранить, покуда кошка, что на нем восседает, молчит. Но если захочет он слово сказать, то вынужден вечно безвольно молчать…» — повторила про себя Энни — «Лотос будет тайну хранить, покуда кошка, что на нем восседает, молчит. Но если захочет он слово сказать, то вынужден вечно безвольно молчать…» — что же это означает? Рина, что ты хотела мне сказать? Рина.…Как же мне тебя не хватает.…К глазам девушки подступили слезы. Как, как могло такое произойти?  Как такой веселый, жизнерадостный, с неограниченным запасом энергии, человек, как Рина мог погибнуть? Ее смерть — это словно угасание солнца. Без света, которого все стало не таким. Энни вышла в коридор и сказала проходящему мимо Матиссу: — Я пройдусь, немного….

— Конечно, — кивнул волшебник, с жалостью посмотрев на девушку, — Я понимаю…— он подбадривающее положил руку ей на плечо и проводил к выходу.

Энни не знала, куда она идет. Она просто шла по дороге, повторяя про себя странное послание Рины. Что же все-таки это? Пароль? Но тогда от чего? Загадка? Ведь лотосы не умеют говорить.…Или есть разновидность говорящих волшебных лотосов? Или это вообще метафора. Матисс, наверное, знает ответ. Но Рина сказала, что только Флорина и ее брат могут знать ответ.…Значит ли это, что ответ известен только им? Или только то, что лишь они могут его узнать? Или то, что Энни никому не должна говорить этой загадки? Где-то сбоку раздался резкий хлопок.

— Эй, Амикус — послышался насмешливый женский голос — Смотри, кто у нас тут.

Прежде чем девушка успела обернуться, раздалось громкое «Петрификус Тоталус», после чего разные голоса произнесли еще несколько заклинаний. Почувствовав, резкую, невыносимую боль в спине и голове, Энни потеряла сознание, разглядев сквозь туман рисунок черепа со змеей…

Сквозь пелену резкой боли Энни, все еще находясь в полубессознательном состоянии, почувствовала, как ее с силой бросили  на что-то твердое и холодное. Затем кто-то с дикой яростью пнул девушку сбоку. Она не шелохнулась. Удар по лицу. Следом еще один пинок. Энни открыла глаза, прикусив губу, чтобы не закричать от боли. Первым, что она сумела разобрать в неясном расплывающемся тумане, было омерзительного вида существо. Скелетообразный человек с бледным, как мел, похожим на череп, лицом, и красными со змеиными зрачками глазами смотрел на девушку с нескрываемой насмешкой.

— И кто у нас тут? — тихим, подобным змеиному шипению голосом, сказало существо, театрально поворачиваясь к стоящим позади него людям — Маггл? Признаться, я ожидал большего.

Присутствующие громко рассмеялись. В этой комнате были только самые близкие, преданные, до фанатизма преданные и боготворящие темного лорда Пожиратели Смерти. По его мнению. Остальные волшебники, в чьей преданности у Воландеморта могли возникнуть хоть какие-то сомнения, не имели права здесь находиться. Потому как после выхода возмутительной книги, порочащей имя величайшего темного волшебника всех времен, некоторые чистокровные представители магического мира, готовые всячески поддерживать Воландеморта, изменили свое решение. Кое-кого возмутило его скверное происхождение. Да и сам факт того, что сначала величайшего волшебника лишил силы младенец, а потом какой-то маггл полил грязью, мог заметно пошатнуть авторитет. И Воландеморт это прекрасно понимал. Темный волшебник считал выход «ничтожной книги о якобы его биографии» очередными проделками  Альбуса Дамблдора или Ордена Феникса и был крайне изумлен, когда один из его сторонников сообщил, что Энни Дэруа — всего-навсего ничтожный маггл. Однако даже сейчас, убедившись в этом малоправдоподобном факте, Воландеморт не перестал подозревать ненавистный ему Орден.

«Том Редлл» — превозмогая мучительную боль, Энни встала и посмотрела волшебнику в глаза. Том Редлл.. Человек, причинивший ее брату столько страданий. Человек, едва не сгубивший жизнь ее брата, лишивший его возможного счастья. Человек, по чьей вине многие дети остались сиротами. Человек, убивший многих невинных людей. Человек, сломавший многие жизни. Человек, по чьей вине, возможно, погибла Рина. Единственный, кого девушка никогда не смогла бы простить, стоял сейчас перед ней. Сердце Энни наполнили темные чувства, холодные и мрачные спутники ненависти. Ненависть. Том Редлл зародил в ней ненависть, страшное, убивающее чувство. Затмившее боль в ее глазах. 

— На колени, перед Темным Лордом, жалкое отродье! — взвизгнула смуглая женщина с большими, черными глазами. Преданная соратница Воландеморта — Беллатриса Лестрейндж направила на ноги девушки волшебную палочку.

Послышался резкий хруст ломающихся костей. Едва не разорвав себе губы зубами, Энни, не издав ни звука, потеряла сознание от болевого шока. Заклинание Пожирательницы Смерти переломило девушке колени. Открыв через некоторое время глаза, Энни попыталась слабо приподняться.  Ее тело пронзала невыносимая, адская боль, каждая косточка в ее ногах горела, словно расплавленное железо, причиняя нечеловеческие страдания. Но девушка дала себе слово, что Том Редлл не услышит от нее ни звука боли. Только слезы предательски стекали по лицу, смешиваясь с кровью. Воландеморт с толикой удовольствия и блаженства в глазах, склонился над Энни. Девушка смотрела на него безумными от боли глазами, с ненавистью и презрением.

— Ай-яй-яй, похоже, магглов совсем не учат хорошим манерам — покачал головой волшебник, за волосы, поднимая Энни и ставя на ноги.

Девушка упала под хохот Пожирателей Смерти. Смеялись все, кроме двух относительно молодых волшебников и Северуса Снейпа, хранившего непроницаемое выражение лица. Дав своим сторонникам хорошенько повеселиться над видом замученной, беспомощной девушки, Воландеморт с размаху хлестнул ее волшебной палочкой по лицу: — Я требую к себе уважения, маггл. Или тебя этому не учили?

Из длинной, глубокой раны, рассекшей лицо, полилась кровь. Энни закашляла, захлебнувшись алой жидкостью, под очередной врыв смеха. Внезапно девушка вспомнила, как преображался ее братик рядом с Лили Эванс.…Как играла на его лице счастливая улыбка.…Как разливалось тепло в глазах.…Как он был счастлив. Она вспомнила  задорный смех Рины…Ее счастливые слезы оттого, что  любимый человек снова рядом.…И что стало с дорогими ей людьми по вине этого волшебника с надменным выражением лица.…Собрав оставшиеся силы, Энни, не в силах сдерживать переполнявшее ее отвращение и ненависть, ударила Воландеморта по бледной, отвратительной физиономии.

— Да как ты посмела, мерзкое… — едва не захлебнувшись от ярости, Беллатриса рванулась было вперед, но темный волшебник властным жестом остановил ее.

Остальные Пожиратели Смерти ошарашено молчали. Никто из них не смел даже касаться Темного Лорда, а она…Северус впервые за все время, скользнул взглядом по девушке.

— Мой Лорд…Мой Лорд — казалось, волшебницу вот-вот разорвет от переполнявшего ее возмущения — Она осмелилась….Она посмела.…Эта мразь вас…

— Утихомирь свой пыл, Беллатриса — властно сказал Воландеморт.

Волшебница, виновато опустив голову, отступила, посылая в Энни фонтан ругательств.

— Интересно, очень интересно — спокойно сказал темный волшебник — И что же мы еще можем?

Девушка находилась на грани болевого шока. Та боль, что она испытывала, была премного выше порогового значения, она растягивала доли секунд на сутки, стирая разум и все иные ощущения. Слезы волнами океана текли из глаз, но, казалось, и они скоро закончатся.

— Ах, да… — театрально протянул Воландеморт — Ты, наверное, можешь меня поцарапать каким-нибудь маггловским ножом…

Пожиратели Смерти снова рассмеялись.

— Глядите, кого послал Дамблдор против величайшего темного мага. Боюсь, я не смогу с ней справиться.

Снова хохот. Все тех же лиц.

— Ты не великий волшебник… — голос Энни был глухим и охрипшим от боли. Он мало походил на голос живого человека, но все же ее поняли.

— Что?! — ненависть исказила лицо Беллатрисы Лестрейндж — Ты, жалкое отродье, да как только…

— Тише — спокойно сказал темный волшебник — Давайте, спросим у нашей дорогой гостьи — он с наигранно добродушной улыбкой посмотрел в потемневшие, обезумевшие от невыносимых мучений глаза девушки — Что заставило ее прийти к подобному заключению? Может, она обладает скрытыми способностями, способными нас уничтожить? — Воландеморт пнул ногой бьющееся в судороге тело Энни.

Пожиратели Смерти в очередной раз рассмеялись, одобрительно кивая. Многие не скрывали своего наслаждения видом страдающей девушки.

— Так почему, позволь спросить, ты считаешь меня не великим волшебником? — спросил Воландеморт, склоняясь над телом Энни

— Великим людям не нужна тирания и жестокость, чтобы заставить других пойти за собой. По-настоящему великие личности не ставят себя выше других и не сеют ужаса среди населения. Но их избирают своими лидерами и следуют за ними до самого конца света. Их вспоминают с уважением, а не страхом. И великий человек не станет бояться пророчества и дрожать перед младенцем. То, что ты охотишься за жизнью ребенка — доказательство твоей слабости и ничтожности. И то, что сейчас, ты демонстрируешь свое мнимое могущество на маггле — тоже.

Ей нельзя было так много говорить. Кровотечения усилились, дышать стало практически невозможно и мучительно больно. Девушка подавилась своей кровью, потеряв на пару минут сознание.

— Какая яркая речь — усмехнулся темный волшебник — Кто научил тебя так складно говорить? Уж не Дамблдор ли?

Энни молчала. Она уже ничего не видела перед собой и с трудом различала слова, что сливались в один резкий шум. Воландеморт медленно направил на нее волшебную палочку: Круцио!

Девушка забилась в страшной агонии, сдавливая то, что некогда было губами. Но не издала ни звука. Боль. Пульсирующая, острая, нарастающая с каждой долей секунды. Ощущение, будто бы от тела отдирают по маленькому кусочку. Бесконечная боль. Началось внутреннее кровотечение…

— Нет, не так быстро… — темный волшебник опустил палочку и снова направил ее на Энни, останавливая кровотечение и заживляя смертельные повреждения внутри тела девушки — Мне нужно узнать, кто дает тебе указания, моя дорогая маггл. Так что придется еще немного потерпеть.

— Позвольте мне, мой Лорд! — взмолилась Беллатриса — Позвольте, я выведаю у нее все! — глаза женщины свирепо заблестели, предвкушая самые изощренные пытки

— В другой раз, Беллатриса — спокойно ответил волшебник — Сегодня мы должны вернуть ее живой. На лице волшебницы выступило явное разочарование. У нее так давно не было игрушки.

— Да-да, живой — подтвердил Воландеморт — Я хочу, чтобы наша бесстрашная гостья лично увидела, как «ничтожен и слаб Темный Лорд» — пародируя голос Энни, добавил волшебник — Северус, займись ею.

— Слушаюсь повелитель — спокойно, без эмоций ответил мужчина — Куда это потом девать? — Северус брезгливо повел рукой в сторону девушки, не смотря на нее.

— Отнести туда, где ее нашли. Пусть узнают о милосердии Темного Лорда.

Воландеморт вышел в сопровождении верных подданных. Беллатриса Лестрейндж прошла по телу Энни, и, развернувшись, плюнула ей в лицо. После чего волшебница, дико хохоча, последовала за своим повелителем. Они остались одни. Северус посмотрел на девушку. На то, что некогда было Энни Дэруа. Волосы спутались, запачканные кровью, лицо, практически неузнаваемо, одежда порвалась, оголяя местами обнаженное, покрытое синяками и ссадинами, бледное, дрожащее от холода тело. Глаза словно принадлежали кукле. На оттекшие от открытого перелома, неестественно вывернутые ноги лучше было не смотреть вовсе. Из груди доносился хриплый, мучительный стон. Остатками сознания, Энни понимала, что Пожиратели Смерти ушли. Она едва видела брата, но чувствовала, что он в этой комнате.

— Если бы что-нибудь зависело от меня, я бы не стал марать об тебя руки — сказал Северус, поднимая волшебную палочку.

« Я знаю, у тебя нет выбора…» — мелькнуло в голове девушки. Энни зажмурилась от боли. Даже думать было больно. Боль словно пропитала ее насквозь. Но разум чуть-чуть просветлел, чуть-чуть стало легче. Северус…Братик…Они наедине…Загадка…Загадка, она должна.…Пожалуйста, она должна…Загадка…Что если Северус сможет ей помочь.…Ради Рины…

— Лотос будет тайну хранить, покуда кошка, что на нем восседает, молчит. Но если захочет он слово сказать, то вынужден вечно безвольно молчать…— девушка произнесла это очень медленно, делая долгие паузы не только между слогами, но и между буквами.

Она очень боялась, что Северус не дослушает ее. Что он вот-вот начнет ее мучить, не дав договорить. В момент каждой паузы, она безмолвно молила волшебника выслушать ее, дослушать до конца. Но казалось, боль затмевала любые чувства и эмоции в ее глазах. Северус позволил девушке договорить. Он терпеливо ждал, когда она плача от боли произнесет следующие полслова или букву. После того, как Энни произнесла до конца слово «молчать», волшебник приготовился снова ждать, но девушка закрыла глаза, давая понять, что она закончила говорить и приготовилась к пытке. Северус произнес без единой эмоции: Круцио. Из тела девушки донесся хриплый, раздирающий горло, крик. Пытка длилась где-то около часа, может даже больше и была гораздо больнее, нежели, когда ее мучил этим же заклинанием Воландеморт. Энни потеряла сознание.

 На самом деле действие Круциатуса длилось не больше двадцати секунд — девушка очень быстро потеряла сознание, и Северус опустил волшебную палочку. Что он чувствовал все это время, наблюдая за унижениями и издевательствами над Энни? Ненависть. Волшебник ненавидел ее за то, что она все время попадается на его пути, за то, что из тысячи магглов к Темному Лорду попала именно она. Почему ей не сиделось дома в такое крайне опасное время?! Идиотка. Напряжение. Северус боялся, что девушка, увидев его, выкрикнет это свое «братик» и начнет глупые расспросы. Раздражает. Все эти ее проявления внимания и заботы, эти восхищенные взгляды и нелепые попытки оправдать его, ужасно бесили волшебника с самого детства. Сопливые нежности — проявление слабых, сентиментальных людей. Любовь и привязанность делают человека слабым, и он знал это не понаслышке. Удивление. Из того, что Северус знал о девушке, он был уверен, что она начнет плакать, спрашивать, зачем ее сюда привели, зачем делают ей больно, умолять прекратить все эти издевательства, скажет, что ее всего — лишь попросили написать эту книгу и выдаст имена тех людей. Но она, к его величайшему изумлению, не издала ни звука. Более того, Энни, простой маггл, смотрела в глаза самому Темному Лорду — волшебнику, чье имя боялись произносить сильнейшие из магов. И, главное, каким взглядом! Северус представить себе не мог, что эта плаксивая, бесхарактерная девчонка могла испытывать к кому-либо злость. Могла намеренно оскорбить и ударить человека. Абсолютно бессмысленный, безрассудный поступок. Чудо, что Темный Лорд тут же не убил ее. Да еще велел отпустить живой. Подумать только, простая девушка, которая едва не разрыдалась при разговоре с ним, с Северусом, проявила такую стойкость перед темным волшебником. Косвенно сумела отвернуть от Темного Лорда некоторых, довольно значимых сторонников. Хорошо, однако, тот Матисс ее выдрессировал. Северус ждал, что, когда они останутся наедине, девушка попросит его о помощи или, что было с меньшей вероятностью, возможно, убить ее, дабы прекратить телесные страдания. И она действительно попросила его о помощи. Но не о той, какую он ожидал. Глупый, наивный ребенок. Она, действительно, думала, что он ей поможет в этом?! И это после того, как она буквально на коленях, вымаливала его сказать, что он не убивал какую-то там Рину?! Северус, конечно, сказал совсем недавно Альбусу Дамблдору, что на его глазах умирают только те, кого он не в силах спасти, но это другой случай. Хорошо. Предположим, ему было бы совершенно нечем заняться, и он решил бы ей помочь. Что он мог сделать? Всем, чем мог, Северус ей и так уже помог. Уж если у нее хватило ума, не выдать его перед Пожирателями Смерти, она должна это понимать. Что он сделает? Расскажет Темному Лорду, что разоблачающая его книга написана под инициативой некой Silentium Serpentes, он пошлет туда своих слуг, погибнет еще сотня людей, а Поттер проживет на парочку недель дольше? В конце концов, если одни рождаются свиньями на убой, то почему не могут и другие?

Волшебник на мгновение закрыл глаза, вспоминая свой недавний кошмар. Лили Эванс. Нежная, прекрасная Лили смотрела на него с нескрываемым отвращением в зеленых глазах: «Ты издевался над моим сыном. Ты обрек его на смерть. После этого ты смеешь вспоминать меня??! Смеешь говорить, что любишь?! У меня вызывает отвращение одна лишь мысль, что я с тобой знакома.»« Прости меня, Лили…» — мысленно ответил волшебнице Северус — « Клянусь, если бы я мог, я бы защитил твоего сына. Я бы не позволил ему умереть».

Волшебник открыл глаза и подошел к неподвижно лежащей Энни. Подняв с пола старое, потертое покрывало, он накрыл им тело девушки, закрывая оголенные места. После чего аккуратно, стараясь не задеть выступающих в области колена сломанных костей, взял ее на руки. Из груди Энни донесся хриплый, едва различимый стон. Изменение положения вызвало в ее теле новый приступ острой боли. Северус мельком взглянул на лицо Энни и трансгрессировал.

Энни металась из стороны в сторону на кровати своей комнаты, боясь открыть глаза, и отчаянно выкрикивая: Нет!!! Хватит!!! Перестань…Больно…

— Энни… — Матисс сидел возле девушки, с жалостью смотря на ее страдания — Энни, все хорошо! Все позади! Все прошло, Энни… — волшебник дотронулся до ее щеки, и девушка, почувствовав резкий удар волшебной палочки по лицу, снова закричала.

Матисс убрал руку. Он залечил все ее раны, лишь на лице остался тоненький, длинный шрам, но тело Энни внезапно стало испытывать фантомную боль. Остановить ее можно было, лишь стерев из памяти недавние воспоминания, но даже это могло не помочь, если ощущение телесных мук проникло в глубину подсознания.

— Энни, все хорошо… — ласково, словно маленькому ребенку, говорил волшебник — Открой глаза.…Ну.…Не бойся.…Открой…Энни…

Услышав знакомый голос, девушка боязливо открыла глаза, окунувшись в теплую, согревающую бездну лазурных небес…— Вот умница… — улыбнулся юноша — Это, я, Матисс. Ты меня узнаешь?Энни кивнула. Волшебник снова улыбнулся и провел рукой по ее мокрому лбу. Девушка сморщилась, тихонько вскрикнув. Любые прикосновения к ее телу вызывали у нее острую боль.— Тшш… — Матисс каким-то образом оказался над ней — Энни, все хорошо.…Никакой боли на самом деле нет.…Это всего лишь воспоминания…— он снова провел рукой по ее лицу — Боль только в твоих воспоминаниях…Волшебник поцеловал Энни в губы. Девушка зажмурилась, чувствуя, будто бы она сама стиснула их зубами,  и с каждой секундой давила все сильнее и сильнее…Рукой волшебник медленно проводил по ее телу, опускаясь с плеча на грудь, живот и.…На этот раз поцелуй Матисса был очень долгим, и когда он на полсекунды прервал его, Энни посмотрела в его глаза, с паническим страхом понимая, что он хочет сделать.« Нет…Ма…Матисс подожди…» — дрожь пронзила тело девушки. Она знала, конечно, что отношения мужчины и женщины часто переходят в более близкие не только в духовном плане, но…Она к такому совсем не готова. Она еще ребенок.…И…И вообще Матисс ей друг, она его любит, но.…Нет.…Нет, пожалуйста.…Только не сейчас.…Нет.…Но ей же страшно! Ей очень страшно! Неужели, он не понимает???!!! Матисс….Энни с ужасом поняла, что все кончено. Ее душа может сколько угодно кричать, Матисс ее не слышал. Она не могла пошевелиться, не могла вырваться, не могла закричать, потому что волшебник делал слишком короткие паузы между поцелуями. Девушка смиренно закрыла глаза.

Внезапно, Матисс резко вскрикнул, и Энни почувствовала, что ее больше не держат. Она открыла глаза. Лорд, вцепившись зубами в руку волшебника, стащил того с девушки, и свирепо рыча, набросился на него.

— Лорд, фу! — на шум прибежала Элеонора — Плохой пес!!! — взмахом волшебной палочки, женщина оттолкнула рычащего ретривера от Матисса. — Что произошло? — удивленно спросила волшебница — Лорд обычно ни на кого не бросается. А ну, фу, я сказала! — грозно прикрикнула Элеонора на продолжающую рычать собаку.

— Не знаю… — юноша поднялся на ноги и отряхнулся — Он внезапно взбесился

— Нужно обработать твою рану — сказала волшебница, посмотрев на кровоточащие укусы на руке и боку Матисса.

— Да, конечно — кивнул волшебник и добавил, повернувшись к Энни — Я, кажется, напугал тебя. Прости.

Лишь когда, Матисс ушел вслед за Элеонорой, закрыв за собой дверь, Лорд перестал рычать и опустил вздыбленную шерсть. Он подошел к Энни и лизнул ее в лицо, девушка дернулась от очередного ощущения удара палочкой по лицу. Ничего не понимающий пес жалобно заскулил, сев рядом с кроватью…

— Ты думала я не в состоянии справиться с собакой? — спросил Матисс, осматривая место, где пару минут назад были следы от укуса — Я, кажется, говорил никогда не заходить ко мне без моего предварительного разрешения. Пара минут, и она бы поняла, что ей никто кроме меня не нужен.

— Какой же ты все-таки мерзавец, отец — тихо сказала Элеонора, размешивая салат

— Вы посмотрите на эту благочестивую монахиню — усмехнулся волшебник — Это ведь ты подсыпала ей яд в еду.

Женщина резко подняла голову и швырнула в меланхолично улыбающегося Матисса салатницу. Тот сделал легкое движение волшебной палочкой, и фарфоровая вазочка пролетела в нескольких миллиметрах от него, разбившись о стену. Зеленые горошины медленно стекали по обоям по «дорожке» из майонеза и мелко нарезанных огурцов…

Энни неподвижно лежала, смотря в одну точку. Она не реагировала ни на робко входящего Матисса, ни на Элеонору, уговаривающую что-нибудь съесть, ни даже на жалобно поскуливающего Лорда. Так продолжалось и на следующий день. Боль — страшное явление. Физическая боль способна непоправимо травмировать душу, а душевная вызвать тяжелейшие заболевания тела. Требуется время, чтобы оправиться после ее действия. На третий день в голове девушки постепенно рассеялась черная пустота. Мысли ураганом пронеслись по пустыне ее сознания, позвав за собою и воспоминания и осознание происходящей действительности. Дружба с Риной и часы, проводимые в компании этой веселой, неунывающей волшебницы — вот, что было перед ее глазами. Подруга, наверное, снова беспокоиться за нее. Завтра Энни придет в Silentium Serpentes и….Ничего. Ничего не произойдет. Она не увидит Рину. Ни завтра, ни послезавтра, никогда. Но ведь это неправда! Может, произошла ошибка и погибла вовсе не Рина? А скажем, ее сестра-близнец? Или кто-то выпил оборотное зелье, прикинулся ее подругой и был убит, а настоящая Рина жива? Девушка прокручивала в голове всевозможные варианты, в которых волшебница осталась живой. С каждым последующим сюжетом, ее надежда то возрастала, то становилась совсем слабой. Северус сказал бы, что она опять упивается воспоминаниями, предпочитая верить в сказку, нежели принять реальность такой, какая она есть. Северус…Он снова в рядах Пожирателей Смерти. Энни знала, что у него не было другого выбора, она не знала, откуда у нее такая уверенность. Просто знала и все. Как и то, что все это из-за какого-то старика, а если точнее директора школы волшебства и чародейства Хогвартс — Альбуса Дамблдора. Ее брату грозит опасность. Этот мерзкий, уродливый, жалкий Том Редлл, он…Он хотя бы способен защитить тех, кто ему дорог — горько усмехнулась про себя девушка. А что могла сделать она? Она даже себя защитить не в состоянии. Но.…Выходит, она должна просто ждать. Просто ничего не делать, жить в неведении и терять всех, кто ей дорог одного за другим?! Что будет, если она не разгадает загадки? Погибнет еще кто-нибудь?

— Матисс…— тихо прошептала Энни, отведя взгляд от потолка

— Да? — заботливо спросил волшебник, садясь возле нее.Неужели, он все это время был в комнате? Когда он зашел.…Впрочем, это сейчас не важно.

— Матисс, мне нужно с тобой поговорить — сказала девушка, пытаясь приподняться — Серьезно…Волшебник помог ей сесть, отметив, что прикосновения все еще вызывают у Энни боль, и приготовился внимательно слушать…

Стояла глубокая ночь. Этот год в школе волшебства и чародейства Хогвартс выдался крайне напряженным. Теперь, когда даже Министерство Магии перестало отрицать возрождения самого страшного и жестокого волшебника за последнее тысячелетие, мало кто мог спокойно спать, не вздрагивая от внезапного шума и не опасаясь за жизнь своих близких. Поэтому многие сейчас смотрели на невозмутимое ночное небо с россыпью звезд, размышляя о том, что же будет дальше. Ведь даже черно-синий небосклон хранил в себе тревогу и скрытую угрозу.

Северус Снейп — декан факультета Слизерин перелистывал страницы книги, посвященной темным искусствам при довольно ярком освещении заклинания «Люмос». За все прошедшее время волшебника радовало только одно событие: Дамблдор поручил ему преподавание Защиты от Темных Искусств — должность, которую Северус желал все свои годы преподавания. Но заплатить за любимую дисциплину придется большую цену. Горькая ирония жизни. Из-за его ошибки молодости гибнут ни в чем не повинные люди. Если бы он, ослепленный темными искусствами, не примкнул к Пожирателям Смерти после окончания Хогвартса, Темный Лорд мог никогда не узнать о пророчестве и тогда Лили, его любимая Лили, осталась бы жива, ее сын не был бы обречен на участь фермерской свиньи, а та девушка жила бы в доме родителей Северуса и не попала к Матиссу. За одну единственную ошибку декан Слизерина вынужден расплачиваться всю свою жизнь. Он вынужден смотреть, как Темный Лорд мучает и убивает магглорожденных волшебников и магглов, сохраняя на лице непроницаемое спокойствие, он должен сам издеваться над беззащитными жертвами, дабы не раскрыть себя. Он должен убить. По приказу. По просьбе. Но не Темного Лорда, а человека, который подарил ему второй шанс, человека, который спас его от Азкабана, человека, которого он уважал — Альбуса Дамблдора.

Да, Дамблдор взял с Северуса обещание, что тот убьет его, спасая тем самым душу ребенка. Он говорил так, будто это легко. Словно в нем, в Северусе, больше не было ни души, ни чувств, ни эмоций. Интересно, Дамблдор сам пробовал убивать? Он присутствовал при пытке беззащитной девушки, которая верила бы в него и любила, как брата, несмотря ни на что? Он знает, сколько стоит это простое, незатейливое слово «Круцио»? Дамблдор хотел защитить от разрыва души ребенка, семнадцатилетнего мальчишку Драко Малфоя, а о человеке, который верно и преданно служил ему, Дамблдор подумал? Директор Хогвартса попросту использует людей. Интересно, что он плел Поттеру все это время? Волшебник перевернул страницу. Сейчас он должен думать не об этом, а о двух свалившихся на него глупых детях. Если с сыном Люциуса все предельно ясно и остается лишь терпеть подростковые амбиции, безрезультатно предлагая мальчишке помощь, то Энни Дэруа…

Северус, как и велел Темный Лорд, отнес девушку на улицу, где ее поймали брат и сестра Кэрроу. Волшебник сомневался, что Энни там кто-нибудь найдет или узнает в таком виде, но друг девушки не заставил себя долго ждать. Собираясь трансгрессировать, декан Слизерина обернулся и увидел взгляд Матисса  Северус не мог даже предположить, что что-то, помимо слез Лили Эванс, могло заставить его сердце дрогнуть. Волшебник задержался на пару секунд, объяснив самому себе, что крайне глупо будет ослушаться Темного Лорда и потерять его доверия из-за магглы.

Зачем? Он не мог этого понять. Не хватало информации. Только вот какой? Северус сам не знал, что он ищет. Что-то, связанное с душами, со связью душ, может быть и другое. Интересно, что удалось выяснить мисс Грэйнджер? Во время индивидуальных занятий окклюменцией, проводимых по приказу Дамблдора с Гарри Поттером, декан Слизерина выяснил, что студентка — всезнайка интересуется загадкой кошки и лотоса, но больше ему ничего не удалось увидеть. Впрочем, тогда Северус не обращал на это особого внимания. Забавно получается. Волшебный мир напуган Темным Лордом и его последователями, полагая, что после их падения наступит покой. Что будет, если на волшебников и магглов обрушится новая угроза?

* * *

Сей поцелуй, дарованный тобой1,

Преследует мое воображенье:

И в шуме дня и в тишине ночной

Я чувствую его напечатленье!

Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой

—Мне снишься ты, мне снится наслажденье!

Обман исчез, нет счастья! и со мной

Одна любовь, одно изнеможенье.

Музыка. Музыка была единственным, что могло успокоить Энни, заставить забыть о минувших кошмарах. Вероятно, Матисс думал также, потому, как фортепиано поставили в комнате девушки в Silentium Serpentes. И хотя, прикосновения к клавишам по-прежнему вызывали приступ фантомной боли, Энни продолжала играть и тихонько петь, постепенно растворяясь в мелодии. Разговор с Матиссом прошел на удивление легко. Девушка даже не ожидала, что волшебник так отреагирует и уж, тем более, что он согласиться на ее просьбу. Энни не знала, правильно ли она поступила, ведь с одной стороны, это было нехорошо, но с другой.…Разве у нее был выбор? Если и был, то девушка его не знала. Но все-таки успокоения тот разговор не принес.…Да, еще и ночью случилось кое-что очень страшное.

Любовь к тебе испепеляет душу2

Твой грустный голос веет в моих снах

Как много я хочу тебе сказать

Но ты далек как звезды в небе

Как потерявшийся ребенок

Беспомощен в слезах и поисках,

Но это ведь не вечно

Ты скажешь Неважно, если больше некому довериться

Я поняла это когда решила

Защитить тебя

Что вызвало мои воспоминания

Ты так близко и так далеко

Иду по лезвию ножа и говорю

Я все забуду

Но предо мной твое лицо

И снова память оживает

Нет! Нет!! Нет!!! Энни не хотела это принимать! Не хотела признавать этого чувства, так внезапно пробившегося сквозь поставленный барьер и самым бессовестным образом заявившего о себе. Это неправильно. Этого чувства не должно быть! Его просто не может быть! Что подумает о ней Рина? Что подумают люди? Нет, дело вовсе не в том, что девушку беспокоило чужое мнение. Наоборот, она считала, что, когда что-то касается человеческих чувств, слушать можно только собственное сердце. Но трагедия была в том, что Энни сама понимала, что то, что творится в ее сердце — неправильно, недопустимо.  Вздохнув, девушка перестала играть.

Немного погодя, дверь открылась, и в комнату вошел…Адонис, держа в руках музыкальную шкатулку. Энни почувствовала горькую тоску на сердце. Она уже видела эту шкатулку раньше. У Рины.

В тот день, девушка немного припоздала, так как пришлось уговаривать Матисса позволить ей пойти на работу. Когда Энни открыла дверь, она увидела волшебницу. Она сидела на диване с этой самой шкатулкой в руках, из недр которой лилась потрясающей красоты мелодия. В глазах Рины не было того озорного, солнечного огонька. Волшебница смотрела на шкатулку с щемящей грустью в глазах.

— Эту шкатулку подарил мне Адонис, до того, как ему стерли память — тихо пояснила Рина, когда мелодия закончилась — Послушай… — волшебница снова завела шкатулку и комнату наполнила нежная мелодия

— Какая красивая музыка…— восторженно сказала Энни — Из самого сердца…

— Из самого сердца… — эхом повторила Рина.

Внезапно в ее глазах загорелся обычный, солнечный огонек, и волшебница снова стала радостной, никогда неунывающей девушкой. С громким: «У меня срочные дела. Я побежала» — Рина выпорхнула, словно бабочка из комнаты…

— Это ты пела? — спросил Адонис, прерывая воспоминания.

Энни смущенно кивнула. Она и не думала, что ее мог кто-то услышать.

— Когда ты перестанешь врать сама себе? Думаешь, Рине от этого лучше?! Думаешь, она была бы счастлива, знать, что ее лучшая подруга страдает? — чуть ли не с угрозой налетел на девушку Адонис

— Ты не понимаешь… — спокойно ответила Энни — И если бы Рина…

— Какая же ты дура! — в сердцах сказал юноша — Хочешь обрести себя на вечные страдания — твое право. Я честно пытался помочь — с этими словами Адонис вышел, предварительно хлопнув дверью.

Девушка, молча, посмотрела в сторону двери. «Нет, ты просто многого не понимаешь.…Наверное, это даже хорошо» — подумала Энни, смотря в нотную тетрадь. Разве в ее власти было что-то изменить? Ведь человек не может управлять своим сердцем, он может сделать вид, что управляет им, притвориться, что не слышит, но не изменять свои чувства. Где-то в коридоре послышался странный шум. Хорошо это или плохо — так дано природой. Но, наверное, это все же правильно, ведь люди недостаточно разумны, для того, чтобы доверить им чувства. Приглушенный грохот. Но разве любовь должна приносить мучения? Разве подаренные ею весна, легкость, тепло должны быть пропитаны горечью? За стеной раздавался странный шепот.

Девушка вздрогнула, вернувшись из размышлений к действительности. Что там такое происходит? В Энни проснулось детское любопытство. Она открыла дверь и осмотрела коридор. Никого. Шум доносился откуда-то издалека.…Словно внутри стен. Может это стены переговариваются между собой?  Девушка немного прошла вперед. Длинный, узкий коридор в стиле барроко, уводил куда-то в темноту. Энни боялась ходить одна по незнакомым местам, особенно в темноте, но любопытство все же взяло вверх. К тому же, если подумать, там где-то летает призрак и висит парочка картин, так что она была не одна. Чем ближе девушка подходила к темной, неосвещенной части коридора, тем сильнее ее пронизывал страх, ледяной страх, сковывающий движения. Но остановиться или просто обернуться почему-то было еще страшнее. Энни сама не понимала, чего она боится. Здесь могут быть только волшебники и волшебницы из Silentium Serpentes, а если она потеряется, то Матисс ее найдет. Наверное…В темноте, как девушке показалось, коридор расширялся и затем делился на несколько других, возможно не один раз. Идти приходилось вслепую, пока вновь не появился свет. Не успела Энни привыкнуть к освещению, как на нее резко налетела волшебница и быстро извинившись, побежала дальше, так словно за ней гнались Пожиратели Смерти. Девушка снова ощутила фантомную боль, будто бы ей только что переломали колени. Протяжно вскрикнув через прикушенные губы, Энни ухватилась рукой за стену и почувствовала, что падает вниз….Девушка не понимала, что происходит: она летела с бешеной скоростью вниз, словно сорвавшись с высоты сорокаэтажного дома, но ведь меньше минуты назад Энни стояла в коридоре. Внизу показалась каменистая, неровная поверхность.

Девушка в ужасе закрыла глаза, но скорость падения резко снизилась и Энни плавно опустилась на холодный пол. Девушка встала, отряхнула с одежды пыль и осмотрелась. Она находилась в полутемном, закрытом помещении.

В воздухе стоял запах сырости, крови и чего-то неприятного кисло — травянистого. Позади и с боков старые, неровные стены без единой щели и просвета. Впереди какие-то толстые, железные прутья из недр, которых доносились пугающие звуки. Энни подошла  ближе. Клетка! Большая клетка. Внутри сидело непонятное существо. Сначала девушка подумала, что это какое-то раненное животное, но приглядевшись, с ужасом поняла: перед ней человек. Сгорбившийся, с глубокими разрезами на бледно-зеленой коже и множеством мутационных отклонений в строении тела человек. За этой клеткой виднелись другие, чуть поодаль к правой стене тяжелыми цепями прикованы руки женщины, что обмякнув, подобно тряпичной кукле, лежала на окровавленном полу. Пыточная камера! В Silentium Serpentes пыточная камера…Энни не могла даже моргнуть. Нужно было подойти к той женщине, тем людям, позвать кого-нибудь на помощь, но.…Казалось, в теле девушки даже сердце перестало биться. Энни находилась в состоянии психологического шока. Внезапно человек в клетке поднял голову и впился в девушку безумными глазами с неестественно расширенными зрачками.

— Еще одна дрянь, порожденная Дэвантэро Веноуэром — прошипел человек, скривив губы

— Что…— не поняла девушка

— Чтоб тебе сдохнуть, тварь — человек резко кинулся в сторону Энни, вытянув руки, так словно хотел задушить ее.

Девушка закричала, отбежала назад и побежала обратно. Но там была только стена. Кругом только стены без единого просвета. Но должен же быть выход! Где-то должен быть выход! Энни в панике пыталась на ощупь найти хоть какой-то намек на потайную дверь. Что делать? Матисс не знает об этом месте! Он ее не найдет!!! А если найдет, то нескоро. Она умрет за это время. Эти существа…Это изуродованные люди или не люди??! Там…Там один ест…Человеческую руку…Девушка закричала. Кто это??! Что это за место??! Где здесь выход???! Энни дрожала, прислонившись к стене. Со стороны клетки доносились проклятия, но девушка не могла разобрать слов. Все происходящее напоминало сюжет фильма ужасов, ночной кошмар…

«Успокойтесь, мисс Дэруа…» — в сознании Энни звучал спокойный, холодный голос — «Своими криками вы привлечете ненужное внимание»

— Северус!!! — Братик! Слава Богу!!! Девушка была несказанно рада слышать его голос — Северус!!! Северус, помоги мне!!! — панически кричала Энни — Забери меня отсюда, пожалуйста!!! Забери меня отсюда!!!

« Я, кажется, просил вас не кричать» — мягко остановил ее голос волшебника

— Я не знаю, как отсюда выйти…— тише сказала девушка — Там.…Там клетки и…Я хочу уйти отсюда!!

!«  Мисс Дэруа, я нахожусь в вашем сознании. Как, по-вашему, я должен вам помочь? Просто успокойтесь и сидите тихо. А заодно вспомните, откуда вы узнали про загадку».

— Мне страшно…— тихо, интонацией маленького ребенка, сказала Энни — Какую загадку? — от шока девушка не сразу поняла, о чем речь

— «О лотосе и кошке» — спокойно ответил Северус

— От Рины — почти шепотом ответила девушка, все еще немного дрожа

— «Кто она?» — спросил волшебник

— Моя подруга — немного удивившись вопросу, сказала Энни

— «Это я уже понял»

— Волшебница, выпускница когтеврана, чистокровная, любит квиддич — принялась перечислять девушка, не совсем понимая, что братик имеет в виду

— «Понятно» — остановил Энни Северус

— «Она что-нибудь еще говорила в том вашем разговоре?»

— Нет — покачала головой девушка — Перед загадкой еще была строчка: Только Флорина и брат ее могут знать. Но…Мы не разговаривали….Мне это передал портрет волшебника.…После смерти Рины — пояснила Энни, почувствовав, как в сердце кольнули незажившие раны. Раны, которые никогда не заживут.

— «С этого и следовало начинать» — немного раздраженно сказал волшебник — «Это все, что я хотел узнать»

— Подожди!!! — испугавшись, что голос брата исчезнет из ее сознания, и она вновь останется одна в этом страшном помещении, Энни отчаянно закричала. Ее крик гулким эхом отозвался в холодных стенах — Не уходи!!! Не оставляй меня здесь одну!!!

-«После такого ора вас точно убьют» — успокоил девушку Северус — «Поверьте, у меня есть дела куда более важные, чем проникновение в ваше сознание»

— Я верю… — упавшим, наполненным отчаянием голосом ответила Энни, вжимаясь в стену

-«Я вас не понимаю. Вы проявили такую смелость перед самим Темным Лордом, а сейчас трясетесь перед людьми, запертыми в клетках. У вас смелость имеет ограниченный запас? Ровно, как и интеллект, как я успел заметить».

Тело девушки пронзил мучительный озноб, тот самый, что охватил ее тело тогда, на похоронах Рины. Только боль стала ощутимее. Странная, непонятная боль, переходящая в агонию. Через несколько секунд Энни показалось, будто она заживо горит в огне. Но это чувство резко закончилось, не оставив от себя ни следа. Вот только голоса Северуса больше не было в сознании девушки.

— Энни, девочка моя, как ты сюда попала??! — возле Энни внезапно оказался Матисс. Он заботливо, вызывая своими прикосновениями фантомную боль в теле девушки, поднял ее с пола и стряхнул пылинки с одежды Энни — Ты в порядке?

— Матисс… — девушка вцепилась в мантию волшебника — Матисс это пыточная камера.…Там…Мы должны помочь.…Идем скорее.…Там люди они…

— Солнышко, успокойся. О чем ты говоришь? — волшебник удивленно посмотрел на Энни

— Там клетка! Смотри, люди в клетке…— полубезумным голосом ответила девушка — Вон…

— Энни, там ничего нет — тихо ответил Матисс

— Есть!!! Идем! Пойдем, я покажу… — Энни потянула волшебника за руку и подвела его к большой клетке с человеком, что совсем недавно посылал на нее проклятья, а сейчас сидел в странной позе, опустив голову — Вот. Этот человек… Ему нужно помочь!!! Матисс…

— Энни… — волшебник испуганно посмотрел на девушку — Здесь ничего нет. Это пустая комната. Она когда-то была складом, но ее давно забросили

— Но… — девушка ничего не понимала. Неужели Матисс не видит этих клеток?! Этих измученных существ.… Не чувствует запаха крови и страданий? Но как же так…

— Энни, солнышко, скажи, что с тобой происходит? — волшебник посмотрел девушке в глаза нежным, успокаивающим взглядом. От него по сердцу Энни разливалось спокойствие и тепло…Страхи, паника, беспокойство — все это покинуло ее разум, оставив лишь умиротворенный покой…

— Не знаю… — честно ответила девушка— Пойдем в твой кабинет. Там поговорим — улыбнувшись, сказал Матисс, слегка поцеловав Энни в макушку.

Девушка почти незаметно дрогнула. Ее тело еще долго будет хранить воспоминания о Воландеморте и Пожирателях Смерти. Волшебник вздохнул и проводил Энни до ее кабинета. Девушка не успела понять, как они вышли из того страшного помещения, как миновали длинный коридор….Кажется, они вообще его не проходили. Неужели и он ей привиделся?

Когда дверь в кабинет Энни была совсем близко, мимо проходил Адонис. Он бросил на девушку злой, презрительный взгляд и вежливо поздоровался с Матиссом. Энни вздохнула. С одной стороны, она могла понять чувства возлюбленного Рины, но с другой.…В чем он ее винит? Разве можно.…Это ведь прегрешение. К тому же.…Нет, пусть все остается, как есть. Матисс заметил взгляд юноши и удивленно изогнул левую бровь, но к счастью не стал девушку ни о чем расспрашивать.

— Матисс, а кто такой…Дэва…Дэивен… — как же он там сказал?! — Дэвантэро Веноуэр? — спросила Энни, наконец, вспомнив это необычное имя, когда они с волшебником остались вдвоем в комнате

— Никогда не произноси этого имени! — внезапно резко сказал Матисс. В небесных глазах волшебника сверкнули молнии, и словно прошел раскат грома.

Привычно доброе выражение лица на мгновение покрылось прохладой.

— Прости… — растерянно сказала Энни, испугавшись резкой перемены в Матиссе — Я не знала…

Она ни разу не видела у него такого взгляда. Все-таки странные порой эти волшебники. То имя произносить нельзя, другое тоже. Можно подумать, что имя может кому-то навредить или дать его носителю сверх силы.

— Дэвантэро Веноуэр — вновь спокойно заговорил волшебник, чьи глаза вернули привычную теплоту и добродушие — основатель Silentiumа. По его вине погибли тысячи невинных магглов и волшебников, и до сих пор существует статус о секретности. Ума не приложу, где ты могла услышать это имя.

— Его назвал…человек в клетке… — еще более растерянно ответила девушка

— По некоторым данным, сия личность — сделав пренебрежительный акцент на последнем слове, сказал Матисс — Держала лабораторию, в которой ставила различные эксперименты над магглами и даже волшебниками. Подопытные действительно держались в клетках.…Но это было очень давно. Как ты могла это увидеть??! Энни, что у тебя за видения??! Ты уверенна, что тебя ничего не беспокоит в последнее время?

Девушка покачала головой.

— Но ты видишь события, чуть ли не тысячелетней давности — тихо сказал Матисс — Мне что, поверить в реинкарнацию? Может, у тебя есть с кем-то связь? С тобой кто-нибудь говорит?

— Нет — опустила глаза Энни — Никто…

Она не хотела говорить Матиссу о братике. Ведь он может подумать, что что-то случилось с защитной печатью, исправить ее и тогда она больше не сможет говорить с Северусом. Энни не хотела, чтобы это произошло. Ее единственная, непонятная ей самой связь с братиком, она не могла ее потерять. Ведь, что если Северус еще когда-нибудь придет в ее сознание? Она будет ждать. Братик спрашивал про загадку. Может, он знает ответ? А она, напуганная своим страшным видением, этими непонятными галлюцинациями,  даже не спросила его о ней. «Рина, прости меня» — мысленно обратилась к подруге девушка.

— Может, кто-то проникал в твое сознание? — продолжал расспросы Матисс — Или тебя посещали странные сны? Энни…

— Нет — снова покачала головой девушка. Как же тяжело и невыносимо ему врать… — А что потом случилось с теми людьми? Где они?! Их ведь освободили, правда?! — с надеждой спросила Энни.

Она была очень рада, что страшные клетки оказались всего лишь видением и на самом деле никого там не мучают и не пытают. Но это ведь когда-то было.…Как!!! Как такое вообще возможно?! Как можно было дойти до такого?! Опуститься до издевательств над живыми существами, над человеком. Этот Дэвантэро Веноуэр, он не человек! Он даже не дьявол, он.…Нет такого термина, что обозначал бы людей, опустившихся до такой жестокости!

— Многие погибли, ты ведь понимаешь — вздохнув, ответил Матисс–   Ну, а других…Я думаю, что волшебники, свергнувшие Silentium, конечно же помогли им. По крайней мере, лаборатории той больше нет.

— Это очень хорошо — ответила Энни — Ужасно, что кто-то вообще создал ту лабораторию.…У тех людей, наверное, были семьи, дети… — девушка вздрогнула.

Волшебник взмахнул волшебной палочкой, и перед Энни повисла в воздухе чашка горячего чая. — Ты сильно перепугалась — с сочувствием в голосе сказал Матисс — Выпей, станет легче.

Девушка послушно взяла чашку и сделала глоток:— Спасибо…

Она чувствовала мучительную вину перед Матиссом за тот разговор. За бесконечную ложь. Что, если она ошибается? Но.…Уже ничего не изменить…

* * *

Лучшая ученица школы волшебства и чародейства Хогвартс магглорожденная волшебница Гермиона Грэйнджер была крайне удивлена, когда преподаватель Защиты от Темных Искусств, профессор Снейп внезапно велел ей остаться после урока. Обычно, этой участи удостаивались ее лучшие друзья Рон Уизли и Гарри Поттер, последний, казалось, все свободное время проводил в подземельях сурового, несправедливого и в чем-то жестокого декана Слизерина.  Ребят это тоже сильно удивило, и они подумали было сначала, что остаться нужно всем троим, но холодный взгляд Снейпа дал понять, что лучше им уйти, пока Гриффиндор не потерял пару сотен очков. Гермиона молча смотрела на профессора, прокручивая в голове сегодняшний урок, дабы понять, что она такого натворила. Несколько раз поднимала руку, желая ответить, подсказала Невиллу Долгопупсу, но так это происходит каждое занятие.

— Мисс Грэйнджер, до меня дошли сведения, что вы в последнее время увлеклись литературой, относящейся к запретной — сказал профессор Снейп, впиваясь в девушку черными глазами

— Я не понимаю, о чем вы, профессор — ответила Гермиона, смело смотря ему прямо в глаза — Должно быть, произошла какая-та ошибка и…

— Покажите мне все ваши книги, мисс — перебил девушку Снейп — Немедленно — добавил он, тоном, не терпящим возражения

Гермиона вздохнула и достала все свои учебники. Девушка подумала, что профессор имеет в виду учебник Принца-Полукровки и мысленно прикидывала, как бы прикрыть Гарри, но взгляд Снейпа остановился на другом.

— Что это? — он держал в руках старую, потрепанную маггловскую книгу, написанную неизвестным автором.

Гермиона еле откопала ее в одном из заброшенных сувенирных магазинов и потратила немало времени и заклинаний, дабы привести ее в читабельный вид и перевести на современный язык.

— Старые легенды магглов — пожала плечами девушка — Я не думаю, что она может быть интересна волшебникам и относиться к чему-то запретному. Я привезла ее в Хогвартс, чтобы починить при помощи заклинаний. Нам ведь запрещено колдовать вне школы.

— Похвально, что вы знаете правила, мисс Грэйнджер — усмехнулся Снейп — А вот опасна эта книга или нет — не вам решать. Я забираю ее у вас для проверки.

— Но профессор…

— Вы смеете мне возражать? — декан Слизерина снова посмотрел на девушку холодным взглядом

— Простите, профессор… — опустила глаза Гермиона.

Девушка решила, что лучше ей не злить профессора, не то она будет наказана на неделю, а то и больше. А сейчас им с друзьями некогда было тратить время на отработки и наказания, необходимо получить воспоминания профессора Слизнорта, и как можно скорее.

— Можете идти — сказал Снейп.

Гермиона быстро вышла из класса и поспешила к своим друзьям. Профессор Защиты от Темных Искусств направился к себе. Пару часов назад он воспользовался кое-какими фокусами Темного Лорда и проник в сознание Энни Дэруа, но ничего важного узнать не удалось. Кроме того, что чистокровная волшебница попросила его, Северуса, помочь Энни. В каком же она интересно находилась отчаянии, если решила подобным образом обратиться к нему? Волшебник знал это чувство. Он знал, каково это, не имея надежды, попросить защитить близкого человека, а потом выяснить, что тот, кого попросили о помощи, или не смог или не захотел этого сделать. Северус искренне надеялся, что магглу не убили за ту глупую выходку. Все — таки она чем-то похожа на Поттера. Обоим не сидится спокойно на месте и непременно нужно куда-то влезть. Может, поэтому он решил помочь этой девушке? Вообще-то, исходя из того, что волшебнику было известно о его странной связи с этой магглой, он мог пройти в Silentium Serpentes и вывести ее из того помещения. Но только как это отразилось бы на Энни? Необходимо было бы сломать слишком большое количество магической защиты, а этого могла не пережить даже волшебница. Откуда у него с ней эта непонятная связь? Северус не мог понять. Может, его мать изменяла Тобиасу Снейпу и эта девушка ему родственница? Но тогда она должна быть волшебницей. А она маггл. Декан Слизерина задумчиво перелистывал старые потертые страницы книги…

«Могущество…Власть…Бессмертие…Тысячелетиями люди пытаются добиться этого.…Пытаются подчинить Время, покорить Судьбу, победить Смерть, установить контроль над волшебниками и магглами...» « Маггловская книга, значит… — подумал Северус, усмехнувшись — Что ж, вы, Грэйнджер, не читали ее даже…»

«Много теорий о достижении вышеперечисленного сложено. Философский Камень, Кровь Дракона, Кристалл Четырех Стихий, Крестражи…Но все это пустое. Мелочь. Для самовлюбленных слабаков. Эликсир Бессмертия необходимо периодически принимать, драконы не вечны, а крестражи.…Уничтожат их и вам конец. Почему-то никто не вспоминает о явлении, бессмертному и всемогущему по своему началу. О душе. Но не о своей душе. А о душе того, кто отдал вам свою. Да, душу можно отдать. И это не красивая метафора, это реальность. Больше. Душу можно отнять. Волшебная сила души — я называю это так. Да, магия волшебников и волшебниц исходит не только от волшебной палочки, она запечатана внутри души. Возможности такой магии безграничны. Некоторые волшебники могут отдавать часть своей души, разорвав ее на части. Но не методом убийства, нет. Все намного проще и сложнее одновременно. Если такой волшебник, назовем его «волшебная душа» кого-то сильно любит и кому-то безгранично предан, как говорят всей душой, и обладает «свободной душой» он может оторвать часть своей души и отдать тому человеку, при этом навсегда попав в зависимость от него. Тяжело жить с половиной души, наверное. Родофусус предполагал так же, что могут изначально рождаться волшебники с половинами душ, которые потом соединяются с другой половиной души. Может быть, а может и нет. Это нам неинтересно. Полученная половина чужой души способна на многое, в зависимости от чувств и преданности донора. Она дает безграничный контроль над донором. Вам ничего не будет стоить причинить боль. Вы можете жить без донора, но донор без вас нет. Его жизнь станет адом. Но эту самую часть души можно забрать силой. Забирая себе часть души, вы забираете себе часть волшебной силы. Зачем часть? Можно забрать всю душу. О, да. Тогда вы обретете многое и главное, бессмертие. Совершенное бессмертие. Что станет с тем, у кого вы отнимете душу? Его душа будет внутри вас, потом довольно быстро подавиться вашей, а тело станет подобием мумии. Если вас убьют, то убьют не вас. Не вашу душу. А отнятую. Ваша же душа моментально переместиться в мумию и станет существовать в том теле, даже не почувствовав смерти. Но ведь душу нельзя убить совсем  Если вас убьют повторно, это снова будет не ваша душа. Ваша душа переродиться или вернется в свое тело, сохраняя все. Чужая душа всегда будет барьером, щитом, заслоняющим вас. Зеркалом, принимающим на себя все. Ведь эта душа изначально переметнулась к вам, как к самому близкому человеку, единственному, кому она предана, а значит, она будет вас защищать. Защищать и давать силу, давать вечную молодость, заживлять раны. Для того, чтобы забрать душу помимо специального магического обряда и заклинаний, что будут приведены после сего маленького вступления, необходимо одно важное условие. Вы должны быть единственным близким человеком. Единственным другом. Единственным возлюбленным. Единственным, кому эта душа предана, единственным, кем эта душа дорожит. Чтобы она не разрывалась. У этой души должны быть только вы и все. Никаких домашних животных или прислуг. Только вы. Проще всего забрать душу у противоположного пола. В момент непосредственной близости.…И помните, чем преданней к вам относиться человек, чем сильнее вас любит, тем большую силу вы получите, забрав его душу».

Декан Слизерина не стал читать описание обряда и закрыл книгу. Сумасшедшая теория чьей-то не совсем здоровой фантазии, относящаяся к древнейшей темной магии. Однако мог найтись человек, захотевший испробовать эту теорию на практике. Значит, душа. Это многое проясняет. Вполне возможно, что это даже связано с решением загадки. Имеется всего одно «но»: Энни Дэруа — маггл.  

Улицы города напоминали сказку. Деревья покрылись инеем, порою приобретая благодаря своему серебристому одеянию удивительные очертания. По белым пушистым сугробам бродили важные черные вороны и сороки, на ветвях рябины сидели розовогрудые снегири. Маленькие пушистые снежинки не спеша падали на дорогу. Они были словно маленькие швеи, добавляющие новые штрихи к зимним нарядам деревьев и домов. Энни восхищенно смотрела по сторонам. Она готова была рассматривать каждую отдельную льдинку, каждую веточку, ведь все они были такие разные и по-своему необыкновенные. Чай, предложенный Матиссом, развеял все тревоги, все страхи, пережитые за день. Девушка, казалось, и вовсе забыла о своем страшном видении, об изуродованном человеке, что непременно вцепился бы ей в горло, если бы не было решетки. Остаток рабочего дня, Энни, по наказу Кассандры, перебирала досье различных волшебников, переписывая требуемые данные на пергамент. На сердце было легко, спокойно, но в тоже время волнующе. Теперь, когда это чувство, что девушка ощущала и раньше, наконец, обрело свободу, каждая окружающая деталь казалась Энни особенной. Она видела то, что не видела раньше. Девушка всецело чувствовала красоту природы, она видела, что все вокруг: дождь, ветер, закат — все наполнено этим чувством и является его воплощением. Мир был прекрасен. До боли прекрасен. Это чувство, чувство, которого не должно было быть, согревало изнутри. Поэтому, несмотря на сильный мороз, Энни было очень тепло, а с ее лица не сходила счастливая, трепетная улыбка, что появлялась сама по себе. Холодная снежинка упала прямо на ладошку девушки.

— Если успеешь загадать желание до того, как она растает, оно сбудется — сказал Матисс. Волшебник шел рядом, посматривая то на ее косички, покрытые белым снежком, то на розовые щеки, то на немного детскую и немного странную улыбку.

Энни закрыла глаза, мысленно произнеся свое самое заветное желание. Когда она вновь открыла их, по теплой ладони стекала прозрачная капелька воды. Девушка улыбнулась.

— А ты почему не загадываешь желание? — спросила она Матисса

— Я? — волшебник поймал снежинку — Меня снежинки не любят. Видишь? — он показал Энни прозрачную каплю — Они всегда успевают растаять до того, как я загадаю желание.

Девушка тихонько засмеялась, прикрыв рот ладошкой.

Наверное, сказочный вид на улицах навеял особую атмосферу. Легкое, невесомое чувство, нежной волной разливающееся в каждой клеточке тела и души девушки, не покидало ее весь вечер и ночь. Вечером Энни наблюдала, как Матисс играет с Элеонорой в волшебные шахматы, пытаясь запомнить правила игры, хотя мысли ее были далеки отсюда. Далеки.…А глубокой ночью, когда девушка, наконец, сомкнула глаза, ей приснился по-настоящему волшебный сон, заставивший трепетать сердце…

Это чувство, овладевшее всецело сердцем и разумом Энни, было ощутимо каждую секунду, каждое мгновение проходивших дней. Но оно было не таким всепоглощающим, как в тот вечер, поэтому смешивалось с другими чувствами, вызываемыми воспоминаниями или размышлениями В Silentium Serpentes просто завалили работой, так что девушка едва успевала справляться, у нее болели руки от долгого писания и даже вечером, после рабочего дня, Энни продолжала писать различные небольшие и средние статьи на заказ. Адонис предпочитал девушку игнорировать, что очень сильно огорчало Энни. Она очень тяжело воспринимала ссоры с людьми и пыталась наладить дружеское общение, но возлюбленный Рины лишь укоризненно, а порой осуждающе смотрел на нее, повторяя: «Ну что за дура». Эта ситуация очень волновала Энни, часто мешая сосредоточиться на работе, и не только эта. Матисс. Что бы ни происходило, чтобы она не думала, он всегда будет ее лучшим другом. С ним всегда очень легко и спокойно, он.…Но она может потерять его. Она может потерять своего лучшего, а после смерти Рины, единственного друга. Их отношения идут именно к этому. По ее вине. Что тогда будет? Если Матисс отвернется от нее. Сердце болезненно сжалось. Разум отказывался воспроизводить подобную картину. Она останется одна. Теплый, шершавый язык коснулся ладошки Энни. Девушка подняла голову:

— Лорд — она ласково погладила собаку — Ты тоже мой друг, конечно же!

Ретривер коснулся ее лица горячим носом, вяло лизнул в щеку и лег на пол, закрыв глаза. Несколько минут пес лежал неподвижно.

— Лорд! — Энни испуганно соскочила с кровати, села на колени возле собаки и принялась трясти его — Лорд! Лорд, просыпайся! Лорд!

Ретривер открыл глаза и приподнял голову.

— Лорд… — девушка облегченно вздохнула и обняла собаку — Как же ты меня напугал! Ты не заболел?

— Что-то случилось? — спросил Матисс, входя в комнату

— Лорд, кажется, приболел — ответила Энни — У него нос горячий… — обеспокоенно добавила она

Волшебник с жалостью посмотрел на девушку и, вздохнув, сел возле нее на колени, обнимая за плечи:

— Энни, послушай, Лорду девятнадцать лет — это очень много для собаки. Ты должна смириться с мыслью, что скоро он покинет нас

— Нет! — девушка резко отодвинулась от Матисса — Лорд нас не покинет!

Немного успокоившись, она оживленно добавила, радуясь пришедшей ей в голову мысли:

— Ему можно дать тот эликсир из крови дракона и части философского камня! Который делает моложе и прибавляет жизни…

— Нет — покачал головой волшебник — Нельзя

— Но почему? — расстроилась Энни, поглаживая собаку по голове

— По-твоему, этот эликсир имеется в неограниченных количествах? — спокойно спросил Матисс — Это бесценная вещь. Я говорил, что у меня есть еще немного, но я не готов потратить его на собаку. Тем более, учитывая тот наш с тобой разговор. Ты уж определись тогда для себя, кто тебе нужен.

— Прости… — виновато сказала Энни — Это была глупая идея. Но все равно! Лорд еще долго проживет, правда Лорд??! — ретривер посмотрел на нее умным взглядом и лизнул в нос — Лет пять, десять, а может и больше!

Волшебник вздохнул про себя.

Это случилось спустя две недели. Лорд, едва переставляя лапы, вошел в гостиную, подошел к девушке, и, положив, ей передние лапы на колени, лизнул в лицо. Он прощался. Энни всю ночь пролежала возле собаки, обняв его остывающее тело и положив голову ему на грудь. Рано утром его похоронили возле дома. Девушка приходила на его маленькую могилку и часто разговаривала с Лордом. Она не знала, есть ли на небесах Рай для собак, но ей хотелось верить, что душа ретривера слышит ее.

Выходной день. Энни перечитывала книгу о магических существах. Сегодня она должна была ехать на Всемирный конкурс пианистов, но Матисс не отпустил ее в столь опасное время. Ведь девушка уже однажды попалась Пожирателям Смерти и чудом осталась жива. Энни и сама это понимала, поэтому не стала возражать волшебнику. Конечно, она была немного расстроена, но любимая книга это исправила. Пару раз девушка просила Матисса научить ее делать зелья или хотя бы дать возможность попробовать сделать какое-нибудь не очень сложное, но волшебник сказал, что зелья очень сложная наука и привел примеры нескольких несчастных случаев, которые случаются по неосторожности и неумению. Дверь неслышно открылась, и в комнату вошла Элеонора. Энни немного удивилась этому, ведь обычно волшебница не заходила к ней просто так. Впрочем, Матисса не было дома, и, может, женщине просто было скучно одной.

— Я смотрю, ты на все готова ради своего брата — внезапно сказала волшебница

Девушка подняла голову, посмотрев Элеоноре в глаза. Значит, Матисс рассказал ей.…Нет, это было понятно, возможно он попросил ее помочь.… Но Энни не хотелось говорить на эту тему: Я должна хоть что-нибудь сделать…

— Даже принести в жертву Матисса?

— Я не приносила его в жертву! — вздрогнув, ответила девушка — С Матиссом ничего не случиться

— Ты любишь его? — спросила волшебница, понизив голос

— Кого? — растерялась Энни

— Матисса — как-то очень твердо ответила Элеонора

— Да. Как лучшего друга

— А тебе не приходило в голову, что он заслуживает большего? — спросила волшебница, садясь на край кровати — Что хотя бы из элементарного чувства благодарности, ты могла бы дать ему шанс. Матисс влюблен в тебя. Я хорошо его знаю, поэтому этого от меня не утаить. Не знаю, говорил ли он тебе о своих чувствах.

— Простите, но я думаю, что это касается только меня и Матисса — тихо ответила девушка

— Разумеется — спокойно сказала Элеонора — Но ты совершенно спокойно заставляешь его страдать, и я, честно говоря, не понимаю причины этого.

— Я не заставляю его страдать! — со слезами в глазах воскликнула Энни. Зачем она так говорит? Зачем она ее мучает??! Это невыносимо! Невыносимо осознавать, что ты причиняешь кому-то боль!

— Неужели? — едва заметно усмехнулась волшебница — Да ты даже для этого убийцы делаешь больше, чем для Матисса! Который, если ты только попросишь, приведет тебе стадо гиппогрифов!

— Зачем мне стадо гиппогрифов? — по-детски удивленно спросила девушка

Элеонора вздохнула и сказала голосом взрослой, мудрой наставницы:

— Я, конечно, понимаю, что эликсир внешне и биологически вернул тебя к шестнадцати годам, но ты ведь уже взрослая женщина. Неужели, тебе самой не хочется любви? Не хочется семьи, детей, отношений?

— Я не думала над этим вопросом — честно ответила Энни, после недолгих раздумий — Но я считаю, что в отношениях.…Это должен был любимый человек. Человек, с которым ты хочешь быть всегда. Тот, кого ты безумно любишь, настолько безумно, что тебе не нужно больше ничего, кроме как видеть его улыбку.…А на все остальное наплевать. Такая любовь должна быть у обоих, иначе один из них будет несчастен.

— Но ты ведь не знаешь, что такое любовь женщины к мужчине — сказала волшебница — Или, может, я ошибаюсь?

Девушка промолчала.

— Если ты говоришь, что любишь Матисса — продолжала Элеонора — То неужели этой любви недостаточно, чтобы стать ему кем-то большим, чем друг?

— Под этим «кем-то большим» вы подразумеваете интимные взаимоотношения, верно? — вдруг взрослым голосом сказала Энни — Значит, по — вашему, любовь женщины к мужчине выражается в том, что она должна ему отдаться? По-вашему, в этом заключается любовь?

— Ты действительно не понимаешь… — вздохнула волшебница — Или делаешь вид. В любом случае, подумай о своем отношении к Матиссу. Не буду больше отнимать твое время — с этими словами Элеонора встала и вышла из комнаты.

Энни перевернула страницу книги, но сосредоточиться на чтении не смогла. Тяжелая ситуация. Порой, неизвестно даже, что больнее: безответная любовь или любовь человека, которому ты не отвечаешь взаимностью. В первом случае, несмотря на боль, ты испытываешь счастье, счастье от того, что возлюбленный просто живет в этом мире, просто улыбается и твоя жизнь, пусть и накрытая дождем из слез, меняется, становясь особенной. Но во втором ты сам намеренно причиняешь боль и страдания другому человеку, разбиваешь чужие мечты и надежды, и частично берешь на себя чужую боль, чувство вины, чувство бессилия. Неужели, Матисс действительно страдает? Раз Элеонора решила об этом поговорить… Интересно, кем эта женщина приходиться Матиссу? Странно, но за все время, прожитое в этом доме, Энни ни разу не задавалась подобным вопросом. Элеонора на десять — пятнадцать лет старше волшебника, должно быть она его сестра.…Или, может она любит его, как возлюбленного?

* * *

Министерство пало. Министр магии убит. Страшное сообщение было на всех страницах волшебных газет, передавалось на всех углах. Оно вселяло в сердца людей панику, отчаяние и потерю последних капель надежды, на то, что Воландеморта можно победить. Темный волшебник вернулся и готовился к войне, в которой будут истреблены все магглорожденные и осквернители волшебной крови. И, конечно же, магглы. Хотя Энни и была далека от волшебного мира, она чувствовала всю атмосферу, царящую за пределами Silentium Serpentes. Второе известие, потрясшее девушку до глубины души. Совсем недавно все говорили об убийстве директора школы Волшебства и Чародейства Хогвартс, великого волшебника Альбуса Дамблдора. Его убийцей был нынешний директор, а именно Северус Тобиас Снейп. Здесь было что-то не так. Определенно, было что-то не то, какая-то ошибка, потому что Энни отказывалась верить в то, что ее брат убийца. Девушка видела настоящего Северуса и настоящий Северус — не убийца. Да, он, порой, может быть немного жесток, но он не убийца. Даже это «может быть немного жесток» не относилось к настоящему братику, к такому, какой он в душе, на самом деле. Энни с болью приходилось слышать самые грязные слова и жуткие пожелания, которые летели в адрес Северуса. Дни превратились в ночной кошмар, в пытку для души, но на людях девушка старалась скрывать свое внутреннее состояние. Некоторое время назад ей пришла в голову мысль: почему бы просто не ставить печать Silentium Serpentes магглам? Тогда они будут защищены от заклинания Забвения и сами узнают о волшебстве. На это Матисс ответил, что так уже было сделано в некоторых маггловских родильных домах на новорожденных.

Небо в кабинете Энни стало пепельно-серым, угрюмым и каким-то зловещим. Стол с диваном перестали устраивать догонялки, только портрет оставался все таким же невозмутимым и совершенно неразговорчивым. Девушка перебирала заметки о деятельности «Отдела по учету маггловских выродков». Но события последних недель, и ужас, который Энни испытала, читая эти бумаги, мешали ей сосредоточиться. Она дважды едва не сделала серьезную ошибку при переписывании текста. Ей нужно было написать статью по поводу этого отдела. Это было несложное задание, учитывая, что девушку переполняло возмущение, и она была готова лично высказать все этой, с позволения сказать, женщине, Долорес Амбридж, но она не могла сосредоточиться. Перо несколько раз выпадало из рук, а текст зачастую казался непонятным набором букв. Не выдержав, Энни вышла в коридор, но там никого не было. Девушка вернулась в комнату и спросила у портрета:

— Где можно найти Матисса? Или Рион Кассандру?

Портрет чуть скосил на нее взглядом, продолжая хранить молчание.

— Хорошо — вздохнув, сказала Энни — Я сама их поищу

После этих слов, портрет чуть повел бровью и исчез. Через пару минут в комнату вошел Матисс вместе с Рион Кассандрой и еще несколькими волшебниками. Они громко обсуждали какое-то событие.

— Что-нибудь произошло? — спросила девушка, подходя к Матиссу — Здравствуйте — вовремя спохватившись, добавила она, заметив начальницу и незнакомых волшебников

— Убито несколько магглов — вздохнув, ответил Матисс — Воландеморт готовится к войне.

— Но у вас ведь есть какой-нибудь план, как ее предотвратить, верно? — с надеждой спросила Энни, переводя взгляд с одного присутствующего на другого

— Silentium Serpentes не будет принимать участия в этой войне — сказала Рион — Она начнется и закончится без нашего участия и вмешательства.

— Как? — ахнула Энни, посмотрев на Матисса. Волшебник кивнул, давая понять, что все именно так, как говорит Кассандра — Но ведь гибнут люди…

— На войне всегда гибнут люди — бесстрастно ответила девушке начальница — Люди вообще умирают каждый день. Нам что же, лезть во все разборки?

— Все разборки? — девушка не верила в услышанное — Это касается всех! Вы что же предлагаете просто сидеть и ждать? Надеяться, что все разрешиться само собой? Просто сидеть и бездействовать?!

— Вас эта война точно не касается — сказал один из волшебников — Но вы сделали довольно много для маггла, так что вы уж точно не бездействовали

— Но магглам лучше вообще не лезть в разборки волшебников — добавил другой — Вы все равно не сможете до конца понять ситуацию

Матисс резко дернул говорившего волшебника за рукав мантии.

— Мне надоело это! — внезапно резко закричала Энни — Надоело! НАДОЕЛО!!! — ее голос стремительно срывался на крик — Я УСТАЛА!!!! Устала от своей беспомощности! Устала от этой бесполезности! Я устала быть магглом! МНЕ ВСЕ ЭТО НАДОЕЛО!!! — девушка опустилась на колени и забилась в истерике

* * *

— Что-то случилось, Северус? — спросил Воландеморт, когда волшебник резко дернулся, словно в него отправили слабое оглушающее заклятие

— Нет, повелитель — спокойно ответил директор Хогвартса

Бледноватое лицо Северуса не выражало никаких эмоций, но в душе волшебника нарастала волна раздражения. Опять у этой магглы какие-то глупые истерики. Как это наивно, думать, что волшебники не беспомощны. Вот он, Северус, волшебник, способен создавать заклинания, совершенствовать зелья, владеет окклюменцией, но сын Лили должен умереть. И он не может этого изменить. Он совершенно беспомощен.

« Энни, замолчи сейчас же!» — резко сказал волшебник. Не хватало еще, чтобы Темный Лорд узнал о его связи с этой девушкой. Северусу приходила в голову мысль натравить Темного Лорда на Silentium Serpentes. Ему достаточно сказать то, что выяснилось, исходя из ответа на загадку о кошке и лотосе, чтобы Воландеморт непременно захотел туда явиться или больше узнать о странной организации. Но это не дало бы никакого результата. Разве, что погибли бы люди. К тому же, Северус подозревал, что и среди Пожирателей Смерти есть волшебники из Silentium Serpentes, являющиеся двойными агентами. Потому что не могут в организации, неизвестной для Министерства Магии, быть исключительно волшебники, желающие мира и дружбы магглов и людей. Сколько их тогда бы там было? Основная цель этой организации явно была в чем-то другом. В любом случае Поттера война Темного Лорда с Silentium Serpentes не спасет, а Энни Дэруа могут убить.

Резкий голос Северуса, прозвучавший в сознании девушки, словно привел ее в чувство. Но, в тоже время, он словно раскаленная железная стрела пролетел насквозь через тело Энни, через мгновение не оставив ни единого упоминания о себе.

— Прости — вслух сказала девушка, обращаясь и к брату и к Матиссу. Остальные волшебники деликатно вышли из комнаты еще во время истерики Энни — Это, наверное, все из-за перенапряжения.…Прости. Я не должна была…

— Ничего страшного — мягко прервал девушку Матисс — Я все понимаю — он ласково улыбнулся и обнял Энни за плечи — Сейчас всем очень тяжело.

— Спасибо, Матисс — тихо сказала Энни

Он всегда рядом с ней, когда ей нужна поддержка. Всегда готов выслушать и успокоить. Его взгляд — ясное небо в серые, мрачные будни. Матисс — единственный, кто неизменно будет рядом с Энни, готовый подставить свое плечо.

Прошло несколько месяцев. Впрочем, Энни давно потеряла счет времени. Ей приходилось мириться с тем, что она вынуждена плыть по течению, не в силах принять никаких действенных мер и решений. Могла бы она что-нибудь изменить, если бы была волшебницей? Может быть, и нет. Но у нее были бы силы защитить тех, кто ей дорог. Она бы не жила в слепом неведении со слепой надеждой. Сердце тоже не давало девушке покоя. Оно мучилось от тревог, страхов, сомнений и ночных кошмаров, оно сжималось от ужаса и сострадания, когда сообщали об очередной смерти, оно боялось завтрашнего дня и в нем, несмотря на все это, жило необъяснимое, светлое чувство, лучик солнца, искорка огня, дуновение весны.…Этой ночью Энни снова не могла заснуть. Она сидела, обхватив руками согнутые колени, и смотрела на серебристую луну — единственное, что освещало ее комнату. Длинные волосы волнами спадали по спине девушки, в душе всплывали строки:

Живём вовек с тобой в стихиях разных,3

И рядом быть стремление напрасно —

Ведь надо мной ты и так высока.

Наши глаза встречают преграды,

Сердца желают биться вместе, рядом,

Но до тебя не достанет рука.

И как же нам быть?

Как стихии подчинить?

Быть может, кверху меня поднять?

А может тебя спустить?

Так вышло, что ты — Небо, ну, а я — Земля...

В этом вся беда!

Мы заодно всегда,

А рядом никогда.

И только ночью тёмной тёплый Лунный свет

Твой несёт привет.

Всегда тобой полна, со мною лишь она одна -

Луна.

Внезапно в горло Энни впилось что-то очень острое, на белую ночную сорочку с оборочкой на груди и легкими нежно-розовыми кружевами брызнули капли крови. Через мгновение алая струя фонтаном полилась из раны на шее, покрывая красными «узорами» руки и одежду. Девушка истошно закричала, зажимая рану. Продолжая кричать, Энни соскочила с кровати и в панике принялась метаться по комнате, которая, казалось, уже вся была залита кровью…

Громкий, нечеловеческий крик разбудил Матисса. Встав с кровати, он накинул на себя мантию и буквально влетел в комнату Энни. Увиденная картина сильно удивила волшебника. Девушка на полу, на коленях, зачем-то закрывала себе руками горло, зрачки ее глаз сильно расширены, с лица сходила краска…

— Энни! — Матисс кинулся к Энни

— Матисс… — хриплым голосом сказала девушка, с такой силой вцепившись в мантию волшебника, что едва не сорвала ее — Скорее.…Иди туда…Скорее!

Матисс понимающе кивнул и, крикнув на ходу, стоявшей в дверях Элеоноре «Присмотри за ней», вышел из дома и трансгрессировал.

* * *

Черные глаза встретились с зелеными, мгновение спустя в глубине черных что-то погасло, взгляд их стал пустым и неподвижным.…Вот и все. Северус умирал, понимая, что сын Лили скоро присоединиться к своей матери…Может быть, там, по ту сторону жизни, не так плохо? Ведь там уже никто не отнимет у тебя близкого человека. Только душа волшебника почему-то не спешила переходить невидимую грань, разделяющую жизнь и смерть. Что-то с силой толкало ее обратно, заставляя вернуться в тело. Внутри пробежал мощный заряд, и сердце Северуса с такой силой ударилось о грудную клетку, что показалось огромнейшей свинцовой пулей. Тук. Тук. Тук. Каждый удар сопровождался мучительной болью. Кто-то влил волшебнику в рот раскаленную жидкость, и теперь слабому сердцу приходилось тратить силы, чтобы протолкнуть по артериям и венам лаву. Странно. Северус думал, что в его теле не осталось крови. Глаза волшебника непроизвольно моргнули. Расплывчатая фигура, стоявшая над ним, присела и положила ладонь ему на грудь. Черная, уничтожающая ненависть, убивающая, душащая боль и чувство вины, которое, казалось толще двух предшествующих чувств, очень медленно, практически незаметно испарялись. Их нельзя было опустить с вершины вглубь, потому что сердце было пропитано ими изнутри. По его стенкам размазаны уничтожающие чувства даже в самых глубинах, хоть и там, в самой глубине, их было совсем немного, по сравнению с другим, светлым чувством. Труднее всего поддавалась уменьшению вина. Она непробиваемым барьером покрывала сердце, проникая во все щели и трещины, давя собою другие чувства. «Целитель» заметно устал, но все же добился некоторого результата.

— Я выполнил свою часть договора — сказал он, вставая и выпрямляясь, как стальной стержень. Голос. Нельзя сказать, что в нем не было эмоций. Нет. В нем были эмоции, делающие этот голос спокойным, как льды Антарктиды. Если представить такого человека, который экспериментировал бы с цивилизациями. Сначала полностью создал одну, создал в ней жителей, установил для них образ жизни, потом уничтожил, стерев все с лица Земли и, создал новую, потом опять уничтожил и опять создал, и опять уничтожил.…То как он будет смотреть на войну между двумя деревушками? Нет, не безразлично. Безразличие подразумевает перед собой целую смесь различных эмоций и мыслей. Какой у него будет голос во время рассказа о конце Света? Такой, как у говорившего.

— Ничего личного — сказал «целитель», с легкой усмешкой — Энни Дэруа вынудила меня дать Непреложный Обет, согласно которому я обязан защищать твою жизнь и избавить тебя от чувства вины и боли — на последних словах говоривший странно улыбнулся.

— Надо же — с сарказмом в голосе ответил Северус, постепенно приходивший в себя — Какая-то девушка — маггл к чему-то принудила великого Матисса Дэвантэро Веноуэра — основателя Silentiumа и Silentium Serpentes — волшебник чуть заметно усмехнулся — Что ты потребовал взамен?

Северус не смог бы узнать говорившего, даже если бы знал его несколько лет. Потому что он умел быть разным. Как солнце и луна, лед и пламя, камень и перо. Волшебник понял, кто перед ним, по логике, хотя и был крайне удивлен его появлению.

— Только не надо старых песен на тему « Матисс — первый ублюдок Вселенной, а все кругом белые и невинные, а-ля ангелы во плоти» . — сказал Веноуэр, непроницаемый взглядом смотря на волшебника — И пытаться сделать вид, что тебя волнует судьба Энни, — немного резко добавил он, — Ты ведь никогда не задумываешься о чувствах окружающих тебя людей. Тебе наплевать на чужую боль и чужие страдания, главное, что тебя обидели. Хочешь сказать, я не прав? Ты знал, как Энни было страшно и одиноко в твоей семье? Ты думал, что она чувствует, когда плачет по ночам? Когда ее оставляют одну? Когда она, искреннее и со всей душой тянулась к тебе, пыталась с тобой подружиться, а ты грубо отталкивал ее и просто игнорировал, ты думал, что причиняешь ей этим боль? Думал о ее чувствах? Ты знал, каково ей было терпеть унижения в школе? А она всегда за тебя заступалась. Знаешь, каково маленькому ребенку приходить домой и понимать, что тебе не с кем поделиться, что тебя никто не обнимет и не скажет доброго слова? Ты знал, что в тот день, когда, ты, став Пожирателем Смерти, вернулся домой, у нее отняли ее любимую игрушку, единственного друга? Она так обрадовалась тебе, хотела все рассказать, а что сделал ты? Знаешь, как ей было больно?! Я потратил практически все свои силы, чтобы как-то уменьшить ее страдания. А ведь она была еще совсем ребенок. Ты знаешь, как она боялась за тебя и не могла заснуть по ночам? Представляешь, что она чувствовала, когда заболела твоя мать? После ее смерти? Она до сих пор считает себя виноватой. Ты даже не дал ей договорить после похорон, помнишь, тот день? Она понимала тебя. Не обижалась на твое безразличие. Твою холодность. Что ты тогда хотел сделать? Ты знаешь, сколь невыносимую боль ей до сих пор причиняет это воспоминание? Но тебе ведь все равно. Даже в тот единственный раз, когда ты пришел в мой дом, ты сказал ей хоть одно доброе слово? Нет. Ты снова сделал ей больно. Подумаешь. Это ведь чувства какого-то там никчемного человека, вот если бы тебя кто-нибудь так обидел, тогда да. Я где-то был не прав? — Матисс говорил медленно, с расстановкой, в конце вопросительно посмотрев на Северуса

— Я просто не люблю быть кому-то должным за свою жизнь — спокойно ответил волшебник, вставая. 

— Если тебя это успокоит, я отвечу: душу. Гипотезы древности весьма интересны, а я склонен все интересное проверять на практике. И, знаешь, весьма успешно. Когда-то давно я смог забрал душу у своего кота Сатина, благодаря чему могу принимать его облик, как настоящий анимаг. Но, конечно, многое в том тексте требовало доработок и исправлений. 

  — Мисс Дэруа ведь маггл — удивился Северус, но постарался не дать виду

— Возможно — театрально протянул Матисс — Но все же, я, хотя и не нашел особых подтверждений, склонен подозревать, что она инмаг. Ах, да — добавил он, заметив непонимание на лице волшебника — Я же скрыл их от волшебной общественности. Не люблю, когда люди, потратившие время на разрешение загадок, так и остаются в полном неведении. Поэтому объясню. Можешь потом поделиться этой информацией со всем светом, мне будет крайне забавно на это посмотреть. Итак. Есть волшебники, магглы, сквибы и инмаги. По-другому «внутренние волшебники» — это ни туда, ни сюда. Вроде бы не маггл и в чем-то превосходит волшебника, но и не волшебник, далеко не волшебник. Хотя, в последнем я не уверен. Рождаются исключительно в семье магглов. Ты, наверное, слышал, что среди магглов бывают всякие сверх целители, предсказатели и прочее? У инмага с рождения есть особенная сила, но только одна и определенная. Он, например, может видеть будущее всех людей, говорить с животными или управлять ими, исцелять смертельные заболевания, управлять стихиями, чувствовать чужую душевную боль, проникать в сознание, изменять другим память, убивать одним взглядом и так далее, и тому подобное. Естественно, они видят больше, чем магглы. Я скрыл всех инмагов от волшебного сообщества, поэтому не знаю, вышли бы из них волшебники или нет. Однако я предполагаю, что это был бы волшебник в совершенстве владеющий чем-то одним и совершенно не умеющий ничего другого. К примеру, он мог бы создавать наисложнейшие зелья, но при этом был бы неспособным нормально произнести ни одного заклинания, и отличить кентавра от корнуэльского пикси. Выберет ли инмага волшебная палочка? Как показали эксперименты последних лет, да. Я недавно создал внутри Silentium Serpentes волшебную школу, правда там катастрофически не хватает преподавателей

— волшебник как-то странно посмотрел на Северуса — Мне, конечно же, нужны не только инмаги. В лаборатории содержаться и волшебники, и магглы и прочие существа нашего необъятного мира. Зачем? Во-первых, эксперимент. Во-вторых, я должен же как-то продлевать и поддерживать свою вечную молодость, и, в третьих, я пытаюсь вывести армию послушных кукол. Люди, в совершенстве владеющие магией, практически неуязвимые, но в тоже время не выделяющиеся из толпы. У них не должно быть своей воли, своих чувств, своего мышления. Они должны слушать только меня, это должно быть основой их жизни, их мышления, которое  неизменно. Сторонники — это хорошо, но всегда найдутся двойные агенты, а это чревато нехорошими последствиями, — Матисс улыбнулся, — Добиться нужного мне результата, провести все необходимые проверки, опыты, собрать данные — крайне сложно. Процент неудач зашкаливает за девяносто процентов, ведь человеческий организм чрезвычайно хрупок. Приходиться нести определенные потери. Моя первая жена — чистокровная волшебница, как и я, была заинтересована моими, тогда еще совсем ранними исследованиями, и погибла во время неудачного эксперимента. Та же участь постигла и безумно влюбленную в меня магглу и волшебницу, на которой я женился, спустя довольно долгое время после первого брака. Мои дети тоже стали частью эксперимента, все они погибли, не дожив до четырех лет. За исключением дочери Элеоноры. Но это уже отдельная история.

— И какая же сила у мисс Дэруа? — спросил Северус, стараясь сохранить спокойствие.

Дамблдор растил чужого сына на смерть, но убить собственных детей? Не все средства могут быть оправданы целью.   

— Вот в этом-то и проблема — ответил волшебник — Что я могу только предполагать. Когда Энни  была еще младенцем, я заметил, что у нее необычайно чистая и светлая душа. Как раз та, что я долго искал. Тогда я начал действовать. Для начала я убил ее отца, предварительно заставив его при помощи Империуса, отдать дочь твоим родителям. Я просто отключил подачу кислорода. Убедить Катарину Дэруа, что ее племянница мертва, тоже не составило труда.  Твоя семья…Я знал, куда отдаю девочку. Хотя и не ожидал, что все будет настолько, аж до тошноты, просто. Ты сильно мне упростил задачу, спасибо.  Энни могли отдать только в одну школу, как там относились к детям из семей, наподобие твоей, мне было тоже известно. Я слегка подтолкнул твоего не в меру выпившего папашу, зная, что Эйлин Снейп не справиться с еще одним нервным потрясением. Усыпил Энни на год, сходил в маггловское учреждение соцзащиты, где после моего прихода ей отменили денежные начисления. Все. Пути отрезаны. Маггл без образования, денег, документов и семьи — страшно представить, что ждало бы Энни, вздумай она от меня уйти.  Все шло гладко, пока не появилась Рина Цукино. Дав Энни работу в Silentium Serpentes, я сделал все, чтобы с ней никто не пересекался, кроме Рион Кассандры, даже портрету запретил говорить с ней. Но эта фанатка квиддича умудрилась заблудиться. Сначала я придумал историю, согласно которой Рина едва не попала в Азкабан за пытки, но когда это не помогло, пришлось перейти к кардинальным мерам. Энни давался яд, слабая доза которого вызывала обмороки, головокружения и тошноту. Убедить девушку, что она тяжело больна было легко. Общение с Риной свелось к минимуму. Но от этой волшебницы было больше проблем, чем я ожидал. Когда Катарина Дэруа вернулась из-за границы, я довел ее до сумасшествия и поместил в маггловскую психбольницу. Но мисс Цукино нашла ее, и устроила Энни встречу с тетей. Видимо у Катарины весьма хорошая карма, потому что сразу после этого она уехала в Германию, и перестала представлять для меня проблему. На моем доме стояли защитные заклинания, благодаря которым никто, кроме меня, Элеоноры, Энни и собаки Лорда не могли войти в дом и никто не мог узнать, где живет Энни. Поэтому я был крайне удивлен, увидев тебя. Возможно, Энни как-то изменила защиту, сделав дом открытым и для тебя тоже. До этого я пресек ее попытку прийти к тебе в дом Снейпов. Я хотел разобраться в твоем неожиданном появлении, но возникла небольшая проблемка. Цукино начала лезть не в свое дело, пытаясь проникнуть в тайны Silentium Serpentes. Глупая девочка. Ее пришлось убрать. Я подумал, что сказав Энни, будто ее лучшую подругу убил братик Северус, я вызову в ней ненависть к тебе. Но она разозлилась на меня. Да, ты оставался единственной проблемой. Она была слишком привязана к тебе, и это необходимо было исправить. Очень скоро мне представилась такая возможность. Энни поручают написать книгу, разоблачающую Лорда Воландеморта. Я проследил, чтобы она непременно попала к Пожирателям Смерти, а затем через цепочку волшебников передал, кто является автором книги, и непосредственно для Кэрроу, где можно найти Энни Дэруа. Далее необходимо было, чтобы Энни оказалась в нужное время, в нужном месте. Любой исход ее аудиенции с Темным Лордом был мне выгоден. Если бы он ее убил, то душа Энни, понявшей, что ее люблю только я, что я единственный ее друг, оказалась бы у меня. Живая Энни была бы совершенно сломлена, наконец, отказалась бы от тебя, и я получил бы ее душу. Ты ведь пытал ее там, правда? Знаю, что пытал. Я практически заполучил Энни, но мне помешала моя своенравная дочь вместе с собакой. А вот потом.…Сначала она попала в одну из комнат лаборатории. К счастью, эта недалекая, наивная девочка поверила, что люди в клетках были лишь ее больной фантазией. Затем Энни набралась наглости и вздумала со мной играть. Признаться, я такого не ожидал. Совсем не ожидал. Она заставила меня принять Непреложный Обет. По ее интонации и словам, я понимал, что если откажусь, частично могу потерять ее. С другой стороны, она сказала, что если я захочу, то могу потребовать взамен все, что угодно. Так что это было очень выгодное предложение.

« Если захочет…Что ж, хоть до такой оговорки она додумалась…» — раздраженно подумал Северус .Как она вообще посмела такое сделать?! Он просил ее приносить себя в жертву?!

— Пожалуй, это все, что тебе позволено знать — закончил Матисс — Могу добавить, что душа Энни становилась сильнее после занятий музыкой, поэтому я отправил ее в музыкальную школу. Надеюсь, на сей раз, ты забудешь о своем хобби делать Энни больно и не станешь ни о чем ей рассказывать.

— Она знает, что ты ее используешь — сказал бывший директор Хогвартса.

Веноуэр непонимающе приподнял левую бровь

— Мисс Дэруа слышала ваш разговор с Элеонорой, из которого поняла, что ей что-то подсыпают в еду — пояснил Северус — Я выдрал из ее дневника страницы, где это было написано, вместе с длинными сентиментальными, слезливыми мыслями и попытками убедить себя, что странный диалог  просто-напросто был неправильно понят. Она подумала по своей глупости, что если сама выпьет воды с подмешанным ингредиентом, ты решишь, что она действительно больна и не будешь ее больше ничем поить.

— Надо же — спокойно сказал Матисс — Она, оказывается,  неглупая девочка. Ценный экземпляр, как ни посмотри.

— Не хочу тебя разочаровывать — усмехнулся Северус — Но весь твой долгий труд был напрасен. Мисс Дэруа, к моему величайшему огорчению, связана душой со мной. Поэтому, ее душа в любом случае, как бы мне этого не хотелось, окажется у меня. Вместе со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Я догадывался об этом — кивнул Веноуэр — После твоего прихода. Я проверил защиту дома, в ней не было никаких изменений, но кто-то снял эту защиту для тебя и провел через мощнейшее магическое поле. Я подозревал, что это есть внутренняя сила Энни. Потом ее странный приступ на похоронах Цукино. У вас очень странная связь. Она не похожа на ту, что описана в древних текстах. Иногда у меня складывается впечатление, что Энни твой крестраж, но это ведь абсурд. Забавно, если окажется, что Эйлин Снейп была далека от верной, преданной женушки, и Энни — настоящая волшебница

— Не смей так говорить о моей матери — холодно оборвал его Северус

— Прости — лже-примирительно ответил Матисс — Но что тут такого? Я ведь должен что-нибудь предполагать. Вас бы изучить. Хорошо изучить. Но Энни, к сожалению, связала мне руки. Я не могу сделать ничего, что могло бы тебе навредить. А ведь такое исследование пропадает…— с сожалением добавил он

— Честно говоря, мне нет никакого дела до твоего Silentiuma, Silentium Serpentes или какого-нибудь нового Silentium Felis — пренебрежительно сказал бывший директор Хогвартса — Кроме того, учитывая, что официальное магическое сообщество считает меня умершим, а воскресать мне крайне невыгодно, у меня не остается выбора, как стать преподавателем в твоей школе

— Я буду очень рад такому твоему решению — улыбнулся Веноуэр

— Но ты должен отпустить мисс Дэруа. Ты все равно не сможешь забрать ее душу.

— Я могу ее тебе отдать — с холодным безразличием, как-то слишком быстро, ответил Матисс — Но конечно, если она сама захочет уйти с тобой — приторно-сладко добавил он — Ты представляешь, насколько она мне будет благодарна за твое спасение?! Но раз уж у нас с тобой договор купле-продажи.. А я весьма предприимчивый человек, то ты, должно быть, понимаешь, что за любую услугу, за любой товар нужно заплатить — голосом расчетливого бизнесмена, чуть растягивая фразы в какой-то особой леденящей форме, сказал Веноуэр

— Для предприимчивого человека ты ведешь слишком долгие беседы — усмехнулся Северус — На каких условиях ты отпускаешь мисс Дэруа?

Влитый Матиссом эликсир начал действовать, внешне возвращая бывшего директора к двадцати трем годам. Отчего Северус выглядел ровесником Дэвантэро Веноуэра — самого опасного человека, из всех, что ему когда-либо приходилось встречать. Да, Матисс был опасен. Очень опасен. Потому что это был не обиженный судьбою, никем нелюбимый, оскорбленный ребенок, решивший отомстить всему свету за детские обиды и унижения, не сумасшедший садист, не повернутый на темной магии тиран, это был человек цели. Человек, который готов на все ради достижения своей цели. Человек, за тысячи лет ставший идеальным стратегом, человек, который всегда смотрел наперед, тщательно продумывая каждый свой ход. Этому человеку не нужны ни слава, ни величие, ни всеобщее признания. Он готов вечность оставаться в тени и быть никем для всеобщих масс, годами ждать результата, идя к своей цели и имея в своих руках ниточки тысяч, а может даже и миллионов судеб. Он никогда не предложит того, что ему не выгодно. Не согласится на невыгодное предложение. Северус это очень хорошо понимал. Раз Матисс так легко согласился отпустить Энни, значит ему это выгодно. Возможно, даже выгоднее, чем, если бы девушка осталась у него. И то, что он сейчас предложит, ему будет выгодно, независимо от ответа волшебника.

Волшебники трансгрессировали у самых дверей особняка. Бывший директор Хогвартса хранил на лице непроницаемое спокойствие. Да, Веноуэр знал, что предложить. В любой ситуации и при любых обстоятельствах, Северус отказался бы. Нет, не отказался, а выбрал второй вариант. Матисс этого ждал. Выбрать второй вариант или отказаться — означало бы проиграть ему. А бывший директор не любил проигрывать. Северус вошел за Веноуэром, что вновь стал излучать внутреннее тепло, в дом. Первым кого он увидел, была девочка. Энни и раньше в свои семнадцать выглядела на четырнадцатилетнюю девчушку, а сейчас вжавшись в спинку дивана, в теплом махровом халатике с маленькими Пегасами, накинутом поверх ночной сорочки, она, казалась совсем ребенком. Длинные волнистые волосы, спутавшись, спадали по ее дрожащей спине, по бледноватому мокрому лицу тянулся тонкий белый шрам, оставленный волшебной палочкой Воландеморта… .Северус отвел от девушки взгляд. Неужели, ему придется поступить с ней подобным образом? С этим беззащитным ребенком…

Энни подняла голову….Зрачки ее глаз расширились, наполняясь слезами…— СЕВЕРУС!!!! — девушка соскочила с дивана и бросилась к волшебнику — СЕВЕРУС!!! — она обняла его, прижимаясь к его груди — Северус, ты жив…— тихо прошептала Энни, закрыв глаза и крепче прижимаясь к волшебнику.

По щекам девушки текли прозрачные струйки слез — Ты жив… — еле слышно повторили ее губы…

— Мисс Дэруа держите, себя в руках! — сказал Северус, отстраняя девушку.

Но Энни, покачав головой, в ту же самую секунду снова прижалась к нему, крепко обнимания и плача. Она все чувствовала. Чувствовала, как зубы змеи вонзаются в его шею, чувствовала острую боль, чувствовала как кровь вытекает из раны, как силы покидают тело.…Чувствовала как тяжело и больно было говорить, а кровь все текла и текла… Чувствовала, как бледнеет лицо…Как темнеет в глазах…Как обессилено упала рука, что-то сжимавшая до этого, и последние крупицы жизни не спеша покидают тело…. Как билась душа, не в силах ни вернуться в тело, ни переступить границу в иной мир…Девушка всхлипнула.

— Если вы собираетесь вернуться в дом моих родителей, то знайте, что я не намерен вас ждать — холодно сказал волшебник, не смотря на Энни

Девушка подняла заплаканные глаза, которые до сих пор не верили в то, что видят перед собой живого человека…— Вернуться в дом твоих родителей… — неуверенно переспросила онаНеужели.…Неужели, братик предложил ей.…Предложил ей вернуться….Он зовет ее с собой?! Это правда?! Он, правда, ей сказал…

— Я дважды не повторяю — ответил Северус

— Хорошо — кивнула Энни. Она отошла от волшебника и вытерла слезы.

Глаза девушки лучились счастьем. Северус жив. Он на самом деле жив! И он предлагает ей вернуться…

— Я скоро! — девушка побежала в свою комнату

— Я думал, это чувство вины перед Лили Эванс сделало тебя таким — тихо, в самое ухо прошептал бывшему директору Хогвартса Матисс, подходя к нему — Но оказывается ты сам по себе такой бесчувственный, холодный камень

— Это говоришь мне ты — чуть громче Веноуэра сказал Северус, усмехнувшись

— Ты ведь принял это решение, опираясь на свой эгоизм, даже не спросив ее — Матисс немного отошел от волшебника — У тебя срок до завтрашнего утра, не забывай.

— Я не жалуюсь на память — раздраженно ответил бывший директор Хогвартса

— Я готова! — счастливо улыбающаяся Энни стояла перед волшебниками, держа в руках сумку с вещами.

Ее волосы снова были заплетены в косы, а на голове был тоненький нежно-розовый ободок  под цвет вязаной кофты, что была одета поверх легкого, ситцевого платья. Девушка остановила взгляд на Матиссе, почувствовав, как ее сердце скрутило от мучительной боли.…Значит, это все…Конец.…Все кончено…Они больше не друзья.…Где-то в самой глубине души, иногда Энни понимала, что рано или поздно это произойдет, но…Она так не хотела в это верить.…Ведь она не сможет…Она не сможет так просто перестать считать Матисса другом, она не сможет так просто уйти от него…Может…Может ей не уходить и тогда все будет, как прежде.…Нет! — закричало терзаемое противоречивыми чувствами сердце. Но…Просто взять и уйти.…Это больно…

— Энни, ты чего? — ласково спросил Матисс — он подошел и нежно обнял девушку, выразительно посмотрев на ее брата. Северус с отвращением отвернулся

— Мы же не прощаемся. Двери моего дома всегда для тебя открыты. Ты можешь приходить сюда в любое время. И я буду безгранично рад, если ты захочешь вернуться — волшебник поцеловал Энни в макушку — Мы же лучшие друзья — он мягко улыбнулся, крепче прижимая девушку к себе

Бывший директор Хогвартса раздраженно кашлянул. Он стоял с таким выражением, словно выпил не меньше десяти стаканов оборотного зелья вместе с лимонной кислотой и чем-то еще более мерзким и отвратительным.

— Спасибо, Матисс — Энни искренне обняла волшебника, добавив — Спасибо тебе, за все

— Увидимся завтра на работе — сказал Веноуэр, отпуская девушку — Я так полагаю, вы придете вместе — скорее констатировал, нежели спросил он, обращаясь к Северусу

— Если мисс Дэруа задержится еще хоть на секунду — медленно и крайне раздраженно ответил волшебник — То полагаю, мы будем добираться до Silentium Serpentes разными путями

— Прости, пожалуйста! — Энни еще раз попрощалась с Матиссом и с Элеонорой и вышла вслед за Северусом

Волшебник не стал трансгрессировать, поэтому до дома Снейпов, они добирались пешком. Дорога оказалась очень долгой, полной всяких препятствий, таких как, поваленные деревья, ямы, большие, неровные камни. Северус шел очень быстрым шагом, поэтому девушка едва поспевала за ним.

— А что Матисс имел в виду, сказав, что мы вместе придем в Silentium Serpentes? — спросила Энни

— То, что я теперь часть этой организации — спокойно ответил волшебник, не оборачиваясь и не сбавляя ходу

— Как??! — девушка резко остановилась

— Раньше об этом нужно было думать — холодно сказал Северус — Но не берите на себя слишком много: я считаюсь умершим в официальном волшебном мире, и, учитывая, некоторые обстоятельства мне бы не хотелось их переубеждать

— Но ведь… — ошарашено начала Энни

— Чем нужно было думать, чтобы заключить с ним Непреложный Обет?! — оборвал девушку бывший директор Хогвартса, резко поворачиваясь и пронзая ее насквозь холодным взглядом черных глаз.…

На секунду Энни показалось, что волшебник ударит в нее каким-нибудь заклинанием

…— Сердцем…— тихо ответила девушка

— Мы еще поговорим об этом — тоном, не предвещающим ничего хорошего, сказал Северус, отвернувшись от Энни

Дальше они продолжили идти молча. Девушка даже не предполагала, что дом ее приемной семьи находиться так далеко от особняка Матисса. Она не помнила местности, по которой сейчас шла, не знала, где очередной поворот, а где нужно сойти с дороги, поэтому старалась не отставать от Северуса, который судя по всему, был очень зол на нее. От этого становилось грустно.…И от «Мисс Дэруа». Он так говорил, словно они чужие.…Словно они совсем не знают друг друга.…Неужели, им никогда не стать семьей?

Где-то совсем рядом послышалось тихое, жалобное мяуканье. В нем было столько страха и отчаяния, что сердце Энни сжалось в груди. Девушка остановилась и прислушалась. Мяуканье доносилось откуда-то снизу. Энни сошла с тропинки и подошла к оврагу. На его дне, среди поваленных веток и мусора, съежившись, сидел маленький котенок нежно-кремового цвета с густой, пыльной шерсткой.

— Бедный малыш! Как ты туда попал? — Энни спустилась в овраг, расцарапав до крови руку об какой-то колючий куст.

Увидев человека, котенок приподнялся и неловко попытался подойти. Его левая задняя лапка была неестественно вывернута и волочилась по земле.

— Маленький, ты поранился — девушка взяла котенка на руки, расстегнула кофту, накрыла правой частью котика и снова застегнула, нежно поддерживая зверька — Так тебе будет теплее — сказала Энни, гладя котенка по голове.

Он замурчал, потянувшись к ней носиком

— Если вы собираетесь останавливаться возле каждого кота, мы не доберемся и за неделю — сказал бывший директор Хогвартса, когда девушка вместе с котенком вернулась на дорогу

— Северус, пожалуйста, позволь мне взять его! — взмолилась Энни — Он погибнет на улице! — ее глаза, наполненные слезами, с мольбой смотрели на волшебника…  

Северус посмотрел на нее, потом перевел взгляд на котенка, и ничего не сказав, пошел дальше. Девушка, прижимая к груди котенка, шла за ним. Наконец, показался небольшой полуразвалившийся дом. Дом, в котором прошло детство Энни. Знакомые места вызывали такое странное чувство.…Это было так.…Так необычно — снова вернуться в этот дом.…В этот маленький, старый дом.…Кажется, каждая трещина, каждая царапина, каждый слой  пыли придавали ему что-то особенное…Что-то очень родное.…Даже королевский замок не смог бы сравниться с этим домом.…Потому что в нем было что-то такое…Что-то, что, наверное, могла понять только Энни. В ее сердце была радость и, в тоже время, почему-то в нем была такая щемящая тоска.…Хотелось улыбаться, но в груди был ком слез, и хотелось упасть на колени и заплакать…Странно. Странное чувство, когда ты куда-то возвращаешься. И, вернувшись, понимаешь, что никогда отсюда не уйдешь, что нигде тебе не найти места милее и роднее этого. Даже внутри все осталось как прежде. Так, словно она никогда и не уходила из этого дома. Девушка опустила котенка на пол, неуверенно проходя в конец коридора…Она робко, словно боясь, что все сейчас рассыплется и исчезнет, подобно миражу, дотронулась до стены. На ладони остался слой пыли.…Почему сердце больно кольнуло? Может, все дело в воспоминаниях, которыми был наполнен этот дом? Котенок громко мяукнул.

— Кушай, Пурди — ласково сказала девушка, наливая ему в мисочку молока, предварительно спросив разрешения у Северуса.

Котенок принялся жадно лакать, а Энни с умилением смотрела на него…Вот, интересно, откуда в брошенном доме взялось свежее молоко? Такая маленькая деталь настоящего, дающая понять, что все-таки прошло время.…Прошло много времени…Налив изголодавшему Пурди добавки, девушка прошла в гостиную. Здесь, она была в свой последний миг в этом доме. Она стояла на этом самом месте, а Северус…Северус…Энни дернулась.

— Я тогда стал двойным агентом. В моем доме не могла жить маггл, тем более, что ко мне могли прийти люди Темного Лорда, а вы знаете, как они относятся к таким, как вы — сказал бывший директор Хогвартса.

Волшебник стоял недалеко от девушки, молча за ней наблюдая

— Если бы не это обстоятельство, вы могли бы остаться

— Ты мог бы просто попросить меня, и я бы ушла — бесцветным голосом сказала Энни, теребя пальцами край полки

— Вы хотите сказать, что тогда, в свои шестнадцать лет, вы бы просто взяли и молча ушли? — усмехнулся Северус

— Я бы поняла — чуть громче сказала девушка — Я бы поняла… — она опустилась на пол и тихонько заплакала — А то.…То что.…Хотел сделать ты.…Это ужасней….Ужасней Пожирателей… Смерти.… И… Круциатуса.… И всего.…И…Они…

Волшебник поднял Энни с пола и усадил на диван, поставив перед ней горячий чай и вазочку с печеньем

— Выпейте — требовательно сказал СеверусДевушка вытерла слезы и покорно взяла в руки чашку. Сделав глоток, она остановила взгляд на вазочке: шоколадное печенье…

— Не бойтесь, не отравлено — усмехнулся волшебник

Энни взяла одно печенье, как-то странно смотря на него…

— Когда, я была маленькая… — медленно, словно сама с собой говорила девушка — Я часто плакала по ночам и мешала тебе.…И тогда ты…Ты приносил мне это печенье и говорил, чтобы я перестала плакать…

— Мне, как я заметил, справедливо показалось, что оно может снова потребоваться — ответил Северус и внезапно рассмеялся…

Энни изумленно посмотрела на него:  

— Братик…Ты смеешься…

— С такой сестрой, как ты, не побудешь серьезным — ответил волшебник

Сестрой…Сестрой…Он сказал: сестрой…Он назвал ее сестрой…Он назвал ее сестрой? Сердце девушки счастливо встрепенулось.…В глазах засияло весеннее солнышко.…Еще полмгновения, и Энни бросилась бы к нему, обнимая…Северус сел напротив девушки, на лице которой светилась детская, счастливая улыбка… Энни была подобно цветку, что после долгих лет, наконец, расцвел, распустив свои яркие, нежные лепестки. Сестра! Он назвал ее сестрой! Он правда назвал ее сестрой…Такая мелочь….Всего одно слово.…Но сколько чувств и сколько тепла может принести человеку всего одно слово!

— Послушай, я давно хотел у тебя спросить — сказал волшебник — Почему у тебя на всех рисунках — Северус сделал взмах волшебной палочкой и у него в руках оказался его портрет, нарисованный когда-то Энни — Он улыбается?

— Потому что там — настоящий Северус. Настоящий Северус добрый. И он улыбается — ответила девушка

— Я так понимаю, переубеждать тебя бесполезно — вздохнул волшебник

Энни, улыбнувшись, кивнула. Котенок тронул ее лапкой за ногу. Девушка подняла его и усадила к себе на колени, нежно поглаживая по пушистой, мягкой шерстке. Пурди довольно мурчал…

— Дай сюда котенка — внезапно сказал Северус

Энни непонимающе посмотрела на него, но протянула Пурди. Бывший директор Хогвартса достал волшебную палочку, направил ее на безжизненную лапу котенка и произнес заклинание. Лапа дернулась, и Пурди поставил ее на пол, с удивлением поняв, что у него снова четыре лапки, и он может с легкостью запрыгивать на диван. Котенок с благодарностью посмотрел на Северуса.

— Братик! — девушка по-детски радостно подпрыгнула — Пурди совсем здоров! Спасибо!

Волшебник улыбнулся. Он смотрел, как она присаживается возле котенка, и зверек начинает играть с кончиком ее косички… Кажется, он становится сентиментальным….Нет. Нельзя. Он должен быть таким же, как и перед Темным Лордом. Без единой эмоции. Без жалости. Без сострадания. Иначе он не сможет освободить ее от Матисса. Неужели, этот ребенок и вправду мог вести опасную игру с самим Дэвантэро Веноуэром? Мог ударить одного из самых страшных и жестоких волшебников? Мог спасти его жизнь? Эта девушка? Она ведь совершенно беззащитна. И перед Дэвантэро Веноуэром, и перед Темным Лордом, и перед ним. Он хотел поговорить с ней насчет Непреложного Обета. Как же он ненавидел ее за это. Если бы она была волшебницей, ее место было бы на Гриффиндоре среди таких, как Поттер или этот выскочка Блэк. Самопожертвование.…Ради чего? Какая глупость.

— Энни — тихо позвал Северус

Девушка перестала играть с Пурди и посмотрела на волшебника.

— Ты ведь понимаешь, что Матисс не просто так тебя отпустил?

Энни резко стала серьезной, в ее глазах смешались испуг и тревога. Что Матисс мог потребовать у Северуса? Как бы она не была ему благодарна, сколько бы не считала своим другом, в глубине своего сознания она понимала, на что тот был способен. Пусть и старалась не думать об этом. Но ведь согласно данному Обету, Матисс ведь не мог ничего плохого сделать братику? Или…Что он попросил? Может, лучше было бы, если Северус ее тогда просто вышвырнул на улицу.…Тогда он бы не попал в Silentium Serpentes…

Ты одинокое сердце, но душа твоя это любви океан4

Я буду тонуть в океане и тебя вспоминать

Ты одинокое сердце, но душа твоя легкий, прозрачный туман

За тебя все готова отдать, помни и знай…"Помни и знай"

Волшебник медленно подошел к девушке. Черная мантия взметнулась за его спиной, отчего котенок испуганно подскочил. Северус выглядел совершенно бесстрастным, улыбка сошла с его лица, и только где-то в самой глубине черных глаз таился слабый огонек теплоты. Но Энни видела этот огонек. Она видела за маской холодности и безразличия настоящего Северуса. Всегда. Волшебник пристально смотрел в серо-зеленые глаза, что были наполнены испугом и нежностью. Сестринская нежность? Северус чуть сощурил взгляд, пронзая девушку насквозь. Сознание магглов подобно раскрытой книге. Чтобы проникнуть в его недры не нужно быть профессиональным легилиментом. Однако сейчас чувство собственного превосходства не приносило волшебнику особой радости. Но ведь у Энни была печать, чью защиту она осознанно или бессознательно сломала для него. "Так восстанови эту защиту…" — немного раздраженно думал Северус "Попытайся хотя бы…" Но нет, девушка стояла перед ним, как кролик перед удавом, ни словом, ни действием не пытаясь его остановить. Она боялась. Она боялась, что он что-то увидит, и не останавливает его. Что это значит? Что она не будет останавливать его, чтобы он ни делал? Даже не попытается? Она даже Матисса пыталась остановить. Сейчас ей никто кроме нее самой не поможет. Впрочем, что Энни сделает против бывшего Пожирателя Смерти? На что она надеется, на его благородство или может на мнимую придуманную доброту? Дойдя до воспоминания об одном из снов девушки, волшебник скользнул взглядом по ее побледневшему, переполненному отчаянием лицу и, дрогнув, прекратил дальнейшее проникновение в сознание.

— Ты…— Северус хотел сказать что-то резкое, но вздохнув, коротко бросил:

-Пойдем в комнату, — и чуть коснулся руки Энни. Щеки девушки неожиданно приобрели розоватый оттенок, и она на мгновение опустила глаза. Прикосновение ладони братика было словно легкий ветерок, что заставил мирно дремлющих на цветках ее души, мотыльков раскрыть свои крылья и вспорхнуть высоко-высоко в небо… Энни чувствовала, как они легко махая крылышками, беспорядочно порхают по всему ее телу.…Но все они стремились в итоге в одну и ту же сторону. Этот небольшой жест был направляющим светом, нет, он был требовательным, он наказал девушке идти вслед за волшебником, даже если она бы и не хотела этого. Северус был ветром, а Энни листком, сорванным его дуновением и следующим согласно его течению. Поэтому в тот же самый миг, когда волшебник коснулся руки девушки, она, становясь его продолжением, пошла за ним. Они вошли в маленькую комнату, в которой жили, когда были детьми. Последний раз Северус заходил в нее после похорон матери, когда убирал вещи Энни с видных мест. Он словно стер из этой комнаты все пылинки, что способны были бы сказать о пребывании здесь маггла, да и вообще какого-либо человека. Но ничего из вещей девушки не выбросил, оставив их в незаметном тайнике с наложенным на него заклятием.

Энни, стоя у двери, с тревогой смотрела в глаза волшебнику, пытаясь разглядеть в них скрытые мысли. Она не решалась первой начать разговор, возможно оттого, что боялась услышать ответ или оттого, что не хотела повторного проникновения в свои тайные, заветные воспоминания…Северус молча, скользил по ее лицу бесстрастно — холодным взглядом…Внезапно, волшебник подошел к Энни и, резко приблизившись к ее лицу, поцеловал в губы.…Это был мимолетный, короткий поцелуй, Северус едва коснулся своими губами дрогнувших губ девушки, и, отстранившись от нее, внимательно посмотрел в глаза.… В широко распахнутых от изумления серо-зеленых глазах смешались разные чувства, но среди них не было испуга. Длящееся меньше доли секунды прикосновение вызвало в сердце девушки расцвет миллиардов крошечных цветов.…Все мотыльки, которые беспорядочно порхали в ее теле, теперь заполнили собою грудь, вызывая сильное волнение и рвясь, что есть силы на волю. Северус повторно, но на этот раз нежно поцеловал Энни, вызвав внутри ее души извержение вулкана. Долго дремлющего вулкана, что тщетно пытались засыпать снегом, и теперь раскаленная лава заполняла собой каждую клеточку тела девушки, приятно обжигая и лишая кислорода.…Задыхаясь, Энни почувствовала невыносимую муку, когда волшебник снова отстранился от нее на мгновение, мучительную боль, так словно ее разорвали на части. К счастью ее губы совсем скоро ощутили на себе нежный и одновременно горячий поцелуй. Чуть приобняв девушку за талию, Северус привлек ее к себе. Горькая ирония жизни. Его сердце каждой своей клеточкой любит Лили Эванс. Она единственная, кому предана его душа, единственный любимый и желанный им человек, единственная кого он готов вечность обнимать.…Но он вынужден целовать другую женщину.

Энни слабо попыталась оттолкнуть его. Остатки разума все еще тщетно пытались взять контроль над происходящим, но уже было поздно. Удерживающая запретные чувства грань пробита. Разум не смог удержать сердце от недозволенных чувств, не смог внушить ему, что это неверно, неправильно и принесет лишь боль. Только разве сердце когда-нибудь слушает разум? Да, оно позволило себе запретное чувство. Оно полюбило своего брата, как возлюбленного, как мужчину. Энни не знала, когда это произошло, поняв случившееся, она всячески пыталась скрывать недозволенное чувство, пыталась не верить в него, пыталась не замечать, пыталась заглушить, пыталась успокоить себя мыслью о том, что девочки часто видят идеал мужчины в отце или старшем брате, и это вовсе не означает какую-то другую любовь. Но кого она пыталась обмануть? Как такое могло произойти.…Как??! С самого детства она любила Северуса и уважала, как старшего брата, она мечтала, чтобы они стали настоящими братом и сестрой, и вот пару лет назад ее сердце сыграло с ней такую жестокую шутку.…И теперь наслаждается полученной свободой. В ответ на действия Энни, волшебник крепко прижал ее к своему телу и, снова легонько касаясь губами ее губ, поцеловал. Девушка отвечала на поцелуй, с наслаждением вкушая горьковатый вкус его губ. В какой-то момент Северус внезапно почувствовал злость к Энни. Почему он должен был это делать?! Почему он в который раз должен наплевать на себя, на свои чувства?! Если бы не ее глупое самопожертвование…Волшебник слишком грубо сжал девушке руки, сделав ей больно. Она дернулась, чуть сморщившись. Быстро успокоившись, Северус, ласково, как ребенка погладил Энни по спине, цепляя пальцами вязаную кофту.…Нет, в этом не было ее вины. Ведь у него был выбор, и он сам принял такое решение. Какой в нем будет смысл, если он собрался срывать на ней злость? Постепенно девушка начала робко отвечать на прикосновения волшебника, положив руки ему на плечи.… Вскоре первая пуговица ее вязаной кофты была расстегнута…

— Северус… — тихонько прошептала Энни, опустив глаза — Что…Что ты делаешь?

— Освободи свои чувства — прошептал он девушке на ухо, как бы невзначай проводя губами по ее обнаженной шее до ключицы, и расстегивая вторую пуговицу на ее кофте. Закрывая Энни губы горячим поцелуем, волшебник легонько подтолкнул ее к кровати.

— Может, лучше не надо? — невнятно пробормотала девушка сквозь поцелуй, но все же не сопротивлялась.

Как она могла сопротивляться ему, если ей невыносимо было оторваться от его губ? Отойти от него на полсантиметра? Она желала Северуса каждой клеточкой своего сердца, каждой клеточкой своей души и каждой клеточкой тела.…Но все же боялась. Боялась этой близости. Она готова была целовать его каждую секунду, каждое мгновение, и ничто, казалось, не могло заменить ей горьковатого вкуса его губ.… Но… Страшно. Она никогда не была близка с мужчиной. Вместо ответа, волшебник припустил с плеча девушки кофту, нежно проводя кончиком пальцев по ее коже, еще чуть — чуть придвигаясь к кровати… Нежность… Его нежность была особенная, не такая, как у Матисса. Сдержанная, немного прохладная, мягкая.…Как снежинка.

— Ну пожалуйста… — жалобно прошептала Энни ,с мучительным нежеланием отрываясь от губ Северуса, и, проводя ладонью по его щеке…

Волшебник приложил палец к губам девушки и медленно провел по ним, отчего каждая ее клеточка с силой рванулась в его сторону, и Энни сильнее прильнула к Северусу, словно желая стать с ним единым целым. Он полностью расстегнул на девушке кофту, которая скользнула вниз, открыв взору платье.… Вскоре мантия волшебника оказалась возле кофты Энни.

— Я.…Не надо… — жалкие остатки разума пытались пробиться сквозь дурманящую пелену и в очередной раз бессмысленно повлиять на происходящее, с тлеющей в каждую долю секунды надеждой, предотвратить неизбежное…Руки же девушки, повинуясь иным чувствам, тем временем расстегивали первую пуговицу верхней одежды волшебника

— Не бойся… — раздался шепот под ухом Энни — Ничего плохого я делать не буду

В ту же секунду Северус мягко опустил девушку на постель….Волшебник провел рукой по волосам Энни, медленно развязывая и снимая ленты с косичек…Девушка лишь шумно вздохнула, позволив спустить со своих подрагивающих, окутанных едва заметным светом плеч тонкие лямки платья…Энни закрыла глаза, чувствуя как все ее тело окутывает неведомое ранее чувство.…Как душа задыхается от переполняющего желания, а часть порхающих мотыльков устремилась с груди в низ живота.…Как учащенно бьется сердце, в коем по-прежнему таился страх. Северус чуть коснулся губами обнаженных плеч девушки, аккуратно снял ободок с ее головы и расплел косы…Энни поймала его руку, на мгновение, задержав в своей…Она смотрела в черные, прохладные, но неожиданно подобревшие глаза волшебника нежным, любящим, томленным запретным желанием взглядом. Что чувствовал Северус, невозможно было прочесть ни на его лице, ни в бескрайних туннелях глаз, ведь он умел скрывать свои настоящие эмоции и чувства. И так же превосходно он мог проникать в чужое сознание и видеть едва ли не все, наполняющие девушку чувства, слышать, как уже совсем заглушенный разум шепчет «Не надо» и чуть подрагивает сердце. Волшебник гладил Энни по волосам, нежно целуя губы и ключицы.. Девушка расстегнула еще пару пуговиц на его одежде, проводя кончиком пальцев по его груди…Прикосновения к его телу приносили ей непередаваемое наслаждение…Она томно прошептала: «Я люблю тебя», сначала робко, затем более решительно покрывая его грудь поцелуями…Северус прикрыл глаза.…Полностью снял с нее платье и позволил лишить себя верхней одежды. Через пару минут вся их одежда лежала уже на полу рядом с жалобно поскрипывающей, но не заглушающей страстных стонов кроватью…Энни страстно, горячо отвечала на каждое действие волшебника, жарко впиваясь губами в его губы…Ее тело словно было его продолжением, изгибаясь согласно всем движениям мужчины…Любимого мужчины. Северус же, беспрестанно покрывал гибкое, разгоряченное тело девушки нежными поцелуями…Порой уже впуская в свое сознание мысль: "Когда же это кончится…"

Утреннее весеннее солнце робко скользило теплыми лучами по небольшой, мрачного вида комнате. Северус, недавно проснувшись, если вообще можно было сказать, что он спал, смотрел куда-то вдаль, погруженный в свои мысли. Периодически он переводил взгляд на девушку, что мирно спала на его груди, и, казалась, совсем хрупкой и беззащитной. В тишине серой, потревоженной солнцем комнате слышалось ее спокойное, едва уловимое дыхание и биение сердца…Длинные светло-русые волосы чуть закрывали собой обнаженные плечи и нежную женскую грудь, странное свечение, что окутывало ее тело во время близости с волшебником, исчезло. Причины этого свечения Северусу были не понятны. Впрочем, Энни хранила в себе не одну загадку. Заметив, что девушка начала замерзать, волшебник натянул на нее одеяло, задержав взгляд на тонком белом шраме…Прошедшая ночь далась Северусу очень тяжело. Тяжелее, чем Авада Кедавра, пущенная в Альбуса Дамблдора. И не только потому, что он любит другую женщину. В последнее время волшебник неожиданно для самого себя стал испытывать к Энни братские чувства. Он видел в ней маленького ребенка, младшую сестренку, о которой нужно заботиться и оберегать. Для него она была младше студентов — первокурсников Хогвартса, и эту девочку он.…Какая Веноуэру от этого выгода? Будь на месте Матисса Темный Лорд, Северуса вполне бы устроил ответ «в полученном моральном удовольствии», но основатель двух организации, испытывает душевное наслаждение не в чьих-то страданиях, а в удачно проведенных экспериментах.…Или он решил потратить бесценный материал на месть? Весьма сомнительно. Впрочем, в данном случае одно другому не мешает. Девушка проснулась, открыв глаза…

— Условие, на котором Дэвантэро Веноуэр согласился тебя отпустить, заключалось в том, что или я, или он лично должен был лишить тебя девственности — спокойным, бесстрастным голосом сказал волшебник, вставая — Я взял на себя право принять решение за тебя. Прости.

Энни показалось, что ей залепили пощечину. До чего же больно было слышать от любимого человека, от мужчины, которому ты отдалась всей своей душой и телом, от мужчины, которого ты любишь больше жизни, что он был с тобой по принуждению. Слышать, что самый дорогой и желанный человек считает проведенную вместе ночь ошибкой. Нет, девушка была не глупой, она понимала, что Северус любит Лили, что Лили — единственная, для кого есть место в его сердце, и что, возможно, именно зеленоглазую волшебницу он представлял себе на ее месте, чтобы было не так противно ее целовать.…Но…Энни молча и немного отрешенно наблюдала, как волшебник, одевшись, накидывает на себя мантию и собирается выйти из комнаты.…Все повторяется. Как тогда, в детстве. Северус уходит, оставляет ее одну, когда он ей так нужен.…Когда ей больно оставаться одной. У самой двери волшебник обернулся. Девушка отрешенно смотрела в сторону, вцепившись пальцами в край одеяла,…Серо-зеленые глаза наполнялись слезами…

Северус и без всякой легилименции понимал, о чем она думает. Она сама была виновата. Кто ее просил заключать с Веноуэром Непреложный Обет? Кто просил любить его? Кто просил вмешиваться в его жизнь?! В конце концов, Энни сама выбрала пойти с ним, она ведь не настолько глупа, чтобы ожидать от него любви? "Может, тебе лучше было бы остаться с Матиссом…" — подумал волшебник — "Он, по крайней мере, умеет быть ласковым и понимающим. Ну, или хотя бы делает вид" Вот только Веноуэр попытался бы забрать ее душу или использовал бы в качестве материала для своих экспериментов. Непреложный Обет защищал Северуса, и Энни была в безопасности только рядом с ним. Да и не мог он отдать свою сестру на растерзание Матиссу. Хотя чем он, Северус, был лучше его? Он даже не спросил девушку о ее самочувствии, не сказал банального «доброго утра»… Почему она все время плачет?! Неужели, нельзя хоть чуточку быть…Волшебник вернулся и сел на край кровати. Энни подняла на него мокрые глаза, дернувшись так, словно хотела обнять его. Северус чуть заметно кивнул, и девушка прижалась к его спине, крепко обнимая.… Так тепло.…Рядом с ним…Ее тело все еще чувствовало прикосновения волшебника, моля о повторении прошедшей ночи, губы хранили на себе поцелуи.…Пусть совсем ненадолго, пусть невзаправду, но она снова почувствовала себя его женщиной…Больше. Она почувствовала себя единым целым.

— Мы можем опоздать в Silentium Serpentes — некоторое время спустя сказал Северус — Мне бы не хотелось, чтобы мои ученики относились ко мне несерьезно

— Можно сегодня не идти? — тихо спросила Энни и сильнее прижалась к его спине, боясь, что он может уйти. Желание побыть с волшебником еще хоть немножечко перебороло даже ее детское любопытство и интерес, делая совершенно неважным вопросы о том, где, чему и кого он будет учить.

— Нет — ответил Северус, нахмурившись, остановив свой взгляд на левой руке. Закатав рукав мантии, волшебник несколько секунд смотрел на бледное, чистое, как лист бумаги, предплечье…

— Это ты сделала? — тихим, похожим на змеиное шипение голосом, спросил он, резко вставая, так, что Энни едва не упала

Девушка, непонимающе, пожала плечами:

— Я не знаю…

Волшебник угрожающе наклонился над ней, пронзая холодными, черными глазами…Энни немного испуганно, смотрела на Северуса….Он еще больше понизив голос, спросил:

— Ты разорвала душу?!

— Не знаю… — тихо ответила девушка. Волшебник был настолько близок к ней, что она с легкостью могла коснуться его губ своими губами, и это приносило некоторые мучения…

— Но… — сказала Энни, чувствуя его дыхание и свое встрепенувшееся сердце — У меня возникло ощущение.…Когда… — она запнулась, отводя глаза в сторону

— Что возникло? — спросил Северус, едва сохраняя остатки самообладания

— Ощущение, что моя душа наоборот стала целой — еле слышно закончила девушка, зажмурившись и немного сжавшись

— Значит, да. — подытожил волшебник, отходя от Энни — Ты хоть понимаешь, что ты натворила??! — Северус говорил пугающе спокойно, но было видно, что он крайне разозлен. Превосходно. Просто превосходно! Сначала Непреложный Обет, теперь душа, что дальше??!

— Это само собой получилось! — громко сказала девушка — Зато теперь никто не скажет, что ты был Пожирателем Смерти, ты можешь вернуться в Хогвартс, и тебя не посадят в Азкабан…

— Я не про Черную Метку — вздохнул волшебник — Странно. Мне казалось, что после моих дорогих учеников — гриффиндорцев меня не удивит никакая глупость. Но ты превосходишь саму себя. У тебя десять минут, чтобы собраться — сказал Северус, развернувшись так, что его черная мантия взметнулась подобно огромным крыльям…

— Не уходи, пожалуйста — взмолилась Энни, беря его за руку и, придерживая свободной рукой одеяло

Она не хотела, чтобы он так уходил.…Разозлившись на нее и оставив с чувством вины. Она вообще не хотела, чтобы он уходил.

— Ты не в состоянии сама одеться? — с легкой долей сарказма спросил волшебник

Девушка отпустила его руку. Северус спокойно вышел из комнаты, оставив Энни наедине со своими мыслями. За что он сердиться на нее? За прошедшую ночь? Все было настолько плохо? Конечно, плохо. Он хотел бы быть с Лили, а вместо нее ему пришлось провести долгие часы с ней.…Но для нее это были незабываемые часы…Девушка блаженно закрыла глаза, отдаваясь воспоминаниям.…Как же снова хочется ощутить горьковатый вкус его губ, коснуться его тела.…Пройдя в ванную комнату, Энни остановилась у небольшого зеркала, посмотрев на свое обнаженное тело. Оно было далеко от идеала. Удивительно, что у волшебника не возникло отвращения, когда он увидел ее без одежды. Подавив горькую мысль, девушка встала под струю прохладной воды…

— Прошло семнадцать минут — сказал Северус, когда Энни, одевшись, вышла в гостиную. Волшебник сидел в кресле, читая газету, а рядом только что поевший Пурди приводил в порядок свою шерстку, стряхивая с усов капли молока.

— Прости, что заставила ждать — сказала девушка и добавила, наклонившись к животному — И спасибо, что покормил Пурди — она нежно погладила котенка по густой, мягкой шерстке

— Идем — волшебник отложил в сторону газету и быстрым шагом пошел к выходу. Энни, сказав котенку «Пока, малыш», догнала Северуса.

— Мы пойдем пешком? — спросила девушка, поравнявшись с волшебником

— В Silentium Serpentes нельзя пройти пешком — ответил он — Почему я должен знать больше тебя?

— Ну…— Энни виновато опустила глаза — Мы с Матиссом всегда ходили пешком…

— Из Silentium Serpentes, но не в него.

— Да… — кивнула девушка — Туда мы трансгрессировали — она ожидающе посмотрела на Северуса

— Не знаю, что твой друг намудрил с печатью — тихо сказал волшебник — Но, как он мне любезно объяснил, если я трансгрессирую с тобой, мы попадем в один из коридоров Silentium Serpentes.

Энни понимающе кивнула, взяла Северуса под руку, ощутив внутри себя волнующее, обжигающее чувство…Сердце стало биться чаще, во рту невольно пересохло, и каждая клеточка ее души и тела рвалась ближе к волшебнику, который словно гравитационные силы притягивал ее к себе. Северус бросил бесстрастный взгляд на девушку и трансгрессировал. Они оказались в незнакомом Энни коридоре, но по его внешнему виду, она поняла, что находится внутри Silentium Serpentes. Волшебник довольно резко выдернул свою руку и пошел вперед. Длинный, узкий коридор уводил куда-то вдаль, на неровных стенах не было ни одной картины.…Этот коридор чем-то напоминал тот, по которому девушка когда-то шла, прежде чем упасть в заброшенный склад. Энни вздрогнула при воспоминании о своем страшном видении.

— Северус… — окликнула она волшебника — Ты злишься на меня?

— Да — спокойным, но холодным голосом ответил он — И Непреложный Обет я тебе тоже не простил.

— Любая сестра на моем месте поступила бы также — тихо сказала Энни, отводя взгляд в сторону и чуть сбавляя шаг

— Неужели? — медленно протянул Северус — А вот Беллатриса Лестрейндж отправила своего дорогого братца на тот свет. Ты должно быть ее помнишь? — спросил он, через секунду подумав, что, наверное, не стоило напоминать девушке об издевательствах Темного Лорда и его сторонников

— Как ты можешь говорить такие страшные вещи! — вздрогнула Энни — Но… — она остановилась — Если тебе от этого станет легче.…И ты перестанешь злиться, то можешь…

Девушка не успела договорить. К ним навстречу шел Матисс в сопровождении незнакомой волшебницы. Он тепло улыбался, в небесных глазах переплетались радость, и доброта…Энни не знала, как ей на него реагировать. С одной стороны она была обижена, и даже зла на волшебника. Девушка чувствовала себя преданной, униженной.…Но, с другой, Энни не могла так легко забыть то время, в котором они с Матиссом были друзьями.…И особенно детство, когда необычного окраса кот был ее единственным другом, был единственным, кто поддерживал ее, утешал, кто помог справиться с болью….Девушка по-прежнему была благодарна ему за это. К тому же Энни к нему привязалась, а ей было тяжело терять и забывать кого-то, даже если этот кто-то будет трижды предателем.

— Доброе утро, солнышко — Матисс обнял девушку — Рад тебя видеть. Бледное лицо Северуса приобрело зеленоватый оттенок, и он демонстративно отвел взгляд в сторону.

— Доброе утро… — ответила Энни. Она теперь знала разницу между объятиями Матисса и объятиями любимого человека, поэтому ей стало немного не по себе. Да, Матисс был очень ласковым, нежным, теплым.…Но его теплота она…Она была очень обычной, не такой…Его нежность похожа на взбитые сливки, а порой на шоколадный зефир в глазури, но…Она была не так приятна, не так желанна, а сейчас девушка и вовсе ничего не чувствовала. Разве, что горечь оттого, что ее обнимает чужой сердцу человек. Нет, ничто, ничто не заменит ей прохлады Северуса, его черных глаз, бледноватой кожи, горьковатых губ…

— Проводи, пожалуйста, мисс Дэруа до ее кабинета — попросил Веноуэр стоявшую рядом волшебницу, отпуская Энни из своих объятий — Я держу свое слово… — еле слышно добавил он, поймав настороженный взгляд Северуса

Волшебница кивнула и жестом попросила девушку следовать за ней.

— Удачного дня, Северус! — крикнула Энни

Волшебник чуть заметно кивнул. Через пару минут он остался наедине с Дэвантэро Веноуэром.

— Ну что, она была послушной девочкой? — шепнул Матисс в самое ухо Северусу, обходя его с правой стороны. Меньше чем через секунду, Веноуэр резко отлетел к противоположной стене, с силой ударившись об нее.

— Мне расценивать сие действие, как то, что тебе ужасно не понравилось и тебя до сих пор передергивает от воспоминаний о пережитом кошмаре — невозмутимым голосом спросил Матисс, вставая под нацеленную на него волшебную палочку — Или как то, что тебе в кой-то веки стали небезразличны чужие чувства?

— Я узнаю, зачем тебе это было нужно, Веноуэр — сказал Северус, не опуская палочки

— Разумеется — усмехнулся Матисс — Всему свое время. Что ж, меня радует, что это было не дело трех минут, как я ожидал.…Только не надо агрессий — голосом врача, успокаивающего сумасшедшего, быстро сказал он, заметив вспыхнувшую ненависть в черных глазах

Северус немного опустил волшебную палочку, готовый отправить в до тошноты спокойное лицо Матисса, как минимум сектумсепру.

— Вот только одного понять не могу… — разочарованно, с нотками грусти, протянул Веноуэр — Почему шедевры искусства часто попадают к тем, кто видит в них лишь бездарную мазню?

Как Энни ни старалась, она не смогла запомнить дороги, через некоторое время, потеряв счет бесконечным поворотам, развилкам и дверям. Интересно, Северус сможет ее найти? Они ведь вместе пойдут домой.…По крайней мере, девушка на это очень надеялась. От Энни не ускользнула неприязнь волшебника по отношению к Матиссу, и она грустно вздохнула про себя. Матисс…Странно.…Если раньше при виде небесных глаз юноши, его нежной улыбки, внутри нее возникало какое-то чувство.…А сердце вздрагивало, когда он обнимал или целовал ее, то сейчас по отношению к нему она не чувствовало ничего. Кроме благодарности и дружеских чувств. Ни робости, ни смущения, ничего необычного. Поцелуй…Девушка не могла вспомнить поцелуй Матисса, не могла сказать какой он, но вот губы Северуса…Их она запомнила на всю жизнь…

— Вы в порядке? — настороженно спросила провожатая, прерывая своим голосом воспоминания о поцелуях с любимым человеком….Энни вздрогнула от неожиданности и обнаружила, что стоит перед дверью своего кабинета

— Да… — смущенно ответила девушка, растеряно теребя юбку платья. Ей было неловко от того, что она вспоминала столь сокровенные, личные эпизоды рядом с кем-то. Что если эта волшебница хороший легилимент?

— Тогда займитесь работой — странно улыбнувшись, сказала волшебница — Ваш напарник вам все объяснит

До Энни, усиленно пытающейся согнать с лица розоватый цвет и успокоить рвущееся из груди сердце, не сразу дошел смысл сказанных волшебницей слов. А сердце с каждым своим ударом приносило все больше и больше мучений. Оно рвалось на волю, словно пытаясь разорвать грудную клетку, желая немедленно отправиться к своему хозяину и остаться с ним. Потому что находиться так далеко от него было невыносимо больно. Вдали от него все было каким-то не таким, теряло свои краски, звуки, очарование.…Как же хорошо, что ее истинные чувства не обрели свободу раньше, когда неизвестно была дата их следующей встречи. Неизвестно было, встретятся ли они вообще. Если бы девушка слышала свои чувства раньше, она бы просто умерла. Умерла от того, что его нет рядом. Но сейчас, сейчас ведь прошло меньше часа, почему ее душа и сердце мучаются так, словно пребывают в немыслимо долгой разлуке? Отдаленным уголком сознания, Энни поняла, что по-прежнему стоит перед дверью. Она перестала замечать действительность? Она стала рабою необъяснимых чувств?! Нет, так нельзя. Девушка, постучавшись, открыла дверь. За столом, так и норовившем сдвинуться с места, сидел…Адонис.

— Наконец-то! — облегченно сказал он, увидев Энни

— Адонис? — удивилась и одновременно обрадовалась девушка — Это ты мой напарник?

— Да — кивнул мужчина и внезапно немного нервно засмеялся

— Что-то случилось? — девушка закрыла дверь, поздоровалась с портретом, и села на краешек дивана

— Да не привыкну я никак к этим волшебным штучкам — ответил Адонис, откинувшись на стуле — Ты меня на пару лет младше, а выглядишь, как шестнадцатилетняя девчонка… — он улыбнулся

Сам Адонис выглядел намного старше своих лет. Горе потери любимой вызвало преждевременную седину, ранние морщинки, запечатав в уставшем взгляде глубокую печаль. Он тосковал по Рине, часто навещая ее могилу, где мог подолгу сидеть и говорить обо всем. Порой у видевших Адониса волшебников возникала мысль стереть из его памяти воспоминания, связанные с любимой девушкой, но не у них, не у кого-либо еще не было права решать за другого человека, что ему помнить, а что забыть…

— Ну, тогда я приду завтра девяностолетней бабушкой, чтобы не смущать тебя — сказала Энни, тихонько засмеявшись

Мужчина рассмеялся, покрутившись на стуле и подбрасывая вверх перо. Портрет осуждающе посмотрел на Адониса и возмущенно отвернулся в сторону. Девушка подошла к столу, с интересом взглянув на разложенные бумаги.  Интересно, что им поручили делать?

— По правде говоря, Рион Кассандра давно хотела сделать нас напарниками — сказал Адонис — Но я был против

— Против? — удивилась Энни — Но почему?

— Меня ужасно бесило твое поведение — честно ответил мужчина

Девушка непонимающе посмотрела на него. Бесило? Но она ведь ничего не делала, более того, они даже толком и не общались…

— Ты целыми днями рисовала портреты того мужчины, и надо сказать, весьма талантливо, витала в облаках, твои искренние чувства были видны во всем, но ты пыталась убедить саму себя, что никого не любишь, как возлюбленного — пояснил Адонис — Вместо того, чтобы признаться в своих чувствах, все сказать и быть счастливой, ты предпочла предаться ненужным страданиям. Это меня просто выводило из себя. Да если бы я или Рина были в твоей ситуации.…А, что там — он небрежно махнул рукой — Рад, что ты все же поумнела. Многие женщины любят построить из себя страдалиц, видимо ты была из их числа

Энни ошарашено слушала Адониса: выходит он знал о ее собственных чувствах лучше, чем она сама? Но Северусу она не говорила о своих чувствах. Или сказала? В любом случае напарника переубеждать не следовало. Только откуда ему может быть известно о том, что произошло между ней и Северусом? Об этом ведь не разговаривает весь Silentium Serpentes?

— У тебя счастливые глаза — улыбнувшись, ответил на немой вопрос девушки, Адонис — И выглядишь ты, как после бурной ночи — шутя, добавил он, понизив голос

Энни едва не села в кресло от столь бестактного, разоблачающего заявления и, взяв себя через несколько минут в руки, легонько ударила мужчину стопкой бумаг по голове. Неужели, у нее и вправду все написано на лице…Бурная ночь? Да, Энни любила Северуса, любила всем сердцем, и в прошлую ночь каждый ее поцелуй, каждое прикосновение были наполнены искренней любовью, но…Он был с ней по принуждению. Волшебник целовал ее только для того, чтобы выполнить свою часть договора с Матиссом. Северус любит другую женщину.

— Кстати, того мерзавца, что убил Рину, посадили в тюрьму волшебников и приговорили к поцелую этих… Дементоров. — сказал мужчина.

В его голосе слышались нотки торжества и утоленной жажды мести.

— Поцелуй дементора… Это ужасно. — тихо сказала девушка

— Хочешь сказать, этот… — Адонис несколько раз выругался — Не заслужил этого??!  — мужчина резко приподнялся из-за стола

— Он заслужил заключение в Азкабане. Там ему самое место. Но никто не вправе отнимать чужую жизнь! — твердо сказала Энни

— Такие люди как он не достойны жизни!!!

— Это не нам решать. И не другим. Люди не могут воскрешать умерших…— девушка немного запнулась — Ну.…  Не считая инферналов, воскрешающего камня.…В любом случае никто не имеет права отнимать чужую жизнь и решать кто, и что достоин. Особенно в мире, котором правит личная корысть и предвзятость.

— Ты ненормальная! — сказал Адонис — Защищаешь человека, убившего твою лучшую подругу!

— Если мы опустимся до мести и убийства, то какое мы тогда имеем право осуждать его? — спросила Энни — Ведь мы сами опустимся до убийцы.

— Тебе случайно не в монастыре растили? — вздохнул мужчина — Я так понимаю смерть Воландеморта тебя тоже не обрадует?, Честно говоря, не имею особого понятия о том, кто это, но все тут безумно этому рады.

— Том Редлл — мертв??! — девушка подумала, что ослышалась.

Сколько же всего произошло за эти два дня…

— А ты не знала? — удивился Адонис — Вот те на, живешь с волшебниками и знаешь меньше меня. Хотя я понимаю, тебе было не до этого — он лукаво подмигнул

— Ты точно уверен, что он мертв? — девушка не обратила внимания на его последнюю фразу.

Она была счастлива услышать, что жестокого волшебника, принесшего столько страданий и магглам и волшебникам, больше нет. Конечно, нельзя было радоваться чужой смерти, она сама только что упрекала в этом Адониса.…Но какое счастье осознавать, что никто больше не угрожает мирному населению, и, главное, Северусу.

— На — мужчина протянул Энни выпуск «Ежедневного Пророка», что лежал на столе, заваленный бумагами — Читай сама

Девушка взяла в руки газету, страницы которой пестрили огромными заголовками: «Гарри Поттер — избранный волшебник одержал победу над лордом Воландемортом», «Конец Пожирателей Смерти. Лорд Воландеморт мертв», «Минерва Макгонагалл назначена новым директором школы волшебства и чародейства Хогвартс».  Значит, это правда: темный волшебник действительно мертв. Больше не будет этих страшных, разрывающих сердце, сообщений об убитых или замученных до смерти людях. Больше никто не потеряет своих близких, не будет вздрагивать по ночам и каждую секунду опасаться за свою жизнь. Волшебники и магглы, наконец, могут вздохнуть спокойно.…Энни очень хотелось верить, что все теперь именно так…

В конце рабочего дня девушку вопреки ожиданиям встретил Матисс. По дороге к выходу волшебник участливо спрашивал Энни хорошо ли с ней обходиться ее брат, как ей живется в его доме и не хочет ли она вернуться. Девушка коротко отвечала на вопросы, чувствуя в душе горькую обиду. Для чего Матисс задавал эти вопросы? Просто для поддержания разговора или он, таким образом, издевался над ней? Но, с другой стороны, волшебник спас Северусу жизнь. Если бы не он, то.…По сердцу Энни пробежался холодок. Матисс спас Северуса, благодаря ему, он жив. И девушка безмерно благодарна волшебнику за это. А ведь она не выполнила свою часть договора. Она не поблагодарила Матисса. Быть может он рассчитывал, что Северус выберет второй вариант, и хотел таким образом получить плату за свою помощь? Но это подло… Северус ждал девушку на улице, у входа в Silentium Serpentes. Он по обыкновению выглядел суровым, но в глубине черных глаз читались облегчение и…радость? Сын Лили Эванс жив. Дамблдор ошибся, а может, знал все с самого начала. В любом случае, жизни Поттера больше ничего не угрожает. Искуплена ли его вина? Нет. Северус никогда не сможет себя простить. Но его долг выполнен, цель долгих лет  жизни, смысл его существования исчерпали себя. Однако на этом путь волшебника не окончен. У него осталась еще одна…Миссия? Задача? Обязанность?  Долг? Или новый смысл жизни? Он должен защитить свою приемную сестру Энни Дэруа. Эта девушка…Она как — будто способна пробудить его от долгого сна.… Скользнув холодным, ненавидящим взглядом по дружелюбно улыбающемуся Матиссу, Северус, молча взял Энни за руку и резко трансгрессировал.

— Будь добра, держись от этого человека на расстоянии не меньшем двух метров — раздраженно сказал волшебник у входа  в дом

— Ничего не случится, если мы будем просто разговаривать с ним — возразила девушка, хотя понимала справедливость слов Северуса

— Не будь такой наивной — бросил он, открывая дверь

У входа послышалось радостное мяуканье: Пурди вышел их встречать.

— Соскучился, малыш? — Энни погладила котенка и, желая перевести неприятную тему, спросила у Северуса: Как прошел день? Ты преподаешь зельеварение?

— Хочешь перевести тему? — усмехнулся волшебник — Зельеварение и Защиту от Темных Искусств. Ни чем не отличается от обычных дней: очередная кучка бездарностей, которая даже не в состоянии прочитать учебник перед занятием

— Они же дети… — вздохнула девушка.

Северус молча, прошел в гостиную.Энни убрала в доме и приготовила ужин. Волшебник отметил, что готовит девушка лучше, чем думает, но больше они ни о чем особо не разговаривали.…Давно они не сидели вместе за одним столом. Как одна семья. Чуть позже, сидя в гостиной, Энни, наконец, решилась задать волнующий ее вопрос:

 — Северус?

— Да — спокойно ответил он

— Помнишь, я говорила тебе загадку про кошку и лотос? Ты знаешь на нее ответ?— Да. Но тебе его знать ни к чему.

— Северус! — обиженно воскликнула девушка — Я могу знать! Если я маггл, это не означает, что я ничего не понимаю!  — добавила она — Почему все волшебники считают меня ни на что не способным ребенком??!  

— Потому что ты ведешь себя, как ребенок — мягко ответил Северус, посмотрев ей в глаза — Подумай сама над ответом.

— Я не знаю… — печально вздохнула Энни — Я долго думала над ней.…Но я не могу понять, что связывает кошку и лотос.…И причем тут тайна…

— Ты слишком узко мыслишь — сказал волшебник — И не забывай, что эту загадку придумала лично твоя подруга, дабы зашифровать послание. Признаюсь, без него я мог бы так и не понять всего.

— Но ты, наверное, знал больше меня, когда узнал эту загадку — заметила девушка

— Подсказываю: речь идет о конкретных лотосе и кошке и то, что их объединяет, объединяет только этих кошку и лотос.

— Загадка о кошке и лотосе с эмблемы Silentium Serpentes, я это предполагала — кивнула Энни

— А ты никогда не задавалась вопросом: почему эта организация носит такое название? — спросил Северус

— Ну…— задумалась девушка — Молчание Змеи. Змеи — знак темных волшебников, а темные волшебники  против мира волшебников и магглов и уничтожения статуса о секретности, поэтому для достижения  поставленных целей необходимо, чтобы они молчали и не настраивали население против деятельности этой организации. Кроме того, это темные волшебники распаляют войны между чистокровными волшебниками и всеми остальными, а молчание змеи — это значит, что они молчат и ничего не делают…

— Объяснение на уровне второго класса — тоном преподавателя сказал Северус — Познание об устройстве волшебного мира на том же уровне. Но, в принципе, сойдет. Почему тогда на эмблеме не змея с закрытым на замок ртом?

— Потому что многим было бы неприятно видеть знак Салазара Слизерина — уверенно ответила Энни

— Очень хорошо — все тем же преподавательским тоном сказал волшебник — А раньше у нас что было?

— Silentium –ответила  девушка — Silentium Serpentes создали те, кто уничтожил Silentium. Это я знаю — добавила она

— Выходит, сначала было молчание в общем, то есть молчали все, а потом замолчали только змеи — отдельный слой общества — подытожил Северус — У тебя не возникает никаких вопросов?

— Нет… — растерянно ответила Энни

— Ты ненавидишь Темного Лорда — неожиданно сказал волшебник — Предположим, что Пожиратели Смерти, которые, как тебе известно, пропагандируют идеи чистоты крови, создали общество и назвали его «Темный Лорд». Ты, возглавляя общество мракоборцев, назовешь его « Темный Лорд и равноправие всех» или «Мир без Темного Лорда»?

— Это совсем другое! — возразила девушка — Создатели Silentium Serpentes могли не знать, как по-другому сказать молчание…

— Ладно — вздохнул Северус — Возвращаемся непосредственно к загадке. Что в ней делают кошка и лотос?

— Хранят тайну — ответила Энни — Знают что-то общее, сидят…

— Насколько я знаю, цветы растут — заметил волшебник

— Молчат — продолжила перечислять девушка

— Молчат. — остановил ее Северус — Их объединяет молчание. Silentium. А теперь давай вспомним, что цветы, я имею ввиду вполне реальные, а не представителей бредовых маггловских сказок, не говорят, не подслушивают и не слышат. Откуда этот лотос мог узнать тайну, которую хранит?

— Ему кто-то рассказал. Кто-то пришел к озеру и рассказал все свои тайны цветку. Магглы иногда рассказывают свои секреты растениям…

— В загадке нет магглов — напомнил волшебник

— Ну, значит, это сделала кошка — пожала плечами Энни

— Потрясающая сообразительность — усмехнулся Северус — Итак, кошка и лотос молчат, и царит Silentium. Как долго будет царить сия идиллия?

— Пока кошка не проболтается

— Кошка начнет говорить, а лотос продолжит молчать, потому что кошка изначально избрала того, кто не сможет сказать ни слова — продолжил волшебник — На крайний случай, кошка просто растерзает цветок. А если у нас кошка говорит, то в целом молчания больше нет, есть только что?

— Молчание лотоса… — девушка начинала понимать, к чему он клонит — Но молчания лотоса нет.…Есть молчание змеи…

— Молодец — кивнул Северус — Silentium будет до тех пор, пока этого хочет кошка, в противном случае наступает Silentium Serpentes. Так как носителем тайны является кошка и тот, кому она ее передаст, в данном случае лотос, который безволен перед ней и находится в полном подчинении, кошка — королева, она главная, поэтому она на нем восседает, а не просто сидит, то именно от нее зависит, будет Silentium или Silentium Serpentes.

— Значит….Дэвантэро Веноуэр захотел создать Silentium Serpentes??? — ошарашено спросила Энни — Или его потомок???

— Не спеши — мягко остановил девушку волшебник — В загадке нет людей. Да, и Silentium и  Silentium Serpentes создала кошка. А кошка — ваш общий с Риной знакомый, это кто?

— Нет… — похолодев, прошептала Энни, отступая назад — Этого не может быть.…Нет.…Нет…Матисс…— девушка чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног — Хотя нет, подожди…Матисс ведь потомок.…То есть он не имеет к Silentiumу никакого отношения…Он только…

— Я тебе удивляюсь — сказал Северус — Ты шестнадцать лет прожила с Матиссом и даже не поинтересовалась ни его фамилией, ни полным именем. Он и есть Дэвантэро Веноуэр. Матисс Дэвантэро Веноуэр. Ему просто повезло, что его редко кто называет полным именем, и тот подопытный звал его исключительно по второй части.

— Нет… — Энни медленно опустилась на диван рядом с волшебником — Я не верю…Он не может.… Подожди.…Подожди,…Что ты сказал…Подопытный.…Это… — глаза девушки расширились от ужаса — Это было не видение…

— Нет — твердо ответил волшебник — Внутри того здания всегда существовала и продолжает существовать лаборатория, где ставятся эксперименты над волшебниками и магглами

Перед глазами Энни возникли страшные безжизненные стены, клетки, несчастные изуродованные создания внутри них, лишенные век, кожи, частей тела…Женщина, прикованная цепями к стене….Дрожь пробежалась по телу девушки…Тварь, порожденная Дэвантэро Веноуэром… — создание в клетке бросилось в ее сторону…Энни резко отпрянула назад, вжавшись в спинку дивана. Сердце бешено колотилось в груди.…Это все было правдой.…Это было правдой…Правдой.…Нет.…Нет.…Нет, пожалуйста…

— Не бойся — Северус обнял девушку, притянув к себе — Я убью тебя безболезненной Авадой Кедаврой прежде, чем тебя сделают материалом для подобных экспериментов

— Нет…— дрожащим голосом прошептала Энни, прижимаясь к волшебнику. На его груди было так тепло…Даже, когда он пытался казаться холодным и безразличным… — Нет…Матисс он…Он использовал меня…Он может играть с людьми….Может травить, чтобы привязать к себе.…Но.…Не это.…Не это… — девушка отстранилась от Северуса и закрыла голову руками — Матисс не может быть…Таким…Таким… Таким бесчеловечным…

— А я могу быть человечным?  — внезапно спросил волшебник

Энни подняла на него глаза:— Ты добрый.…Нет, но я…Я не могу поверить.…А почему он сделал эмблемой кошку и лотос? — цеплялась, как ей, казалось, за последнюю ниточку девушка

— Лотос — символ возрождения, бессмертия, творческой, створяющей силы, а кошку, я так полагаю, Веноуэр считает началом своего творения, ведущего к возрождению, вечной жизни. — ответил Северус — Предполагаю также, что в названии он имел ввиду свое личностное молчание и использовал затем змей, так как, во-первых, сам является чистокровным волшебником, а, во вторых, в то время чистокровные были своеобразной правящей элитой. Но, возможно, в жизни Веноуэра было что-то, что непосредственно связывает змей и лотос.

— Но.…Как он мог… Издевательства над людьми…Ужасные эксперименты…Пытки…— от шока Энни не сразу заметила, как к ней на колени запрыгнул Пурди — Люди — это ведь не вещи! 

— На ком, по-твоему, испробованы все имеющиеся заклинания и зелья? — спокойным голосом сказал Северус — Не он первый занимается подобным делом, и не он последний.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — девушка резко вскочила на ноги.

Ее испугал спокойный, бесстрастный тон волшебника. Он говорил практически так же, как и Рион Кассандра о войне с лордом Воландемортом. Неужели он считает  издевательства над человеком нормальным, оправданным явлением? Почему все рассуждают о чужой жизни, как о чем-то незначимом?

— Как ты можешь так говорить?

— Такова жизнь, Энни — понизив голос, ответил Северус — По крайней мере, Веноуэр калечит людей ради науки, а не ради забавы.

— Но те люди — запротестовала девушка — Их еще можно спасти! Их нужно спасти! Эту лабораторию… Ее больше не должно быть!

— Разумеется — скептически сказал волшебник — Простая девушка за пару дней сломает систему, которая строилась веками и является неотьемлимой частью нынешнего и прошлого общества. Систему, которая будучи невидимой, паутиной оплетает как магглов, так и волшебников. Когда планируешь приступать?

Северус внимательно смотрел на Энни. В чем заключаются ее способности? Она разрушила магию эмблемы и магию защиты дома. Кто знает, на что она способна. Может, ему не следует быть таким скептическим?

— Зачем ты издеваешься? — голосом обиженного ребенка спросила девушка — Я не хочу разрушать Silentium Serpentes.  Я только хочу, чтобы больше не ставили опыты над людьми, чтобы тех несчастных освободили. А Silentium Serpentes должна быть! Она сумеет уничтожить этот глупый статус о секретности, и волшебники с магглами станут жить заодно, в мире.

— С тобой нельзя говорить о серьезных вещах — тихо сказал волшебник— Ты — глупый ребенок с утопическими взглядами на жизнь. Лаборатория — фундамент  Silentium Serpentes, и, поверь мне, Веноуэра меньше всего волнует мир волшебников и магглов. Просто ему это стало более выгодно.

Глупый ребенок.…Эти слова задели Энни, но она всеми силами постаралась скрыть это. Хотя разве возможно скрыть что-либо от сильнейшего окклюмента, перед которым твои душа и сердце совершенно раскрыты, как будто это он их хозяин?

— Я не считаю это утопической идеей — просто сказала девушка — Ты просто не хочешь, чтобы в твоей жизни были магглы… — губы предательски задрожали на этой фразе — Поэтому думаешь, что другой порядок невозможен — И я не говорила, что собираюсь сделать это одна. Я думаю, многие волшебники поддержали бы…

— Тебе обеспечить аудиенцию с министром магии? — насмешливо-серьезным тоном спросил Северус — Только не забудь, что, во-первых, ты маггл, а во-вторых, у тебя нет ни одного доказательства. А учитывая твое нынешнее положение, все потенциальные сторонники будут устранены раньше, чем ты о них подумаешь — волшебник сделал короткую паузу — К тому же, даже если каким-нибудь сверхъестественным способом удастся убить Веноуэра.…Да, его придется убить — холодно подчеркнул Северус, когда Энни вздрогнула — То буквально на следующий день толпа обезумевших фанатиков и последователей обрушит свою ненависть, и погибнет множество людей. А самый преданный последователь преспокойно продолжит его дело. Такие организации уничтожаются изнутри. Теми, кто дышит одним воздухом со своим учителем, самыми искренними сторонниками или наоборот противниками его идей. Самыми близкими и надежными, живущими в его же мире. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Да — твердо ответила девушка, кивнув — Ты предлагаешь ничего не делать? Оставить все как есть? Но.… Так нельзя…

— На данный момент, мы ничего сделать не можем — спокойно сказал Северус — Кроме того, я предпочту думать о себе. Веноуэр найдет способ обойти Непреложный Обет, это лишь вопрос времени. А мы для него самые интересные и желаемые подопытные. Его интересует наша душевная связь, которой нигде нет объяснений — добавил волшебник, прежде, чем Энни успела задать вопрос.

На самом деле вопросом времени была не только их безопасность, но и спокойствие волшебного и маггловского обществ. Веноуэр рассказал далеко не все, на каком стадии находятся его «куклы» неизвестно. Кто знает, когда он перейдет в наступление и мир падет под эмблемой Silentium Serpentes, превратившись в безвольных рабов? Северус прекрасно понимал все серьезность происходящего, но посчитал, что девушке не следует этого знать. Хватит с нее и лаборатории с Непреложным Обетом.

— Прости — тихо, стараясь не расплакаться, сказала Энни — Прости меня, пожалуйста,…Я ввязала тебя во все это…— в ее голосе было столько вины и отчаяния…

— Не надо брать на себя роль великомученицы — раздраженно и немного резко оборвал ее волшебник — Я сам ввязал себя в эту историю. Мне никто не мешал тогда просто уйти домой или вернуться в Хогвартс.

— Почему.…Почему он выбрал меня?… — глухим голосом спросила девушка

Она так хотела услышать, что Матисс вовсе не выбирал ее в качестве подопытного кролика. Услышать, что он считает ее своим другом и все совсем не так, как ей кажется. Матисс может и создал страшную организацию, но Энни для него друг, а условие такое он поставил Северусу просто потому, что не хотел ее отпускать. Он не ожидал, наверное, такого решения. К тому же, она не знает всего разговора. А что если Рина ошиблась? Или они неправильно расшифровали ее послание? Что если ключ к разгадке кроется именно в превращении «молчания лотоса» в «молчание змеи» и он указывает не на Матисса? Хотя, как Энни может ожидать такого, если сама поступала подло с Матиссом? Она заставила принять его Непреложный Обет, таким образом, что он не смог бы ей отказать. Она специально выпила отравленную воду.…Но она не переставала считать Матисса другом. А ведь он говорил, что любит ее. Неужели, эти слова были неправдой.  От этой мысли стало наоборот легче. Это хорошо, если Матисс на самом деле ее не любит, значит, она не делает ему больно….Северус ответил просто: «не знаю». Волшебник не собирался рассказывать девушке, что она инмаг и могла бы учиться в Хогвартсе. Так будет лучше для нее. Энни смогла свыкнуться с мыслью, что она маггл и ей не суждено быть волшебницей. Лучше смириться с тем, что детская мечта была неосуществима, чем знать об упущенной возможности.

— Энни — после долгого молчания обратился к девушке, Северус — Дай мне клятву, что ты не будешь предпринимать никаких попыток освободить тех существ и проникнуть в лабораторию — голос волшебника был требовательным и не терпящим возражения — И ни с кем не будешь говорить на эту тему.

— Но…— от его тона, под пристальным взглядом черных глаз, Энни слегка растерялась и не смогла ничего соврать— Я запрещаю тебе это делать — сказал Северус

— Я не обязана тебя слушаться — тихо ответила девушка, в тот же миг, пожалевшая о сказанном. Она не хотела этого говорить, слова вырвались сами собой, прежде чем Энни успела остановить себя.

— Вот как — почти шепотом, холодным тоном произнес волшебник, вставая — В таком случае разрешите напомнить вам, мисс Дэруа, что вы находитесь в моем доме, кроме того я спас вашу жизнь. Так что извольте делать, то, что я вам говорю. В противном случае, я требую, чтобы вы покинули мой дом.

— Северус… — глухим голосом произнесла девушка.

Слова волшебника больно ранили ее. Казалось, каждое сокращение сердца сопровождалось резкой, разрезающей на части, болью. «Мисс Дэруа»…Зачем он так? Она просто хотела помочь тем людям.…Почему.…Зачем он так сказал?! В горле стоял комок слез.…Вот она снова готова разреветься…Она и вправду еще ребенок…Глупый, плаксивый ребенок…

— Дайте клятву или можете уходить — в голосе Северуса не дрогнуло ни одной нотки

— Хорошо — покорно кивнула Энни — Я клянусь, что не подойду к лаборатории и не попытаюсь никого освободить…

— Поклянитесь моей жизнью — все тем же тоном, потребовал волшебник

— Что? — девушка дрогнула и посмотрела ему в глаза — Нет…Я не могу…Ты не можешь такого просить! — воскликнула она сквозь слезы

Но Северус был непреклонен. Его взгляд говорил о том, что если Энни не согласиться дать такую клятву, то она должна будет уйти из его дома. Волшебник говорил серьезно. Но как.…Как она могла поклясться его жизнью? Жизнью, которой она дорожит больше всего на свете, жизнью человека, которого она безумно любит??! Взгляд Северуса был в тысячу раз больнее заклятия Круциатус, только терзал он не тело, а душу.…Такую пытку невозможно было перенести…

— Хорошо — глотая слезы, и всеми силами стараясь придать своему голосу, твердость и уверенность сказала девушка — Я клянусь.…Клянусь твоей…жизнью…Что ничего не буду пытаться сделать. Что не подойду к той лаборатории и ни с кем не заговорю о ней, и не попытаюсь ни коем образом освободить тех людей…— сказав это, Энни почувствовала себя совершенно обессиленной…

— Очень хорошо — голос Северуса стал мягким, взгляд чуточку потеплел. Волшебник подошел к девушке и погладил ее по голове, как гладят щенка, правильно выполнившего команду. Энни обняла Северуса, прижимаясь к его груди:

— Не называй меня, пожалуйста «Мисс Дэруа»…

— Не буду, если будешь вести себя, как послушная младшая сестра — ответил волшебник, чуть заметно улыбнувшись

Пурди громко мяукнул и легонько царапнул девушку по ноге. Котенок устал слушать долгие разговоры и хотел внимания…

Энни не могла заснуть. Ее мучили мысли о лаборатории внутри Silentium Serpentes, о несчастных людях, заточенных в клетках.…А ведь у каждого из них может быть семья, дети, любимый человек…Девушка вздрагивала и подскакивала в кровати от малейшего скрипа или шороха.…Иногда ей начинало казаться, что тот человек, что хотел ее задушить, стоит перед ней в комнате и протягивает лишенные кожи руки….Энни закрыла глаза, отгоняя страшное наваждение. Что-то мягкое надавило на горло….Девушка резко открыла глаза, но это был всего лишь Пурди. Котенок удобно устроился на ее груди и довольно замурчал. Животные — удивительные создания. Они способны успокоить одним лишь своим прикосновением, прогоняя ночные кошмары,…Правда, есть и люди, обладающие схожим даром. Неужели для Матисса окружающие его люди всего лишь материал для исследований? В это было сложно поверить. «По крайней мере, Веноуэр калечит людей ради науки, а не ради забавы». Ради науки…Интересно, что Матисс стремится открыть? Может, он ищет способ исцелять укушенных оборотнем людей? Нейтрализовать убивающее заклятие, поцелуй дементора или какие-нибудь страшные заболевания? Нет. То, что видела Энни, больше походило на проверку возможностей человеческого организма или выведение нового вида…Девушка вздрогнула. Иногда ей в голову лезут такие ужасные мысли….Котенок сонно приоткрыл один глаз, словно спрашивая: «И почему вы, люди, не можете спокойно жить и вечно мучаете себя непонятными проблемами?». Энни ласково гладила Пурди, мурчание которого добавляло крупинку жизни в мрачную, холодную комнату. Но даже котенок не мог избавить от ощущения пустоты, что навевали серые стены. Когда Северус ушел из дома, став Пожирателем Смерти, девушка долго привыкала к одиночеству, к ставшей слишком большой и страшной комнате, привыкала спать одна. Теперь приходилось учиться этому заново…

Вечно юная, прекрасная волшебница Лили Эванс стояла перед черноволосым бледнолицым мужчиной, что не мог отвести от нее взгляда. В зеленых, весенних глазах девушки не было ни обиды, ни упрека, только спокойствие и мудрость…

— Лили…— хрипло прошептал Северус и протянул к волшебнице руку. Но даже здесь, во сне, он не мог ее коснуться…

— Ты изменился, Северус — сказала Лили

Как давно он не слышал ее голоса!!! Ее нежного голоса!!! Волшебник сделал шаг в сторону возлюбленной, но она отдалилась от него на тоже расстояние. Как горько. Даже во сне, даже на мгновение, он не мог стать к ней ближе…Лили…

— Я давно осознал, что ошибался — хриплым, наполненным болью и раскаянием голосом, ответил Северус — Я сделал ошибку, избрав Темные Искусства. Прости. Прости, что не послушал тебя. Прости меня, Лили.

Сколько горечи, сколько мольбы и страданий было в каждом сказанном волшебником слове….Он стоял перед ней словно глупый мальчишка-подросток.… Так будто все произошло только вчера… Вчера они гуляли по коридору школы, и Лили пыталась объяснить ему, что Мальсибер и Эйвери совершают отвратительные, мерзкие поступки. Но он совсем ее не слушал. Какой же он был дурак.…Какой дурак…Что толку в эликсире, вернувшему ему внешность двадцати трех летнего юноши? Лучше бы он вернул его обратно в школу.…Дал шанс все исправить…

— Я говорю не о твоем выборе, Сев — мягко возразила девушка — Я не ждала, что ты выберешь нашу дружбу. Не надо, Северус — жестом остановила она волшебника, когда тот дернулся, собираясь возразить ее последним словам, раскаленным ножом, вонзившимся в душу — Не нужно оправданий. Тогда тебя волновали лишь Темные Искусства, но не будем ворошить прошлое.

Северус с надеждой посмотрел на Лили.…Неужели, она простила его?

— Ты изменился — повторила волшебница — Но не когда отказался от Темной Магии, а когда решил защитить свою приемную сестру.

Волшебник непонимающе смотрел на возлюбленную. Она пришла в его сон, чтобы поговорить об Энни?

— Я люблю тебя… — тихо сказал Северус, смотря в светлые, зеленые глаза…Глаза, которые он будет помнить всегда…

Какой смысл был в его признании? Он не смог сказать этих слов при жизни… Он ни разу не дал Лили понять, что она что-то значит для него. Значит гораздо больше Темных Искусств, будь они тысячу раз прокляты...

— Любишь? И поэтому унижал моего сына? — с легким укором заметила Лили

— Прости — ответил волшебник, после короткой паузы — Я рад…Что твоему сыну больше ничто не угрожает.

— Тебе следовало бы дать хорошую пощечину, Северус — сказала волшебница — Но я ценю то, что ты защищал Гарри все это время. Я и мой муж Джэймс Поттер.

Лили Эванс медленно таяла, отступая назад…Северус кинулся к ней, крепко обнимая.…Но в его руках остался только туман…

«Лили…» — хрипло повторил про себя волшебник. Из закрытых глаз текли слезы.…Чья-то нежная рука бережно убрала волосы с его лица, и успокаивающе гладила по плечу….Северус открыл глаза и чуть повернул голову. Перед его кроватью на коленях стояла Энни, проводя рукой по его плечу. В серо-зеленых глазах переплелись нежность и боль.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросил волшебник, схватив девушку за запястье и отводя ее руку от своего плеча

— Я…— Энни растерянно потупила взор. Она видела сон Северуса и подумала, что ему нужна поддержка… Что ему сейчас тяжело одному…Девушка хотела хоть как-то, хоть немножко помочь волшебнику.…Ей было невыносимо больно видеть его страдания. Но она не могла об этом сказать. Ведь, наверное, не очень приятно знать, что кто-то, пусть и неосознанно видел сокровенный уголок твоей души…

— Уходи — холодно бросил Северус, с силой отталкивая Энни к двери

Волшебник чувствовал внутри себя нарастающую ярость. Она была сильнее, чем в тот миг, когда он застал Гарри Поттера в Омуте Памяти. Девушка видела его слабость. Видела его слезы. Она могла видеть весь его сон…Его сон с Лили…

Больно ударившись о дверной косяк, Энни, понимающе кивнув, вышла…

Девушка перевернулась на другой бок, затем снова легла прямо, встала, прошлась по комнате, включила свет.…Но даже ослепленная светом люстры, эта комната оставалась темной и безжизненной. Вздохнув, Энни выключила свет и легла рядом с Пурди, обнимая его правой рукой. Но и так не стало легче. Прикрыв ненадолго глаза под спокойное мурлыканье котенка, девушка чуть привстала, нашла на трехногой, склоненной набок тумбочке половинку шоколадного печенья и откусила от него небольшой кусок. Почему сейчас оно кажется таким горьким? Энни перевела взгляд в сторону окна. Ее глаза поймали небольшой листик на дереве и, не отрываясь, смотрели на него…Долго-долго.…Хотя девушка не чувствовала времени.… Вскоре Пурди надоело лежать одному под теплым одеялом, и он несколько раз громко мяукнул, зовя к себе. Энни вздрогнув от неожиданности, легла рядом с котенком, поглаживая его по мягкой шерстке…

— Почему ты не спишь? — раздался в дверях тихий голос Северуса

— Я не могу спать одна…— честно ответила девушка, посмотрев на него. Лицо волшебника было очень уставшим, но больше на нем нельзя было прочесть ни одной эмоции…

— С тобой же кот

— Ну да…— кивнула Энни — Пурди со мной…

Северус вошел в комнату и лег рядом с девушкой, привлекая ее к себе…

— Спи — мягко сказал он, положив голову Энни себе на грудь.

Котенок, лукаво прищурившись, свернулся клубочком на освободившейся части подушки.…Оказавшись рядом с волшебником, девушка почувствовала в своей душе умиротворенное спокойствие и легкую теплоту.…В комнате неожиданно стало светло и уютно…

— Северус… — тихо сказала Энни, спустя некоторое время — Прости меня, пожалуйста

— Если ты собираешься извиняться за каждую сделанную глупость, то это будет единственное слово, которое ты сможешь говорить — усмехнулся волшебник — Спи

— Но я…— неуверенно начала говорить девушка, опустив глаза — Я не только про…Я…— ей было очень тяжело сказать, то, что она хотела…Она не знала, как выразить свои мысли словами, не знала, стоит ли вообще говорить, но…

Северус крепче обнял Энни, слегка поглаживая ее по руке…

— Прости…Я.…Если бы…— чуть приободрившись, девушка продолжила — Мы могли бы наконец стать настоящими братом и сестрой. Я мечтала об этом с того самого момента, как попала в твой дом. И теперь, когда мы вместе, как в детстве… Я все испортила. Из-за меня… Из-за того, что я… Я ведь теперь чувствую… Я… К тебе…

Волшебник приложил палец к ее губам, не дав договорить:

— Все нормально. Это даже хорошо, что твое отношение ко мне несколько изменилось, иначе я не смог бы освободить тебя от Веноуэра — добавил он, убирая прядь с лица Энни

— Но…

Северус снова не дал ей договорить. Девушке показалось, или его черные глаза действительно были теплыми?..

— Спокойной ночи, Северус… — нежно сказала Энни, закрывая глаза.…То ли его взгляд подействовал на нее так убаюкивающее, то ли сказалась общая усталость, но девушка почти мгновенно крепко уснула.

На следующий день по приходу в Silentium Serpentes девушку снова проводили до ее кабинета, едва она успела пожелать Северусу удачного дня. На этот раз ее сопровождал низкорослый волшебник в красно-бурой мантии, Энни уже не пыталась запомнить дороги, а только с интересом рассматривала узоры на стенах.…Все-таки они были красивы.…По-особенному красивы…Искусство, созданное душой, сияет ярче алмазов. Что бы ни творилось внутри этого сооружения, создавалось оно с глубокими чувствами. Матисс ждал девушку в хорошо знакомом коридоре. Интересно, почему он сам не встретил ее? Наверное, не хотел попасть под холодный взгляд Северуса. Энни приветливо улыбнулась своему…другу. Она старалась вести себя с ним, как обычно, хотя некоторые изменения все же проскальзывали. Но не потому, что девушка знала, кто создатель Silentiuma и руководит всей нынешней организацией, а потому, что она разобралась в своих чувствах. Изменилось ли в чем-то еще ее отношение к Матиссу? Энни осуждала и презирала Дэвантэро Веноуэра за все, что связано с Silentium, за жестокие опыты над людьми. Но соединить его и своего друга воедино она не могла. А ведь выходит, что Веноуэр разделил волшебников и магглов, а Матисс пытается их заново соединить? Может ли в одном человеке жить две совершенно разные личности? С другой стороны, почему разные? С чего она взяла, что Дэвантэро Веноуэр грубый, холодный и ведет себя, как последний тиран? Вне своих экспериментов он мог быть приветливым, добрым, понимающим…. Как Матисс. Они — это одно целое. Нет, она не могла. Не могла она их соединить. Даже зная, что Матисс порой лицемерит, что он использует ее, и, наверное, еще многих людей, зная, что он спокойно может поить человека ядом, девушка не могла называть его «Дэвантэро Веноуэр».

Вечером Северус занимался приготовлением зелья. Энни стояла в дверях, наблюдая за действиями волшебника с нескрываемой заинтересованностью. Это был все тот же взгляд маленькой, любопытной девочки, восхищающейся своим братом и его искусством в магии. Только глаза теперь были наполнены глубокой любовью. Но, несмотря на трепетное биение сердца, девушке почему-то казалось, что они сейчас находятся в том самом, в чем-то беззаботном времени.…Словно ничего и не произошло.…Вот-вот придет с работы вечно недовольный Снейп-старший, и она побежит прятать свою любимую игрушку… Царапина. Северус заметит ее и снова рассердится… Волшебник бросил на Энни бесстрастный взгляд и вновь отдал все свое внимание котлу, в котором вот-вот будет окончено зелье. Девушка вспоминала все, что когда-то читала по зельям, пытаясь предположить название и действие получаемого варева. Когда Северус закончил работать с зельем, Энни неуверенно сделала небольшой шаг вперед.…А что если сейчас не самое подходящее время? Но.…Попробовать же можно…

— Северус, научи меня, пожалуйста, варить зелья! — на одном дыхании попросила девушка, почти что протараторив

— Зельеварение — очень тонкая, точная наука. — тихим голосом ответил волшебник — Не каждый способен оценить всю глубину и важность искусства приготовления зелий.

— Я знаю… — расстроено кивнула девушка. Матисс отвечал ей также. Что ж, она, по крайней мере, попыталась.

— Поэтому я могу обучать тебя этому сложнейшему предмету только в том случае, если ты отнесешься к нему серьезно и будешь получать высокие баллы, особенно это касается СОВ. — продолжил Северус, словно не замечая изменений в ее голосе.

— Северус!!! — Энни счастливо улыбнулась — Спасибо!!! — не в силах сдержать порыва чувств, девушка кинулась к нему на шею — Я буду очень стараться!!! Ты не пожалеешь!

Сердце остановилось в ее груди, когда она, оказалась так близко к нему. На мгновение…Волшебник отстранил от себя девушку и строго сказал:

— Только не думай, что я стану делать тебе поблажки из-за того, что ты маггл, и тем более из-за того, что ты моя сестра. Хоть один не сданный экзамен — и твое обучение закончится.

— Я и не думала — серьезно ответила Энни — Я хочу, чтобы ты относился ко мне также, как и другим своим ученикам

— В таком случае, жду тебя завтра в семь часов вечера в этой комнате

— Хорошо, профессор Снейп — кивнула девушка

Сразу же после ужина, Энни достала имеющиеся книги по зельям, чтобы повторить прочитанное, а многое и заново выучить. Ей очень не хотелось разочаровывать своего учителя в первый же день занятий. К тому же, она хотела научиться варить зелья, а второго такого шанса ей больше не представится. Правда, девушка с трудом могла сосредоточиться, сердце мучилось от ощущения пустоты и холода, которыми была наполнена комната в отсутствие Северуса. Кроме того, Энни чувствовала, что от нее есть только половина, поэтому к душевным терзаниям мешались еще и физические, так как болело бы разделенное на две половины сердце или рука, разрезанная на две части. Когда девушка закончила читать интересные, на ее взгляд, книги, было уже около двух часов ночи. Но спать ей совсем не хотелось. Энни с нетерпением ждала вечера следующего, а точнее уже этого дня, чтобы, наконец, приступить к занятиям. Неужели, Северус действительно согласился ее учить?! В это было так трудно поверить! Девушка сильно нервничала, боясь, что на «уроке» забудет абсолютно все и непременно что-нибудь перепутает, или еще хуже: расплавит котел. Хотела ли она идти в Silentium Serpentes? С одной стороны да, но с другой находится внутри здания, в котором где-то мучают людей, ставя над ними ужасные эксперименты и осознавать свое бессилие, невозможность помочь и хоть что-нибудь изменить, было тяжело. Энни вышла в коридор. В соседней комнате горел слабый свет….Северус спал за столом возле стопки сочинений…Девушка, стоя у порога, с нежностью смотрела на волшебника.…Еле слышно, боясь разбудить, она прошла в комнату, заботливо накрыла его одеялом и потушила свет, прикрывая за собой дверь….Энни осталась стоять по другую сторону двери, прислонившись к ней спиной… «Веноуэр найдет способ обойти Непреложный Обет, это лишь вопрос времени.»…Неужели, нет ничего, что могло бы гарантировать ее брату безопасность? Неужели, ни одна клятва, даже магическая, не может быть стопроцентно нерушимой?! В мире нет ничего вечного, а у нее нет ни одного козыря. Она ничего не может предложить Матиссу взамен на то, чтобы тот никоим образом, не беспокоил Северуса. Что может быть нужно Веноуэру? Она сама? Проблема в том, что девушка не знала, для чего она нужна Матиссу. Она нужна ему как возлюбленная, любовница, жена или просто как материал для исследований? В каком смысле ему нужна ее душа? Ему нужна ее любовь? Что из всех слов волшебника было правдой??! Северус сказал, они для Веноуэра ценный материал для исследований из-за душевной связи.…Как Матисс узнал об этой связи??! Глупый вопрос. Это было так очевидно…Необходимо разрушить эту связь, тогда Северус будет не нужен Веноуэру.…Но я не хочу терять с ним связь… отчаянно сказала сама себе Энни.… А если это единственный выход? Лучше вообще исчезнуть. Самой. Бросить Северуса? Оставить его одного? Нет! Если все можно обойти, тогда нужно найти Моховик Времени, сделать так, чтобы Лили Эванс не погибла.…Но рыжеволосая волшебница любит Джэймса Поттера…Она не захочет жить без него, и Северус все равно будет один.…И.…Есть ли хоть какой-нибудь выход? Хоть какой-нибудь способ защитить любимого, дорогого ей человека, подарив счастливую жизнь?

Девушка так и не смогла уснуть. Она заботливо поправляла одеяло, если то вдруг соскальзывало с мирно спящего волшебника, сама же большую часть времени сидела снаружи комнаты. Вечером, без пятнадцати семь, Энни уже ждала своего учителя в его маленькой комнате со всеми необходимыми для первого занятия предметами. Северус начал урок ровно в семь, вначале прочитав небольшой монолог о предмете зельеварения, как он обычно говорил своим ученикам.

— Скажите мне, мисс Дэруа — закончив монолог, волшебник внезапно задал вопрос — Из чего готовят усыпляющее зелье?

— Усыпляющее зелье или напиток живой смерти готовят из измельченного корня асфоделя и настойки полыни — уверенно ответила девушка

— В чем различие между аконитом и волчьей отравой? — продолжил опрос Северус, ни единым жестом, не дав понять, что его ученица ответила правильно.

— Ни в чем. Это одно и то же растение — так же уверенно ответила Энни, добавив — Его еще называют клобук монаха

— Что это за зелье? — волшебник указал на одну из склянок, стоявших у него на столе

— Амортензия — немного подумав, дала верный ответ девушка

— Соседнее?

Энни некоторое время рассматривала неизвестную ей жидкость и, вздохнув, ответила: Не знаю…

— Понятно — криво усмехнулся Северус — Вы, как и большинство студентов зазубрили простейшие главы учебника — он сделал недолгую паузу — Таким путем невозможно добиться хорошего результата. Со столь сомнительными задатками вы не сможете получать у меня на занятиях выше «отвратительного». Сегодня я постараюсь научить вас, если конечно, в вашем случае уместно данное слово, изготавливать простейшее зелье.

Волшебник оказался крайне суровым и требовательным преподавателям. Он придирался к девушке, сильнее, чем когда-то к Гарри Поттеру, снимая баллы за малейшие оплошности, задавая огромнейшие домашние задания. Северуса нисколько не беспокоил тот факт, что в Silentium Serpentes Энни буквально завалили работой, давая задание на дом, так что она едва успевала писать сочинения, за которые пока не получала выше «отвратительного». Письменные работы девушки и ее устные ответы подвергались сильнейшей критике, а как-то раз в ответ на очередное замечание волшебника, Энни с улыбкой сказала: «Ученики — отражение своего учителя», за что суровый профессор оштрафовал ее на целых шестьдесят три очка. Но все это нисколько не уменьшало заинтересованности девушки и ее желания овладеть навыками зельеварения. О лаборатории Энни старалась не думать. Старалась, но у нее это совершенно не получалось. Часто Адонис задавал вопросы по поводу задумчивого или настороженного выражения лица девушки или ее взглядов куда-то вдаль коридора. Энни приходилось отшучиваться или сваливать все на статьи «Ежедневного Пророка». Девушка не говорила с мужчиной о Silentium Serpentes не только потому, что была связана клятвой. В последнее время Энни стали посещать мысли, что возможно Рина была убита из-за скрытого смысла загадки. Конечно, Веноуэру не было никакой необходимости лишать жизни человека, знавшего, что он создатель двух организаций, но, кто знает, что еще удалось узнать волшебнице? И, главное, откуда? Может, она нашла способ освободить тех несчастных подопытных? Рина…Порой, девушка, подходя к двери кабинета, слышала ее веселый смех.…Но стоило Энни коснуться дверной ручки, как он тут же исчезал, растворяясь в небытие….Девушке очень хотелось сходить на могилу к Лорду, но Северус ничего не хотел об этом слышать, заявив, что не собирается потакать глупым женским сентиментальностям. Матисс предлагал Энни сводить ее на пару часов к месту упокоения ретривера втайне от «брата», но девушка отказывалась. В семье не должно быть лжи.

В один из рабочих дней Адонис не пришел на работу. Энни стали одолевать мрачные мысли. Рина тоже как-то просто не пришла…Девушка зажмурилась, пытаясь прогнать болезненное воспоминание, разрывающее чуть стянутые края сердечных ран…

— Наконец-то ему дали поручение в другом месте — сказала, внезапно появившаяся в кабинете Элеонора — Я давно хотела с тобой поговорить.

Энни облегченно вздохнула. Вот глупая, надо было спросить у кого-нибудь про Адониса, а не накручивать невесть что. В конце концов, Веноуэр — не серийный маньяк — убийца!

— Здравствуйте — вежливо поздоровалась девушка, подняв глаза от бумаг

— Он ведь тебя не хочет — с легким смешком сказала волшебница, решив не тратить время на элементы хорошего тона

— Адонис?! — Энни, едва не выронила перо. Что у нее за темы все время? Тогда насчет Матисса, теперь…

— Северус Снейп — улыбнулась Элеонора — Тебе ведь приятно, правда? Ты, наверное, просто счастлива, любить человека, который даже не видит в тебе женщины, человека, который никогда тебя искренне не обнимет. Знать, что каждую секунду он, возможно, думает о другой. Понимать, что, чтобы ты не делала, его это будет только раздражать, и он никогда не ответит на твои чувства, никогда не скажет хорошего и не увидит этого хорошего в тебе. И главное, осознавать то, что ты никогда не сможешь сделать его счастливым. Безумно приятное чувство, согласна со мной?

— Странные вещи вы говорите — стараясь придать голосу максимальную твердость и непонимание, ответила девушка. Что она еще могла сказать? Спросить «С чего вы взяли, что я люблю его больше, чем брата?». Глупо. Отрицать? Согласиться? Внутри было чувство холода.…Какого-то болезненного холода…Сердце мучительно сжималось…

— Значит, ты согласна? — приторным тоном переспросила волшебница — Тебе доставляет удовольствие тайно сгорать от желания? Мечтать поцеловать того, кто, казалось бы, находится от тебя в двух шагах, но на самом деле, на другом краю Вселенной. А целуя знать, что ему это не столь приятно, как тебе, а скорее даже пренеприятно.

Энни всеми силами пыталась сохранить спокойное, непроницаемое выражение лица, избегая прямого взгляда Элеоноры. Что она от нее хочет?! Пытается осудить за то, что девушка стала испытывать к своему брату непозволительные чувства? Так она и так уже сполна наказана за своеволие непокорного сердца. Да, она понимает, что никогда не сделает Северуса таким счастливым, каким его могла бы сделать Лили Эванс. Зачем об этом еще и говорить??! Пытается довести ее до слез? Не будет она плакать. Не будет и все.

— Матисс чувствует тоже, что и ты — словно подслушав мысли Энни, твердым, осуждающим тоном сказала волшебница

— Что бы ни чувствовал Матисс, мое отношение к нему не изменится — тихо ответила девушка «К тому же неизвестно, что у него в душе на самом деле…» — добавила она про себя

— Своим безграничным эгоизмом ты губишь двух человек — спокойно продолжила Элеонора — Если ты так дорожишь своим братом — она сделала акцент на последнем слове — То освободи хотя бы его от себя. Снейп привязан к тебе чувством долга, ведь ты спасла ему жизнь. Пытаешься вспомнить моменты, опровергающие мои слова? Не обманывай себя. Ты напоминаешь ему маленькую Лили Эванс и ее сына Гарри Поттера, в этом вся причина проявления теплых, если, конечно, их можно так назвать, чувств. В тебе твой брат личности не видит и как Энни Дэруа ты ему совершенно безразлична. Он выкинул тебя на улицу много лет назад, и за долгие годы ни разу не задумался где ты и жива ли вообще.

Волшебница попала в самое больное место, в самую глубокую, незажившую рану ее сердце. Попала раскаленной стрелой, прошедшей насквозь и медленно разрывающей себе путь.…Оставляя пульсирующую боль.

— В любом случае, я думаю, что наши отношения с Северусом вас не должны волновать — несмотря на внутреннюю боль, голос Энни все еще был более — менее твердым, сильно дрогнувшим в конце

— Ты немного похожа на мою мать — внезапно сказала волшебница — Для нее все очень плохо закончилось. Что ж, я пыталась дать тебе совет. Сомневаюсь, что Снейп стал испытывать к тебе чувство благодарности, если бы не узнал, что ты не маггл — с этими словами женщина открыла дверь

— Что вы сказали… — девушка замерла с пером в руке — Подождите! Элеонора!!! — она вскочила с места и выбежала в коридор, но волшебницы уже нигде не было видно. Не чувствуя под собой земли, Энни вернулась в свой кабинет.…Не маггл…Она не маггл.…Но тогда кто? Волшебница? Волшебница?! Но почему ей не пришло письмо из Хогвартса??! Может, про нее забыли? Или Тобиас Снейп выбросил его.…Но тогда он должен был разозлиться.…Впрочем, Снейп-старший столько раз злился и бил ее, что девушка не могла вспомнить всех поводов и причин. Но тетя Эйлин…Тетя Эйлин сказала бы ей.…Значит, она все же не волшебница? Но кто тогда? Оборотень? Нет, конечно же. Эльф? Гоблин? Кто? Северус знает.…Знает…Он знает, что она не маггл и не сказал.…Почему? Может, Элеонора соврала? Ведь Северус называл ее магглой все это время, он.…А если это правда.…Тогда, получается, что Северус позвал ее с собой только потому, что узнал, кто она на самом деле? Энни не сразу заметила, как по ее щекам потекли слезы…

Вечером девушка старательно прятала глаза от преподавателя зельеварения. Она не хотела, чтобы волшебник узнал о ее разговоре с Элеонорой. Сначала Энни думала спросить у Северуса о том, правда ли, что она не маггл, и означает ли это, что она могла бы учиться в Хогвартсе, ухаживать за магическими существами и…Возможно ли ей начать обучаться магии сейчас? А если она не волшебница, то, кто тогда? Но ведь Элеонора могла соврать. К тому же, тогда пришлось бы рассказывать Северусу, откуда она обо всем узнала, он мог бы проникнуть в ее сознание, увидеть весь разговор.…Да и зачем нагружать его своими очередными глупыми детскими проблемами. Если волшебник ей ничего не сказал, значит, не счел нужным. И весь разговор будет для него очередной ерундой и капризами с ее стороны. Приготовив Северусу ужин, девушка пролепетала, что плохо себя чувствует. На это волшебник спокойно ответил, что снимает с нее несколько баллов за прогул занятия, после чего Энни ушла вместе с Пурди в свою комнату. Девушка плакала, уткнувшись лицом в мягкую шерстку котенка, слова, сказанные ей сегодня Элеонорой, пролетали у нее в голове, сменяя друг друга по кругу…

Проснулась Энни глубокой ночью на груди у Северуса….Она не помнила, когда он пришел. Видел ли он ее слезы? Разговор с Элеонорой? Впрочем, сейчас это было неважно. Сейчас ей было тепло и спокойно…

Волшебник ни о чем не спрашивал ни на утро, ни на следующий день. Из-за прогула одного из занятий, он дал девушке двойное домашнее задание, и, к ее несчастью, состояло оно в основном из письменных ответов и сочинения. Энни еще со школы очень не любила писать сочинения, поэтому данное задание очень походило на наказание. Через несколько недель после разговора с Элеонорой, девушка узнала, что ее тетя Катарина Дэруа вернулась из Германии. Северуса эта новость совсем не обрадовала, но все же он, хоть и не сразу, но согласился отвести Энни к ней. Отпускать девушку одну волшебник опасался. Веноуэр слишком непредсказуем, невозможно предположить, что у него на уме, и по какому плану он действует. Энни это тоже понимала, хотя до сих пор не знала и половины того, что было известно Северусу, часто думая о том, что же делать, если Матисс вдруг захочет нарушить Непреложный Обет. Почему все могущественные волшебники направляют свою силу во зло? Почему они тратят свою непревзойденную магию на управление чужими жизнями и судьбами? Как ей суметь защитить от них дорогого человека, если сама она… Неизвестно кто. Последнее время девушка все время чувствовала присутствие Северуса.…Так словно он был частью ее... В Silentium Serpentes, где их разделял не один коридор, дома, где их часто разделяли стены.… Даже, несмотря на то, что их всегда разделяла Вселенная. Причину этого необъяснимого чувства, Энни очень скоро узнала. Волшебница, что провожала девушку до ее кабинета, заметила, что она весьма болезненно выглядит, о чем тотчас же сообщила Матиссу. Волшебник вопреки всем возражениям и отговоркам Энни, лично повел ее в больницу. В какой-то момент девушка испугалась: а не напоил ли ее снова чем-нибудь Матисс, и не воспользуется ли он каким-нибудь заклинанием, которое заставит ее уйти к нему?

Катарина Дэруа жила в небольшой двух комнатной квартире вместе с карликовым золотистым кроликом, двумя котами, кокер-спаниелем и несколькими рыбками. Сразу же после возвращения из Германии, женщина вернулась к своим воспитанникам из детского дома, подарив им множество различных игрушек и сладостей. Катарина долгое время пыталась понять, зачем она уехала в другую страну, да еще и на следующий день после того, как узнала, что ее племянница Энни жива, но так и не смогла найти объяснение своему странному поступку. Сегодня она довольно рано вернулась с работы и все еще была в темно-синем платье, с колье и серьгами в виде элегантных, серебряных кошечек и при макияже, когда неожиданно раздался слабый звонок в дверь. Услышав знакомую мелодию, животные столпились у ног хозяйки, сгорая от любопытства, кто же это мог быть и принес ли он им чего-нибудь вкусненького? Едва не споткнувшись об одного из котов, Катарина открыла дверь. На пороге, бледная как полотно, стояла ее племянница…

— Тетя Катарина… — глухим голосом сказала Энни — Я жду ребенка…

С этими словами девушка опустилась на пол и заплакала…

Вместе быть навсегда —

Лишь одно, о чем мечтаю я, хотя

Понимаю, что все зря...

Голос в сердце моем,

Что я так старалась не понять,

Превратился вдруг в крик, что не в силах сдержать,

Снова боль,

Но не сбежать!..

Как могла не знать, что любовь не скроешь в себе?..

Что чувств не обмануть, как бы ты ни хотел...

Я дарю их тебе!

Но знай для меня, это драгоценней всего...

И истиной вовек останется лишь то,

Что любить

Тебя буду одного...5

— Энни, зачем же так переживать? — женщина попыталась приподнять девушку, но та снова опустилась на колени — Что случилось? Ты не хочешь этого ребенка?

Катарине, которая всю свою жизнь мечтала стать матерью и потратила полжизни на бесполезные лечения, была непонятна такая реакция племянницы на беременность. Ведь разве об этом не мечтает каждая девушка? Впрочем, наверное, Энни просто очень сильно переживает и боится предстоящих родов.

— Я.…Хочу… — сквозь слезы ответила девушка — Дело не в этом…Не в этом…Совсем…

Дело в том, что Северусу совсем не нужен их ребенок. Он ненавидел сына даже своей любимой женщины, а как он будет относиться к ее ребенку? Ребенку от какой-то там магглы, которая и так создала ему множество проблем. К тому же волшебник и так считает, что должен ей за спасение жизни, и Энни не хотела привязывать его и вынуждать быть с ней еще и из-за ребенка. Северус будет считать себя виноватым, взвалит на себя очередную ответственность, очередную проблему. Нет, он не должен знать о ребенке. Он не должен считать, что теперь обязан быть с ней и терпеть ее в своем доме, даже когда им не будет угрожать Дэвантэро Веноуэр. Поэтому она должна уйти. Уйти из его дома. Больше никогда не видеть. Не писать. Но это невозможно! Она не могла без него жить!!! Она не могла жить, не видя его, не слыша его голоса, не зная, что с ним все хорошо.…Но она должна уйти. Как бы невыносимо больно от этого не было. Как бы ее сердце не разрывало на части. Как бы она не кричала от невыносимых мук и терзаний, она должна уйти. Ради Северуса.…Ради того, чтобы он мог, наконец, жить спокойно. Ради того, чтобы он мог стать счастливым и быть рядом с тем, кто…Кого, он, может быть, еще полюбит…

— Отец ребенка знает о том, что ты беременна? — спокойно спросила Катарина, делая очередную попытку поднять племянницу с пола

— Ннет.…Нет,…Он не должен знать…— Энни закрыла лицо руками, забившись в ознобе — Он не узнает о нем.…Нет…

— Так вот в чем дело — ласково улыбнулась женщина, усаживая девушку на диван и обнимая за плечи — Ты боишься сказать о ребенке? Не волнуйся, на самом деле мужчины не меньше нас мечтают о детях. Знаешь, я ведь любила в молодости и была счастлива. Но Теодор бросил меня, когда узнал, что я никогда не смогу родить — грустно добавила Катарина

— Нет… — покачала головой Энни — Все не так.…Все совсем по-другому…Он.…И не нужен.…И все.…По принуждению.…И… — девушка, плача говорила обрывки фраз — Он мой брат.…Все…Неправильно…

— Вы не связаны кровными узами, даже самыми дальними — женщина пыталась вразумить племянницу — Вы родственники лишь на бумаге, у тебя даже осталась твоя фамилия, не уверена, что тебя вообще по-настоящему удочерили. Ты совершенно чиста перед Богом. В вашей любви нет ничего греховного…

— Я не хочу… — Энни резко подняла на тетю глаза — Не хочу заставлять его! Не хочу принуждать быть со мной! Не хочу связывать! Не хочу!!! Не хочу, чтобы Северус мучился еще и из-за этого! Не хочу!

— Но с чего ты взяла, что для него это будет принуждение? С твоей стороны очень несправедливо скрывать от любимого человека его же родного ребенка!

— Будет. Будет. Будет! Я ничего не скажу…

— Хорошо — хорошо, не скажешь — успокаивающе сказала Катарина, гладя девушку по голове — Господи, да у тебя температура поднялась! — испуганно воскликнула она — Тебе нужно пойти отдохнуть…

Женщина налила Энни успокаивающего чая, протерла лоб влажным полотенцем, пытаясь немного сбить одолевший ее жар, и уложила в кровать.

— Какой у тебя месяц? — тихо спросила Катарина, снова намочив холодной водой полотенце

— Третий… — тихо ответила девушка — Тетя Катарина…Ты ведь не расскажешь…

— Никто ничего не скажет… — ласково ответила женщина — Все будет хорошо. Ты, главное, не волнуйся, и постарайся заснуть.…Смотри, к тебе все зверушки пришли…

Энни попыталась улыбнуться.…Любое, даже самое незначительное движение давалось с трудом и отдавалось сильной головной болью….Жар постепенно спадал. В какой-то момент, девушка потеряла сознание от смертельной слабости…

Проводив девушку до дома Катарины Дэруа, Матисс вернулся в Silentium Serpentes. Выглядел волшебник весьма довольным, только в небесно-голубых глазах читалась отдаленная грусть.

— Мы потратили на эту Дэруа столько времени, а ты взял ее и так легко отпустил — укоризненно сказала Элеонора

— При всем моем уважении, в тебе есть один большой недостаток— насмешливо улыбнулся Матисс — Ты слишком узконаправленно мыслишь. Инмаг и волшебник. Никогда за всю историю мира не было подобных союзов. Кто знает, какая сила будет у ребенка от таких родителей? Может его душа окажется в тысячу раз полезней и могущественней. Конечно, я бы предпочел, чтобы в этом ребенке была моя кровь, но разбавление генотипа никогда еще не вредило природе. К тому же, никто не мешает Энни родить во второй раз от более достойного волшебника — добавил он

— Смотри не прогори на ней — усмехнулась волшебница

— В чем дело? — приторно — ласково протянул Матисс — Не терпится занять мое место? Могу уступить тебе лет на двадцать — тридцать, я человек не торопливый. Уеду преспокойно себе в отпуск, пока ты не отойдешь в мир иной.

— Ты же обещал! — возмущенно воскликнула Элеонора, вставая

— Да, но только в том случае, если ты не будешь представлять для меня угрозы — вкрадчиво ответил волшебник с холодной улыбкой на лице — Так почему я, по-твоему, должен прогореть?

— Ты часто грустишь, отец — улыбнулась волшебница, садясь и поправляя подол мантии — Я тебя очень хорошо знаю и могу предполагать, что это грусть влюбленного человека — добавила она с явным пренебрежением

— Влюбленность? — усмехнулся Матисс — Нет. Это печаль садовника, который долгие годы выращивал прекрасный цветок, наблюдая за тем, как тот медленно растет, расцветает, распуская свои нежные лепестки.…А потом был сорван каким-то проходимцем.

Когда девушка открыла глаза, за окном уже давно стемнело. Катарины не было рядом, а ее домашние питомцы окружили Энни со всех сторон, словно верные стражи. Тело девушки дрожало от озноба, терзаемое мучительной болью, перед глазами все расплывалось.…Даже дышалось с трудом. Глубоко вдохнув, Энни прикрыла глаза, обняв руками живот. Она чувствовала его. Своего ребенка. Частичка Северуса теперь была внутри нее, поэтому ей все время, казалось, что волшебник, несмотря ни на что, был рядом.…Но…Ребенок, нелюбимый своим отцом, ребенок, зачатый по принуждению, ребенок, который может стать очередным подопытным материалом Дэвантэро Веноуэра…Девушка вздрогнула. Может, ему лучше вообще не появляться на свет? Ее ребенку. Ребенку от любимого человека, которому навсегда отдана ее душа…Бледноватое свечение накрыло лицо Энни. Девушка открыла глаза. За окном стоял красивый, величественный кот с длинной густой шерстью черного с оттенком ночной синевы цвета.…В небесно-голубых глазах отражались серебристые звезды, от всего тела исходило холодное, призрачное свечение…

— Душа, сотворенная двумя душами, что были одной, способна изменить вековое обличие мира — сказал кот бестелесным голосом

— Матисс? — удивленно воскликнула Энни, приподнимаясь. Волшебник пришел ее навестить? Пришел в облике кота как когда-то в детстве, чтобы поддержать ее? Наверное, он хочет узнать, собирается ли она остаться у тети или пойдет домой…Сердце едва не разорвалось пополам, до того сильно разошлись швы огромнейшей раны.…Нет. Ей больше нельзя домой. К Северусу. К отцу ее ребенка. Никогда.

— Сатин… — ответил кот, растворяясь, словно ночной мираж…

Уходи, если хочешь…

Я не стану тебя держать

Но не смейся, я очень не хочу тебя терять…6

Северус задумчиво сидел в кресле, не обращая внимания на отчаянные попытки Пурди привлечь к себе внимание. Веноуэр сказал, что Энни решила навестить свою тетю и возможно останется у той на ночь, если конечно ее никто не захочет забрать оттуда силой. Волшебника это сильно насторожило. Что могло вызвать со стороны девушки такую поспешность?  В том, что Энни дождалась бы вечера и попыталась бы уговорить его пойти к Катарине Дэруа, Северус не сомневался. Этот ребенок не станет его намеренно злить, если конечно не случилось чего-нибудь сверх экстраординарного, или этого не пожелал бы Веноуэр. Мысли девушки были весьма непонятны, кроме того волшебник чувствовал, что она пытается скрыть от него свое сознание. С каких это пор Энни стала практиковаться в окклюменции? Весьма безрезультатно, надо заметить. Из хаотичного потока чувств и эмоций Северус разобрал панику, отчаяние, борьбу двух желаний: уйти от него и больше никогда не видеть и совершенно противоположное этому: всегда быть рядом с ним. Неужели Энни настолько глупа и не понимает, что уйдя из этого дома, станет легкой добычей для своего дорогого Матисса? Впрочем, это ее дело. Хочет уйти — пожалуйста. Нянчиться он ни с кем не собирается. Хочет играть  в самопожертвование и умереть не понятно ради кого — ну так флаг ей в руки. Можно подумать, ему в жизни больше нечем заняться, кроме того, как бегать за этой…недоволшебницей.

Но если Энни не хочет уходить от него, откуда такая боль и пустота в ее сознании? До тошноты противные, сентиментальные воспоминания? Похоже, ее принудил к этому Веноуэр. Интересно как: при помощи Империуса или пригрозив кого-нибудь убить? Учитывая некоторые особенности девушки, второе будет куда более действенно, нежели запрещенное заклятие. Нельзя спускать этого Матисса со счетов. Северус вздохнул. На что он так разозлился? Пора было бы уже привыкнуть, что все, кого он решает защитить, без конца лезут на рожон и подвергают свои жизни опасности. Он проведает Катарину Дэруа, но если выясниться, что Веноуэр не имеет никакого отношения к решению Энни, то пусть она остается у своей тети. Пусть Катарина терпит ее выходки и слезы. А он, Северус, наконец, заживет спокойно. Перед глазами волшебника на мгновение появилась маленькая пятилетняя девочка, задорно смеющаяся, когда осенние листья, кружась, создавали собой, силуэты животных…Постепенно она росла, становясь все взрослей и взрослей, и вот уже взрослая девушка все с тем же смехом играет с маленьким котенком… «Ты, замечательный, братик…» — внезапно сказала она, подняв глаза на Северуса, и улыбнулась…

Несмотря на данное обещание, Катарина все же решила поговорить с возлюбленным ее племянницы. Вот только единственное, что она знала о нем, так это то, что он сын приемных родителей Энни и зовут его, судя по всему Северус. Женщина решила сходить в организацию, отвечающую за опекунство и удочерение детей, дабы узнать в какой семье жила ее племянница все это время. Катарина очень надеялась, что сможет получить необходимую ей информацию и на то, что «брат» Энни не изменил место жительства. Матисс внимательно следил за женщиной, прячась за деревом в облике кота. Когда Катарина немного отошла от дома, он подбежал к ней и жалобно мяукая, стал тереться об ноги.

— Кто это у нас тут? — ласково спросила женщина, наклоняясь к коту — Какой необычный котик. Ты потерялся? Катарина посмотрела в небесные глаза животного…

Кот, не моргая, смотрел на женщину, завораживая и подчиняя сознание…

— Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — не в силах оторвать взгляда, тихо спросила Катарина — Хорошо…

Матисс проводил женщину до дома Снейпов. Уже у самого порога, Катарина заметила привязанную к лапе кота бумажку, на которой значилось: «Паучий Тупик. Дом Снейпов. Северус Снейп».

— Так ты здесь живешь?! — изумилась женщина — Бывают же такие совпадения! Чудеса, да и только!

Катарина уверенно постучала в дверь. Открыли ей не сразу. Бледнолицый мужчина с черными волосами до плеч скользнул по ней недобрым взглядом холодных глаз и задержался на скрывшемуся в зарослях сорняка Матиссу. « Веноуэр приводит ко мне гостей?» — усмехнулся про себя волшебник — «Это становится интересным».

— Простите, за беспокойство в столь поздний час — вежливо обратилась к Северусу женщина — Это вы брат Энни Дэруа?

«Катарина…» — догадался волшебник — «Что интересно такого произошло с Энни, что ее тетя решила польстить мне своим визитом?»:

— Да, но это не дает вам права заявляться ко мне без приглашения — ледяным тоном ответил он

« Бог мой, какой он неприветливый…» — ужаснулась про себя Катарина — «Понятно, почему девочка так боится сказать ему о ребенке…»:

— Еще раз прошу извинить меня — так же вежливо ответила женщина — Меня зовут Катарина. Я хочу поговорить с вами об Энни. Это очень важно. Пожалуйста, выслушайте меня.

— Проходите — нахмурившись, Северус пропустил женщину внутрь.

Интригующее начало. О чем таком важном она хочет поговорить? У Энни ведь хватило ума не рассказывать тете — магле всего произошедшего??! Хотя учитывая ее характер.…Вполне могла прийти поплакаться в жилетку.  А может…

— Энни заболела? — прямым текстом спросил волшебник, решив отбросить ненужные вступления

— В каком — то смысле да… — уклончиво ответила Катарина — Энни не знает, о моем визите к вам, потому что я обещала ей, что ничего не скажу. Но я подумала, что вы имеете право все знать. Конечно, если вас беспокоит ее судьба. Если же все действительно так, как считает моя племянница, и вы с ней только по принуждению, то тогда скажите мне, и я уйду прямо сейчас.

— Продолжайте — спокойно ответил Северус

Похоже, в сознании сестренки нужно находиться постоянно, дабы избежать появления подобных глупых мыслей. По какому такому к Мерлину принуждению? Единственный кто был хоть к чему-то вынужден, так это Веноуэр, спасший ему жизнь из-за данного Непреложного Обета. И то только потому, что сам же видел в этом выгоду. Или Энни имеет в виду ту их единственную ночь? Но он же ясно сказал, что Матисс предложил ему выбор — это, во-первых, а во-вторых, он мог с самого начала преспокойно уйти, даже не повидав девушку. Ну что за бред ей вечно лезет в голову! Он честно старался быть…почеловечней… Подобрее.…Придушить бы собственными руками!    

— Энни очень сильно любит вас. Я понимаю, вам должно быть странно, слышать это от человека, знающего ее  буквально один день, но иногда достаточно минуты, чтобы все понять. Энни искренне желает вам счастья и хочет, чтобы вы были с той, которая сделает вас счастливым. Она хочет быть с вами, я видела это по ее глазам, но не уверена, что вы хотите того же. Поэтому она решила не взваливать на вас ответственность и не привязывать ничем к себе.

-  Решив заставить меня в очередной раз беспокоиться — усмехнулся волшебник — И оставить наедине с наиприятнейшей личностью, с которой я же запретил ей общаться. Все это превосходно вяжется с вашими словами — Северус выдержал небольшую паузу и продолжил совершенно спокойным голосом: В любом случае, если Энни приняла решение уйти из этого дома, вы не должны были пытаться препятствовать ей в этом и приходить ко мне. Она имеет полное право самостоятельно выбирать, где и как ей жить.

— Энни ждет ребенка — прямо сказала Катарина. Почему-то женщине показалось, что ему не все равно. 

На лице волшебника не дрогнуло ни одной нотки. Весь отшлифованный план Веноуэра стал ясен, как собранная мозаика. Ему нужен ребенок инмага и волшебника, а если быть точнее, Матиссу нужно, чтобы Энни родила ему ребенка. Тот, которого она носит в себе всего лишь экспериментальный вариант, на которого Веноуэр не очень-то и рассчитывал. Матисс убьет мать своего ребенка, который с рождения будет привязан к нему, как к отцу и заберет себе его душу. Своим решением Северус продлил девушке жизнь еще где-то на два года, все это время у него с Веноуэром будет схожая цель: оберегать Энни, а значит, она пока что будет в безопасности.  Только вот, что гуманнее в сложившейся ситуации? Не будет ли гораздо более человечней со стороны волшебника убить девушку и еще не родившегося ребенка безболезненной Авадой Кедаврой? Северусу стало немного жалко Энни. Волшебнику приходилось видеть убитую горем мать и повторения этого ему совсем не хотелось. Может ли данная девушке с рождения сила помочь ей спасти себя и ребенка? И можно ли как-то узнать, на что Энни способна и почему, в конце концов, они связаны душами??! А заодно избавить ее от переходящей всякие границы глупости. Не хотела его обязывать. Она ведь прекрасно знает о его чувствах к Лили Эванс, знает, что никто и никогда не заменит ему зеленоглазой волшебницы, как и то, что у него больше никого нет, кроме нее. Энни. Как она вообще может в подобной ситуации думать о нем??! Да, если бы он не хотел, она бы никогда не вернулась в этот дом!

Энни ошарашено смотрела туда, где всего пару мгновений назад стоял призрачный силуэт кота. Сатин? Кто такой Сатин? Брат Матисса? Девушка с трудом встала, подошла к окну и открыла его, вдохнув холодный ночной воздух. Из соседнего дома лилась песня Sin Ti в исполнении Abraham Mateo  и  Caroline Costa7… У близнецов может быть одинаковая анимаг — форма? Она когда-то уже задавалась этим вопросом, но так и не получила на него ответа.…Но, если у Матисса есть брат, который тоже способен обращаться в кота, то это во многом меняет дело. Будет Silentium или Silentium Serpentes зависит от кошки, но что если под этой кошкой подразумевается не Матисс, а Сатин? И тот человек…Энни вздрогнула. Тот человек имел в виду Сатина Дэвантэро Веноуэра.…А вовсе не ее друга. Нет, Матисс, конечно же, все знает и тоже имеет отношение к происходящему, но, что если он делает все это только ради брата? Может, Сатин смертельно болен или вовсе умер, и в недрах лаборатории, Матисс пытается найти способ воскресить его? Лишив множество других людей родных и близких? А разве она не пошла бы на такое ради Северуса и их ребенка? Девушка не могла дать уверенный ответ на этот вопрос. Может, Сатин и не брат ему, а сын и тогда…Энни вздохнула. Северус был прав, за шестнадцать лет, она совершенно ничего не узнала о Матиссе….Она даже не знает, кем ему приходится Элеонора…Тварь, порожденная Дэвантэро Веноуэром…Что значит «порожденная»? Созданная им? Но какой смысл одному искалеченному несчастному человеку так злиться на других таких же? Возможно, он имел в виду сына или дочь…Элеонору или Сатина. Или это Матисс сын Сатину.…Но зачем Сатин пришел к ней??! Да, еще с каким-то непонятным пророчеством…Она-то к нему не имеет никакого отношения! Как бы там ни было, и какие благие бы намерения не преследовал Дэвантэро Веноуэр, она не позволит ему причинить вред Северусу и своему ребенку. Энни не боялась создателя двух организации, не боялась стать подопытным кроликом, она боялась только того, что он может отнять у нее дорогих ей людей. Она обязана найти способ защитить их. Любой ценой. Вот только женщина без поддержки близких ужасно слаба…Девушка закрыла окно, и едва не упав от слабости и мучительной боли в сердце и во всем теле, снова легла рядом со своей верной, пушистой охраной… Последними мыслями Энни перед тем, как погрузиться в сон, были «Надеюсь, с тобой все в порядке, Северус.…Прости меня» и пожелание спокойной ночи ему и их ребенку: «Я люблю вас…Очень сильно люблю»…

На нее смотрела маленькая, очень красивая девочка с до боли родной, знакомой улыбкой…

— Мама… — тихо позвала она — Я хочу к папе! Зачем ты бросила его? — по детским щекам текли струйки слез — Зачем ты оставила его одного?! Ему, наверное, очень грустно и страшно одному! Мама! Я хочу домой!!! Я хочу жить вместе с папой! Ты меня слышишь, мама?!!!

— Прости меня — во сне отвечала ей Энни — Я тоже хочу быть вместе с твоим папой…— девушка обняла руками живот, словно прижимая к себе дочь — Но…Я не думаю, что он хочет того же.…В конце концов, я же его сестра…

Теперь уже по щекам девушки текли слезы.…Но только не во сне, а наяву…Странно. Почему только речь заходит о Северусе, как она сразу становится такой слабой и беспомощной….Почему она может гордо смотреть в глазу Тому Реддлу, спокойно говорить с Матиссом, а рядом с любимым человеком превращается в беззащитного ребенка? Почему она может вытерпеть Круциатус, раздробленные колени, но не может терпеть этой боли? Настолько не может, что плачет? Может, потому что эта боль была во много раз невыносимее? Зачем она оставила Северуса одного? Ее дочь и тетя Катарина, они, наверное, правы…Она опять сделала глупость….Ей нужно было поговорить с волшебником.…Пусть он бы сказал, что ему не нужна их дочь, и она все равно бы потом ушла,…Он один в Silentium Serpentes, с Дэвантэро Веноуэром, а она не знает даже, сказал ли ему Матисс что-нибудь или нет….Но она ведь не нужна ему! Совсем…Да, он защищает ее, но так же он защищал и Гарри — сына своей любимой женщины, которого сам же при этом ни капли не любил…

— Северус… — вслух позвала девушка

— Да — ответил ей спокойный холодный голос, заставивший сердце перевернуться в груди…

Волшебник снова пришел в ее сознание.…Как же Энни была счастлива, что у них есть эта душевная связь! Благодаря ней, она пусть и иногда, но может слышать его голос. Такой родной и узнаваемый. Вот только что ему сказать? Поговорить обо всем? Рассказать о малышке, которая так на него похожа.…Но разве о столь важном можно говорить вот так? А, может, она просто ищет повод, чтобы снова увидеть его? Спросить, как у него дела? Но как она объяснит ему свой уход.…Такой глупый. Она повела себя, как пятнадцатилетняя девчонка.…Но…Господи, он же должно быть «видит» все ее мысли…

— Прости меня — сказала Энни

— Слышал неоднократно — усмехнулся Северус — До чего рядом звучал его голос! Сердце разрывалось от переполняющих чувств… — Ты в курсе, что за твою последнюю выходку у тебя минус двадцать один балл по зельеварению, из чего следует, что твое обучение скоро прекратится?  

— Минус двадцать один? Ты не можешь вычесть у меня сто двенадцать баллов! — воскликнула девушка, от неожиданности открыв глаза.

Волшебник сидел на стуле возле ее кровати с легкой усмешкой на тонких губах…

-  Северус! — повторила Энни с нескрываемой радостью и надеждой в голосе — Ты на самом деле здесь!

— Как видишь, — спокойно ответил волшебник — Собственно, я пришел, чтобы передать тебе одну вещь

— Домашнее задание? — девушка с трудом сдерживала желание обнять его.…Но Северус держался отстраненно и несколько официально.…А она на какую-то долю секунды поверила, что он пришел, чтобы забрать ее домой…

— Нет, — ответил Северус, доставая конверт — Пришло на твое имя

Энни распечатала протянутое письмо. Оно было от ее преподавательницы по музыке, в котором  сообщалось, что ей выпал шанс, возможно последний, все же поехать на всемирный конкурс музыкантов.

— Понятно… — вздохнув, сказала девушка — Спасибо…

— А где: Северус, пожалуйста, поедем на конкурс? — с легкой издевочкой в голосе — спросил волшебник — Или ты решила на сегодня избавить меня от общества капризного ребенка?

— Ну… — немного замялась Энни — Сейчас неподходящее время. Я понимаю это

— Как раз таки сейчас время подходящее, — улыбнулся Северус — Не люблю людей, которые сдаются, ничего не попытавшись сделать для победы — внезапно добавил он, и ,по изменившемуся тону, девушка поняла, что последняя фраза относилась не к музыке.

Энни непонимающе посмотрела ему в глаза. Через мгновение под пристальным взглядом волшебника, в ее мыслях стал появляться разговор с Элеонорой.… «Нет!!!» — отчаянно закричала про себя девушка, всеми силами пытаясь скрыть от него это воспоминание. Но, чем сильнее она пыталась это сделать, тем яснее оно становилось. Энни оставалось лишь безвольно просматривать неприятнейший эпизод своей жизни, заново причиняющий ей боль. Только в области живота девушка чувствовала тепло, словно малышка пыталась поддержать ее  и утешить…

— Я узнал, что ты не маггл гораздо позже, нежели решил заработать себе бесконечную головную боль, — спокойно сказал Северус после «просмотра» воспоминаний.

«Значит, ты жалеешь о том, что забрал меня из дома Матисса…» — горько вздохнула про себя Энни « Я все же правильно сделала, что ушла.…Но, наша дочь…» — слезы предательски наполнили глаза «Ей будет гораздо безопаснее рядом с ним.…Если она, конечно, нужна ему…»

— Но почему ты не сказал мне? — только и смогла спросить девушка

— Не видел в этом никакого смысла — просто ответил волшебник — К тому же, ты начала бы доставать меня ненужными вопросами. И, кстати, мисс Веноуэр была совершенно права насчет того, что я люблю другую женщину.

Зачем он делает ей больно? Это не приносит никакого удовольствия, да и не за этим он сюда пришел. Но не умел он говорить людям добрых, теплых слов. Никогда. Впрочем, этого от него никогда особо и не требовалось. Окружающие чаще всего относились к нему с пренебрежением, нескрываемой ненавистью, как скажем Поттер, уважением, как Малфой или в упор видели в нем хорошего мальчика, как Альбус Дамблдор. Его никто, собственно, никогда не любил, кроме этой глупой девчонки со своими «братик» в детстве и теперь с переросшей любовью. Эти ее забота, начиная с нелепых попыток в детстве, самопожертвования с попыток выгородить его перед отцом — магглом и эти бесконечные стремления сделать его счастливым…Она что, не могла найти себе нормального парня? Этакого во всем хорошего Джэймса Поттера? Нет, не нужно ей никого находить. Все правильно. Пусть любит его одного. Эгоизм? Собственничество? Ревность? Да уж, несомненно — скептически сказал сам себе Северус. Он должен сказать Энни то, что думает.…Только вот дается это с большим трудом. Волшебник всегда ненавидел все эти нежности, клятвы, розовые сопли. Он считает таких людей слабыми и ни на что негодными.

«Да, наверное, это показатель внутренней силы — довести девушку до слез и спокойно смотреть, как она плачет» — с горькой иронией подумал Северус.

— Но это не означает, что ко всем остальным я могу чувствовать только безразличие… — медленно, тщательно продумывая каждое слово, сказал волшебник.

Энни слушала его, отведя взгляд в сторону. То ли она не хотела, чтобы он снова проник в ее сознание, то ли не хотела, чтобы он видел ее слез. То ли боялась увидеть непробиваемый холод в его черных, похожих на бескрайние туннели глазах…

— Посмотри на меня — почти шепотом, но требовательно сказал Северус

Девушка, немного помедлив, попыталась незаметно вытереть слезы и подняла на него глаза…Волшебник некоторое время смотрел на Энни, придвинулся почти вплотную к ней, и, накрыв своей ладонью ее ладонь, опустил руку девушки на ее живот: — Вы нужны мне…

Энни почувствовала, как внутри нее маленькая ручка приложила свою ладошку к их ладоням…

— Мы…нужны тебе?… — шепотом переспросила девушка

— Да — кивнул Северус — Вы оба. Я думал, ты понимаешь это.

— Я… — Энни не могла передать своего счастья! Не могла передать тех чувств, того тепла, которыми наполнили ее душу и сердце такие простые слова: «Вы нужны мне.» Порой эти слова могут значить гораздо больше, чем неоднократно повторяемое, пусть и долгожданное «Я люблю тебя»…А это теплое бережное прикосновение быть в стократ ценнее любого поцелуя.

— Это девочка… — сказала девушка, с особенной нежностью смотря на живот — У нее твоя улыбка.…Твои черты…Она очень похожа на тебя, и…Она приходила ко мне во сне и сказала, что хочет жить с тобой.…Сказала, что очень хочет к тебе…— Энни подняла глаза на волшебника. По ее щекам снова текли слезы.…Наверное, от счастья… — Северус! — девушка обняла его — Ты тоже очень нужен мне…нам…

Северус крепко прижал Энни к себе, вдохнув аромат ее густых, длинных волос…Ромашка? Странно. Но приятно...

— Если я тебе действительно нужен, избавь меня, пожалуйста, в дальнейшем от подобных глупостей — тихо сказал волшебник — Иначе меня ждет преждевременный инфаркт

— Я никогда больше не подумаю от тебя уйти… — ответила девушка — Это было невыносимо больно… — еле слышно добавила она

— Утром пойдем домой — просто сказал Северус, поглаживая ее по голове

— Почему не сейчас? — спросила Энни, прислушиваясь к биению его сердца…

— Потому что на дворе ночь и вам нужно отдохнуть — невозмутимо ответил волшебник. Он отстранил от себя девушку, и прежде, чем она успела возразить, уложил ее на кровать, накрыв одеялом и усадив сверху одного из котов.

— А ты…уйдешь? — спросила Энни, смотря в его черные завораживающие глаза.…Как же она хотела снова прижаться к его груди.…Ощутить горьковатый вкус его губ…

— По-твоему, я способен дважды наступить на одни и те же грабли? — с легкой иронией ответил Северус, улыбнувшись — Тебя можно оставлять одну только, если перед этим наложить Петрификус Тоталус и приковать цепями к кровати — с этими словами он лег рядом с девушкой, немного небрежно проводя рукой по ее щеке. Его прикосновения вызывали в душе Энни волну непередаваемых чувств…

— Пурди же совсем один! — воскликнула девушка некоторое время спустя, приподнимаясь

— Пурди в отличие от тебя уже давно спит — сурово сказал волшебник — Он вообще отличается редкостным послушанием. И после этого говорят, что животные — отражение своих хозяев — с легкой долей цинизма добавил Северус

— Ну, Северус… — шутливо-обиженно протянула девушка, замахиваясь на него подушкой

Но волшебник ловко выхватил у Энни из рук орудие нападения и слегка потрепал по голове:

— Минус пять баллов за попытку нападения на преподавателя, мисс Дэруа

— Это нечестно! Мы не на уроке — смеясь, ответила девушка. Странно, но у нее удивительным образом поднялось настроение, хотя она понимала, что про отнятые баллы профессор Снейп не шутил.

Оставшись без подушки, Энни положила голову на грудь Северусу и, немного погодя, крепко заснула.

Длинный каменистый коридор…Неровные камни выступали на всей его протяженности, кое-где валялись расколотые и отшлифованные временем глыбы.…Это был скорее не коридор, а туннель.…Наподобие тех, что ведут к легендарным сокровищницам фараонов, или в древнюю библиотеку…Страшно до дрожи, но невозможно оторвать взгляд, невозможно противиться соблазну.…И ощущая на себе ледяное дыхание смерти, ты продолжаешь идти по этому коридору, зачарованный его небрежной, естественной красотой, а может, просто желая узнать, что там в конце.…Если у него есть конец….Откуда-то сверху упал маленький камушек…Он медленно падал, ударяясь о каждую неровность, каждый миллиметровый выступ стены, наполняя коридор громкими, отдающимися долгим, пугающим эхом, звуками. Он долго падал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с разрывающим барабанную перепонку, грохотом коснулся пола. Маленький камушек. Немного погодя падал следующий. И все по той же схеме.…За ним еще один.… Еще один.…И еще один…Подземный туннель рушился. Весь. Постепенно. По маленьким камушкам. Сердце девушки резко подпрыгнуло после очередного грохота, и она проснулась. Стояла глубокая ночь.…В комнату проскальзывал слабый свет ночного неба…

Странный сон. В ушах некоторое время стояли звуки ударов камня о выступы стены.…Очень болезненный звук. Но, вскоре, Энни слышала только ровное, спокойное дыхание любимого мужчины. Где-то за окном каркнула ворона. Девушка приподняла голову, с нежностью посмотрев на чуть бледноватое лицо Северуса. «Какой он милый, когда спит…» — повинуясь чувствам, Энни бережно, ласково провела рукой по лбу волшебника, скользнула пальцем по его носу.…Остановила взгляд наполненных любовью и теплом глаз на его губах.…И ее губы в тот же миг вспомнили их прикосновение.…Вспомнили вкус поцелуя.…Какая мука сдерживать их желание! Как хотелось снова ощутить этот горьковатый вкус…Тайно сгорать от желания — тяжкое испытание.…Неужели, человек способен перенести это? Энни опустилась чуть ниже и коснулась губами впадинки на ключице Северуса. Задержав там их в долгом поцелуе…Запах его кожи.… Он опьянял.…Дурманил.…Лишал рассудка.… Кажется, разум девушки снова побежден чувствами…Жалкая попытка остановить саму себя никем не была услышана. Ни одной клеточкой. Ни одной стрункой души. Энни наслаждалась каждой миллионной долей секунды, одаривая поцелуями такие желанные губы… Шею…Кисти рук… «Хорошо, что он не проснулся…— промелькнула мысль где-то в глубине подсознания — Он оттолкнул бы меня и был бы крайне рассержен…» Но не все в этом мире подвластно разуму человека, не все он способен контролировать, в том числе и собственные желания. Девушка скользнула рукой под одежду волшебника и нежно провела по его груди, остановившись напротив сердца…Энни снова опустила голову на свою живую «подушку», слушая тихое постукивание…Тук…Тук…Тук…Ее сердце билось ему в унисон…Девушка нежно поглаживала тыльную сторону ладони Северуса.…Немного погодя Энни, прервав гармоническую мелодию двух сердец, вновь приподнялась, и поцеловала волшебника в губы, осторожно лаская.… Теперь сердце девушки билось все чаще, но странным образом, продолжало гармонировать с сердцем мужчины.… «Все-таки жаль, что он не отвечает, — немного грустно подумала Энни — Мне так понравилось, когда он делал это в первый раз…» .Ее тело безумно желало его ласк, и с каждой долей секунды это желание становилось все мучительнее и мучительнее…Девушка взяла ладонь волшебника в свою, кротко коснулась ее губами и положила на бретель сарафана…Легкая ткань послушно скользнула вниз… Энни же перебралась с кровати на более удобную с ее точки зрения поверхность — тело мужчины, одаривая каждый его сантиметр нежными поцелуями и ласковыми прикосновениями рук.…С губ девушки периодически слетали еле слышные стоны.…Какое непередаваемое наслаждение касаться его тела!!! Немного погодя, она положила себе на грудь сначала одну ладонь волшебника, затем вторую…

Внезапно пальцы напряглись, чуть надавив на тело Энни….Она томно вздохнула… Северус же, едва заметно улыбнувшись, открыл глаза и нежно провел кончиком пальцев по контуру ее груди.…По правде говоря, волшебник давно проснулся и лишь притворялся спящим, позволяя девушке ласкать свое тело. Он чувствовал все ее прикосновения, все поцелуи, покинув царство Морфея во время самого первого — на ключице. Действия Энни приносили весьма необычные ощущения. Непривычные. Приятные. Даже очень. Впрочем, хотя волшебник и отказывался признавать, но ему и в первый раз не было неприятно от ее поцелуев. Почему он не остановил ее? Северус не знал. Но, в конце концов, в прошлый раз, он ни с того, ни с сего стал целовать Энни и фактически принудил заняться с ним любовью, так почему же не дать ей возможность отыграться? Тем более, что это было приятно.

— Прости, я не хотела тебя будить… — виновато прошептала девушка, обжигая лицо волшебника, горячим дыханием

— Значит, я сам хотел проснуться — чтобы не дать ей ответить, Северус закрыл Энни рот горячим, сладким поцелуем

«Она ждет ребенка…Мне надо быть осторожнее…Лучше вообще этого не начинать…Она моя младшая сестра, но…Мерлин меня побери, у нее такое соблазнительное тело.…К тому же я, не могу отдать ее кому-либо другому…» — мужчина достал одной рукой волшебную палочку и наложил на дверь оглушающее заклятие…

— Ты на меня не злишься? — спросила Энни, отстранившись от губ волшебника и игриво проводя рукой по его животу

— Нет…— Северус провел тыльной стороной ладони по щеке девушки и снова поцеловал ее, препятствуя появлению очередных вопросов. Но Энни и не собиралась больше ничего говорить, она лишь отвечала на его поцелуи, наслаждаясь непередаваемыми, долгожданными минутами…Волшебник сделал перекат и оказался над девушкой…

— И, кстати, — шепнул он ей в самое ухо — Я делаю это исключительно по собственному желанию…

* * *

Длинный, узкий туннель где-то под землей, принадлежащий Silentium Serpentes, казался бесконечным.… Со всех сторон выступали неровные, острые камни, маленькие, большие и совсем огромные, делая его неровным и извилистым. Эти стены искусно обрабатывались природой и временем, никаких следов ручной отделки или магии. Но нет. Магия здесь все же была. К стенам крепились факелы, огонь которых горел, когда в туннеле появлялась живая душа, и гас, когда он пустовал. Матисс Дэвантэро Веноуэр часто бродил здесь. Один. Волшебник подошел к наиболее гладкой части стены и медленно провел по ней рукой. На гранях чуть выступающих камней вырисовывались письмена, написанные на неизвестном, похожем на древнегреческий, языке. Матисс опустил руку и произнес спокойным, лишенным всяких эмоций голосом: “Solum nesciente infelix qui novit arcanum quod non patitur foris terribili mysterio mortis sed in eius solitudini potest æternam 7”

Дул холодный ветер, языки пламени колыхались из стороны в сторону, пока огонь факелов не погас. Несколько маленьких камушков упали откуда-то сверху, рассыпавшись при соприкосновении с землей.…Но как только волшебник произнес последнее слово, в туннеле снова стало светло, а вверху у самого потолка, тончайшими искусными линиями вырисовывалась кошка, гордо восседающая на шестнадцатилистном лотосе — эмблема Silentium Serpentes.

— Тебе бы не понравилось такое прикрытие, Колабрис… — сказал Дэвантэро Веноуэр. В его голосе звучала ирония, сарказм, горечь, насмешка, тоска, разочарование, грусть…Трудно представить, как столько различных эмоций могли наполнять собой одну единственную фразу, превращая голос в нечто завораживающе — пугающее…Волшебник провел рукой по эмблеме. Ее контур прожигал кожу насквозь при малейшем соприкосновении, словно кислота.…От кисти Матисса шел небольшой дым и неприятный запах прожженной кожи.…Но когда волшебник убрал руку, раны исчезли. Эмблема медленно померкла.

— Господин Веноуэр… — Рион Кассандра незаметно, как ей казалось, подошла к Матиссу сзади и положила руки ему на плечи — С вами все в порядке? Туннель был слишком узким, поэтому женщина, воспользовавшись теснотой, прижалась пышной грудью к спине волшебника

— Чем, интересно, вызван сей вопрос? — спокойно спросил Матисс, не поворачиваясь

— Последнее время вы часто бываете здесь один — волшебница медленно провела рукой по его шее и запустила пальцы в волосы мужчины, нежно поглаживая — Это из-за Джессики? Я могу вам чем-то помочь? — прошептала Кассандра возле самого уха Веноуэра, едва не касаясь его кожи губами

— Джессики? — с едва заметной, горькой усмешкой переспросил Матисс — Может быть…

Волшебник повернулся к Кассандре лицом. Она смотрела на него томным, соблазняющим взором, мантия как бы случайно распахнулась, открыв взору нескромное декольте облегающего черного платья, что превосходно подчеркивало красоту ее груди, талию и бедра.

— Я вас искала, чтобы предупредить… — тихо сказала женщина, соблазнительно откинув выбившуюся из прически прядь — Ваша дочь, она…

— Неплохая актриса — прервал ее Веноуэр — А я люблю поиграть

С этими словами волшебник резко прижал Кассандру к стене. Женщина больно ударилась спиной о выступающие камни, из небольшой царапины потекла маленькая струйка крови.…

— Говорят, это снимает стресс.…Какая чушь. — Матисс грубо впился в губы волшебницы, сильнее вдавливая ее в стену. Кассандра дерзко отвечала на его поцелуи, в отместку оцарапав мужчину ногтями по спине. Во рту людей очень скоро смешался вкус крови, алые струйки стекали по спинам, сверху медленно падали маленькие камушки… Волшебник резко и довольно грубо вошел в тело женщины и столь же резко и внезапно закончил, продолжая вжимать ее в стену, словно желая причинить побольше боли. Хотя наслаждения Матисс не испытывал никакого — ни морального, ни физического. Так, легкое удовлетворение.

— Скажи мне, Кассандра — мягко попросил Веноуэр, теперь уже нежно вытирая слезы с ее лица — Кем ты меня считаешь?

— Я считаю вас талантливым величайшим волшебником — томно ответила женщина — Истинным правителем волшебного мира.

— По-твоему, такому человеку, как я, нужна покорная жена? Вторая тень, которая преданно будет ждать дома с пирожками и ласками? Согласно кивающая на любую фразу или предложение, со слащавым: «милый, ты всегда прав», ублажающая по первому зову и полностью от меня зависящая? — с издевательской усмешкой спросил Матисс — Для удовлетворения выше описанных потребностей, я вполне могу позволить себе завести домработницу, любовницу, снять проститутку на худой конец. Моя жена должна быть под стать мне. Она должна быть мной, но только более прекрасного пола. Ты ведь хорошо понимаешь, что я имею ввиду.

Волшебник резко отошел от Кассандры, отчего женщина упала на землю, подняв на него мокрые глаза, полные слепого обожания и страсти.

— Иначе ей не миновать участи тех подопытных людей в клетках — громче добавил Матисс — А ведь даже Энни оказалась не такой. Я столько лет давил в ней личность, растил комплексы и низкую самооценку на почве ее происхождения, а в итоге получил создание, способное без раздумий перерезать мне глотку — сказав это, Веноуэр повернулся к волшебнице спиной и направился вглубь туннеля. Темно-синяя мантия элегантно взметнулась за его спиной и исчезла в полумраке. Кассандра осталась одна. Она неподвижно лежала на земле, даже не потрудившись поправить мантию и растрепанную прическу. Снова подул холодный ветер, и чей-то голос произнес: — punire homo maiestatis mulier ad seducat eum multis est negligibly infirma ante tentationem mulierum potestate et fieri servi mulieres8 По туннелю пронесся истошный крик ужаса, но никто кроме выступающих камней и резко погасших факелов, его не услышал…

Утром Энни от всей души поблагодарила тетю и выбежала вслед за непоседливым спаниелем на улицу чуть раньше Северуса.

— Знаете, — сказала Катарина, оставшись с мужчиной наедине — Вы просто волшебник…

— Неужели? — усмехнулся Северус, чуть изогнув левую бровь — Не думаю.

— Только волшебник может так изменить человека. Снова превратить его в счастливого ребенка

— Что ж, по вашей логике все выходит наоборот, это ваша племянница волшебница. Всего хорошего.

Северус быстрым шагом вышел из квартиры, резко остановившись недалеко от входной двери дома. Взгляд волшебника привлекло сухое дерево, растущее неподалеку от одного из окон. Из его ствола словно высосали все соки, голые, серые ветви придавали устрашающий вид, вся листва сухой пылью лежала на выжженной вокруг этого дерева земле. Девушка тоже заметила этот мертвый участок и подошла к Северусу:

— Вчера здесь был Сатин — тихо сказала она

— Сатин? — спокойно переспросил волшебник, направляясь к дереву

Душа кота, умершего несколько веков назад? Какой немыслимый бред.

— Да — кивнула Энни — Ты знаешь, кто это? Сначала, я подумала, что это Матисс, но…

— Что он делал? — перебил девушку Северус

— Сказал: Душа, сотворенная двумя душами, что были одной, способна изменить вековое обличие мира…Я назвала его Матисс, тогда он и назвал свое имя. Северус, кто это был?

Волшебник оставил вопрос Энни без внимания. Еще одно пророчество о ребенке. Превосходно. После рождения дочери, девушка будет в гораздо большей опасности, чем раньше. Теперь, когда Веноуэру не нужна ее добровольно отданная душа, он может заполучить Энни, используя весь магический арсенал от заклятия Империус до зелья, лишающего воли и превращающего человека в раба. А у него нет совершенно ничего против этого слащавого Матисса. Северус изучал явление отданной добровольно души, но, похоже, единственный источник, где об этом упоминается, книга, изъятая у Гермионы Грэйнджер.

— Северус, пожалуйста, скажи мне кто это! — снова попросила девушка

— Сатин — кот Веноуэра — резко ответил волшебник — Я вообще не уверен, что у животных есть души, но даже, если это так, душа кота могла бы только мяукать.

К тому же насколько он понял, Веноуэр забрал душу своего кота, выходит она не могла явиться Энни.

— Может, есть еще один Сатин, о котором ты не знаешь? — предположила девушка

— Который превращается в точно такого же кота? — усмехнулся Северус — Сомневаюсь

— Но, если это Матисс, зачем ему было называть себя другим именем?

— Возможно, он хотел пустить нас по ложному следу — спокойно ответил волшебник

Северус наклонился над выжженным участком земли, дотронулся до него ладонью, и, сморщившись, резко одернул ее. Волшебнику обожгло руку. Кожа на ладони моментально потрескалась и лопнула, а с тыльной стороны покрылась глубокими рубцами, из которых сочилась кровь.

— Северус!!! — Энни с ужасом посмотрела на раненную руку волшебника, достала платок и принялась аккуратно вытирать кровь — Нужно вернуться к Катарине и обработать рану! — последняя фраза девушки прозвучала твердо, почти как приказ.

Мужчина, молча, достал волшебную палочку и, направив ее на поврежденную руку, что-то прошептал себе под нос. Ничего не произошло.

— Черная магия — раздраженно сплюнул Северус — Причем очень сильная. Маггловская медицина тут точно бессильна — с усмешкой добавил он

— Тогда мы немедленно отправимся в больницу — Энни туго обвязала раны платком, взяла волшебника за здоровую руку и потянула в свою сторону

— В официальном волшебном мире, я мертв — спокойно ответил Северус — Ты ведь не хочешь вызвать массовый приток клиентов местному психиатру? — усмехнулся он — А Веноуэру я показываться не собираюсь.

— Ты думаешь, он уже нашел способ обойти Непреложный Обет? — шепотом спросила девушка

— Нет, я думаю, что котик может оказаться нашим единственным козырем

— Северус Тобиас Снейп! — твердо, несмотря на панических страх в глазах, сказала Энни, сделав очередную попытку потянуть его в сторону дома — Мы не в карты играем! С черной магией не шутят!

— Ух ты, как официально — волшебника, судя по всему забавляла ее решимость — Почему же, с чувством юмора у служителей темной магии все в порядке. Знаю не понаслышке.

— Пойдем хотя бы домой, и попробуем найти какое-нибудь зелье — взмолилась девушка

— Я бы предпочел разобраться с этим загадочным явлением — Северус кивнул в сторону мертвого дерева — А вот ты вернись к Катарине.

— Северус! — Энни прижалась к волшебнику — Это дерево никуда не денется! А мы не хотим потерять тебя из-за какого-то дурацкого клочочка земли!

— Ты думаешь, я могу умереть из-за какого-то ожога и пары царапин? — улыбнулся Северус — Какая же ты глупая — с мягким укором сказал он.

На самом же деле волшебник был встревожен. В раненной руке чувствовалась жгучая боль, и без того бледная кожа, казалось совсем потеряла какой-либо окрас, раны не затягивались известными ему исцеляющими заклятиями. Что могло лишить жизни всю растительность и оставить столь мощный отпечаток темной силы? Может, Веноуэр переборщил со своими опытами и вокруг него теперь гибнет все живое? Зачем он назвал себя Сатином? Да еще сказал это пророчество.…Две души, что были одной.…Но Северус и Энни не могли быть одной душой, потому что родились в совершенно разное время. Еще одна загадка. А что если, это был не Матисс? Но и не Сатин. Во-первых, кот не может изъясняться человеческим языком, а во-вторых, не владеет темной магией. Или что-то пошло не так? С самого начала? Забрав душу Сатина, Веноуэр совершил какую-то ошибку.…Ведь не может же у него все быть идеально просчитано. Это даже смешно. Но с другой стороны, если душа кота свободна, как Веноуэр принимает его облик? Может, он просто вернул Сатина при помощи черной магии? Зачем? Сентиментальность проснулась? Все новые загадки и ни одного ответа. Волшебнику было очень тяжело, хотя он, по обыкновению, старался не подавать виду. У него всего каких-то шесть месяцев, чтобы придумать, как спасти Энни и их дочь. Если ему не удастся этого сделать, выход только один — убить их лично. Убийство во благо — он уже так делал. Убил Альбуса Дамблдора, убьет и их. Какая разница. Северус взял девушку за руку и трансгрессировал на улицу «Паучий тупик».

Ни одно из зелий, что имелись у волшебника, не произвело никакого эффекта. Более того перелистав различные книги, Северус пришел к выводу, что если и есть какое-то средство, то оно очень редкое и в обычных книгах написано не будет. После этих слов, Энни на секунду замерла, а потом со словами: какая же я забывчивая убежала в комнату. Вернулась девушка с книгой по зельям, той самой о которой мечтал в детстве Северус, и которую она так и не смогла ему подарить, потому что он ушел из дома, а потом.…На страницах книги содержалось то, что могло остановить действие темной магии и постепенно заживить раны. Волшебник никак не отреагировал на робкий лепет Энни: «Я давно хотела подарить ее тебе на день рождения или Рождество, но как-то не получилось…» и внимательно изучил список необходимых ингредиентов. Достать их было сложнее, чем изготовить новый философский камень.

— У Матисса в доме они есть… — сказала девушка, накладывая новую повязку на его руку — Я видела

— Я же сказал: к Веноуэру мы обращаться не будем — холодно возразил Северус

— Не обязательно обращаться — прошептала после недолгого молчания Энни

Волшебник с наигранной иронией посмотрел на девушку.

— Я приду к нему вечером, скажу, что скучаю по Лорду — пояснила Энни — Попрошу разрешения переночевать и…

— Надо же — усмехнулся Северус — Так моя ангельская сестричка в душе воровка? Что еще я о тебе не знаю?

— Я никогда ничего ни у кого не брала — возразила девушка — Но сейчас у нас безвыходная ситуация.…Хотя, я уверена, что Матисс и так бы их дал, если попросить

— Даже не знаю с чего начать…— с легкой издевкой протянул волшебник — С того, что Веноуэр не идиот или с того, что я не хочу, чтобы он узнал о появлении Сатина?

— Если Матисс захочет, что-нибудь мне сделать, то у него есть на это шесть рабочих дней, мы всегда с ним видимся в Silentium Serpentes — уверенно сказала Энни

— Нет — твердо ответил Северус — Я сам раздобуду все необходимое. Другим способом. Нам это зелье не к спеху

— Но это же неправда! — возразила девушка — Я не понимаю тебя! Я шестнадцать лет жила с Матиссом, и ты совсем не беспокоился по этому поводу, а теперь не хочешь отпустить меня на одну ночь?

Волшебник резко перевел взгляд от строчек в книге на Энни, некоторое время пристально смотрел ей в глаза и неожиданно спокойно сказал:

— Иди.

По глазам Северуса девушка поняла, что должна остаться и что в этом коротком «Иди» нет ничего хорошего. Но пусть он лучше сердиться на нее, нежели лежит в больнице, или еще хуже…Энни вздрогнула. Она прекрасно видела, что волшебнику становилось хуже, и было ужасно больно.

— Северус — тихо, обеспокоенно спросила девушка — Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно — ответил волшебник, небрежно взглянув на вновь пропитавшуюся кровью повязку — Не доставай меня ненужной заботой.

Энни чуть отступила назад. Он злился на нее за предстоящую встречу с Матиссом, девушка это очень хорошо понимала, поэтому не обижалась на его резкие слова.

— Что мне нужно подготовить по зельеварению? — спросила после затянувшегося молчания девушка — Я ведь снова пропустила занятие… — виновато добавила она

Северус довольно сурово отчитал Энни за пропуск занятия и побег из дома и дал небольшое задание, наказав не перетруждать себя и связаться с преподавательницей по музыке, дабы заняться подготовкой к конкурсу. Вечером девушка отправилась к Матиссу. В душе она чувствовала себя ужасно, ощущая себя преступницей, воровкой, преступившим черту человеком…Энни все время думала, не спросить ли ей все-таки напрямую у волшебника необходимые ингредиенты, он ведь не откажет.…Брать без спросу — это… Неправильно. В какой-то момент девушка едва не проболталась, но все же сдержала свою честность. Она обещала Северусу, что Матисс ничего не узнает. Выбора у нее нет. Достать все необходимое не составило труда, волшебник не заметил пропажи или предпочел сделать вид, что не заметил. Матисс даже не стал расспрашивать девушку о причине крайне раннего возвращения домой (Энни ушла от него в половину четвертого утра). Зато Северус едва не испепелил девушку взглядом и, по обыкновению, отругал за небрежное отношение к своему здоровью. Сам же волшебник к тому времени уже не спал. Ему пришла в голову кое-какая идея, на воплощение которой он и потратил полночи. Собственно Северус был рад, что Энни не было дома этой ночью. Боль в бесцветной руке была адской, настолько, что ею пропитались черные глаза волшебника. Приготовленное зелье немного вернуло коже естественный цвет и заметно убавило боль. Девушка, вопреки протестам Северуса, старательно помогала в приготовлении, в процессе которого волшебник постепенно сменил гнев на милость и больше не пытался спровадить Энни спать.

— Это Оборотное Зелье? — спросила девушка, заметив небольшой флакончик на столе

— Молодец — улыбнулся Северус — Пять баллов.

Глаза Энни засияли от радости. Волшебник был очень скуп на похвалу и баллы, поэтому столь редкие слова всегда несказанно радовали девушку, воодушевляя на продолжение изучения интересного предмета.

— Но зачем оно тебе?

— Нужно кое-что сделать — просто ответил Северус. Он подошел к Энни и положил руку ей на плечо, — Поспи хотя бы час. Впереди целый рабочий день

— Я не устала. Честно, — сказала девушка, наклонив голову к его руке

— Какая же ты упрямая — вздохнул волшебник — И что мне с тобой делать…

Пурди блаженно мурча, лег между людьми, переводя понимающий кошачий взгляд с одного на другого, и как бы говоря: «Нам очень хорошо вместе, правда?»

День в Silentium Serpentes прошел как обычно. Энни боялась, что Матисс заметил пропажу, но волшебник ни о чем не упоминал, сказав только, что был немного огорчен столь недолгим визитом девушки и с нетерпением ждет ее снова в гости. Вот только в его глазах промелькнуло что-то дьявольское, словно Веноуэр не сомневался в том, что Энни скоро навестит его и он, наконец, получит свой желаемый кусок. Вечером Северус протянул девушке две бумаги. Первая была свидетельством о браке Энни Мэирон Дэруа и Северуса Тобиаса Снейпа, вторая свидетельством о рождении дочери. Девушка ошарашено смотрела на листы.

— Ты ведь не можешь родить от умершего человека — пояснил волшебник, садясь возле Энни — Поэтому нашей дочери придется пойти в школу в девять лет. Теперь, когда о ней знает магический мир, Веноуэру будет несколько сложнее забрать ее.

Девушка вздрогнула и положила руку на живот. Забрать ее малышку? Никогда! Северус, немного помедлив, успокаивающе погладил Энни по плечу. Девушка, с благодарностью посмотрев на волшебника, снова взяла с колен первый листок:

— Это…Я…То есть… — Энни было очень сложно в это поверить, все происходило словно в тумане, мысли беспорядочно путались….Ведь эти бумаги они означают…Северус, он же…Он признал их малышку своей.…И…

— Я…теперь…твоя жена? — неуверенно закончила девушка — А…ты…мой муж…

— Да — кивнул волшебник — Ты становишься очень сообразительной — мягко, почти ласково добавил он

Внезапно на безымянном пальце Энни появилось обручальное кольцо. Северус чмокнул девушку в губы и ушел в комнату проверять домашние работы своих бездарных, как он выражался учеников. Энни все еще не сумевшая собраться с мыслями, сидела на диване в гостиной, смотря то в сторону ушедшего волшебника, то на кольцо.…Все произошло так резко, неожиданно.…Казалось, в сердце только успело сократиться одно предсердие.…Только-только оно сделало один удар, как Северус ушел. Столько чувств, столько эмоций за столь короткое время.…От них словно начинала кружиться голова.…А ведь она столько хотела ему сказать.…Хотела обнять, поцеловать в ответ, сказать, что очень-очень любит его.…Но волшебник этого всего не очень любил. Наверное, потому так быстро ушел. Довольно долгое время спустя, Энни на невесомых крыльях прошла в комнату, достала свой сиреневый дневник с котятами и вынула откуда-то из его недр, несколько помятых листов. Девушка раскрыла их и пробежалась глазами по латинскому тексту и древне — греческим символам: «Если Матисс обойдет Непреложный Обет, я все равно защищу вас…»

О том, что Энни стала «Миссис Снейп» на следующее утро знал буквально весь Silentium Serpentes. Матисс радушно поздравил девушку, как бы невзначай добавив о своем крайнем сожалении по поводу того, что у Энни не было свадебной церемонии, да и вообще всего того, о чем с детства мечтает девочка, представляя себе свое замужество. «Впрочем» — сказал Веноуэр, — Удивительно, что такой человек, как Снейп вообще проявил заботу о чьей-либо чести». Но девушка ни о чем не сожалела. Она была счастлива. Ведь разве дело в платье, цветах и проведенной по всем правилам церемонии? А сказочное, бальное платье у нее все же было. Дело в том, что участницы музыкального конкурса должны были быть в вечерних платьях бального типа, Энни не считала этот пункт особенно важным, но Северус настоял. Хотя настаивать, по правде говоря, особо не пришлось. Девушка заняла второе место. Конкурс оставил в ней океан положительных эмоций, более того, Энни могла начать музыкальную карьеру, а на полученные в качестве приза деньги, она с супругом и Пурди переехала в другой дом. Правда, расставаться с милым сердцу почти развалившимся домом было тяжело.

Несколько недель спустя после конкурса, Северус сказал, что хочет кое-что показать и попросил девушку пойти за ним. Они прошли через портал и оказались на опушке леса. Там их встретил немного чудной волшебник мистер Тануэр в серебристо — серой мантии. Энни вежливо поздоровавшись, глянула за его спину и замерла, не в силах отвести глаз. На ее лице были чувства маленького ребенка, увидевшего настоящую фею или рождественских эльфов. У могучего ветвистого дерева стоял…Единорог с двумя жеребятами. Похожий на ее Румики, но только настоящий. Живой. Как они были прекрасны!!! Слишком прекрасны, чтобы быть правдой.…Но это был не сон.

— А вот и мои любимцы — улыбнулся мистер Тануэр — После отъезда сына, мне стало тяжело одному с ними управляться.…А отдать я их не могу,…Ваш муж сказал, вы будете не против помочь…

— Северус… — девушка с трудом отвела взгляд от волшебных существ и с безграничной любовью посмотрела на мужа. Ясные глаза наполнились слезами счастья — Спасибо! — она крепко обняла волшебника — Ты самый лучший муж на свете…

— Сомневаюсь, что единорогам интересно выслушивать телячьи нежности — усмехнулся Северус — Иди, познакомься с ними, пока их еще не стошнило

— А можно? — громко, задорно — детским голосом спросила Энни, подняв голову

— Конечно — улыбнулся мистер Тануэр, которого слегка покоробило поведение ее мужа. «Как-то не ласково он говорит с ней» — подумал волшебник

Счастливая девушка пошла к единорогам. Она медленно подошла к ним и дружелюбно протянула руку к самому взрослому, который, похоже, был мамой, а может и папой жеребят:

— Добрый день. Меня зовут Энни — она бережно опустила руку на мордочку единорога

— Здравствуй, Энни. Я — Аврора — неожиданно ответил единорог

— Ой!— взвизгнула девушка — Я не знала, что они умеют говорить! Как здорово!

Однако по лицам волшебников стало ясно, что для них этот факт является не меньшим открытием.

— Тануэр хороший человек, но, к сожалению, он плохо понимает меня…— пояснила Аврора

— Как жаль! — искренне сказала Энни, садясь на колени возле жеребят — Можно спросить? Он нашел тебя? Или купил в волшебном магазине?

— Он спас меня от смерти. Кровь единорога очень ценится волшебниками, из-за нее погиб отец моих жеребят, меня же очень сильно ранили — ответила Аврора

— Прости, пожалуйста — попросила девушка, подумав, что должно быть единорога убил Том Редлл

Энни несколько часов провела в компании Авроры и ее жеребят: Миланки и Шэлона. Она помогла мистеру Тануэру накормить их и обработать старые раны. Волшебник задал девушке несколько вопросов, после которых не осталось сомнений: Энни каким-то чудным образом действительно понимает единорогов, ведь он никому не говорил, как они попали к нему. Когда девушка пошла, прощаться со своими новыми друзьями, Тануэр сказал Северусу:

— У вас чудесная жена, мистер Снейп. Я не про дар.

— Я знаю — кивнул волшебник, смотря на Энни, обнимающую жеребят

Интересно, как давно она понимает животных? Всех или только определенных? Выходит, к ней и вправду мог приходить призрак кота. Сатин мяукал, а Энни его кошачий говор слышался, как человеческие слова. Нужно найти кота. Выяснить, зачем и как он явился девушке и почему от него исходит столь сильная черная магия.

Девушка была очень удивлена, когда и Северус, и периодически мистер Тануэр стали расспрашивать ее о способности понимать животных. Ведь у Энни впервые получилось говорить с ними. Она разговаривала и с Лордом, и с Пурди, но никто не отвечал ей на человеческом языке. Это обстоятельство сильней насторожило ее мужа.

Последние месяцы перед родами проходили для девушки очень тяжело. Морально. Каждую ночь ее мучили кошмары о выкидыше, мертвой дочери, о том, как ее отнимают, увозят в какое-то страшное место и о собственной смерти во время родов. Энни старалась скрыть свое состояние, но этого не удавалось сделать ни перед Северусом, ни даже перед тетей Катариной, которая довольно часто ее навещала. Они относились к девушке с повышенным вниманием и заботой, но это не убавляло ночных кошмаров, и даже тонны шоколадного печенья не могли успокоить ее. Энни засыпала только под убаюкивания Северуса, с Пурди под боком, со страхом ожидая следующий день. Несколько раз девушка слышала успокаивающий голос своей малышки, что придавал ей смелости и в самые последние минуты.

Девочку назвали Лили. Лили Снейп. Это был невероятно обаятельный, красивый ребенок. Взглянув в глаза своей малышки, Энни тотчас же забыла о всех пережитых кошмарах. Стоило их пережить ради того, чтобы дать жизнь своей дочери. С первой минуты рождения девочка показала свою волшебную силу. Повянувшие цветы, что стояли на подоконнике палаты снова распустились и расцвели, у окон слетались птицы,… Целители сказали, что из девочки получится прекрасная волшебница. Северус помимо радости испытывал нарастающую тревогу. Дни безопасности Энни подошли к концу. Сатин больше не появлялся, Веноуэр вел себя слишком тихо, таинственный дар девушки вызывал все новые и новые вопросы. Когда Энни оправилась после родов, а произошло это довольно быстро, волшебник помимо зелий стал обучать ее заклинаниям на своей волшебной палочке. Вот только, к сожалению, это не приносило никаких результатов.

Как-то раз с нежностью наблюдая, как полугодовалая малышка Лили корчит рожицы Пурди, сидя возле Северуса и положив голову ему на плечо, Энни спросила:

— Знаешь, какое самое заветное желание было у Флорины?

— Стать волшебницей — уверенно ответил ее супруг

— Нет. Ее самым заветным желанием было, чтобы ее брат был счастлив и улыбался, как в детстве. Всегда-всегда — тихо сказала девушка

— Ну — улыбнулся Северус — Тогда можно считать, что ее желание исполнилось — волшебник поцеловал Энни в макушку — Вот только…

— Что? — немного взволнованно спросила она, поднимая голову

— Выходит, что наша дочь будет учиться в одно время с детьми Поттера, Уизли и Грэйнджер — кисло ответил волшебник

— Разве это плохо? — улыбнулась Энни — Они очень хорошие люди

— Мисс Гриффиндорской Всезнайке известно много лишнего…— скривился Северус — К тому же, я не переживу, если наша дочь влюбиться в сыночка Поттера

— Ты же не собираешься запретить ей любить, если это произойдет, ведь правда? Может, она будет счастлива с ним.

Волшебник немного помолчал и ответил:

— Но менять фамилию я ей не позволю

Девушка весело засмеялась и поцеловала Северуса в губы. Волшебник ответил на ее поцелуй, бережно опустив Энни на кровать, и оказываясь над ней…

Эпилог

Стояла глубокая ночь. Энни мирно спала на груди любимого мужа, а рядом в детской кроватке смотрела сказочные сны их дочь. Пурди поочередно охранял то девочку, то ее родителей, но что-то заставило кота встревожено навострить уши. В следующий миг, словно повинуясь чей-то воле, он вскочил на кровать и с силой царапнул Северуса по руке. Волшебник резко открыл глаза, кот молча, указал в сторону окна.

Возле него с улыбкой стоял Дэвантэро Веноуэр. Северус накинул мантию, взял волшебную палочку и вышел на крыльцо:

— Что тебе здесь нужно? — резко спросил он

— Во-первых, здравствуй — спокойно ответил Веноуэр — Во-вторых, не напрягайся так, я не за твоей милой дочуркой.  Право, ты меня оскорбляешь, по-твоему, я не выбрал бы пооригинальней способа, нежели как будить тебя среди ночи? — с насмешкой добавил он

— Повторяю вопрос: что тебе здесь нужно? — холодно переспросил Северус

— Ах да… — наигранно протянул Матисс — Ты же не любишь долгие беседы. Прости. Виноват — насмешливо — извиняющим тоном сказал он — Перейду к делу — обычным голосом добавил Веноуэр, становясь серьезным — Я могу воскресить Лили Эванс. Не как призрак. Как человека. Более того, я могу лишить ее определенных воспоминаний, дабы она не убивалась по Джэймсу Поттеру… 

Конец первой части.

Дополнительная информация:

1. Фраза, прозвучавшая перед смертью Рион Кассандры должна переводиться как: «за измену мужа карай соблазнившую его женщину ибо многие мужчины ничтожно слабы пред женской силой искушения и становятся рабами женщины» ( Автор плохо знает латынь, поэтому использовал переводчик)

2. Сатин говорил на кошачьем языке, но Энни понимала его

3. Дэвантэро Веноуэр в основном пользуется не непосредственно темной магией, а древними обрядами и заклинаниями

4. «Колабрис» переводится как «Змея». Это имя первой жены Матисса.

5. Джэссика — мать Элеоноры(будет рассказано и пояснено во второй части)

6. Рион Кассандра долгое время была любовницей Дэвантэро Веноуэра

7. У Дэвантэро Веноуэра было 2 официальных жены и большое количество любовниц. Но любил он только первую жену и мать Элеоноры

Первоначальные варианты развития событий:

1 Энни любит Матисса. К Северусу она испытывает исключительно сестринские чувства. Девушка разрывается между любовью к Матиссу и необходимостью защитить брата, ценой жизни первого.

2 Энни любит Адониса. Она влюбляется в него еще при живой Рине. В дальнейшем Адонис убит Дэвантэро Веноуэром, как пример того, что будет, если Энни вздумает не повиноваться второму.

3 Энни попадает не в одну из комнат лаборатории, а в зал с алтарем, где видит тело Сатина. Девушка пугается, думая, что перед ней мертвый Матисс. Как и в первом случае, Матисс убеждает девушку, что у нее просто страшные видения.

4 Северуса спасает не Матисс. Энни сама «попадает» к нему, благодаря скрытой силе и погибает, отдав свою жизнь и душу, за место его жизни.

5 Северуса спасает Энни, дав эликсир, украденный у Матисса, либо собственно приготовленный.

6 На момент убийства Северуса Рина Цукино жива. Все происходит, как и в конечном варианте, за исключением того, что Рина приводит Энни к «брату». Девушки слышат весь разговор Северуса и Матисса, после чего последний убивает Рину на глазах у Энни, сказав, что если она не выполнит свою часть договора, та же самая участь постигнет всех, кто ей дорог.

7 Лорд умирает от старости уже в доме Снейпов. Энни приходится долго уговаривать Северуса позволить ей оставить у себя собаку(это предлагает Матисс, заметив, как девушка привязана к Лорду и не хочет с ним расставаться). Снейп упоминает Сириуса Блэка.

8 Когда Энни попадается Пожирателям Смерти, ее очень долго мучают и пытают после диалога с Воландемортом. Девушка проводит в плену пятнадцать дней. Северус в числе ее главных мучителей.

9 Элеонора — напарница Матисса, которая очень сильно любит его 

Сноски

1 Е.А. Баратынский «Сей Поцелуй»

2 «Myself» песня из аниме  «Full Moon wo Sagashite»

3 «La Moon» песня из аниме «Bishoujo Senshi Sailor Moon» Автор текста: Наоко Такеути.

4 Строчки из песни «Помни и знай». Исполняют: Ю.Михальчик, Д. Колдун

5 «Wakatte ita-hazu» песня из аниме « Fushigi Yougi»

6  Строчки из песни «Опять неудача». Исполняет: А. Высоцкая

7 «Sin Ti» означает «Без тебя». Французская певица и испанский певец. На момент исполнения песни им 12 и 9 лет.

8 за измену мужа карай соблазнившую его женщину, ибо многие мужчины ничтожно слабы пред женской силой искушения и становятся рабами женщины