Девушка и смерть (джен)

* * *

...— Парвати, нет!!! — воскликнула Лаванда, подбегая к подруге.

Та старалась защититься от Фенрира Сивого, но заклинания летели впустую. Неожиданно оборотень прыгнул. Лаванда, действуя инстинктивно, закрыла спиной Парвати. Фенрир запустил клыки в её шею...

* * *

Лаванда ничего не почувствовала; она мгновенно оказалась далеко от схватки, хотя где-то там, словно в километрах от неё, всё ещё шумели голоса, свистели заклятия, раздавались крики... Теперь же девушка находилась в некоем помещении. Эта комната была бесконечна и бела, как снег. Лаванда посмотрела вверх, но ничего не увидела над собой, будто всё заволокло сплошным туманом.

“Я умерла”, — подумала девушка.

“Ещё не совсем”, — вдруг услышала Лаванда в своей голове.

Это были не её мысли. Волшебница испуганно обернулась: позади неё стояла... странная женщина. Хотя “женщиной” это существо можно было назвать с трудом: вместо одежды она была вся покрыта чёрными перьями, из-за спины выглядывали огромные серые крылья, что делало её похожей на ворону. Лица не было видно — его закрывали длинные белые волосы, лишь чёрные глаза сверкали странным светом. Кожа “женщины” была мёртвенно бледна. Возраст определить невозможно — то ли старуха, то ли молодая девушка.

“Меня зовут Смерть”, — услышала Лаванда, хотя женщина даже не пошевелила губами.

“Но... но как понять — ещё не совсем умерла? Я вижу тебя, слышу твои мысли. Похоже, я в раю, да?” — удивлённо подумала Лаванда.

“Нет. Ты на перекрёстке. Но это не важно. Важно, что ты не жива, но и не мертва. Наверное, тебе не понятно? Сейчас объясню. Ты защитила свою лучшую подругу, решила умереть за неё. Такое бывает, редко, но бывает. Однако суть не в этом. Суть в том, что в тебя попало не смертельное заклинание, которое мгновенно убило бы тебя. Тебя укусил оборотень. От укуса можно умереть, а можно и выжить. Я бы предпочла сделать тебя призраком, но ты смерти не боялась. Ты о ней вообще не думала”, — прозвучали мысли Смерти в голове девушки.

“Я действительно ни о чём не думала, когда закрыла собой Парвати. Я просто хотела, чтобы она жила”.

“Знаю, дело не в геройстве. Но что же мне с тобой делать? Куда ты пойдёшь? ”

“То есть — куда пойду? Разве здесь можно куда-то пойти?” — Лаванда оглянулась по сторонам.

“Конечно можно! Есть три мира. Первый — мир смертных, где ты жила. Второй — перекрёсток, там, где живу я, и куда случайно попала ты. Третий — царство мёртвых. Рассказывать, что там, запрещено даже мне”.

“Но ведь ты — Смерть, значит, ты должна убить меня!”

“Ложь! Смерть — не убийца, которая всех превращает в скелетов, Смерть — упокоительница душ. Вы, люди, боитесь смерти. Но зачем? Вы же не знаете, что вас ждёт потом. Входит, боязнь Смерти — это всего лишь боязнь неизвестности. А неизвестность может быть гораздо более приятней, чем реальная жизнь. Однако это уже философия. Хочешь ли ты жить?”

“Да, я ещё так молода! Я так люблю жизнь!”— Лаванда только сейчас поняла, как она нуждается в том мире, который чуть не покинула навсегда. Как это необходимо просто смотреть на небо, мечтать по ночам, слышать смех любимых людей...

“Так говорят все. Но подумай ещё раз. Упокоиться, забыть все лишения, тревоги, быть бесчувственной и холодной, как сталь...” — голос Смерти внезапно послышался, как убаюкивающая песня, несущая сон и умиротворение.

“Просто согласись умереть... предаться забвению... возможно, даже попасть в рай... давай, Лаванда, ты же уже так намучалась за свою недолгую бренную жизнь...”

Лаванде начали мерещиться радостные картины: она танцует в небе, перепрыгивает с облака на облако, собирает свои любимые цветы — маргаритки, делает из них венки, поёт песни... Она безгранично счастлива, ей так хорошо...

“Нет, я люблю жизнь, я должна жить! Мне столько ещё предстоит сделать!” — мысленно вырывалась из своего видения Лаванда.

Секунды борьбы, и картины Смерти разлетелись в осколки. Девушка тут же очнулась и посмотрела на “женщину”: Смерть выглядела разозлённой. Она резко поднялась в воздух и попробовала схватить Лаванду за руку, чтобы насильно унести её в царство мёртвых. Девушка уже приготовилась вырываться изо всех сил, как вдруг почувствовала, что её как будто вытягивают из сна. Облик Смерти становился всё более и более расплывчатым, и вот...

* * *

...— Она жива! Она очнулась! — услышала крик Лаванда над своей головой, когда открыла глаза.