Справедливость жизни (джен)

Вот и закончился очередной кошмарный учебный год, и дражайший директор отпустил Северуса в отпуск, но по его же распоряжению тот был вынужден возвращаться домой поездом. Как же профессора раздражал этот мальчишка Поттер! Всем своим магическим чутьем мужчина чувствовал, что это Джеймсово отродье причастно к побегу Блэка, но ведь доказательств нет. Легилименцию, а тем более Веритасерум Дамблдор ни за что не разрешит применить. Конечно, Блэк ведь гриффиндорец, а им все можно...

Погруженный в свои невеселые мысли, зельевар сам не заметил, как Хогвартс-экспресс прибыл в Лондон. Так надоевшие за учебный год ученики старались обходить Грозу Подземелий на платформе 9 и 3/4 и даже после барьера. Все еще хмурясь и делая суровый вид, Северус наблюдал за тем, как дети попадают в объятия радостных родителей. Но внезапно он увидел картину, которая не будет давать ему покоя весь день: к Поттеренышу подошел грузный разъяренный толстяк и, схватив мальчишку за воротник рубашки, тряхнул его так, что у паренька очки с носа слетели.

— Поторапливайся, уродец! У меня нет времени с тобой возиться! — долетело до Снейпа. Хэдвиг, сова гриффиндорца, от такого грубого обращения со своим хозяином возмущенно ухнула. — И успокой свою пичугу, мальчишка.

— Да, дядя Вернон, — пробормотал себе под нос Гарри, неловко водружая очки на законное место. Он прекрасно понимал, что, после произошедшего прошлым летом с тетушкой Мардж, дядя его безнаказанным не оставит. «И почему только им память не стерли?» — подумал он, послушно направляясь следом за семьей Дурслей.

— Долго ты еще копаться будешь? — вновь послышался гневный возглас мужчины, и толстяк решил поторопить племянника, выхватив у Гарри из рук тележку так резко, что сундук упал с нее и раскрылся; оттуда посыпались учебники и мантии. Не в силах терпеть такого позора на свою голову, Вернон грозно прокричал: — Быстро все собрал, иначе до дома пойдешь пешком, а дома мы уж с тобой поговорим! Ты мне за все ответишь: и за пичугу, и за чемодан, и за Мардж!

— Но, дядя, — начал Гарри и тут же получил внушительной силы подзатыльник, — ей же память стерли...

— Зато мне — нет! — прорычал толстяк. — Считаю до трех, не успеешь — пойдешь пешком! — и, бросив сундук в багажник, втолкнул Гарри в машину.

Снейп стоял возле вокзала Кингс-Кросс, как Ступефаем пораженный. Он никак не мог поверить в то, что увидел. Слишком уж эта сцена напомнила ему кое-что другое — багровое раздраженное лицо мужчины, испуганный опущенный взгляд мальчишки. Но то, что с золотым альбусовым мальчиком обращаются также, как и с ним когда-то обращался его отец, в голове Снейпа никак не хотело укладываться, и эта дикая сцена стояла перед его глазами до самого вечера. Перед сном, немного поразмыслив над случившимся, Северус решил, что даже если маггл и сделает внушение мальчишке, то пацану это никак не повредит, так как за третий курс за парнем столько грехов накопилось, что «туши свет — кидай Аваду», и пара крепких затрещин Поттеренышу пойдут только на пользу. «Жизнь все-таки бывает справедлива!» — подумал Снейп благостно и уснул.

~*~*~*~

Этот июль был самым спокойным месяцем за последние несколько лет жизни Снейпа. Он весь месяц занимался своими научными исследованиями, забыв о всяких гриффиндорцах, Дамблдоре, да и учениках вообще. В настоящее время его сильно интересовало действие маггловских лекарств на магов и возможность использования этих медикаментов в школьном лазарете.

В последний июльский денек Северус, наконец-то отыскав вожделенный анальгетик, зашел перекусить в местное кафе, так как дома нужно было еще что-то готовить, а ему сейчас хотелось готовить только зелье и ничего больше. Сделав заказ и усевшись возле окна, маг стал ждать, пока его обслужат, параллельно прикидывая в уме план сегодняшнего эксперимента. Неожиданно его внимание привлекло отвратительное и мерзкое действо, разворачивающееся в лесопарке, находящемся неподалеку от кафе: четверо хорошо одетых пацанов-громил преследовали худощавого, странно одетого мальчишку. Бедный парнишка убегал от своих преследователей так быстро, как только мог, и, в очередной раз оглянувшись, бедняга не заметил препятствие в виде камня и рухнул на землю. Снейпу показалось, что из кармана мальчика выпало что-то, отдаленно напоминающее волшебную палочку, но тут же отмел эту мысль, предположив, что это маггловская игрушка или что-то вроде того. Тем временем мальчишка довольно быстро поднялся на ноги и, не теряя ни секунды, буквально заскочил на стоящее рядом дерево и стал забираться как можно выше под улюлюканье своих преследователей. Громилы стали кидать в несчастного чем попало. Вдруг очередной камень достиг цели и попал мальчику в руку, отчего тот резко дернулся, слетел с ветки и, застряв ногой в рогатине, повис вниз головой, отчаянно пытаясь схватиться за ближайшую ветку. Больше Снейп наблюдать эту картину не мог и, проигнорировав подошедшего официанта, выбежал из кафе. За то время, что Северус потратил на преодоление разделяющего их расстояние от столика до выхода, нога мальчишки выскользнула из рогатины, и несчастный рухнул на землю. Снейп стал лишь свидетелем того, как самый крупный пацан, похожий на борова, подошел к пареньку и, кинув в него две палочки, издевательски крикнул:

— С Днем рождения, придурок!

— Стоять! — крикнул Снейп громилам скорее для порядка, так как его сейчас больше интересовал преследуемый подросток. Слишком явно этот мальчишка напомнил зельевару самого себя в юности.

— Сматываемся! — крикнул боров, и вся хулиганская банда умчалась в неизвестном направлении, а Северус направился к лежащему на земле ребенку.

Каково же было его удивление, когда в тех двух палочках Снейп опознал обломки волшебного инструмента! «Не может быть! — подумал он. — Ведь единственным несовершеннолетним волшебником на весь Литтл Уингинг был... Гарри Поттер. Да, точно, все сходится! И День рождения у мальчишки тридцать первого июля — он ведь рожденный на исходе седьмого месяца». Все эти мысли пронеслись в голове зельевара за одну секунду. Подчиняясь инстинкту, он оценил состояние пострадавшего. Тот был без сознания, очки разбиты, на лице от стекол остались порезы, знаменитый шрам кровоточил («Надо же было именно на него снова упасть!»), правая рука, похоже, сломана. Не раздумывая больше ни минуты, Снейп взял Гарри на руки и аппарировал вместе с ним в Паучий тупик.

«Обработать раны и сообщить Дамблдору!» — решил Северус и принялся воплощать свой план в жизнь, предварительно проведя диагностику, которая полностью подтвердила его опасения. Вначале зельевар с помощью Энервейта ненадолго привел Поттера в чувства и молча напоил смесью обезболивающего и костероста. Мальчик был настолько измотан физически, что даже не поинтересовался, где он и что с ним, а просто безропотно выпил то, что ему поднесли к губам, и практически сразу провалился в сон. Дождавшись, когда Поттер уснет, Снейп обработал кровоточащий шрам и мелкие порезы на лице, затем с помощью Ферула наложил шину на запястье. Убедившись, что все необходимые процедуры проведены, Северус, намереваясь переодеть его в пижаму и уложить в постель, брезгливо снял с Поттера маггловскую одежду, которая была явно не по размеру. Снимая футболку с ненавистного ученика Снейп обнаружил на спине мальчишки следы «воспитательной работы» Вернона и, судя по их свежести, оставлены они были явно не в начале каникул. Памятуя об основной цели родительского ремня, мужчина осторожно перевернул Гарри на живот и обнажил ягодицы мальчика. Картина, открывшаяся взору, была настолько впечатляющей, что зельевар только удивился, как Поттер мог так резво удирать от своих обидчиков, имея такие повреждения? Призвав заживляющее зелье, Снейп аккуратно стал обрабатывать следы воспитательных наказаний. Сделав все, что было возможным в данной ситуации, Северус надел пижаму на Гарри, укрыл его одеялом, а сам вышел в комнату, зажег камин и твердо сказал:

— Кабинет директора Хогвартса! Альбус Дамблдор!

Спустя некоторое время в камине появилась голова директора:

— Да, мой мальчик, слушаю тебя.

— Альбус, зайдите ко мне на минутку, есть разговор.

Директор вышел из камина и вопрошающе уставился на зельевара:

— Я тебя внимательно слушаю, Северус.

— Альбус, узнаете? — прошипел Снейп, протягивая Дамблдору обломки палочки Поттера.

Глаза старика удивленно расширились:

— Это... палочка Гарри?

— Именно, директор!

— Как она к тебе попала?

— Мне проще вам показать это, Альбус, — сказал Снейп и снял окклюментивные щиты, приглашая Дамблдора применить легилименцию и все увидеть собственными глазами.

Просмотрев эту отвратительную сцену, старик гневно сказал:

— Почему ты сразу не вмешался?

— Что?! — ошарашено спросил Снейп, пораженный такой отповедью.

— Ты не мог не узнать Гарри, — продолжил отчитывать его директор.

— Я даже не предполагал, что этим оборванцем мог оказаться Поттер и, уж тем более, что он может быть объектом насмешек.

— Тот мальчишка, что сломал палочку Гарри, — его кузен, Дадли Дурсль. Я догадывался, что у него не очень хорошие отношения с братом. Удивительно только, почему Дадли не пострадал при уничтожении палочки. Быть может, здесь замешана магия крови?.. — пробормотал маг, обращаясь скорее сам к себе.

— К троллю этого Дадли! Не очень хорошие отношения говорите?! — вновь повысил голос Снейп. — Альбус, то, что я видел нельзя назвать отношением вообще. Они Поттера в счет не ставят и...

— А ты не рад, Северус? — с долей иронии уточнил Дамблдор.

— Вы о чем, директор?

— По-моему, мы оба прекрасно понимаем, о чем идет речь. То, что ты мне сейчас показал, до дикости напоминает мне другую картину — четверо гриффиндорцев и один слизеринец... Дальше продолжать?

— Не стоит, — резко бросил Снейп. — Именно поэтому я бросился помогать парнишке, даже не зная о том, что это Поттер.

— А если бы знал? — вновь спросил директор.

— Не медлил бы ни минуты, — вздохнул мужчина. — Вы же знаете, Альбус...

Директор удовлетворенно кивнул и спросил:

— Как сейчас Гарри?

— У него сильное сотрясение мозга, перелом правого запястья, мелкие порезы на лице и внушительные отметины ремня на спине и ягодицах, — и зельевар многозначительно посмотрел на старика.

— Северус, ты меня поражаешь, — наигранно улыбнулся директор, — не далее как месяц назад ты сам говорил, что Гарри заслужил хорошую трепку, что же изменилось сейчас?

— Есть разница между наказанием и избиением, — ответил Снейп и, немного помолчав, добавил: — Как теперь быть с Поттером?

— Отправим его в Мунго, а по выздоровлению — к родственникам.

— К этим магглам?! На растерзание хулигану Дадли и садисту Вернону?

— А что ты предлагаешь?! В этом доме он будет в безопасности от приспешников Волдеморта.

— Причем здесь Темный Лорд! Его кузен убьет раньше Лорда! Если бы я случайно не оказался в том кафе, то кто знает, чем бы закончилась эта история. Вполне вероятно, что Поттер умер бы.

— Не драматизируй, Северус. Успокойся!

— Это вы мне предлагаете успокоиться? Мне, которому навязали этого мальчишку и поручили в школе не спускать с него глаз? Да он дома на Тисовой улице находится в большей опасности, чем в школе! Будь он трижды сыном Джеймса Поттера, но даже он не заслуживает подобного с собой обращения.

— Ну, вот мы кажется и решили, что делать с Гарри. — зельевар в недоумении посмотрел на директора. Старик соизволил объяснить: — Поппи уехала в отпуск, так что в Хогвартс сейчас его перемещать бессмысленно, да и вредно для здоровья. Ты ведь сможешь вылечить Гарри? — Снейп сухо кивнул. — Пока мальчик не выздоровеет, вы будете жить здесь, а как только он поправится, ты вернешься вместе с ним в Хогвартс. Тебе ведь все равно нужно было провести ревизию в лаборатории. И днем раньше, днем позже — какая разница? Согласен? Если нет, то мальчик вернется на Тисовую улицу, — намекающее закончил Дамблдор, отчего зельевар скрипнул зубами.

«Растопчи тебя гиппогриф! — прорычал про себя Снейп. — Опять это мелкое недоразумение рушит все мои планы. Лили, милая Лили, прости, что так называю твоего сына, но он до невыносимости похож на Джеймса».

Мысли о рыжеволосой девушке заставили мужчину взять себя в руки, а воспоминания о косвенной вине в ее гибели вынудили дать согласие на заботу о Поттереныше.

— Ну вот и славно, мой мальчик, вот и славно.

— А как же кровная защита?

— Опекунами Гарри по-прежнему пока останутся Дурсли, Министерство Магии ни о чем не узнает. Мальчик не первые каникулы проводит вне дома родственников, так что данный факт никого не удивит, а на твоем доме стоят достаточно сильные охранные чары.

— Альбус, а как быть с палочкой Поттера? Пойти к Олливандеру за новой?

— Ни в коем случае, — протянул старик, качая головой. — Палочка Гарри невероятно важна, и ты знаешь это не хуже меня. Дай-ка мне ее, я попробую починить.

— Я уже пытался, — ответил маг, протягивая обломки. — Безуспешно.

Дамблдор взял две половинки и, направив на них свою палочку, прошептал: «Репаро». Палочка директора излучила неяркое свечение и издала треск, обломки поттеровской палочки притянулись друг к другу, и палочка из остролиста приняла первозданный вид.

«Но как? — удивился про себя Снейп. — Это невозможно! Конечно, Дамблдор сильнейший маг современности, но что-то мне подсказывает, что здесь дело не только в его магическом потенциале».

— Вот и все, — улыбнулся директор, — палочка в порядке. Могу я увидеть Гарри?

— Разумеется. Правда он сейчас спит, пройдемте в комнату. Мужчины вошли в спальню, где на кровати мирно спал худощавый подросток. Старый волшебник несколько минут наблюдал за спящим мальчиком, а затем, как и тринадцать лет назад, негромко сказал: «Удачи тебе, Гарри Поттер», — и с этими словами вышел из спальни.

«Удачи, Гарри Поттер, — проворчал про себя Снейп. — Мне бы кто удачи пожелал», — поправил одеяло, вышел из комнаты, намереваясь продолжить разговор с Дамблдором, но директора уже и след простыл.

Расположившись в кресле, Снейп подавил в себе желание пропустить стаканчик огневиски и выбрал крепкий чай в качестве бодрящего напитка, который ему был в данной ситуации необходим. Произошедшее сегодня перевернуло его взгляд на Поттера с ног на голову. Он был целиком и полностью уверен в том, что «золотого ребенка» на руках носят и пылинки с него сдувают, а тут такое!.. Конечно, у него самого порой чесались руки наподдать Поттеренышу как следует — и ведь было за что, — но не до такой же степени! Мальчишка на деле оказался неплохим актером, ведь никто в Хогвартсе даже не догадывался, как несладко ему живется у родственников. Хотя почему никто? Дамблдор не то что догадывался, он это знал.

Из размышлений Снейпа вывел голос Поттера:

— Здесь есть кто живой?

Проснувшись, Гарри почувствовал дикую головную боль и резкую боль в шраме — совсем как тогда, при встрече с Квирреллом. Мальчик по привычке попытался нащупать очки на тумбочке рядом с кроватью, но, вопреки его ожиданиям, тумбочки там не оказалось. Сбитый с толку, Гарри пытался сообразить, где находится. Очертания комнаты были размыты, и мальчик не без труда смог сделать вывод, что он не в своей спальне. Одежда, в которую он был одет, тоже принадлежала не ему. Попытавшись встать, он почувствовал дикое головокружение и вновь рухнул на постель. После призывного крика за дверью послышались шаги, и в комнате появилась фигура в черном.

— Как ты себя чувствуешь, Поттер?

Гарри не мог разглядеть лица говорившего, но этот голос он узнал бы среди тысячи. Но этого не может быть, потому что не может быть в принципе!

— Снейп?! — вырвалось у Гарри. — Что вы здесь делаете?!

— Профессор Снейп, Поттер, — поправил его зельевар раздраженно. — Я все же твой учитель. Что касается второго твоего вопроса, то гораздо уместнее было бы спросить, что ты здесь делаешь, так как это ты находишься в моем доме, а не я в твоем. И я повторяю свой вопрос — как ты себя чувствуешь?

Гарри мысленно застонал. «И угораздило же меня попасть в дом к самому ненавистному учителю... Но как?» Последнее, что помнил мальчик, это как висел на дереве вниз головой, а дальше как будто вырезали из памяти последующие события. Правда, что-то смутно вспоминалось — как будто кто-то поил его какой-то дрянью. Хотя почему кто-то? С большой долей вероятности можно было сказать, что это был Снейп. Решив, что в третий раз зельевар повторять свой вопрос не будет, гриффиндорец соизволил ответить:

— Шрам болит и голова тоже, и... — и мальчик осекся, не желая выдавать профессору информацию про ноющую спину и пятую точку.

— И? — нахмурившись, спросил маг.

Гарри судорожно соображал, что бы такое соврать. Неожиданно для себя самого он увидел повязку на правой руке и решение пришло в голову само:

— И рука чуть-чуть... правая. И еще я без очков очень плохо вижу, — вынужден был пожаловаться гриффиндорец, — только силуэты и очертания.

Снейп протянул мальчику очки.

— Спасибо, — сказал Гарри, неловко водружая очки на положенное место, и тут же поморщился от боли, задев порез на переносице. Комната приняла четкие очертания, и теперь Гарри мог разглядеть, что она обставлена более чем скромно. Сам же Мастер зелий, вопреки ожиданиям гриффиндорца, был одет не в привычные черную мантию и сюртук, а в самые обыкновенные брюки и рубашку.

— Ты пытался вставать? — осведомился Снейп, направляя на Гарри палочку, чтобы провести диагностику, но мальчик истолковал это жест по-своему, закрывшись одной рукой в оборонительном жесте.

— Что вы делаете? — испуганно крикнул Гарри и тут же поморщился от боли.

— Просто. Отвечай. На вопрос. Поттер! Я не делаю ничего плохого, только пытаюсь тебе помочь.

— Пытался, — недовольно буркнул Гарри.

— Голова сильно кружится? Тошнота есть?

— Да и еще раз да!

— Плохо, очень плохо, — покачал головой Северус.

— Что плохо?

— У тебя сильное сотрясение мозга, — без утайки сказал профессор. — Если там есть чему сотрясаться, в чем я лично сомневаюсь.

Гарри хотел уже что-то возразить, как вдруг почувствовал резкую боль в шраме и ощутил, что по его лицу течет кровь.

— Лежи, не шевелись, — приказал Снейп, а сам подошел к комоду за кровеостанавливающим.

— Профессор, шрам кровоточит из-за Волдеморта?

— Нет, из-за твоего недоумковатого кузена Дадли!

—Вы... — голос мальчишки дрогнул, — вы все видели?

— Видел.

Гарри охватило непонятное чувство — смесь ярости и стыда, — в носу защипало, и на глаза стали наворачиваться предательские слезы от того, что самый ненавистный учитель видел его унижение. «Наверняка Снейп слышал, что кричал мне Дадли, и, разумеется, про себя позлорадствовал, что «знаменитость магического мира» для родственников не более, чем мальчик для битья. Конечно, такой шанс выпал поиздеваться над сыном Джеймса Поттера». Не в силах больше сдерживаться он расплакался от обиды, злости на самого себя. В настоящий момент ему хотелось только одного — уткнуться в подушку и не видеть выражение лица профессора. Гарри только удивлялся, почему до сих пор его слезы остались без комментариев.

Но мужчина понял его поведение по-своему.

— Успокойся, — абсолютно спокойно сказал Снейп,— сейчас боль утихнет. Чем дольше не сможешь успокоиться, тем сложнее будет остановить кровь.

— Х-хорошо, — всхлипнул Гарри и честно попытался взять себя в руки. Но мысль о том, что Снейп посчитал его нытиком и неженкой, была настолько невыносима, что слезы потекли с удвоенной силой.

Северус, заметив это, закатил глаза и раздраженно прошипел:

— Мерлин милостивый! Я же тебя не Веритасерум прошу сварить, а всего лишь прекратить плакать. Неужели это так сложно?

«Да, сложно, если вы рядом!» — подумал про себя Поттер и стал мысленно ругать себя последними словами. Гарри твердо пообещал себе, что если сейчас же не перестанет реветь, то сам лично расскажет Малфою о воспитательных методах дяди Вернона. Естественно, такого гриффиндорец допустить не мог, и поток слез постепенно остановился.

— Хорошо, — одобряюще кивнул зельевар. И убедившись в том, что шрам перестал кровоточить, поинтересовался: — Ты голоден?

— Нет, — честно ответил мальчик, — меня тошнит.

Маг недовольно покачал головой.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

Гарри очень хотел в туалет, но не признаваться же в этом Снейпу? Нет уж, хватит с него Дадли, и вместо ответа мальчик сильно покраснел, чем выдал себя с головой.

«Тролль тебя раздери! — выругался про себя Северус. — Когда не надо из него красноречие так и прет, а как признаться в элементарной физиологической потребности, так духу не хватает! Эх ты, горе-гриффиндорец!»

И он молча наколдовал больничную утку:

— Когда сочтешь нужным, позовешь.

Гарри удивленно смотрел на закрытую дверь и думал: «Снейп?! Это точно Снейп? У этого сальноволосого урода есть чувство такта? Что ж 3:0, профессор, в вашу пользу». Первое очко мальчик записал на счет зельевара, когда тот оставил без комментариев сцену унижения, второе — когда никак не прокомментировал его слезы. И вот сейчас слизеринский змей по праву заработал третье очко.

Использовав утку по назначению, гриффиндорец вынужден был позвать Мастера зелий, который одним движением палочки ликвидировал утку вместе с содержимым и направился к выходу.

— Теперь поспи, тебе это пойдет на пользу. Или хотя бы полежи, ни о чем не думая, обычно это у тебя хорошо получается, — и с этими словами Северус вышел из комнаты.

«Уфф, все в порядке! — выдохнул Гарри. — это точно Снейп!» — и, положив очки возле подушки, провалился в сон.

~*~*~*~

Мальчик открыл глаза от того, что почувствовал чью-то холодную руку на лбу.

— Проснулся? — спросил знакомый бархатный голос.

— Как видите, — буркнул Гарри.

— Не хами, Поттер, ты сейчас не в том положении, — на удивление спокойным тоном ответил зельевар и встряхнул термометр. — Открой рот!

Гарри безропотно подчинился, так как на спор со Снейпом у него сейчас не было ни сил, ни желания. По истечении 5 минут маг вновь взял термометр в руки и поморщился от увиденного.

— Сколько? — рефлекторно спросил Гарри, напрочь забыв, что говорит со Снейпом.

— 38.5, — задумчиво ответил зельевар, и подошел к комоду с зельями.

— Я не буду пить эту гадость, — с отвращением сказал Гарри, — меня тошнит от нее.

— Что ж, тогда поворачивайся на живот и спускай брюки.

— З-зачем?

— Поттер, тебе уколы не делали никогда?

— Делали, — подтвердил гриффиндорец. — Но меня уже не тошнит, совершенно точно не тошнит.

Снейп презрительно хмыкнул:

— Держи пузырек и выпей все до дна. Ясно?

Гарри кивнул и принялся глотать противную жидкую субстанцию. Сделав последний глоток, мальчик отдал Снейпу флакон и тут же закрыл рот рукой, подавляя рвотные позывы, но организм был настроен против него и никак не хотел принимать зелье. Северус, быстро среагировав, вновь наколдовал больничную утку и склонил Гарри над ней (как оказалось, очень во время), а затем протянул Поттеру стакан воды и велел:

— Прополощи рот, самому же неприятно, — мальчик нехотя подчинился. — Как бы тебе этого не хотелось, но придется делать укол.

— Нет, — крикнул Гарри и тут же поморщился от боли в голове. — Профессор, пожалуйста, не надо, — и укрылся одеялом по самый подбородок.

— Я всегда знал, что ты трус, Поттер.

— Я не трус!

— Так докажи это! — мальчик зло посмотрел на профессора, но не шелохнулся. Северуса происходящее начинало злить, но он понимал, что повышать голос на ребенка сейчас, учитывая его состояние, не стоит. Поэтому, тяжело вздохнув, маг, стараясь не выдать своего раздражения, сказал: — Поттер, хочешь ты этого или нет, но укол сделать придется. Добровольно или с применением силы — решать тебе. Правда, во втором случае будет больнее, поэтому рекомендую выбрать первый вариант.

Из двух зол Гарри выбрал меньшее и, откинув одеяло, приготовился к неприятной процедуре, уткнувшись лицом в подушку. Мысль о том, что Снейп сейчас раскроет вторую его тайну, окончательно морально уничтожила мальчика и у него из глаз потекли злые слезы, а до зельевара стали долетать приглушенные всхлипы.

«Что-то не то с ним твориться. Видимо, здорово головой приложился, — озадаченно подумал мужчина. — Поппи никогда не жаловалась на капризность Поттера, как пациента, да и трайпанофобией он вроде не страдает» Но одного взгляда в область ягодиц стало достаточно, чтобы оправдать поведение мальчика, и Северус мысленно отвесил себе оплеуху, вспоминая себя на месте Гарри. Действительно, следы, оставленные ремнем, это не то, что хочется демонстрировать кому-либо, а уж тем более тому, с кем у тебя натянутые отношения.

Действуя уверенно, зельевар сделал мальчику две инъекции: восстанавливающего и обезболивающего. Воспользовавшись удобным случаем, зельевар закатал рубашку на спине Гарри и осторожно стал обрабатывать поврежденные места.

«Что он делает? Может быть, он подумал, что это я получил при падении, — в надежде подумал гриффиндорец, и грустно вздохнул. — Нет, Снейп хоть и сволочь, но не дурак. Значит, все понял...» — и от безысходности сжал руки в кулаки.

Дождавшись, когда бальзам впитается, зельевар осторожно сказал: « Одевайся», а сам отошел к комоду с зельями. Быстро вернув одежду на законное место, Гарри поспешил скрыться под одеялом.

— Сильно не укрывайся, — посоветовал Северус, — спровоцируешь температуру, а она и так у тебя не в норме.

Нехотя, Гарри раскутался и, собрав в кулак всю свою гриффиндорскую решимость, поднял глаза на профессора. В его взгляде читалось ожидание реакции Снейпа. Но тот лишь молча повел плечами, всем видом давая понять, что ничего не произошло.

— Профессор... — негромко начал Гарри.

— Что?

— Я у вас дома сейчас?

— Об этом я тебе уже говорил.

— В смысле, я у вас останусь жить или...

— Оставим этот разговор на завтра, — отрезал Снейп. — Скажу лишь, что к своим родственникам этим летом ты больше не вернешься. А сейчас, спокойной ночи.

— Спокойной ночи...

Оставшись в одиночестве, мальчик испытывал двойственные чувства. С одной стороны он был благодарен профессору за то, что тот сделал вид будто ничего не видел, а с другой же— он уже давно хотел кому-нибудь высказаться на тему домашнего террора у Дурслей, но жаловаться ему не позволяла гордость, а тут был такой шанс рассказать о наболевшем, да и тот он упустил. Еще раз все взвесив, Гарри решил, что зельевар не тот человек, которому бы он хотел открыть душу, и, прежде чем заснуть, подумал: «4:0 в пользу Снейпа».

Чем больше Снейп размышлял над случившимся, тем сильнее в нем закипала злость на Дурслей и Дамблдора. На первых за то, что чудовищно обращались с сыном Лили, а на второго — что тот обо всем прекрасно знал и бездействовал. «И это он меня еще обвинял в жестокости и несправедливости к мальчишке!» С каждой минутой Северусу все сильнее хотелось аппарировать на Тисовую улицу и поговорить со старой знакомой о воспитании детей в целом и об отношении к сыну Лили в частности. И тут до него запоздало дошло, что все вещи Поттера находятся у дражайших родственников. «Чем не повод нанести визит?» — усмехнулся про себя зельевар в предвкушении радостной встречи. Убедившись, что мальчишка спит и вроде бы в ближайшее время проснуться не должен, Снейп вышел из дома и аппарировал в переулок неподалеку от нужной улицы.

По дороге к дому №4 мужчина пытался представить приблизительный разговор с магглами, но, не дойдя до него метров двадцать, остановился, как вкопанный, — около дома Дурслей стоял Дамблдор с вещами Поттера.

— Я знал, что ты здесь появишься, мой мальчик, — ласково проговорил старик. — Поверь, эти люди не стоят того, чтобы ты тратил на них свой магический потенциал.

Снейп от злости скрипнул зубами.

— Спокойно ты с ними сейчас все равно разговаривать не в состоянии, а вещи Гарри, в особенности его сова, ему очень скоро понадобятся. Хотя бы для того, чтобы связаться с друзьями. Возьми их и аппарируй домой, за мальчиком наверняка нужен уход.

Чтобы не натворить глупостей, зельевар подавил свою злость и молча кивнул. Затем, не прощаясь, выполнил указание директора, хотя внутри у него все кипело.

«Чертов старик! И здесь меня обошел! Как хочется в него хотя бы Ступефаем запустить, чтобы злость сорвать, но нельзя... — сделав пару глубоких вдохов, мужчина мысленно обратился к себе: — Спокойно, Северус, спокойно. Ты знаешь, за что тебе все это. За свои поступки надо платить, ты это еще в детстве уяснил».

По возвращению домой маг, оставив сундук и клетку с совой в гостиной, и поднялся в маленькую гостевую комнату, где поселился Поттер, чтобы проверить его состояние. Мальчик спал, повернувшись на бок, крепко прижав к себе одеяло и уткнувшись в него носом, как обычно спят маленькие дети в обнимку со своими любимыми игрушками. «Какая идиллия», — усмехнулся про себя Снейп, его гнев постепенно растворился, и он почувствовал навалившую разом усталость.

Решив, что на сегодня все свои обязанности он выполнил, мужчина расстелил постель в соседней с Поттером комнате и практически сразу уснул. Однако вскоре его разбудил крик мальчишки.

«Мерлин, что там такое? Боггарта что ли увидел?»

Зайдя в соседнюю спальню, он с удивление обнаружил, что подросток спит и беспорядочно бормочет во сне, а по щекам у него катятся слезы: «За что?.. Дядя, за что?.. Она хорошая... Она только птица...»

— Поттер! Поттер, проснись, — Северус осторожно потряс мальчика за плечо. Почувствовав это, Гарри открыл глаза и, размазав слезы по щекам, надел очки.

— Профессор? Что-то случилось?

— Если что и случилось, то не со мной. Ты кричал во сне.

— Какое вам дело до моих снов? — мигом обозлился мальчишка.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, я все еще твой профессор. Мне не было бы никакого дела до твоих снов, если при этом ты не будил бы меня.

Гарри уже собрался выдать триаду: «А вас никто и не просил просыпаться, и будить меня тоже!» Но, как и в первый раз, почувствовал, что шрам опять начал кровоточить.

— Поттер, Поттер, — покачал головой зельевар, прикладывая к шраму ватный тампон с кровоостанавливающим, запасливо оставленным на ближайшей тумбочке ранее, — даже твой организм требует более уважительного обращения со мной.

«Ничего он не требует, просто этот дурацкий шрам болит», — проворчал про себя мальчишка, но внезапно вспомнил свой сон. Он давно заметил, что сновидения очень часто сбываются — кошмары, во всяком случае, точно. А то, что он увидел в этот раз, было даже хуже кошмара, и его глаза обеспокоенно забегали.

— В чем дело?

— Хэдвиг, — неожиданно для самого себя ответил мальчик. — Он убил ее.

— Твой дядюшка? — в ответ мальчишка удивленно кивнул. — Ох, Поттер, в четырнадцать лет уже пора различать сны и явь! Держи тампон, не отпускай, пока кровь не остановится, — велел Снейп и вышел из комнаты, а вернулся уже с совой на плече.

— Хэдвиг! — радостно воскликнул Гарри, напрочь забыв о кровоточащем шраме. Сова с плеча профессора перелетела на спинку и, довольно ухнув, принялась добродушно пощипывать хозяина за ухо. — Милая моя, он не тронул тебя? Слава Мерлину! Хорошая...

«Вот и доверяй этому обормоту спасение магического мира, если он даже не в состоянии удержать вату около лба», — проворчал про себя Снейп, но, убедившись, что шрам больше не кровоточит, просто убрал упавший тампон с подушки.

— Теперь ты знаешь, что с твоей совой все в порядке. Смею надеяться, что сможешь уснуть, и я был бы тебе очень признателен, если бы ты проспал до утра, или, быть может, дать зелье «Сна без сновидений»?

В любой другой момент Гарри нашел бы, что ответить зельевару на его реплики, но сейчас он был слишком счастлив, чтобы думать над дерзким ответом.

— Нет, я смогу уснуть, — заверил мальчик.

— Тогда спокойной ночи, — и мужчина направился к выходу.

— Спокойной ночи, — и, сообразив, в последнюю секунду, окликнул Снейпа: — Сэр?

— Да, Поттер?

— Спасибо за Хэдвиг.

— Благодарить будешь Дамблдора. — Северус покинул комнату.

Упоминание директора вызвало еще один волну положительных эмоций, и мальчик заснул абсолютно счастливым.

~*~*~*~*~

Проснувшись утром, Гарри увидел сидящего возле него профессора. «Что он здесь делает? Или я его снова разбудил, и он просидел здесь всю ночь?!»

— Как ты себя чувствуешь?

— Эмм... Вроде бы получше, — неуверенно ответил он.

— Тошнота есть?

— Нет, даже есть хочется, — и в подтверждении его слов желудок громко заурчал.

Одобряюще кивнув, Снейп протянул мальчику термометр. В этот раз результат его вполне удовлетворил — термометр показывал 36.8. Проведя диагностику, маг мысленно поздравил себя с тем, что его восстанавливающее зелье усиленного действия дает даже лучший эффект, чем предполагалось. «Такими темпами Поттер через два-три дня будет как новенький», — удовлетворенно подумал мужчина и отправился на кухню разогревать завтрак. Каково же было его удивление, когда мальчик с большим аппетитом начал поглощать самую обыкновенную овсяную кашу. Напоив своего незваного пациента восстанавливающим, Снейп решил разъяснить правила субординации:

— Значит так, Поттер, сегодня тебе вставать категорически запрещается. Графин с водой будет стоять на комоде, обедом и ужином я тебя накормлю. Утку я оставлю под кроватью, когда надо будет — позовешь, я сегодня никуда не собираюсь. И не советую проявлять самоуправство.

— Значит, я все-таки у вас останусь жить?..

— Слава Мерлину, нет. По распоряжению директора, как только ты поправишься, мы отправимся в Хогвартс. И это не обсуждается.

— Значит, профессор Дамблдор знает, что со мной случилось?

— Знает, — коротко кивнул Снейп, умолчав о том, что дражайший директор знал, как обращались с ним его родственники и ничего не предпринимал. — Еще вопросы?

—Да, а что мне делать?

— Ничего, просто лежать. По-моему, это твое любимое занятие.

— Ошибаетесь, — огрызнулся Гарри, — можно хотя бы учебник почитать, чтобы выбрать материал для эссе.

— По Зельям? — ухмыльнулся маг.

— Да хоть бы и по Зельям! Все равно я еще не приступал к выполнению домашнего задания ни по одному из предметов.

Он уже собирался высказаться относительно прилежания нерадивого ученика, но, логически поразмыслив, подумал, что учиться ему запрещали магоненавистнические маггловские родственники. Снейп ненадолго вышел из комнаты и вернулся уже с потрепанной книгой в руках:

— Держи. Тебе сейчас мозг напрягать нельзя, а это единственное, что у меня в доме есть из детской литературы.

— Ага, значит, вы признаете, что мозг у меня все-таки есть?

— Диагностическое заклинание не может ошибаться, — холодно ответил зельевар. — А оно утверждает, что у тебя сотрясение головного мозга. Значит, его наличие можно принять за аксиому. Держи книгу, в третий раз повторять не буду.

— Спасибо, — неохотно ответил мальчик, не вложив в эти слова ни грамма благодарности.

Дождавшись, когда Снейп уйдет, Гарри, не глядя на название, тут же отложил книгу в сторону из чистого упрямства. И все дневное время мальчик провел, общаясь с Хэдвиг, которая отказывалась отлучаться от больного хозяина даже на минуту. После обеда на него накатила грусть, и гриффиндорец, несколько раз бросив взгляд на книгу, оставленную ненавистным учителем, окончательно наплевал на собственные принципы и погрузился в волшебный мир «Сказок Барда Биддля».

Книга ему определенно понравилась — волшебные сказки были намного лучше любых, даже самых хороших, маггловских. Каждая из историй вызывала отклик даже у довольно взрослого тринадцатилетнего парня: сын старого волшебника со сказки «Колдун и прыгучий горшок» вызывал живое негодование, равно как и главный герой с «Волосатого сердца колдуна»; но самое большое впечатление на него произвела «Сказка о трех братьях».

Гарри задумался над последним Даром Смерти — мантии-невидимке. «Круто было бы, если бы моя мантия оказалась Даром Смерти! Ведь она мне тоже от отца досталась. А Гермиона говорила, что обычные мантии-невидимки служат не более десяти лет, а эта мантия еще и отцу служила, и Мерлин знает скольким поколениям до него...»

Из задумчивости его вывел голос Снейпа, принесшего ужин.

— Надо же, я и не думал, что ты можешь так задуматься, — хмыкнул Северус скептически. — Интересно, над чем?

— Профессор, а Дары Смерти существуют?

— Что за бред, Поттер? Нет, конечно!

— Гермиона говорила, что обычно мантии-невидимки служат не более десяти лет, — мужчина презрительно хмыкнул, но кивнул в знак согласия. — Так почему же папина мантия служит больше?

— Потому что у Поттеров все не как у людей, — отрезал Снейп, жалея, что вступил в разговор. — Ты будешь ужинать или я уношу обратно? — Гарри принялся поглощать ужин, а маг продолжил: — Я надеялся, что даже твоих умственных способностей хватит на то, чтобы отделять сказки от реальной жизни. Однако, я ошибался.

— Но ведь глупо отрицать очевидное. Если ей еще папа пользовался, значит, ей как минимум лет тридцать, — не унимался Гарри.

— Видимо, среди вещей тоже бывают долгожители, — задумчиво сказал зельевар и, вернувшись к суровому тону, протянул мальчику флакон с Восстанавливающим зельем. — Прими зелье и постарайся заснуть, — мальчик нехотя подчинился. Около самого выхода мужчина сказал: — Спокойной, надеюсь, ночи.

В ответ Поттер буркнул что-то невразумительное.

~*~*~*~*~

Перед сном Снейп долго обдумывал слова мальчика. «А ведь действительно, поттеровская мантия проявляет свои свойства больше двадцати лет, еще придурок Джеймс ей успешно пользовался. А ведь ему она досталась по наследству. Что-то не так с этой вещицей... Неужели Дары Смерти таки существуют, и Поттер — обладатель одного из них? Северус, ладно Поттер, он — мальчишка, да и к тому же головой недавно приложился, поэтому верит в сказки, но ты-то!..» — и, прогнав мысли о Дарах, мужчина погрузился в сон.

Как и предыдущей ночью его разбудил крик мальчишки, на сей раз призывный.

— Профессор Снейп!

Крайне недовольный тем, что его разбудили, он пошел в спальню ученика, который сидел на кровати с взъерошенным и испуганным видом.

— Опять дядюшка приснился?

— Нет, Волдеморт!

В этот момент Северус прислушался к своей побледневшей Метке и, кажется, уловил слабенькое покалывание в ней; не такое сильное, как тогда, когда Лорд имел былое могущество, но все же...

— Он находится в каком-то маггловском доме. Точнее, он, Хвост, какая-то огромная змея...

«Нагайна», — подумал профессор.

— ... и еще незнакомый мне молодой мужчина.

— Поттер, ты же вчера еще убедился, что сны не имеют никакого отношения к реальности.

— Но Волдеморт... — вновь слабенькое покалывание в Метке.

— Не называй его по имени при мне, — прошипел зельевар, приходя в дурное расположение духа.

— Вы его боитесь? — не сдержал усмешки Гарри.

— Это все, что ты мне хотел сообщить? — мужчина намеренно проигнорировал нахальный выпад мальчишки.

— Да.

Снейп протянул ему взятый с комода флакон со снадобьем.

— Тогда выпей зелье «Сна без сновидений» и укладывайся спать, — безапелляционным тоном заявил он. — На сегодня разговор окончен.

Мальчишка выполнил требование профессора, сверля его ненавидящим взглядом, и вновь улегся в кровать, размышляя над несправедливостью жизни.

А Северус, выходя из комнаты, машинально потер левое предплечье и подумал: «Случайность или совпадение?» Но ответ он пока получить не мог.

На следующий день Гарри проснулся от возмущенного уханья Хэдвиг. Надев очки и повернув голову в сторону окна, мальчик нашел объяснение подобному поведению своей любимицы — за окном маячил Сычик с привязанным к лапке письмом, еле удерживаясь на лету с такой тяжелой ношей. Забыв о вчерашнем запрете Снейпа, гриффиндорец соскочил с кровати, впустил сову, отвязал и распечатал пергамент.

«Привет, дружище!

Как ты? Надеюсь, твои маггловские родственники тебя не сильно достают. У меня хорошие новости — отец сумел достать билеты на Чемпионат мира по квиддичу, сегодня часов в семь вечера мы заберем тебя. Если что, ответ пришли с Сычиком.

Рон».

«Вот тролль! — Гарри от расстройства даже топнул ногой. — Пропустить первый в моей жизни Чемпионат мира, и все из-за этого идиота Дадли, поцелуй его дементор!»

— Поттер! — неожиданно раздался голос Снейпа над самым ухом мальчика. — Тебе кто разрешил вставать?

— Я должен спрашивать разрешения?

— Да, должен, пока ты находишься в моем доме. И я повторяю свой вопрос — кто тебе разрешил вставать?

— Никто, — буркнул гриффиндорец, — я только впустил сову. Не маячить же ей за окном до скончания века?

— Вижу, — презрительным взглядом смерив парня, ответил маг. — От кого письмо?

— Не ваше дело, — огрызнулся мальчик, но, увидев выражение лица зельевара, которое обычно не предвещало ничего хорошего, поспешил исправиться: — От Рона, он приглашает на Чемпионат мира по квиддичу.

— Надеюсь, ты понимаешь, что об этом не может быть и речи...

— Представьте себе... — иронично ответил Гарри, комкая пергамент.

— Прекрати хамить. На твое счастье, я не могу снять с Гриффиндора баллы, но не волнуйся, я с радостью это сделаю первого сентября, — прошипел Северус и взмахнул палочкой, произнося диагностическое заклинание.

«Все идет как нельзя лучше. Но дня два в постели ему еще придется полежать, а дня через четыре его уже вполне можно будет транспортировать по каминной сети. Но, учитывая, что это Поттер, чем дольше он будет находиться в постели, тем лучше».

— Значит так, Поттер. Ближайшие четыре дня ты проведешь в постели, в твоем состоянии тебе необходим покой. Судя по тому, что ты уже вставал, на ногах ты уже держишься уверенно, поэтому сообщаю — туалет прямо по коридору. Надеюсь, не заблудишься. Ввиду того, что кухня находится на первом этаже, завтракать, обедать и ужинать ты будешь в комнате. Да, все двери в коридоре будут закрыты, пытаться туда проникнуть бесполезно, и, если что, я об этом узнаю.

«Очень надо!» — ворчливо подумал Гарри, но, вспомнив о друге, спохватился:

— Мне нужно написать ответ Рону, иначе он придет к Дурслям за мной.

— Смею надеяться, что в твоем сундуке найдется все необходимое для этого, — и Манящими чарами зельевар призвал сундук.

Пропустив колкость Снейпа мимо ушей, мальчик машинально поблагодарил профессора и, дождавшись пока он уйдет, принялся строчить ответ другу, но руки его не слушались и строчки выходили очень кривыми. Помучавшись несколько минут над текстом письма, гриффиндорец нацарапал на пергаменте следующее:

«Привет, Рон!

Да ну их этих магглов, не хочу даже говорить о них. Друг, я очень хочу поехать на Чемпионат, но, к сожалению, не могу, так как я заболел какой-то маггловской заразой и тетка меня изолировала ото всех. Я сейчас жутко заразный, и врач запретил мне контакты с кем-либо.

Всем привет, удачно провести время! До встречи в школе!

Гарри».

Отправив письмо, Гарри вновь улегся в постель, так как его одолевала слабость. Лежа в кровати, парень принялся анализировать ситуацию.

«Я в доме Снейпа, а он — не лучшая компания для летних каникул. Это минус.

Он меня заставляет лежать. Это тоже минус, хотя, может быть, и нет...

Но при этом он меня не запирает в комнате (во всяком случае, пока). Это плюс.

Он меня лечит (Мерлин знает только почему?) — несомненно плюс.

Он меня кормит. Тоже безоговорочный плюс.

Как только я поправлюсь, мы отправимся в Хогвартс, а там Дамблдор и Хагрид, и Снейп не сможет ко мне придираться без причины. Снова плюс».

Прикинув в уме, что плюсов в сложившейся ситуации гораздо больше, чем минусов, гриффиндорец совершенно успокоился. Сначала он попытался исследовать территорию второго этажа. На поверку все двери действительно были закрыты, проникнуть внутрь он даже не стал пытаться, полагая, что на них наложены Сигнальные чары, спускаться вниз почему-то не хотелось вовсе — скорее всего не хотелось сталкиваться со Снейпом. Тогда юноша принялся изучать свою комнату. Мебель, которой была она обставлена, оказалась совершенно пустой: в ящиках комода не было ничего, кроме паутины, а в платяном шкафу висела одинокая вешалка, очевидно позабытая там давным-давно. Не найдя ничего интересного, он вспомнил, что у него в сундуке лежала подаренная Гермионой «История квиддича», так что занятие себе на ближайшее время Гарри обеспечил. В целом, три дня пролетели без особых стычек, и Снейп даже был удивлен подобным поведением нерадивого ученика. Где-то в глубине души он был даже немного разочарован тем, что заносчивый гриффиндорец не пытался нарушить его запреты.

~*~*~**~*~

Но неожиданно ночью мальчика разбудил Дамблдор.

— Гарри, проснись.

— П-п-профессор Дамблдор? — вымолвил парень, потирая глаза и нащупывая очки. — Что-то случилось?

— Да, мой мальчик, немного поменялись планы. Вы с профессором Снейпом отправляетесь в Хогвартс немедленно.

— Тебе есть во что переодеться, Поттер? — спросил зельевар, бесшумно возникая на пороге комнаты и почти сливаясь с ночной темнотой.

— Да, конечно, — смутился мальчик и торопливо подхватился с постели.

— Тебе на сборы две минуты. Ждем тебя внизу.

— Ну, Северус, зачем так грубо? — улыбнулся директор. — Гарри, собирайся спокойно, не спеши.

Скрипнув зубами от злости, зельевар развернулся на каблуках и удалился.

Решив, что все-таки лучше не медлить, Поттер быстро надел на себя джинсы, футболку и кроссовки. Спустившись вниз, он не мог не заметить некое замешательство на лицах взрослых.

— Что-то случилось?

— Вот переместимся в Хогвартс, там и поговорим, — добродушно ответил директор, уменьшив сундук Гарри. — Возьмись за газету и крепко держи клетку. На счет три перемещаемся. Раз, два, три...

Гриффиндорец не успел понять, что произошло — только почувствовал, что его выворачивает наизнанку, — а затем кулем свалился на пол, и его едва не стошнило. Придя в себя и оглядевшись, мальчик понял, что находится в кабинете директора.

— Гарри, ты в порядке?

— Да, сэр, — нервно сглотнув, ответил гриффиндорец. — Что это было?

— Портал, Поттер, — ехидно ответил зельевар.

— Порталом может служить любой предмет — в нашем случае газета, — который переносит волшебников из одного места в другое, — терпеливо пояснил директор, неодобрительно посмотрев на своего коллегу. — Понятно? — мальчик кивнул. — Вот и славно, присаживайтесь, — старик жестом пригласил Снейпа и Гарри к столу. — Чаю? — оба его собеседника отказались. — Ну, как знаете. Таить от вас то, о чем вы завтра прочтете в «Ежедневном Пророке», бессмысленно. На Чемпионате мира последователи Волдеморта сожгли лагерь болельщиков и издевались над магглами. К сожалению, есть погибшие и пропавшие без вести.

— А ... — начал Гарри обеспокоенно и рефлекторно подался вперед.

— С твоими друзьями все в полном порядке, мой мальчик, не беспокойся. Но что самое непонятное, так это то, что после нападения в небе над лагерем появилась Черная Метка! Северус, тебе что-нибудь известно об этом?

— Нет, директор, — коротко ответил зельевар и ощутимо напрягся.

Гарри переводил взгляд с одного мага на другого, тщетно пытаясь понять то, о чем умалчивают эти двое.

— Плохо, очень плохо, — покачал головой старик. — Но хорошо, что вы теперь в полной безопасности. Так что отправляйтесь спать.

— Директор, а какой пароль к гостиной Гриффиндора?

— Гарри, факультетские гостиные на лето остаются закрытыми, так как в них проводятся ремонтные и реставрационные работы. Поэтому до начала учебного года ты будешь жить в комнатах профессора Снейпа.

— Могу тебя заверить, Поттер, — встрял в разговор зельевар, заметив кислое выражение лица Гарри. — Меня это известие радует точно так же, как и тебя.

— Профессор Дамблдор, могу я поговорить с вами наедине?

— Разумеется, мой мальчик. Северус, ты можешь быть свободен, а Гарри я потом отправлю по каминной сети.

Оставшись с директором вдвоем, парень радостно заговорил:

— Профессор, я так рад вас видеть!

— И я тоже, мой мальчик, — улыбнулся старик.

— Подумать только, если бы не Дадли, то я бы до сих пор околачивался на Тисовой, а так я в Хогвартсе...

— Да-да, Северус мне все рассказал. Это ужасно...

— Я с самого начала не хотел вам ничего говорить, боясь показаться нытиком. Но, раз уж вы все знаете, то, быть может, — гриффиндорец набрал побольше воздуха, чтобы договорить, — можно мне поменять опекунов?

— Гарри, Гарри, ты был защищен от людей Волдеморта, но на самом деле оказался в другой опасности. Понимаешь, мой мальчик, после случившегося этим летом, я и сам об этом задумался, но пока не могу найти достойную кандидатуру.

— А Сириус? Он же невиновен!

— Да, но доказать это невероятно сложно, я бы сказал даже невозможно. Вот если бы удалось поймать Петтигрю, то Сириус был бы полностью оправдан.

И тут Гарри вспомнил про свой сон.

— Профессор, я его недавно во сне видел. Как будто он, Волдеморт, змея и еще один мужчина живут в заброшенном маггловском доме.

Лицо директора вмиг потеряло добродушное выражение и стало серьезным.

— И? Они что-то делали, о чем-то говорили?

— Да, сэр, только я не помню о чем. Они говорили слишком тихо, да и у меня голова еще болела даже во сне. Я очень испугался и рассказал Снейпу...

— Профессору Снейпу, Гарри, — поправил его Дамблдор.

— Ну да, профессору Снейпу. А он сказал, что это всего лишь сон.

— Я думаю, что он прав, — успокаивающе проговорил старик, но за этой маской спокойствия умело скрывалось чувство тревоги. — Нам часто снится либо то, чего мы очень хотим, либо то, чего мы боимся.

— Да, наверное, — сказал мальчик, зевнув.

— Ты валишься с ног, тебе пора спать, — с этими словами директор подвел Гарри к камину и, кинув горстку летучего пороха, произнес: — Лаборатория профессора Снейпа.

Спустя несколько мгновений гриффиндорец вывалился из камина и очутился в комнате, на полках вдоль одной стены которой стояли заспиртованные твари, вдоль другой — колбы с различными жидкостями. «Мерлин, неужели Снейп живет в лаборатории?!»

— Наговорился, Поттер? — раздался ехидный голос владельца комнаты, мальчишка нерешительно кивнул. — Тогда будь добр, отправляйся в комнату, — мужчина махнул рукой в сторону одной из дверей, которых Гарри даже и не приметил сначала. Заметив нерешительность подростка, взял его за плечо и лично проводил до комнаты, затем грубовато пожелал спокойной ночи и ушел.

Гарри, забираясь под одеяло, подумал: «А чего я, собственно, ожидал от него? Сказок на ночь?»

Следующее утро Снейпа началось ожидаемо в кабинете директора.

— Северус, как Гарри?

— Спит ваш драгоценный гриффиндорец, — отрешенно ответил зельевар.

— Я не об этом, а о его физическом состоянии.

— Если вчерашнее перемещение на нем никак не сказалось, то должен быть вполне здоров и наверняка готов на пакости вместо того, чтобы выполнять домашние задания.

— Замечательно, мой мальчик, это просто замечательно!

— И что с ним прикажете делать? — прошипел маг, постепенно повышая тембр голоса. — Альбус, о чем вы вообще думали, когда поселили Поттера ко мне в комнаты? Он же мне всю лабораторию разнесет!

— Успокойся, Северус. Об этом я и хотел с тобой поговорить, — успокаивающе проговорил директор, переходя на деловой тон. — Когда мы вчера остались одни, Гарри мне рассказал свой сон о Волдеморте.

Снейп машинально потер левое предплечье, и этот жест не остался незамеченным для Дамблдора.

— Вы же не считаете, что этот сон достоин внимания, директор?

— К сожалению, считаю. Да и твоя метка со мной согласна, я так понимаю.

Снейп закатил глаза, проклиная себя за несдержанность.

— Нужно непременно выяснить, что было в этом сне: что это за дом и, самое главное, кто тот мужчина. Предполагаю, что сон Гарри и события на Чемпионате мира взаимосвязаны между собой. Я бы хотел услышать от тебя о метке.

— Она откликается на имя Темного Лорда, пока еще не так сильно, как раньше, но ощущение есть. И, насколько я могу судить, она начинает темнеть. Вы думаете, что он возвращается?

— Скорее, набирает силу, — неопределенно покачав головой, ответил старик. — И это еще одна причина, по которой я думаю, что сон Гарри — не просто сон. Именно поэтому я бы хотел попросить тебя проникнуть в воспоминания мальчика и посмотреть все своими глазами. Он в силу возраста еще не сможет извлечь воспоминание для просмотра.

«Вот же старый манипулятор!.. Как дольками кормить — так ему, а как в чужих мозгах копаться — так мне. Ну, конечно, директор у нас безгрешный, и не хочет лично нарушать психическое равновесие чертового мальчишки Поттера. А ты, Северус, и так его недолюбливаешь, так что мальчик горькую пилюлю из твоих рук примет спокойно».

— Я полагаю, что пару дней нужно выждать, чтобы Поттер окончательно окреп, — задумчиво проговорил Снейп. — Все-таки он перенес довольно серьезную травму головы, а то, о чем вы меня просите — грубое вторжение в разум мальчишки, — может пагубно на нем сказаться.

— Конечно, конечно, мой мальчик. Но я тебя настоятельно прошу, сделай это как можно скорее.

— Разумеется, директор...

~*~*~*~*~

Находясь в Хогвартсе Гарри был абсолютно счастлив. Летом здесь еще интереснее: не было целой толпы учеников, не ворчали старосты факультетов, пытаясь унять шалопаев, не слышались со всех сторон фразы про снятые баллы, да и сами часы были непривычно пустыми. Казалось, что весь замок принадлежит только ему одному. Жизнь тоже потихоньку налаживалась — Снейп уже не запрещал ему покидать постель и даже не был против прогулок, что дико радовало. Весь день он проводил с Хагридом и Клювокрылом, — вернее теперь уже Махаоном, как его назвал Хагрид, чтобы не было лишних вопросов, — возвращаясь в замок только для того, чтобы поесть, так как стряпня лесничего была абсолютно несъедобной. Те считанные мгновения, что он вынужден был проводить с профессором Зельеварения, нельзя было даже назвать ложкой дегтя в этой бочке меда.

Но долго наслаждаться свободой Гарри не пришлось. Через несколько дней, как только они закончили завтракать, Снейп попросил его никуда не отлучаться и вернуться в лабораторию. Жутко недовольный Поттер поплелся в подземелья, мысленно гадая, о чем пойдет речь.

Не желая тянуть книззла за хвост, Северус перешел сразу к делу:

— Поттер, я хотел поговорить о твоем недавнем сне о Темном Лорде.

— Это же просто сон, профессор, — наивно пожал плечами Гарри, желая задеть мужчину за живое.

— Я тоже так думаю, но Дамблдор считает иначе. Мне необходимо посмотреть то, что ты видел в тот раз.

— Как?..

— Я не питаю ни малейшей надежды, Поттер, на то, что ты знаешь что-нибудь о ментальном контакте. С помощью заклинания я попытаюсь проникнуть в твое сознание, а ты, чтобы облегчить мне задачу, сконцентрируйся на этом сне.

— Вы будете копаться в моей голове? Читать мои мысли?

— Грубо говоря, да, — Снейп скривился от такого сравнения, словно съел лимон целиком. — Но если ты сам мне покажешь нужное воспоминание, то и копаться мне не придется.

Гарри был в бешенстве — Снейп должен залезть в его воспоминания, пусть даже и по просьбе Дамблдора. Нет! Такого гриффиндорец допустить не мог и твердо решил ни за что не пускать сальноволосого урода в свои мысли.

— Ты готов?

Мальчик кивнул, повторяя про себя, как мантру: «Ничего ты не увидишь!»

— На счет три: раз, два, три... Легилименс!

Но, к своему собственному удивлению, Северус наткнулся на ментальный блок и вынужден был опустить палочку.

— Не сопротивляйся, Поттер, так или иначе я все равно увижу это воспоминание. Советую показать его добровольно.

«Ага, сейчас!» — подумал про себя Гарри и еще сильнее сосредоточился на том, чтобы не пускать мага в свои воспоминания.

После нескольких неудачных попыток Снейп настолько разозлился, что уже не мог контролировать силу своего проникновения. Но в этот самый момент произошло нечто совершенно неожиданное — у парня произошел выброс стихийной магии, который выбил палочку из рук Мастера Зелий, и она больше не указывала на Гарри. И вдруг в сознание мальчика хлынули воспоминания, которые принадлежали вовсе даже не ему: крючконосый мужчина кричал на съежившуюся в углу женщину, а черноволосый мальчишка плакал в углу...

— Хватит! — рявкнул профессор, пытаясь восстановить свое дыхание и не выдать гнев.

«Кто же мог подумать, что сопляк настолько силен в окклюменции?! Врожденные способности? Подсознательная реакция? Или только лишь стихийная магия? И не такой блок пробивал, нужно только отдохнуть».

А Гарри молчал. Он был полностью уверен, что увиденное им сейчас — реальная сцена из детства Снейпа, и никак не мог поверить, что тот плачущий мальчик вырос в такого озлобленного на весь мир человека.

Немного отдышавшись, маг призвал манящими чарами собственный думосброс, созданный им давным-давно, и поместил туда воспоминания, которые, по его мнению, Поттеру смотреть совсем не обязательно. Хотя теперь уже он был готов к подобному развитию событий, но решил перестраховаться. Поместив туда последнее воспоминание, Северус размеренно произнес:

— Ну что ж, продолжим?

Он поднял палочку, но произнести заклинание не успел, так как в камине возникла голова директора.

— Северус, есть важная информация по происшествию на Чемпионате мира, загляни ко мне. Это срочно.

Директор был, пожалуй, даже взволнован, и его беспокойство передалось Снейпу.

— Можешь быть свободен, Поттер, — бросил на ходу зельевар, шагая в камин, в мгновение забывая о думосбросе и разговоре с гриффиндорцем.

Внимание Гарри с самого начала привлекла эта каменная чаша, а еще больше его интересовало, что же Снейп туда положил. От содержимого чаши исходило ярко-серебристое свечение; вещество непрерывно двигалось так, что не возможно было понять, что это — газ или жидкость? Мальчику очень захотелось потрогать эту субстанцию, но он понимал, что окунать руку в сосуд с чем бы то ни было — верх глупости. Он вытащил волшебную палочку и легонько ткнул ею в содержимое. Затем заглянул в сосуд, и ему показалось, что он смотрит в круглое окно, в котором все отчетливее виднелся Большой зал Хогвартса.

Мальчик склонился так низко, что кончик носа коснулся прозрачной поверхности и, полетев головой вперед внутрь сосуда, оказался посреди Большого зала рядом с партой, за которой сидел Снейп. Молодой Снейп. Гарри прочитал заголовок экзаменационной работы: «Защита от тёмных сил — Стандарты Обучения Волшебству». Сообразив, что он каким-то образом попал в прошлое и где-то здесь должны быть и его отец, и Сириус, и Ремус, Гарри завертел головой в поиске их. Первым нашелся Поттер-старший. Как гриффиндорец и ожидал, он оказался точной копией своего отца — такие же взлохмаченные волосы, такие же руки; вот только у Джеймса нос чуть побольше и глаза карие. Сириус и Ремус тоже не сильно изменились со школьных времен и были вполне узнаваемы. Неожиданно Гарри заметил мальчика с мышиными волосами и без труда узнал в нем Петтигрю, но тут же отвернулся, не желая смотреть на человека, предавшего его родителей. Все четверо друзей уже успели закончить свои работы и незаметно для экзаменационной комиссии подавали друг другу знаки и перемигивались.

По окончанию экзамена Снейп направился на улицу, уткнувшись в пергамент с ответами. К радости Гарри туда же двинулись и верные друзья-гриффиндорцы. Дойдя до школьного озера, они расположились в тени дерева, а Снейп уселся на траве в густой тени кустов поодаль, не замечая никого и ничего, кроме листа пергамента, который поглощал все его внимание. Заняв удобный для наблюдения пост, Гарри мог одновременно держать в поле зрения будущего профессора Зельеварения и четверку гриффиндорцев. Он также мельком заметил, что на берегу озера сидела компания смеющихся девочек, одна из который явно привлекала внимание Джеймса — он усиленно рисовался со снитчем, бросая взгляды в ее сторону. Мальчик сначала не без восторга наблюдал за тем, как его отец раз за разом ловко ловит крылатый под бурные восторги Хвоста, но через пять минут Гарри стал удивляться, почему Джеймс не прекратит это представление. Однако вскоре шоу оборвал Сириус, попросив убрать мячик и пожаловавшись на скуку.

Поттер-старший быстро огляделся и с хищной улыбкой сказал другу:

— Ничего, Бродяга, сейчас развлечемся! Смотри-ка, кто там...

— Отлично, — мягко и с оттяжкой сказал он. — Нюниус.

У Гарри от этого слова внутри все перевернулось. Именно так дразнил его Дадли, когда он, Гарри, избитый лежал на земле и тщетно пытался подавить слезы. Мальчик еще не знал, в чей адрес было брошено это прозвище, но что-то нехорошее мелькнуло в его голове. И предчувствия его не обманули — то, что он увидел дальше, его неприятно удивило.

Его отец, о котором ему все вокруг рассказывали, как о герое, без видимой на то причины напал на Снейпа (а именно ему предназначалось то гнусное прозвище), сначала выбив палочку из его рук, а затем повалив на землю и, в ответ на гневные высказывания слизеринца, запустив в него мылящим рот заклинанием.

Гарри про себя задохнулся от возмущения, до того мерзкой была картина, открывшаяся его взору. Однако, большинство учеников возмущения мальчика не разделяли и от души хохотали над этой отвратительной сценой. «По-видимому, Снейпа в школе не любили... Мерлин, неужели совсем никто ему не поможет?!» — подумал он панически. В ответ на его мысли, отделившись от своей компании, к ним подошла рыжая девочка с миндалевидными зелеными глазами, — точь-в-точь как у Гарри («Мама!» — решил подросток) — и потребовала оставить несчастного в покое. Пока Джеймс препирался со своей будущей супругой, Снейп даром времени не терял и, воспользовавшись моментом, запустил каким-то невербальным заклинанием в своего недруга, но тут же был подвешен вверх ногами. Его мантия упала на голову, открывая бледные ноги и нижнее белье...

Что было дальше, Гарри не узнал, так как чья-то рука вдруг сжала его руку мертвой хваткой. Обернувшись, мальчик увидел взрослого разъяренного Снейпа, и почувствовал, что его тащат вверх.

— Развлекаемся? — сквозь зубы прошипел зельевар, когда они очутились вновь в лаборатории.

— Н-нет, — рука Гарри безбожно ныла. — Отпустите, мне больно...

Мужчина очень боялся не выдержать и ударить Гарри, поэтому сильнее сжал его руку.

— Тебе понравилось, Поттер?

— Нет-нет, — замотал головой парень, и, дернув рукой, испуганно крикнул: — Да отпустите же меня!

Снейп изо всех сил отшвырнул Гарри, и тот ударился о пол подземелья.

— Забавный человек твой отец, правда? — угрожающе стал надвигаться на лежащего подростка профессор.

— Вы не имеете права, — полупрокричал-полупрошептал мальчик. — Если вы меня ударите, я расскажу профессору Дамблдору!

И вот тут Северуса прорвало:

— Кому? — усмехнулся он, и его лицо исказила горькая гримаса. — Директор только поощряет такое отношение с тобой, болван!

— Неправда!

— Нет, правда! Думаешь, он не знал, как с тобой обращаются родственник все это время? Знал, прекрасно знал! И не вмешивался.

— Вы врете! — обиженно выкрикнул Гарри, а губы его задрожали. Верить в слова Снейпа не хотелось. — Вы все врете!

— Чего ради? — пожал плечами Снейп уже совсем успокоившись, и дотронулся палочкой до виска и извлек воспоминание о диалоге с Дамблдором сразу после того, как мальчишка появился в его доме. — Не веришь — сам посмотри.

Гарри поднялся с пола и нерешительно подошел к столу, на котором стоял думосброс.

— Ну же, Поттер, смелее! — маг сделал издевательский приглашающий жест рукой. — Или залазить в чужой думосбор с разрешения не так интересно?

Мальчик повторил свои действия и окунулся в воспоминания профессора, на сей раз не таясь. Наблюдая за разговором зельевара и директора, гриффиндорец не мог поверить в происходящее. Настолько нереальными ему казались слова Дамблдора, которые резко шли в разрез с тем, что он услышал при встрече с ним. Когда воспоминание закончилось, Гарри вновь очутился в подземельях.

— Удовлетворил свое любопытство, Поттер? — как будто издалека услышал он голос Снейпа.

Мальчик все еще находился под впечатлением увиденного, его мысли путались... Так много хотелось спросить, но в результате он выдавил из себя только короткое:

— Зачем? — и его голос предательски дрогнул — слишком много вопросов Гарри вложил в это короткое слово. «Зачем вы мне это показали? Зачем вы не дали Дамблдору меня отправить к родственникам?»

— Можешь идти, — равнодушно сказал Северус, не желая вдаваться в подробности и пребывая в смешанном расположении духа.

Сам не зная почему, Гарри опрометью кинулся в свою комнату, со всего размаха упал на кровать и от души ударил подушку. Из глаз непроизвольно полились злые слезы. Ему было больно и горько от увиденного. Всю жизнь он думал, что его отец — герой, а на деле оказалось, что он точно такой же, как и Дадли, который без причины может напасть на беззащитного человека только потому, что его другу стало скучно. Он считал Дамблдора гениальным волшебником и очень добрым человеком. Но правда оказалась не такой радужной. Директор прекрасно знал, что Дурсли его избивают и, как правильно сказал Снейп, ничего не предпринимал и поддерживал подобное отношение к Гарри. Более того, он хотел отправить парня обратно к родственникам после лечения в Сент-Мунго! А при встрече мило улыбался и говорил, что рад увидеться, да еще нагло врал о том, что задумался о новых опекунах!

«Лжец! Лицемер! Если бы не Снейп... Снейп...» — мысли Гарри были подобны беспорядочному рою. Если отец и Дамблдор предстали перед Гарри в не лучшем цвете, и мальчик плакал от горького разочарования, то профессор наоборот обрел в его глазах некоторые положительные черты. Да, зельевар оскорблял его на уроках, но только на уроках... И не так уж незаслуженно на самом-то деле, стоило признать. Он отвоевал Гарри у Дамблдора, хоть это явно ему было неприятно. С тех пор, как он оказался в доме Снейпа, тот ни разу не вспомнил его отца, да и вообще язвить стал гораздо меньше. «Да и вообще... Может быть, он и не такая уж сволочь, какой хочет казаться?» — прикинул Поттер, успокаиваясь. Окончательно решив, что он, Гарри, дурак, который верит всем на слово, мальчик решил впредь тщательнее обдумывать чужие слова и поступки.

Немного успокоившись, он вспомнил о том, что явилось первопричиной сегодняшних откровений. Решив больше не упрямиться, парень неуверенно вышел из своей комнаты в лабораторию и, заметив зельевара, сидящего за столом, робко позвал:

— Профессор Снейп, сэр...

— Чего тебе, Поттер? — подняв голову ответил Северус и заметил заплаканное лицо мальчика.

«Неужели на него это произвело сильное впечатление, что он даже расплакался, как ребенок, которого не любят? — иронично подумал мужчина. — Что ж, надеюсь, что это будет ему полезно. Прости, Лили, но по-другому твоему сыну мозги не вправить!..»

— Профессор... Я готов показать свой сон.

— Ты уверен?

— Да, сэр.

— Тогда приготовься. На счет три: раз, два, три! — и перед ним замелькали кадры сновидения Поттера. Задержавшись там всего лишь на несколько секунд и не слишком довольный результатом, Северус покинул воспоминания мальчишки.— Что мешало сразу так поступить?

Гарри неопределенно пожал плечами, уставившись в пол, но, заметив, что мужчина направился к камину, решил воспользоваться шансом:

— Простите меня, пожалуйста, сэр.

Снейп презрительно хмыкнул и, обернувшись, небрежно бросил: «Считай, что ты прощен», — и исчез в камине.

~*~*~*~

Переместившись в кабинет директора, Снейп доложил о своих успехах:

— Альбус, мне наконец-то удалось посмотреть поттеровский сон.

— Мальчик все-таки показал его тебе? — мужчина сухо кивнул, не желая посвящать директора о подробностях. — Вот и чудно. Ну, что там?

— Как и говорил Поттер, Темный Лорд находится в заброшенном маггловском доме, но мне это место не знакомо. Во всяком случае, ранее Лорд туда нас никогда не вызывал. Змея, как я и предполагал ранее, — Нагайна. Что же касается незнакомца, то я его тоже узнать не смог: во-первых, потому что он был в мантии с капюшоном, а во-вторых, он сидел спиной.

— А голос?

— Они говорили очень тихо, почти что шепотом, даже сложно было разобрать, о чем идет речь. Сами понимаете, Альбус, что по шепоту человека сложно узнать. Я только успел разобрать, что Хвост сцеживает яд Нагайны для поддержания жизнеспособности Лорда. Сожалею, но больше ничего сказать не могу.

— Информации очень мало, но есть над чем подумать, — вздохнул директор. — Спасибо, Северус, можешь идти.

И Снейп с удовольствием воспользовался этим разрешением.

До ужина Гарри не выходил из своей комнаты, провалявшись на кровати и размышляя над увиденным. Для него весь мир как будто развернулся на сто восемдесят градусов, и как вести себя дальше Поттер абсолютно не знал. Его размышления прервал вошедший Снейп, который в настойчивой форме позвал ужинать. Есть ему не особо хотелось, но перечить профессору хотелось еще меньше, поэтому Поттер безрадостно поплелся в Большой зал.

Но его настроение ухудшилось вдвое против прежнего, когда за столом он увидел Дамблдора. Старик пытался заговорить, но Гарри отвечал односложно и очень неохотно, что вызвало недоумение у директора.

— Ты в порядке, Гарри?

— Да, спасибо, — глядя в свою тарелку, ответил тот.

— Ты что-то грустный, а не как обычно...

— У меня голова болит, — соврал подросток и, поняв, что больше находиться за одним столом с директором он не в силах, отложил вилку в сторону и поднялся со своего места. — Спасибо, я пойду.

— Да, мой мальчик, конечно, — подозрительно глядя на Снейпа, ответил Дамблдор. — Легилименция очень неприятная штука, после нее нужен отдых.

~*~*~*~

Вернувшись в свою комнату, Гарри стал в раздражении мерить ее шагами и очень жалел, что под руками не было ничего такого, что можно было бы разбить или сломать. Но потом его взгляд зацепился за кусок пергамента, лежащий на столе, который он тотчас схватил и стал разрывать на мелкие кусочки, вымещая в этом простом действии всю свою злость.

В этот самый момент в комнату вошел Снейп с флаконом в руках.

— Вот, выпей.

— Что это? — он удивленно посмотрел на преподавателя и перевел взгляд на флакон с больно знакомым даже на вид зельем.

— Обезболивающее.

— Зачем? — непонимание хлопнул глазами Гарри. Ошметки бумаги полетели прямо на каменные плиты пола. Снейп проводил их недобрым взглядом и чисто автоматически уничтожил невербальным Эванеско.

— Мерлин, Поттер, ты идиот или только прикидываешься? Сам же сказал, что у тебя болит голова.

— Я соврал, — признался гриффиндорец и даже удосужился стыдливо опустить глаза, представив, что сейчас услышит от Мастера Зелий, далекого от сентиментальности и тактичности.

— Чего ради? И вообще, что за спектакль ты устроил за ужином?

— Я не понимаю...

— Ах, ты не понимаешь! Строишь из себя обиженного на весь свет мальчишку; считаешь, что все обязаны с тобой носиться, как с громамонтом! Дамблдор за тебя беспокоится, зельем распорядился напоить...

— Видел я, как он обо мне беспокоится! — не в силах больше сдерживаться, крикнул Гарри.

— Да что ты вообще понимаешь, — процедил сквозь зубы Снейп в своей обычной манере. — Я уже начинаю жалеть о том, что показал тебе в думоотводе.

— Нет, спасибо, профессор, я рад, что наконец узнал эту правду.

Снейп кивнул в ответ и направился к выходу.

— Значит, зелье тебе не нужно? — мальчик отрицательно помотал головой. Маг убрал ненужное уже снадобье в ближайший шкафчик. — И еще, Поттер, ты помнишь, что делал, когда не пускал меня в свои мысли?

— Да.

— Когда будешь общаться с директором, делай то же самое. Я более, чем уверен, что он попытается прочитать тебя. Слишком подозрительным ему показалось твое поведение. И веди себя так, как будто ничего не случилось. Ты же неплохой актер, Поттер,— заметив вытянувшееся от удивления лицо мальчишки, снисходительно пояснил: — Ты же умело скрывал свои отношения с родственниками даже от собственных друзей. И не смотри на меня так. Если бы Молли Уизли знала правду, то она этого так не оставила бы.

— И вы тоже, — непроизвольно вылетело из уст мальчика. Он испуганно замер.

Ограничившись сухим кивком и поджатыми губами, Северус закончил свою мысль:

— Раз ты мог скрывать от друзей физические проблемы, то и моральные, я надеюсь, ты в состоянии спрятать также.

—Хорошо... — пообещал Гарри, и на этом зельевар покинул комнату.

~*~*~*~

Весь вечер Гарри провел в размышлениях над тем, зачем он нужен Снейпу. Если бы миссис Уизли вела бы себя подобным образом, он не удивился бы, так как Рон — его лучший друг. Но отношения гриффиндорца и зельевара дружескими назвать было нельзя даже с натяжкой. Да и с Джеймсом он был в напряженных отношениях.

Вспомнив о той мерзкой сцене, мальчик почувствовал острую потребность расспросить кого-нибудь о Мародерах. Конечно, можно спросить Дамблдора... Но ему юноша уже не доверял. МакГонагалл говорила о них, как о предшественниках близнецов Уизли; но вряд ли Фред и Джордж способны подвесить кого-нибудь вверх ногами только из-за того, что их другу стало скучно, — шутки шутками, но меру они знали. И тут до Гарри дошло, что Хагрид тоже близко знал его родителей. Твердо решив на следующий день отправиться к лесничему, гриффиндорец забрался в постель, желая, чтобы утро поскорее настало.

~*~*~*~

За завтраком, к великому удовлетворению Снейпа, Гарри вел себя более привычно и свободно, пару раз даже улыбнулся директору. Но, так и не закончив есть яичницу, пулей вылетел из-за стола и прямиком направился в хижину лесничего.

Тот сидел на крыльце своего дома и занимался чисткой рыбы. С одной стороны стояла большая плетенная корзина, полная уже готовых к приготовлению тушек, а с другой была еще одна, поменьше, с чешуей и прочими отходами. Рядом крутился Клык, суя свой нос то к рыбешке, то под руку хозяину. Хагрид насвистывал незатейливую мелодию, умудряясь отчаянно при этом фальшивить.

— О, Гарри, привет! — поздоровался он, заметив подошедшего гриффиндорца, и, наскоро вытерев руки о гигантский фартук, сгреб мальчишку в дружеские объятия. — Ты чегой-то вчера не приходил? Я уж переживал было.

— Привет, Хагрид. Я занят был, летние эссе писал.

— Хорошее дело, молодец,— одобрил полувеликан, возвращаясь к своему грязному делу. — А я вот собрался рыбки пожарить. Останешься на обед?

— Наверное нет, извини, — вежливо отказался Поттер, с неким внутренним содроганием вспоминая о стряпне лесничего. Как бы сильно парень не любил бы своего первого друга, но кулинарные таланты того оценивал очень здраво. — Хагрид, а можно тебя спросить кое о чем?

— Конечно, спрашивай! Чой-то тебя интересует-то?

— Правда, что папа в школе издевался над Снейпом?

— Нет, что ты! Ну, не дружили они, это правда, но чтобы издеваться... Нет. Нет, такого не было. Дрались, ругались, не без того. Так мальчишками же были!

— А я летом от папиной однокурсницы слышал, — мальчик врал напропалую, совершенно не заботясь об этом, — что как-то раз папа Снейпа подвесил вверх тормашками за просто так...

— Не помню. Мож меня не было в школе в тот момент.

Поттеру показалось, что Хагрид через чур поспешно принялся открещиваться от тех событий.

— Гарри, твой отец с друзьями были хоть и хулиганистыми, но общительными, как вы с Роном и Гермионой. А Снейп... Он эта... Угрюмый всегда был, ходил в одиночку, ни с кем не разговаривал. Поговаривали, что магией темной баловался. Поэтому его не любили. Так-то.

— То есть, человека не любили только за то, что он угрюмый? И папа с ним из-за этого не дружил, как ты говоришь?

— Ну... Гарри, ты... Э-э-э... Эта, понимаешь... Да...

— Все ясно, Хагрид,— парень понял, что лесничий не хочет с ним откровенничать и правду ему ни под каким соусом не выдаст. — Я пойду, еще эссе не дописал, и Снейп будет ругаться, если буду пропадать, не предупредив.

~*~*~*~

Попрощавшись, Поттер направился к Черному озеру и от души пошвырял в него камни, вкладывая в каждый бросок негативные эмоции. Он вновь почувствовал себя преданным, только теперь уже Хагридом. Чувство было обидным, чужеродным и неприятным.

Вернувшись в подземелья и немного послонявшись по комнате в поисках занятия, Гарри вспомнил, что он на самом деле не выполнил еще ни одного домашнего задания и не купил учебники на следующий учебный год. Но как это можно сделать, не выходя за пределы Хогвартса (а в том, что его не отпустят сейчас никуда, он был абсолютно уверен), мальчик не знал. Конечно, можно написать Гермионе, чтобы она купила ему учебники, а потом с ней рассчитаться. Но она девочка, и везти двойной комплект литературы для нее будет тяжеловато. За обедом Гарри сел рядом со своим деканом, которая заехала в школу, чтобы забрать бланки для учебных планов.

—Профессор МакГонагалл, скажите, а можно мне как-нибудь учебники заказать прямо из Хогвартса?

— Конечно можно, — ответила Минерва. — Тебе нужно отправить письмо во «Флориш и Блоттс», указать перечень учебников, необходимый тебе, обратный адрес и номер ячейки в банке «Гринготтс».

Поблагодарив своего декана и закончив обед, парень вернулся в свою комнату и оформил письмо так, как рекомендовала ему декан. Когда с письмом было покончено, Поттер направился в совятню. Хедвиг очень обрадовалась своему хозяину и долго пощипывала пальцы Гарри. Мальчик в ответ ласково гладил любимицу и разговаривал с ней, как с лучшим другом. Затем, привязав письмо к лапке птицы, отправил ту в Косой переулок.

~*~*~*~

Около входа в замок Гарри столкнулся с мадам Пинс, которая несла в руках огромную стопку разнообразных книг, даже выглядевших тяжелыми.

— Мадам Пинс, здравствуйте! — обрадовано сказал гриффиндорец.

— Здравствуй, Поттер. Как хорошо, что я тебя встретила. Помоги мне донести книги до библиотеки, а то сил уже не осталось.

— Конечно, с удовольствием,— и юноша взял большую часть книг. — А почему вы их не левитируете?

Женщина враз приняла суровый вид и, блеснув глазами за стеклами очков, строгим и наставительным тоном ответила:

— Потому что применение заклинаний вредит пергаменту, книги рассыпаются, портятся и вообще — это безответственно! Нужно ценить труд, вложенный мастерами в создание величайшего чуда нашего мира — книги. — она сощурила глаза и подозрительно уточнила: — Ты ведь не применял заклинаний к книгам, Поттер?

— Нет-нет, что вы, — поспешно открестился гриффиндорец и поспешил сменить тему: — Мадам Пинс, а вы летом тоже в Хогвартсе живете?

— Нет, я вынуждена была приехать сегодня, так как мне до начала учебного года нужно навести порядок в библиотеке, подклеить старые книги и списать особенно потрепанные.

— А что делают преподаватели на каникулах?

— Все по-разному, — неопределенно ответила женщина. — Проще говоря, отдыхают.

За разговорами они подошли к библиотеке.

— Спасибо тебе, можешь идти.

— Не за что,— и тут Гарри осенила одна мысль: — Мадам Пинс, а я могу вам чем-нибудь помочь еще?

— Пожалуй, можешь. На последнем стеллаже лежат книги, которые я приготовила на списание. Возьми пергамент и вот по этой форме, — ведьма протянула мальчику пергамент, — перепиши названия всех книг. Понятно?

— Да.

~*~*~*~

Весь день Гарри провел в библиотеке, составляя перечень книг на списание. Оказалось, что суровая библиотекарша на поверку оказалась вполне доброжелательным человеком. Пока парень работал, а она сама отсортировывала книги, Ирма Пинс рассказывала различные забавные истории из жизни студентов и даже напоила его чаем с шоколадными лягушкам (правда, за своим рабочим столом и подальше от ценных книг).

Вечером, когда Гарри совсем уже собрался уходить, она его спросила:

— Ты уроки-то сделал?

— Нет, — вынужден был признаться он. Отчего-то ему враз стало почти невыносимо стыдно.

— Тогда приходи завтра, я тебе с литературой помогу, — милостиво предложила ведьма, скупо улыбаясь.

— Обязательно. Спокойной ночи, мэм!

— Спокойной ночи.

~*~*~*~

На следующий день, после завтрака Гарри сразу же отправился в библиотеку. Поговорив с мадам Пинс, юноша уютно расположился за одним из столов и, обложившись книгами по истории магии, принялся за работу. Выполнение домашних заданий полностью поглотило его внимание и значительно приглушило душевную боль, которую он испытывал. С этого дня гриффиндорец пропадал в библиотеке целыми днями, с перерывами на обед и ужин — и то, только потому, что добрая Ирма его выгоняла в Большой зал едва ли не пинками, — чем немало удивлял своих учителей, никогда не замечавших в нем подобного усердия.

В перерывах между написанием эссе Поттер помогал библиотекарю с книгами: отсортировывал, подклеивал, переписывал, расставлял по местам. В благодарность за помощь мадам Пинс чуть ли не карандашом отмечала места в книгах, где находится информация, необходимая для написания работы. Благодаря помощи волшебницы через неделю все задания были выполнены очень тщательно.

Когда же Гарри стал перебирать книги по зельеварению, в голове у него прозвучала фраза Снейпа: «Считай, что ты прощен!»

«Считай, а не прощен! Так не прощают, — размышлял мальчик. — Мерлин! Он же меня на уроках замордует до смерти!»

И, решив воспользоваться хорошим расположением мадам Пинс, гриффиндорец попросил у нее книги, которые ему пригодятся в изучении зельеварения на четвертом курсе.

Днем парень пропадал в библиотеке на общественно-полезных работах, а вечерами, после ужина он штудировал основную и дополнительную литературу по тем темам, которые шли в учебнике Зельеварения первыми.

~*~*~*~

Так незаметно приближался учебный год. Тридцать первого августа Поттер отправил письма друзьям с уведомлением, что он уже в Хогвартсе и чтобы они не переживали по поводу его отсутствия на платформе 9 и ¾ , а затем привычно направился в библиотеку.

—Все, Гарри, мне твоя помощь уже не нужна, — улыбаясь, сказала библиотекарь.

— Жаль, я уже привык приходить сюда...

— Буду ждать тебя во время учебного года. Надеюсь, что ты станешь частым посетителем.

— Конечно, — улыбнулся Гарри. — Тем более, я теперь знаю, где какие книги находятся, наверное, даже лучше Гермионы. Ну, ладно, я пойду, до встречи, мэм.

— До свиданья, — добродушно ответила Ирма.

~*~*~*~

В последний день каникул Поттер все-таки решил помириться с Хагридом, так как понял, что тот не говорил про Джеймса плохо, так как боялся обидеть самого Гарри. Лесничий был очень рад его визиту и даже познакомил его с невестой Махаона — тонконогой белой самкой гиппогрифа с изумительным оттенком голубых глаз по имени Снежинка. Перед сном парень по обыкновению так зачитался дополнительной литературой по зельеварению, что не заметил, как заснул.

Северус же, заполнив журналы своего факультета со второго по седьмой курсы, уже потушил свет и собрался ложиться, но заметил узкую полоску света из-под двери комнаты Гарри.

— Поттер, гаси свет и немедленно ложись спать, уже третий час ночи! — никакой реакции. — Поттер, кому говорю? Имей в виду, завтра я уже буду иметь полное право снять баллы с Гриффиндора. Да что же это такое!

Снейп решительным шагом пошел в комнату юноши и остановился на пороге — гриффиндорец спал крепким сном, а в руках у него была книга.

«Наверняка какая-нибудь дребедень», — подумал профессор. Но, аккуратно вытащив ее из рук ученика, маг прочел на обложке: «Магические средиземноморские водные растения и их свойства».

«Поттер читает книгу по Зельям? Чудно, в Запретном лесу сдохло что-то больше. Наверное, он опять какую-нибудь пакость замышляет, не иначе!»

И, погасив свет, мужчина вышел из комнаты.

На следующий день, с трудом дождавшись вечера, Гарри сел на свое место в Большом зале, предвкушая долгожданную встречу с друзьями. Мимо еще сновали домашние эльфы, которых юноша не видел никогда ранее, надраивая подсвечники до блеска; бегала миссис Норрис, носился Филч в ожидании приезда ненавистных ему студентов. А за окном завывала буря...

С одной стороны Поттер был рад, что сидит сейчас в уютном помещении, где тепло и светло, но с другой он все время думал о друзьях и Хагриде. Лесничему предстояло по традиции переправить первокурсников на лодке через озеро, и Гарри не на шутку за него переживал.

«А вдруг кто-нибудь из ребят упадет в озеро...»

Из тревожных мыслей его выдернули входящие и занимающие свои места преподаватели. Вспомнив слова Снейпа, он мельком улыбнулся директору, потом отвернулся и стал рассматривать потолок. По традиции пустыми остались места Хагрида и преподавателя Защиты от Темных сил. Гарри совсем забыл за всеми летними треволнениями о том, что это место вновь свободно, и, пытаясь скоротать время, стал размышлять, кого же в этом году Дамблдор пригласил на эту должность. Ничего хорошего не придумав и вздохнув, мальчик вспомнил Ремуса Люпина и очень пожалел, что тому пришлось уволиться.

Но долго гриффиндорцу скучать не пришлось, так как в Большой зал сначала по одному-двое, а потом целыми стайками и ручейками стали прибывать ученики различных факультетов. Наконец Поттер узрел знакомые фигуры друзей и других одногруппников, насквозь промокших и дрожавших от холода, и помахал им рукой в призывном жесте.

— З-здорово, д-дружжще, — проговорил Рон, обнимая друга. Гарри было сейчас абсолютно все равно, что он тоже станет мокрым, настолько он радовался встрече с друзьями, так что он сгреб их в объятия одновременно. — Гарри, ты же намокнешь!..

— Ничего, зато не слишком буду выделяться из толпы, — отмахнулся тот.

— А тебе и не придется, — сказала Гермиона, взмахивая палочкой и произнося высушивающее заклинание. Ее примеру последовали еще несколько старшекурсников, а старосты факультета помогали обсохнуть младшим. Аналогичный переполох творился и за другими столами: старшие привычными движениями втягивали в свои волшебные палочки влагу с одежды и волос, а младшие глазами, полными зависти и восхищения, смотрели на своих коллег по учебе и мечтали о том, что вот-вот и они тоже овладеют этой премудростью.

Когда все ученики расселись по местам, в зал вошла профессор МакГонагалл, ведя за собой одиннадцатилеток, один из которых был закутан в шубу Хагрида — сбылось опасение Гарри, и малец упал-таки в озеро. Пока шла церемония распределения, Рон все время причитал о том, что чертовски голоден, а Гарри, в отличие от друга, с наслаждением наблюдал за происходящим, вспоминая себя на месте первогодок, так как со стороны за этим действом наблюдал впервые. Как только последний первоклассник был распределен на Рэйвенкло, все тарелки волшебным образом наполнились долгожданной едой, источавшей дивные ароматы.

— Уффф, наконец-то, — обрадовано сказал Рон и засунул в рот большой кусок мяса. — И вще-таки инчерешно, што отец и Шарли от наш шкрывают?

— Что?

— Папа и Чарли сказали, что этот год в Хогвартсе будет особенным, — отозвалась Джинни. — Мы всю дорогу размышляли, что они имели в виду.

— Хватит гадать, — сказала Гермиона. — Наверняка в своей речи Дамблдор все объяснит.

— Да уж, — буркнул Гарри, но тут же спохватился, что чуть не выдал себя. Но никто его оговорки не заметил, так как из-за преподавательского стола и в самом деле встал директор Хогвартса.

— Добрый всем вечер! Поздравляю первокурсников с поступлением, а остальных — с возвращением! Хочу сказать сразу, что этот год будет для всех вас необычным. Но вместе с тем вынужден огорчить, что межфакультетского чемпионата по квиддичу не будет.

— Как?! — шокировано прошептал Гарри, глядя на не менее удивленное и расстроенное выражение лица Рона. Он с нетерпением ждал возобновления тренировок, а тут столь неприятная новость. Над всеми четырьмя столами разнесся протяжный недовольный стон — судя по реакции остальных учеников, недоволен был не один Поттер.

— Тише! Чемпионата не будет, так как Хогвартс выбран местом проведения легендарного события...

Но тут неожиданно дверь распахнулась, и на пороге, опираясь на длинный посох, появился человек, укутанный в чёрную дорожную мантию. Он опустил капюшон, потряс длинной гривой волос невнятного цвета с глубокой проседью и направился к учительскому столу.

Каждый второй его шаг отдавался в зале глухим клацаньем. Все с любопытством разглядывали появившегося незнакомца. Лицо человека было испещрено шрамами: рот представлял собой косой диагональный разрез, а большого куска носа явно не хватало. Но по-настоящему страшными были глаза. Один из них напоминал маленькую, чёрную бусину, второй же — большой, круглый, как монета, — светился голубоватым светом. Этот глаз беспрерывно, не моргая, двигался, крутился во всех направлениях, совершенно не так, как двигался его нормальный человеческий напарник.

Мужчина дошёл до Дамблдора, протянул тому руку, так же густо испещрённую шрамами, как и лицо. Директор принял рукопожатие и, обменявшись парой фраз, указал гостю на свободное место справа от себя.

— Позвольте вам представить нового преподавателя Защиты от Темных сил, — с воодушевлением произнёс Дамблдор в гробовой тишине, — профессор Грюм!

Со всех сторон донесся удивленный шепот.

— Аластор Грюм? Аврор? Тот самый?

— Да. Говорят, половина заключенных в Азкабане была поймана им!

Обычно новых профессоров встречали бурными аплодисментами, но этот раз хлопки раздались только со стороны преподавательского стола. Самого же Грюма более чем холодный прием нимало не смутил.

Покашляв, Дамблдор продолжил свою речь.

— Как я уже сказал, Хогвартс станет местом проведения Турнира Трех Волшебников.

Те ученики, что понимали, о чем идет речь, восторженно смотрели на директора.

— В нем традиционно принимают участие три европейские школы волшебства: Дурмстранг, Шармбатон и Хогвартс. Гости из других школ прибудут к нам в конце октября и будут жить у нас до конца учебного года. Каждую школу будет представлять один чемпион. Вечная слава — вот что ожидает победителя Турнира! Но испытания, должен вас предупредить, не из легких, поэтому Министерством Магии было решено ограничить возраст участников. Участие смогут принять только те из вас, кто достиг совершеннолетия.

Зал взорвался криками о несправедливости данного решения. Больше всех старались Джордж и Фред, а Гарри, услышав о возрастном ограничении, наоборот облегченно выдохнул, полагая, что его ждет на редкость тихий и спокойный год.

С превеликим трудом успокоив учеников, директор продолжил:

— Министерство вынуждено ввести возрастное ограничения, так как участников будут ждать очень опасные, я бы сказал чрезвычайно опасные испытания, — и, облегченно заметив, что вся важная информация дошла до учеников, Дамблдор традиционно завершил свою речь напоминанием о запрете использования магии в школьных коридорах и походов в Запретный лес. — Ну, а теперь спокойной всем ночи, отправляйтесь в ваши спальни и постарайтесь выспаться перед первым учебным днем.

Послышались звуки отодвигаемых скамеек, ученики стали подниматься со своих мест и стягиваться к выходу. До слуха доносились уже традиционные фразы: «Первогодки Гриффиндора, я — староста, идите за мной!», «Рэйвенкло, следуйте за мной!» И малыши стали продвигаться к подзывающим их старостам. Сквозь толпу к Гарри прорвался восторженный Колин Криви и торопливо познакомил его со своим братом Деннисом (тем самым мальчуганом, который упал в озеро), так как боялся, что братишка отстанет от строя первоклашек. Поттер улыбнулся и пожал руку обоим братьям, поздравив младшего с поступлением в Гриффиндор.

— Что, Поттер, поклонники проходу не дают? — раздался рядом ехидный, знакомый голос, услышав который Гарри остановился и, обернувшись, увидел своего школьного врага.

— Не обращай на него внимания, — сквозь зубы процедила Гермиона и, схватив друга за рукав мантии, потащила его к выходу, подгоняя за собой группу жмущихся друг к другу первокурсников, отчаянно вертящих головами по сторонам.

— Что я вижу, да ты теперь и мнения своего не имеешь!

— Заткнись, Малфой! — не сдержался Гарри и вырвался из рук подруги.

— Ходят слухи, что Дамблдор так перетрусил после Чемпионата мира, что заставил драгоценного Поттера жить под своим собственным крылышком в Хогвартсе...

Гриффиндорец покраснел, по его виду было понятно, что он едва удерживается, чтобы не ударить наглеца.

— Заткнись по-хорошему, иначе...

— Да это же правда, — издевательски тянул слизеринец, наслаждаясь реакцией противника. — Тебя ведь не было в поезде...

— Что здесь происходит? — речь Малфоя неожиданно прервал голос декана Слизерина.

— Ничего, сэр. Ровным счетом ничего, — пропел Драко. — Я просто очень соскучился по Поттеру и решил перекинуться с ним парой слов.

Снейп скептическим взглядом смерил учеников и отстраненно сказал:

— Поторопитесь пройти в гостиные и как следует отдохнуть перед завтрашним днем. Первым уроком у вас Зельеварение, и я не советую на него опаздывать, — и решительным шагом мужчина покинул Большой зал.

Смерив Гарри презрительным взглядом, Малфой последовал примеру своего декана и направился в подземелья.

— Вот сволочь! — зло выплюнул Рон, провожая блондина ненавидящим взглядом.

— Я сразу говорила, чтобы ты не связывался с ним, — умудрялась шипеть Гермиона, быстрым шагом направляясь в Гриффиндорскую башню, увлекая за собой друзей и успевая следить за новичками.

~*~*~*~

В гостиной львиного факультета на удивление было мало народу — по видимому, все ушли разбирать вещи и отдыхать перед первым учебным днем. Миновав активно перешептывающихся Фреда и Джорджа, которых Грейнджер не преминула окинуть осуждающим взглядом просто для профилактики — грешки за близнецами водились всегда, — друзья уселись возле камина.

— Ну, друг, рассказывай, как тут летом? — нетерпеливо проговорил Рон, с удовольствием вытягиваясь во весь свой немаленький рост на диване.

— Здорово, — улыбнулся Гарри, вспоминая каникулы. — Такое ощущение, что весь этот замок принадлежит только тебе одному, никто не одергивает постоянно, никто не сталкивается с тобой в коридоре. Короче говоря, полный кайф!

— Одному здесь не было скучно?

— Нет, конечно. Оказывается, что некоторые преподаватели и летом в школе живут. Много времени я проводил с Хагридом, потом помогал мадам Пинс в библиотеке. Она оказалась очень приятной женщиной и даже помогла мне с домашним заданием.

— А чем ты помогал мадам Пинс? — мигом оживилась Гермиона. Кто бы сомневался — при этой девушке стоило только произнести слова «книги» или «библиотека», чтобы у нее появилась тема для разговора на последующие полчаса.

— Ну, так, по мелочи... Ремонтировал учебники и расставлял их по местам. Я даже не представлял, что в нашей школьной библиотеке есть столько интересных книг!

— А как вы думали, почему я пропадаю в там?

— Потому что ты — Гермиона Грейджер, — предположил Рон, за что и получил ощутимый подзатыльник. Он поднял руки ладонями вверх, сдаваясь. — Чтобы уроки делать?

Смерив рыжего парня высокомерным взглядом, Гермиона ответила:

— И не только, Рональд!

— Слушай, друг, а почему Дамблдор тебя в школу летом отправил? Из-за Метки?

— Не думаю, — пожал плечами Поттер. — Он бы в любом случае меня в Хогвартс отправил, после того, что случилось.

— А что случилось? — встревожено спросила Гермиона.

Гарри тут же прикусил язык. Он не желал откровенничать с друзьями на тему отношений с Дадли, но раз уж сам завел разговор, отступать было некуда, но и всю правду он решил не выкладывать.

— Летом я получил сотрясение мозга, упав с дерева, и не знаю, что со мной было бы, если меня случайно не нашел бы Снейп.

— Снейп?!

— Да, он меня вылечил и затем отправил в Хогвартс. Вот собственно и все.

— А почему Снейп тебя не к родственникам отправил? — удивилась Гермиона.

Разговор о родственниках решительно не понравился Поттеру, и он решил переменить тему разговора, проигнорировав вопрос:

— Так распорядился Дамблдор. Все, хватит! Не хочу больше об этом! Лучше вы рассказывайте, что было на Чемпионате мира.

Недовольно хмыкнув, Гермиона сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла. Она понимала, что друг что-то скрывает, и это ей очень не нравилось.

— На самом деле, Гарри, хорошо, что тебя с нами не было. Там такой ужас творился! Ночью Пожиратели смерти подожгли лагерь, мы ели ноги унесли! Отец с братьями всю ночь порядок наводили, а потом кто-то запустил Черную Метку в небо!

— Да я не об этом, — отмахнулся Поттер. — О происшествии на Чемпионате мира я знаю, наверное, поболее вашего, мне Дамблдор все рассказал. Я о матче спрашиваю.

Почувствовав дикую усталость и поняв, что сейчас зайдет речь о теме, которая ее не особо интересует, Гермиона поднялась с кресла и сказала:

— Время уже позднее, я отправляюсь спать, что и вам советую, — и, гордо развернувшись, отправилась в спальню для девочек.

Проводив подругу взглядом и пожелав ей спокойной ночи, ребята продолжили свою беседу:

— Ну, как матч прошел?

— Гарри! — восхищенно начал Рон, подавшись вперед и принимаясь подтверждать рассказ красноречивыми жестами рук. — Крам просто кудесник! Он такое вытворяет на метле, и вообще он просто герой! Ему сломали нос, а он окровавленный сумел поймать снитч! Вот только обидно, он снитч-то поймал, а победила все равно Ирландия. Ой! Дружище, вот я тупица, — парень с размаху ударил себя по лбу. — Я же тебе омнинокль привез! С его помощью можно весь матч посмотреть, — и Рон убежал в спальню за упомянутым омниноклем. Не пробыв в спальне и минуты, Уизли вернулся с предметом, отдаленно напоминающим маггловский бинокль, покрутил какое-то колесико и протянул другу. — Вот, держи. Я установил нормальный режим просмотра. Хорошо, что мы тут сидим, а то в спальне Дин и Симус очень горячо спорят о том, честно ли победила Ирландия. Симус болеет за Ирландию, а Дин просто влюблен в Крама — даже вместо своего футбольного плаката теперь повесил портрет болгарского ловца.

— Да уж, хорошо, что мы здесь, — согласился Гарри и принялся смотреть матч.

По окончанию просмотра друзья долго еще делились впечатлениями о произошедшем, отчаянно жестикулируя, восторгались техникой обеих команд. Оглядевшись вокруг и убедившись, что в гостиной они одни, Рон наклонился к самому уху Гарри и прошептал:

— Ты получал что-нибудь от Сириуса?

Глаза Поттера удивленно расширились, а его самого охватило чувство вины. «Как я мог забыть о Сириусе?! Как?! Я ведь за все лето ни разу о нем не вспомнил! Эгоист троллев! Можно сколько угодно отговариваться Дурслями и болезнью, но в августе-то я мог ему написать!». И, поглощенный чувством вины, юноша помотал головой и также шепотом ответил:

— Я завтра ему письмо отправлю, — и, перейдя с шепота на полный голос , добавил: — Пойдем спать, завтра первым уроком Зелья, нужно выспаться.

— Отличное начало учебного года, — проворчал Рон, и друзья поднялись в спальню четвертого курса, где уже мирно посапывали Дин, Симус и Невилл.

Дождавшись, когда Рон уснет, Гарри зажег свечу и стал писать письмо крестному:

«Здравствуй, Сириус!

Как у тебя дела? Надеюсь, что ты сейчас в полной безопасности?

Клювик вернулся к своему хозяину и уже нашел себе невесту, так что за него не переживай.

Знаешь, летом я повздорил с Дадли и упал с дерева. Ты не поверишь, кто мне помог... Снейп! Представляешь?! Он оказался не таким уж и ублюдком, он меня вылечил и даже ни разу не оскорбил. После происшествия на Чемпионате мира Дамблдор переправил в Хогвартс меня со Снейпом. А еще я узнал, что, оказывается, директор был в курсе того, как со мной обращаются Дурсли, и ничего не делал. Знаешь, Сириус, я начинаю сомневаться в его добрых намерениях. Со мной сейчас все в полном порядке. У нас начался новый учебный год, и еще Хогвартс принимает Турнир Трех Волшебников. Я в нем участие принимать не смог бы, даже если бы и хотел, так как мне нет семнадцати.

С нетерпением жду ответа,

твой Гарри.

P.S. И еще. Я случайно увидел в думосбросе Снейпа его воспоминание о том, как вы с папой над ним издевались. За что?..»

Сложив письмо в конверт и потушив свечу, Гарри прихватил учебник по Зельям, забрался в кровать, задвинул полог и под огоньком Люмоса еще раз прочитал состав и ход приготовления зелья, которое по идее они должны были готовить завтра. Выполнив все, что считал нужным, парень с облегчением погрузился в сон.

Утро второго сентября в Хогвартсе всегда было самым хлопотным для старост факультетов, так как поднять к завтраку учеников после ночных посиделок — задача не из простых. Если первокурсники вставали охотно и испуганными глазами смотрели на старост, полагая, что проспали все на свете, то третий-четвертый курс поднять было практически невозможно. Каждый студент лениво переворачивался на другой бок и сонно бормотал: «Я на завтрак не пойду, отстань...»

Без сомнения, в другой день так же себя повел бы и Гарри, но не в этот раз. Он еще сквозь сон услышал протестующий вопль Рона и рассерженный голос Джона, старосты факультета, который, заметив, что Гарри открыл глаза, сердито буркнул:

— Поттер, вставай! Завтрак через полчаса, у вас первой парой Зельеварение. Вот попробуйте только его пропустить, голову оторву! — и юноша вновь принялся расталкивать Рона.

А Гарри поспешно встал, заправил в постель и отправился в душевую. Совершая утренние процедуры, он в уме выстраивал привычный план действий: «Сначала в совятню, затем на завтрак и на уроки». День ожидался не из простых, в первую очередь благодаря предстоящему занятию со Снейпом. И хоть Гарри знал тему сегодняшнего урока назубок и, наверное, мог соперничать в этом даже с Гермионой, он заметно волновался — профессор не оставит летнее происшествие без внимания, а значит, нужно готовиться к очередным нападкам (увы, справедливым, чего уж теперь говорить).

По дороге из душа он столкнулся со злым, как разъяренный гиппогриф, Роном, а в спальне обнаружил все еще спящих Симуса и Дина и ищущего что-то под кроватью Невилла.

— Доброе утро!

— Доброе, — откуда-то из-за красного полога, метящего пол, ответил Лонгботтом.

— Ты что-то ищешь? Я могу помочь?

— Нет, не нужно. Я Тревора пытаюсь из-под кровати достать, он залез в самый угол и не выползает.

Но Гарри окончания речи уже не слышал, так как, наскоро одевшись, схватил письмо и со скоростью «Молнии» понесся в совятню. С десятков жердочек на него смотрели разнокалиберные совы. Без труда отыскав Хэдвиг, Поттер угостил ее совиным печеньем и, ласково погладив по голове, проговорил:

— Хэдвиг, у меня к тебе будет ответственное поручение.

Сова с интересом уставилась на своего хозяина.

— Ты ведь сможешь найти Сириуса?

Птица возмущенно ухнула и сделала оскорбленный вид, обидевшись на то, что кто-то посмел усомниться в ее способностях.

— Найди его поскорее и возвращайся назад, — попросил мальчик, привязывая письмо к лапке своей любимицы.

Получив ценный груз, Хэдвиг радостно ухнула, добродушно клюнула своего хозяина в нос и, взмахнув крыльями, вылетела в окно.

По дороге в замок Гарри вновь столкнулся с Невиллом, который хотел отправить письмо бабушке, чтобы та ему прислала витамины для Тревора, которые он по своему обыкновению забыл.

~*~*~*~

Большой зал был наполовину пуст, так как старания старост не увенчались особым успехом. Настроение у учеников тоже было не особо радостным, особенно у четвертого курса Гриффиндора — его представители не горели особым желанием идти на Зельеварение, да еще в компании слизеринцев. Гермиона по своему обыкновению уставилась в учебник, поглощая при этом кашу с невероятной скоростью. Рон неизменно ворчал на подругу по этому поводу и, в очередной раз не сумев подцепить на вилку кусочек яичницы, отправил его в рот рукой. А Гарри в этот раз решил уподобиться Гермионе и, схватив яблоко, стал повторять материал предстоящего урока.

— Друг, тебя мадам Пинс летом покусала что ли? — удивился Уизли, склоняя голову, чтобы прочесть название на корешке, а затем громко вскрикнул: — Зелья?!

— Чего ты орешь? — мигом покраснел Гарри, заметив, что на крик Уизли многие обернулись.

Он окинул взглядом Большой зал и, остановившись на преподавательском столе, поймал неодобрительный взгляд мастера Зелий. Сильно смутившись и проклиная друга за несдержанность, Поттер резко закрыл книгу, убрал ее в сумку и, оставив на столе недоеденное яблоко, быстрым шагом вышел из зала и направился к кабинету Зельеварения, рассчитывая побыть несколько минут в одиночестве. Стоит сказать, что его ожидания оправдались; ученики подтянулись в подземелье только к самому началу урока, Снейп не заставил их томиться в ожидании, появившись сразу же после колокола. Гарри по обыкновению сел вместе с Роном, достал все необходимое для урока и в ожидании уставился на профессора.

Смерив притихший класс властным взглядом, Снейп привычно начал урок с ядов:

— Программа четвертого курса полностью входит в программу сдачи СОВ, именно поэтому я не собираюсь тратить время на повторения прошлого материала. Если кто-то из вас за три года не удосужился выучить основы моего предмета, то очередное повторение элементарнейшего материала не поможет вложить хоть толику знаний в ваши пустые головы. К тому же вы должны были выполнить домашние эссе по пройденному курсу. Сомневаюсь, что в работах большинства из вас я увижу хоть что-то внятное.

Зельевар небрежно взмахнул палочкой, применив невербальное Акцио, и тугие свитки пергаментов разной степени толщины и потрепанности разом взлетели в воздух с ученических столов и ровным строем проплыли к профессорскому, на котором и замерли аккуратной горкой.

— Сегодня вы будете варить Обезболивающее зелье. Сомневаюсь, что хоть кто-то из вас знает, по каким принципам классифицируются зелья этой группы.

Чтобы развеять все его сомнения, вверх выстрелила рука Гермионы.

И тут до Гарри дошло: «Лучшая защита — это нападение! А что, если самому вызваться ответить? Может быть, он не будет тогда так сильно придираться ко мне?» И юноша нерешительно поднял руку вверх; причем настолько неуверенно, что рука самопроизвольно сгибалась и разгибалась в локте, как будто чувствуя неуверенность своего владельца.

Заметив жест своего товарища, Гермиона удивленно ахнула, а Невилл с Роном в ужасе приоткрыли рты.

— Что, мистер Поттер, хотите выйти? — окинув презрительным взглядом своего ученика сказал Снейп. Со стороны слизеринцев послышалось подлое хихиканье.

— Нет, сэр, — краснея, ответил Гарри. — Я хочу ответить.

— Ну что ж, я вас слушаю...

Поттер знал материал, знал, но от этого язвительного тона все его мысли в голове перепутались, и он смог выдавить из себя:

— Наружу и внутрь...

— Что? — изобразив глухоту и приподняв бровь, спросил Снейп. — Выражайтесь яснее, мистер Поттер, я не могу разобрать, что вы там бормочете.

— Ну... Есть зелья, которые применяются наружно, а есть те, которые применяются только внутрь.

— Тонкое наблюдение, мистер Поттер, — издевательски протянул профессор. — И какой же ингредиент отличает зелья одного типа от зелий другого?

Гермиона подскочила на месте, но Снейп проигнорировал мисс всезнайку.

— Мак снотворный, — уже более уверенно ответил гриффиндорец.

— И почему же, интересно услышать?

— Он не дает обезболивающий эффект при приеме внутрь; в таком случае он действует только в качестве снотворного.

— Что входит в состав обоих типов зелий?

Гарри не знал, радоваться ему или, наоборот, огорчаться от того, что Снейп до сих пор его допрашивает, но услышав знакомый вопрос без труда ответил:

— В наружное зелье...

— Не в наружное, а в зелье для наружного применения. Извольте использовать термины правильно! — язвительно прошипел декан Слизерина.

— Да, в зелье для наружного применения входят свежие толченные листья полыни горькой, трава ромашки безъязычковой, сок листьев пострела лугового и мак снотворный. А в зелье для внутреннего применения — полынь горькая, любисток аптечный, ромашка безъязычковая, тимьян обыкновенный, кровь лунного тельца и слизь грюмошмеля.

Мастер Зелий был немало удивлен тем, что услышал правильный и детальный ответ от ранее бестолкового студента, но даже и виду не подал, только решил домучить ученика до конца.

— Похоже, общество всезнайки заразно. Раньше на Гриффиндоре была только Мисс Всезнайка, но теперь, похоже, появился и Мистер.

Со стороны серебристо-зеленых послышались угодливые смешки и даже издевательский свист, но после предупреждающего взгляда Снейпа вновь воцарилась тишина, и профессор продолжил:

— Что ж, попробуем еще... Какое растение вычеркнуто с составов этой группы зелий с семнадцатого века?

— Белладонна и белена, — более-менее уверено ответил Поттер, начиная нервничать. Под цепким, пристальным взглядом профессора ему было мягко говоря не совсем уютно.

— И почему же?

— Эмм... — протянул парень в растерянности. Он знал материал, но не мог сформулировать ответ в целостное предложение. — Они очень ядовиты, и самостоятельно их принимать нельзя, только по рецепту целителя.

— Верно, — проворчал Снейп. — А какое растение, мистер Поттер, обезболивает и успокаивает, но его не применяют в стандартном варианте Обезболивающего зелья, принимаемого внутрь, а только для той модификации, которая обезболивает при сильных конвульсиях?

Краем глаза Гарри успел заметить, что челюсть Гермионы стремительно отвисает, а глаза удивленно расширяются. Он и сам знал, что это далеко не школьная программа СОВ, а, как минимум, ТРИТОНы, но и то только потому, что совсем недавно засыпал в обнимку с учебниками по Зельеварению, только бы не ударить в грязь лицом на первых же уроках со Снейпом. Почему так важно было доказать свои приемлемые знания и способности в этой сложной науке, гриффиндорец старался не спрашивать самого себя. «Не хочу, чтобы он считал меня тупым и никчемным», — говорил он себе.

— Пострел луговой, — ответил он, изучая пол под ногами зельевара и стараясь не смотреть тому в глаза, сам не зная, что страшась увидеть в них.

— Хм... Я удивлен, мистер Поттер, что вы в состоянии запомнить несколько строчек с учебника для четвертого курса.

Гарри подавил в себе желание вскинуть глаза и одарить нелюбимого преподавателя дерзким взглядом. Вместо этого он покорно слушал.

— Если вы сейчас расскажете порядок приготовления Обезболивающего зелья для приема внутрь, то я, так и быть, сделаю подарок вашему факультету и одарю его двумя баллами.

Гарри облегченно выдохнул, так как рецепт помнил на зубок.

— В котел наливаем...

— Нет-нет, что вы, — иронично приподнял бровь мастер Зелий. — Так ведь никто не запомнит без сомнения ценные и важные сведения. Будьте так любезны пройти к доске и написать пошаговую инструкцию.

Парень молча поднялся, успев словить сочувствующий взгляд Гермионы и едва ли не прощающийся Рона, и под перешептывания слизеринцев прошел с десяток футов. Стоило ему только нажать на мел, выписывая первое слово, как тот переломился, осыпавшись кусочками на пол.

— Минус балл с Гриффиндора, — с каким-то мрачным удовольствием произнес профессор, бесшумно возникая в нескольких шагах от ученика, — за неаккуратность. Уберите здесь все, мистер Поттер.

Негромким Эванеско Гарри убрал последствия своего излишнего усердия и вновь принялся за написание точного рецепта требуемого зелья. Механически переписывая на доску слова, крепко засевшие в памяти, он думал над поведением Снейпа.

«Он всегда плохо ко мне относился. Не сказать, что так уж незаслуженно, но он ведь даже не дал мне шанса! Воспользовался бы ли я им? Не знаю, может быть. Или нет. Не знаю! А чего я, собственно, ожидал от него? Что после летних каникул мы сблизимся, Снейп перестанет язвить и оскорблять меня публично? Если он вел себя нормально летом, это еще не значит, что он упустит шанс поглумиться надо мной при слизеринцах. Как же, его любимые змейки! Ради них — что угодно...

Чертов Снейп... Да и я дурак, чего только допустил мысль, что он может быть нормальным... Это все влияние Дамблдора, не иначе. Скоро буду есть неудобоваримые сладости и оставлять сирот у сумасшедших родственников».

Спустя несколько минут на черной доске красовались немного корявые строки, написанные крупным, вполне разборчивым, но еще детским почерком. Профессор Зельеварения промолчал, что, очевидно, означало отсутствие ошибок, и милостиво разрешил гриффиндорцу сесть на свое место. За столом его уже ждала Гермиона, которая тихо и легонько сжала на мгновение его руку, одобряя, и Рон, уважительно покивавший. Но больше удовлетворения принесли Гарри кислые выражения лиц Малфоя с прихлебателями. Подавив неуместную в этом мрачном кабинете улыбку от хорошо сделанной работы, Поттер еще раз перечитал инструкции, написанные на грифельной доске.

«200 мл отвара корня любистка аптечного и 200 мл отвара травы ромашки безъязычковой выпаривать при закрытой крышке на сильном огне в течение 20 минут. Пока отвар выпаривается, в пробирку налить 20 мл крови лунного тельца и погасить ее 3 каплями настойки на слизи грюмошмеля. В погашенную кровь лунного тельца постепенно, тонкой струйкой, влить 50 мл экстракта полыни горькой, не размешивая. Подогреть пробирку на едва тлеющем огне и довести до кипения.

Не снимая с огня, в эту же пробирку добавить 30 капель настойки тимьяна обыкновенного. Когда шипение прекратиться, снять пену и медленными круговыми движениями помешивать до полного растворения ингредиентов друг в друге и образования однородной смеси темного зеленого цвета с жемчужным отливом. В котле, в котором выпаривались отвары, должно остаться не менее 150 мл смеси. Если останется меньше, добавить до необходимого объема дистиллированной воды.

Затем в котел влить смесь из пробирки тонкой струйкой, непрерывно помешивая. Зелье необходимо помешивать до полного растворения смеси в отваре на огне средней величины.

Котел снять с огня и охладить зелье до комнатной температуры без применения охлаждающих чар»

— Два балла Гриффиндору, — недовольно произнес профессор, поджав губы. Гарри от удивления приоткрыл рот; он уж было думал, что Снейп передумал выполнять свое обещание. — Надеюсь, все присутствующие в состоянии сварить зелье по инструкции, написанной мистером Поттером. Ингредиенты в шкафу. Приступайте, у вас один час.

~*~*~*~

Ученики обоих факультетов приступили к работе. Гарри, хоть и находился рядом с Роном, решительно ничего вокруг не видел и не слышал. Он поставил перед собою цель — во что бы то ни стало сварить приличное зелье и не облажаться, — и шел к ней с завидным упрямством. Ни удивленное «Ну ты даешь!» от Уизли, ни злое «грейнджеровский подкаблучник!» от Малфоя не могли оторвать его от процессов варки и тщательного измерения составляющих.

— Гарри, сколько капель слизи нужно? — озабоченно спросил Рон, открывая фиал с ингредиентом.

— Три капли, — чуть слышно ответил Поттер, аккуратно вливающий полынный экстракт в уже погашенную кровь лунного тельца.

— А Мерлин тебя задери! — завопил рядом Уизли, когда из его пробирки повалил едкий дым.

—Десять баллов с Гриффиндора, — раздраженно бросил Снейп, невербальными чарами осушив пробирку гриффиндорца и уничтожив беспорядок вокруг. — Мистер Уизли, если уж вы не способны послушать своего товарища, то я не знаю, как вам еще доходчиво объяснить, что три и пять это не одно и то же!

Рон обиженно засопел и вновь принялся за работу. Все это время Снейп беспрерывно кружил по классу, проверяя состояние снадобий в котлах учеников. Иногда он надолго застывал возле Гарри, но юноша старался думать только о правильной последовательности действий и повторял про себя, как мантру, следующий шаг. К его великому удивлению профессор только презрительно фыркал и пару раз бросил едкие замечания относительно того, как Гарри нагревает пробирку и вливает составы.

Рабочую обстановку нарушил оглушительный взрыв, и мастер Зелий бросился к несчастному Невиллу, которого взрывной волной отбросило к столу Гойла, хорошенько впечатав то ли в стол, то ли в самого слизеринца — кто их, этих шкафоподобных гадов, разберет. От души высказав все, что он думает о слабоумных гриффиндорцах в целом и неумехе Лонгботтоме в частности, зельевар снял с красно-золотых еще десять баллов и вывел в журнале «Т» напротив фамилии Лонгботтом.

— Даже не пытайтесь начинать с начала, мистер Лонгботтом. Вам все равно не хватит времени. На вашем месте я начал бы готовиться к вечерней отработке, сегодня в семь. Корзина выпотрошенных рогатых жаб научит вас аккуратности.

— Да, сэр, — испуганно буркнул Невилл и уселся обратно на свое место, пребывая в ужасном настроении.

Гарри помешивал в котле свое зелье и убеждался, что оно получается именно таким, каким и должно быть. Мельком взглянув в котел Рона, заметил, что зелье друга имеет какую-то противную серую окраску и ни в какую не хочет становиться зеленым, как бы тот не старался.

— До конца урока пять минут, — объявил Снейп. — Сдавайте образцы и приведите свои места в порядок.

Очень довольный собой, Поттер поставил на стол учителя колбу с абсолютно правильно сваренным зельем и мельком взглянул на недовольного профессора, который слегка приподнял правую бровь. Но стоило Гарри отойти на несколько шагов, как раздался звон стекла. На каменном полу в лужице Обезболивающего зелья сверкали осколки, бывшие еще несколько секунд назад целой пробиркой, а рядом стоял улыбающийся Малфой. Гарри подошел к своему котлу, решительно настроенный налить еще один образец в колбу и сдать-таки чертово снадобье на проверку, но обнаружил, что тот пуст.

— Гарри, прости, я подумал, что ты все, — попытался оправдаться Рон.

— Что, Поттер, зелья-то больше нет? — нахально улыбнулся Драко.

Но юношу больше волновала реакция Снейпа:

— Что вы так смотрите на меня, мистер Поттер? «Т», а чего вы ожидали? — холодно сказал профессор. — Знание теории бесполезно, если не можешь применить его на практике.

Гарри скрипнул зубами от такой несправедливости, но ничего не сказал — не мог. Да и подсознательно он ожидал чего-то такого после своей летней выходки. На его счастье, прозвенел колокол, и все стали выходить из кабинета.

~*~*~*~

— Гарри, это же не честно! — возмущалась Гермиона, шагая рядом с другом по направлению к кабинету Трансфигурации. — Ты сварил зелье абсолютно верно, я видела, а из-за какого-то Малфоя у тебя «Т»!

— Да, — тяжело вздохнул гриффиндорец. — Но будем считать, что я просто поддержал Невилла за компанию.

— Что? — пробормотал парень, услышав свое имя.

— Говорю, что мы с тобой товарищи по несчастью. Нам не привыкать к плохим отметкам у Снейпа.

— А, да... — рассеянно покивал тот.

— Но несмотря ни на что, ты все равно молодец! Тебя профессор Снейп далеко не по школьному курсу спрашивал, и ты все ответил. Я всегда говорила, что при должном усердии и хорошей литературе даже такие обалдуи, как ты и Рон, могут достичь приемлемых результатов в Зельеварении, — менторским тоном начала девушка, оседлав любимого тестрала. Мальчишки синхронно переглянулись и скривились.

— Жаль, что Малфой все испортил... — за спиной подруги сказал Уизли.

— Ничего. Два балла-то у Снейпа мы отвоевали, — отмахнулся Гарри, придерживая дверь для Гермионы, Лаванды и Парвати. Две последние усиленно захлопали ресницами, принимаясь улыбаться, пока не получили довольно ощутимые тычки в спину от Грейджер, не желавшей торчать в коридоре.

—Угу, — буркнул Рон. — В первом матче сезона Снейп-Гриффиндор одержал победу Снейп со счетом 21:2!

Друзья засмеялись и внезапно услышали рядом с собой голос профессора МакГонагалл:

— Значит, «гол престижа» вы все-таки забили, — улыбнулась ведьма и пригласила всех в класс.

Первая учебная неделя запомнилась всем четверокурсникам двумя событиями: превращением всего четвертого курса Слизерина в канареек за ужином и ЗОТИ, который вел Аластор Грюм. Все были под впечатлением от его уроков. Еще бы, сам экс-аврор учит их сражаться с силами зла!

Иного мнения были лишь три человека: Гермиона, Гарри и Невилл. Гермиона считала, что демонстрировать перед учениками Непростительные категорически запрещено, ведь не зря же они Непростительные! А вдруг однажды балбес, вроде Гойла, возьмет и швырнет в кого-нибудь чем-то подобным?

Гарри был в целом с подругой согласен, но у него были свои причины быть недовольным Грюмом — тот в очередной раз публично выделил его. «Только один человек сумел противостоять этому заклятью, и он сейчас сидит напротив меня, — ворчал про себя юноша. — Мало мне Снейпа, теперь еще и он!» Да и зеленый луч, вылетевший из палочки Грюма, разбудил в Поттере неприятные воспоминания.

Невилл же ничего не говорил, но по его реакции было видно, что Грозный Глаз вызывает у него такой же панический страх, как и профессор Зельеварения.

Для Гарри же эта неделя ознаменовалась еще одним большим событием — пришел ответ от Сириуса:

«Привет, Гарри!

Со мной все хорошо, я нахожусь за пределами Британии и очень хочу вернуться, но, к сожалению, Дамблдор категорически против. Говорит, что сейчас обстановка в стране неспокойная. Слышал о происшествии на чемпионате мира? То-то же! Весь Аврорат на ушах стоит, да и Турнир Трех Волшебников тоже привлекает внимание. Так что мне сейчас возвращаться не следует.

О Дурслях расскажешь мне подробно при встрече. Сейчас же могу только посоветовать не доверять Снейпу. Он мерзкий и двуличный тип! Я не знаю, что ты видел в думосбросе у сальноволосого ублюдка, но скажу только одно — в пятнадцать лет мы все идиоты, некоторые и не такое вытворяют.

Постараюсь быть хорошим опекуном и скажу, чтобы ты был примерным мальчиком, учился на «Превосходно» и слушался Дамблдора, он плохого не посоветует.

Твой Сириус!»

Ответ Поттеру очень не понравился — Сириус верит Дамблдору и унижает Снейпа. Не сказать, чтобы он сам стал чересчур доверять последнему, но и ублюдком его называть тоже уже не мог. Внутри вскипало раздражение, когда он слышал, как кто-то из присутствующих так называл слизеринского декана. Все-таки Гарри был очень ему благодарен за неиспорченное лето; ведь зельевар, если бы захотел, мог бы превратить его в сущий ад, особенно после выходки с думосбросом, но он этого не сделал. Поэтому гриффиндорец счел «Тролль» за правильно сваренное зелье своеобразной пощечиной за свой проступок. Да и птичий Слизерин (вовремя же близнецы подбросили канареечные помадки за слизеринский стол) скрасил неприятный осадок от случившегося.

В общем, по поводу Снейпа Поттер еще сомневался, но высказывания Сириуса ему не нравились. А вот Дамблдору он перестал доверять окончательно! Подумать только — этот человек знал все о крестном и его отношениях с друзьями, но ничего не предпринимал, а Сириус его нахваливает. Да он просто еще не все знает о старом пройдохе!

Перечитав письмо несколько раз, парень окончательно разозлился, да так, что незаслуженно накричал на Хэдвиг, прогнал ее и улегся спать прямо в мантии.

~*~*~*~

Последующие три недели мало чем отличались от предыдущих. Гарри вместе с Гермионой готовился к урокам, в основном к Зельеварению, поражая ее своей способностью ориентироваться в библиотеке. Стоило лишь гриффиндорской умнице заикнуться о какой-нибудь книге, как Гарри тут же говорил, где она находится. В планы младшего Уизли никак не входило протирание штанов за пыльными стеллажами, но бросить своих друзей он не мог, хоть и ворчал на Гарри. «Учи — не учи, все равно тролль тебе нарисуют!» Но под шиканье Гермионы и неуверенные отговорки Гарри превращался в Санчо Панса, который относил ненужные уже книги обратно мадам Пинс. Впрочем, и он в накладе не оставался — друзья помогали с домашним заданием.

В целом, успеваемость Гарри резко возросла по всем предметам, за исключением Зелий. Это отмечали все профессора, и все его нахваливали за перемены в лучшую сторону. А что касалось Зельеварения... Да, Поттер зубрил всю литературу, какую только мог найти. Да, он знал все необходимые рецепты назубок и наверняка смог бы приготовить по ним снадобья... Если бы не Малфой. Ну вот чего этому белобрысому гаду не сидится спокойно?! Гарри же к нему не лезет! Но не было ни одного урока, чтобы слизеринец чего-нибудь не напортачил «совершенно случайно» с его зельем. То подкинет тому лишний ингредиент в котел, то отвлечет в самый нужный момент, швырнув чем-нибудь увесистым. А Снейп, казалось, не замечал проделок своего подопечного и с удовольствием ставил Поттеру неудовлетворительные оценки за неверно сваренные зелья. Лишь на последнем уроке Гарри удалось игнорировать нападки неприятеля и сварить хоть не идеальное, но вполне приличное снадобье. Памятуя о первом уроке, Гарри как будто случайно собирался дольше всех остальных и поставил свой образец самым последним, причем как можно дальше от края стола. Мастер Зелий маневр оценил и, ухмыляясь, посмотрел образец на свет.

— «Выше ожидаемого», Поттер, — сказал он таким тоном, будто этим зельем ему отныне суждено заменить завтрак, обед и ужин.

Гарри вне себя от счастья замер на месте. «Выше ожидаемого»! Снейп поставил ему «Выше ожидаемого», хоть он был готов к «Удовлетворительно» или «Слабо», а тут... Это же все равно, что «Превосходно» от любого другого профессора!

— Поттер, не стойте столбом! Или вы хочите присутствовать на уроках первого курса? Что ж, думаю, вам это не повредит...

— Нет, сэр, — опомнился зазевавшийся гриффиндорец. — До свиданья.

Северус, пораженный таким поведением ученика, сам не зная зачем, добавил:

— И не забудьте о контрольной на следующем занятии.

— Да, сэр, — бросил Гарри уже через плечо, спешно покидая мрачный кабинет, и поспешил на занятие по Чарам.

~*~*~*~

Накануне контрольной по Зельям Гарри и Гермиона настолько друг друга загоняли по рецептам, что Рон мог поклясться, что даже он что-то да выучил и способен завтра самостоятельно справится с заданием. Повторив зелья, поупражнявшись в трансфигурации и поискав информацию про соплохвостов, друзья разбрелись по спальням в надежде выспаться перед непростым днем.

Но этой мечте не суждено было сбыться. Гарри проснулся ночью от того, что его трясут за плечо.

— Гарри, Гарри, да проснись же, приятель!

— А? Что? — встрепенулся и испуганно спросил юноша, подслеповато щурясь и наощупь водружая очки на переносицу.

— Ты кричал во сне, — поделился с ним друг.

— Кошмар приснился, — ошеломленным голосом ответил Гарри, все еще не придя в себя.

— Ну, теперь все нормально? Я могу спать или поболтать с тобой?

— Нет, спасибо, ложись.

Уизли пожал плечами и забрался в свою кровать. В спальне вновь воцарилась тишина. Спустя несколько минут Гарри услышал ровное дыхание Рона, свидетельствующее о том, что тот уже спит.

Сам же Поттер усиленно вспоминал то, что ему снилось. Вернее то, что было во сне, он и так не забудет... К тому же это он уже видел, но в этот раз услышал, о чем говорил Волдеморт и Хвост. Они обсуждали пропажу волшебницы...

«Вспоминай Гарри, вспоминай. Ты помнишь это имя! Берта.... Берта... Берта Хоккинс? Нет... Берта Джоркинс! Вот! Точно! Берта Джоркинс!»

В том, что эта информация очень важна, юноша не сомневался. Равно как и в том, что это нужно кому-то сообщить поскорее. Вот только кому?

«Дамблдору — ни за что! Я больше никогда по своей воле к нему не пойду, пусть даже Волдеморт напишет мне лично письмо о предстоящем нападении на Хогвартс! Профессору МакГонагалл? Нет, она либо не поверит мне, как на первом курсе, либо отправит к директору, а это мне не подходит. Снейпу? Но он не тот человек, с которым можно откровенничать. А, может быть, Сириусу? Нет, все опять же замкнется на директоре. Из всех перечисленных кандидатур только лишь Снейп представляет себе личность Дамблдора и если уж и передаст тому информацию, то только ту, которую сочтет необходимой. Только вот как это сделать? Не подойдешь же к нему и прямо не скажешь: «Мне приснился сон, и вы должны броситься на поиски такой-то волшебницы»!

Но позднее время и усталость взяла верх над юношей, и он уснул, не успев придумать ничего стоящего... А на утро все мысли направлены в сторону контрольной по Зельям, и ночной кошмар остался в ночи.

~*~*~*~

Стоило только Гарри увидеть задание контрольной, как он обрадовался, — все, о чем спрашивалось в билете, он прекрасно знал и начал излагать свои мысли на пергаменте. Несмотря на то, что писал парень быстро, закончил ответы он незадолго до того, как профессор взмахнул палочкой, собирая работы. Все ученики принялись укладывать писчие принадлежности в сумки и покидать класс, а Поттер не сводил глаз с преподавателя и нервничал, не зная, стоит ли поговорить с ним сейчас. Но Случай решил за него. Когда гриффиндорец уже собрался было уходить, так ничего и не решив, его сумка треснула (вполне возможно, не без посторонней помощи), и все содержимое рассыпалось, а чернильница и вовсе весело покатилась по полу прочь от законного владельца. Повинуясь инстинктам ловца, Гарри метнулся за ней, но поймал только у преподавательского стола. Похоже, сегодня был явно не его день, так как неловким движением юноша сбил неплотно притертую крышечку с емкости, основательно испачкав при этом руки.

— Где же ваша хваленая реакция? — услышал над собой ехидный голос Гарри.

— Я... Я просто не ожидал, — промямлил парень, оглядываясь в поисках друзей, но вспомнил, что был в классе последним. — Сэр, разрешите вымыть руки?

— Пожалуйста, — небрежно бросил Снейп, махнув рукой в сторону раковины. — Раз применить Тергео вы не в состоянии, то будьте же истинным магглом.

Гарри, нахмурившись, двинулся в сторону раковины. «Да знаю я про очищающее заклинание, я палочку пачкать не хочу». Избавившись от чернильных следов на руках, он пошел к выходу, но, проходя мимо Снейпа, неожиданно для себя самого остановился и, поймав недоуменный взгляд учителя, разом выпалил:

— Я сегодня сон видел, как летом, про Волдеморта.

— Отработка, мистер Поттер, за вопиющую неаккуратность в моем кабинете. Сегодня в восемь! Поторопитесь, не стоит испытывать терпение вашего декана.

Поттер, спохватившись, собрал свои вещи в охапку и опрометью бросился из подземелий в сторону кабинета Трансфигурации под звон колокола, но на урок все-таки опоздал, чем вызвал недовольство профессора МакГонагалл, но тут же заставил своего декан сменить гнев на милость правильным ответом и даже заработал парочку баллов для Гриффиндора.

~*~*~*~

— Гарри, за тобой гиппогриф что ли гонится? Куда ты так спешишь? — невнятно проговорил Рон, пережевывая кусок мяса.

— У меня в восемь отработка у Снейпа, — наспех ответил тот и добавил к себе в тарелку спагетти, щедро полив их подливой.

— За что на этот раз? — с укоризной спросила Гермиона. Гарри по привычке стало стыдно.

— За чернильницу, которую я опрокинул после урока, — предположил парень, не до конца понимая истинную причину внезапного гнева зельевара. Ведь если декан Слизерина назначил ему взыскание за такую мелочь, то оповестил бы гриффиндорца сразу после инцидента. «Не могла же моя фраза про сон так его разозлить?!» — сокрушенно подумал он, хмурясь.

— Этот сальноволосый урод совсем обнаглел, — прошипел Уизли. — Это ни в какие рамки не лезет!

— Это же Снейп, чего ты от него хочешь? — резонно заметил Поттер, благодаря Мерлина за то, что Мастер Зелий отсутствовал на ужине. Один его вид внушал некоторый страх, и отчаянно хотелось поскорее убраться с поля зрения профессора.

Гермиона окинула друзей привычным осуждающим взглядом (парень порой думал, что она делает это чисто механически или для профилактики — мужская часть их неразлучного трио всегда имела грешки за душой) и, посмотрев на часы, решила обрадовать друга:

— Без пятнадцати восемь, Гарри, я бы на твоем месте поторопилась.

— Угу, — буркнул Поттер, наспех допивая тыквенный сок. — Если я не вернусь, считайте меня пущенным на ингредиенты.

~*~*~*~

Гарри шел в подземелья в полном смятении. Он действительно не понял, за что получил отработку. В назначенное время подойдя к классу Зельеварения и все еще гадая, какую очередную мерзость припас для него преподаватель в качестве унизительного взыскания, он негромко постучался.

— Разрешите, сэр? — нерешительно произнес он, не дождавшись ответа и заглядывая в класс. Странно, он оказался единственным провинившимся студентом на сегодня, что обычно было большой редкостью.

— Заходите, мистер Поттер.

Гарри подчинился и к собственному удивлению разглядел на первой парте пергамент, чернильницу и перо. Снейп указал ему на парту, и юноша покорно сел. Он был поражен, что злобный профессор выбрал именно этот щадящий тип отработки — всего лишь глупые строчки!

Но сам Мастер Зелий имел свои соображения на сей счет. Он, безусловно, мог попросту поговорить с гриффиндорцем или воспользоваться легилименцией, чтобы прочесть нужные воспоминания. Но Снейп не был бы собой, если бы не позаботился о той ничтожной вероятности, что кто-то из студентов или преподавателей случайно заглянет в его кабинет. А нудная писанина ни у кого не вызовет подозрения, ведь подобные взыскания в Хогвартсе в порядке вещей. А вот что явно не в порядке, так это чинно разговаривающие профессор Зельеварения и его самый нелюбимый студент. У подглядевшего такую невероятную картину может, не дай Мерлин, случиться нервный срыв или, того хуже, по школе могут пойти слухи, а лишних разговоров лучше избегать. Именно от такого маловероятного случая Северус и защитился таким необычным для себя видом наказания. За все года его педагогической практики это будет, пожалуй, первый случай, когда ученик отделался столь легим взысканием.

— Что писать и сколько раз?

«Я буду думать прежде, чем что-либо сказать вслух! И желательно сотню раз!» — мстительно подумал зельевар, но вслух сказал иное:

— Сегодня, мистер Поттер, вы напишите мне эссе о пользе зелья «Сна без сновидений», — и испытующе посмотрел на ученика.

«Ну конечно! Он хочет, чтобы я рассказал ему о своем сне! Какой же я дурак, мог бы и сразу догадаться...»

И Гарри начал с невероятной быстротой излагать то, что видел. Он описывал каждую мелочь, каждую деталь, боясь упустить самое важное. К сожалению, диалоги не поддавались дословному воспроизведению, но имя пропавшей волшебницы он подчеркнул дважды (и в скобках уточнил, слышал ли профессор о ведьме с таким именем). Парень так старался, что через двадцать минут вынужден был сбросить форменную мантию, а на его лбу выступили капли пота, будто он надраивал котлы, а не записывал собственные воспоминания. Час спустя Поттер перечитал самое странное в своей жизни эссе и отдал его Снейпу.

Северус пробежал глазами пергамент, а затем уничтожил его с помощью невербального Инсендио и, наслаждаясь возмущением ученика по отношению к его труду, самодовольно протянул:

— Помнится, мистер Поттер, что раньше со своими проблемами вы ходили лично к директору. Или вы меня с ним перепутали?

— Я не могу ему доверять, сэр, после... — Гарри пытался подобрать нужное слово, но на выручку пришел сам Снейп.

— А мне, стало быть, можете?

Поттер уверенно кивнул.

— И чем же, позвольте узнать, я заслужил ваше доверие?

— Ну... Хотя бы тем, что вы не бросили меня в опасности и не позволили вернуть Дурслям, — тут юноша покраснел, отчетливо вспомнив, как противился тому, чтобы Снейп сделал ему укол. — В общем, отнеслись ко мне... нормально.

— Свободны, мистер Поттер, — отрешенно сказал Мастер Зелий, невозмутимо игнорируя практически комплимент из уст гриффиндорца, и Гарри направился к двери.

Обернувшись, он спросил:

— Сэр, а это важно?

— Я сказал, свободны. Если, разумеется, не хотите получить взыскание и на завтра, — недовольно протянул Северус, но в самом конце свое тирады не удержался и едва заметно кивнул.

Морально удовлетворенный чувством хорошо выполненного долга, Гарри кивнул в ответ и направился в Гриффиндорскую башню, на ходу придумывая отговорку для ребят, чтобы не рассказывать, чем на самом деле занимался на отработке.

Тем временем в подземельях, в своем лично кабинете Снейп уселся в кресло и уныло подумал: «Глупый, невозможно глупый и наивный ребенок. Тянется к любому, кто отнесется к нему по-человечески. Остается только благодарить Мерлина, что первым волшебником, которого он встретил, был не Темный Лорд, который умеет неплохо убеждать».

Вернувшись из подземелий в факультетскую гостиную, Гарри сразу же попал в объятия друзей и подвергся строгому допросу относительно отработки. Не придумав ничего стоящего, гриффиндорец рассказал о том, что всего лишь писал строчки «Я буду аккуратен в классе Зельеварения», чем заслужил удивленный взгляд Гермионы и презрительное «И все равно, сволочь!» от Рона. Немного поболтав с друзьями, Гарри, сославшись на дикую усталость, отправился спать.

В течение следующих дней он не сводил взгляда с Мастера Зелий во время завтраков, обедов и ужинов. Ему очень хотелось узнать, действительно ли пропала та волшебница или это был всего лишь сон? Но Снейп не обращал на него ровным счетом никакого внимания. После очередного урока Зельеварения Гарри нарочно долго собирался в надежде остаться с учителем наедине и расспросить его обо всем, но тот явно не разделял его желания и, заметив, что ученик тянет книззла за хвост, весьма недружелюбно сказал:

— Мистер Поттер, соизвольте поторопиться. У меня есть дела поважнее, чем наблюдать за тем, как вы пересчитываете страницы учебника.

— Да, сэр, — сердито буркнул Гарри.

«Ведь это же последний урок и у него, и у меня. Мог бы и остаться. Видите ли, дела у него поважнее...»

В последующие дни Гарри старался придумать способ поговорить с профессором. Самое ужасное в сложившейся ситуации было то, что он не мог ни с кем посоветоваться — друзья его просто не поняли бы, а гениальные идеи сами по себе в голову почему-то не приходили. Но неожиданно решение проблемы подсказал сам Мастер Зелий, назначив Рону взыскание за взорванный котел.

«Точно! Отработка — это то, что мне нужно, — радостно подумал Гарри. — Мог бы и раньше догадаться!»

Перед началом следующего урока Поттер обдумывал, что бы такого сделать, чтобы Снейп ему влепил взыскание? Вообще-то раньше ему ничего особенного делать не приходилось. Казалось, что наказания назначались на пустом месте из-за сущей ерунды. Можно, конечно, всегда рассчитывать на Малфоя, уж он-то всегда удружит и подкинет какую-нибудь пакость в котел, но получить очередной «Тролль» Гарри хотел меньше всего. Не придумав ничего стоящего, гриффиндорец решил действовать по обстановке.

Казалось, что в этот день все было настроено против него; даже зелье, которое они варили в этот раз, было очень легким, и правильно приготовить его смог бы даже первокурсник. А испортить такое легкое зелье, значит расписаться в собственном невежестве. Перебрав в уме все возможные варианты «проступков», Поттер выбрал самый реалистичный и, улучив момент, «случайно» пролил гной бубонтюбера на парту. Жидкость противно зашипела, разъедая податливую столешницу, и парень с ужасом смотрел на результат своего злодеяния. «Кто же знал, что эта дрянь такая едкая?!»

Реакция Мастера Зелий последовала незамедлительно:

— Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за халатное отношения к ценным ингредиентам! Надеюсь, что помощь мистер Филчу в Трофейном зале заставит вас более уважительно относиться к школьному имуществу, — процедил профессор.

Слизеринцы довольно заухмылялись.

Гриффиндорец стал мрачнее тучи и, едва дождавшись окончания урока, вылетел из класса.

Мало того, что эта гадость испортила парту — а то, что парта не поддавалась восстановлению, было очевидно, — так еще и взыскание придется отрабатывать с завхозом! Нет, сегодня был явно не день Поттера.

~*~*~*~

— Что это со Снейпом случилось? — непонимающе проговорил Рон, стоило только ребятам покинуть кабинет. — Как же это он отдал любимого студента Филчу?

— Вообще-то, это действительно странно, — задумчиво сказала Гермиона, отрываясь от учебника по Трансфигурации, который она читала на ходу, пока ребята шли на следующий урок. Она не любила терять время зря, улучая каждую свободную минуту для самообразования и прочтения дополнительной литературы, хоть и сильно рисковала когда-нибудь разбить себе нос, споткнувшись о ступени. Однажды она врезалась в доспехи, а мальчишки долго посмеивались, припоминая подруге ее ошарашенный вид, когда она заметила перед собой латы, а на лбу — шишку. — Профессор Снейп, когда назначает отработки, контролирует их лично.

— Можно подумать, ты так часто попадаешь к нему на отработки.

— Я — никогда, зато вы двое — постоянно!

— Нет, если выбирать между Снейпом и Филчем, то лично я за Филча! А ты, дружище?

— Да замолчите вы! — неожиданно выпалил гриффиндорец и, ускорив шаг, зашел в класс Трансфигурации.

— Что это с ним? — растерянно проговорил Рональд и в недоумении взглянул на девушку. — Ведь не впервой он отработку получает.

— Мистер Уизли, мисс Грейнджер, вы так и будете стоять на пороге класса или все-таки войдете внутрь и позволите это сделать мне? — сухим тоном задала вопрос подошедшая МакГонагалл. Друзья вновь переглянулись и вошли-таки в кабинет.

~*~*~*~

За ужином Гарри извинился перед друзьями за несдержанность, объяснив свое раздражение глобальным невезением, обвиняя при этом Снейпа и игнорируя высказывание Гермионы относительно опасности гноя бубонтюбера.

В восемь часов парень уныло поплелся в Трофейный зал, попутно выслушивая ворчание Филча относительно того, чтобы тот лично сделал с такими злостными нарушителями, как Гарри, будь его воля. Монотонно водя щеткой по очередному кубку, гриффиндорец обдумывал план действий: «В следующий раз нужно сделать что-то такое, чтобы Снейп гарантированно назначил отработку у себя. Только вот что? Порча ингредиентов почему-то не явилась достаточным основанием для взыскания у него. А может быть, пролить что-нибудь на самого Снейпа? Нет! Он тут не то что отработку назначит, он скорее убьет меня на месте, — подгоняемый ворчанием Филча, юноша стал усиленно надраивать табличку с названием факультета, выигравшим кубок школы в 1990 году. — Слизерин, — презрительно прочитал парень золотые буковки. — Конечно, на их стороне самый злостный преподаватель. Снейп ради слизеринцев на все готов... — и тут его осенило. — А что если?..»

На радостях от появившейся идеи Гарри стал работать с большим энтузиазмом, но, несмотря на это, вернулся в гостиную незадолго до отбоя и, валясь с ног от усталости, сразу отправился спать.

На следующем уроке Зелий, с трудом дождавшись нужного момента, юноша отвлек Малфоя от приготовления снадобья и кинул в его котел лягушачью селезенку. Эффект не заставил себя долго ждать — спустя несколько секунд прогремел оглушительный взрыв и лишь чудом никто не пострадал.

— Сэр, это Поттер, — начал оправдываться слизеринец. Таким злым его Гарри еще не видел. Мантия, залитая мерзким варевом, некрасиво пошедшее красными пятнами лицо и безграничная злоба в глазах — да, белобрысый парень выглядел далеко не лучшим образом.

— Я видел, мистер Малфой. Пятьдесят баллов с Гриффиндора и отработка сегодня в восемь! — прорычал Мастер Зелий. — Сдавайте образцы. Мистер Малфой, «Превосходно», мистер Поттер, даже не трудитесь! Вы прекрасно продемонстрировали знания, подкинув товарищу по учебе лишний ингредиент, так что вы получаете «Тролля», — резюмировал разозленный учитель.

~*~*~*~

— Гарри, что с тобой происходит? — взволнованно допытывалась Гермиона за ужином. В этот раз она даже не читала никакой книги, что было показателем ее заботы о друге — настроение Поттера было важнее каких-то там нестандартных задач трансфигурации.

— А что такого?

— Ты уже второй раз за неделю попадаешь на отработку к профессору Снейпу.

— Это с Гарри-то что-то происходит? В прошлые года он семь раз на неделе попадал на отработку из-за Снейпа, — усмехнулся Рон, но тут же замолчал после гневных взглядов друзей.

— Я же вижу, что что-то не так, — не унималась девушка.

— Да все так, — вздохнул Гарри. От пристального взгляда было немного неловко. Обманывать друзей не хотелось, но и рассказать обо всем тоже было выше его сил. То ли боялся, что его не поймут («Снейп нормальный?! Гарри, да ты сошел с ума!»), то ли что будут выспрашивать подробности о летних происшествиях, а юноша не привык жаловаться даже лучшим друзьям.

— Просто Снейп он и есть Снейп, — кисло закончил он.

— И селезенку Малфою тоже он подкинул?

— Гермиона, не порти аппетит, а? — простонал Уизли. — Мне эта мерзость до следующего урока Зелий сниться будет.

Молча слушая перебранку друзей, Гарри про себя радовался предстоящей отработке, и даже незаслуженный «Тролль» (и все равно незаслуженный, ведь оценки должны ставить за знания, а не за поведение!) не омрачал ему настроение. Спокойно поужинав, парень направился в класс Зельеварения впервые в хорошем расположении духа.

— Разрешите, сэр? — спросил гриффиндорец, заглядывая в кабинет.

— Заходите, мистер Поттер, — Снейп сидел за преподавательским столом и проверял студенческие работы. Он даже не поднял взгляд на вошедшего, словно не достойного его внимания ученика. — Ваше сегодняшнее взыскание будет состоять из двух частей: сначала уберите последствия ваших необдуманных действий.

Тут Гарри заметил, что следы взрыва малфоевского котла все еще остались на полу и столах.

— Когда закончите, извлеките глаза рогатых жаб; корзина стоит на первой парте. И советую вам поторопиться, так как если не успеете до отбоя, то придется часть отработки перенести и на завтрашний день.

Поттер вздохнул и поник.

— Палочку кладите на стол и можете приступать.

Поттер послушно выполнил требование учителя и, сняв мантию, приступил к ликвидации последствий взрыва.

Заметив, что гриффиндорец мгновенно сник, Снейп довольно ухмыльнулся и сделал вид, что не замечает присутствия ученика. Он с самого начала разгадал намерения юноши — еще когда Гарри задержался после урока, — и именно поэтому сперва назначил ему отработку с Филчем, чтобы поумерить пыл. В конце концов, он не хотел идти на поводу у какого-то мальчишки, пусть даже тот и сообщил ему несомненно важную информацию. За что ему, естественно, спасибо, но дальнейшее уже не его ума дело. Но после сегодняшнего инцидента выбора у Снейпа не оставалось — придется все-таки с мальчишкой поговорить, так как он не вытерпит и начнет делать глупости. Какие? Уж кто-кто, а Поттер на выдумки горазд. Лучше бы тратил время на учебу, а не проделки. Поэтому, как это не прискорбно, придется выдать гриффиндорцу ту часть информации, которая не толкнет его на вышеупомянутые глупости. Мастер Зелий специально назначил юноше достаточно мерзкую отработку, чтобы отбить желание добровольно напрашиваться на взыскания раз и навсегда!

Гарри изо всех сил старался закончить с заданиями поскорее, так как все еще намеревался поговорить со Снейпом после. Но, как назло, зелье очень прочно въелось в пол, и оттирание его превратилось в сущую пытку. Юноша стер себе пальцы, пока последнее пятнышко не исчезло с каменных плит подземелий. Неловко поднявшись с колен, Поттер непроизвольно простонал, разминая затекшие мышцы ног, но, поймав неодобрительный взгляд профессора, понуро поплелся к рабочему столу извлекать жабьи глаза. Что может быть хуже? Одна мысль о предстоящем действии вызывала у него рвотный рефлекс. Но желание поговорить с профессором было столь велико, что Гарри наплевал на естественные порывы своего организма и с необыкновенным рвением принялся за мерзкую работу. Переложив последнюю жабу в корзину, гриффиндорец вымыл руки, которые по локоть были испачканы противной слизью, и подошел к преподавательскому столу.

— Я закончил, сэр.

Снейп оторвался от своего занятия, но вместо того, чтобы вернуть Гарри палочку, достал свою собственную, наложил Заглушающее заклинание на кабинет и указал на первую парту.

— Садись, Поттер.

Мальчишка послушно сел и удивленно уставился на своего учителя.

— Чем же вызвано такое желание попасть ко мне на отработку?

Гриффиндорец моментально покраснел от того, что профессор раскрыл его план. А уж он-то возомнил себя малолетним шпионом, а свой план — продуманным и неявным! Куда уж ему тягаться с настоящими знатоками этого дела...

— Я хотел с вами поговорить...

— Я слушаю.

— Сэр, та волшебница, имя которой я слышал, действительно пропала?

— Да. Что-то еще, мистер Поттер?

Спокойный тон Снейпа поверг Гари в шок.

— Эмм... А к этому причастен Волдеморт?

— Я уже просил вас не называть его так при мне! — прошипел сквозь зубы Мастер Зелий, но тут же заставил себя успокоиться. — А ответа на ваш вопрос я не знаю.

— Но, сэр!..

— Вы хотите правду?

— К-конечно...

— Хорошо, будет вам правда, — вздохнул зельевар. — Берта Джоркинс — маразматичная старушка, которая ежегодно отправляется в отпуск и возвращается гораздо позже срока. Ее коллеги справедливо полагают, что она опять потерялась где-то в горах и не сегодня, так завтра вернется.

— Но я же ви...

— О, да! — ухмыльнулся Снейп и язвительно проговорил: — Это, несомненно, сильный аргумент — четырнадцатилетний волшебник видел страшный сон.

— Но...

— Поттер, не льстите себе! Мало ли, какой бред во сне можно увидеть. Мне однажды приснилось, что присваиваю Гриффиндору пятдесят баллов, — мерзко ухмыльнувшись, проговорил маг, всем своим видом давая понять, что это произойдет только тогда, когда нунду в руки дастся.

Гарри не понимал, почему Снейп так себя ведет, ведь для чего-то он спрашивал это имя, и волшебница действительно пропала! И, немного подумав, переформулировал свой вопрос:

— Профессор, а есть вероятность того, что к ее исчезновению причастен Вол... ну, вы поняли.

«Какой слизеринский ход, — усмехнулся про себя Снейп. — Может, Поттер не так уж и безнадежен...» Но в вслух сказал совсем иное:

— Не исключено. Несомненно, Берта является лакомым кусочком для Темного Лорда — одинокая старушка, которую и искать-то никто не будет. И он, нужно признать, целиком и полностью прав.

— Человек пропал, а никому до него и дела нет, получается? — возмутился гриффиндорец, на мгновение забыв, с кем именно он разговаривает. — Но это же несправедливо!

— Жизнь вообще несправедлива! — резко прервал ученика Северус, моментально ставя того на место. — В любом случае, причастность Темного Лорда к ее исчезновению доказать не предоставляется возможным, — сказав это, Снейп устало потер переносицу и добавил: — Я удовлетворил ваше любопытство? — мальчишка кивнул. — Тогда слушайте внимательно, а не так, как на уроках. Это первый и последний раз, когда я спускаю вам с рук добровольную отработку. Еще одна такая выходка, и отработки до окончания Хогвартса вы себе обеспечите!

«И это называется «спустить с рук»? — подумал Гарри. — У меня все тело болит, и руки мерзко пахнут от этой гадости. Что же тогда истинное наказание?!»

— Вы меня поняли, мистер Поттер?

— Да, сэр. А если...

— Что если?

— Если я еще раз увижу такой же сон и услышу что-нибудь важное, как мне вам сообщить?

— Задержишься после урока, и там решим, — сухо ответил зельевар, понимая правоту ученика. — А на сегодня свободны. И советую поторопиться, потому что до отбоя пять минут.

Попрощавшись, Гарри припустился в Гриффиндорскую башню, на ходу обдумывая мысль о том, что гениальные планы требуют очень многих усилий для своего успешного осуществления. Но, думал он, на первый раз получилось очень даже сносно. Во всяком случае, желаемого он добился.

~*~*~*~

Гарри все время ждал, что вновь увидит сны о Волдеморте и у него вновь появится новый повод для разговора со Снейпом один на один. Юноша и сам не мог точно объяснить, почему он этого хочет. Зельевар по-прежнему настроен к нему негативно, по-прежнему старается побольнее уколоть при случае, но, тем не менее, рассказал Поттеру правду про Берту Джоркинс, за что Гарри был ему очень признателен. И вообще прошлый разговор с профессором Зельеварения напоминал партию в магические шахматы, которую пришлось сыграть на пути к философскому камню еще на первом курсе — один неверный шаг и ты рискуешь быть съеденным королевой противника. Хотя Снейп его не съел бы, но снял бы пару баллов, приправив дело едкими комментариями. Отчасти поэтому Поттер очень хотел поговорить со Снейпом еще раз, расценивая это как очередное приключение. Но Волдеморт его ночью больше не беспокоил, и поводов рисковать, суясь в логово Мастера Зелий, не было.

Несмотря на это, Гарри все равно пребывал в хорошем настроение, разделяя ажиотаж всех учеников в ожидании иностранных гостей. Тридцатого октября деканы факультетов построили учеников в колонны перед замком.

Вечер был ясный и холодный; Гарри, стоявший в четвертом ряду между Роном и Гермионой, начал замерзать, несмотря на то, что на нем была теплая мантия.

— Скоро уже шесть, — пробубнил Рон. По всей видимости, стоять на холоде ему ни капли не нравилось, и он мечтал только об одном — зайти обратно в замок и желательно сразу в Большой зал.

Вокруг все перешептывались, рассуждая между собой о том, как же прибудут иностранные гости: метлы, портключи, Хогвартс-экспресс... Чего только не перечисляли ученики, пытаясь скоротать время ожидания. Наконец над Запретным лесом появилась тень, и скоро около замка приземлилась впечатляющего размера карета. Все ученики удивленно и восторженно рассматривали французское средство перемещения. Но наиболее сильное впечатление на учеников произвела директор Шармбатонской академии — мадам Максим, по габаритам не уступавшая Хагриду.

— Вот это женщина с большой буквы, — восторженно прошептал Симус, стоящий прямо перед Гарри.

Следом за директором из кареты вышли девушки в шелковых мантиях. От одного взгляда на них становилось в два раза холоднее. Сами же шармбатонки, несмотря на то, что моментально дико замерзли, старались держаться с достоинством и наблюдали за своим директором, ожидая приглашение в замок.

Делегация Дурмстранга тоже не заставила себя долго ждать. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, и на глинистый берег хлестнули волны. Вдруг в самом центре возникла воронка и оттуда на поверхность озера вынырнул корабль. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, а на берег спустили трап.

С борта потянулись пассажиры. Издалека они казались похожими на шкафоподобных Крэбба с Гойлом, но, когда они вошли полосу падающего из окон замка света, Гарри увидел, что не такие они и большие, просто одеты в меховые шубы. Директор Дурмстранга был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. Появление дурмстрангцев сопровождалось восторженными воплями, так как среди них оказался ловец болгарской сборной по квиддичу — Виктор Крам. Когда последний представитель школы покинул корабль, всех учеников и гостей увели в замок и проводили в Большой Зал на ужин.

Студенты Хогвартса с большим любопытством рассматривали заморских гостей. Ведь мало кто из них ранее видел иностранных волшебников, а кое-кто и вовсе думал, что Хогвартс — единственная школа магии в Европе. Взгляды мужской половины учеников были прикованы к очаровательным француженкам. Представительницы Шармбатонской академии держались очень уверенно и на местных девушек явно посматривали свысока, считая общение с ними ниже своего достоинства. Англичанки, напротив, изучали гостей из Дурмстранга и с сожалением констатировали привлекательность иноземцев по сравнению со своими одноклассниками.

Гул множества голосов, царивший в Большом зале, прервал Дамблдор, который представил комиссию Турнира во главе с Бартемиусом Краучем, а затем огласил правила соревнования.

— Как я уже и говорил, в Турнире участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будет оценивать по тому, как они справились с очередным заданием, комиссия в составе мистера Крауча, мистера Бэгмэна и трех директоров школ. Чемпион, набравший на всех этапах самое большое количество баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный судья — Кубок Огня. Мистер Филч, принесите, пожалуйста, сундук с кубком.

Филч осторожно поставил большой сундук перед Дамблдором, и тот достал из оттуда большой, покрытый грубой резьбой деревянный кубок. Ничего примечательного, не будь артефакт до краев наполненным пляшущими синеватыми языками пламени.

— Желающие участвовать в состязании должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — продолжил он. — Кубок будет выставлен в холле, в течение суток можно сделать заявку. Завтра вечером он сообщит имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников!

Повторюсь, что к участию будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы не подходящие по возрасту не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную черту — ученики младше указанного возраста пересечь ее не смогут.

И последнее. Претенденты, примите к сведению — для избранных в чемпионы нет обратного пути. Решение Кубка Огня — это магический контракт, который невозможно расторгнуть. Поэтому хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите принимать участие в этом опасном испытании.

Пожелав всем присутствующим спокойной ночи, директор отправил всех по гостиным. Ученики любопытствовали, где же будут жить гости, но ответ нашелся сам собой — наставники зарубежных школ повели подопечных в свои средства передвижения.

Если Мадам Максим вызвала у Гарри больше положительных эмоций, то Каркаров ему решительно не понравился, в том числе и потому, что, завидев парня, резко остановился и рассматривал его, как диковинного зверя в клетке. Если бы не Грюм (который, как оказалось, был знаком с директором Дурмстранга), то неизвестно, сколько времени гриффиндорцу пришлось бы провести под испытующим взглядом этого неприятного мага.

С трудом добравшись до Гриффиндорской башни, ребята еще долго обсуждали события прошедшего дня и выдвигали предположения о предполагаемом чемпионе Хогвартса. Открыто заявили о намерении участвовать только Анжелина Джонсон и Фред с Джорджем. Над близнецами все подшучивали, поскольку им не было еще семнадцати и уж слишком несерьезными они казались, но парни не теряли оптимизма и, игнорируя своих насмешников, уединились в уголке гостиной, что-то живо обсуждая. Вдоволь наговорившись, гриффиндорцы разбрелись по спальням в ожидании предстоящего дня.

На следующий день все обсуждали потенциальных чемпионов. Как и ожидалось, делегации Шармбатона и Дурмстранга в полном составе бросили свои имена в Кубок. А от Хогвартса открыто заявили о своем намерении участвовать только Анжелина Джонсон и Седрик Диггори. Гарри подумал, что наверняка было больше желающих, просто не у всех хватило смелости бросить свое имя прилюдно. Если он сам мог бы участвовать в Турнире, то наверняка тоже сделал бы это ночью, о чем он и поведал друзьям, когда Рон сокрушался, что от Хогвартса слишком мало заявок.

Не обошлось и без забавных случаев. Близнецы Уизли, сварив зелье старения, смогли перешагнуть возрастную черту. Но, как только они бросили свои имена в Кубок, произошло что-то странное — их как взрывной волной выбросило за черту, а сами братья постарели на несколько десятков лет.

С трудом дождавшись вечера, ученики поспешили в Большой зал, где должно было состояться оглашение чемпионов школ. Все присутствующие были в предвкушении: Хаффлпафф всячески поддерживал Седрика, Гриффиндор — Анжелину, а сам Гарри очень хотел, чтобы чемпионом стала именно гриффиндорка. Учащиеся Дурмстранга и Шармбатона вели себя гораздо скромнее, наверняка потому, что каждый хотел, чтобы чемпионом стал именно он!

Настал долгожданный момент, и в Большом зале появилась комиссия во главе с Бартемиусом Краучем, который нес Кубок Огня. После непродолжительной речи из Кубка Огня в руки Дамблдора вылетело имя первого чемпиона:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Дурмстрангцы взорвалась аплодисментами и под руководством Каркарова начали скандировать: «Крам! Крам! Крам!»

— Поздравляю вас, проходите в комнату чемпионов, — махнул рукой директор Хогвартса, и болгарин последовал приглашению.

Нужно сказать, что бурные аплодисменты и восторги доносились не только со стороны Дурмстранга — Крама поддерживали многочисленные квиддичные фанаты из Хогвартса и даже Шармбатона, только француженки вели себя заметно тише англичан. Овации прервал Кубок Огня, «выплюнув» имя следующего чемпиона.

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!

Со стороны стола Рэйвенкло, где сидели гостьи, раздались аплодисменты, но Гарри заметил, что одна из француженок была настолько расстроена, что даже пустила слезу. Приняв рукопожатие Дамблдора, Флер отправилась в ту же комнату, что и Крам.

Не прошло и минуты, как из Кубка вылетело третье имя, и Дамблдор с удовольствием огласил его:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! Поздравляю тебя, Седрик! — старик радостно пожал руку парню и жестом отправил в комнату, где уже ждали другие чемпионы.

Хаффлпафф ликовал, гриффиндорцы сначала горестно выдохнули, расстраиваясь из-за Анжелины, но вслед за самой Джонсон разразились криками и аплодисментами в адрес Диггори. Все-таки, думали они, всяко лучше хаффлпаффовец, чем какой-то слизеринец.

— Ну вот и все! — резюмировал Дамблдор довольно. — Чемпионы выбраны, и с этого момента Турнир Трех Волшебников можно считать открытым! Давайте пожелаем нашим чемпионам... — директор не зря прервался, так как пламя Кубка Огня вновь зашевелилось и извергло еще одно имя. Пожилой маг прочитал почти шепотом: — Гарри Поттер?! — в зале воцарилась тишина, и директор уже громче сказал: — Гарри Поттер.

Гарри сидел, не дыша. Он не мог поверить в случившееся. Как его имя могло оказаться в Кубке, если он даже не подходил к нему и участвовать совсем не собирался?!

— Гарри, иди же! — шикнула на него Гермиона и пихнула в бок.

На негнущихся ногах гриффиндорец пошел к директору, по пути вглядываясь в лица своих товарищей и учителей. Ученики на него смотрели по-разному: кто-то с завистью, кто-то с сочувствием, кто-то с одобрением и поддержкой. Профессора тоже отреагировали по-разному: МакГонагалл была явно растеряна, Хагрид взволнован, Снейп смотрел на гриффиндорца с нескрываемой яростью и отвращением, а вот Грюм довольно ухмылялся.

Спустя вечность — так по крайней мере показалось юноше, — Поттер достиг Дамблдора, получил записку со своим именем и был отправлен в комнату к чемпионам.

Крам, Делакур и Диггори настороженно посмотрели на вошедшего Гарри; Флер даже предположила, что его послали, чтобы позвать их обратно, на что юноша не нашелся, что ответить. Как же им объяснить, что случилось? Он молча сто­ял и смотрел на трех ребят. Какие они все высокие, совсем взрослые!

На его счастье за дверью раздался шум.

— Гарри, это невероятно, — воскликнул Людо Бэгмэн, едва переступив порог. Он подошел к юноше и приобнял его одной рукой, ощутимо тяжелой. — Джентльмены, леди, это невероятно, но мистер Поттер — четвертый чемпион!

Это заявление вызвало бурю недовольства у француженки, а Седрик и Виктор с любопытством смотрели на младшего товарища.

— Но... Мы тг’удились, г’аботали, учились, а этот ptigarson палец о палец не удаг’ил и чемпион! — возмущалась Флер.

Между взрослыми разразился жуткий скандал. Мадам Максим и Каркаров требовали пересмотреть решение Кубка Огня, чтобы уравнять шансы школ, но все протесты прервал Бартемиус Крауч.

— Решение Кубка Огня — это своеобразный магический контракт, — брюзгливым голосом проговорил маг. — Оно не может быть отменено или пересмотрено. Имя Гарри Поттера вылетело из Кубка также, как и имена Виктора Крама, Флер Делакур и Седрика Диггори. С этой минуты Гарри Поттер — чемпион и участник Турнира!

Мистер Крауч дал понять, что споры здесь бесполезны и решение изменено не будет. В соответствии с традициями он проинформировал чемпионов о правилах Турнира и поспешил откланяться. Его примеру последовали и иностранные делегации со своими чемпионами, которые покидали комнату явно недовольные решением комиссии. Дамблдор тоже отпустил своих подопечных отдыхать и набираться сил, а профессоров просил подняться к нему в кабинет.

~*~*~*~

— Что вы думаете обо всем произошедшем? — задал вопрос директор, стоило только пришедшим расположиться в уютном кабинете.

— Нужно запретить участвовать Поттеру в Турнире! В конце концов, он еще ребенок, половину заклинаний он даже не знает в силу своего возраста! — взволнованно говорила МакГонагалл. Ее руки подрагивали, выдавая сильные переживания

— Но ты же слышала Крауча — правила непреложны. А ты что думаешь, Северус?

— Поттер никогда не подчинялся правилам. Вполне вероятно, что он сам кинул свое имя в Кубок...

— Чушь собачья! — выкрикнул со своего места Грюм и захромал в сторону Снейпа. — Поттеру не под силу обмануть столь древний артефакт. На Кубок было наложено могущественное заклинание Конфундус, которое не подвластно студенту четвертого курса!

— Я вижу, ты долго размышлял над этим, — язвительно проговорил Северус, но тут же взял себя в руки и уже гораздо спокойнее продолжил: — Повторюсь, вполне вероятно, что Поттер сам опустил свое имя или попросил кого-нибудь из старших. Но у меня есть подозрения, что Черная метка на Чемпионате Мира по квиддичу и вылетевшее имя Поттера как-то взаимосвязаны между собой.

— Как? — ухмыльнулся Грюм и пристально, изучающее посмотрел зельевару в глаза.

— Пока не знаю, — вынужден был признать Мастер Зелий нехотя.

— Так что же ты предлагаешь, Северус?

— Я предлагаю какое-то время не вмешиваться...

— Что? — ахнула МакГонагалл. Казалось, еще немного и она примет свою анимагическую форму чтобы расцарапать лицо Снейпа.

— Пожалуй, Северус прав, — поразмыслив, ответил Дамблдор и добавил: — Аластор, присмотри за Гарри.

— С удовольствием, — хмыкнул экс-аврор.

«Аластор?! — удивленно подумал Снейп. — Причем здесь Грюм? Неужели директор мне не доверяет? Или просто решил усилить охрану? В любом случае, нужно не спускать с Поттера глаз, а еще лучше запереть его на весь год в подземельях по вечерам. Отработки пойдут на пользу его знаниям и характеру».

~*~*~*~

Гарри возвращался в гриффиндорскую башню, обдумывая случившееся.

«Единственный плюс всей этой ситуации — освобождение от экзаменов. Даже профессорам запрещено нам помогать... Тролль меня побери! Ну почему, почему всегда я?!»

Буркнув пароль Полной Даме, Поттер попал в гостиную, где его уже ждали с распростертыми объятиями. Всего его поздравляли и расспрашивали о том, как ему удалось провернуть подобный фокус. Анжелина обняла юношу и сказала, что очень за него рада и неважно кто, главное — гриффиндорец! Никто не замечал, что самому чемпиону глубоко безразлично участие в Турнире. Среди собравшихся Гарри не видел только своих друзей и незаметно для остальных скользнул в спальню.

Следующий день был не просто плохим, а ужасным. Еще в спальне Гарри поссорился с Роном — друг отказывался верить в его непричастность к произошедшему, наговорил кучу гадостей и в довершение всего объявил бойкот. За завтраком выяснилось, что никто кроме гриффиндорцев чемпионству Гарри не рад. Ребята с остальных факультетов старались обходить его стороной и бросали презрительные взгляды. Некоторые, проходя мимо него, небрежно бросали «Седрик лучше!» или «Поттер-обманщик!». Хаффлпаффцев еще можно было понять — они болели за Седрика, —от слизеринцев ничего хорошего ждать не приходилось, но рэйвенкловцы? Они ведь могли болеть и за Гарри, и за Седрика, но нет... Они считали Поттера недостойным участия в Турнире. Под конец завтрака к парню подошла Гермиона и предложила прогуляться.

— Ты как? — взволнованно спросила девушка, когда они вышли на улицу.

— Все просто отлично, — горько усмехнулся он. — Лучший друг со мной не разговаривает, весь Хогвартс считает меня обманщиком, профессорам запрещено мне помогать. Все прекрасно! Лучше и быть не может...

— Гарри, ну зачем ты так?

И тут гриффиндорца как будто прорвало. Он рассказал своей подруге обо всем, что слышал и видел в своих снах, о своих догадках и даже поделился опасениями Грюма, что его кто-то хочет убить. И ведь действительно кое-кто хочет и очень давно! А он, Гарри, не знает даже половины заклинаний из тех, что знают ребята постарше. Гермиона тут же оседлала любимого тестрала и предложила другу провести день в библиотеке за изучением некоторых заклинаний, на что парень с удовольствием согласился, так как библиотека еще с лета у него ассоциировалась с тихим и уютным пристанищем.

~*~*~*~

Незадолго до отбоя к ребятам подошла мадам Пинс.

— Мисс Грейнджер, мистер Поттер, закругляйтесь. Я не хочу, чтобы вы получили взыскания.

— Да, конечно, — приветливо улыбнулся Гарри. — Мадам Пинс, разрешите, пожалуйста, взять эту книгу до завтра, мне это сейчас просто необходимо.

Гермиона даже открыла рот от такой наглости, ведь она сама никогда не просила библиотекаршу о подобном.

— «Проклятья и контрзаклятья»? Ну хорошо, Гарри, но только да завтра. Вообще то эту книгу запрещено выносить, но у тебя действительно безвыходное положение, — вздохнула Ирма, но тут же сменила добродушный тон на привычный. — А остальные книги расставьте по местам, мне хватает работы, которую оставили мне ваши товарищи.

— Конечно, — отозвался Гарри радостно и принялся расставлять книги на соответствующие места. Управившись со своими, парень помог мадам Пинс навести порядок на остальных полках, чем вновь удивил Гермиону.

— Спасибо, — искренне поблагодарила своего помощника Ирма и ободряюще сжала плечо юноши. — Удачи тебе, Гарри... И поторопитесь, у вас еще шанс успеть до отбоя вернуться в башню.

— Спокойной ночи, мадам Пинс, — вежливо ответил Поттер и еще раз поблагодарил ведьму за то, что та разрешила вынести книгу из библиотеки.

Когда друзья вернулись в башню, в гостиной почти никого не было, только в углу копошились братья Криви, пытаясь починить колдокамеру Колина, которую чуть было не разбил кто-то из слизеринцев, но вскоре и они ушли спать, потерпев неудачу. Спустя полчаса в спальню отправилась и Гермиона, пожелав другу спокойной ночи и посоветовав последовать ее примеру. Гарри прекрасно понимал, что перед завтрашним днем нужно выспаться, ведь первым уроком идут Зелья, а он даже не повторил еще материал.

«Вот он — существенный повод пойти с разговором к Снейпу, существеннее и не придумаешь!» — думал гриффиндорец, но сейчас это его не радовало вовсе. Он прекрасно видел реакцию Мастера Зелий на произошедшее и понимал, что идти добровольно к нему на разговор сейчас будет равносильно самоубийству. Да и адреналина в сложившейся ситуации ему хватало, куда уж больше! Парень сидел в пустой гостиной и вспоминал вечер первого сентября, когда они с Роном весело болтали о прошедшем Чемпионате Мира по квиддичу, а теперь...

Но тут его осенила мысль. «Сириус! Нужно написать ему, он наверняка подскажет что-нибудь дельное!» Поднявшись в спальню, Гарри достал письменные принадлежности и быстро набросал письмо.

«Дорогой Сириус!

Как я тебе уже говорил, у нас в этом году проходит Турнир Трех Волшебников. Я уже упоминал, что не смогу участвовать в нем по возрасту. Сириус, честно, я не знаю, что произошло, но из Кубка Огня вылетело мое имя! Мне почти никто не верит; все думают, что я сам это сделал, даже Рон. А теперь я готовлюсь к состязаниям со старшекурсниками: Седриком Диггори, Виктором Крамом и Флер Делакур.

Твой любящий крестник

Гарри».

~*~*~*~

На следующее утро Поттер поспешил в совятню, так как хотел как можно скорее заручиться поддержкой взрослого. Накормив Хэдвиг перед дальней дорогой, он привязал к ее лапке письмо и попросил возвратиться как можно скорее, а сам безрадостно поплелся в Большой зал на завтрак.

Последующие дни слились для Гарри в сплошную черную полосу. Рон по-прежнему с ним не разговаривал, студенты других факультетов не упускали возможность подколоть. Уроки превратились в изощренную пытку — почти все профессора смотрели на Гарри как на человека, приговоренного к смертной казни. Только Снейп не упускал возможности поставить зарвавшегося ученика на место, отчего Поттеру как ни странно становилось легче — ну хоть что-то не меняется в это мире. Зато вечера Гарри проводил в укромном уголке библиотеки подальше от других студентов, заботливо указанном ему мадам Пинс, в приятой компании Гермионы, выполняя домашние задания и изучая новые заклинания сверх программы.

На очередном уроке Зельеварения в класс неожиданно заглянул Колин Криви.

— В чем дело? — сурово посмотрев на мальчишку, сказал Снейп.

— Сэр, Гарри Поттера просят пройти наверх!

— Поттер еще час будет заниматься приготовлением зелья.

— Но, сэр, это очень важно, — продолжал настаивать Колин. — Там собирают всех чемпионов!

— Замечательно, — рявкнул Снейп. — Поттер, за ваше сегодняшнее творение получаете «Тролль» и потрудитесь найти в своем плотном чемпионском графике время на отработку сегодня в семь! А сейчас собирайте вещи и идите куда вам угодно!

Собрав вещи и кинув недобрый взгляд в сторону Снейпа, Гарри поплелся за Колином, который не переставая трещал, как это замечательно, что Гарри выбрали чемпионом, и что он наверняка выиграет этот Турнир, несмотря на свой возраст.

«Мне бы твой оптимизм, — уныло подумал парень. — К концу Турнира живым бы остаться и то хорошо!»

В классной комнате на третьем этаже собрались уже все ребята, кроме Гарри.

— О, вот и наш четвертый чемпион! — воскликнул Бэгмэн, как всегда веселый и широкого улыбающийся. — Гарри, проходи, проходи, не стесняйся. Сейчас подойдут судьи и проверят ваши палочки...

— А пока я могу поговорить с Гарри? — неожиданно раздался женский голос за спиной Бэгмэна.

— Это Рита Скитер, — представил ведьму Людо. — Она пишет небольшую статью о Турнире.

— Ну, может и не такую уж небольшую, — улыбнулась женщина и потащила гриффиндорца в каморку для швабр.

Следующие полчаса Гарри вынужден был отвечать на глупейшие вопросы журналистки о том, что он чувствует, как бы отреагировали его родители, будь они живы... А его ответы конспектировало специальное журналистское перо, которое порядком перевирало сказанное. Но, к его счастью, мучения Гарри были прерваны вовремя подошедшим Дамблдором, и началась церемония проверки палочек, к концу которой Гарри знал из чего состоит палочка каждого чемпиона и убедился, что его палочка функционирует должным образом. И это была лучшая новость за последние несколько дней.

~*~*~*~

Промучившись до вечера, гриффиндорец отправился отбывать взыскание у Мастера Зелий, но вопреки ожиданиям, в этот раз он оказался не единственным наказанным. В кабинеты было двое рэйвенкловцев и хаффлпаффовец, которые занимались нарезкой флоббер-червей и были милостиво отпущены Снейпом через час, в то время как Гарри пришлось выполнять самую гадкую работу — ему нужно было выдавить слизь яркополза (которых была целая корзина!), погасить ее желчью крысы и разлить полученную субстанцию в фиалы по 10 унций. Все бы ничего, но работать с этой слизью было необходимо в перчатках из драконьей кожи, иначе можно получить серьезный ожог. Как известно, в перчатках работать крайне неудобно, а еще и эти склизкие гады все время норовили выскользнуть из рук... Каждое неловкое движение Гарри Снейп сопровождал язвительным комментарием в его адрес, а уж когда парень разбил фиал с погашенной слизью, и вовсе разразился ядовитой тирадой:

— Мистер Поттер, у меня нет ни времени, ни желания смотреть на то, как вы бьете лабораторную посуду и тратите ценнейшие ингредиенты! То, что вам дали поблажку и освободили от экзаменов, не освобождает вас от отработок до конца этой недели. Если уж вы не способны на то, чтобы переместить фиал с одного место на другое, то я начинаю опасаться за честь Хогвартса. Ведь ваше участие в...

Но Гарри не дал договорить учителю.

— Как будто мне этого хочется! — зло выкрикнул мальчик.

Он и так был на грани нервного срыва, а упоминание Снейпа о чести школы вывело его из себя окончательно, и он на мгновение потерял контроль над собой.

— Не бросал я свое имя в кубок! Ясно вам?! И участвовать я не хотел и не хочу! И не нужна мне никакая вечная слава! Я жить хочу! Понимаете?! Просто жить! Как все! Чтобы в меня не тыкали пальцем — вот он, со шрамом!

Сказав последнюю фразу, гриффиндорец сообразил, что все время его гневной речи профессор молчал и изучающее на него смотрел. На самого Мастера Зелий эта «исповедь» подействовала отрезвляюще — мальчишка только что признался, что хочет быть как все!

«Слышал бы тебя твой отец, его бы удар хватил,— мстительно подумал Снейп. — Джеймс всегда старался выделиться из толпы, в то время как его сын хочет быть таким, как остальные».

Выплеснув все свои эмоции наружу, Поттер замер в ожидании чего-то непоправимого, но Снейп по-прежнему молча смотрел ему в глаза. Юноша не сразу понял, что происходит, и лишь когда учитель отвел свой взгляд, он почувствовал резкую головную боль.

«Легилименция», — запоздало дошло до него.

— Накричались, Поттер? — с сарказмом спросил Снейп, накладывая заглушающее заклинание на класс Зельеварения.

— Д-да. Простите, сэр.

Маг презрительно хмыкнул:

— Двадцать баллов с Гриффиндора за хамство преподавателю! И месяц отработок в лаборатории со мной.

Гарри тяжело вздохнул, расстроившись лишь из-за того, что у него не будет времени на дополнительные занятия, а в остальном он не многое терял. Во всяком случае, нападки одного Снейпа выслушать гораздо легче, чем нападки всего Хогвартса.

— Даже не будет возражений? — удивился такой смиренности зельевар. — Я уж готов был выслушать бурю протестов по этому поводу. Сядьте, — указал он Гарри на первую парту. — Теперь поговорим о вашем участии в Турнире.

— Сэр, это не я...

— Знаю! — выплюнул Снейп. — И прекратите меня перебивать. Что же вы собираетесь делать?

— У-у-участвовать...

— Гениальная мысль, и как же мне самому не пришло это в голову?

— Крауч сказал, что у меня нет выхода.

— Это действительно так, — подтвердил Северус с явным сожалением в голосе. — Но с ашим уровнем знаний участие и смерть это одно и то же.

Парень вспыхнул. На секунду ему показалось, что Снейп стал с ним общаться так, как летом, но тот вновь перешел на оскорбления.

— Не кипятитесь, Поттер. Я не о вашем халатном и разгильдяйском отношении к учебе сейчас говорю, хотя и о нем тоже стоило бы упомянуть. Все основные боевые заклинания проходят только на старших курсах.

— Сэр, но я...

— Что вы?

— Я, вернее мы с Гермионой, занимаемся в библиотеке по учебникам старших курсов...

— В библиотеке, — усмехнулся Снейп. — И какие же заклинания вы в библиотеке выучилт? Просветите меня, пожалуйста.

— Ну, не многие еще, — признался Гарри смущенно. — Например Диффиндо, Экспульсо...

— Достаньте свою палочку! — скомандовал преподаватель.

— Что?

— Книжный червь мисс Грейнджер затащила вас в библиотеку. Никакая книга на свете не обучит магии без практики! — Снейп поставил на стол чернильницу и скомандовал. — Разбейте ее! — удивившись такому приказу, парень протянул руку. — Мерлин всемилостивый! Поттер, вы — идиот или только прикидываетесь? Если вы так внимательно читали литературу с мисс Грейнджер, будьте так любезны, объясните назначение заклинания Диффиндо.

— Заклинание Диффиндо разрушает пред... — и тут Гарри понял, что хотел от него Снейп, и собравшись с духом, направил палочку на чернильницу и произнес: — Диффиндо! — никакого эффекта, только сноп непонятных искр высыпался из палочки. — Диффиндо! Диффиндо!

— И это все, на что вы способны? — довольно протянул Снейп. — Печально, — он покачал головой. — А это всего лишь чернильница. Соберитесь, Поттер, представьте вместо нее осколки на полу и запоминай движение. Диффиндо! — маг легонько, почти лениво махнул палочкой, и чернильница разлетелась на мелкие кусочки. Зельевар применил Репаро, и на столе вновь стояла целехонькая чернильница.

Гарри понадобилось не менее дюжины попыток, чтобы в той появились две сквозных трещины.

— Хоть что-то, — хмыкнул зельевар. — Свободны, Поттер, через четверть часа отбой.

— А...

— Что?

— А яркоползы?

— Вы уже забыли о взыскании, которое я вам назначил?

— Нет, сэр.

— Завтра в семь, и потрудитесь не опаздывать! Это в ваших же интересах...

«И в моих... — мрачно подумал Снейп. — Пацан только-только учиться начал, а его в гущу событий кидают».

Несмотря на дикую усталость последнюю фразу профессора юноша истолковал абсолютно верно.

«Отработка отработкой, а вот после нее можно будет поупражняться в заклинаниях, и это несомненный плюс! Если при мне кто-нибудь еще раз оскорбит Снейпа... Он хоть и язва, но все-таки нормальный человек! Ой... А ведь преподавателям запрещено помогать чемпионам? Спрошу у него об этом завтра», — решил Гарри и довольный вернулся в гриффиндорскую башню.

Когда Гарри вернулся из подземелий, в гостиной было уже не так шумно: несколько семикурсников обсуждали прошедший урок Трансфигурации, двое первокурсников отчаянно пытались заставить летать учебник по Чарам, близнецы Уизли в очередной раз что-то изобретали; девушки с третьего курса, что-то активно обсуждая, не замечали никого и ничего вокруг. Не заметив среди присутствующих Гермионы, Поттер направился в спальню, но обернувшись около самой лестницы, юноша увидел сидевшую в кресле подругу, заснувшую с учебником Трансфигурации в руках.

— Гермиона, подъем!

— А? Что? — спохватилась она, едва ли не подпрыгнув на месте от неожиданного пробуждения. Устало и сонно потерла глаза кончиками пальцев и воззрилась на друга.

— Вставай, говорю, и иди в спальню, — посоветовал тот. — На кровати спать гораздо удобнее, гарантирую. Иначе завтра будешь с затекшими мышцами — это то еще удовольствие, я тебе скажу.

Еще раз потерев глаза, девушка помотала головой, отгоняя остатки сна и с тревогой посмотрела на друга.

— Гарри, ты так долго был на отработке, что я беспокоилась...

— ... не пустил ли меня Снейп на ингредиенты?

— Прекрати придуриваться! Все нормально?

И тут до парня дошло, что ему еще как минимум месяц придется провести в подземельях. Учитывая то, что произошло сегодня, подобная перспектива его очень даже радовала, но вот показывать эту радость было никак нельзя.

— Не очень, — отмахнулся Гарри. — Я поругался со Снейпом, и он назначил мне месяц отработок.

— Что?! — воскликнула Гермиона. Всегда, когда она была сильно возмущена, ее речь переставала изобиловать книжными выражениями и принимала вполне человеческий вид — обрывочный и наполненный справедливым негодованием. — Ты с ума сошел? Нашел с кем отношения выяснять! Месяц! Это же невозможно, профессор Снейп не должен был назначать столько взысканий! Как ты будешь учиться?! Как ты будешь готовиться к испытаниям?!

— Как-нибудь, — беззаботно отмахнулся юноша. — Буду рассчитывать на везение. Должно же случиться хоть что-то хорошее, не все быть черной полосе.

— Как-нибудь, — передразнила его Грейнджер. — Ты вообще представляешь себе уровень подготовки соперников?

Гарри ничего не ответил, а лишь подвинул ближе к себе оставленный подругой на столе учебник по Зельеварению и похитил гермионины писчие принадлежности.

— Для начала мне нужно решить вопрос с учебой, — и, уютно расположившись за столом, продолжил: — А потому начать я намереваюсь прямо сейчас, так как Снейп завтра с меня три шкуры сдерет, если я не принесу идеальное эссе. И ладно, если не назначит дополнительные отработки, а то такими темпами я буду все вечера в подземельях проводить.

— И он будет прав! — резко сказала девушка, начиная противоречить самой себе, утверждавшей несколькими минутами ранее, что профессор никак не может назначать такое невообразимое количество отработок и лишать ученика времени на выполнение домашних заданий.

Поттер только улыбнулся этой мысли, но, к счастью, достаточно быстро и неуловимо, чтобы Гермиона не подумала, что его забавляют извечные отработки.

— Надо было еще вчера его написать, но ты предпочел посидеть ...

— За книгой «Проклятия и контрзаклятья». Да совершенно пустое занятие, — насмешливо сказал Гарри.

— Я этого не говорила, — насупившись, возразила Гермиона. Крыть ей было нечем. Действительно, ее друг не занимался ерундой, как это бывало в прошлые года, а посвятил свое время делу, даже более важному, чем эссе по Зельям. Хорошенько подумав, девушка примирительно сказала: — Нужный материал есть в учебнике по Зельеварению с 47 по 60 страницу, в справочнике по травам страницы 147, 156 и 172, на страницу 278 в справочнике по магическим существам.

— Гермиона, ты — чудо, — благодарно улыбнулся Гарри. — И память у тебя потрясающая.

— Спасибо, — немного смутилась она, хотя похвала была заслуженной. Поттер удивленно вскинул брови. Гриффиндорка как раз поспешно запихивала свои вещи в сумку. — Желаю удачи, а я, наверное, пойду, глаза закрываются...

— Спокойной ночи, — отозвался юноша и погрузился в необыкновенный мир растительных и животных ингредиентов, вынырнуть из которого получилось только без четверти три.

~*~*~*~

Следующий день ознаменовался для юного чемпиона появлением значков с надписью «Поддержим Седрика!», надпись на которых по прикосновению пальца превращалась в другую: «Поттер — вонючка!» Каждый носитель такого значка старался его продемонстрировать «обманщику», чтобы подчеркнуть свое негативное отношение к нему.

Сначала Гарри это страшно разозлило. Действительно, кто обрадуется, когда почти каждый студент Хогвартса носит значок, оскорбляющий тебя? Но, немного пораскинув мозгами, Поттер решил приобрести такой значок для себя, ведь поддержать Седрика он был очень даже не против, а нажимать на значок его в конце концов никто не заставлял. Более того, Гарри считал это своим долгом, ведь тем самым он продемонстрировал бы дружественное отношение к своему товарищу по борьбе — чем не гриффиндорское благородство? Правда, найти распространителя этих значков не представлялось возможным, а все их обладатели относились к Гарри враждебно и навряд ли стали бы делиться с ним какой-либо информацией, поэтому этот благородный порыв пропал втуне.

А в целом день прошел без особых потерь, Поттер даже удачно пережил урок ЗОТИ, сумев сопротивляться проклятию Империус.

«Это каким же идиотом надо быть, чтобы подвергать учеников Непростительным?» — ворчал про себя Гарри, направляясь в подземелья на отработку, изрядно при этом прихрамывая, так как в самом конце урока он довольно сильно ударился коленом о стол.

— Что с вами, мистер Поттер? — недовольно скривился Мастер Зелий, заметив хромоту ученика, когда тот отдавал ему палочку.

— Все в порядке, просто споткнулся, — по привычке соврал Гарри. Жизнь у Дурслей научила его любой синяк или ссадину оправдывать неудачным падением или неловкой встречей с косяком, хотя зачастую «косяком» служил кулак Дадли или одного из членов его банды.

Явно не удовлетворенный ответом, Снейп хмыкнул и, положив палочку гриффиндорца на стол, жестко сказал:

— Что ж, если вам не требуется помощь колдомедика, то приступайте к отработке. Яркоползы вас уже заждались.

Но Гарри не двинулся с места, так как его взгляд был прикован к лежащему на учительском столе вожделенному значку, очевидно забытым каким-нибудь рассеянным студентом.

— Пять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за промедление, и я сниму еще столько же, если вы немедленно не приметесь за работу.

Придя в себя, гриффиндорец направился к рабочему столу, решив попросить значок у Снейпа, если его до окончания взыскания никто не заберет. Он вновь оказался в компании различных товарищей по несчастью. Как и в прошлый раз пришлось в одиночестве тесно общаться с яркоползами до тех пор, пока третьекурсник Хаффлпаффа не явился потрошить положенных ему рогатых жаб, чем составил Поттеру какую-никакую компанию — пусть ребята и молчали, не смея пикнуть в присутствии злобного профессора, находиться вдвоем в сыром и мрачном зале было как-то комфортнее.

Оставшиеся два часа до отбоя Гарри под руководством Снейпа практиковался в оттачивании владения заклинанием Диффиндо. Несмотря на то, что с каждым разом чары получались все лучше и лучше, а чернильница распадалась на более мелкие кусочки, зельевар всякий раз критиковал работу ученика. Но делал это так, что Гарри понимал, что именно от него требует его наставник, и результат не заставлял себя долго ждать. К концу отработки парню удалось разбить чернильницу едва ли не в стеклянную пыль. И Поттер не удержался от победной улыбки, тайком бросив на профессора взгляд из-под челки. Сам же Мастер Зелий скептически приподнял бровь, скрывая за этим жестом свое удовлетворение.

— Что ж, Поттер, можете ведь ведь, когда захотите.

«Вы тоже можете объяснять, когда захотите, — дозволил себе ехидную мысль Поттер. — А когда вы так объясняете, то не сделать что-либо правильно просто невозможно».

Свои мысли он благоразумно оставил при себе, не выдавая их вслух, а вместо этого спросил о другом:

— Сэр, а разве преподавателям не запрещено помогать чемпионам?

— О чем вы? — удивился Снейп. — Я назначил вам отработки, а решать ,чем именно вы будете заниматься в это время, — это полное мое право, Поттер.

— Но, это... не совсем обычные отработки, а что если кто-нибудь зайдет, — Гарри немного помялся, но продолжил: — ну, случайно.

— Неужели вы не думали, что я могу узнать об этом заранее?

Гриффиндорцу стало на миг неловко. Неужели он и правда предполагал, что такому опытному и умному магу, к тому же декану факультета, не приходило в голову те мысли, что и самому Гарри, только гораздо раньше? Наверняка он хорошо позаботился о том, чтобы никто не узнал о нехарактерных отработках одного из учеников. Поттер хотел уж было поинтересоваться еще одним-другим моментом на эту тему, но по взгляду Снейпа было понятно, что уж он-то разговаривать на эту тему и дальше не намерен.

— Что-нибудь еще?

— Да, профессор. Разрешите забрать значок с вашего стола, сэр.

— Зачем, позвольте узнать?

Тон мужчины мало походил на вопросительный, потому Гарри ничего не оставалось, кроме как рассказать о своих соображениях насчет поддержки Диггори и значках. В конце рассказа лицо профессора Зельеварения выражало такой неприкрытый скептицизм в купе с тщательно скрываемой злостью, что гриффиндорец на миг дрогнул и пожалел, что так необдуманно попросил забытый значок.

— Поттер, я три года обращал ваше внимание на вопиющее нежелание быть таким, как все, и признавать, что школьные правила распространяются и на вас в том числе...

Парень уже открыл рот, чтобы возмутиться несправедливым замечанием, но осекся под строгим взглядом учителя. Насколько бы ни улучшились отношения между ним и Северусом Снейпом, профессор все-таки был не тем человеком, на чьи слова можно было огрызаться. Но потом, подозрительно быстро успокоившись под взглядом пронзительных черных глаз («Не иначе, как успокаивающие чары невербально наложил на меня, с него станется»), Гарри понял, что профессор отпускает шпильки скорее по привычке, чтобы ученик не терял форму, а не потому, что хочет на самом деле оскорбить. Значит, Снейп в своей слизеринской своеобразной манере... заботиться о Гарри? Эта мысль принесла утешение почище любых чар.

— Но все-таки я считал, что гордости у вас достаточно, чтобы не унижаться до такой степени, — закончил свою мысль Северус.

— Но никто же меня не заставляет нажимать на значок, — слабо возразил юноша. — А в надписи «Поддержим Седрика!» ничего унизительного нет.

— А вам не приходило в голову, что вы — точно такой же чемпион, как и Диггори? Ваше участие в Турнире — неблагоприятное и довольно подозрительное стечение обстоятельств, но, кажется, мы уже выяснили, что вашей вины в этом нет.

— Но...

— Не перебивайте. Если уж у вас самого не хватает фантазии, чтобы придумать достойный ответ на нелепую и весьма глупую шутку, то вы могли бы попросить помощи у своих друзей!

Гарри открыл было рот, чтобы спросить, что тот имеет в виду, но ему не дали сказать и слова.

— Все, Поттер, свободны. Если задержитесь хоть на минуту, я сниму баллы с Гриффиндора авансом, так как от подземелий до башни вы гарантированно не успеете добежать до отбоя.

— Да, сэр, — недовольно буркнул юноша и вынужденно покинул класс Зельеварения, размышляя над услышанным.

«Ага, так и представил себе картину, как Гермиона сидит и заколдовывает значки! Бред какой-то...» — думал он, взбегая по последнему лестничному пролету к общей гостиной своего факультета.

~*~*~*~

В гостиной Гарри под руководством Гермионы принялся чертить карту звездного неба, которую задали по Астрономии, преодолевая при этом приступы зевоты. Видимо, сказалась тренировка со Снейпом; сегодня он вернулся из подземелий гораздо более уставшим, к тому же все его мысли были заняты словами зельевара.

Когда Грейнджер в очередной раз уберегла друга от ошибки и совсем уже собралась отчитать его за невнимательность, неожиданно на другом конце комнаты что-то взорвалось, и раздался смех близнецов.

— Фред, Джордж! — гневно выпалила девушка. — Это не смешно! Между прочим, отбой уже давно был, и, если сюда зайдет профессор МакГонагалл, вам здорово достанется.

— Не более, чем вам, Гермиона, лапочка, — издевательски пропел Фред. — Вы ведь тоже не в постелях!

— Но...

— Постой, — Гарри наконец-то понял, что, говоря о помощи друзей, Снейп имел в виду совсем не Гермиону, и изложил близнецам свою просьбу.

Через два дня на завтрак в Большой зал все студенты Гриффиндора пришли с красными значками на мантиях, на которых виднелись четкие золотые буковки, складывающиеся в надпись «Седрик и Гарри, Хогвартс за вас!»

На уроке Зельеварения Снейп заметил это творение близнецов и многозначительно хмыкнул, воздержавшись от каких-либо комментариев, что Гарри расценил как одобрение.

К великому удивлению Поттера, к обеду такие значки поблескивали на мантиях некоторых студентов Рэйвенкло и даже Хаффлпаффа.

— Ребята, как вам это удалось? — в восторге спросил Гарри, все еще недоверчиво оглядывая красно-золотые кругляши на чужих мантиях, будто беспокоился, что ему они привиделись.

— О, это было непросто...

— ... кто-то купил значок добровольно...

—... кого-то пришлось подкупить...

—... кого-то запугать...

— ... но, как видишь, результат налицо!

— Спасибо вам, — благодарно улыбнулся Поттер, и оба Уизли просияли.

— Не стоит благодарности...

—... но не забудь упомянуть в очередном интервью...

—... о нашем вкладе в твою победу! — заключили близнецы в один голос и умчались по своим делам.

Через неделю значки в поддержку обоих чемпионов украшали мантии трех факультетов Хогвартса, за исключением слизеринцев, предпочитающих настаивать на том, что Поттер все-таки вонючка.

В целом, жизнь Гарри стала налаживаться. Во-первых, студенты уже не были настроены так категорично против него. Во-вторых, занятия со Снейпом проходили очень плодотворно, хотя иногда и прерывались появлением Кровавого Барона, что означало непрошенного гостя в подземельях (справедливости ради нужно сказать, что чаще всего им оказывался Грюм). В таких случаях возле Гарри тут же появлялось ведро и тряпки, и он разворачивал бурную хозяйственную деятельность, размазывая грязь по партам до тех пор, пока посторонние не покинут снейповских владений.

Гриффиндорец был в восторге от слизеринской сигнальной системы и рискнул предположить, что зельевар услугами факультетского привидения пользуется явно не впервые, только спросить об этом он по понятным причинам не решался.

Сам же Мастер Зелий стал относиться к юноше гораздо терпимее и спокойнее, даже в каком-то смысле с толикой уважения, так как Гарри на дополнительных занятиях выкладывался в полную силу, внимая советам своего когда-то ненавистного учителя. Зачастую он игнорировал даже самые едкие комментарии Снейпа, понимая, что тот пытается добиться от него более совершенного владения тем или иным заклинанием.

Каждый день юного чемпиона был расписан буквально по минутам: завтрак, уроки, обед, уроки, ужин, отработка, сон. Плотный график — это, конечно, хорошо, не остается времени на чепуху и проказы, но беда была в том, что на выполнение домашних заданий времени не хватало катастрофически. Поначалу Гарри пытался учиться по ночам, но однажды заснул прямо в гостиной за столом, а разбудила его декан, вошедшая проверить все ли на факультете в порядке, и не преминула при этом отчитать своего подопечного за ненадлежащий распорядок дня.

В короткие перерывы между ужином и отработкой Поттер только и успевал, что найти подходящую литературу по необходимому предмету, а на то, чтобы перенести информацию на пергамент у него порой уходило два-три, а то и более вечера, так как после отработок у него было только одно желание — принять горизонтальное положение, желательно в своей постели, а не общей гостиной. Но по настоянию Гермионы он все-таки сдавал в срок домашние работы по Зельям и ЗОТИ, так как конфликтовать с этими преподавателями значило нарваться на отработки до конца учебного года. Собственно, успеваемость Гарри по Зельеварению не ухудшилась по другой причине: он дико боялся, что Снейп откажется с ним заниматься дополнительно из-за плохих отметок по своему предмету. Остальные же профессора получали эссе с порядочным опозданием, чем были недовольны, но все же входили в положение студента, учитывая его безвыходную ситуацию.

~*~*~*~

Заметив незавидное положение самого юного из чемпионов, Гермиона в кратчайшие сроки разработала стратегию по ликвидации задолженностей Гарри Поттера, как она ее называла. В результате ее трудов к камину был прикреплен свиток пергамента с запутанной разноцветной диаграммой, на которой, по заверению девушки, четко и точно сообщалось, что и в какой день будет делать Гарри, чтобы подтянуться по всем предметам.

Пока ее непутевый друг работал, как она считала, на благо хогвартских запасов ингредиентов, Грейнджер успевала выполнить свое домашнее задание и набросать приблизительный план для Поттера. По возвращению «узника подземелий» в родную гостиную, тот под диктовку девушки записывал очередное эссе по какому-либо из предметов, нередко засыпая на середине слова.

— Гарри! — в очередной раз возмущалась Гермиона, когда юноша снова начал клевать носом над свитком. — Ну как тебе не стыдно? Мы это эссе уже третий вечер пишем, а терпение у профессора Флитвика не безграничное!

Гарри сонно помотал головой и попытался вникнуть в то, о чем говорила подруга.

— Давай завтра закончим, а? Я больше не могу, — устало выдавил он, для верности широко зевнув.

— Мы так никогда не закончим, поднапрягись, — сказала Гермиона менторским тоном. — Осталось всего каких-то полтора дюйма!

— Каких-то... — простонал тот, понимая, что ни строчки больше написать не в силах.

— Это невозможно... Посмотри на меня! — потребовала девушка. — Либо ты сейчас же дописываешь это эссе под мою диктовку, либо... — дальше Гарри уже не слышал, что ему говорили, так как, подчинившись требовательному приказу, внезапно увидел то, чего раньше никогда не замечал, — когда Гермиона читает нотации, она довольно забавно приподнимает брови и горделиво вздергивает подбородок, пытаясь казаться более взрослой. И при этом она настолько очаровательно выглядит, что Гарри невольно захотелось улыбнуться, но это желание он решительно оставил при себе, боясь обидеть девушку. — Гарри, ты вообще меня слушаешь?!

— Конечно, слушаю, — немного рассеянно сказал он, все еще пораженный своим открытием. — Убедила, давай с Чарами сегодня закончим, иначе я совсем завалю Трансфигурацию, у меня и так уже два долга по этому предмету.

— Вот именно, — довольная собой, Гермиона снова гордо вздернула подбородок и менторским тоном продолжила надиктовывать материал, а Гарри иногда не сдерживался и украдкой бросал на нее осторожные взгляды, маскируя их под сосредоточенное внимание к словам новоявленной лекторши.

~*~*~*~

Как выяснилось, школьные успехи Гарри волновали не только Гермиону. На очередном взыскании, оставшись наедине с Гарри, Снейп неожиданно огорошил его заявлением, что вместо дополнительного занятия тот будет выполнять домашнее задание по Трансфигурации.

— Но, сэр!..

— Какие-то проблемы, Поттер? Я уже информировал вас о том, что определять род вашей деятельности на отработках в этом кабинете, — моя прерогатива. С самого начала учебного года все профессора только и говорили о резком улучшении вашего отношения к учебе. А в последние две недели все в один голос твердят, что ваша успеваемость упала гораздо ниже прошлогодних показателей. Удивительно, что это никак не сказалось на моем предмете, — Снейп многозначительно посмотрел на ученика, но тот лишь хмурился и отмалчивался. — В чем дело? — Гарри упорно молчал, боялся, что с его губ сорвется фраза про отработки. — Я жду...

— Профессор, я просто не всегда успеваю делать задания в срок, потому что... — он явно колебался.

— Смелее, Поттер, ну же, договаривайте. Не успеваете, потому что не хватает времени, так? — парень удрученно кивнул. — Именно поэтому вы сегодня и займетесь домашним заданием. Еще вопросы?

— А почему именно Трансфигурация?

— Это довольно эгоистичный ход с моей стороны, Поттер, — вкрадчиво и не без удовольствия проговорил зельевар. — Мне жутко надоело выслушивать от декана Гриффиндора претензии по поводу вашей неуспеваемости в целом и в ее предмете в частности из-за отработок, которые я вам назначаю. Приступайте!

Гарри открыл учебник и начал конспектировать отрывки, заботливо отмеченные Гермионой, благодаря чему с письменной работой справился менее, чем за час.

— Это все? — недовольно протянул Мастер Зелий, придирчиво просматривая эссе.

— Еще практическая часть осталась, — вынужден был признаться Поттер нехотя. — На уроке у меня так и не получилось превратить перо в букет цветов.

— Тренируйтесь, — махнул рукой зельевар.

— Сэр, может быть, я потом сам потренируюсь в этом? А сейчас...

— Сейчас вы будете заниматься практической Трансфигурацией! — едва ли не прорычал Снейп, пресекая возражения на корню и, поморщившись, продолжил: — Каким бы глупым вам не казалось это задание, для его выполнении тоже необходима концентрация. Я доступно выражаюсь?

— Да, сэр.

И против своей воли юноша принялся превращать перо в букет цветов, будучи немного обиженным на профессора.

«Сижу тут, занимаюсь какой-то ерундой! Уж лучше бы совсем тогда отправил в гостиную, было бы больше толку, — ворчал про себя Поттер, но тут же нашел оправдание учителю: — Все правильно, он не может меня отпустить раньше обычного, а потом вновь задержать допоздна. Это может показаться странным кое-кому... Хотя бы кое-кому жутко внимательному и с волосами такого красивого каштанового оттенка...

Кхм. Да, Трансфигурацию я мог бы спокойно и с Гермионой отработать, ведь Редукто мы с ней не сможем изучить самостоятельно. Эх, знала бы она, чем я на самом деле здесь занимаюсь!»

Мысли о подруге заставили его сосредоточиться, и перо наконец-то превратилось в алую розу, которую Гарри гордо продемонстрировал учителю.

— Если мне не изменяет память, то речь шла о букете цветов. Просветите меня, что называется букетом.

— Ну, букет обычно состоит из как минимум трех цветов. Но иногда дарят и один, если он благородный. Например, роза к таковым относится, — попытался оправдаться Гарри, немного заискивающе глядя из-под челки на учителя. Кажется, тот смягчился.

— Потрясающие познания во флористике, — усмехнулся зельевар. — Превращайте свой благородный цветок обратно в перо и можете быть свободны.

Но тут юношу неожиданно осенило.

— Профессор, а можно я не буду возвращать перу прежний вид?

— Позволь полюбопытствовать, зачем?

Гарри сам не мог понять, почему стал откровенничать с Мастером Зелий, но неожиданно для самого себя пояснил:

— Я хочу подарить его Гермионе. Она много помогает мне с учебой, и вообще... Всегда поддерживает в самые трудные минуты, выручает. Даже сейчас наверняка сидит и подбирает материал для моего эссе по Нумерологии. А я... Мне очень стыдно, ведь она считает...

— Мисс Грейнджер считает вас жертвой профессора Зельеварения? — усмехнулся Снейп, но дал ученику договорить.

— Что-то вроде того, — улыбнулся в ответ Поттер. — Я ведь не могу ей рассказать правду о занятиях с вами, вот и приходится по-разному выкручиваться. Мне ее жаль, она работает за двоих, и по моей вине вынуждена проводить вечера в одиночестве, так как Рон с ней не разговаривает — опять-таки по моей вине. И так хочется сделать ей приятное.

— И вы полагаете, что трансфигурированное перо ее развеселит? — парень удивленно уставился на профессора. — Неужели ваш драгоценный декан не проинформировала вас о том, что трансфигурированный объект держит свою форму всего несколько часов, максимум два-три?

— Проинформировала.

«Наверное», — добавил про себя Гарри, проклиная свою невнимательность на уроках. Действительно нехорошо получилось бы, если бы Гермиона утром увидела вместо розы обыкновенное перо. Наверняка Парвати и Лаванда долго над ней из-за этого посмеивались бы.

— Если уж хотите сделать своей девушке, — на этих слова Поттер прикусил губы, — приятное, то делай это с умом. — маг взмахнул палочкой, и розу окутала сиреневая дымка, которая исчезла через несколько секунд. Зельевар даже соизволил пояснить: — Это закрепляющие чары, которые позволяют измененному предмету не возвращаться в свою первоначальную форму.

— Спасибо, сэр, — благодарно улыбнулся юноша, пребывая под сильным впечатлением от всего вечера и пытаясь понять мотивы действия учителя.

Упрямо поджав губы, Снейп сухо кивнул и отпустил незадачливого влюбленного на волю.

Гермиона была настолько удивлена неожиданным знаком внимания, что даже не поинтересовалась происхождением «благородного цветка» и скучный вечер за книгой по Нумерологии спонтанно превратился в вечер приятных разговоров обо всем на свете.

~*~*~*~

На следующий день Гарри получил утреннюю почту. Нахохлившаяся и возмущенная проливным ливнем на улице Хэдвиг принесла письмо от Сириуса. Поттер поспешно развернул его прямо за столом, благо поблизости была только Гермиона, и с жадностью впился в четкий уверенный почерк крестного.

«Дорогой Гарри,

я вернулся в Британию и нахожусь в очень надежном месте под покровительством Дамблдора и всей нашей компании, но об этом расскажу как-нибудь при встрече.

Я верю, что ты не бросал имя в Кубок, но тот, кто это сделал, тебе явно не друг. Береги себя, Гарри, будь осторожен с Каркаровым — он бывший Пожиратель Смерти и скользкий тип. Держись Дамблдора и Грюма, в их присутствии тебе никто навредить не сможет.

Твой Бродяга.

Р.S. Хэдвиг ко мне не посылай, она слишком приметная. Меняй птиц».

Сначала Гарри расстроился из-за того, что Сириус вернулся, и не на шутку испугался, что его могут схватить авроры. Но потом, пораскинув мозгами, понял, что как бы он, Гарри, не относился к Дамблдору, тот явно не желал Сириусу возвращения в Азкабан, а значит его крестный действительно в безопасности. Совет Блэка юноша пропустил мимо ушей, так как очень уж ему не нравился новый преподаватель ЗОТИ, и придерживаться такого совета, пусть даже от крестного, парень совершенно точно не собирался.

А вот с ответом Поттер решил повременить и отложить его до лучших времен, а именно до первого испытания, до которого оставалось менее недели и в подготовку к которому парень вкладывал все силы, используя каждую свободную минуту для отработки того или иного заклинания.

В этот же день на уроке по Уходу Хагрид, отправив учеников выгуливать подросших соплохвостов, отвел Гарри в сторону и попросил после отбоя придти к его хижине под мантией-невидимкой и никому ничего об этом не говорить. Парень был очень озадачен необычной просьбой друга, слишком уж она казалась ему странной, но взвесив все «за» и «против», принял решение выполнить просьбу лесничего. Вернувшись с очередной отработки и написав львиную долю эссе по Прорицаниям, Поттер, сославшись на дикую усталость — что не было такой уж неправдой, — отправился в свою спальню, а незадолго до назначенного времени под мантией-невидимкой выскользнул из Гриффиндорской башни и направился к домику лесничего.

— Гарри, это ты? — спросил Хагрид, открывший дверь и не заметивший никого на крыльце.

— Да, я, — шепотом отозвался юноша.

— Пришел значицца, — облегченно выдохнул полувеликан и пригладил бороду рукой. — Молодец! Не снимай мантию, сейчас кое-куда прогуляемся, покажу кое-что интересное.

— Куда? — опасливо уточнил Гарри на всякий случай. Он прекрасно помнил, что у его большого друга своеобразные понятия о прогулках (только по Запретному лесу!) и интересных вещах (никак не меньше ХХХХ по классификации МинМагии).

— Сейчас сам все увидишь, не буду тебе ничего говорить. Ну, эта... Иди за мной! И того... молчок! Тебя со мной вроде как нет!

— Хорошо, — шепотом отозвался гриффиндорец и осторожно пошел за Хагридом.

Гарри абсолютно не понимал, что от него хотел лесничий. Сначала они направились к карете Шармбатона, из которой вышла мадам Максим.

«Он что, мне ее решил показать? Так ее попробуй не заметить», — недовольно подумал парень, но постарался вести себя как можно тише и осмотрительнее. Хотя его так и распирало от смеха, когда он наблюдал за неуклюжими ухаживаниями Хагрида. Было заметно, что подобное мужчина проделывал впервые и потому выглядел весьма комично.

«Интересно, я рядом с Гермионой таким же олухом выгляжу?» — хихикнул про себя он.

Хагрид беззаботно болтал о всякой ерунде с мадам Максим, увлекая ее все дальше и дальше от кареты. Гарри происходящее начинало раздражать, так как он накинул мантию прямо на пижаму и никак не рассчитывал на длительную прогулку и уже порядком замерз, а они отошли уже так далеко, что замок и школьное озеро скрылись из виду. Вскоре Поттер услышал крики взрослых, и ему показалось, что он видит костры, но потом челюсть у него и вовсе отвисла. Он увидел, вокруг чего все суетятся.

Это были драконы.

Четыре взрослых огромных дракона очень злобного вида, страшно храпя, приседали на задние лапы внутри загонов, огороженных толстыми досками. Один дракон был серебристо-голубым, с длинными острыми рогами; второй — зелёный, с гладкой мелкой чешуей, извивающийся и изворачивающийся изо всех сил; третий — красный с золотым воротником острых игл вокруг морды, выпускавший в воздух грибоподобные огненные клубы. А четвёртый, стоявший ближе всех к Гарри, был громадным, чёрным, больше остальных похожим на ящера. Все они вели себя слишком агрессивно и не подчинялись колдунам, окружающих их. Вскоре совместными усилиями волшебники усмирили животных, и от толпы отделился рыжеволосый юноша; из разговора Гарри понял, что это Чарли Уизли.

Поттер весь превратился в слух и, затаив дыхание, вслушивался в разговор и запоминал мельчайшие детали, касающиеся предстоящего испытания.

«Четыре дракона: валлийский зеленый, венгерская хвосторога, шведский тупорылый, китайский огненный шар... Мимо них нужно пройти... Хвосторога — самый опасный дракон... Все драконы — самки... До испытания пять дней, за это время можно многое сделать...»

Дальнейший разговор про миссис Уизли и ее реакцию на участие Гарри в этом Турнире юноша слушал в пол-уха и, как только Чарли поспешил к своим коллегам, тут же побежал в сторону замка, мечтая только о двух вещах: добраться до тепла и чтобы скорее наступило утро и было с кем поделиться услышанной информацией. За своими мыслями парень не заметил, как едва не врезался в кого-то и этим кто-то оказался Каркаров, направляющийся в сторону драконьего загона.

Несмотря на ужасающую перспективу встречи с драконом, Гарри заснул, как только оказался в теплой кровати. А утром поделился с Гермионой, которая по своему обыкновению предложила ему навестить мадам Пинс перед отработкой. Ели досидев до конца вечерних уроков и заглотив ужин за считанные минуты, гриффиндорцы помчались в библиотеку, где обложились нужной литературой и погрузились в волшебный мир драконологии.

— Гермиона, у тебя потрясающая способность искать подходящую информацию, — в восторге сказал Гарри, когда девушка в очередной раз положила перед ним книгу с важной информацией про китайского огненного шара. — Если бы не ты, я столько всего не нашел бы...

— Это ерунда, — покраснела девушка и, машинально поправив волосы, принялась изучать справочник начинающего драконолога. — Просто у меня хорошо развита логика, и я приблизительно предполагаю, в какой книге какую информацию можно найти.

— Да, я помню, как ты потрясающе решила задачу Снейпа про зелья...

— Так, Гарри, хватить пустых разговоров, — прервала друга девушка. — Я остаюсь в библиотеке и поищу еще что-нибудь полезное, а тебе пора на отработку.

— Гермиона, ты — чудо, — улыбнулся парень и положил свою руку на руку подруги.

— Иди уже, — ответила вконец смущенная девушка и аккуратно высвободила руку.

— До вечера...

~*~*~*~

В этот раз обязательной частью отработки оказались горячо любимые всеми студентами флоббер-черви. Гарри нужно было поговорить со Снейпом, потому он буквально считал количество этих «приятных созданий», оставшихся в соседней корзине первокурсника Рэйвенкло, как назло работавшего очень неумело и то и дело ронявшего ингредиент. Когда малыш нашинковал последнего червя, гриффиндорец с облегчением выдохнул и с трудом дождался, пока мальчик покинет подземелья.

— Что с вами происходит, Поттер? Ведете себятак, будто вам иглы дикобраза в штаны подложили.

— Нет, сэр, — Гарри не знал, как рассказать Снейпу про драконов, чтобы тот не поинтересовался, откуда он владеет информацией. — Понимаете, профессор... Я узнал кое-что о первом испытании.

— Вот как? — скептически приподнял бровь зельевар и не без интереса стал всматриваться в лицо мальчишки.

— Каждому чемпиону приготовили по дракону, мимо которого надо пройти... Всего их четыре: валлийский зеленый, шведский тупорылый, китайский огненный шар и венгерская хвосторога.

— Я не буду вас спрашивать о том, как вы узнал об этом, так как я уверен, что честного ответа ждать не приходится, — проговорил Мастер Зелий и обогнул преподавательский стол, эффектно взмахнув мантией, а Гарри мысленно поблагодарил преподавателя за понимание. — Также я не надеюсь, что вам хоть что-нибудь известно про этих существ.

— Не совсем так, — обиженно проговорил уязвленный гриффиндорец. — Мы с Гермионой перед отработкой поискали информацию в библиотеке.

Снейп сложил руки на груди, давая понять ученику, что он его внимательно слушает. И Поттер весьма путано стал излагать прочитанную информацию.

— Самый смирный из них — это валлийский зеленый. Он выпускает тонкую струю огня длиной до двадцати футов, в реальной жизни не причиняет вреда людям и вообще старается их избегать. Шведский тупорылый дракон своим пламенем может сжечь древесину и кость человека, и у него есть длинные острые рога, что делает его более опасным. Китайский огненный шар выдыхает огонь не струей, как остальные, а «грибом» или «шаром», и он питается любыми млекопитающими, в том числе и человеком. И, наконец, венгерская хвосторога. Она изрыгает огонь до сорока пяти футов, и она вдвойне опасна из-за шипов на хвосте.

— Не густо, — хмыкнул зельевар. — Не могу не заметить, что анализировать литературу — возможно, с помощью мисс Грейнджер, — вы научились весьма неплохо, что само по себе уже достижение.

Гарри нервно сглотнул и глубоко вздохнул, засовывая поглубже желание возразить, так как это никак не поспособствует получению дополнительной информации от учителя.

— Однако из излитого потока информации я не услышал одного, — Снейп приблизился к ученику и четко, почти по слогам проговорил: — как нейтрализовать драконов.

Гриффиндорец облегченно вздохнул, так как на этот вопрос у него было железное оправдание:

— Профессор, к сожалению, ни в одной из книг ничего об этом не сказано...

— Какая неожиданность, — прошипел Снейп. — Кажется, я вам уже говорил, что книги лишь источник информации, который бесполезен без должного анализа. В книгах по драконологии, хранящихся в нашей библиотеке, естественно, нет ни слова о том, как нейтрализовать дракона. Однако, прочитав эти книги можно сделать ряд выводов об этих существах, достаточных, чтобы нейтрализовать любого из этого квартета, в том числе и венгерскую хвосторогу.

— Но, сэр... — растеряно пожал плечами Гарри

— Поттер-Поттер,— осуждающе покачал головой Снейп, и с ухмылкой продолжил: — Все вам нужно объяснять на пальцах. Не возражайте!— пресек зельевар попытку возмутиться на корню. — На первом курсе вы с друзьями дрались с троллем. Я сейчас не о вашем безрассудстве говорю, но, как бы то ни было, тролль к приходу преподавателей был повержен. Следовательно, опыт сражения с существами крупных размеров у вас имеется. Попробуйте сделать вывод из той ситуации.

— Эмм... Но нас было трое, один бы я не справился.

— Допустим, пример не очень удачный, — легко согласился Снейп. — Тогда возьмем второй курс, когда вы дрались с василиском.

— Если не Фоукс, я бы не ...

— Не справился? — презрительно проговорил Снейп. — Вот уж не думал, что услышу такое от вас. Не хотите ли вы сказать, что Фоукс насмерть заклевал василиска?

— Нет, сэр, — подтвердил Гарри.— Он всего лишь выклевал глаза змее.

— Очень хорошо. А что было потом?

— Потом я убил василиска мечом Гриффиндора...

— Так в чем же тогда состояла помощь директорского фамильяра?

«Он издевается или реально не понимает?» — недовольно подумал гриффиндорец.

— Профессор, это же очевидно. Василиск убивает взглядом, а Фоукс выклевал ему глаза, значит, лишил его возможности...

— Использовать его сильные стороны, — завершил за него Снейп. — Это один из способов борьбы с сильным противником — лишить его возможности использовать сильные стороны. Какие сильные стороны у драконов?

— Они могут изрыгать огонь, а еще у шведского тупорылого есть рога, а у хвостороги еще и шипы... А еще шкура дракона настолько прочная, что от нее отскакивают все проклятья, ну или почти все. Чтобы заклятье подействовало, необходима одновременная атака семи или восьми волшебников, — Гарри вспомнил наглядную демонстрацию в Запретном лесу этой ночью.

— Какие выводы можно сделать из этих утверждений?

— То, что обычным Ступефаем дракона не победить...

— А разве идет речь о том, чтобы победить дракона? — удивился Мастер Зелий. — Вам всего лишь нужно его нейтрализовать, то есть пройти незамеченным. Ну же, Поттер? Думайте, когда можно пройти мимо кого-нибудь незамеченным.

— Когда этот кто-то спит, — поразмыслив, подумал Гарри, вспоминая хагридового любимца Пушка. — Но, сэр, дракона нельзя усыпить одному, я сам ви... — и осекся. Снейп усмехнулся и насмешливо посмотрел на краснеющего ученика.

— Похоже, что вас произошедшее так ничему и не научило. Поттер, в этот раз Дамблдор не одолжит свою птичку!

— Да я и не просил! — вспыхнул гриффиндорец, но под многозначительным взглядом преподавателя осекся, и ненадолго задумавшись, обрадовано сказал: — Нужно заставить дракона закрыть глаза.

— Или, проще говоря, ослепить его, — согласился Северус. — Вот, наконец, Поттер, мы и добрались до нужного заклинания, которое называется Коньюктивитус. Оно заставляет капилляры в глазах лопаться и ослепляет противника, а глаза — это самое незащищенное место драконов.

— Но дракон сможет меня услышать, — возразил Гарри. — Так было с василиском.

— Поттер, змеи глухи, и услышать он вас никак не мог, он мог лишь учуять. А по поводу дракона, ваша задача пройти мимо него до того, как он оправится от болевого шока. Если слухи про вашу хваленную реакцию ловца верны, то это не составит вам никакого труда. Понятно?

— Да, сэр, — с готовностью ответил Гарри.

— Отлично, — проговорил зельевар и трансфигурировал лежащий черпак в небольшую ящерицу. — Запоминайте движения и слова. Коньюктивиус! — ящерица конвульсивно задергалась и зашипела от боли, и маг тут же произнес исцеляющее заклинание, а затем дал еще несколько пояснений ученику по поводу произношения и применения данного заклятья.

~*~*~*~

За три дня упорных тренировок Гарри научился довольно сносно применять Коньюктивитус к ящерицам, увеличенных, по словам Снейпа, до размера годовалого дракона. В целом по затратам магической энергии и движениям волшебной палочкой это заклятие было не столь трудное, основная загвоздка в его применении заключалась в том, что нужно было попасть точно в глаза, и именно это являлось целью тренировок на оставшиеся два вечера до испытания.

Внезапно Гарри осознал, что все чемпионы знают об испытании, кроме Седрика. И как истинный гриффиндорец, Поттер решил исправить эту несправедливость и, улучив удобный момент, когда основная масса учеников уже разбежались по классным комнатам, он подошел к Диггори и рассказал ему про секрет первого испытания. Хаффлпаффовец был очень удивлен и даже напуган услышанной новостью, но, стараясь не выдать своих чувств, поспешил на урок. Удовлетворенный чувством выполненного долга, гриффиндорец припустился в сторону теплиц.

— Куда ты так спешишь, Поттер? — раздался хриплый голос преподавателя ЗОТИ.

— У меня Травология, — попытался оправдаться Гарри, — и сейчас я именно туда и направляюсь.

— Это подождет, — Грюм переложил свой посох из правой руки в левую, затем, опершись на него, достал флягу и отпил из нее пару глотков. — Ступай за мной.

Поттер был очень удивлен и мысленно размышлял о мотивах поведения преподавателя и о его намерениях, но все-таки послушно проследовал за Грюмом. Кабинет бывшего аврора был наполнен различными занятными приспособлениями и приборами, при виде которых парень в удивлении открыл рот, а мужчина хмыкнул, но так как его цель состояла вовсе не в том, чтобы разъяснять мальчишке назначение всех этих аврорских штучек, Грюм прохрипел:

— Стало быть, про дракона тебе известно?

— Я случайно...

— Не оправдывайся, Поттер. Турнир никогда не был честной игрой. Это Дамблдор из себя святошу строит, а уж Каркаров и эта Максим своим-то уж все растрепали — будь спокоен! Ну и что же ты собираешься делать?

Гарри ужасно не нравился тон, которым говорил Грюм. Парень уже знал, что он собирается делать, но говорить об этом он благоразумно не стал, а состроив как можно более испуганное лицо (при виде Грюма это не составляло особого труда — экс-аврор вселял вселенский ужас одним своим видом) сказал:

— Я не знаю, сэр.

— Ты же хочешь быть аврором, Поттер?!

— Да, сэр...

— Знаешь главный принцип авроров?!

— Постоянная бдительность? — предположил паренек, цитируя любимое выражение Грюма.

— Не-е-ет, — противно протянул мужчина. — Это главная заповедь, а главный принцип аврора — используй в бою свои сильные стороны! Какие твои сильные стороны, Поттер?!

— Эмм... Квиддич, — выдал Гарри наугад, размышляя про себя, какая разница между принципом и заповедью. — Я неплохо летаю.

— Вот и используй ее!

— Но ведь.... Метлу с собой нельзя захватить, — растеряно сказал Гарри.

— Зато палочку взять МОЖНО! — рявкнул профессор по ЗОТИ. — Так, хватит здесь рассиживаться, не на посиделки пришел, ступай на урок, Спраут мне за это спасибо не скажет...

~*~*~*~

— Что от вас хотел Грюм? — не особо приветливо спросил Мастер Зелий, когда трое хаффлпаффцев закончили отдраивать котлы ,и забрав палочки, покинули кабинет Зельеварения.

— Откуда вы знаете?

— О своих источниках информации я вам докладывать не должен, Поттер. И я все еще жду ответа на заданный вопрос.

— Он нес какую-то чушь про сильные стороны и посоветовал мне использовать мой талант к полетам, — на одном дыхании выпалил гриффиндорец, с нетерпением ожидая дополнительного урока, но Снейп не торопился переходить к тренировке.

«Значит, Грюм, а следовательно и Дамблдор, считают мальчишку настолько тупым и ни на что не годным, кроме полетов?! Ну что же, мы принимаем ваши правила игры, господа. Вы ждете от Поттера полета над драконом? Будет вам полет».

— И что вы, как изволили выразиться, об этой чуши думаете?

— Мы с Гермионой порылись в литературе и в учебнике нашли Манящие чары.

— В учебнике, — презрительно поморщился Снейп. — Вы это на уроке проходить должны были, или вы по своему обыкновению не проявили должного внимания к учебному материалу?

— Нет, сэр, — с нажимом сказал Гарри, подавляя в себе негодование, вызванное несправедливым высказыванием учителя, — эти чары мы должны изучать в следующем семестре, профессор.

«Мда, вот что значит не профессор по Чарам, — подумал Снейп. — Хотел выставить мальчишку идиотом, а выставил себя. Учил парня боевым заклинаниям, а обычным бытовым Манящим чарам обучить не додумался. Так что это действительно большой вопрос, кто из нас идиот».

— Тогда вам придется позаниматься впрок, — назидательным тоном проговорил маг.

— Но, сэр, почему я не могу использовать Коньюктивитус?! Он ведь у меня уже...

— Поттер, включай иногда мозги! Почему Кровавый Барон с завидной регулярностью навещает подземелья?

— Эмм... То есть, если я использую Коньюктивитус, то Грюм догадается, что кто-то меня этому научил, а если использую Акцио, то нет? Мы ведь Акцио не проходили, равно как и Коньюктивитус. В чем тогда разница?

— Разница в том, — прошипел зельевар, наклоняясь к ученику, — что информацию об элементарных Манящий чарах вы можете найти в учебнике по Чарам за четвертый курс, а заклинание Коньюктивитус не изучают вообще, во всяком случае, в Хогвартсе. Я доступно изъясняюсь?

— Да, сэр, — тяжело вздохнул Гарри и вопрошающе уставился на преподавателя в ожидании очередной мини-лекции и демонстрации нового заклинания, которые не заставили себя долго ждать...

~*~*~*~

Манящие чары давались Гарри довольно-таки неплохо и получаться стали практически с первой попытки, но практики много не бывает? И именно поэтому он старался практиковаться в них совместно с Гермионой в перерывах между уроками, так как об этом заклинании ей можно было рассказать совершенно спокойно. К тому же он не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на счастливое выражение лица девушки, когда у нее в очередной раз получилось выполнить заклинание, ведь для нее не было ничего прекраснее, чем изучить что-нибудь заранее. Гарри же был вдвойне счастлив, что он наконец-то смог сделать что-то по-настоящему хорошее для своей подруги, к тому же совмещая приятное с полезным.

~*~*~*~

Накануне испытания Снейп закончил тренировку гораздо раньше обычно и непривычным тоном — Гарри даже мог поклясться, что в этом тоне было что-то заботливое — произнес:

— Заклинанием вы владеете, и вашей силы должно хватить на то, чтобы призвать метлу из спальни.

— А вдруг не хватит? Или вдруг с метлой тоже не все получится? — беспокоясь, проговорил Гарри, всеми мыслями уже находясь на испытании.

— Тогда используйте Коньюктивитус, но только тогда! Понятно?

— Эмм... А что я скажу Грюму? Ведь он наверняка спросит...

— Скажете, что подслушал разговор Каркарова и Крама.

— А если Крам не...

— «Если» быть не может, Поттер! — прошипел зельевар многообещающе и, немного смягчившись, проговорил: — Ступайте спать, у вас завтра нелегкий день.

~*~*~*~

Ночь у Гарри выдалась тяжелая, он с трудом уговорил себя заснуть хотя бы ненадолго, что удалось только под утро. Выпив на завтрак всего лишь стакан тыквенного сока, Поттер помчался в спальню, переоделся в форму чемпиона и, не забыв оставить окно открытым, помчался в палатку чемпионов, где им объяснили задание первого тура. Несмотря на то, что Гарри всегда считался патологическим везунчиком, в этот раз ему не повезло и по жребию достался самый опасный дракон — венгерская хвосторога. В то время, пока его товарищи сражались с переменным успехом со своими драконами, Поттер всем богам молился, чтобы Манящие чары сработали так, как положено, и ему не пришлось бы применять Коньюктивитус. За этими размышлениями он едва услышал, что его вызывают на арену.

Оказавшись один на один с драконом, он направил свою палочку вверх и что есть силы крикнул положенное заклинание, а потом постарался отойти на безопасное расстояние от дракона. Спустя несколько секунд над стадионом появилась его метла.

«У меня получилось!» — радостно подумал Гарри и, когда Молния подлетела к нему, прыгнул на нее...

Дальше все происходило быстро и под воздействием адреналина, потому Гарри пришел в себя лишь тогда, когда яйцо оказалось в его руках, а сам он, спрыгнув с метлы, направился к входу в палатку чемпионов и попал в горячие объятия декана, Гермионы и, к его удивлению, Рона, который бессвязно бормотал извинения и, разумеется, был прощен.

Оценки Гарри за первый тур был самими высокими, так как он был единственным чемпионом, который не получил ни малейшей царапины. Получив дальнейшие инструкции по поводу второго тура, ребята отправились отдыхать и праздновать победу. Направляясь в башню, Поттер слушал болтовню Рона о том, как проходили свое испытание его соперники и не без удовольствия отметил, что именно Крам и только он применил к дракону Коньюктивитус.

На следующий день за завтраком Гарри получил сразу два письма. Одно было от Сириуса, в котором крестный нахваливал находчивость крестника пышными и эмоциональными фразами. Во втором же письме было только три слова: «Поздравляю, ты справился», — которые тут же были поглощены пламенем заколдованной на самовозгорание записки, стоило только Гарри прочесть их. Письмо было без подписи, но гриффиндорец узнал автора по почерку и мельком взглянул на преподавательский стол, хотя Снейп не обратил на него ровным счетом никакого внимания. Он поймал себя на мысли, что рад этой коротенькой записке гораздо больше, чем длинной хвалебной оде Сириуса, хоть и не мог объяснить почему.

На одной из перемен Гарри написал ответ крестному, не забыв упомянуть, что Манящие чары ему порекомендовал использовать Грюм, — пусть Сириусу будет приятно, что крестник прислушивается к его советам, а о том, что обучал этим чарам его «мерзкий и двуличный тип», мужчине знать совершенно не обязательно.

Но на этом благоразумие юного чемпиона закончилось. К сожалению, победа в испытании сослужила Гарри плохую службу, так как, пребывая в эйфории, он позволил себе расслабиться — домашние задания по многим предметам оставались без внимания. Хотя справедливости ради нужно сказать, что многие преподаватели относились к нему с пониманием. Например, профессор Флитвик весь урок разговаривал с Гарри о великолепном применении Манящих чар на первом задании. Профессор МакГонагалл тоже не особо наседала на своего подопечного, однако не преминула заметить, что наконец-то Гарри и Рон ведут себя соответственно возрасту, когда двое друзей в самом конце урока вздумали сражаться на игрушечных волшебных палочках.

Единственным непреклонным преподавателем, не сделавшим Поттеру никаких поблажек, по-прежнему оставался Снейп, влепивший герою Турнира «Отвратительно» за откровенно халтурно написанное эссе. Да и к дополнительным урокам пыл гриффиндорца заметно поостыл, ведь первое испытание позади, а второе еще ой как не скоро...

~*~*~*~

— Хватит! — рявкнул Снейп, когда очередная, далеко не первая, Бомбарда Поттера не достигла цели. — Хватит издеваться надо мной, Поттер!

Гарри непонимающе уставился на преподавателя.

— Я не для того нахожусь здесь, чтобы смотреть на ленивые потуги чемпиона Хогвартса освоить примитивное заклинание! Если на то пошло, то я с большим удовольствием понаблюдаю, как вышеупомянутый чемпион отдраивает мой класс, — и Снейп взмахнул палочкой, снимая защитные заклинания со стеллажей, и наколдовал ведро воды и тряпку.

— Но поч-чему? — пролепетал юноша, абсолютно сбитый с толку.

— Почему? Это я вас должен спрашивать почему, — уже более спокойнее проговорил маг, — почему вы не цените свое и чужое время? Прошли первое испытание и забыли обо всем на свете. Не удивлюсь, если это яйцо закинуто далеко под кровать, а вы думать забыли об этой загадке. Конечно, ведь гораздо интереснее в сотый раз рассказывать о победе над драконом своим фанатам!

— Н-нет...

Гриффиндорец покраснел до корней волос, так как профессор был полностью прав: позабытое золотое яйцо нашло себе пристанище на дне чемодана под кроватью вместе с носками, сломанными перьями и запасными свитками пергамента.

— Нет, Поттер? Звездная болезнь в ярко выраженной форме, вот как это называется. На уроках витаете в облаках, и это не только мое мнение.

— Я немного устал и хотел отдохнуть.

— Отдохнуть? Выходного было не достаточно? Да, Поттер, похоже, я вас переоценил. Вы начинаете хоть что-то делать только тогда, когда есть прямая угроза. Может не так уж и неправ был ваш дядюшка, применяя к вам радикальные меры: страх перед наказанием вгонял вас в нужное русло, и, похоже, это единственное, что до вас доходит!

Гарри мгновенно покраснел, вспоминая летние события, и совсем уже собрался ответить учителю все, что он думает, но тот не позволил этого сделать.

— Если вы до сих пор не поняли, то опасность никуда не делась, а до второго испытания времени не так уж и много, как вам кажется. Но для вас, очевидно, это не так. Ваши гриффиндорские мозги не способны понять, что чем больше материала вы изучите в перерыве между испытаниями, тем выше ваши шансы выжить на этом Турнире. Но вам, очевидно, больше нравится дурачиться и красоваться перед однокурсниками своей однодневной победой. Что ж, не буду мешать. Через два дня закончатся взыскания, и вы вольны заниматься всем, чем заблагорассудится. А сейчас приступайте к положенной вам отработке.

Поттер даже не шелохнулся и уже открыл было рот, но его снова одернули:

— Без возражений и промедлений, Поттер, иначе это негативно скажется на копилке Гриффиндора, — с этими словами Снейп уселся за преподавательский стол и зарылся в студенческие работы.

Проводив учителя взглядом, Гарри с угрюмым выражением лица взял ведро и поплелся в конец класса, подальше от Снейпа. Внутри гриффиндорца бушевали смешанные чувства — обида и гнев одновременно. Ему казалось, что все, что сейчас наговорил ему зельевар, жутко несправедливо, а упоминание о летних событиях он воспринял как удар ниже пояса.

Отмыв несколько парт, Гарри немного остыл и стал анализировать услышанное на «холодную голову». Он понял, что профессор в принципе прав, что время между испытаниями нужно использовать с пользой для обучения, а не для того, чтобы прохлаждаться... И тут до Поттера дошла суть слов Снейпа: через два дня закончаться отработки, и что будет дальше? У Гарри не будет объективной причины находиться в подземельях. Да и захочет ли Снейп заниматься с ним после сегодняшнего? Он понимал, что кроме Мастера Зелий на него никто больше тратить времени не будет (да и запрещено это правилами Турнира, между прочим!), и что этот человек за короткий период успел сделать для него так много. А чем он отплатил своему наставнику?

Поттер почувствовал, что у него начало щипать в носу, и он волевым усилием заставил себя не плакать, а затем, украдкой взглянув на преподавателя, решил после отработки поговорить со Снейпом. Вымыв последнюю парту, Гарри убрал инвентарь в кладовку и подошел к преподавательскому столу.

— Профессор, я закончил.

Зельевар окинул оценивающим взглядом собственные владения и коротко ответил:

— Свободны, Поттер. Завтра в семь.

— Профессор, мне нужно с вами поговорить, — с трудом выдавил из себя Гарри.

— О чем же? — Северус отложил перо и откинулся на спинку стула.

— Я подумал над тем, что вы мне сказали, — Поттер покраснел и закусил губу, вспоминая гневную и, чего уж говорить, справедливую речь своего учителя. Было видно, что дальнейшие слова даются ему с превеликим трудом. — Вы были правы, мне нужны дополнительные занятия. Сейчас в особенности.

Волшебник тем временем испытующе смотрел на ученика, гадая, какие же выводы тот сделал из недавней выволочки.

— Профессор Снейп, я хочу выжить на этом Турнире; неважно, выиграю я при этом или окажусь на последнем месте. Я просто хочу остаться в живых и буду прикладывать максимум усилий. Помогите мне, пожалуйста, кроме вас мне не к кому обратиться...

— Поразительно, Поттер, как к четвертому курсу вы научились-таки слушать то, что вам говорят. И даже научились адекватно выражать свои мысли в вербальной форме. Что примечательно, опять-таки после хорошей встряски, — удовлетворенно проговорил Снейп. — Почему же вам принципиальна моя помощь? Ведь кажется, это Грюм подсказал идею с метлой.

— Профессор Грюм только сказал, а вы научили меня необходимым чарам. Самостоятельно мне было бы тяжело справиться. И у меня был к тому же запасной вариант с Коньюктивитусом, это тоже добавило уверенности, — без тени сомнения ответил Гарри.

— Хорошо, — неожиданно согласился зельевар, — пожалуй, я принимаю ваши доводы и даю свое согласие на дополнительные занятия, но при одном условии: вы будете ответственно подходить как к основным, так и к дополнительным занятиям.

— Да, сэр, — с готовностью ответил гриффиндорец и подтвердил свое намерение уверенным кивком.

— Не перебивайте, Поттер. Раз уж вам нужно все разжевывать, то объясню: требование на счет учебы вызвано не моей личной прихотью, а необходимость. Без элементарных заклинаний освоить что-то более сложное трудно, а зачастую и невозможно. Доступно объясняю?

— Да, сэр, я все понял.

— Искренне надеюсь, что подобных отписок, вроде той, которую вы сдали мне вчера под видом домашнего задания, больше не будет. К тому же в этом году вы показали, на что способны на самом деле, — Снейп сделал паузу и вышел из-за стола. — Значит так, Поттер, поскольку вам необходимо выполнять домашние задания и иногда общаться с друзьями, — маг недобро хмыкнул, — то заниматься будем три раза в неделю — в понедельник, среду и пятницу в восемь вечера в моем кабинете. И постарайтесь сделать так, чтобы вас никто не видел идущим в подземелья.

— Профессор, может, мне лучше использовать мантию-невидимку?

— Именно об этом я и говорю, — подтвердил учитель. — Еще вопросы?

— Да, сэр. Я хотел спросить, могу ли я рассказать Рону и Гермионе о занятиях с вами? Мне тяжело будет объяснить ребятам, куда я пропадаю по вечерам.

— Мисс Грейнджер хоть и невыносимая всезнайка, но создает впечатление человека, умеющего хранить секреты, — нехотя ответил зельевар, поморщившись на слове «всезнайка». — А мистер Уизли слишком импульсивен и в пылу эмоций может сказать все, чего не следует знать остальным.

— Я понял, — погрустнел Гарри. — Мы с Гермионой вместе что-нибудь придумаем.

— Еще что-то? — парень отрицательно помотал головой. — Тогда можете быть свободны, и по-прежнему завтра в семь.

— Спасибо, сэр, — благодарно улыбнулся Гарри и покинул кабинет Зельеварения.

~*~*~*~

Последующие два дня Гарри ходил сам не свой, все думая о том, как бы остаться с Гермионой наедине и рассказать ей о грядущих занятиях. Он никогда не думал, что Рон может быть таким назойливым; хотя, возможно, тот чувствовал свою вину за прошлую ссору и теперь просто хотел как можно больше времени проводить с друзьями. Но как бы то ни было, Рональд не оставлял Гарри и Гермиону одних ни на секунду.

Уже закончились обязательные отработки, и со следующего дня грозили начаться добровольные занятия, а поговорить с подругой Поттеру так и не удалось. Но судьба подарила ему неожиданный шанс: Рон очень кстати получил взыскание за испорченное зелье и пререкания с профессором Снейпом, который явно не относился к тем людям, с которыми стоит рисковать ввязываться в спор.

Гарри уж было решил, что день складывается как нельзя лучше, когда на уроке Трансфигурации, задав домашнее задание и призвав на учительский стол разбежавшиеся учебные пособия (сегодня они превращали резвых белых мышей в веера), декан Гриффиндора озадачила своих подопечных следующим сообщением:

—Минуточку внимания! Мистер Томас, вас это тоже касается! Мисс Браун, внимание! По традиции неотъемлемой частью Турнира Трех Волшебников является Святочный бал, который состоится в канун Рождества.

Класс моментально загудел, как пчелиный улей.

— Участниками бала станут студенты четвертого курса и старше, хотя в качестве партнера или партнерши ученик вправе пригласить студента и с младших курсов. У вас еще достаточно времени для того, чтобы выбрать себе достойного партнера. И я надеюсь, вы поддержите честь факультета на этом вечере, — речь профессора прервал звон колокола, возвещавшего об окончании урока. — Все свободны... Мистер Поттер, задержись, пожалуйста.

— Да, Профессор?— спросил Гарри, когда одноклассники покинули кабинет.

— Вы, мистер Поттер, — чемпион и участник Турнира, а чемпионы по традиции открывают Святочный Бал. Вы умеете танцевать?

— Нет, мэм...

— Ваш отец прекрасно танцевал, да и мисс Эванс тоже, — позволила себе ностальгическую нотку ведьма. —Тогда придется поучиться. Вы уже подумали, кого пригласить на бал?

— В общем-то, да, профессор. Я хотел пригласить Гермиону.

— Хорошо, — МакГонагалл одарила парня одобрительным взглядом, — тогда в субботу, скажем, в два часа приходите с мисс Грейнджер ко мне в кабинет, я преподам вам несколько уроков танцев. Хочу, чтобы мои студенты смотрелись достойно.

— Я тоже, мэм. Спасибо.

— Не за что. Поторопитесь, профессор Флитвик не будет рад вашему опозданию.

~*~*~*~

Когда Рон отправился в подземелье на отработку, Гарри с Гермионой сперва обосновались в гостиной, чтобы поговорить. Однако их попытка потерпела фиаско, так как вокруг стоял невозможный шум — гриффиндорцы обсуждали предстоящий бал, приглашали друг друга и совсем не думали об учебе. Вскоре Гермиона пожаловалась на зарождающуюся мигрень, и парень предложил прогуляться.

— Куда пойдем? — поинтересовалась она.

— К озеру? — предложил Поттер, и парочка направилась по направлению к главному входу в замок. — Гермиона, что ты думаешь насчет бала?

— Это очень здорово, — воодушевленно ответила та, — и очень правильно, ведь именно в неофициальной обстановке можно получше узнать друг друга, наладить межнациональный контакт, постичь тонкости традиций других...

Грейнджер запнулась, когда Гарри внезапно остановился, аккуратно взял обе ее ладони в свои руки и, глядя в глаза, взволнованно заговорил:

— Гермиона, ты — самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал. И ты единственная, кто не бросил меня, когда все остальные от меня отвернулись; ты помогала мне во всем и всегда и верила мне на слово. В общем, ты — самая лучшая... — Поттер никогда не думал, что делать комплименты так трудно. Да и опыта особого не было, поэтому он решил перейти к самому важному и на одном дыхании выпалил: — Гермиона, я хотел бы пригласить тебя на бал... Если ты не против.

— Ты серьезно?.. — смущенно улыбнулась девушка, зардевшись.

— Серьезней не бывает, — так же робко улыбнулся в ответ Гарри. — Так ты согласна?

— Конечно! — Гермиона высвободила свои руки и от радости крепко обняла друга.

Поттер облегченно выдохнул. Удалось! Он был счастлив!

Когда эмоции немного улеглись, и друзья, все еще обмениваясь порой немножко смущенными взглядами, продолжили свою прогулку, Поттер рассказал подруге о разговоре с МакГонагалл и о том, что им нужно будет в выходные прийти к декану, чтобы хоть немного научиться танцевать.

— Это очень здорово выглядит. Я в маггловской школе любила смотреть на ребят, которые занимаются танцами.

— А сама не занималась? — поинтересовался Гарри.

— Нет, к сожалению, — отрицательно покачала головой Грейнджер.

— А я вообще никогда не танцевал, так что боюсь, что отдавлю тебе ноги...

— Да брось ты, это же так легко. Хочешь, прямо сейчас попробуем?

— Здесь? — удивился Гарри.

— А что тут такого? Значит так, — Гермиона вернулась к своему привычному тону и начала рассказывать другу, как нужно правильно держать руки в танце. — А теперь делай шаг назад, так, молодец, шаг в сторону... А теперь шаг на меня...

— Ой, ну я же говорил, — смутился Поттер, когда все-таки наступил подруге на ногу.

— Ничего страшного, — заверила девушка и невозмутимо продолжила: — А теперь снова шаг в сторону... — но тут Гарри споткнулся о ногу Гермионы и стал падать, очень вовремя отпустив руки, иначе увлек бы за собой и партнершу.

— Я безнадежен, — констатировал он и, не выдержав, рассмеялся, оценив комизм ситуации — неудавшийся танцор лежит на земле у ног своей пассии.

— Ничего страшного, вставай, — улыбнулась в ответ Грейнджер и произнесла заклинание, чистящее одежду. — Сегодня просто не твой день. Хочешь, завтра еще попробуем, чтобы к профессору МакГонагалл идти уже подготовленными?

— Конечно, можно попробовать, — покивал Гарри.

Потом он спохватился и решил, что сейчас как раз подходящее время, чтобы сделать второй пункт из намеченного списка дел — рассказать об уроках со Снейпом.

— Эмм... Гермиона, понимаешь, я тебе хочу сказать одну вещь... Но это только между нами, Рону ни слова, хорошо?

— Конечно, что-то случилось?

— В общем-то, нет... Просто у меня завтра вечер занят.

— Чем?

— Помнишь, я пришел с первой отработки у профессора Снейпа и сказал, что тот назначил мне месяц взысканий?

— Конечно, но ты же уже все отработал. Или успел опять что-то натворить? — Гермиона сурово сдвинула брови.

— Нет, все нормально. Так вот, эти отработки были не совсем тем, чем кажутся. То есть, я, конечно, и котлы чистил, и флоббер-червей резал, и прочих гадов потрошил, но только на протяжении часа, а остальное время профессор дополнительно занимался со мной. Именно он научил меня Манящим чарам, да и не только им, а еще многим полезным для Турнира.

— Ну вот видишь, я же тебе не раз говорила, что у тебя превратное мнение о профессоре Снейпе!

— Да, — подтвердил Поттер. — Но если бы мне кто в том году сказал бы, что он будет со мной возиться, то я не поверил бы! Так вот, теперь о главном — завтра же среда? А по понедельникам, средам и пятницам профессор будет готовить меня ко второму испытанию. Знаешь, Гермиона, он очень хорошо знаком с боевой магией, и мне кажется, что зря Дамблдор не дает ему вести ЗОТИ, он был бы лучшим преподавателем по Защите из тех, кто у нас был.

— А профессор Люпин?

— Профессор Люпин тоже хороший учитель, но профессор Снейп — лучше, хоть я и не могу объяснить чем...

— В любом случае, Гарри, это замечательно, — пожала плечами Гермиона и дружески похлопала Гарри по плечу. — Я рада за тебя, ведь любая помощь сейчас пригодиться! Жаль, что мне нельзя ходить с тобой на занятия, это наверняка безумно интересно.

— Хочешь, я тебе буду рассказывать о том, что мы изучаем?

— Конечно, хочу! Слушай, Гарри, а ведь профессорам запрещено помогать чемпионам... — внезапно спохватилась девушка.

Поттер еле сдержал улыбку. Все-таки его подруга неисправимая умница и пай-девочка. Удивительно, что мысль о нарушении правил пришла к ней спустя целых несколько минут.

— Вот именно поэтому Рону ни слова. Он, конечно, мой друг, но часто не может сдержать язык за зубами. А мадам Максим и Каркаров вообще все своим ученикам рассказывают про испытания, не то что некоторые... — в голосе парня мелькнула нотка обиды.

— Ты сейчас о Дамблдоре?

— Неважно, — отмахнулся он, давая понять, что ему эта тема неприятна. — Надо придумать что-нибудь для Рона, чтобы он не слишком интересовался, куда это я пропадаю вечерами.

— Давай подумаем по дороге в замок? А то я начинаю замерзать.

И друзья направились в сторону главного входа. Но придумать что-нибудь стоящее им не пришлось, так как навстречу шел разъяренный Рон.

— Где вы были?!

— Гуляли, — ответил Гарри спокойно. — У Гермионы разболелась голова, и я предложил прогуляться.

— Я значит торчу в чертовых подземельях, а вы гуляете? Тоже мне — друзья!

— Рональд, когда Гарри был на взысканиях в подземельях, ты не только гулял, но и делал все, что тебе захочется. Тоже мне друг! — фыркнула Гермиона в ответ на несправедливое обвинение Рона и внезапно решила похвастаться: — Между прочим, Гарри меня пригласил на бал.

— Что?! — вновь разозлися Уизли. — Я тоже хотел пригласить тебя на бал! Гарри, почему ты меня не спросил?!

— Просто мне очень нравится Гермиона, — пожал плечами Поттер и рефлекторно взял руку Грейнджер в свою. От Рона жест не укрылся. — Если я захотел пригласить ее, почему должен спрашивать на это разрешение у тебя?

— Потому что она мне тоже нравится! Понял?! И это я хотел с ней на бал пойти!

— Рональд Уизли, а ты меня спросить не забыл случайно?

— Спрашиваю: ты пойдешь со мной на бал?!

— Отвечаю — нет! Потому что я иду с Гарри.

— Да он... Да ты... Да пошли вы оба! И не подходите больше ко мне! — с этими словами юноша круто развернулся и едва ли не побежал в сторону замка.

— У меня возникает чувство дежа вю... — печально проговорил Поттер. — Приблизительно так мы с ним поссорились после того, как мое имя вылетело из Кубка Огня.

— Не расстраивайся, — попыталась поддержать его девушка. — Рон опомниться и сам подойдет, как и в тот раз.

— Скорее всего... — неопределенно ответил Гарри.

~*~*~*~

Время летело незаметно. Поттер три раза в неделю ходил на дополнительные занятия, на которых выкладывался по полной программе. Естественно, у него далеко не все получалось сразу, и он порой побаивался очередного выговора от Снейпа за то, что ничего не делает. Однако профессор прекрасно видел причину неудач ученика и всегда давал ценные советы по их устранению.

В свободные дни Гарри вместе с Гермионой пропадал в библиотеке, выполняя домашнее задания. В эти дни он радовался, что летом сумел расположить к себе суровую библиотекаршу. Сейчас ему все это возвращалось сторицей: мадам Пинс всегда помогала с литературой и позволяла задержаться чуть дольше, чем остальным посетителям, так как Гарри помогал ей расставлять книги по местам. Кроме того, она выдавали ему на ночь те книги, которые обычно ученикам было запрещено выносить из библиотеки.

Кроме учебы Гарри с помощью подруги пытался разгадать загадку яйца. Девушка предположила, что раз яйцо издает звук, значит, загадка заключается в том, кто же является источником этого звука. Можно предположить хитроумные заклинания, артефакты или, что гораздо проще, какое-либо существо, причем скорее всего магическое, раз они, выросшие среди магглов, не узнают звук.

Ребята перерыли уже не одну книгу, где рассказывалось о волшебных существах, но ничего подходящего не нашли. Гарри не терял надежды, так как до испытания все-таки еще было достаточно много времени. А к помощи Снейпа он прибегать по этому поводу не хотел, так как хотел доказать, что он и самостоятельно на что-то способен.

Единственное, что огорчало ребят, так это мрачные взгляды Рона, которыми он одаривал парочку, когда они пересекались на уроках, в гостиной или в Большом зале. Гарри хмурился, наблюдая за Роном, но, увы, ничего поделать не мог, так как тот уходил сразу же, как только Поттер приближался к нему.

Однако предпраздничная обстановка, царившая вокруг, оказывала нужное воздействие на настроение друзей, да и тот факт, что по выходным они репетируют танец с деканом, поддерживал этот настрой. Семестровые контрольные были позади, которые и Гарри, и Гермиона написали очень успешно, впереди их ожидал первый в их жизни Святочный бал.

По окончанию семестровых контрольных весь замок охватила настоящая лихорадка. Те, кто уже определился с партнером, обсуждали наряды; те же, у кого партнера не было, в спешном порядке его искали.

Особо отличился Рональд... Обидевшись на своих друзей, он решил доказать, что на них свет клином не сошелся, и пригласил чемпионку Шармбатона во время обеда в Большом зале. Как того и следовало ожидать, несчастный юноша получил от ворот поворот и с позором вынужден был скрыться в Гриффиндорской башне. После отказа Делакур Рон старался не выходить из общей гостиной и почти ни с кем не разговаривал. Гарри очень переживал из-за очередного разлада с другом и попытался использовать удачно подвернувшийся случай, но все его попытки поговорить с парнем терпели крах. Гермиона тоже не добилась успеха на этом поприще. Да и тот факт, что ребята большинство свободного времени проводили вдвоем, абсолютно не способствовал примирению с Рональдом.

Перед балом МакГонагалл проводила репетиции почти каждый день, чтобы быть полностью уверенной, что ее подопечные подготовлены на высшем уровне. Гарри, к своему удивлению, научился танцевать весьма сносно и почти перестал наступать Гермионе на ноги, что не могло его не радовать.

К тому же дополнительное удовольствие приносили занятие со Снейпом. Гарри мог поклясться, что за этот период времени он не услышал ни одного оскорбления в свой адрес от учителя. Боевые заклинания постепенно покорялись ему, хоть и не так быстро, как ему того хотелось бы.

— Секо! — в очередной раз выкрикнул Поттер, мокрый от пота и красный от напряжения. К его неудовлетворению, на картонном манекене осталась всего лишь незначительная царапина. Парень разочаровано опустил палочку и от злости на самого себя ударил кулаком по бедру.

— Бесполезно, Поттер, — хмыкнул Снейп, — самобичевание здесь не поможет.

— Простите, сэр... Я просто расстроился! Ну как так? Второе занятие и только царапина...

— Я бы переформулировал ваше предложение по-иному: второе занятие и уже царапина, между прочим длиной в двадцать дюймов.

«Он что, меня успокаивает?» — осознание этого разозлило гриффиндорца еще больше.

— Да что Вы меня успокаиваете?! Я чары Патронуса на второе занятие освоил, а тут какое-то Секо! — Гарри вновь ударил себя кулаком по бедру.

— Прекратите подражать домовому эльфу! — процедил Снейп сквозь зубы. — Видите ли, вызов Патронуса — это немного другая магия...

— Но профессор Люпин говорил, что это очень сложные чары...

— Он прав, — поморщился зельевар. — При реализации боевого заклинания используются совершенно другие магические резервы. И может быть, это даже хорошо, что у вас заклинания такого уровня получаются не сразу. К тому же вы хоть и выпускаете отрицательные эмоции, но они уходят не в заклинание, а в ваше маниакальное желание понаставить себе синяков.

— Это случайно...

— Прекращайте оправдываться, — решительно прервал ученика мужчина. — И старайтесь в следующий раз направить свою злость в нужное русло.

— В следующий раз?

— Да, на сегодня занятие окончено, так как перспектива нести вас на руках до Гриффиндорской башни меня абсолютно не прельщает.

Гарри хихикнул и посмотрел на лицо своего учителя; казалось, что тот тоже подавляет попытку улыбнуться.

— Сядьте. Выслушайте меня до конца и не перебивайте. На каникулах вашей задачей будет, прежде всего, решение загадки яйца. Что там может быть не могу предположить даже я. И не сомневаюсь, что господа директоры рано или поздно вызнают у министерских работников эту информацию. Могу примерить на себя роль Трелони и предсказать, что скорее всего информация просочится через Людо Бэгмэна.

— Да, он мне перед первым испытанием предлагал свою помощь.

— Весьма своевременно, надо сказать, — ухмыльнулся Снейп. — Подозреваю, что и в этот раз решение задачи до вас дойдет слишком поздно.

— А остальные?

— Почему вас волнуют остальные? Уж поверьте мне, другие чемпионы, за исключением разве что Диггори, находятся в более выгодном положении: директора дружественных школ по отдельности имели непродолжительный разговор с упомянутым Бэгмэном.

— Тогда бедняга Седрик вообще в меньшинстве? Краму помогает Каркаров, Делакур — мадам Максим, мне — вы, а Седрику...

— Не сомневаюсь, что вы исправите эту несправедливость.

— Но почему не Дамблдор?! — сжав руки в кулаки, проговорил Гарри.

— Наш дражайший директор считает, что все должно быть по-честному.

— Загрыбаст бы его побрал, — пробурчал Гарри.

— Следите за речью, Поттер!

«Ага, нащупал я границы дозволенного на данном этапе», —подумал про себя Поттер.

— Так вот, повторяю, на каникулах вы должны определиться с подсказкой ко второму испытанию, иначе времени останется совсем мало. Уяснили?

— Да, сэр. Но...

— Я полагаю, вы сами понимаете всё относительно домашних заданий. Ведь после того, когда вы соизволили продемонстрировать, на что способны в действительности, халатные работы не пройдут.

«Это что, комплимент?» — удивленно подумал Гарри и едва удержался оттого, чтобы открыть рот от удивления.

— И помните, если вдруг случиться что-нибудь важное, — Снейп многозначительно посмотрел на Поттера, — немедленно сообщите об этом мне.

— Вы имеете в виду мои сны?

— Именно, — кивнул маг. — А теперь спокойной ночи.

— Сэр, а мы не будем...

— Я сказал, спокойной ночи!

«Вот ведь вредный человек, никогда ничего прямо сказать не может. И с чего он обо мне так беспокоится? На каникулы наставление дал, словно миссис Уизли, обнять только забыл, — ухмыльнулся своим мыслям Гарри. И, внезапно осознав, подумал: — Стоп! Он что, уехать куда-то собирается?»

~*~*~*~

Но поразмыслить над этим особо не удалось, так как, попав в Гриффиндорскую башню, он окунулся в праздничную атмосферу и присоединился к Гермионе и Анджелине, которые из золотой фольги вырезали шары, а затем с помощью специальных чар делали их объемными.

По окончанию работ по декорации все представители факультета разбрелись по парам каждый в свой угол и обсуждали завтрашний бал: Гарри и Гермиона уселись в кресло поближе к камину, Анжелина и Фред — в противоположном углу на кресле. Невилл, отчаянно краснея, рассказывал Джинни о том, как он забыл написать бабушке про ботинки, но она все равно их ему прислала. А к великому удивлению Гарри, на диване, находящимся в центре гостиной, расположились Рон с Лавандой Браун. Парень делал вид, что безумно влюблен в девушку, не забывая периодически одаривать друзей самодовольными взглядами, чем вызывал смех у Джорджа, которому он и был обязан партнершей, ведь именно тот недвусмысленно намекнул Рону, что Лаванду еще никто не пригласил.

В день бала у Филча было много работы, так как Пивз то и дело норовил забраться в какие-нибудь рыцарские доспехи и горланить непристойные песенки. За обедом шармбатонки презрительно наблюдали за украшением Большого зала, критикуя местные порядки. Гарри с обидой слушал эти колкости и с трудом сдерживал себя, чтобы не встать и не ответить неблагодарным гостьям. После обеда к нему подошел ни кто иной, как Дамблдор, и просил подняться к нему в кабинет через двадцать минут, шепотом сообщив пароль.

«Очевидно, обсудить предстоящий бал, — решил гриффиндорец. — Не о яйце же поговорить он со мной решил...»

Но через положенное время все-таки оказался в директорском кабинете.

— Как настроение, Гарри?

— Хорошее, — честно и немного напряженно ответил тот.

— Конечно, — добродушно покивал старик. — Первый бал, первая любовь, молодость... Превратности любви! У тебя очень достойная партнерша...

«Какое ваше дело! — зло подумал Поттер. — Вам-то зачем лезть в мою жизнь!..»

— А как у тебя дела с загадкой для второго испытания?

«Ну неужели...» — недовольно подумал парень, но, взяв уверенный тон, ответил:

— Все в порядке, сэр. Я пока еще не разгадал загадку яйца, но думаю, что уже на правильном пути.

— Ты очень умный мальчик, Гарри! Я в тебе не сомневаюсь, удачи тебе в дальнейших поисках разгадки.

«Кто бы сомневался», — подумал гриффиндорец, но в слух сказал совершенно другое:

— Спасибо, сэр.

— Ты в этом году очень хорошо потрудился, и твои оценки за семестровые контрольные выше всяческих похвал. Я полагаю, мисс Грейнджер сыграла в этом немаловажную роль. Повезло тебе с девушкой... — Дамблдор поправил очки. — Хотя я уже говорил об этом. Прости меня, старика, за сентиментальность. Так к чему это я? Я тут подумал, что у тебя был очень напряженный семестр и тебе просто необходимо отдохнуть, расслабиться.

— Но, сэр, до второго испытания времени не так уж и много, — возразил Гарри.

— Я рад, что ты это понимаешь, — отечески улыбнулся старик. — Но я также понимаю, что тебе нужно восстановить силы, иначе к концу Турнира ты будешь магически истощен, а ведь третье испытание самое сложное. Я вот о чем подумал... Рождество — это ведь семейный праздник и ты как никто его заслуживаешь.

«Он что, меня к Дурслям отправить собрался? С него станется!»

— Ты ведь наверняка знаешь, что Сириус вернулся в Британию?

— Д-да, сэр, — удивленно выдавил Гарри.

— Так вот, думаю, он был бы очень рад встретить Рождество со своим крестником. Если ты, конечно, не против.

— Конечно, нет! — радостно улыбнулся Поттер. — Только, сэр, разве можно чемпионам покидать Хогвартс?

— А кто-нибудь утверждал обратное? Насколько я знаю, Виктор Крам тоже вынужден покинуть Хогвартс по семейным обстоятельствам.

— Да, сэр. А когда...

— Завтра утром, мой мальчик, сразу после завтрака, как и обычно на Хогвартс-экспрессе, — снисходительно сообщил Дамблдор. — Иди, готовься к значимому событию в своей жизни.

— Спасибо, сэр, — по-настоящему благодарно ответил Поттер и помчался переодеваться.

«Так вот почему Снейп вчера так странно со мной разговаривал. Он знал, что я уеду на каникулы, только почему то не стал говорить об этом... Сюрприз что ли не хотел портить? А после бала он не успел бы со мной поговорить. Умеет же он все просчитать до мелочей».

~*~*~*~

В гостиной было полно народа. Девушки уже были одеты в праздничные платья и то дело поправляли какие-то мелочи в своем облике. Парни старались держаться представительно и быть внимательными и галантными к своим спутницам.

— Гарри, ты почему так долго? — взволновано спросила у него Гермиона. — Я уже волноваться начала.

Поттер понял, что пробыл в кабинете директора так долго, когда увидел, что девушка уже полностью готова к Святочному балу. Он впервые увидел Гермиону не в школьной мантии и с аккуратно уложенными волосами: волосы были мелко завиты и забраны в высокий конский хвост, а две пряди, завитые крупными локонами, обрамляли ее лицо.

— Герми, ты выглядишь просто потрясающе! — глаза юноши заблестели от восторга. — Тебе очень идет это платье и прическа и вообще...

— Спасибо, — смущенно ответила девушка. — Ты, правда, считаешь, что все в порядке?

— Абсолютно, — с придыханием проговорил Поттер и хотел поправить локон.

— Не трогай, — перехватила девушка руку Гарри. — Парвати почти час колдовала над моей прической и макияжем. А лучше займись-ка своим видом! А то МакГонагалл тебе устроит Варфоломеевскую ночь, а не Святочный бал.

— Ну... я пошел... — Гарри уже направился в сторону спальни, но не удержался и обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Гермиону.

В этот самый момент из спальни вышел Рон, и Поттер, споткнувшись, врезался в него.

— Смотреть надо, куда идешь, — огрызнулся Уизли и поправил бабочку.

— Извини, — выдавил из себя Гарри.

В спальне был только Невилл, который отчаянно пытался найти второю запонку. Вернув другу пропажу, используя Манящие чары, Гарри переоделся в парадный костюм, затем извлек из своей тумбочки небольшую коробочку с бутоньеркой, купленной специально для Гермионы во время последнего похода в Хогсмид, и втайне порадовался, что выбрал именно розовую, так как она оказалась в тон платью девушки.

Посмотрев в зеркало, Гарри остался вполне доволен своим внешним видом, за исключением прически. Как он не старался, волосы все равно торчали в разные стороны. После очередной попытки уложить непослушный вихор, он отбросил расческу в сторону и, захватив бутоньерку с собой, вышел в гостиную.

— Ну, я вроде готов... — смущенно проговорил Гарри.

— Ты хоть причесался? — с веселым скептицизмом поинтересовалась Грейнджер.

— И не один раз, — попытался оправдаться он. — Ты же знаешь, мои волосы сами по себе такие. Их что причесывай, что нет...

— Ох уж эти мальчишки, — проворчала Гермиона. — Сиди здесь и никуда не уходи.

Через минуту-другую она вернулась вместе с Патил.

— Парвати, помоги справиться с тем, что Гарри называет прической.

— Легче легкого. Гарри, тебе челку назад зачесать или набок?

— Эээ... Лучше набок... На правый, чтобы шрам закрыть.

Поттер ясно вспомнил прическу Малфоя, и сама мысль о том, что он хоть чем-то будет походить на своего недруга, была ему противна.

Пара взмахов волшебной палочкой и волосы Гарри были приведены в порядок, даже непослушный вихор улегся.

— Наложи, пожалуйста, фиксирующие чары, желательно понадежнее, — попросила Гермиона.

— Я уже сделала, продержится четыре часа. Достаточно?

— Да, вполне.

— Ладно, я побежала, а то Лаванда меня вместе с палочкой съест.

— Спасибо, Парвати, с меня шоколадная лягушка, — пообещал Гарри.

— Две, — улыбнулась девушка и скрылась в спальне.

— Ну вот, теперь все в порядке, — удовлетворенно сказала его партнерша на этот вечер. — Пойдем вниз, не будем ждать МакГонагалл.

— Да, пойдем, — согласился парень и понял, что до сих пор держит коробочку с бутоньеркой в руке и смущенно протянул ее девушке. — Гермиона, это тебе... Я... Ну, в общем, это традиция — дарить своим спутницами бутоньерки. И я надеюсь, что она тебе очень подойдет.

— Спасибо, — улыбнулась Грейнджер, надевая украшение на руку. А затем, решившись, поцеловала друга в щеку и первая вышла из гостиной.

Гарри мгновенно покраснел и замер на несколько секунд, очнувшись лишь тогда, когда за девушкой захлопнулся дверной проем. Обернувшись, он поймал колючий взгляд Рона и поспешил догнать Гермиону.

~*~*~*~

Когда Гарри и Гермиона спустились вниз, у дверей Большого зала скопилось уже достаточно народу, а деканы факультетов пытались навести порядок в холле и немного усмирить пыл участников, которые обсуждали потенциальных партнерш чемпионов.

Хогвартские чемпионы никого не удивили: Седрик, как и ожидалось, пригласил Чжоу Чанг, а Поттер — умнейшую девушку потока. Виктор Крам выбрал в партнерши хаффлпаффку Эмму Уолсен, а Флер Делакур, к удивлению многих, приняла приглашение Роджера Дэвиса.

Как только все чемпионы с партнерами спустились вниз, учеников стали запускать в Большой зал, оставив за его порогом лишь чемпионские пары. Гарри очень волновался; ему казалось, что он забыл все танцевальные движения, и представлялось, как упадет на глазах у всей школы. Но как только открылись двери и он взял Гермиону за руку, все волнение куда-то улетучилось, и Гарри полностью растворился в музыке. Поттер уже давно заметил за собой такую особенность — в наиболее ответственные моменты он собирается и делает все так, как должно.

— Ну вот, я же говорила, что все будет нормально, — смеясь, проговорила Гермиона, когда танец чемпионов закончился и им разрешили присесть за столик, чтобы послушать приветственную речь Перси Уизли, который приехал вместо Бартемиуса Крауча.

— Да, я даже на ногу тебе ни разу не наступил, — согласился Гарри, галантно отодвигая стул для Гермионы, а затем тщетно пытаясь вникнуть в то, что говорил Уизли. — Похоже, Перси находится на своем месте, столько говорить об одном и том же — это талант нужно иметь.

— Зато есть уникальная возможность поговорить. И, кстати, зачем тебя вызывал Дамблдор?

— Обязательно расскажу, только немного позже, а сейчас ,если не против, я принесу напитки?

Немного передохнув, ребята вновь вышли в центр зала и закружились в новом танце, не замечая никого и ничего. Ни то, как Малфой отчаянно старался подслушать разговор Гарри и Гермионы, рассчитывая услышать что-то компрометирующее национального героя; ни то, как Рональд через плечо Лаванды бросал уничтожающие взгляды на бывших, по его мнению, друзей; ни то, что Дамблдор пригласил на танец МакГонагалл, а Хагрид — мадам Максим.

Спустя часа полтора в зале стало невыносимо душно, и веселящиеся ребята потихоньку стали выходить во двор. Их же примеру последовали и Гарри с Гермионой.

— По-моему, бал удался на славу, — весело сказал Гарри.

— Ну, так зачем тебя вызывал Дамблдор?

— Давай отойдем немного подальше, я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.

— Не смеши, сейчас все заняты только друг другом и до нас им и дела никакого нет.

«Двадцать баллов с Рейвенкло и столько же с Хаффлпаффа!» — донесся до друзей сердитый голос Снейпа, заметившего чересчур увлеченную друг другом парочку старшекурсников.

— Да, похоже, ты права, — усмехнулся Гарри. — Я завтра уезжаю.

— Что? Ты серьезно?

— Абсолютно...

— Только не говори, что ты соскучился по Дурслям, — Гермиона была недовольна, так как понимала, что друг что-то скрывает от нее.

— Нет, — Поттер наклонился к самому уху девушки и прошептал: — Я еду к Сириусу.

— Правда? — получив утвердительный кивок, Грейнджер улыбнулась. — Я так за тебя рада, ты просто не представляешь!

— Я тоже очень рад. Я так по нему соскучился, наконец-то у нас будет время получше узнать друг друга.

— А когда уезжаешь?

— Завтра, на Хогвартс-экспрессе, сразу после завтрака.

— Эмм...

— Что такое? Гермиона, что-то случилось?

— Нет-нет, просто я не знаю, поедет ли кто-то еще домой. Почти все студенты остаются на каникулы в этом году, и я тоже планировала, но не хочется тебя одного отпускать.

— Что может со мной случиться, тем более в Хогвартс-экспрессе? Я уже не маленький, — улыбнулся Гарри.

— Учитывая, что ты — Гарри Поттер, то что угодно. Знаешь, что? — Гермиона закусила губу и, схватив друга за руку, ускорила шаг.

— Что? Куда мы идем?

— В совятню. Я решила тоже встретить Рождество дома, ведь родители всегда рады меня видеть.

— Сумасшедшая, — удивился Гарри. — Ты только из-за меня решила ехать домой?

— Не только, — усмехнулась девушка, в очередной услышав голос Снейпа, снимающего баллы. — Но и из-за себя тоже, просто без тебя мне теперь будет скучно в Хогвартсе, но в остальном все в полном порядке.

В совятне Гермиона быстро написала письмо родителям, воспользовавшись пергаментом и писчими принадлежностями, которые всегда лежал на полочке для удобства, а Гарри делал вид, что гладил Хэдвиг, но на самом деле украдкой наблюдал за девушкой, которая в отблеске тусклого света казалась еще прекраснее.

— Хочешь, я тебе Хэдвиг одолжу? — Гарри захотелось сделать подруге приятное.

— Нет, она до завтра не успеет вернуться. Так что я воспользуюсь школьной совой.

Гермиона привязала пергамент к небольшой сипухе, которая, ухнув, улетела прочь.

— Ну вот, завтра мы едем домой на каникулы.

— Да, и я этому очень рад, — Гарри взял руки Гермионы в свои и долго молчал, всматривался в глаза девушки. Вскоре он не удержался и поправил немного растрепавшийся локон, положив затем руку ей на плечо. В порыве чувств он робко поцеловал девушку в губы, и, к его удивлению, та ответила ему.

— Мы сумасшедшие, а если профессор Снейп нас увидит? — взволнованно спросила гриффиндорская умница, прервавшись ненадолго.

— Не думаю, что он следит за нами, но в любом случае Гриффиндор не заметит потери сорока баллов на фоне сегодняшнего его рейда, — с ответил Гарри и вновь поцеловал подругу, на сей раз уже уверенно. — Спасибо.

— За что? — удивилась Гермиона.

— За все. И за помощь в учебе, и за сегодняшний вечер, и за поцелуй, вернее за то, что ты меня не ударила.

— Не за что, тебе спасибо, — улыбнулась девушка. — Пойдем в башню, скоро отбой.

~*~*~*~

За завтраком Гарри получил записку от Дамблдора, в которой сообщалось, что на Кингс-Кросс его встретит Ремус Люпин и еще некая Нимфадора Тонкс.

После этого ребята отправились на станцию в Хогсмид. Гермиона оказалась права — кроме них на каникулы уезжали только двое первокурсников.

Дорога в Лондон пролетела незаметно. Ребята все время вспоминали прошедший бал, периодически возвращаясь к домашнему заданию (по инициативе Гермионы) и к загадке яйца (по обоюдному согласию).

Пройдя через барьер, они увидели сначала родителей Гермионы, которые тут же заключили дочь в объятия, радуясь тому, что на Рождество вся семья соберется за праздничным столом вместе. А спустя некоторое время Гарри увидел Ремуса.

— Профессор Люпин, — радостно воскликнул Поттер и направился к нему.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся Люпин, похлопывая бывшего ученика по плечу. — Познакомься, это Ни... Хорошо-хорошо!.. Тонкс.

— Да, зови меня просто Тонкс. Не люблю свое имя, — весело улыбнулась девушка с впечатляющими фиолетовыми волосами.

— Очень приятно, — отозвался Поттер. — А куда мы поедем?

— Не поедем, а аппарируем, — поправила Тонкс. — К твоему крестному. Сейчас найдем наименее людный закоулок и аппарируем.

Девушка взмахнула палочкой, и сундук Гарри значительно уменьшился в размерах.

— А Хэдвиг полетит сама.

После того, как птица оказалась на воле, клетку ожидала та же участь, что и сундук.

Спустя несколько неприятных для Гари мгновений они оказались в не менее безлюдном переулке.

— От портала не так тошнило, — выдавил из себя Поттер.

— Ничего, привыкнешь, — похлопала его по плечу Тонкс.

— Первый раз всегда очень неприятный, Гарри, поверь мне.

— Верю, — выдохнул он и вновь глубоко вздохнул, подавляя рвотные позывы. — Куда мы идем?

— Сейчас увидишь, — заверил его Люпин.

Через несколько минут все трое подошли к двенадцатому дому на площади Гриммо.

— Мы вернулись, — громко возвестила Нимфадора, когда они вошли внутрь, и в конце коридора тут же возникла фигура, которую Гарри сразу узнал.

— Сириус! — радостно воскликнул он и спустя нескольких мгновений очутился в крепких объятиях крестного.

Это было самое первое Рождество Гарри с близкими и родными людьми. Хотя, если подумать, то Рождество 1981 года Гарри не помнил потому что был младенцем. Впервые он ощутил всю эту предпраздничную суету и волей судьбы оказался в гуще событий. Сириус, имея вспыльчивый характер, умудрился разругаться в пух и прах с Кикимером и велел тому скрыться с глаз. Хозяин дома имел все основания полагать, что старый брюзга нарочно испортит праздничную еду. Поэтому тяжесть приготовления рождественского ужина общим решением была возложена на хрупкие плечи Тонкс. Но после того, как девушка разбила мимо миски пару яиц и чуть было не отрезала себе палец вместо крылышка индейки, обязанности шеф-повара ко всеобщему удивлению взял на себя Гарри. Его стараниями и при посильной помощи Ремуса и Сириуса к нужному времени праздничный стол был готов, и за ним собрались все присутствующие после традиционного обмена подарками.

— Потрясающе, Гарри! — восхищался Блэк, поедая приготовленную индейку. — Где ты научился так готовить? Хотя это, наверное, у тебя врожденное, так же как и квиддич. Лили просто потрясающе готовила.

— Ага, — рассеяно покивал Гарри, вспомнив «уроки кулинарии» от тети Петуньи. Впрочем, если учесть, что Петунья — сестра его матери, то эти способности действительно можно считать врожденными.

— Сириус, не напоминай Гарри о грустном, — забавно покривилась Нимфадора. — Сегодня ведь Рождество!

— Да, конечно, — на удивление легко согласился Блэк. — Лунатик, разливай вино по бокалам…

— Мне не надо, — отказалась Тонкс. — У меня завтра дежурство.

— А мне сливочного пива, если можно, — попросил Поттер.

— Брось, Гарри, ты еще и тыквенного сока попроси, — усмехнулся Сириус. — Тебе уже четырнадцать, один бокал вина на Рождество вполне позволителен. Это я тебе как крестный говорю.

— Нет, — решительно воспротивился гриффиндорец.

— Почему? — продолжал настаивать Сириус, который помнил себя и друзей в возрасте крестника.

Тогда как сам Гарри вспоминал летнюю взбучку от дяди за то, что тот якобы откупорил бутылку маггловского посредственного винца (сие злодеяние совершил Дадли). Тогда мужчина насильно влил в подростка все, что оставалось в бутылке, и нещадно отлупил ремнем. Следы именно этого наказания впоследствии пришлось залечивать Снейпу летом перед четвертым курсом. С тех пор сама мысль об алкоголе вызывала у Поттера тошноту, но рассказывать все это крестному он не хотел. И поэтому ответил первое, что пришло в голову:

— Я же сразу усну, а мне совсем не хочу проспать свое первое Рождество в кругу семьи, — и, пересилив себя, выдавил вымученную улыбку. На этом инцидент был исчерпан, и разговор пошел на более приятные темы.

Ремус и Сириус предавались воспоминаниям о школьных годах; значительное место в этих воспоминаниях отводилось Джеймсу и Лили. Если имя Поттера-старшего всплывало тогда, когда речь заходила о квиддиче или о каких-либо школьных проделках, то о Лили вспоминали исключительно как о лучшей студентке курса, примерной девушке и справедливой старосте.

— В отличие от Лили, — вздохнул Ремус, — я не мог противостоять Сохатому с Бродягой. Но она могла их обоих за пояс заткнуть.

— Это точно, — подтвердил Блэк. — И не скажешь, что эта девушка предпочитала сидеть за книгами. Умницы обычно таких слов не знают даже, а на потоке не было студента, учившегося лучше нее.

— Совсем как Гермиона, — задумчиво произнес Гарри, и его лицо украсила мечтательная улыбка, так как он представил сейчас свою подругу.

— Это та девушка, которую мы видели на Кингс-Кросс? — с любопытством уточнила Нимфадора.

— Да, это она, — охотно подтвердил Поттер и следующий час без умолку рассказывал о том, каким он был ослом, что не замечал такую прекрасную девушку и обижался на нее за постоянные упреки о недостаточном времени, уделяемом учебе.

— Кажется, я это когда-то уже слышал. Тебе так не кажется, Лунатик?

— А? — встрепенулся Ремус. — Прости… Я немного задремал.

— Я так скучно рассказываю?

— Нет, просто Рем не спал всю ночь, он выполнял задание Ордена.

— Нимфадора! — резко прервал ее Люпин.

— Не называй меня Нимфадорой! — прорычала девушка, и ее волосы приобрели бордовый цвет.

— Вау! — Гарри был поражен. — А как ты это сделала?

— Я — метаморф, — спокойно пояснила Тонкс и продемонстрировала несколько трюков, радуясь тому, что удалось прикрыть свою оговорку и переключить внимание юноши на более безобидную тему.

Убедившись, что разговор пошел в безопасном русле, Ремус пожелал всем спокойной ночи и отправился спать, а спустя час его примеру последовали и остальные.

~*~*~*~

Проснувшись, Гарри с удовольствием понял, что чувствует себя самым счастливым человеком на земле. До сегодняшнего дня казалось, что Рождество на первом курсе, в кругу друзей, с двенадцатью богато украшенным елями Большого зала и вкусной едой, было лучшим в его жизни.

«Эх, стоит только привыкнуть к хорошей жизни, как она становится еще лучше», — мечтательно подумал Поттер.

Приведя себя в порядок, он спустился вниз, перепрыгивая через ступеньки. На кухне он застал Сириуса, за чашечкой кофе читавшего свежий выпуск «Ежедневного пророка».

— Счастливого Рождества, — улыбнулся Гарри.

— И тебе того же, — отозвался Сириус. — Как спалось?

— Великолепно. Есть что-нибудь съедобное на завтрак?

— Все, что найдешь в холодильнике, — отхлебнув кофе, ответил Блэк и пояснил: — С Кикимером я так еще и не помирился.

— О чем пишут?

— Интересуешься прессой?

— С тех пор, как Скитер стала чересчур интересоваться мной, я старюсь читать каждый номер.

— Не обращай внимания на Риту, она по-другому не умеет. Все прекрасно знают, что информацию, которую она выливает в номер, нужно тщательно просеивать через сито. Однако, именно ее статью я сейчас и читаю.

— И что же тебя заинтересовало? — поинтересовался Гарри, наливая себе кофе и подогревая последний кусок индейки.

— Фамилия Каркаров.

— Брр… Ужасный тип, — поежился Гарри. — Смотрел на меня, как на музейный экспонат, а потом поставил мне минимальные баллы за испытание.

— Гарри, какой же ты еще ребенок! — потрепал его по волосам Блэк. — Баллы, взгляды… Гораздо страшнее, что эта пожирательская морда теперь стала директором Дурмстранга и находится в опасной близости от тебя.

— Думаешь, это он кинул мое имя в Кубок?

— Очень даже может быть, ведь целью его хозяина был именно ты; а сейчас Каркаров, как верный пес Лорда, решил осуществить его мечту. Жаль, что ты не был на Чемпионате мира по квиддичу, мог бы посмотреть на Пожирателей Смерти в действии.

— Сириус, я много раз слышал о них. Как я понимаю, это сторонники Волдеморта?

— И не просто сторонники. Верные псы, вот кто они. Как и моя безумная сестрица Беллатрикс, и мой слабохарактерный братец Регулус. Стоило только Волдеморту прищелкнуть пальцами, как они все тут же опускались перед ним на колени, заглядывали в глаза, забывали обо всем прочем. По первому же приказу могли запросто уничтожить целую маггловскую деревню, могли запытать Круциатусом до смерти даже новорожденных детей. Некоторые полукровки, чтобы доказать верность этому ублюдку, убивали своих маггловских родственников, — Сириус нервно сглотнул и провел рукой по волосам крестника. — Это страшные люди, Гарри, и то, что один из них находится в опасной близости от тебя, меня очень пугает.

— Со мной все будет в порядке, ведь я же в Хогвартсе.

— Только то, что рядом с тобой находится Дамблдор, меня и успокаивает.

«А меня нет», — подумал про себя Поттер, но вслух этого не произнес.

— Думаю, именно поэтому директор пригласил Грюма в этом году преподавать Защиту, ведь за Каркаровым нужен глаз да глаз.

— Еще один неприятный тип…

— Да, — засмеялся Сириус. — Старина Грозный Глаз производит неизгладимое впечатление. Он преподавал у нас в школе авроров. Но, поверь мне, он знает свое дело. Да, грубый, резкий, но Грюм грандиозный специалист!

— Судя по количеству шрамов, это и правда так, — улыбнулся Гарри и вместе с крестным от души рассмеялся, после чего их разговор пошел в более мирном русле.

~*~*~*~

Первые три дня пролетели для Поттера совершенно незаметно. Он даже не смог бы толком сказать, чем же занимался все это время. Казалось, только и делал, что разговаривал с Сириусом обо всем на свете. За это время Гарри узнал много о своих родителях, о жизни Сириуса и, к величайшему неудовольствию, выяснил, что Драко Малфой приходится ему дальним родственником. Поттер предпочитал больше слушать, чем рассказывать. Хотя не без удовольствия поведал крестному о поисках Философского камня и о сражении с василиском. Все вопросы о Дурслях парень тактично игнорировал и аккуратно переводил разговор на другую тему.

Помимо Блэка и Гарри в доме постоянно находились Ремус и Тонкс. За ужином, как правило, девушка рассказывала о трудностях и радостях будней стажера в Аврорате. Ремус же все время проводил в своей комнате или гостиной, но в диалоги Гарри и Сириуса не вмешивался, лишь изредка вставлял комментарии в рассказы друга о проделках Мародеров и жестко прерывал его, как только Блэк пытался рассказать об издевательствах над Снейпом, полагая, что это может сильно сказаться на авторитете профессора Зельеварения. Гарри чувствовал себя настолько счастливым, что напрочь забыл о летнем происшествии с думосбросом.

Из волшебной сказки в реальность его вернула сова, которая однажды утром принесла письмо от Гермионы, где девушка интересовалась, что написал он в эссе про свойства тысячелистника обыкновенного в Зелье беспамятства. Парню стало стыдно, даже не перед Гермионой, а перед Снейпом — за это время он ни разу не вспомнил о домашних заданиях и загадке яйца. Поскольку разочаровать свою девушку не хотелось, Гарри вытащил книги и принялся выискивать в них полезную информацию.

— Ах, вот ты где! Что я вижу? Ты занимаешься? — хохотнул Сириус, входя в комнату крестника и усаживаясь на кровать.

— Да, каникулы каникулами, но домашние задания никто не отменял…

— Я знаю, что сейчас скажу вещи, которые другие взрослые сочли бы неправильными. Но неужели тебе не хочется отдохнуть и просто расслабиться? К тому же у тебя в друзьях уменьшенная копия твоей матери, по поведению так точно! Уж наверняка у нее домашка готова в нескольких вариантах, и один из них будет твоим.

— Может и так, но…

— Так и пользуйся этим, пока можешь!

— Нет, я не могу…

— Она тебя случайно не кусала? — усмехнулся Блэк.

— Нет, — улыбнулся Гарри. — Просто моя мать — Лили Эванс. Гермиона спросила меня про свойства тысячелистника, и я не хочу ее расстраивать своим незнанием.

— Как же ты мне Сохатого напоминаешь, — ностальгически проговорил Сириус. — Тот тоже в учебники закопался ради того, чтобы перед Лили в грязь лицом не ударить.

— А у меня есть еще и дополнительная нагрузка.

— Это какая же?

— На первом испытании нужно было умыкнуть из-под носа дракона золотое яйцо. Так вот, в этом яйце кроется подсказка для второго испытания.

— И в чем проблема? Не можешь открыть его?

— Нет, — помотал головой Гарри. — Открывается оно очень даже легко, только там ничего нет, и оно начинает издавать такой звук, от которого нормальный человек просто сойдет с ума.

— Оно у тебя с собой?

Парень кивнул и извлек яйцо из своего сундука, после чего легким движением открыл его, и комната наполнилась ужасным скрежещуще-воющим звуком.

— Закрой! — прокричал Блэк.

— Ну как, есть варианты?

— Нет, пока нет.

— Мы с Гермионой подумали, что если есть звук, то должен быть и тот, кто его издает. И скорее всего это магическое существо.

— Не лишено смысла, — согласился маг. — Знаешь, в детстве у нас с Регом была книжка про различных тварей, которая озвучивалась с помощью магии. Попробую-ка я ее найти.

Блэк вышел из комнаты, а через некоторое время вернулся с потрепанной книгой в руках.

— Вот, смотри. Открываешь страничку, дотрагиваешься волшебной палочкой, и существо издает звук, касаешься повторно — оно замолкает.

— Здорово! — восхищенно ответил Гарри и открыл первую страницу, на которой был изображен горный тролль. Как только парень дотронулся до него палочкой, тролль зарычал. Гарри листал книгу страницу за страницей, но никто не издавал чего-то даже близко похожего на требуемый звук. Тогда Поттер перешел к водным существам, без особого энтузиазма впрочем, так как думал, что такой звук издает тот, кто живет на земле. Но на третьей странице этого раздела была изображена русалка. Юноша лениво прикоснулся к страничке и тут же выронил палочку — комната наполнилась тем же звуком, что издавало яйцо. Заставив книгу замолчать, он поднял счастливые глаза на Сириуса и крепко обнял крестного.

— Есть! Сириус, спасибо тебе!

— Не за что. И пойдем все-таки завтракать, иначе Рем нам ничего не оставит.

~*~*~*~

— Так, значит, этот звук издают русалки? — уточнил Люпин.

— Да, осталось только найти переводчика с русалочьего, — вздохнул Гарри.

— А можно и не искать, а просто логически подумать. Где живут русалки?

— В воде, — уверенно ответил юноша.

— Значит, скорее всего, испытание будет проходить в воде и наверняка вам предстоит сразиться с водными существами.

— О них вы рассказывали нам в прошлом году на уроках Защиты.

— Именно, — удовлетворенно кивнул Люпин. — Но в программу третьего курса не вошла и половина подобных созданий. Поэтому тебе следует взять в библиотеке соответствующие книги.

— Лунатик, ну зачем ему школьная библиотека, когда есть библиотека благороднейшего рода Блэк!

— Отлично, вот завтра этим и займусь, — согласился Гарри. — А сегодня мне нужно разделаться с эссе по Зельям.

— Заучка, — не удержался от комментария Сириус и потрепал крестника по волосам.

Почти весь день Гарри потратил на домашнее задание по Зельеварению, стараясь выполнить его так, чтобы Снейп не счел работу халтурой. В ответном письме Гермионе Поттер подробно рассказал про свойства тысячелистника и поделился успехами в разгадке яйца.

~*~*~*~

— Подойди сюда, Хвост, — проговорил неприятный голос.

— Я здесь, милорд, — трусливо ответил коротышка.

— Как продвигаются дела у нашего друга?

— Он… Он… Он сказал, что мальчишка уверенно прошел испытание, милорд.

— Это хорошо, — последовал шипящий ответ. — Мне нужен этот мальчишка, без него ничего не получится!..

— А, может быть, можно…

— Нет, я сказал!

— Милорд, а вы точно уверены…

— Ну разумеется я уверен, Хвост! Тем более, с этого года у меня свой человек в Хогвартсе. И как ты смеешь перечить мне?! Круцио!

Гарри вскрикнул и проснулся.

Проснувшись в холодном поту, Гарри твердо решил связаться со Снейпом. Однако, он прекрасно понимал, что Хэдвиг посылать в Хогвартс не следует, так как Дамблдор сразу же ее узнает и непременно заинтересуется, почему это Поттер пишет Снейпу, а не самому директору. Откладывать разговор до окончания каникул было никак нельзя, да и профессор сам просил связываться с ним немедленно, если что-то произойдет. Конечно, Гарри подозревал, что Сириус будет не в восторге от этой идеи, но решил пойти на риск. Приведя себя в порядок, Гарри сел писать письмо профессору Зелий.

— Опять занимаешься? — усмехнулся Блэк, заметив растерянный и испуганный вид крестника. Он вошел совсем не слышно, двигаясь, как пес на мягких лапах, и этим заставил парня вздрогнуть от неожиданности. — Что-то случилось?

Поттер растерянно кивнул и, решив не тратить время зря, перешел сразу к делу:

— Это не связано с уроками. Мне нужно срочно написать профессору Снейпу, и чем скорее, тем лучше. Ты можешь одолжить мне свою сову?

— Снейпу? — удивленно уточнил Блэк и устроился в кресле. — Ну, Гарри, не пугай старого Бродягу. Зачем тебе этот мерзкий ублюдок, когда рядом есть я?

— Сириус, понимаешь, я должен отправить ему письмо. Пока не могу сказать тебе зачем…

— Да какие у тебя с ним могут быть дела?!

Гарри не знал, как объяснить крестному свое поведение, не сболтнув лишнего, потому ляпнул первое, что пришло ему в голову:

— Ты хочешь, чтобы я выжил?!

— Конечно, Гарри, я готов жизнь за это отдать, но объясни мне ради Мерлина, при чем тут Нюниус?!

— Не называй его так! — крикнул Поттер, окончательно перестав себя контролировать. — Ты его совсем не знаешь! Снейп, конечно, может быть сволочью и издеваться над студентами на уроках, особенно над гриффиндорцами, но может быть и совсем другим. Он не такой бесчувственный, каким хочет казаться!

— Он тебе что-нибудь давал? Чем он тебя опоил?

— Ничем. Понимаешь…

— Да что это такое, ты доверяешь этому сальноволосому уроду больше, чем мне?!

— Хорошо, я скажу, — согласился Гарри. Ему очень не хотелось ругаться с Сириусом. — Я не доверяю, но не тебе, а Дамблдору. И если ты пообещаешь, что это останется между нами…

— Дамблдор — великий человек, Гарри…

— О, да! Настолько великий, что даже не шелохнулся, чтобы помочь мне с испытанием! Максим и Каркаров все для своих выведали и рассказали им, что могли, а наш распрекрасный директор и пальцем не пошевелил ради хогвартских чемпионов.

— Ты же говорил, что Грюм тебе подсказал идею с метлой.

— Так это же Грюм, а не Дамблдор.

— Грюм все равно, что Дамблдор! — рявкнул Сириус. — Они из одной команды!

— Ну и пусть! Он мне все равно толком ничем не помог! Я знал другой способ победы над драконом! Со мной занимался профессор Снейп…

— Мерлин, помоги мне! Твой Снейп — ублюдочный Пожиратель Смерти, Гарри! — резко прервал его мужчина. Разговор шел на все более повышенных тонах. — Надеюсь, из нашего прошлого разговора ты понял, что это за люди, да и к тому же…

Дальнейшую речь Сириуса парень уже не слышал, он сидел, как оглушенный Ступефаем. Для него мир вновь перевернулся.

«Снейп — Пожиратель Смерти! Он мучил людей, убивал магглов и магглорожденных, пресмыкался перед Волдемортом… Он — убийца и преступник. Преступник… И, возможно, был на Чемпионате мира… — мысли в голове Поттера спутались в невообразимый клубок»

«Стоп! — сказал он сам себе. — Размышляй разумно! Его не было на Чемпионате мира — он был со мной все это время. Значит, как минимум в данный период времени Снейп не Пожиратель Смерти. Может когда-то им и был, но теперь наверняка не является. Сейчас профессор делает все для того, чтобы я выжил, а если бы он был слугой Волдеморта, то убил бы меня еще на первом курсе. Пожиратель он или нет, уже неважно. Снейп мне помогает и точка. А что было в прошлом, меня касаться не должно».

— Гарри, ты меня слышишь? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Пусть он Пожиратель Смерти, но он единственный, кто мне действительно помог, несмотря на запреты. — Гарри перевел дух и гневно спросил: — Так ты мне дашь сову или нет?!

— Нет! Значит так, Гарри, или ты мне сейчас рассказываешь то, о чем пишешь Снейпу...

— Если ты пообещаешь, что Дамблдор об этом не узнает, — угрюмо отрезал Поттер.

Сириус невозмутимо продолжал:

— … или я сейчас же связываюсь с Дамблдором и рассказываю ему, что ты секретничаешь со Снейпом, — и мужчина поднялся на ноги.

— НЕТ! Ты не сделаешь этого!

— Что мне помешает?!

— Наверное, я, — скромно сказал вошедший Ремус, обеспокоенный их шумной ссорой. — Что у вас здесь происходит?

— Профессор Люпин, — Гарри по школьной привычке обратился к нему именно так, — мне срочно необходимо связаться с профессором Снейпом, желательно — поговорить. А Сириус не дает сову, Хедвиг же слишком заметная и директор ее сразу же узнает.

— Дело настолько срочное?

— Да, — подтвердил подросток, — и секретное — я не хочу, чтобы Дамблдор знал об этом.

— У тебя карта с собой?

Поттер кивнул.

— Достань ее, пожалуйста. — Когда требуемый пергамент был извлечен, Ремус дотронулся до него палочкой, произнося нужные слова, превратив его тем самым в Карту Мародеров.— Ну вот, старина Снейп, по своему обыкновению, находится в подземельях.

— Где ж ему еще быть, уроду этому?

— Экспекто Патронум! — невозмутимо произнес Люпин и стал надиктовывать сообщение: — Северус, у Гарри есть повод срочно с тобой поговорить. Как освободишься, навести нас. Пароль тот же. — И серебристое животное умчалось сквозь стену. — Так будет быстрее.

— Рем, и ты туда же! Не понимаешь что ли, с кем связался Гарри!

— Успокойся, Бродяга, я полагаю, он знает, что делает. Тем более Дамблдор доверяет Снейпу, а я доверяю Дамблдору.

— Зато Гарри не доверяет… — но Ремуса перебил хлопок входной двери.

— Какого тролля вы меня позвали, а сами не понятно куда подевались? — раздался недовольный голос зельевара.

— Мы наверху, — крикнул Люпин, и спустя несколько секунд в дверном проеме появился Снейп. — Здравствуй, Северус.

— И вам того же, — процедил маг. — Поттер, надеюсь, причина, по которой я нахожусь здесь, весома. В противном случае по возвращению в Хогвартс Гриффиндор потеряет приличное количество баллов.

— Да, сэр, очень весомая, — подтвердил парень. — Сириус, ты не возражаешь, если мы останемся наедине?

— Делайте, что хотите. Все равно здесь меня никто не слушает. Такое ощущение, что я — пустое место!

— О, да, Блэк, это безумно обидно…

— Северус, хоть ты-то будь благоразумен, — воззвал Ремус и насильно вывел Блэка за дверь, так как неизвестно, чем бы эта перепалка могла закончиться. А Снейп вместе с Гарри поднялся на второй этаж, в гостиную.

— Ну, Поттер, я тебя внимательно слушаю, — ледяным тоном проговорил зельевар, скрестив руки на груди.

— Сэр, скажите, пожалуйста, Берту Джоркинс так и не нашли?

— Если ты вызвал меня из-за этого, то Гриффиндор потерял все шансы завоевать Кубок Школы.

— Не совсем. Просто мне важно знать точно.

— Нет, ее не нашли, — прошипел Снейп, теряя остатки недолговечного терпения.

— Сэр, ее не найдут, ее убил Волдеморт.

— Поттер!

— Ой, простите, — покраснел Гарри, и его осенила невероятная догадка. Он сам не заметил, как сказал это вслух. — Вы его не боитесь… Вам нельзя называть его имени, потому что вы — Пожиратель Смерти?

— Что?!

Гриффиндорец тут же пожалел о том, что сказал, так как профессор сгреб его за грудки, а в глазах мужчины читалась неконтролируемая ярость, точно такая же, как после случая с думосбросом:

— Мне Сириус рассказал. Простите, сэр, пожалуйста… Я не должен был этого говорить, — испуганно пробормотал Поттер и нервно сглотнул, наблюдая за тем, как зельевар отчаянно борется с желанием кого-либо убить. Гарри только гадал кого — его самого или Блэка. Через десяток секунд профессор отпустил своего ученика и отвернулся к окну. — Для меня это совсем неважно, сэр… — парень не сводил глаз со своего учителя, но тот даже не шелохнулся. — Профессор, я сегодня видел сон. Сами-Знаете-Кто и Хвост говорили об этой волшебнице, и он сказал, что убил ее для пользы дела. Поэтому я сперва уточнил о Берте Джоркинс, когда вы только пришли. Но есть и еще кое-что важное — Темный Лорд сказал, что я ему зачем-то очень нужен и без меня ничего не получится. И еще, что в этом году у него есть шпион в Хогвартсе.

Никакой реакции со стороны Снейпа не последовало, потому Гарри рискнул его окликнуть: — Сэр?..

«Ну, Блэк, я всегда знал, что ты — скотина! Не дай-то Мерлин, кто из студентов узнает о «доблестном» прошлом своего преподавателя. Поттер, Поттер… «Неважно» — в этом и весь ты. Глупый, неразумный ребенок, у которого напрочь отбито чувство самосохранения. Будь я на твоем месте, давно убежал бы на приличное расстояние. Неужели ты мне настолько доверяешь? Своему мерзкому и ненавистному профессору, Пожирателю Смерти?..»

— Что ты от меня хочешь услышать, Поттер? — ледяным тоном проговорил Северус, соизволив повернуться к своему студенту.

— Хотя бы то, что информация ценная, — обиженно сказал Гарри. — А в идеале — услышать ваше мнение о том, кто может быть шпионом, потому что я думаю, что это Каркаров.

— Информация важная, — подтвердил профессор, наконец-то взяв себя в руки.

— Так значит это Каркаров?

— Не думаю… — протянул зельевар.

— Но почему?! Это же очевидно, он же Пожиратель См… — Гарри запнулся.

— Пожиратель Смерти, договаривай, Поттер, смелее! Тогда и меня записывай в списки подозреваемых.

— Я может быть и кретин, но не настолько, чтобы дважды на одни и те же грабли наступать. Я считал вас предателем на первом курсе, а теперь даже мне очевидно, что это были не вы! Вол… Ой. Ну, в общем, Он сказал, что шпион у него появился только в этом году, а вы в школе Мерлин знает сколько лет уже работаете.

— Железная логика, — фыркнул Снейп.

— Какая уж есть…

Маг презрительно скривился, рассуждая про себя, кто же это подрядился в шпионы.

— Сэр, что теперь делать?

— Жить, Поттер. После каникул ты вернешься в Хогвартс, и мы будем продолжать готовиться ко второму испытанию.

— Но, сэр…

— Ты — ученик Хогвартса! Ученик, запомни это раз и навсегда! Это не твоя проблема. Твое дело — разгадать загадку яйца, это наиважнейшая задача!

— Я уже почти разгадал, — обиженно проговорил Гарри. — Такой звук издают русалки. Осталось только найти переводчика с русалочьего.

— Мерлин в помощь!

— Сэр, это и моя проблема тоже, я же слышал, что он имеет какие-то планы на меня и хочет меня достать.

— Поттер, с тобой ничего не случиться, если ты в кои-то веки будешь слушать то, что тебе говорят. — Северус понял, что лучше парню рассказать всю правду, чем потом безрассудный глупец сам полезет выяснять что-то и попадется в лапы шпиону. — Тебе действительно грозит опасность, поэтому соизволь проявить благоразумие и не высовываться в ночное время. Рекомендую избегать тупиковых коридоров и прогулок в одиночестве. Смею надеяться, дружба с мисс Грейнджер пойдет тебе на пользу — у нее благоразумия поболее твоего. И не дай тебе Мерлин сунуть свой нос в это дело.

— Но почему, сэр?!

— Ты до сих пор не понял? Темный Лорд хочет, как ты соизволил выразиться, достать тебя не просто для светского чаепития!

— Он хочет меня убить, — согласился Гарри.

— Не далее как полмесяца назад ты меня уверял, что хочешь выжить, а сейчас спрашиваешь, почему тебе не следует высовываться? Уже жить надоело?

— Нет, сэр, — тихо ответил тот.

— Тогда делай то, что тебе велят, — прошипел Мастер Зелий и наклонился к ученику: — Если я узнаю — а я непременно это узнаю, — что ты полез не в свое дело, то могу и забыть о запрете на телесные наказания в Хогвартсе. И не советую испытывать мое терпение. Все ясно?

— Ясно, — пробормотал Поттер, считая, что требования Снейпа несправедливые.

— Это все, что ты мне хотел сообщить?

— Да, сэр, — но тут Гарри кое-что вспомнил: — Мы с Сириусом поругались из-за… Неважно… И я ему случайно сказал, что вы со мной занимаетесь.

— Это не имеет никакого значения.

— Но он грозился рассказать все Дамблдору, если я…

— Полагаю, после того, как я прочищу ему мозги, у него этого желания больше не возникнет.

— Вы об Обливиэйте?!

— Откуда ты о нем знаешь?

— От Локхарта.

— Похоже, это единственное заклинание, которое он знал, — презрительно хмыкнул Снейп. — Твоему, с позволения сказать, крестному это не понадобиться, есть куда более действенный способ.

— Вы же его не... — испуганно пискнул Гарри.

— Успокойся, Поттер, перспектива стать клиентом дементоров меня отнюдь не прельщает.

Парень облегченно выдохнул.

— Еще раз предупреждаю тебя — не лезь не в свое дело, занимайся домашними заданиями и загадкой яйца, остальное — не твоя забота.

И с этими словами зельевар покинул комнату.

~*~*~*~

Когда Северус спустился вниз, на кухне царила гнетущая тишина. Судя по внешнему виду Мародеров, они порядком поругались: сейчас Люпин и Блэк сидели по разные стороны стола и исподлобья наблюдали друг за другом.

— Где Гарри?

— Минуту назад был в своей комнате, где он сейчас сказать не могу, так как чары слежения я на него не накладывал.

— Что ты с ним сделал? — сжимая кулаки, сквозь зубы процедил Блэк.

— Просто поговорил.

— Не прикидывайся! Что ты наговорил ему про Дамблдора, что он о нем слышать не желает, зато тебя ждет, как одиннадцатилетка письма из Хогвартса?!

— Прелестная картина — Блэк ревнует отпрыска Поттера ко мне, мерзкому Пожирателю Смерти. Кстати, спасибо тебе, что просветил Поттера на этот счет, но, как видишь, не помогло, — насмешливо протянул Снейп, чуть разводя руками.

— Северус, прекрати, — попросил Люпин, пресекая попытку Сириуса броситься на зельевара.

— Мне не пришлось ничего говорить, он сам все увидел и сделал правильные выводы. Даже поразительно. Видимо, после сотрясения у него мозги на место встали.

— Что?! Сотрясение? Ты посмел поднять на Гарри руку?!

— Экспеллиармус! — Ремус выбил заклинанием палочку из рук друга.

— Остынь, шавка! — рявкнул Снейп. — Сотрясение мозга ему на День рождения подарил любящий кузен. А незадолго до этого его поздравил с наступающим четырнадцатилетием не менее любящийдядюшка, выпоров его. Причем настолько крепко, что я сотрясение мозга вылечил быстрее, чем сумел свести синяки от этого подарка. Поттер был настолько в восторге, что от радости потерял сознание. На его беду я оказался рядом и в таком виде доставил его к себе домой, сразу же связавшись с Альбусом. А тот великодушно распорядился отправить его обратно к родственникам по выздоровлению.

По мере рассказа Северуса лицо Блэка принимало все более озадаченный вид. Для него эта информация была настолько неожиданной, что явилась своеобразным откровением.

— Не может быть, Гарри никогда не жаловался… Погоди, а откуда он узнал про распоряжение Дамблдора? Уж не ты ли постарался?

— Даже если и так? Я сознательно показал мальчишке это воспоминание в наказание за излишнее любопытство. Его привлек мой думосброс, вот я и открыл доступ к нему. Поттер очень расстроился, даже разревелся, как трехлетний малыш, которому добрый дедушка Альбус не дал лимонную дольку.

— Неправда! Альбус просто не знал об условиях, в которых рос Гарри!

— Блэк, вытащи свою голову из песка, наконец. Альбус прекрасно всё это знал, знал всегда, с самого первого дня жизни Поттера у Дурслей.

— Слизеринский змей! Не смей оговаривать директора! Он тебя, гниду, от Азкабана отмазал!

— А тебя он туда засадил!

— Что?! Что ты сказал?!

— Что в тюрьму тебя отправил твой драгоценный Дамблдор. Ведь по твоему делу не было суда, тебя бросили в камеру только благодаря показаниям директора.

— Но он не знал, что Поттеры сменили Хранителя, не мог этого знать!

— Директор не мог не знать, что ты ни при каких обстоятельствах не смог бы причинить вреда сыну Поттеров, тем более предать, рассказав об их местонахождении Волдеморту.

— Почему это?

—Ради Мерлина, Блэк, и кто из нас двоих чистокровный?! — зельевар театрально закатил глаза. — Ты являешься крестным отцом Поттера-младшего. Ритуал ведь был магическим?

— Разумеется, не маггловский же.

— Так вот, если ты хоть иногда заглядывал бы в книги, то знал бы, что магический крестный связан с крестником особыми узами, исключающими возможность причинения вреда последнему. И уж Дамблдор был прекрасно об этом осведомлен.

В кухне повисла гнетущая тишина.

— Северус прав, — прошептал Люпин. — Бродяга, Северус прав! Мерлин, почему я раньше об этом не подумал…

— Потому что у гриффиндорцев отсутствует такая функция мозга — мыслить, Люпин. Блэк, напряги то, что ты называешь своими извилинами, и вспомни, кто настоял на том, чтобы Поттеры сменили Хранителя?

— Сохатый, так как директор упомянул…

— Директор! Вот в том то и дело, Дамблдор никогда ничего просто так не говорит. Что он упомянул?

— Нюнчик, не гунди над ухом, и так тошно, — прорычал Сириус, оперевшись локтями на стол и обхватив руками голову. Немного помолчав, он попросил Ремуса достать огневиски. — Сохатый ему доверял… Альбус говорил, что после смерти Поттеров-старших Джеймс ему, как родной сын… А он…

— Блэк, что сказал директор?

Осушив первый стакан залпом, Сириус налил второй и, сделав небольшой глоток, заговорил:

— Перед началом обряда он сказал, что не сомневается во мне, как в Хранителе, но назвал их выбор слишком очевидным и нерациональным, потому что может случиться так, что Гарри останется без опекуна.

— Именно этого он и добивался.

— Но зачем?

— Пока не знаю.

— Гениальный ответ!

— Я не привык высказывать пустые предположения, в отличие от некоторых, — выплюнул Снейп и окинул взглядом обоих Мародеров. — Я три года считал, что Поттер для директора — свет в окошке, Мальчик-которому-можно-все, но летние события заставили меня взглянуть на это под другим углом. Он специально подстроил все так, чтобы тот рос вдали от мира волшебников, где любой был бы рад взять этого ребенка на воспитание. Дамблдор определенно знал, хотя бы от Лили, как ее сестра относится к магии. Минерва не раз говорила, что Дурсли — самые ужасные магглы, которых она видела на Тисовой. И, тем не менее, Поттер рос в семье магоненавистников, где за малейшее упоминание о волшебстве его жестоко наказывали. Когда он приехал в Хогвартс, Дамблдор сделал все, чтобы расположить мальчишку к себе, покрывая его проделки и толкая на необдуманные поступки. Старику зачем-то было нужно, чтобы мальчишка рос дерзким и своенравным, не признающим авторитеты, причем не утруждающим себя в учебе балбесом.

— Гарри не такой, — возразил Ремус. — По моему предмету он всегда демонстрировал прекрасные знания.

— Знаю, Люпин. Я повторяю еще раз: Дамблдору нужно, чтобы мальчишка рос оболтусом. И тот факт, что в этом году у Поттера нет ни одной оценки хуже «Выше ожидаемого» за семестровые контрольные, сильно обеспокоил директора, да так, что тот в разгар Турнира отправил Поттера за пределы Хогвартса к крестному, где, по его мнению, парень и думать забудет об учебе.

— Нюнчик, а тебе-то какое дело до Гарри? Ты-то что так переживаешь? Ведь Джеймса ты терпеть не мог.

— Он сын не только Джеймса, если ты не заметил, Блэк, — холодно проговорил мастер Зелий. — К тому же Поттер — игрушка в руках Дамблдора. И тот теперь хочет сломать еще одну жизнь, причем сыну тех, кого он отправил в могилу. Не слишком ли много для одного человека? Не знаю как ты, Блэк, но я твердо намерен помешать этому.

— Я заметил, — более или менее спокойно проговорил Сириус. — Может, теперь скажешь, о чем говорил с моим крестником?

— Пожалуй скажу, потому что эта информация все равно дойдет до Дамблдора.

— Если и дойдет, то не от меня! — рявкнул Сириус, снова вспылив. — Видеть его не хочу, как бы при встрече не заавадил!

— Не кипятись. Частично я кое-что знаю от Дамблдора. У Поттера существует какая-то связь с Темным Лордом. После того, как Лорд стал подавать признаки жизни, Поттер стал видеть весьма странные сны с его участием. Первый был летом, как раз во время его болезни, второй — осенью и вот еще третий — вчера. Директор придает этому большое значение, следовательно, в этих снах действительно что-то есть. И сегодняшний рассказ Поттера мне очень не понравился. Судя по всему, в Хогвартсе с этого года есть шпион Волдеморта.

— Каркаров! — в унисон проговорили Мародеры и переглянулись.

— Исключено, — поморщился Северус. — Он трус и боится Лорда, как огня. Во время Святочного бала он предлагал мне бежать из страны, так как Метка с каждым днем все темнее и темнее.

— Но кто же тогда?

— Кто угодно. Приезжих в этом году много.

— Северус, может, стоит все-таки сообщить об этом Дамблдору? — робко предложил Люпин. — Ведь это не шутки…

— Непременно, — подтвердил зельевар.

— Но зачем?

— Затем, чтобы Грюм за гостями больше приглядывал, а не за Поттером. О мальчишке позабочусь сам, а то покровительство Грозного Глаза добавляет затруднительных ситуаций.

Блэк ехидно оскалился:

— Признайся, что ты просто терпеть не можешь Грюма.

— Не отрицаю. Но также не отрицаю и тот факт, что Грюм — хорошая ищейка и темных магов чует за милю. Вот пусть и займется привычным делом, хоть какая-то польза от него будет школе.

— А ты чем в это время будешь заниматься?

— Тем же, только с небольшими поправками на обстоятельства. И кроме всего прочего буду готовить Поттера ко второму… — но договорить Снейпу не удалось, так как из библиотеки стали доноситься звуки борьбы и отчаянные вопли Кричера.