Кривое зеркало (джен)

Mirror, mirror on the wall,

Will I stand or will I fall?

When it's over will I see

When it's looking back at me?

Will I let the darkness take a hold

When I am fighting off the world?

T-Killah и Виктория Дайнеко — «Mirror mirror»

— Мне всегда было интересно, мадам Пинс в библиотеке не только днюет, но и ночует? — наигранно веселый голос Блейза прозвучал над самым ухом Гермионы, сидевшей за столом в отдаленном от библиотекарши углу.

Грейнджер подняла мрачный взгляд на своего молодого человека, всеми силами старающегося вернуть ей приподнятое настроение, которое так давно ее не посещало.

— Что-то еще стало известно? — натянутая улыбка сошла с его лица, сменившись открытым беспокойством.

Гермиона опустила голову, в отчаянии спрятав лицо в ладонях. Хорошо, что кроме нее, Блейза и мадам Пинс в библиотеке никого не было — не нашлось больше дураков, желающих проводить утро выходного дня за книгами. Обычно при остальных Грейнджер была крайне сдержанна и высокомерна, невзирая на свое совсем неблагородное происхождение, а это почти истеричное состояние окончательно подорвало бы весь ее имидж...

— Пропала Астория, Блейз... — сдавленно прошептала Гермиона, прикусив губу. Забини присел рядом с подругой, прижав ее к себе. — Дафна уже который час мечется по школе в поисках сестры, или хотя бы какой-нибудь зацепки, которая поможет ей найти Асти... Что вообще происходит? Кто наслал это проклятие на наш факультет, Блейз? Когда все это закончится?

— Я не знаю, — в тон Гермионе ответил Забини, непроизвольно сжав руки в кулаки.

Весь этот кошмар начался в первых числах октября. Школа, только-только оправившаяся от кардинальных перестановок в управленческой системе и легального присутствия Пожирателей, снова была потрясена происходившим: исчезновения, загадочные смерти...

Первым исчез Теодор Нотт. Вечером он, как староста, вышел на привычный обход, но в комнаты так и не вернулся. Кто-то предположил, что юноша сбежал домой — среди слизеринцев прошел слух, что его отец был ранен во время очередной вылазки Пожирателей. Однако известий от Тео не было, он не появился ни дома, ни в школе. Как сквозь землю провалился.

На следующую ночь исчезли две третьекурсницы-слизеринки. Также вне стен общежития.

В то же время в пустующем лазарете было найдено тело мадам Помфри — у женщины случился сердечный приступ. Этот случай послужил поводом для разговоров и сплетен. Многие сочли, что в школе завелось какое-то жуткое чудовище, питающееся учениками и пугающее своим видом до смерти. При этом повод для разговоров был — лицо мадам Помфри было искажено гримасой ужаса, словно перед своей гибелью она увидела демона.

Потом почти на неделю все стихло. Никто не появился, но и не исчез, что немного успокоило занервничавших учеников и преподавателей. Директор Снейп ввел жесткий комендантский час, при котором дети должны были сразу после ужина отправляться по своим гостиным и не покидать их до следующего утра. Везде младшекурсников сопровождали профессора или старосты, не давая и шагу ступить без надзора. Но мало кто противился этому — все боялись новых исчезновений и смертей.

На восьмой день после гибели целительницы пропали старосты-слизеринцы. На этот раз пятекурсники Уилл Харборн и Лиз О’Нил исчезли прямо во время учебного дня по пути к кабинету трансфигурации. В тот же вечер тело Лиз нашли в одной из арок за гобеленом в подземельях. Приехавшие колдомедики зафиксировали смерть от разрыва сердца. И снова эта жуткая гримаса...

И вот теперь, через два дня после ужасной «находки», пропала Астория Гринграсс, а вместе с ней и Алекто Керроу, провожавшая захворавшую девочку поздно вечером в лазарет. Туда они так и не попали в конечном итоге.

Эту страшную новость Гермиона узнала утром. Директор приказал пока не распространяться по этому поводу, чтобы не допустить лишней паники, и Грейнджер, как староста школы, не могла ослушаться. Блейзу она доверяла всецело, он не стал бы разбалтывать это на каждом углу.

— И ты еще говоришь, что это не заговор? — громким шепотом продолжила Гермиона возмущенно. — Страдает наш факультет и те, кто не боится афишировать свою привязанность к Милорду... — закончила она уже едва слышно.

— Мы же договаривались, что мы не будем в школе обсуждать твои... секреты, — напомнил ей Блейз.

Это было запретной темой в их компании просто потому, что все диалоги на тему Темного Лорда и приверженности к нему Гермионы приводили к серьезным ссорам. Забини был, мягко говоря, не рад пристрастиям своей девушки, и неоднократно говорил ей об этом. Особенно не нравилось ему то, что за это лето Грейнджер успела сильно приблизиться к Лорду благодаря провалу Драко Малфоя в убийстве Дамблдора и ее собственному успеху в ремонте Исчезательного шкафа. Гермиона тогда получила пару несерьезных ран при потасовке между сторонниками старого директора и «Золотого Мальчика» и свитой Волдеморта. ... А перенервничавший Блейз не хотел и не мог снова так рисковать своей возлюбленной.

— Ты что, не видишь, с каким важным видом этот Уизел по школе расхаживает? — возмущалась тем временем Грейнджер. — Они возомнили себя здесь хозяевами! Их не пугает ни ситуация в стране, ни директор, ни преподаватели из рядов Пожирателей! Даже эта рохля Лонгботтом нос задирает! Герои выискались! Попрятались, как черви...

— Прекрати, Гермиона! — шикнул на нее Блейз. — Это на тебя не похоже!

— Ты серьезно не понимаешь? — она не среагировала на его слова, продолжив тем же тоном. — Ситуация давно вышла за рамки простых оскорблений и насмешек. Они объявили на нас охоту! И вместо того, чтобы открыто выступать, они скрываются и истребляют нас по одному! Погибла Лиз, а остальные так и не найдены. Это уже не детские перепалки!

— Я все понимаю, Герм, — Забини и самого заботила вся эта чертовщина, происходившая на факультете, но он не хотел пока верить, что Львятник мог вести такую грязную «игру»... — Не в их стиле так поступать! Это меня и настораживает. К тому же смерть мадам Помфри...

— Не в стиле? На войне как на войне, Блейз, ты сам это знаешь! — Гермиона выразительно посмотрела на него. — А мадам Помфри могла стать просто случайной жертвой... Или, ну, я не знаю! Ты слышал, что этот рыжий урод сказал вчера за ужином Астории? «Не лезь, а то отправишься за своими дружками!». Тебе этого мало?

Блейзу нечего было возразить. Он своими ушами слышал, как Рон Уизли угрожал младшей Гринграсс. И тем же вечером она пропала. Но все-таки Забини скорее склонялся к мнению, что гриффиндорец просто, как и всегда, бросал слова на ветер, а пропажа Астории — чистой воды совпадение. У Уизли не хватило бы храбрости действительно что-то предпринять...

— Я не знаю, Гермиона, не знаю, — Блейз спрятал лицо в ладонях. — И что ты предлагаешь?

— Я пока не придумала, — после недолгого молчания ответила Грейнджер, нервно выдохнув. — Но нельзя все оставлять так вот безнаказанно. Я отвечаю за наш факультет и не позволю его истреблять!

Блейза порой пугало такое маниакальное рвение возлюбленной, но в этой ситуации он был с ней согласен. Надо было расставить все точки над «i», и при необходимости указать Уизли на его место, чтобы он и его дружки больше не высовывались.

— Предлагаю подкараулить этого рыжего болвана сегодня после ужина и... поговорить, — при последнем слове губы Гермионы растянулись в кровожадную ухмылку, напомнив тем самым Блейзу тетушку его бывшего друга Драко, Беллатрису Лестрейндж.

— Не уверен, что он скажет нам что-то путное... — пробормотал Забини.

— Я тоже размышляла над этим, — Гермиона опустила голову и забарабанила пальцами по столу. — Можно было бы напоить его Веритасерумом для более продуктивного общения, но до вечера его не раздобыть, а действовать надо стремительно. Опять же, на войне...

— Я понял, понял... — Блейз обреченно выдохнул. — Я не в восторге от этой идеи, Гермиона. Но... Ты права, нужно поговорить с Уизли по душам...

— О, уж я-то как никто другой смогу разговорить это ничтожество... Чему нас учил профессор Керроу? А ты знаешь, я хорошая ученица.

Несмотря на все сопротивление Блейза, Грейнджер не стала отходить от придуманного плана. Без всякого труда была сколочена команда активистов, никто не собирался артачиться против выступления на Гриффиндор только потому, что почти весь Слизерин был уверен в виновности гриффиндорцев.

Однако встреча с младшим Уизли была затруднена одним простым фактом — тот далеко не всегда присутствовал в Большом зале, по большей части просто прячась где-то. Именно это вызывало сомнения у Забини — такие «воители», каким Рона Уизли рисовала Гермиона, обычно не прячутся по углам. Вот Лонгботтом, например, пусть и не посещал занятия, стараясь не попадаться на глаза ни Керроу, ни Снейпу, практически не прятался, везде и всюду защищая других учеников от Пожирателей и слизеринцев, их поддерживающих. Уизли же появлялся изредка, словно делал неуклюжие шпионские вылазки...

Сразу после ужина, на котором Уизли так и не соизволил появиться, большая часть воинственно настроенных слизеринцев пустилась на поиски, собираясь, если понадобится, обшарить всю школу. С легкой руки Гермионы змеиный факультет решил сделать Рональда Уизли «козлом отпущения», виня его во всех смертных грехах.

К удивлению многих, рыжий гриффиндорец был найден довольно быстро в одном из «потайных» коридоров вместе со своей зазнобой — Лавандой Браун. Влюбленные миловались, пока их романтическую идиллию не нарушил нашедший их Кребб. Тут же подоспели остальные слизеринцы, и неготовый к такому нападению Рон был сражен тут же же.

— Ну что, вот ты и попался, предатель крови... — скривившись, холодным тоном сказала Гермиона, наклонившись ближе к Уизли. — Поиграем? Винс!

Девушка кивнула сокурснику, и тот, не задумываясь, поднял палочку.

— Круцио! — одно слово и Уизли заверещал, как девчонка, корчась на полу от боли. Рядом тихо подвывала Браун, не отрывавшая взгляда от направленной на нее палочки Милисенты Булстроуд.

— Прекрати! — крикнула наконец Лаанда, не вынесшая воплей своего парня. Кребб убрал палочку, но Уизли продолжал постанывать. — Зачем ты так?!

— «Зачем»? Ты спрашиваешь, «зачем»? — Грейнджер тут же изменилась в лице, выражая все свое отвращение к двум недоличностям, растянувшимся у ее ног. — Это мне у вас надо спросить, мстители недоделанные! Я могу понять, зачем вы похитили Тео и Уилла, но зачем, скажите, зачем вам нужны были Флора и Гестия? Им всего лишь по тринадцать! Или вы решили, что, раз они Керроу, то имеют прямое отношение к преподавателям?

— Мы... мы тут ни при чем... — прохрипел с расстановкой только отошедший от действия заклинания Уизли. — Но вы все... это заслужили...

— Заслужили, говоришь? Винс!

Новые крики наполнили коридор, вызвав на губах слизеринцев усмешку. Многие из присутствовавших получали моральное удовольствие от происходившего, и не скрывали этого. Нет, в прежние времена пытки бы вызвали ужас и отвращение у подростков, но сейчас почти все были на пределе. Гоилу едва удавалось удерживать Дафну Гринграсс от активных действий, та безмолвно стояла поодаль от остальных и бросала яростные взгляды на гриффиндорцев, готовясь сорваться с низкого старта.

— Это честно не мы! — выдавила из себя Браун.

— Да? Ну, тогда ладно, вы можете идти, — с благодушной улыбкой сказала Гермиона, делая шаг назад и приглашающим жестом указав в сторону ближайшего поворота. В глазах Уизли загорелась надежда, но Грейнджер, снова нависнув над жертвами, скорчила презрительную гримасу и почти закричала: — Вы этого от меня ждете? Нет уж, дудки, Мордред вас дери! Я только хочу знать, где они! Куда. Вы. Их. Дели?

— Мы. Никого. Не. Трогали! — в тон ей ответила Лаванда, глядя прямо в глаза Гермионе.

— Я никогда вам не поверю...

— Тебе придется, Грейнджер, — посторонний голос заставил всех обернуться. В проходе стоял Невилл, направивший палочку точно на Гермиону. — Мы никого не трогали. Только у вас есть привычка обижать невинных людей...

— Опусти палочку, Лонгботтом! — впервые за все время заговорил Блейз, тут же взявший противника под прицел. Он не хотел принимать участия в потасовке, его главной обязанностью была защита Гермионы, но раз ей грозила опасность...

— Не я первый ее здесь поднял, не мне и опускать... — заметил Невилл, не сводя взгляда со своей цели. — Предлагаю разойтись мирно, без претензий.

— А вот тут ошибочка, Лонгботтом, без претензий не получится, — Гермиона повела плечом. — Отпустите наших, и тогда уже можно будет поговорить о том, чтобы разойтись мирно...

— Мы тут ни при чем, сколько раз тебе говорить, — настаивал на своем Лонгботтом, и эта настойчивость однозначно не нравилась Грейнджер.

— Сколько ни говори, все равно не поверю, — Блейз видел, что Гермиона, несмотря на всю уверенность в голосе, на самом деле колебалась. Впрочем, это не мешало ей издеваться над представителями «вражеского» факультета...

Возможно, весь конфликт, если не сошел бы на «нет», то, по крайней мере, не повлек бы за собой чего-то серьезного, не случись Гоилу потерять контроль над Дафной, и та, и без того готовая выплеснуть весь свой праведный гнев, получила просто прекрасную возможность отомстить гриффиндорцам, чьи доводы не особо ее убеждали.

— Куда вы дели Асторию? — Гринграсс направила палочку на Уизли, сочтя его более разговорчивым.

— Отпустите нас! Мы никого не трогали! — как заведенная повторяла Браун, чем все больше выводила из себя Дафну.

— Кру!.. — Гринграсс взмахнула палочкой, но неожиданно она вылетела у нее из рук. К группе учеников почти бежал директор Снейп, следом за ним, едва поспевая, спешила профессор Макгонагалл.

— Что здесь происходит? — на лице декана Гриффиндора отразилось непонимание наряду с гневом. Она подлетела к своим детям и стала читать над ними разнообразные заклинания, желая удостовериться в их невредимости.

— И что это за дружеские посиделки? — поинтересовался директор, окинув присутствующих колючим взглядом. — Да к тому же и после наступления комендантского часа... Все по своим спальням, живо! А вы, мисс Грейнджер, останьтесь.

Слизеринцев не нужно было просить дважды, многие из них были готовы унестись на всех парах, как только на горизонте возникли преподаватели, поэтому все дружно развернулись и, едва сохраняя все свое достоинство, как можно быстрее скрылись за ближайшим поворотом. Лишь Блейз помедлил, но Гермиона, кивнув, дала знак ему следовать за остальными. Нехотя он согласился.

— Вас это тоже касается, — тем временем продолжил Снейп, обращаясь к оставшейся троице учеников. — Вас всех еще ждет отработка.

— Но, они первые начали!.. — пытался возразить Уизли, которого только что перестала осматривать Макгонагалл, но директор не был в настроении его слушать.

— Двадцать балов с Гриффиндора за пререкания!

— Северус, позвольте мне решать, что делать с учениками своего факультета... — возмущенно прошипела женщина.

— Неужели вы считаете, что я зря снял баллы со студентов, нарушающих школьные правила? — Снейп был как всегда невозмутим. — Или вы будете утверждать, Миневра, что студенты Слизерина вытащили их из гостиной и притащили сюда, чтобы побеседовать?

Макгонагалл, несомненно, хотела что-то ответить Снейпу, но не стала спорить при детях, поэтому, сверкнув глазами из-за очков, увела гриффиндорцев с «поля боя».

— Теперь вы, мисс Грейнджер, — тон профессора не смягчился ни на тон даже тогда, когда он заговорил со студенткой, которой потакал все предыдущие шесть лет. Он, ничего не объясняя, направился в сторону подземелий. Гермионе ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. — Вас назначили старостой школы для того, чтобы вы следили за соблюдением дисциплины в школе и были опорой для преподавателей... Не заставляйте меня разочаровываться в вас.

— Простите, директор, такого больше не повторится, — она и сама не верила в свои слова. Слишком много обид и боли было нанесено гриффиндорцами, чтобы просто так спускать с рук исчезновения сокурсников. — Но если мы ничего не будем делать, ребята продолжат исчезать...

Гермиона знала, что Снейп делает все возможное ради того, чтобы найти учеников, но, похоже, этого было недостаточно. Какое-то время они шли безмолвно, не смотря друг на друга.

— Мисс Грейнджер, позвольте администрации школы самим заняться поиском виновника и разобраться с ним. Не стоит устраивать самосуд, основываясь на догадках и сплетнях.

— Хорошо, профессор, — нехотя согласилась Гермиона, все еще уверенная в том, что Уизли, Лонгботтом и вся их шайка напрямую были связаны с исчезновениями и смертями. Пусть это лишь догадки... но все так хорошо складывалось! Грейнджер тут же отругала себя за эти мысли. Она поддалась настроениям, царящим на факультете, мыслила слишком однобоко. Нельзя было идти на поводу у собственных подозрений, особенно учитывая то, что Гермиона всегда, сколько себя помнила, основывалась на одних лишь проверенных фактах. А сейчас... Она испугалась, за себя, за друзей. Особенно за Блейза...

— Но кто это может тогда быть? — Грейнджер подняла на Снейпа взволнованный взгляд. — Вы знаете что-нибудь, профессор?

— Когда все разрешится, виновник будет объявлен. И не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Если все будут соблюдать установленные администрацией школы правила, никто больше не пострадает. Ваша главная задача сейчас — не пытаться отомстить за прежние пропажи и гибели, а не допускать новых. Все остальное — не в вашей компетенции...

Снейп был прав, Гермиона не могла отрицать этого. Что ж, у нее было время исправить ситуацию и начать внимательно следить за тем, чтобы больше никто из Слизерина не пострадал.

— А теперь идите к вашим «героям» и передайте им, что информацию по отработке они получат завтра за завтраком... — директор кивнул на проход в гостиную, около которой они только что остановились. Кивнув, Гермиона назвала пароль и шагнула в открывшуюся дверь. — Никто больше не пропадет, поверьте мне, мисс Грейнджер...

И она верила. Ей больше ничего не оставалось...

Но, несмотря на все заверения Снейпа, исчезновения опять возобновились. Однако даже не это удивило школьников, сколько принадлежность пропавших к факультетам — на этот раз жертвами стали сестры Паттил. Тут же взбунтовались представители Гриффиндора и Ревенкло, решившие, что этот инцидент — не что иное, как месть Слизерина.

Вот только Гермиона и Блейз могли со всей уверенностью сказать, что никто из слизеринцев не был причастен к произошедшему. И именно поэтому они были в глубоком недоумении. Кто открыл охоту на учеников? Куда они делись?

— Я не пойму, что происходит, Блейз, — сказала Гермиона, по пути на урок Травологии. — Профессор Снейп говорил, что гриффиндорцы тут ни при чем, но кто же тогда? После пропажи близняшек Паттил его слова подтвердились, и я не знаю, что и думать.

— Вряд ли стоит подозревать кого-то из работников или учащихся школы, я больше чем уверен, что Охотник — кто-то посторонний.

Слова Блейза еще больше подтверждали новые подозрения Гермионы. И от этого становилось страшнее, ведь это значило, что кто-то проник в здание и отлавливал детей и взрослых поодиночке.

— Элоиза Дженкинс утверждает, что слышала звериный рык ночью, когда она сидела в гостиной и делала задание. Рык доносился снаружи, из коридоров, но я сомневаюсь, что она говорит правду... — невесело улыбнулась Гермиона. — Я три раза перечитала Историю Хогвартса в надежде найти там хоть что-то, что может нам хотя бы намекнуть на то, куда могли пропасть ребята... Встречаются упоминания о паре комнат, которые нельзя покинуть... Но рассказы о них находятся в легендах, так что... Давай, кстати, покажу.

Времени до урока было достаточно, поэтому Грейнджер остановилась и стала копаться в своей безразмерной сумке. Она достала оттуда листок, исписанный убористым каллиграфическим подчерком, но пока она делала это, из сумки вылетели еще несколько свитков и листов и, подхваченные осенним ветром, улетели в кусты.

— Я поймаю! — Блейз выхватил палочку и притянул пропажу обратно. — Та-да!

Гермиона улыбнулась своему спасителю и нежно поцеловала его.

— Погоди-ка, вон тот зацепился и не смог вернуться... — заметила Гермиона и стала обходить куст. Ноги запнулись в корнях, и Грейнджер неуклюже растянулась на пожухлой листве.

— Я погляжу, сегодня ты — верх грации, — насмешливо произнес Блейз, обогнувший куст, чтобы помочь Гермионе, но тут же в его голосе послышались нотки ужаса. — Гермиона, не оборачивайся...

Но Грейнджер уже села на колени, проклиная всех и вся за порванную мантию, и разворачивалась, чтобы разнести чертову корягу на мелкие части. Но, как оказалось, никакой коряги не было, а была чья-то нога. Остальное тело, полулежало в кустах, невидимое с дороги из-за еще не до конца опавшей листвы... Гермиона не сдержала крика, не находя в себе силы отвести взгляд от того места, где у тела должна была быть голова, которая, казалось, была просто разнесена на мелкие части.

Школьная мантия, нашивка Слизерина...

— Гестия... — сдавленно прошептала Гермиона.

Это была Гестия Керроу. Только она со всего факультета носила такое огромное количество различных фенечек и браслетов одновременно. Даже ее сестра-близнец не обладала подобной привычкой.

— ...миона! Гермиона! — Грейнджер даже не сразу поняла, что ее завет Блейз. Только когда его руки легли ей на плечи и встряхнули ее, Гермиона наконец смогла отвернуться от ужасающего зрелища. — Послушай, Гермиона, беги в школу и позови мисс Фьюри! Сейчас же!

Он дернул ее вверх, подняв на ноги, и развернул к себе лицом.

— Иди!

На ватных ногах Гермиона направилась по дороге обратно в школу, даже не понимая, что делает. Блейз словно наложил на нее «Империо», и Грейнджер на автомате шла вперед в странном забытьи. Перед ее глазами до сих пор кровавыми пятнами вспыхивала та кошмарная картина окровавленного тела, вызывавшая тошноту.

Гермиона с детства не переносила вида крови, и ей просто-напросто становилось дурно от одной капли. А сейчас... Впрочем, гемофобия не мешала Грейнджер быть в рядах Пожирателей — мучить можно было и без кровопускания, что ее невозможно радовало...

Путь, казалось, занял считанные секунды, Гермиона не могла вспомнить, как шла. Вот Блейз встряхнул ее и спокойным, уверенным тоном отправил в школу, и Грейнджер сделала первый шаг, как уже она открыла двери больничного крыла, чтобы найти новую школьную целительницу, Хелен Фьюри.

— Там... там Гестия... — она едва сумела выдавить из себя хоть слово.

— Где? — встрепенулась целительница, явно удивленная выражением лица Гермионы. — И что с ней?

— Она... — девушка с трудом сглотнула. — ... Она мертва. Там, у теплиц...

Целительница закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она принудительно усадила новую пациентку на кровать и беглым взглядом осмотрела ее.

— Ложись, тебе нужно успокоительное... — мисс Фьюри быстрыми шагами удалилась в свой кабинет и принесла оттуда чашу с бесцветной и, как позже оказалось, безвкусной жидкостью. — На, выпей.

Залпом осушив бокал, Грейнджер почувствовала заметное облегчение. Кольца страха и паники, сковавшие до этого сердце, немного ослабли. Неимоверно захотелось спать, и Гермиона, поддавшись этому желанию, опустила голову на подушку.

— Вот и славно... Отдыхай, я скоро вернусь, — глаза Гермионы закрылись под тяжестью век, и, будто через толщу воды, Грейнджер слышала быстрые удалявшиеся шаги целительницы.

Какое-то чуждое спокойствие разрасталось, заполняя собой Гермиону. Она перестала ощущать свое тело, мир потерял четкие очертания, словно Грейнджер находилась под действием наркотиков, о которых она слышала в магловском мире. Дальнейшие события пролетали перед ее сознанием смутными вспышками звуков и цветов, почти не складывавшихся в цельную картину.

Вот вбежала мисс Фьюри, следом за ней, левитируя носилки, покрытые белой тканью, шла профессор Спраут.

— Ее ко мне в кабинет, надо провести обширное обследование... Где осколки?

— У Хагрида, он шел следом...

Хорошо...

Вот вошел лесничий и передал целительнице какой-то мешок

— Надо позвать директора...

— Я отправила за ним Забини, скоро Северус должен подойти...

Вот появился директор, и вся группа скрылась в кабинете целительницы.

Все мельтешили, бегали туда-сюда...

И чем больше проходило времени, тем лучше Гермиона осознавала себя и окружавшую действительность.

— Как ты? — у самой кровати возникла Хелен и стала проверять состояние пациентки. — Впервые вижу такой страх перед кровью. Правда, от той картины любому человеку стало бы дурно... Я сильно испугалась за твой рассудок...

— Со мной все хорошо, — охрипшим голосом ответила Грейнджер. Действие зелья почти прошло, осталось только легкое недомогание. — Что... что случилось с Гестией? Кто ее так?

— Я не знаю, почему все так произошло... — мисс Фьюри тяжело вздохнула. — Она покончила с собой.

Гермиона пыталась вникнуть в смысл слов, но это давалось ей с трудом. Гестия, малышка Гестия покончила с собой?

— Этого не может быть... —усиленно замотала головой.

— Мне тоже трудно это признавать, но заклинание, вызвавшее смерть девочки, было сотворено с помощью ее же палочки. На самой палочке нет чужих следов... У меня нет никаких оснований считать, что кто-то, кроме самой Гестии, виновен в ее смерти.

— Она... Нет, она не могла! Зачем взрывать голову, если существуют менее... безобразные варианты? У вас ведь есть возможность проверить все еще раз?

— Да, — успокоила взволнованную Гермиону мисс Фьюри. — Я как раз собиралась, слишком много несостыковок... Но это все — моя работа, а тебе лучше отправиться к себе и хорошенько отдохнуть. Думаю, профессор Слизнорт тебя проводит, ему пора уже проветриться, а то ваша жуткая находка заметно сказалась на его самочувствии...

Из кабинета мисс Фьюри вылетел раскрасневшийся, взволнованный зельевар, что-то бормотавший себе под нос.

— Кошмар...Бедная девочка... — стало слышно, когда профессор подошел к кровати. Заметив, что на него смотрят, профессор откашлялся и заговорил уже громче. — Мисс Грейнджер, пойдемте. Боюсь, будет небезопасно отпускать вас одну...

Казалось, в гостиной собрался весь факультет, каждому было важно знать, что же произошло с Гестией и есть ли вероятность того, что это было умышленное убийство. Однако Гермиона не была настроена на разговоры, ей и правда хотелось отдохнуть от всех сегодняшних потрясений, и на тот момент ее удивляло то, что ее не встречал ее возлюбленный.

— Где Блейз? — как можно громче спросила Грейнджер, надеясь сейчас услышать голос Забини из толпы и увидеть его темноволосую макушку.

Но его не было.

— Мы не видели его с обеда, — прогнусавили в один голос Винс и Грегори. Милисента закивала, вторя им. — А на ужине его не было...

Новые волны страха окатили Гермиону. Куда мог деться Блейз? Комната также пустовала, и Грейнджер без всяких размышлений направилась к Снейпу. Безлюдные коридоры встретили Гермиону темнотой и промозглым осенним ветром, непонятно как проникшим в замок. Гермиона плотнее укуталась в мантию и прибавила шаг, стремясь скорее покинуть подземелья. Она всегда любила свою гостиную и ее месторасположение, но сейчас мрачные каменные стены давили на нее, капля за каплей привносили в обеспокоенную душу все больше страха.

Гробовая тишина коридора давила на уши, думалось, что в целом замке не было ни единого человека, и именно поэтому каждый посторонний звук заставлял вздрагивать от испуга.

Наконец Гермиона вылетела в холл перед большим залом и направилась в сторону кабинета директора. Появившиеся окна черными провалами зияли в коридорах, чем пугали еще больше. Даже на улице была непроглядная темень, словно плотный мрак поглотил весь замок, не давая лунным лучам пробиваться сквозь стекла. Грейнджер едва удавалось откидывать от себя страх того, что за любым окном могло притаиться жуткое чудище, пристально наблюдавшее за своей будущей жертвой.

Гермиона снова стала ощущать себя пятилетней девочкой, считавшей, что в шкафу напротив кровати живет монстр. Только на этот раз здесь не было любящих родителей, способных защитить свое чадо от мнимых страхов. Да и сами страхи могли быть вполне реальными и далеко не мнимыми.

Самой главной ошибкой, как посчитала Гермиона в тот момент, было опрометчиво уйти одной, не взяв с собой группу поддержки. Даже Кребб и Гоил могли бы придать определенную уверенность в себе и надежду на безопасность...

Угнетало почти полное отсутствие света. Домовики по какой-то одной им ведомой причине работали из рук вон плохо, и факелы в коридорах горели через раз. Спасала палочка, но ее света хватало в лучшем случае на два метра перед собой, окружавшее пространство же погружалось в полный мрак, липкий и непролазный, почти ощутимый.

Оставалось только подняться по лестнице и пройти коридор до треклятой горгульи, когда Гермиона услышала сдавленный шепот:

— ...на... ги... на... — тихий голос, больше похожий на шелест, раздавался с лестничного пролета, который Гермиона только что пробежала.

Она упорно вглядывалась в темноту, но это было бесполезно. Сердце гулко стучало в груди, Гермиону то и дело окатывали волны страха. Удивительно, как мог довольно смелый, вооруженный человек бояться неизведанного... Грейнджер не могла пошевелиться, ее сковал почти осязаемый ужас, и ее хватало только на то, чтобы попытаться разглядеть хоть что-то под тусклым светом палочки.

— Ге....она... — снова тот же голос.

Гермиона чуть-чуть отвела палочку в сторону, но тут же резко дернулась обратно — ей показалось какое-то движение совсем рядом с собой. Она вздрогнула, встретившись с кем-то взглядом...

Но тут же нервно выдохнула...

Отражение. Это было всего лишь ее собственное отражение в оконном стекле.

Какое-то мгновение Гермиона смотрела на себя в маленьком островке света, окруженном непроглядной пустотой, и уговаривала себя, что голос — всего лишь иллюзия, завывание ветра... Она уже стала отводить взгляд, как вдруг увидела это.

Голова существа, смотрящего на нее из-за окна. Серая кожа, впалые глаза, непропорциональное лицо...

С криком Грейнджер бросилась вверх по лестнице. Да, она была волшебницей и могла защитить себя при необходимости, но в тот момент инстинкт самосохранения мешал мыслить здраво. Остановилась она только у кабинета директора и лишь для того, чтобы, крикнув пароль, стоять, подгоняя эту уродливую, тупую горгулью, явно не желавшую открывать проход с нужной скоростью.

— Мисс Грейнджер? — Снейп определенно не ожидал увидеть старосту в столь поздний час, но ее побледневшее лицо и полный ужаса взгляд говорили, что она пришла не для пустой беседы.

Гермиона рухнула на колени, ноги не держали ее, и директор тут же поспешил помочь ей подняться и усесться на стул. Директор протянул ей фиал, стоявший тут же на столе. Грейнджер осушила его без раздумий, она доверяла Снейпу. Паника отступила...

— Я видела! — Гермиона только сейчас позволила себе отдышаться. Сердце заходилось быстрыми глухими ударами, и, казалось, готово было вот-вот остановиться, а перед глазами стояло перекошенное лицо того существа. — Я видела того, кто нападает на учеников!

— И кто же это! — Северус устроился на своем месте.

— Это какой-то монстр... Перекошенное лицо, страшные глаза, бледная кожа... — при всем своем желании слизеринка мало что могла о нем рассказать. — Я видела это существо за окном, когда шла сюда! Оно следило за мной!

— На что «оно» было похоже? Ты видела что-то, кроме лица? -

— Нет, только лицо... но... Оно как-то умудрялось смотреть на меня из-за окна... О, Мерлин, да там метров десять, не меньше! Оно умеет летать?

Почему-то больше пугала мысль, что ОНО может ползать по стенам. Перед глазами тут же предстало лицо существа, присоединенное к тонкому, извивающемуся телу, многочисленные конечности которого, изгибаясь под немыслимыми углами, цеплались за каменную кладку внешних стен Хогвартса.

— Мисс Грейнджер, успокойтесь, я не думаю, что угроза может придти с воздуха, — заверил Гермиону директор, и такая уверенность удивила ее.

— Вы что-то знаете, профессор? — снова спросила Грейнджер, не надеясь на ответ.

— Меня больше интересует, зачем вы шли ко мне в столь позднее время, мисс Грейнджер?

Он и правда не ответил, но тема, на которую директор перевел разговор, была не менее важна.

— Блейз! Он пропал! Я не видела его целый день... — Гермиона умоляюще посмотрела на Снейпа

— Он забегал ко мне днем, его прислала профессор Спраут, после того, как вы... сделали ту находку. Я отправил его в гостиную...

— ...но он туда не пришел, — Грейнджер бессильно спрятала лицо в ладонях.

Блейз не выходил из замка, не прятался. У него не было на это причин. Значит, он был где-то там, внутри, и возможно также исчез, как все остальные. А уж они-то знали, насколько бесполезно искать в этом огромном замке кого-то...

— Возможно, он еще вернется, или уже вернулся в гостиную, так что вам лучше быть там, мисс Грейнджер, — Снейп заметно вздрогнул, когда один из портретов кашлянул. Гермиона могла бы поклясться, что звук исходил из-за пустующей рамы прямо за креслом директора. — Открою для вас камин...

Это уже походило на выпроваживание. Грейнджер только не могла понять, почему директор был настолько скрытен, что не хотел ни с кем делиться обстоятельствами всех этих дел, происходивших в школе... Возможно, он решил во всем разобраться сам, не впутывая юное поколение во весь этот кошмар, вот только кто-то уже постарался за него, по уши втянув всех и каждого. Но директор не смог бы все держать в секрете бесконечно...

Гермиона шагнула в зеленый огонь и в считанную долю секунды оказалась в гостиной факультета. Большинство студентов разошлись по кроватям, исключение составили Милисента и Панси.

— Блейз не вернулся? — Грейнджер устало рухнула в кресло у камина.

Слизеринки переглянулись и отрицательно закачали головами. Гермиона тихо застонала. Только не это, только не Блейз! Ей до последнего не хотелось верить, что он пал жертвой неведомого чудовища, но все шло именно к этому.

А еще и этот монстр... Он ли был виновником пропаж? И что он делал там, за окном, зачем следил? И как?

Умел летать? Ползал по стенам? Но если он не умел ни того, ни другого, то оставалось предположить самое страшное. Этот монстр, как и сама Гермиона, был отражением в окне, а это значило только одно...

На самом деле он стоял за ее спиной. Всего в двух шагах.

Дыхание перехватило.

Если бы Гермиона, вместо того, чтобы ринуться к кабинету директора, побежала обратно в сторону подземелий, то она столкнулась бы с этим чудовищем лицом к лицу. И, возможно, ее имя тоже попало бы в список пропавших без вести.

— Неужели Блейз пропал, как и все остальные? — озвучила всеобщую мысль Панси, и Гермиона мелко задрожала. Картины исчезновения Забини, смутно вырисовывавшиеся в ее голове, при этих словах окончательно сформировались... Ему некуда было исчезать!

— Нам самим снова надо прочесать весь замок, — уверенно отчеканила Милисента, встретившись взглядом с Грейнджер, словно ища в ней поддержку.

Гермиона, конечно же, не могла не поддержать данную идею, она и сама хотела предложить ее. Впрочем, поиски происходили после каждого исчезновения, и пока никто не был найден. И в тот раз было именно так. В поисках Блейза Слизерин прочесал весь замок, но Забини так и не обнаружился.

Однако, как ни странно, он сам дал о себе знать.

Утром двадцать третьего октября, через два дня после исчезновения Блейза, от него пришло письмо. Точнее не пришло, обычно письма приносят совы, в этот же раз Гермиона, проснувшись, нашла смятый клочок бумаги зажатым в своей ладони.

Гермиона!

Мне трудно писать, как и делать все остальное, но я не мог оставить тебя в неведении. Не могу сказать, что со мной все в порядке. Главное, я жив. Не знаю, как все так вышло, и как все исправить, также не знаю, что случилось со мной...

Мне нужна твоя помощь.

Попытайся вспомнить или найти что-нибудь о древних проклятиях, завязанных на зеркалах или отражениях в них. Это очень важно!

Скорее всего, у меня не получится второй раз пробраться к тебе незамеченным, так что всю информацию принеси на Астрономическую башню и оставь на третьей скамейке слева. Не пытайся меня дождаться, если увижу тебя — уйду.

Блейз.

P.S. Как можно реже выходи из гостиной и не смотри в зеркала!

Вытерев слезы со щек, Гермиона еще раз перечитала письмо. Блейз был жив! Он остался в школе, только почему-то скрывался от нее и остальных.

Она найдет его и поможет ему, во что бы то ни стало!

Первым делом Грейнджер постаралась привести в порядок мысли. Она тщетно надеялась вспомнить что-нибудь подходящее просто потому, что точно не знала, с чем столкнулся ее возлюбленный.

Оставалась библиотека.

Гермиона с помощью подруг и мадам Пинс обрыла всю библиотеку на всевозможные заклинания, проклятья и артефакты, но информации было столь много, что нельзя было что-то точно утверждать. Блейз мало рассказал о том, что с ним произошло, и они не могли чем-то помочь. Но Грейнджер была настроена решительно, и, собрав всю найденную информацию, она отправилась на Астрономическую башню, даже не собираясь уходить. Она должна была увидеть Блейза, и ничто ей не могло помешать.

Укутавшись в теплую мантию, Гермиона уселась на ту самую скамейку, о которой говорил Блейз, и стала терпеливо ждать. Каждый шорох заставлял Грейнджер вздрагивать, еще слишком свежи были воспоминания о недавней встрече с монстром... Но Гермиона не собиралась поддаваться панике, она пыталась не пропустить момент, когда на башне появится Забини. Но того все не было.

Время вальяжно растягивалось в унылую череду минут, попусту растрачиваемых на бесполезное ожидание. Гермиона прислонилась спиной к стене и устало прикрыла глаза.

— Гермиона... — она вздрогнула и повернулась на голос.

На выходе с площадки стоял Блейз. Такой близкий и родной... Грейнджер бросилась к нему на шею, она стала лихорадочно осматривать его, чтобы понять, все ли с ним в порядке. На первый взгляд, он выглядел, как и всегда, только был немного растрепан.

— Гермиона... — с легкой укоризной проговорил Забини, прижимая Гермиону к себе и ласково проводя по ее волосам. — Я же просил тебя не ждать меня!

— Я никогда тебя не слушалась, — усмехнулась Грейнджер, утопая в его объятьях. — И ты подумал, что я начну слушаться сейчас?

Блейз наклонился, чтобы поцеловать ее, но вдруг что-то резко оттащило его. То самое чудовище, только теперь девушка могла видеть его полностью, во всем его уродстве. Мешковатое кожистое тело, развивающиеся клочьями крылья, длинные, гнущиеся во все стороны, когтистые лапы...

Гермиона закричала и...

... проснулась.

Небо уже занималось рассветом, голова жутко гудела, все тело ломило. Надо же было заснуть на твердой лавочке, да еще и в такой важный момент. Гермиона опустила взгляд на лавочку, и только в тот момент поняла, что кипы бумаг нет, а вместо нее рядом лежал небольшой клочок пергамента, исписанный мелким подчерком, до боли знакомым.

Гермиона!

Я же просил тебя! Все это очень серьезно, так что верь мне и делай то, что я говорю!

Прости, что не могу ничего тебе объяснить, хотя и знаю, что так тебе было бы удобнее браться за работу. Но вы и без этого много чего нашли, правда у меня есть своя теория по этому поводу.

Я в школе не один такой, я видел ИХ издалека, и мне удалось перехватить у них одну странную вещь. И теперь я, кажется, знаю, в чем дело. Но я не уверен.

Остерегайся зеркал. Я не хочу, чтобы ты присоединилась к этой ужасной компании. Я понял пока только одно — зеркало подходит любое. По крайней мере потом. Так что остерегайся отражений!

И главное: я не настолько хорош в латыни, как ты, узнай, что значит фраза «Filios enutrivi non pervertitis populus», возможно она приведет нас к разгадке.

Блейз.

Грейнджер чертыхнулась про себя. Как она могла так глупо пропустить появление Блейза? И как он так мог с ней поступить?

Она рассказала все профессорам, и те в сотый раз обыскали школу ради того, чтобы найти Забини и попытаться разобраться со всем тем, что случилось и помочь ему. Только вот Блейзу, похоже, это было не особо нужно. А Гермиона даже не успела поговорить с ним...

Ей ничего не оставалось, кроме как перечитать заново ключевую фразу и попытаться понять, что она значит. Грейнджер слишком давно не практиковалась в латыни, поэтому до нее дошел лишь смутный смысл.

«Дети... При чем здесь дети?»

Надо было спуститься в подземелье и найти нужный словарь, чтобы дословно перевести фразу, и Гермиона не стала медлить. Она почти бежала по коридорам, сбиваясь, запинаясь о собственные ноги...

— Что вы имеете в виду? — голос профессора Снейпа заставил Грейнджер резко затормозить.

— Сначала я не поняла тех результатов, которое мне выдало обследование Гестии... — отвечала мисс Фьюри.

Взрослые стояли за углом, они не могли видеть Гермиону, что позволило ей подслушать не предназначенный для ее ушей разговор. Возможно, из этого разговора она могла бы почерпнуть что-нибудь, способное помочь Блейзу.

— ... и я несколько раз проверяла то, что у меня получалось...

— По существу, Хелена!

— Я попыталась собрать по кусочкам череп погибшей, но вот что получилось, — мисс Фьюри говорила все быстрее и быстрее, она волновалась, если не сказать больше — нечто шокировало ее до ужаса. — Даже с учетом того, что при взрыве некоторые части костей черепа девочки рассыпались в пыль, оставшихся кусочков больше, чем должно быть.

— Может ли быть, что там были не только ее кости? — хмуро поинтересовался директор.

— Нет, я проводила анализы, все, абсолютно все кусочки принадлежат Гестии! Как ни странно, мне удалось собрать более-менее цельную картину черепа... — в задрожавшем голосе мисс Фьюри послышались неуверенные нотки. — Вот, смотрите...

Зашелестели бумаги, и раздался удивленный возглас профессора Снейпа. Он вдруг чертыхнулся, и Гермиона ойкнула от неожиданности, сразу понимая, что выдала себя с головой.

— Кто здесь? — директор еще не успел придать голосу прежнюю отчужденность и холодность, отчего тот звучал абсолютно нереально.

Грейнджер не видела смысла больше прятаться, поэтому она смело вышла из-за угла.

— Это вы, мисс Грейнджер... — хмыкнул профессор. Он уже успел вернуть себе подобие самообладания. — И что вы делаете вне гостиной в столь ранний час?

— Простите, директор, я... у меня были свои дела, — Гермиона стыдливо опустила взгляд, но лишь для того, чтобы разглядеть рисунок, начерченный магией на бумаге. Но Снейп предусмотрительно перевернул его пустой стороной к Гермионе. — Есть новости от Блейза...

Протянув послание, Грейнджер понадеялась, что Снейп в ответ откроет и свои карты, но тот, прочитав письмо, протянул его целительнице, а рисунок, скомкав, убрал в карман мантии.

— Вы случайно не знаете, что означает та фраза на латыни? — спросила Гермиона, наблюдая за тем, как меняется лицо мисс Фьюри при прочтении. Она явно что-то знала.

— «Воспитанные дети не искажают лиц»... — встретившись взглядом с Грейнджер, ответила целительница.

— И что это значит? — видимо, даже директор не знал смысла данной фразы.

— Это... — Хелен пыталась собраться с мыслями. — Это часть предложения: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо боятся остаться такими навсегда». Я... Я думала это все лишь детской сказкой...

— Расскажите все, что знаете! — профессор Снейп начал заметно раздражаться.

Мисс Фьюри молчала какое-то время, погрузившись в себя, а затем, тяжело вздохнув, наконец начала:

— Когда я была ребенком, я часто любила торчать у зеркала по поводу и без повода. Я любила свои отражения, пыталась найти их везде, где только можно и нельзя... И все это продолжалось до тех пор, пока моя разозленная мама не рассказала мне одну сказку. Жила как-то девочка, которая очень любила смотреться в зеркало и строить своему отражению различные рожицы, она могла заниматься этим с утра до вечера. Однажды мама девочки заболела, и за ней требовался уход, но девочка не могла ухаживать за мамой, она ведь так любила свое отражение, что просто не могла оторваться от него. И тогда мама, разозлившись, наложила сильное проклятие на любимое зеркало девочки. Как только та подошла к нему и начала свое извечное занятие, первая же гримаса застыла на лице девочки и никак не хотела сходить. И что бы ни делала девочка, все становилось только хуже. Она бросилась к маме, долго просила у нее прощения, и та, конечно же, простила свое непутевое дитя, вернув ей прежний облик, но вот только проклятие с зеркала снимать не стала, чтобы впредь девочке было неповадно так много времени проводить за ничегонеделанием. А на самом зеркале мама написала такую фразу, чтобы закрепить проклятье: «Воспитанные дети не искажают лиц». В назидание, так сказать...

Мисс Фьюри закончила, но директор и Гермиона сохраняли задумчивое молчание.

— И куда же потом делось это зеркало? — поинтересовался профессор.

— Неизвестно. Я считала все это сказкой... до этого момента. Я не могу поверить... Да и сейчас не верю, пока не увижу своим собственными глазами это зеркало...

— Если Блейз попал под проклятье, то почему он прячется? Я думаю, все смогут его принять с измененной внешностью... — предположила Гермиона, пытаясь найти в ответ в глазах взрослых.

— Сомневаюсь, что смогут, — Хелен нервно помассировала виски. — Труп Гестии является подтверждением нашей теории, однако... То, что получилось при воссоздании черепа Гестии не входит ни в какие рамки моего понимания о том, как может выглядеть нормальный человек. Да тут речь идет даже не о внешности, а о выживаемости человека с дефектами черепа...

— Что вы имеете в виду? — недоумевала Гермиона.

— Директор...

Можно было понять, что именно от профессора Снейпа в тот момент зависело, предоставили бы Грейнджер эту секретную информацию или нет. Но он, похоже, решился, протянув Гермионе ранее спрятанный листок.

Аккуратно развернув его и посмотрев на рисунок, Гермиона не сдержала крика ужаса. То, что представилось перед взором слизеринки никак не походило на голову обычного человека. Это и человеком-то невозможно было назвать... Вытянутый череп, огромные, выдающиеся вперед глазницы, впавший куда-то внутрь нос, сросшаяся «трубочкой» челюсть...

Неужели с Блейзом было то же самое?..

— В ходе обследования мной были обнаружены признаки истощения... — продолжила говорить целительница. — Бедная девочка не могла есть нормально, таяла не по дням, а по часам... Я понимаю ее желание распрощаться с такой жизнью. Уж лучше сразу.

— То есть Блейз тоже может медленно умирать? — задохнувшись от ужаса, спросила Гермиона.

— Вероятно. Я не знаю, каким образом он трансформировался...

— Но ведь есть же лекарство? Его не может не быть! В самой сказке сказано!..

— Знаете, мисс Грейнджер, — с мрачной, циничной усмешкой начал директор. — В сказках много что может быть сказано... Сказка вообще не подразумевает под собой реальных событий...

— Это скорее история, нежели сказка, директор, — не собираясь усугублять и без того крайнее эмоциональное состояние Гермионы, отметила мисс Фьюри, проклиная себя за то, что не додумалась взять успокоительное. — Лекарство должно быть, только его еще надо найти! Основная проблема в том, что у нас нет так много времени...

— Я найду его! — уже более решительно заявила Гермиона.

— Вам понадобятся помощники, наберите себе команду, — предложил Снейп, видя рвение, с которым Грейнджер была готова окунуться в поиски. — Также к вам присоединятся некоторые преподаватели...

В последующие дни вся школа разделилась на две части: одна засела в библиотеке за книги, другая — за поиски по школе. Где-то же Забини должен был прятаться, а значит, ему можно было помочь. Надо было только отыскать...

Когда уже надежда был потеряна, нужная книга была найдена. Точнее это был дневник какой-то ведьмы, жившей еще в Средневековье, так она писала про некое «Демоново зеркало», превратившее ее сестру в уродицу. Вдвоем с сестрой они путем проб и ошибок подобрали нужный состав зелья, снимающего проклятие...

Гермиона и мисс Фьюри потратили с десяток часов для того, чтобы перевести Средневековые названия ингредиентов на современный английский. Впрочем, в основном этим занималась целительница, Грейнджер же сочла более плодотворным присоединиться к поисковой группе, все еще искавшей Блейза.

В то же время от него пришло третье письмо.

Дорогая и любимая!

Мне горько это осознавать, но за последние дни мое состояние ухудшилось. Я медленно умираю, я чувствую это. Догадываюсь, что ты уже знаешь, что со мной, и даже пытаешься помочь, но вряд ли помощь будет своевременной.

Не вини себя. Я, возможно, сам виноват во всем. И именно поэтому пытался загладить свою вину...

Я точно знаю, кто был виновен в исчезновениях и уже остановил его.

Это Тео.

Он почти не говорит, но в общем и целом я понял, что произошло. В ту злосчастную ночь Тео вышел на дежурство. Он обходил классы и случайно набрел на пусующую аудиторию, которую раньше никогда не видел. Среди полного разрушения и хаоса Тео чисто случайно наткнулся на небольшое зеркало в серебряной оправе. Он не кривлялся, ничего, только посмотрел на себя. Ему стоило улыбнуться, как зеркало начало свое действие. Тео был напуган.Он схватил треклятое зеркало и выбежал из кабинета в надежде на помощь. Он долго бродил по спящему замку, но потом, когда рассвело, затаился и просидел где-то до позднего вечера.

Потом он выбрался из укрытия и направился за помощью к мадам Помфри, но по дороге столкнулся с близняшками Керроу, которые по чистой случайности отразились в проклятом зеркале. Этого хватило для изменения, и все трое, как только девочки пришли в себя, добрались до больничного крыла. Но мадам Помфри — человек не молодой, ее хватил удар.

Вот тут-то самое важное началось. Тео съехал с катушек. Он не мог понять, чем он все это заслужил, и решил, что, если ему и суждено умереть уродом, то он забреет с собой как можно больше народу. Меня тоже посещала такая мысль, но я успешно отбрасывал ее продолжительное время...

После этого Тео с зеркалом начал свою охоту на зазевавшихся, припозднившихся студентов. Кто-то умирал, не выдержав ужаса, кто-то присоединялся к его команде.

Тео догадался, что зеркало не всегда меняет людей сразу.. Самое главное — попасться в его отражение, а дальше, как я уже говорил, зеркало подойдет любое. Да что там зеркало, любая отражающая поверхность опасна. Я тоже это вычислил, когда пытался изменить свое лицо обратно, но получилось только хуже... И теперь у меня нет выхода, также, как его не было у остальных.

Все, кто оказывался под проклятием, медленно умирали от истощения или просто сходили с ума от безысходности. Первой решила уйти Гестия, она сбежала от остальных, и никто не мог найти ее, потому что искали в замке... За ней последовала Флора, она не стала жить без сестры. После по чистой случайности погибли Уил и Асти — начавшая меняться профессор Керроу в приступе паники стала расшвыриваться заклинаниями в разные стороны. Тео чудом уцелел, он и обезвредил профессора, и снова остался один. Он прятал тела все в тот же класс, потому что догадался, что там их не найдут, по каким-то причинам те, кто искал его и остальных, просто не замечали эту дверь. Возможно, на ней лежит проклятье, и специально эту комнату не найти, повторяю, Тео наткнулся на нее абсолютно случайно.

Меня он «завербовал» тоже не просто так, с расчетом на то, что ты будешь следующей и поможешь что-нибудь придумать, но я не позволил ему...

И я больше не позволю ему никому вредить, так что можешь передать директору, учителям и ребятам, что похищений больше не будет. Пусть живут спокойно.

Правда, осталась одна проблема. Я, как ни старался, не смог уничтожит зеркало. Все известные мне разрушающие заклинания (а ты знаешь, что их немало), на него не действуют. Вероятно, Профессор Снейп и преподаватели смогут, но до того момента пусть будут осторожны... Хотя, не мне их предупреждать.

Главное, что ты цела и невредима. Обещай, что, что бы со мной ни случилось, ты будешь жить дальше. Как бы ни было больно, не теряй себя. Знай, что я тебя любил, люблю, и буду любить всегда.

Мне тяжело прощаться с тобой, но намного тяжелее оставлять тебя здесь одну, без защиты, но я мог иначе. И раз ты это все читаешь, то я, скорее всего, уже мертв.

Так что прости меня, если сможешь...

Вечно твой, Блейз.

P.S. Меня можно будет найти на четвертом этаже в правом коридоре от лестниц в самом дальнем кабинете, там будет такая тусклая, неприметная дверь, если не знаешь, что она там — не заметишь. Только прошу, не иди туда сама, а отправь кого-то из преподавателей, это зрелище не для слабонервных. И передай им, чтобы они не переворачивали зеркало, а накрыли чем-то... Хотя преподаватели бы и сами догадались...

Гермиона не лукавила, когда говорила, что никогда не слушала Блейза и не собиралась начинать, поэтому на негнущихся ногах поспешила в ту самую комнату.

Она могла успеть...

Эта мысль не давала Грейнджер здесь и сейчас разнести весь Хогвартс по кусочкам от накрывшей ее боли и отчаяния. Нет, она не могла потерять Блейза, они спасут его, найдут лекарство и все будет хорошо...

Гермиона знала, что искать, но даже несмотря на это, она едва смогла найти ту самую узкую, неприметную дверь, сливавшуюся со стенами в своей серости. На ней висела картина, мрачный натюрморт, и ручка двери затерялась в самом углу рамы, еще больше затрудняя поиски. Но Грейнджер не собиралась сдаваться.

Уже подходя к кабинету, Гермиона поняла, что она не одна. Далеко не одна. Следом за ней, нисколько не таясь, следовали директор, профессор Макгонагал и профессор Слизнорт. Именно они не дали слизеринке первой попасть в кабинет, отстранив от двери, но они не могли вечно ей препятствовать...

Войдя внутрь, Грейнджер обомлела. Все пропавшие дети были здесь. Они были рассажены за парты, словно на уроке, и почти каждый был изуродован. Монстроподобные лица не давали понять, кто есть кто. И только с полной уверенностью можно было утверждать, что в одном из проходов лежал Тео, фамильное кольцо которого виднелось на пальце.

За преподавательским же столом сидел Блейз. Его лицо напоминало какую-то уродливую маску, гротескно изображающую коронную улыбку Забини. Вытянутое, искривленное лицо, провалившиеся куда-то внутрь глаза, растянутый по диагонали рот с перекошенной челюстью, опускающийся до ключиц нос... На столе перед ним, опущенное стеклом вниз, лежало зеркало.

— О Мерлин! — подоспела мисс Фьюри. Она едва удерживалась, чтобы не рухнуть в обморок.

— Хелен, что на счет лекарства? — все же спросил профессор Снейп, просчитывая все возможные варианты дальнейшего развития событий.

— Основным компонентом является дикая черная орхидея.. — прикрыв рот ладонью, проговорила целительница. — Ее не видели в природе более сотни лет...

— То есть, надежды не было? — так же пораженно ахнула Миневра.

Надежды не было с самого начала.

— Необходимо унести это зеркало и уничтожить... — сказал директор, накрывая его непрозрачным куском ткани, трансформированным из небольшого носового платка.

Он в тот момент размышлял, удастся ли разрушить этот дьявольский артефакт...

— Бедные дети... — выдохнул Слизнорт угрюмо.

— Больше никто не пострадает, — тихо сказала Миневра. — Все кончилось...

Гермиона как никогда была согласна с профессором.

Закончилось все.

Двадцать три года спустя

— Сьюзи, ты уверена, что нам стоит сюда заходить?.. Я не помню, чтобы в этом коридоре восьмого этажа были какие-либо комнаты...

— Не дрейфь, Лили! Ты сама предлагала спрятать куда-нибудь эту глупую книгу. Пусть теперь этот тупой Митч Грегори поищет свой любимый «Квиддич сквозь века», кем-то там подписанный...

— Но почему бы просто не оставить ее у нас в спальне — он туда не придет!

— Да, только эта влюбленная идиотка Томас нас может сдать и принести своему «парню» его книжку. А я хочу, чтобы он помучался!

— Ладно, Сьюз, давай только быстрее положим ее, и свалим отсюда. Не нравится мне это место...

— Лили Поттер! Где твой прежний дух авантюризма? Смотри, сколько всего здесь интересного!

— Я люблю приключения, но от этого места меня бросает в дрожь...

— Да ладно тебе... Ух ты, смотри, что я нашла! Надо только протереть его... Оно такое старое и запыленное...

— Ну не рукавом же...

— Смотри, какая я красотка...

— Какое-то оно странное, Сьюз...

— Ты права... Смотри, какой у меня тут рооооооооооооо...