Не дополз, или Песец - моргу, профессор – Малфоям. (джен)

Доктор Шеффилд, заступив на дежурство, по старой привычке сначала вскипятил чайник. Крепкий чай бодрил тело и дух, а главное, позволял скоротать трудовое время за бездельем.  Работы было немного: один бродяга, пенсионер, почивший в своей квартире в гордом одиночестве, странноватого вида гот и молодая хорошенькая девушка, умершая от передозировки наркотиков. Доктор мысленно расставлял приоритеты. Хочешь — не хочешь, а  вскрывать придется всех. Молоденькую наркоманку можно оставить на послеобеденное время. Запаха от тела почти никакого —  чистая эстетика. А вот бродяга отравился стеклоочистителем и несколько дней провалялся в канаве. Стойких рвотных позывов не избежать.  

История гота была куда интереснее. Тело выглядело непривлекательно: вся шея словно хищником погрызена, под ногтями грязь. Наверное, уползал от сатанистов. И долго уползал, да не дополз.  Несчастный был сбит проезжавшей мимо машиной, когда по-пластунски пытался преодолеть скоростное шоссе. Водитель просто не приметил черное пятно на мокром после дождя асфальте. Невезучего гота Шеффилд решил отложить на потом.

Выбрав пенсионера в качестве своего первого «клиента», доктор в последний раз надкусил сэндвич. Во взгляде Шеффилда читались недовольство и  жалость к свежему хлебу, который к обеду успеет подсохнуть. Накрыв бутерброд контейнером от инструментов (а вдруг поможет) и, закинув в рот  гламурно-розовую жвачку, мужчина отправился в прозекторскую, где для него уже подготовили тело.

 

* * *

 

— Это была плохая идея.

— Да-да, пап…  Очень плохая.

— Тихо! С кем тут разговаривать надо? Все лежат. Молчат. Извините, мэм?

Бледная дама на носилках вопрос проигнорировала.

— Люциус… Они, по-моему, мертвые, — голос леди Малфой взлетел на несколько тонов выше. По правде говоря, подобные звуки назвать иначе как «визг» было сложно. Будто несчастная миссис Норрис застряла в трубе.

— Спокойно.

Высокий статный мужчина со светлыми волосами уверенной походкой проследовал по коридору, с презрением косясь на каталки с трупами и обшарпанные стены. Следом за ним, фыркая и морщась от отвращения, шла стройная блондинка с лебединой шеей и аристократичным подбородком. На ней было надето  дорогое пальто, а  на плечах в расслабленной позе покоился воротник из изящно выделанной шкурки песца. Дырками вместо глаз флегматичный зверек взирал на мир, и, не будь он бездыханным воротником, морщил бы носик, как и хозяйка.  Замыкал процессию поджарый парень с такими же, как у матери аккуратными чертами лица и глазами отца.

— Пап… Может, всё-таки свяжемся с Министерством?

— Дра-а-а-ко… Ещё одно слово, и волшебная палочка окажется в твоей ж… жилетке.

—  Мам, папа опять выражается!  — парень потянул аристократку за пальто. 

Леди Малфой, едва коснувшись каталки с трупом, стоящей в проходе, ручкой в изящной перчатке отряхнула дорогое пальто. Взгляд, которым она одарила законного супруга, выражал крайнюю степень недовольства:

— Драко, слушай отца. В таких деликатных делах он понимает намного больше тебя.

Свернув в плохо освещенный коридор, лорд Малфой остановился у стены с узким, аркообразным окном. Сверху в полумраке поблескивало незнакомое слово: «Регистратура».  Раздумывая над происхождением странного понятия, Малфой-старший попытался подключить логику. Логика включилась не с первого раза.  

Слово «Регистратура», очень схоже с понятием: «регистрировать». А значит, за стенкой находится человек, который регистрирует всех гостей. Как на приемах в Министерстве.  

Расположение окна на расстоянии одного Гарри Поттера от пола совсем не радовало и казалось унизительным. Склонять голову в магловском помещении Люциус Малфой не собирался, поэтому громким, пропитанным официозом голосом продекламировал:

— Лорд Малфой с супругой Нарциссой, в девичестве  Блэк и сыном Драко Малфоем.

Заметить, что именно происходило в комнатке, Люциус не мог. Напротив окошка располагалась его грудь в дорогом камзоле с множеством пуговиц, покрытых натуральным перламутром. При этом тонкий длинный нос — гордость аристократов, вдыхал запах штукатурки.

Пухлая женщина среднего возраста, возлегающая грудью на стойке регистратора, подняла на странных гостей безразличный взгляд:

— Говорите в «окошечко»,  мистер… Я здесь. А не где-то там.

Люциус фыркнул, продолжая увещевать стену. Обычную такую, выкрашенную в грязновато-зеленый цвет, со следами от клея и большим помятым объявлением:

«Выдача заключений о смерти всем желающим производится с 09.00 am до 03.00 pm. Выходной: воскресенье»

— Мы хотели бы попросить аудиенции у…

— Гро-о-о-о-мче-е-е! — в голосе пышногрудой красавицы с длинными, отклеившимися с одной стороны ресницами появились отчетливые нотки раздражения. Как у любимых павлинов Люциуса, когда их филейные части по вине расшалившегося Драко лишались перьев. По опыту Малфой знал, что ситуация раскаляется до предела. Если эта регистратор орет так же, как его павлины, то дело — дрянь.

— Драко, сынок, — Люциус одарил сына заискивающим взглядом, — поговори с леди.

Долго просить не пришлось. Драко вышел вперед, презрительно стряхивая пыль с пальто.

— Мадам… — его взгляд упал на бейджик, -  Монте… Монте..

— Монтегирро! Что тебе, мальчик?

«Мальчик» смутился, а Нарцисса, сдерживая возмущенный вскрик, прикрыла ротик рукой.

— О Мерлин Великодушный! Как вы обращаетесь к моему сыну?!

— Я уже не мальчик и попрошу проявить уважение к древнему роду маг…

Отец больно сжал плечо сына, а Нарцисса двинула локотком под ребра.

— Магнатов… — подсказал отец, пока Драко скрипел зубами и шипел от боли.

— У меня обед через пять минут, — регистратор даже от бумаг не оторвалась.

— Мы хотели бы увидеть Северуса Снейпа и забрать его домой,  — выпалил мальчик на одном дыхании. 

За тяжелой металлической дверью в конце коридора  что-то заскрипело, завозилось,  и хриплый голос, после затяжного зевка, произнес:

— Опять проспал…

Малфои в одно мгновение прижались друг к другу, формируя изящный клубок. Впереди в качестве обороны торчала трость Люциуса набалдашником вперед, а позади, неудачно зацепившись за гвоздик, повис песец мадам Малфой. Клубок слегка подрагивал и голосом Драко посыпал ругательствами морг и всех, кто к нему причастен.

— Не переживайте. Это наш ординатор. Он  — человек очень положительный, как напьется. Вот я его там  и положила. В прозекторской. Говорит, что одному спится плохо. Привык к «общаге». Так я его в зал вкачу: все лежат — и он лежит. Моментально вырубается. Просыпается утром с похмелья и сразу оптимизм такой с ним пробуждается. Смотрит вокруг — а все мертвые. И понятно, соколу нашему ясному: раз кому-то ещё хуже, то жить можно.

Нарцисса высунула носик из-под подмышки мужа.

— Как негигиенично… А что же с нашей просьбой, магло…? — надрывный кашель вырвался из горла леди, прижатой сильной рукой мужа.

— Могл-и-и  бы вы нам помочь?  — выкрутился Малфой, всё ещё глядя на  объявление. Наклоняться к этому кривому окошку в стене он не собирался. Нарцисса с трудом вырвалась из захвата и теперь откашливалась где-то за спиной сына.

— Секундочку… Я посмотрю, работает ли у нас Северус Снейп, может, новый санитар…

— Нет-нет! — замотал головой Драко. -  Он у вас не работает. Он у вас лежит!

— Где лежит? — регистраторша выбила плечом тугую ламинированную дверь и огляделась. — Кто лежит? Почему не сказали?

— Вот мы и говорим. Лежит он у вас…

— …а  должен у нас,  — мечтательно произнесла леди Малфой, стирая шелковым платочком слезы. Весь её внешний вид излучал страдание по безвременно почившему «другу».

Обворожительно улыбнувшись, Люциус тюкнул жену тростью по голове и отскочил в сторону, изображая абсолютную занятость. Объявление про воскресенье так и манило глаз.  

Пылая жаждой мести,  Нарцисса сделала пируэт, как бы невзначай тонкими, как стилет, каблучками своих сапожек, наступив на ногу мужу. В коридоре раздался душераздирающий вой.  Звук был подхвачен голосом заспанного ординатора, грохотом падающего тела и хлюпающими звуками, происхождение которых так и не было установлено.

— Прекратите орать! Это вам не балаган, а серьезное учреждение!

Пышноплечая  регистратор с непроизносимой французской фамилией уставилась на посетителей.

— Хотите опознать тело? Так бы сразу и сказали. А то — домой, домой… — женщина вернулась в свою каморку, со всего маха захлопнув дверь так, что со стен посыпалась штукатурка. И прямо на Малфоя-младшего.

Ординатор из прозекторской громко икнул.

Бухнув на стол увесистую книгу, блондинка принялась перелистывать запыленные страницы. Запахло плесенью, и Люциус поежился. Даже если на этом исписанном фолианте есть следы темной магии — сейчас это не его дело. Как Пожиратель смерти он так и не состоялся. Потратив лучшие годы своей жизни на служение Лорду-неудачнику, теперь Люциус стремился закрепить своё положение в мире, где маглы и грязнокровки были в почете. Жена его устремлений, как и раньше, не разделяла, считая, что Малфой бросается из крайности в крайность. Ей с легкостью удавалось совмещать приятное с полезным: натравливать борзых на грязнокровок и без тени отвращения заказывать французское белье только и исключительно в магловском магазине.

Дурацкое, данное другу обещание похоронить его у озера, недалеко от дома в Паучьем тупике, теперь выходило боком. Тело не-доползшего-до-Мунго-нескольких-миль Снейпа обнаружилось через несколько дней после окончания Великой битвы. Профессор при жизни наверняка и в страшном сне не видел такого исхода. Его сбил на шоссе какой-то магл, принявший Снейпа за большую темную лужу.  Теперь Малфою приходилось терпеть унизительную для себя процедуру «экстрадиции» старого друга из магловского мира в родной, магический.

— Итак… у нас такого нет.

— Как это нет, если есть! — вступилась Нарцисса.

Пышнобедрая регистратор не собиралась сдаваться.

— Нет.

— Есть…

Нарцисса барским жестом оттеснила мужа и сына подальше от аркообразного окошечка и пролезла в него, изучая своими холодными глазами упрямую маглу.

— А я говорю — нет, — Монтегирро оперлась своими загорелыми ладонями на стол. Понимая, что посетительница по-прежнему возвышается над ней, регистратор привстала на носочки.

— Есть, — Нарцисса уже шипела не хуже Нагини, у которой отобрали обед.

— Нет, — медсестра попыталась подражать тону волшебницы, но вместо шипения оросила бледное лицо упрямой леди каплями слюны.

— Фиии! — Нарцисса отпрянула, изысканно ругаясь по-французски. Высота «окошечка» регистратуры сыграло с ней дурную шутку. Основательно приложившись затылком, мадам зашипела, ерзая и цепляясь пальто о занозистые края отверстия.  Осознав, что выкрутиться из неловкой ситуации без потерь не сможет, леди Малфой  впала в истерику.

— Помогите уже кто-нибудь!

Извиваясь всем телом, как застрявшая в трубе змея, Нарцисса пыталась выползти в коридор. Тонкий твид элегантного пальто цеплялся за гвозди, очень удачно припрятанные под тонким слоем ДВП, создавая ощутимую помеху.

Понаблюдав оценивающим взглядом, как попка жены, торчащая в коридор, покачивается в попытке покинуть обитель врага, Люциус предпринял контратаку.  Ухватившись за песца на пальто жены, Малфой с силой дернул. Песец предательски треснул и потерял голову. Голова закатилась под скамейку благодаря ловкому пасу Драко. Выбравшаяся из заточения Нарцисса ничего не почувствовала. Отец и сын обменялись хитрыми взглядами.

— Итак, что мы выяснили, moncher? Снейп здесь не появлялся. Но чары слежения привели нас сюда. Где тогда его метла носит?

Как по мановению волшебной палочки из-за двери, ведущей в пугающую неизвестность,  седоволосый доктор Шеффилд, выкатил тележку с трупом в черном одеянии под контрастно белой простыней.

— Карин, раздеть нашего гота — это задачка. Он что, сто лет это тряпье не снимал? Намертво приросло. Даже не расстегнуть! Санитар полчаса пыжился, а оторвал только одну пуговицу. Остальные крепко сидят. — И, словно в подтверждении своих слов, положил черную пуговицу на окошечко перед пытливым взглядом пышнозадой дамы.

— Как мило… Я сохраню на память, — попыталась схватить пуговицу регистратор, но Акцио в блестящем исполнении Нарциссы оказалось быстрее. Узнать в «готе» Снейпа женщине  не составило труда. 

— Это я сохраню! На память… — голос Нарциссы прямо-таки звенел от удовольствия, а тонкие пальчики прижимали клад к груди.

— Нет уж! Я! Сохраню! — наплевав на этикет, беспалочковой магией «Хлоп-по-попке» Люциус заставил жену взвизгнуть и выронить клад. Пуговица тренькнула  и  закатилась туда же, куда пару минут назад улетела голова песца.

Больше пуговица не интересовала никого из присутствующих…

Носилки, тем временем, перекочевали в прозекторскую, где всё ещё икал напуганный ординатор. Воодушевленный доктор, прикрывая двери, пропел:

— Попей водички, Джонни, у нас сегодня много работы. Будем вскрывать этого прямо в одежде.

Малфои слабо представляли себе, что значит «вскрывать», но природное чутье подсказало, что транспортировать Снейпа из магловского мира после этой процедуры будет немного сложнее. Можно потерять что-то важное… Как ту пуговицу. Поэтому Нарцисса, будучи самой мудрой в семье, потянула мужа и сына в сторонку.

— Надо что-то делать! Они собираются заниматься вскрыванием Северуса! Представляете, что может всплыть?

Каждый задумался о своем… Люциус об оргиях пожирателей, о которых жене было неизвестно. Нарцисса об оргиях с Северусом, о которых не знал муж. А Драко — о том, чего бы эдакого попросить за молчание о песце — новую метлу или грязнокровку-Грейнджер. Исключительно с экспериментальными целями.

— Ты права, Нарцисса… Медлить нельзя. -  Люциус в ярких красках представил, что с ним сделает жена, и потянулся к палочке.  Размечтавшийся Драко, тем временем, прикидывал, во сколько галлеонов обойдется содержание грязнокровки в неволе.

— Ты что, дорогой, совсем свихнулся? — прошипела Нарцисса, скосив взгляд в сторону волшебной палочки в боевой готовности. Довольная улыбка мгновенно слетела с лица Драко и теперь мигрировала по организму, щекоча и доставляя немалые неудобства.

— Мало ты в Азкабане отдыхал? Мне, между прочим, было очень тяжело! Содержание семейного капитала, твои друзья, постоянные светские мероприятия. Я чуть с ума не сошла. Решил снова меня покинуть?

— Ну, а что ты прикажешь делать?

— Отвлекающий маневр, — Нарцисса назидательно подняла вверх палец. Немую сцену прервал писклявый хохот регистраторши,  листающей женский журнал.

Всё внимание Малфоя-младшего, как Грейнджер к батарее, теперь было приковано к Нарциссе.

— Какой ещё миневр?

— Маневр! — Люциус сосредоточенно взирал на пальчик избранницы. Глубокая морщина пролегла между бровей. Маневры леди Малфой иногда выходили ему боком, влетая в копеечку.

— Я буду отвлекать доктора, а вы подкрадетесь и выкрадете Снейпа.

Отец и сын переглянулись. Люциус занес над головой выдумщицы трость, намереваясь тюкнуть её в затылок змееподобным набалдашником.  Коленка жены, показавшаяся из разреза платья, уговорила главу семейства припрятать палку подальше, чтобы не потерять достоинство. Это изящное колено, бьющее в пах — один из его ночных кошмаров.

— Хорошо, moncher.. Но как же мы выкрадем Снейпа? Он ведь тяжелый…

— Вопрос на миллион галлеонов. Придумайте что-нибудь! — Нарцисса фыркнула и, не дожидаясь ответа, направилась в прозекторскую.

— Целитель… Добрый день… — дверь за леди Малфой беззвучно закрылась.

— Пап…

— Драко…

Отец и сын таращились друг на друга.  Идей не было.  Приходилось действовать по  известному каждому Малфою принципу: «Ща чё-нить сообразим».   

Проскользнув ближе к прозекторской, Малфои прислонились к стене. Вытянувшийся в струнку Люциус старался прикинуться старой метлой. Получалось плохо. Тем более, Драко, выглядывая из-за плеча, дышал в ухо как Хогвартс-экспресс перед отбытием.

— Драко! Не дыши!

За стеклянными дверями жена лорда Малфоя, присев на край металлического стола  прямо перед доктором, что-то щебетала на женском парселтанге. Снейп очень профессионально лежал поодаль, делая вид, что на происходящее ему наплевать ещё больше, чем на хаффлпафф, педсовет и «Плэймаг». Хотя к журналам подобного содержания он, возможно, относился с трепетом.

Люциус вздохнул, искренне завидуя другу.

— Везет же гаду! Лежит. И ему всё до делюминатора! А мы в этом магловском сарае… Фи.

Драко закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, и вцепился в плечо отца.

— Ты чего орешь?!

— А дышать… то…  можно? — парень уже посинел, его пальцы подрагивали.

Выругаться Люциус просто не успел, хоть и мысленно составил цепь витиеватых словечек, подхваченных в Азкабане.  За плечом Люциуса теперь не сопели, а громко и пискляво хихикали.

Пышноплечая регистратор оглядывала гостей задорным взглядом.

— Вы что? Сатанисты какие-то? Ну-ка вон отсюда, белобрысые! А то я сейчас полицию вы… — договорить она не успела. Подсознание Люциуса подбросило ему красочную картинку: дементоры в полицейских кепках,  поэтому палочка сама оказалась в руках.

— Петрификус тоталус!

Пышноволосая дама рухнула на пол, как мешок с  безоаром. Драко пораженно пискнул, отпрыгнув в сторону, а Люциус подхватил леди под белы рученьки и поволок в «регистратуру».

— Драко, не стой, как Клювокрылом пнутый! Ноги, ноги хватай.

Младший Малфой,  поморщившись от столь неаристократичного задания,  уцепился за щиколотки дамы, пытаясь помочь отцу. Дверь за ними закрылась легко и почти беззвучно. Оставив свою жертву лежать на полу, отец и сын выскользнули в коридор.  За стеклянной дверью нерадивый мачо уже вовсю обхаживал Нарциссу.

Ноги сами понесли Малфоя внутрь. Доктор моментально отреагировал на скрип двери, и всё бы кончилось там же, если бы не Нарцисса.  Леди Малфой, осознав, что к чему, повисла на шее ловеласа, принимаясь с нескрываемым отвращением целовать бородатую физиономию. Сердце Отелло не выдержало:

— Да что ты… Да как?! —  почти рогатый муж уже полез в карман за палочкой.

 Понимая, что ситуация выходит за рамки совершенно дурацкой, Драко повис на плече отца, надеясь предотвратить кровопролитие. О, какая это была ошибка! Люциус рванулся наперерез, натыкаясь на каталку со Снейпом.  Скрежет металла, звук падающего тела и сдавленный хохот Драко прорезали гнетущую тишину морга. Акробатический этюд в исполнении соратников Темного лорда Нарцисса запомнила на всю жизнь, пересказывая позже эту историю своей невестке, как пример идиотизма мужчин из рода Малфоев.

Заметив под собой темный сюртук зельевара, Люциус отпружинил от пола с небывалой легкостью и быстротой.

Леди Малфой, тонким женским нутром осознав, что дело — дрянь, с мартышкиной ловкостью вскарабкалась на доктора, цепляясь за халат.

— Mon cher, je t'aime! *

(* — Дорогой, я люблю тебя! (франц.))

Ополоумевший от происходящего доктор попытался заглянуть за пределы пушистого обезглавленного воротника. Пора было разобраться с происходящим в прозекторской.

Покрывая страстными поцелуями бородатые щеки магла, и предвкушая, как неаристократично её будет тошнить в туалете, Нарцисса жестами пыталась напомнить супругу о незаконченном деле. «Дело» раскинулось на полу в позе «Иисус Христос -  суперзвезда». 

Лицо Лорда Малфоя было искажено ревностью. Ещё пара мгновений и доктор оказался бы на одной из каталок, если бы Драко, так и висевший на плече отца, не оторвал от его дорогого камзола рукав. Треск ткани  помог осознать несколько важных вещей. Во-первых,  сцены ревности куда интереснее смотрятся в Малфой-Мэноре с использованием всей нужной атрибутики: фамильного сервиза Блэков  и безымянной сковороды, а во-вторых, за бурной семейной ссорой следует примирение. А примиряться на металлическом столе для вскрытий очень вредно для чувствительной кожи. Выходит,  пора и честь знать.

Люциус покосился на апатичного ко всему Северуса Снейпа и, ухватив его под мышки, попытался тащить к двери. Поднимать предметы тяжелее палочки Малфоям приходилось редко, поэтому несчастный Снейп в очередной раз стукнулся затылком о бетонный пол.

— Пап, может… — Драко вытянул из кармана палочку.

— Не мешай, Драко! Лучше ноги хватай! Бежать надо… — Люциус все примеривался, как бы так взвалить тело друга к себе на плечи. — Снейп, какой ты неудобный!

— Папа, но… — память у Драко была хорошая. А учебник Принца-полукровки, найденный в Выручай-комнате (рукописи не горят!) давно лежал на его тумбочке. В голове моментально всплыло нужное заклинание.

— Молчать! Ноги хватай!

Драко схватил. В глобальном смысле ничего не изменилось. Снейп всё также лежал бревном, Люциус покрылся испариной от натуги, а Нарцисса продолжала висеть на ошеломленном докторе, щебеча на французском, итальянском и даже немного на иврите.

— Пап, но может всё-таки…

— Молчи и тащи! — с горем пополам тело мученика-Снейпа переместилось на пару футов в сторону спасительной двери. — Так не пойдет, Мерлинова чешуя! Давай местами поменяемся.

Теперь раскрасневшийся и запыхавшийся Драко, пытался тянуть своего бывшего декана под руки, кряхтя и ругаясь сквозь зубы. В то время как Люциус, сломав ноготь, изящным жестом вынул из кармана палочку, подравнивая изломанный край особым заклинанием.

— Да вы тащите уже или нет?! — Нарцисса спрыгнула с покрасневшего доктора, поправляя своего песца. — В кого бы вы без меня превратились!  

Элегантным движением палочки она подняла в воздух тело профессора и, покачивая бедрами, направилась в сторону выхода. Тело медленно плыло следом за ней, как воздушный шарик за первоклассницей.

— Ты что мне не сказал про палочку? Чистокровный маг, называется… — Люциус взглянул на сына

— Пап, но я…Левикорпус же… ну-у…

— Молчать!

— Э… Вы кто такие? — доктор, наконец, отошел от магловского вида Ступефая. Шеффилд присматривался  — не приделаны ли к телу гота какие-нибудь ниточки…

— Мы провожаем профессора Снейпа в тот мир, в котором он жил и хотел бы быть похоронен, — продекламировал Малфой помпезно и с надрывом. Получилось впечатляюще.

Доктор лишь клацнул зубами и пару раз моргнул.   Когда за процессией закрылась дверь, растерянный патологоанатом лег на прозекторский стол, уставившись в потолок:

— Вот ведь писец…

Нарцисса заинтересованно обернулась, пытаясь уловить, что же с её песцом не так, а Драко, опередив зазевавшегося родителя, наложил на доктора Обливиейт. Так. На всякий случай. Мало ли, что ещё ему может быть известно. И не видать ни метлы, ни экспериментальной грязнокровки.

На этом для Северуса Снейпа — шпиона, профессора и просто неудачника, всё могло бы закончиться хорошо, если бы не одно «но». «Но», отошедшее от  петрификуса, возмущенно взирало на похитителей, перегородив дорогу пышным бюстом. Малфой даже задумался, а ни от этой ли части тела Лили Поттер отскочила хваленая Авада Темного Лорда. Щит казался довольно… надежным.   Но стоявшая рядом жена, в явно взвинченном состоянии,  стала весомой причиной, чтобы отложить все расчеты на далекое «после».

— Вы куда это собрались? Немедленно, положите нашего гота на его тележку!

— С каких это пор, простите, мадмуазель, Сев обзавелся у вас движимым имуществом?

— С тех пор как умер!  Так положено!  

Нарцисса фыркнула, но вмешиваться не стала. Всё её внимание было сосредоточенно на парящем в воздухе теле. Кончик палочки чуть подрагивал.

— А налоги, простите, налоги он Министерству исправно платит? — Люциус уже запрягал любимую лошадку.

Женщина ненадолго задумалась, перебирая в голове все подходящие министерства и ведомства. Не обнаружив подходящего, дама возмущенно завопила:

— Какому такому министерству? Что вы меня путаете!? Сейчас полицию вызову! Никуда то вы от меня не уйдете, голубчики...

Люциус с позором отступил, спрятавшись за хрупкую спину жены. Нарцисса обреченно вздохнула и  передала Драко свою палочку. Подержать. Ошалевший Драко дернул рукой, и тело Снейпа опасно накренилось, рискуя задеть лбом пол. Леди Малфой, тем временем, элегантным жестом стягивала с рук тонкие белые перчатки из китайского шелка.

Перчатки легли  на грудь почившего зельевара, как на трельяж, а их владелица резко выдернула своё имущество из рук сына. Профессора спасла лишь расторопность Драко, выхватившего свою палочку и сумевшего остановить падение в нескольких дюймах от пола. Тем временем волшебная палочка Нарциссы уткнулась в загорелую кожу на шее у маглы.

— Уйди с дороги, магла! Пока я не превратила тебя в жабу!

«Магла»  издала победоносный клич и  обеими руками вцепилась в идеально уложенные волосы аристократки.  Оружие полетело в сторону. Дамы предпочли рукопашный бой. Повалившись на пол и формируя клубок сплетенных тел,  женщины визжали, царапаясь, кусаясь и пытаясь заколоть противницу каблуком. Клочки волос полетели в стороны.

Люциус, рассчитав вероятность ущерба для его чувствительного организма, взобрался на скамейку, потянув за собой сына. Драко же пришлось попотеть, приподнимая тело крестного повыше, к самому потолку, чтобы в драке и ему не досталось. Тратиться на новый костюм для Снейпа никто не планировал.

— Жуткая погодка, не правда ли?

— Отнюдь, papa*, на мой взгляд, удобово… удово…удобоври…

(* — отец, франц.)

Если бы Драко больше времени уделял познанию родного языка, а не полетам на метле, то возможно, следующего момента не было бы вовсе. Но младшему Малфою было куда приятнее парить над Мэнором, чем сидеть за партой в душной библиотеке.

Выговаривая малознакомое слово, Драко потерял контроль над парящим под потолком телом. Позже, вспоминая ситуацию, Люциус уверял, что профессор тихо выругался, когда не ощутил больше магических сил поддерживающих его тело.  Драко, разумеется, опроверг слова отца неоспоримым фактом — мертвые не выражаются.

Проклинал Снейп свою незавидную учесть или нет, в сущности, неважно. Изменить что-либо ему всё равно было не под силу.  Тело профессора приземлилось не дальше и не ближе визжащих на полу женщин. Визг замер на высокой ноте…  Взглянув вниз со своего постамента Люциус несколько мгновений поражался симметричности сложившейся картины. Сверху лежал труп Снейпа, картинно раскинув руки, под ним под причудливым углом возлегала Нарцисса. Хуже всего досталось пышнотелой медсестре в самом низу кучи.  Размышляя, что образовавшаяся фигура сверху напоминает знак Даров смерти Люциус похлопал сына по плечу. Когда ещё такое увидишь?

Из глаз Малфоя-старшего даже выскользнула одинокая слезинка. Какая ностальгия. Нарцисса, Снейп… Он на ней, она под ним  — лежит и стонет. Все как в старые добрые времена.

От воспоминаний Люциуса отвлек сын в одно мгновение испуганно прижавшийся к стене. И причина для страха была. Лежавшая на полу Нарцисса чуть приподняла взлохмаченную голову. На её щеке красовался боевой шрам от когтей, а бровь была прокушена. Взгляд женщины постепенно наполнялся ужасом и непониманием.  Глаза аристократки внимательно изучали нечто под лавкой, у самой стены.

— Мой… песец?!

Голос звучал чересчур воинственно.

— Нам писец…  — почти эхом повторил Драко.

С этого момента ситуация развивалась куда быстрее. Подскочившая на ноги Нарцисса, одним движением плеча спихнувшая с себя профессора, потянулась к своей палочке. И если бы не искусно  произнесенный «экспелиармус», род Малфоев мог бы прерваться по вине пушного зверька…

Всё закончилось, как в доброй магловский сказке — хэппи-эндом. Люциус отделался сломанными пальцами на обеих ногах, Драко получил свою метлу, а несчастный профессор Снейп со всеми подобаемыми ему почестями был, наконец, похоронен у озера, как и завещал. На церемонии прощания Люциус был в гипсе, Нарцисса в новом песце, а профессор всё в том же черном сюртуке без одной пуговицы.