Aberration (джен)

Лили Эванс быстро шла по коридору из Большого зала и безуспешно пыталась спрятать довольную улыбку. Она вышла победительницей из спора, который, похоже, слышал весь Хогвартс. Да, Джеймс Поттер был её парнем, но его лучший друг стал жестоким противником шестнадцатилетней гриффиндорки. Сириус Блэк искренне и открыто ненавидел её.

Отличница опускалась до криков и истерик, когда Блэк заходил слишком далеко. Многие хотели помочь, но они не позволяли кому-то вмешиваться.

Сейчас она чувствовала, что парень повержен. Опозорен перед всей школой. Такова расплата за её слёзы, плохое настроение и огорчения.

— Эванс!

А вот расплата за то, что девушка не прислушивалась к торопливым шагам у неё за спиной.

Сильные руки прижали Лили к стене, грубо схватив за плечи. Секундой позже одна рука преследователя освободилась и оттянула ярко рыжие волосы назад, обнажив беззащитную шею и заставив её поднять глаза. Она слышала, как из его горла вырвалось низкое рычание.

— Теперь тебе никто не поможет, — прошипел он, наклонившись совсем близко к её уху, в то время как она судорожно пыталась сдержать стон. — Ты ответишь за то, что сделала.

— Отпусти! — сквозь зубы выдавила гриффиндорка.

Она с силой рванулась вперёд, оставив прядь волос у него в руке. Её удивило то, что парень даже не попытался остановить её. Ведь он был ловким, сильным, быстрым — по крайней мере, точно быстрее и сильнее её. Что ему стоило догнать её? Расплюнуть, верно? Но тут Лили наткнулась на кого-то и поняла причину его бездействия.

— Ты забыл предупредить, что ей не уйти, — с усмешкой напомнил голос, так похожий на предыдущий.

Сердце девушки ушло в пятки. От них двоих ей действительно не улизнуть. С одним из них она могла ещё на что-то надеяться, но их двое — а это слишком трудно. Да чего уж там — просто невозможно.

— С чего это ты решил помочь? — тихо спросил Сириус брата, одновременно вталкивая провинившуюся в тесную каморку, входя следом и запирая дверь.

В темноте братья — гриффиндорец и слизеринец — казались близнецами. Чёрные чуть вьющиеся волосы до плеч, одинаковые черты лица, рельефно выделяющиеся мускулы, и только глаза у Сириуса голубые, а у Регулуса — чёрные.

Лили стояла посреди комнаты — сделай она хоть шаг, её мигом бы вернули бы на прежнее место, но страх и без того сковал тело. Регулус уверенно положил руку ей на бедро, от чего она дёрнулась, но он удержал её, слегка прижавшись сзади. Парень несильно укусил пленницу за мочку уха и наконец удостоил брата ответом, обращаясь, однако, к обоим:

— Никто не смеет оскорблять и публично унижать наследника из рода Блэков... даже если он гриффиндорец. А ты сделала это, девочка. Такие проступки не остаются безнаказанными.

Лили мелко задрожала, но потом собралась и нашла в себе силы заявить:

— Не считаю свой поступок проступком.

Глаза старшего из братьев яростно загорелись, чёрные волосы упали на лоб, он замахнулся и ударил девушку по щеке. Она вскрикнула и обязательно бы рухнула на пол, если бы не Регулус, чьи руки по-прежнему крепко держали её. Ей очень бы хотелось думать, что это проявление хотя бы какой-нибудь солидарности к ней, но она понимала, что это не так.

— Я готов повторить в любой момент, если скажешь что-то подобное, — пригрозил Сириус. — Ты не уйдёшь отсюда, пока я не захочу. Пока я тебе не позволю. Пока я не наиграюсь.

— Мы. Мы не наиграемся, — коротко рассмеялся Блэк-младший.

— Да. Мы, — довольно согласился тот.

В изумрудных глазах гриффиндорки стояли слёзы, ей было больно, щека горела. Она язвительно спросила:

— Двое парней на одну девушку — очень честно! Надеюсь, вы гордитесь собой!

— Несомненно, — кивнул Сириус, беря её за подбородок.

Лили вдруг почувствовала горячее дыхание на шее и торопливые прикосновения губ, от чего глубоко вздохнула.

— Ммм, — протянул Регулус, оторвавшись. — Я начинаю жалеть, что ты на Гриффиндоре, девочка.

— О, я тоже об этом жалею, — прорычал второй.

— Не говори, пока не попробуешь.

В голубых глазах вспыхнули озорные огоньки. Сириус подался вперёд и грубо поцеловал девушку. Одна его рука по-прежнему держала её, вторая гладила её бедро. Совсем нескоро она поняла, что отвечает ему.

Регулус тем временем холодными пальцами забрался ей под мантию, а потом и под рубашку, будто рисуя запутанные линии у неё на животе.

— Нет, — тихо протянула девушка.

— Нет? — улыбнулся Блэк-младший, убирая ярко-рыжие волосы пленницы на одну сторону и опаляя горячим дыханием её ухо.

— Отпусти меня, ты, мерзкий...— выдохнула Лили, но не договорила, потому что Регулус накрыл её губы своими, после чего угрожающе прошипел:

— Слизеринец? Да. У нас о гриффиндорцах мнение не лучше. Но ты ведь не это хотела сказать? Факультет тут не при чём, верно?

Девушка вспылила и постаралась как можно сильнее наступить младшему из братьев на ногу. Тот взвыл от боли, оттолкнув Лили. Сириус схватил её за запястья и озлобленно зарычал, его глаза светились яростью.

— Малолетняя... гриффиндорская... дрянь! — выдавил Регулус. — Ну ничего, девочка, дурь мы из тебя выбьем.

— Что, Эванс, страшно? — рассмеялся первый.

А второй тем временем достал волшебную палочку и рявкнул:

— Круцио!

Она рухнула на пол, заходясь громким криком, ведь ей никогда не приходилось испытывать такую сильную боль прежде. Лёгкие сжимались, она не могла вздохнуть, каждая клеточка просила о помощи. Она сама мысленно просила о помощи, но это не принесло бы никакого результата. С её губ слетали мольбы о прощении, о пощаде, но наследники рода Блэков не подумали бы остановиться из-за этого.

Сильные руки одного из братьев подняли пленницу на ноги, и в каморке зазвучал приглушённый голос старшего:

— Я найду тебя завтра. И решу, что делать с тобой. Если не придёшь — я из-под земли тебя достану. И, поверь, Джейми тебе не поможет. Кстати, о Джеймсе: проболтаешься ему — пожалеешь. А теперь можешь попрощаться с Регулусом.

Тот ухмыльнулся, притянул девушку к себе, оттянул её голову за огненно-рыжие волосы, заставив её откинуться ему на плечо. Он поцеловал её — жёстко, сильно прикусив нижнюю губу. Она почувствовала вкус крови и тихо застонала.

— Иди, Эванс, — улыбнулся Сириус.

Та оттолкнула его и выбежала из каморки.

* * *

Лили со слезами на глазах вбежала в гостиную Гриффиндора. Почти никого. Она столкнулась с кем-то и, подняв глаза, прижалась к нему, выдохнула:

— Джеймс?

— Джеймса нет, — оповестил Римус. — В чём дело, цветочек? Что такое?

— Ничего страшного, мы просто поговорили, — раздался за её спиной насмешливый ледяной голос.

— Бродяга, — вздохнул Люпин, — Зачем так изводить девушку каждый раз? Можешь потерпеть её общество хотя бы ради лучшего друга?

— Нет, — хмыкнул Сириус.

— Джеймс вернётся и снова расстроится.

— Переживёт.

— Ты невыносим!

Гриффиндорка в это время посмотрела через плечо Римуса на Блэка и одними губами произнесла:

— Я тебя ненавижу.

— Я тоже, — точно так же ответил тот, улыбнувшись.

Оборотень осторожно отстранился от подруги и тихо проговорил:

— Иди к себе, цветочек. Отдохни, не обращай внимания на этого раздолбая. Его не исправить.

Она поднималась по лестнице и всё равно чувствовала на себе насмешливый взгляд Блэка-старшего.

* * *

Весь день Лили опасливо оглядывалась, как загнанный зверёк, бросала обеспокоенные взгляды на проходящих мимо учеников. Но всё было в порядке. Страх стал постепенно отпускать её.

— Ты правда думала, что я не найду тебя? Или, может, что я забыл?

Гриффиндорка была буквально брошена в ближайший пустой класс. Взгляд голубых глаз, которые снились ей в кошмарных снах этой ночью, скользил по ней, с удовольствием замечая испуг пленницы.

— Не беспокойся, Эванс, сегодня я не задержу тебя надолго, — оскалился Сириус Блэк. — Мне вполне достаточно двух минут.

Лили попыталась вырваться, но сильные руки держали мёртвой хваткой.

— Ты не уйдёшь, пока я не позволю тебе уйти. Я же говорил.

Так продолжалось несколько недель. Как девушка не старалась спрятаться или скрыться, парень всегда находил её. Он хотел отомстить ей. Унизить. Перед собой, ведь для неё это было во много раз мучительнее. Всё шло по его плану: она постепенно подчинялась ему, как дрессированная собачонка. Однако сама она этого не замечала. Не замечала того, что уже почти не сопротивляется, не замечала, что отвечает на грубые поцелуи, не замечала, что его руки спокойно блуждают под её рубашкой, а её собственные нередко обвивались вокруг его шеи. Гриффиндорка в глубине души начинала желать следующей встречи. Джеймс Поттер был с ней мягок, нежен и ласков, а Блэк был полной его противоположностью — грубый, резкий, чёрствый, холодный, бессердечный. Но ей нужно было и это, ей нравились подобные острые ощущения, хоть она себе в этом и не признавалась.

В этот раз они были в Выручай-комнате. Девушка была бесцеремонно повалена на широкую кровать, а он, подобно льву, расхаживал вокруг. А потом парень навис сверху, и из его горла вырвалось тихое низкое рычание, а потом он с усмешкой спросил:

— И как это Джейми до сих пор не догадывается?

— Может потому, что тебе хватает мозгов не трогать меня у него на глазах?

— Молчи, Эванс! — рявкнул Сириус, наклоняясь совсем низко к её шее.

Она тяжело задышала.

Её фамилия... Ему безумно нравилось смаковать её на языке, говорить протяжно, на выдохе, добавлять в конце каждой фразы, обращённой к ней.

В голубых глазах зажёгся безумный огонёк. Сириус легко, почти незаметно поцеловал её в уголок губ, в то время как ей безумно хотелось большего. Он рассмеялся:

— Эванс, какая же ты глупая...

Но Блэк снова коснулся её губ своими, на этот раз он целовал её с чувством, глубоко, не давая вздохнуть. Его пальцы больно сжали её рёбра, она застонала и попыталась оттолкнуть парня, но он только сильнее прижался к пленнице и, опаляя горячим дыханием её беззащитную шею, зашептал:

— Ты ведь уже большая девочка, Эванс. Тогда к чему эти детские игры? Пора повзрослеть, верно?

Изумрудные глаза широко распахнулись от удивления, Лили пролепетала:

— Что ты имеешь в виду?

— Скоро узнаешь, — довольно протянул Сириус, слегка прикусывая мочку её уха.

Она вдруг сильно вздрогнула и выпалила:

— Я не стану этого делать, Блэк!

— Я разве спрашивал? Сколько раз повторять: ты не уйдёшь, пока мне не захочется.

— Если ты сделаешь это, я расскажу Джеймсу.

— Если ты расскажешь Джеймсу, — довольно вторил он, — он вряд ли захочет дальше с тобой общаться. Особенно когда узнает правду о том, что ты приходила по собственной воле. Ты думала, я не заметил, что твой отпор слабеет с каждым днём?

— Мне... — прошептала девушка, — Мне всё равно, что он скажет. Всё равно, что ты ему скажешь. Я не позволю тебе...

— Заткнись! — рыкнул парень. — Ты думаешь, меня интересует твоё мнение? Мне плевать! И, поверь, ты просто не имеешь права что-либо мне не позволять. Ты никто, Эванс. Я тут решаю, что тебе делать.

— Нет! — вскрикнула Лили.

Но Сириус уже рванул её рубашку так, что пара пуговиц оторвались.

— Остановись! — взмолилась гриффиндорка.

— Успокойся, — неожиданно мягко попросил Блэк-старший. — Ничего страшного не будет. Не бойся, всё хорошо. Беспокоиться нечего.

Он осторожно погладил её по щеке, внушая доверие взглядом глубоких голубых глаз. Она медленно расслабилась, пропуская на передний план мысль о том, что не очень-то хочется противиться ему. Парень понял, когда Лили подчинилась ему, когда потеряла контроль над собой.

— Только не говори Джеймсу, — тихо проговорила девушка.

— Никогда, — честно пообещал он.

* * *

Следующим утром Лили проснулась одна на кровати в Выручай-комнате. Она хорошо помнила, что произошло ночью, помнила каждое слово, произнесённое недавно таким ненавистным гриффиндорцем. Быть подружкой наследника древнейшего рода Блэков — неплохо. Но только не для неё, только не для Лили Эванс. Ей это нравилось, но так не должно было быть.

Девушка вышла в коридор. Буквально сразу сильные руки схватили её за плечи и прижали к стене. Блэк... Его губы скривились в презрительной усмешке, после чего он сказал:

— Мы должны расстаться, Эванс.

— Мы встречались? — тихо фыркнула она.

Сириус отрицательно мотнул головой и повторил:

— Мы должны расстаться.

— Но почему?

— Я наигрался.

The End

(http://vfl.ru/fotos/4ccf3f8a1118351.html)