Гарпия (джен)

Тишину леса, покрытого легкой синевой тумана и утренней изморозью, прервал испуганный вопль. Мужчина в ужасе пятился назад, пытался вскочить с места, но его руки и ноги с каждой новой попыткой раз за разом соскальзывали по грязи и глине назад, отчего мужчина не двигался с места.

Что-то утробно заклекотало, недовольное, что трапеза была прервана. Красивое женское лицо повернулось к мужчине, прожигая того голодным взглядом, полным ярости и негодовании.

Мужчина все еще пытался кричать, но из глотки теперь раздавались лишь хрипы. Парализованный жутким зрелищем, он не мог двинуться с места, его мысли, застрявшие, застывшие в клетке собственно сознания метались в голове и, не находя выхода застывали, леденели и разбивались осколками внутри .

Лицо прелестницы исказила кривая ухмылка: теперь он — её. Её десерт никуда не денется...

Гарпия развернулась обратно к трупу, с клекотом раздирая когтями мягкую человеческую плоть. Тошнотворный запах кислот и желчи выстрелил в воздух, мужчина, дрожащий, находящийся уже на грани сумасшествия, схватился за живот, выплескивая порциями содержимое желудка на землю. Полуженщине-полуптице было все равно: сейчас ее занимало лишь тонкое, пикантное, сочное человеческое мясо, которое так легко было добыть.

Чудовище довольно заурчало, чувствуя, как прохладная кровь струиться по ее лицу, ручейками стекая вниз, по груди, и маленькими капельками разбивается оземь. Помогая себе когтями и зубами, гарпия, чавкая, пачкаясь в крови и внутренностях немного не свежего трупа, приступила к своей трапезе, маленькими кусочками отрывая насыщенно-розовое мясо от ребра...

Они с дикими криками метались по деревне, толкая и давя друг друга. Мерзкие животные! Они даже не поняли, что происходит. Где же их оружие, стреляющее огнем? Где их хваленая изобретательность, так воспеваемая маглолюбцами?!

Белла хрипло расхохоталась, с наслаждением вдыхая воздух, пропитанный острым ароматом паники. Полуодетая магла в ужасе шарахнулась от неё. Жалкое зрелище! И эти существа равны магам? Белла метнула в женщину зелёный луч и тут же об этом пожалела: если так бездумно убивать направо и налево, не с кем будет развлечься после. Брезгливо переступив через тело, Пожирательница Смерти двинулась дальше. Её целью было высокое здание на окраине — церковь, место, где эти глупцы просили помощи у ими же выдуманного существа. Они воздвигали Ему храмы, приносили дары и шли на магов с огнем и мечом, прикрываясь Его именем. Но сегодня им никто не поможет, эта магловская деревня будет стерта с лица земли.

Беллатрис подняла палочку, намереваясь разрушить церковь, когда послышались хлопки аппарации — на сцене появились новые действующие лица. Нет, не авроры, министерские псы всегда пропускали самое интересное. Так нагло испортить праздник мог только Орден Грязнокровок и Предателей Крови. Лестрендж резко развернулась и бросилась в центр разгорающейся битвы — храм магловского бога подождет.

Орденцов было как минимум вдвое больше, но им приходилось прикрывать маглов (то, что маглы не понимали происходящего и мешали своему спасению, существенно усложняло задачу) и далеко не все «светлые» решались использовать Непростительные. Белла почти не замечала того, что творилось вокруг: она искала среди фигур, облаченных в мантии с эмблемой феникса «любимого» кузена.

Он обнаружился быстро: этот пес всегда был в центре самого веселья, словно дразня волшебницу.

«Хоть в чем-то мы похожи. Жалкая тварь, предавшая свой род!» — хмыкнула Белла и тут же, без предупреждения, одаривая кузена приветствием в виде тонкого магического луча магии ядовито-зеленого цвета.

— И тебе привет, дорогая кузина! — Сириус уклоняется, контратакуя и заставляя Пожирательницу поставить щиты.

Атака — защита, атака — защита, танец волшебников усложняется, добавляются все новые и новые фигуры и взмахи палочками: никто из них не говорит больше, никто ничего не замечает вокруг. Сейчас для обоих нет никого и ничего, кроме врага, врага, которого следует уничтожить. Врага, что портит все, врага, такого ненавистного и лютого, что его нужно не просто убить, стереть с лица земли, растоптать, уничтожить его имя в истории.

Белла с яростным криком взмахивает палочкой, понимая, что времени уклониться у нее уже нет. Заклинание ранит Пожирательницу, со вздохом она падает на землю, глядя на собственную кровь на своей руке. Бедро болит и пылает, но Лестрейдж даже не опускает взгляда: она поглощена Сириусом, она неотрывно смотрит, как он взмахивает палочкой, медленно, словно с издевкой, как заклинание вспыхивает и срывается, быстро подбираясь к ней.

«Это конец, я не смогла служить Ему!!!» — мысленно взвыла женщина от отчаяния, глядя как ярко-красная молния становиться все ближе и ближе. Близко, теперь она...

Заклинание рассыпается маленькими искорками, не достигнув цели. Глаза Беллы расширились от удивления, на недоуменно повернула голову направо и...

На возвышении стояла фигура с палочкой наперевес, укутанная в длинную черную мантию. Он посмотрел на волшебницу, в ярко-алых глазах мелькнула насмешливая искра и Беллатрис услышала Его голос так близко, словно он был рядом, руку протяни — дотронешься до складок мантии Повелителя.

— Убей их, Белла...

Женщина моментально вскочила с колен, с ревом бросившись в самое сердце битвы, позабыв о ненавистном кузене — им сейчас занимались другие Пожиратели, пусть развлекутся. Магия струилась из ее палочки, смертельные заклинания летели направо и налево, глаза горели лихорадочным блеском , волосы растрепались от быстрых движений и ветра, а она все наступала и наступала, убивая один за одним членов Ордена, магглов. Что не успели спастись, животных, всех, всех, кто не успел уйти с ее пути, всех, даже своим попадало, если те мешались под ногами. Лорд спас ей жизнь, она нужна ему, она ценна для него! Она не подведет. Не посмеет, не обманет его доверия, докажет, что она лучшая, достойнейшая, благороднейшая! И тогда он признает ее, позволит быть рядом, даст ей больше сил, будет ее силой, ее воодушевлением, ее Господином! Она не могла проиграть, теперь не могла!

Магла опять вырвало от омерзения. Гарпия с утробным, довольным урчанием поедала выуженный из черепной коробки человека мозг, держа тот уродливой когтистой лапой, с которой медленно стекала серая жидкость вперемешку с алой кровью. Она потянула зубами добычу, от мозга, тихо хлюпнув, отделился небольшой кусочек, который был тут же проглочен тварью.

Падальщица. Ей нравился запах чуть затхлой плоти. Прежде, чем съесть человека она медленно терзала его, убивала за несколько дней до трапезы, чтобы мясо немного подпортилось. Странно, но в глубине ее сознания она смутно помнила, что значит мучить человека духовно. Маггл, которого она притащила на свою стоянку уже не пытался сбежать, таращился на нее безумным взглядом, покачиваясь из стороны в сторону и что-то бормотал, отчего с его губ слетал тихий свист вместе со скулежом.

Гарпия заклекотала: время готовки нового мяса, уже на завтра...

С диким смехом женщина устремилась к церкви. Продолжая швыряться заклинаниями. Она чувствовала кожей, разумом, каждой клеточкой своего тела холодный, немного заинтересованный взгляд ее Лорда. Немного заинтересованный... О, ей было достаточно, достаточно этого! Даже его равнодушного взора было бы достаточно, чтобы разжечь в ней желание показать все. На что она способна, чтобы припасть губами к его холодной ладони, в знак ее покорности Ему и ее превосходства над другими.

Церковь запылала, Белла засмеялась еще неистовее, глядя, как ее огонь медленно поглощает хлипкую сухую постройку. Еще несколько взмахов — еще несколько языков пламени на здании, волшебница пляшет, как безумная, убивая каждого магла, что пытается сбежать из церквушки и каждого мага, что пытается их спасти. Спасти!!! Этих жалких тварей, недостойных даже лизать кончики ее сапог!!!

Люди в здании кричали, пытаясь найти выход. Кто-то из этих примитивных животных разбил окно, пытаясь пролезть наружу, но тут же был убит ярким смертельным лучом Авады Беллатис.

— Не уйдете! Никто не уйдет! Вы все мертвецы, падаль, твари, грязь под ногами!!! — бормотала она, починив окно и накладывая заклятья на здание, окончательно лишив магглов возможности избежать костра, так заботливо приготовленного для них Пожирателями.

Резкая боль пронзила все тело. Женщина вскрикнула, вздрогнула, резко обернувшись.

— Сириус!!! — взревела она, поднимая палочку и с удивлением обнаруживая, что не может поднять руку и произнести слова заклинания.

«Когда успел?!!» — изумленно подумала она, падая на землю.

В глазах волшебницы навсегда застыло изумление. Она проиграла.

Гарпия с омерзением оттащила тело в крохотную пещерку. Где она устроила себе гнездо. Пусть подпортиться, она уже сыта.

Полуженщина-полуптица потянула носом воздух, уловив знакомый запах. Тяжелой, но практически невесомый, так пахнет неизбежность, рок. Смерть...

Чудовище резво выскочило навстречу, с радостным криком растопыривая крылья в знак приветствия.

Мужчина в черной мантии подошел ближе, усмехнувшись, и протянул руку. Гарпия моментально подставила свою голову, позволяя тому гладить себя по волосам и перебирать прядки. Она любила, когда он приходил. Она не помнила, кто он такой. Но чувствовала, что он — ее отрада, ее спасение, самое близкое существо на свете, даже не глядя на то, что она питается такими, как он. Этот двуногий — исключение из правил. Он — друг. Союзник. Хозяин...

— Только ты одна меня и ждешь... — слетело с бледных губ тихое обращение, и гарпия довольно заклекотала, понимая, что ей только что сделали комплимент.

Она потерлась щекой о мужчину и подняла голову вверх, чтобы посмотреть на своего собеседника.

На Волдеморта смотрело улыбающееся лицо Беллатрис.

— Это все, что я смог сделать для тебя, моя Белла...