Черничный пирог (джен)

На мансарде домика Уизли было тихо. Миссис Уизли только что принесла туда блюдо с пирожками — Гермиона, углубившись в новый учебник, даже не прикоснулась к ним, Рон с большим аппетитом лакомился угощением, а Гарри уже давно, сидя на кровати, смотрел в одну точку на противоположной стене. Сколько Рон ни звал его и ни заманивал ароматом свежей выпечки, Гарри не реагировал. Он не только сейчас не реагировал, но и в последние дни вообще мало говорил. Рона и Гермиону это очень беспокоило, смерть Сириуса могла надломить его твердость духа. Они наблюдали за ним вместе с миссис Уизли, считая, что Гарри этого не видит. Они будто бы каждую минуту ожидали, что он упадет в припадке или замертво. И чтобы отвлечь мальчика от душевных терзаний и вернуть интерес к жизни, миссис Уизли готовила много разных сладостей, а Рон и Гермиона старались разговаривать с ним на отвлеченные темы.

Неожиданно Гарри прервал тишину:

— Что едят домовики?

Удивленные неожиданным вопросом, Рон перестал жевать и уставился на друга, а Гермиона оторвалась от книги с видом прискорбной вежливости.

— Я не знаю, Гарри. Думаю, то же, что и мы,— ответила Гермиона.

Гарри вновь замолчал, переводя взгляд на бедную стену перед собой.

— Ты что задумал, друг?— Рон проглотил то, что было у него во рту.

Спустя минуту, Рон и Гермиона услышали то, о чем думал Гарри.

— Я хочу что-нибудь приготовить для Добби.

— Что именно?— осторожно поинтересовалась Гермиона.

Гарри будто и не слышал ее вопроса.

— Гермиона, ты умеешь готовить черничный пирог?

— Я знаю рецепт, но еще не приходилось его готовить,— ответила она.

— Очень хорошо, что рецепт ты знаешь,— глаза Гарри загорелись.— Дело в том, что я видел, как пирог готовила тетя Петунья, но я так ничего и не понял.

— Ты думаешь, Добби это оценит?— подал голос Рон.— Ты же помнишь, как он себя истязал при воспоминаниях о жизни у Малфоев. Вдруг у него остались эти привычки?

— Рон, не говори ерунды. Это было три года назад, у Добби было достаточно времени для того, чтобы привыкнуть к свободной жизни,— Гермиона нахмурилась, хотя глаза ее горели так же, как у Гарри.

— Думаю, миссис Уизли разрешит нам воспользоваться ее кухней и некоторым количеством продуктов,— продолжал рассуждать Гарри.

— Чего гадать, пойдем и спросим,— Гермиона с готовностью вскочила на ноги, отложив книгу.

— Эй, ребят, вы серьезно?

Но в комнате уже никого не было, и Рона никто не услышал. Он бросил обреченный взгляд на блюдо с пирожками и медленно побрел из комнаты.

Его появление в кухне осталось незамеченным. Там уже вовсю гремели тарелки, выкладывались на разделочный стол необходимые продукты. Гарри вернулся со двора с несколькими свежими яйцами. Гермиона достала большую тарелку для сбора черники и выскочила из дома. Рон прошел к ближайшему стулу и сел. Он окинул комнату взглядом, будто не узнавал собственный дом. Его удивило не то, что им разрешили хозяйничать на кухне, а то, что кухня вообще была свободна. Не было ни матери, ни Джинни, ни даже Флер, которая очень любила наводить здесь все по-своему. Гарри заметил этот взгляд.

— Они все пошли в сад. Флер решила дать несколько советов твоей маме, как держать сад цветущим до декабря. Джинни тоже с ними.

Рон фыркнул, представив реакцию миссис Уизли на слова Флер.

Гермиона влетела в дом, так же быстро, как и выскочила из него.

— Знаете, даже у меня иногда заканчивается терпение. Ей не понравилось, как я собираю ягоду.

Имена были излишни: Гарри и Рон все равно знали, о ком говорила Гермиона. Ее тарелка была заполнена наполовину, но и этого было достаточно. Гарри взялся промывать ягоду, пока Гермиона разводила тесто. Она знала точное соотношение ингредиентов, все было четко без лишних движений. То, как она готовила, напоминало урок зельеварения, где Гермиона была одной из первых. Сейчас она будто бы читала учебник, точно следуя инструкциям, в которых прописано, что, сколько и когда положить и когда помешать. Гарри закончил с ягодой и перенес тарелку на разделочный стол. Каждая ягодка была тщательно промыта и лежала горкой одна к одной. Каждая блестела под лучами солнца, пробивающимися сквозь маленькое кухонное окошечко, хватая их капельками чистой прозрачной воды. От ягоды исходил приятный запах свежести и сладости, она притягивала к себе взгляд и рождала желание взять хотя бы одну и попробовать.

Гарри сунул палец в однородную, немного тягучую массу приятного тепло-бежевого цвета. Гермиона стукнула его по руке, но вместо того, чтобы обидеться, он по-детски улыбнулся ей и стал слизывать с пальца сладкую массу. Рон не выдержал, заразившись настроением друзей, встал и, взяв из рук Гермионы ложку, которой она мешала тесто, сам стал его помешивать, немного оттеснив девочку в сторону. Гарри взял тарелку с ягодой и ссыпал всю в тесто, Рон стал аккуратно перемешивать. Гермиона включила духовку.

В кухне царил покой и приподнятое настроение, было тепло и пахло свежей выпечкой. Первый в жизни подростков сладкий ягодный пирог, приготовленный самостоятельно, уже несколько минут стоял в печи, запекался и приобретал ожидаемый светло-коричневый цвет. Троица сидела в кухне и размеренно дышала, медленно вдыхая мягкий теплый аромат. Было слышно, как кудахчут куры во дворе и щебечут птицы, негромко шелестела листва на деревьях. Сквозь легкие занавески на окнах пробивались солнечные лучи и освещали кухню, окрашивая ее в приятные оттенки оранжевого цвета; преломлялись в склянках, наполняющих кухню, и изменяли цвет. Чувствовалось умиротворение.

Через какое-то время Гермиона достала ароматный, пышущий жаром черничный пирог и установила его на обеденном столе. Гарри, Рон и Гермиона склонились над выпечкой.

— Думаю, хорошо получилось,— сказал Гарри.— Именно так выглядел пирог у тети.

— Так что, зовем Добби?— спросил Рон.— Или сначала попробуем?

Друзья переглянулись. Гарри достал нож и отрезал три небольших кусочка.

— Волнение такое же, как при дегустации оборотного зелья,— Рон сморщился, вспомнив вкус сущности Кребба.

Гарри первым откусил кусочек. Рон и Гермиона уставились на него, внимательно наблюдая за реакцией. Гарри медленно пожевал, и в его глазах появились искорки восторга.

— Вы просто обязаны это попробовать!— воскликнул он, откусывая еще раз.

Рон и Гермиона последовали его примеру и пришли в такой же восторг. Пирог получился поистине восхитительным, в меру сладкий, с ярким оттенком черники. Ягодки были целы и только усиливали вкус.

— Мы шправилишь на што прощентов,— объявил Рон с набитым ртом.

Все радостно заулыбнулись.

— Добби,— позвал Гарри.

Спустя секунду, в кухне материализовался эльф-домовик и сразу воззрил свои большие и полные преданности глаза на Гарри. На нем был темно-синий свитер, достающий ему до колен, черные носки, скрывающие почти всю ногу, и полосатый колпак, из-за которого его большие уши казались еще больше.

— Гарри Поттер, Добби очень рад видеть вас,— пропищал домовик.— Чем Добби может быть полезен, сэр?

— На самом деле, мы всего лишь хотели поблагодарить тебя за твою помощь Добби. И мы приготовили для тебя кое-что вкусное,— начала Гарри.

Глаза Добби наполнились слезами, когда Гермиона поставила перед ним на стол тарелку с большим куском черничного пирога. Троица испуганно ожидала продолжения его реакции, готовые в любой момент броситься и предотвратить самоистязания домовика. Эльф шмыгнул носом, вытер рукавом свитера слезы и поднял на друзей глаза полные бесконечной благодарности.

— Гарри Поттер и его друзья так добры к Добби. Добби не знает, как вас благодарить.

— Ты сделаешь нам самый большой подарок, если попробуешь этот черничный пирог,— сказал Рон, облегченно улыбаясь.

Добби посмотрел на кусок пирога с разных сторон, видимо примиряясь, откуда лучше начать, и, проигнорировав поданную Гермионой вилку, взял кусок руками и откусил. Страх снова промелькнул внутри у друзей, когда глаза домовика вновь наполнились слезами, и ушел с его словами:

— Вкуснее этого Добби еще ничего никогда не ел.

Он вновь откусил и стал жевать, весь светясь от счастья. Гермиона осторожно присела рядом с домовиком и аккуратно сняла его колпак, положила рядом с ним на стол.

— Добби, когда ты садишься за стол, головной убор по правилам этикета нужно снимать.

— Гермиона, не мешай ему наслаждаться наивкуснейшим пирогом,— возмутился Рон.

— Но ведь Добби свободный эльф-домовик, а значит, может знать правила приличия,— парировала Гермиона.

Гарри молча наблюдал за домовиком, не слушая друзей, однако он не заметил никакой обиды в глазах Добби, он так же с благодарностью смотрел то на Рона, то на Гермиону.

— Гермиона Грейнджер очень добра к Добби. Добби помнит, что Гермиона Грейнджер сделала для него.

Эльф проглотил последний кусочек и встал из-за стола, нахлобучивая свой колпак обратно на голову.

— Большое спасибо, Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли. Добби никогда не забудет вашей доброты и такое вкусное угощение.

Добби отвесил поклон всем троим, касаясь пола кончиками своих ушей и колпака. Рон и Гермиона смущенно улыбались. Гарри наклонился и обнял домовика. Он считал, что именно так можно было до конца выразить свою благодарность ему. Глаза Добби от удивления расширились и стали размером с большое блюдо, но затем они заулыбались, вновь наполняясь слезами благодарности, его маленькие ручки заключили Гарри в ответные объятия.

— Спасибо, Гарри Поттер,— пропищал домовик, когда объятия распались.

— Тебе спасибо за все, Добби,— ответил Гарри, отпуская эльфа.

Добби в последний раз посмотрел на троих друзей и со щелчком растаял в воздухе. Гарри повернулся к окну и посмотрел на чистое голубое небо. На душе было легко, он был рад, что сделал хотя бы одно существо счастливым.