Подарок для лучшего друга (джен)

1.

Только бы никто не увидел.

«Ощутите новый тонкий аромат с нотками розового перца, жасмина и сандалового дерева. Вся страсть востока — в одной капле этих духов!»

Только бы никто не увидел.

«Суперпредложение! Закажите прямо сейчас! Божественное сочетание иланг-иланга, пачули и цитруса. Произнесите «Arome» — и ощутите этот великолепный аромат...»

Что за ерундовина такая — пачули? Ну ладно, Arome.

Фу, гадость.

Дурацкая была идея. Абсолютно дурацкая. Почти из той же серии, что и прогулки по ночному Хогвартсу или посещение Запретного леса. Но тогда я был не один.

Конечно, можно было бы спросить совета у Гарри. Маловероятно, но вдруг он подсказал бы что-нибудь дельное... когда закончил бы смеяться, словно ненормальный, оттого, что Рональд Уизли, его лучший друг, прячет среди учебников каталоги косметики, украденные у младшей сестры.

Красавица-волшебница со страницы каталога многозначительно улыбнулась и кокетливо погрозила пальцем.

Только бы никто не зашел в комнату.

Так, что там дальше... «Аромат на все времена: чувственные ноты фиалки, орхидеи и золотистой амбры преобразят Вас в одно мгновение».

Интересно, что такое золотистая амбра? Жалко, что нельзя спросить у Гермионы.

— Рон!

Легка на помине.

К счастью, я успел захлопнуть «Квиддич сквозь века», надежно спрятав там каталоги, прежде чем дверь распахнулась и на пороге появилась Гермиона. Она выглядела рассерженной, впрочем, в последнее время у нее все время было плохое настроение.

— Рон, что ты здесь делаешь? — в такие моменты подруга казалась мне безумно похожей на МакГонагалл. — Ты же должен вместе со мной следить за украшением Большого зала к Рождеству. Я тебя уже полчаcа жду!

Серьезно?

— О, Гермиона, я забыл, извини, — пока я шарил по покрывалу в поисках палочки, Гермиона подошла ближе и, разглядев заголовок лежащей передо мной книги, воскликнула еще более разгневанно:

— Рон, ты что, читал «Квиддич сквозь века»?! Вместо того чтобы выполнять свои обязанности старосты?!

— Гермиона, не читай мне мораль, — поморщился я. При общении с Гермионой Грейнджер у меня почему-то никогда не получается просто извиниться без того, чтобы не нахамить. Вечно она воспитывает!

— Я могу вообще с тобой не разговаривать! — Гермиона резко повернулась на каблуках и ушла быстрее, чем я сказал еще хоть слово.

Замечательно.

Ты просто молодец, Рональд Биллиус Уизли.

Поругался с лучшей подругой под Рождество, потому что выбирал ей подарок.

Это было бы смешно. Если бы не было так не смешно.

2.

Если бы кто-то сказал мне хотя бы полгода назад, что я буду рассматривать страницы каталогов косметики, пытаясь найти отличия между запахом иланг-иланга и кокоса, я бы рассмеялся этому идиоту в лицо. Я собирался подарить Гермионе на Рождество какую-нибудь книгу из тех, название которых занимает больше трех строчек. Ну разумеется, я купил бы ей книгу, если бы не подслушал один чужой разговор.

И хотелось бы оправдаться, что это вышло совершенно случайно, но вот уже пятый год ничего в моей жизни случайно не происходит. В одно из воскресений я сидел в гостиной, пытаясь написать эссе о спутниках Юпитера для профессора Синистры. Гермиона вязала очередной носок для домовых эльфов. Или шапочку. Я не всегда понимаю, что именно она вяжет.

Браун с Патил листали какой-то яркий журнал, попутно обсуждая новые духи Лаванды. Они говорили очень громко, постоянно кидая косые насмешливые взгляды в сторону Гермионы, и вскоре ее нервы не выдержали. Подруга фыркнула и произнесла какую-то невероятно заумную фразу о том, что кому-то достаются духи, а кому-то — мозги, и вернулась к созданию очередного «шедевра» ручной работы для домовых эльфов. Джинни, сидевшая рядом с ней, улыбнулась.

Лаванда обиженно надула губы, а потом сказала:

— Поэтому, Грейнджер, тебе только книги и дарят. Держу пари, никогда в жизни ты не получала в подарок ничего, кроме книжек!

Гермиона слегка изменилась в лице, но промолчала.

А я вдруг подумал, что ведь ей, наверное, будет очень обидно получить от меня на Рождество очередную книгу. Все-таки мы лучшие друзья.

Ну, или не совсем друзья.

Но это в данном случае совсем не важно.

И тогда я решил подарить Гермионе духи.

Но как-то все закрутилось. Амбридж отвлекала своими бесконечными придирками и наказаниями, Анжелина взяла меня в команду вратарем, мы создали Отряд Дамблдора...

Мерлин, Рональд Уизли, признайся хоть самому себе, что ты банально забыл о рождественских подарках, как всегда, отложив их выбор и покупку на последний момент.

Да, так и есть. Я забыл.

И поэтому теперь, словно трепетная второкурсница, изучал косметические каталоги.

3.

Проще всего было бы купить первые попавшиеся духи в Хогсмите. Наверное, я бы так и поступил месяцем раньше, но теперь у меня была только одна возможность — заказать совиной почтой с помощью каталога.

Да и не подойдут Гермионе Грейнджер первые попавшиеся духи.

Все-таки она мой лучший друг.

Вплоть до того дня, на который была назначена последняя встреча Отряда Дамблдора, я думал, что справлюсь сам, но потом все-таки решился и поговорил с Джинни. Хоть я и был на нее рассержен за то, что она встречается с Майклом Корнером, я знал, что Джинни не станет трепаться, если поговорить с ней по-хорошему.

— Ты хочешь подарить Гермионе духи?

Интонация и выражение лица младшей сестры мне категорически не понравились.

— А что тут такого? Все девушки ведь любят духи, — я пожал плечами, пытаясь представить, что говорю с Гарри.

— Ну да, — кивнула Джинни. — А с каких пор Гермиона для тебя — девушка, а не просто ходячий справочник?

Я промолчал.

Гермиона мой лучший друг.

Гермиона... умная.

И так забавно морщит нос, когда исправляет ошибки в моих эссе.

И...

— Все ясно, — сказала Джинни, не дождавшись ответа. — Просто подарок для лучшего друга, да?

— Да, — торопливо ответил я. — Не хочешь помогать — не надо, только не проболтайся никому. А то все подумают то же, что и ты.

— Ты что, уже научился читать мысли? — Джинни закатила глаза. — Ладно. На самом деле все очень просто. Ты ведь давно знаком с Гермионой, подумай как следует, на какой цветок она похожа, какой аромат ей больше всего подойдет, вот и все.

— Я ждал от тебя более реальной помощи, — разочарованно пробурчал я.

Гермиона не похожа на цветок.

— Мы с Гермионой не обсуждаем духи, если ты об этом, — рассмеялась сестра. — А вообще, молодец, кто бы мог подумать.

Джинни ушла быстрее, чем я сообразил спросить, какие духи нравятся ей.

4.

Гермиона не похожа на цветок.

А может, надо просто хорошенько подумать?

Я закрыл глаза и попытался представить себе Гермиону.

У нее красивые волосы, хотя они и вправду частенько напоминают воронье гнездо. Иногда мне хочется дернуть за каштановый локон-пружинку, чтобы увидеть, как он подскочит.

А когда она сердится, глаза ее темнеют, из ореховых становятся темно-каштановыми, почти черными.

Жаль, что я не увижу выражения ее лица, когда она откроет мой подарок. Гермиона сказала, что на Рождество поедет с родителями кататься на лыжах, и долго объясняла, что это такое.

Да, но неплохо было бы все-таки купить этот подарок.

Спрашивается, зачем было закрывать глаза? Гермиона Грейнджер собственной персоной сидела прямо передо мной, писала огромное письмо-роман (ставлю сикль, что знаю адресата!).

Разговор, который начался после возвращения Гарри, оказался весьма кстати. Но когда Гермиона начала разглагольствовать о моем эмоциональном диапазоне, сравнивая меня с чайной ложкой...

Я разозлился. Мой эмоциональный диапазон куда шире.

Например, когда я вспоминаю, как она пришла на бал с Крамом в прошлом году, мне до сих пор хочется как следует стукнуть кого-нибудь, и желательно — самого Крама, которому и адресовано ее длиннющее письмо.

Она же мой лучший друг. И нечего танцевать с этим болгарином, хоть он и лучший ловец в мире!

Мы уже давно разошлись по спальням, и я почти заснул, когда меня вдруг осенило.

Гермиона — роза. Вроде бы красивая, нежная, хрупкая, а чуть не так дотронешься — шипы.

Кажется, я понял, какие духи ей подойдут.

5.

На самом деле то, что я не забыл отправить Сычика с бланком заказа в парфюмерную лавку в Косом переулке, — настоящее чудо, без шуток. После того, что случилось с папой, можно было бы даже о самом Рождестве забыть.

Но папа поправлялся, Рождество приближалось. Все занимались украшением дома на площади Гриммо, 12. Все, кроме Гарри, который в очередной раз начал вести себя как придурок. Не в первый и, думаю, не в последний раз за этот учебный год.

Гермиона наврала родителям, что вернется в Хогвартс для дополнительных занятий, и приехала встречать Рождество с нами. И подарила нам с Гарри планировщики домашних заданий, изрекающие разные умные фразы.

Я точно не ошибся, решив, что она — роза? Хотя духов с припиской «Для книжных червей» в каталоге вроде не было.

Да, согласен, не смешно.

Мы столкнулись в коридоре. Гермиона что-то сказала Гарри о книге, которую он ей подарил, а я...

Я почувствовал, что от нее пахнет подаренными мною духами. Роза, ваниль и та самая загадочная амбра. До сих пор не знаю, что это такое.

— И духи твои, Рон, необыкновенные!

Гермиона улыбалась, глаза ее светились счастьем. Ореховые, с золотыми искорками.

А я впервые с умопомрачительной ясностью понял, что эта девушка — повернутая на правах домовых эльфов, зацикленная на учебе, строгая и властная, любящая читать нотации Гермиона Грейнджер, сияющая улыбкой в это рождественское утро, — не просто мой лучший друг.