Огни горят для самых лучших (гет)

Пролог.

Мой путь никогда не был устлан цветами. Я не жаждала ярких лепестков под ногами. Не нужно было бросать их на пол, я просто хотела ощущать их пьянящий аромат. Ступая по узкому проходу меж рядами, я уносила свои давние мечты длинным шлейфом, и мне хотелось кричать, умолять пощадить ни в чём не виноватые розы, нашедшие последний приют под каблуками моих туфель. Но люди, собравшиеся у алтаря и умиляющиеся при каждом новом взгляде на меня, всё равно бы не услышали. Когда осталось пройти всего несколько метров, я остановилась...

Глава 1.

Я металась из угла в угол, чуть ли не до крови впиваясь ногтями в ладони. Там, за дверью и заглушающими заклятьями, решалась моя судьба. Гарри приблизился ко мне и участливо обнял за плечи.

— Гермиона, Рон всегда справлялся. Он сильный, он ни за что не оставит тебя.

Я почувствовала, как дыра внутри разразилась адской болью. Гарри мне врал. Впервые в жизни мы не могли и не хотели признаваться в том, что всё решено за нас. Рон хотел жить, мечтал о нашем счастье вместе. И если бы он мог выбирать — обязательно остался бы. Но он лежал за тонкой ширмой, не сделав ни одного самостоятельного вздоха за последние три дня, а значит, он ничего не мог решить.

Я отошла от Гарри, пряча лицо в истерзанных мной же ладонях. Эти дни так вымотали меня, что было трудно даже дышать. Желудок давно смирился с тем, что кроме сухариков и кофе литрами он больше ничего не получит. Затылок ныл с каждым новым часом всё сильнее. Я проклинала себя, но именно тогда, когда это было необходимо, не знала, куда бежать, у кого просить этой чёртовой помощи!

— Гарри! — в отчаянии выкрикнула я.

Но Гарри уже не было. Наверное, я зависла так надолго, что он подумал оставить меня наедине с самой собой, для моего же блага. Что я хотела ему сказать?

Я вспомнила. Я вспомнила о профессоре Снейпе. Его удалось тогда спасти, хоть он и сопротивлялся. Конечно, глупо было рассчитывать на благодарность с его стороны, но он был силён! Я бросила короткий взгляд на палату Рона, за которой он сражался со смертью без волшебной палочки, в полной тьме. Я должна была попробовать.

Гарри к профессору стал относиться терпимее, но не более того. Не знаю, куда там Гарри получил доступ, но мой друг, похоже, узнал много из того, что знать ему не полагалось. При последней случайной встрече Гарри и мистера Снейпа в Косом переулке, последний почти набросился на Гарри. Но друг молчал о причинах, а мы с Роном тогда были слишком счастливы, чтобы думать о ком-то, кроме нас. При этих мыслях по сердцу словно полоснули острым лезвием.

Я приближалась к Дырявому котлу, откуда хотела связаться с мистером Снейпом. Той ночью в Визжащей хижине у нас тоже было мало времени — но мы сработали оперативно, будто много раз репетировали: я вынула из сумочки переносную аптечку (наша с Гарри задумка — носить всё самое необходимое из зелий и порошков с собой), протянула Гарри безоар и бутылочку с кровевосстанавливающим зельем, а сама принялась затягивать края раны с помощью магии. Рон быстро нашёл мадам Помфри, которая, охая и причитая, всё же смогла дать чёткие указания по транспортировке профессора в подпольный госпиталь, оперативно развёрнутый в подвале дома на Гриммо, 12. Почему мы спасли его тогда, никто из нас так и не понял. Но сейчас, анализируя всё, что случилось, я верила, что мы вытащили его, чтобы он однажды вытащил нас. Кто бы мог подумать, что отдавать должок придётся так скоро...

В Дырявом котле было тихо, пусто, только бармен, старый Том, тёр грязной тряпкой мутные стаканы. Я коротко с ним переглянулась и сразу направилась к камину — руки тряслись от страха, щеки горели от предвкушения, я верила, что есть ещё надежда.

— Тупик Прядильщиков, дом профессора Снейпа, — скомандовала я зелёному после горстки летучего пороха огню, который почти сразу стал прежнего цвета.

— Заперто, — протянул Том, заглядывая в логово огня из-за моего плеча.

— Вы давно видели его, сэр? — Уточнять имя было глупо — старик всё слышал.

— Вообще, да. Мистер Снейп стал еще более нелюдимым, хотя разве такое возможно? — Ответа не требовалось, бармен, бормоча себе под нос о том, как он относится к профессору, скрылся за стойкой.

Я шла по улице, сгущались осенние сумерки, — отчего аллея казалась вымазанной чёрной краской по краям и закоулкам. Мне было так невыносимо грустно, как бывает, когда ты теряешь то, что уже успел попробовать на вкус. Сотни раз я прокручивала в голове то, о чём задумалась всего лишь раз. Смогла бы я пойти на всё ради любимого человека? Наверное, были вещи, которые я считала неприемлемыми в любом случае, при любых обстоятельствах. Однако, что произойдёт, если я попрошу профессора о помощи? Я ведь просила профессора МакГонагалл... Пусть откажет мне, пусть. Зато я буду знать, что попыталась, и, возможно, однажды мне станет чуть-чуть легче.

Как выглядел Тупик Прядильщиков — я понятия не имела. Но примерно в двух милях от него было одно волшебное поселение. Тихое, приятное местечко, с красивыми, но не броскими пейзажами привлекло внимание Луны и её отца. Всего пару месяцев назад мы с Гарри и... Роном были у неё в гостях. Тогда она и рассказала мне, как всегда с придыханием и странным свечением в голубых глазах, что у них есть странный сосед — бывший директор Хогвартса. Я не придала этому никакого значения, но сейчас благодарила Луну за то, что она поделилась этой репликой.

План был прост: я аппарирую в знакомую местность и добираюсь пешком до Тупика. Было примерно два часа по полудню, так что до сумерек я должна была успеть. Я сосредоточилась и оказалась на узкой тропке, ведущей в сторону от главной дороги. Никто меня не заметил, и я бесшумно нырнула в парк, к которому вела тропинка.

Солнце садилось так стремительно, что под конец своего путешествия я уже бежала, чтобы успеть отыскать нужный дом до темноты. Мне это удалось — и скоро передо мной возвышался мрачный двухэтажный коттедж, с наполовину обвалившейся крышей, облупившимся местами фасадом, кое-где покрытым мхом. В окнах было темно, но мистер Снейп был там, потому что больше ему быть было негде. Я ощущала непонятный холодящий душу испуг, какой испытывала обычно при приближении профессора зелий. Ни с чем не перепутать.

Я мялась у входа, когда дверь вдруг настежь раскрылась, ударившись о стену, с которой при сотрясении посыпалась штукатурка, обнажая потрескавшиеся кирпичи. Я вся внутренне подобралась — о моём приходе знали, может, даже Том постарался.

— Заходите, Грейнджер! — гаркнул Снейп, явно изрядно выпивший, откуда-то слева. — Вы ведь всё равно не отвяжетесь, пока не намозолите мне глаза!

— Я по делу, сэр, — ответила, но зайти не решалась.

Снейп возник на пороге через пару минут напряженной тишины. Небритость не делала его брутальным, длинные волосы не приближали к рокерской тусовке (вряд ли он о ней слышал), а губы, тщательно пытавшиеся изобразить фирменную ухмылку, не добавляли надменности. Жалкий, да, именно так. Я была бы даже «за», если бы он вздумал влезть мне в голову в этот момент, но он хмыкнул и скрылся в глубине дома. Он сильно сдал.

Я шла по тёмным коридорам, вспоминая замок, ночи, которые мы проводили в бегах, и тот ужас, который нам внушал Гроза Подземелий. Когда и куда это всё ушло из него?

— Вряд ли удивлю, если скажу, что мне плевать на всю вашу компашку и на ваши дела...

— Профессор Снейп, сэр, нам, то есть... мне нужна Ваша помощь. — Он повернул кресло, так что я увидела его лицо: ему было всё равно.

— Мерлин, этот чёртов день стоит того, чтобы я его не запомнил! — С этими словами он вытащил откуда-то из-под кресла бутылку огневиски и присосался к ней, словно усталый путник.

— Глупо... — вслух сказала я, разворачиваясь, чтобы уйти. К такому я была не готова: саркастичные ухмылки, грубые острые словечки, стальной блеск в глазах — да, но полное безразличие к собственной жизни — это уже ответ на все мои вопросы. И ответ отрицательный.

— Стой, Грейнджер.

Я и впрямь остановилась. Потом одумалась, поняв, что он уже переходит все границы, и возобновила шаги. Я не сдамся, я помогу Рону, но тут помощи искать было полным идиотизмом.

— Уизли не дождётся...

Моё сердце по-настоящему остановилось на несколько тысячных долей секунды, которые причинили мне жгучую боль, истинную, незабываемую. Я в порыве чувств развернулась, схватилась рукой за палочку — готова была рвать, резать, орать, только бы не чувствовать того, что чувствовала. Но рука безвольно опустилась вдоль туловища — я увидела, как Снейп преобразился. Он был собой, будто и не пил литрами виски пару минут назад. Я клялась себе, что он просто решил ударить меня побольнее напоследок. Но те жалкие пол процента, на которые я подпустила к себе мысль о другом исходе нашего разговора, разгорались внутри пожарищем, захватывая сомнения и страхи. Выражение моего лица изменилось.

— Я бы ни за что на свете не стал делать то, что собираюсь. Но так хочется испытать наслаждение...

Я не знала, что он подразумевает под этим, но ждала, что он объяснит. Что скоро и произошло.

— Непреложный Обет, мисс Грейнджер. В итоге — Уизли жив — здоров.

— Что взамен? — Я не пускала мысли в голову, освобождая пространство для ответа Снейпа. Места оказалось мало.

— Вы переспите со мной, всего-то. Не один раз, разумеется.

Сначала я решила, что он шутит, и даже почти улыбнулась, хоть юмор и показался чёрным. Но Снейп стоял передо мной, сведя брови на переносице, и буравил взглядом, не тяжелым, как обычно, а надменным. Вот теперь это изобразить ему удалось.

— Вы ведь ненавидите меня, сэр. — Странно, но кроме красных щёк моё необъяснимое волнение (не ужас, поедающий изнутри, а лишь взволнованность, что еще хуже) ни в чём не выливалось. Вот и Снейп пытался понять, что происходит, но не мог.

— Подробности лишь отнимут время, которого и так мало. Зная Вас, предлагаю следующий вариант: оплата после первого эффекта от зелья.

Что я могла сказать? Он знал, что я в углу. Рон был моей жизнью, и как бы я дальше была без него, отлично осознавая, что шанс на спасение выбросила в "урну" из-за страха, стыда, презрения, отвращения. Боже, как же я устала! Это всё такое пустое.

«Во имя любви, — пролетело в пустой голове».

— Мой ответ: да.

Снейп протянул руку, я вложила свою ладонь в его. Его рука, теплая, живая, будто ему не принадлежала. Я думала о мелочах, о всякой чепухе, чтобы не думать о том, что пугало и манило.

— Завтра вызовите Поттера, мисс Грейнджер. Нам нужен третий волшебник, что, вероятно, совсем вылетело из Вашей лохматой головы.

Он резко выпустил мою дрожащую руку и медленно отправился вверх по лестнице. Я села в кресло, единственный предмет мебели в полутёмной комнате, пригодный для сидения. Пара глотков из пресловутой бутылки расслабили и помогли погрузиться в дремоту, выравнивая моё рваное дыхание.