Главный враг мой – я сам (джен)

В самом пылу боя, среди вспышек взрывов и грохота выстрелов, никто не заметил появившегося с громким хлопком высокого бородатого человека, облачённого в тёмные одеяния. Прошла какая-то доля секунды, прежде чем он вновь исчез. Только что трансгрессировавший в Берлин Альбус Дамблдор тут же наложил на себя маскирующие чары, и никто — ни воины Вермахта, ни штурмовики Красной Армии, даже заподозрить не могли о его присутствии. Всё внимание этих людей было сосредоточено на боевых действиях, ведь сегодняшнее сражение для них — решающее. Что ж, не только в мире маглов сегодня окончится великая война. Дамблдор явился сюда, чтобы одолеть величайшего тёмного мага, какого знала история, и своего бывшего друга, с которым не встречался уже многие годы.

Дамблдор огляделся: со всех сторон шли бои. В город уже вошли танки и разносили укрепления германцев, самолеты то и дело проносились над зданиями, выискивая оборонительные сооружения. Похоже, советские войска окончательно загнали германского лидера маглов в угол и справедливого суда ему не избежать. Не избежать справедливости и Грин-делль-Валду, который, судя по всему, пытается укрыться здесь, в Берлине.

Невидимый для всех, высокий волшебник двинулся по одной из улочек, которую уже миновал небольшой отряд советских воинов, направляясь к Рейхстагу. Улочка вывела Дамблдора на уютный, если бы не последствия войны, просторный сквер. По центру должен был располагаться статуя-фонтан, но видимо в него попал снаряд.

Присутствие зловещих тёмных сил Дамблдор ощутил сразу, как трансгрессировал, однако здесь, на этом сквере, они стали чувствоваться гораздо ярче. Волшебник остановился и стал озираться. Взгляд его обшаривал преимущественно крыши не до конца разрушенных домов. Он вытащил палочку из-под мантии. В этом месте оглушительные звуки военных действий словно убавили регулятором громкости. К тому же, столь одарённый чародей, как Дамблдор, не мог не учуять здесь присутствие могущественной магии.

И вдруг послышался холодный низкий голос. Хотя грохот от взрывов по-прежнему был сильным, каждое слово, произнесённое голосом, можно было без труда расслышать, находясь на сквере, где стоял Дамблдор. Правда, понять, откуда доносится голос, было невозможно:

— Ты ведь не глупец, Альбус... Ты знаешь, что тебе не победить... Ведь Она у меня... Почему ты всё-таки пришёл?..

Дамблдор озирался в поисках места, откуда раздавался голос, и сказал пространству:

— Потому, что ты сдашься сам, Геллерт, — спокойно ответил он, вовсе не ведая страха.

— Ты так в этом уверен? После всего, чего я добился?..

— А чего такого ты добился, Геллерт, что освободит тебя от справедливого суда? — с той же спокойной интонацией спросил Дамблдор, пристально рассматривая крыши домов.

— О, я думаю ты знаешь это, Альбус... Могущества... Я добился всеобъемлющего могущества, я покорил магию, и вскоре покорю саму смерть...

— Прости меня, Геллерт, при всех твоих дарованиях, ты добился могущества лишь в некоторых областях магии. Не спорю, твои возможности впечатляют, но истинной силы ты ещё не ведал, и не будешь ведать, пока не поймешь то, о чём я тебе говорил много лет назад, из-за чего у нас, порой, бывали разногласия.

— Мир свидетель, Альбус. Маглы уничтожают друг друга сотнями тысяч, даже миллионами. И это происходит по моей воле...

— Да, я знаю, что ты завладел разумом Адольфа Гитлера и его руками развязал эту войну. Но, как видишь, твои марионетки проигрывают. Лидера Советов тебе покорить не удалось, потому что мы, совместно со славянскими ведунами, вовремя оградили его мощнейшей защитой, и ты знаешь это. Куда ты теперь пойдешь, Геллерт? Волшебники по всему миру ищут тебя. Что ты станешь делать?

— Ерунда, маглов еще великое множество... Сперва я скроюсь и пережду, когда всё затихнет. С волшебниками со всего мира я как-нибудь разберусь. А потом попробую всё снова.

— Нет, Геллерт. Боюсь, сегодня тебе не удастся скрыться.

— Переходи на мою сторону Альбус. Вместе, мы сможем осуществить задуманное. Мы ведь этого хотели, помнишь? Власть над маглами, торжество волшебников. Ради общего блага!

— Ты изначально ошибался, полагая, что абсолютной власти можно добиться насилием. Одно дело присвоить её силой, другое — быть призванным теми, кто хочет, чтобы ты руководил ими. Мы слишком по-разному представляем себе общее благо, Геллерт. И время, когда можно было обсудить цели и средства, давно прошло.

— В таком случае, с начала я убью тебя, а затем очищу город от Красной Армии. Я вступлю в бой лично и сокрушу всех, кто окажется у меня на пути... Сегодня Статус секретности волшебников будет ниспровергнут!..

Тьма начала сгущаться, звуки взрывов и выстрелов совсем пропали. Наступила неестественно тёмная ночь, а окружение словно приняло облик своей зловещей сущности.

С палочкой наизготовку, Дамблдор оборачивался то влево, то вправо, как вдруг...

Струи мощного кроваво-красного пламени взвились вокруг него, образуя кольцо, и стали сжиматься вокруг волшебника, норовя испепелить его. Дамблдор произвёл сложное и изящное движение палочкой и струи пламени обратились светло-серый дым, который стал быстро-быстро растекаться, окутывая весь сквер. Раздался громкий смех, опять же, непонятно откуда, и дым резко взвился в небо.

Перед Дамблдором стоял человек в чёрном плаще, лицо его было скрыто глубоким капюшоном, однако две светящиеся красные точки — несомненно, глаза — пристально вглядывались в Альбуса. Силуэт его словно дымился и тлел, настолько глубоко пропитанным тёмной магией он был. Человек сделал резкое движение. Дамблдор отреагировал в тот же момент, и между волшебниками будто вспыхнула гигантская искра. Пролетавшие над местом дуэли лётчики, скорее всего, сочли это за взрыв, так как с большой высоты невозможно было разглядеть чародеев. Не прекращая своего движения, Грин-делль-валд, направил палочку в небо, и у пролетавших над ними самолетов раскрылись шлюзы и на сквер посыпались бомбы. Дамблдор не успел перехватить это заклинание, так как ещё тщился одолеть искру, которая постепенно распалялась. Когда бомбы достигли земли, искра наконец развеялась, но тут же произошёл разрыв первого снаряда. За ним последовало ещё несколько. Пространство подёрнулось странной рябью, во все стороны полетели ошмётки мостовой и комья земли. В самом эпицентре взрыва не смогло бы выжить ни одно живое существо.

Постепенно развеивался дым. Повсюду мелкими костерками был раскидан огонь. Грин-делль-валд нервно осматривался, но из-за дыма видимость была практически нулевая. Несколько взмахов палочкой — и дым унесло, как будто порывом мощного ветра. Следов Дамблдора нигде не было, в том числе и никаких останков, и всё-таки Геллерт на какое-то мгновение успел проникнуться радостной мыслью о победе, но откуда-то послышался мелодичный протяжный и воинственный возглас. Едва тёмный маг поднял голову к небу, как мощный столп золотистого пламени метнулся в него изо рта алого феникса, несущегося сверху. Однако цели своей пламя не достигло — Грин-делль-валд успел трансгрессировать за спину феникса, оказался на крыше одного из домов и тут же пустил в птицу смертоносный зелёный луч. Дамблдор едва успел принять человеческий облик и мановением палочки выставить перед собой огромный кусок стены. Импровизированная преграда раскололась, однако Дамблдора за ней уже не было. Грин-делль-валд тут же создал из воздуха сотни кинжалов и метнул их в то место, где только что стоял его соперник. Тому пришлось сотворить серебристый щит, чтобы оградится от кинжалов, но из-за этого развеялись дезиллюминационные чары. Попытка ввести Грин-делль-валда в заблуждение, сымитировав трансгрессию, не удалась.

Геллерт снова засмеялся и запустил в дамлдоровский щит извивающуюся струю некоей тёмной субстанции, безусловно, какой-то мощной разрушительной материи. Увлеченный этой попыткой одолеть Дамблдора, который, похоже, не мог сбросить с себя луч тьмы, Грин-делль-вальд не почувствовал одного маленького заклинания. Крыша под ним с треском провалилась, и он исчез внутри здания. Сбросив себя щит, Дамблдор тут же запустил в дом мощные заклятия, которые мгновенно обрушили стены, превратив их груду поломанных кирпичей величиной со спящего великана. Видимых попыток выбраться из завалов Грин-делль-валд не предпринимал, и Дамблдор уже направил на груду палочку с целью разгрести её, как вдруг раздался мощный взрыв и огромные глыбы полетели во все стороны.

Дамблдор едва успел наложить вокруг себя чары отвода, как в его сторону уже устремился гигантский чёрный змей, словно сотканный из загустевшей тьмы. Огромная пасть раскрылась и издала чудовищный рёв. Еще мгновение, и из палочки Дамблдора вырвалась гигантская птица — несомненно, феникс и бросилась навстречу змею. Вцепившись в извивающее тело когтями, которые к тому же и обжигали, феникс принялся неистово клевать голову тёмной рептилии. Змей, в свою очередь, дрыгался и пытался сокрушить птицу размашистыми ударами хвоста. Наконец, наколдованному василиску удалось сбить с себя феникса, но тот, набрав небольшую высоту, тут же вновь ринулся в атаку. В этот раз, удача улыбнулась рептилии: он изловчился зажать в своих гигантских челюстях феникса, но тот сразу уже вспыхнул ярким почти белым пламенем, которое выплёскивалось из его тела, словно кровь, поджигая всё вокруг себя, в том числе и василиска. Рёв двух призванных магией существ разнёсся на всю округу. Оба зверя, продолжая сражаться, воспарили на высоту близлежащих домов и взорвались. Грин-делль-валд успел захватить взрывную волну и пустить её в Дамблдора, но последний выставил вперёд палочку, и она втянула весь огонь в себя.

Вновь наступила тьма. Грин-делль-валда нигде не было. Дамблдор осмотрелся, палочка наготове. «Неужели, он сбежал» — мелькнула мысль, однако сразу же перед ним оказалась дюжина неотличимых фигур, облачённых в чёрные мантии с глубокими капюшонами. Искать среди них настоящего тёмного мага было некогда, поскольку все они взмахнули палочками, пустили в Дамблдора с десяток самых разных заклинаний. Пожалев о своём расколдованном магическом щите, Альбус едва успел трансгрессировать за спину новоявленной компании копий Грин-делль-валда. Пока они разворачивались, Дамблдор начертал перед собой огромную руну Альгиз, которая приняла на себя следующую порцию заклинаний и тут же вернула их обратно, отправителям. Все копии с громкими хлопками взорвались и обратились в горстки пепла, Грин-делль-валд же, оказавшийся крайним слева вскрикнул и упал. Прежде, чем он успел произнести хоть слово или сделать хотя бы взмах, Дамблдор произвел короткое характерное движение, и Бузинная палочка, взвившись в воздух, перекочевала в его левую руку.

— Руна защиты, Геллерт. Разве ты не проходил этого в Дурмстранге? Или с тех пор, как эту старинную школу забрали себе иллюманаты, там уделяют внимание только тёмной магии? Видимо, могущественные традиции ведических жрецов и кельтских друидов давно там забыты.

Дамблдор направил Бузинную палочку в небо, и из её кончика вырвалась целая стая серебристых сияющих птиц, которая тут же разлетелась в разные стороны.

Грин-делль-валд стянул капюшон. Глаза его, которые, к слову, перестали гореть красным и превратились в обычные, человеческие, почти вылезли из орбит, так сильно поразило его случившееся.

— К... Как?.. Она же... Она... Моя... Ты не мог...

— Григорович долго не хотел рассказывать мне об этом, но со временем я убедил его поделиться, Геллерт. Он рассказал мне, что палочку ты просто-напросто украл. А всякий, кто изучал волшебные палочки, прекрасно знает, что они переходят к новому хозяину только в случае успешного поединка. Бузинная палочка, какой бы могущественной она ни была, исключением не является.

— Я должен был убить его... должен был убить... — прошептал ошарашенный Грин-делль-валд.

— Вовсе необязательно убивать предыдущего владельца палочки, — спокойно ответил Дамблдор. — Достаточно всего лишь разоружить его, что однажды мне довелось сделать и с Григоровичем. Видишь ли, когда я в последний раз наведался к нему, он спросонья решил, что кто-от из твоих приспешников пытается пробраться к нему в жилье, и напал на меня.

— Когда это произошло?.. — спросил ошарашенный Грин-делль-валд.

— Почти двадцать лет назад.

— Так вот почему... Она не всегда... не всегда...

— Не всегда тебя слушалась? Или вела себя необычно, когда ты повелевал Ею? Да, именно поэтому, Геллерт. Видишь, сколького всего, порой, мы не знаем, даже несмотря на то, что являемся выдающимися волшебниками? И смотри, к чему привела твоя жажда власти без необходимых знаний при наличии сравнительно неограниченной силы?

Шумы боёв уже звучали гораздо реже. Откуда-то из центра города доносился рёв толпы, казавшийся почему-то радостным, триумфальным. Но Грин-делль-валд всё не сменял своей полулежащей позы и не отрывал безумного взгляда от Дамблдора.

— Значит, Она все это время была...

— Да. С того момента Она стала принадлежать мне. Все эти года ты пользовался оружием, которое твоим не являлось.

Грин-делль-валд молча и зачарованно смотрел на Дамблдора. Лицо его изменилось: оно по-прежнему выражало потрясение, однако взгляд теперь был похож, как будто друг только что раскрыл ему невероятную правду, которую он искал совершенно не там, где следовало.

— Ты был прав... Альбус... Прости меня за то, что так вышло с твоей сестрой тогда...

— Моя сестра, — ответил Дамблдор спокойным, но более суровым голосом, — только первая жертва, отданная ради общего блага. Может быть, её я и мог бы простить тебе, но что на счёт остальных? Всех тех волшебников и маглов, которых ты погубил? Кто простит тебе их? Что ты скажешь родственникам погибших?

— Я... Я ошибался...

— Они тоже так считают, Геллерт. Однако, далеко не все могли бы вот так спокойно сейчас вести с тобой беседу, как это сейчас делаем мы, о твоих ошибках.

С разных сторон послышались хлопки — характерные звуки трансгрессии. К дуэлянтам приближались волшебники и волшебницы. Они стали собираться вокруг. Все молча смотрели на поверженного Грин-делль-вальда. Одни с отвращением, другие с удивлением.

— Бог мой, Альбус, — воскликнул Арманд Диппет. — Ты его одолел. Неужели всё кончилось?..

— Что мне теперь делать, Альбус? — тихо спросил Геллерт, не обращая внимания на собиравшихся вокруг чародеев, всё прибывавших и прибывавших.

— Если ты осознал всю неверность своих воззрений, то твой дальнейший путь ясен. Единственный выбор, который, пожалуй, ты вправе оставить за собой, это выбор места заключения, в котором ты проведёшь остаток своей жизни.

Теперь Грин-делль-валд оглядывал окружавших его людей.

— Я... Нурменгард — тюрьма, которую я построил для своих врагов... Но главный враг мой — я сам... — он медленно поднялся, но смотреть ни на кого больше не мог, только скорбно поник головой.

— В таком случае, мы немедленно отправимся туда, и ты больше ты это место никогда не покинешь.

Геллерт молчал.

— Но Дамблдор, — вмешался волшебник в очках с толстыми линзами. — Как же суд? Заседание Визенгамота?.. Официальный приговор?

— А разве вы ожидаете, что там вынесут какое-то иное решение, Боб? — спросил Дамблдор и, не услышав ответа, продолжил. — Приговор был вынесен ещё заочно, не так ли?

Больше никто не возражал. Все стояли и молча смотрели, как Грин-делль-валд поднимается с земли.

— Кстати, все уже слышали? — воскликнул из толпы один из волшебников, — Только что русские водрузили своё знамя на Рейхстаг! Берлин взят! Война маглов окончена!

Это известие было встречено оживлённым гомоном. Люди зашептались друг с другом.

— Друзья, — призвал Дамблдор. — Нам всем необходимо собраться и обсудить очень важные вещи. Впереди нас ждёт много работы по восстановлению нашего мира и возобновлению всего того, что у нас отняла война. Предстоит встретиться с властями маглов, ведь немагическая часть населения пострадала гораздо больше нашего, — он вытащил из кармана весьма необычные часы с двенадцатью стрелками. — Предлагаю собраться через полчаса в Министерстве и начать обсуждение. Через тридцать минут я буду в Лондоне, а до этого должен сопроводить Геллерта в Нурменгард.

Все одобрительно закивали, начались разговоры, и внимание с Грин-делль-вальда практически полностью рассредоточилось.

— Возьми меня за руку, — тихо сказал Дамблдор, — нам пора...