Месть (джен)

— Сегодня польёшь все клумбы с цветами, покрасишь оконные рамы и подстрижёшь изгородь, — приказал дядя Вернон.

«Ну вот, в первый день каникул работать. Почему не дать мне просто отдохнуть?» — с тоской подумал я, провожая взглядом свои вещи, которые из года в год запирались в чулане.

— Если не успеешь до обеда — не получишь ни крошки, — добавила тётя Петуния.

«Ну и хрен с вами!»

Меня внезапно пробрала такая злость, что захотелось кого-нибудь убить.

Не видя никого и ничего вокруг, я вышел из дома на улицу. «А что если...» — подумалось мне, когда увидел увесистый молоток.

«Хе-хе, сейчас будет весело! За столько лет терпение может лопнуть у кого угодно. А тебя ведь предупреждали, дядя. Ну так разгребай последствия!»

Я чувствовал себя чуточку невменяемым и сумасшедшим. Если что, всё можно будет списать на состояние аффекта.

* * *

Нимфадора Тонкс, сидя недалеко от дома на Прайвет Драйв, с большим удивлением наблюдала за действиями Гарри Поттера.

Когда он вышел из дома, подошёл к гаражу, взял эту штуку, которой маглы колотят почём зря, достал из-за пояса палочку и вернулся назад в дом, стало особенно интересно.

«Что же сейчас будет...» — подумалось Тонкс. Но она не спешила поднимать тревогу. Лишь устроилась удобнее, наколдовала попкорн, пробормотала заклинание, которое делает стены дома прозрачными и приближает все звуки, замерла, уставившись в проём дома, как если бы упивалась очередным фильмом в зале кинотеатра.

* * *

Заходя обратно в дом, я ещё не имел чёткого плана, но была надежда на импровизацию.

Тётя повернула голову на звук моих шагов и тихо вскрикнула.

Два кабана, сидевшие за столом и что-то уминавшие за обе щёки, тут же вскинулись.

— М-мальчишка... — видно, дядя пока не вник в ситуацию.

— Спокойно, дядя, я пришёл не за вами, — с этими словами опуская молоток на любимую вазу лошади, — я пришёл выбеситься, — за вазой последовали три взлелеянные тёткой чашки, из которых Дурсли пили только по праздникам. Оправившись от шока, тётя Петуния завопила:

— Да остановите же его кто-нибудь! — до неё медленно стало доходить. — Моя ваза, наши «семейные» чашки... — после чего начала медленно оседать на пол, но тут же подскочила, услышав звон очередного фарфорового изделия.

Дядя Вернон и Дадли уже стояли на ногах и собирались оторвать мне голову, что легко читалось в их маленьких глазках.

— Не так быстро, Дурсли, — направив палочку в нужную сторону, гаркнул я.

Дядя замер, как вкопанный, а Дадли начал пятиться назад, поближе к выходу. Несколько ударов сделали своё дело, и микроволновая печь готова для отправки на кладбище — мою комнату, которую переодически дополняет сломанными вещами мой дорогой кузен.

Рёв Вернона Дурсля, мне думается, слышали не только соседи, а и все жители Прайвет Драйв. Но он не смел двинуться с места, не сводя глаз с деревяшки в моих руках.

— Вернон, вызывай поли... цию!.. — вопила тётушка, но трубка телефона лишь жалобно звякнула под тяжестью моего дурслевыводителя.

Вспомнив, что кроме кухни у моих любимых родственников есть ещё несколько интереснейших комнат и куча полезнейших вещей, я кровожадно улыбнулся, заставив содрогнуться всё семейство.

Разворачиваясь, я совершенно случайно задел новенький, цветной телевизор, недавнее приобретение Дурслей. Не спрашивайте, как я смог «случайно» задеть телевизор, стоявший в метре от меня на холодильнике. Тем не менее.

Проходя назад в прихожую и направляясь в гостиную, я краем глаза наблюдал за дядей, а тот в свою очередь, застывшим взглядом следил за начинающим падать телевизором. Дадли запоздало рванул вперёд, пытаясь удержать свою прелесть, в результате чего он с жутким грохотом упал на пол, остекленевшими глазами глядя на осколки.

Решив, что хватит на сегодня, подойдя к мини-бару, и разбив витрину тем же молотком, я взял коньяк 25-летней выдержки, которым чрезвычайно гордился старший Дурсль и частенько пожирал глазами младший. И направился вверх по лестнице, напоследок пригрозив Дурслям ещё большим погромом, в случае их скверного поведения.

Закрывая за собой дверь, я слышал, как дядя, матерясь, заряжал своё старое ружье с погнутым дулом. Я посмотрел на часы:

— Четыре минуты сорок пять секунд, — ровно столько времени мне понадобилось на эту катавасию. Будем надеяться, что Дурсли сделают правильные выводы.

* * *

— И после этого он закрыл за собой дверь, посмотрел на часы и приложился к бутылке, — закончила Тонкс свой рассказ, вызвав новый взрыв хохота постояльцев Дырявого Котла.