Медальон (гет)

В преддверии рождественского праздника в школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс» стояла невероятная шумиха и суета. Девчонки собирались стайками, обсуждая будущие наряды; юноши, пытались уловить удобный момент, чтобы пригласить на бал понравившуюся им ведьмочку. Только её, казалось бы, не трогает вся эта праздничная атмосфера. Она сидела на своём излюбленном месте библиотеки, на подоконнике за третьим стеллажом слева и читала книгу. Но только на первый взгляд можно было разглядеть в ней безразличие, на самом же деле в душе её кипели эмоции, правда, они были далеко не радостные. Вот уже как час Гермиона пыталась прочесть одну и ту же страницу, но ничего не выходило: мысли о Роне не давали покоя. А ведь она так ждала его приглашения, надеялась, и он пригласил, да только не её.

— Слушай, я хотел спросить... — промямлил Рональд за её спиной, — ты бы не хотела пойти мо мной на бал, — закончил он скороговоркой. Гермиона, сидевшая в тот момент возле камина в гостиной, круто развернулась. На её лице играла радостная улыбка. Наконец-то Рональд набрался храбрости и пригласил её. Хотя они и встречались тайно, Гермиона была готова вскочить с места и обнять своего рыжего парня у всех на виду, но этого не случилось. На её глазах краснеющий от смущения Рональд стоял сейчас против Демельзы Робин, охотника сборной Гриффиндора и, как оказалось, приглашал именно её.

— А как же Грейнджер?— тихо спросила она, бросив быстрый взгляд на Гермиону. Грейнджер тут же быстро отвернулась. Последующие слова их разговора точно ножом резали по сердцу. Хотелось взвыть от боли, но она не позволила пролиться слезам. Сильно закусив губу, Гермиона сделала вид, что ей всё равно.

— Ну, мы с ней никогда и не были вместе. Так, пара поцелуев... Ничего серьёзного, понимаешь, — более смело продолжил он. — Другое дело — ты. Мы из одной команды и ты мне нравишься.

— Хорошо, Рональд Уизли, — кокетливо начала Робинс, — я пойду с тобой на бал, — и закрепила своё согласие поцелуем.

Этот звук и посейчас стоит в её голове.Гермиона уже не могла сдерживать рвущиеся наружу слёзы и как только Уизли с Демельзой удалились, она тут же вскочила на ноги и выбежала из гостиной.Ноги сами привели её в знакомое место, где всякий раз как плохо или тяжело она коротала время. Где можно было вдоволь поплакать, не боясь быть замеченной. Просидев так до отбоя, Гермиона не спеша отправилась обратно в башню Гриффиндора. Проходя мимо спальни мальчиков, она услышала тихий смех Демельзы, и на душе стало ещё гаже. Войдя в свою комнату, сил хватило лишь на то чтобы поставить заглушающее заклинание и рухнуть, не раздеваясь на кровать, разразившись рыданиями.

Следующие две недели Гермиона буквально сходила с ума. Вслед за происшедшим в гостиной, она разорвала отношения с Рональдом. Гарри при этом тактично промолчал, не принимая ничью сторону, вероятно, не желая разрываться между ними. После, как только гриффиндорская староста оставалась в гостиной полистать очередную книгу сидя у камина, Уизли, казалось бы, специально заводил разговор про свою ненаглядную Демельзу. Очевидно, он все никак не мог пережить, что инициатором расставания оказался не он. И вот в один из таких дней было объявлено, что Демельза Робинс приглашена в Нору на Рождество. В тот же вечер Джинни пригласила и Гермиону, но та, поблагодарив, отказалась. Никто и не стал настаивать, прекрасно понимая её чувства.Наконец-то наступил долгожданный для всех день бала, в спальнях для девочек стоял ужасный гомон, от которого закладывало уши...«Еще чуть-чуть! — думала староста, — Уже завтра вечером я приеду домой, и все будет хорошо!». Тихо скользнув в свою комнату, чтобы, не дай Мерлин, вездесущая Лаванда в своей эйфории готовая всем помочь, ее не заметила. Уже одетая и готовая натянуть дежурную улыбку, Гермиона спускалась в гостиную, когда к ней, запыхавшись, подбежал младшекурсник и сообщил, что ее вызывает директор. Строя догадки, что так срочно понадобилось Дамблдору от нее, гриффиндорка, приподняв подол длинного платья, спешила к нему в кабинет. Замешкавшись перед дверью и переводя дух от быстрого шага, она хотела уже постучать, когда дверь сама отворилась, пропуская гостью. Не спеша, Гермиона прошла мимо Фоукса, гордо восседавшего на своем месте, и после приглашения присесть села в кресло против директорского стола.

— Добрый вечер, профессор! — несмело улыбаясь, поздоровалась Гермиона.

— Мисс Грейнджер... Гермиона! Я позвал Вас сюда, желая сообщить... — грустные глаза директора смотрели на нее из под очков-половинок, — Мне так жаль... мы не смогли ничего сделать... Слишком неожиданно все случилось! — от этих слов душа ушла в пятки, а сердце ускорило ритм и принялось бешено стучать, отдаваясь с болью в висках.

— Про-профессор, простите, я не понимаю!— гоня от себя ужасные мысли, дрожащим голосом проговорила Гермиона.

— Гермиона, твои родители, они... Их больше нет!— Не может этого быть... Я не верю, такого не может быть! Вероятно это ошибка, директор?!— взгляд карих глаз с надеждой смотрит, в поддернутые пеленой, светло-голубые и разбивается о горькую правду, завуалированную неподдельным сочувствием.— Сожалею!— и воцарилась звенящая тишина...

— Как?— звонко прозвучало в гробовой тишине. Комната расплывалась, холодные пальцы, что есть силы, до боли, сжали подлокотники кресла...

— Я не скажу ничего нового, девочка. Дом сожжен дотла и Пожиратели тому виной...Сознание посетила чуждая ей картинка: огромное пепелище и рядом с ним маленькая девочка лет пяти с копной непослушных волос, сжимающая в руке медальон и повторяющая сквозь рыдания только одно слово: «Мама!». Инстинктивно Гермиона, повторила жест маленькой девочки и сжала знакомый предмет сквозь ткань платья.— Тебе лучше остаться в Хогвартсе, — тем временем продолжал директор, — здесь безопаснее для тебя! О похоронах не волнуйся, я обо всём позабочусь!— и еле слышно добавил: — хотя возможно там нечего и хоронить.Он внимательным взглядом окинул сидящую перед ним девушку, которая ни намека не дала понять, что услышала его последнюю фразу и облегченно вздохнул.«Нечего хоронить... нечего хоронить...» — крутилось в её голове. Она очень хорошо слышала профессора, и злость постепенно завладевала ей.Спустя некоторое время директор продолжил:— Я понимаю как тебе сейчас тяжело... «Вам не понять!» — хотелось выкрикнуть в его полное сочувствия лицо. Но старик не виноват, что ИХ больше нет. — ...Но я бы попросил тебя, ничего не говорить Гарри! Ничему ему знать. Ты же понимаешь, он начнёт винить во всем себя! Ему никак нельзя говорить! — услышанное стало последней каплей.

— А как же я, профессор? Что теперь делать мне? Как жить дальше, если я даже не могу с другом поделиться своим горем?— с последними словами Гермиона выбежала из директорского кабинета.

Гермиона бежала, не видя дороги, на очередном повороте в кого-то влетела, не посмотрев, не извинившись, понеслась дальше. Слезы отчаяния застилали глаза, после столкновения заныло колено, но сейчас физическая боль — ничто! Она даже не знала, что столкнулась с профессором Снейпом и он снял с нее пятьдесят баллов. Не видела, как он, чертыхнувшись, пошел следом. Влетев на Астрономическую башню, Гермиона подошла к краю. Зимний декабрьский ветер отрезвлял, убаюкивая колючим морозом. В голове постоянно звучало: «Их больше нет... нельзя говорить... нечего хоронить... ты же понимаешь...».— Я не хочу понимать! Не хочу!— кричала Гермиона, сбивая руки в кровь о могучие стены башни. — Я не верю! — крик оборвался. — Они живы! — жалкий хрип. Соленые ручейки текли по щекам.— Я не верю... они живы... живы... это не правда... — как мантру повторяла она.А душа и сердце разрывались от осознания слов: «Нечего хоронить...». Гермиона стала пытаться залезть на парапет, но длинное платье мешало. И в тот момент, когда она уже почти забралась, сильные руки обхватили ее и потянули назад, подальше от края.

— Глупая девчонка! Гриффиндорское безрассудство! — ворчал Северус Снейп, неуверенно гладя её по вздрагивающей спине. Отстранив Гермиону от себя, он слегка встряхнул её за плечи. — Они заплатят! Слышишь? Клянусь, они заплатят!

* * *

Гермиона так и не смирилась с потерей, хотя минуло почти полгода. Время не остановилось, весна все так же сменяет зиму, а обитатели Хогвартса живут дальше и радуются жизни, но не она. И как может светить солнце, когда их нет, какое все имеют права веселиться?! Уж лучше бы вся школа вымерла, а ее родители остались живы, так думала Гермиона, со злобой взирая на всех в большом зале. После рождественских каникул Гарри и Джинни стали отдаляться от нее, в тот момент её это мало волновало, а теперь и вовсе было наплевать. Вскоре в Хогвартсе появилась новая четверка лучших друзей и о гриффиндорской старосте, казалось бы, все позабыли. Со временем одиночество сыграло свою роль, превращая Гермиону в стервозную фурию. Больше не было той золотой девочки Гермионы Грейнджер, осталась только оболочка, а под ней лишь злоба, ненависть и жажда мести. Пожалуй, единственным человеком, который ее понимал, был профессор Снейп, однажды, отведший её от опрометчивого поступка. С того момента он каждый воскресный вечер приглашал её в свои комнаты, где они проводили за беседой многие часы. И никто не мог даже подумать, что двум таким разным людям будет комфортно в обществе друг друга... Пожалуй, только в нём Гермиона находило своё утешение.У нее появилась странная привычка постоянно носить медальон, он давал ей чувство защищенности. Иногда казалось, что украшение живое. Это был подарок матери незадолго до ее смерти, ее настоящей матери — Катарины Ясмин Винклер. Грейнджеры были хорошими друзьями Катарины и после ее гибели удочерили пятилетнюю Гермиону. Пытались заменить ребенку родителей, но никогда не скрывали от нее правду. Когда девочка первый раз отправлялась в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Джейн Грейнджер взяла с нее обещание, что никто, даже друзья, а особенно они, никогда не узнает, чья она дочь на самом деле. Приемная мать перед каждым отъездом повторяла одну и ту же напутственную фразу: «Дочка, помни, чаще всего предают те, кому ты всецело доверяешь!». На все вопросы Гермионы она слышала один ответ: «Это очень опасно! Никто не должен знать!».Медальон согревал ей душу и напоминал о матери, чей образ с годами стал нечетким и расплывчатым, она так боялась потерять его насовсем. Своего родного отца гриффиндорка не знала, Грейнджеры говорили, что он погиб, а медальон он подарил Катарине перед свадьбой, которой не суждено было состояться.

Гермиона была в своей спальне, когда неуклюжая сипуха влетела в комнату и неудачно спикировала на письменный стол, смахивай крыльями чернильницу.

— Несносная птица! Брысь со стола!— вскрикнула гриффиндорка.

Птица испуганно вспорхнула и перелетела на подоконник.Отвязав от протянутой совой лапы письмо, Гермиона вытурила безмозглое существо в открытое окно.

« Дорогая Гермиона,имеем честь пригласить тебя на нашу свадьбу, которая состоится двадцать восьмого июня, в Норе.С любовью, Билл и Флер»

— Как мило! — язвительно прокомментировала она приглашение, — надо поговорить об этом с Северусом.

Но Экзамены СОВ не дали ей возможности встретиться с зелеваром, а после... после в школу прорвались пожиратели смерти и Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора, после сбежав из Хогвартса вместе с Драко Малфоем. Права была Джейн, когда говорила дочери не доверять друзьям. Гермиона стояла среди собравшейся толпы и смотрела не видящим взглядом на тело директора. Смерть уже давно не пугала, а ее сострадания, как она считала, никто не заслуживал. Жалкая истерика Гарри Поттера вызывала только отвращение...Через три дня состоялись помпезные похороны Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. «Да, профессор! В Вашем случае хотя бы есть, что положить в гроб, не так ли!» — отдав дань уважения директору, гриффиндорка отправилась собирать вещи. Ей не хотелось и лишней минуты оставаться в стенах замка.

* * *

Уже около трех недель Гермиона жила в «Дырявом котле». После гибели Грейнджеров ей достался небольшой счет в магловском банке, которого, по ее подсчетам, надолго не хватит. Надо было что-то решать. В школу возвращаться она не хотела, а работу найти сейчас в магическом мире, также как и в магловском было не так-то просто. И так, кстати, на её пути появился Кингсли Бруствер с предложением о работе в Ордене и, как прикрытие должность помощника его секретаря. Деньги, конечно, небольшие, но лучше чем ничего. И сегодня она отправлялась на свадьбу к Уизли, они договорились с Бруствером обговорить некоторые детали ее будущей работы.Нора вся сверкала от множества разноцветных огоньков. В саду располагался огромный шатер, явно без расширяющих чар не обошлось. Девушка немного нервничала и инстинктивно потянулась рукой к груди, где под нежно-кремовым платьем, холодил кожу медальон, словно предупреждая об опасности. Из кухни послышались приглушенные голоса. Гермиона подобралась поближе, чтобы расслышать о чем переговариваются люди, кто именно говорил она не видела, укрытие не позволяло. Шептались двое, явно опасаясь быть услышанными, наверняка заглушающее заклятье придумано не для них. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер опуститься до банального подслушивания, но время течет, все меняется...

— Гарри, сколько крестражей еще осталось? — взволновано шептал Рон.

— Пять! — как-то обреченно отвечал собеседник, — Медальон оказался подделкой, я не знаю, где настоящий и кто такой Р.А.Б.!

— А Дамблдор тебе сказал, как выглядят остальные?— Не все, Риддл для них использовал вещи, принадлежащие основателям! Но я точно знаю, что Нагайна является одним из крестражей!

— Как же нам к ней добраться! — воскликнул рыжий.— Тише, Рон! Давай об этом поговорим, когда вернемся на Гриммо! — Гермиона тихо выскользнула из убежища и поспешила смешаться с гостями. Определенно, она услышала что-то очень важное, но что с этим делать еще не решила. Слово «крестраж» было очень знакомо, где-то она это уже слышала, но где именно вспомнить не удавалось.Рассеянно кивая на приветствия и односложно отвечая на заданные ей вопросы, девушка заняла свое место. Кингсли Бруствер еще не появился, все мысли занимал подслушанный разговор. Из раздумий ее вывели возгласы поздравлений. Начались танцы, а главы Аврората все не было.

— Гермивона! — знакомый голос, так привычно коверкающий ее имя.

— Виктор! Я так рада тебя видеть!— воскликнула она.

— Не хочешь потанцевать?— спросил болгарин и Гермиона, не раздумывая, подала ему свою руку позволив увести себя на танцпол.— Гермивона, я должен сказать тебе... Тебе нужно уходить отсюда, здесь для тебя небезопасно! Пожалуйста. Они не будут думать о тебе, их главная задача защитить Поттера! Ты должна срочно уходить!

— Я не понимаю, Виктор! — но тут, её пронзала догадка: — О, нет, Виктор! Ты... ты... — продолжения не требовалось: перед ней был Пожиратель Смерти. Гермиона попыталась вырваться из стальной хватки, но тщетно.

— Пусти!

— Прекрати! Я ничего тебе не сделаю! Надо уходить, слышишь? Но прежде, я хочу, чтобы ты поняла! Я друг, твой друг, и я пришел, чтобы предупредить! — она не хотела его слушать, продолжая вырываться.

— Какой ты мне теперь друг! Такие как ты убили моих родителей!

— Их устранили по приказу вашего Дамблдора! Пожиратели не имеют к этому никакого отношения!

— Не может быть! — от шока, Гермиона даже прекратила вырываться. — Ты всё врешь!

— Хм... Не думал, что Уизли будут принимать у себя приспешника Гриндевальда! — будто не слыша Гермиону, презрительно выплюнул болгарин.

— Что ты несёшь?— удивлённая такой быстрой сменой темы воскликнула Грейнджер. — Какой Гриндевальд? Отпусти же!

— Вон!— кивнул в сторону Крам. — Светловолосый мужчина, у него висит знак Гриндевальда! — Гермиона посмотрела в указанную сторону и увидела Ксенафилиуса Лавгуда. И действительно на нем висел медальон в виде треугольника, в котором был перечеркнутый пополам круг.

Вдруг мимо них пролетел патронус, остановившись в центре, он заговорил голосом Кингсли:

— Министерство пало! Скримджер убит!..Дальше расслышать ничего не удалось, началась паника, Виктор отталкивая от себя оцепеневшую от страха Гермиону, крикнул: «Беги!». И она побежала, сталкиваясь с другими волшебниками. На бегу вытаскивая палочку, ее кто-то сильно толкнул, так нужный ей сейчас предмет вылетел из ослабевших пальцев. Отовсюду слышались хлопки аппарации, люди в серебряных масках появлялись отовсюду. Кто-то запоздало крикнул, что защитный купол пал. Гермиона бросилась на поиски палочки, над головой то и дело сверкали разноцветные лучи проклятий. Подползая к столу, она увидела ее. Дальше все происходило как в замедленной съемке, схватив свою находку и готовая аппарировать, Гермиона стала причиной падения, не видевшей ее в тот момент девушки, когда один из Пожирателей пустил в их сторону зеленый луч. Смертельное заклятье попало в навалившуюся на нее незнакомку. Спихнув ее с себя, она встретилась с застывшим взглядом Демельзы Робинс.

— Нееет! — отчаянный крик Рона оглушал.

От сильного удара потемнело в глазах, Гермиона Мерлина не дать ей потерять сознание. Сильные руки сдавили горло.

— Это ты виновата! Все из-за тебя! Умереть должна была ты!— знакомый голос врезался в помутненное сознание, вдруг хватка ослабла, и она наконец-то смола вздохнуть полной грудью. Оттолкнув от себя безвольную тушу Рональда Уизли, она стала на ощупь искать свою палочку.

— О! Смотри-ка, эта еще живая!— кто-то пихнул ее ногой.— Да это же мисс Грейнджер! Какой приятный сюрприз! Лорд будет весьма доволен! — манерно растягивая слова, сказал Пожиратель, и через мгновение тьма накрыла Гермиону.

Очнувшись, Гермиона поняла, что находиться в темнице. Шея болела, во рту пересохло, определенно она была жива. Надолго ли, ехидно осведомился голосок внутри нее.

— Точно нет!— сама себе прохрипела девушка, чтобы что-то услышать в звенящей тишине.Спустя час скрип открываемой решетки, разбудил задремавшую на холодном полу гриффиндорку.

— Вставай, грязнокровка, Темный Лорд желает тебя видеть!

— Пусть подавится своими желаниями!

— Круцио! — хриплый крик раздался по подземельям. И следом Малфой, а это был именно он, схватил Гермиону за волосы и потащил по коридорам. Чтобы хоть как-то ослабить боль ей пришлось в полусогнутом состоянии идти за ним.

Люциус Малфой вытолкнул ее на середину зала, кругом послышались смешки. Встав на ноги, она осмотрелась: вокруг было полно Пожирателей, все были в масках, но она знала, что среда них стоит ее бывший профессор, на его помощь она, конечно, не надеялась, но увидеть хоть одно знакомое лицо очень хотелось.

— Так-так-так... Подружка Поттера! — прошелся по залу бархатный голос, но от этого не менее зловещий. К ней уверенной грациозной походкой шел мужчина. Вьющееся темные волосы, пронзительно карие глаза, поджарое тело, на вид ему было тридцать шесть, не больше, холодно красивый, совсем не такой, как описывал его Гарри. Он смотрел на нее с презрением и некоторой брезгливостью. Чем ближе он к ней подходил, тем теплее становился медальон, успокаивая, предавая сил.

— Где скрывается Гарри Поттер, грязнокровка!

— Откуда мне знать, мы с ним больше не друзья!— засмеялась Грейнджер, пусть она и умрет, но Волдеморт ничего от нее не узнает. Уже знакомая боль скрутила все тело, и она упала на каменный пол, раздирая колени. Извиваясь, она разодрала себе все платье, из прокушенной губы текла кровь, вместо крика из горла вылетали хрипы. Один из пожирателей, дернулся в ее сторону, но стоящий рядом удержал его на месте, этого Гермиона видеть уже не могла, слезы застилали глаза. Из-за лифа платья выскользнул медальон и с тихим звоном ударился о камень. Пытка прекратилась, она не успела вздохнуть, как Лорд, схватив ее за волосы, резко дернул вверх.

— Откуда это у тебя?— глаза Волдеморта сузились от ярости, — Отвечай! — встряхнув как куклу, требовал он.

— От матери!— собрав в кучу оставшуюся гордость, Гермиона с вызовом посмотрела на Темного Лорда.

— Врешь! — крикнул он, теряя контроль, — Легилеменс! — перед глазами девушки пронеслась вся ее жизнь... — Не может быть! — услышала она, проваливаясь во тьму.

Очнувшись, Гермиона удивилась, что лежит на шикарной кровати. И чувствовала она себя надо сказать великолепно, будто и не было никакого нападения. Но незнакомая обстановка и нехватка медальона на шее, говорили о том, что ей это всё же не приснилось. Вопрос: почему же не убили, да еще и разместили в спальне, а ни какой-нибудь там темнице. Неужели, после того, как Волдеморт покопался у нее в голове, он все еще думает использовать ее как приманку?

Присев на постели, Гермиона огляделась. И вздрогнула, увидев возле окна высокого человека. Он не слышал её пробуждения или только делал вид. В страхе она попыталась найти что-нибудь полезное, что сможет помочь ей против Пожирателя, ведь в том, что это именно один из слуг Волдеморта Гермиона не сомневалась. И тут же обнаружила на прикроватной тумбочки свою палочку. Не веря в такую удачу, она метнулась и схватила её, направив на незнакомца.

— Не думаешь же ты, что сможешь причинить мне хоть какой-то вред! — к ней повернулся Темный Лорд, едва уловимым взмахом руки он заставил палочку Гермионы выскользнуть из руки. С ироничной ухмылкой мужчина взирал на ошалевшую пленницу, — И чему вас только учат...

Такого Гермиона не ожидала. Инстинктивно рука потянулась к медальону, но украшения, дарившего ей покой, не было. Взгляд метнулся в сторону окна, на нее все так же усмехаясь, смотрел Волдеморт. Страх пропал, оставляя место только безудержной злости, он забрал единственную дорогую ей вещь, единственное напоминание о матери.

— Зачем я Вам? — голос почти не дрожал, — Если хотите заманить сюда Гарри, то у вас ничего не выйдет! Наша дружба закончилась!

— Да, Демельза Робин этому поспособствовала. Я знаю! Ты здесь... — мужчина обвел рукой спальню, — ...не из-за Гарри Поттера!

— Тогда почему? Вы ведь узнали все, что хотели! — забывая, кто стоит перед ней распалялась Гермиона, вконец переходя на крик. — Какое Вам дело до обычной грязнокровки?

— Не смей! — яростный голос Темного Лорда, как показалось Гермионе, не только ее заставил дрожать от страха, но и оконные стекла, а с картин, находящихся в помещении, исчезли все их обитатели.

Она пятилась назад, пока не уперлась в стену, от столкновения с которой в очередной раз вздрогнула. И направила свой взгляд в пол, лишь бы только не смотреть на Волдеморта, чьи глаза от ярости полыхали красным огнем. Он, все это время наблюдавший за ней, продолжил, но уже более спокойно:

— Не смей произносить это! В тебе нет и капли грязной крови маггловских выродков! Тот медальон, что был у тебя, принадлежит мне!

— Это не правда! Медальон мне достался от матери, его ей подарил...

— Твой отец, как предсвадебный подарок! Да, все именно так!

— Ложь! Этого не может быть... нет... — как мантру повторяла шокированная девушка, мотая головой, будто от этого что-то изменится, — Я не верю! Это не правда!..

— Ты должна смириться.

— Смириться? Я ничего Вам не должна! — она перешла на крик. Его это лишь позабавило.

— Возможно! — снисходительный тон, только подзадоривал ярость, бушующую внутри неё, — Ты жаждешь мести, хочешь отомстить людям, убившим твою мать и приемных родителей? Я могу помочь тебе!

— Да как вы смеете говорить о них? Это все из-за Вас! Вы виноваты в смерти моей матери и отдали приказ убить родителей!

— Я виноват лишь в том, что пошел на поводу у твоей матери и разрешил остаться со мной. Мне следовало бы оставить Катарину в Германии. И сейчас всё было бы иначе! Этот старикашка — Дамблдор, узнал о ней, узнал о Катарине! Его ищейки получили приказ об убийстве наследницы Винклер. Тогда ведь еще не было войны. Я стремился занять пост министра магии, что бы продвигать свою политику, но Дамблдор постоянно ставил мне преграды, естественно, ему нужен был министр, которым можно было бы управлять. Я не годился на эту роль и угроз не боялся. Тогда он и стал искать во мне слабые места. Я думал, мне ничего не грозит, пока во время одной из поездок в Германию не встретил твою мать. В Англию я хотел уехать без нее, чтобы не подвергать опасности, но Катарина меня не хотела отпускать и уговорила взять с собой. Перед отъездом мы с ней отметили помолвку. Через несколько месяцев Дамблдор узнал о ней. Шпионы мне донесли об этом за день до свадьбы, и я сразу же отправил Катарину к родителям, подарив ей медальон, а она наложила заклинание «spiritualis nexu» на наши обручальные кольца. Мы могли чувствовать друг друга, где бы ни находились. Дамблдор был в ярости, его длинные руки не дотягивали до магического правительства в Германии. Он стал уничтожать моих сторонников, подделывая все под несчастные случаи, в этом ему помогали так любимые директором грязнокровки. В открытую войну мы не вступали, но потери с обеих сторон были ощутимы. В Англии стояла напряженная атмосфера, у меня почти не оставалось времени, чтобы навещать Катарину, но те дни, что мы проводили вдвоем, были самыми лучшими для меня. Уже год, как я был Темным лордом, а на предплечьях моих сторонников красовались черные метки. Потом было рождество с Катариной. Свадьба должна была быть четырнадцатого февраля, так хотела твоя мать, с ней невозможно было спорить! — мужчина грустно улыбнулся, — Десятого февраля произошла небольшая стычка с Орденом Феникса через кольцо я ощутил страх Катарины и списал это на то, что она чувствует меня, чуть позже страх сменила ужасная боль, а через мгновенье — пустота. Не раздумывая, я аппарировал к поместью, но увидел лишь руины. В первый раз в жизни мне стало жутко, я отыскал тела родителей своей невесты, но не мог найти саму Катарину, наткнулся только на ее кольцо, которое было все в крови. Я стал мстить, послал Снейпа следить за Хогвартсом в надежде, что Катарина там и Дамблдор прячет ее от меня, но нет, ее не было нигде. Мне только удалось узнать, что в нападении на замок Винклер участвовала чета Поттеров. Шпионя за директором, Северус узнал о пророчестве, но только первую его часть, благодаря тебе, Гермиона, теперь я знаю и вторую. А дальше, думаю, тебе известно! До вчерашнего вечера я был уверен, что Катарине не удалось спастись...

Гермиона неверяще смотрела на Темного Лорда. У нее не укладывалось в голове: ее мать была волшебницей, а отец беспощадный тиран магической Англии. «Нет! Этого просто не может быть — думала она, — а если это правда! Если Виктор прав и моих родителей убил Орден Феникса по приказу Дамблдора, человека, которому я доверяла, в чьи благие дела во имя добра непоколебимо верила? А Поттеры... неужели Джеймс и Лили могли пойти на зверское убийство моих родственников, которые повинны были лишь в том, что их дочь полюбила Тома Риддла? Мир сошел с ума или я? Нет, я просто не могу в это поверить!»

На протяжении всего рассказа Темный Лорд неподвижно стоял у окна, его невидящий взгляд был устремлен в непроглядную тьму. Сейчас же он внимательно смотрел на девушку, жмущуюся к стене, будто желая просочиться сквозь нее.

— Я Вам не верю! Если бы моя мать была волшебницей, она не погибла бы от банального пожара! — нарушила звенящую тишину Гермиона.

— Я предполагаю, что Катарина на момент пожара была уже мертва! — грустная улыбка коснулась губ мужчины.

— Просто не могу поверить в это!

— У тебя нет выбора, Гермиона!

— Выбор есть всегда!

— Смотря, какой он — этот выбор! Если шакалы Дамблдора узнают кто ты, они уничтожат тебя, не задумываясь. Или попытаются использовать, а потом убьют!

— Нет! Они не могут! Это пожиратели убивают без разбора!

— Не могут? — в комнате раздался смех Темного Лорда, в царящей тишине он казался зловещим, — Они убили Катарину и твоих приемных родителей! Ты думаешь, орденовцы оставят дочь Темного Лорда в живых? — слова, словно сотня кинжалов, впились в сердце, — только глупцы закрывают глаза на правду! А ты, насколько я осведомлен, не страдаешь подобным недугом!

— Я не хочу подчиняться, кому бы то ни было, не желаю быть пожирателем! — воскликнула Гермиона, на что Темный Лорд только хмыкнул.

— Мне нужно уехать на некоторое время! Замок в полном твоем распоряжении, через неделю я вернусь и мы поговорим. Надеюсь, этого времени тебе хватит, что бы все обдумать! — в ответ Гермиона только кивнула.

— Тот медальон, что Вы забрали...— робко начала она, — он мне очень дорог! Не могли бы Вы его вернуть... пожалуйста!

— Это невозможно, Гермиона! Но я дам тебе больше, чем какая-то побрякушка! — Темный Лорд достал из под складок мантии маленький пузырек, светящийся голубым светом, внутри, переплетаясь между собой, находились белые нити, — Они почти все о Катарине. Есть еще колдографии, но их не много, альбом найдешь в библиотеке.

Гермиона заворожено смотрела на светящуюся емкость. Слова Волдеморта до нее доносились, будто через вакуум, весь ее мир сузился до размера склянки, в которой сверкали воспоминания о ее маме. Ей так хотелось поскорее посмотреть воспоминания, и одновременно было ужасно страшно даже подходить к пузырьку.

— У тебя будет свой эльф! Как только что-нибудь понадобится, зови Герти. Когда будешь готова, домовик тебя проводит к думоотводу.

— Что будет с Гарри? — Гермиона заставила себя отвести взгляд от заветного пузырька и посмотреть на мужчину.

— Он отвернулся от тебя, его родители напали на твою мать, а ты все равно волнуешься за судьбу этого мальчишки! — в его голосе слышались нотки не скрываемого гнева.

— Дети не в ответе за своих родителей! — гордо заявила Гермиона.

— Он будет жить, если ты об этом! — Не обратил внимания на ее высказывание Лорд, — нет смысла убивать его сейчас, пусть поиграет в героя!

— Смысл? Вам нужен смысл, чтобы убивать?

Темный Лорд медленно подошел к девушке, та дернулась от него как от огня, споткнулась и упала в, рядом стоящее, кресло.

— Мы с тобой похожи, Гермиона, намного больше, чем ты думаешь! — С этими словами Темный Лорд покинул комнату, оставляя девушку одну со своими противоречивыми чувствами.

После ухода Темного Лорда, Гермиона еще долго сидела неподвижно в кресле, уставившись на склянку и зачарованно следя за переплетением воспоминаний.

* * *

POV Гермионы

Уже второй день я нахожусь в замке Волдеморта, и все никак не могу решиться выйти из комнаты. Отец... как можно в это поверить! Еще несколько дней назад я была грязнокровкой Грейнджер, сиротой, а сейчас я дочь самого темного волшебника современности — Лорда Волдеморта. Мой мир перевернулся с ног на голову, все во что я верила оказалось обманом, а люди, которым доверяла, предателями и убийцами. Теперь сижу в четырех стенах и жалею саму себя. Так больше нельзя, в конце концов, от правды не скрыться. Как же страшно смотреть его воспоминания: одно дело слышать, и надеется, что все ложь, и совсем другое увидеть собственными глазами. Я гриффиндорка, черт возьми, не пристало мне бегать от самой себя!

— Герти! — через секунду передо мной появился эльф и склонился в почтительном поклоне.

— Что молодая госпожа желает? Герти все сделает!

— Проводи меня в библиотеку, пожалуйста! И прекрати меня называть госпожой! — может быть, последняя фраза прозвучала слишком грубо, но меня сильно нервировало, все, что напоминало мне о моем теперешнем статусе.

— Как пожелаете молодая хозяйка! — глаза Герти сияли от возможности услужить мне.

Я шла за эльфом по мрачным коридорам замка, после нескольких поворотов, пришлось оставить попытку запомнить путь. С картин на стенах за мной пристально следили их обитатели. И наконец, мы подошли к большим резным дверям, ручки которых были в виде извивающихся змей. Отпустив эльфа, я зашла в помещение и обомлела, такого количества книг я еще не видела, библиотека была невероятно огромной. Пройдя мимо стеллажей, я направилась прямиком к маленькому столику, где обнаружила альбом, он выглядел старым и слегка потрепанным, было видно, что его очень часто просматривают. Присев в кресло, я уже потянулась к заветной вещи, но остановилась, не решаясь открыть. Посидев так около минуты, я все же его открыла: с колдографии на меня смотрела мама и заливисто смеялась, раскачиваясь на качели, наследующей она стояла возле небольшого озера и мечтательно смотрела вдаль. Перевернув страницу, я обнаружила знакомую обстановку: мама с ногами сидела в кресле, где сейчас нахожусь я и увлеченно читала какую-то книгу, напротив нее был молодой Темный Лорд и наблюдал за Катариной, его взгляд был теплым и полный обожания. Если бы я не видела, никогда бы не поверила, что Темный Лорд может испытывать подобные чувства. Я жадно впивалась взглядом в каждую колдографию, пытаясь запомнить все до мелочей. Весь мой мир сузился до размеров этого альбома, за просмотром я забыла обо всем, снова и снова я просматривала колдографии и не могла остановиться. Кто знает, может быть, отец неоднократно так и делал. Кода Герти появился и спросил, куда подавать ужин, неимоверным усилием я заставила себя оторваться от просмотра и отправилась в комнату, попросив принести еду туда. Я еще не готова есть в столовой замка.

На следующий день я решила для себя, что просмотрю все воспоминания, какими бы они не были. Открыла тумбочку и взяла оттуда спрятанный флакончик.

— Герти!

— Что угодно молодой хозяйке?

— Отведи меня к думоотводу!

— Прошу, следуйте за мной, хозяйка!

И опять бесконечные коридоры. В этот раз дверь, к которой мы подошли, была меньше, войдя, я поняла, что попала в кабинет. В углу на специальной подставке стояла большая чаша с руническими символами по кромке. Чтобы не спасовать, я сразу приступила к делу: вылив содержание флакона в думоотвод, наклонилась над ним, как описывал Гарри, и провалилась в воспоминания.

«Оглянувшись, я поняла, что нахожусь в Министерстве Магии. Около прохода в отдел тайн перед ней стоял Том Риддл, такой же, как и на колдографиях. Из-за угла вывернул Дамблдор и подошел Тому, в его волосах слегка серебрилась седина, и борода не была такой длинной, какой я ее помнила.

— Здравствуй, Том! Рад, что ты пришел!

— Профессор! Не ожидал, что это будете именно Вы! Посылание анонимных записок не Ваше клише!

— Прими мои поздравления! Ты один из главных кандидатов в министры!

— О, будет вам, профессор! Вы же не дифирамбы мне пришли петь! Зачем Вы просили о встрече?

Можно было почувствовать то напряжение, возникшее между волшебниками. Я знала: ни один из них не питает теплых чувств к другому.

— Хочу предупредить тебя, Том, Корнелиус очень обеспокоен такой конкуренцией! Борьба за министерское место неимоверно трудна и опасна! Поэтому прошу тебя снять твою кандидатуру, не хотелось бы, что бы такой волшебник как ты пострадал! — я вздрогнула от тихого смеха Тома.

— Я думаю, что не Фаджа я беспокою, а Вас! Если выиграю я, то все Ваши манипуляторские планы пойдут под откос, не так ли? И поэтому решили воздействовать на меня при помощи завуалированных угроз, что бы отчистить путь своей марионетки!

— Конечно нет, мой мальчик! Это всего лишь дружеский совет!

— Дружеский совет? Мне? — этот разговор лишь забавлял моего отца, но я видела, как глаза Дамблдора опасно блеснули, в них уже не было той снисходительной доброты.

— Ты умен, но пост министра не для тебя!

— Я не боюсь, профессор! — в мгновение Том стал серьезным, — Я не так слаб, как Вам кажется!

— Ты бесспорно силен, но у каждого есть слабости...

— У меня их нет!

— Пока нет, Том! — на первом слове Дамблдор сделал ударение.

— Я не отступлюсь, профессор!»

Волшебники передо мной стали расплываться, и я почувствовала рывок, словно при аппорации, через секунду мне предстало другое воспоминание:

«Я оказалась на поляне, где под единственным деревом стояли два прекрасных вороных коня, я не сразу заметила крылья. Осознание меня ошеломило — пегасы, очень редкие, черных практически не существует из-за целебных свойств сердца, способного вернуть даже с того света, их истребили. За деревом раздавались голоса, и я поспешила туда. Там на пледе сидели мои родители.

— Том, не хочу, чтобы ты уезжал! Я боюсь за тебя! Останься!

— Не могу! Я должен, хоть и желаю быть здесь, с тобой больше всего на свете!

— Тогда я поеду с тобой!

— Нет! — жестко возразил Том. Но, увидев, как слезятся глаза девушки, смягчился, — Кети, милая, там опасно! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. У меня много врагов. Твоя жизнь очень важна для меня...

— Не говори глупостей, я могу постоять за себя! Прошу тебя, не оставляй меня! — в глазах Катарины стояла такая мольба, что Том не смог противиться...

— Ладно! Но при первой же опасности ты возвращаешься в Германию! — Катарина кинулась в его объятья.

— Я так люблю тебя, Том!— прошептала она»

Уже знакомое чувство окутало меня, и я оказалась в своей спальне, где безвылазно провела несколько дней:

«Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Том Риддл.

— Том выйди сейчас же, ты не должен меня видеть накануне свадьбы! Потерпи до завтра! — наигранно грозно раздался мелодичный голос из-за ширмы, скрывающий хозяйку комнаты.

— Катарина, собирай все необходимое, ты сейчас же возвращаешься в Германию!

— Том, нет! — выходя из-за ширмы проговорила Катарина, — Я не оставлю тебя, любимый, я останусь с тобой.

— Кети, мы говорили уже с тобой об этом, помнишь!? При первой же опасности... Прошу тебя, уезжай! — целуя невесту, уговаривал Том, — Я приеду к тебе, как только появится возможность! Клянусь!

— Я так сильно люблю тебя!

— Я знаю, милая, знаю! Это ненадолго! — ласково шептал Том, стирая пальцем слезы со щек Катарины.

— Обещаешь?

— Обещаю!»

Вновь все расплылось перед глазами.

«Косой переулок был в небольшой дымке от утреннего тумана. Вся улица пестрела от разноцветных лучей заклинаний, крики сопровождали их.

Стычка пожирателей смерти и Ордена Феникса, поняла я, глазами выискивая отца в толпе.

— Уходим! Громогласный выкрик Темного Лорда разнесся по переулку, вслед за ним послышались множественные хлопки аппарации.

Спустя секунду обстановка поменялась и передо мной возвышались когда то могучие кованые ворота, а теперь превратившиеся в металлолом. Одна створка еле держалась на петлях, когда как другая валялась неподалеку вся искореженная, разрушившая при падении несколько декоративных скульптур. От дверей в замок ничего не осталось, внутри была полная разруха. Пройдя дальше, я увидела его...

Мой отец сидел на коленях, его руки были все в крови. Перед ним лежало два тела: «Родители моей матери» — отстраненно подумала я. Подойдя ближе к отцу, увидела в его руках маленькое платиновое колечко обагренное кровью. Его взгляд был безумен, так смотрит человек, который одномоментно лишился всего...

— Катарина... — тихий шепот сорвался с губ мужчины, но он был настолько отчаянным, столько боли было в нем, что резал слух...»

Оказавшись в кабинете, я не сразу поняла, что плачу, мое тело сотрясала дрожь, я не могла успокоиться:

— Мерлин, как они могли!