Однажды летним вечером (гет)

I

Когда солнце опускается к западу, когда воздух становится прозрачным и прохладным, она выходит из коттеджа и садится на скамеечку у калитки. Она любит смотреть на заходящее солнце, жмурясь от рассеянного света и греясь в его остывающих лучах.

Вот и сегодня Гермиона сидит на своей любимой скамеечке, закрыв глаза и наслаждаясь светом, теплом и одуряющим запахом сирени. Глаза закрыты, и можно представить, что ей опять двадцать лет, и она сидит в садике своих родителей. Так же одуряюще пахнет сирень. А рядом сидит он. Вот сейчас он обнимет её за плечи, сдует локон, упавший на её лицо, и прошепчет: «Грейнджер, ты сводишь меня с ума!»

Только он звал её по фамилии. И символично, что той девочки, его девочки, больше нет. Потому что она давно уже не Грейнджер.

* * *

Как получилось, что школьный враг стал самым дорогим для неё человеком?

Когда, поступив в университет, на факультет магического права, она встретила там Драко, то даже застонала от возмущения: мало ей было общения с ним в школе? А он, дурачась, поклонился ей и произнёс: «Какой сюрприз! А я боялся, что будет скучно! Вот радость-то неожиданная!»

Их взаимные перепалки веселили весь курс «Здравствуй, грязнокровка!» — «И тебе не болеть, хорёк!» — это утреннее приветствие стало их визитной карточкой.

А потом он пригласил её на рождественский бал, сопроводив приглашение лукавой улыбочкой: «Кто ещё может держать меня весь вечер в тонусе, если не ты? С тобой точно плесенью не покроешься, умеешь держать удар». Она так удивилась, что согласилась просто из спортивного интереса, заранее представляя ошарашенные лица однокурсниц. Только ради этого стоило пойти с хорьком на бал.

И она постаралась. Специально пошла к стилисту, и дело того стоило. Они с Драко были самой красивой парой в этот вечер и получили первый приз. Драко тоже был впечатлён. Это выразилось в том, что он ни разу не назвал её грязнокровкой, и подколы были так, на троечку.

А потом она пригласила его в кино, ехидно посмеиваясь: дескать, он вряд ли когда-либо видел хоть один фильм. И он согласился, а потом они стали ходить в кино регулярно, не пропуская ни одного нового фильма. И не только в кино, но и в театр. И скачками он увлёкся с её подачи, и футбол по телевизору смотрел, и хоккей. Это уже когда он стал вхож в её дом, познакомился с родителями, получил их принципиальное одобрение. Собственно говоря, родители не вмешивались в дела дочери. После возвращения из Австралии они приняли тот факт, что она — взрослый человек и не потерпит чрезмерной опеки.

И наступил день, когда они посмотрели друг на друга и увидели, что их вражда давно перешла в дружеские пикировки и поняли, чем они стали друг для друга.

Ей пришлось выдержать возмущение Рона и Гарри, которые не могли поверить, что Гермиона, только подумайте: их Гермиона, влюбилась в Малфоя! И, самое непонятное, Малфой отвечает ей взаимностью! Это переворачивало все их представления с ног на голову. Но они смирились. Тем более, что Гарри от Гермиониных проблем отвлекала Джинни, а в Рона вцепилась Ромильда.

Что более всего удивило Гермиону, так это то, что родители Драко отнеслись к их роману спокойно. И время от времени даже приглашали Гермиону к обеду.

После третьего курса они сняли квартиру и поселились вместе. К этому времени все давно воспринимали их как пару, и даже самые отъявленные сплетники перестали судачить на их счёт.

Университет Гермиона закончила с лучшими результатами на курсе. Чем подтвердила свою славу самой сильной ведьмы своего поколения.

На выпускном Драко практически не отходил от Гермионы, что вызывало у однокурсников смех и провоцировало их на различные подколы и подначки. Драко на провокации не поддавался, держался с достоинством, изображал бурную ревность... Вообщем, веселились вовсю.

Драко и Гермиона заранее решили после окончания университета отправиться в путешествие недели на две. Маршрут определили так: куда глаза глядят!

Путешествие было весёлым, полным приключений. Вернулись поздно вечером и, уставшие, побросав чемоданы, свалились в постель. Утром Драко поднялся первым, оделся, поцеловал спящую Гермиону и, шепнув: «Спи! Я ненадолго смотаюсь к родителям. Проснёшься, навести своих. Я тебя оттуда вечером заберу»... Гермиона пробормотала что-то, повернулась на другой бок и снова провалилась в сон.

Ей и в голову не могло придти, что это и был конец их сказки.

Когда она проснулась, был уже полдень. Она ещё немножко понежилась в постели, Но заставила себя встать. Вытащила из стоящих на полу сумок подарки, альбом с колдографиями и помчалась к родителям. Они долго ахали, со всех сторон разглядывая похорошевшую дочь, восторгаясь подарками: маме — косметика, японский чайный сервиз и индийские сари, отцу — книга о египетских проклятиях и обрядах: в этом отношении Гермиона — папина дочка.

Уже и послеобеденный чай позади, но Гермиона не беспокоилась: Драко тоже необходимо побыть с родителями. Когда они в последний раз обедали в Малфой-мэноре, Нарцисса сетовала, что редко видит сына.

Было уже семь часов вечера, когда раздался звонок в дверь.

— А вот и Драко, — воскликнула Гермиона, бросаясь к двери. Но это был не Драко, а Люциус.

— Садитесь, мисс Грейнджер. Нам предстоит нелёгкий разговор.

Всё, что происходило потом, напоминало пошлый роман восемнадцатого столетия. Гермиона просто поверить не могла, что это действительно происходит с ней. Как сквозь вату просачивались слова: «чистая кровь... долг перед родом... чистокровный наследник... помолвка... репутация...»

Кровь стучала в висках. В ушах стоял звон. С трудом в её сознании всплыла мысль:

— Вы ведь не были против наших отношений и даже принимали меня у себя дома!

И опять как назойливое жужжание мухи: «Кто же всерьёз воспринимает такие отношения... мальчик увлёкся... это понятно... все мы были молоды... мы же понимаем... но приходит время, когда нужно создать семью... строить карьеру...»

Что-то кричал её отец. Она поняла только, он что хотел бы узнать мнение Драко по этому поводу.

Люциус удивился. Сказал, что они позволили Драко встречаться с маглорождённой при одном условии: только до окончания университета. Драко с детства помолвлен с Асторией Гринграсс и знал об этом. Если бы Драко влюбился в чистокровную ведьму, то что-то можно было бы изменить. А если Малфои разорвут помолвку из-за маглорождённой, Гринграссы им этого не простят.

Он хотел сказать ещё что-то, но мистер Грейнджер буквально вытолкал его за дверь.

Потом отец гладил Гермиону по голове и всё повторял:

— Всё пройдёт, девочка, всё пройдёт. Жизнь длинная, всё наладится. Будет и на твоей улице праздник.

В дверь опять позвонили. Нарцисса.

Ей явно было очень неловко. Она мялась, лицо покрывали красные пятна. Попыталась обнять Гермиону, но, наткнувшись на ненавидящий взгляд мистера Грейнджера, не решилась.

— Гермиона, милая! Тебе трудно понять нас, ты думаешь, что мы просто подонки...

Рычание мистера Грейнджера подтвердило, что так оно и есть. Нарцисса вздрогнула, но продолжала:

— Нас так воспитывают. С детства мы знаем, что рано или поздно родители выбирают нам пару. Обычно помолвка заключается, когда дети ещё в колыбели. Возможны варианты, но только среди своих.

— Я согласился бы с Вами, — зашипел мистер Грейнджер, если бы вы играли с открытыми картами. Но моя дочь не была посвящена в ваши интриги и для неё, да и для нас всё было всерьёз.

Тут Нарциссе стало совсем плохо. Задыхаясь, она сказала:

— В этом-то и беда! Маглорождённые приходят в наш мир, не зная наших традиций. И то, что чистокровным известно с рождения, им непонятно. Но жить им приходится в нашем мире.

— Но Вы не будете отрицать, что Драко воспользовался неведением моей дочери, чтобы просто поиграть с ней, а потом уйти, даже не дав себе труда объясниться?

— А Вам будет легче, если я скажу, что Драко не собирался ТАК расстаться с Гермионой? Что отец поставил его перед фактом, сообщив о помолвке через неделю и свадьбе через месяц? Что он просто запретил Драко возвращаться в их квартиру? И что запрет отца для Драко — не пустой звук? Вы не выслушали Люциуса до конца. Мы осознаём, что Ваша дочь имеет право на моральную компенсацию. То, что Драко и Гермиона не только жили вместе, но и во время путешествий и в магловских, и в наших гостиницах регистрировались как супруги, в том числе и в Шотландии, даже в вашем мире расценивается как гражданский брак. А в нашем мире это еще и серьёзный магический контракт. Мы готовы пойти на какие угодно жертвы, чтобы разорвать эту связь. Обычно выплачивается значительная денежная компенсация. Успокойтесь, это не ваш случай. Мы знаем, что Вы очень состоятельный человек, и это ешё слабо сказано. В вашем мире Гермиона и невеста завидная, и карьера ей обеспечена. Но волей судьбы она волшебница. И в нашем мире она — безродная маглокровка. Да, подруга Поттера, Героиня войны, самая умная ведьма своего поколения. Но всё равно без связей она карьеру не сделает.

— Но разве она не закончила ваш университет с лучшими результатами на курсе?

— И что это ей даст? Без связей или рекомендаций сидеть ей в министерстве на самой низшей должности, перебирая бумажки. Да, её ум и идеи будут востребованы. Только награды за это будут получать другие.

А Люциус может предложить ей сразу любую должность по выбору. И продвижение по службе. С её умом и красотой она сделает карьеру и найдёт жениха. Какого-нибудь второго или третьего сына. Мы можем подобрать варианты хоть сейчас. И, если Вы желаете добра своей дочери, то посоветуете ей спуститься на землю и воспользоваться нашим предложением. Нам не хотелось бы, чтобы долг Драко перед Гермионой остался неоплаченным.

— Знаете, что Нарцисса! Вы ещё хуже, чем Ваш муж и сын. Только то, что Вы женщина удерживает меня от желания спустить Вас с лестницы. Поэтому прошу Вас уйти от греха подальше... Вы приходили в наш дом, Вы, Ваш муж и сын, сидели за нашим столом, обсуждали успехи наших детей... Что же вы за люди?

Да пошёл он к чёрту, ваш мир, если даже после победы над Тёмным Лордом мою дочь безнаказанно использовали для удовлетворения сексуальных потребностей отпрыска зазнавшихся аристократов, а потом пытаются откупиться протекцией в карьере. В нашем мире даже особа королевской крови поплатилась бы репутацией за такие игры!

Тут Гермиона очнулась от шока:

— Папа абсолютно прав. Я ухожу из вашего мира.

— Гермиона, но долг Драко?..

— А вот это — не мои проблемы!

* * *

Драко всё-таки пришёл. Но общаться с зомбированнным возлюбленным — удовольствие ещё то... Это был не её Драко. Её Драко не мог так думать и так говорить. С таким Драко она не хотела иметь ничего общего. О чём и сказала ему, не ограничивая себя в выражениях. И дала ему понять, что ни какие переговоры ни с ним, ни с его родителями она вступать не намерена. Она, Гермиона, отпускает его на все четыре стороны. А магический долг — лично его проблема. Никаких компенсаций она не примет. Драко предал её. А предательство цены не имеет.

* * *

На следующий же день после разговора с Драко министерская сова принесла письмо. Министр магии, принося извинения, сообщал, что из-за сокращения штатов не может предоставить Гермионе Грейнджер обещанную должность в отделе магического правопорядка. В виде компенсации ей предлагали временно должность помощника библиотекаря в министерской библиотеке. И напомнили о необходимости сдать маховик времени в отдел тайн. Гермиона поняла, что Малфои начали действовать. И что на карьере в волшебном мире можно поставить точку.

Новость о том, что Гермионе Грейнджер, лучшей в выпуске, предлагают всего лишь место помощника библиотекаря, разнеслась по министерству в мгновение ока. Кто-то возмущался, но большинство злорадствовало. Похоже, маленькая просьба Люциуса Малфоя пришлась как нельзя кстати: нынешний министр магии, Роджер Уэйнрайт, давно искал повод заявить о позиции правительства: пора остановить маглофильскую экспансию. А то скоро все ключевые посты в министерстве будут заняты либо маглорождёнными, либо их сторонниками.

Гермиона в очередной раз поблагодарила родителей, посоветовавших ей в своё время параллельно с магическим университетом поступить в Оксфорд. Тогда она попросила МакГоннагал поддержать её ходатайство перед министерством о выделении ей маховика времени. МакГоннагал поручилась за Гермиону. И сама Гермиона подписала кучу бумаг, где давала клятву использовать маховик только для учёбы. Само существование маховиков было государственной тайной: считалось, что все они были разбиты во время битвы в министерстве. Поэтому мало кто знал, что одновременно с дипломом магистра магического правоведения Гермиона получила диплом "Modern Greats" в Оксфорде. Даже Драко она об этом не говорила. Не потому, что не доверяла. Просто клятва не позволяла говорить о маховике никому, кроме посвящённых.

Собственно говоря, она собиралась продолжить обучение в Оксфорде, чтобы получить хотя бы магистерскую степень. Учёбу она собиралась совмещать с работой в отделе магического правопорядка. Она успешно прошла там стажировку, и получила предложение вернуться в отдел после окончания университета уже в качестве постоянного сотрудника. Правда, тогда она была признанной девушкой Драко Малфоя. И Драко тоже ждала должность в том же отделе. Они так радовались, что и работать будут вместе...

Как он мог так убедительно врать?... Он ведь знал, что им придётся расстаться. И ни разу не выдал себя, ни словом, ни жестом...

Гарри и Рон примчались в тот же день. Они были в шоке. Им тоже было понятно, что министерство постепенно сводит на «нет» все послевоенные достижения. И Гермиона была не первой маглорождённой, получившей отказ от обещанной ранее должности под предлогом «сокращения штатов». Просто тот факт, что даже имя Героини Войны не спасло Гермиону от дискриминации, показал, что министр укрепил свои позиции, и ему уже нечего бояться. Ей хотя бы предложили работу в библиотеке. С другими и вовсе не церемонились.

В тот день Золотое Трио засиделось допоздна. Друзья понимали, что пока они бессильны, но сдаваться не собирались. Решено было, что Гермиона на время исчезает из волшебного мира. Финансовое положение семьи позволяло ей учиться на дневном отделении. Гарри и Рон укрепляют свои позиции в аврорате и собирают сторонников. Пора доказать министерству, что не только оно способно на «тихие перевороты».

Через два года, получив степень магистра, Гермиона Грейнджер, выйдя через Кингсли на магловского премьер-министра, предложила создать при министерстве секретный отдел по урегулированию отношений между двумя мирами. Вопросов на самом деле возникает много: браки между магами и маглами, статус маглорождённых волшебников, полукровок. Многие волшебники ведут бизнес в магловском мире, и этот вопрос тоже нуждается в урегулировании. Недопустимо, чтобы эти вопросы решались только магическим министерством. Премьер-министр с восторгом принял эту идею и предложил Гермионе возглавить этот отдел. И она с радостью согласилась.

Нельзя сказать, чтобы министр магии был в восторге, получив известие, что все вопросы, касающиеся отношений с магловским миром теперь придётся решать совместно с маглами. Он даже попробовал возразить. Но ему напомнили, что волшебники являются подданными королевы наравне с маглами.

Гермиона окунулась в работу с головой. Через пять лет она была уже значимой фигурой в обоих мирах. Ни один контакт между маглами и магами не мог состояться без ведома Гермионы Грейнджер. К ней обращались за помощью в самых запутанных делах, и не было случая, чтобы она не нашла выход.

А тем временем Гарри и Рон вели подрывную работу в министерстве. Их сторонники, абсолютно чистокровные, постепенно занимали ключевые позиции во всех областях.

МакГоннагал постепенно реформировала Хогвартс. Магловедение стало обязательным предметом. С помощью Гермионы были организованы летние лагеря в магловском мире, где юные волшебники в течение месяца должны были обходиться без волшебства и одновременно осваивать магловскую технику: компьютеры, телевизоры, мобильные телефоны.

В школе появились новые предметы: математика, физика, история. Шариковые ручки заменили перья, тетради — папирус. А потом уже выпускники Хогвартса, освоившие магловскую технику, нашли способ заставить работать её на магической энергии.

Одновременно шёл и обратный процесс. Маглорождённых волшебников стали брать на учёт после первого же проявления магии. Родителей ребёнка сразу же ставили в известность о способностях юного волшебника и предлагали специально созданные детские сады, где их учили начаткам магии. Сняты были ограничения на использование магии несовершеннолетними. Всё равно чистокровные дети тренировались дома, где их никто отследить не мог. Закон действовал только для маглорождённых.

А вскоре министр магии по-тихому ушёл в отставку. Поговаривали, что иначе он пошёл бы под суд, попавшись на взятке. Министром магии стал Артур Уизли.

Волшебный мир постепенно выходил из Средневековья.

* * *

Работа занимала у Гермионы всё время. О прошлом она постаралась забыть, но оно неожиданно возникло перед ней в лице Люциуса Малфоя. Он долго мялся, прежде чем изложил свою проблему.

Астория Гринграсс оказалась бесплодной. И у семейства Малфой хватило наглости предложить Гермионе Грейнджер возобновить отношения с Драко, родить наследника и отказаться от ребёнка, довольствуясь тем, что он получит статус чистокровного.

Она еле сдержалась, но положение обязывало: проблема у Малфоев всё-таки была, и решение её лежало в магловском мире. Гермиона отказалась обсуждать что-либо с Люциусом. Сказала только, что знает, как помочь его сыну, но говорить будет только непосредственно с Драко и Асторией. И они пришли.

Не тратя слов попусту, Гермиона сразу сказала, что маглы уже давно решают такие проблемы с помощью ЭКО. И предложила помочь связаться с магловскими специалистами. Через год родился Скорпиус.

И Драко снова стал для неё только воспоминанием. Гермионе было больно, что когда он благодарил её за сына, то не удержался от фразы: «Ещё один долг».... Она оборвала его: никакого долга, это просто её работа.

* * *

Прошло ещё два года, и Гермиона Грейнджер была избрана Председателем Визенгамота: первая женщина на этом посту. Она пользовалась непререкаемым авторитетом как справедливый и мудрый судья.

Только в личной жизни она была неудачницей. После горького опыта с Драко она никому не могла поверить.

Её судьбу решил случай. Гарри пригласил её на крестины второго сына, Альбуса Северуса. И, конечно, там был Рон. Он потерял жену три года назад. Кто бы подумал, что легкомысленная Ромильда станет бесстрашным аврором и погибнет, спасая от последователей Волан-де-Морта магловский детский сад. Только после её смерти Рон узнал, что Ромильда была беременна и скрывала это от него, потому что боялась: он заставил бы её уйти с работы.

С крестин Рон и Гермиона ушли вместе. Им было что вспомнить.

Они поженились через год. Кто был счастлив, так это Молли: сбылась, наконец, её мечта.

II

Гермиона, словно очнувшись от дурного сна, открывает глаза. Смотрит, вспоминает. Это её дом: Рон купил его перед их свадьбой. Сюда он привёл её после свадьбы. Вот на этом газоне делала первые шаги их Роза. Она шла, шатаясь, спотыкаясь, и упала в протянутые руки отца.

А вот с этого дерева упал Хьюго, пытаясь снять кота.

Сирень посадила она, в память о сирени в садике её родителей.

А вот на этой полянке её подросшие дети играли в квиддич с детьми Поттера.

У этой калитки она встречала Розу. Она пришла со своим парнем, Фрэнком Лонгботтомом.

А потом и Хьюго привёл в их дом свою девушку, Элен Скаламандер.

В этом саду были сыграны, одна другой, обе свадьбы.

Когда дети покинули дом, они с Роном взгрустнули. Но вскоре по уик-эндам в их доме и садике зазвучали голоса внуков, а затем и правнуков.

Жизнь удалась, что ни говори!

Солнце окончательно свалилось за горизонт. Стемнело. Гермиона встаёт и идёт в дом. На террасе, заменяющей им летом гостиную, уже горит свет. Она знает, что Рон ждёт её. Он приготовил чай, испёк её любимые булочки. Он никогда не торопит и не зовёт её. Он просто ждёт. И чай и булочки никогда не остывают, когда бы она ни пришла. Чудо? Но ведь они волшебники... Они будут пить чай с булочками и вспомнят о том, что завтра их ждут в доме Хьюго: его младшей внучке, их правнучке, Дейзи, исполняется одиннадцать лет. Она очень похожа на Гермиону. И они с Роном будут гадать, на какой факультет её отправит шляпа? Роза и Хьюго попали в Гриффиндор. Все внуки и правнуки — в Райвенкло. Но Дейзи так похожа на неё...

Рон не ревнует её к тому, что вспоминается ей в такие вечера. И Гермиона спокойно воспринимает тот факт, что на тумбочке, в спальне Рона, стоит колдография Ромильды. Каждый имеет право на прошлое. Ведь настоящее и будущее принадлежат им...

III

В Малфой-мэноре тоже цветёт сирень. Драко сам посадил её. Он курит на террасе. Смотрит на закат. Он помнит. Он всё помнит.

Она — его вечная боль и тоска. Как он ненавидит себя! Он трус и подлец. Даже его отец признал это. Когда он попытался обвинить отца в неудавшейся жизни, тот сказал, что он сам виноват: даже не пытался бороться. Они поставили условия его отношений с грязнокровкой. Но он согласился. Он принял эти условия. И в тот день, когда Люциус поставил его перед фактом женитьбы на Астории, разве он спорил? Разве он попытался что-то изменить?

Когда он пришёл к Гермионе с просьбой о наследнике... Что мешало ему развестись с Асторией? Гермиона тогда не была Уизли...

Он ведь знал, что бесплодие Астории — наказание за нарушенный им магический контракт с Гермионой. Что в браке с другим Астория не будет бесплодной... Она ведь тоже не любила его. И могла быть счастлива. С другим...

Но они не решились пойти против родителей. А их сын, Скорпиус, смог. Послал их подальше, женился на грязнокровке и эмигрировал в Штаты. Они вымолили его прощение недавно. Скорпиус вернулся в Малфой-Мэнор. Его внуку, правнуку Драко, одиннадцать. Даймон Малфой поедет этой осенью в Хогвартс. И Дейзи Уизли, так похожая на прабабушку — он видел её в Косом переулке с Гермионой — тоже.

Что, если...