Проклятие ведьмы (гет)

Разлука подобна смерти, единственное, хоть и существенное между ними различие — это надежда.©

Мы меняемся с потерей родных людей. Для меня не было никого ближе родителей. Перед ними я становилась собой, делала все, что захочу, а не то, что скажут. Мама понимала меня как никто другой. Между нами словно была необъяснимая связь. От ее внимательного взора не могли скрыться мои внутренние переживания, сомнения. Она чувствовала меня. Мама часто говорила: «Гермиона, главное вера. Верь в лучшее, поступай так, как хочется именно тебе. Это твоя жизнь, и тебе решать. Смотри на мир своими глазами».

И я верила. Верила каждому ее слову. Ее нежный и ласковый голос убаюкивал меня по ночам. В трудные моменты он звучал в моей голове, подталкивая меня к свету, к хорошим поступкам.

Папа. Поддерживал меня во всем. И неважно была ли я права в те моменты, он всегда был рядом, как и мама. Его искренняя, открытая улыбка вселяла в меня надежду на лучшее будущее. Папа просил никогда не жалеть о содеянных поступках, смотреть только вперед. Не делил людей на плохих и хороших. Однажды он сказал фразу, которая запала мне глубоко в душу: «Обращенные к тьме люди — это добряки, преданные кому-то или кем-то».

Когда, казалось, весь мир был настроен против меня, им удавалось рассеять рутину проблем, печали и боли. Они не только мои родители, но и лучшие друзья. Их отношения — мой идеал семьи.

На свой день рождения всегда загадывала одно и то же желание: «Пусть они всегда будут рядом». Но вышло так, что я потеряла родителей. Это было единственным выходом. Ради спасения стерла им память обо мне, чтобы Волан-де-Морт не смог добраться до них и тем самым уязвить меня.

После войны я приходила к ним однажды. Никогда не испытывала сильнее боли, как от безразличного взгляда родителей.

Представилась тогда работником небольшой страховой компании, предложила свои услуги. Те вежливо пригласили в дом, настояли на чашке горячего капучино. Беседуя с ними о Лондоне, я заметила, что взгляд у мамы стал печальным. Она чуть наклонила голову и стала внимательно рассматривать меня.

— Гермиона, мы раньше с вами нигде не встречались? Ваше лицо мне кажется жутко знакомым.

— Не думаю, миссис Грейнджер. Я здесь недавно работаю. Меня перевели из Нью-Йорка.

Мама без тени сомнения поверила мне, и уже не отводила взгляда от папы. Она держала его за руку, все время находилась рядом с ним. Отходила разве что только за чашкой капучино. Родители были гостеприимны и искренни.

В тот момент мне стало невыносимо больно. Хотелось обнять их, сказать, как сильно люблю и скучаю. Но они бы подумали: «Что за сумасшедшая?» — и выставили меня из дома. Теперь я для них лишь сотрудник страховой компании.

После встречи с ними во мне будто что-то сломалось. Губы дрожали, пальцы словно прокололи тысячами иголок, на сердце образовалась зияющая рана. Сил терпеть и скрывать свои эмоции не осталось. Не помня себя от страха и дикой боли, я бежала и бежала, пока силы не оставили меня. Я упала, ноги уже не слушались, и смогла ощутить только мягкий ковер из травы под собой. Мне было все равно, увидит меня кто-нибудь или нет. Горячие слезы не прекращали течь из глаз. Сердце, казалось, рвалось на части. В этот момент я приняла решение во что бы то ни стало вернуть родителей.

* * *

Я жила в маггловском мире, на окраине Лондона. Так мне было привычней. Здесь могла отдохнуть от тяжелых будней, побыть одна. После войны прошла всего лишь пара месяцев. Еще не все встало на круги своя. Спустя пару дней я стала искать информацию о заклинании Обливейт, с помощью которого стерла память родителям. Ничего не нашла, разве только исследования неизвестного ученого из Франции. Тот писал, что Обливейт — необратимое заклинание. Хотя были случаи, когда люди стали вспоминать некоторые моменты своей жизни. Впрочем, далеко не все.

Дочитывая последний фолиант из тех, что смогла отыскать в магических библиотеках Лондона, знала — ни за что не остановлюсь уже. Главное — надеяться и верить.

* * *

Я слышала, что в Министерстве находится библиотека с редкими книгами и рукописными трудами волшебников всех стран. Попасть туда практически невозможно. Необходим пропуск от должностного лица, работающего там — новые меры предосторожности, принятые после войны. Я решила отправиться в дом к семейству Уизли. Не виделась с ними несколько недель. В последнее время настолько ушла в себя, что времени и сил на друзей не оставалось. Все значительно изменилось после войны. Она показала истинную роль каждого в игре под названием «Жизнь». Там, где нет правил. Есть только свод указаний, которые не обязательно соблюдать. Я стала реже общаться. Скучаю по Хогвартсу, по детству, где нет никакой ответственности, страха и боли. Безумно не хватает Гарри и Рона, и какими бы редкими не были наши встречи, единственные, кто поддерживает меня и по сей день, именно они.

Я окинула взглядом представшую передо мной местность. Картины из детства заполонили мое сознание. Не многое изменилось с тех пор. Кирпичный дом с пристроенными к нему сверху и с боков многочисленными комнатами возвышался на несколько этажей над землей и выглядел неустойчиво. Я сделала несколько неуверенных шагов, отодвигая рукой высокие заросли засохшей травы. Крыльцо освещалось керосиновой лампой. Мистер Уизли считал эту вещь магглов очень полезной и был уверен, что керосин придумал волшебник — уж больно он напоминал опасное зелье.

Я взошла на узкую деревянную ступень, и от тяжести моей ноги она издала протяжный скрип. Положила руку на перила, поверхность была шершавой на ощупь. Знакомые звуки и ощущения заставили сердце сжаться от боли. Я долгое время являлась частью этого мира, большой и дружной семьи Уизли. Теперь впереди неизвестность. Именно она ждет меня за дверью. Тоска, растерянность и скорбь — все то, что царит в наших душах после войны. Мне сложно было представлять этот дом без Фреда.

Кажется, моего появления никто не заметил — обычно меня встречали громкими возгласами и крепкими объятиями. Я осторожно открыла дверь и оказалась в пустом коридоре. На первом этаже никого не наблюдалось — шум раздавался несколько выше.

— По-моему, кто-то пришел, — послышался голос миссис Уизли, — пойду, посмотрю.

Рыжая голова женщины показалась откуда-то сверху. Увидев меня, ее глаза блеснули, и радостная улыбка коснулась губ:

— Гермиона? Ребята, посмотрите, кто пришел! — она поспешила спуститься ко мне. — У нас радостная новость, милая. Но об этом позже. Ребята!

Миссис Уизли заключила меня в свои объятия, прошептав:

— Мы по тебе очень скучали.

Послышался топот, предо мной стояли Рональд, Джинни, мистер Уизли и Гарри. Последний стал неотъемлемой частью семьи. Флер и Билл отдыхали во Франции, скорое пополнение стало отличным поводом для отпуска. Чарли жил в Румынии, даже после войны не смог остаться с родственниками, слишком привязан к своей работе. Джорджа не было видно среди всех этих счастливых лиц. Я знала — он наверху. Не смог оправиться после смерти Фреда. Для него брат значил гораздо больше, чем для других.

Уизли по очереди обнимали меня, шутили друг над другом — совсем как раньше.

— Ты стала нечастым гостем в нашем доме, Гермиона, — с иронией произнес мистер Уизли и строго покачал головой.

— Далеко нечастым, — поддержал Рон, сложив руки у себя на

груди, — пропала куда-то.

— Мы начали беспокоиться, — продолжила за брата Джинни. — Как у тебя дела? Ты выглядишь уставшей.

С разных сторон посыпались вопросы, на которые я не успевала отвечать. Всего за несколько минут эта семья смогла окунуть меня в ту обстановку, властвующую здесь несколько лет назад. Тут не было и намека на скорбь или боль. Они выглядели счастливыми. Дарили друг другу радость, улыбки, вовсе не унывали. Во мне разгорелось любопытство. Скорее хотелось узнать новость, которой так радовались Уизли. Они томили меня ожиданием, оно, как известно, очень мучительно.

Пока остальные члены семьи готовились к ужину, я подозвала Рональда к себе:

— Что за новость? Со стороны вы выглядите очень счастливыми.

— Все пытаются крепиться. После смерти Фреда многое изменилось, но мы стараемся ради Джорджа. Он совсем угас — просиживает у себя в комнате, ни с кем не разговаривает, — Уизли глубоко вздохнул, улыбка сошла с его губ. — Новость действительно радостная. Правда, я думал, что Джинни тебе обо всем рассказала. Странно даже.

— Нет, она мне ничего не говорила.

— Джинни беременна. Мы собирались сказать тебе это за ужином, — глаза Рона весело сверкнули.

Эта новость ввела меня в ступор. В голове сразу возникли вопросы. Но сейчас меня волновало другое — отношения с Роном, вернее, их отсутствие. Я не была готова к этому на данный момент, мне нужно время. После войны мы с ним заметно отдалились друг от друга. Он по-прежнему дорог мне, но менять в своей жизни что-то сейчас не хочу. Между нами будто образовалась пропасть, преодолеть которую я не в силах. Оставалось лишь сказать ему об этом, только не здесь и не сейчас.

После ужина мы остались с Роном вдвоем. Мне нужно поговорить с ним, чтобы хоть в чем-то иметь определенность.

Неизвестность пугала меня, заставляя сердце сжиматься от его нежных прикосновений и робких взглядов. Я не знала с чего начать разговор. Решение проблемы пришло само — он заговорил первым:

— Я скучал, — тот тяжело выдохнул и закрыл глаза, — мне не хватало тебя.

Сердце бешено забилось от его слов, щеки пылали:

— Рон, я тоже. Нам нужно поговорить. Я долго откладывала этот разговор.

— Понимаю.

— Знаешь, сейчас не могу быть уверена в чем-то. Боюсь за свое будущее. Не готова пока к большим изменениям в своей жизни, — голова начинала кружиться от волнения. Откинувшись на спинку стула, я продолжила разговор: — Просто нужно немного времени. И, возможно, позже все будет хорошо.

Рон не смотрел на меня, его внимание привлекало что-то снаружи. Заставив себя сесть, я почувствовала приступ головокружения. Ноги онемели на некоторое время, тем не менее, мне хватило сил дойти до окна, к которому он припал.

Осторожно положив свою руку ему на плечо, натянуто улыбнулась.

— Я буду ждать, — его негромкий голос звучал холодно. Он наклонился, и наши глаза оказались на одном уровне. — Почему ты продолжаешь делать вид, что ничего не было?

— Рон... — тот сжал мою дрожащую ладонь своей.

Он нахмурился, в глазах вспыхнули мрачные огоньки.

— Я постоянно думаю о тебе. Просто очень странное чувство. Твой образ будто преследует меня.

Его глаза ничего не выражали, знаю, что причинила ему много боли. Во рту у меня пересохло. Мне было нечего сказать.

— Я готов ждать. Только не уходи из моей жизни. Не хочу тебя вновь потерять. — Без раздумий я наклонилась и обняла его.

Рон замер на несколько секунд, после чего обхватил меня руками и прижал к себе.

— Я рад, что ты снова с нами, — выпалил он.

* * *

Мистер Уизли согласился выписать пропуск для меня в библиотеку Министерства. Как только я оказалась там, вспомнила Хогвартс и холодные зимние вечера, что проводила в библиотеке, наслаждаясь запахом старого пергамента. Смотря на высокие стеллажи, доверху забитыми книгами, и пыльные полки, поняла — здесь уже долгое время никого не было.

Библиотека делилась на несколько ярусов. Первый пребывал практически в темноте из-за мутных окон и слабого света свечей. Здесь находились столы и небольшие полки с чистым пергаментом, чернилами. Второй же был заполнен статуями и портретами великих волшебников, но сейчас картины пустовали, на некоторых появилась паутина. Третий ярус, возвышавшийся над остальными, снизу казался необъятным. Он располагался сразу же под потолком, откуда сыпалась старая штукатурка.

— Вы что-то хотели, мисс? — послышался заинтересованный голос за спиной.

Я обернулась и увидела женщину невысоко роста в строгом длинном одеянии. Она стояла на платформе, поддерживаемой в воздухе силой магии, читая пожелтевший от времени лист пергамента.

— Да. Не могли бы вы подсказать книги, касающиеся заклинания Обливейт? — мой голос звучал неуверенно.

Библиотекарь натянуто улыбнулась и поднялась на платформе чуть выше. Ее рука скользила по корешкам древних фолиантов, пока взгляд женщины не наткнулся на толстую книгу в бархатном переплете. Она обернулась ко мне и, управляя книгой с помощью палочки, опустила ее на стол предо мной.

Открыв книгу, увидела лишь неисписанные страницы. Я уже встречалась с подобным в свитках, что изучала в Хогвартсе. Видимо, нужно подождать немного, давая тем самым возможность тексту проявиться. Спустя пару мгновений в книге стали видны надписи. Я с интересом стала листать ее.

Несколько часов спустя, так и не найдя ничего существенного, мой взгляд наткнулся на послесловие в книге известного мага Мориана Куинси. Надпись гласила: «Любое заклинание можно разрушить. Для этого придется прибегнуть к особому виду магии — беспалочковой. Которой тяжело обучиться и еще труднее ей владеть».

Я никогда не слышала о подобном. Разве что в сказках, которые мама читала мне перед сном. Решила обратиться к библиотекарю, которая, кажется, дремала, опустив голову на сцепленные в замок руки.

— Извините, — я подошла к ней ближе и осторожно коснулась ее руки. Та сразу же открыла глаза, обратив свой взор на меня. — Мне нужна книга о беспалочковой магии.

— Да-да, сейчас, — женщина моргнула пару раз и отправилась к книгам, лежащим на громоздком столе. — Что же вас всех так интересует этот вид магии?

Я удивленно взглянула на нее:

— Вас? До меня кто-то интересовался подобным?

— Несколько дней назад юноша искал такие книги. Что-то выписывал на пергамент. К сожалению, его имени не спросила. Только он ничего не нашел, насколько я поняла. Если вас интересует то, как научиться такой магии — книга не лучший советчик в этом вопросе. — Женщина пожала плечами, с любопытством рассматривая меня.

— Вы что-то знаете? — мягко спросила я, натянуто улыбнувшись.

— Не уверена. Если это будет вам интересно, расскажу, — сил хватило на то, что бы кивнуть. Я замерла в ожидании.

Библиотекарь продолжила говорить, подойдя ближе ко мне. Ее голос стал приглушенным:

— Слышала недавно, что в Дадлитауне живет ведьма. Возможно, это все слухи, но не зря же он издавна пользуется дурной славой. Его считают заброшенным, хотя некоторые там до сих пор живут. Гиблое местечко, признаться честно. Каждый раз что-нибудь да происходит.

— Подождите. Ведьма?

— Да-да, вы не ослышались. Она живет в глубине леса в своем поместье. Люди поговаривают, что та даже из дома не выходит. В семнадцатом столетии в этом городе были сожжены множество женщин, обвиняемых в использовании магии. Она причисляет себя к их потомкам. Возможно, это и правда. Вам лучше узнать у нее. — Закончила свой рассказ библиотекарь и присела обратно за свой стол.

— Спасибо, — поблагодарив женщину, направилась к выходу.

Я поймала себя на мысли, что обязательно поеду в Дадлитаун. Это мой единственный шанс вернуть память родителям.

Мы — на самом краю пропасти, где надежда и отчаяние сродни.

POV Гермионы

Цепляясь за малейшую возможность вернуть память родителям, я и не замечала, как менялся мир вокруг меня. Жизнь превратилась в сплошные грёзы, которые оставались слишком призрачными, чтобы воплотиться в реальность. Каждый день был словно чистый холст, который художница-мечта расписывала по-новому. Иногда она изображала все хмурым и серым, и мне хотелось отступить от планов на будущее, попросту сдаться. Загнать в самый дальний угол своей души то, во что по-прежнему верила.

В какой-то момент я отчетливо поняла, что детство закончилось. На смену ему пришла самостоятельная жизнь и осознание моей неготовности к ней. Быть взрослой оказалось не так здорово, как думала я, будучи ребенком. Все те детские забавы и мысли остались в прошлом, впереди меня ждала новая жизнь. И каким бы трудным не было ее начало, дальше будет труднее.

Теперь я решила отправиться в загадочный и неизвестный мне Дадлитаун. Но правильно ли я поступаю, полагаясь на рассказы библиотекаря из Министерства? Может, беспалочковая магия выдумка? Тогда почему существуют книги о ней? Ответы на эти вопросы я так и не смогла найти. Возможно, та странная женщина, причислявшая себя к потомкам древних волшебников, все мне расскажет.

Поезд мчался вперёд, к Дадлитауну, впереди меня ждала неизвестность. Но она не пугала меня так, как возможность утратить надежду вернуть память родителям. Тяжело вздыхая, я чувствовала, как сердце учащает свой темп. Страх овладел мной, мешая разумно мыслить.

Захотелось поговорить с кем-нибудь, рассказать о своих переживаниях, но я почувствовала себя раздавленной. Воспоминания о прежней жизни не давали покоя. Одиночество стало моим верным спутником в последние месяцы. Тугой ком подошел к горлу. В груди возникла мучительная боль и пустота. Пустота, которая никогда не заполнится без любви родителей. Одно дело — смириться с тем, что они забыли меня, а другое — узнать, что все возможно вернуть.

Я вспомнила Запретный лес, хижину Хагрида и величественный замок — Хогвартс. Волна воспоминаний нахлынула на меня с необычайной быстротой, вытеснив переживания. Заполнила на миг пустоту уютом и домашним теплом. И мне вдруг показалось, что я вновь маленькая девочка, боявшаяся неизвестности впереди.

Cтук колес о рельсы укачивал меня, и я, погрузившись в воспоминания, стала внимательно рассматривать пейзаж за окном. Время словно замерло. И, по-моему, в одиночестве и ожидании оно тянулось слишком медленно.

* * *

Путь в Дадлитаун оказался очень утомительным: после приезда голова раскалывалась от острой боли. На станции было тихо и безлюдно, ледяной ветер пробирал до дрожи. Я поежилась от холода и застегнула пуговицы на свитере. Ткань немного кололась.

Представшая передо мной станция напоминала кадры черно-белого фильма — время восстановления городов после войны. Небо заволокли тучи, казалось, скоро начнется гроза. Туман опустился на город. Все здесь пребывало в полуразрушенном состоянии. Неподалеку, среди густых зарослей плюща и травы, я смогла разглядеть обветшалую церковь.

Обернувшись, увидела пикантную женщину в кружевном берете. Она внимательно рассматривала платформу, привстав на носочки, пыталась разглядеть что-то. Я решила подойти к ней и попросить помощи. Я всю дорогу придумывала легенду о начинающем журналисте, приехавшем писать статью о Проклятом городе.

— Извините, — окликнув незнакомку, подошла чуть ближе, — вы не могли бы уделить мне немного времени?

— Да? Вы что-то хотели, мисс? — произнесла та с улыбкой, расправляя складки на синей выцветшей от времени юбке. Заинтересованный взгляд серых глаз сделал ее похожей на фарфоровую куклу. Щеки порозовели, лишь усиливая впечатление.

— Я начинающий журналист из Лондона, и мне необходима ваша помощь. Может, присядем? — я указала на стоящую неподалеку скамью.

Незнакомка молча направилась к ней. И, положив свои сумки рядом, поинтересовалась:

— Решили написать о нашем городе статью? — она посмотрела на меня с таким видом, словно я не в своем уме. — Да, конечно. Помогу, чем смогу. Тем более муж, похоже, запаздывает.

— Ваш город разве не привлекает внимание журналистов? — незнакомка пожала плечами, заправляя выбившуюся из тугой косы прядь. Я поспешила продолжить: — Говорят, здесь достаточно странностей.

— Думаю, они везде есть, — ответила она с тяжким вздохом, от чего невольно улыбнулась. — Мы с мужем не так давно здесь живем, но узнали достаточно. Чем необыкновенен этот город, так это своей богатой историей.

— Я наслышана о ведьме, живущей где-то в чаще леса, — после моих слов незнакомка с удивлением распахнула глаза. — Да, я понимаю, что звучит не очень правдоподобно. Но, может, вы слышали о подобном?

— Весь город только и твердит об этом, мисс. Как же не услышать? Здесь недалеко живет женщина, — она указала рукой в сторону невысоких холмов, которые было практически невозможно разглядеть из-за тумана. — Ее никто не видел уже долгое время. Она, по-моему, никогда не выходит из своего замка. Странно, не правда ли? В таком захолустье, как наше, замок. Многие говорят, что там обитают привидения. Он тут еще с семнадцатого века, вроде. Послушайте любого, он вам такого расскажет про эту женщину. Похоже на сказку, да?

— Только слишком реальную сказку, — послышался грубый мужской голос позади.

От неожиданности я вздрогнула, по коже пробежался холодок. Я обернулась в испуге и замерла на несколько секунд, пристально смотря на худощавого мужчину. Он был невысокого роста, но благодаря строгости и прекрасному крою серый костюм сидел на нем идеально. Пиджак следовал естественным линиям тела, умеренно подчеркивая широкие плечи.

— Мейсон! — воскликнула незнакомка, одарив мужчину искренней улыбкой. — Почему ты опоздал?

— Извини, Джесси, завал на работе, — беззаботно ответил он, взмахнув руками. Слегка прихрамывая, Мейсон обошел скамью и присел рядом с нами. — Вы журналист, как я понимаю. Пишите о миссис Орвел?

— Миссис Орвел? — перебила его Джесси, непонимающе посмотрев на меня.

— Это та женщина из замка. Она, кстати, занимается благотворительностью. Но если вас это интересует, лучше уточнить у ее племянника, он как раз недавно приехал.

— Вокруг нее столько разговоров, это не может не привлечь внимание журналистов, — с облегчением сказала я, затем поинтересовалась: — Вы не подскажете, как мне найти дорогу к замку?

* * *

POV Драко

Начиналась гроза. Яркие вспышки, молнии, рассекали небесную гладь, ставшую черной от зловещих туч. Раскаты грома проносились над замком, эхом раздаваясь в лесной глуши. Крупные капли дождя упали мне на лицо. Я поспешил на веранду. Она слегка покосилась от времени — доски прогнили, и любой вставший на них с успехом мог провалиться вниз. Дождь сильнее забарабанил по крыше. Буря только усилилась.

В детстве многие ровесники боялись грозы, мерзкого, пронизывающего ветра. Я не был исключением: всегда убегал в Поместье, услышав неожиданные раскаты грома. Припавши к оконному стеклу в гостиной Малфой-мэнора, любил наблюдать, как тучи рассеиваются. Стыдно признать, но пугался до дрожи в коленях.

Но я уже не ребенок. И гроза, в сравнении с войной, ерунда. Видеть своими глазами, как погибают люди, как они отказываются от своих надежд и целей перед лицом смерти гораздо страшнее. И чувствовать, как замирает сердце от понимания того, что можешь быть следующим. Моя участь настала только намного позднее, когда вынесли приговор отцу.

Но воспоминания того дня обволокла серая пелена. Помню, что Поттер выступил в суде, дав показания в нашу пользу. Безусловно, это спасло положение семьи. Но решение Визенгамота относительно судьбы отца было непреклонным. Единственное, что они смогли для него сделать — пожизненно заточить в Азкабане вместо Поцелуя дементора.

Министерство забрало у нас все. Оставило лишь Поместье, опустевшее без отца. Казалось, мама угасала с каждым днем. Перестала замечать меня, постоянно пребывала в своих мыслях. Она вечерами любила сидеть перед окном, выходящим на главные ворота Поместья, закутавшись в теплый плед. Каждый день пересматривала старые колдографии, с которых ей улыбалась счастливая семья Малфой. Отчаяние и надежда — все, чем мы жили последнее время.

Нам запретили пользоваться волшебными палочками и отобрали их на неопределенный срок. Министерство не пощадило никого из приспешников Волан-де-Морта. Особенно нас. Только кем мы стали без палочек? Бессильными магглами. Всю жизнь презиравшие обычных людей, стали такими же. Насмешка судьбы это или ее испытание, я не знал.

Ринувшись на поиски новых сведений о магии, я отправился в библиотеку Министерства. Миссис Забини, не принимавшая в войне никакого участия, стала заместителем Министра в Отделе тайн. Она выписала мне пропуск, невнятно пробубнив что-то про осторожность, выпроводила из кабинета.

Уже в библиотеке я наткнулся на книгу о беспалочковой магии. Сначала я подумал, что это очередная байка, написанная сумасшедшим стариком вроде Дамблдора. Но почему же мы, волшебники, не можем пользоваться ей с самого рождения? На этот вопрос мне ответила Мередит.

Вспоминая первую встречу с ней, я чуть не поскользнулся на мокром от дождя полу веранды. В день нашего знакомства тоже была гроза. Я стоял перед железными воротами, опутанными неизвестным мне вьющимся растением. Листья и стебли цеплялись за острие выгравированных узоров и как бы замыкали цепочку из последовательных элементов на замочной скважине, выполненной в форме розы.

Закрыв глаза, я решил открыть ворота, так и не дождавшись хозяйки. Но вдруг услышал неприятный для слуха скрежет. Ворота открылись, пропуская меня на дорогу, усыпанную мелким гравием. Рядом возникла зеленеющая аллея. Аккуратно скошенный газон, ухоженные деревья и кустарники напомнили мне тогда Малфой-мэнор. Мама была так же внимательна с растениями, как и человек, живущий здесь.

Я не мог не обратить внимания на величественный замок, показавшийся в конце дороги. Высокие каменные стены словно ограждали его от всего внешнего мира. Башни создавали пирамиду, во главе которой было помещение с множеством окон и балконов. Около входа в замок рисовались белые колонны, так же как и ворота, обвитые растением.

— Что тебе тут нужно?! — разнесся над аллеей неприятный женский голос. — Убирайся отсюда!

Понимая, что мне некуда отступать, я лишь ускорил свой шаг. Неожиданно передо мной возник образ женщины. Она была похожа на привидение, но таких я еще не встречал. От нее исходило странное свечение, которое слепило глаза. Неожиданно я почувствовал покалывание где-то внутри, голова была готова взорваться от внезапно нахлынувших мыслей и эмоций. Нервная дрожь прошлась по телу, в горле образовался тугой ком. Я не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. С каждой секундой оно билось быстрее, мне становилось трудно дышать. Подняв взор, я увидел лишь темные, как мгла, глаза той женщины.

— Сесси, прекрати! Ты сейчас убьешь его! — послышался чей-то обеспокоенный голос. — Остановись сейчас же!

И боль прекратилась. Я, ослабленный, упал в лужу, не в силах даже посмотреть на свою спасительницу.

Когда очнулся, Мередит была рядом и, не отрываясь, смотрела на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — банальный вопрос.

Пелена перед глазами исчезла, я смог разглядеть ее. Русые волосы заплетены в косу, некоторые пряди выпали из прически. Взгляд карих глаз не отрывался от моего лица. Мередит широко улыбалась, представляя мне две большие ямочки на щеках. Судя по внешности, ей было около сорока. Уж точно не больше.

Повисла пауза, нужно было ответить. Так, я рассказал Мередит, что, отправившись сюда, не знал, правда ли существует беспалочковая магия. Полагался на рассказы библиотекаря из Министерства. Но та, как ни странно, оказалась права.

Трудно ответить, кем являлась Мередит на самом деле. Наверное, человеком, управляющим магией без палочки. Или ведьмой, по крайней мере, так называли ее магглы. Она согласилась мне помочь, пусть не сразу же. И совсем скоро мы приступили к моему обучению.

От Мередит я узнал, что изначально все было едино. Но беспалочковую магию считали опасной. Так волшебники могли управлять разумом человека. Некоторые, почувствовав власть над людьми, буквально ломали их. И те от одного взгляда отказывались от желаний, страхов, своих семей и себя. Они становились игрушками в руках опытных магов.

Кандида Когтевран была основательницей не только Хогвартса, но и школы, в которой учили обходиться без палочки, управлять не только необычайными способностями, но и эмоциями, даже мыслями. Мередит сказала мне, что главная сила беспалочковой магии — самоконтроль над самим собой. Не удивлюсь, если в той школе учились прадеды нынешних слизеринцев. Мы, как никто другой, умели управлять своими эмоциями. В отличие от вездесущих гриффиндорцев. Взять того же Уизли, да он сумасшедший на голову. Такой же, как и вся его семейка.

Кстати, школа та просуществовала относительно недолго, всего несколько лет. Основатели Хогвартса посчитали ее поводом Кандиды отщепиться от общего дела. Те выпускники, что были там, разошлись по миру и стали обучаться самостоятельно. Мередит как раз родственница одного из них.

Именно в беспалочковой магии важно определиться, к какой стороне ты себя отнесешь — Тьме или Свету. Так, волшебник получает максимальный контроль над своими силами. И когда наступает День распределения, он должен сделать выбор.

Министерство запретило говорить о беспалочковой магии. Оно видело угрозу в волшебниках вроде Мередит. Боялось потерять власть, наверное. Люди, обладающие беспалочковой магией, могли полностью разрушить устои Министерства, повлиять на разум любого волшебника, изменить законы. Таким образом, началась бы война.

Это все, что мне удалось узнать от Мередит. И тогда я был немного шокирован открывавшимся мне подробностям. И поверить сразу же не смог. Но решение принял: беспалочковая магия являлась единственным способом вернуть величие моей семье. Это беспрекословный долг любого Малфоя. Пока я еще не придумал, как использовать новые силы. Скорее всего, захвачу Магический мир. Начну, пожалуй, с винного погреба Ноттов. Он давно привлекал внимание своими редкими запасами.

Неожиданно мои мысли прервал режущий слух скрип ворот. Вдалеке показалась девушка. Из-за тумана и дождя я не мог разглядеть ее. Та боязливо ступала вперед, обходя лужи и выходящие на дорогу корни деревьев.

— Что тебе тут нужно?! — Сесси уже спешила напугать девушку. — Убирайся отсюда!

Мне на миг стало жалко ее, я решил позвать Мередит.

— Остолбеней! — громкий возглас заставил меня остановиться. Голос, произнесший заклинание, показался невероятно знакомым.

Обернувшись, я увидел лишь Сесси, застывшую в воздухе. Девушки не наблюдалось, возможно, она была где-то рядом.

— Ты?! — произнес кто-то за спиной. Мерлин, только этого мне не хватало.

В каждом из нас сложно переплетаются долг и желание, сердце и разум, постоянно пытаясь удержать хрупкое равновесие. ©

POV Гермионы

Я непроизвольно выставила перед собой палочку, крепко сжав ее в руке. Пальцы дрожали от холода, ледяной дождь обрушился с необычайной силой. Капель становилось все больше, они суетились, толкали друг друга, стремясь скорее упасть на землю. Шок и страх внезапно завладели мной. Я не могла поверить своим глазам.

Рядом, на мокрой от дождя веранде, стоял Малфой. Он пристально смотрел на меня, его лицо, казалось, ничего не выражало. Но нарастающее напряжение все же чувствовалось. Воцарившееся молчание нарушал звук падающих капель дождя. В горле образовался тугой ком, и все мои попытки произнести хоть слово были тщетны. Решение пришло само — Драко заговорил первым. Его невозмутимое лицо озарила презрительная усмешка.

— Я, Грейнджер. Неожиданный ход событий, не правда ли? — на мой взгляд, лучшая защита от нападок Малфоя — молчание. — Ты меня преследуешь? Как иначе объяснить твое появление здесь?

— Что ты тут делаешь? — мой голос прозвучал неестественно тихо. Палочку я так и не опустила, страх рос во мне. Непонимание лишь удвоилось.

— Этот вопрос я хотела бы задать вам, мисс, — предо мной предстала невысокая женщина в длинном полупрозрачном одеянии. Она пристально смотрела на меня, сложив руки на груди. — Кто вы?

Я не успела вымолвить и слова, как Малфой ответил за меня:

— Позволь мне? — он обращался к той женщине. — Мередит, перед тобой героиня Второй Магической Войны, грязнокровная подружка Гарри Поттера…

— Драко, — перебила та его, — замолчи, пожалуйста. Я хочу услышать ответ нашей гостьи.

Значит, это Мередит. Честно говоря, я представляла ее другой. Образ возникшей женщины никак не вязался с вымышленным. Я думала, она будет обладать отталкивающей, неприятной внешностью, как Беллатриса. Но Мередит нельзя было отличить от обычной магглы. Наверное, только взгляд карих глаз выдавал ее. Он сковывал, пробирал до дрожи, в нем можно было разглядеть необычную для человека внутреннюю силу.

До этого момента я с непоколебимым видом слушала Малфоя, изучая Мередит. Но почувствовав нарастающее напряжение, я заговорила:

— Гермиона Грейнджер, мисс. Извините за вторжение, ворота сами открылись, пропуская меня. Мне необходимо поговорить с вами.

— Я знаю, зачем вы пришли, Гермиона. К сожалению, ничем не могу вам помочь, — твердо сказала Мередит, пристально смотря мне в глаза. Неожиданно она сорвалась с места и вмиг оказалась рядом с застывшим в воздухе привидением. — Как вы смеете?! Врываетесь в мой дом, накладываете заклинание на Сесси, а потом хотите от меня помощи? Уходите, Гермиона, немедленно.

Вдруг тучи, нависавшие все это время над замком, стали свинцово-серыми. Своей тяжестью они полностью задавили лучи солнца. Задул резкий, холодный ветер и мгновенно накинулся на меня. Пугающе, будто выстрел, прозвучали раскаты грома. Молния тут же вспорола небо, мне показалось, она была совсем рядом. Лавина дождя стремительно обрушилась на землю.

От Мередит в этот момент исходило синее свечение. Увидев, как ее глаза стали черными, я замерла от страха. Волны необъяснимой силы били навстречу дождю.

— Пожалуйста, помогите! — воскликнула я, чувствуя, как сердце бешено застучало от страха. Внезапный раскат грома оглушающе вторил мне.

Вдруг буря стихла, только дождь не успокаивался. Мередит, склонив голову на бок, разглядывала меня, словно хотела что-то понять.

— Я же сказала, ничем не могу помочь, — она перевела взгляд на явно заскучавшего Малфоя. — Драко, проводи нашу гостью к воротам.

Тот мгновенно выпрямился и последовал ко мне.

— Прошу вас, Мередит! Дайте мне шанс! — я не унималась. — Если вы знаете, почему я здесь, выслушайте хотя бы.

Она прикоснулась рукой к замершей Сесси. Та, испуганно встрепенувшись, спряталась за ее спиной. И тут я смогла рассмотреть их сходство. Они оказались похожи, словно две капли воды. Тот же взгляд, черты лица и волосы. Вопрос застыл на моем лице. Странное сходство натолкнуло меня на мысль, что Сесси — живое существо, не привидение вовсе. Именно поэтому на нее подействовало мое заклинание.

— Хорошо, Гермиона, — выдохнула Мередит и сделала несколько шагов вперед, держа за руку Сесси, — я дам вам шанс. Но, может, нам лучше пройти внутрь?

Драко открыл рот, собираясь запротестовать. Я знала Малфоя, как нелегкого и упрямого человека. Мало кому удавалось заставить его замолчать или сделать что-то против воли. Но сейчас он лишь поджал губы и удивленно вскинул брови.

— Да, к-конечно, — немного заикаясь, ответила я.

Мередит важно прошла мимо меня к входу в замок. Осторожно преодолевая расстояние между нами, я с интересом рассматривала все вокруг. Рядом со мной находились дорические колонны, что поддерживали крышу. Стены замка были опутаны плющом, и через густую растительность я с трудом разглядела обветшалые оконные ставни. Слабое свечение пробивалось сквозь пыльное стекло. Веранда казалась отдельным от замка помещением, которое грозилось в скором времени рухнуть.

Затаив дыхание, я поднялась на крыльцо за Мередит. Дверь перед нами с протяжным скрипом открылась. В комнате было светло, несмотря на густые заросли плюща. Свечи, висящие на стенах, весело играли тенями, оставляя другую часть комнаты во тьме. Изнутри замок не выглядел ветхим. Вместе замшевые кресла, стеклянные кофейные столики и масляные портреты неизвестных мне людей напоминали интерьер современных гостиниц. Женщина на портрете, находившемся над узорной кушеткой, показалась очень знакомой, похожей на Мередит. То же надменное выражение лица, твердый взгляд и сдержанная полуулыбка.

— Гермиона, пройдите сюда, — подозвала миссис Орвел. Я осторожно последовала к ней в комнату, внимательно рассматривая все вокруг.

— Прекрасно. Спасибо за доверие, Мередит! — напомнил о себе Драко, когда за мной с тихим стуком закрылись двери. Честно говоря, я совсем забыла о его присутствии здесь.

В этот момент миссис Орвел сдержанно засмеялась, обнажая ровные белоснежные зубы. Папа, как опытный стоматолог, был бы приятно удивлен такой находке.

Каждый раз, когда я вспоминала об отце, на меня находила тоска. Страх потерять родителей навсегда преследовал уже многие месяцы, не оставляя ни на минуту, даже во снах. Одно время мне часто снились кошмары, в них я постоянно пыталась обмануть смерть, не замечая, как она плела вокруг паутину, усложняя узор, приближала к себе. Лишь звонкая мелодия будильника спасала меня.

— Вы хотели со мной о чем-то поговорить, — твердый голос Мередит вырвал меня из мыслей. Она устало улыбнулась и прошла к книжному шкафу, за которым пылились старые фолианты в кожаных переплетах.

— Да, точно, — начала я неуверенным голосом, — Миссис Орвел, вы же знаете, что в Магическом мире была война? — та кротко кивнула, не открываясь от фолиантов. — Я, как вам уже сказал Драко, магглорожденная волшебница. Многие нас презирают, считая ошибками природы. Мои родители подвергались опасности… — глубоко вздохнув, я замолчала. Глаза застилала пелена, а сердце сжималось от воспоминаний.

— Ближе к делу, Гермиона, — холодно сказала Мередит, пролистнув несколько изрядно потрепанных страниц одного из фолиантов.

— Я стерла им память о себе и отправила в Австралию, чтобы спасти им жизнь, — почти неслышно прошептала я.

Мередит замерла на несколько секунд, затем посмотрела на висевший на стене портрет. В этот момент патлатый мужчина на нем улыбнулся краем губ и взглянул на девушку, сидевшую рядом в кресле. Они напоминали мне аристократичных особ восемнадцатого века. Но потрепанный кинтарь и высокие резиновые сапоги мужчины никак не вязались с аристократией. Девушка с портрета вскинула брови и кивнула мне. Миссис Орвел захлопнула фолиант, тихо прошептав что-то. Взгляд мужчины обратился к ней и вмиг стал строгим.

Мередит охнула и последовала на деревянную кушетку, обитую шелковой тканью. Та издала неприятный скрип, от чего я непроизвольно вздрогнула. Откинувшись на ее спинку, миссис Орвел закрыла глаза и тихо произнесла:

— Но чем я могу вам помочь?

— В книге Мориана Куинси говорилось, что беспалочковая магия может разрушить чары палочковой. Это так? — с надеждой в голосе спросила я.

— Да, это так. Но если бы волшебники, прибегнув к другому виду магии, останавливали действие любого заклятия, все было бы слишком просто, — голос Мередит утихал с каждым словом, пока не перешел в шепот. — Снять действие заклинания со своих родителей можешь только ты и никто другой.

— Но почему? — я приложила руку ко лбу, чувствуя, как защипало в глазах.

— Этого никто не знает, Гермиона. Но меня еще тревожит вопрос, откуда вы узнали обо мне? Неужели снова тот странный библиотекарь из Министерства Магии?

Мои глаза округлились. Что значит снова?

— Малфой не ваш племянник? — догадалась я.

— Нет. Конечно, нет. Городок у нас маленький, все обо всех знают. Вот нам и пришлось придумать эту историю, чтобы присутствие Драко не вызывало подозрений и любопытных взглядов. Смотрю, вам уже многое рассказали обо мне. Но все же меня интересует другое. Вы приехали ко мне за помощью, так и не зная, волшебница я или нет?

— Да, — я заколебалась, — это было единственным выходом. Миссис Орвел, значит, я никогда не смогу вернуть память родителям? — голос сорвался, и теперь я практически хрипела, не в силах говорить.

— Именно вы — сможете, — громко сказала Мередит, проблеск улыбки мелькнул на ее губах. — Я знаю, как вам помочь. Драко! — позвала она.

Двери открылись, и в комнату вальяжно вошел Малфой. Он плюхнулся в замшевое кресло, вопросительно посмотрев на нас.

— А я уж думал, что всегда буду там торчать, — пожаловался он, скрестив руки на груди.

— Драко, прекрати паясничать. Я приняла решение, — заметив, как лицо Малфоя приняло заинтересованный вид, я с замиранием сердца стала слушать уверенную речь Мередит. — Вам обоим нужна моя помощь, не так ли? Гермиона, — теперь она обращалась ко мне, — чтобы снять действие заклинания Обливейт, кажется, так оно называлось, вам нужно обучиться беспалочковой магии.

Странным образом во мне появилась решимость и удивительная уверенность, напомнившая мне именно ту Гермиону Грейнджер, которую я знала. Это означало, что все еще есть надежда спасти моих родителей.

— Драко, тебе же тоже необходимо обучиться ей, — продолжила Мередит.

Мотивы приезда Малфоя мне были не известны. Главным оставалось то, что я смогу вернуть память родителям, даже если придется терпеть его общество долгое время. Эта мысль не давала мне покоя. Она, словно рой пчел, жужжала в голове, мешая слушать миссис Орвел.

— Вы оба останетесь у меня и будете обучаться беспалочковой магии.

Я не могу описать, какую благодарность испытала к Мередит в этот момент. Она дала мне шанс исправить свои ошибки и вернуть родителей. Но тот миг длился недолго. Малфой нарушил первым наступившую тишину:

— Мерлин, Грейнджер, ты как всегда вовремя. Неужели нельзя было остаться в Лондоне и не портить своим присутствием мне жизнь? — почти простонал он, закрыв лицо руками.

— Драко, я же говорила тебе, что необходимо управлять своими эмоциями, — строго сказала Мередит и взглянула на тот же портрет. — Но, видимо, тебе это не под силу. Рядом с магглорожденными ты становишься невыносимым. Что с тобой будет в школе?

— Я, похоже, ослышался, да? — неуверенно поинтересовался Малфой, нахмурив брови.

— Нет. Школа, Драко. Там ты научишься управлять своими эмоциями, а Гермиона за тобой присмотрит, — улыбка, что пару секунд назад сияла на моем лице, исчезла. Заметив эту перемену, Мередит усмехнулась: — Видели бы вы сейчас свои лица.