Специфические особенности зеленой травы (гет)

Ранняя весна — тоскливое время: вроде бы, уже и зима закончилась, но все еще холодно, темно и неприятно. Вроде бы природа уже должна начать оживать, но все еще не меняется и спит под толстым слоем снега.

Точно так же не меняется и обстановка вокруг. Окружающий хаос давно стал привычен для студентов Слизерина и многим даже нравится. За это нас и осуждают остальные. Осуждают потихоньку, еле слышным свистящим шепотом, в своих уголках, куда посторонних не пускают — вдруг услышать не те?

А я теперь — не посторонняя.

Ирония судьбы: слизеринка-шестикурсница из чистокровной семьи Астория Гринграсс перестала быть посторонней для небольшой компании бесшабашных студентов факультета Гриффиндор. Ко мне и раньше относились нейтрально, а теперь стали поглядывать дружелюбно. Возможно, благодаря мнению Джинни Уизли.

Джинни — это такой небольшой шустрый огонек. Моя ровесница, из довольно древней чистокровной семьи. Я ее уважаю — за решительность, независимый характер, бесов в глазах и бесконечную веру в победу. Эта студентка благородного львиного факультета возглавила небольшой «отряд сопротивления», как их назвала моя сестра Дафна.

Кроме Джинни, передовыми персонами в этом отряде являлись Невилл Лонгботтом (круглолицый бывший тихоня, а теперь настоящий боец) и его девушка Луна Лавгуд (немного сумасшедшая, но искренняя в своих убеждениях девушка). Они скрывались где-то в замке вместе со своими товарищами, ночью вылезали и бродили по замку. Будучи старостой и совершая ночные обходы коридоров, я не раз замечала, как они пишут на стенах лозунги против Пожирателей, рисуют карикатуры на директора и Кэрроу. Меня видели, мне улыбались, меня просили идти дальше.

Я прониклась их стойким духом сопротивления. Они боролись несмотря ни на что. Именно и из-за одной их неудачи меня приняли в их секретную группу.

* * *

Это случилось не так давно, в середине февраля. В паре со старостой Рэйвенко мы совершали обычный дежурный обход . Я шла в темноте, которую прорезал только свет Люмоса на палочке, и пыталась подавить зевок. Ужасно хотелось спать — но у меня еще два этажа. Я так устала, что почти не ощущала под собой ног, да и к тому же чувствовала себя вымотанной. Как будто мне пришлось пробежать сотню кругов по заснеженному полю для квиддича.

Неподалеку от лестницы слышались голоса, и я обеспокоенно пошла на звук. Моим глазам предстала неприятная картина: две крупные фигуры нависали над третьей — небольшой и явно дрожащей. Я поспешила вперед и обнаружила то, что в последнее время происходило все чаще и чаще: слизеринцы нападают на испуганных школьников.

Сейчас нападавшими слизеринцами оказались Крэбб и Гойл, глуповатая свита Драко Малфоя (странно, что без своего «командира»). Их жертва — Колин Криви с шестого курса Гриффиндора — похоже, каким-то образом смогла отбиться, потому что теперь громилы явно собирались перейти к кулакам.

Мальчишка со светло-русыми волосами облегченно вздохнул, увидев меня, но потом снова занервничал. Увидел зеленый факультетский значок, наверное. Счастье для родителей, гордость для сестры, проклятье для меня.

-Крэбб, Гойл! — гораздо мягче, чем хотела бы, проговорила я. — Уже был отбой! Идите скорее спать, а то с нас опять баллы снимут.

Гойл фыркнул:

-Гринграсс, можешь отправляться дальше. Мы уже уходим, только небольшое дельце есть.

-И какое же, позволь узнать?

-Да, это... мелочь учим вежливости.

-Я с огромным удовольствием возьму эту работу на себя. Идите!

Парни недовольно переглянулись.

-А не пойти бы тебе, Гринграсс...

Двойной Петрификус Тоталус не дал Гойлу возможности сообщить мне маршрут моего предполагаемого похода.

-Криви, уходи, прячься, — видя, что парень находится в легком шоке, я ободряюще улыбнулась ему, — ну же, скорее, беги к остальным.

Он неловко пробормотал:

-Спасибо, — глянул на меня из-под лохматой русой челки, и быстрым шагом пошел прочь.

Я отлевитировала двух горе-воспитателей к гостиной факультета, оставила их валяться на полу и вернулась к патрулированию, надеясь, что больше приключений мне не достанется.

Ошиблась...

Джинни Уизли очень повезло несколько минут поуклоняться от заклятий взбесившегося пятикурсника и непроизвольно дождаться тем самым моего прихода. Удивляясь темпераменту пятнадцатилетнего подростка, я обездвижила его и взглянула прямо в глаза гриффиндорки. Она стояла в напряженной позе, палочка в руке, взгляд решительный.

-Я не собираюсь ничего делать, Уизли, — устало предупредила я. — В следующий раз тебе лучше не попадаться так поздно.

-Меня не волнует, будешь ли ты снимать очки, или нет!

-Я имела в виду: не попадаться им. Таким, как он, — я махнула рукой на лежавшего на полу пятикурсника. — Сейчас это опасно. Для всех.

-Это я и так знаю, — уже менее вызывающе бросила девушка и, поколебавшись, добавила:

-Спасибо.

-Не за что, — усмехнулась я и устало потерла глаза. Еще чуть-чуть — и упаду прямо здесь.

Неизвестный пятикурсник уже лежал на полу гостиной возле старших товарищей, когда из комнаты мальчиков выплыл Блейз Забини — в школьной мантии и палочке в руке.

-Рановато для завтрака, — сказала я.

-Я не завтракать иду, Гринграсс. Что ты здесь делаешь?

-Возвращаюсь с глупого ночного дежурства, — обычно я называла его бессмысленным, но сегодня мне удалось помочь двум людям. А это добавляло очки в копилку моей человечности — я не хотела становиться такими же, как остальные детки Пожирателей смерти. — Иди спать, Забини.

-Не спеши, Гринграсс. Почему они валяются на полу... да еще и под заклятием?

-Делали, что не положено.

-А наша милая староста решила поизображать из себя добренькую ведьмочку? Ничего не выйдет, Гринграсс. Ты такая же, как и мы. И если бы ты вела себя так же, как эти трое, только бы порадовала всех.

-Я не такая!

-Это ты так думаешь, Гринграсс, — вкрадчивым тоном произнес Забини. — Мы все одинаковы. И тебе нужны деньги, слава и власть. И рано или поздно ты присоединишься к истинным слизеринцам. Ты станешь хорошим бойцом, Гринграсс. Лучше, чем твоя сестрица.

Я так и продержалась бы в честной дуэли дольше ее, хотелось сказать мне, но честная дуэль была не тем боем, который имел в виду парень.

-Посмотрим, — нейтрально ответила я. — А теперь иди в свою комнату и не смей выходить из гостиной!

-А не то что? — лукаво спросил Забини.

Я так устала, что решила сразу избавиться от ненужных вопросов и применить Петрификус Тоталус. Забини, однако, успел меня опередить — моя палочка оказалась у него в руках.

-Не дури, Гринграсс. Слушай, иди к себе. А мне нужно дальше.

-Никуда ты не пройдешь, — возмутилась я, — с тебя снимут баллы.

-Со своих не снимают балы.

-Тогда это сделаю я.

-Тогда ты на противоположной стороне, Гринграсс. Чужая.

Я и так уже была белой вороной среди них — больше жалости к остальным, меньше рвения тренировать Непростительные на наказанных. Но если меня определят во вражеский лагерь — беды не миновать. Это не только станет позором для родителей — это еще и станет моей смертью. Мне не дадут спокойно существовать на этом факультете. Переводиться ко львам, что ли, — мелькнула в голове нелепая мысль. Я нервно улыбнулась ей.

-Чего скалишься? — моему исключительно вежливому и внимательному собеседнику, похоже, надоело стоять и болтать со мной. — Радуешься? Гордишься тем, что помогаешь грязнокровкам? Так это будет не долго продолжаться, Гринграсс, — прошипел он и отвел назад руку с палочкой.

Я была быстрее — я подскочила к нему и, даже толком не размахнувшись, влепила пощечину.

Тех нескольких секунд, в течение которых он ошарашено хлопал глазами, мне хватило на выдергивание из его руки и палочки и произнесение заклинания.

С чистой совестью и громко бьющимся сердцем я спокойно пошла спать.

Следующим утром вид трех учеников, валяющихся на полу в странных позах, очень позабавил ребят с младших курсов.

* * *

Я улыбнулась воспоминаниям. Да, тогда никто не стал узнавать, что произошло — мне повезло. Забини отмалчивался, сверкая глазами и обещая отомстить. Крэбб и Гойл вряд ли додумались доносить на меня, а пятикурсник до этого и вовсе моего имени не знал. Я стала жить, потихоньку сбрасывая с себя чары Слизерина. Тихие подземелья перестали быть для меня уютным домиков, которыми являлись предыдущие пять с половиной лет. Теперь я была предательницей. Чужой среди своих.

И, надо сказать, мне это нравилось.

Я была горда тем, что через несколько дней, вернее, ночей, Джинни тихонько сунула мне ненастоящий галеон, их средство связи. Я была горда тем, что сумела передать отряду сопротивления несколько склянок настойки бадьяна, помогающего заживлять довольно глубокие порезы и лечить ссадины. Склянки эти я безо всякого зазрения совести стащила из кабинета зельеварения, оставшись после урока якобы с вопросом Слизнорту и попросив зелье сна без сновидений. Когда прежде добродушный, а теперь осторожный и вечно напуганный морж принес мне небольшой пузырек, бадьян уже лежал у меня в сумочке. Мне было немного совестно обманывать преподавателя, но это же для благих целей.

А через несколько дней оставшийся запас лечебной жидкости был конфискован директором, чтобы, как я узнала от Дафны, не попал в руки команды Джинни.

Директор... директор Снейп был наш бывший декан и человек, в общем-то, неплохой. Гораздо лучше, чем о нем думала большая часть студентов. Доказать им это мне, правда, не удавалось — мне доверяли, но еще недостаточно. И это не могло исправить ни увеличено число моих «хороших патрулирований» (так я называла те дежурства, когда ходила одна и старалась помогать ребятам), ни бадьян.

Я твердо знала, что мне доверяют не все. Но многие уже потихоньку сдавали свои позиции: убедившись в том, что лечебное зелье принесла я, или поверив Джинни и Колину. Но оставались недоверчивые. Нет, не недоверчивые. Осторожные и, в целом, благоразумные.

Надеюсь, что благоразумными являются большинство из них. Лучше, когда свои вызволяют своих — не слишком эгоистическая мысль. Я даже боялась представить, что со мной будет, если я попадусь.

Первое время отряд сопротивления не принимал мою помощь. Я догадывалась, что увидела бы, попади я к ним. Наверняка за глаза меня называли слизеринкой и критиковали меня — вот только я заразилась идеей своего участия в борьбе и не обращала внимания на все остальное. Ну, ладно, на все остальное, кроме учебы.

Фальшивый галеон был у меня всегда с собой. Периодически он начинал нагреваться — кто-то сообщал кому-то новости. По ночам таких нагреваний становилось гораздо больше — ребята вылезали из укрытия и расходились по школе.

Я несколько раз предлагала Джинни внести идею, что в одиночку им ходить нельзя. К сожалению, мисс Уизли была очень упряма и слушать меня не желала. Поговорить на эту же тему с Луной Лавгуд я решила после того, как меня, убегающую с места «преступления» (я помогала Колину рисовать карикатуру на Снейпа), чуть не догнала Пэнси Паркинсон.

Луна была немного мечтательной, но при этом абсолютно уверенно говорила о существовании неведомых животных со странными названиями. Чтобы не портить впечатление, я решила не обращать на это внимание.

-Никому из вас не стоит ходить в одиночку!

-Я знаю, Астория, — нарочито медленно ответила она, — я стараюсь одна не выходить.

-Так передай остальным, чтобы и они...

-А я уже много раз об этом говорила. Я же с Рэйвенкло, значит, умею думать о последствиях. Только остальные не настолько рациональны. У них слишком много мозгошмыгов.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. И как эта девочка, моя ровесница, может спокойно рассуждать о несуществующих вещах?

-У меня появилась идея, — жизнерадостно добавила Лавгуд, — может, тебе стоит прийти к нам и поговорить с ребятами?

Эту идею я решительно отвергла: нечего мне там делать! Мало ли, попадусь еще...

Гриффиндорской храбрости во мне не было, но не зря же я попала на факультет хитрецов! Что-нибудь придумаю.

* * *

В итоге единственным, что мне пришло в голову, была передача моей просьбы по галлеону. Я несколько раз переписывала короткий текст, пытаясь сформулировать причины, но каждый раз оказывалась в тупике. Вероятность наткнуться на кого-либо у ребят была не слишком высокой, но почему-то неприятные им (и мне) встречи случались гораздо чаще, чем должны были. Единственный вывод, который напрашивался, — они искали возможность навредить врагам. А гораздо чаще внимание к себе привлекал один человек, крадущийся ночью по замку, чем двое или трое. Все, кому очень нужно было попасть куда-либо, искали себе надежного спутника. Чтобы не попасться «коварным слизеринцам», пояснил мне бритый ученик Хаффлпаффа. Ну-ну.

* * *

К концу апреля во время патрулирования я все чаще видела такую картину: один ученик в кофте с капюшоном пишет что-то на стене, а неподалеку от него стоит еще один и «караулит». Ну, хотя бы так они успеют убежать, если наблюдатель предупредит.

Медленно, но верно подкрадывался конец года, а вместе с ним — экзамены. Я стала больше времени уделять учебе и потому гораздо реже следила за ночными выходками своих сокурсников. Доверие отряда сопротивления от этого пошатнулось, но вмешалась Уизли, напомнив ребятам об экзаменах. Джинни вообще странно относилась ко мне: она всячески поддерживала меня в кругу своих, но лично общались мы совсем мало.

* * *

Я старалась наблюдать за своими однокурсниками и прислушиваться к их словам: не догадывается ли кто-нибудь, что я перешла на сторону света. Странные разговорчики были всегда, но в них я никогда не слышала своего имени.

Пятикурсницы готовились к СОВ и, помимо учебы, внимание обращали лишь на шмотки и парней. Мои однокурсницы всегда были как-то сами по себе и мало общались с другими девочками. А звездный седьмой курс... Самой противной девчонкой там была Пэнси Паркинсон. Она немного смахивала на рассерженного бульдога и была очень надоедливой. Все считали, что ее готовят в невесты Драко Малфою, но моя сестра потихоньку шепнула мне, что это совсем не так.

-Папа говорил, что уже обговаривал с мистером Малфоем это дело, наверняка кто-нибудь из нас станет миссис Малфой.

Вот так новость... Надеюсь, это будет Дафна, а не я — терпеть не могу Малфоя-младшего. Он был слишком высокомерен все то время, что я его знала, и вряд ли изменится.

Впрочем, через некоторое время мне пришлось изменить свое мнение о нем.

Стояла глубокая ночь, около двух часов, и я на свой страх и риск кралась по коридорам в сторону гостиной Гриффиндора. Обычно так поздно я не выхожу, а чаще всего уже сплю, но этот день был особенным — я услышала, как наши семикурсники договаривались о «встрече».

Три фигуры в мантиях поджидали отряд сопротивления за углом — я прислонилась к стене и видела две тени и одного из мальчишек. Жаль, что у меня нет мантии-невидимки: с ней все было бы гораздо проще. Но чего нет, того нет...

Шаги были очень громкими и шаркающими — кто-то явно привлекал к себе внимание. Я залезла в углубление в стене и затаила дыхание: слизеринцы, негромко переговариваясь, двинулись в мою сторону. По голосам я узнала Нотта, Забини и Малфоя. Упс!

К счастью, мальчишки остановились в трех шагах от меня. Я перевела дыхание и посмотрела в другую сторону и чуть не ахнула: пятеро ребят с палочками в руках.

Ничего себе! А как же хваленое гриффиндорское благородство — пятеро на троих?..

Перестрелка не завязалась — отряд сопротивления замер, увидев своих противников совсем рядом, и вдруг пустился бежать прочь. Слизеринцы помчались за ними. Я выскочила из своего укрытия и бросила им в спину заклинания, в двоих попала. Третья фигура резко развернулась и посмотрела на меня. Я похолодела. Малфой.

Я бросилась бежать, натягивая капюшон, чтобы спрятать светлые волосы. Надеюсь, он не успел меня узнать — довольно темно все-таки.

Малфой побежал за мной — я слышала стук подошвы по полу и чужое дыхание. Внезапно мне в голову пришло, что бежать в гостиную Слизерина нельзя — тогда он сразу поймет, кто я. Но куда тогда?!

Я свернула налево — и влетела в Снейпа. Ой-ой, кажется, мня ждут неприятности.

-Мисс Гринграсс, кто разрешил вам разгуливать ночью по коридорам, да еще и в таком темпе. Боюсь, я вынужден снять пять баллов со Слизерина.

-Да-профессор-но-можно-я-пойду? — протараторила я и, не дожидаясь согласия, побежала дальше. По раздавшемуся сзади голосу директора я поняла, что он увидел и Малфоя. Если он его задержит...

В подземельях я отдышалась и уже хотела было юркнуть в спальную комнату, как вдруг кто-то вцепился в мой локоть. Я обернулась.

Недоумение. Узнавание. Страх и, наконец, настоящая паника.

-Драко?.. — я взяла себя в руки. — Что ты тут делаешь посреди ночи?

Блондин на миг оцепенел, потом усмехнулся — не такой высокомерной улыбочкой, как обычно, а почти искренне веселой.

-Я сначала решил, что обознался. Не умеешь ты врать, Гринграсс.

Ой-ой-ой, беда...

-Но я не думал, что ты так бегаешь.

-Малфой, что...

-Быстро. Молодец, Гринграсс.

-Я не понимаю, о чем ты говоришь.

-Да ладно, Астория, — он назвал меня по имени? —давно я не бегал за девочками через пол-Хогвартса, да еще и в такое время.

Я покраснела из-за формулировки.

-Вот только один вопрос: что ты там делала?

-Я... я же староста. Я патрулирую коридоры.

-На несколько часов позже, чем положено? А может, ты возвращалась со свидания с таинственным незнакомцем...

-Если ты решил подразнить меня, отложи это до утра.

-...или даже с пятью таинственными незнакомцами...

-Пятью? Ну уж нет.

-...которых, к тому же, уже несколько месяцев не видели на занятиях?

-Я... чего?

-Что слышала. Что ты там делала, это понятно. Зачем ты им помогаешь?! Ты же одна из нас!

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, открыла глаза.

-Вы все мне противны! Ведете глубокомысленные беседы с важным видом, пока двое сумасшедших Пожирателей смерти мучают детей? Презрительно обращаетесь со всеми, у кого родословная чуть менее длинная и чуть более разветвленная? И вам абсолютно все равно на то, что за пределами школы таких же людей, как и вы, заставляют жалеть о своем существовании всяческими способами?!

Я выдохнула. Малфой с широко распахнутыми глазами смотрел на меня. Он был бледнее обычного, лицо нерешительное, взгляд стал неуверенным — но только на миг.

-Ну и характер у тебя, Гринграсс. Твоя сестра спокойнее. Она больше похожа на Леди.

-А я хочу быть нормальной, самой собой, а не какой-то Леди! — я уже пришла в себя и взяла себя в руки. — Иди спать, Малфой, и не шатайся больше по коридорам. Мальчики пусть поспят в коридоре, им не навредит. И не смей никому говорить!

-Я и не собирался, Гринграсс. Это совсем все испортит.

Я хотела переспросить, но он кивнул и ушел в спальню.

И что это было? Малфой... не хочет портить... что? И он не собирался доносить...

Очень это все странно.

Все бешено закрутилось. Как бы неприятны ни были происходящие события, время начало течь быстрее. Я не успела опомниться, как апрель подошел к концу.

Было 28 число, и в Хогвартсе нарастала паника. Воздух был пропитан каким-то странным, тяжелый чувством, ощущением чего-то грядущего.

Весь день я надеялась, что ничего не случится. Конечно, то, что я уснула и проспала начало дежурства, ничем особенным не была, но все же это было плохо. И немного странно — я раньше никогда не засыпала сразу после после ужина.

Я поспешно убрала волосы в хвост, не имея под рукой расчески, и собиралась выйти из гостиной — как меня неожиданно окликнул Драко Малфой.

После нашего последнего разговора я избегала его. Мне, признаться честно, было немного страшно.

И вот он стоит и, как ни в чем не бывало, зовет меня! И даже просит выйти из гостиной — чтобы не подслушали.

Я останавливаюсь в коридоре и поглядываю на часы:

-Ну же, мне надо бежать!

-Спешишь снова помочь своим гриффиндорским друзьям? — ухмыляется он, и я на миг замираю.

-Можешь не отнекиваться. Помощь-то им нужна. — Он накладывает чары против подслушивания, но все равно понижает голос. — Сегодня у нас был необычный практический урок — мы учились бороться не заклинаниями, а предметами. И некоторые, боюсь, пострадали.

-Что?!

-Ну, вот, правильно — не делай вид, что тебе все равно.

-Это не то...

-Да, конечно, разумеется, я ничего не говорил. — На его лице застывает ухмылка. — Просто... передай им это, ладно?

-Чего?

Малфой протягивает мне три пузырька с плешущейся в нем жидкостью. Я мгновенно узнаю — экстракт бадьяна.

-Но... откуда... как?

Малфой улыбается, и я на миг замираю. С этой немного детской, но главное, искренней мальчишеской улыбкой он совершенно непохож на горделивого противного аристократа. Мамочки, я и не знала, что он умеет так улыбаться...

-Бери. Не волнуйся — он настоящий.

-Откуда...

-Не важно. Никто не узнай.

-Откуда мне знать, что это не ловушка? — интересуюсь я, стараясь побыстрее соображать. Действительно, как я узнаю?

-Ты уже один раз положилась на меня, — напоминает он. — Я же не подвел.

Я растеряно киваю. В коридор выходит Дафна, и мы оба вздрагиваем. Я быстро прячу склянки за спину.

-Ой, Драко... Астория? — удивляется она. — Эмм... что вы здесь делаете?

-Я напомнил Астории, что у нее дежурство, — напуская на себя важный вид, сообщает Малфой.

-Я проспала, — добавляю и я качаю головой. — Спасибо, хм, Драко. Мне пора бежать.

Я еще слышу удивленный голос сестры, быстро поднимаясь наверх. Ну что ж... Малфоя лучше не упоминать, скажу, что кто-то подкинул нечто, что выглядит абсолютно как бадьян. Пусть сами разбираются.

Сегодня все достаточно тихо: странное щемящие чувство чего-то неизбежного, похоже, не покидает всех. Я вынимаю фальшивый галлеон и передаю сообщение о бадьяне. Жду, медленно проходя по коридорам. Через несколько минут слышу шаги, оборачиваюсь — меня догоняют Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Она снова в своих странных сережках-редисках, замечаю я, прежде чем отдать им склянки.

-Будь осторожны! — напоминаю я и, кивнув в ответ на их прощание, ухожу патрулировать дальше.

В Хогвартсе очень неспокойно. Два дня мы чувствуем что-то тяжелое в воздухе, а на третий вечером начинается битва.

* * *

Я слизеринка, твержу я себе. Мне не будут доверять, поэтому мне нужно идти с остальными.

Я много раз повторила это себе, но после непонятное чувство благородства и... вины? заставило меня сбежать из-под присмотра Филча и пробраться наверх, к сражающимся.

Я была достаточно сильна в боевой магии, но вот прятаться от противника мне еще не приходилось никогда. Я боялась, что меня узнают, поэтому изменила свою зеленую нашивку на желтую. Галстук пришлось снять и выкинуть. Если найдут и узнают, что он мой... что ж, в любом случае мне ничего не грозит. Потеряла.

Холодный голос Темного Лорда отскакивает от стен и проникает прямо в сознания. Два жутких, громких и одновременно тихих сообщения. Одна ночь. Много бойцов, раненных, погибших. Школьники сражаются наравне с Орденом Феникса. Несколько раз мелькнули знакомые лица. Луна, Невилл, еще несколько гриффиндорцев, которых я знала только в лицо. Притвориться хаффлпафкой-семикурсницей не так уж сложно, когда на тебя не очень обращают внимание. Тем, кто бьется вместе со мной, практически все равно, от кого они принимают помощь. Тем, кто бьется против меня, абсолютно наплевать: либо их противник — Гарри Поттер, либо он не стоит их внимания и подлежит смерти.

Драко неспешными шагами подходит к матери и отцу. Я вижу, как все с ненавистью на него смотрят, но ничего не могу с собой пожелать — едва удерживаюсь от крика "Нет! Вернись, ты не такой!"

Когда Мальчик-который-снова-выжил спрыгивает с рук Хагрида, все превращается в настоящий хаос. Они с Темным Лордом кружат, обмениваясь понятными словами с непонятным общим значением, а потом резко нападают друг на друга. Два слившихся луча... абсолютная тишина вокруг...

И главный виновник всего кошмара последних лет уходит в иной мир.

Я понимаю, что все придется менять. Многое сейчас в далеко не лучшем состоянии — власть, общество, да та же школа. Хогвартс, Хогвартс, во что ты превратился...

Главное, чтобы все наладилось.

Два года невероятных скачек. Жизнь бьет ключом и забрасывает в различные места и ситуации.

Хоп-хоп— и экзамены сданы, как никак, и начинается лето. Подходит к концу наша семейная поездка в Италию. Снова серая, скучная Англия... Дафна, поскандалив с родителями, уходит из дома и поступает на курсы целителей.

Хоп-хоп — лето закончилось, сияющий Хогвартс-экспресс отвозит меня назад в Хогвартс. Я удивляюсь, обнаружив Драко среди пассажиров вагона. Он растеряно объясняет:

-Я остаюсь на год... Я толком и не проучился тот год, — его передергивает.

Я узнаю, что Золотое трио также возвращается на второй седьмой год обучения. Теперь мы с ними на одном курсе.

В школе все по-другому. Старшие курсы разбирают завалы под присмотром Гарри Поттера, он же преподает Защиту от Темных Искусств, совмещая это с учебой. МакГонагалл снова стала директором, но все еще преподает Трансфигурацию. На слизеринцев смотрят холодными глазами — все еще с ненавистью, но теперь еще и с презрением и даже с жалостью.

Хоп-хоп — и приблежается Рождество. Я еду домой. Дафна, бледная, с ничего не вырадающими глазами, снова в семье. Мы вместе тихо отмечаем праздник, обмениваясь школьными воспоминаниями. На утро отец с серьезным лицом сообщает мне, что устроил мою помолвку.

-Что? С кем?!

-С достойным представителем одной из древнейших и благороднейших семей. Это будет хороший, удачный брак.

-Папа...

-С Драко Малфоем.

Я таращусь на отца. Дафна разочарованно вздыхает, но она не так расстроена, как могла быть, скажем, год назад при получении такой новости. Сестра возвращается в реальный мир — а мне это все еще не удается.

Я возвращаюсь в замок. Драко несколько раз пытается поговорить со мной, но я избегаю его. Мне не по себе — от происходящего вокруг восстановления, от снова нормальной учебы, от помолвки. Но делать нечего.

Я ловлю его в гостиной. Сажусь напротив своего жениха и смотрю прямо ему в глаза.

-Давай начистоту.

Драко потирает лоб и начинает рассказывать, а я молча слушаю, пытаясь понять его получше. Он рассказывает про своей детство, вроде бы безоблачное, но не то чтобы счастливое; про свой ужасный шестой курс, когда он должен был стать убийцей и пойти против всех моральных принципов; про власть Темного Лорда и жуткие задания, которые ему были поручены; про свое невольное, неловкое противодействие.

-Но... Крэбб... и Гойл...

-Я должен был играть свою роль, — он морщится. — Они не знали.

Я молчу, наблюдая за отблесками света в его глазах.

-Ну? — спрашивает он. — Ответишь что-нибудь? Не страшно связывать с таким жизнь?

-Ты же знаешь — меня никто не спрашивал, — тихо говорю я и, помедлив, добавляю, — а мне и так неплохо.

Он неловко обнимает меня и чмокает в макушку — так, по-братски.

* * *

Хоп-хоп — и заканчивается учеба. Сданы ужасные, кошмарные экзамены, получены справки... Ну здравствуй, взрослая жизнь.

Хоп-хоп — и свадьба: красивая, роскошная, со множеством гостей. Сердце бьется в радостном ожидании, еще миг и... Но счастье не накатывает волной, вместо него чувствуется пустота, непонимание и... страх. Страх, что ощущения заморожены, что чувств нет. Счастье не приходит даже во время короткого медового месяца на солнечном греческом острове.

И начинается повседневная рутина. Муж и его нудная работа всегда крутятся в голове. Несколько домовиков всегда ждут приказаний. Хозяйство требует внимания. Свекор со свекровью равнодушно изучают характер и привычки. Все еще не дает знать о себе зародившаяся под сердцем жизнь.

* * *

Когда после визита врача я оповестила Драко о том, что у нас будет сын, на несколько секунд он превратился в того самого улыбающегося мальчишку, протягивающего мне экстракт бадьяна. Потом на лицо снова скользнула холодная аристократичная маска. Он сам еще совсем мальчишка, да и я младше, только самостоятельнее — куда нам дети?

-Наследник рода Малфоев. Поздравляю, дети, — произносит Люциус, — теперь, Астория, мы не отошлем вас назад.

Я вымученно улыбаюсь, Драко буркает:

-Неудачная шутка, отец, — и снова погружается в свои дела.

Жизнь наладилась. Но почему я все еще чувствую себя... какой-то нездешней, чужой?

Счастье — это что-то непонятное.

Я так и не узнала, что чувствуешь, когда счастлива. Возможно, моему мужу это удалось, но вряд ли — несмотря на все годы, в его памяти еще слишком отчетливы те неприятные воспоминания. Он постоянно хмурится, тоскует по чему-то. Возможно, это депрессия. Но теперь он олицетворяет для меня весь хаос предпоследнего школьного года, всю трагедию того беспокойного и масштаб разрушей.

Дафна, собирающаяся замуж, погибает из-за взрыва в больнице. Ее помощник ошибся в приготовлении зелья. Я понимаю, что он ни в чем не виноват. Но даже если не так — он уже совсем не в этом мире, и о нем либо хорошее, либо нечего...

Я не чувствую боли. Я вообще ничего не чувствую. Я брожу по громадному поместью, закованная в лед. Мать Драко постоянно говорит, что теперь я выгляжу как настоящая леди. Миссис Малфой.

Пожалуй, теперь мне снова хочется стать маленькой, наивной девочкой, ничего не знающей о жестокой реальности этого мира. Превратиться — даже не в "мисс Гринграсс", а просто в Асторию.

Но прошлого уже не вернешь. А настоящее не так уж плохо, как могло бы быть.

И ради этого стоило бороться.

[1] Первая часть эпилога полностью подверглась изменениям 26.08.

[2] Любая критика и пожелания приветствуются и ожидаются.

________________________________________________

Она испуганно жмется к моему сыну, а я украдкой рассматриваю ее. Рыжие кудряшки, рассыпанные по всему лицу веснушки, миндалевидные карие глаза. Маленькая солнечная девочка.

Интересно, как же так получилось? Я помню, как совсем недавно, пару лет назад, Скорпиус ее практически ненавидел.

-Рыжая рэйвенкловка зовет меня "бледной поганкой", мама. И обгоняет по всем предметам.

* * *

-Рыжая рэйвенкловка зовет меня бледной поганкой, мама.

-Сынок, не обращай на нее внимания.

-Не могу, — вздыхает он и, видя как у меня поднимаются брови, смущенно добавляет, — Она всегда у всех на виду. Рыжая, дочь героев войны, этих Уизли. Да еще и учится лучше всех.

-Попробуй подружиться с ней. Спроси, как ей удается все успевать, или что-нибудь такое? — звучит скорее как вопрос. С его отцом-то я подружилась совсем не так... Сравнила: вопрос об уроках и беготню через ползамка за предательницей идей. Глупая.

-Она обязательно эдак гордо хмыкнет и скажет, что это не мое дело.

-Ты за ней наблюдал, — догадалась я. — Раз знаешь, что она сделает.

-Неет, — тянет он, — не придумывай, мам, я просто видел ее в такой ситуации. Правда, спрашивал ее тогда ее кузен, но сути это не меняет.

Но я все равно остаюсь убеждена, что все не просто так.

* * *

И вот, пожалуйста: мой сын с вызывающим видом представляет:

-Познакомьтесь, отец, мама, это моя невеста Роза Уизли.

-Очень приятно, — поспешно отзываюсь я, зная, что от Драко этого не дождешься. Он пребывает в состоянии шока (но уже легкого) с тех самых пор, как год назад сын рассказал нам, что встречается с Розой.

Интересно: Скорпиус Гиперион Малфой, наследник древнего рода Малфоев, потомок Блэков, встречаться с Розой Джин Уизли-Грейнджер. Это гораздо интересные, чем чистокровная слизеринка-предательница, выходящая замуж за бывшую главную надежду и одновременно руководителя своих однокурсников.

Я ободряюще улыбаюсь и Розе, и сыну.

-Добро пожаловать в семью, мисс Уизли.

"Роза", читаю я по губам сына и поправляюсь:

-Роза.

-Спасибо, миссис Малфой, — искренне благодарит девушка.

Я заговорчески подмигиваю мальчишке.

-Астория. Можешь звать меня по имени.

Скорпиус подмигивает в ответ и, расплываясь в улыбке, обнимает свою невесту.

* * *

Ранняя весна — тоскливое время: вроде бы, уже и зима закончилась, но все еще холодно, темно и неприятно. Вроде бы природа уже должна начать оживать, но все еще не меняется и спит под толстым слоем снега.

Точно так же не меняется и обстановка вокруг. Тихое счастье, семья. Симпатизирующий и даже любящий, хоть и не очень заботливый, муж. Свой уютный дом (мягко сказано — гигантское поместье), место, где я проведу оставшуюся жизнь. Счастливый сын, совершенно очарованный девушкой, которая к тому же влюблена в него, и предстоящие из-за этого свадебные хлопоты.

* * *

Они стоят рядом, совершенно разные, но в то же время одинаковые. Она — рыжая, солнечная, в пышном белоснежном платье. Он — бледнолицый, светловолосый, в темно-коричневой мантии. У них одинаковые радостные лица с не сходящими весь день улыбками. Они счастливы — так, как я никогда не была.

Но бороться за счастье стоило — пусть хотя бы ради них.