Принц в изгнании (джен)

— Мистер Поттер?

Джеймс нервно поднял голову и встал, как только увидел приближающуюся медсестру. Он никогда не понимал, почему Лили предпочитала маггловскую медицину, в то время как целители лечили намного лучше.

— Да, это я.

Она сочувственно ему улыбнулась:

— Теперь вы можете повидаться со своей женой…

— Слава богу! — ни секунды не медля, он сорвался с места и побежал по людным коридорам к палате Лили. Она лежала на кровати и уже почти заснула, но тут же открыла глаза, когда дверь распахнулась. Первым, что заметил Джеймс, были мокрые дорожки на её щеках.

— Лили? — выдохнул он. Ответом было лишь приглушенное рыдание. — Лили, в чем дело? Что случилось?

Она отвернулась к стене, не желая смотреть на Джеймса, но он взял ее за руки и развернул лицом к себе.

— Чш-ш-ш, — успокаивал он, мягко гладя ее огненно-рыжие волосы, наслаждаясь их мягкостью. — Все в порядке. Все будет хорошо.

— Н-н-нет, — прошептала Лили, подаваясь назад, чтобы высвободиться из объятий, — не будет.

Джеймс снова провел рукой по ее волосам, не позволяя отстраниться.

— Лили?

Нет ответа.

— Ли…

— Оставь меня в покое, Джеймс, — прошипела она, уклоняясь от прикосновений. — Не трогай меня!

Джеймс испуганно смотрел на неё, не понимая, в чем провинился. Лили отошла к окну, дрожа и обхватив себя руками в тщетной попытке согреться, и опять разразилась рыданиями. Поттер в мгновение ока подскочил к ней, снова пытаясь успокоить. На этот раз Лили не оттолкнула, и он неуверенно обнял ее.

— Джеймс, прости меня.

— За что ты извиняешься, Лили? — спросил он, вконец сбитый с толку происходящим. Она не ответила. Джеймс ласково стер слезы с щек, приподнял ее подбородок и заглянул в такие любимые глаза. Она болезненно поморщилась и попыталась отвести взгляд, но Джеймс этого не позволил.

— Ты никогда не смогла бы сделать ничего такого, — мягко прошептал он, — за что я стал бы тебя ненавидеть. Я слишком тебя люблю. Поэтому, пожалуйста, скажи, что случилось.

Шмыгнув носом, Лили попыталась опустить голову, но Джеймс все еще держал за подбородок.

— Я была беременна, Джеймс.

— Беременна? — повторил он. — Беременна? Но это же чудесно, Лили! Это…

— Я сказала «была», — холодно перебила Лили. Счастье Джеймса испарилось при виде ее злости.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ребенка не будет, уже не будет, — Джеймс все еще смотрел с непониманием, и Лили вздохнула. — В-в-врачи сказали, что я потеряла ребенка. Выкидыш, — злость исчезла, и Лили уткнулась лицом в грудь Джеймса. — Прости. Это моя вина…

— Что? — ахнул Джеймс, едва не подпрыгнув от удивления. — Нет, это не твоя вина, любимая. В этом никто не виноват. Такое… Такое просто случается, — он почувствовал, что его собственный голос дрожит и прижал ее к груди, чтобы не дать увидеть собственных слез. — Чш-ш-ш... Успокойся и прекрати винить себя.

— Но Джеймс! Вдруг это означает, что я плохая мать? — прорыдала она. — Что если у меня никогда не будет детей?

— Я смогу прожить и без детей, — решительно заверил Джеймс. — Зато не смогу прожить без тебя.

Лили шмыгнула носом и крепко обняла Джеймса.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю, — Джеймс быстро взглянул на часы. — О, скоро должен прийти Сириус. И Ремус с Питером.

— Пожалуйста, не говори им, — взмолилась Лили, опуская голову. — Я… я еще не готова никому рассказать.

Джеймс пристально посмотрел на нее, кивнул и снова притянул в объятия. Лили задрожала и прильнула ближе.

— Джеймс? Лили? — дверь отворилась. — Джеймс… О, вот вы где! — в палату вошел улыбающийся Питер с букетом цветов в одной руке и с пальто в другой. — Из всех мест для поцелуев они выбрали именно больницу, — шутливо проворчал он, махнув в их сторону букетом. Лепестки зашуршали и некоторые из них осыпались на пол. — И что только будет с детьми, если они это увидят!

Услышав это, Лили нервно вздохнула. Джеймс поспешно сделал Питеру знак заткнуться, и тот, недоумевающе пожав плечами и неловко прочистив горло, протянул цветы:

— Это тебе, Лили.

У Лили по щекам все еще текли слезы, но она выдавила дрожащую улыбку и трясущимися руками приняла букет.

— Спасибо, Питер.

— Простите, наверное, я не вовремя, — извинился Питер. — Я не хотел...

— Джеймс, — Лили потянула его за руку, — ты не мог бы принести мне что-нибудь поесть? В последний раз я ела несколько часов назад.

— С тобой ничего не случится, если я ненадолго отлучусь? — спросил он, обнимая ее так крепко, словно желал забыть о целом мире и остаться с ней наедине.

— Все будет хорошо, — пообещала она. — И здесь еще Питер, помнишь?

Джеймс поднял голову и смущенно кивнул Петтигрю.

— Я присмотрю за ней, — пообещал Питер, немного огорчившийся тем, что про него забыли. — А ты лучше принеси чего-нибудь.

Джеймс вылетел из комнаты, чуть не врезавшись в дверь, но в коридоре, судя по звуку, все-таки врезался в следующую.

— Вот недотепа, — в шутливом сожалении вздохнул Питер.

Лили только молча кивнула, чем вызвала у Питера любопытство и беспокойство.

— Все в порядке, Лили? — спросил он.

Сморгнув слезы, она снова кивнула с вымученной улыбкой.

— Да. Все в порядке.

— Значит, врачи не выявили ничего плохого? — он с облегчением вздохнул. — Я и правда волновался, ты в последнее время была такая грустная… э-э-э… в смысле…

Лили фальшиво рассмеялась, и этот смех, хоть и вымученный, немного развеял беспокойство Питера. Она взяла его за руку и сказала:

— Со мной все в порядке, Питер. Честно.

С минуту Петтигрю пристально на нее смотрел, словно хотел проверить, и Лили на секунду почувствовала, будто стена, скрывавшая от всего мира, дала трещину. Слезы навернулись на глаза, и все существо захотело довериться Питеру, рассказать обо всем...

Дверь открылась, впуская Сириуса. Своей широкой сияющей улыбкой он невольно развеял грустные мысли.

— Как добрался? — спросил Питер.

— Ну, это было непросто, — доверительно сообщил он, нагибаясь, чтобы чмокнуть ее в щеку. Затем он с сосредоточенным выражением лица сел на больничную кровать и уперся локтями в колени. — С того самого момента, как я вошел в эти двери, через которые все видно и которые открываются только тогда, когда подходишь к ним вплотную, я попал в ужасную засаду из медсестер. Каждая из них настаивала, что мне нужно искусственное дыхание. Конечно, я изо всех сил пытался сбежать, но — ты себе не представляешь! — они гнались за мной!

Дверь отворилась, и Сириус подпрыгнул на месте.

— Это они! Они нашли меня!

Но в дверь вошел Ремус, который не слышал рассказ Сириуса, но глаза у него были такие же огромные. Он улыбнулся Лили и тоже чмокнул ее в щеку.

— Лили, как ты?

— Я в порядке, Ремус, — теперь она и правда была в порядке. Все, что ей требовалось — это Джеймс (и немного еды) и тогда все на свете будет хорошо.

— Правда? — снова спросил Люпин, изучая ее своими янтарными глазами. Стандартный ответ заглох где-то на полпути при виде его искренней заботы.

В палату вошел Джеймс. Осуществляя невысказанную мечту Лили о еде, он протянул ей три шоколадных батончика.

— Извини, но это все, что у них есть. Они отказались пускать меня в буфет, говорили что-то о сбежавшем психе, которого в последний раз видели направлявшимся сюда. Представляете, он нападал на медсестер… О, Сириус, привет! Не знал, что ты уже здесь.

— Если хочешь знать, — фыркнул Сириус, — то это они на меня нападали, а не наоборот.

— Итак, почему вы здесь? — спросил Ремус, не позволяя отмахнуться от вопроса.

Джеймс незаметно обменялся взглядом с Лили и слегка улыбнулся:

— Так ты об этом. Ну… э-э-э… видишь ли… Лили здесь из-за того, что… э-э-э…

— Отравилась.

— Да, точно, она… э-э-э… она съела что-то, не совсем… свежее? — Джеймс пожал плечами в ответ на дикий взгляд Лили, словно говоря: «Не упрекай меня!»

Ремус с опаской посмотрел на них.

— Ясно.

—Ты что, не веришь мне?

— Вообще-то, никто из нас тебе особо не верит, Джеймс, — ответил Сириус, утаскивая у Лили одну из шоколадок. Он громко захрустел ей, игнорируя возмущенный выкрик Лили: «Воришка!». — Просто Ремус единственный, кто решается сказать тебе об этом в лицо.

— Решается? — Джеймс скептически посмотрел на друга. — Хочешь сказать, что я настолько устрашающе выгляжу?

— Нет, Джеймс, ты не страшнее плюшевого зайчика. Просто твое… кхм… дыхание… Я не знаю, как это сказать, но... Ну, проще говоря, твое дыхание заставляет нунду* тебе завидовать.

Лили рассмеялась и запустила в друзей подушкой. Это послужило толчком к началу боя, что длился до самого прихода обеспокоенной медсестры, которая выгнала шумных посетителей. В палате остался только Джеймс, пользуясь особой привилегией мужа. Когда все остальные ушли, он прижал Лили к себе.

— Ты уверена, что все в порядке? — в последний раз спросил он.

Лили сонно кивнула и заснула прямо у Джеймса на руках.

*Гигантский леопард, передвигается совершенно бесшумно, несмотря на огромные размеры, а его дыхание вызывает недуг, от которого вымирают целые селения. Как показывает практика, одолеть его можно только общими усилиями не менее сотни искусных волшебников.

«Однажды Олень величавый,

Что борется с ночью и с днем,

Цветок повстречает печальный

И окажется им покорен.

Ребенок, вторым что рожденный

От их прекрасной любви,

Решит, кому быть побежденным

В битве Света и Тьмы.

Будь осторожна, ночь,

Ведь Олень поддастся любви.

Будь осторожен, день,

Ночь расставит ловушки Тьмы».

(Перевод пророчества нагло сворован у sister of night)

Волдеморт повернул бумагу в руках снова и снова перечитывая загадочные строки. А затем, подняв взгляд, приказал:

— Расскажи мне еще раз об этих Поттерах. Ты уверен, что они являются теми, о ком сказано в пророчестве?

Перед ним на коленях стоял бледный трясущийся мужчина. Когда взгляд красных глаз остановился на нем, он заметно вздрогнул, но кивнул. По его лицу градом катился пот.

— Д-да, Х-хозяин. Олень — это Д-джеймс.

— Объясни.

Питер сглотнул и потер руки, тщетно пытаясь отыскать в себе хоть крупицу гриффиндорской храбрости.

— Д-джеймс является анимагом. О-он может превращаться в оленя. А Л-лили названа в честь цветка.

Волдеморт задумчиво провёл по подбородку своей бледной костлявой рукой.

— Это может быть совпадением, — пробормотал он и оглянулся на бумагу. — Но, может быть... — почти забывчивости посмотрел вниз на дрожащего слугу. — Ты правильно поступил, что принес мне эти сведения.

Питер почти дрожал от восторга; его хозяин никогда не был щедр на награды.

— Но ты должен был сказать мне об этом раньше. Crucio!

Другие Пожиратели Смерти равнодушно наблюдали, как мужчина кричит и корчится в агонии. Когда Волдеморт наконец-то снял проклятие, Питер упал на пол бесформенной грудой.

Волдеморт отвлекся от пытки, возвращаясь к пергаменту в руке, которая имела такой большой интерес.

— Родился вторым? Хм, — он щелкнул пальцами, и все Пожиратели покорно поклонились. — Мне нужно, чтобы за этими Поттерами внимательно следили, — приказал он . Пророчество в его руках начало гореть, и он небрежно отбросил его сторону. — Когда родится их второй сын, я должен быть немедленно осведомлен.

Языки пламени на полу достигли какой-то разлитой маслянистой жидкости и вспыхнули еще ярче.

— До тех пор пусть никто их не трогает. Их второй сын либо будет моим злейшим врагом, либо моим самый близким союзником, в зависимости от того, кто получит его первым. Я намерен сделать это, — глаза Волдеморта горели так ярко, как распростертый огонь. — Северус, убедись, что об этом никто не узнает.

Волдеморт и его Пожиратели Смерти исчезли и в то же время в большой старой усадьбе Альбуса Дамблдора провидец-брат сгорал в огне

* * *

Северус, не теряя времени, спешил к Дамблдору, информация была слишком важна, слишком шокирующая, что он боялся в это поверить. Предатель! Среди них, в самом сердце Ордена! Северус с абсолютной уверенностью знал, что если он скажет имя этого шпиона Дамблдору, его собственное положение шпиона также будет раскрыто. Он мог держать язык за зубами и стараться изо всех сил, чтобы убедиться, чтобы предатель не узнал больше информации — сложная задача, потому что с этим человеком делились очень важной информацией его друзья, — или же он мог публично изобличить предателя и рискнуть своей карьерой шпиона и даже жизнью.

Это был не слишком трудный выбор.

Горгулья лениво зевала и немного помедлила вместо того, чтобы отскочить в сторону сразу же, как он назвал пароль, что еще больше взбесило Северуса. Все было против него, начиная с того, что ему не удалось вычислить шпиона раньше и что путь от собрания Пожирателей Смерти до Хогвартса занял слишком много времени, и заканчивая тем, что Волдеморт сможет вычислить, что Северус — шпион. А теперь ему придется терять время еще и на то, чтобы…

— Эй, Снейпи!

Северус нахмурился и бросил сердитый взгляд на молодого человека перед собой, пытаясь вложить всю свою ненависть в один единственный взгляд.

— Блэк, — прорычал он. — Уйди с дороги.

Блэк покачал головой, загораживая дверь в кабинет Дамблдора. — Ну уж нет, сначала тебе надо назвать пароль. И поторопись, — добавил Блэк с неприятной усмешкой, — он меняется каждые несколько секунд.

— Убирайся с моего пути,— повторил Северус сердито. Он попытался проскочить, но был остановлен. — Я должен поговорить с директором!

— О чем?

Он метнул на Блэка яростный взгляд, но тот его проигнорировал. — Почему бы тебе не предположить? — оскорбительно протянул он. — Если я спешу, чтобы поговорить с Дамблдором, только вернувшись с собрания...

Блек закатил глаза, но, к счастью, ушёл с дороги. На мгновение Северус подумал, что он сделал это по собственной воле, но понял правду, когда открылась дверь позади них. Дамблдор высунул голову, улыбаясь двум юным волшебникам.

— Ах, Северус. Я ожидал тебя.

— Сэр, произошли некоторые поразительные новости, — выпалил Северус а затем воевал против румянца прилившего к щекам . Он никогда не говорил вне очереди, тем более в присутствии Дамблдора. И он никогда не терял хладнокровия. И сам только что нарушил эти два придуманных правила.

Дамблдор улыбнулся и кивнул, открывая дверь дальше.

— Да, входи.

Только Северус вышел вперед, когда Блек встал перед ним.

— И куда ты идешь?

Блек посмотрел и пожал плечами.

— Внутрь, я полагаю.

— Это тебя не касается, — прошипел Северус.

— Нет? — Блек снова пожал плечами. — Вероятно, нет, но всегда есть возможность того, что это могло бы. Кроме того, Дамблдор не сказал, что я не могу.

Дамблдор улыбнулся на это заявление и Северус раздраженно сдерживал свой характер, не желая прибегать к детским спорам. Все заняли свои места: Дамблдор за своим столом, а Северус и Блек в кресле напротив него.

Директор протер руки, прежде чем говорить.

— Ты что-то говорил насчёт новостей…

— Да, — он бросил взгляд на Блека и мысленно передернул плечами: если этот человек будет возмущен, то это будет его собственная вина.

— Я обнаружил предателя, сэр. Шпион.

— Шпион? — недоверчиво переспросил Блек. — В Ордене?

— Неслыханно, — согласился Дамблдор. — Но возможно. Продолжай, Северус.

— Во второй половине дня дом Аберфорта атаковали, — он остановился на печальном выражении лица Дамблдора. — Аберфорта убили.

— Да? — Дамблдор на мгновенье посмотрел вдаль, но потом покачал головой.

Северус ждал, но больше не слышал ни звука.

— Перед смертью ваш брат дал Волдеморту бумаги с пророчеством, написанное им, его последнее пророчество. Всем известно про навыки Аберфорта в гаданиях. Поэтому Волдеморт выбрал его в качестве жертвы.

Дамблдор выглядел смущенным.

— Что-то не так, — наконец сказал он. — Всего три дня назад, когда я впервые услышал о планах Волдеморта, я поместил на дом Аберфорта Fidеlius.

Блек посмотрел на директора.

— Возможно, это был самозванец? Если бы Аберфорт исчез, конечно, кто-то попытается фальсифицировать его личность. Его дому можно позавидовать, его высокому социальному положению тоже.

Северус тоже рассматривал эту возможность и кивнул.

— Это возможно, — согласился он. — Но, тем не менее, пророчество было довольно правдивым, — и быстро, будто стихотворение, пересказал предсказание.

Блек отреагировал так же, как крыса.

— Это Джеймс!

— Что?

-У Поттера, кажется, есть тайные анимагические способности — превращаться в оленя, если быть точным, — объяснил Северус хладнокровно, не обращая внимания на выражении лица Блека. — Я был удивлен, как и Темный Лорд, когда услышал это.

— Можешь ли ты записать это пророчество? — спросил Дамблдор, и Северус кивнул вместо ответа, беря перо. Дамблдор изучил слова и покачал головой. — Я думаю, ты прав, Сириус, — заявил он после минутного раздумья. — Наступили такие времена, что случайности уже не могут случиться. Джеймс уже женат на Лили. Да, это очень интересно.

Директор поднял взгляд.

— Где сейчас находятся Поттеры?

Блек удивился.

— Ох. Они сейчас дома. С беременной Лили ни один из них не хочет никуда идти. Слишком опасно, я полагаю. Единственное место, куда она выходила в последнее время является маггловская больница, которую она нашла пару месяцев назад, когда заболела.

— И Джеймс с ней? — Блек кивнул, а Дамблдор тихо размышлял про себя.

— Сэр, о причине моего визита,— напомнил ему Северус. Директор посмотрел, не поняв. — Шпион.

— Ах, да. Расскажи, пожалуйста, чтобы мы могли принять соответствующие меры, чтобы захватить этого предателя, если ты действительно прав.

— Я не ошибаюсь, — Северус ощетинился. — На самом деле, я так прав, что я могу сообщить имя этого шпиона вам но вашей первой реакцией будет недоверие, — Блек покачал головой. — Прекрасно. Это Питер Петтигрю.

Тишина повисла в комнате прежде чем Блек воскликнул: — Питер? Питер не может быть предателем, он слишком… слишком...

— Слабый? — мрачно подсказал Северус. — Робкий? Скрытный? — Блек покачал головой, не в силах поверить Северусу. — Но, как аврор, ты должен понимать, что Лорд ищет именно тех людей, которых никогда не заподозрят в предательстве.

— Но это не может быть Питер, — уже менее решительно возразил Блек. -Вы проверьте, он здесь, в школе.

Раздался тихий писк, и Северус поймал крысу, убегавшую из комнаты, прежде чем она покинула поле зрения. — Поттер не единственный анимаг, да? — прошипел он на потрясенного Блека прежде чем выскочил, ища крысу. Внезапно все сошлось друг с другом: все это время он преследовал банду Поттера через школу, только чтобы увидеть хвосты животных до тупика, и их прозвища друг для друга. Люпина было достаточно легко догадаться, потому что он оборотень. "Лунатик" подходит ему. "Сохатый" — олень "Хвост" — крыса, и "Бродяга" — собака.

Он выдохся, но до сих пор не увидел любой крысы. Блек догнал его через секунду. — Теперь-то ты веришь мне?— тихо спросил он и посмотрел на аврора.

— Мы должны добраться до Джеймса,— пробормотал Блек, глядя на пол, как будто они могли бы как-то увидеть след крысы. — И Лили. Мы должны доставить их в безопасное место.

— Безопасность? — Северус фыркнул. — Зачем? Они вне опасности.

Дамблдор прибежал мгновением спустя, его феникс летал перед ним и гонялся вниз по уголкам в поисках мелких млекопитающих. Он пришел достаточно быстро, чтобы услышать резкий ответ Северуса и поинтересовался: — Что ты имеешь в виду?

— Пророчество, — ответил Северус. — Оно предупреждает "темного" — Тесного Лорда, — что сын Поттера — угроза, и предупреждает "светлого" — вас, профессор, — что сын будет угрозой и для вас. Это только означает, что судьба этого второго сына все еще под вопросом: если он вырастет хорошим, он победит Лорда, если он вырастет плохим, он присоединится к Лорду.

— Так Волдеморт не будет пытаться убить его? — спросил Блек. — Или попробовать убить Джеймса и Лили, чтобы у них никогда не было сына?

-Нет, Лорд хочет, чтобы их сын был его союзником. Он приказал всем своим Пожирателям Смерти не только оставить Поттеров в покое, но также чтобы убедиться, чтобы никто их не трогал. Они будут защищены своим злейшим врагом, — глаза Северуса блеснули иронией. — Я не могу дождаться увидеть их реакцию.

— Этого достаточно, — прервал его Дамблдор, направив на мужчин твердый взгляд. — Между вами больше не должно быть ссор, — оба закатили глаза. — Тут достаточно борьбы с нашими врагами, которые нам не нужны между нашими союзниками. Северус, я уверен, что у тебя есть дела.

Северус прищурился на намек удалиться, но повернулся на каблуках и ушел. Дамблдор повернулся к Сириусу.

— Я хотел бы объяснения, если ты не возражаешь. — сказал директор

— Э-эм… объяснения?

— Да. Я хотел бы знать, почему вы трое решили стать незарегистрированными анимагами и почему никто из вас не считает нужным сообщить мне об этом раньше.

-Э-э… — Сириус тревожно осмотрелся вокруг. — Я должен идти, сэр, работа и все такое, вы понимаете.

— Конечно.

Сириус улыбнулся своему старому директору, который тоже улыбнулся в ответ, и убежал. Его хорошее настроение быстро исчезло, как только он покинул территорию школы.

"Джеймс никогда не поверит в это".