Полтергейст в доме Дурслей (джен)

Полтергейст в доме Дурслей

До Рождества оставалось два дня. В доме Дурслей все были заняты предпраздничными хлопотами. Мистер Дурсль устанавливал в гостиной ёлку, а его жена открывала коробки с игрушками. Дадли ходил вокруг, прикидывая, сколько подарков уместится под ёлкой в этом году.

Вдруг в дверь кто-то позвонил.

— Петунья, сходи, открой. Это Мардж, наверное, прислала Дадли подарок.

Миссис Дурсль со счастливой улыбкой открыла входную дверь. Улыбка в один миг сползла с её лица: в сгущающихся сумерках на пороге дома стоял её племянник Гарри. В одной руке он держал небольшой старый чемодан, в другой — клетку с полярной совой.

— Здравствуйте, тётя. Я приехал на рождественские каникулы.

Мальчик вошёл в дом и посмотрел на тётю: такого кислого выражения лица он никогда ещё не видел. Гарри молча прошагал в гостиную и стал свидетелем немой сцены: старший и младший Дурсли стояли, как изваяния.

— Добрый вечер, — поздоровался с родственниками Гарри и стал подниматься по лестнице в свою комнату.

— Ужин на тебя не готовили! И комнату тоже не топили! Мы тебя не ждали! — успела крикнуть ему в спину тётя.

Праздничного настроения у всех Дурслей как не бывало.

Гарри вошёл в свою комнатку, бывшую свалкой старых игрушек его двоюродного братца Дадли, и включил свет. Да, его точно не ждали.

В комнате было пыльно и холодно.

Семья Уизли по пути в свою Нору подвезла Гарри до его дома. Молли на прощание чмокнула его в щёку и положила в чемодан свёрток с горячими пирожками. Все пожелали друг другу счастливого Рождества.

Поужинав пирожками и покормив Буклю, Гарри решил лечь спать пораньше, но в комнате было так холодно, что заснуть никак не удавалось. Тут Гарри вспомнил о новом свитере, подаренном ему миссис Уизли. Он встал с кровати, открыл чемодан и, нашарив в темноте тёплую ткань, быстро натянул свитер на себя. В чемодане он нащупал первую попавшуюся под руку мантию. Подойдёт, чтобы накрыться.

Гарри лёг в постель, накрылся лёгким одеялом, а сверху накинул ещё и мантию. Постепенно согревшись, он уснул.

* * *

Утром Дадли Дурсль проснулся раньше всех. Ещё со вчерашнего вечера он задумал в очередной раз поиздеваться над Гарри. Он хотел бросить ему под кровать петарду.

«Вот напугается этот урод!» — потирая жирные ручки, думал Дадли.

Он потихоньку, прямо в пижаме, подкрался к комнате, где спал его брат. Дадли зажёг фитиль своей петарды и бесшумно открыл дверь.

От зрелища, которое он увидел, его волосы встали дыбом. На подушке лежала голова Гарри.

Только голова!

Глаза её были закрыты, а губы расплылись в лёгкой улыбке.

Дадли попятился назад и, ступив на край лестницы, покатился пересчитывать её ступеньки. К шуму от его свалившейся туши добавился грохот взорвавшейся петарды.

Из спальни тут же выскочили мистер Дурсль и миссис Дурсль. Вернон и Петунья, увидев сына внизу, бросились к нему. Дадли был бледен, как полотно, и дрожал всем телом.

— Этот негодяй столкнул тебя с лестницы?! — взревел Вернон Дурсль. — Сейчас я ему покажу!

— Он еще бросил в него петарду! — с возмущением добавила Петуния.

— Там... там... его нет, — прошептал Дадли с полными безумия глазами. — Только голова...

— Что ты говоришь, сынок? — заволновалась Петуния. — Ты, наверное, сильно ударился головой. Вернон, чего стоишь? Немедленно накажи этого хулигана!

Гарри, как и Дурсли, проснулся от грохота. Он подошёл к двери и слышал всё, о чём говорили под лестницей.

«Надо же, как все удачно получилось», — подумал он и нежно погладил свою мантию.

Когда дядя Вернон ворвался в его комнату, там никого не было. Только напуганная взрывом петарды сова беспокойно ухала в клетке.

Заглянув на всякий случай под кровать и подозрительно покосившись на гору старых дадлиных игрушек, обескураженный Дурсль вышел на лестничную площадку и увидел Гарри, подходившего к лестнице со стаканом воды.

— Что это у вас так бабахнуло? — спросил Гарри, отпивая водичку.

— А ну марш к себе! — рявкнул дядя Вернон и спустился с лестницы помогать Петунии поднимать Дадлика.

* * *

Весь день в доме Дурслей происходили странные вещи: сами собой открывались и закрывались двери, включался и выключался свет, телевизор сам переключался на другие каналы, и по всему дому время от времени раздавались странные постукивания.

Дурсли не знали, что и думать. Они только затравленно переглядывались.

Дадли сначала хотели уложить в его комнате, но он ни за что не соглашался оставаться там один и ни на минуту не отходил от отца и матери. С ним случилась ещё одна невероятная вещь: он потерял аппетит.

Спать Дурсли легли в одной комнате, положив между собой Дадлика.

* * *

Утром в Сочельник они проснулись в ужасном настроении, но с надеждой на то, что сегодня все эти непонятные вещи прекратятся.

Погода была прекрасна. Хлопья белого снега кружили за окном, засыпая всё белым пуховым одеялом. На стекле появились красивые морозные узоры.

Гарри было приказано сидеть у себя в комнате, потому что при его виде Дадли начинал трястись и заикаться. Тётя Петуния сама отнесла еду ему наверх.

Когда семья Дурслей собралась за завтраком (Дадли по-прежнему отказывался съесть хоть кусочек), раздалась трель дверного звонка.

Дядя Вернон открыл дверь, но на крыльце никого не было. А звонок продолжал звонить.

Не зная, что и думать, побледневший мистер Дурсль трясущейся рукой захлопнул дверь и вернулся на кухню.

— Петунья, — дрожащим голосом произнёс он. — Это продолжается. Надо что-то делать. Я вызову полицию.

— И что мы им скажем? Что у нас завёлся полтергейст?! — возмутилась Петуния. — Да нас всех тут же отправят в психушку. Не самое подходящее место для Рождества, Вернон!

— Полтергейст?! — по-поросячьи взвизгнул Дадли. — Мам, давай скорей уедем отсюда!

— Успокойся, дорогой. Мама пошутила. Просто у нас в доме много сквозняков и неполадки с электричеством, — успокоила его миссис Дурсль.

Отнеся племяннику наверх завтрак, к которому так и не притронулся Дадли, тётя Петуния вернулась на кухню, чтобы приготовить рождественский пудинг.

Мистер Дурсль и Дадли уехали прикупить кое-какие продукты к праздничному столу.

Пудинг удался на славу! Довольная собой тётя Петуния облила его шоколадом и поставила на стол в надежде, что от такого угощения Дадли не откажется.

Вдруг дверь на кухню открылась, и её прекрасный пудинг вместе с блюдом поднялся в воздух, поплыл к выходу и вскоре исчез за закрывшейся дверью.

Петуния медленно сползла по стене на пол. В таком положении её и застали вернувшиеся муж и сын.

Узнав, что произошло, дядя Вернон пришёл в ярость и бросился в комнату племянника. У того уже был неудачный опыт по порче пирогов.

— Это твои проделки?! Признавайся!

— О чём вы, дядя? — невинно спросил Гарри, подняв глаза от книжки, которую читал, сидя на кровати.

— Не притворяйся! — взревел Дурсль. — Ты приехал, и в доме стало твориться, чёрт знает что!

— Вы же знаете: мне нельзя колдовать в вашем доме под угрозой исключения из школы, — спокойно сказал Гарри.

— Знаю я! Знаю! — рявкнул мистер Дурсль. Ему ничего не оставалось, как только снова хлопнуть дверью и уйти вниз.

* * *

Приближался вечер. До Рождества оставалось несколько часов. Дурсли сидели в гостиной на диване, тесно прижавшись друг к другу, и вздрагивали от каждого звука. Вдруг из гарриной комнаты послышалось какое-то гудение.

— Вернон, посмотри, что там делает этот ненормальный, — попросила Петуния.

Чтобы застать Гарри врасплох, мистер Дурсль тихонько поднялся к его комнате и затем резко распахнул дверь.

Никого нет.

А на полу, издавая мерное гудение, вертелась старая юла Дадли. Докрутившись до конца, она завалилась на бок, но потом сама поднялась и снова стала вертеться.

Мистер Дурсль аккуратно прикрыл дверь и медленно вернулся к своим.

— Ну, что там у него гудит? — нетерпеливо спросила жена.

— Ничего, — как-то странно ответил Вернон.

Тут их внимание обратилось на ёлку. Она почему-то закачалась, позвякивая стеклянными нарядными шарами.

Вдруг Дадли затрясся и стал показывать дрожащим пальцем на окно. Раздался противный скользящий звук. На оконном стекле стали появляться буквы, словно прочерченные пальцем.

«С е г о д н я р о в н о в п о л н о ч ь !»

Под окнами раздался пробирающий душу, страшный, тоскливый вой.

— А-ааа! — заорал Дадли, вскакивая с дивана. Он первым бросился к выходу. За ним, не отставая, громко хлопнув дверью, выскочили из дома дядя Вернон и тётя Петуния.

Когда их автомобиль скрылся за поворотом, Гарри снял мантию-невидимку и, открыв входную дверь, впустил в дом большую чёрную собаку, которая, весело виляя хвостом, уже поджидала Гарри на крыльце.

Начиналось самое счастливое Рождество в его жизни.