Власть Мерлина (гет)

Графство Норфолк. Хокэм-холл. 13 октября, 2002 года.

Все присутствующие, всего на мгновение позволив себе осмотреть зал заседания, заняли свои места. Все прекрасно понимали, для чего они здесь и на что они идут ради общего блага. Не хватало только одного.

— Прошу прощения за задержку, господа. — Тихий, но уверенный голос эхом отозвался в стенах этого здания. Капюшон и маска, наподобие тех, что носили некогда Упивающиеся, скрывала его личность от остальных. Впрочем, все члены организации, так или иначе, преследовали эту идею полной анонимности. Таким образом, все их движение разом переставало быть игрой.

— Итак, думаю, вы все смогли оценить наше нынешнее пристанище, — рука, затянутая в перчатку, обвела мрачные своды этого некогда шикарного здания, — но предлагаю нам вернуться к тому, что мы обсуждали на прошлом собрании. Криспин?

— За.

— Эдгар?

— За.

— Освальд?

— Я думаю, что Министерство разом просчитает всю схему, и, принимая это во внимание...

— «За» или «против», будьте любезны.

— Против.

— Тедеус?

— За.

— Венделина?

— Я не считаю...

— «За» или «против», мадам.

— Против.

— Клиодна?

— За, однозначно.

— Моргана?

— За.

— Итак, — мужчина сложил ладони "замком", — проект «Вознесение» вступает в силу с сегодняшнего дня. Большинство голосов было отдано «за». Господа и дамы, — он поднялся, придерживая бокал с вином, — предлагаю тост: за светлое будущее Магической Британии!

— За светлое будущее! — эхом повторили члены тайной организации «Власть Мерлина».

Глава 1.

Гарри Поттер ненавидел чертовы приёмы. Даже не так. Гарри Джеймс Поттер, вошедший в исторические каноны как единственно выживший после Смертельного заклятия, а также как победитель Темного Лорда, всеми фибрами своей полноценной, уже как два года, души ненавидел грёбаные приёмы. Ему было двадцать один, он с отличием окончил курсы аврорской подготовки и уже был назначен старшим аврором группы быстрого реагирования — одной из самой элитной в Аврорате. Главный аврор, которым уже несколько лет являлся бывший помощник Скримджера Роберт Мокридж и Глава Департамента по обеспечению магической безопасности Гилберт Уимпл, которого выбрали сразу же после смерти мадам Амелии Боунс, всячески старались выдвинуть Мальчика-который-хотел-просто-быть-аврором на более высокий пост. Неожиданные покровители досаждали, более того таким раздраженным Поттера не видели уже давно. В конечном-то итоге Поттер просто хотел спокойно жить, перестав быть объектом всеобщего достояния, которым его, без сомнения, сделает очередной скачок по карьерной лестнице. Да и, если признаться, дикая, нерутинная работа рядового аврора устраивала его намного больше, нежели скучное перекладывание бумажек. Сколько Гарри себя помнил, столько слышал ор Мокриджа: «Твою мать, отчёты! Какие идиоты писали эту хрень?!»

— Джин! ДЖИННИ!

— Гарри? — Его невеста появилась в поле зрения, со злобой скинув стопку чистых рубашек прямо на кровать. Красавица, умница, популярный и обласканный прессой игрок в квиддич. Вот только хозяйка из неё была хреновая. Нервная после нескольких игр Лиги, она, прищурившись, сверлила его спину своими карими, невозможно красивыми глазами. Гарри выдохнул и мысленно сосчитал до пяти. Время, когда сердце предательски замирало, стоило только младшей Уизли появиться в его поле зрения, кануло в небытие. Теперь же обожаемая девушка вызывала только глухую тоску и искреннее желание разбить что-нибудь. Желательно себе же об голову, чтобы вырубиться. И только пристальное, до сих пор, внимание «Пророка» к его скромной персоне — мешало ему это проделать на одном из нескольких тысяч блядских приёмов, которые он ненавидел. О, гребаный Мерлин, за какие грехи он расплачивается?

— Гиппогриф вас задери, господин министр! — буркнул Поттер, безуспешно стараясь пригладить торчащие вихры. Ну, хоть что-то в нём не изменилось.

~

* * *

~

* * *

~

Зал был полон шума, гама, тел, толкучки и вездесущих папарацци. Стиснув руки в кулаки, Мальчик-который-вырос протолкнулся мимо оживленно беседующих Крессвела и Макмиллана-старшего, Глав Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними и Департамента международного магического сотрудничества соответственно. Равнодушно прошелся взглядом по собравшейся здесь, в имении министра, кучки аристократов, которые даже при их жалком положении оставались самими собой: гордыми, высокопоставленными сученышами. Забини, с вечной ухмылкой на смуглом лице; Нотт, ссутулившись, разговаривал о чем-то, вероятно, с Паркинсон; одна из сестёр Гринграсс, явившаяся в зал под руку с отцом; и, разумеется, Малфой.

— Поттер, — кивнул Драко, насмешливо салютуя бокалом с шампанским.

— Взаимно, — ухмыльнулся Гарри, после чего был внаглую отконвоирован Джинни к министру. Кингсли улыбался, но взгляд бывшего аврора цепко прошелся по приглашенным. «Старый лис», — подумал Поттер, подходя ближе и с той же улыбкой протягивая руку для пожатия. Быть может, он и не любил все эти политические игры, но ему доставляло неожиданное удовольствие разгадывать одно правило за другим. Старина Снейп выразился бы так: «Поттер, Вы, как и Ваш отец, слишком много суете свой нос в чужие дела. Пять баллов с Гриффиндора».

Снейп, Снейп! Как же тебя иногда не хватает, старый ты ублюдок! Единственный волшебник, который настолько низко оценивал возможности Поттера к чему-либо, что невольно вселял мальчишке в прошлом и к одному из самых лучших авроров на данный момент уверенность в себе. То ли просто хотелось доказать старой летучей мыши, что он хотя бы на что-то способен, то ли наследственная Поттеровско-Эванское упрямство не позволяло давать хотя бы причин для насмешек профессора, но через все трудности Гарри предпочитал проходить через мнимые придирки его бывшего учителя. Он конкретно помешался на Снейпе, как сказал бы ему его лучший друг Рон Уизли, если бы тот не свалил в своё время вместе с Чарли изучать драконов. Невольно вспомнив об этом, Поттер поморщился, но, резко оскалившись, мстительно схватил Джиневру за руку и, прижав к себе, осклабился в колдокамеру, всеми немалыми волшебными силами желая репортёрам «Пророка» подхватить драконью оспу.

~

* * *

~

* * *

~

Он аккуратно закрыл за собой дверь. Её силуэт, выделявшийся за счет лунного света, проникающего в одну из самых дальних комнат, особенно четко представал перед глазами. Она не пошевелилась, когда он вошел. Ни единого движения, ни слова, ни, казалось бы, лишнего вдоха. Спокойна, как и обычно.

— Кажется, моя леди чем-то расстроена? — мурлыкнул он, освобождая узел галстука. Ох уж эти маггловские элементы одежды: в привычных мантиях было намного легче и увереннее. Когда носишь их с младых лет, начинаешь привыкать. А нынешняя мода заставляла кривиться и паясничать. Но кто станет слушать ностальгирующего аристократа? Только не сейчас, когда вездесущий Поттер совместно с министром — обычным магглолюбцем и продолжателем политики старого хера Дамблдора, не ввели собственным примером новые порядки. И вроде бы необязательно и несанкционированно законом, но правила хорошего тона, с детства вдалбливаемые в его голову, не позволили явиться как обычно.

— Не твоя. — Даже в темноте, где единственным источником света была пожухлая луна, он увидел её легкую улыбку. Её поза в какой-то степени выражала отчужденность, неприкосновенность и тем не менее величие. Подойдя ближе, со спины, он положил руки на её обнаженные плечи, медленно проведя по ним, спускаясь по предплечьям вниз. Её кожа. Её запах. Наглые флюиды недостойной. Она прикрыла глаза, чувствуя каждым участком открытой кожи тепло его ладоней. Жар его дыхания, что сбивался при каждом её неровном вдохе. Откинувшись спиной на грудь мужчины, она сделала ещё один глоток вина. Никакой алкоголь не пьянил больше, чем его присутствие. Шепот, раздавшийся прямо над ухом женщины, разрезал массу тишины.

— Так чья же ты? Верная псина Министерства? Подружка Мальчика-который-уже-заебал-всех? Новая мамочка осквернителя крови? Кто ты, Грейнджер?

Стоило ли продолжать обижаться на язвительность, которой каждый чертовый раз изобиловал его тон? Кричать, ругаться, насылать проклятия? Гермиона уже давно перестала быть маленькой, неуверенной девочкой, которая, придя на платформу 9 3/4, безумно испугалась этой толпы настоящих волшебников. А она — фальшивка, никто, чужая. Но теперь вся эта неуверенность исчезла вместе с пышной копной волос, с неосторожной влюбленностью в своего лучшего друга, с угловатостью юношеской фигуры. С замешательствами, которые она испытывала, когда речь заходила о магических традициях, принятых только в чистокровных семьях. Все это испарилось, изничтожилось, ушло. Поэтому, слегка повернув голову назад, Грэйнджер залпом допила содержимое бокала и припечатала:

— Я творю историю, Малфой.

~

* * *

~

* * *

~

— Гарри, позволь тебя познакомить с Министром Магии Магической Германии — Фабианом Синовац. Думаю, ты слышал о некотором нашем сотрудничестве, которое развернется в ближайшее время. — Кингсли был само благодушие. С вежливой улыбкой Поттер вложил в рукопожатие свою ладонь, крепкую и ладную по сравнению с лапой тщедушного старика, что стоял напротив. Иностранный министр что-то возбужденно затараторил, с сочувствием вглядываясь в его лицо. Удивительно, как быстро становятся противны люди. Аккуратно разорвав тактильный контакт, Гарри исподлобья взглянул на Кингсли, без слов говоря все то, что ему так хочется сказать. Понимание на лице его министра взбесило ещё больше. Буркнув извинения, он отошел, с тоской оглянув зал. Ему так не хватало старого-доброго Рона, разговоры с которым сводились лишь к игре в квиддич и проникновенным вопросам по поводу их отношений с Гермионой. И самой подруги тоже не хватало. Работая в разных отделах*, они виделись крайне редко: Грэйнджер была полна решимости исправить костяк магических законов, ссылаясь на их нелогичность, незавершенность, непрозрачность. Решительность, амбициозность, критическое мышление. Она оставалась верна себе. Старая-добрая заучка.

Чертовски не хватало.

— Что, Поттер, скучаешь на пиру жизни? — в поле зрения возник Забини, одетый, несмотря на общепринятую моду, в новую мантию с щегольскими запонками. Мельком кинув на него взгляд, Гарри отметил, что для осужденного, пусть и условно, тот выглядел слишком довольным. Чрезвычайно.

— Улыбаешься так, Забини, словно только что сорвал куш, — вырвалось у него. Блейз посмотрел на него со снисхождением. Вот он — настоящий гриффиндорец Поттер! Вперед, всю смелость в кулак, язык в задницу, мозг нахер. Покачав головой, бывший слизеринец отпил вина и, послав лощеную улыбку девицам из Франции, подмигнул Гарри.

— Кто знает, дорогой, может и так. — Он с неким пренебрежением похлопал его по плечу. — Видишь весь этот скоп людей, Поттер? Все они олицетворяют нынешнюю политику. А она сама — какую-то ненасытную шлюху, которая раздвигает ноги по первому приказу и всегда этим довольна. Любовь? Ну, нет, слишком искреннее и прекрасное чувство. Похоть, страсть, вожделение — вот это наша несравненная публика.

— Я смотрю, у тебя глубокие познания продажных женщин, Забини, — отводя его руку от себя, с отвращением проговорил Гарри. Тот, не обидевшись, хохотнул.

— Попомни мои слова, Поттер-который-выжил. — И Забини ушел, не забыв насмешливо кивнуть помрачневшему Поттеру, который вдруг осознал, что метафоры неожиданного собеседника имели определенный смысл. Блейз — херов, лощённый аристократ, был уже не так противен Гарри, которому весь этот этикет и вылизывание чужих задниц было с роду непонятным и решительно отвергаемым. Он подчеркнул самую суть, перед уходом вновь напомнив Герою Магической Британии, насколько чуждо он ощущал себя в сети этих политических интриг. Несмотря на уверенность некоторых особо твердолобых товарищей, Гарри Поттер был далеко не глуп. И прекрасно знал себе цену, особенно для внешнеполитического направления нынешнего Министерства Магии. Если быть честным, ещё ни одно весомое политическое событие не обходилось без влияния Поттера, который хоть и оставался при решительном и настойчивом мнении, что политика — это недосягаемый для него раздел магии, но всё же оставался ценным советчиком. Видимо, чутье на такие вещи тоже пришли со временем. Не зря он долгое время наблюдал за величайшим интриганом современности — Альбусом П.В.Б. Дамблдором.

~

* * *

~

* * *

~

— Холодно, — прошипел молодой маг, для достоверности прищёлкнув челюстью. Его собеседник, пока молчаливый и отрешённый, вяло выпустил изо рта табачный дым, отчего в воздухе сразу же запахло вишней. Недовольно поморщившись, молодой решительно взмахнул рукой, и, словно бы ветер, резко поднявшийся в воздухе, смёл смог в сторону. Ухмыльнувшись, волшебник снисходительно посмотрел на старого, уже почти дряхлого товарища. Тот, вздохнув, покосился на него чуть осуждающе:

— Освальд, ну дай ты старику хотя бы тут спокойно покурить, дома перед носом трясут палочками с навешанными на них диагностическими чарами. — Тот, кого он назвал Освальдом, скривил губы и буркнул, глядя куда-то в сторону:

— Ещё бы не трясли, всё ждут, когда уже сам заавадишься. — И добавил, уже более громко: — Тедеус, мне надоело ждать. Я считаю, что исполнять свою часть плана мы должны именно сейчас. Министерские крысы уже почти в кондиции.

— Похвально, юноша, похвально, — Тедеус, причмокнув губами, снова приложился к трубке. Задумавшись, он будто бы уснул, поэтому молодой маг, не стерпев, опять яростно дыхнул призванным ветром, показав идеальные отношения со стихией. Встрепенувшись, старый Тедеус выронил трубку и проскрипел:

— Никакого уважения к старшим, мальчишка! Пока в зале Поттер, мы будем вести наблюдение. Только наблюдение! — В тоне голоса прорезалась сталь и величие, коих не было слышно до поры до времени. Освальд, опять недовольно зыркнув в сторону, уже пожалел, что в очередной раз довёл старика: тот был могущественным магом. И непредсказуемым, что самое главное. Жить ему оставалось всего нечего, однако даже в таком состоянии он оставался весомым противником, и даже баловство со элементальной стихией Ветра не даст преимущества.

— Как скажешь, Тедеус, — Освальд почтительно склонил голову, — но, кажется, Клиодна обязана была отвлечь Мальчика-Который-Выжил. — Молодой маг позволил себе ехидно фыркнуть. Женщины. Им не было веры.

— Всему своё время, мой мальчик, — снисходительно пробормотал Тедеус, снова становясь похожим на самого себя: маразматичным, старым хером. Освальд выдохнул и опять устремил взгляд в зал, где окончательно стирались все каноны магии.

*Собственно, сразу хочу разъяснить один момент. Аврорат, в каноне, является лишь подотчетным Департаменту обеспечения магического правопорядка и считается независимым и автономным. В фиканоне чаще всего он представляется отдельной структурой, подконтрольной лично Министру Магии. Я же решила несколько сократить всю иерархию, так что у хозяина-барина Аврорат заменяет Группу обеспечения магического правопорядка, является подконтрольным Департаменту магического правопорядка и подразделяется на несколько групп, которые, в зависимости от их функционала, занимаются определенными происшествиями.

— Итак. — Министр обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся в Зале совещания. Волшебники, устроившиеся за столом, кто-то мрачно, кто-то с любопытством, а кто-то отстраненно оглядывался. Некоторые были здесь впервые, другие уже давно занимали свои посты и поэтому не испытали нового чувства превосходства. И лишь малая часть, а именно Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер вообще открыто и в весьма недружелюбной форме предположили, что им здесь совсем нечего делать. Однако дать почву для бессмысленной полемики не позволил уже сам Министр. — Спасибо всем присутствующим, — он подчеркнул последние два слова, мазнув взглядом по мрачным, но решительным лицам Героя и Героини Магической Британии, — за то, что нашли время для обсуждения некоторых вопросов. — Гермиона не сдержалась и тихо фыркнула, отведя взгляд в сторону. Гарри, зная подругу уже десять лет, понимал, что ей не терпелось послать это всё фестралу в задницу и уйти. Более того, вчерашняя магглокровка Грэйнджер до сих пор ощущала странное волнение первокурсницы, впервые попавшей в заколдованный замок Хогвартса. Представители аристократических семей были и здесь. Чистокровные, себялюбивые и искусные маги.

— Ну что вы, господин Министр, — елейно проговорил Альберт Эджком, Глава Департамента Магических Происшествий и Катастроф. Поттер неприязненно посмотрел на мага: его он ещё помнил со школы, когда злой, мрачный волшебник уводил поверженную проклятьем дочь из Больничного крыла. Прыщи, складывающиеся в надпись «Ябеда», Гарри не мог забыть уж точно. Тем временем, Альберт обвёл взглядом собравшихся и, приняв задумчивый вид, спросил: — А с каких пор в Совет Глав Департаментов входят сотрудники Отделов?

— Дельный вопрос, господин Эджком, — расплываясь в очаровательной улыбке, ответствовала Гермиона, которая уже с минуту нервно постукивала каблуком по полу, вызывая тем самым до омерзения четкий, небрежный звук. — Мы с мистером Поттером задаёмся тем же самым вопросом.

— Прошу простить моего коллегу, мисс Грейнджер. — Дирк Крессвел укоризненно посмотрел на Альберта, покачав головой. — Мы никоим образом не хотим высказать непочтение к волшебникам вашего ранга. Но это первый раз, когда Совет претерпевает такие, м-м, изменения в составе.

— Я вас уверяю, Дирк, — буркнул Гарри, позволив себе некую фамильярность: всё же, его сомнительная дружба с Кресвеллом, начавшаяся ещё во время войны, оставалась верна самой себе. — Я не испытываю ни малейшей радости от нахождения здесь. У меня было дело, которое я собирался закончить как можно быстрее, так ведь, мистер Мокридж? — Он кинул красноречивый взгляд на начальника и категорично сложил руки на груди. Роберт, ухмыльнувшись, прищурился и ответил, старательно следя за своими словами:

— Гарри, Гарри, ну что за юношеский пыл? Тебе подотчетна целая группа, почему ты не послал их?

Поттер поперхнулся, резко поправив очки на переносице. Сидящая рядом Гермиона усмехнулась: друг был в бешенстве.

— Мистер Мокридж!..

— Так, хватит! — бахнул кулаком по столу Министр, сурово глядя на покрасневшего Гарри. — Я позвал вас, мистер Поттер, и вас, мисс Грейнджер, не для того, чтобы тут начались выяснения!

— Выяснения соразмерности членов, я полагаю, — тихо и совсем не аристократично фыркнул Люциус Малфой, как представитель Правой Партии Чистокровных Магов. До сего момента он молчал, оценивая обстановку. Старый лис знал своё дело, и ему ни разу не приходилось сомневаться в своём чутье. Что, косвенно конечно, позволило ему избежать Азкабана когда-то. Даже самому себе он редко признавался, что ему следовало быть благодарным как раз таки мистеру Поттеру, за своевременное заявление на судах Визенгамота.

— И вы совершенно правы, лорд Малфой, — с усмешкой подытожил Шеклболт. Малфой ни словом, ни духом не выдал своего смущения.

— Собственно, вы все в последнее время заметили направление политики Министерства, — начал Министр, обратив на себя внимание всех волшебных персон. — В частности, нам удалось достигнуть альянса с филиалом Министерства Магии Магической Баварии. Господин Синовац был крайне заинтересован возможным сотрудничеством, поэтому без обиняков подписал Договор об альянсе. Тут стоит сказать вовремя подвернувшемуся мистеру Поттеру. — Кингсли царственно махнул рукой в сторону Гарри. Тот, поперхнувшись от негодования, начал было подниматься с места, чтобы послать высокопоставленных господ к фестралу в задницу, но был вовремя остановлен Гермионой, которая, мягко положив ему ладонь на руку, улыбнулась краем губ. Её, в отличие от импульсивного Поттера, заинтересовал ход разговора. Люциус позволил себе скривить губы в усмешке: гриффиндорцы.

— Собственно, это начало Великого прорыва в делах Магической Британии, — как ни в чем не бывало продолжил Министр. — Как вы все можете знать, на материке уже более двух десятков лет более лояльная политика в отношении магглорожденных. В чём её суть: все магглорождённые, выявленные с помощью старинного артефакта, прототип которого находится у нас в Хогвартсе, становятся на учёт. Отслеживают их магическую родословную, расписывают наследственность, после чего отправляет в возрасте семи лет в подготовительную школу магии. Таким образом, малолетние волшебники попадают в магические школы уже подготовленными. Я так думаю, нам стоит смотреть на опыт западных коллег.

— Господин Министр, это рушит все установленные эталоны магии, — протянул Люциус. К нему обернулись почти все сидящие, кроме Гермионы Грейнджер, которая, закусив губу, о чём-то размышляла. — Вы понимаете, каким скандалом это может обернуться?

— В вас говорят предрассудки, лорд Малфой! — прикрикнул Дирк Кросвелл, заслужив одобрительный кивок мистера Макмиллана и Гарри Поттера одновременно. — До сих пор кичитесь своей чистотой, не понимая, каково маглорожденным. Только в возрасте одиннадцати лет они попадают в совершенно новый мир. Но вся соль в том, что, решительно разрывая все связи с маггловским миром, они не находят толком своего места в нашем, магическом. И тут стоит отдать должное таким, как Вы, — он презрительно хмыкнул, глядя на равнодушное лицо Малфоя-старшего. — Ваши же дети навечно селят в мыслях полукровок и магглорожденных чувство неполноценности.

— Довольно, Дирк, — мягко, но настойчиво проговорил Кингсли, мигом пресекая зарождающийся конфликт. Обведя взглядом всех присутствующих, он подчёркнуто вежливо процедил:

— Я вас собрал не для того, чтобы выяснять отношения, повторяю в последний раз! Мне нужно, чтобы мы скооперировались и начали разрабатывать законопроект. Обжалованию и ненужной софистике его создание не подлежит. После падения Тёмного Лорда, — «Тёмной Морды», — поправил про себя Поттер, — всё население Магической Британии поддержит подобное направление, можете не сомневаться. Итак, думаю, нам следует начать непосредственно с того, как мы сможем обустроить связь с магглорожденными?

— А чем это будет отличаться от обычного приглашения в Хогвартс в возрасте одиннадцати лет? — пожал плечами господин Эджком. — И присутствующая здесь мисс Грейнджер и мистер Поттер получили письма, были проинструктированы, а их родители...

— Гарри — сирота, Альберт, — мягко напомнил Кингсли, оставаясь, впрочем, единственным, кто мог таким тоном опустить даже такого волшебника, как Альберт Эджком. Мгновенно стушевавшись, тот нахмурился и продолжил:

— А, ну да. Так вот, о чём я? В общем, я предлагаю также посылать письма, приглашающие посетить дошкольное магическое образование.

— В принципе, налаженная система лучше любой новой, — кивнул Министр, а затем, предвкушающе улыбнувшись, огорошил: — Также нам следует обсудить и остальные нюансы.

Горестный стон был ему ответом.

~* * *

~* * *

— Кинг, что это за цирк? — рявкнул Гарри, вяло дёрнувшись на стуле. Почти три часа заседания выпили из него все соки, и теперь он уже был готов получить Аваду в уже изувеченный шрамом лоб за дерзость Главы Министерства, но обязательно выказать своё недовольство. Шеклболт, поднявшись с места, отошёл к окну, приняв этакую загадочную позу. Весь его вид так и подмывал Поттера выразиться как-то остроумно, но взгляд подруги заставил его заткнуться.

— Вы ничего не заметили при взгляде на всё это шоу? — тихо осведомился Министр.

— Кроме того, что Вы начали работу над моим законопроектом, только одно, — так же негромко высказалась Гермиона, слегка нахмурившись. Гарри, скосив взгляд на Грейнджер, уточнил:

— Твой законопроект?

— Мой, Гарри, — выдохнула Гермиона и почему-то сердито посмотрела на Шеклболта. Тот, явно капитулировав, поднял обе руки вверх, поворачиваясь спиной к молодым волшебникам. Вид у него был серьёзный, прямо-таки начальственный, но от Поттера не ускользнуло то, что он слегка нервничал. Поднявшись с места, Гарри поочередно осмотрел присутствующих и недовольно произнёс:

— Так, что здесь происходит?

— Это долгая история, Гарри, — почти жалобно протянула Грейнджер и как-то умоляюще протянула к нему руки. Взглянув на неё исподлобья, Поттер снова занял своё место и, сложив руки на груди, мрачно подытожил:

— Итак, господин Министр опять пытается втянуть меня в какую-то политическую интригу. Мальчик-который-выжил-и-продолжает-жить-во-благо-Магической-Британии. Игрушка на ниточке. Марионетка, выплясывающая в усладу толстосумам. — С каждым словом его голос повышался на тон, а губы под конец тирады сжались в узкую полоску. — Надоело, Мерлинова мать. Рассказывайте.

Шеклболт кивнул Гермионе, и та, прикрыв на мгновение глаза, начала вещать:

— Это произошло в самом начале моей карьеры в Департаменте магического правопорядка. Тогда ещё я, совсем юная и зелёная, мечтала о спасение мира. Не так, как его спас ты. — На губах подруги возникла ироничная ухмылка. — А спасти изнутри. Помочь Министерству направить средства в действительно нужные вещи. Отойти от облика консервативной Британии. В других странах материка уже давно отошли от подобного тоталитаризма чистокровных семей, всецело соглашаясь с принципом равенства. Остались мы и, пожалуй, Корея.

— А Россия? — отрывисто спросил Поттер.

— Аномальная зона, — покачала головой Грейнджер, взглядом спрашивая у Министра разрешения закурить. Тот кивнул, усаживаясь обратно за стол и опуская подбородок на переплетённые пальцы. Вытащив сигарету, Гермиона помяла её в руках, а потом решительно подожгла, жадно затягиваясь. — После развала СССР маги покинули эти земли. Я не знаю, что именно их испугало, но большинство чистокровных семей давно иммигрировали.

— А остальные? — спросил Гарри, так же доставая сигареты. Дурацкая маггловская привычка, но расслабляло знатно. Если так подумать, то сигареты — это малое, на что он мог подсесть. Вспомнив Джорджа, прикладывающегося к бутылке ежедневно, до сих пор оплакивая потерю близнеца, он ощутимо вздрогнул.

— Погибли, — сухо сказал Кингсли, обращая на себя внимание. — И нам до сей поры не понятно, почему.

Поттер вновь кивнул, опустив глаза на собственные руки. Ощутимо дрожавшие раньше, теперь они весьма спокойно лежали на коленях. С трудом подавив желание вспылить, сейчас Гарри был готов к тому, чтобы задавать вопросы по существу. А их накопилось немало.

— Ты начала работать в Министерстве три года назад, Гермиона. Неужели Министр так долго держал твой законопроект? — Грейнджер, кинув взгляд на Кингсли, слегка улыбнулась и ответила:

— Нет, Гарри. Полностью сформированный он был готов год назад. Однако и я, и Министр понимали, что вводить его сейчас — это значит вызвать сумасшедший скандал.

— Поэтому, — продолжил Шеклболт, пристально глядя на Поттера, — мы начали активную политику по достижению дружеских связей с филиалами зарубежных Министерств. Всё это — первый этап плана.

— Ясно, — протянул Гарри. — А теперь вы решили раскрыть свой невероятно мудрый план Мальчику-который-выжил-чтобы-стать-новым-знаменем?

— Если грубо, то так, — кивнула Гермиона и вдруг схватила друга за руку: — Гарри, подумай, чего мы можем добиться! Никакого угнетения, никакой волшебной стратификации! Дети, впервые попавшие в волшебный мир, получат возможность к адаптации.

Гарри, посмотрев в горящие глаза подруги, только вздохнул. Он прекрасно понимал, сколько обид и истерик вынесла Гермиона из детства и юношества. Сколько у него было пробелов, стоило лишь ему поступить в Хогвартс. Даже слава Героя и по сей день не позволяет полностью ощутить себя в своей тарелке. Незнание традиций, обычаев и прочих с пелёнок взлелеянных у чистокровных отпрысков ударяло по репутации. Даже несмотря на тот факт, что на эту самую репутацию ему было плевать.

— Ладно, я в деле. — Вздохнув, Поттер по привычке растрепал волосы. — И всё же, что заставило вас перейти к активным действиям? Не верю, что не было толчка.

— Вы как всегда проницательны, мистер Поттер, — нахмурился Министр. — Толчком послужила некая организация, тайная и незнакомая. Под названием «Власть Мерлина».

— И она ведёт оппозиционную политику, настроенную против изменений канонов, — ввернула Гермиона.

~* * *

~* * *

~

Люциус Малфой, аппарировав прямо из холла Министерства, расслабленно откинулся в кресле своего кабинета. Малфой-Мэнор, отвоеванный стараниями Партии, сейчас вновь принадлежал роду Малфоев — одному из чистейших и древнейших родов Британии. Есть повод для гордости, без сомнения.

Произошедшее сегодня на Собрании Глав существенно повлияет на дальнейший ход событий. Другое дело, что на собрании присутствовали и мальчишка Поттер, и грязнокровка Грейнджер. Последняя, правда, была весьма неплоха в умении держать себя в руках и ясно говорить. Жаль, что не родовита, отпрыску Малфоев пригодился бы такой вариант в качестве супруги. Умна, логична и, несомненно, привлекательна. Склонив голову набок, Люциус взмахнул палочкой, призывая к себе чистый свиток и перо. Пододвинув к себе чернильницу, Глава рода начал писать, допустив некоторую фамильярность в письме.

«Криспин!

Ситуация строится по плану, исходя из наших предположений. Передай Лидеру, что свою часть плана я выполнил, ожидаю следующих указаний.

С уважением, Эдгар».

Графство Девон. Палмен-Холл. 27 октября, 2002 года.

— Собрания стали проходить чаще, — отметил Криспин, усаживаясь на своё место, по правую руку от места Лидера. Кто-то согласно кивнул, а кто-то — хмыкнул. Старый Тедеус, опять закурив свой излюбленный табак, удостоился укоризненных взглядов. Благодушно улыбнувшись, маг всего лишь мановением руки убрал тлеющий уголёк. Венделина, находящаяся слева от него, вздохнула, как показалось, с облегчением. Правда, скосив взгляд в сторону, презрительно фыркнула. Недалеко от них, вытянувшись по струнке, стояли заколдованные магглы, проживающие здесь. Волшебница, поджав губы, бросила:

— Ну и почему мы должны терпеть их присутствие?

— Потому что мы, так или иначе, пользуемся их гостеприимством, мадам, — прозвучал властный голос у входа. Все присутствующие синхронно повернули голову на звук, а некоторые даже поднялись с места, приветствуя Лидера. Тот, проходя мимо каждого, учтиво приветствовал собравшихся, а дамам целовал протянутые руки. Словом, был предельно вежлив и воспитан.

— Это не Круцио от Лорда, да, Эдгар? — шепнул Криспин, с какой-то пылкостью глядя на усевшегося наконец Главу. Эдгар только тихо фыркнул, мысленно обозвав собеседника «латентным геем» и приготовившись слушать. Лидер, утолив наскоро жажду, переплёл пальцы и опустил их на стол. Тишина, воцарившаяся в зале, показывала, насколько маги и волшебницы доверяли этому человеку. Да и человеку ли?

— Как вы можете знать, господа и дамы, Министерство сделало свой первый ход. Благодаря данным, полученным от уважаемого Эдгара, — вежливый кивок головой, — мы располагаем примерными пунктами плана внешней политика Кингсли Шеклболта. Словом, как мы и прогнозировали, отсылка идёт к магглорожденным и их диспозиции в магической Британии. Итак, начинаем активные действия протеста. В сущности, приступаем к этапу второму, раз первый прошёл практически без жертв, не считая, конечно, пущенной информации о создании нашего общества. Я думаю, что практически каждый из нас мог это сделать. — На мгновение, всего на чёртово мгновение в зале потянуло холодом, пробирающим до кости. Присутствующие, зябко ежась, во все глаза смотрели на Лидера, со страхом ожидая его дальнейших действий. Но он быстро взял себя в руки, и теперь тон его голоса был более спокойным: — Но пока мне это не известно. Пока.

Все оценили это обстоятельство.

Дальнейшие действия собравшихся прошли в молчании. Почтительном и глубокомысленном.

* * *

— Гарри, бросай там всё! — вопил Томас, который, казалось бы, возник сразу во всех каминах на Гриммаулд-Плейс. Поттер, чертыхаясь, пытался одновременно надеть защитный жилет, одно из новых изобретений теперь уже единственного близнеца Уизли, и мантию аврора строгого покроя. Джинни на всё это смотрела с категорично сложенными руками на груди. Такое треволнение и обмундирование суженого могло означать только одно: срочный вызов. И причём это не рейд на Лютный переулок с целью выявления контрабандистов, перевозящих шкуру демимаски или ещё чего-то запрещенного. Вся суть этих внеочередных вызовов была в том, что Гарри либо вернётся домой чрезвычайно озлобленным, что будет означать явную неудачу, либо навещать его Джинни будет уже в Мунго, а это символизирует поимку или уничтожение преступника.

— Авроры, — буркнула девушка, скрываясь на втором этаже. Пробежавший мимо Поттер даже ухом не повёл, сочтя это обычным капризом невесты. Схватив волшебную палочку, знакомо потеплевшую в ладони, юноша закрепил в специальное крепление на предплечье, что позволяло ему вовремя использовать её. О своих экспериментах со стихийной и беспалочковой магией Гарри стыдливо запрещал думать даже самому себе: бывало так, что это выходило из-под всякого контроля, после чего на месте события оставалось разрушение, которое даже при всём желании нельзя было занести в отчёт. Но при тщательной концентрации Поттер не мог призвать даже лёгкий предмет, те же самые очки. Постоянно забывая спросить об этом нарушении у Гермионы, Гарри предпочитал старую-добрую магию при помощи палочки, особо усердствуя с невербальной, которая на поверке оказалась намного легче, чем те жалкие попытки на далеком шестом курсе в присутствии небезызвестного профессора Снейпа. Вспомнив о Северусе, Гарри скривился и кинул взгляд на календарь. Что же, время пока есть.

— Гарри, твою мать! — Дин, выглядевший чрезвычайно взволнованным, подгонял старшего товарища. Махнув ему рукой, Поттер-который-выжил вылетел на крыльцо особняка Блэков и, крутанувшись на месте, аппарировал в Аврорат, забыв, как обычно, сосредоточиться на месте прибытия. Уже ожидая банального расщепа и, соответственно, шуток коллег, он с удивлением обнаружил себя в своём же кабинете. Но разбираться в этом времени не было. Покинув помещение, Поттер рванул на самый верхний уровень, где его поджидала вся его команда. Пробежавшись взглядам по собравшимся, он мысленно пересчитал их, удостоверившись в том, что все на месте. И только после этого, резко взмахнув палочкой, отправил Патронуса к Мокриджу, докладывая о выезде группы быстрого реагирования. Подойдя к столу, Гарри отрывисто спросил:

— Место?

— Графство Девон, командир, — ответил Томас. — В одном из маггловских домов сработали датчики использования Непростительных.

— Когда было зафиксировано? — Быстро выпивая тонизирующее зелье, Поттер нахмурился. Было от чего: Непростительные, хоть и являлись визитной карточкой Упивающихся, не использовались аж с падения Тёмного Лорда, после которого многие из его верных соратников остались на свободе и были социально опасны. Сам Гарри не без дрожи вспоминал то время: тёмные проклятия, некоторые из которых были родовыми и по мощности не уступали Круциатусу, а по смертоносности — старой-доброй Аваде, сыпались на всех, кто попадался им под руку. Отчаявшиеся, сумасшедшие, беспризорные. У них больше не было пастуха, который гнал их,словно паршивых овец, к мнимому величию. Не было общей цели, кроме разрушения и бредового хаоса. Машинально потерев правое плечо, в которое когда-то обрушилось разъедающее плоть заклинание Долохова, Гарри отсчитал одну каплю Феликса на раствор заунывника и выпил залпом, поморщившись. Горькая дрянь.

— Двадцать минут назад, — отрапортовал Корнер, также сморщившись. Поттер его понимал: столь тормознутая система отслеживания смешивала им все карты. Весьма вероятно, что, прибыв на место, авроры смогут лишь апеллировать трупами или следами бойни. Даже толковый аппарационный след не снять. Чертыхнувшись, командир, он же Поттер, рявкнул:

— Я буду серьёзно разговаривать с Мокриджем. Ладно, ребята, в путь. Может, и найдём что-либо. Смотреть в оба, палочки на изготовку. И при входе в помещение сразу же натягиваем щиты, не полагайтесь на одни жилеты.

И сразу же дисаппарировал из Аврората. Мысли, чёртовы мысли крутились в голове. Опять, не сосредоточившись на аппарации, он даже не думал о негативных последствиях. Плечо, ассоциативно мыслям, начало ныть. Так противно и тягуче, словно в плоть миллиметр за миллиметром вонзали иглу. Какая-то странная реакция. Не иначе — дурной знак. В потоке перемещения своего тела опасно ощущать что-либо кроме обыкновенного чувства стягивания и стискивания через узкую резиновую трубку. Привычная тошнота отошла на второй план: чувство тревоги, посеявшее ростки сначала, теперь вопило, звоном отзываясь в ушах. Ступив на твёрдую землю, Поттер встряхнул головой, напомнив самому себе пса, и достал палочку. Привычно опустив капюшон мантии на лицо, он и трое подчиненных пошли напрямик, когда остальные, рассредоточившись в соответствие со схемой проникновения, обступили с оставшихся трёх сторон. По обыкновению, проход в лоб всегда считался и более опасным, и более глупым. А Гарри Поттер точно не был дураком, поэтому, разобравшись однажды и навсегда в тактике ведения боя, рассредоточивал своих бойцов по их навыкам. И сейчас опытные щитовые маги заходили с боку, а он сам с тремя аврорами являл собой наиболее мощный квартет по заклятиям. Пришлось когда-то выучить.

— Томас, что там? — тихо проговорил Гарри в нечто, напоминающее наушник с микрофоном. Собственно, Джордж после потери брата надолго запомнил ужас войны, и его разработки существенно обогатили арсенал Аврората. Да и сам Гарри, не понаслышке знакомый с изобретениями магглов, находил продукцию весьма и весьма занятной.

— Тихо, как в пустыне, командир. Приём! — Поттер усмехнулся, про себя отругав себя за неуместный настрой. Магглорожденный Дин эти нововведения принял с большим восторгом, нежели остальные. Все же, это чем-то напоминало ему жизнь вне Хогвартса и мира магов, что способствовало большей адаптации.

— Роббинс и Стиллер натягивают антиаппарационный барьер. Все остальные заглушают шаги, накладывают дезиллюзиционные и прорываются в здание. Повторяю, заглушаем, дезиллюзицинируем и прорываемся! — отдал приказ Поттер и, машинально накладывая на себя вышеназванные заклинания, рванул вперёд. Остальные, не мешкая, последовали за командиром, бдительно выставив впереди щиты. Сам же Гарри, позволив телу расслабиться, впервые добился какой-то внутренней гармонии со стихийной магией. Она, подобно куполу, мягко обволакивала его тело, согревая и защищая. Что же происходило с ним? Почему именно сегодня магия, по обыкновению такая недосягаемая и едва ощутимая, решила прорваться? Но сейчас он совсем не хотел об этом думать. Не хотел замечать удивленные взгляды коллег, не хотел отвечать на чьи-то вопросы. «Гарри, мой мальчик, твоя главная сила — это способность любить», — говорил когда-то Учитель. Но что сейчас любил Гарри Поттер?

Явно не то, что приходилось делать.

— Круциатус. Многократный, — тихо резюмировал Корнер, склонившись над телами троих магглов. Проводя над ними палочкой, он считывал повреждения и говорил слишком отрывисто, слишком равнодушно. Так, как надо было. — Это что-то новое, сэр. Никогда не видел, чтобы Круцио вызывало такое повреждение органов. Словно психические муки вызвали физические.

Гарри просто кивнул, устало снимая капюшон. Все выжидательно смотрели на него, ведь он всегда знал, что нужно сказать. Ощущая, как в горле, пересохшем, наждачно-смердящем, выступила горечь, Поттер обвёл взглядом всех присутствующих и тихо, отрывисто произнёс:

— Снимайте аппарационные следы, проведите ревизию всех имеющихся вещей в здании, вызовите невыразимцев из Канцелярии, определите имена, фамилии трупов и их статус, разберите досконально степень воздействия Непростительных, свяжитесь с маггловской полицией. Возможно, им что-то поступало. Свидетели есть?

— Нет, сэр. — Только вошедшие в помещение Роббинс и Стеллер, по всей вероятности уже снявшие барьер, поспешили доложить обстановку. — На много миль вокруг — никого. Дом стоял на собственной земле, простиравшейся на сотни акров земли. Владельцы, — Демельза кивнула на три трупа, так неэстетично и фантасмогорично лежавшие посреди холла, — они. Ричард и Ребекка Палмен. Их сын — Ричард Палмен-младший, наследник состояния и компании отца. Это всё, что удалось узнать за такой срок.

— Спасибо, Демельза, — сглотнув, буркнул Гарри. — Но нам нет дела до разборок в мире магглов. Тут налицо действие волшебников. И кто-нибудь уже вызвал специалистов из Отдела Тайн? — рявкнул он, выходя из комнаты. Стиснув виски пальцами, Поттер аккуратно их помассировал. Головная боль, начавшая преследование с самого момента появления здесь, не давала покоя. Остро реагирующий на всё слух причинял неудобство. Вытащив наушник, аврор положил его в карман мантии и, достав из того же отворота пачку сигарет, осторожно закурил, всё ещё чувствуя какую-то щемящую боль внутри. С таким он уже однажды сталкивался. В тот самый рейд, когда он с пятью такими же молодыми и несмышлёными юнцами ловил обезумевшую Беллатрису Лестрейндж. Только она, входя в только ей доступный раж, мучила магглов настолько, что покорёженные тела являлись её визитной карточкой. Два месяца, два чёртовых месяца погони, пока наконец они не достигли самую ярую пособницу Тёмного Лорда.

— Вспоминаешь? — Тихо подошедший Дин Томас положил ему руку на плечо. Ещё тогда, три года назад, он уже был верным товарищем и одним из членов команды. Глядя перед собой, Поттер вздохнул и ответил откровенно, не таясь:

— Да.

— Не стоит, Гарри, это уже в прошлом, — твёрдо проговорил аврор, тоже закуривая. Пустив в воздух клубы серого прозрачного дыма, он потянулся всем телом и, вперив взгляд тёмных глаз в издевающееся голубое небо, протянул: — Не стоит проводить параллель. Мое мнение — это копирование.

— Провокация? — задумчиво спросил Гарри, отправляя сигарету в полёт небрежным щелчком.

— Вполне возможно.

— Сэр. — На пороге возник Майкл и протянул Поттеру конверт. — Это лежало прямо на трюмо. Письмо. Для вас.

Удивленно приподняв брови, командир отряда быстрого реагирования внимательно рассмотрел обычный прямоугольный конверт, а после, вызвав смешок Дина, провёл над ним палочкой, сканируя на возможные проклятия. О том, что Корнер уже держал его в руках и наверняка заранее проверил, он не задумывался. Только удостоверившись в том, что никакой опасности письмо не представляет, Гарри обратил внимание на подпись: «Сэру Гарри Поттеру с уважением». Одним резким рывком пальца разорвав обертку, достал письмо и начал читать:

«Сэр Гарри Поттер!

Приношу свои извинения за оставленную нами грязь. Мистер Палмен и его очаровательная жена оказали нам невероятно гостеприимный приём, но мы были вынуждены слегка поддаться искушению. Ведь иначе командир самого элитного подразделения в Аврорате не заинтересовался нашим случаем. Правда мои друзья слегка увлеклись, отчего я выражаю Вам своё искреннее негодование по поводу их поведения. Так или иначе, это, увы, только начало.

Мистер Поттер, я как никогда рад хоть так, но пообщаться с Вами. Думаю, Вас заинтересует моя личность, я выражаю большую надежду, что это будет так. Всё, что Вам достаточно будет знать, так это то, что я, как ярый сторонник чистоты крови, но не поддерживающий в прошлом идеи наследника Слизерина, буду часто сталкиваться с Вами по роду Вашей службы. Понимаете ли, я и мои друзья считаем, что новая политика Министерства вызовет большой резонанс в магической Британии. И ведь Ваши друзья, мисс Грейнджер и министр Шеклболт, не были с Вами до конца откровенны. Действительно, нет ничего плохого в том, что магглорожденные будут сызмальства воспитывать в себе чистокровные идеалы. Но если бы этим только ограничивалось. Так или иначе, я вынужден принять оппозиционную сторону и попытаюсь внести существенные коррективы в будущее нашей страны.

С уважением, Мерлин.

Поскриптум: Лишь достойнейшие воины призваны занять место за этим столом. Нет здесь ни первых, ни последних мест, все места одинаково почетны. Время Короля прошло, и только истинные Маги могут вызвать огонь в потухших жерлах вулкана».

Огонь, вырвавшийся из пальцев, едва не спалил бумагу дотла, но Гарри быстро отодвинул письмо от очага. Потрясение. Удивление. Злость. И затаённая тоска в глубине ярко-зелёных колдовских глаз, так похожих на глаза Лили Поттер. Достав из-за пазухи небольшой пакет, он положил туда письмо и отдал Корнеру, распорядившись:

— Вместе с остальными уликами отнеси в Архив. Потом будем разбираться. Томас, ты за главного. Отчёт завтра с утра на планерке Главного.

— Вы уходите, командир? — Нет, слишком серьёзно, Дин, слишком проницательно.

— Да, Дин. Закончите без меня. — Гарри слегка улыбнулся, показывая, что с ним всё хорошо. Идя к невысоким кованым воротам, он смотрел на землю и думал о том, что зима в этом году совсем паршивая. Нет ни снега, ни метели. Так нехарактерно для Англии. На часах было уже шесть часов вечера пополудни. Календарь сегодня показал девятое число января. Этот день уже три года был своеобразной традицией. Резко развернувшись на месте, Гарри Поттер исчез в потоке аппарации. Исчезли и мысли о зиме, ведь там, где он скоро будет, снег лежит плотными, нескончаемыми сугробами.

* * *

— Ты опоздал.

— Срочный вызов.

Кладбище Годриковой Впадины. Целые поколения волшебников и волшебниц лежали здесь под пластами земли, навсегда покинувшие подлунный мир. Как и в прошлые разы, взгляд то и дело цеплялся за знакомые фамилии, которые настойчиво и посмертно были написаны на надгробиях. Так же часто встречались какие-то девизы, лозунги, семейные склепы и всё то, что являлось обыкновенным для кладбища. Разве что те, кому доподлинно известны истории смертей, будут видеть в этом нечто другое, более глубокое. Что сейчас и чувствовал Гарри Поттер, испытывая желание зажмуриться. Перед глазами чёрными готическими буквами вырисовывалась надпись: «Северус Тобиас Снейп. 9 января 1960 года — 2 мая 1998 года. Покойся с миром, Наставник, Друг, Герой». Зная небезызвестный характер небезызвестного преподавателя, Поттер раз за разом представлял его реакцию на собственную эпитафию.

«Позвольте поинтересоваться, Поттер, у Вас отказало левое полушарие, когда Вы соизволили черкнуть пару строк на моем надгробии? Или наследственный кретинизм Поттера-старшего развился до немыслимых пределов? Двадцать баллов с Гриффиндора за тупость, ещё десять — за отсутствие фантазии, и пять — за своеволие. А теперь оставьте меня в покое хотя бы на том свете».

Не к месту хихикнув, Гарри получил испепеляющий взгляд от своего собеседника. Пожав плечами, аврор попытался оправдаться:

— Тяжёлый день, нервы сдают.

— Судя по всему, они тебя никогда и не поддерживали, Поттер, — протянул Драко Малфой, совершенно по-малфоевски выгнув бровь. Гарри закатил глаза и, наколдовав венок, аккуратно опустил на промерзшую землю, рядом с надгробием.

— Хотя бы раз в году ты можешь быть не таким невыносимым ублюдком, а, Драко?

— Я ничего не могу обещать, Гарри. — Скрестив руки на груди, бывший слизеринец неотрывно смотрел на могилу крестного отца. В такие мгновения под напускной маской проступали искренние чувства. И таким отчаявшимся, скорбящим и с трясущимися руками Поттер обнаружил его три года назад на том самом месте, где они сейчас стояли. Потерянный враг. Или уже не враг? Моменты, так или иначе связанные с Малфоем, промелькнули перед глазами. Вражда, растянутая на семь лет. И растерянное, едва слышное: «Не знаю я... Не уверен» в холле Малфоя-Мэнора. И пусть это было от неожиданности, от нежелания ответственности, но Поттер предпочитал думать об этом как об акте жертвенности, благородства. В конечном итоге он остаётся в Долгу Жизни перед семьей Малфоев за громкое, уверенное: «Он мёртв!», сказанное Нарциссой, в девичестве Блэк, второго мая, 1998 года. И глядя тогда в ненавистные ранее серые глаза, в которых не чувствовалось ни грамма обыкновенной ненависти или презрения, он лишь устало выдохнул и тихо сказал:

— Привет, Малфой. Ты к Северусу?

Драко, настороженно кивнув, не сводил с него взгляда. Молча, Гарри прошёл мимо, остановившись около надгробия. Можно сказать, что в воздухе, холодном воздухе января растворилось презрение. Презрение Поттера к самому себе. Аккуратно поместив наколдованный венок секунду назад там, где это было принято, юноша тихо произнёс:

— Вот так, ненавидишь человека почти семь лет, а потом, в конце его пути узнаёшь, что своей жизнью ты обязан ему и только ему. Понимаешь... Драко?

— Прекрасно понимаю... Гарри.

А сейчас, стоя бок о бок с тем, кто в школьные годы изводил нервы, кто нарывался на драку при каждой встрече, кто одним своим видом вызывал жгучее желание применить Круциатус, Поттер ощущал что-то вроде понимания. По сути, единственный, кто мог его понять и поддержать. Подняв голову вверх, к иссиня-чёрному небу, он совершенно искренне скорбел, чувствуя, как горечь утраты действительно благородного, самоотверженного человека ощущается сухостью во рту и давлением на глаза. И плевать, что прошло уже три года. Плевать, что почти всё их общение сводилось к ненависти и насмешкам. Он давно простил. И понял.

— Пошли. — Поттер, запахнувшись теплее в мантию, пошёл прочь. Драко, отстав на пару шагов, следовал за ним. Миг аппарации, и они оба стоят перед такой знакомой вывеской — «Кабанья голова». Со скрипом отворив дверь, они прошли вглубь заведения, остановившись только для того, чтобы кивнуть Аберфорту и одновременно сказать:

— Как обычно, мистер Дамблдор.

Ухмыльнувшись, Малфой уселся за столик, кинув проницательный взгляд на какого-то необычно тихого, обескураженного Поттера. Нет, в такие их редкие встречи бывший недруг всегда был таким. Но сегодня — это мимолетно проглядывалось в облике Поттера — дело было вовсе не в скорби по самому ненавистному преподавателю по мнению учащихся их потока. Кивком поблагодарив Аберфорта, Драко налил Огденского каждому в стакан, ровно на два пальца, и, спорно выпив, поморщился.

— Вытри это выражение щенячьей тоски с лица, Гарри. Мне не по себе.

Мотнув головой, аврор последовал примеру собеседника и залпом выпил алкоголь, по привычке испытывая, как жар раскаленной лавой скользит по желудку. Встряхнувшись, он разлил ещё, пробормотав:

— Между первой и второй...

— Ты решил сразу же напиться, опустив задушевные разговоры? — насмешливо фыркнул Драко, внимательно наблюдая за манипуляциями святого Поттера.

— Государственная тайна, — буркнул тот, вновь опустошая стакан. В голове ярким фейерверком растворился хмель. Признаться честно, Гарри ненавидел Огденский виски. Ненавидел и вкус, и влияние, распространяющееся на все органы чувств. Но сегодня, традиционно, они с Драко напивались до беспамятства, прекрасно понимая, что обоим это нужно.

— Мне можешь такие страшные слова не говорить, — протянул Малфой, выпивая так же, залпом. — Как будто я не в курсе всего того, что происходит в Министерстве.

— Но явно не о том, что происходит в Аврорате. И точно не о рейдах, в особенности — о сегодняшнем.

— Ты меня пытаешься так задеть? — Выразительно выгнув бровь и вызвав этим искреннюю ностальгическую улыбку, Драко поспешил принять надменный вид. — Так вот, Потти, будучи координирующим группы специалистов из Отдела Тайн, я получил весьма интересные сведения. Многократный Круциатус, физические повреждения. Занятно, не так ли?

Поттер, резко подняв голову, встретился с взглядом стальных, лихорадочно блестящих глаз. Учитывая количество выпитого, это был не пьяный блеск. Это блеск наживы, азарт нового расследования. Скажи ему три года назад, что Малфой-младший займется исследованиями в Отделе Тайн, Гарри бы звучно рассмеялся в лицо тому, кто скажет ему об этом. Но нет, пойдя наперекор всему, обладающий самыми высокими оценками в рунах и нумерологии, помимо, конечно же, Гермионы, Драко быстро сумел подняться в глазах коллег и реабилитироваться во мнении общества. В конечном итоге не Малфою ли, члену одного из самых древних чистокровных родов, с детства знакомому с тайнами Тёмной магии и всеразличными артефактами, и даже более того — разбирающемуся во всём этом, стать специалистом по тому разделу волшебства, что пугало сообщество магов Британии? И Драко решил однажды использовать свои знания во благо.

— И что ты думаешь об этом?

— Это противоречит всякому определению заклятия. — Нахмурившись, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Понимаешь, Поттер, Круциатус считается заклинанием разряда парапсихических из раздела Тёмной магии. Не Темнейшей и даже не Некромантии. То есть, как ты сам можешь знать, оно является не самым страшным из возможных. Но суть не в том. — Знакомым до мозоли в глазах жестом он потёр лоб указательным пальцем. Гарри, знавшего его довольно долгое время, это о многом говорило. Например, о сосредоточенности. Или о растерянности. А в данном случае — и о том, и о другом. — Меня смущает нарушение самой структуры и смешение последствий. То есть могу лишь сказать, что это модификация, причём абсолютно новая. Ни в каких разделах я с ней не встречался. Так что мой вердикт — ваш нарушитель весьма разумный парень. Либо он модифицировал второе Непростительное, либо...

— Что?

— Либо создал новое, строя его по примерному описанию известного, а также заострив внимание на том, чтобы диагностикой оно распознавалось именно как Круцио. То есть в любом случае парень — гений. До такого даже Дамблдор сразу не дошёл. Да и вообще, учитывая его предрасположенность к Светлой и Светлейшей магии, он в этом деле явный профан. Разве что Тёмный Лорд воскрес на радость всем фанатам. — Пусть тон его звучал насмешливо, но Поттер явственно уловил в этом фарсе искреннее переживание.

— Мы всё равно найдём ублюдка. Гений он или нет! — категорично заявил аврор, опрокидывая в себя полный стакан виски. Правда он сразу же об этом пожалел, надсадно закашлявшись. Драко сочувственно цокнул и взмахнул палочкой, пробормотав что-то себе под нос.

— Гриффиндорцы. Это не факультет, это диагноз. Поражения костного мозга, полагаю.

— Ты же не целитель, Малфой, — прохрипел Гарри, наливая воды в используемый стакан при помощи палочки. — Какого черта тогда диагнозируешь?

— Здравый смысл ещё никто не отменял, — ухмыльнулся собеседник, разливая остатки. — Ну всё, не знаю, как ты, а я предлагаю пить дальше. У нас по плану задушевные разговоры о Северусе, плавно перетекающие в песни об Одо-герое, а после — совместная аппарция хрен знает куда.

Глубокомысленно кивнув, Поттер резко посмотрел на Драко тем-самым-аврорским-взглядом. Цепким, настороженным.

— Малфой, когда я аппарировал с места происшествия, невыразимцев там ещё не было. А ты ждал меня на кладбище. Каким образом ты получил сведения?

Вопреки всем ожиданиям Драко рассмеялся: громко, заливисто, чуть ли не до слёз. Наконец, успокоившись, наследник одного из самых богатых и чистокровных родов, продолжая улыбаться, проговорил, внимательно следя за реакцией сидящего напротив чертовски хорошего аврора:

— А кто тебе говорил, Гарри, что я не умею быть в двух местах одновременно?

___________________________________________

Уважаемые читатели!

Тем, кто ждал главу, — огромное спасибо и глубочайшее извинение за задержку. Были проблемы, начиная от банально — постсессионного периода, и заканчивая отказом провайдера работать в моей квартире. Аномальная зона, блин.

Тем, кому не нравится затянутость и явный маразм — привыкните. Автор любит размусоливать, затягивать, а потом бить по расслабленным умам, выбивая почву из-под ног. Это интрига, ребята, и она будет затянутой.

Ещё мне нужны отзывы. Я должна знать, с чем придётся поработать в следующей главе, которая пока только пишется. Возможно, я что-то добавлю в неё, что-то — наоборот, опущу.

И вот вопрос на обсуждение: есть догадки, кто Лидер? Подсказки есть, вообще-то.