Что чувствуют девочки, когда делают глупости (гет)

Гермиона с наслаждением вдохнула морозный воздух, радуясь, что наконец-то выбралась из замка. От полуторачасового сидения над архисложным рунным переводом ужасно ныли виски. Она надеялась, что после прогулки это пройдет — не хотелось дергать по пустякам мадам Помфри, у неё и без того сейчас хватает работы. Гарри и Рон ушли ещё час назад, соблазнившись масштабными снежными боями во дворе, но теперь они уже закончились, и народ отхлынул к озеру. За ночь на его берегу появился широкий ледяной скат, и хогвартсовцы с визгом и хохотом съезжали по нему на санках и попросту на собственных мантиях. Гермиона невольно заулыбалась, вспоминая, как в детстве мама и папа водили её в парк по выходным, где на снежной горе так же шумно веселилась окрестная детвора. Как же страшно и весело было в самый первый раз лететь в ледяную пропасть! Ей даже захотелось присоединиться к катающимся. Возможно, и её друзья сейчас как раз там.

Гарри нашелся довольно быстро — он стоял поодаль и разговаривал с какой-то равенкловкой. Гермиона замедлила шаг, чтобы не оказаться рядом с Гарри раньше, чем он закончит разговор. Наконец, собеседница Гарри улыбнулась ему и отошла.

«Да это же Чжоу Чанг! Помнится, она уже давно даже смотреть на Гарри не желала. И что же сегодня, интересно, на неё нашло? — хмуро подумала Гермиона. — Ну конечно, теперь у него толпы поклонниц, он так популярен, как же, такого парня прохлопала».

У неё возникло странное и очень неприятное чувство. Она объяснила его себе тем, что ей противно смотреть, как Гарри хотят использовать, чтобы заработать побольше внимания. «Гарри-то, может, и примет все за чистую монету, помирится с ней, он добрый и отходчивый, — с мукой думала она. — Сколько лет она ему нравилась, чуть ли не с третьего курса". Настроение Гермионы с каждой секундой падало всё больше. Ведь Гарри не заслуживает такого отношения, рядом с ним не должно быть человека, купающегося в лучах его славы и только. Она немного успокоилась, подумав, что если Гарри и правда решит встречаться с Чжоу, то она узнает об этом первой. Её мальчишки всегда считали, что никто лучше не разъяснит им всех тонкостей женского поведения. Она вспомнила, с каким удивлением они выслушивали её, когда она терпеливо указывала Гарри на его ошибки в обращении с Чжоу — будто им рассказывали о повадках морщерогих кизляков, честное слово.

— Напиши книжку, — посоветовал Гермионе Рон, — и растолкуй в ней, что чувствуют девочки, когда делают глупости. Тогда мальчики наконец смогут их понимать!

«Ох, Рон, если бы девочки сами всегда знали, что они чувствуют, может, и глупостей было бы поменьше. Мне бы сейчас и самой такая книга не помешала».

Гермиона наконец решила для себя, что будет делать, и направилась к Гарри. Даже если её подозрения окажутся глупостью, она всё равно попытается деликатно объяснить ему, чем он обязан такому вниманию со стороны Чжоу. Пусть только спросит... Нет, лучше пусть ни о чем не спрашивает, пожалуйста, пусть она давно ему разонравилась и всё будет славно!

Наконец Гарри заметил её и помахал рукой. Наплевав на изгибающуюся протоптанную тропинку, он в десять прыжков оказался возле неё, каждый раз по колено проваливаясь в сугробы.

— Неужто небожительница из осиянного мира таинственных рунических знаков снизошла до нас, простых смертных? — шутливо поразился он. — Ну, тридцать шестую Великую Зимнюю Битву ты уже пропустила, но зато можно пойти покататься с горки, это так здорово, ты даже и представить не можешь, — поделился он.

Гермиона хотела возразить, что все прекрасно это себе представляют, но вовремя вспомнила, что Гарри-то в детстве не водили в парк, Дурслям бы это и в голову не пришло. А значит, и о том, чем чреваты такие развлечения, он тоже пока не знает.

— Гарри, да ты уже насквозь, наверное, промерз! — «небожительница» надвинула «простому смертному» шапку на лоб. — Весь в снегу, и носом, вон, шмыгаешь, давай-ка лучше в замок.

На самом деле, уходить ей ещё не хотелось, но, оставленный без присмотра, Гарри запросто мог забыть о горячем чае и сухих носках, да и ей хотелось быть рядом с ним, чтобы поскорее разрешить свои сомнения. Всю обратную дорогу она молчала, не зная, с чего начать, Гарри же поглядывал на неё с каким-то странным выражением и тоже ничего не говорил. Первой не выдержала Гермиона.

— Ну, и как там у Чжоу дела? — как можно непринужденнее и естественнее поинтересовалась она.

— Вроде неплохо, — Гарри быстро взглянул на неё, но тут же опустил глаза. Гермиона успела заметить, что у него чуть дрогнул уголок рта.

— Просто вы с ней так давно не разговаривали, а теперь что, помирились? — небрежно спросила она.

Хотя Гарри и смотрел ей прямо в глаза, было непохоже, что он её слушал, мечтательный взгляд и легкая улыбка выдавали его с головой. «Кажется, после встречи с Чжоу он вообще не может думать ни о чем другом», — с беспокойством и неясной грустью подумала Гермиона.

— Хей, Гарри, ты ещё здесь?

— А, да, — очнулся тот. — Послушай, Гермиона, ты не могла бы помочь мне? — просительно сказал он, дотронувшись до её локтя.

— Конечно, в чем дело? — откликнулась она, стараясь не обращать внимания на то, как от прикосновения друга по озябшему телу побежало тепло. — Если у тебя трудности с тем штрафным эссе по Зельям, то я могла бы...

— Нет-нет, это вообще не связано с уроками, — торопливо сказал Гарри и поерошил волосы на затылке. — Ты не... я... ну...

Гермиона удивленно подняла брови.

— Ну же, Гарри! Не бойся, я постараюсь тебе помочь, что бы это ни было.

— В общем, к завтрашнему утру мне нужно что-то вроде памятки, как правильно обращаться с девушками, что они любят, ну и... Ты же знаешь, я не очень силен во всем этом, а завтра очень важный для меня день, хочу быть хотя бы теоретически подкован, хоть буду знать, с какой стороны подойти.

К счастью, буря, разразившаяся в душе Гермионы, не отразилась на её лице — по крайней мере, она надеялась на это.

— Да без проблем, — пожала она плечами. — Завтра с утра тебе и отдам.

* * *

Пожелав соседкам по спальне спокойной ночи и задернув полог кровати, Гермиона, однако, не торопилась ложиться спать. Она подложила под пергамент «Словник чародея», установила на биографии Урика Странного пузырек с чернилами, очинила перо — но не могла заставить себя написать ни строчки. От осознания того, что она собиралась сделать, её мучила совесть. Гарри, милый Гарри, который так безоговорочно ей доверяет, и, конечно, поверит и на этот раз — может ли она так с ним поступить? Конечно, когда-нибудь он её простит, потому что ну совершенно не умеет обижаться, но злоупотреблять этим точно не стоит. Гарри и так постоянно терпит всяческие подлянки, а теперь он окончательно убедится, что доверять можно только себе.

С другой стороны, этот обман ничем не хуже того, что прячется за улыбками Чжоу. В прошлом году она, скрепя сердце, оправдывала перед Гарри все её истерические выходки, веря, что она его любит, и её друг получит хоть немного заслуженного счастья. Но сейчас — совсем другое дело. Столько времени третировать бедного парня демонстративным равнодушием — а теперь скажите пожалуйста, «завтра важный день». Неужели завистливые взгляды активисток клуба «Подлей-Поттеру-Приворотного» — это так приятно? Перед её глазами невольно встала яркая картинка: кафе мадам Паддифут, столик в углу, Гарри робко накрывает ладонью руку своей спутницы, смотря на неё с нежностью и восхищением, а та поправляет свободной рукой темную прядь, выбившуюся из прически, и с превосходством поглядывает на соседний столик, наслаждаясь выражением лица Энтони Голдстейна, с которым она так скоропалительно рассталась (всего пару дней назад! всё один к одному!). Гермиона непроизвольно сжала кулаки, чувствуя какую-то обиду и вместе с тем злость — новое, сложное и очень непривычное для неё чувство. Нет, этому не быть! Быстро, пока не передумала, она схватила перо и вывела цифру один...

* * *

В «Трех метлах» сегодня было не особенно людно — сказывалась непривычно хорошая погода, вот уже второй день подряд отбивавшая у хогвартсовцев охоту сидеть под крышей. Гермиона была даже рада этому — по крайней мере, за её столик никто не подсел, и не пришлось отвечать на дурацкие вопросы, почему она сегодня одна, и где...

Ох.

Гермиона машинально побултыхала трубочкой остатки шоколадного коктейля в бокале. Где же он теперь, ей и самой интересно. С такой благородной дружеской помощью его свидание наверняка уже закончилось, и теперь Гарри на всех парах мчится в Хогвартс, чтобы изъявить дорогой подруге свою горячую благодарность. Утром он взял с неё обещание, что она не будет торчать в башне, а пойдет вместе со всеми, да она и сама чувствовала, что сидеть у камина в полупустой гостиной и ждать заслуженного грома на свою голову было бы невыносимо. Правда, и здесь не лучше, все разбрелись по своим делам, и даже Рон, прихватив с собой хихикающую Лав-Лав, поспешно смылся. Её надежды хоть как-то отвлечься не оправдались, стыд за содеянное никуда не делся, хотя вчера она, признаться, даже развеселилась, когда писала эти наставления для Гарри. Бедный, милый Гарри...

Она положила четыре сикля рядом с пустым бокалом и решительно поднялась из-за стола. Лучше прямо сейчас пойти и объясниться с другом, чем мучиться ожиданием. Тем более, что ни говори, а она сделала это для его же пользы, и он обязательно всё поймет. Как тогда, на третьем курсе, когда ему прислали «Молнию», а она рассказала об этом профессору МакГонагалл. Конечно, сначала он разозлился, но потом-то всё стало хорошо. Это её долг — ну кто ещё заподозрит опасность в скоростной метле или красивой девушке, которые сами падают в руки? Не Рон же, в самом деле.

На улице уже почти стемнело, короткие зимние дни давали о себе знать. Хлопьями шёл снег, удивительно тихо и мягко, без завываний ветра и колючих снежинок, но видимость сильно сократилась. Гермиона медленно брела по главной улице Хогсмида, не поднимая головы, различая прохожих только по звуку их шагов. Вот навстречу ей снова проскрипели чьи-то ботинки, затем затихли и послышались снова, но уже из-за спины — торопливые, догоняющие шаги. Она нехотя обернулась.

— Гарри? — растерялась она. — Разве ты уже... так рано?.. — она осеклась. Конечно, «рано», особенно если учесть, что она ему насоветовала. Гермиона почувствовала, как у неё нагреваются уши.

— Скорее поздно, ещё ничего, собственно, и не начиналось, — широко улыбнулся Гарри.

— Понятно, — пробормотала Гермиона, хотя на самом деле ей было ничего не понятно. Разве парочки, назначающие свидания в Хогсмиде, приходят не вместе? И почему так поздно? Решив, что разберется со всем этим позже, она отвлеклась от своих мыслей и поняла, что Гарри, оказывается, начал что-то увлеченно ей рассказывать.

— И я тогда, короче, говорю ему: «Ты чего, Пикс, вообще с дуба рухнул? Нафига мне вообще было в пике, если я и так ушёл от бланджера, тупо высоту набрав?» А он мне такой: «Ты вообще ловец или как? Надо фигуры высшего пилотажа тренировать при любой возможности, а ты летаешь как дохлая сова, тебе чо, слизеринцы приплатили?»

От такого Гарри Гермионе стало жутковато. Такое ощущение, что он всё-таки успел сходить на свидание, только не с Чжоу, а с Дадли. В другое время она непременно отчитала бы его, но чувство вины, сидевшее в ней несмотря ни на что, сейчас не позволяло даже повысить на него голос.

— Да, тебе, наверное, правда незачем было делать эту петлю, — осторожно сказала она, заметив, что он ждет от неё какой-то реакции.

— Не петлю, а пике, — тут же поправил её Гарри. — Извини, Гермиона, но в терминах квиддича ты совершенно не разбираешься.

Гермиона даже возмущаться не стала. Действительно ведь, не разбирается, хотя раньше Гарри никогда её в этом не упрекал, и даже не поправлял, когда она что-то путала — только улыбался снисходительно. Вдруг у неё внутри всё похолодело.

Пункт 1 советов Гермионы Грейнджер по обращению с девушками:

Девушки любят внимательных парней. Обращай внимание на всё, что она сказала или сделала, если что-то не так — обязательно поправь её. Так, кроме внимательности, ты сможешь показать ещё и свою эрудицию.

Гарри между тем продолжал свою пламенную речь.

— Ну и мы решили устроить дружеский матч с равами, всё равно уже играли против них, а со Слизом ещё нет, так, чисто для тренировки, так прикинь, мы за час трижды успели сыграть, и я все разы снитч ловил, все офигели просто!

Её сердце колотилось как сумасшедшее.

Пункт 2 советов Гермионы Грейнджер по обращению с девушками:

Расскажи ей побольше о себе, о том, в чем ты хорош, желательно — как можно подробнее. Можешь и приукрасить, в этом нет ничего страшного.

— ...и близнецы, короче, собираются замутить вечеринку по этому поводу...

Пункт 5 советов Гермионы Грейнджер по обращению с девушками:

Используй как можно больше жаргонных слов. Так ты будешь выглядеть круче и мужественнее.

— ...Симус тогда вообще застыл на месте, как будто ему Сычик на голову какнул...

Пункт 6 советов Гермионы Грейнджер по обращению с девушками:

Почаще шути, шути по любому поводу. И не беспокойся — для того, чтобы показать, что у тебя хорошее чувство юмора, гораздо важнее количество шуток, чем их качество.

Но если он применяет все эти дурацкие советы сейчас, то получается, что девушка, к которой он не знает, как подойти — это...

Несмотря на мороз, ей вдруг показалось, что стало очень жарко. К пылающим ушам добавились ещё и щёки, правда теперь не от стыда, а от какой-то дурашливой радости.

Она вдруг осознала, что Гарри, вообще-то, уже замолчал и робко подняла на него глаза. Он... смеялся!

— Гарри, ты что, издеваешься надо мной? — возмутилась она.

— Я мог бы задать встречный вопрос, — фыркнул Гарри. — Кстати, я ведь почти принял это твоё руководство за чистую монету — кто знает, что у вас, девчонок, там в голове творится. Если бы не третий пункт, — и он по памяти процитировал, — «Если девушка опоздает, скажи, что даже не обижаешься на неё, хотя и расстроен её поведением, причем ещё до того, как она тебя поприветствует. Твоя предупредительность и снисхождение к чужим промахам непременно расположат её к тебе». Вот здесь ты переборщила. Про женскую привычку опаздывать слишком много пишут и говорят, даже я понял, что здесь что-то не так.

«Да уж, — мрачно подумала Гермиона. — Мерлин, какая же неописуемая глупость... И чем я только думала?»

Помолчав, Гарри задумчиво сказал:

— На самом деле, эти советы мне очень помогли.

— Ты что, пытаешься меня утешить? — улыбнулась Гермиона.

— Я серьёзно. Ещё когда ты спрашивала меня о Чжоу, я... — он замялся, — у меня появилась надежда, но я должен был знать наверняка. А когда я получил это твоё руководство, то понял... — а вот Гермиона всё ещё ничего не понимала. Гарри лукаво взглянул на неё и закончил: — что ты меня ревновала!

Её смятение не поддавалось никакому описанию. Что? нет! Она просто хотела защитить его от Чжоу! Гарри осторожно взял её за руку, и она внезапно поняла, что это правда. То чувство, которому она придумала столько оправданий, наконец-то было названо по имени, и теперь можно признаться себе, в чем причина её неприязни к Чжоу и отчего ей сейчас так радостно и неловко.

Не выпуская её руки, Гарри остановился возле фонаря. Островок снегопада, почти невидимого в темноте, был выхвачен теплым пятном света, и это было сказочно красиво. И Гермиона смотрела, не отрываясь, упорно не желая встречать взгляд Гарри.

— Я ведь больше не должен соблюдать эти правила, так? — спросил Гарри, сжимая её руку сильнее. — Потому что четвертое, например, меня сейчас очень смущает.

— Забудь уже про них, сколько можно, — отозвалась Гермиона, безуспешно пытаясь вспомнить, о чем там шла речь. В голове творился страшный сумбур, но когда Гарри осторожно привлек её к себе, то она вспомнила.

Пункт 4 советов Гермионы Грейнджер по обращению с девушками:

Не позволяй себе никаких вольностей, пока не получишь чётко сформулированного устного подтверждения того, что она этого тоже хочет.

«Ну да, ещё одно глупое правило. Но кому какое дело, — успела подумать она, прежде чем окончательно раствориться в объятьях своего самого любимого друга, — что мы чувствуем, когда делаем глупости, если бы все они заканчивались так чудесно?»