ЭКС Центр ИК (джен)

Джинни Уизли нахмурилась и передала письмо мужу.

— По-видимому, это входит в мой контракт. Я должна ехать, или мы потеряем все деньги, которые журнал “Неделя квиддича” выплатил за мою колонку “Полёт с Гарпиями” в этом сезоне, — сказала она Гарри. — Юрист “Гарпий” это подтверждает. В контракте сказано, что я обязана написать статью о каждой игре, в которой принимаю участие, а товарищеский матч сборной Англии был запланирован прежде, чем мы объявили о моей беременности. Моё имя в первоначальном списке состава команды, хоть я и не могу играть. Так что, или я еду, или мы теряем все эти галлеоны.

Гарри, сидевший напротив, быстро прочитал письмо и улыбнулся жене.

— Ты же знаешь, Джинни, что мы не нуждаемся в деньгах, но ты могла бы поехать. Небольшой отпуск пошёл бы тебе на пользу. Ты так ждала поездки в Тибет и так любишь писать об играх. У тебя и это мастерски получается.

— Мне нравится писать о тех играх, в которых я принимаю участие, Гарри. А писать статью об игре, где я буду просто зрителем, совсем не то.

— Но ты пока и не пробовала, — сказал Гарри.

— Я буду очень скучать по квиддичу, — произнесла со вздохом Джинни и задула пламя на толстом куске хлеба, который поджаривала. Она разогнала сизый дымок над обуглившимся ломтем и начала намазывать его маслом.

— Я вообще не понимаю, как ты можешь есть нечто подобное, — сказал Гарри.

— Это всё ты виноват, Гарри, в том, что отказали мои вкусовые рецепторы. Если бы ты не сбил меня с толку... — Джинни шутливо надула губки.

— Джинни, а тогда ты не жаловалась, — ответил Гарри, посмеиваясь над привычными упрёками жены. — Мы могли подождать ещё несколько лет.

Джинни перегнулась через стол и подарила мужу поцелуй с привкусом горелого хлеба.

— Я не должна над тобой подшучивать, Гарри. Мы приняли это решение вместе. Просто я не думала, что забеременею вот так сразу. Мне ещё даже двадцати трёх нет, а моя квиддичная карьера уже окончена. На нашу первую годовщину свадьбы я буду уже на четвёртом месяце беременности.

Гарри лишь усмехнулся:

— Ну и что? Джордж и Анжелина были женаты всего лишь полгода, когда родился их первенец. У нас будет ребёнок, а ты продолжаешь твердить, что всё изменится, когда он появится на свет, и поэтому я считаю, что тебе обязательно нужно отправиться в эту поездку.

— А ты не мог бы взять небольшой отпуск?

Гарри грустно покачал головой.

— Ты же знаешь, Джинни, что мы начали крупную реорганизацию всего пару недель назад. Честно говоря, это одна из причин по которой я думаю, что тебе следовало бы поехать. Если я возьму отпуск сейчас, Робардс внесёт за это время столько изменений, что, когда я вернусь, мне придётся всё начинать с нуля. А если ты уедешь на пять дней, я смогу работать допоздна и в выходные, и, надеюсь, принять большинство нововведений, утверждённых министром, до твоего возвращения. Тогда у меня появится возможность немного отдохнуть, и мы сможем проводить больше времени вместе, когда ты вернёшься. Почему бы тебе не предложить поехать с тобой Луне? Я уверен, что она с радостью согласится.

— Луна не увлекается квиддичем, ей нет никакого дела до Лиги, не говоря уж об игре Англии.

— Англия играет с Тибетом, Джинни, а Лига обеспечила проезд. Тебе предоставили два билета на игру и двухместный номер в гостинице, где остановится команда. Поверь мне, Луна с удовольствием посетит Тибет.

* * *

Дура, какая дура! Думай, Джинни, думай, и думай быстро, иначе умрёшь.

Судорожно ловя ртом разреженный гималайский воздух, Джинни Поттер с тревогой оглядела заснеженные горы. Боль была невыносимой, а палочка осталась в рюкзаке, и помочь себе Джинни никак не могла. Она осторожно пошевелила ногой. Сбившееся дыхание и синяки ещё не самое худшее, а вот перелом нескольких костей... В том числе лодыжки, той самой, повреждённой в Отделе тайн, а затем на трёх последующих квиддичных матчах. Лодыжка была её слабым местом, и клубный целитель сказал, что теперь так будет всегда. Но страшнее всего был перелом правой руки, бросающей квоффлы и забивающей голы.

Но вдруг, несмотря на сбивающую с толку боль, Джинни наконец вспомнила, что она больше не играет в квиддич. Она беременна.

Ребёнок! Я жуткая, кошмарная, невероятная дура.

Джинни разразилась проклятиями и зарыдала от отчаяния.

Ранним утром, когда Джинни проснулась, Луна ещё спала. Заснуть у Джинни больше не получилось, ведь это был их последний день в Тибете. Несмотря на все опасения, ей очень понравилось писать статью о вчерашнем матче Англии, не принимая в нём никакого участия. Анализ игры был жёстким, на грани грубости в адрес недальновидных английских загонщиков. Однако теперь ей стало совершенно ясно, какой непредусмотрительной была она сама. Где она, не знал никто.

Казалось бы, хорошая идея — с утра пораньше, ещё до завтрака, совершить полёт над горами. Но теперь, корчащуюся от боли на склоне горы Джинни, обожгла мысль о том, что она не сказала никому, куда направляется. Она потерялась в Гималаях.

На Луну Джинни рассчитывать не могла. Накануне вечером Луна узнала, что в Тибет, для наблюдения за местной популяцией йети, прибыл известный магический натуралист Скамандер, и эта новость привела Луну в восторг. Как Джинни и предрекала, квиддич Луну не интересовал абсолютно, в отличие от местной флоры и фауны. Кроме того, Луна отчаянно надеялась встретить Скамандера до отъезда в Англию. Наверняка, отсутствия Джинни Луна даже не заметила. И это означало, что Джинни придётся выбираться самой.

Она упала с метлы.

Никто, кроме Гарри, никогда не должен узнать о том, что она упала с метлы. Особенно Рон. Потеряла сознание и свалилась. Большая высота, разреженный воздух, беременность и утренняя тошнота; всё вместе послужило причиной обморока. Никто, кроме Гарри, не узнает о том, что она упала в обморок. Раньше ничего подобного не случалось. И больше не случится.

Джинни обернулась, щурясь на сияющий под солнцем снег. Её метла и рюкзак, с флягой сладкого чая и волшебной палочкой, валялись в ста метрах выше по склону. Придётся потрудиться, чтобы достать их. Тяжело потрудиться, заключила Джинни, криво усмехаясь.

И тут она увидела их.

Казалось, что это снег пришёл в движение, потому что они были почти невидимы; белоснежный мех сливался с белым фоном под слепящим солнечным светом. Йети! Четверо, как минимум, и они быстро приближались. В Джинни мгновенно проснулся инстинкт квиддичного охотника.

Палочка стала квоффлом, а йети бладжерами. Могла ли она успеть заполучить квоффл и перехватить инициативу в игре, или это было чересчур рискованно? И был ли у неё выбор?

Джинни оглянулась по сторонам и заметила тёмное пятно метрах в двадцати от неё. Пещера! Джинни тут же отказалась от попытки добраться до палочки. Если бы речь шла только о ней, Джинни бы попробовала достать палочку, но теперь она бы рисковала не только собой, а и ребёнком. Стараясь не обращать внимания на боль в руке и лодыжке, Джинни поползла к пещере, проклиная каждый сантиметр пути.

* * *

Дура, какая дура! Думай, Джинни, думай, как из этого выбраться!

Йети были очень крупными. Джинни проскользнула в пещеру и неловко скорчилась у дальней стены. Вокруг была полная темнота; отверстие, через которое Джинни проникла в пещеру, было загорожено плечом одного из йети. Просунув в пещеру лапу, йети пытался дотянуться до Джинни. Ничего не получалось, но безмозглое животное не сдавалось. Казалось, выхода никакого не было.

Попытаться выбраться и быть искалеченной или остаться и умереть от голода. Действительно ли не существовало альтернативы? Должен был быть другой путь.

Внезапно белая меховая лапа исчезла, и в пещеру проник солнечный луч. Джинни услышала сердитый рёв йети, подумала, не дерутся ли они друг с другом, и злобно выругалась.

— Джинни, в этом нет совершенно никакой необходимости, — прозвенел голос Луны, отдаваясь зловещим эхом от стен пещеры.

В дыре, служившей входом в пещеру, показался меховой капюшон, под которым скрывалась Луна Лавгуд; откинув капюшон, она пролезла внутрь.

— По крайней мере, вы оба в порядке, но ты не должна ругаться в присутствии своего ребёнка, Джинни, — сказала Луна.

— Оба в порядке? — переспросила Джинни. Слова подруги вновь пробудили пригасшую было тревогу; на глаза навернулись слёзы. Джинни подавила их усилием воли и спросила: — Луна, как ты можешь быть уверена?

— Гоменум Ревелио, разумеется — произнесла Луна с улыбкой, проводя палочкой над травмами Джинни, — с помощью этого заклинания я определила, что в пещере находятся два здоровых человека, один внутри другого. А ты повела себя сегодня слегка неразумно, не находишь? Заставила меня поволноваться.

При этих словах Джинни разрыдалась. Луна, не видевшая раньше никогда свою подругу плачущей, заключила Джинни в неожиданно крепкие объятия.

— Да, ты не любишь плакать, Джинни, но это, знаешь, совсем не признак слабости. Всё в порядке, мы подобрали твою метлу и палочку. Я сейчас восстановлю твои сломанные кости, и мы сможем вернуться в гостиницу, — успокаивающе произнесла Луна.

— Мы? — переспросила Джинни. Она вытерла рукавом слёзы, наблюдая, как Луна осторожно подняла её руку и исцелила болезненный перелом, прежде чем сосредоточиться на повреждённой лодыжке.

— Я аппарировала сюда с мистером Скамандером. Он помог мне найти тебя. Мистер Скамандер уже несколько недель занимается здесь магическим мечением йети для отслеживания их миграции, — пояснила Луна.

— Следить за йети? Но зачем? — спросила Джинни. После исцеления болезненных переломов к ней начинало возвращаться самообладание.

— Потому что он ЭКС Центр ИК, как я, а наблюдения за йети помогают больше узнать об их повадках, — серьёзно ответила Луна.

— Эксцентрик? — Джинни рассмеялась с облегчением. — Бьюсь об заклад, тебе есть о чём с ним поговорить.

— Не эксцентрик, Джинни, а ЭКС Центр ИК, сотрудник Экспериментального Концептуально-Систематизирующего Центра Исследований в области Криптобиологии. Европейское отделение. Мы пользуемся аббревиатурой ЭКС Центр ИК для обозначения Центра и его сотрудников; официальное название Центра слишком длинное, — терпеливо объяснила Луна. — Я так перенервничала. Когда я проснулась, тебя уже не было, как и твоей метлы. Эти горы опасны, так что мне пришлось разыскать в гостинице мистера Скамандера и попросить его свериться с волшебной картой. В одной точке собралось множество йети. Они, как правило, существа одиночные, так что мы пришли к выводу, что они, вероятно, кого-то нашли. Мистер Скамандер считал, что мы обнаружим тебя уже мёртвой, но я знала, что ты жива. Я оказалась права. Может, мы выберемся, наконец, из этой пещеры и пойдём домой? — подытожила Луна, как ни в чём не бывало.

Джинни содрогнулась. Она вдруг ощутила, что сильно замёрзла. Шубка и варежки хорошо защищали её от стужи, но теперь, когда она была в безопасности, её всю трясло, и не только холод был тому причиной. Она почувствовала себя очень нехорошо.

— Извини, Луна, обычно утренняя тошнота не продолжается до полудня.

— Это не утренняя тошнота, Джинни. Ты замёрзла и напугалась, и чуть не погибла, а Гарри чуть не потерял сразу и жену и ребёнка; это заставило бы его очень, очень сильно страдать, а ты ведь ни за что не хочешь его огорчать. Что вполне понятно, — сказала Луна. — Я бы тоже очень переживала. Ты всегда была мне хорошей подругой, и думаю, что я тосковала бы по тебе больше, чем по кому бы то ни было в мире, ну разве что кроме папы.

Невзирая на тесноту пещеры, Джинни развернулась и заключила подружку в крепкие объятия. Распахнув шубу, она схватила Луну за правую руку и положила её на свой лишь едва наметившийся животик.

— Луна, если будет мальчик, мы назовём его Джеймс Сириус. Мы это решили уже больше месяца назад. Если девочка — она станет Лили, а для второго имени мы с Гарри перебрали десятки вариантов, но так и не смогли определиться. Как ты считаешь, Лили Луна Поттер, звучит неплохо?

— Звучит отлично, но что скажет Гарри? — спросила Луна, вся сияя от радости.

— После того, как я расскажу ему о сегодняшних событиях, Гарри будет легко убедить. А теперь, давай выберемся наружу, и ты представишь меня своему новому бойфренду, — ответила, улыбаясь, Джинни.

— Да он старше папы. Явно не подходит на роль бойфренда, — пробурчала Луна, пока Джинни следом за ней вылезала из пещеры.

— Хотя он вдовец... И очень умён, — задумчиво добавила она.

Скамандер оказался довольно упитанным мужчиной невысокого роста с заросшим сединой подбородком и отсутствием всяческих волос на блестящей макушке. Лицо его блестело от пота, вызванного жаром огненного кольца, окружавшего вход в пещеру. За кольцом бродили, свирепо рыча, десятки разъярённых йети.

— О, Луна, моя дорогая, я полагаю, что с твоей подругой всё в порядке, — прокричал Скамандер сквозь рёв йети. — Предлагаю всем нам аппарировать назад в гостиницу, если никто не возражает.

— Да, — ответила Луна, передавая Джинни её рюкзак и метлу, — на счёт три. Раз, два, три.

Джинни сконцентрировалась на холле гостиницы, крутнулась и дезаппарировала.

Когда Джинни прибыла в гостиничный холл,там практически никого не было.Может и к лучшему, так как это позволяло избежать массы неловких объяснений. Единственным присутствующим в холле оказался тощий светловолосый паренёк лет шестнадцати, явно узнавший Джинни и поспешно бросившийся ей навстречу. Он протянул руку в приветственном жесте, и тут с негромким хлопком появились Луна и её новый друг.

— Миссис Поттер... — начал взволнованно паренёк.

Мистер Скамандер перебил его.

— Предоставь это мне. Мисс Лавгуд, миссис Поттер, позвольте представить вам моего сына, Рольфа. Болельщик “Гарпий” и заядлый криптобиолог, давно мечтавший познакомиться с вами обеими.