Май навсегда (гет)

Время, назад!

Все разделилось вокруг на чужое и наше, бросив на разные чаши против и за.

В календаре преднамеренно спутались числа.

В том, что все это случилось — я не со зла.

Услышав раскат грома, Гермиона испуганно подскочила на кровати и схватила с прикроватной тумбочки свои наручные часы — те показывали шесть утра. Она проснулась раньше будильника, а значит, можно было не покидать свою мягкую постель еще целый час. Дождь уютно барабанил по крыше, свинцовые тучи затянули небо — идеальная погода, чтобы не вылезать из постели. Укутавшись в теплое одеяло, Гермиона провалилась в сон.

Когда она снова поднесла к глазам наручные часы, они показывали все те же шесть утра. Гермиона вскочила с кровати — проспала! Будильник не прозвенел, да и был ли он вообще заведен? А ее любимые наручные часы остановились в самое неподходящее для этого утро: именно на сегодняшний день назначили тестирование экспериментального устройства, над которым Гермиона с командой работали вот уже почти полгода. С сожалением посмотрев на серебряный браслет, она погладила циферблат с мелкой паутинкой царапин — часовщик только вчера сменил в них батарейки, вероятнее всего, дело было в старом механизме. Аккуратно положив их в ящик прикроватной тумбы, Гермиона пообещала себе заняться ими в свободное время — а такого у нее не бывало никогда, но вот если испытания пройдут успешно…

Наспех собравшись, Гермиона выбежала из дома. Дождь рисовал картины косыми линиями, серое небо хмурилось, глядя неприветливо, недружелюбно. Гермиона сражалась с ветром за хлипкий зонтик, который то и дело норовил вывернуться в обратную сторону. До безопасного места для аппарации идти нужно было минут пять, но их оказалось более чем достаточно — тоненький черный тренч промок насквозь, а в каждой туфельке плескалось по озеру Лох-Несс. Еще и зонтик отправился в ближайшую помойку, не выдержав схватки с непогодой.

Гермиона выбежала из тупика Косой аллеи и тут же столкнулась с невысоким худым старичком. У него были седые кудряшки и монокль, а светлые, почти выцветшие глаза смотрели цепко и внимательно.

— Извините! — воскликнула Гермиона, подбирая с земли папку с документами.

Как обычно в такие моменты, она напрочь забыла, что умеет колдовать.

— Это я прошу прощения, мисс Грейнджер, — сказал он, растягивая слова.

Гермиона удивленно вскинула брови.

— Кто же не знает героиню войны? Я Говард Темпс, — старик почтительно улыбнулся. — Вы куда-то спешите?

— Да, — поспешно сказала Гермиона. — Очень тороплюсь на работу. Прошу прощения, мистер Темпс, мне нужно…

— Мисс Грейнджер, — он мягко остановил ее. — Я заблудился. Вы не подскажете старику, как пройти к лавке с антиквариатом?

Она, конечно же, не смогла отказать.

— Вам нужно идти прямо, пока не увидите кафе «Завтрак у сфинкса», а потом…

— Вот уж чего бы мне не хотелось — так это завтракать у сфинкса, — хохотнул мистер Темпс.

Гермиона едва улыбнулась и терпеливо продолжила:

— После кафе вам нужно будет повернуть налево, там вы увидите аптеку Малпеппера…

— Знавал я этого Фрэнка Малпеппера, — нахмурился мистер Темпс. — Пренеприятнейший тип, хочу вам сказать. Тридцать лет назад мы с ним…

— Так вот, прямо по соседству с этой аптекой, — повысила голос Гермиона, — и находится лавка с антиквариатом.

Она нервничала, потому что не могла узнать, который сейчас час — нигде в Косой аллее не висели информационные табло с прогнозом погоды, курсом валют и точными датой и временем. Иногда Гермиона очень скучала по маггловским технологиям.

— Благодарю вас, мисс Грейнджер, выручили старика, — он добродушно улыбнулся.

— Рада помочь, — торопливо сказала Гермиона. — Всего хорошего!

— Не спешите, мисс Грейнджер, а то успеете, — донесся ей вслед голос мистера Темпса.

«Что за нелепица!», — подумала она и ускорила шаг.

Уже отбежав на приличное расстояние, Гермиона обнаружила в папке с документами старинные серебряные часы на цепочке. На их корпусе были выгравированы незнакомые символы, очень похожие на руны, а единственная стрелка лениво двигалась по циферблату. Наверное, она случайно прихватила эти часы, когда собирала все бумаги, что рассыпались по земле после столкновения с мистером Темпсом. Гермиона пообещала себе, что обязательно разыщет странного старика, как только у нее появится время — в ее руках явно оказалась древняя семейная реликвия. Но сейчас она нацепила их на шею, чтобы сверяться каждые несколько минут. Такая уж у нее была привычка — если Гермиона опаздывала, то взгляд ее оказывался буквально прикован к циферблату.

Забежать в любимую кофейню у министерства времени уже не оставалось. Иногда Гермиона жалела, что они разбили все маховики на далеком пятом курсе, сейчас бы можно было просто отмотать назад время на пару часов и успеть купить горячий капучино. Да и вообще этот артефакт значительно улучшил бы всю ее жизнь, в которой даже пары часов для встреч с друзьями не оставалось. Гермиона никак не могла подружиться со временем, но продолжала взваливать на себя новые и новые задачи, сокращая часы сна и отдыха. И сама себе напоминала хомяка в колесе. Поэтому разработка этого уникального устройства, позволяющего останавливать время, была очень кстати. Команда Гермионы совершила небывалый прорыв, раскопав старые записи Альбуса Дамблдора, изобретателя самого первого маховика.

— В такую погоду особенно приятно насладиться ароматным латте, — донесся до Гермионы знакомый голос. — Не находишь, Грейнджер?

— Малфой, — тоскливо протянула она.

Тот стоял в своей идеально выглаженной мантии, с гладкой, несмотря на влажность воздуха, прической — волосок к волоску! — и со стаканчиком восхитительного кофе.

— Я слышал, что магглы давно изобрели всякие штуки, чтобы предсказывать погоду. Может, тебе стоит ознакомиться с их прогнозами?

Гермиона прошла мимо, уговаривая себя игнорировать все выпады Малфоя. Не объяснять же ему, что зонтик у нее сломался на полпути, а заклинания нужно было постоянно обновлять и тратить при этом много энергии.

Малфой поравнялся с ней, распространяя прекрасный кофейный аромат. Он шел чуть поодаль, под своим зонтиком, и даже не подумал предложить Гермионе укрыться от дождя. Нахмурившись, она ускорила шаг.

— Опаздываешь, Грейнджер? — Малфой ехидно улыбнулся ей вслед.

— Да чтоб тебя! — выругалась Гермиона.

Бросив жетон и резко дернув на себя ручку двери общественного туалета, она хлопнула ею с такой силой, что на полу и плечах оказалась белая штукатурка. Снаружи до нее донеслись возмущения волшебниц. Нет, сегодня точно был не ее день. Украдкой глянув на часы — те показывали, что она опоздала уже на пять минут, — Гермиона вошла в кабинку и со вздохом нажала на кнопку слива.

Конечно, можно было не переживать так сильно. Гермиона знала, что без нее тестирование артефакта не начнут, Симус ведь обещал. Ночью она обнаружила ошибку в формулах, и теперь ей не терпелось проверить все записи — если что-то пойдет не так, последствия вмешательства в пространственно-временной континуум могли быть плачевными.

Проходя мимо бронзовой статуи в министерстве, Гермиона бросила взгляд на большие настенные часы и застыла как вкопанная. Те показывали почти двенадцать, тогда как ее — всего лишь половину десятого. Часы мистера Темпса показывали неправильное время! Она перешла на бег, огибая статую, и тут же столкнулась с Малфоем — горячий кофе мгновенно оказался на ее мантии, папка с расчетами упала на пол, а сама Гермиона почти последовала за ней.

— Смотри под ноги, Грейнджер, — скривился Малфой.

Они оба нагнулись: Гермиона собиралась поднять папку, Малфой потянулся за пластиковым стаканчиком. И в следующую секунду грохот оглушил ее барабанные перепонки, а что-то тяжелое придавило к полу. Целую вечность Гермиона лежала в звенящей тишине, а когда открыла глаза — то не увидела ничего, только темноту. Она не понимала, что произошло. Дышать было сложно, боль сковала тело.

В один момент тьма исчезла, уступая приглушенному свету и пыли. Гермиона открыла глаза. Она лежала на полу в министерском зале, но место это теперь больше напоминало Хогвартс после битвы с Волдемортом: покосившиеся колонны, трещины в потолке, разрушенная статуя волшебницы. Повернув голову, она увидела встревоженное лицо склонившегося над ней Малфоя — взмахом палочки тот поднял гигантскую бронзовую руку с ее груди, и мгновенно стало легче дышать. Гермиона видела, что губы его шевелились, но не слышала ни слова. Будто барабанные перепонки лопнули от невыносимой громкости взрыва, такая неестественная тишина пугала до трясущихся рук. Взрыв произошел со стороны, ведущей к ее лаборатории, и нехорошее предчувствие шипящей змеей проскользнуло в ее мысли.

— …В порядке? — голос Малфоя доносился до нее как будто со дна колодца.

Следом появился другой шум: громкий плач, звуки заклинаний, грохот. Темный дым заволакивал пыльный зал. Вскочив на ноги, Гермиона почувствовала, что ее шатает.

— Ты в порядке? — снова спросил он.

Медленно повернувшись на голос, она кивнула. По щеке Малфоя текла струйка крови, мантия была в пыли и грязи, но, кажется, он не был серьезно ранен. Гермиона посмотрела в сторону лабораторий, откуда клубами валил дым. И побежала, чувствуя сильную дрожь в ногах, сжимая ладони в кулаки и до смерти боясь того, что может увидеть.

Вокруг никого не было — все словно испарились, оставив Атриум разваливаться на кусочки. Она добежала до входа в лабораторию, закрывая слезящиеся от дыма и боли глаза. Нащупав палочку в кармане мантии, она наложила на себя заклинание головного пузыря и жадно вдохнула чистый воздух.

В дыму почти невозможно было разобрать, куда идти, поэтому Гермиона шла наугад. Споткнувшись, она упала на пол и задрожала в беззвучном крике — у ее ног лежал окровавленный Симус, половина его лица была без кожи и выглядела как неудавшаяся маска. Стеклянными глазами он смотрел в потолок. Гермиона судорожно вздохнула, попыталась нащупать пульс — ничего. Рыдая, она тряхнула его за плечи, потом еще раз, и снова. Симус был мертв. Но Гермиона отчаянно пыталась совершить невозможное, водя палочкой над его телом.

Наконец, она встала на ноги, оставив попытки помочь другу, и побрела вперед, силясь разглядеть что-нибудь в задымленном помещении. Гермиона бросалась к каждому лежащему на полу телу, в надежде успеть и спасти. Падма нашлась в неестественной позе среди осколков пробирок, придавленная шкафом. Лицо Невилла полностью обгорело, и узнать его можно было только по бирке на мантии. Стажер Гермионы, юный Мартин, лишился руки и лежал в луже собственной крови, закатив глаза. И у каждого из них не билось сердце.

На негнущихся ногах Гермиона шла к выходу. Она не слышала своих рыданий, только чувствовала, как слезы плавят кожу. Снова споткнувшись, на этот раз о котел, Гермиона полетела на пол, выставив вперед руку с палочкой — та жалобно хрустнула и развалилась на две части. Ей не хотелось вставать. Взрыв будто уничтожил и ее тоже, ведь если бы не случайность, среди этих окровавленных трупов лежало бы на одно тело больше. Но Гермиона осталась в живых, и теперь тонула в океане ужаса, шла прямиком на самое дно.

— Грейнджер, вставай, — зашипел у нее над ухом Малфой. — Этот взрыв может быть не единственным.

Он поставил ее на ноги — кажется, Гермиона не приложила к этому вообще никаких усилий, превратившись в марионетку — внимательно осмотрел лицо. Оглядел помещения, всматриваясь в задымленную комнату.

— Они все мертвы!

Гермиона зарыдала, снова опускаясь на пол. Это была ее вина. Ошибки в формулах привели к смертям, и нужно было заметить все раньше, еще на теоретических этапах, тогда бы ничего не произошло. Все ее друзья были бы живы. Болезненное осознание накрывало удушливой волной.

Она должна была все исправить.

Малфой схватил ее за руку и потащил прочь, дальше от темного дыма. В их лабораторию уже сбежались авроры и министерские работники, заклинания тушили огонь и убирали последствия. А потом они вынесут все тела, и Гермиона уже не сможет ничего сделать…

Она схватилась за бок и, отняв руку, увидела кровь. Шок уничтожил абсолютно все ее чувства: не было ни боли, ни страха, только груз вины и маниакальная жажда все исправить. Ей было необходимо вернуться в прошлое. В Отделе тайн скрывалось множество комнат, в которые не мог проникнуть даже Кингсли — невыразимцы строго следили за сохранением секретов. Гермиона думала, что там мог остаться какой-нибудь уцелевший маховик времени или другой артефакт, способный всех спасти.

— Малфой, прошу тебя! — Гермиона схватила его за руки и быстро заговорила: — Дай мне свою палочку!

— Зачем? Ты им уже не поможешь.

— Погибли Симус, Падма, Невилл… Я не могу это так оставить, понимаешь? — она почувствовала, что слезы вновь полились из глаз. — Я не могу даже не попытаться всего исправить! Мне просто нужно вернуться в начало этого дня. Я все исправлю, мне нужно только вернуться!

Она схватилась за палочку Малфоя, другой рукой повернув к себе циферблат часов, что болтались на ее шее — ровно двенадцать. Ей было нужно совсем немного времени, каких-нибудь двадцать минут. Последнее, что она видела, было серьезное лицо Малфоя. А после этого ее поглотила темнота.

* * *

Услышав раскат грома, Гермиона подскочила на кровати и схватила с прикроватной тумбочки свои наручные часы — было семь утра. Дождь барабанил по крыше, серые тучи затянули небо. Жадно вдыхая воздух, Гермиона села на кровати — ей приснился слишком реалистичный кошмар, чтобы продолжать спать. Вероятно, это просто нервы из-за предстоящего тестирования магического артефакта. Она слишком много сил вложила в этот проект.

На удивление, их маленькая команда довольно быстро разрослась. Сначала Гермиона работала в паре с Невиллом, потом к ним присоединились сестры Патил — правда, Парвати вскоре предпочла салон предсказаний, — весельчак Симус и стажеры Мартин и Алиса. Эта работа заменяла ей друзей, семью и личную жизнь, потому что все свое свободное время она проводила в лаборатории. Поэтому кошмар, в котором она потеряла всю команду, было невозможно выкинуть из головы. Сердце продолжало стучать как сумасшедшее.

Был ли это сон?..

Торопливо одевшись, Гермиона выбежала в подъезд. Лифт приехал сразу же, гостеприимно раскрыв свои двери. Гермиона нажала на кнопку первого этажа несколько раз — для надежности — и уставилась в зеркало на свое отражение. Взлохмаченная, с блестящими глазами, пуговицы на рубашке были застегнуты неправильно. Вот Симус посмеется! Ей очень хотелось, чтобы он посмеялся. Отпустил пару дурацких шуточек, которые обычно так ее раздражали. Гермиона все еще видела перед собой его остекленевшие глаза, и от этого воспоминания желудок неприятно скрутило.

Лифт дернулся вниз, но дальше не поехал. Нахмурившись, Гермиона еще раз нажала на кнопку, потом на кнопку отмены, на кнопку вызова спасателей — ничего. От бессилия она заколотила кулаками по двери.

— Помогите! Кто-нибудь!

Время тянулось, как пережеванная и безвкусная жвачка. Гермиона нервно барабанила по двери, звала на помощь, но ничего не происходило. Мир как будто бы замер, сузился до размеров старого лифта и прекратил существование снаружи. Гермиона осела на пол, совершенно не заботясь об испачканном пальто. Паника подступала, подкрадывалась, приближаясь на цыпочках. Стараясь сохранять спокойствие, Гермиона встала на ноги и направила палочку на дверь — конечно, колдовать в маггловском доме было нельзя, но ведь никто не видит?

— Алохомора!

Дверь со скрипом открылась, и Гермиона застонала от бессилия. Она застряла между этажами, и чтобы вылезти, ей пришлось бы карабкаться наверх. Но если лифт начнет движение, пока она будет пытаться вылезти… Нет. Об этом даже думать не хотелось.

Она размышляла, какие еще заклинания можно использовать, как вдруг лифт резко и с неприятным скрипом поехал вниз. Предательское сердце тут же застучало с удвоенной силой. Гермиона ухватилась за стены, вжимаясь в зеркало спиной, а через открытую дверь было видно неторопливо проплывающие этажи. Пятый этаж — это не так уж высоко, решила Гермиона. На лифте можно больше не ездить. Никогда.

Выскочив из подъезда, Гермиона побежала к месту трансгрессии, расталкивая прохожих с зонтиками. Свой она, конечно же, забыла дома — но на это было плевать. Главное, успеть добраться до министерства вовремя. Может, сон был своеобразным предупреждением ее встревоженного подсознания?

Пробегая мимо кофейни, она увидела выходящего со стаканчиком латте Малфоя — ее кошмар повторялся наяву. Гермиона ускорила шаг, растолкала всех волшебников в очереди к общественному туалету. Дрожащими руками опустила жетон, но тот упал на землю, от обиды ей захотелось позорно разрыдаться. Сегодняшний день подчинялся известному закону: «Всё, что может пойти не так, пойдет не так».

Когда она оказалась на нужном этаже министерства, то сразу же побежала к лаборатории. Нехорошее предчувствие не покидало ее с самого утра и с каждым шагом только усиливалось. Гермиона не верила во все эти глупости с предсказаниями и вещими снами, никогда не гадала на кофейной гуще или на картах, но именно сегодня происходящее казалось таким сюрреалистичным, что можно было поверить в любые мистические прогнозы. Вдруг чья-то рука крепко схватила ее за предплечье, отчего Гермиона чуть не свалилась на пол.

— Сдурела? — прошипел Малфой.

Он с силой сжал ее руку и потащил за собой, ускоряя шаг. Гермиона приходилось практически бежать за ним.

— Какого черта ты делаешь? — воскликнула она.

— Это ты какого черта делаешь? — Малфой не оборачивался и не разжимал руки. — Сдохнуть решила?

Гермиона поняла — он тоже помнил. Вчерашний день не приснился ей или же был их общим кошмаром.

— Я бы успела! Пусти, — она почти плакала.

Когда раздался взрыв, они были в безопасном месте. Обернувшись, Гермиона увидела осколки статуи на мраморном полу, черный дым, выползающий из стен лаборатории. Ей очень хотелось побежать туда, но Малфой продолжал крепко держать ее руку.

— Грейнджер, они все мертвы, и ты это знаешь, — процедил он. — Ты им не поможешь, но можешь отправиться следом на тот свет. Жить надоело?

— Я могла хотя бы постараться успеть! — слезы градом катились по ее щекам.

— Ты уже постаралась, переместив нас в этот день, — ядовито заметил Малфой. — Как ты это сделала?

— Да ничего я не делала!

Гермиона оттолкнула его и побежала к лаборатории, мельком посмотрев на большие настенные часы — одиннадцать сорок пять. Помещение было задымлено, и уже на подходе к нему Гермиона заметила: кто-то забыл закрыть последние двери, поэтому взрывная волна вырвалась наружу. Если бы она была внутри, такого бы точно не произошло! Гермиона всегда перепроверяла любые детали и вовсе не считала это занудством — как говорил Симус. Вспомнив о друге, она ускорила шаг. Может быть, в этот раз что-нибудь изменилось и все остались живы?

Наколдовав пузырь воздуха, Гермиона вошла в лабораторию. Все было так же, как и в прошлый раз. Она слишком хорошо запомнила тот день, чтобы понять это с первого взгляда на бездыханные тела. На всякий случай Гермиона дрожащей рукой проверила у всех пульс — но их сердца уже остановились. Она снова не успела. Проживать второй раз день, в котором погибают твои друзья, и не иметь возможности им помочь, было каким-то абсурдным жестоким проклятьем. Гермиона сползла на пол и зарыдала, захлебываясь слезами. Ее трясло от ужаса, и не было никаких сил вставать и уходить. Но через время Гермиону снова поглотила тьма.

* * *

Услышав раскат грома, Гермиона подскочила на кровати и схватила с прикроватной тумбочки свои наручные часы — было семь утра. Снова дождь за окном, серые тучи заволокли небо, погружая Лондон в полумрак. Этот день опять наступил.

Она вскочила с кровати, торопливо оделась, спустилась по лестнице вниз — больше никаких лифтов! Дождь ожидаемо барабанил по зонтикам прохожих, а Гермиона ожидаемо оставила свой дома. Такие мелочи сейчас совсем ее не интересовали. Аппарировав, она побежала по Косому переулку. В этот раз она собралась намного быстрее и в лифте не застревала — часов у нее не было, но все говорило о том, что теперь она будет в Министерстве до взрыва.

Счастье переполняло ее. Неизвестно, почему вселенная решила дать ей третий шанс, но сейчас Гермиона была близка к тому, чтобы все исправить. Выбежав на улицу, она некстати подвернула ногу и не успела отскочить в сторону — на нее неслась машина, не сбавляя скорости. Вскрикнув, Гермиона отлетела от нее, чувствуя острую боль по всему телу. Холодные капли дождя хлестали по лицу.

Вокруг началась суматоха. Гермиона не видела этого, глаза ее были закрыты, но слышала голоса прохожих и торможение автомобилей. Чья-то рука коснулась ее шеи, проверяя пульс.

— Я в порядке, — захрипела Гермиона, разлепляя веки и пытаясь подняться.

Боль мгновенно пронзила ее грудь. Зато капли больше не касались лица — чей-то черный зонтик спасал от непогоды.

— Мисс, вам нужно в больницу, — взволнованно сказал склонившийся над ней мужчина и крикнул в сторону: — Вызовите врача!

Гермиона хотела помотать головой, но не смогла.

— Мне нужно в министерство, — пробормотала она, пытаясь встать на ноги.

— Вы из правительства? — удивился мужчина. — Вам лучше не двигаться, может быть травма позвоночника.

Он был магглом и не смог бы помочь ей. Гермиона пыталась нащупать рукой палочку, но, вероятнее всего, та отлетела в сторону при столкновении. Злые слезы подступали к глазам. Она теряла сознание, потом приходила в себя, задыхалась от боли в груди и опять проваливалась в темноту. Когда в следующий раз Гермиона открыла глаза, ее везли на машине скорой помощи. Дышать стало легче, и боль понемногу отступала.

— Мисс, как вас зовут? — над ней склонился молодой врач.

— Гермиона Грейнджер, — прохрипела она. — Мне нужно спешить, я чувствую себя лучше. Вы отпустите меня?

Врач снисходительно улыбнулся.

— Мисс Грейнджер, у вас перелом ребра и, вероятно, сотрясение мозга. Мне жаль, но вам придется отложить дела, — сказал он. — Я сделал укол, снимающий боль, но вы все еще слишком слабы.

Гермиона попыталась привстать и не скривиться при этом от боли:

— Что вы, сэр! Я в полном порядке, — она вымученно улыбнулась.

Врач, конечно же, ей не поверил. Пришлось тратить последние силы на невербальный Конфундус на светофоре, чтобы успеть выбраться из кареты скорой помощи до того, как врачи на передних сидениях догадаются, в чем дело.

Каждый вздох Гермионы сопровождался хрипом, а голова кружилась. Она доковыляла до ближайшего такси, плюхнулась на заднее сидение и, протянув купюру водителю, назвала нужную улицу. Тот покосился с неодобрением. Гермиона не видела своего лица, но могла представить, что при столкновении с асфальтом остались следы, волосы напоминали мокрую мочалку, а разбитая губа кровоточила.

— Мисс, с вами все хорошо? — осторожно поинтересовался таксист.

— Все хорошо, — бодро сказала Гермиона, чувствуя, как боль сковывает ее грудь.

Такси, разумеется, несколько раз попадало в пробку — это было почти ожидаемо. Гермиона нетерпеливо тарабанила пальцами по сидению, еле сдерживаясь, чтобы не выскочить из машины и не побежать. Сейчас ее сил не хватило бы на такой долгий путь.

Машина притормозила у кофейни, и Гермиона выскочила на улицу. Она снова осталась без палочки и двигалась медленно, а время ускользало, как песок. Увидев белую макушку, она закричала.

— Малфой!

Тот обернулся. Нахмурился, заметив Гермиону, и торопливым шагом пошел ей навстречу.

— Что с тобой опять случилось? — сердито спросил он, приближаясь и укрывая зонтом. — Взрыва еще не было.

Наверное, выглядела она хуже некуда: насквозь промокшая, растрепанная, с кровавыми ссадинами. Дождь лил не переставая, казалось, что все вокруг превратилось в воду. Гермиона уже и не помнила, бывает ли в Лондоне другая погода.

— Меня машина сбила, — отмахнулась Гермиона. — Но я в порядке. Надо спешить!

В груди снова заболело, но она только сжала губы, не давая крику вырваться наружу.

— Этот вход в министерство не работает, — Малфой преградил ей путь. — Я тоже хотел добраться до лаборатории другим путем, но не вышло. А оказаться у главного входа мы уже не успеем.

— Не работает?! — воскликнула Гермиона. — Да как это вообще возможно?

Малфой не отвечал. Он бормотал заклинания, водя палочкой рядом с ее лицом, и она почувствовала тепло. Боль утихала, уступая приятной прохладе.

— Отправь Патронуса, — Гермиона умоляюще посмотрела на Малфоя. — У меня нет палочки, но ты можешь это сделать.

Почему только эта идея не пришла ей в голову раньше?

— Не могу, — нехотя признался он. — Я не умею вызывать Патронуса.

— Почему ты не научился? — с упреком спросила Гермиона.

— Ох, даже не знаю! — рассердился Малфой. — Уж извини, что я такой тупица без счастливых воспоминаний.

Выхватив палочку у него из рук, Гермиона постаралась настроиться на лучших моментах своей жизни: Рождество с родителями, прогулка в парке аттракционов с Гарри и Роном, ее первое «Превосходно» по Зельям…

Ничего. Палочка неприятно кололась, словно била током, но никакого Патронуса не получалось. Она снова не успевала помочь друзьям. Схватив Малфоя за руку, Гермиона бросила взгляд на его часы — одиннадцать сорок.

— Сейчас взорвется, — прошептала она.

Малфой молчал, глядя в сторону. Ветер дул со страшной силой, и зонт никак не спасал от косых капель. Гермиона продрогла, слезы смешивались с дождем, боль в ребрах напоминала о себе с каждым разом все сильнее.

— Этот день что, никогда не закончится? — раздраженно спросил Малфой.

— Если я все правильно поняла, то день обнуляется в двенадцать часов. Мы во временной петле, — устало сказала она.

— У нас пятнадцать минут.

Малфой взял ее за предплечье, и она скривилась от боли.

— Все время забываю, что ты жить не можешь без приключений, — проворчал он, нахмурившись, и отпустил руку. — Пойдем в кофейню.

Идти было больно, но Гермиона утешала себя, что если она снова проснется пятнадцатого мая, то будет совершенно здорова. А если не проснется — то ее друзья уже будут мертвы, и такие мелочи, как сломанные ребра, не будут иметь никакого значения.

Официантка нахмурилась при виде Гермионы, но меню оставила молча.

— Выглядишь ужасно, — заметил Малфой.

— Ага, спасибо.

Он нетерпеливо барабанил пальцами по столу, пристально осматривая Гермиону.

— Ты все-таки использовала маховик? — спросил он, наконец.

Она помотала головой, вызвав новый приступ боли.

— Тогда как ты это сделала?

— Я ничего не делала, — Гермиона тяжело вздохнула. — Последнее, что я помню — наш разговор. А потом снова утро, дождь, взрыв.

Шмыгнув носом, она отвернулась от Малфоя и уставилась в окно.

— И как это прекратить?

— Я не знаю.

Гермиона вдруг испытала к себе такую сильную жалость. Все кошмары, что только могли произойти — произошли. Может быть, чтобы вырваться из этой петли, ей просто нужно было умереть вместе с остальными?..

— Так узнай! — зашипел Малфой. — Придумай, как вытащить нас отсюда.

Гермиона вскочила на ноги и выбежала из кофейни. Она больше не могла находиться там, ее тошнило, кружилась голова. Холод проникал изнутри, покрывая внутренности инеем и замораживая воспаленное сознание. Гермиона шла, не разбирая дороги, путаясь в переулках и сталкиваясь с прохожими. Каждый вдох причинял боль, и ей бы очень хотелось перестать дышать. Это бы значило, что проклятый день больше не настанет. Гермиона опустилась на мокрый асфальт и закрыла лицо руками.

Темнота окутала ее.

* * *

— Мне кажется, что все твои попытки помочь — бесполезны, — заметил Малфой. — Какой раз мы уже просыпаемся в этой временной петле?

— Седьмой, — вяло отозвалась Гермиона, помешивая ложкой кофе.

Они были в маггловском кафе на другом конце Лондона, максимально далеко от Министерства Магии. Проживать свой худший день раз за разом оказалось тем еще испытанием.

— Ты не думаешь, что просто не можешь изменить того, что должно произойти?

— Вот уж не думала, что ты фаталист, Малфой.

— Если ты перестанешь отрицать очевидное, то поймешь, что я прав. Что там с тобой приключилось? Застрять в лифте, попасть под машину, сломать палочку, по ошибке попасть в отделение полиции, стать жертвой уличных воришек, разучиться вызывать Патронуса — как же так, Грейнджер? Где же твой Патронус?

— Отстань, Малфой, — огрызнулась она. — Если ты думаешь, что я в восторге от ежедневной смерти близких мне людей, то сильно ошибаешься. Вчера мы не сделали ничего, чтобы помочь, и что? Сегодня все еще чертово пятнадцатое мая!

Гермиона ненавидела этот день всей душой. Когда была война — случались очень тяжелые времена: жизнь в палатке, голод, пытки Круцио, смерти друзей. Но эти дни проходили, наступали другие, черная краска боли тускнела со временем, и новые цвета приходили ей на смену. Сейчас Гермиона раз за разом погружалась на самое дно. И бесконечные дожди не торопились сменяться на теплое солнце.

— Тогда придумай что-нибудь! — взорвался Малфой. — Зачем ты взяла меня с собой в этот адский замкнутый круг?

— Ох, да не брала я тебя, — Гермиона устало уронила голову на руки. — Вообще не понимаю, почему со мной оказался именно ты.

— Я тоже, — сварливо отозвался он.

— Уверена, что мой день повторяется, потому что взрыв произошел из-за меня. Именно я не заметила ошибки в формуле приготовления зелья. Но ты… какая может быть причина у тебя?

Малфой не отвечал. Он повернулся к окну, хмуро рассматривая залитую дождем улицу и бегущих пешеходов. Удивительно, что Малфой стал единственным человеком, с которым во временной петле можно было общаться, зная, что на следующий день он тоже будет все помнить. Разговора по душам, конечно, не выходило. Малфой был угрюмым и резким, таким же холодным, как этот бесконечный майский день.

— Надо понять, какая была причина у тебя, — допытывалась Гермиона. — Вдруг это поможет? Почему ты пошел пить кофе в эту кофейню? И почему воспользовался тем входом, а не переместился через камин?

— Сколько вопросов, — он поморщился. — А почему ты не выбрала камин?

— У меня квартире нет камина, — отозвалась она. — Про менор такого не скажешь. Просто мы столкнулись с тобой дважды за день, думаешь, это совпадение?

— Это закономерность, — он невесело усмехнулся.

Гермиона не была сторонницей насилия, но глядя на Малфоя ей очень хотелось нарушить все свои принципы. Она смотрела на него, сердито поджав губы.

— Хорошо, Грейнджер, я расскажу, — он недобро сверкнул глазами. — Нет никакого совпадения или судьбы, я каждое утро хожу в эту кофейню, а потом иду тем маршрутом до своего кабинета. Никакой мистики, понимаешь?

— Не понимаю, — упрямо возразила она. — Если бы ты каждый день так ходил, я бы тебя точно увидела — это ведь мой обычный маршрут!

Малфой скривился.

— В этом-то все и дело, Грейнджер.

— Я все равно не понимаю, — Гермиона нахмурилась, пытаясь сообразить, к чему он ведет. — Твой отдел находится несколькими этажами ниже, тебе вообще со мной не по пути.

— Я не пользуюсь камином, чтобы каждое утро приходить в твою любимую кофейню, а потом пройти мимо статуи до твоей лаборатории, — ответил Малфой раздраженно. — Потому что я делал так и в школе, пока ты не видела. Например, часто сидел за соседним столом в библиотеке. Но ты ведь никогда не замечала меня, правда, Грейнджер?

— Но…

Гермиона застыла с чашкой в руке, так и не донеся ее до рта. Услышанное было чем-то совсем уж невероятным, а невероятного за несколько временных петель с ней случилось предостаточно.

— Малфой, — тихо начала она, еще не придумав, что сказать — тишина была мучительной.

Он поднял взгляд, и в его глазах плескалась невыносимая тоска. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы разрядить обстановку, но она не успела.

Тьма окутала Гермиону, погружая в привычное небытие.

Книга открыта на самой последней странице.

Сколько все это продлится?

Целый день дождь.

В воздухе тают осколки разбитой посуды,

Тянутся долго и долго секунды,

Тянутся долго и долго секунды,

Тянутся долго секунды.

Когда Гермиона проснулась очередным утром пятнадцатого мая, она решила, что пора изменить тактику. Она не будет ничего делать самостоятельно, но свяжется с Гарри. Вот кто точно сможет решить все ее проблемы. В конце концов, он самый везучий человек из тех, что она встречала и всегда выходил сухим из воды. А мысли о Малфое Гермиона старательно игнорировала — слишком многое сейчас выбивало ее из колеи.

Проклиная волшебников за отсутствие мобильных телефонов — вот что в момент решило бы ее проблему! — она написала письмо с подробной инструкцией, подозвала небольшую рыжую сову и вручила ей пергаментный лист.

— Нэнси, отнеси это Гарри, — сказала она, поглаживая птицу по голове. Та довольно зажмурилась. — И не возвращайся без ответа! Можешь даже клюнуть его в лохматую голову.

Сова немного покружила по комнате, а после вылетела в открытое окно, навстречу непогоде. Гермиона высунулась на улицу, не обращая внимания на холодные капли дождя, которые тут же намочили ее пижамную рубашку. Не то чтобы она сомневалась в способностях Нэнси — сова была с ней уже год и никогда не подводила. Но этот чертов бесконечный день всегда все делал по-своему. Сова скрылась за облаками, и Гермиона закрыла окно.

Она поплелась обратно в кровать — к черту министерство. Сейчас Гарри ответит, что предупредил её команду о грозящей опасности, и можно будет вздохнуть спокойно. Кровать была прохладной, и Гермиона поёжилась, укутываясь в одеяло. Уснуть не удалось: она то и дело гипнотизировала окно, ожидая Нэнси.

Но ничего не происходило.

Гермиона вскочила с кровати, не в силах больше лежать неподвижно. Она ходила из угла в угол, чувствуя нарастающее напряжение. Время издевалось над ней: то бежало со скоростью света, а то ползло медленнее самой неторопливой черепахи. Гермиона не доверяла часам. Время словно было хищником, который играло с ней в жесткую игру, прежде чем окончательно разорвать на кусочки.

Она замерла у окна, вглядываясь в свинцовые тучи, и через мгновение ее накрыла тьма.

* * *

Гермиона решила: раз не получилось с совой, то она просто аппарирует прямо на Гриммо. Скорее всего, птицу сбил падающий самолет, или она вдруг ослепла, а может, потеряла способность летать. Письмо не было доставлено, и причины этого наверняка были самыми дурацкими. У Вселенной оказалось очень извращенное чувство юмора, только вот смеяться Гермионе совершенно не хотелось.

Она выскочила на улицу, на этот раз предусмотрительно прихватив с собой зонтик. Пришлось смириться, что дождь не закончится никогда, и привыкнуть к тяжелому небу, затянутому серыми тучами. Она навсегда застряла в этом пятнадцатом мая, и Вселенная даже не удосужилась выбрать более приятную погоду для чертовой временной петли.

— Ты избегаешь меня?

Малфой стоял рядом с ее подъездом, словно тень — весь в черном и с черным же зонтиком. И с очень недружелюбным взглядом.

— Э-э-э, привет, — Гермиона совершенно не ожидала увидеть его около своего дома. — Как ты узнал, где я живу?

— Я давно знал, просто повода прийти в гости не было, — он криво улыбнулся. И тут же добавил, заметив ее испуганный взгляд: — Только не подумай, что я за тобой следил! Просто Падма как-то проболталась, что ты живешь рядом с самым старым книжным магазином в Лондоне. В твоем стиле, Грейнджер. Странно, что не в самом магазине, — Малфой усмехнулся.

— Это вышло случайно, — нахмурилась Гермиона. — О том, что он по соседству, я узнала уже после… И тебя это не касается!

Малфой подошел ближе, позволяя людям беспрепятственно их обойти. Он был очень неприятным, и как будто даже не пытался ей понравиться. Разве это не противоречит его признанию? Гермиона старалась не рефлексировать по поводу того, что Малфой еще со школы был в нее… влюблен? Он, конечно, этого не говорил, но зачем ему еще узнавать о ее любимой кофейне, месте жительства и каждый день ходить следом. Это было довольно жутко, а у Гермионы и так голова шла кругом от происходящего. Случившееся с каждой новой петлей все меньше укладывалось в ее рамки нормальности — довольно широкие рамки, надо сказать, она же ведьма! Гермиона злилась, когда не могла решить задачи, что подкидывала ей жизнь, а Малфой сейчас очень походил на такую задачку.

— Если ты думаешь, что после того… В общем, я не собираюсь тебя преследовать, приставать, дарить цветы и делать прочие глупости, — быстро сказал Малфой. Эта тема для разговора ему явно совсем не нравилась. — И не надо меня жалеть. Я просто хочу выбраться из этой проклятой петли, а для этого нам придется видеться.

— Придется, — эхом отозвалась Гермиона.

Нет, конечно, она не пыталась малодушно скрыться от него за стенами своей квартиры. Или же очень старалась себя в этом убедить.

— Так что, если тебе настолько неприятна моя компания, то…

— Подожди, — Гермиона перебила его. — Я не говорила, что мне неприятна твоя компания. Просто ты бываешь занозой в заднице, вот и все. И я больше не буду тебя избегать. Это было некрасиво, извини.

Она посмотрела на него со смущением.

— Что? — Малфой выглядел озадаченным.

— Извини, — повторила Гермиона и улыбнулась.

Наверное, она никогда и не пыталась с ним нормально общаться. Конечно, именно Малфой всегда отпускал дурацкие шуточки при встрече, специально злил и выставлял ее идиоткой перед коллегами, притворно боялся, что Гермионины волосы однажды его задушат, но… Но это разительно отличалось от того, что было в школе.

— Ну ладно, — немного неуверенно ответил Малфой. — Так куда ты спешила? Появились новые идеи?

— Думала аппарировать к Гарри, чтобы он попробовал все это остановить.

— Ну конечно, Поттер, — он буквально выплюнул эту фамилию. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Это еще почему? — она нахмурилась.

— Я пытался связаться с Блейзом, с Панси, даже с начальником своего отдела — бесполезно. Не думаю, что ваш Избранный снова спасет мир.

Гермиона закатила глаза.

— Ты можешь не цепляться к Гарри?

— Нет, — Малфой ухмыльнулся.

— Что ж, ожидаемо, — вздохнула она.

С удивлением вдруг Гермиона отметила, что ей не было холодно. Косые капли дождя не попадали на одежду, а ветер не трепал волосы. Малфой создал купол? Люди вокруг них спешили по своим делам, машины яростно гудели, Лондон утопал в серости и слякоти. Но для них двоих время будто бы остановилось.

Время…

— Сколько нам осталось?

Малфой посмотрел на нее вопросительно. Гермиона вздохнула и взяла его за запястье, повернув к себе циферблат дорогих часов — у них было несколько часов. Но если к Гарри отправляться бессмысленно, то нужен другой план. Гермиона задумчиво глядела на секундную стрелку, пока не осознала, что все еще держит Малфоя за запястье. И тот почему-то совсем не спешит его отдернуть. Смутившись, Гермиона спрятала руки в карманы тоненького тренча.

— Ну и ледяные же у тебя пальцы, — проворчал он. — Теплее одеваться не пробовала?

В суматохе этих дней она и зонтик-то взяла впервые за… сколько петлей уже прошло?

— Пойдем ко мне, — вздохнула Гермиона. — Будем греться и думать.

Приглашать Малфоя в гости не входило в ее планы, но они были так рядом с ее квартирой, а этот дождь порядком поднадоел. Наверное, после роскошного менора ее маленькая комнатка, заставленная стопками книг и кипами рабочих документов, могла показаться кладовкой для эльфов. Гермиона надеялась, что у Малфоя хватит такта промолчать.

Он действительно не опустил никаких колких замечаний, только скривился, заметив фотографию с Гарри и Роном, которые обнимали счастливую Гермиону на фоне аттракционов в парке. Кажется, это был последний день, который они провели вместе с утра и до самого вечера. Потом началась работа в министерстве, встречи урывками в заполненных пабах, редкие совы с письмами и вечная занятость каждого из них, а Гермионы — в особенности.

— Похоже, ты очень любишь свою работу, — сказал Малфой, наконец.

И она вдруг посмотрела на квартиру чужими глазами: на спинке кресла висит министерская мантия, на стене — доска с важными рабочими делами, которые никак нельзя забыть, повсюду стикеры с напоминаниями о встречах и совещаниях, в календаре отмечены дни рождения ее коллег, а стол захламлен бумагами с формулами и вычислениями. Ее комната давно из спальни превратилась в кабинет. Да, Гермиона тратила на исследования все свое время. И все равно умудрилась допустить ужаснейшую ошибку, из-за которой погибло столько дорогих для нее людей!

В горле неприятно запершило, а к глазам подступили предательские слезы.

— Пойду поставлю чайник, — скороговоркой протараторила Гермиона и выскользнула из комнаты.

Плакать при Малфое — это уже перебор. Конечно, он лучше остальных поймет ее чувства, ведь эти бесконечные временные петли, этот дождь за окном, серость Лондона, проникающая под кожу — все это преследовало его каждый день. Но при этом Малфой как был настоящим засранцем, так им и остался. Гермиона тихо всхлипнула и закрыла лицо руками.

— На кухне у тебя тоже все завалено документами, а, Грейнджер? — громкий голос Малфоя раздался из коридора.

Гермиона поспешно вытерла слезы и отвернулась к окну.

— Я надеюсь, что хотя бы чай в этом доме имеется, потому что… Эм, Грейнджер?

— Да-да, я сейчас все сделаю, — быстро отозвалась она.

— Ты стоишь у окна, и что-то я не вижу чайника в твоих руках.

Гермиона снова всхлипнула, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу слезы. Она настолько бесполезна, что даже не может спасти своих друзей. Горячая капля обожгла ее щеку.

— Ладно, я сам поставлю этот чертов чайник, — неуверенно пробормотал Малфой. — Вот только найду… Как работает эта хрень?

Грохот посуды заставил Гермиону вздрогнуть. Слезы струились по ее щекам, совсем как капли дождя по стеклу.

— Ненавижу эту погоду, — глухо сказала она.

И кто придумал, что стук капель по крыше звучит успокаивающе? Для Гермионы этот шум стал сродни траурному маршу.

— Аппарируй отсюда куда-нибудь, — отозвался Малфой, продолжая греметь посудой. — Ты же колдунья. Черт, да как вообще этот чайник выглядит?

Гермиона повернулась, и Малфой удивленно застыл, увидев ее заплаканное лицо. В руках он держал кастрюлю со сковородкой и выглядел с кухонной утварью довольно забавно. Слабо улыбнувшись, Гермиона показала пальцем на электрический чайник.

— Набери в него воды и нажми на красную кнопку, — проинструктировала она.

Малфой осторожно поставил посуду на стол и подошел ближе к Гермионе.

— Из-за дождя, что ли, так расстроилась? — растерянно спросил он.

— Из-за… — Гермиона обвела руками кухню. — Из-за всего. Я устала, — призналась она наконец.

— Вот уж не думал, что Грейнджер умеет плакать, — Малфой усмехнулся. — Приятное открытие.

Гермиона замерла, переваривая услышанное.

— Что?! Ну ты и…

Не договорив, она обошла его и схватила чайник. Ее движения были слишком резкими, а потому, наливая воду, она забрызгала тумбу у раковины водой. Ну какой же кретин!

— Приятно знать, что ты не робот, — продолжил он. — Я редко видел, как ты проявляешь эмоции.

— Ты меня совсем не знаешь! — отрезала она.

Чайник мерно шумел, и за прозрачным стеклом было видно, как начинает закипать вода.

— Ты права, — задумчиво сказал Малфой. — Когда я вижу тебя в кофейне, ты обычно смотришь в документы в ожидании капучино с миндальным сиропом и даже не замечаешь, как бармен строит тебе глазки и пытается флиртовать.

— Что? — возмутилась Гермиона, повернувшись к нему. — Дейв не флиртует, он просто очень вежливый.

— А еще Дейва зовут Дэвид.

Малфой насмехался над ней. Вот почему она не хотела плакать — от него ведь ни единого доброго слова не дождешься. Настоящая задница!

— Ты ужасен, — Гермиона покачала головой.

— Я просто пытаюсь тебя взбодрить, — Малфой достал две чашки и поставил их на стол. — Где лежит чай?

Она протянула ему коробку с чайными пакетиками.

— Знаешь, Малфой, иногда нужно не злить человека, а проявить немного участия.

— Ага, а потом ты решишь, что можешь изливать мне душу каждый раз. Будешь приходить и жаловаться на своего Уизела, или с кем ты там сейчас встречаешься? Кстати, этот чай в пакетиках отвратителен.

Он невозмутимо положил пакетики в чашки.

— Я ни с кем не встречаюсь и не собираюсь изливать тебе душу, — проворчала Гермиона. — И хватит ругать мой чай!

Вдруг она поняла, с какой легкостью Малфой выведал у нее необходимую информацию. Хитрец!

— Нормальный чай нужно заваривать, а это просто засохший мусор.

— Нет у меня времени на эти церемонии. Я даже завтракаю обычно на бегу.

— Тогда понятно, почему ты такая дерганая, — Малфой ухмыльнулся. — А жизнью надо уметь наслаждаться.

Гермиона закатила глаза. Жить моментом, особенно сейчас, хотелось меньше всего. Но до последнего времени ей очень даже нравился такой образ жизни, ведь Гермионе хотелось успеть как можно больше. Ради этого она была готова пожертвовать и сном, и вкусным чаем, и общением с близкими.

— И сильно ты ею наслаждаешься? — недоверчиво спросила Гермиона.

— По крайней мере, вместо этой коричневой жижи я пью вкусный напиток.

Гермионе вдруг отчаянно захотелось, чтобы полдень настал как можно скорее.

* * *

Чай Малфоя и правда был намного вкуснее и не шел ни в какое сравнение с этими фруктовыми пакетиками. Гермиона, конечно же, никогда в этом не призналась бы, ведь тогда самодовольная улыбка не сходила бы с его лица весь день — вернее, ту его часть, что у них оставалась.

— В библиотеке менора нет никакой информации, — сказал Малфой. — Может, стоит отправиться в Хогвартс?

— Я уже общалась с Макгонагалл несколько раз, — мрачно ответила Гермиона. — Если быть точной — пять. Кажется, в Хогвартсе тоже нет ничего полезного.

— Замечательно. Я навсегда застрял во временной петле, да еще и с тобой! — он тяжело вздохнул.

Как вообще можно признаваться человеку в симпатии, а потом вести себя таким образом? Нет, Малфой был очень странным человеком.

— Если ты думаешь, что я рада твоему присутствию…

Он вдруг подошел очень близко, но отступать Гермионе было некуда — она и так уперлась спиной в стол.

— …То уверяю тебя, что…

Малфой сделал еще шаг. Гермиона занервничала и нахмурилась.

— …Не испытываю удовольствия от созерцания…

Еще шаг, и Гермиона подняла руки, упершись ими в малфоевскую грудь.

— …Твоего лица ежедневно. И что ты вообще делаешь?!

Ухмыльнувшись, Малфой наклонился еще ближе, одной рукой опершись на стол позади нее. Гермиона почувствовала его дыхание на своей коже.

— Всего лишь беру сахар.

Он взял со стола сахарницу и отошел в сторону. Сердце Гермионы билось как сумасшедшее. Она злилась на дурацкие выходки Малфоя и на то, что оставила палочку в спальне. Сейчас было бы здорово приложить его каким-нибудь заклинанием.

Малфой тем временем уселся в ее любимое кресло, закинул ноги на стол и задумчиво проговорил:

— Может, нам нужно поискать какие-нибудь артефакты? Вроде маховика времени?

— Из известных мне артефактов нам ничего не подойдет, — все еще раздраженно ответила Гермиона.

— Ты же не думаешь, что знаешь все на свете? Например, мои часы оснащены вредноскопом. Не думаю, что ты слышала о подобном.

С одной стороны, самодовольному Малфою ужасно хотелось врезать — как тогда, на третьем курсе. С другой стороны, он был прав, а Гермиона больше не была импульсивным подростком. Она подошла ближе к креслу и с интересом взглянула на часы.

— Как они работают? — спросила Гермиона, поднося к глазам руку Малфоя.

— Если рядом опасность, то красная стрелка начинает быстро крутиться. Так было и перед взрывом.

Она задумчиво разглядывала часы: корпус их был выполнен из серебра и украшен вензелями, вместо трех стрелок оказалось четыре — красная, с заостренным кончиком, выглядела как маленький меч, а вместе с цифрами на стальном циферблате были выгравированы и неизвестные ей символы, похожие на руны. С первого взгляда нельзя было догадаться, что с часами что-то не так. Но если присмотреться…

Гермиона вдруг вспомнила другие часы, которые показались ей странными. Тот разговорчивый мужчина, с которым она столкнулась по пути на работу, как же его звали? Мистер Темпс. Он выронил часы на цепочке, и Гермиона уже тогда отметила их красоту и уникальность. Сначала ей показалось, что это просто антиквариат, но теперь символы на корпусе напоминали вырезанные символы на циферблате Малфоя. Что, если…

— Грейнджер?

Малфой осторожно высвободил свое запястье, а потом взял ее за руку, привлекая внимание. Его ладонь оказалась теплой и мягкой, и это прикосновение отвлекло Гермиону от размышлений.

— Вспомнила! — возбужденно воскликнула она и присела у кресла, обхватив ладонь Малфоя второй рукой. Он едва заметно вздрогнул. — В тот день в Косой аллее я столкнулась со старым волшебником, показала ему дорогу и уже потом, когда он ушел, обнаружила у себя его часы — они были старинные и очень красивые. Но теперь я вспомнила, что на них были вырезаны символы, похожие на руны. А сами часы показывали неправильное время, и стрелка двигалась будто медленнее обычного… Что, если именно из-за него все это произошло? Может, это был не случайный волшебник?

Малфой задумался.

— Встречала ли ты его после этого? — спросил он, наконец.

— Нет, я больше не оказывалась на аллее в нужное время.

Гермиона осознала, что до сих пор держится за Малфоя, и поспешно отняла руки.

— Сможешь прибыть в нужное время в Косую аллею? Я буду ждать тебя там. Где ты, говоришь, с ним столкнулась?

Она задумалась, вспоминая.

— Кажется, напротив магазина «Все для квиддича». Я выбежала из тупика после аппарации и сразу столкнулась с ним. Но у меня не было часов, а потому я не знаю, во сколько мне нужно там оказаться.

— Я постараюсь прийти туда пораньше. И ты приходи. Будем ждать твоего старика.

Гермиона вскочила на ноги и принялась ходить по кухне. Теперь все пазлы в голове начали складываться воедино: и попытки старика задержать ее своей болтовней, и загадочные часы, и Малфой, с которым она была ровно в полдень в самый первый день — то время, когда их день обнулялся. Может, те часы были артефактом, который она активировала по неосторожности?

— Через несколько минут будет двенадцать, — сказал Малфой, вставая с кресла. — Завтра я буду ждать тебя у магазина, постарайся прибыть туда живой.

Гермиона нервно усмехнулась. После всех передряг, в которые она попадала за прожитые петли, это будет нетривиальной задачей.

— Ага, до завтра, — пробормотала она, планируя в голове завтрашний день, пока еще оставались драгоценные минуты.

— Грейнджер?

— М?

Гермиона повернулась и вздрогнула, увидев Малфоя так близко. Он аккуратно притянул ее за плечи обеими руками и легко, почти невесомо, поцеловал. Всего мгновение она чувствовала это нежное касание его теплых губ, а после ее поглотила тьма.

* * *

И это он называл «не буду к тебе приставать»? Как только Гермиона открыла глаза, первой же мыслью промелькнула расправа над Малфоем. Если он думал, что в петле времени можно делать, что угодно — то явно не с ней. Ведь Гермиона тоже помнила все на следующий день.

Она задернула шторы и наложила заклятие тишины — пусть хотя бы дома будет казаться, что дождя за окном нет. А если еще и включить свет во всей квартире, то станет почти уютно. Торопиться было нельзя — Гермиона множество раз пыталась добраться до Косой аллеи как можно скорее, отчего снова и снова ввязывалась в приключения. Еще никуда она не собиралась с такой тщательностью: перемерила несколько нарядов, убрала волосы в тугую косу, даже подумала накраситься, только бы время потянуть, но после решила, что лучше позавтракает. Яичница приятно шкворчала на сковородке, рядом закипал кофе в турке, все эти утренние ритуалы с готовкой еды очень долго были ей недоступны. Удел Гермионы — булка с йогуртом на ходу. Но было в этом неторопливом завтраке что-то приятное, отчего даже все дурные мысли и опасения по поводу сегодняшнего дня исчезли на несколько минут. Может быть, Гермиона будет выделять себе несколько дней в неделю для таких неторопливых сборов. И тогда у нее даже хватит времени заварить тот чай, который Малфой так кстати оставил на кухне.

Когда Гермиона оказалась в Косой аллее, Малфоя поблизости не было. Ей удалось успешно добраться до нужного места, почти никаких неприятностей — только одна машина окатила ее из лужи. Она огляделась по сторонам и почти сразу увидела волшебника с моноклем на левом глазу и седыми кудряшками. Тот шел к ней навстречу и приветливо улыбался.

— Мисс Грейнджер?

— Вы! — выдохнула она. — Кто вы такой?

Старик посмотрел на нее с удивлением.

— Я Говард Темпс, — ответил он, улыбнувшись. — Ищу лавку с антиквариатом, чтобы продать вот эти часы.

Гермиона сразу же узнала их — старинные, с резной оправой, на толстой серебряной цепочке. И странная стрелка медленно продолжала свой ход.

— Грейнджер! Это он?

Она не заметила, когда Малфой успел подойти. Тот стоял с палочкой наготове и смотрел на мистера Темпса очень недружелюбно. Старый волшебник хитро улыбнулся, но промолчал.

— Вы сделали все это? — спросила Гермиона, неотрывно наблюдая за часами, которые старик держал перед собой. — Вы поместили меня в эту временную петлю?

— Вообще-то нас, — влез Малфой, но она не дала ему договорить.

— Зачем вы это делаете? Как я могу спасти своих друзей?

— Слишком много вопросов, мисс Грейнджер. Разве вы не понимаете, почему это произошло?

— Хватит болтать! — прорычал Малфой и выхватил часы из рук старого волшебника.

В ту же секунду мистер Темпс растворился в воздухе.

— Черт, он аппарировал! Честное слово, когда мы поймаем этого старика, я вытрясу все его…

— Малфой! — Гермиона выхватила часы из его рук. — Как эта штука работает?

На первый взгляд на артефакте не оказалось никаких кнопок, ничего не нажималось и не поворачивалось. Гермиона повертела его в руках и обнаружила небольшую выпуклость на серебряном корпусе.

— Это должна быть кнопка остановки часов, — задумчиво сказал Малфой. — Если ничего другого здесь нет, можем просто попробовать выключить этот артефакт.

Времени у них оставалось немного. Часы Малфоя показывали, что через двадцать минут случится взрыв, и если они могут остановить его, то нужно сделать это прямо сейчас. Гермиона нажала на едва заметную выпуклость на артефакте, и единственная стрелка вдруг замерла.

— Как мы поймем, что изменилось? — спросила она, поднимая глаза на Малфоя.

Тот растерянно оглядывался по сторонам.

— Просто посмотри вокруг, Грейнджер.

Он опустил зонт, но ледяные капли не намочили их в ту же секунду. Гермиона замерла, потрясенная увиденным: люди застыли на бегу — кто на одной ноге, кто с открытым ртом, кто с поднятой вверх волшебной палочкой, и дождь превратился в переливающуюся гирлянду, которая спускалась прямо с небес. Дождинки напоминали маленькие драгоценные камушки, застывшие в воздухе, это одновременно и завораживало, и пугало. На Косую аллею опустилась такая тишина, что Малфой наверняка мог услышать, как бешено стучит испуганное сердце Гермионы. Именно такого эффекта их команда и хотела добиться, разрабатывая свой артефакт.

— Надо спешить, — пробормотала она, озираясь. — Чтобы попасть в министерство как можно скорее.

— По-моему, о времени мы можем больше не беспокоиться, — нервно усмехнулся Малфой.

Несмотря на его слова, они все же торопились скорее добраться до лаборатории. Не верилось, что время застыло раз и навсегда, а значит, нужно было пользоваться моментом. Получится ли после просто нажать на эти часы, чтобы все снова стало как прежде?

Они оббегали застывших людей, и это было так сюрреалистично, что Гермионе очень хотелось ущипнуть себя как можно сильнее, чтобы убедиться — это не сон. Ей и раньше приходилось управлять временем, но чего ожидать от маховика, она понимала, а здесь каждый шаг совершался наугад. Малфой схватил ее за руку, не останавливая бег.

— Грейнджер, не тормози, — бросил он.

Они бежали практически наравне, но Гермиона решила промолчать. Каким бы Малфой ни был засранцем, сейчас он был с ней заодно. И его теплая рука придавала уверенности и понимания, что какие-то вещи в этом странном мире все еще остаются прежними.

В министерство они добрались быстро — Вселенная больше не готовила для них никаких неприятностей, попросту остановив свое движение. На нужном этаже Гермиона остановилась.

— Дай мне минуту, — выдохнула она, пытаясь отдышаться.

— Потом отдохнешь, — недовольно ответил Малфой, но все же остановился рядом с ней.

Сейчас он больше не выглядел идеально прилизанным: волосы его растрепались, шарф слетел во время бега, выглаженная рубашка выправилась из брюк, и весь его вид напоминал скорее вечно растрепанных Гарри и Рона. Гермиона не выдержала и захихикала.

— Что? — нахмурился он.

— Это нервное, — она махнула рукой. — Пойдем.

Гермионе до сих пор не верилось, что им удастся предотвратить эту ужасную катастрофу. За бесконечное множество одинаковых майских дней она почти смирилась, что не сможет никого спасти, хотя это и разбивало ее сердце вдребезги. Но теперь… Она вновь увидит скромного Невилла, веселого Симуса, шумную Падму и своих чудесных стажеров. От этой мысли сердце Гермионы забилось сильнее.

— Мисс Грейнджер, не советую вам вмешиваться в ход времени.

Прямо перед ними появился Говард Темпс — и откуда он только взялся?

— Уйди с дороги, чокнутый ты старикашка! — Малфой выставил палочку вперед.

— Как грубо, — мистер Темпс улыбнулся.

Гермиона аккуратно опустила руку Малфоя — тот посмотрел на нее с раздражением.

— Зачем вы все это сделали? — осторожно спросила она.

— Мисс Грейнджер, время не любит, когда в него вмешиваются. Это очень тонкая материя, и каждое изменение в ней будет иметь последствия. Знаю, что вы уже совершали подобное ранее, во время обучения в Хогвартсе. Верно?

Мистер Темпс подошел ближе. Что удивительно — палочки в его руках не было, но он не выглядел испуганным. Лицо старого волшебника было спокойным и безмятежным.

— Я пользовалась маховиком для учебы, — недовольно сказала Гермиона. — И получила на это разрешение от директора Дамблдора.

— О, Дамблдор тоже любил играть со временем, когда-то у нас с ним было много споров, — загадочно улыбнулся мистер Темпс. — Но вы, мисс Грейнджер, решили пойти дальше. Вы думали, что сможете управлять временем, верно? Останавливать его, когда вам вздумается? Ведь над этим работали ваши коллеги в той лаборатории?

Малфой посмотрел на нее вопросительно. Да, эти разработки были секретные, им запретили говорить об экспериментах со временем, пока результаты не будут положительными.

— Вы специально подстроили этот взрыв? — у Гермионы перехватило дыхание от осознания. — Вы убили моих друзей, только чтобы сообщить, что нельзя управлять временем?

— Ваши друзья погибли не из-за меня, мисс Грейнджер, — мягко поправил ее мистер Темпс. — Я лишь хотел показать вам, что вы не вправе проводить такие эксперименты. Вы с вашими друзьями однажды разбили все маховики времени, за что я был вам благодарен. И никто из живущих больше не смог бы создать этот артефакт заново — об этом я позаботился. Будучи хранителем времени, я тщательно слежу за любыми вмешательствами в эту тонкую материю. А вы, мисс Грейнджер, своими идеями переступили черту.

— Пожалуйста, просто верните все назад, и мы больше не будем проводить эти эксперименты, — взмолилась Гермиона, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

Мистер Темпс покачал головой.

— Боюсь, вы невнимательно меня слушали, — он улыбнулся.

Малфой снова поднял палочку и вышел вперед, закрывая собой потрясенную Гермиону.

— Если ты сейчас же не вернешь все назад…

Его палочка мгновенно улетела в сторону.

— Не нужно мне угрожать, мистер Малфой, — все так же простодушно улыбаясь, ответил мистер Темпс. — Я не хочу причинить вреда вам с мисс Грейнджер.

Или же он хорошо владел невербальной магией, или же его силы вообще полностью отличались от магии обычных волшебников. Пока Гермиона судорожно соображала, что делать, Малфой выставил руку с часами вперед.

— Насколько вам нужна эта безделушка? Я готов разбить ее прямо сейчас.

— Не играйте со мной, мистер Малфой, — в глазах Темпса блеснул недобрый огонек.

Гермиона осторожно подошла ближе к ним. Нужно было постараться уладить все мирно, если пользоваться магией бесполезно. Сейчас для нее было главным спасти своих друзей.

— Никаких игр, это честная сделка, — Малфой криво улыбнулся.

— Я не заключаю сделок.

Мистер Темпс поднял руки, но сделать ничего не успел. В ту же минуту Малфой швырнул часы на пол, и Гермиону отбросило в сторону. Зал министерства начал разваливаться по кирпичикам, которые попросту исчезали в воздухе, а мистер Темпс испарился.

— Малфой!

Гермиона бежала к нему по мраморному полу, который рассыпался на куски. Бронзовая статуя в центре зала превратилась в труху, исчезая в черной бездне. Все, что было вокруг, рушилось и ломалось, а после пропадало в бездонной дыре, и тьма поглощала все вокруг.

Малфой попытался встать на ноги, но пол под ним рассекла огромная трещина.

— Осторожнее! — закричала Гермиона.

Она в несколько прыжков оказалась рядом и очень вовремя — мрамор позади нее с грохотом осыпался вниз. Гермиона вцепилась в Малфоя, схватив его за предплечья обоими руками. Он выглядел напуганным, на виске виднелась тоненькая струйка крови.

— Надо убираться отсюда, — тихо сказал он, оглядываясь по сторонам.

Но темная бездна окружала их, подобно бушующему морю, а маленький безопасный островок грозился развалиться в любую минуту. Мрамор позади Гермионы треснул, и Малфой притянул ее ближе к себе. Наверное, это конец. Все вокруг тряслось так сильно, что их падение во мрак было делом нескольких минут. Она спрятала лицо на груди у Малфоя и закрыла глаза.

Все вокруг стихло.

* * *

Гермиона открыла глаза. Солнечный свет мягко окрашивал комнату в теплые цвета, а занавеска едва заметно колыхнулась, движимая слабым ветром. Гермиона подскочила на кровати — комната точно была ее, только вот беспорядка как будто бы стало меньше, а любимые часы показывали восемь утра. Разве в них не сломался механизм?

Последнее, что Гермиона помнила: Малфой, сжимающий ее в объятиях, и разваливающийся по кирпичикам мир. Но как она оказалась здесь? Смерть наступила, и ее персональный адский котел превратился в эту проклятую спальню? Дождя за окном не было, и это казалось чем-то совсем фантастическим. Гермиона уже не помнила, каково это — просыпаться без мерного стука капель о крыши. Она распахнула настежь окно и выглянула на улицу, солнечные лучи ласково погладили ее сонное лицо.

Нужно узнать, какое сегодня число. Если это снова пятнадцатое мая… Гермиона подошла к календарю и замерла в изумлении — сейчас действительно был май, и снова то самое число, вот только год другой. Сломанный артефакт перенес ее на год назад, когда никаких экспериментов над временем еще даже не планировалось. Кажется, как раз в мае того года Гермионе и пришла в голову мысль, что она сможет останавливать время. Значит, все ее друзья живы!

Гермиона подбежала к рабочему столу, где лежала тетрадка с формулами. Когда она в первый раз предположила, что маги в силах управлять временем не только с помощью маховика, это поразило ее воображение. Гермиона ночами напролет высчитывала новые и новые формулы, перечитывая все найденные книги на эту тему. Тетрадь была толстой, со вклеенными листами. Сколько бессонных ночей было потрачено на ее создание — не перечесть.

Гермиона кинула тетрадку в раковину на кухне.

— Инсендио!

Пламя огня мгновенно проглотило исписанные листы, оставив после себя только пепел.

* * *

В любимой кофейне у министерства как всегда было многолюдно. Гермиона улыбнулась милому бармену, который протянул ей капучино.

— Спасибо, Дэвид!

Кажется, она уже опоздала на работу, но торопиться совершенно не хотелось. Подставив лицо солнечным лучам, Гермиона сидела на открытой веранде и наслаждалась теплом. Глупо было надеяться на это в Лондоне, но ей так хотелось, чтобы дождливая погода не наступала как можно дольше.

— Грейнджер, — протянул кто-то за ее спиной. — Опаздываешь.

Она обернулась. Малфой стоял позади нее в привычно черной одежде и криво улыбался. Гермиона поняла по его взгляду — он не помнил ничего.

— Доброе утро, Малфой, — она улыбнулась. — Отличная погода, не правда ли?

Он ухмыльнулся.

— Поговорим о погоде, как старые добрые приятели?

Яд так и сочился из его слов. Все-таки общение с Малфоем требовало недюжинного терпения. Но у Гермионы его как раз было в избытке.

— Может, пообедаем сегодня вместе?

Она с наслаждением наблюдала, как самоуверенная улыбка на лице Малфоя сменяется растерянностью после ее слов.

— Что? — переспросил он.

— Я приглашаю тебя на обед, — повторила Гермиона с улыбкой.

Малфой недоверчиво на нее посмотрел. Ветер слегка трепал его светлые волосы, и солнечный зайчик от часов Гермионы пробегал по строгому костюму каждый раз, стоило ей отпить кофе из чашки.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Но только потому, что Панси сегодня занята, а обедать в одиночестве слишком скучно.

— Замечательно, — Гермиона улыбнулась. — Я пришлю тебе сову.

Тяжело было не расхохотаться от его потерянного вида. Но Гермиона уже поняла: если она хочет наладить общение с Малфоем, придется приложить недюжинные усилия.

— Ну, пока, — неуверенно сказал он и поспешил к министерству.

Гермиона сделала еще один глоток ароматного кофе и от удовольствия прикрыла глаза. Малфой оказался прав: не спешить и наслаждаться жизнью действительно было очень приятно.