When we are young (джен)

I remember it now,

It takes me back to when it all first started

But I only got myself to blame for it,

And I accept the now.

Теперь я это помню,

Я возвращаюсь в те времена, когда всё началось,

Но во всём могу винить лишь себя.

Я принимаю мгновение "сейчас".

Kodaline — High hopes

Взгляд Лили Эванс беспокойно бегал по толпящимся на платформе ученикам, пытаясь высмотреть среди них знакомую темную макушку. В ушах стоял нестройный гул голосов, доносящихся с разных сторон: школьники шумно здоровались с друзьями, по которым успели истосковаться за лето, возились со своими чемоданами и клетками/корзинками, кто-то подобно ей выискивал в толпе знакомые лица, громко выкрикивая имя разыскиваемого. Эванс же молчала, плотно сжав губы, потому что позвать по имени она не могла. Наконец взгляд остановился на худощавом высоком пареньке, который, сутулясь и волоча за собой большой чемодан, проталкивался к вагону Хогвартс-Экспресса. Лили с трудом сглотнула. Она одновременно хотела, чтобы Северус тоже обернулся к ней, но и боялась этого, потому что не знала, что она может увидеть в его взгляде. Было непривычно проводить лето в одиночестве. Несколько раз она порывалась плюнуть на все и отправиться в Паучий тупик, чтобы снова увидеть друга, снова проводить дни напролет в его молчаливой компании и забыть о том гадком чувстве, которое принято называть «кошки на душе скребут». Но потом Лили вспоминала, за что держит на Северуса обиду и вспоминала, что дело не только в не удержанном вовремя слове. А сейчас, глядя на то, как Снейп уже взобрался в вагон и теперь затаскивал за собой явно не просто большой, но еще и тяжелый чемодан, она снова пребывала в состоянии смятения. Тряхнув головой, девушка едва слышно прошептала:

— Возьми себя в руки, Эванс.

Что сделано, то сделано. Прекрасно зная тогда, что Северус уже битый час поджидает ее у портрета и осознавая, что он вполне может провести там целую ночь, Лили все не могла себя заставить спуститься из спальни, в которой она пряталась на кровати за задернутым пологом. Обхватив руками коленки, она твердила себе, что ничего страшного не произошло. В конце концов, глядя на компанию, к которой прибился Снейп, этого стоило рано или поздно ожидать, верно? Это было вопросом времени, и вот момент настал. Не всегда дружба — это навечно, и она прекрасно это понимает. Поэтому не о чем тут говорить, а уж тем более — плакать. Но слезы против воли катились по щекам, и гриффиндорка время от времени громко всхлипывала, заставляя Алису раз за разом одергивать полог и в своеобразной попытке успокоить говорить что-то нелицеприятное о Северусе. Лили в ответ каждый раз лишь что-то невнятно бормотала, то ли пытаясь заступиться за бывшего друга, то ли поддакивая — сложно было разобрать. Да и едва ли сама она толком это понимала. В итоге было принято решение все же спуститься и закрыть все вопросы сейчас, пока все это не затянулось. Вытирая тыльной стороной ладони соленые дорожки на щеках, девушка чуть не налетела на лестнице на Поттера. Тот, явно уже осведомленный о том, кто трется возле Полной дамы, впился в нее напряженным взглядом и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом словно передумал и снова закрыл его.

— Чего тебе? — буркнула она, останавливаясь и давая ему пройти дальше.

— Ты к... кхм... Нюньчику? — изменить привычке он не посчитал нужным, и в это обращение юноша вложил, кажется, все отвращение на которое сейчас был способен.

— Тебе какое дело?

— Я просто хотел сказать, что он того не стоит.

Его взгляд задержался на все еще красных глазах Лили, в которых, впрочем, вместо грусти тут же вспыхнуло раздражение.

— Не тебе решать, чего он стоит, Поттер. К тому же, ты ничуть не лучше...

Было видно, что гриффиндорец собирался что-то горячо возразить, но Эванс уже проскользнула мимо него и стала поспешно спускаться дальше, оставляя его стоять истуканом и провожать ее взглядом. Ее, как обычно, разозлило поведение Поттера, и поэтому выходя через портретный проем она была едва ли не в худшем расположении духа, чем до этого. Возможно, это даже как-то повлияло на исход того тяжелого разговора, который состоялся у нее в коридоре с Северусом, и который, похоже, точно положил конец их дружбе. Она подозревала, что будет не единожды прокручивать его в голове — и не прогадала.

Сейчас, стоя на Кинг-Кросс, она в который раз мысленно возвращалась к нему, но как будто через барьер собственного нежелания — это получалось против воли, хотя она была бы рада этого не делать. Но от подробного размышления над тем, что уже изменить было невозможно, девушку отвлек ощутимый толчок в спину. Сзади кто-то с досадой ругнулся, и обернувшись Лили увидела Фрэнка Лонгботтома, который со страдальческим видом воззрился на вещи, что вывалились из упавшего на землю и раскрывшегося чемодана. В одной руке он держал клетку с совой, которая сидела на жердочке, сжавшись и распушив перья; подмышкой другой руки у него торчало несколько учебников.

— Мерлин, за что? — сокрушенно проговорил Лонгботтом, пристраивая кое-как возле ног клетку и поспешно засовывая вещи обратно в чемодан.

— Фрэнк! — Эванс всполошилась. — Тебе помочь?

— Лили?.. Прости, я тебя совсем не заметил... Представляешь, такая беда с этим чемоданом — третий раз расстегивается. Я уж не знаю, как все остальные уместили в нем все вещи, но мне вот пришлось даже некоторые достать, — юноша продемонстрировал зажатые подмышкой книги.

— Конечно, — девушка усмехнулась, собирая по полу скрученные в свитки астрономические карты, — все остальные не запасаются таким количеством карт.

Фрэнк в ответ лишь виновато улыбнулся и принялся интенсивнее утрамбовывать вещи в чемодан. Когда все было собрано, а замок был проверен несколько раз, гриффиндорец выпрямился, снова подхватывая клетку.

— Спасибо...

— О чем речь, — отмахнулась Лили. — Поищем свободное купе?..

— Я думал, ты захочешь подождать Марлин и Алису, — на имени последней он слегка запнулся и кончики ушей его покраснели. Не желая вводить парня в еще большее смущение, Эванс сделала вид, что ничего не заметила и пожала плечами, беззаботно отвечая:

— Они потом нас найдут, не переживай.

Перед тем, как зайти в поезд, она машинально бросила взгляд на соседний вагон, хотя знала, что Северуса уже наверняка там нет. И все же убедившись в этом, она не смогла сдержать тяжелого вздоха. Наверняка он уже сидит в купе с Мальсибером и Эйвери, и они обсуждают, как запугивали магглов этим летом...

* * *

Когда в купе вошли запыхавшиеся МакКиннон и Мюррэй, первым делом посыпались благодарности за то, что Лили с Фрэнком додумались заранее занять купе.

— Первый раз вижу столько первокурсников, все забито, — пожаловалась Алиса, усаживаясь плечом к плечу рядом с Лонгботтомом и явно в упор не замечая того, как юноша нервно сглотнул.

— И кого-то это совершенно не останавливает, — Марлин закатила глаза и попыталась засунуть чемодан на верхнюю полку.

— В смысле? — не поняла Эванс.

МакКиннон выдержала паузу, обмениваясь через плечо не совсем понятным для Лили взглядом с Алисой.

— Поттер возомнил себя пупом земли и пытается выгнать первокурсников из купе, — наконец, наигранно безразличным тоном, проговорила девушка, при этом с любопытством наблюдая за реакцией Эванс.

— Как выгнать? — гриффиндорка нахмурилась.

— Обыкновенно, Лил.

Не прошло и минуты, как староста Гриффиндора неслась по коридору с лицом, красноречиво выражающим ее жажду расправы над ходячей проблемой по имени Джеймс Поттер. Увидела она его еще издалека — он возвышался над группкой первокурсников стоя к ней спиной, но полный беспорядок на голове не оставлял сомнений в том, что это именно он. Немного дальше, опираясь о стену плечом, стоял его подпевала Блэк с усмешкой на пол-лица.

— Поттер! — тоном, который уже обещал кучу неприятностей, воскликнула Лили. — Какого черта ты творишь?!

— Эванс? — он резко обернулся, удивленно вскидывая брови. Похоже, он не совсем ожидал, что получит нагоняй от паиньки-старосты. Или, по крайней мере, что получит его так скоро.

— Сейчас же оставь в покое первокурсников!

— Я их что, трогаю что ли? — юноша возмущенно насупился. — Они же мелкие, зачем им столько места?..

— Поищи другое купе, — твердо проговорила девушка.

— Слушай, Эванс, тебе обязательно с первой же минуты промывать всем мозги? — это подключился к разговору Сириус.

— Обязательно, если с первой минутой вы ведете себя, как придурки!

— Да что...

— Ладно, Бродяга, — неожиданно серьезно оборвал его Джеймс. — Пусть мелкие остаются. Но учти, Эванс — если нам придется ехать до Хогвартса в коридоре, виновата в этом будешь ты!

— Какая сумасшедшая ответственность, не уверена, что совесть не замучает меня, — фыркнула Лили. Она развернулась, взметнув напоследок своей рыжей копной волос, и зашагала прочь с демонстративно поднятой головой.

Джеймс продолжал пялиться ей в спину, пока она не скрылась в своем купе. Потом, хлопнув Блэка по плечу, он бросил:

— Пошли, может, Лунатик и Хвост уже нашли для нас места.

Сириус закатил глаза и пробормотал что-то вроде «подкаблучник», но возражать не стал, и они двинулись дальше по вагону, позволяя с испугом в глазах следившим за всем этим первокурсникам облегченно выдохнуть.

Когда Лили вернулась в купе, то застала там о чем-то возбужденно перешептывающихся подруг и Фрэнка, с преувеличенным интересом наблюдающего за начинающим двигаться видом из окна.

— Он невыносим, — громко заявила она.

Алиса и Марлин тут же прекратили шушукаться и обернулись. Во взгляде МакКиннон явно читалась усмешка.

— Разогнала всех?

— Поттер проявил неожиданное благоразумие, но пригрозил, что я буду виновата, если им придется ехать до школы в коридоре.

— И ты этого, конечно же, не вынесешь...

Лили снова фыркнула. Дверь купе открылась, и они увидели знакомую старушку с тележкой сладостей, имени которой, кажется, не знал никто, хотя видели ее каждый год.

— Желаете сладостей? — она улыбнулась.

— Да, пожалуйста, шоколадных лягушек, пару сахарных перьев...

Алиса, продолжая перечислять, потянулась к чемодану, чтобы достать деньги, и всем стало понятно, что теперь от Мюррэй будет мало толку — всю поездку она посвятит сладостям.

* * *

Когда они прибыли на станцию в Хогсмиде, уже почти совсем стемнело. Высыпав на платформу, ученики стали разбиваться на группы и тянуться к веренице выстроившихся друг за другом карет с запряженными в них невидимыми лошадями. Не теряя времени, Марлин стала проталкиваться к ближайшей карете, таща за собой сопротивляющуюся Эванс.

— Марлин, мне надо проверить, все ли первокурсники нашли Хагрида...

— Попробуй не найти Хагрида, он же как туча, — отмахнулась девушка, поспешно забираясь внутрь и выжидающе глядя на подругу. — Пересчитаешь своих птенцов по прибытию, сейчас они — не твоя забота.

Тяжело вздохнув, Лили сдалась, но прежде чем сесть в карету, оглянулась в поисках затерявшейся где-то Мюррэй.

— А где Алиса?

— В любовных сетях Фрэнка, —высунувшись наружу, МакКиннон кивнула в сторону выхода из вагона. — Ты смотри, он даже не покраснел!

Посмотрев туда, куда указывала Марлин, Лили увидела подругу, которая увлеченно взмахивала палочкой над злосчастным замком на чемодане Лонгботтома. В этот раз юноша действительно смог удержаться от привычной краски, что обычно заливала его уши и щеки, и довольно спокойно смотрел, как гриффиндорка колдует над его проблемой. Наконец, когда с делом было покончено, Мюррэй стала оглядываться в поиске подруг, и Лили позвала ее и привлекла внимание махнув рукой.

Вскоре они втроем уже были на полпути к Хогвартсу, и пока Алиса дожевывала оставшуюся лакричную палочку, Марлин сверлила ее хитрым взглядом. Фрэнк, извинившись, сел в карету с мальчишками, поэтому она могла без обиняков приступать к расспросам, но некоторое время все же удерживалась от этого, то ли ожидая, что инициативу проявит Лили, то ли что сладкоежка Мюррэй сама сдастся под таким молчаливым напором. Но ни того, ни другого не происходило — Лили возилась со значком старосты, который никак не желал ровно прицепляться к мантии, а Алиса с неизменным благоговейным взглядом смотрела на приближающийся замок, испещренный горящими в окнах огоньками.

— Алиса, ты меня поражаешь! — все-таки не выдержала Марлин. Мюррэй непонимающе захлопала ресницами. — Как можно быть такой жестокой...

— Ты о чем? — девушка даже отложила лакричную палочку.

— Сколько уже можно мучить несчастного Лонгботтома?

— Фрэнка? Каким же, интересно, образом я его мучаю?

— Мальчик с ума по тебе сходит, а ты строишь из себя неприступную даму...

— Это Фрэнк-то по мне с ума сходит? — Алиса усмехнулась, а после мгновения усмешка эта переросла в заливистый смех. Наконец, она выдавила: — Марлин, неужели я приснилась тебе старой девой?

МакКиннон фыркнула, не считая нужным комментировать этот подкол насчет ее страсти к разного рода предзнаменованиям и знакам. Но вот оставлять без ответа явное недоверие к тому, что Фрэнк Лонгботтом сохнет по ней, Марлин не собиралась.

— Это ведь очевидно! — воскликнула она. — Невооруженным взглядом заметно, как его начинает колотить в твоем присутствии, и видно это всем, кроме тебя...

— Брось, ради Мерлина! Мы с Фрэнком просто друзья, и ему незачем влюбляться в меня...

— Ох, Алиса, — подала голос Лили. Она расправилась таки с непослушным значком, и теперь смотрела на подругу едва ли не сочувствующим взглядом, будто сожалея о ее невнимательности. — Да он еще с прошлого года при каждом удобном случае глаз с тебя не сводит. Или наоборот, забивается в угол, будто боится, что ты его укусишь. Но ты права...

— Лили! — МакКиннон явно была возмущена тем, что та стала на сторону Алисы.

— ...вы друзья. И глупо было бы из-за наших предположений все портить необдуманными поступками. Даже если предположения верны, — на последних словах она наградила Марлин тяжелым взглядом, пытаясь тем самым пресечь дальнейшие пререкания. Та несколько секунд молчала, а потом демонстративно отвернулась к окну. Алиса же немного растеряно смотрела на Лили, пытаясь осмыслить, так ли все на самом деле, или у ее подруг просто разыгралось воображение.

Остаток пути они провели в молчании, которое Марлин не нарушала из непонятной обиды, а Лили не считала нужным за что-либо извиняться. Мюррэй же несколько раз будто бы порывалась что-то сказать, подаваясь вперед к сидящим на противоположных сидениях подругам, но потом откидывалась обратно на спинку, задумчиво разглядывая свои сложенные на коленках руки.

Уже по прибытию Лили поспешила оставить на редкость неразговорчивых сейчас однокурсниц и убежала искать МакГонагалл и первокурсников, чтобы уточнить у декана кое-какие вопросы. Она очень давно ждала возможности гордо носить звание старосты, и теперь была намерена справляться со своими обязанностями так хорошо, как она только может. Алиса же вместе с Марлин сразу направились к столу Гриффиндора, причем когда последняя попыталась сесть неподалеку от разговаривающего о чем—то с друзьями Фрэнка, Мюррэй схватила ее под локоть и потащила подальше. Когда наконец они, а так же все ученики включая неожиданно возникшую рядом Лили, расселись, двери в Большой зал отворились и вошла профессор МакГонагалл, ведущая за собой цепочку из очевидно волнующихся первокурсников. Малыши оглядывались, тихо охали и ахали, стараясь при этом не отставать от своей провожатой. Эванс снова упустила тот момент, когда перед преподавательским столом появился колченогий табурет со старой залатанной Распределяющей шляпой на нем, но когда МакГонагалл остановилась, поджидая пока дети соберутся вокруг нее, он уже был там. После того, как Шляпа пропела очередную песню (которая повествовала о той же знакомой всем истории об Основателях, но все же была совершенно не похожа на все те, что Лили слышала за пять лет в Хогвартсе) декан Гриффиндора ловко подхватила ее за кончик и подняла в воздух. Она окинула внимательным взглядом список, который держала в руке.

— Аберкромби, Мартин!

Худенький, невысокий даже для своих одиннадцати лет мальчик вышел вперед и с трудом взобрался на табурет. Шляпа, которую МакГонагалл опустила ему на голову, принялась что-то негромко бормотать, а потом твердо выдала:

— Рейвенкло!

Стол названного факультета моментально отозвался аплодисментами, а Мартин, явно испытавший недюжинное облегчение, поспешил присоединиться к хлопающим ученикам.

— Боул, Брэгис!

На этот раз темноволосая девочка, которую шляпа почти моментально отправила на Гриффиндор. Лили, улыбаясь, захлопала вместе со всеми. Всегда было радостно встречать новеньких на своем факультете, так что она была не слишком раздражена, услышав свист с противоположного конца стола. Но когда обернувшись она наткнулась на Поттера и поняла, что свистел именно он, то все же наградила его недовольным взглядом, в ответ на который тот пожал плечами.

Тем временем тоже довольная пополнением МакГонагалл продолжала:

— Лич, Маркус!..

В конце концов, Гриффиндору посчастливилось обрести наибольшее количество первокурсников — четырнадцать человек. Эванс уже принялась, немного приподнявшись, рассматривать малышей, чтобы потом ненароком никого не потерять и не забыть, заставив ее подруг переглянуться как бы говоря «она неисправима». Но едва Дамблдор поднялся и вышел из-за преподавательского стола, Лили тут же села ровно, приготовившись слушать традиционную речь.

— Приветствую всех! — звучно начал директор. —Приветствую тех, кто вновь вернулся в наши стены, и тех, кто попал в них впервые! Завтра начнется новый учебный год для каждого из вас, и это будет еще один год в вашей жизни, полный приключений, неожиданных открытий и перемен. Я очень надеюсь, что здесь вы найдете то, что вам сейчас нужно, ведь Хогвартс всегда помогает тем, кто в этом нуждается, — профессор слегка склонил голову, окидывая учеников пронзительным взглядом поверх своих очков-половинок. — Все вы, наверняка, устали с дороги и мечтаете как можно быстрее насладиться праздничным ужином, поэтому я не буду слишком долго удерживать вас от этого —только, по просьбе нашего многоуважаемого завхоза Аргуса Филча, напомню, что на территории школы запрещено использование навозных бомб и им подобных вещей, а так же запрещается посещение закрытых кабинетов на втором и четвертом этажах. Но, думаю, что у одаренных юных волшебников найдутся и другие способы развлечь себя в свободное от занятий время, верно? — с разных сторон послышались смешки, и Дамблдор улыбнулся. — Ну, а теперь, да начнется пир!

Он хлопнул в ладоши, и столы тут же стали ломиться от многочисленных блюд в начищенных до блеска тарелках, графины наполнились водой и тыквенным соком, а зал — возбужденным гулом голосов. И пока девушки принялись увлеченно пополнять свои тарелки вкусностями, на другом конце стола Джеймс Поттер безрадостно тыкал вилкой в картошку.

— Что это с ним? — вполголоса поинтересовался Ремус у Блэка.

— Эванс, — фыркнул гриффиндорец. — Учебный год еще не начался, а он уже получил от нее нагоняй. Пока обошлось без руко и палочкоприкладства, но сам понимаешь... — Сириус скривился.

— Я все слышу, — буркнул Джеймс, поднимая на друзей глаза.

— И что? Ты прекрасно знаешь, какого мнения я о твоих душевных страданиях...

— Заткнись, Бродяга, а?

— Сириус в чем-то прав, — со вздохом сообщил Люпин, кладя себе в тарелку куриную ножку. — Ты просто безустанно хандрил весь конец прошлого года, и сейчас, похоже, все по новой. Если уж тебе так невмоготу жить без Лили, почему бы тебе не?..

— Не что? Не позвать ее в Хогсмид?

— Как вариант.

— Не вариант, — огрызнулся Поттер, отбрасывая вилку в сторону и упираясь локтями в стол. — Ты же прекрасно знаешь все те места, куда она может отправить меня с моими приглашениями. «Ты придурок, Поттер, и я никуда с тобой не пойду», — он закатил глаза.

— Тогда прекращай страдать! — вскинулся Сириус. — Серьезно, дружище, ты хуже девчонки, Мерлином клянусь! Ходишь и ноешь, что Эванс тебя не любит, и ни черта с этим не делаешь.

— Я сам разберусь с моим нытьем и Эванс, ладно?

— Знаю я, как ты разберешься — дождешься, пока кто-нибудь другой пригласит ее, а потом начистишь ему морду в лучших традициях маггловских драк, или позовешь на дуэль...

— Может, и дождусь и позову. А, может, она сама потом за мной бегать будет!

Несколько секунд Блэк в упор смотрел на друга взглядом, каким обычно смирял не блещущих умом хаффлпафцев, а потом не выдержал и стал смеяться.

— Эванс? Бегать за тобой? — сквозь смех проговорил он. — Тебе для этого придется украсть первокурсника!

Джемс решил проигнорировать такое отношение друга к его словам, и принялся снова измываться вилкой над едой, при этом говоря самому себе: «И все-таки она будет».

После окончания праздничного ужина у выхода из Большого зала как всегда толпилось много народу. Старшекурсники пытались протиснуться мимо новоприбывших детей, которые группировались вокруг старост своих факультетов.

— Гриффиндорцы, все сюда! — громко звала Лили, вставая на цыпочки и вытягивая шею.

— Привет, — Люпин возник буквально из ниоткуда, и девушка вздрогнула, оборачиваясь.

— Ремус! Представляешь, я, кажется, не могу досчитаться кого-то одного...

— Не переживай, далеко никто уйти не мог, — он слегка улыбнулся, и стал самостоятельно пересчитывать собравшихся вокруг них первокурсников. Тоже не досчитавшись четырнадцатого, он нахмурился, оглядываясь по сторонам. И вдруг сзади послышалось:

— Не хочу! Я не хочу в Гриффиндор! — возмущенный детский голосок звонко разносился вокруг. Кучка слизеринцев, стоящих в стороне, весело гоготала.

— Еще как хочешь, — оборвал его недовольные выкрики Джеймс. Насупленный мальчик дернулся, пытаясь вырваться из цепких рук Поттера, которыми тот удерживал его за мантию. Прославленный своей ловкостью охотник гриффиндорской сборной по квиддичу на мгновение выпустил его, но лишь затем, чтобы удобнее ухватить с другой стороны и потянуть в сторону Лили и Римуса.

— Там учатся ненормальные, я не хочу туда, — уже тише, но не менее возмущенно протестовал первокурсник. Он понял, что вырываться не имеет смысла, и теперь, кажется, собирался пустить в ход тяжелую артиллерию — нижняя губа его задрожала, будто он был готов вот-вот расплакаться от обиды.

— Ненормальные, говоришь? — Джеймс нахмурился, останавливаясь. Секунду поколебавшись, он присел на корточки рядом с мальчиком, глядя на него из-за стекол очков внимательным взглядом прищуренных глаз. — Пожалуй, ты прав.

С лица мальчика тут же слетело несчастное обиженное выражение, и его заменило удивление. Поттер тем временем продолжал:

— Как тебя зовут?

— Линкольн, — откашлявшись, проговорил юный бунтарь. — Линкольн Мэддок.

— Ты, Линкольн, как я понимаю, не очень-то любишь следовать правилам? — гриффиндорец заговорщицки подмигнул ему, заставляя мальчика еще больше расслабиться и медленно кивнуть. — Тогда ты должен кое-что знать о ненормальных на Гриффиндоре. Для них правил не существует...

— Поттер! — хотя юноша произносил последнюю фразу совсем шепотом, наклонившись к мальчику, Лили все же все прекрасно услышала, и теперь возвышалась над двоими заговорщиками уперев руки в бока. — Мальчик только попал на наш факультет, а ты уже пристраиваешь его пятым в свою компанию? Если из-за тебя в этом году мы снова будем терять баллы быстрее, чем набирать их — о капитанстве можешь забыть.

— Эй! — Джеймс выпрямился и поднял руки, как бы сдаваясь. — Ты могла бы и спасибо мне сказать, между прочим. Только посмотри на него, у ребенка появилась цель в жизни!

— Огромное спасибо, — прищурившись, отчеканила девушка. — Но я бы обошлась и без твоей помощи.

— А как же, — Поттер усмехнулся, и сунув руки в карманы развернулся, чтобы уйти.

Лили несколько секунд неотрывно смотрела в его удаляющуюся спину, силясь поверить в то, что он действительно так быстро избавил ее от своего присутствия, а потом, опомнившись, опустила взгляд на Линкольна Мэддока, который с легкой подачи одной четвертой мародеров мог вполне стать для нее настоящей головной болью. Все это время тактично молчавший и не встревавший в чужие разговоры Ремус ободряюще улыбнулся, и кивнул в сторону лестниц, уже ведя за собой первокурсников.

Когда со всеми обязанностями старосты было покончено, — первокурсники проинструктированы на все важные темы, проведены в свои спальни, а на доске объявлений был вывешен пароль от портрета и расписание на завтрашний учебный день для всех курсов, — Лили со смутным чувством беспокойства принялась готовиться ко сну. Пока она лежала глядя на освещаемый лунным светом не до конца задернутый полог, то мимо воли пыталась вырисовать в голове возможные развития событий в этом году. Почему-то ничего особо радужного упорно не вырисовывалось.

Поздравляю, Лили Эванс, кажется, это лето превратило тебя — в пессимистку, а твой учебный год — в сплошное уныние. И поделом тебе.

Джеймс распахнул глаза и резко сел. Тяжело дыша, он принялся судорожно ощупывать свою пятую точку и бормотать себе что-то под нос, а потом воскликнул:

— Приснилось!

Полог соседней кровати приоткрылся, и оттуда высунулось сонное, но явно недовольное лицо Блэка. Взлохмаченные длинные волосы и нахмуренные брови придавали ему еще и довольно угрожающий вид.

— Ты чего, петушок, разорался? — осведомился он, смеряя друга сердитым взглядом. — Может, уже рассвело, но нормальные люди еще дорожат своим сном.

— Да-да, — послышался приглушенный голос с другой стороны. Ремус не вытаскивал головы из-под подушки, но тоже явно был уже разбужен возгласами все еще немного ошарашенного Поттера.

— Мне приснилось, будто я ехал на кактусе в форме гиппогрифа по Запретному лесу...

Сириус скривился, откидываясь обратно на подушки. Он попытался закрыть глаза и снова уснуть, но чудесная возможность была утеряна, и буквально через несколько секунд юноша с раздражением откинул одеяло, опуская ноги на прохладный пол.

— Я бы тебе этот кактус с радостью... скормил, — пробурчал Блэк, потягиваясь.

— Не смешно, — Джеймс потер шею и потянулся к прикроватной тумбочке за очками. — Это было неприятно, потому что иголки впивались, и жутко реалистично! Между прочим... — он не успел договорить, потому что прямо в голову ему прилетела подушка.

— Вот, что было жутко реалистично, — проговорил Люпин, усмехаясь.

Подхватывающий со спинки кровати полотенце Сириус расхохотался при виде лица Джеймса: перекошенные очки, раскрасневшиеся щеки и волосы, которые, кажется, были в еще большем беспорядке, чем обычно.

— Ха-ха! — передразнил Поттер, бросая подушку обратно Ремусу.

Со стороны кровати Хвоста послышалась возня, и из-под одеяла, в которое Питер любил полностью закутываться, высунулась его голова. Сонно моргая, он промычал что-то вроде «что случилось?».

— А тебе, Хвост, что снилось? Надеюсь, котята? — не дожидаясь ответа, Сириус перекинул полотенце через плечо и отправился умываться.

— Какие котята? — не понял Петтигрю. Он полностью вылез из-под одеяла, и теперь, слегка щурясь, переводил взгляд с Джеймса на Ремуса и обратно.

— Не обращай внимания, — мрачно ответил Сохатый, поднимаясь с кровати и направляясь вслед за Сириусом. Питер вздохнул, в который раз думая о том, что он всегда все пропускает и спрашивая себя, как долго это еще будет продолжаться.

* * *

В самом начале первого учебного дня в расписании стояла травология с хаффлпафцами. Пока все остальные еще неспешно стекались в гостиную, Лили давно уже была там — сидела в кресле и перепроверяла сумку, лежащую на коленях, на предмет наличия в ней всего необходимого. Выудив с ее дна сломанное пополам старое перо, которое, очевидно, покоилось там еще с прошлого года, цокнула языком, отправляя его в разгорающийся в камине огонь.

— А наша староста встает с первыми лучами солнца, — послышался над ухом знакомый голос.

Марлин уселась на подлокотник кресла, закинув ногу на ногу, и критическим взглядом окинула подругу и раскрытую сумку на ее коленях.

— Мы проснулись, а тебя уже как ветром сдуло. И это только первый день... Тебе надо расслабиться, Лили!

— Расслаблюсь, когда войду во вкус, — отмахнулась Эванс, застегивая проинспектированную сумку.

— К концу года что ли? Так не годится.

— Ну не могут же все так беззаботно смотреть на жизнь, как ты, Марлин.

— Могут! — это Алиса уже спустилась в гостиную, и бодрым шагом, чуть ли не вприпрыжку, направлялась к ним.

— Вас обеих это явно никоим образом не касается, — Лили покачала головой, поднимаясь. — Но уж завтракать беззаботные люди ходят?

— Еще как! — горячо заверила ее Мюррэй.

Большой зал был еще полупустым, что облегчило поиск свободных мест. Еще не уставшие от школьных будней ученики выглядели полными энергии и энтузиазма, а чистое небо под потолком зала и за окном лишь сильнее поднимало настроение.

Набрав себе тостов и подвинув ближе баночку персикового джема, Алиса некоторое время рассматривала сидевших за гриффиндорским столом ребят, а потом, будто не найдя среди них кого-то, облегченно вздохнула и занялась завтраком. Лили пробегалась взглядом по списку предметов, пока Марлин заглядывала в него ей через плечо.

— Отлично, — пробормотала МакКиннон и довольно улыбнулась, бросая на мгновение взгляд на преподавательский стол.

— Планкетта высматриваешь? — поинтересовалась с набитым ртом Алиса.

Амори Планкетт был преподавателем прорицаний, а вместе с тем — довольно молодым и привлекательным волшебником, в котором Марлин видела едва ли не своего духовного наставника и идеального мужчину одновременно.

— Конечно, — ответила за подругу Лили, складывая список обратно в сумку. — Заметила уже, что у нас сегодня есть прорицания.

Марлин лишь хмыкнула, наливая себе тыквенного сока. Мюррэй уже собралась как-то подколоть подругу, но вдруг взгляд ее упал на вход в Большой зал и глаза Алисы приобрели сходство с галлеонами. Тоже ожидавшие какого-то комментария, но не дождавшиеся его, Лили и Марлин дружно подняли головы. Эванс проследила за взглядом подруги и нахмурилась.

— В чем дело? — она испытующе посмотрела на Алису, которая поспешила сделать вид, будто очень занята намазыванием джема на тосты.

— Алиса! — в нетерпении окликнула ее тоже заметившая входящего в зал Фрэнка Марлин.Та поджала губы и покачала головой.

— Это из-за того, что я сказала вчера? — МакКиннон удивленно вскинула брови. Ответа не последовало, что как раз таки и говорило о том, что она попала прямо в цель.

— Вы же друзья, — серьезно проговорила Лили. — Я говорила уже, и скажу еще раз, что нету смысла портить дружбу из-за каких-то глупостей...

— По-твоему, это глупости? — неожиданно резко спросила Мюррэй, поднимая на нее взгляд.

— Но ведь...

— Что? Дружбу любовью не портят? Ты скажи это Фрэнку!

— Та-ак, стоп! — Марлин подняла руку, как бы веля ей прекратить. — Если я так говорила, это еще не значит, что он собрался все портить. Он же не лезет к тебе с признаниями, и вообще никак не дает тебе знать.

— Да, но ты явно была за то, чтобы я перестала его «мучить»...

— И вознамерившись избегать его общества, ты собралась таким образом перестать это делать? Очень умно. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть для Фрэнка?

— Не важно. Зато это не зайдет далеко, если я буду это игнорировать...

— Это далеко не залог успеха. Ты только посмотри на Лили и Поттера.

— Только меня не приплетай, — запротестовала Эванс.

— Почему? Вы же живой пример того, как игнорирование очевидного не доводит до добра. Сколько Поттер за тобой увивается? И этому ведь не видно конца!

— В этом ты права, — вздохнула девушка, подпирая щеку кулаком.

— Ну вот! Что, если и с Фрэнком это ни во что хорошее не выльется?

— Фрэнк совсем не такой, как Поттер, — заметила Алиса.

— И это ему в плюс, — Марлин важно кивнула. — Но бывают и другие последствия.

— Тогда что ты предлагаешь? Дожидаться, пока он все-таки созреет и все испортит?

— А лучше испортить все самой? Если тебе очень хочется — то пожалуйста. Если нет, то у тебя пока еще есть шанс быть ему другом, а что будет потом — увидим.

Алиса покосилась на сидящего на другом конце стола Лонгботтома, который что-то рассказывал Ремусу Люпину, активно при этом жестикулируя. Пока еще есть шанс. И почему это звучало как-то не очень радостно?..

* * *

Едва зайдя в теплицу номер четыре, Джеймс, под дружный хохот своих друзей, чертыхнулся. На длинных рабочих столах стояли большие коричневые кактусы, которые, к тому же, строго ритмично пульсировали, будто внутри них билась жизнь.

— Вот, к чему был твой сон, дружище. На Рождество я тебе подарю шаль и колоду карт, глядишь, и сможешь себя всю жизнь обеспечивать на прорицаниях...

Джеймс ткнул Сириуса локтем в бок и недовольно поджал губы. С опаской приближаясь к настораживающим растениям, он не мог отделаться от мысли о том, что, возможно, в этом действительно есть какой-то сакральный смысл? Впрочем, его самого это предположение смешило — юноша никогда не относился серьезно к разного рода гаданиям и предзнаменованиям. Другое дело — Марлин МакКиннон. Она была вечной любимицей профессора Планкетта, и часто по вечерам в гостиной громко жаловалась на то, что ее день не удался, а все из-за севернопольного лютика, которого они искромсали на зельях, и который в цвету приносит удачу. «Я своими руками уничтожила свое везение!».

Пока Поттер размышлял на тему того, не спросить ли у него совета у Марлин, — хотя идея тут же была отброшена, ибо он не хотел, чтобы она потом рассказала обо всем Эванс, и та приняла его за еще большего идиота, — во главе столов появилась профессор Стебель. Она держала в руках горшок с точно таким же кактусом, как и перед каждой группой учеников, только немного более крупным. Вскоре выяснилось, что это не просто кактус, а Гимнокалициум колдовской, и после полного созревания его перемолотые колючки используют как один из основных составляющих ингредиентов зелья от драконьей оспы. Занятием на сегодняшний урок было подрезание засыхающих иголок для их более быстрого роста и пересадка в большие горшки. Работа была муторная, потому что мадам Стебель недовольно возмущалась, когда кто-либо неповоротливыми пальцами задевал молодые колючки, отчего кактус беспокойно вздрагивал и начинал чаще пульсировать.

— Поймите, что любое растение — такое же живое, как мы с вами, — вещала профессор. — Что, мистер Поттер, если я сейчас стану толкать вас?..

Джеймс покачал головой, посасывая уколотый толстой иглой палец. Он отступил в сторону, признавая свое поражение, и позволил старательному Ремусу самому справиться с чувствительным кактусом. Питер усердно, но крайне медленно засыпал нижний слой грунта в горшок, а Сириус с усмешкой во взгляде наблюдал за юными садовниками. Не зная, куда себя приткнуть, Поттер принялся оглядываться по сторонам, наблюдая за тем, как лица однокурсников искажают болезненные гримасы, стоит им в очередной раз уколоть и без того исколотые руки. Джеймс прекрасно знал, куда, в конце концов, скользнет его взгляд, куда он постоянно скользит, но все же, как мог, оттягивал этот момент. Впрочем, она все равно слишком скоро попадала в поле его зрения. Тонкие пальчики порхали над колючим растением, ловкие плавные движения палочки вмиг разделывались с отсохшими иглами, а по молодым Лили пробегалась кончиками пальцев, чем заставляла кактус вздрагивать — только, как показалось Джеймсу, вздрагивать от удовольствия, что ли. Гриффиндорка что-то нашептывала, но слов было не слышно — только непрестанное движение губ и едва ли не нежный взгляд, которым она окидывала растение. «Черт возьми, я подарю ей кактус», — только и смог подумать он, сейчас практически завидуя чертовой колючке, с которой Эванс обходилась с большей лаской, чем с ним... А что ему та ласка, пускай хотя бы придурком прекратила называть, и не смиряла таким испепеляющим взглядом при любом удобном случае.

— Эй, ты чего? — это Питер хлопал его по плечу.

Оглянувшись, Джеймс сообразил, что все уже возятся с сумками и стекаются к выходу из теплицы, а он, как идиот, пялился на укрощенный Ремусом кактус на их столе то ли с неприязнью, то ли с отвращением.

— Ничего, — Поттер отмахнулся, тоже подхватывая сумку и ловя на себе насмешливые взгляды друзей, в ответ на которые лишь сокрушенно покачал головой.

Следующими были прорицания, и понял он это еще до того, как заглянул в расписание — нетерпеливая МакКиннон настойчиво отодвинула его с пути, ускоряя шаг. За ней семенила Алиса Мюррэй, поджимающая губы, чтобы не засмеяться, и Эванс, которая на ходу копалась в сумке. Джеймс, пребывающий под влиянием непонятных чувств, на мгновение сбавил шаг, и этого хватило, чтобы староста Гриффиндора, не очень смотревшая по сторонам, со всего размаху налетела на него. Не удержавшись перпендикулярно земле, Лили с коротким возгласом приземлилась на пол и выронила из рук сумку, из которой тут же посыпались все принадлежности.

— Извини! — мгновенно отреагировал Джеймс, бросаясь на помощь. Он понимал, что на сей раз точно заслужил ее неодобрительный взгляд, но, к удивлению, им награжден он не был — Эванс лишь поспешно стала собирать свои вещи, хмурясь и никак не комментируя его оплошность. Поттер потянулся было за книжкой, которая отлетела совсем в сторону и раскрылась почти на середине, показывая спрятанный между страниц засушенный цветок, как его рука тут же была отдернута рукой Лили.

— Не трогай! Я сама справлюсь, уйди уже, — эти фразы были единственным, чем она его удостоила. Твердо проговорив их, она подхватила книгу с пола и быстро выпрямилась, отряхивая форменную юбку и демонстративно игнорируя присутствие Джеймса, который поколебался несколько секунд и все же оставил ее в покое, нагоняя друзей, остановившихся чуть впереди.

Лили же медлила, ожидая, пока все двинуться дальше и лишат ее удовольствия чувствовать на себе их взгляды. Когда последний ученик скрылся за углом, она осторожно раскрыла книгу, которую все еще держала в руках. На испещренной рецептом приготовления зелья от кашля странице лежала засушенная маргаритка — без нескольких листочков, сморщенная, но по-прежнему напоминающая тот цветок, что многими годами ранее она сорвала на детской площадке. С трудом проглотив комок в горле, Лили с неожиданной решительностью захлопнула том по зельеварению и не глядя сунула его в сумку, быстро шагая по коридору к кабинету прорицаний и молясь о том, чтобы успеть до начала урока.

В кабинете было привычно прохладно из-за распахнутых окон. Мистер Планкетт уже неспешно прохаживался между столиков, наблюдая за готовящимися к уроку учениками, и когда слегка запыхавшаяся Лили вошла в класс, бросил на нее быстрый пронзительный взгляд и понимающе кивнул.

— Рад снова видеть всех вас на новом курсе прорицаний, — когда все разобрались с принадлежностями и притихли, начал профессор. — Возможно, в прошлом году кто-то сталкивался с некоторыми трудностями, изучая науку гадания по звездам, — при этих словах многим показалось, что он задержал взгляд на Поттере, — и для вас у меня есть новость, хорошая или плохая — решите сами. С этого занятия мы покидаем область прорицаний, связанную с астрологией, и погружаемся в нечто еще более загадочное — в ваши сны.

По классу пробежался шепоток. Марлин, готовая внимать каждому слову любимого профессора, приосанилась; Джеймс скучающе откинулся на спинку стула, а Сириус бросил на друга насмешливый взгляд.

— Для продолжения обучения вы должны были приобрести книгу под названием «Сонник по Тинкербеллу. Сны и их значения». У всех она в наличии?

Ученики недружно проговорили что-то утвердительное.

— Что ж, превосходно. Думаю, незачем вам объяснять, насколько глубоким может быть скрытый смысл ваших, казалось бы, самых обычных снов, и значения их бывают крайне важны...

— Профессор, можно вопрос? — неожиданно вызвался Джеймс.

— Разумеется.

— Если мне приснилось, что я ездил на кактусе в форме гиппогрифа, что это означает? — юноша вопросительно поднял брови. В глазах его плясали смешинки, и всем было понятно, что он интересуется совершенно не из любопытства.

— Это означает, мистер Поттер, что в этом году вы проведете немало времени за учебниками по прорицанию, — спокойно ответил мужчина.

— Это по Тинкербеллу?..

— Это по-моему. Я искренне удивлен, как вы умудрились сдать СОВ по моему предмету на удовлетворительно, но сомневаюсь, что удача улыбнется вам так же и на ТРИТОН. Еще вопросы? Прекрасно, тогда продолжим...

Джеймс сидел, поджав губы, и старался игнорировать шепчущуюся за соседним столиком и оглядывающуюся на него пару гриффиндорок. На другом конце класса Эванс тоже сверлила его взглядом, и игнорировать это было немного труднее. В конце концов, он глянул на нее в ответ, и девушка тут же отвернулась.

Отлично. Теперь подаренным кактусом тут не обойдешься. Неужели такие глупости могут испортить весь год?.