Анжелина (гет)

Если бы кто-нибудь ещё, кроме Джорджа, предложил мне встретиться в Кардиффе, я бы отказалась. Я и так почти отказалась. Разум говорил: не ходи. Сердце противоречило.

Десять минут назад, когда я добралась туда, где мы договорились встретиться, я обнаружила, что Карнтекспийский Переулок изменился почти до неузнаваемости. Дождь оставался единственной знакомой вещью на волшебной кардиффской улице. Я не бывала в уэльской столице со времён Битвы; этот город был слишком близок к Кайрфилли и моему прошлому.

Старое красное кирпичное здание Уэльского Представительства, веками стоявшее на входе в магически скрытый переулок, было разрушено во время правления Толстоватого. Уэльское Представительство закрыли, насовсем, и, когда я последний раз была в Кардиффе, на его месте находился усыпанный щебнем пустырь. Теперь, однако, здесь возвышалось большое современное строение из стекла и стали, не выглядевшее бы неуместным и на маггловской улице. “Неизменность” приказа Толстоватого продолжалась лишь до падения марионеточного министра и его хозяина. С приходом к власти Шеклболта, восстановление Представительства оказалось приоритетным.

Аппарировав прямо в сильный апрельский ливень, я увидела перед собой незнакомое здание с широким стеклянным навесом. Это было самое очевидное убежище от дождя, так что я присоединилась к полудюжине прятавшихся там людей. Я оказалась перед входом в Уэльское Представительство; слова “ Swyddfa Cymraeg”, высеченные над дверью в валлийском сланце, развеивали всякие сомнения.

Я задумчиво стояла, наблюдая за пляской дождя на тротуарной плитке из того же серого сланца, что и табличка над входом, и погружалась в горькие воспоминания. Несколько следующих минут прошли в приступе острой жалости к себе; я размышляла о своей скоротечной квиддичной карьере и всех жизненных перипетиях последних лет, пока не появился он.

— Эй, а ты не будешь та самая Анжелина Джонсон? — спросил какой-то мужчина. Он возник будто бы ниоткуда. Похоже, аппарировал сюда, как и я, но характерного хлопка не было слышно. Мужчина был одет в дорого выглядящую мантию и едва держался на ногах.

Было только шесть вечера, но язык у незнакомца уже заплетался. Чёрные волосы, длиной до плеч, намокли под дождём и облепили череп. Я внимательно посмотрела на его опухшие и покрытые пятнами щёки, и неровные жёлтые зубы. Лицо, особенно в сочетании с поразительно большим и красным носом, и пивным животом, ясно указывало на любителя злоупотребить алкогольными напитками.

— Нет, — ответила я.

— Уверена? — переспросил он. — Ты здорово на неё смахиваешь.

— Это потому, что я она и есть, — сказала я.

Мужчина приблизился, кренясь и раскачиваясь, как застигнутый штормом корабль, и я сунула руки в карманы плаща. Правой рукой я нащупала и крепко сжала палочку. Невозможно быть чересчур осторожной, когда странный тип пристаёт к тебе в незнакомом городе.

— Ты только что сказала, что ты не она, — проговорил обвиняющим тоном мужчина.

— Ничего подобного.

— Сказала, — возразил он, останавливаясь прямо напротив и пялясь мне в глаза. Горбатый и кривоногий, он казался ниже, чем был на самом деле. Тот факт, что я была на каблуках, также подчёркивал разницу в нашем росте, спокойно позволяя мне смотреть на незнакомца сверху вниз. Я тоже взглянула ему в глаза, почти такие же серые, как тротуар, и налитые кровью. Он явно испытывал проблемы с фокусировкой зрения, и дух перегара витал над ним, как мошкара над стоячим прудом. Этот человек производил впечатление нетрезвого, нёс чепуху и вообще вёл себя как пьяный в стельку. И всё-таки выглядело это не вполне убедительно.

— Нет, — сказала я. — Вы спросили, не буду ли я Анжелиной Джонсон. Я не “буду” Анжелиной Джонсон, “буду” означает будущее, и что сейчас я кто-то другой, а это не так.

Я сжала палочку ещё крепче. Я не очень беспокоилась насчёт незнакомца, тем более теперь, когда рассмотрела его поближе, но мне не хотелось, чтобы он это понял. Другие люди, укрывшиеся под навесом, наблюдали за нами, но никто не собирался спасать меня от навязчивого, дурно пахнущего алкоголика.

Его лицо скривилось в попытке разгадать мою головоломку. Глаза сощурились, в уголках появились морщинки, и на секунду мне стало любопытно, сумеет ли он решить эту задачу. Он продолжал молчать, и я снова, взглянув на него свысока, постаралась изобразить абсолютное презрение.

Незнакомец перестал гримасничать и спросил опять:

— Ты Анжелина Джонсон?

— Да, — ответила я.

— Рад, что мы это выяснили, — сказал он и наставил на меня палец. — Ты Анжелина Джонсон и была охотником Катапульт!

После того, как моё имя было торжественно провозглашено всем в пределах слышимости, люди стали проявлять ко мне больше интереса.

— Возможно, это вас удивит, — проговорила я, скрипнув зубами при упоминании Катапульт, — но мне это известно.

В уголках глаз мужчины опять появились морщинки.

— А почему ты прекратила играть? — спросил он. — Ты была такой классной. Я болел за Катапульты, пока там играла ты. Не хочешь пропустить со мной стаканчик?

— Я получила травму, — резким тоном ответила я придурку, — и хотя я с удовольствием пропустила бы с вами стаканчик, не могу это сделать, я тут кое-кого жду.

— Парня своего? У тебя дружок есть, Анжелина Джонсон? И каков он?

— Встречаюсь кое с кем тут, — произнесла я. — Давно не виделись, до прошлых выходных. Думаю, его можно назвать другом, хотя заноза-в-заднице-знакомая-со-школы будет точнее. И да, он парень, по крайней мере, когда не ведёт себя как девчонка, хотя, дайте подумать, он почти всегда так себя ведёт. Так что, если быть снисходительным, можно назвать его парнем и другом. Он жирный, жутко уродливый и страшно тупой коротышка, и, похоже, совсем отчаялся узнать, что я действительно о нём думаю.

И, глядя издевательски в ошеломлённое лицо собеседника, добавила:

— Но теперь он всё знает, да, Джордж?

Незнакомец захохотал и выпрямил спину, а затем сунул руку в рот и вытащил огромные кривозубые вставные челюсти, за которыми скрывалась такая джорджевская улыбка.

— Как ты меня узнала? — спросил Джордж.

— По ботинкам, — солгала я. Никогда бы не призналась, что мокрые волосы, облепившие череп, выдали, что у их хозяина нет одного уха.

Джордж удивлённо посмотрел на свои ноги.

— Я заподозрила неладное, когда ты впервые повысил голос. А когда подошёл поближе, уже не сомневалась, что это ты.

Джордж усмехнулся, распахнул объятия и шагнул ко мне, но я отступила. Я не была готова броситься к нему на шею.

— Хорошая задумка — налитые кровью глаза. Они бы дольше вводили меня в заблуждение, если бы ты не допустил одну ошибку.

Джордж с любопытством посмотрел на меня.

— Ты забыл сменить свой фирменный парфюм, — мстительно сказала я. — Перегар огневиски. Твёрдо ассоциируется с тобой со времён окончания Битвы, и совсем тебе не подходит.

Страдальческое выражение лица Джорджа заставило меня пожалеть о сказанном ещё до того, как я закончила фразу, но я не могла повернуть время вспять и взять свои слова обратно. Мне и Джорджу просто придётся жить с этим дальше. Он топтался на месте, не поднимая глаз от тротуарной плитки. Наблюдая за ним, я вспомнила, почему пришла сюда.

Неделю назад мы встретились на кладбище; том самом, где был похоронен его брат. Я только что рассталась со своим бойфрендом, обманув все его ожидания от предложения мне руки и сердца. А Джордж скрывался от очередной девушки-на-неделю. Каждый из нас по своей собственной причине оказался на могиле Фреда; и у нас состоялся первый настоящий разговор за почти три года. Со времени похорон после Битвы.

Солнце клонилось к закату, и надгробия отбрасывали тени, накрывающие могилы. Прошло уже несколько лет после Битвы, а Джордж всё так же тосковал по Фреду. У меня перед глазами стояло лицо Мартина, его взгляд, брошенный на меня, когда я сказала “нет”, а в голове крутились мысли о вине Фреда в вопросе, который я не могла решить.

Солнечный свет медленно сочился с неба, а я и Джордж были в шаге от конфликта. Посередине всё набирающего обороты спора, я назвала Фреда негодяем-манипулятором, что было довольно жестоко, учитывая то место, где мы находились. В ответ Джордж признался, что всегда был влюблён в меня. А я сказала ему, что Фред наверняка знал об этом, что никак не улучшило положение.

Мы с Джорджем оказались в ситуации, не раз возникавшей за годы нашего знакомства, так что мы поступили так, как привыкли поступать в подобных случаях. Чтобы только не говорить о наших чувствах и не усугублять ссору, мы принялись подшучивать друг над другом. Я стирала слезу со щеки Джорджа, а он удерживал мою руку, когда появилась его девушка недели и вмешалась в ход событий.

— Он мой! — заорала она. — Оставь его в покое, ты, су...”

Закончить фразу ей не удалось. Моё терпение лопнуло. Я наложила на Ромильду заклятие косноязычия, а затем обездвижила её парализующим заклинанием.

— Уходим, — проговорил Джордж, с беспокойством разглядывая фигуру, распростёртую на траве между двух могил.

— Уходим? — я наконец-то вышла из себя. — Я никуда с тобой не пойду, Джордж Уизли! Ты, без всяких сомнений, самый...

Выражение лица Джорджа заставило меня остановиться. Мои колкие слова сильно его задели, так что я постаралась взять себя в руки. Указав на лежащую девушку, я произнесла:

— Твой промах, Джордж. Очередной из множества других. Любишь создавать хаос, но избегаешь последствий. Ты не пойдёшь со мной. Ты останешься с ней. Ты просто обязан объяснить ей, что ты за козёл.

— Но... — начал было Джордж. Бросив на него свирепый взгляд, я заставила его замолчать.

— Иногда, увернувшись от одного бладжера, попадаешь под другой, — напомнила я ему. — Нужно научиться принимать удары и продолжать игру!

Произнося всё это, я размышляла, способна ли сама следовать собственному совету. Просто сдаться всегда легче.

— Если я останусь и всё здесь улажу, ты станешь со мной встречаться? — спросил Джордж.

— Отвали, — ответила я.

— Окей, — сказал он, — давай хотя бы вместе поужинаем? Кроме шуток, Анжелина, я просто хочу с тобой поговорить. Пожалуйста!

— Я подумаю, — ответила я.

— Когда-то мы были друзьями, — печально произнёс Джордж. — Что же случилось?

— Фред! — жёстко сказала я и дезаппарировала. Цветы и приглашение в Кардифф пришли на следующий день. Я ответила только через четыре дня. Хотела заставить Джорджа понервничать.

Стоя здесь, под навесом, я поняла, что продолжаю заставлять Джорджа нервничать. Несмотря на все свои шуточки и подколки, Джордж был в сущности милым парнем. Не таким расчётливым и нечутким, как его брат-близнец. Может, всё дело во мне? И я наказываю Джорджа за то, что он позволил Фреду начать встречаться со мной? Как нелепо. Мы не виделись с Джорджем несколько лет, разве что мельком, без шанса просто сесть и поговорить. Я сказала бы ему прекратить убегать от проблем. Он пытался. Хотел вот поговорить со мной, а я повела себя слишком сурово.

— Извини, — сказала я. — Я не должна была вести себя так грубо. Но ты стал спрашивать о квиддиче, а меня просто бесят люди, которые задают вопросы о квиддиче. Прими к сведению.

Увы, я терпеть не могу извиняться.

— Ну так что, мы идём в тот чудесный ресторан, о котором ты мне рассказывал, или планируешь от меня сбежать?

— Мерлин, Анжелина, уймёшься ты наконец? — мрачно пробурчал Джордж, бросив на меня взгляд своих серых, налитых кровью глаз.

— Дай мне только минуту, чтобы привести себя в порядок, — продолжил он примирительно. — А что ты подразумевала под “вопросами о квиддиче”?

Вздохнув, я пренебрежительно махнула рукой, оставив обсуждение этого предмета на потом. Джордж не настаивал. Может быть, он просто не знал? Если он и правда не знал ничего, то узнает, как только я сниму плащ. Я решила предпринять ещё одну попытку помириться.

— Кто послужил моделью? — спросила я, кивнув на чёрный парик из прямых, спутанных волос на голове Джорджа. — Снейп?

Джордж усмехнулся и стянул парик, скрывавший его легко узнаваемые рыжие волосы. Вытащил из кармана платок и стёр с лица грим, маскировавший веснушки. Вынул изо рта специальные подкладки, придававшие объём щекам. Я наблюдала за ним в немом изумлении. Затем наступила очередь накладного носа. Сняв его, Джордж бросил нос мне. Я поймала нос и чуть не заорала. Он был сделан очень реалистично, мягкий и мясистый на ощупь.

— Он сделан из такой штуки, которая называется “платекс”, — сказал Джордж. — Магглы используют это для маскировки. Странная вещица, правда? Но это ещё ерунда в сравнении с вот этим!

С этими словами он ткнул пальцем в свой глаз, что-то вытащил оттуда и поднял к моему лицу, дав мне рассмотреть поближе. Это был крохотный купол, эластичный и прозрачный, весь в тонких красных линиях с серым кружком посередине. Джордж поднял голову и улыбнулся. Один его глаз был ясным и карим, другой же серым и налитым кровью.

— Это называется “компактные линзы”, — сказал Джордж, аккуратно укладывая купол в пластиковый контейнер, прежде чем повторить процедуру с другим глазом.

— А это не больно? — спросила я.

— На удивление, нет, — ответил Джордж. — По крайней мере, когда привыкнешь. Многие магглы носят их вместо очков. Но эти просто для создания эффекта налитых кровью глаз и смены их цвета.

Джордж снял бесформенную мантию, под которой обнаружился большой мешок, очень натурально изображавший пивной живот. Завернув все свои вещи вместе с накладным животом в мантию, Джордж запихнул этот свёрток в маленькую сумку, чересчур маленькую, чтобы там могло поместиться всё это. Как только Джордж застегнул сумку, запах перегара тут же исчез. Саму сумку Джордж спрятал в кармане.

Передо мной наконец-то предстал настоящий Джордж Уизли. В элегантном маггловском костюме и с видом полным раскаяния.

— Хорошо же тебе пришлось потрудиться ради маскировки. Почему бы просто не воспользоваться магией? — спросила я.

— Я тебя недооценил, — ответил Джордж. — Я предполагал, что ты заподозришь что-то неладное. Но подумал, что ты решишь, что это магия и попробуешь рассеять чары. Я должен был догадаться, что ты мне подыграешь. Ну и я хотел ещё проверить, смогу ли обмануть тебя. Вот, раздумываю над продажей всего этого маггловского добра аврорам. Рон считает, что я чокнутый, но средства маскировки, не созданные с помощью чар или зелий, не могут быть рассеяны или уничтожены тем или иным волшебным образом; Гарри бы стоило поразмышлять над возможностью их использования.

— Даже если он и решит их использовать, почему он должен покупать их у тебя? Гарри прекрасно может сам пойти в маггловский магазин и купить, что потребуется. Наверняка он в этом разбирается куда как лучше.

— Мерлинова борода, об этом я не подумал, — сказал Джордж, качая головой.

— А ты никогда не думаешь, — ответила я, — в этом-то и беда. Ты пригласил меня на свидание, практически умолял прийти! И вот я пришла, а ты уже тут как тут. И всё бы хорошо, но! Ты вырядился, как не знаю кто, и стараешься меня одурачить. Что за идиот станет вытворять такое на первом свидании?

С каждым моим словом Джордж всё больше мрачнел, пока я не произнесла последнюю фразу. Услышав её, Джордж заулыбался, и я ощутила себя так, будто бладжер ударил мне прямо в сердце. Я не хотела отношений. Слишком рано. Я ушла от Мартина всего неделю назад, мне ещё нужно время.

— Первое свидание, ага, — сказал Джордж.

Он выудил из кармана пиджака зонтик и раскрыл его, взмахнув рукой.

— Идём! Столик заказан на семь, но мы пока можем посидеть в баре.

Джордж улыбнулся и с надеждой протянул мне руку. Я сдалась, протянув руку в ответ, и мы зашагали по улице.

Ресторан находился всего в сотне ярдов отсюда; и в тот момент, когда его двери распахнулись для нас, я поняла, что это заведение высшего класса. От пастельного декора до безукоризненно одетого персонала — всё предвещало очень дорогой вечер. Нас встретила приветливо улыбающаяся молодая азиатка, облачённая, как и весь женский персонал этого ресторана, в чёрную мантию без рукавов и бордовый фартук.

— Добрый вечер, мистер Уизли, добрый вечер, мадам, — сказала девушка, заглядывая в книгу брони.

Я наблюдала за её реакцией на нашу маггловскую одежду. Но даже если девушка и не относилась к ней с одобрением, на её лице это никак не отразилось.

— Ваш столик будет готов через двадцать минут, мистер Уизли. Не хотите ли пока посетить наш бар?

— Да, спасибо, Юки, — ответил Джордж.

Он снял плащ и протянул его девушке. Приняв плащ, та повернулась ко мне и окинула меня оценивающим взглядом.

— Добро пожаловать в Дамару, мадам, — произнесла она. — Могу я взять ваш плащ?

— Юки, он приводит сюда много девушек? — резко спросила я. — И видели ли вы хоть какую-то из них хотя бы дважды?

Широко распахнувшихся глаз Юки, и того беспокойства, что отразилось в них, было более чем достаточно.

— Похоже, мне придётся потрудиться, чтобы произвести на тебя должное впечатление, да, Анжелина? — сказал Джордж, бросив извиняющийся взгляд на Юки.

— Тебе? Потрудиться? — фыркнула я. — Несовместимые понятия.

И пока Джордж хохотал, я сняла плащ и передала Юки.

Джордж тут же прекратил смеяться. ”Ничего себе!” — с восхищением произнёс он. На мне было длинное платье с цветочным узором, воротником хомутиком и открытой спиной. Я потратила много времени, выбирая платье, и, хотя я надеялась произвести впечатление, меня поразило, как сильно реакция Джорджа всколыхнула мои собственные эмоции. Я постаралась не выказывать удовлетворения. Просто прошла мимо Джорджа и направилась в бар.

Я услышала резкий вздох за спиной. Как я и планировала, Джордж увидел мой шрам. После Битвы у меня появилась традиция для первого свидания. Надеть что-то с открытой спиной, чтобы было видно шрам. И услышать, что скажут. Я не хотела ни жалости, ни сочувствия, хотя я никогда не была точно уверена, какой же реакции хочу.

Мартин не сказал ничего. Он вообще никогда не придавал значения моему шраму. Впрочем, как и моей квиддичной карьере. На мгновение воспоминания о бывшем захлестнули меня. Как и моя карьера, Мартин стал моим прошлым. Бедный Мартин, ещё один хороший человек, которому я причинила боль.

Хороший человек, шедший за мной, бедный растерянный Джордж, не произнёс ни слова. Он просто догнал меня, провёл к барной стойке и спросил, чего бы я хотела выпить. Пока я устраивалась на стуле, Джордж заказал два маленьких сливочных пива, вручив бармену галлеон. Сдачи почти не было, что ещё раз демонстрировало уровень заведения. Похоже, этот вечер будет стоить целого состояния.

— Знаешь, никто не обсуждает моё ухо, — произнёс Джордж.

— И что тут странного? — сказала я нарочито. — Ухо как ухо.

Наклонившись вперёд, я дёрнула Джорджа за ухо:

— Мои уши тоже никто не обсуждает.

— Не это ухо, — ответил, улыбнувшись, Джордж. — Другое.

— У тебя только одно, — напомнила я. — Второе отрезал Снейп, грязный мерзавец. Следовало ожидать, недаром его звали Sever us “разрежь нас”.

Джордж расхохотался.

— И правда, — подтвердил он. — И почему я не понял этого раньше? Хотя ты не должна его винить, это был несчастный случай, если верить Гарри.

— А ты веришь Гарри? — спросила я. — Он постоянно всем твердит, что Снейп был на нашей стороне. Для меня это всегда звучало жутко неправдоподобно.

— Если Гарри говорит, что это правда, значит, это правда, — пожал плечами Джордж и коснулся того места, где когда-то было второе ухо. — Sever us “разрежь нас”...

Джордж опять рассмеялся, а затем вдруг взглянул мне в глаза и посерьёзнел.

— Знаешь, люди постоянно смотрят. Забавно наблюдать за ними. Они не могут отвести глаз от места без уха, но никогда не задают вопросов. А о твоём шраме спрашивают?

— Редко, — признала я. — Но обычно его не видно под одеждой.

— Значит, ты хотела, чтобы я его увидел.

Я кивнула.

— Зачем?

Я пожала плечами.

— Битва?

Я опять кивнула.

— Я не знал. Прости. Я многого не замечал... После Фреда... — Джордж опять взглянул мне в глаза. — Как?

— На меня напали сзади, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Это случилось в самом конце Битвы, когда почти все были в Большом Зале.

— Можно? — спросил Джордж. Он привстал, но я жестом остановила его и развернулась на стуле к нему спиной. Джордж придвинулся ближе.

— Наверно, глубокий, — тихо произнёс он. Я почувствовала лёгкое касание пальцев, осторожно проводящих по шраму.

— До кости, — ответила я. — Мне ещё повезло не потерять руку. Это было режущее заклинание, видимо, то самое, стоившее “Грозному глазу” Грюму ноги.

— Это твоя бросающая рука, — тихо добавил Джордж. Его рука дотронулась до моего плеча с удивительной деликатностью и нежностью. — Битва изменила всё.

Битва. По интонации Джорджа было слышно, что это слово произнесено с заглавной буквы. Для меня это слово тоже всегда будет иметь такое значение. И подозреваю, что для всех выживших.

Моя метла сломалась, но благодаря подушечному заклинанию, которому ещё на первом курсе научил меня Джордж, я не разбилась. Было объявлено прекращение боя на час, как раз когда я поднималась с земли. Я вошла в здание школы и обнаружила, что Фред погиб. Я смотрела на поражённую горем семью Уизли, и хотя мне так хотелось поговорить с Джорджем, я не решилась. Пока он стоял над телом своего брата-близнеца, никто не посмел приблизиться к нему, даже Ли.

Когда возобновилась Битва, я увидела, что Джордж сражается как безумный. Кэти это тоже заметила. Мы вдвоём ни на шаг не отходили от Джорджа, стараясь прикрывать его. Джордж был самоубийственно безрассуден, но каким-то образом нам удалось сохранить ему жизнь.

Когда сражение переместилось внутрь Хогвартса, в Большой Зал, Джордж сошёлся в схватке сразу с тремя Пожирателями. Я была вся сосредоточена на безопасности Джорджа, и поэтому не заметила, как на меня напали. На мгновение я ощутила в плече вспышку боли, а затем потеряла сознание.

— Ты не знал? — я опять развернулась к Джорджу. — Все знают. Об этом даже писали в газетах.

— После Битвы я ничего не читал, — признался Джордж. — Я многое перестал делать, и всё ещё не хочу говорить об этом. Ты знаешь, кто это с тобой сотворил?

— Кэти считает, что это могла быть Беллатрикс Лестрейндж, но на самом деле это мог быть кто угодно. Но если это всё-таки Беллатрикс, то это произошло совсем незадолго до того, как твоя мама убила её.

— Так это и есть...— Джордж прервался на полуслове. — Проклятье! Вопросы о квиддиче. Вот что ты имела в виду. Ты больше не можешь... Мерлин, Анжелина, всё, чем ты всегда хотела заниматься, так это играть в квиддич... Ты не... Не можешь...

В его глазах стояли слёзы.

— Теперь я еле могу поднять локоть до уровня плеча, — сказала я. Впервые за последние несколько лет маска безразличия соскользнула с моего лица. В моих словах слышалась горечь, и она была адресована Джорджу. — Я больше не могу играть в квиддич, и это твоя вина.

— Моя вина? — испуганно переспросил Джордж. — Но что я такого сделал?

Я сумела одержать верх над своими эмоциями. Стиснув зубы, я ответила мысленно:

— Ты был на грани самоубийства, Джордж. Сражался как безумный, не помышляя о защите. Ты хотел отправиться вслед за Фредом, но я не была готова отпустить тебя. Но мне не удалось тебя спасти. Я боролась изо всех сил, но была искалечена, и всё оказалось напрасно. Джорджа, по крайней мере, того Джорджа, которого я пыталась спасти, не стало. Как и моей квиддичной карьеры.

От этого внезапного прилива гнева у меня закружилась голова. Джордж смотрел на меня с явным беспокойством. Я закрыла глаза.

— Не слушай меня, — твёрдо произнесла я. — Ты ни в чём не виноват. Карьера — это всё, что я потеряла. Ты же лишился брата.

— Анжелина, мы оба потеряли всё. Наше будущее, надежду и мечты, друг друга. Мы можем попытаться обвинить во всём Фреда, но это будет лишь отговоркой. Фред всегда был нашей отговоркой, — сказал Джордж.

И тут я заметила, как Джордж решительно сжал челюсти и сузил глаза. Я не видела его таким со школы. И я знала, что это означало, и должна была дать ему понять, что знаю.

— Ещё не всё потеряно. Возможно, мы много потеряли, но игра не окончена до тех пор, пока не пойман снитч, — сказала я.

— Ты всегда была отличным капитаном, Анжелина, — сказал Джордж. — Мы снова можем играть в одной команде?

Он распахнул объятья, и я прижалась к нему. Джордж попытался меня поцеловать, но я повернула голову, позволив ему только прикоснуться губами к моей щеке.

— Слишком рано, — прошептала я Джорджу.

— Возможное “когда-нибудь” лучше, чем определённое “никогда”, — ответил он, улыбаясь.

Мы всё ещё обнимали друг друга, когда пришла Юки.

— Ваш столик готов, мистер Уизли, — сказала она Джорджу.

— Ты действительно можешь себе позволить угостить меня ужином в этом ресторане? — спросила я.

— Да, — ответил Джордж, отведя взгляд в сторону, и я поняла, что он лжёт.

— Какая жалость, — произнесла я. — Тут за углом было такое милое кафе. Я бы лучше поела там рыбы и картошки фри.

— Так идём, — сказал Джордж.