Тёплая зима (гет)

Сильвия устало вздохнула и положила голову на сложенные на столе руки. Всё. Свобода. Но почему-то остался какой-то неприятный осадок в душе. Она передёрнула плечами, и, подняв руку, подозвала официантку. Надо немного прийти в себя, чаю выпить, собраться с мыслями. Что там говорил Конрад о трудных временах? Опять спад экономики у маглов, ну, то есть у людей, или какой-то кризис в правительстве? Ей-то что... Ладно, посмотрим завтра газеты.

Девушка отпила глоток чая, поставила чашку на стол, ещё раз глубоко вздохнула. Нет, всё-таки как хорошо быть свободной, предоставленной самой себе! Сиди себе, о своём, девичьем, размышляй, никто тебя не подгоняет, жизни не учит. Красота! Случайно заметила выбившую из шва на рукаве нитку, потянула её, дёрнула, поняла, что сейчас мелкая дырка расползётся в большую дырищу, оставила её в покое и аккуратно, пальчиком затолкнула вовнутрь — разберёмся потом. Луна уж точно переживать за ещё одну дыру на этом свитере не будет.

Она улыбнулась и обвела глаза зал, разглядывая немногочисленных посетителей. Все тихо сидят, негромко разговаривают, никто никому не мешает, на лицах спокойствие и безмятежность. Только одиноко сидящий мужчина в кресле у камина не вписывается в общую картину — уж слишком мрачно его лицо. Мрачно и печально.

Ой, мама... Сильвия моргнула. Так ведь это же профессор Снейп! Вернулся, значит.

Девушка снова взялась за чашку, разглядывая неподвижно застывшую фигуру. Странный человек. Хочет казаться хуже, чем есть на самом деле. Гоняет бездельников, снимает баллы с Гриффиндора и может так уничтожить человека двумя словами, что хоть вешайся, а потом идёт в магловскую больницу или приглашает танцевать. Как-то не согласуется всё это между собой. Во всяком случае, ей это не кажется логичным. Впрочем, она не психолог. Да и кто их поймёт, этих мужчин, тем более магов!

Печальная складка у губ, морщина между нахмуренными бровями... Очень грустное лицо. Застывший взгляд устремлён в затухающий огонь камина. Может быть, у него что-то случилось? Как-то неудобно спрашивать... Может же человек просто погрузиться в воспоминания, да и вообще — мало ли. Сильвия ещё раз пристально посмотрела на Северуса Снейпа, покачала головой. Скольких трудов стоило ей объяснить отцу, что его представление о профессоре по ЗОТИ как о "милом", "жизнерадостном" и как он написал? — "молодом человеке с искромётным чувством юмора", абсолютно не соответствует действительности. И что это папка придумал? Какой "молодой человек"? Хотя, конечно, папке-то в его возрасте всё окружение Сильвии кажетсямолодым.

Сильвия допила чай, встала и, бросив несколько мелких монет на стол, направилась к выходу, натягивая на ходу куртку.

Северус Снейп некоторое время наблюдал за парой молодых людей, но когда Сильвия дотронулась рукой до молодого человека — отвернулся. Такое уже было — девушка, что нравилась ему, предпочитала другого. Конечно, сравнивать тут нечего, ситуация другая, но параллели проводились как-то сами и больно ранили. Он уставился в огонь камина.

Лили... Как давно это было. Его подруга, его наваждение, его любовь... Глупые ссоры и бурные примирения, бесконечные споры и молчаливые прогулки. А потом ещё одна глупая размолвка и вот она уходит, уходит, чтобы больше не вернуться. Нет, они и тогда помирились, но это было уже не то. Исчезло безоговорочное доверие, понимание с полувзгляда, полуслова, остались только дружеские чувства, скорее, дань детской дружбе — с её стороны. Именно тогда он начал метаться в поисках того, что могло бы помочь стать в её глазах не одним из многих, а особенным, тем, за которым можно пойти, героем. Доискался... Идеи Тома Реддла о преобразовании магического мира, казались такими свежими, такими нужными, такими понятными. Его так хорошо приняли — ещё бы, гений зельеварения! Сопливый мальчишка, ещё не закончивший Хогвартс, а уже утверждённый кандидат в члены гильдии зельеваров Британии! Льстивые речи и богатые посулы вскружили голову, а рядом не было никого, с кем можно было бы поделиться сомнениями и тревогами, кто мог бы подсказать и поддержать или, наоборот, отговорить от дальнейших шагов.

А однажды он увидел, как смотрят друг на друга его Лили — да, он всё ещё считал её "своей Лили"! — и этот выскочка Джеймс Поттер, и понял всё. Эти взгляды, и нежные касания рук, и полуулыбка на её губах. Он понял, что потерял её.

Он не стал противиться принятию метки Тёмного лорда. Он получил её, чтобы буквально через несколько недель понять, что же он на самом деле наделал, во что ввязался, но было уже поздно. Именно тогда посетила его в первый раз мысль о том, что, не проще ли одним махом покончить со всем этим театром абсурда, в который превратилась его жизнь. Неожиданная встреча поздним вечером в одном из малопосещаемых коридоров подземелья подтолкнула его к этому шагу. Он видел их, Поттера и Лили. Слабенькое заклятие отвода глаз, поставленное явно наспех, не заглушало звуков и не скрывало того, что происходило. Это было... нежно... и даже красиво. Он ушёл и отправился к лестнице, ведущей на Астрономическую башню. Ни одной мысли не было в его голове, он видел перед собой только её лицо, её глаза. Таким взглядом она никогда не смотрела на него.

Он не помнил, как добрался до башни, ногой толкнув дверь и отшвырнув в сторону учебник, что держал в руках, напрямую двинулся к окну — чего тянуть-то! Но место оказалось занято — на каменной раме окна, свесив ноги в многометровую пропасть, сидела, уцепившись за створку, какая-то мелкая пуффендуйка. Девчушка горько рыдала и была совершенно неадекватна. Расцепить её побелевшие пальцы и выволочь из оконного проёма стало делом нескольких минут. Взглянув на напухший красный нос девочки, превратившиеся в щёлки глаза и совершенно промокшую блузку, он, тяжело вздохнув, вытащил из кармана платок: "На!"

Собственно, на этом и закончилась его попытка развязаться со всем тем дерьмом, в которое он попал. Пока он выслушивал историю крушения любви этой соплячки, пока он, бегая по кругу и натыкаясь на телескопы, орал, что конец света не произойдёт оттого, что какой-то там Аллен пошёл на свидание ни с ней, и только идиотки могут думать о том, чтобы сигануть с башни и не вспомнить о своих родителях, короче, пока он воспитывал эту малолетнюю дурочку, весь его запал куда-то испарился. Ему пришло в голову, что то, что он собирался сейчас сделать, всё же, выглядит не очень достойно. Да, ему плохо, у него болит душа, разрывается сердце и впереди он не видит ничего, кроме черной беспросветности, но... Вот именно, но! Он же не безголовый магл и не романтическая барышня, он же мужчина, в конце концов! Кроме того, кто сказал, что их взаимная привязанность будет продолжаться долго? Поттер, также как и его приятель Блэк, особым постоянством не отличается. Он подождёт. Просто подождёт. Да.

Он посмотрел на девчушку — она спала прямо на полу, сжимая в руке его платок. Он закрыл окно и, сняв мантию, прикрыл девочку — всё равно уже поздно. Возвращаться через весь замок — стопроцентный шанс попасться Филчу. Пусть спит, а ему есть над чем подумать.

=========================================

Профессор Снейп, на минуту вынырнув из воспоминаний, взглянул в сторону стола, за которым сидела Сильвия. Она сидела одна, сосредоточенно вытягивая нитку из рукава своего чудовищно уродливого свитера. Девушка не выглядела слишком расстроенной отсутствием кавалера, казалось, она о чём-то усиленно размышляет. Он хмыкнул — да, и ему есть о чём подумать — и отвернулся к камину.

Он так никогда и не узнал, кто была эта малявка, что своим присутствием и дурацкой истерикой спасла его от опрометчивого шага. Спросить её имя не пришло ему в голову, а узнать в одной из множества мелких визгливых девчонок ту, что так и не вернула ему платок, не представлялось возможным. Пусть. Может для неё он стал тем принцем, что пришёл вовремя и спас от беды? Кто знает.

Он нашёл другой путь, как казалось тогда, единственно правильный — он отправился к Дамблдору. Старик, узнав о том, что он стал сторонником Тёмного лорда, смешал его с грязью, вылил ему на голову столько горечи и презрения, что хватило бы, чтобы утопить стадо откормленных нюхлеров, но, взяв бесчисленное количество клятв, обещал помощь и заступничество. Так началась его работа на два фронта. Служить двум господам оказалось не так трудно, как представлялось на первый взгляд. Усиленные занятия легилименцией при, как выяснилось, врождённых способностях, дали свои плоды — Том Реддл и не подозревал о том, что молодой зельевар играет за другую сторону.

Потом было окончание Хогвартса, поиски работы, жилья, устройство на новом месте. Известие о свадьбе Лили и Поттера врасплох его не застало, а несколько бутылок огневиски помогли обрести душевный покой.

А потом, к нему пришла Лили. Просто пришла, постучавшись ранним летним вечером в дверь его съёмной квартирки. Они мило побеседовали, расспрашивая друг друга о планах, вспоминая детство, школьные шалости и не говоря ни слова о цели визита. Допив чай, она подняла на него глаза и попросила остаться на ночлег, рассказав, что они с Джеймсом глупо поругались, он немного выпил и она, обидевшись, хлопнула дверью.

Разве мог он отказать подруге, пусть и бывшей, в такой мелочи! Северус уступил гостье свою спальню и устроился на маленьком диване в гостиной. Маленький для одного диван оказался просторным для двоих, когда ночью она неожиданно пришла к нему. Свой приход Лили не удосужилась объяснить, пришла и пришла. Изображать благородство он не стал.

Утром, пока она, напевая, порхала по кухне, он следил за ней больными глазами и не мог заставить себя озвучить то, что крутилось в голове. Только тогда, когда она уже стояла на пороге, он еле слышно произнёс: "Ты не останешься со мной?"

Она обернулась удивлённо: "Что ты, Сев, нет, конечно! Мне надо домой, Джеймс, наверное, уже с ума от беспокойства сходит!"

"А как же..."

"Не будь ребёнком, Сев! Мы ведь взрослые люди, правда?"

Быстро поцеловав его в щёку, она убежала.

В тот день он плакал предпоследний раз в своей жизни. Плакал злыми слезами разочарования, уткнувшись в подушку, сохранившую запах её волос. Подушку он позже сжёг в камине, мрачно наблюдая, как выгорают выпавшие пёрышки. "Лили, Лили... Ты растоптала мою душу и даже не заметила этого. Ты совсем не ангел и мне от этого плохо. Но если ты опять придёшь, я не скажу тебе ни слова упрёка, потому что ты, даже такая, какой ты оказалась — ты моя Лили, моё наваждение, мой кошмар, моя жизнь".

Она приходила ещё несколько раз, каждый раз после ссор с Джеймсом, ища у него утешения, понимания и ночлега. Он встречал её с неизменной улыбкой, провожая утром с дружеским пожеланием удачи. Никто не знает, как ему всё это было больно. Потом они довольно продолжительное время не встречались, а ещё через некоторое время он узнал, что в семье Поттеров родился сын. Произведя несложные вычисления, он задумался.

Торт, букет, игрушка для ребёнка. Он долго стоял в подворотне дома напротив, ожидая, пока Джеймс отправится по своим делам — лишний раз пересечься с ним, увидеть его самодовольную ухмылку и не попытаться стереть её ударом кулака, у него бы не хватило выдержки. Лили, чуть располневшая, но, в основном, такая же, как обычно, встретила его без удивления, радушно, но как-то совершенно спокойно. Встретила не как бывшего друга и, что там говорить — любовника, а как соседа. Спокойно, отстранённо, вежливо... Как чужого.

Одного взгляда на пухлого младенца в колыбели хватило, чтобы понять, что это ребёнок чёртового Поттера. Странно, неужели он всерьёз рассчитывал на что-то другое? Всё-таки он полный идиот. Младенец, захныкал не просыпаясь, потом распахнул зелёнущие осмысленные глаза и, уставившись на Лили, заорал пронзительным голосом.

— Извини, Сев, Гарри пора кормить.

— Да-да, — он суетливо повернулся к дверям.

— Будешь уходить, захлопни за собой дверь, — донеслось ему вслед.

Лучше бы она его ударила...

Потом его закрутило в круговороте событий. Пожиратели, Дамблдор, идиотское предсказание, которое зачем-то Дамблдор велел передать Тому Реддлу, паника в газетах, подполье, попытка выжить, смерти вокруг него... Краем уха он слышал, что семья Поттеров скрывается в надёжном месте, сам Дамблдор озаботился их судьбой! Он старался не думать и не вспоминать, не отвлекаться и продолжать жить, но что-то постоянно происходило вокруг него. Окружающая действительность подбрасывала ему не совсем понятные знаки или намёки.

Вот, например, брат с сестрой едут вдоль дороги на детских велосипедах, и брат кричит отстающей сестрёнке: "Быстрей, Лили! Ну, что же ты, быстрей!". Вот молодая мама вытирает нос плачущему сыну: "Не играй с ним больше, Джеймс! Он нехороший мальчик!"

Временами ему казалось, что он начинает сходить с ума. Хотя, может быть, на самом деле и не было никаких намёков, всё это связалось в одну цепочку уже потом, после того, как всё произошло?

А когда всё это случилось, и, пряча глаза, Дамлдор рассказал о её смерти — смерть старшего Поттера мало его интересовала — вот тогда он понял, что всё это время подсознательно этого ждал, он чувствовал, что это произойдет. Не предполагал, а просто знал. Всё. Это случилось. Теперь он может спокойно уйти. Он устал, ему надо отдохнуть. Покой. Он больше ничего не хочет и больше никому ничего не должен. Он запутался, заврался. Его руки в крови, его душа замарана дочерна. То, что она никогда к нему не придёт насовсем, не променяет это ничтожество, которому изменяет, и как он догадывался, не только с ним, ни на кого другого — он это уже понял. Единственное, что держало его — мысль о том, что, возможно то, что он делает, как-то поможет ей, её сыну, как-то изменит существующее положение вещей. Теперь всё это стало неважным. Да и в его услугах больше нет необходимости — Том Реддл сгинул, пропал, исчез. Всё, хватит.

Он честно оплакал Лили, ту Лили, что помнил, и ту, что знал. Ту, о которой мечтал и ту, которую сжимал в объятиях. Он оплакал её и простил. Потом, отсалютовав своему ухмыляющемуся отражению в зеркале бокалом вина с вылитым в него флакончиком зелья, залпом выпил его. Последним отголоском мысли у него в голове пронеслось, что надо было всё же лечь в постель, а то как-то несолидно умирать на ковре, как в дешёвой мелодраме...

Он учёл почти всё — нет друзей, нет родных, никто не станет его искать, никто не знает, где он проводит редкие, свободные от неприятных ему обязанностей, часы. Почти всё, кроме одного — у Дамблдора на него были совсем другие планы. Очнувшись в личных покой директора Хогвардса, бывший шпион, бывший любовник, бывший Пожиратель, неудавшийся самоубийца выл, ругался и рвался из державших его верёвок так, что раздирал себе руки до мяса, но ничто не могла заставить Альбуса Дамбдлора отступить от однажды принятого решения — Северус Снейп ему был нужен живым.

Снейп усмехнулся, непроизвольно потёр запястья — долго у него держались следы от магических верёвок Дамблдора. Долго Альбус возился с ним, внушая, ругая, запугивая и уговаривая. Только то, что Дамблдор твёрдо обещал ему возвращение Тома, этого недобитого Тёмного Лорда, только уверенность в том, что кроме него никто не сможет лучше присмотреть за щенком Джеймса и помочь тому исполнить пророчество, а значит — отомстить, только это заставило его отказаться от своих планов по сведению счётов с жизнью.

Несколько месяцев Азкабана, сломанные рёбра и отбитая в подвалах Министерства на допросах у авроров печень — такая мелочь, по сравнению с тем, что его всё-таки оправдали, он вернулся к любимому делу и ... И опять-таки, чёртов Альбус оказался прав — ему снова захотелось жить. Поттеровский мальчишка — придётся признаться, оказался не так уж похож на своего отца, как казалось в начале. Самовлюблённости и глупой спеси чистокровного у него не было и в помине. Лилина доброта ко всем и ко всему, стремление спасать весь мир и привычка взять на себя самое трудное...

А ещё, у него были её глаза...

* * *