Служебный роман (джен)

Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.

Служебный роман

— Мне как обычно, Том, — хрипло каркает фигура в сером плаще с капюшоном. Прежде, чем сесть на высокий трёхногий табурет, посетитель долго роется в карманах, высыпая на стойку горсть мелких монеток.

— Словно с паперти, — сметая мелочь в ящичек, ворчит хозяин.

Он, разумеется, не со зла, нет. Но рука непроизвольно сжимается в кулак и, дёрнувшись, замирает в миллиметре от щербатого дерева. Ещё не хватало стукнуть...

«Самообладание, Драко!» — голос отца действует лучше холодного душа. Да и, в отличие от последнего, всегда при себе. Впрочем, до безупречности отца сын всегда не доставал, нужно признать и, наверное, смириться. А может, это уже в прошлом. Глубокий вдох — медленный выдох...

Треть бутылки огневиски — ровно три стакана. Пока что этого хватает, чтобы не потерять остатки этого хвалёного самообладания и заставить себя ещё неделю прожить на этом свете. Самообладание... Что скажет отец? Ах, да. Теперь ничего. Смешно — маг, которого доконал обычный вульгарно-маггловский инфаркт...

Война. Война кончилась три года назад. Так пишут в газетах, прославляя новое правительство и прелести мирной жизни. «Жить стало лучше, жить стало веселей...» И — Мерлин, будь свидетель — они правы! Это ведь до колик смешно — три года мучить горстку людей, припоминая им все прошлые грехи, но так и не вынести окончательный приговор. Три года облав, обысков, судов. Три года, как бесконечная карусель — чем не веселье? Карусель до тошноты, остановите, я хочу сойти! Хотя бы с ума... Тошно видеть авроров, топчущих изысканнейшие ковры и жгущих редчайшие книги. Тошно видеть, как в один год отец и мать постарели на десять. Тошно от своей нищеты, бессилия, безнадёжности и невозможности это исправить. Почти тошнит, наконец, от этого дешёвого виски, но ещё стакан...

Однако, после трёх стаканов можно и улыбнуться, пусть и кривенько. Ну, что ж, зато можно будет честно сказать, что карьеру строил сам, с самых низов. Хорошо всё же, что иногда в Министерстве подворачивается возможность подработать. Конечно, не всё состояние лежит в опечатанном сейфе в Гринготтс, но, увы, большая часть. Ещё немного на счету «на чёрный день» за границей, и совсем чуть-чуть было в тайниках в доме. Эти деньги частично нашли и забрали авроры, и Драко сильно сомневался, чтобы от этой суммы осталось хоть что-то. Такие улики редко хранятся. В былые времена такие проблемы обычно поправлялись выгодными браками, но теперь это звучит, как бородатый анекдот. У кого из чистокровных вообще есть сейчас деньги?.. Наверное, это карма, раз самая завидная невеста — дочь ТЕХ Уизли, а потомок Малфоев вынужден сидеть за стойкой, не имея ни кната лишнего, чтобы позволить себе столик в тёмном углу. Жить определённо стало веселей.

Может, всё же стоило пожертвовать одним стаканом, но сесть подальше от входа? Драко в очередной раз повёл плечами от налетевшего порыва ветра. Кого-то ещё принесло в «Дырявый Котёл», будь он... цел и невредим. Самообладание, Драко.

— Прекрасный вечер, Том, — тихо произнёс кто-то прямо над ухом. — Можно мне чаю с мятой, пожалуйста? Только не в синей чашке — там гнездо нарглов.

Вот уж действительно, только Полоумной Лавгуд могло придти в голову назвать промозглый туманный вечер прекрасным...

— Ты ведь Драко Малфой? — интересно, а если ей ответить, что это — Мерлин, она поверит в проделки мозгошмыгов? — Ты выглядишь... неважно.

— У него не ладится, мисс! — старина Том всегда рад поделиться сплетнями, чтоб ему... спокойно было.

— А. Понятно, — неповторимый тон! Абсолютно не понять, о чём думает это белокурое создание. — Драко, ты ведь знаешь всё про нарглов, наверное? Они любят селиться в старинных особняках. Ты бы не хотел написать пару статей для «Придиры»?

«Ни за что! Видеть не хочу ни тебя, ни твой журнал, а тем более описывать каких-то там нагрлов!»

— Благодарю за высокую оценку моих... моего кругозора. Я подумаю. Позвольте откланяться, миледи? «Самообладание, Драко...»

* * *

Флегматичная сова чистила перья, ожидая ответа на нехитрое послание.

«Драко! Читателям безумно понравились твои статьи о нарглах. Ты не хотел бы поработать в «Придире» некоторое время? С наилучшими пожеланиями, Луна»

Вот так просто. «Читателям понравились»... Естественно — Малфой, пишущий о нарглах, разве это могло пройти незамеченным? Драко тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли о смеющихся, нет, неприкрыто ржущих гриффиндорцах. Наверняка Лавгуд первым делом показала им этот номер... Впрочем, деньги есть деньги, и она их прислала. Что бредни о нарглах, что мальчиком на побегушках в Министерстве — одинаково... позорно. Вот только за нарглов платят два галеона за статью, а за день беготни — десяток кнатов... «Поработать некоторое время...»

— Ответа не будет! — несколько резче, чем хотел, крикнул сове Драко, махнув на нее зажатым в руке письмом. — Сам приду... — тихо добавил он вслед улетевшей посланнице.

* * *

— Куда ты так рано, Драко? — оклик матери застал его на пороге. Да, не стоило так поспешно сбегать по лестнице.

— В издательство, maman. Вы ведь знаете, я нашел там местечко... консультанта. По... традициям благородных семей.

Невероятно тяжело заставить себя не отводить взгляд. Больно смотреть на когда-то прекрасную женщину, тяжело опирающуюся на дверь своей спальни. Нарцисса не выходит из дома практически со смерти отца. Говорит, что держит траур по мужу, но сын-то знает, что она тоже на грани отчаянного безумия. Потому — щадит её изо всех сил. И широко улыбается.

— Ты вернёшься к ужину?

Смотреть прямо... через силу смотреть.

— Я... не уверен. Не ждите меня, maman, у нас скоро новый выпуск, очень... много работы. Простите.

— Хорошо всё же, что ты не в этом ужасном «Пророке»! Они пишут одни враки!

— Ну что Вы, maman! Я никогда не вру, я же помню, что такое «честь рода».

Нарцисса улыбнулась. Драко почувствовал лёгкий укол совести, но за улыбку матери, такую редкую...

— Ты весь в отца, мальчик мой. Ну, не стой на ветру, иди.

Торопливо, но изящно поклониться и трансгрессировать на тихую улочку. Стоит пройтись пешком и привести в порядок мысли. В отца... Да, наверное... Он тоже знал, как извлечь выгоду, даже, если для этого приходилось идти на жертвы. И он никогда не ошибался. Даже, когда выбрал службу Тёмному Лорду. Жизнь — это всё же так выгодно.

* * *

— Драко, уже почти шесть, — опять она словно подкралась со спины! Ну как ей удаётся так тихо ходить? Малфой раздражённо обернулся.

— Я ещё не закончил. Оставь мне ключ.

— Уже почти шесть, и сегодня пятница.

— Я знаю, ну и что? Я ещё не дописал.

— Статья вполне может подождать до понедельника.

— Ни в коем случае. Я упущу мысль, вдохновение и вообще, я привык к тому, что нужно сперва сделать дело, а потом уже отдыхать.

«Ну, оставь же ты меня наконец в покое! Что тебе от меня нужно?!»

Он злился. Злился на её тихий мягкий голос, на странный, отстранённый взгляд и особенно на эту дурацкую привычку каждый день отправлять его домой после рабочего дня. Хорошо, что через месяц работы она стала напоминать об этом только по пятницам. Драко надеялся, что нужно потерпеть ещё совсем немного, и эти попытки прекратятся вовсе.

— Мне кажется, что у тебя не все дома.

«А мне не кажется. Я точно знаю, у кого тут дома никого нет...»

— С чего ты взяла?

Она пожала плечами.

— Ну, обычно люди возвращаются домой с радостью на лице. А ты нет. Значит, тебе там неуютно.

Потрясающий ответ. Вообще, потрясающая логика. Точнее — полное отсутствие таковой. Хотя, конечно, она во многом права. Огромное фамильное поместье и так-то после визита Лорда стало весьма неуютным местом, а уж когда там почти поселились авроры с их вечными поисками «в чём бы ещё обвинить», оно и вовсе потеряло остатки домашнего тепла. Малфой никому бы не признался открыто, но ему каждый раз было больно возвращаться в дом и видеть последствия войны. Это он не смог уберечь, сохранить, помочь... А когда-то совсем давно, наверное, в какой-то прошлой жизни, солнце играло красками витражей, а в саду цвели розы. Mamanлюбила розы... Отец часто дарил ей огромные букеты. Отец любил maman...

— Ты любишь пудинг?..

— Очень, — задумавшись, мечтательно ответил Драко.

— Я люблю пудинг. Пойдём ко мне? А по дороге купим пудинг.

— Давай, купим пудинг... «И розы для maman, и ещё папе новый ежедневник... Стоп! Какой, к Моргане, пудинг?! Это ведь... Тьфу. Поздно. Придётся тащиться на ужин к Полоумной Лавгуд, не объяснять же теперь... Самообладание, да... Прости, отец, я опять забыл».

Она не умолкала всю дорогу, а Драко удивлялся, что они шли пешком по маггловскому Лондону, а не трансгрессировали сразу.

— Мне нравится смотреть на людей. Они забавные такие. Почти, как нарглы. И хорошо готовят пудинг, — объясняла Луна. — Я обычно покупаю вот здесь. А из вон того переулка — трансгрессирую. А отец сейчас на Бали — он ищет морщерогих кизляков. Но, ты знаешь, по-моему, он их выдумал специально, чтобы искать и не находить. Он немного странный, ты не думаешь?..

«Не-а, не думаю. Просто знаю, что вся ваша семейка чокну... не очень нормальная».

— Ну что ты, это же твой отец. Я уверен, он обязательно сделает великое открытие, — как странно — в ответ на её долгий задумчивый взгляд так же сложно не отвести глаз, как и при вранье maman... Что за чушь!

Она открыла дверь и пригласила его войти. Вот так запросто — ни охранного периметра, ни банального ключа! Удивительное наивное создание! А если в дом залезут воры?

— Будет славно, если люди найдут здесь что-нибудь полезное для себя, — пожала плечами она. Непробиваемое отсутствие логики и здравого смысла!

Пока она возилась на кухоньке, разогревая свой пудинг, Драко сидел на диване и пытался посчитать, сколько таких крошечных гостиных поместится в холле Малфой-мэнора. До войны там стоял большой гардероб, так что, наверное, вряд ли больше пяти. Теперь влезет семь, наверное, если постараться... Нет, это явно не способствует настроению для непринужденной светской беседы о... прекрасной погоде, когда же кончится этот дождь!

— Как ты тут живёшь, ведь даже стены давят! То есть, я имел в виду, тут же сложно принимать гостей, наверное? — поправился Драко.

— К нам редко кто-то приходит, — она, кажется, вовсе не заметила его резкой критики.

— Вот как?.. А разве...

— Гарри и Джинни сейчас в Годриковой Лощине, строят дом. Рон в Министерстве до ночи, а Гермиона... кажется, что-то исследует в лаборатории. Невилл в Хогвартсе, и кроме теплиц, ему ни до кого дела нет... — показалось, или вправду в голосе мелькнула горечь? — А ты общаешься с однокурсниками?

— Частенько. «Раз в пару месяцев в суде — стабильно...»

— А мы не собирались — времени нет. Но я не обижаюсь. Я тоже ведь всегда в редакции. У всех есть дело жизни, и это даже хорошо. А ещё здесь бывает мама.

— Твои... в разводе?

— Нет, она умерла. Давно... Но иногда приходит. Обычно зимой — ей нравится камин, по-моему. Чай с лимоном, с молоком?..

— Можно кофе? «А лучше чего-нибудь покрепче... Кажется, сегодня я в точности исполнил указания отца о том, что никогда нельзя говорить в гостях... Наоборот только, зато в точности».

Maman определенно права. В «Пророке» пишут бред. Кому там жить стало веселей?..

— Раз уж ты все равно здесь, может, останешься? Мне кажется, тебе по-прежнему не очень хочется домой.

— А... тебе не будет неудобно? Тут не так много места...

— Ерунда. Значит, ты останешься?

— Пожалуй... Только черкну пару строк, чтобы дома не волновались. У тебя есть сова?

— У меня есть голубь. Но он тоже неплохо носит почту.

— Пусть голубь... «Все-то у неё не как у людей...»

А потом она плескалась в душе, а он лежал на покрывале и смотрел в потолок. Ощущения были странные: непривычно было вот так запросто ночевать в чужом доме. Интересно, зачем ей это надо? Намекает на ответный визит? Так она не хуже него знает, что выпрашивать у него сейчас просто нечего. Что тогда? Хвастается, как ей повезло выбрать правильную сторону? Тогда бы вряд ли они с отцом ютились в этой конуре, верно? Постичь логику этого существа нормальному человеку было явно не дано, и это Малфоя... настораживало. Никогда нельзя предугадать, что она сделает в следующую секунду...

Ну вот, точно! Вышла из душа в чём мать родила, не потрудившись даже набросить полотенце! От такой наглости все цензурные слова разом вылетели из головы, а нецензурные застряли в горле. Драко понадеялся, что смог достаточно быстро отвести взгляд и не «пялиться» слишком откровенно на это явление. Не модель, конечно, но и не толстушка, просто чуть пухленькая фигурка, распущенные волосы спадают красивыми волнами... Кажется, у него давно не было девушки.

— Знаешь, не очень-то прилично расхаживать в таком виде перед гостями...

— Я всегда так сплю, и из-за гостей менять привычки не хочу. И вообще, не очень-то прилично делать девушке замечания о её внешнем виде в её же собственном доме, — уела. Спокойным ответом в тон — уела. Драко буркнул что-то неразборчивое и отвернулся к стенке.

Она забралась под одеяло и обняла его, как обнимают плюшевых медведей. То ли в комнате жарко, то ли девушки у него не было дольше, чем он предполагал. Драко стиснул зубы и тихо шипел, пока девушка возилась за его спиной, устраиваясь поудобнее. Поудобнее для неё, разумеется, потому что ещё немного и... Ну, так и есть, нашла, куда положить руку! Ещё бы пощупала...

— Знаешь, в подобном состоянии обычно непросто заснуть. Мозгошмыги любят беспокойные сны, — таким тоном сообщают, что за окном идёт дождь. — Тебе стоит расслабиться.

Драко резко сел на постели и, нахмурившись, посмотрел на девушку. Она вообще сама понимает, что говорит?! Ему вдруг стало по-детски обидно. Так же обидно, как в тот день, когда выскочка-гриффиндорец так самоуверенно отверг его дружбу.

«Думаешь, если тебе повезло родиться Избранным, то можно вот так, да, Поттер?! Можно направо и налево рушить и строить глазки, и всё сойдёт с рук? Можно даже не пытаться ничего понять, а все свои глупые ошибки преподносить, как величайшие откровения?! Думаешь, имеешь право судить и клеймить, да? Да кто ты вообще такой! Самоуверенный мальчишка, правильно всегда говорил профессор Снейп! А ты?! Считаешь, что если девчонка, и к тому же блондинка, то можно провоцировать, а потом похлопать ресницами и сказать, что вовсе не то имела в виду? Что это всё проделки воображаемых нарглов, мозгошмыгов и прочих порождений больного воображения! А если вот однажды придётся за свои слова ответить?!»

Драко сам не понял, в какой момент он оказался сверху и кто из них произнёс контрацептивное заклятье. Ему просто безумно хотелось вцепиться ей в плечи и заставить как-то среагировать. Чтобы в её больших серых глазах хотя бы промелькнул страх, а тихий спокойный голос сменился стоном.

Удивительно, но в постели она оказалась вовсе не бревном, как он было предположил.

«Забавная она всё же», — отрешённо подумал Драко, вытягиваясь на постели. И тут же резко вскочил, когда осознание содеянного настигло разум. Свою начальницу... да даже если и без этого — девушку... в её же доме... фактически без согласия... Мерлин, что же он натворил! Ведь она наверняка пошлет сову в аврорат, и тогда... Какой позор! Что скажет maman?

«Отец... я очень тебя подвёл, я сорвался... Прости, папа!»

Молодой аристократ в отчаянии спрятал лицо в ладони. Ведь недаром же эту Полоумную прозвали «аномальной зоной» и пугали первокурсников, мол, не ходите близко — неприятностей не оберётесь! Решено, когда прибудут авроры — живым не даваться. Но maman... Ей всё равно сообщат, как же она?.. Она не переживёт. Мерлин, за что?! Ведь он же только хотел выбраться из этого позора, а в результате только сделал хуже! Почему у него никогда не получалось выпутываться из неприятностей с этакой лёгкой небрежностью, как делал отец?

Тихий скрип кровати заставил Драко вздрогнуть. Невероятным усилием воли он заставил себя повернуться и посмотреть девушке в глаза. Большие, серые, с томной поволокой... Красивые. И — ни капли гнева, вот непостижимое создание! Неловко вот так сидеть, надо... что-то сказать, да, конечно, надо принести извинения! Хотя, какие, к Моргане, извинения, после того, что он сделал...

— Мисс Лавгуд, я... безмерно виноват перед Вами, я... — она чуть качнула головой и приложила палец к его губам. — «...пропал», — мрачно закончил он мысленно.

— Спасибо.

— Простите?..

— Спасибо, — повторила она с улыбкой и потянулась. — Действительно, очень помогает расслабиться. И никакого риска призвать мозгошмыгов. Давай спать? Поможешь мне завтра управиться с хозяйством? А то в воскресенье ведь, наверное, следует нанести ответный визит...

Он только кивнул, пытаясь понять, что же происходит, и позволил притянуть себя в требовательном объятии. Бедные плюшевые мишки, и как они только терпят подобное? Хотя, наверное, они привыкли. Надо будет ей подарить, она точно обрадуется...

* * *

— Maman, это мисс Лавгуд, дочь нашего главного редактора, я говорил Вам, помните?

— Драко Малфой, как тебе не стыдно приглашать в дом гостей без моего ведома?! У нас ведь ничего нет к чаю.

— Это не беда, мэм, — странно, и когда звуки этого тихого спокойного голоса стали ассоциироваться у него с надеждой? — Вы любите пудинг? Мы купили пудинг...