Снежная королева (гет)

Тонкие каблучки торопливо стучат по гулким коридорам, но дыхание не сбито ни капли: быстрая ходьба давно превратилась в привычку, ведь в Министерстве иначе нельзя. Короткий взгляд на часы и едва заметный удовлетворенный кивок: никаких опозданий, всего половина восьмого. До начала рабочего дня времени еще более чем достаточно, но она, разумеется, будет чувствовать себя гораздо спокойнее, если придет заранее и успеет подготовиться к приходу руководства.

Не обращает ни малейшего внимания на изредка встречающихся в коридоре коллег. Иногда кажется, будто она приходит намного раньше лишь для того, чтобы встретить как можно меньше знакомых. Чтобы не было необходимости что-то выслушивать, говорить, смеяться и охать, когда собеседнику это нужно. Она идет, устремив взгляд строго перед собой, ни правее, ни левее. Не удивлюсь, если в голове прокручивает планы на день. Вспоминает задания начальства, мысленно составляет список, в соответствии с которым станет работать до появления новых поручений, напоминает себе подготовить посуду для утреннего кофе. Все действия наверняка отточены до автоматизма, а каждое утро напоминает предыдущее до мельчайших деталей, но это не заставляет ее стать менее ответственной.

Проходит мимо, оставив после себя ненавязчивый запах инжира и магнолии, и цокот каблучков удаляется по коридору, а за очередной аркой его заглушает ковровая дорожка: она вошла в приемную Отдела международного магического сотрудничества, которую настолько же сложно представить без нее, как Аврорат – без Поттера.

Снежная королева заняла свое рабочее место. Прозвище, данное, видимо, кем-то из маглокровок, намертво прилипло к ней чуть больше пары лет назад. Предельно собранна и малоэмоциональна, исполнительна, неразговорчива. За пределами Министерства абсолютно та же, разве что изредка может позволить себе снисходительно улыбнуться. Сухое досье – как раз в ее стиле.

Ее зовут Астория Гринграсс, и она была такой далеко не всегда.

* * *

— Астория!

Голос Дафны плывет над лужайкой перед Хогвартсом, разбивая группу первокурсников-слизеринцев, стоящих у Черного озера. Насторожившиеся первачки одновременно бросают растерянные взгляды куда-то наверх, в свисающие над гладью озера ветви ивы, и выражение лица Дафны меняется на строгое: она поджимает губы и прищуривает глаза, а затем делает несколько шагов по направлению к дереву. Спустя долю секунды из ветвей выглядывает источник растерянности: юная аристократка Астория Гринграсс. Дафна качает головой и презрительно вздергивает верхнюю губу, ожидая, пока сестра подойдет.

Она не подходит – подбегает. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, со съехавшей на плечо застежкой мантии, которую Дафна мгновенно оправляет, едва Астория оказывается от нее на расстоянии вытянутой руки.

— Привет! – Астория радостно улыбается сначала Дафне, а потом и нам, стоящим чуть в стороне. В ее голосе – искренняя радость, а еще беззаботное непонимание.

— Что ты себе позволяешь? – шипит Дафна, склоняясь к сестре.

— В смысле? – недоуменно моргает та.

— Чем вы там занимаетесь? – Дафна указывает взглядом на все еще толкущуюся у озера группу первокурсников, которые перешептываются, поглядывая на убежавшую от них Асторию.

— Мы кормим Гигантского кальмара! – улыбается она, довольная тем, что смогла ответить на вопрос сестры, а потом оборачивается к друзьям и показывает им большой палец.

— Ты слезла с дерева!

— Да, слезла, – в голосе слышится спокойная уверенность.

— Что тебе говорили родители? – А вот Дафна этим похвастать не может, ее голос становится все выше.

— Не бегать по замку, – начинает загибать пальцы Астория, – не заговаривать с привидениями, держаться подальше от Пивза, не ходить с распущенными волосами, чистить зубы два раза в день, не препираться с преподавателями, не болтать на уроках, не делать больше того, о чем меня просят. А, и еще обязательно отвечать на письма. Ни слова о том, что мне нельзя лазить по деревьям. Ни единого.

Астория прямо смотрит в глаза сестре, которая шумно дышит, но сделать ничего не может: формально ни один запрет не нарушен, а до поведения настоящих леди Астории нет никакого дела.

— Твой здравый смысл не дал тебе додумать список и понять, что этот запрет не включен в него лишь потому, что это и без того очевидно?!

— Что здесь очевидного? – удивляется Астория.

А Дафна сжимает руки в кулаки и, не зная, что ответить, разворачивается и гордо шествует к замку.

Смотрю на девочку, настолько похожую на сестру внешне, насколько и отличающуюся по характеру, и понимаю, что следующие пять лет отлично натренируют нервную систему Дафны.

— Драко у себя?

— Конечно. Только у него встреча через, – бросает взгляд на часы, – четырнадцать минут.

— Я успею. Можно?

— Пожалуйста, – кивает она и снова углубляется в бумаги.

— Спасибо, Тори, – а я улыбаюсь и жду, пока она поднимет глаза.

Поднимает, смотрит недоуменно, хмурится.

— Пожалуйста, Тео. У тебя осталось тринадцать минут, – напоминает, постучав пальцем по циферблату.

Насмешливо хмыкаю и, провожаемый подозрительным взглядом, который четко ощущаю между лопаток, прохожу в кабинет и закрываю за собой дверь.

— Ты когда-нибудь устанешь экспериментировать с Асторией? – спрашивает Драко, едва дверь закрывается.

— О чем ты?

— Нотт, я тебя умоляю. Так часто, как в последние месяцы, мы с тобой даже в Хогвартсе не виделись. При том, что учились на одном курсе.

— Не преувеличивай, я захожу к тебе раза два-три в день.

— Да, для того, чтобы поинтересоваться моими делами, – хмыкает Малфой и закидывает ноги на стол. – Все по-старому, ровным счетом ничего не изменилось с твоего последнего визита. Правда, через десять минут у меня встреча, так что не обессудь.

— Что за встреча?

Малфой серьезнеет, вздыхает, убирает ноги со стола и берет в руки перо, лишь после этого отвечает:

— С детективом.

— С детективом? – вскидываю брови и внимательно смотрю на Малфоя, который на моей памяти чуть ли не впервые чувствует себя растерянным.

— От того, что я повторю это еще раз, мой ответ не изменится, – огрызается он, отшвыривая перо. Оно плавно кружит и падает на пол, а мы молчим до тех пор, пока оно не касается зеленого ковра.

— Я верно понимаю причину его визита? – спрашиваю, нарушая молчание, и Малфой ехидно интересуется в ответ:

— Позволишь применить легилименцию? – Молчу, жду толкового ответа. – Да, – отвечает, даже не пытаясь скрыть досаду в голосе.

— Прошло уже...

— Я сам знаю, сколько времени прошло! – повышает голос Малфой, перебивая меня. – И плевать на это хотел.

— О сроках тебе скажет любой детектив! – взываю я. – А если не скажет, значит, просто будет качать из тебя деньги до тех пор, пока ты сам не осознаешь бесполезность поисков.

— Они не могли просто взять и пропасть, Нотт. Люди не исчезают просто так, они обязаны оставить следы.

— Сходи спроси у Поттера, какова вероятность найти пропавших несколько лет назад при странных обстоятельствах магов. Надави ему на больную мозоль.

— Спасибо за совет, – скалится Драко, а я качаю головой. – А теперь выйди, до встречи осталось три минуты. И скажи Астории, чтобы никого не впускала, пока я не позволю.

Молча встаю и покидаю кабинет, слыша, как за спиной загудел камин. Есть ли предел человеческой глупости? Отчаявшиеся люди способны на все.

— Тори, Драко просил никого не впускать, пока он не позволит.

Отрывается от бумаг; смотрит, кажется, оскорбленно.

— Спасибо, Тео, я в курсе, что надо делать в подобных ситуациях.

— Красивая брошь, – произношу спокойно и иду к выходу, краем глаза заметив, как Астория растерянно накрывает украшение ладонью. И смотрит вслед с какой-то решительной злобой во взгляде.

Она была такой далеко не всегда. И мне жаль ту девочку, которая тщетно пытается пробиться из-под ледяной корки.

* * *

— Астория!

Голос Дафны пересекает лужайку, кажется, отражается от стены Хогвартса и обухом падает на головы группы второкурсников. Мелкие в едином порыве вздрагивают и становятся значительно теснее, чем прежде. Я их понимаю: за прошедший год почти каждая их забава, возглавляемая неуправляемой младшей Гринграсс, прерывалась строгим окликом старшей. По правде говоря, это и нам уже поднадоело, но мы же друзья, мы должны быть вместе. Так что стоим в стороне и ждем, пока Дафна отчитает Асторию.

Астория подходит к сестре медленным шагом, останавливается футов за пять:

— Привет. – Потом оборачивается к нам, радостно улыбается и подмигивает. Усмехаюсь: насколько четкое различие она делает между сестрой и ее друзьями!

— Подойди ближе, – приказывает Дафна.

— Еще чего!

— Астория, прекрати ломать комедию и подойди, – устало повторяет она. – Пожалуйста.

Немного поколебавшись, Астория делает пару шагов к сестре.

— Чем ты опять занята?

— Гуляю со своими друзьями, – пожимает плечами Астория. – Я не спрыгнула с дерева, не бегаю по замку, не разговариваю с привидениями...

— Не умничай, Тори, – морщится Дафна. – В чем у тебя руки?

— Какие руки? – невинно хлопает глазами Астория.

— Твои. Обе.

— Ни в чем.

— Астория, чем ты занималась?!

— Копала, – нехотя звучит в ответ.

— Что?!

— Весь прошлый год слухи ходили, что под Гремучей ивой есть проход прямо в Визжащую хижину!

— И?

— Ты знала, ну конечно, – кивает Астория и умолкает.

— Дальше-то что? – поторапливает Дафна.

— Ничего.

— Только не говори мне, что вы собрались рыть подкоп к Гремучей иве, – угрожающе произносит она. Астория молчит, и Дафна не сдерживается: – Почему ты не отвечаешь?

— Сама сказала молчать.

— Ты невыносима, Астория. Не-вы-но-си-ма, – по слогам повторяет она.

— Так не выноси! – взрывается Астория. – Я уже год слышу, что позорю семью в целом и тебя в частности, так перестань привлекать к моим выходкам всеобщее внимание! Пока мы там копались, на нас никто и внимания не обращал, зато на твои вопли сбежался весь Хогвартс! И ты будешь говорить, что это я тебя позорю?!

Дафна бледнеет за долю секунды и уже даже открывает рот, чтобы ответить сестре, но вместо этого резко разворачивается и быстрым шагом идет в сторону замка.

— Ты переборщила, Астория, – качаю головой я. Она, похоже, и сама это понимает: тоскливо смотрит вслед Дафне и, видимо, собирается заплакать.

— Она же сама виновата? – Наверное, она хочет сказать это утвердительно, но фраза звучит как вопрос. Астория смотрит жалобно и чуть морщит лоб. – Она слишком сильно меня контролирует?

— Она твоя старшая сестра, так что это, наверное, в порядке вещей, – предполагаю я и щекочу ее кончиком ее же косички. Астория приподнимает плечо и хихикает, а потом сразу же хлюпает носом.

— Я просто не умею, как она. Мне скучно так.

— Ты же умудряешься как-то не попадаться преподавателям?

— Я и Дафну избегать пытаюсь, только она за мной следит!

— Так будь изобретательнее! Тори, тебя сестра на чем только ни ловила, я ни за что не поверю, что у тебя не получится доставлять ей меньше неудобств.

— Тео, для кого ты стараешься? – хмурится Астория, а я смеюсь.

— Для себя. Поверь, просто прогуляться с друзьями мне хочется гораздо больше, нежели выискивать тебя по всем закоулкам школьной территории.

— А ты не темнишь?

Снова смеюсь и, пожав плечами, ухожу.

Рабочий день в Министерстве давно закончился. Я собрал вещи и зашел за Драко: по пятницам мы, как правило, проводим время в пабе. Обычно втроем – третьим в нашей компании был Блейз, – но я уже сбился со счета, сколько наших пятниц прошло без него. А мы даже ни разу не говорили об этом.

Малфой неторопливо укладывает в портфель нужные бумаги, а я, сидя на диване, через открытую дверь наблюдаю за приемной. Конечно, Астория все еще там: она никогда не позволит себе уйти прежде, чем последний задержавшийся в отделе человек. И уж тем более, если этот последний – заместитель начальника отдела.

— Ты в ней когда-нибудь дыру протрешь, – ворчливо замечает Драко.

— Может, хоть это заставит ее потерять самообладание?

— Да оставь же ты ее в покое! Может, ей так проще.

— Не может, а точно. Только ты и сам понимаешь, что это не выход. Впрочем, как тебе понять, если ты сам так стараешься жить дальше и забить свой день, лишь бы не оглядываться назад.

— Все сказал?

— Пожалуй.

— Надеюсь, это был последний раз, когда ты высказался на эту тему. Ты никогда этого не поймешь.

— Действительно, куда уж мне, – хмыкаю я. – Я же никогда никого не терял. Мой отец совсем не сгнил в Азкабане, а старший брат не совершил акт самосожжения, когда в его дом пришли авроры. Куда мне тебя понять.

— Прости.

— Привык, – пожимаю плечами. – Куда мы сегодня?

— Чем дальше, тем лучше.

— Эдинбург подойдет?

— И Гринвич подошел бы, но тебе лишь бы поиздеваться.

— С большим трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать очередную колкость. Встреча, – одними губами проговариваю «с детективом», – прошла не так, как ты планировал?

— Позже об этом, – решительно обрубает Малфой и берет портфель. – Пойдем.

— Здравствуй, Тео, – слышу мягкий голос, едва выхожу в приемную, и на мгновение замираю.

— Карла?

Она грустно улыбается и, подойдя ближе, берет меня за руки.

— Ты не изменился. Ни капли.

— Извини. – Осторожно снимаю ее руки со своих и понимаю, что не смогу ответить ей тем же. В нашу последнюю встречу это была растерянная девочка, не понимающая, что происходит в ее жизни. Сейчас напротив меня стоит смирившаяся молодая женщина с бесконечно печальным взглядом и едва, но все же заметной – в неполные двадцать два – сединой в волосах. – Когда ты вернулась в Лондон?

— Пару дней назад.

— Одна?

— Нет, Фелисити тоже здесь. Она решила выставить на продажу дом.

— Фамильный особняк? – переспрашиваю я с ощущением надвигающейся неотвратимости.

— Фамильный особняк у тебя, – поправляет Карла с прежней улыбкой. – И у Драко. А это просто дом. Фамильный особняк Забини находится недалеко от Неаполя.

— Вы продаете дом Блейза? – раздается голос Малфоя из-за спины, и я понимаю, чего не хватало все это время: его реакции. Реакции на ушедшую надежду.

— Это склеп, а не дом! – немного истерично восклицает Карла. – Там невозможно жить!

— Зачем ты пришла? – ледяным голосом спрашивает Малфой, придерживая дверь кабинета. – Поставить нас в известность?

— Вообще-то я пришла поговорить с тобой. Просто у Фелисити итальянское гражданство, и сделки с английской недвижимостью...

— Заходи, – перебивает Драко и распахивает перед ней дверь. – У тебя будет десять минут.

Не оглядываясь ни на меня, ни на Асторию, Карла заходит в кабинет, и вошедший следом Драко закрывает дверь. Сажусь в кресло и перевожу взгляд на по-прежнему молча сидящую на стуле Асторию.

— Вот что такое отчаяние, – проговариваю мысли вслух.

— Не нужно, пожалуйста, – шепчет она, не переставая смотреть на закрытую дверь.

Проходит восемь минут и четырнадцать секунд полной тишины, когда дверь открывается, выпуская Карлу, и закрывается снова.

— Рада была увидеть тебя, Тео, – голос Карлы дрожит, а на щеках блестят слезы.

— Ты ведь не согласна с Фелисити, правда? – спрашиваю, возможно, чересчур резко.

Она не отвечает. Отводит глаза и медленно идет в противоположный конец приемной, к выходу.

— До свидания, Дафна, – неуверенно улыбается из дверного проема.

Астория бледнеет и сжимает руки в кулаки, даже не пытается ответить на улыбку.

— Астория.

Карла смотрит непонимающе, а спустя секунду судорожно вздыхает. Хочет что-то сказать, но вместо этого мотает головой и быстро выходит, почти выбегает в коридор.

В приемной царит тишина, нарушаемая лишь глубоким и слишком частым дыханием Астории. Поднимаюсь с кресла, подхожу к ее стулу и, поколебавшись, кладу руку на плечо.

— Ты в порядке?

— Что? – немного суетливо переспрашивает она и резко поднимается, чуть покачнувшись на высоких каблуках. – Д-да, конечно. Все хорошо.

— Не хочешь поговорить?

— Все в порядке, – повторяет тверже. Стоя перед зеркалом, оправляет и без того идеально лежащий воротник блузки, приглаживает волосы дрожащими пальцами. Снова подхожу к ней и, привалившись плечом к стене у зеркала, складываю руки на груди.

— Необязательно все всегда держать в себе, Тори, – говорю тихо, а голос звучит грубо.

Вздрагивает и переводит взгляд на меня.

— Мое имя Астория, – произносит раздельно.

— Когда-то назвать тебя полным именем было равносильно самоубийству, – невесело усмехаюсь я. – Астория – просто имя. А ты...

— Нет, – отрезает она. – Я и есть Астория. Забудь о Тори.

Мне жаль ту девочку, которая тщетно пытается пробиться из-под ледяной корки. И очень хочется ей помочь.

* * *

— Астория? – Голос Дафны впервые за два с лишним года звучит вопросительно и немного удивленно.

— Привет, Дафна, – улыбается Астория, отрываясь от книги. – Привет, ребята.

— Ты одна?

— Как видишь.

— А где твои друзья?

— В гостиной. В библиотеке. Во дворе. Много где. – Равнодушное пожимание плечами, слишком честный взгляд. Поверить ей – большая ошибка, но лучше бы Дафна поверила: ее паранойя действительно начинает утомлять.

Дафна верит. Тепло улыбается и садится рядом с Асторией.

— Что это за книга?

— Учебник по трансфигурации, – Тори показывает обложку. – Извини, у меня контрольная после обеда, я хотела повторить главу.

— Разумеется, – спохватывается Дафна и поднимается на ноги. – Горжусь тобой.

— Знаю, – хмыкает Астория, провожая сестру взглядом.

— И что это за книга на самом деле? – интересуюсь я, убедившись, что Дафна отошла довольно далеко.

— Нотт, ты чертов параноик, – качает головой Астория.

— Нет, просто я почему-то знаю тебя лучше Дафны. Возможно, во мне меньше предрассудков и я не настолько хочу видеть тебя изящной леди, как она.

— Мама бы запретила мне с тобой общаться, если бы это услышала, – смеется Астория и закрывает книгу. Разумеется, это не учебник трансфигурации. На обложке значится: «Искусство магического шпионажа: с древности до наших дней».

— Главу «Сокрытие улик» ты, видимо, уже изучила? – приподнимаю бровь.

— Не изучила, а освоила в совершенстве, – самолюбиво отвечает Тори. – Ты же видел, она ни о чем не догадалась.

— Я догадался.

— Моя цель – скрыться от Дафны, а не от тебя. Все нужно делать с поправкой на личность человека.

— Почему-то ты уверена, что я ей не расскажу.

— А зачем тебе это нужно? – Надо заметить, ее удивление вполне справедливо. – Ты сам сказал в прошлом году, что хочешь проводить время с друзьями, а не искать меня по всем закоулкам замка. Однако же сейчас сидишь со мной в закоулке замка, а не выслушиваешь хвалебные речи в мой адрес, которыми Дафна уже наверняка кормит остальных.

— Удивительно, насколько разными могут быть две родные сестры.

— Я тоже частенько об этом думаю. Иди к остальным пятикурсникам, а? Мне не нужны лишние подозрения со стороны Дафны, а ты вполне можешь меня подставить.

— О да, ты, безусловно, права, – насмешливо откликаюсь я. – До встречи, Астория.

— Я тебя умоляю! – она забавно морщит нос. – Из меня Астория такая же, как из Дафны – Диди. Когда я откликаюсь на Асторию, чувствую себя чопорной старушкой.

— В тринадцать лет?

— В том и дело!

— Хорошо, больше не буду тебя так называть, – со смешком отвечаю я. – До встречи, Тори.

— Пока, Нотт. И держи рот на замке!

— Разрешу тебе наслать на меня Силенцио, если когда-нибудь проговорюсь.

— Легкомысленное разрешение. Но я буду иметь в виду.

* * *

— Повтори, – командует официанту Малфой, и парой минут позже напротив него появляется очередной двойной скотч безо льда.

— Мне кажется, тебе хватит, – сухо говорю, понимая все же, что услышан не буду. Так и есть.

— Мне кажется, это не твое дело. – Язык Малфоя заплетается, но он залпом осушает бокал и пытается снова подозвать официанта.

— Я сказал, тебе хватит, – повторяю тверже.

— Вам повторить напитки? – Конечно, официант тут как тут. А когда нужно, не дозовешься.

— Попробуй, – тщетно пытаюсь скрыть раздражение в голосе. – После следующей порции станешь свидетелем выплеска стихийной магии. Моли Мерлина, чтобы это не были Непростительные. – Официант немного бледнеет, а я успокаиваюсь. – Счет принеси.

— Когда это я переставал держать себя в руках настолько, чтобы расшвыриваться Непростительными направо и налево? – хмыкает Малфой, провожая взглядом официанта.

— Никогда.

— И?

Пожимаю плечами, кладу несколько монет в принесенную папку и поднимаюсь.

— Ты идешь?

— Куда?

— По домам, надо думать. Завтрашняя суббота все же рабочая.

— И ты даже не спросишь, как прошла встреча с детективом? – Малфой приподнимает бровь, а во мне снова нарастает раздражение.

— Я спрашивал еще на работе, как ты помнишь, а здесь мы провели почти три часа, на протяжении которых ты методично – и молча – помогал бару избавиться от излишков виски. Я не люблю повторять.

— Посмотрите, какие мы гордые!

Не сдерживаюсь. Резко наклоняюсь, одновременно доставая волшебную палочку, и прижимаю ее к горлу Драко.

— Я сейчас произнесу Отрезвляющее, даже не подумав о том, насколько тебе хочется забыться, – тихо выговариваю сквозь зубы. – Наплевав на твое отчаяние, потому что до чертиков устал терпеть эти выкрутасы!

— Думаешь, это помешает мне опустошить бутылку огневиски из домашнего бара?

Выпрямляюсь и убираю палочку. Вижу, как в лице Малфоя мелькает превосходство, и, коротко размахнувшись, бью его в челюсть. Его голова откидывается назад, и он покачивается на стуле, но я вовремя хватаю его за лацканы пиджака и замечаю краем глаза спешащего в нашу сторону официанта.

— Вставай.

— Я не хотел.

— Хотел. Ты всегда делаешь и говоришь только то, что хочешь, не пытайся свалить все на алкоголь. Вставай, я сказал.

— Джентльмены, я вынужден попросить вас... – начинает подбежавший официант, но я его перебиваю:

— Уже уходим, – и, демонстративно вынимая из кошелька монету в десять сиклей, сую ее в счет.

— Будем рады видеть вас снова!.. – подобострастно звучит из-за спины.

— Я неблагодарная мразь, – усмехается Малфой уже на улице, потирая место удара.

— Нам обоим придется с этим как-то смириться, – говорю примиряюще. Да, магией я бы не достиг такого эффекта, а сейчас, выместив гнев, чувствую себя гораздо спокойнее.

— Когда-нибудь я скажу тебе «спасибо».

— Нет, не скажешь, и ты тоже прекрасно это знаешь.

— Почти два с половиной... – начинает Малфой, но я его останавливаю:

— А это знаю я. Иначе наша дружба давно бы закончилась.

— И все же спасибо, – с видимым трудом говорит Малфой.

— И все же пожалуйста, – отвечаю, покачав головой. – Историю о детективе, к слову, хотелось бы услышать.

— Нечего рассказывать, – он засовывает руки в карманы пальто. – Он отказался.

— Как объяснил?

Драко похож на побитую собаку, рассказывая об этом. Его жаль, но... может, именно это ему нужно. Перестать ждать и надеяться.

— Стандартно. Больше двух прошедших лет, опасная работа, более чем вероятная угроза для жизни, законное признание сначала пропавшими без вести, а затем – умершими. Прочее, прочее, прочее. Все как всегда.

— Не думаешь, что он прав? – спрашиваю осторожно.

— Я ничего не думаю. Я просто жду, что однажды Дафна снова окажется на моем пороге, а Блейз проторчит с нами в баре в пятницу, утомляя разговорами о Карле. Даже согласился бы выслушивать от нее утром субботы упреки в том, что мы спаиваем женатого человека.

— Еще вопрос, кто кого спаивал!

— Точно-точно, – смеется Малфой.

Накатывает чувство ностальгии, на фоне которого особенно остро ощущается потеря. Сколько бы я ни говорил себе о том, что нужно перестать надеяться, представить, что этого не будет больше никогда, чертовски сложно. Я тоже жду, что однажды все будет по-старому. Но никогда не признаюсь в этом, потому что есть сломленные люди, которые ждут этого возвращения больше меня. В разы больше.

— Как думаешь, она меня еще вспоминает? – глухо спрашивает Драко, глядя в никуда.

«Нет, Малфой, потому что если бы она была жива, давно бы вернулась», – мелькает в голове, но вслух я произношу совсем другое:

— Конечно.

— Доброе утро, Астория. – Поднимает на меня взгляд и кивает. – Ты и в субботу здесь?

— Сегодня рабочий день. Мистера Малфоя еще нет.

— И вряд ли будет вовремя, – говорю я, мысленно отметив обращение. Ничего удивительного, Тори обращается к Драко так уже довольно давно, но все равно режет слух. – Честно говоря, я пришел заварить ему кофе, но раз ты здесь... – улыбаюсь.

— Я приготовлю, не сомневайся.

— Сегодня ему нужен будет кофе покрепче.

— Он всегда пьет одинаковый.

— Он никогда не выходил на работу по субботам, – возражаю я. – Поверь, он будет признателен, если ты приготовишь крепкий черный кофе.

— Раньше его признательность за другой кофе разносилась эхом по всему Министерству, – отпускает шпильку она, и я застываю. Лишь бы не спугнуть этот проблеск прежней Тори.

— Поверь, не сегодня. А если ты предложишь ему еще и вот это, – вынимаю из внутреннего кармана пиджака небольшой флакончик, – то он сегодня будет работать, а не бестолково слоняться между кабинетом и приемной.

— И что это? – подозрительно спрашивает Астория.

— Живая вода, – хмыкаю в ответ.

Она умолкает ненадолго, после чего произносит:

— Если мистера Малфоя заберут в Мунго с рабочего места, я не стану тебя покрывать.

Ее губы едва заметно дрожат от сдерживаемой улыбки, но Тори быстро берет себя в руки.

— Это здраво. Мало ли что, авроры тебя еще и подельницей моей назовут.

Она серьезнеет и не реагирует на шутку. Но и минута настоящей Астории – уже победа.

— Пойду, пожалуй. – Колеблюсь в дверях, но все же оборачиваюсь: – Если тебе что-то понадобится – только скажи.

Тори вскидывает подбородок и смотрит с подозрением, а чуть погодя настороженно кивает:

— Хорошо, спасибо.

— Почему тебя всегда так удивляет, когда я предлагаю свою помощь, Астория?

— Просто ты... – Взгляд становится растерянным, она опирается кончиками пальцев о столешницу и умолкает.

— Просто я? – повторяю как можно мягче.

— Знал... меня другой, – договаривает быстро.

— Я знаю тебя всякой. Быть Асторией Гринграсс ты ведь вряд ли перестаешь, меняясь, правда? – Тем более пока прежняя все еще живет внутри.

— Я не знаю.

— Это был риторический вопрос. Просто имей в виду, что я буду рядом.

— Как с мист... как с Драко?

Внимательная.

— Да.

Астория лишь молча кивает. Какое-то время продолжаю стоять в дверях, но больше ничего не дожидаюсь. Выхожу в коридор и иду в сторону своего кабинета.

И только в кабинете, взглянув на календарь, понимаю настроение Астории.

Сегодня четвертое февраля. Очередное, уже двадцать седьмое четвертое число с тех пор, как пропали Блейз и Дафна. Двадцать первое – с тех пор, как они признаны умершими.

Год и девять месяцев с тех пор, как Астория закрылась ото всех.

И мне очень хочется ей помочь. Заставить стать прежней – настоящей, а не искусственной.

* * *

— Гринграсс!

— А? – Она с готовностью спрыгивает с подоконника, на котором сидела до этого, прячет что-то в складках мантии и, слегка прищурившись, идет навстречу. – Тео?

Явно слышу в ее голосе разочарование и смеюсь.

— Всего лишь я. Почему ты не на занятиях?

— У меня окно. – Смотрит исподлобья, точно зная, что я ей ни за что не поверю. И, к слову, это будет вполне справедливо.

— Где же тогда привычная толпа поклонников вокруг мисс-душа-любой-компании? – демонстративно обвожу взглядом пустой коридор и возвращаюсь к Астории.

— Свита распущена, королева утомлена вниманием, – приподняв брови, нагло сообщает она и гордо вскидывает подбородок. – Претензии?

— Ты слишком беспардонна для четверокурсницы, Тори.

— Ты слишком церемонен, хоть и всего лишь шестикурсник, – вздыхает она и качает головой, видно, ужасно опечалившись фактом моей рано ушедшей молодости.

— Разочаровываю тебя второй раз за две минуты. Мой личный рекорд. Что у тебя под мантией?

Астория снова вскидывает брови и ехидно тянет:

— Услышь это Дафна, голову бы тебе оторвала. Тебе напомнить, что мне четырнадцать?

Чуть склоняю голову и пристально смотрю нахалке в глаза. Она молчит, только щеки немного краснеют да пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Шумно вбирает носом воздух – разозлилась, и прежде всего на себя за такую реакцию на молчаливый взгляд.

— Ничего, – бубнит недовольно.

— Услышь это Дафна, голову бы тебе оторвала, – повторяю я ее же слова и с удовольствием наблюдаю, как она вздергивает подбородок, глядя на меня круглыми от удивления глазами.

— Ты...

— Так почему ты не на зельях? – Астория – маленькая актриса, и играть с ней одно удовольствие, но всему есть предел.

— Дафна заставила всех выучить мое расписание? – огрызается она, складывая руки на груди.

— Тори.

— Выгнали.

— Снейп выгнал слизеринку со своего занятия? – скептически уточняю я. Согласитесь, здесь есть чему удивиться. – Я боюсь представить, что ты должна была натворить.

— Парализующее.

— На кого-то из гриффиндорцев?

— На Снейпа.

Она произнесла это едва слышно, но я услышал. Услышал, и только хваленая слизеринская сдержанность позволила мне остаться невозмутимым.

— Петрификус на преподавателя? – на всякий случай переспрашиваю я.

— Я все вижу, Нотт. Так и быть, можешь посмеяться, – разрешает она, немного покраснев.

— Нет уж, сначала я дослушаю эту историю до конца!

— Просто Снейп так яростно давил авторитетом Криви, что чуть не смахнул со стола мой котел! И это вообще было первое, что пришло мне в голову.

— И Снейп не успел среагировать?

— Не думаю, что обычно он ждет нападения от студентов, – усмехается Тори. – И потом, я с этого года хожу на дополнительные к Флитвику, и освоить Невербальные уже успела!

— На четвертом курсе? Невербальные? – Она и правда способная.

— Да! И вообще, если бы я ими не владела, вряд ли бы использовала Петрификус. Правда, Тео, это было первое, что всплыло в моей голове! А палочка была в руке, и...

— Перестань оправдываться. Сколько баллов снял?

— Нисколько, – хитро улыбается Астория и снова усаживается на подоконник. Сажусь на постамент с доспехами напротив нее, опираясь спиной о стену.

— Выгнал из класса, но баллы не снял? – Чему я удивляюсь, она все же слизеринка.

— Добавил двадцать. За непревзойденное владение Невербальными заклинаниями. Но да, выгнал и назначил отработку на сегодня. Буду измерять длину эссе первокурсников.

— Наказал по всей строгости, – хмыкаю я.

— Я хороша, – пожимает плечами и улыбается, но почти мгновенно направляет на меня палочку. Меня парализует, но возмутиться я не могу: мешает заклинание немоты. Плюс ко всему чувствую на себе действие Дезиллюминационного. Маленькая ведьма! Решила мне продемонстрировать свое мастерство?!

— Астория, что ты здесь делаешь? – раздается потрясенный голос Дафны. Так вот в чем дело. – Почему ты не на уроке?

— Думаю, ты можешь сразу развернуться и уйти, как делаешь это всегда, – отвечает Тори. – Ответ тебе все равно не понравится.

— Да как ты...

— Я не шучу, Дафна.

— Ты...

— Я, – спокойно кивает Тори и провожает взглядом взбешенную сестру. – Финита.

— Наверное, самая гениальная твоя идея, – со злостью произношу я, поднимаясь с постамента и встряхивая руками и ногами. – Зачем ты это сделала?

— Мне кажется, что тебе не стоит портить отношения с Дафной.

— А ты не думаешь, что я сам могу принимать за себя решения? – повышаю голос я.

— Думаю. Но для Дафны мое поведение – сильный удар, а если она узнает, что один из ее ближайших друзей меня поощряет... – Она не заканчивает, только взмахивает рукой. – Извини. Но какой бы дрянью я ни казалась, сестру люблю. Прекрасно понимаю, сколько неудобств ей доставляю, но себя изменить не могу. Однако если в моих силах сделать другие стороны ее жизни, скажем, менее раздражающими – сделаю без сомнений.

Смотрю на Тори с интересом.

— Скажи ей об этом.

— Брось, она же не поверит. Ты прекрасно знаешь: она никогда не обращает внимания на слова, особенно если они расходятся с делом. Для нее важно лишь то, как я себя веду. И она наверняка думает, что насолить ей – цель моей жизни. А теперь представь, я к ней подхожу и говорю: «Дафна, ты не смотри, что я постоянно позорю нашу фамилию и тебя, свою старшую сестру. Я очень тебя люблю, правда!»

— Поэтому ты будешь продолжать молча портить ей жизнь?

— Я не порчу ей жизнь! – восклицает Тори, и ее голос немного дрожит. – Она сама портит. Прекрасно же знает, как я себя веду, могла бы делать вид, что не обращает на меня внимания. Но она ищет меня. И ей, кажется, доставляет удовольствие все же находить и убеждаться в том, что я по-прежнему безнадежна! Мне это нравится, а она не понимает!

— Иди-ка сюда, – протягиваю к ней руки, и она почти мгновенно соскальзывает с подоконника и крепко меня обнимает. Пытается дышать глубже, но плечи все равно подрагивают. – Не реви, глупая. Следующий год – выпускной для нас, и вряд ли у Дафны будет время преследовать тебя по пятам. А потом мы окончим школу, и ваши дороги разойдутся. Потерпеть осталось совсем немножко. – Снова, как несколько лет назад, щекочу ее кончиком ее же косички, продолжая обнимать второй рукой. – Что скажешь?

— Щекотно, – хихикает она и поднимает глаза. – Спасибо, что ты друг и для меня, и для Дафны.

— Нотт, ты опять здесь? — закатывает глаза Малфой, выходя в приемную.

— Развлекаю мисс Гринграсс, — киваю я. — И между делом отвлекаю ее от работы.

— И сам не работаешь, и другим не даешь. Мне кажется, если ты уйдешь из Министерства, никто не заметит.

— Не заметить увольнения самого известного в прессе лица Отдела магического транспорта? Даже не надейся. Я незаменим.

— Нотт, желтая хроника — это не пресса.

— А разве я когда-то мелькал в желтой хронике? — Делаю вид, что задумываюсь. — Нет, не припомню.

— В порочащих связях был, но не замечен, — хмыкает Малфой.

— Драко, здесь вообще-то девушка!

— А я вообще-то по делу вышел. Астория...

— Да, мистер Малфой? — Она поднимается со стула и внимательно смотрит на Драко.

— Мне нужно, чтобы ты зашла ко мне. Заберешь бумаги, и я дам тебе дальнейшие инструкции.

— Конечно.

Тори выходит из-за стола и идет в сторону кабинета Малфоя, который придерживает ей дверь.

— Я не закончил! — возмущаюсь я.

— Нотт, у нас много работы, а до конца рабочего дня всего сорок минут. Зайдешь завтра.

— Зайду, конечно, — усмехаюсь. — Астория, я хотел сегодня пригласить тебя поужинать в «Cerisier». После работы, разумеется.

— Однако, — вскидывает брови Малфой. — Астория, жду тебя в кабинете.

Он скрывается за дверью и закрывает ее за собой, и Астория почти сразу отмирает.

— Ты никогда никуда меня не приглашал.

— Пожалуй, теперь это не совсем верное замечание.

— Пожалуй, — эхом отзывается она. — А если я откажусь?

— Значит, сегодня вечером в ресторане мы не увидимся.

— Хорошо, — кивает Астория и расправляет плечи. — Я подойду, когда освобожусь.

Неожиданное решение, после ее предыдущей реплики я ждал отрицательного ответа.

— Буду ждать.

Астория кивает еще раз и исчезает в кабинете Малфоя, бросив на меня напоследок полный сомнения взгляд.

Мне хочется заставить ее стать прежней. И я попытаюсь.

* * *

— Мистер и миссис Гринграсс, Дафна, Астория, — коротко киваю я, увидев их на платформе 9 ? сентябрьским утром девяносто седьмого.

— Тео, дорогой! — Миссис Гринграсс протягивает мне обе руки и расцеловывает в щеки, и Тори закатывает глаза.

— Как мать? — спрашивает мистер Гринграсс, пожав мою руку.

— Держится, — пожимаю плечами я. Все Пожиратели были выпущены из Азкабана, а отец не дожил до этого пару недель: умер в камере от пневмонии. Маму это потрясло, какое-то время она отказывалась в это верить и целыми днями стояла у окна, ожидая, когда он вернется. Потом сдалась и с удвоенным усердием принялась воспитывать нас с Энтони.

— Папа, ты правда думаешь, что это хорошая тема для разговора на вокзале? — скептически интересуется Дафна.

— Очнись, мы уже несколько месяцев живем в мире, где на вокзале только об этом говорить и нужно, — беззаботно отвечает Астория.

— Тори, замолчи! — шипит миссис Гринграсс под говорящим взглядом Дафны. «А вы не верили!»

— Девочка права, между прочим, — усмехается мистер Гринграсс.

— Нас никогда не связывали с Пожирателями, папа!

— Если сейчас свяжут — это будет только плюсом, ты же понимаешь?

Дафна не находит, что ответить. Лишь сверкает глазами и оглядывается по сторонам.

— Сейчас плюсом, завтра — минусом. Это же не навсегда, — с прежними интонациями произносит Тори, и в этот раз ее одергивают все, включая мистера Гринграсса.

— Неужели ты не понимаешь, как опасно говорить такое?! — Миссис Гринграсс шепчет, но я уверен, что она бы кричала, если бы не опасалась, что ее подслушают.

— Не кричи на нее, Эмбер! Неужели нельзя просто попросить?

— Она ставит нас под удар!

— Эмбер, ей пятнадцать лет, естественно, она бунтует!

— Да она всю жизнь бунтует!

— Я вам не мешаю? — зло цедит Астория. Ее щеки ярко-малинового цвета, а сама она часто моргает. — Здесь вообще-то помимо нас еще куча людей, а в непосредственной близости стоит Нотт!

— О, — миссис Гринграсс смотрит на меня растерянно, — прости, Тео, что тебе пришлось стать свидетелем этой ссоры.

— Ничего страшного, — улыбаюсь я, не отрывая взгляда от Тори.

Паровоз издает гудок, и стоящие на платформе начинают суетиться.

— Пожалуйста, дорогая, будь осторожнее, — причитает миссис Гринграсс, обнимая Асторию. — Не лезь на рожон.

— Мам, я похожа на самоубийцу?

Миссис Гринграсс замирает, но бросает быстрый взгляд на мужа и целует Асторию в щеку.

— Пожалуйста, пиши хотя бы раз в неделю!

— Как всегда, по субботам, — кивает Тори и, обняв отца, идет к поезду, а миссис Гринграсс хватает меня за рукав и шепчет:

— Конечно, Дафна ее старшая сестра, но девочки не очень дружны... Тео, пожалуйста, присмотри за ними обеими. Дафна бывает чересчур вспыльчивой, — о, мне ли не знать, — а Тори — безрассудной. И я... хочу увидеть их в конце года.

— Не увлекайся, Эмбер, — предостерегает мистер Гринграсс. — Спасибо, Тед.

Снова пожимаю его руку и, попрощавшись, оставляю Дафну наедине с родителями.

В поезде полно свободных мест. Я слышал, что в этом году маглорожденным — надо бы поучиться употреблять слово «грязнокровки» — придется нелегко, так что с их стороны логично не появляться в Хогвартсе, ставшем чем-то вроде штаба Темного Лорда, но и большинство полукровок, видимо, решили не рисковать. Странно, уж как минимум всеспасителя Поттера я ожидал увидеть в поезде.

Заглядываю во все купе в поисках Забини и Малфоя, но вместо них в одном из купе вижу Асторию. Одну. Дергаю запертую дверь — Астория вздрагивает, но, увидев меня, взмахивает палочкой. И снова запирает купе, едва я оказываюсь внутри.

— Почему ты одна?

— Потому что я так хочу, — глухо отвечает Тори.

— Почему?

— Тебе что, пять лет? Почему да почему.

— Тори.

Она смотрит на меня внимательно и вздыхает.

— Я боюсь.

— Ехать в школу?

— Да что страшного в школе, — отмахивается Тори, — я ведь чистокровная. За родителей боюсь. Дафна права: нашу фамилию никогда не связывали с Пожирателями, но сейчас это скорее минус. Жирный, жирный минус.

— Твои родители никогда не вставляли им палки в колеса. А лояльность к режиму Темного Лорда — важное преимущество. С ними все будет в порядке. — Пересаживаюсь на ее сиденье и беру ее за руку. — Веришь?

Астория краснеет, выдергивает свою руку из моей и неуверенно улыбается:

— Конечно, верю. Ты, наверное, единственный, кто стоит на моей стороне без каких-либо условий.

— А семья?

— Ты же видел, как они ко мне относятся. Глупая девочка в переходном возрасте. Ничего не понимает, делает все, лишь бы насолить семье. Я навсегда останусь для них маленькой глупенькой Тори, даже когда стану совершеннолетней, да даже когда выйду замуж. Если выйду, — усмехнувшись, исправляется она. — У родителей есть Дафна, на которую возложено много надежд, а я так, для комплекта.

— Глупости говоришь. — Вообще-то она меня разозлила, но я стараюсь не позволять себе резких интонаций. — Они просто защищают тебя. Ты права, для них ты навсегда останешься младшей, но в этом нет ничего плохого. Ты не обязана соответствовать никаким ожиданиям, а можешь просто быть собой.

— Да. Только мне очень-очень хочется, чтобы они все понимали, что я личность. Я не потерянный человек, я очень хорошая ведьма, лучшая на своем курсе, и у меня есть все шансы сделать отличную карьеру! Только все, по-моему, думают, что все, что мне удается, выходит у меня случайно. Так, знаешь, вроде «Ой, мама, ты попросила воды, и я зачем-то достала палочку, понятия не имею, откуда здесь взялся этот кубок!». Они в меня не верят. А мне нужно, чтобы верили. Иначе... зачем тогда все?

— Я в тебя верю. — Надеюсь, мой голос звучит не слишком пафосно.

— А ты ведь тоже младший брат. Тебя тоже не воспринимают всерьез?

— О, Тори, ситуация в нашей семье намного хуже, — улыбаюсь я. — Мама абсолютно уверена, что ни я, ни Тони ничего не добьемся в этой жизни, поэтому до сих пор пытается нас воспитывать.

— Разве Тони не двадцать шесть? — настороженно спрашивает Астория.

— Именно, Тори. Именно двадцать шесть.

Она какое-то время сидит молча, раздумывая, а потом смотрит на меня и робко спрашивает:

— Можно тебя обнять? Пожалуйста.

— Не задавай глупых вопросов!

Она чуть краснеет, и я прижимаю ее, напряженную, к себе.

Через пятнадцать минут она уже спит, а проходящая мимо купе Дафна улыбается и одними губами произносит: «Спасибо».

На похоронах моего брата – формальных, ведь тело в Адском пламени сгорело дотла – Астория стоит рядом со мной. Едва касается руки, изредка смотрит искоса снизу вверх и молчит. Она сбежала из школы посреди учебного года, наплевав на запрет матери. Нет, миссис Гринграсс никогда не запрещала ей общаться со мной, но компрометировать себя присутствием на похоронах бывшего Пожирателя, когда старшая сестра учится в Школе авроров? Сами родители Астории нанесли нам визит вежливости накануне вечером.

— Ты как? – спрашивает она чуть позже, когда немногие гости разошлись, а мама слегла с сильнейшей мигренью. Тори стоит рядом со мной у окна моей комнаты и тоже – наверное – смотрит в сад.

— Зол, – отвечаю коротко.

Я не просто зол, я в ярости. В первую очередь – на эгоиста Энтони, которому в то время, когда охота на Пожирателей уже почти закончилась, хватило мозгов открыто заявить, что когда-нибудь появится новый Темный Лорд, который закончит начатое. И он, Энтони Нотт, с радостью встанет на его сторону, потому что грязнокровки и предатели крови не имеют права владеть магией.

Пока я третий год пытался восстановить имидж семьи, работая в Министерстве, Энтони твердой рукой перечеркивал наше будущее. И ему это удалось. Меня не уволили, нет. Лишь понизили в должности до более чем посредственного клерка с функцией курьера.

А еще я не могу поверить в то, что этот человек, мой брат, на протяжении всей войны остававшийся в стороне от основных действий, вырастивший меня и заменивший отца в то время, когда того упекли в Азкабан, в шутку уверявший маму, что женится только после того как подберет подходящую невесту мне, плюнул на семью.

— Энтони любил тебя, – тихо говорит Астория.

— Какой-то своеобразной любовью, – усмехаюсь я.

— Преподаватели Дафны рассказывали, что он перед смертью кричал, что понятия не имеет, что на него нашло.

— Мне от этого должно стать легче?

Астория вздрагивает, но неуверенно улыбается дрожащими губами.

— Извини. Просто я подумала...

— Здесь не нужно думать! – срываюсь я. – Энтони – чертов лицемер, который всю свою жизнь только и делал, что притворялся! А в удобный момент отказался от семьи и сделал все, чтобы после его смерти нам жилось как можно тяжелее! Ему больше не нужно ни о чем думать, я, Я как-то должен сводить концы с концами, чтобы маме не пришлось побираться по знакомым! И как я должен это сделать, если меня даром что не уволили? Как?!

— Я не знаю.

— Вот и я не знаю, Астория. И я не знаю! Не было бы матери, я бы тоже покончил с собой.

— Немедленно замолчи! – внезапно почти кричит Астория. – Ты стал бы таким же эгоистом, как и Тони, если бы сделал это!

— Я бы был один, это не эгоизм. Мне больше не о ком думать.

— А как же я?! Как у тебя вообще только повернулся язык сказать такое?! Да, прости, меня не нужно постоянно контролировать, меня не нужно защищать, я сама с этим хорошо справляюсь, но ты мне нужен! – выпаливает Астория и обрывает себя на вдохе. Наполненные слезами глаза расширяются, становясь поистине бездонными, и вместе со слезами в них плещется страх. Страх перед тем, что она только что сказала.

Я слишком удивлен, чтобы отвечать за свои поступки. Астория глухо стонет мне в губы, ее пальцы цепляются за воротник моей рубашки, а я даже не пытаюсь понять, как это произошло. В голове лишь стучит: нужен, нужен.

«Нужен», – говорят губы Астории, раскрываясь под моими.

«Нужен», – повторяют ее руки, обхватывая меня и прижимая к себе.

— Нужен, – еле слышно выдыхает она, когда я опускаю поцелуи на ее шею.

«Нужен», – шепчут холодные пальцы, когда она расстегивает первую пуговицу моей рубашки. И это отрезвляет.

— Подожди, Тори. – Я отстраняюсь и пытаюсь поймать ее взгляд. – Тебе нужно вернуться в школу.

— Завтра. Только завтра. Или можно вообще не возвращаться, – она ведет ладонью по моей щеке. – Чему они могут меня научить? Если бы не война, я бы уже выпустилась.

Не знаю, что ей ответить. Понимаю, что она должна, должна уйти, но и отпустить ее не могу, продолжаю крепко держать.

— Пожалуйста, Тео, – тихо просит она, – не думай об этом. Я ведь тоже нужна тебе, я знаю. Нужна, да?

Тори спрашивает с надеждой, а на щеках блестят две дорожки все-таки пролившихся слез.

Тори поднимается на носочки, касаясь пальцами моих висков, и заглядывает мне в глаза.

Тори приподнимает подбородок и касается – легко, почти невесомо – губами уголка моего рта.

Тори просит. И я уступаю.

Ее губы мягкие и послушные, а дрожащие пальцы касаются моей груди, мгновенно отстраняются, но через секунду уже ложатся увереннее. Целую родинку над губой, целую за ушком – она вкусно пахнет, – целую в шею. А Тори прогибается в пояснице, вжимаясь в меня крепче, обхватывает за шею, наклоняет голову набок, чтобы мне было удобнее, и прерывисто дышит. Иногда тихо стонет, обнимает крепче и крепче, словно боится упасть.

Тори маленькая. Тори хрупкая. Почему Тори до сих пор не переломилась в моих объятиях?

И взгляд у Тори испуганный, когда я ее раздеваю, и когда она меня раздевает, и когда я укладываю ее на кровать.

Тори наверняка не представляет, как восхитительно выглядит со стороны, невольно закусывая губу и прикрывая глаза, когда я ласкаю ее грудь.

Тори наверняка не представляет, как отзывается в моем паху каждое ее движение, когда она извивается под моими руками.

И Тори лишь один раз просит: «Подожди» – когда я вхожу в нее. Глубоко вздыхает, привыкает к ощущениям, а потом открыто смотрит мне в глаза, привлекает меня к своим губам и подается бедрами навстречу.

Тори не представляет, что чувствую я, когда прижимаю ее, засыпающую, к себе.

А еще Тори не знает, что мои руки до сих пор помнят ее тело.

Ведь это был последний раз, когда маленькая принцесса Астория не смогла удержать себя в рамках и призналась мне в своей слабости.

Первый и последний раз, когда наши отношения перешагнули грань.

И никто из нас никогда не напоминал об этом друг другу.

* * *

Ее длинные пальцы изящным движением расстегивают пару крючков теплой мантии, которая, соскальзывая с плеч, падает в руки склонившегося в почтительном поклоне невысокого волшебника. Пока тот определяет мантию на ее место в гардеробе ресторана, Астория мельком оглядывает себя в высоком зеркале и, откинув волосы на спину, внимательно следит за другим пожилым служащим, спешащим в ее сторону.

— Вас ожидают, мисс?

Надтреснутый голос мне едва слышен, и я различаю фразу лишь потому, что услышал аналогичную в свой адрес десять минут назад.

— Да, – она несколько суетливым движением заправляет прядь волос за маленькое ушко. – Моя фамилия Гринграсс.

— Прошу за мной, мисс Гринграсс, – кивает метрдотель.

Тонкие каблучки стучат по паркетному полу все громче, пока Астория в сопровождении служащего приближается к моему столику, и я поднимаюсь ей навстречу.

— Ваша гостья, мистер Нотт, – торжественно провозглашает метрдотель. Кивнув, незаметным жестом сую ему сикль, и он с довольной улыбкой испаряется.

Астория стоит вполоборота ко мне, практически не шевелясь. Спина прямая, подбородок приподнят. Образец аристократичной женственности.

— Добрый вечер, Астория, – наконец несколько иронично произношу я.

Она оборачивается ко мне с легкой улыбкой и протягивает руку:

— Добрый вечер, Тео.

Голос звенит, подрагивает, как морозный воздух. И ее пальцы, которые смотрятся в моей ладони словно игрушечные, такие холодные, что их хочется согреть дыханием.

Она протянула мне ладонь как равному. Уверенная в себе девочка Астория, которая привыкла, что все всегда бывает так, как хочет она. Я тоже привык. А еще я хорошо воспитан. Поэтому слегка сжимаю пальцы – крупный изумруд ее кольца чуть вдавливается в ладонь – и подношу их к губам, выдыхая на хрупкую кисть теплый поцелуй.

Ее пальцы выскальзывают из моих и взлетают к кружевному воротничку строгого платья, а по губам едва заметной волной пробегает улыбка.

— Ты же знаешь, я не люблю этого, – недовольно произносит Астория, когда я отодвигаю для нее стул.

— Того, что я пытаюсь быть джентльменом?

— Того, что ты лезешь из кожи вон в надежде произвести положительное впечатление.

— То есть я не зря по-прежнему рассчитываю на то, что когда-нибудь ты эти попытки оценишь?

Она поднимает на меня взгляд, лишь на долю секунды растерянный, почти мгновенно сменившийся обычным уверенным.

— Невыносим, – сообщает отрывисто и, очевидно, давая понять, что на этом тема закрыта, берет в руки кожаную папку меню, лежавшую на краю стола.

Тонкие длинные пальцы перелистывают страницы, изумруд таинственно мерцает, а плотные манжеты темно-зеленого, почти черного платья перехватывают запястья, подчеркивая их хрупкость.

— Готовы сделать заказ? Или пока принести вам напитки? – спрашивает появившийся официант в безукоризненно белоснежной рубашке.

— Будьте любезны, стакан воды. С долькой лимона и несколькими листочками мяты. Со льдом.

За окном зима и минус четырнадцать, а Астория Гринграсс заказывает к ужину воду со льдом. Конечно, она прекрасно знает, как ее называют, и пытается соответствовать званию: светлая, почти прозрачная кожа, тонкая хрупкая фигура, плавные движения, ровный голос. Ее поведение тщательно отрепетировано, ее жесты отточены до мелочей, ее взгляд заставляет всех вокруг держаться в заданных ею же рамках. В ее жизни все не просто так.

— Мистер Нотт?

Голос официанта возвращает меня из раздумий.

— Кьянти, – я не отрываю взгляда от Астории. Краем глаза вижу, как официант кивает и исчезает.

— Вино вечером среды?

— Вода со льдом зимой?

— Ненавижу теплую, – она забавно морщит нос, и все сходство со Снежной королевой мигом исчезает: Астория становится живой и настоящей. – Галстук у тебя ужасный, кстати.

— Правда? – улыбаюсь немного и смотрю на галстук. – По-моему, обычный.

— Чересчур яркий, почти попугайский.

Откидываюсь на спинку стула, продолжая смотреть в ее лицо. Что ж, можем поговорить и о моем галстуке.

— Я работаю пресс-секретарем уже несколько лет, так что хорошо знаю, насколько камера искажает цвета. Не то чтобы я мечтал владеть этой информацией, но по долгу службы приходится.

Она пожимает плечами и отодвигает правую руку, давая официанту поставить фужер.

— Почему ты пригласил меня поужинать? – спрашивает, едва официант отходит.

— Ты слишком много работаешь и, похоже, никогда не отдыхаешь.

— Я не устаю.

— Все устают, – слегка улыбаюсь я.

— Я работаю, потому что хочу, Тео, – твердо произносит Астория и откладывает меню на край стола.

— Готовы сделать заказ? – предупредительно интересуется мгновенно материализовавшийся у столика официант, и она кивает.

Следом заказываю я, не упуская из вида, что Астория мнет в руках полотняную салфетку.

Официант отходит, но каждый из нас молчит. Астория, похоже, мыслями где-то далеко, а я не хочу нарушать ее уединение. В конце концов, это, наверное, первый ее вечер вне дома за последние месяцы.

Спустя пару минут она глубоко вздыхает и кладет салфетку на колени. Снова поправляет волосы, вздыхает еще раз и внимательно смотрит на меня.

— Спасибо.

— Перестань. Я всего лишь пытаюсь быть понимающим.

— Тебе это, как всегда, отлично удается, – улыбается она. – В отличие от меня. Как твоя мама?

— Третирует меня по поводу и без, так что осмелюсь сказать, что стала почти прежней. Часто вспоминает Тони. То с уважением, то с осуждением. Она скучает по нему, тем более что для нас он всегда был просто любящим сыном и братом.

— А ты его простил?

— За двуличность? Нет, – жестко отвечаю я. – Он позволил себе слишком многое.

— А как Драко? – видимо, в попытке перевести тему быстро спрашивает она. Ценю ее желание, потому что разговоры о брате неизменно выводят меня из себя. Не потому, что не могу его простить, – потому, что слишком сильно хочу это сделать. После того как я выкарабкался из ямы, в которую он нас загнал, мысли о прощении возникают слишком часто. Как и тоска по родному человеку.

— Тео, – тихо зовет она, и я встряхиваю головой. – Как Драко?

— Извини. Ты видишь его каждый день, можешь представить, как он.

— Я каждый день вижу мистера Малфоя, а не Драко, – печально отзывается она. – Ты же знаешь, отношения у нас не складывались, а уж когда я обвинила его в пропаже Дафны...

Астория крепко сжимает вилку и отворачивается в сторону, пытаясь хоть за что-то зацепиться взглядом. Накрываю ее ладонь своей и, слегка поглаживая большим пальцем, говорю:

— Ты невольно надавила на больное, обвинив его, потому что он и сам считает себя виноватым. Уверен, что мог бы ее остановить. Просто боялся, что она не простит ему этого. Впрочем, он и так, и так ее потерял. Но эта мысль вряд ли ему помогает.

— Мне всегда казалось, что Дафна подалась в Аврорат только для того, чтобы проводить как можно меньше времени со мной. Я бы точно туда не пошла, и она прекрасно это знала.

— Не говори ерунды. Она слишком хотела пойти своей дорогой. Аврорат, конечно, не лучшее место для выпускников Слизерина в послевоенные годы, но Дафну было не остановить.

— Тео, она потащила за собой Блейза, и я не могу спокойно смотреть в глаза ни Карле, ни Фелисити!

— Тише, Тори. – Сжимаю ее руку и почти сразу отпускаю, чтобы освободить место для тарелок. – Драко верит, что найдет ее.

— А ты? – спрашивает она, внимательно глядя на меня покрасневшими глазами.

— Извини, – поколебавшись, отвечаю я, и она кивает.

— И я не верю. Пытаюсь стать как она, чтобы родители не скучали так сильно, ведь мама до сих пор плачет каждый день... Но не могу. Извини, Тео, я не могу, – громче говорит она, вставая из-за стола. – Прости за испорченный вечер.

— Подожди, – я поднимаюсь следом. – Не нужно было сразу приглашать тебя в ресторан. Идем, я провожу.

— Я хочу побыть одна, – возражает она.

— А я не хочу, чтобы ты оставалась одна. Во всяком случае, не сейчас, когда мы поговорили на эту тему.

— Я не бегу от этой темы, – холодно произносит она, взяв себя в руки. – Я просто хочу отдохнуть.

— Это сейчас было ни к чему, – в тон ей отвечаю я. – Слишком резкая замена главной героини. Нам обоим непросто далось возвращение к Тори, так что не беги от нее.

Астория хватается за спинку стула, затравленно глядя на меня, а потом шепчет:

— Зачем тебе это?

— Я скучаю по ней, – мягко отвечаю я, заглядывая в протянутый подоспевшим официантом счет и расплачиваясь.

— Вам упаковать еду с собой?

— Нет.

— Все скучают по Дафне, – чеканит Тори, едва официант уходит, и я смотрю на нее с недоумением. – Всем не хватает Дафны!

— Я не могу говорить за всех, но за себя – могу. И мне не хватает Тори в гораздо большей степени, чем Дафны.

Тори вздрагивает, порывисто хватает сумку и разворачивается по направлению к гардеробу.

Плечи Астории словно каменные, я ощущаю это, когда помогаю ей надеть мантию.

И, стоя рядом, чувствую, как она снова вздрагивает, когда над дверью ресторана звякает колокольчик.

Мы молчим все время, что я провожаю ее до дома, и лишь за несколько сотен футов она останавливается и поворачивается ко мне.

— Ты возишься со мной с первого курса, терпишь все, в отличие от остальных. И я все время жду от тебя подвоха, но никогда не дожидаюсь. Он есть?

— Смотря что ты считаешь подвохом, – пожимаю плечами я.

— Почему ты всегда в меня веришь? – тихо спрашивает Астория.

Она пытается стать Дафной, чтобы облегчить родительскую боль, но для нее это бремя становится только тяжелее. Они всегда были слишком разными: Дафну уважали и побаивались, а вот Асторию... Малышку Асторию трепетно любили, несмотря на все проказы.

— Иди сюда, – зову я, испытывая чувство дежавю.

— Четвертый курс, – в унисон с моими мыслями улыбается она и слабо меня обнимает. – Ты ведь никогда не был просто другом? – спрашивает неуверенно.

— Ты же знаешь, что для слизеринцев понятие дружбы слишком размыто.

— Мы всегда были и остаемся индивидуалистами, – продолжает Астория и поднимает голову, заглядывая мне в глаза: – Так что?

— Никогда.

Приятно видеть, что улыбается мне Тори, а не Астория.

Говоря откровенно, оглушительного успеха с первой же попытки я не ожидал. Но успех ли это, пускай и не оглушительный? Безусловно. Я верю в то, что рано или поздно лед треснет, чтобы явить миру замерзшую, но по-прежнему искреннюю и, что самое главное, живую Асторию Гринграсс.