Человек-Акромантул (джен)

«Убитьубитьубитьубитьубить...»

Сердце громко и быстро стучало в такт единственной мысли в голове.

Громкие возбужденные голоса и гнусный хохот постепенно удалялись, и вскоре под огромным дубом не осталось никого, кроме Снейпа. Он так и лежал на земле черной пыльной кучкой, куда его брякнули после чьего-то испуганного возгласа, что сюда бежит профессор МакГонагалл — разогнать плотную толпу, которую она увидела из окна своего кабинета в башне. А известно — если где-то собралась улюлюкающая толпа — значит, это Мародеры устроили очередное представление!

Дожидаться, пока трансфигураторша примчится и начнет по привычке читать ему мораль Северус не захотел и, схватив валявшуюся в двух шагах палочку, неуклюжим червяком пополз в кусты, чтобы отсидеться там, и пойти в замок, когда стемнеет. Пока что ему надо было еще и подумать немного о том, что случилось...

Все произошло так быстро, что он только сейчас начал осознавать, что именно крикнул Лили. А ведь еще идти к гостиной Гриффиндора, просить входящих добросердечных, чтобы ее позвали и извиняться... а что, если не простит? Уж больно она была в тот момент злая. Раньше-то она никогда не называла его Сопливусом, впрочем, как и он ее грязнокровкой, да еще и паршивой. М-да... все бывает на свете в первый раз.

Лежать в кустах было хорошо — прохладно и темно, тонкие гибкие ветки срослись плотным навесом над головой, не пропуская солнечных лучей, а внизу сырой песок. Может, вообще тут остаться? Никто ж искать не будет. Кому он нужен? Сердце подсказывало, что идти к Эванс бесполезно, так стоит ли вообще даже пробовать?

Cеверус перевернулся на живот и вздохнул, подперев подбородок рукой. Надо бы вылезти, книги собрать и принадлежности для письма. Может, домой рвануть? Плюнуть на оставшиеся два экзамена. Хотя там-то не лучше. Отец начнет издеваться, что лучше бы ходил в городскую школу, закончил средний уровень и пошел куда-нибудь работать, все пользы было бы больше и денег тоже. И вообще, к чему взрослому парню просиживать штаны в школе аж до восемнадцати лет? Пора уже обеспечивать себя самому, не маленький.

Может, так и поступить? Зато дома не будет постоянных скандалов из-за нехватки денег, ведь отец давно уже работает на полставки — фабрики постепенно закрывались, а рабочих сокращали. Знаменитые манчестерские прядильные и ткацкие предприятия отживали свое. Можно уехать в Лондон или в какой-то другой крупный промышленный город и там затеряться... можно открыть гадальный или провидческий салон — такие по телевизору показывали, кстати. Шарлатаны от магии зарабатывали неплохие деньги, обдуривая наивных обывателей. Он бы тоже так смог... наверное.

В кустах зашуршало. Чуткое ухо уловило едва слышный писк. Снейп тут же подобрался и насторожился, ожидая подвоха и начал оглядываться по сторонам. Вроде бы затихло...

Но вот опять... и маленькие яркие вспышки слева. Интересно!

Характер неуемного исследователя заставил тут же забыть о проблемах насущных и тихо поползти в направлении суеты и шума. Не похоже на драку студентов, даже младшекурсников — детки обычно орут и ругаются, а не пищат как мышата.

Стало еще любопытнее. Ползти пришлось ярдов пять, продираясь сквозь заросли и наконец Снейп добрался до небольшой полянки в кустах.

На зеленой траве сражались три недавно вылупившихся мутантных мантикраба Хагрида и черное волосатое многоногое создание, в котором Снейп, присмотревшись внимательнее к мешанине ног и челюстей, опознал детеныша акромантула. Некоторое время он наблюдал за дракой не на жизнь, а на смерть, причем, паучок бился очень даже достойно, отражая атаки врагов изо всех сил. Другое дело, что эти красные бронированные тварьки постоянно наскакивали и плевались в него огненными шариками, воспламеняя мохнатую тушку и оставляя жуткие подпалины.

Северус вдруг понял, что ему напоминает эта трагическая сценка — да его самого же!

Прямо как по заказу! Черный акромантул-слизеринец против трех краснорожих уродов грифомародеров. Вот как бывает в природе, надо же! Параллели очень уж явные, что в мире магов, что в сообществе насекомых и членистоногих. Куда отнести Хагридовых выродков Снейп так и не определился — они не поддавались четкой классификации.

Мстительно прищурившись, Снейп с огромным удовольствием прицельно рассек направленной Сектумсемпрой по очереди всех трех мантикрабиков. Акромантул сначала испуганно отбежал в сторонку, увидев, как первый враг развалился на две половинки, а потом, отдышавшись и осмелев, начал по дюйму подбираться к человеку поближе.

Малыш был размеров с Северусову ладонь, его длинные суставчатые лапки забавно шевелились, а сам он походил на мягкую игрушку.

Паук остановился в шаге от человека и уставился на него всеми четырьмя парами черных глаз. Акромантул как будто пытался что-то сказать ему... но Северус читал, что редко кто из этих существ умеет разговаривать с людьми. Да и то только взрослые особи, кажется.

— Не бойся! Я не сделаю тебе ничего плохого... Как тебя вообще угораздило одного тут очутиться? Здесь же раздолье Хагридовым питомцам, у него и загон для них тут недалеко выстроен... — тихо бормотал Северус, надеясь успокоить детеныша.

Не стоило этого делать, но он все-таки робко протянул к малышу ладонь, пытаясь дать понять, что бояться его не надо. Он и правда не собирался причинять детенышу вреда, хотя ингредиенты из них выходили знатные! Ядовитые железы, мешочек с шелковыми моточками паутины, прочный хитиновый скелет — все шло в дело в руках опытного и умелого зельевара.

Малыш пошевелил педипальпами, видя приближающуюся руку, отступил чуть-чуть назад, но не убежал. Снейп, не дыша, пальцем погладил паучка по поросшему мягкими волосками корпусу. Акромантул осмелел под незамысловатой лаской, подобрался поближе, потом еще и еще и вдруг коварно цапнул его за этот самый палец. И удрал со всех восьми ног, мерзавец!

Северус даже не удивился. Люди-то не благодарят за помощь, чего ж от мелкой твари ожидать? Ну и помог он малышу вовсе не за что-то там, а просто так. Несправедливо было видеть, как нападают втроем на одного...

А Хагрид пусть теперь ищет своих трех питомцев. Снейп мстительно трансфигурировал располовиненные тушки в веточки и присыпал их сверху песочком. Пусть покоятся с миром, смельчаки.

Потом осмотрел травмированный палец. Место укуса уже наливалось быстро продвигающейся краснотой — акромантулы были весьма ядовиты. Следовало побыстрее принять антидот и приложить к ранке безоаровую примочку. А для этого нужно идти в замок, в лабораторию...

Снейп вылез из кустов, собрал Акцио раскиданные и затоптанные гадскими гриффиндорцами учебники и пергаменты, сунул все это дело в сумку и поплелся к Хогвартсу. Уже темнело, и студенты были на ужине, поэтому он спокойно дошел до владений Слагхорна. Как назло, антидота против яда акромантулов не оказалось, а варить его нужно было несколько часов, так что Северус ничтоже сумняшеся и за неимением иного проглотил растолченный безоар и приложил к месту укуса компресс из спиртовой настойки. Вдруг сильно захотелось спать, и он, махнув рукой на опухший и горящий палец, отправился в спальню. Завалившись в кровать и задернув полог, парень провалился в тяжелый лихорадочный сон.

Проснулся Снейп через несколько часов. Голова была тяжелой, словно после дикой попойки — случилось такое как-то в начале года. Удивительно, но ранка на пальце затянулась, только ладонь покраснела и чесалась — видимо яд распространился дальше по руке. Снейп удивился — неужели все дело в безоаре? Правда, в книге не говорилось, что этот ингредиент помогает при укусах пауков, но... другого же ничего под рукой все равно не было — у Слагхорна редкими ингредиентами не особо разживешься... Ну, зажило и хорошо, можно даже на досуге подумать и изучить такой способ избавления от последствий ядовитого паучьего укуса.

Северус наколдовал Темпус и ужаснулся — почти одиннадцать! Скоро отбой, а ему надо еще увидеть Лили! Все на свете проспал, соня. Он галопом помчался через ползамка в грифиндорскую башню. И очень кстати повезло поймать Мелинду Брэкстон, с которой они как-то раз попали на отработку по зельям. Она подмигнула ему и пообещала передать Мэри МакДональд, чтобы та вызвала Эванс. Сама Мелинда с Лили не общалась — она терпеть рыжую не могла, но о причинах своей неприязни предпочитала не распространяться.

Снейп завернул за колонну, чтобы не светиться, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ждать пришлось почти полчаса — видимо Мэри уговаривала Лили выйти, а потом еще Полная Дама минут десять читала рыжей гриффиндорке мораль и правила поведения после отбоя, так что вышла Лили уже изрядно рассерженной.

С извинениями предсказуемо не получилось — Эванс не желала ничего слушать и стояла, отвернувшись и задрав нос, всем видом выражая скуку и желание закончить никчемный разговор. Снейп временами подумывал, что зря приперся в этот же день — может, надо было дать подруге остыть? Но у него сердце не на месте было, куда уж там ждать два или три дня...

Да еще и рука постоянно зудела и он не мог перестать почесываться как блохастый павиан, чем еще больше бесил Лили. Мало того, что Снейп ее смертельно оскорбил, так еще и скреб свою конечность, напоминая запаршивевшего бомжа с окраин Галифакса. Лили была очень зла на всех — на Снейпа, на Поттера с Блэком, на подружек, которые чуть не вытолкали ее из спальни взашей, и которые хором жалели бедного Снейпа. Что-то ее почему-то никто не догадался пожалеть, кроме Джеймса! А ведь тот был в чем-то прав: сколько волка ни корми, тот все равно в Пожирательский лагерь смотрит! Вот предупреждали ее, она не слушалась — теперь расхлебывает.

Переговоры не завершились успехом, и вскоре Лили, фигурально выражаясь, хлопнула гневно вопящим портретом о косяк и удалилась, поставив жирный крест на их многолетней дружбе, а Снейп уныло поплелся в свои подземелья, внутренне истекая кровью вырезанного жестокосердной бывшей подружкой сердца.

Жизнь кончена, к чему теперь рыданья!

Так думал Северус, горько размышляя о несчастной своей доле. Да что ж это за ерунда — он яростно почесал ладонь и вдруг похолодел. Руку оцарапали твердые острые иглы. Он поспешно достал палочку и засветил Люмос, пристально разглядывая тыльную сторону руки.

Увиденное повергло его в шок — из кожи вылезли черные колючие волоски, зазубренные на концах, словно стрелы или гарпуны. Снейп задумчиво поскреб макушку. Вроде посторонних заклятий на нем нет, так откуда эта фигня появилась? Он повернул руку — Мордред, и на ладони образовалась какая-то ерунда. Вроде прикрытого прозрачной пленочкой небольшого отверстия. Да что же это с ним? И для чего вообще эта дыра в руке предназначена?

Он испуганно потряс изменяющейся конечностью, от ладони отделился серебристый сгусток и прилип к стенке. Теперь руку и непонятную субстанцию соединяла почти невидимая тонкая прозрачная нить, очень похожая на... шелк? На паутину? Точно, паутина...

Северус сполз по стеночке, уставившись на выкинувшую неожиданный фортель руку. Отверстие опять закрылось пленочкой, но теперь она стала телесного цвета, почти не отличаясь от остальной кожи.

До него вдруг дошло, что это последствия укуса детеныша акромантула.

Стало вдруг очень холодно и зубы застучали друг о дружку: неужели... неужели он станет пауком? Вот мало ему разного рода неприятностей — так появилась как назло, еще одна. Видимо, судьба посчитала, что ему недостаточно испытаний и наградила до кучи дополнительной гадостью. Опозорили на всю школу, поссорился напрочь с Лили и вот теперь еще и превращается в Темную тварь! Повеситься пойти, что ли...

Так он просидел на холодном полу около получаса, пребывая в прострации. Мысли лениво копошились в сальной голове, не хотелось никуда идти и ничего делать. Но потом вдруг подумалось, что можно забиться в темный теплый уютный уголок, чтобы никто не нашел и не потревожил. Пришлось силком поднять размякшую тушку на ноги и тащиться на второй этаж — к чуланчику Филча, где тот держал швабры, тряпки и ведра.

На два пролета лестниц и сто ярдов по коридору ушли последние силы и Снейп, ввалившись в каморку, успел только заблокировать изнутри дверь и свалиться без памяти на пыльные каменные плиты...

* * *

...сознание медленно возвращалось к нему. Что это, почему пол со стоящими на нем ведрами находится в нескольких футах от носа? Снейп закрутил головой и понял, что подвешен к потолку филчевской каморки крепкими веревками. Пока он вспоминал и раздумывал, кто сотворил с ним очередную злую шуточку, путы ослабли и он брякнулся на пол, но вопреки всему не приложился всем телом о твердую поверхность, а вывернулся и мягко опустился на четвереньки.

Северус отполз в сторонку и глянул наверх. К потолку был прикреплен разорванный серебристый огромный кокон. Рука опять потянулась к макушке — почесать. Хм... судя по гигантским размерам это был именно его кокон. А кто же его сплел? Он ничего такого не помнил...

Снейп встал и несколько раз обошел вокруг диковинного сооружения. Получается, его тело само заключило себя в прочную, но мягкую оболочку? А зачем? Насколько он помнил, в таких паутинных коконах обычно развивались детеныши пауков, а потом вылуплялись на свет уже готовыми к жизни. И он, получается, теперь тоже акромантул? Вылупился, родился на свет другим челове... то есть, гибридом?

Северус внимательно осмотрел себя с ног до головы. Поднял валявшуюся на полу палочку и трансфигурировал ведро в большое зеркало.

Некоторые изменения таки произошли. Он заметил, что больше не сутулится, стоит, прямо развернув плечи и гордо задрав подбородок. Лицо стало перламутрово-матового оттенка, хотя раньше было бледно-землистое, синие круги под глазами исчезли, а сами глаза увеличились, и радужка совсем почернела, так, что белка почти не было видно. А волосы... раньше они моментально салились после мытья и слипались в неаккуратные прядки, а сейчас... Снейп хмыкнул, мотнув головой вправо и влево: волосы, ставшие длиннее, шелковистой тяжелой волной послушно ложились на плечи, блестящие и гладкие, как будто только после мытья.

Новый облик определенно пришелся по душе Снейпу. Впервые он нравился сам себе, прямо как тот Нарцисс. Обновленный Северус прошелся перед зеркалом. Походка стала грациозной, а еще выяснилось, что он может передвигаться стремительно, так, что только силуэт мелькал, даже собственный взгляд не успевал фиксировать передвижение. Северус робко хихикнул, потом тихо засмеялся и наконец захохотал от радости.

Он вылупился из кокона новым человеком! А всего-то его укусил маленький акромантул!

Вот это да! Сработали неизвестные факторы в виде генов и чужеродных ферментов и он превратился в Человека-Акромантула! Слышал Северус о полугоблинах, полувеликанах, оборотнях и помесях троллей и лепреконов с вейлами, но чтобы были люди-пауки! Хотя, кажется, у маглов вроде есть такие комиксы про незадачливого чувака, которого тоже укусил паук. И он вот точно так же прокачался и из дохлого ботаника стал крутым суперменом! Мог передвигаться по стенам и крышам и связывать врагов крепкой паутиной. Интересно, у него так получится?

Cнейп принялся немедленно выяснять, на что способно его новое тело.

Паутины у него в железах, расположенных на внутренней стороне ладоней оказалось довольно много, и вскоре все углы каморки оказались заляпаны кривыми кружевными занавесками. Выяснилось, что можно регулировать ее количество и делать веревки средними по прочности, а можно такими, что и не разорвать самому. Оставалось проверить, сможет ли он передвигаться по вертикальным поверхностям и прыгать со здания на здание, но это надо выбраться наружу.

Подумано — сделано. Снейп выскочил из комнатушки, помчался к окну и, распахнув его настежь, встал на подоконник. По части экспериментов он никогда не пасовал, запросто мог проверить и яд с противоядием на себе любимом, так что и тут тоже прыгнул, но до земли не долетел. Рука автоматически взметнулась в воздух, выстреливая прочной веревкой, прилепившейся к карнизу, и Снейп плавно пролетел до земли.

Хм... а если наоборот, надо подняться?

Руку вверх, мысленное усилие — и вот уже паутина уносит его в прыжке обратно на подоконник.

Снейп спрыгнул на пол и исполнил дикий темпераментный танец веселых пьяных акромантулов. Йехуууу! Он теперь не рассеянный Сопливус, он крутой Человек-паук, то есть Человек-Акромантул! И больше никому не позволит себя обижать! Даже если палочку отберут — не беда! У него есть отличный способ обезвредить врагов и наказать их!

Радостный и веселый, разом забывший обо всех своих невзгодах, он галопом поскакал к себе на факультет.

Оказалось, его не было почти три дня.

Правда, повезло в том, что было время подготовки к очередной СОВ, а в этот период все занимались своими делами и никто ни за кем не следил, а так как Снейп имел обыкновение прятаться где-нибудь с учебниками как крот в норе, то и его отсутствие никого не удивило. Все знали — Сопливус закопался в книжки, причем не учебники, а совершенно не по программе, а потом опять настрочит лишний фут в экзаменационном эссе, выпендрежник!

Жутко хотелось есть и пить, так что он, не медля, отправился на кухню, куда совершали в ночное время паломничество все студенты. Эльфы встретили его немного настороженно, как будто чувствовали в нем Темное существо, и это при том, что он вообще-то наложил на себя Маскировочные чары, придав себе прежний замусоленный вид. Впрочем, он вел себя очень вежливо и смирно, так что они немного оттаяли, перестали шарахаться и даже собрали ему кулек горячих пирожков и сэндвичей с собой, хотя он слопал очень даже немало по меркам прошлых своих трапез.

Северус вежливо поблагодарил благодетелей и направился обратно в спальню — повторить немного Астрономию. Плевое дело. Он ее и так знал назубок, и точно знал, что напишет куда больше заданного по программе.

И как назло — встретил по дороге своих врагов, которые так некрасиво поступили с ним несколько дней назад. Но Северус на них даже перестал обижаться, поскольку ему развитие событий после унизительной сцены и конечный результат очень понравилось. Говорят же, не бывает худа без добра — а Мародеры, хоть и невольно, причинили ему таки это самое свое извращенное добро.

— О, Сопливус! Где пропадал столько дней? Забился в какую-нибудь нору в затхлых подземельях и оплакивал свою никчемную репутацию? — начал противно скабрезничать оскалившийся как гиена Поттер.

— Посмотри, какой он спокойный и равнодушный! Наверное, это у него депрессия начинается, но скоро наступит другая стадия, и он начнет биться в конвульсиях и истериках, — поделился ценным наблюдением великий знаток человеческих душ и эмоций психоаналитик Сириус Блэк. — Точь в точь как моя маменька!

— А вдруг он сошел с ума? — пакостно захихикал Петтигрю, который предвкушал дополнительный вкусный ужин. Еду он переваривал на редкость быстро, поэтому постоянно ходил с набитыми разными кусками карманами. — Теперь Снейп будет жить в психушке! В Святом Мунго!

Люпин, как обычно, прикидывался кирпичной стенкой, помалкивая и отводя глаза.

— Отвалите, уроды, — лениво сказал Снейп, освобождая правую руку от свертка с едой. — Блэк, а ты не боишься сам стать дебильной истеричкой? Я слышал от Рега, что ваши с маменькой визги и скандалы даже маглы слышат, которые возле вашего особняка живут.

— Что? Что? Да ты осмелел, я смотрю! Сири, он же тебя оскорбляет! — сразу распетушился Поттер, который все эти дни очень радовался сплетням девчонок с факультета о том, что Эванс прогнала своего слизеринца-паладина. Или падавана — он не разобрал толком. — Экспеллиармус!

Снейп усмехнулся. Палочка, примотанная накрепко паутиной к левой руке, даже не сдвинулась с места. Паутина была крупнокалиберная, ядреная...

— Эскпеллиармус! Блин, что с тобой? — Поттер потряс своей палкой, думая, что ее заело. Посыпались здоровенные лиловые искры, попавшие на мантию Петтигрю, тот заорал и отпрыгнул в сторону. — Работай давай!

Северус стоял, потешаясь и обидно хихикая. Это разгневало Мародеров еще больше.

— Да как ты смеешь ржать, урод сальноволосый! — завопил Блэк и направил на него свою палочку, пока Поттер пытался заставить работать свой инструмент. — Фурункулюс Максима!

Снейп молниеносно уклонился, переместившись на пару ярдов влево. Заклинание врезалось в висевший на стене портрет какого-то мага, тот истошно заорал, обильно покрывшись здоровенными смачными бородавками, и пригрозил сейчас же пожаловаться директору. Окружающие портреты горячо поддержали эту инициативу и, перебежав к пострадавшему на картину, принялись писать письменное воззвание к Дамблдору, так как он устных жалоб на своих любимцев не слушал, а так — все документ, да еще и с подписями, то есть петиция!

— Ох, ты, какой ловкий стал, — пробормотал сконфуженно Блэк. — Ну, ничего, сейчас я тебе... — он опять поднял палочку, пытаясь вспомнить заклятье позаковыристее. — Дантиссимус! Шнуркисвязатус! Оленьи рога вырастатум! Эверто Статум! Опять мимо, чтоб тебя... — чертыхался он, не поспевая водить палочкой за ускользающей со скоростью света целью. — Сопливус, ты что, Ускорительное зелье выпил, что ли? — пропыхтел он. — Чего ты такой шустрый стал?

Вскоре Снейпу надоело уклоняться от заклятий, летящих с трех палочек одновременно, и он, взмахнув рукой, собрал все палочки разом паутинкой себе в ладонь.

— Пока, придурки, — довольно сказал он, и ретировался с места драки.

Остолбеневшие от такой наглости Мародеры не сразу опомнились, а когда помчались за похитителем — того и след уже простыл!

Палочки обнаружились в пустом холле, подвешенные к потолку на высоте чуть ли не десяти ярдов. И снять их удалось лишь после многих безуспешных попыток — как будто суперклеем прикрепили к каменному своду. Пришлось наколдовывать мегастремянку.

Матерясь и сыпля страшными угрозами, так и не поевшие гриффиндорцы вернулись в спальни.

* * *

— Что мне делать, как мне быть... — мурлыкал себе под нос Северус, лениво прогуливаясь по ночному Запретному лесу. — Как мне Эванс позабыть...

Прошло уже три недели, как он жил тут, в глуши.

Сдав СОВ, Снейп решил не ехать домой, а остаться возле Хогвартса. Здесь было проще тренировать свои новые способности, да и эльфы-домовики не оставляли голодным — таскали ему всякую вкусную еду, а он им сплел новые гамаки — мягкие, шелковистые и прочные.

Способности оказались интересными.

По деревьям он теперь передвигался с помощью паутины как та белка-летяга. Очень быстро. А еще... неделю назад наступило новолуние.

И вот тогда Северус обернулся акромантулом. Таким немаленьким, величиной с небольшую лошадь и высотой около метра. Толстые волосатые суставчатые ноги, восемь черных глаз, которыми можно было обозреть местность на 180 градусов, держа морду прямо, откуда-то отросли челюсти, которыми он мог перекусить железную трубу, хотя у пауков их вроде не было, такие у жуков наличествовали... наверное, из зубов трансформировались. В общем, очень симпатичный паук из него получился, даже самому себе понравился.

Ну и не только себе — нашлась и подружка! Такая же, как он сам, чуть поменьше, черненькая, а на голове рыженький хохолок! Северус еще хихикал про себя, что ей бы хоть две пары глаз сделать зелеными и вылитая Лили получится! С такой можно остаться, завести гнездо и наплодить паучат. Он читал, что акромантулы не обычные пауки, и их самки сожрать самца после этого самого... спаривания не могут. Самец сам кого угодно сожрет! Молоденькая паучиха вроде была не против такого перспективного симпатичного вьюноши, который вполне мог бы добывать добычу в двух мирах, а не только в глухом лесу.

Снейп набрел на логово пауков случайно — искал редкий вид мха, и не заметил, как зашел в ту часть леса, которой Хагрид вечно пугал школяров. Дескать, там мантикора живет и может даже василиск — не ходите дети, в ту сторону гулять! Вообще-то Северус как раз и хотел познакомиться с логовом василиска — может, там кожа сброшенная имеется? Ему и нужно-то было ма-а-а-ленький кусочек.

Так что он плюнул на Хагрида, который капитально запугал всю школу и пошел туда, куда захотелось. Набрал в сумку разных редких растений, которые только тут и водились, и не заметил, как стемнело. А еще по дороге наловил кроликов — паутинным лассо.

Решил, что никуда не пойдет, а заночует на дереве, в гамаке. Разжег костер, снял шкуру с добычи и принялся жарить себе барбекю.

А потом вдруг обнаружил, что на него уставились сотни блестящих маленьких глаз — акромантулы набежали и окружили его со всех сторон. Но настроены были дружелюбны — видимо чуяли в нем своего.

И тот паучок-благодетель прискакал, залез к нему на руку и даже пытался что-то ему шептать. Северус ничего не понял, конечно, и попытался применить к детенышу Легиллименцию. Тот радостно засучил педипальпами и раскрыл сознание. Оказалось, он из выводка паучьего царька — Арагога, которого тут поселил гадский Хагрид. Тот купил яйцо у какого-то иностранца в «Кабаньей башке» тридцать лет назад, прятал в каморке в замке, вырастил акромантула до размеров небольшой собаки, а потом его манипуляции с темным созданием разоблачил некий Том Риддл со Слизерина. Снейп мимолетно испытал законную гордость за бдительный Слизерин и продолжил смотреть дальше.

Так вот, монстропаук галопом сбежал из школы, третьекурсника Хагрида вытурили, так как посчитали, что это его питомец укокошил девчонку с Хаффлпаффа — она теперь именовалась Плаксой Миртл и жила в заброшенном девчоночьем туалете на втором этаже. И палочку его сломали. Но Хагрид Арагога в лесу нашел, пожалел, обустроил, первое время кормил его, да и сейчас нет-нет наведывался к нему в гости — поболтать. Да, паучила был грамотный, умел разговаривать и размышлять, наверное, оттого, что Хагрид его с собой на уроки в сумке таскал.

Подлец лесничий так любил своего фамильяра, что даже озаботился его личной жизнью и приволок в один прекрасный день ему самку, которую, видимо, добыл тем же путем, что и самого паука. И от этой парочки расплодилась паучья колония, наверное, самая большая вообще в Европе — так много повылуплялось у радостных родителей детей.

А сам малыш заблудился немного и забрел к самому озеру. Там он увидел из кустов, как издевались маги над своим же соотечественником, и проникся к нему сочувствием. Но только он собрался уходить, как на него налетели ненормальные мантикрабы! И если бы не Северус, то папаша Арагог не дождался бы своего отпрыска домой. Так что паучок решил отплатить человеку добром за добро.

Cеверус был в шоке. Ничего ж себе! У него что, теперь тысячи родственников, получается? И его в лесу не тронут, потому что он свой? Да это же какое раздолье-то! Он вообще может тут себе дом построить в чащобе и жить один... а может и не один. И не будет вообще ни от кого зависеть! Можно варить зелья, собирать ингредиенты, а потом сбывать все это богатство в Лютном или в Косом — в зависимости от степени дозволенности.

Круто-круто-круто! Он чуть не поцеловал паучка прямо в макушку. Это же еще получше, чем тупая анимагия! И когда перекидываешься в акромантула, остаешься в полном человеческом сознании, не становишься глупым, плохо управляемым животным. А еще это значило, что отныне никто не сможет его обижать без риска крупно поплатиться за это. Сила у взрослых акромантулов была даже побольше, чем оборотневая. А маневренность и способность стрелять прочной паутиной — давали огромные преимущества в бою, как в дальнем, так и ближнем. Пфе, да даже оторванные лапы отрастали заново! Оставалось лишь заманить этих придурков в безлюдное место и показать им паучью мать за все прошлые обиды.

Он пролазил в лесу все каникулы.

И выяснил полностью свои возможности. Помимо трех-четырех дней новолуния, когда получалось легко переходить из человеческого состояния в акромантула, некоторые черты он мог приобретать и в обычные дни. Такие, к примеру, как выпускать из спины четыре длинные мохнатые лапы или делать глаза паучьими — абсолютно черными, как у хорошего демона из ада. Зрелище было то еще — Снейп сам, когда увидел впервые в зеркале, испугался. На белом, как магловская бумага, лице — огромные черные, без единого проблеска света, глаза. А еще изо рта выдвигались мощные острые хелицеры с ядовитыми железами в основании — как клыки у вампира. Такое чудовище встретишь днем — и то в обморок упадешь, а уж ночью...

Целое лето Северус блаженствовал.

Запретный лес был полностью в его распоряжении. Он лазал по деревьям, забирался в глубокие темные сырые пещеры с таинственно фосфоресцирующими гнилушками, любовался белыми единорогами с новорожденными золотыми жеребятами, которые паслись на залитых лунным светом полянах, сидя высоко на дереве в гамаке, слушал неторопливые философские беседы грозных воителей кентавров, играл с маленькими лечурками, обитающими в дуплах волшебных деревьев, а однажды его представили самому Арагогу.

Паук был поистине феноменален и монструозен — величиной с Хагридову хижину. Ну, может, чуть-чуть поменьше, но лапы точно были похожи на бревна. Глаза — с суповую тарелку, а яду, наверное, у него в железах бултыхалось не меньше галлона. Кстати, Северус знал, что пинта яда акромантула на черном рынке стоит бешеных денег. Он сам мог купить лишь малюсенький флакончик для своих нужд. Ну да сейчас было неплохо, повсюду валялись хитиновые панцири разной величины, а яд Снейп добывал на бартер, ловя кроликов живьем и обменивая их у крупных пауков, которые сами ленились добывать еду и целыми днями дремали в паутине.

Так что если бы он организовал распродажу оторванных конечностей и сброшенных твердых шкурок — стал бы миллионером. Но как-то не привлекала его эта коммерция. Другое дело творчество — в найденной неподалеку от логова Арагога просторной сухой пещере он устроил себе неплохую лаборатория. Домовики охотно снабдили его нагло спертой ими у Слагхорна из кабинета посудой, оборудованием в виде колб, котлов, флакончиков, ступок и разделочных досок. Снейп решил серьезно заняться на досуге алхимией и потому соорудил себе атанор.

Печь он сложил сам, а железные заслонки и трубу купил в Лютном, куда как-то выбрался все же, запасшись ингредиентами, которые выгодно сбыл аптекарям и просто перекупщикам. Те довольно потирали руки и зазывали приносить еще, расчет моментальный и за наличку.

Так что каникулы он впервые проводил в тишине, мире и покое, совершенно позабыв про Эванс и Мародеров-обидчиков. Уходить из школы, не закончив образования, он напрочь передумал — еще чего! Наоборот, останется и будет доводить этих дебилов до белого каления, пока их в Мунго не увезут с психическим расстройством.

Планы по отмщению приятно грели душу. А тело ночами согревали шикарные мантии из акромантулового шелка, которые ему с удовольствием плела та рыженькая паучиха, частенько прибегавшая к нему пообщаться. Северус и сам не заметил, как привязался к ней. Разговаривали они в основном ментально, что называется — понимали друг друга без слов, прямо как истинные влюбленные.

Так вот, такие мантии стоили очень дорого, и теперь их у Северуса было целых четыре штуки. Оставалось только покрасить их и можно щеголять на зависть всей школе. Мантию целиком из шелка акромантулов только Малфой себе мог позволить, когда учился в Хогвартсе.

Так что к началу учебного года у Снейпа был в активе приличный мешочек с золотыми галеонами, и мантии — черная, синяя, зеленая и серебристая. Про подштанники и речи не было — закупился у мадам Малкин самыми разными по фасону и цвету.

На Праздничном пиру он произвел фурор — челюсти отпали одновременно у всей школы, когда он вошел, или точнее, вплыл в зал в черной переливающейся и мерцающей мантии, отороченной черным же мехом. Выпендрежно, конечно, но оно того стоило. Отросшие ниже лопаток волосы шелковой волной струились по плечам и спине, глаза блестели, спина прямая, кожа фарфоровая — красавец, да и только! И в то же время видно, что это — Северус Снейп собственной персоной!

Мародеры скрежетали зубами, Лили сидела с изумленным лицом, девчонки со всех факультетов заискивающе улыбались и робко строили глазки, но Снейп окатил всех ледяным презрением и царственно уселся на свое место. Однокурсники тут же принялись щупать ткань и вежливо и доброжелательно спрашивать, хорошо ли он провел каникулы, и как ему удалось так измениться за лето. Северус отвечал сквозь зубы, и никто не возмущался хамством бывшего Сопливуса — в кои-то веки тот вел себя как истинный слизеринец! Так что моментально удостоился уважения.

Теперь Снейп ходил по школе когда и где хотел, абсолютно не скрываясь. Мантия развевалась за ним как черные пиратские паруса, голова гордо поднята, взгляд надменный и холодный. А вот таким он девчонкам почему-то жутко нравился, они так и бегали за ним по пятам, и изрядно бесили.

Джеймс с Сириусом постоянно пытались нападать на обнаглевшего Сопливуса, но в ответ на оскорбления им прилетало или шматком паутины прямо в морду, заклеивавшей рот намертво на несколько часов, или же их палочки опять оказывались в холле, подвешенными к потолку. Филч матерился как ненормальный, потому что стремянка теперь постоянно стояла у стенки и раздражала его дурацким видом лестницы-переростка. Он даже стал выбрасывать ее за дверь, прямо на газон, а настырные Мародеры затаскивали обратно.

Лили злилась и ругалась с обеими сторонами, но Снейп выслушивал ее молча, глядя в точку поверх рыжей головы, потом изящно разворачивался, хлестнув по ногам краем мантии и удалялся. Мародеры же злобно бубнили под нос и грозились убить, отдирая от палочек липкую как древесный клей субстанцию.

Так прошло несколько недель — война продолжались, стычки не прекращались, несмотря на отсутствие баллов у обоих факультетов и нескончаемые отработки у Филча и деканов.

Приближалось полнолуние. Мародеры, малость притомившиеся после кровопролитных боев, решили отдохнуть и развлечься прогулками под серебристой луной. Ремус с тоской глядел на неумолимо округляющееся ненавистное светило, пропуская мимо ушей восторг дружков по поводу предстоящих шалостей. Петигрю, обернувшись крысой и тихо попискивая от удовольствия, грыз аппетитную румяную шкурку от бекона.

— Сегодня пойдем в западную часть леса, — решил и постановил Поттер.

— Но почему туда? Хагрид же запретил. Говорит, там чудовища водятся, от которых не убежишь и не победишь, — залепетал превратившийся обратно в человека Петттигрю, поперхнувшись сливочным пивом. — Мы же там ни разу не были и не знаем ночного леса!

— Если трусишь — можешь оставаться в теплой кроватке и храпеть, пока мы будем развлекаться! — отрезал и так злой Поттер. — Мне надо хорошенько развеяться, иначе я просто взорвусь от бешенства! Ненавижу этого Сопливуса! Вот же гадюка, где он научился так колдовать? Да еще и заклинания какие-то мудреные, или он зелье придумал Суперклейкое... — он задумался, прямо видно было, как у него в лохматой голове крутятся маленькие снитчи. — Вот же хренов зельевар...

— Ладно, Джейми, хватит беситься, — зевнул сонно Блэк. — Проучим его, дай только срок. Напишу мерзкому Кричеру, прикажу, чтобы прислал книгу по Темной магии, там такие заклинания — закачаешься! Так что будет и на нашей улице праздник. Давайте поспим, а то всю ночь по лесу скакать...

Около часу ночи трое друзей тихонько выбрались из спальни в гостиную. На случай доноса декану об их отлучках хитрый Питер придумал дарить Полной Даме картинки из журналов с изображениями конфет с ликером или коньяком или бутылочки вина. Тогда можно было тихонечко пройти мимо похрапывающего портрета без опаски быть узнанными.

Мадам Помфри уже увела Люпина под Дракучую Иву. Так что Питер шустро пробрался в туннель и помчался за оборотнем. Поттер с Блэком терпеливо ждали их на лужайке, обернувшись в оленя и собаку.

Наконец вся четверка потрусила к хижине Хагрида, а оттуда в лес. Обычно они шатались неподалеку от Хогсмида, резвясь в густой пшенице или на клеверном лугу, но в этот раз решили хлебнуть немного адреналинчику, в котором им теперь упорно отказывал противный жадина Снейп. Вместо восторга совместной доблестной победы их постоянно преследовало сплошное горькое разочарование и неутоленная злоба вперемешку со стыдом от поражений...

Анимаги-недоросли все глубже и глубже пробирались в лесную глушь, глазея по сторонам и почти не глядя под ноги.

Вдруг олень забарахтался и задергался, с ужасом ощущая, что не может вырваться из крепких невидимых пут.

Черный пес подбежал к нему, пытаясь посмотреть, в чем дело и тут же завизжал и испуганно заскулил, почувствовав то же самое — его как будто спеленало прочными веревками. Даже оборотень со всей его силой не смог разорвать путы.

Один Питер, вовремя спрыгнувший назад со спины Поттера, на которой он обычно путешествовал, не попал в паутинную ловушку — а это была именно она.

Снейп частенько забавлялся так — оплетал два близстоящих дерева прочной сетью и накидывал на нее Заклинание Невидимости. Получался беспроигрышный вариант, который обеспечивал его и его друзей свежей едой. Совесть его при этом совершенно не мучила — с чего бы? Правда пауки и питались не каждый день, а время от времени, так что поголовье кроликов, оленей и прочей живности в лесу не находилось на грани уничтожения.

Вот и сейчас он мирно дремал в мягком просторном гамаке на дереве, как внезапно затренькали и завибрировали Охранные чары. В сети попала добыча! Судя по переполоху — не одна и крупная! Вот повезло, так повезло. Надо срочно бежать кусать и впрыскивать пищеварительный фермент, чтобы внутри все хорошенько размякло и переварилось, а потом созывать друзей на пир.

Каково же было его удивление, когда он узрел в ловушке сборище несовместимых по сути, характеру и образу жизни особей: ликантропа с характерной нашлепкой на носу, по которой легко было отличить его от обычного волка, крупного рогатого упитанного олешка и черного волкодава!

Северус удивленно фыркнул, а потом сообразил, что это за оборотень такой. Люпинчик, дорогой! Уж он-то его запомнил на всю жизнь в его волчьей ипостаси — по тусклой каштаново-песочной окраске. Такого не скоро забудешь...

А это кто с ним? Неужто его закадычные друзья? Северус задумчиво обошел всю живописную композицию, которая вяло дергалась в сетях. Если это вот Поттер и Блэк... то они, стало быть, анимаги. Поэтому оборотень их и не трогает — он же по легенде только людишками питается! И директор их покрывает! Мало того, что шляются после отбоя, так еще и анимаги без регистрации! К тому же выгуливают спокойно Темное существо пятой категории опасности по населенной территории. То есть, романтичные ученики, который после отбоя в полнолуние тайком от Филча соберутся, к примеру, прогуляться зачем-то по лесу или просто до озера, будут просто-напросто сожраны?

Хорошенькое наказание за нарушение школьных правил, нечего сказать.

Впрочем, его и самого так чуть не скушали, что уж там болтать о неделе отработок у завхоза.

М-да... этих олухов следует проучить, иначе они так и не поймут, что рискуют чужими жизнями, вот кретины.

Северус вышел из кустов и вытащил палочку.

Увидев его, попавшиеся удивленно и возмущенно замычали и залаяли, но Снейпу их животное негодование было по барабану.

— Анимагум Фереверте!

И впрямь! Надо же, олень — это Поттер. Ну что ж, ему подходит эта аниформа, этакая компенсация за близорукость и невысокий рост. Кхм... а может, у него и то самое... тоже не особо большое, раз подсознание выбрало именно форму массивного и грозного на вид животного, да еще эти пафосные развесистые рога тоже о многом говорят.

Ого, а Блэк вполне предсказуем! Ручная собачка Поттера, его вечный союзник в так называемых шалостях, ниточка за иголочкой!

Снейп откровенно веселился, глядя на изрыгающих бешеную злобную пену Мародеров. Оборотень подергался немного в паутине, но притих — небось, почувствовал Темного собрата.

— А где Питер-то? — задал риторический вопрос Снейп. — Петтигрю, кис-кис-кис, выходи, маленький! Я тебя не обижу! Хоменум Ревелио! — заклинание широким сиреневым веером накрыло близлежащие кусты лещины. Оттуда послышался дикий испуганный писк.

— Левикорпус! Давай, давай сюда! Покажи, на что ты способен, — ворковал ласково Снейп.

— Питер, ты меня не разочаровал, — довольно улыбнулся он, узрев жирную крыску. — Так вот ты какой, верный оруженосец Мародеров! Очень, знаешь ли, неплохая анимагическая форма, а главное — вкусная! Я таких на обед могу штук шесть съесть, — и он широко улыбнулся.

Питер пискнул и упал в обморок. Тушка вяло повисла в воздухе, подвешенная за заднюю лапу.

— А ну отпусти нас, чмо немытое, сальное! — попробовал свою привычную тактику Джеймс. Попытка не пытка, но не сработало почему-то.

Северус круто повернулся в его сторону.

— Кто это у нас тут заблеял? Маленький жирненький нежненький олененок? — он вплотную приблизил лицо к Джеймсовой физиономии, красной от злости и страха. — А не боишься? В лесу, поздно ночью, в глуши, связанный по рукам и ногам... тебе следовало бы тщательнее выбирать выражения, знаешь ли, а еще лучше — выучить, наконец, мое имя, если не хочешь остаться тут навсегда.

— Ты не посмеешь, — дрожащим голосом проблеял Джеймс, с ужасом глядя, как у рассердившегося Северуса из-за спины появляются мохнатые суставчатые черные лапы.

Луна на небе была на редкость яркая и заливала полянку призрачным светом.

— Кто не посмеет? Я не посмею? — хмыкнул пренебрежительно Снейп. — А вы возомнили себя королями Хогвартса и Запретного леса? Должен огорчить, у здешних владений есть уже свой царь.

— Уж не ты ли? — тявкнул Блэк.

— Нет, не угадал, не я, — снисходительно ответил ему Северус. — А вот полюбуйтесь!

Он взмахнул палочкой, создавая прямо перед ловушкой фантом Арагога.

— Люмос Максима!

Стало вообще светло, как днем.

Мародеры истошно завизжали, потея от страха — перед ними словно живой очутился огромный чудовищный акромантул, который возвышался над мелкими магами как двухэтажный дом. Паук громко щелкал и присвистывал, шевеля длинными хелицерами с острыми кончиками, на которых дрожали янтарные ядовитые капли.

— Господин Арогаг собственной персоной! Обожает позавтракать жирным молодым оленем или парочкой волков, но думаю, свежая собачатина тоже сойдет, — издевался над врагами Снейп. — Так что, отдать вас ему на съедение или вы извинитесь передо мной, уберетесь отсюда и больше никогда не выйдете из замка во время полнолуния?

— Извинимся, извинимся! — задыхаясь от ужаса, выкрикнул Блэк. — Снейп, только отпусти нас! Ну его, мы вообще сюда не планировали идти...

— А куда планировали — в Хогсмид? — поинтересовался Снейп. — Так вот, туда тоже нельзя. Никуда теперь нельзя, понятно?

— А если мы все-таки пойдем? — не смог удержаться весь такой противоречивый Джеймс. Ему и жить хотелось, и страшно было, и все-таки мерзкий характер и трепливый язык вынуждали нахамить ненавистному врагу.

Северус медленно повернулся к нему и приблизил лицо совсем близко к поттеровскому.

Черные, без белков глаза уставились прямо в джеймсовы, судорожно забегавшие и пытавшиеся смотреть куда угодно, только не на Снейпа, рот открылся, и оттуда вылезли мохнатые мощные жвалы, которыми Северус дотронулся до носа господина Главного Мародера Хогвартса — так близко они оказались лицом к лицу.

— Ты, видно, не понимаешь по-английски, Поттер, — заметил Снейп, нежно поглаживая его по шнобелю и по лицу. — А на таком языке поймешь? Знаешь, яд акромантула убивает меньше чем за пять минут. Вы и до школы добежать не успеете, не то что до мадам Пофмри... Так что ты выберешь — жить, или стать ночным пиршеством для сотен моих друзей? — он махнул рукой вокруг.

И правда, в свете ослепительного Люмоса стало видно, что вся поляна кишит пауками самого разного размера: начиная с ладошку первокурсника и заканчивая особями с небольшого кентавра.

— А они так надеялись на сытный ужин! — притворно вздохнул Северус. — Боюсь, если я промолчу — они таки устроят себе трапезу. И с чего бы мне им запрещать? Я же не мазохист — отпускать просто так своих заклятых врагов, чтобы они и дальше портили мне жизнь. А здесь вас никто не подумает искать. И тю-тю знаменитые Мародеры, любимцы школы и девушек, чемпионы квиддича! — он изящно повернулся на пятках, собираясь уходить.

— Северус, Северус, стой, не уходи! — зачастил более благоразумный Блэк, больше знавший о Темных созданиях чем ненавистник Темных Искусств Поттер. Он понимал, что взрослого акромантула не так-то просто победить, и знал теперь, чем объясняется новое поведение Снейпа — его хитрые уловки, немыслимая скорость и паутинные веревки, и молниеносные Экспеллиармусы. С таким лучше не связываться, тем более, у него вон какая армия родственников. Кто помешает маленькому паучку ночью пробраться в кровать и укусить кого-то из них? А ведь Снейпу, похоже, стоит лишь попросить об услуге — вон как его любят, облепили с ног до головы, словно мохнатым живым шевелящимся покрывалом.

Брррр! Кошмарное зрелище. Да он их еще и гладит и воркует с ними о чем-то! Ужас! Мама! Мамочка Вальпурга!

— Мы больше не будем, клянемся, чем хочешь! — заверещал вслед удаляющейся снейповой спине Блэк. — Вернись, пожалуйста! Прости на-а-а-ас!

Снейп медленно повернулся. На голове у него сидел какой-то мелкий паученыш, радостно размахивавший волосатыми суставчатыми ножками.

— Ты ведь понимаешь, Блэк, что отвечать за все теперь будешь ты, не так ли? — ласково спросил он, жутко ухмыляясь. Сириуса прямо колотило от этой улыбочки с черными мохнатыми хелицерами на лице, которые непрестанно шевелились.

— Да, да! Я... я не пущу больше их на улицу, и к Ремусу мы не пойдем. Уже было несколько раз — вот-вот и случилось бы... но теперь все, больше никогда! Клянусь тебе здоровьем матери! — частил он.

— Ну что ж, я рад, что ты хотя бы перед лицом смерти понял, что уважаешь свою мать, хоть всячески и отрицаешь это, позоря ее имя перед всей школой, — задумчиво пробормотал Снейп, покачиваясь на пятках и словно размышляя, поверить ему или нет. — Раз так, то под твою ответственность. И большая просьба — не доставать меня. А то знаешь, у меня в последнее время с психикой и нервами что-то не очень хорошо, прошлогодние стрессы должно быть... — туманно сказал он, пристально глядя Сириусу прямо в глаза своими бездонными антрацитовыми омутами. Или черными агатовыми туннелями. Блэк так и не определился, потому что было очень страшно, и он по большей части старательно смотрел вниз, на траву.

Сверкнули синие лучи заклинаний, и разрезанная Тепловым заклятьем паутина толстыми клейкими канатами упала на землю. Только Люпин остался на месте — если бы его Снейп освободил, он тотчас накинулся бы на превращенных обратно в людей дружков.

— Валите быстрее, идиоты, — бросил Снейп. — Я отпущу вашего мохнатого товарища через полчаса, надеюсь, этого времени хватит, чтобы добежать до опушки. Ждите его там, вам еще обратно на свое место этот блохастый коврик нужно загнать. Все поняли? И не вздумайте оставить его бегать по окрестностям — хуже будет.

Он свистнул и пауки, черным шевелящимся ковром покрывавшие все вокруг, расступились, образовав коридор в ярд шириной. Несчастные любители подышать свежим ночным воздухом, опасаясь невзначай наступить на какого-нибудь паучка, на цыпочках помчались прочь от страшной поляны. Оборотень смиренно висел в паутине, грустно глядя желтыми, как рыбий жир, глазами на стоящего рядом Северуса.

— Что, фигово тебе? — посочувствовал ему Снейп. — А сам виноват! Надо было сидеть в теплой уютной Визжащей Хижине и не поддаваться на коварные уговоры придурков! Потому что если случится что-то непоправимое, виноват во всем будешь ты и только ты, а не эти чистокровные богатеи. Тебе оно надо, слизняк ты мохнатый?

Люпин заскулил жалобно, как щеночек и понурился.

— Пора становиться мужиком и отвечать за свои поступки, — назидательно поучал Снейп. — Учись уже говорить «нет», даже самым близким и любимым друзьям, иначе так всю жизнь на тебе и будут ездить, а ты ведь все-таки оборотень, а не какой-нибудь там ишак или верблюд!

Ликантроп тявкнул и преданно посмотрел человеку-акромантулу в глаза. И повилял хвостиком.

— М-да... — протянул скептически Снейп. — Ну и болван... Ладно, беги уже за своими приятелями, пора...

* * *

С некоторых пор в Хогвартсе царили тишь да гладь. Все ходили удивленные и шептались, что же могло стать причиной того, что самые заядлые хулиганы и возмутители спокойствия ведут себя словно тихие земляные мышки.

Они перестали задирать Снейпа и вообще всех вокруг, на уроках сидели молча, не выкидывая своих привычных дурацких трюков вроде подкидывания навозных бомб в котел с готовым зельем или сворованного и выданного за свое эссе.

МакГонагалл была прямо счастлива и постоянно хвасталась остепенившимися и осознавшими все дорогими мальчиками, щедро накидывая им баллов на своих уроках. Эванс все более благосклонно поглядывала на исправившегося, и даже причесанного Поттера, коль скоро Снейп на нее внимания вообще не обращал.

А Филч с удовольствием вышвырнул опротивевшую ему стремянку в Черное озеро. По слухам, она очень понравилась русалидам — они на ней сидели по вечерам, болтали и вязали из водорослей коврики.

The End