Гарри Поттер и Обратная Связь. - Harry Potter and the Connection Reversed (гет)

Мысленно понося Снейпа последними словами, Гарри проигнорировал друзей, жестами предлагающих ему место у камина. Вместо этого он потопал вверх по лестнице, в спальню. Он и так знал, что они скажут. Рон, несомненно, скривится, выдаст что-нибудь вроде: «вот ведь сальноволосая сволочь, не повезло тебе, дружище», после чего вернется к шахматной партии с Дином. Гермиона на него за это шикнет, а потом будет настаивать, что он, Гарри, должен больше стараться, и конечно, напомнит, что это «профессор Снейп», как если бы этот гад серьезно заслуживал уважения. Он осозновал, что они мало что могли сделать по поводу его уроков Окклюменции, но было бы неплохо не только бездушно посочувствовать и сказать что-то банальное.

Он сомневался, что кто-то из них по-настоящему понимал, что с ним делалось во время так называемых занятий в той подземной камере пыток. Когда он пытался объяснить это, они просто отмахнулись, как если бы он преувеличивал и вообще плакался по-детски. Это оставляло его в недоумении, ибо они оба знали, что подобное не в его стиле, скорее совсем наоборот. Никто из них не испытывал ничего по-настоящему страшного в жизни (если не считать их совместных похождений), и потому, похоже, не могли поверить, что он говорит правду. Рон был непоколебимо убежден, что если сам Дамблдор организовал это, значит, так и надо, ибо для его рыжего друга директор был новым воплощением Мерлина. Ну а Гермиона просто слепо верила и подчинялась старшим.

Он часто задавался вопросом, как эти двое ухитрились сохранить эти убеждения, проведя в его компании последние годы.

С досадой он рухнул в постель, сдерживая желание закричать. От крика его и без того раскалывающейся голове станет лишь хуже. Он был убежден, что этот сальноволосый ублюдок намеренно его мучает, после двух месяцев занятий он так ничего и не добился, а сны стали лишь сильнее донимать его. Несколько дней назад он поймал себя на том, что прикидывает, как бы преодолеть эту чертову дверь, прежде чем вспомнил, что то, что за ней скрывалось, нужно было Волдеморту, а вовсе не ему самому. Он попытался поговорить об этом с друзьями, да только без толку. Рон только в очередной раз обругал Снейпа, пока Гермиона упрекала его самого, наставивая, что он должен больше стараться. Стараться сделать что? Снейп только и делал, что атаковал его сознание, и он точно ни разу не пытался объяснить, как эти атаки остановить. Даже Гермионе для успеха нужны инструкции поподробнее, чем просто «Очистить сознание!». Он не раз представлял себе, как бы она выкручивалась на одном из таких занятий, не зная, что делать и не имея никакого руководства. Снейп бы ее живьем съел.

Почти как по расписанию, ибо это случалось после каждого занятия, боль в Шраме ознаменовала начало очередного видения. К этому моменту он уже почти привык оказываться в теле Волдеморта, сколь бы отвратительным не было такое преображение. Перед ним стоял мужик пугающего и совершенно дикого вида. Он говорил о том, что собирается избавиться от какой-то занозы, а Гарри мутило от предлагаемых методов. Он и не предполагал, что с человеческим телом можно проделать что-то подобное, и его трясло от мысли, сколько костей для этого нужно сломать. Осознание того, что в мире существуют монстры, способные совершить такое, более того, наслаждаться этим, заставило его на миг усомниться в том, а стоит ли вообще противостоять Волдеморту. Пусть захватит этот мир и сам потом уничтожит всех монстров... Но потом Гарри подумал о своих друзьях. Как бы они его сейчас ни бесили, они оставались дороги ему. Рон и Гермиона, семья Уизли, девчата из команды по Квиддичу, Сириус, Римус... Римус... Гарри передернуло, когда он наконец понял, что этот дикарь нацеливается на РИМУСА.

Жизнь Гарри до этого момента была крайне поганой. С годовалого возраста его систематически лишали возможности испытать что-либо похоже на настоящее счастье, и он сильно сомневался, что эта тенденция изменится в ближайшее время. Он не знал своих родителей, его отношения с единственными родственниками и отношениями-то назвать было трудно, у него не было возможности найти в детстве друзей. И даже когда он попал в Хогвартс, все стало не намного лучше. Да, у него были Рон с Гермионой, но Гарри ясно видел, что у его друзей есть крупные недостатки. Два года назад он в течение нескольких чудесных минут верил, что все это изменится, что он сможет жить с Сириусом и узнает, что такое настоящая семья... только все это у него вырвали прямо из рук. И хотя он провел немало времени в компании Сириуса этим летом и на Рождество, присутствие семьи Уизли и Ордена, казалось, делало невозможными те взаимоотношения с крестным, которых он так отчаяно желал. И теперь Волдеморт собирается отнять у него одного из тех немногих людей, кто дорог ему.

Разъяренный больше, чем можно описать, и наконец доведеный до ручки, Гарри сделал нечто весьма опрометчивое, что ему было свойственно в подобных случаях. Он чувствовал, как его магическая сила ходила по телу, выискивая цель, на которую был направлен его гнев. И тогда он с яростью отчаяния направил всю эту энергию в Шрам с единственной мыслью: «Убей его!». Насколько он сам мог судить, терять ему было уже нечего, и следующим шагом мог стать только полный захват Волдемортом его разума и тела. А это, он точно знал, привело бы к смерти всех тех, кто был ему хоть сколько-нибудь дорог. А потому Гарри давил изо всех сил...

Когда палочка Волдеморта вдруг взметнулась, и знакомый зеленый луч ударил в грудь едва успевшего удивиться дикаря — шок испытал не только Гарри. Сам Волдеморт уставился на собственную палочку, словно бы не ожидал ее увидеть. Он даже аккуратно провел по ней левой рукой, как если бы желал удостовериться, что она действительно тут и не мерещится ему. Он внимательно прокрутил в голове последние несколько минут и остался в полном недоумении, пытаясь понять, с чего ему так отчаянно захотелось прикончить Сивого. Тем не менее, он ясно помнил, как принял решение убить оборотня. И никто никак не смог бы воздействовать на его сознание, ибо он был величайшим мастером магии разума со времен Великого Салазара. И потому он не стал придавать этому значения, оборотень все равно очень раздражал его. Это отвратительное пренебрежение гигиеной было оскорблением для его чувства прекрасного, в самом деле, разве так трудно мыться чаще, чем раз в семь лет, да и то в речке? Он вызвал стражу, чтобы те унесли тело — оно сильно воняло.

А в сотнях миль оттуда Гарри Поттер растянулся на своей постели с широкой, но пугающе хищной улыбкой на лице. Похоже, что в ходе войны только что наступил перелом...

*

На следующее утро весь замок в состоянии полного недоумения наблюдал, как место мрачного Гарри Поттера, к которому они все привыкли, заняла его довольно ухмыляющаяся и мурлучащая себе под нос версия. Когда Малфой состроил ему очередную гримасу и отпустил одно из своих типичных замечаний, Поттер просто подмигнул ему и пошел дальше, оставив позади офигевшего блондинистого слизеринца. Когда за обедом к нему заявился Снейп и с ходу нашел очередную причину забрать у него двадцать баллов, Поттер и не думал возражать. Более того, он вежливо ответил и даже добавил «сэр», что, похоже, оставило главу змеиного факультета в растеряности. Но гвоздем программы, по крайней мере, с точки зрения любителей слухов, что кружили вокруг него весь день, была ссора между Поттером и Грейнджер с Уизли за ужином. Лаванде Браун удалось заполучить лучшее место во всем Большом Зале, и потому именно ее версия разговора быстро распространилась по замку.

Гермиона недовольно фыркнула, когда садилась, и сверлила Поттера, который прибыл несколькими минутами раньше, недовольным взглядом. Уизли также был тут, и начал грызть куриную ножку еще до того, как сесть за стол. Поттер в течение нескольких минут не обращал на них внимание, и Грейнджер фыркнула громче.

— Ты где пропадал, Гарри?

— В библиотеке, — поднял на нее взгляд все так же ухмыляющийся Поттер.

— В библиотеке? — тотчас нахмурилась Грейнджер. — Ты? Что тебе там понадобилось? И почему не попросил моей помощи? — Поттер спокойно положил вилку и нож на стол. Когда он снова поднял взгляд, былого довольства там уже не было.

— Я уже много раз просил твоей помощи или хотя бы понимания по этому вопросу, Гермиона, — та открыла рот, но он предупреждающе поднял руку. — Но вместо того, чтобы помочь, ты предпочитала упрекать меня, что я недостаточно стараюсь.

— Но Гарри, это же очевидно, что стараешься ты недостаточно! Иначе ты бы добился каких-то результатов за это время. Ты позволяешь своей ненависти к... преподавателю мешать собственному обучению, а ведь ты знаешь, насколько оно важно!

Лаванда чуть не навернулась со скамьи, когда ей на пару секунд удалось увидеть выражение лица Поттера. Он презрительно усмехался в лицо Грейнжер! Потом повернулся к Уизли, который продолжал жевать, переводя взгляд с Поттера на Грейнджер и обратно.

— Ты тоже так думаешь, Рон? — тот неуверенно сглотнул, прежде чем ответить.

— Ну, я думаю, — уши его впечатляюще покраснели. — Он, конечно, немытая сволочь, но ты же сам знаешь, Гермиона в таких делах всегда права... Тебе просто нужно постараться.

— Что же, спасибо, что высказали свое мнение, — кивнул в ответ Поттер, как если бы заранее знал ответ Уизли. — Не буду вам мешать заблуждаться и дальше, я лучше продолжу работать собственным методом, без вашей помощи. Приятного вечера, — с этими словами Поттер поднялся и ушел, оставив позади себя ошарашенных Грейнджер и Уизли.

И за всей этой драмой вокруг Поттера мало кто обратил внимание на мелкую заметку следующим утром в газете. Там описывалась загадочная смерть оборотня, Фенрира Сивого, убитого неизвестным посредством Смертельного Проклятья. В конце заметки было сказано, что нападавшему следует связаться с банком Гринготтс, где, по предоставлению доказательств, он получит награду за уничтожение разыскиваемого преступника.

*

Вечером, во время занятий Окклюменцией, Гарри даже не пытался защищаться. Ему, несомненно, нужно было найти способ самому проникать в сознание Волдеморта, но пока ему был известен лишь один способ запустить видение. И похоже, то, что он просто стоял и ухмылялся, бесило Снейпа пуще прежнего. Потом он не без труда добрел до башни Гриффиндора, нахально помахал рукой Гермионе (результат получился неплохой: с ее лица пропало это раздражающее самодовольное выражение), забрался в постель и задернул шторы.

Боль, которую он перед этим терпел и сдерживал, тут же затопила его, и, моргнув, он обнаружил перед собой трех людей, склонившихся перед ним. Одного из них он узнал — это был сбежавший из Азкабана Мальсибер, а вот двое других были ему незнакомы. Но для Гарри это ничего не меняло. Они служили Волдеморту, а значит, их нужно было остановить. Он изо всех сил подкармливал свой гнев до тех пор, как его магия вновь начала с жаром гулять по телу, и тогда опять направил все, что только мог в сторону Шрама с единственной мыслью:

«УБЕЙ ИХ ВСЕХ!»

*

Прошло несколько недель, прежде чем студенты начали замечать происходящее за пределами стен замка. Отдел Магического Правопорядка раз за разом обнаруживал мертвые тела Пожирателей Смерти, часть из них уже была в списке разыскиваемых преступников, другие же до этой поры оставались неизвестными. Порой трупы попадались по одному за раз, но был и случай, когда было найдено сразу шестеро. Каждый из них был убит с помощью заклятия «Авада Кедавра», и на каждом был один и тот же магический след.

Но никто не знал, чей же след это был.

Занятия же Гарри Окклюменцией стали довольно необычными. Осознание того, что он проворачивает у всех под носом, дало мальчишке увереность в себе, которой ему не хватало всю жизнь. И эта уверенность питала его решимость. Одной лишь силой воли, той, что пока проявляла себя только в моменты, когда его жизнь висела на волоске (как правило, в июне, когда метафорический бладжер влетал прямо в кучу драконьего навоза), он не допускал Снейпа до своих последних воспоминаний. Он воображал, что снова оказался на кладбище, видел мертвое тело Седрика рядом с ним, ощущал, как его палочка борется со своей сестрой в руках Волдеморта. И в его воображении эти расходящиеся в стороны лучики и были попытками проникновения Снейпа. Он позволял тому получать наслаждение, мучая его воспоминаниями о Дурслях, а в это время про себя покатывался со смеху от понимания, что наконец нашел способ не допускать его до по-настоящему важных вещей. А каждую ночь после этого он в очередной раз прореживал силы Волдеморта, все больше и больше усиливая его параною, когда тот пытался понять, почему раз за разом теряет над собой контроль.

Доклады Снейпа о совершенно провальных занятиях давно и прочно убедили Волдеморта, что Гарри никак не способен проделывать то, что он как раз и делал, потому подобные мысли отметались с порога. Сейчас Волдеморт подозревал, что Дамблдор нашел какой-то способ вселяться в него на расстоянии, и теперь отчаяно искал, как этому противостоять.

А Гарри от души весилился от слухов, что бродили по школе про «АК-линчевателя», как окрестил неизвестного Ежедневный Пророк. Учитывая количество обнаруженых Пожирателей, их Черные Метки прямо на виду, его история о возвращении Волдеморта стала звучать куда убедительнее. Некоторые из найденных мертвецов были слишком юны для того, чтобы быть помечеными во время предыдущей войны. И тем не менее, их Черные Метки были ясно видны и ничем не отличались от тех, что красовались на предплечьях известных Пожирателей смерти, чьи тела лежали там же. Даже Амбридж притихла под давлением все увеличивающегося числа мертвых тел, отмеченных Черной Меткой. И как бы она ни старалась, ей больше не удавалось заставить Гарри сорваться на уроках.

Да, жизнь Гарри Поттера на пятом курсе несомненно налаживалась.

*

Гарри сидел на своей кровати, улыбаясь во весь рот. Этой ночью ему удалось достать всех трех Лестрейнджей за раз. Бешенство Волдеморта из-за гибели Беллатрисы заставило Гарри ржать во все горло. Эта сумасшедшая залуживала это за все то, что произошло с Невиллом. Гарри с нетерпением ждал момента, когда Невилл увидит новости. Он знал, что тихому мальчишке будет приятно узнать, что все четверо палачей его родителей заплатили за содеянное своими жизнями.

Его особенно хорошее настроние на следующий день привлекло немалое внимание. А на обратном пути в башню после обеда его перехватила смущенная Сьюзен Боунс и поинтересовалась, не хочет ли он как-нибудь сходить с ней в Хогсмид.

Гарри посмотрел на нее с изумлением. Он отлично помнил, как эта рыжая корчила рожи на втором курсе и советовала Джастину держаться от него как можно дальше, а в прошлом году она с охотой носила этот чертов значок. Да всего несколько месяцев назад она поддакивала, когда его в очередной раз называли лгуном.

— Спасибо за приглашение, Сьюзен, но, по-моему, мысль неудачная.

— Но... почему? — надула та губы.

— У меня хорошая память, Сьюзен, — голос Гарри оставался спокойным и вежливым, но руки сжались от злости.

— Ох! Я... Я понимаю... — она склонила голову. — Мне очень жаль, Гарри, — прошептала она, прежде чем умчаться прочь.

Гарри не заметил пары синих глаз, что следили за произошедшим из тени.

*

Невилл не выписывал Ежендневный Пророк, а Гермиона жадно читала свой, попутно бросая на него гневные взгляды, потому Гарри кашлянул и подтолкнул Невиллу свой номер.

— Тебя это может заинтересовать, Нев.

Тот удивленно посмотрел на него, прежде чем начать читать. Громкий шипящий вдох показал, что нужная статья была найдена. Но даже Гарри был ошарашен, когда обычно скромный Невилл выскочил из-за стола и принялся отплясывать качучу. Когда гневно сжавшая губы профессор МакГонагалл направилась к ним с явным намерением отчитать, Невилл просто ткнул ей в лицо газету, дал полминуты, чтобы осознать, а потом подхватил на руки и закружился с ней по Большому залу (от переводчика: попытался представить себе картину... представлялка сломалась).

Случившееся вошло в свод легенд Хогвартса, но не сам факт кружения, а то, что по окончанию МакГонагалл чуть улыбнулась и ушла, не сняв ни единого балла. Невилл немедленно знал знаменитостью.

Улыбка Гарри уступала лишь герою дня, но никто не удивлялся и не задавал вопросов, новости разошлись быстро, объясняя произошедшее за завтраком.

А на следующее утро случился неожиданный поворот событий, ибо Дамблдор спустился со своего роскошного кресла и впервые за весь год встретился с Гарри взглядом.

— Гарри, после завтрака я бы хотел с тобой поговорить.

Гарри поднял взгляд, он не был так уж шокирован тем, что Дамблдор наконец прервал режим молчания, который сам и установил. Он уже некоторое время размышлял над тем, когда старик начнет задавать вопросы по поводу происходящего.

— Конечно, сэр. Можно идти прямо сейчас, если вы не против.

Директор кивнул, и они вместе удалились под любопытными взглядами всех в Большом Зале. Они устроились в кабинете директора, и глаза Дамблдора начали весело посверкивать из-под очков-половинок. Гарри внимательно смотрел на человека, которого он раньше очень уважал и на кого равнялся, теперь же... Гарри и сам не был уверен, что он ныне думает о директоре, но отношение можно было назвать двояким.

— Как проходит учебный год, Гарри?

— О, просто чудесно! — усмехнулся тот. — Я просто наслаждаюсь тем, как вскрываю собственную руку на радость учительницы-садистки, которую вы отказываетесь остановить. И я также оценил зрелище, когда на отца моего лучшего друга напали. И конечно, нельзя забывать о регулярных, три раза в неделю, пытках, которые испытываю стараниями нашего общего сальноволосого друга. В общем, год получается просто потрясающий!

— К несчастью, профессор Амбридж не из тех, на кого я могу повлиять, хотя последнее время она, похоже, успокоилась. И ты прекрасно знаешь, почему ты должен научиться защищать свое сознание. Профессор Снейп сообщил мне, что ты так и не достиг хоть сколько-нибудь заметного прогресса, и скорее имел место регресс. Это весьма тревожно, Гарри.

— То, что «профессор» Снейп думает, и то, что есть на самом деле, это вообще-то две большие разницы, господин директор, — фыркнул Гарри.

— Вот как... — старый волшебник несколько минут молча глядел на него. — Тогда, может быть, ты позволишь мне лично проверить тебя?

— Пожалуйста, — пожал плечами Гарри. Лишний шанс добраться до Волди казался очень привлекательным.

Атака директора была куда аккуратнее и мягче, чем у Снейпа, но все равно Гарри ее немедленно почувствовал. Старый волшебник, похоже, искал что-то конкретное, связанное с его видениями, но Гарри это никак не устравивало. В этот раз вместо воспоминаний о жизни у Дурслей он со всеми возможными деталями вспоминал свои многочисленные отработки у Амбридж. У Дамблдора было много силы, и он вкладывал ее в то, чтобы обойти воспоминания, которыми пичкал его Гарри, но у самого Гарри теперь было, что терять. Если директор найдет хоть намек на то, что он делает... последствия будут впечатляющими.

Гарри получил неожиданную поддержку, когда по кабинету пронеслась мелодия, подобная звону колоколов, это его заставило сдерживать усмешку. Фоукс-то взялся помочь ему удержать Дамблдора вне его воспоминаний!

Когда Дамблдор наконец отступил, Гарри откинулся в кресле, сдерживая уже привычную головную боль. Он знал, что необходимо продержаться до того, как он покинет этот кабинет.

— Это довольно необычная техника, Гарри. Похоже, что профессор Снейп вновь недооценил твою изобретательность. И когда же он в последний раз сумел пробиться?

— Точно не уверен, — пожал плечами Гарри.

— Ты, похоже, вполне овладел этим твоим методом. Как по-твоему, ты достаточно напрактиковался, чтобы прекратить занятия?

Гарри пришлось очень постараться, чтобы сдержаться. Это была бы катастрофа, он до сих пор так и не сумел запустить видение без атаки легиллименцией перед этим. Но действовать нужно аккуратно, ибо Гарри прекрасно знал, что директор ни секунды не сомневается, что он вцепится в возможность отделаться от Снейпа руками и ногами.

— Ну... наверное... — он помолчал, изображая задумчивость. — Я всегда буду так выматываться?

— Насколько выматываться? Ты просто хочешь идти спать, или сомневаешься, что хотя бы дойдешь до кровати?

— Ум... второе?

— Хмм... тогда, пожалуй, не стоит так сразу прекращать твои занятия. Тебе нужно будет научиться лучше переносить подобное.

— Но, сэр! В смысле, что... не могу я тренироваться с кем-то кроме Снейпа?

— Нет, Гарри. Боюсь, это сейчас лучший из доступных вариантов.

— Но почему вы сами не можете мне помочь?

— Даже не считая моего забитого графика, который не позволит часто проводить занятия, есть и другие проблемы. Я был сильно не уверен, стоит ли даже проводить этот тест, но похоже, никакого необратимого ущерба тебе нанесено не было.

Гарри весь как-то обмяк на стуле, стараясь казаться очень раздосадованым.

— Ладно, — буркнул он, подражая Рону, которого Гермиона в очередной раз силком усадила за уроки. — Могу я идти? Я очень устал.

— Да, конечно. И продолжай стараться, Гарри.

Ему удалось продержаться до того момента, как гаргулья закрыла за ним проход. Но после этого он привалился к стене, обхватив голову руками, пытаясь вынести боль. Не было никаких шансов, что он доберется до своей кровати — времени уже прошло слишком много. Двигаясь вдоль стены, он вслепую нашел первую попавшуюся дверь и нырнул внутрь.

И вновь пара синих глаз наблюдала за ним, в этот раз с ноткой тревоги: выглядел сейчас он, право же, неважно. Гарри не заметил, что в спешке не закрыл за собой дверь, и он сам не знал, что светится зеленым, когда его магия гуляет по телу, перед тем как быть направленой к Шраму с новой командой.

Этой ночью он достал еще пятерых.

*

Она была недовольна и раздражена. В последнее время с Поттером что-то происходило, и она твердо решила в этом разобраться. Эта жуткая аура прошлой ночью так потрясла ее, что она прикусила себе язык, чтобы не закричать. Она никогда не верила в общепринятую версию, что тому просто невероятно везет, и потому он выходил сухим из воды во всех своих похождениях. Она знала, что он не так прост, как кажется. И сейчас она знала, что он что-то затеял.

Но как, Моргана его подери, он мог что-либо проворачивать, когда она своими глазами видела, что он и палочку-то в руки не брал, не говоря уж о том, чтобы покинуть замок. Дурак, как же он раздражает...

*

Долорес была в бешенстве. А ведь все так хорошо шло. Она начала успешно давить непокорных в этой школе, она как раз собиралась вышвырнуть вон этого гнусного полукровку, когда появились эти проклятые убийцы, возомнившие, что могут сами выносить приговоры. И жертв было столько, что даже Корнелиус начал сомневаться и верить слухам. Он даже запретил ей открыто делать новые шаги против Поттера, — «А если он все-таки был прав, Долорес?» — как раз, когда она собралась вышвырнуть его из команды по Квиддичу заодно. Этих линчивателей необходимо остановить, прежде чем от их рук падут новые достойные члены общества. Хотя им удалось достать многих из числа разыскиваемых.

Кстати, это идея. За головы многих из убитых была обещана крупная награда, награда, которая сейчас хранилась в Гринготтсе. Коль скоро убийцы не смогут получить награду (Корнелиус гарантировал ей, что они будут арестованы и судимы за многократное применение Непростительных), то вся сумма так и останется невостребованой. Значит, будет совершенно справедливо, что достанется она Министерству.

Полчаса спустя, со своей ледяной улыбкой наизготовку, она сильно постучала по обложке здоровенной книги в руках одной из омерзительных тварей. Честное слово, они ее ИГНОРИРОВАЛИ. Кем они ее считают?!

— Да? — буркнуло это существо.

— Я Долорес Амбридж, первый заместитель Министра магии и Верховный Инквизитор Хогвартса.

— Мы знаем, кто ты, человек. Чего ты хочешь?

— У меня личный приказ Министра о передаче невостребованных наград из списка разыскиваемых живыми или мертвыми.

Эта грязная тварь взяла указ и начала внимательно изучать, если она, конечно, вообще умела читать, потом вновь повернулась к ней.

— Что же, здесь все в соответствии с изначальным соглашеним, касающимся этих вознаграждений. Все вознаграждения, не востребованные в течение тридцати суток, будут возвращены Министерству, — после чего это гнусное создание вернулось к своей книге, словно бы забыв о ней. Забыв о НЕЙ.

— Кхе, кхе. И какова будет эта сумма на данный момент?

— Я проверю, — ответило существо, подняв на нее взгляд.

Долорес бесилась, поскольку ее заставили ждать, как какого-то посыльного. Эта тварь заставила ее торчать так почти двадцать минут! Когда же оно соизволило вернуться, она несколько секунд сверлила его взглядом, прежде чем спросить.

— Итак, сколько?!

— Нисколько, мадам Амбридж.

— Что?!

— На данный момент все вознаграждения были затребованы и получены.

— Но... но... как?! Эти охотники, они преступники! Вам было передано указание сообщить мракоборцам, если кто-то из них явится требовать награду!

— И так бы мы и поступили. Но вместо этого они связались с нами письменно, интересуясь о вознаграждении. Впоследствии они принесли письменную магическую клятву, написанную Кровавым пером, что вызвали эти смерти без применения заклятий. Тем самым они избегают каких-либо досадных проблем с законодательством.

По Министерству потом долго бродили слухи, что в тот вечер в приемном зале Гринготтса очень вовремя оказался мракоборец не при исполнении. Ибо он сумел скрутить Амбридж до того, как она успела наложить заклятие на кого-то из гоблинов банка. Если бы ей это удалось, произошедшее без сомнения послужило бы началом очередного кровавого восстания. Когда на следующее утро Амбридж вернулась в Хогвартс, она была заметно сдержанее. Она не снимала с Гарри Поттера баллы в течение целой недели.

*

Пользуясь Пасхальными каникулами, Снейп устраивал занятия каждый вечер. Гарри ожидаемо повозмущался, ликуя про себя. Он был близок к тому, чтобы уничтожить всех людей Волдеморта. На прошлой неделе ему вообще пришлось битый час слушать рассуждения Волдеморта о наборе новых сторонников в пустой комнате, вместо того, чтобы опять снизить их количество.

В этот раз что-то было непривычно, и дело было не только в смене места действия. Человек перед ним вел себя не как Пожиратель Смерти, а молил о пощаде. Нет, это-то среди последователей Волдеморта встречалось сплошь и рядом, и не привлекло бы внимания Гарри, но этот человек просил пощадить не его самого. Он молил сохранить жизни своим дочерям. Его глаза изумленно расширились, когда трое громил втащили в помещение невероятно красивую женщину и двух ее дочерей, одну из которых он узнал.

Магия, которую Гарри накопил перед ударом, словно вскипела и поднялась выше прежнего. Ничего на свете не могло завести его так, как родители, умолящие сохранить жизнь своим детям, особенно родители, заслонившие детей от Волдеморта собственным телом.

*

Она была в ужасе. Ее швырнули на пол вслед за матерью и младшей сестрой, и она поспешила накрыть ее своим телом. Ее мать лежала рядом, едва в сознании, отец стоял во весь рост перед ними, умоляя, чтобы ОН пощадил их с сестрой. Это был невероятно храбрый, хотя и совершенно бессмысленный поступок — ОН никогда никого не щадил.

Пытаясь немного успокоить свою сестру, она только и могла, что надеяться, что все хотя бы кончится быстро. Она очень не хотела, чтобы кто-то из них стал очередной игрушкой Пожирателей, но надежды на это было мало. Драко не раз давал понять, что хочет ее, и уж точно не упустит шанса получить то, что считает своим по праву.

Она крепко зажмурилась, когда Волдеморт проговорил эти два ненавистных слова, прекрасно понимая, что отец будет первым. Вот только звук падения тела пришел не спереди, а откуда-то сбоку. А потом все повторилось еще дважды. Сбитая с толку, она открыла глаза и увидела, что все трое громил мертвы. Волдеморт, пока не обращая внимания на ее семью, подошел к мертвецам, закатал каждому левый рукав, после чего касался палочкой груди. В слабом синем свечении трупы пропали.

Теперь же она была просто в недоумении.

Он посмотрел на них и на миг встретился взглядом с ней, прежде чем повернуться к отцу.

— Я восхищаюсь твоей преданностью семье, Гринграсс. Ни к тебе, ни к ним у меня больше нет претензий, — его глаза еще раз остановились на ней, можно было подумать, что ищет раны, и рад, что таковых не найдено. Когда он уже развернулся, чтобы уйти, она заметило это.

Его глаза — красные, с вертикальным зрачком — светились чуть заметной зеленой аурой, которую она уже видела раньше.

А на следующий день рано утром прибыла сова из Гринготтса с сообщением, что награда за смерть Лана Реджинальда, Пожирателя Смерти, убитого вчера у них дома во время попытки похищения, была передана их семье в помощь для переезда на время войны. С ясно видимым облегчением отец отправил их с сестрой обратно в школу, обещая, что они с матерью скроются в этот же день. Она кивнула в ответ, после чего вместе с сестрой они забарикадировались в купе, и всю поездку она просидела с палочкой, направленой на дверь, ее мысли же летали быстрее Экспресса.

*

Гарри возвращался из библиотеки с книгой об одержимости в руках. Это, строго говоря, было не совсем то, что он делал с Волдемортом, но он надеялся, что будет достаточно общих черт, чтобы почерпнуть из нее кое-какие идеи. Ему нужно было точно знать, как далеко он может заходить, контролируя действия Волдеморта. Это также давало ему возможность концентрироваться на чем-то конструктивном, а не только на том, как рассыпались на части его отношения с когда-то лучшими друзьями. Гарри никогда не чувствовал себя таким одиноким в замке, во время второго и четвертого курса рядом с ним хотя бы оставалась Гермиона. Теперь же рядом не было никого. Нет, девушки продолжали делать ему предложения, а прочие раз за разом старались привлечь его внимание. Но все это началось после того, как волшебный мир в полном составе постановил, что он все-таки не жадный до славы лгун, а потому Гарри взаимностью не отвечал.

И когда чья-то рука вдруг вцепилась ему в предплечье и довольно грубо потащила в пустой класс, его это застало совершенно врасплох. Он не стал упираться, вместо этого выхватив палочку и направив ее прямо между глаз нападавшему. Тут его глаза расширились.

— Привет, Поттер.

— Гринграсс, — коль скоро она палочку даже не достала, он опустил свою.

Она молча рассматривала его в упор в течение несколько мучительно долгих минут, отчего Гарри только что в панику не ударился. Но потом у нее на лице расцвела улыбка.

— Я хотела поблагодарить тебя.

— За что? — неловко помялся он.

— Не надо ничего изображать. Я понятия не имею, как тебе это удалось, но я прекрасно знаю, что это ты спас мою семью прошлой ночью. И я готова поспорить, что тебя стоит поблагодарить и за деньги, присланые нам неизвестным, что позволили моим родителям скрыться.

— Укх... по-моему, ты что-то путаешь. Я понятия не имею, о чем ты.

— Глупость тебе не идет, Поттер, — она чуть помолчала и продолжила. — Я не собираюсь лезть в твои дела или выбивать из тебя способ, с помощью которого тебе удалось уничтожить стольких Пожарителей Смерти, когда я знаю, что школы ты не покидал. Ты спас вчера нас с моей сестрой, и заслуживаешь благодарности. Потому я благодарю тебя.

А потом так быстро, что он едва успел осознать это, она наклонилась и поцеловала его в щеку, а потом выскользнула за дверь и пропала. Совершенно растерянный, Гарри несколько минут простоял в пустом классе. Он не знал, как ей удалось раскрыть его, но очевидно, что он попался. И тем не менее она, похоже, не делала ничего из того, чего бы он ожидал от того, кому удалось раскрыть его. Она не требовала объяснений «как» и «почему». Она не орала на него и не называла убийцей. Она не грозилась сдать его Дамблдору, Министерству или Волдеморту. Она ничего не требовала за молчание.

Дафна Гринграсс была для него совершенной загадкой, а загадки он терпеть не мог .

*

Гарри сидел с краю стола Гриффиндора, нет-нет, а кидая взглад в сторону стола Слизерина. Когда Большой Зал наполнился совами, по его лицу пробежала быстрая улыбка, прежде чем он подавил ее. Сразу две совы направились к Драко Малфою, и самоуверенный парень решил начать с послания, что принес семейный филин. Пока он читал письмо, на лице почти ничего не отразилось, и Гарри мог лишь отдать должное его самообладанию. Но вот потом Малфой потянулся за вторым письмом. И Гарри точно знал, откуда оно, признав характерную расцветку совы банка Гринготтс.

Прошлой ночью он наконец достал Люциуса Малфоя, но сперва он его заставил отречься от более чем двух третей своего состояния и пожертвовать их Отделу Мракоборцев. Он не хотел никого оставлять неимущим, но и не хотел того, чтобы Драко сходу занял место отца. А кроме того, это было для благой цели.

Нечленораздельный вопль заставил всех уставиться на обычно спокойного принца Слизерина. Он протопал к Снейпу, сжимая письмо в руке.

— Это какая-то ошибка! — прокричал он, тыча посланием в лицо главе своего факультета. Снейп немедля побежал посоветоваться с Дамблдором, а потом все трое быстренько покинули Большой Зал, Драко только что пеной не исходил от злости.

Гарри с трудом сдержался, но насвистывать веселенький мотивчик он начал лишь в безопасности, вне стен замка. Он провел весь день у озера на тихой полянке, не видной из замка. Через полчаса после сцены в Большом Зале у него появилась компания.

*

Время шло своих ходом, а Гарри проводил его, разделяя внимание между подготовкой к СОВам и оттачиванию контроля над собственным сознанием. Покойных Пожирателей Смерти продолжало прибывать с некоторым постоянством, хотя самые внимательные бы отметили, что поток начал мельчать. Наконец пришло время самих экзаменов, и многие на пятом курсе повеселились, наблюдая за гневными взглядами, что Гермиона Грейнджер бросала на Гарри Поттера. Это случалось на каждом письменом экзамене, который Поттер заканчивал раньше срока и, отложив в сторону перо, расслаблялся, откинувшись на стуле. СОВы по ЗОТИ были особенно интересными: похоже, слухи о свершениях Поттера дошли до экзаменационной комиссии, и те теперь спрашивали у всех, не владеют ли они Патронусом.

Грейнджер после трех неудач пришлось сдаться. Она как раз уходила, когда большой серебристый сокол пролетел по экзаменационному классу. Обернувшись в шоке, Грейнджер встретилась взглядом с Гринграсс, как раз когда слизеринка позволила чарам рассеяться.

*

За день до последнего экзамена Гарри был еще раз вызван в кабинет директора. Он внимательно выслушал рассказ Дамблдора о Пророчестве, что было сделано до его рождения, которое объявляло его будущим победителем Волдеморта. А потом Дамблдор объяснил, что к победе приведет способность Гарри любить. Тут Гарри не выдержал и просто покатился со смеху. Немного успокоившись, он поднял взгляд на совершенно ошарашеного директора.

— Вы ошибаетесь, — вот и все, что он сказал, прежде чем выйти из кабинета, продолжая посмеиваться.

*

Был один Пожиратель Смерти, которого Гарри не стал убивать, сколь бы ни было велико желание. У него были особые планы на Хвоста, но он не хотел, чтобы у Дамблдора было время на то, чтобы придумать для него новую темницу на лето, потому он не спешил с их реализацией. Но сегодня ночью крыса наконец получит свое. Гарри оттачивал свой контроль именно для этого случая.

— Империо, — прошипел Волдеморт, и глаза Хвоста опустели. — Ты отправишься в Министерство под видом крысы, ты проберешься в штаб квартиру Отдела Мракоборцев и будешь ждать прибытия Амелии Боунс с утра. Тогда ты превратишься обратно и расскажешь ей о том, как предал Поттеров, подставил Блэка и убил Диггори. И ты не будешь пытаться сбежать.

*

Сияющий Гарри сидел за столом во время завтрака, грызя яблоко и читая утреннюю газету.

«СИРИУС БЛЭК НЕВИНОВЕН! ПИТТЕГРЮ ЖИВ И ОТВЕТСТВЕННЕН ЗА ВСЕ!»

Шокированая тишина в Большом Зале была прервана, когда внутрь влетел огромный черный пес, преследуемый по пятам счастливым Римусом Люпиным. В полуметре от Поттера псина обратилась Сириусом Блэком. До недавнего времени самый разыскиваемый преступник Британии повалил своего хохочущего крестника на пол. И кое-кто за столом Слизерина смотрел на это с улыбкой, прежде чем повернуться к учительскому столу.

Дамблдор был в совершенном шоке. Никто из его источников не дал и намека на то, что произойдет, и теперь он был в затруднении. Через два дня учебный год оканчивается, и совершенно нет времени на выработку навого плана. Альбус отлично знал, что оправданый Сириус ни за что не допустит возвращения Гарри к Дурслям. Если бы Дамблдор вот уже пять лет не выслушивал мнение Снейпа по поводу Гарри, он бы, скорее всего, задумался над тем, как все удачно совпало.

*

Том Реддл, самопровозглашенный Лорд Волдеморт, был совсем один. Вот уже пять дней, с тех самых пор, как он услал Питтегрю, ему не удалось найти ни одного из своих слуг. Хотя, учитывая, насколько он сам сейчас сомневался в собственном рассудке, может, было и хорошо, что рядом не было никого, на ком он мог выместить свою непонятную агрессию.

Последнюю пару часов он задавался вопросом, из-за чего он предпочел заставить Питтегрю сдаться и сознаться во всем вместо того, чтобы просто прикончить крысу.

Без людей ему пришлось отказаться от идеи заманить Поттера в Отдел Тайн, чтобы там он добыл для него Пророчество. Да, по правде говоря, в последние месяцы ему пришлось отказаться от большинства собственных замыслов. Он начал сомневаться в себе. Править какими-то жалкими подобиями людей, стоит ли оно того? Лучше бы он пошел путем Малфоя и правил всеми с помощью денег.

Теперь все стало таким утомительным, идея мирового господства ему, по сути, просто наскучила. Он подумывал над тем, что еще, наверное, не поздно пойти другим путем. Он может начать сначала, вместо того, чтобы запугивать, можно манипулировать и подталкивать, и вместо приспешников накапливать богатство. Он может стать новой силой, стоящей за спиной Министра, теперь, когда Люциуса больше нет. Когда он был еще мальчишкой, он всегда мог понравиться, кому нужно, чтобы получить то, чего хотел. Конечно, он осознавал, что его приятная внешность была тогда отнюдь не лишней. Хм, кажется, был какой-то ритуал, что мог бы вернуть ему его природную внешность...

Да, чем дальше, тем больше нравилась ему эта идея. А главное, никто никогда не станет ждать от него чего-то подобного. Конечно, ему сперва нужно быдет изобрести совершенно нового человека, иную личность, но подобные дела ему всегда хорошо удавались. И, пожалуй, в этот раз лучше не выступать этаким воплощением чистокровности (особенно учитывая, скольких из них он убил за последнее время). Может быть, дед или бабка из маглов?..

Он продолжал вынашивать планы, пока тщательно готовил ритуал по памяти.

*

«ТЕЛО ОПОЗНАНО КАК ТРУП ВОЛДЕМОРТА»

«Разлагающееся тело было доставлено в Министерство Магии вчера. Ваш репортер, кому повезло оказаться в тот момент в здании, и кто видел его мельком, сказала бы, что оно было мертвым уже не меньше десятилетия. Тем не менее, волшебная экспертиза показала, что оно было живым еще каких-то двенадцать часов назад. И оно было идентифицировано, как принадлежавшее Тому Марволо Редллу, более известному, как «лорд Волдеморт».

Гоблины Гринготтса также сделали заявление о закрытии сейфа Министерства, содержавшего награду за смерть или пленение Волдеморта, который накапливал проценты с 1973 года.

Эксперты Министерства сообщили нам, что Волдеморт, похоже, пытался провести некий редкий ритуал, который бы вернул ему внешность, дарованную ему природой. Он не учел, что безо всех проведенных ритуалов, что поддерживали его жизнь с Хеллоуина 1981 года, его природной внешностью является разлагающийся труп.

Могло ли так случиться, что самый страшный Темный Лорд за последние пять столетий пал из-за того, что недостаточно тщательно подготовился? Или же за этим кроется нечто большее?..»

Сириус Блэк с улыбкой положил газету на песок рядом с полотенцем, после чего откинулся на спину, нежась на солнышке. Остров Блэков, несомненно, был большим шагом вперед по сравнению с Британией даже сейчас, когда его имя, наконец, было очищено от наветов. Услышав, как кто-то устраивался рядом, он открыл глаза.

— Ты Гарри видел?

Сириус глянул на своего старого знакомого. Стеффан Гринграсс выглядел сейчас куда расслабленее, и Сириус был рад, что тому больше нет нужды сильно волноваться за свою семью.

— Нет, — гнусно ухмыльнулся он в ответ. — Гарри с Дафной сегодня из своей спальни еще не показывались.

Стеффан кивнул. Потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть к отношениям его дочери с Гарри Поттером, но он никак не осуждал ее выбор. Гарри всех их спас, и так ничего и не запросил взамен. Письма Дафны о том, как она, по сути, силком знакомила Гарри с собой, читать было завораживающе. И стоило им добраться до острова неделю назад, как их отношения резко пошли в гору, хотя Стеффан был почти уверен, что за этим опять же стояла Дафна.

Он мысленно спросил себя, как отреагирует мир, узнав, что Гарри Поттер встречается с чистокровной принцессой Слизерина. Ну, у них еще есть два месяца, прежде чем придется с этим разбираться. Пока же он просто попытается не думать, чем этот парень занимается с его малышкой.

*

Даже четыре часа спустя после того, как сова доставила почту, Альбус Дамблдор продолжал таращиться на газету. Он совершенно не понимал, как воспринимать случившееся. Он был абсолютно уверен, что Том создал несколько Хоркруксов, но тогда как же он мог умереть? И тем не менее, это должно быть правдой, у гоблинов есть методы, чтобы удостовериться, прежде чем передавать кому-то вознаграждение. И тем не менее, получалась бессмыслица. Он ЗНАЛ, что именно Гарри суждено убить Тома, и тем не менее в эту ночь Гарри был в безопасности, в башне Гриффиндора. Так как все это может быть?

За последние месяцы произошло столько всего странного, и теперь, впервые за без малого семь десятилетий, Альбус Дамблдор был в полном и совершенном недоумении и растерянности. Когда парень наконец вернется оттуда, куда его уволок на лето Сириус — где бы это «где-то» ни было — ему придется многое объяснить.

*

В первый раз с тех пор, как близнецы впервые отправились в Хогвартс, семейство Уизли прибыло к Хогвартс-Экспрессу заранее. Причина была проста: Молли Уизли собиралась добиться ответа от парня, которого считала седьмым сыном, пусть он и отказывался общаться больше, чем написать простую записку о том, что жив-здоров и проводит лето с этим своим безответственным крестным. Она размышляла над этим все лето и пришла к выводу, что Гарри так или иначе приложил руку к гибели В... Вы-Знаете-Кого. Это также означало, что он был как-то связан со всеми этими страшными смертями Пожирателей смерти, а это просто неприемлимо. Мальчишку необходимо было отчитать за его неприемлимое поведение и действия, и наставить на путь истинный. И кроме того, то, как он вел себя с Роном и Гермионой в конце года не шло просто ни в какие ворота.

Молли отправила двух своих младших на борт поезда, и уже минут двадцать как нарезала круги по перрону, когда сильно изменившийся Гарри Поттер наконец шагнул через барьер. Она как раз открыла рот, чтобы объяснить ему некоторые факты жизни, когда она узнала его сопровождающих. С одной стороны были Сириус, а с ним и Римус под руку с юной Нимфадорой, но вот с другой он держал под руку очень привлекательную юную леди с пронзительными синими глазами. Молли бы не признала ее, не будь она полной копией своей матери.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! ЧТО ТЫ ТАКОЕ ДЕЛАЕШЬ С ГРИНГРАСС?!

— Здравствуйте, миссис Уизли, как прошло лето? — повернулся к ней Гарри, казалось, вовсе и не заметив ее тона.

— А ну не пытайся сменить тему, молодой человек! Что ты делаешь в компании с этой слизеринской шлюхой?

— Попрошу не оскорблять мою девушку, миссис Уизли, — брови Гарри недобро сдвинулись.

— Девушку?! Но... но... ты... ты должен был... что же с моей Джинни?

— Ум... Я никогда не встречался с Джинни в этом смысле, миссис Уизли, и по правде говоря, и не думал о таком. Милая девушка, но слишком уж похожа на ту, какой бы могла быть моя младшая сестра. От мысли встречаться с ней мне как-то не по себе, если вы понимаете, о чем я. А теперь, если вы не против, нам нужно на поезд, пока он не уехал.

И он так и оставил ее, неспособную ничего сказать от ярости, истеричный хохот Сириуса на заднем плане сопровождал его.

*

Как ни странно, никто так и не сумел найти Гарри Поттера в поезде, и тут же пошли слухи, что он и не возвращается в школу. Никто не обратил внимания, что Дафна Гринграсс также словно пропала. Так что, когда они под руку вошли в уже полный Большой Зал, все взгляды скрестились на них еще до того, как Рон Уизли успел издать возмущенный вопль. Гарри проводил Дафну до стола Слизерина, поцеловал в щеку, повернулся и занял свое место за гриффиндорским. Тот факт, что он сел в стороне от Рона и Гермионы, подлил масла в огонь охватившего весь Зал обсуждения.

Гермиона ждала, пока Дамблдор закончит объявления, прежде чем сделать свой ход. Потом она спокойно встала и заняла место напротив Гарри.

— Гарри.

— Привет, Гермиона.

— Значит, Гринграсс.

— Да, мы с Дафной встречаемся уже несколько месяцев.

— А... и как же вы встретились?

— Она меня отловила после того, как я спас ее семью от Волдеморта. А потом она в буквальном смысле не отставала от меня. Думаю, она почувствовала, что мне очень нужен друг. Ну, или ей было очень интересно разобраться во мне. Официально встречаться мы начали лишь летом. Сириус пригласил ее семью к нам, ну и едва мы добрались до... места, где остановились на лето, она... ну, по сути, она на меня просто напрыгнула.

— Понятно, — Гермиона приподняла свою густую бровь. — И насколько это серьезно?

— Очень. Ее отец уже даже заводил разговор о помолвке. Я сказал, что подумаю об этом на Рождество, но хочу сперва встречаться с ней полгода.

— Ты уверен, что это... безопасно, общаться с ней?

— Почти все Пожиратели Смерти мертвы, а кто остались, так запуганы, что не дергаются, — ответил он ей, положив вилку и глядя в глаза. — И с Волдемортом покончено. Так о чем еще ты беспокоишься, Гермиона?

— А ты уверен, что Волдеморт больше не вернется? Он ведь это уже делал.

Гарри взмахнул палочкой, и она узнала наложеные чары уединения, что гарантировали, что никто посторонний их не услышит.

— Коль скоро именно я стоял за обоими его поражениями, да, я уверен.

— Но... — она выглядела удивленной, — в Пророке было сказано, что это плохо подготовленый ритуал.

— Назовем это силой убеждения, и оставим так.

— Но...

— Гермиона, ты много раз в прошлом полугодии говорила, что не веришь мне и не собираешься помогать работать над методикой, с помощью которой я его одолел. И потому я не намерен теперь объяснять тебе, как оно получилось. Скажем лишь, что я был прав, а Снейп нет, и все далеко не всегда так, как оно выглядит, — еще одним взмахом палочки он убрал чары. И следующие несколько недель он с ней не общался, не считая школьных тем.

*

Он, вообще говоря, ожидал этого вызова еще вчера вечером, а потому не удивился, что профессор МакГонагалл ждала его с утра, чтобы проводить в кабинет Дамблдора. Но с другой стороны, это значило, что ему не светит получить утренний поцелуй от Дафны, а значит, настроение у него было не лучшим.

Дамблдор, как обычно, ждал, пока он сядет, прежде чем заговорить. Правда, привычных поблескиваний глазами не было.

— Здравствуй, Гарри. Как прошло лето?

— Замечательно, господин директор. Я прекрасно отдохнул. А как прошло ваше?

— Я оказался совершенно сбитым с толку, — признал тот. — И я надеюсь, что ты поможешь мне разобраться.

— Что же, я могу попробовать.

— Ты, возможно, помнишь, как мы с тобой обсуждали некое Пророчество. Лишь несколько дней спустя я осознал, что ты, казалось, отлично знал, чем все кончится. И это меня озадачило, ибо я провел более двух десятилетий в посках способа покончить с Томом Реддлом. И я полагал, что нашел ответ, — Гарри лишь молча смотрел на него, так что Дамблдор продолжил. — Знаешь ли ты, что такое Хоркрукс, Гарри?

— Ни малейшего понятия.

— Хм, похоже, ты говоришь правду. Что же, это воистину гнусная вещь, когда волшебник совершает злодейство, отрывает кусочек своей души и помещает в некий предмет. Если волшебник будет убит, эта частица останется привязанной к этому миру, не дав ему его покинуть, и тем самым предотвратив его смерть. Когда больше трех лет назад ты принес мне дневник Тома Реддла, я был убежден, что именно с его помощью Том продолжал существовать после событий Хеллоуина 1981 года. Я искал многие годы и был убежден, что нашел еще один из его Хоркрусов. Я собирался достать его после окончания учебного года. Разумеется, эти планы сорвались, когда Ежедневный Пророк объявил о вроде как окончательном поражении Тома.

— Признаю, я был настроен скептически, — продолжил он после короткой паузы. — Но потом гоблины подтвердили, что награда нашла героя, а у гоблинов есть способы убедиться в этом. И они не ошибаются. В растерянности, я отправился на поиски того, что считал Хоркруксом. К моему удивлению я обнаружил, что этот предмет им был раньше, но теперь уже нет. Что-то заставило все Хоркруксы Тома самоуничтожиться, тем самым позволив ему по-настоящему умереть. Зная Пророчество, я знаю, что это ты каким-то образом одолел его, и теперь вот надеюсь, что ты сможешь удовлетворить любопытство старика и расскажешь мне, что знаешь.

Гарри молча рассматривал его минут пять, решая, сколько рассказать. Потом он начал.

— Снейп — это, несомненно, худший учитель Окклюменции, которого только Вы могли для меня найти, — Дамблдор собрался его прервать, но Гарри предупреждающе поднял руку. — Не знаю, делал он это намеренно или нет, но после каждого занятия я становился куда более уязвим, и проваливался в сознание Волдеморта. Как-то раз ночью я был свидетелем встречи Волдеморта с тем, кто, как я впоследствии узнал, был Фенриром Сивым, — глаза Дамблдора полезли на лоб, это была первая жертва АК-линчевателя. — Они замышляли убить Римуса, и я сорвался. Меня переполнила ярость, и я направил ее к своему Шраму с намерением убить Сивого. Вообразите мое удивление, когда Волдеморт так и сделал. Это открыло множество перспектив. Я так и не выяснил, вселялся ли я в него в полной мере, но после Вашего объяснения я склонен думать, что сам был Хоркруксом. Но как бы то ни было, я сумел с помощью Волдеморта опустошить ряды его приспешников, пока почти никого не осталось.

— К тому времени он стал совершенным параноиком, — продолжал Гарри, — он, вообще говоря, полагал, что это Вы каким-то оброзом подселяетесь в него. Я всячески подпитывал его параною и сумел убедить, что выгоднее быть денежной силой, стоящей за официальной властью, чем править с помощью страха. Я сделал так, что он поверил, что лучшим способом для этого будет вернуть себе более юное тело, когда он еще был харизматичным красавцем. Я подтолкнул его к ритуалу, который, как я знал, вернет ему его нормальное тело на это момент — труп. Он же считал, что это вернет ему юность. Полагаю, что ритуал так же вернул на место всю его душу. И я не собираюсь жаловаться, что теперь нет нужды выискивать эти частицы души. Звучит крайне паршиво.

— Несомненно. И теперь, когда с Волдемортом покончено, каковы твои планы?

Гарри усмехнулся и встал, и только открыв уже дверь, он ответил.

— Не ваше собачье дело.

*

Гарри Поттер и Дафна Гринграсс закончили Хогвартс с высшими баллами и немедленно поженились. Гарри занял наследное место своей семьи в Визенгамоте, и их семейная пара быстро вышла в свет. Они устраивали торжества, званые обеды и ужины. Поттер стал быстро известен своими вдохновенными речами в зале Визенгамота и своим умением воплощать свои слова в жизнь. На свое тридцатилетие он принял присягу Верхновного Чародея. Он вошел в легенду как сила, что перевернула мир Магии. Двое сыновей стали Министрами Магии, его зять — главой Отдела Магического Правопорядка, а его старшая дочь сменила его на посту, став Верховной Чародейкой. Его третий внук стал директором Хогвартса. А его третья пра-правнучка вышла замуж за наследника Британской Короны, который втайне оказался магом.

Гарри всегда смеялся, когда пресса задавала вопрос по поводу множества успехов, достигнутых его семьей. И говорил, что больше всего гордится количеством раз, когда его жена была включена в список Прекраснейших Дам Ведьмополитена (21 раз). Он умер в мире и покое в возрасте 211 лет, через пять лет после своей любимой супруги. На его похоронах присутствовало столько людей, что проводить церемонию пришлось на стадионе кубка мира по квиддичу.