Лжец (гет)

Драко ставит себе диагноз ещё до того, как у него капитально едет крыша.

Так случается — в один из дождливых вечеров Драко заявляется в Лос-Анджелес, как будто никуда не исчезал на десять месяцев, и оказывается перед дверью в квартиру старого друга как раз в тот момент, когда никто его там не ждёт — он в этом уверен.

Честно говоря, его никогда никто не ждёт. Они все, честно говоря, клали огромный хер на него и его существование в целом. Потому что когда появляется Драко Малфой, тут же возникают проблемы. У всех. Причин тому — целый ряд.

Драко может поклясться.

Маниакально-депрессивный психоз, неврастения, тотальные продвижения паранойи — и нет, он не врач.

У Драко внутренняя революция вспухает каждую осень и пускает корни в кости до тех пор, пока не удаётся залить её особенным Лос-Анджелесским виски, или особенным порошком, поделённым на пару ровных дорожек ВИП-картой на прозрачном стекле клубных столов. Он знает слишком много мест, и его знают во слишком многих местах, чтобы оставаться трезвым хотя бы одну ночь из тридцати сентябрьских ночей. Каждую осень он возвращается сюда в поисках себя, или кого-то там, кто живёт в его голове.

Острый галлюцинаторный психоз, депрессия, шизофрения — диагнозов масса, Драко есть где разогнаться.

Он выбирает себе самый незамысловатый.

Сидит, уткнувшись спиной в мягкое сидение с рваными трещинами на скатах, демонстрирующими затёртые поролоновые внутренности автобусного кресла, и кончиками пальцев листает у себя на коленях толстенный медицинский справочник, заложенный на подзаголовке психических заболеваний. Автобус катит его из Пресскота в Лос-Анджелес, и это всё, что сейчас нужно. Один раз в год он позволяет себе сходить с ума. Придумывать себе новые имена для каждой новой-первой-встречной.

Он загоняет привычный "Роллс Ройс" в гараж.

Вручает Теодору список дел. Объясняет, как отвечать на телефонные звонки и как обналичивать чеки, сложенные в верхнем ящике стола в рабочем кабинете. Он объясняет как подстригать газон, чтобы трава не становилась слишком жёсткой. Он говорит, что клумбы не стоит поливать ежедневно, когда начинается сезон дождей. Садовый фонтанчик тоже включать не нужно. И лучше откачать воду из бассейна, пока не похолодало. Не забывать кормить и выгуливать Честера трижды в день. Он, кстати, любит мясное рагу с овощной подливой. И ещё, оплатить счета следует до пятнадцатого числа следующего месяца.

Нотт работает на Драко одиннадцать с половиной лет. Драко ездит в Лос-Анджелес восемь из них.

Драко объясняет, что если во время его отсутствия сломается сантехника — телефон, чтобы вызвать мастера, можно найти в кухне, в гостиной, в спальне для гостей.

Шизоаффективные нарушения. Бредовые нарушения. Шизоморфные расстройства.

У него семьдесят процентов из перечисленных симптомов и ещё тридцать — собственного полоумия. Это порой забавно.

Кроме шуток, интересу ради — возьмите любой попавшийся вам под руки медицинский справочник. Загадайте число, откройте страницу, нумерованную этим числом и ткните пальцем в болезнь, которая будет прямо по центру. Ткнули? Теперь читайте.

Блейз когда-то сказал, что это смехотворно. Это был очередной дождливый сентябрь. Год или два назад.

— Приходить из ниоткуда, — говорил Блейз, — и уходить в никуда через месяц — так не делают нормальные люди, Малфой.

Нет, конечно. Потому что они нормальные люди.

— У меня есть жена, и своя жизнь, и то, что ты творишь — это лишнее, и тебе пора бы обзавестись чем-то вроде того, а? — говорил Блейз.

Астория скромно тупила взгляд, глотая согласные кивки.

— Ты псих, — говорил Блейз.

А Драко отвечал:

— Привет. Да, это я. Там дождь и ветер, сделай горячий кофе любимому другу.

Он пил кофе и сваливал практически сразу же — в клуб, ресторан, в центр или загородный коттедж любого из своих знакомых. До того, как успевала остыть чашка, до того, как Астория могла предложить остаться на ночь, покашиваясь на диван в гостиной. В этом визите никогда не было смысла. Драко просто давал понять, что вот он, жив, здесь. Вряд ли кому-то это было нужно. Скорее даже, только ему. Не им.

Не тем, кто назывался “друзья”.

Их давным давно не существовало в его жизни.

То, что было у него — это дом в Пресскоте. Чёрный "Роллс Ройс". Верный слуга Теодор. Верный ретривер Честер. У него были дни, наполненные работой и каждый из этих дней немного сводил его с ума. У него было прошлое, в которое он возвращался лишь в сентябре. Оставлял здесь своё сумасшествие и возвращался в ту жизнь, о которой не знал никто.

И теперь он стоит перед знакомой дверью тёмно-вишнёвого цвета. Снова. Разглядывает кружок глазка и подвижную ручку, крепкую бронированную раму и сменённый замок. С Драко на ковровое покрытие коридора натекла уже целая лужа дождевой воды. Капли срываются с кончиков пальцев и падают на сумку в ногах, на пол и носки дорогих туфель. Он мокрый до нитки, протягивает мокрую руку, вытирает о мокрые джинсы и нажимает на плоскую кнопку звонка. Взгляд цепляется за мокрый циферблат часов на запястье.

Без шестнадцати утро. Отличное время для визита.

Дверь открывается в 4:50.

Почти в 4:51.

Драко переводит взгляд со своих часов на бледное лицо в образовавшейся щели. Визг звонка из приглушённого становится очень громким, вырывается из квартиры, разносится по коридору и бьёт по ушам. Приходится убрать руку.

Невроз, панический страх, фобии.

Драко рассматривает сонно приоткрытые, только что разбуженные глаза.

Он рассматривает тонкую рыжеватую прядь растрёпанных волос, исчезающую в уголке розового рта.

Он рассматривает следы от подушки на гладкой и будто прохладной щеке.

Драко насмешливо приподнимает бровь и рассматривает мятую свободную футболку с логотипом “Кензо”.

Девушка хмурится. У неё тонкие ноги, вырастающие из-под серой ткани, и нежно-розовый лак на круглых ногтях поджатых пальцев. Ступня упирается в щиколотку другой ноги, словно босиком холодно стоять на крупной плитке в прихожей Забини.

— Вы время видели? — хриплым ото сна голосом интересуется она.

Драко медленно переводит взгляд обратно на часы. Волосы падают на лоб толстыми, пропитанными дождём, прядями. Поднимает глаза и усмехается в угол рта:

— 4:52.

Вода с кончиков пальцев капает на пол и сумку. Он рассматривает сонное явление и недоумевает. Его вечный поток мыслей останавливается, и кажется, что останавливаются скатывающиеся по лицу капли.

— Блейз дома? — интересуется Драко, не отводя от девушки глаз.

— Кто?.. — её брови хмурятся. Она нелепым движением пытается убрать запястьем попавшие в угол рта волосы. — Мистер Забини продал эту квартиру семь месяцев назад.

— Вот как.

Дружба от слова — доверие.

Дружба от слова — друг.

— Жаль. — Драко проводит рукой по своим волосам. Кивает на сумку. Улыбается краем губ и видит ответную неуверенную улыбку на губах девушки. — Он не сообщил мне своего нового адреса.

— Моё имя Гермиона, — вдруг говорит она. — Может быть, я могу вам помочь, мистер...?

Голос всё ещё ломкий и хриплый, но взгляд её становится яснее, осознанее. Драко не прекращает улыбаться. Этой девушке по совершенно загадочной причине не хочется лгать.

Словно ложь испачкает её прохладное лицо. Её красивые ноги. Словно ложь сделает его ещё немного, на каплю, маленькую дёготную каплю хуже, но...

нет.

Ничего.

Он чувствует, как улыбка медленно примерзает к лицу. Ещё пару секунд — и начнёт отклеиваться.

— Лайер. Том Лайер.

Она — воплощение сонного смущения. Он — человек привычки. Он вернулся в своё прошлое. Здесь нет правды. Он отменил её, как таковую.

— Угостите меня кофе? Утром я позвоню Блейзу и, клянусь, перед тем, как уйти, буду долго извиняться перед вами за свой визит.

Она кивает. Она приглашает его в дом. Она верит в его ложь, а он думает, что если бы встретил её в Пресскоте, наверное, мог бы попробовать стать счастливым. Если бы.

А здесь... прошло уже пять часов сентября — он всё ещё не накачан алкоголем. Непозволительная задержка.

— Откуда вы приехали, мистер Лайер?

— Из Джорждии. — В квартире по-прежнему пахнет новыми книгами и чаем. — Зовите меня Том.

Драко ставит себе диагноз ещё до того, как у него капитально едет крыша.

Он не шизофреник и не жертва невроза. Он — лжец.

Вишнёвая дверь закрывается за его спиной.

Мы принимаем ложь за правду и правду — за ложь. Мы отчаянно верим не в те вещи. Нарочно.

Мы — такие идиоты. И когда-нибудь нас это погубит.

Драко может поклясться.