После представления: десять лет спустя (джен)

Молодая и многообещающая волшебница Гермиона Джин Уизли медленно брела по улицам ночного Лондона. Настроение у неё было самым что ни на есть удрученным — сегодня женщина в который раз провалила важный эксперимент. Опять два года исследований, дней в пыльных архивах и бессонных ночей в лабораториях насмарку! А все из-за какой-то мелочи, которую она не учла. Мелочи, о которой ей, магглорожденной, не было известно, но зато о которой её коллеги — чистокровные маги — знают едва ли не с пеленок. Однако сказать Гермионе об этом заранее никто даже и не пытался — её в исследовательском подразделении Отдела Тайн откровенно недолюбливали. Конечно, вслух об этом ей никто не говорил, и до мелких пакостей никто не опускался, но сдержанное неодобрение и снисходительное отношение к ней она ощущала едва ли не спинным мозгом.

Молодая и многообещающая волшебница Гермиона Джин Уизли... раньше она гордилась, когда слышала такое о себе, и вдвое усерднее пыталась пробиться на работу в заветное еще со школьной скамьи место — научно-исследовательское подразделение Отдела Тайн. Пробилась на свою голову. Что называется, за что боролась, на то и напоролась. Быть единственной магглорожденной ведьмой среди целого отдела чистокровных ученых это почетно, но только на первый взгляд. На деле же ей не хватало знаний и умений для серьёзной исследовательской работы, а как обычно воспользоваться своим трудолюбием и упорством здесь она не могла.

Теперь же применимое к ней определение «молодая и многообещающая волшебница» превратилось в изысканную насмешку.

Из-за каких-то там остаточных эманаций от неудавшегося эксперимента, о которых, конечно же, знали все в отделе, кроме неё, ей до конца недели нельзя было аппарировать, а Ночной Рыцарь у неё особого доверия не вызывал еще с Хогвартса. Вот поэтому Гермиона и старалась мелкими перебежками как можно быстрее добежать по ночному Лондону до дома семейства Тонкс, чтобы от них по камину переместиться к себе В ближайшей от неё подворотне раздался какой-то странный металлический лязг, в тишине улицы прозвучавший подобно грому. Следом за этим послышалась какая-то возня, ругательства, опять лязг и опять... Миссис Уизли, мигом припомнив боевую юность, выхватила волшебную палочку и понеслась к подворотне.

В тусклом свете едва-едва светящего с её стороны уличного фонаря перед ней предстала картина, словно бы сошедшая с экрана телевизора. Прямо в грязи, на коленях стоял мужчина, зажимающий бок. Наверное, он ранен — машинально отметила Гермиона. А над ним с занесенным над его головой мечом стоял другой, по виду совсем еще подросток.

— Давай уже, не тяни, — сплевывая кровь, выдавил из себя коленопреклоненный.

— Как скажешь, Ульрих, — неуловимо-знакомым голосом произнес мечник и единым, слитным движением отсек ему голову.

Молодая женщина ахнула и прижала руку ко рту — жестокость убийства потрясла её! Но, тем не менее, она не спешила убегать, ведь все еще не было кончено — от тела мертвого мужчины отделилось какое-то жемчужное облако и устремилось к его убийце. В тот же момент с неба начали бить молнии, все как одна ударяя в него. Странное действо длилось несколько минут, после чего выживший устало рухнул на колени, пытаясь отдышаться.

Все происходящее сильно напоминало ей сцену какого-то из фильмов эпопеи про бессмертных. Все было настолько нереальным, что женщина до последнего надеялась, что вот-вот откуда-то раздастся команда: «Стоп! Снято», и весь этот кошмар закончится. Однако прошла одна минута, две, три, а оператор с режиссером так и не появлялись.

Меж тем мечник перевел дух и медленно поднялся, попутно подхватив с земли брошенный во время светопреставления меч и аккуратно свернутый плащ. Он начал медленно идти в её сторону, и последняя надежда Гермионы на то, что она просто стала свидетельницей съемки очередного фильма о похождениях Коннора МакЛауда, растаяла бед следа.

— С...стоять! Брось оружие на землю! — воскликнула миссис Уизли, направляя палочку на медленно и неотвратимо выходящего к тусклому свету мужчину.

— Да? И что же ты мне сделаешь? — тихо, с откровенной насмешкой спросил убийца, коснувшись кончиком клинка волшебной палочки колдуньи. Горящий на её кончике огонек Люмуса выхватил из темноты знакомую надпись — «Годрик Гриффиндор» — на лезвии меча, а в тусклом свете фонаря блеснули кровавые капли рубинов.

Молодая женщина вздрогнула: ей было знакомо это оружие — десять лет назад оно пропало из кабинета Дамблдора.

— Доброй ночи, Гермиона, — произнес молодой парень, выходя на свет.

Миссис Уизли, в девичестве Грейнджер, вскрикнула и осела на землю, увидев своего считавшегося много лет погибшим друга.

...

Гарри Поттер тяжело вздохнул, спрятал меч в особым образом зачарованный карман в плаще, подхватил подругу и коснулся многоразового портала в виде кулона.

* * *

Проснувшись, женщина сперва подумала, что встреча с десять лет назад без вести пропавшим Гарри Поттером ей просто-напросто приснилась. Однако, разглядев место, в котором она очнулась, и отметив, что оно совершенно не знакомо, а так же что лежит она на кушетке в чьей-то богато обставленной гостиной, предположила, что возможно и не приснилось. Потому что внутреннее чутье подсказывало миссис Уизли, что ранее она здесь бывала и не раз.

Просто раньше это место выглядело иначе.

— Уже очнулась? — спросила её пустота знакомым голосом, а затем по воздуху прошла рябь, и к ногам вальяжно рассевшегося в кресле юноши упала серебристая ткань.

— Гарри? Это и вправду ты? — изумленно воскликнула миссис Уизли, резко садясь на кушетке. — Где мы? Ты совсем не изменился, ты знаешь? Где ты был столько лет? Куда ты пропал? Ты был так всем нужен! У тебя совесть вообще есть? — тут же затараторила она, включив режим суровой старосты Гриффиндора.