Silent night, holy night (джен)

Ночь перед Рождеством – самая волшебная ночь в году, даже если вы сталкиваетесь с волшебством каждый день. Луне Лавгуд не казалось странным надеяться на какое-нибудь замысловатое чудо, сотворённое… Ну, допустим, тем же замком. Хогвартс казался ей древним и мудрым живым существом, и она была уверена, что не одинока в своих мыслях. В конце концов, Выручай-комната – достаточно веское подтверждение этому. Посему ночь перед Рождеством Луна решила провести именно в ней. Точнее, не она решила, а её подсознание, иначе как объяснить то, что она заснула в своей спальне в башне Рэйвенкло, а проснулась парой часов позже в Выручай-комнате? Не иначе, как глупая привычка ходить во сне привела её сюда. Хотя можно ли вообще называть лунатизм привычкой?

Выручай-комната была прелестна не только своим чудесным происхождением, но и тем, что предоставляла своему гостю всё, чего он только мог пожелать. В пределах разумного, конечно. Воспользовавшись этой потрясающей способностью Комнаты, Луна сидела на подоконнике появившегося по первой же её просьбе окна и потягивала горячий кофе с имбирно-пряничным вкусом. Она знала, что еду из воздуха сотворить нельзя, и даже Выручай-комнате это было не под силу, так что она решила, что, скорее всего комната как-то связана с кухней или с самими домовыми эльфами. Будучи девушкой с не самыми стандартными взглядами даже для волшебников, Луна вовсе не считала странным то, что Выручай-комната могла отправлять какие-нибудь сигналы на кухню. Всё-таки, её магия не изучена – мало ли что она ещё может! В подтверждение этому Комната внезапно сменила своё нейтральное убранство на рождественские венки, гирлянды и шары, которые просто появились на стенах и в проёме окна, а в одном из углов появилась пышная, пестрящая мишурой и всевозможными игрушками, ёлка.

— Удивительно! — воскликнула Луна, оторвав взгляд от окна. — Я ведь только подумала об этом!

Но удивление быстро сменилось привычной невозмутимостью (или как поговаривали злые языки – блаженностью), и она вновь отвернулась к окну. А за окном медленно, спокойно и легко падали крупные хлопья снега. Висевшие на стенах факелы придавали снегу тёплый оранжевый оттенок, от которого внутри разливалось приятное ощущение уюта и волшебства. Нет, не того, что каждый день творилось в кабинетах школы, а другого – неизведанного, чарующего и желанного. Отставив в сторону чашку с остывающими остатками кофе, Луна неотрывно следила за падающим на землю снегом. Поднимая глаза вверх, к самому небу, она мысленно выбирала одну из бесчисленного множества снежинок и следила за тем, как она плавно опускается вниз. Из-за облаков задорно выглядывал уже почти правильной формы кругляшок Луны, лёгкий ветер подбрасывал снежинки вверх-вниз, а Выручай-комната продолжала украшать себя для своей единственной гостьи в эту поистине волшебную ночь.

Услышав какой-то поначалу непонятный треск, Луна чуть вздрогнула и обернулась, тут же улыбнувшись увиденному – в Комнате появился самый настоящий камин с самым настоящим огнём, который сейчас ласкал своими языками самые настоящие поленья и разливал своё тепло по Комнате с озорным треском. Тут же над камином появились носки для подарков. Отчего-то их было четыре, и каждый из них был цвета одного из Хогвартских факультетов. Может быть, в этом был какой-то смысл, а может быть Комната просто решила, что так будет правильней. В любом случае, носки были неотъемлемой частью рождественского убранства, а какого они цвета – было всё равно. Пока Луна размышляла об этом, у камина появился пушистый ковёр, наверняка очень мягкий, небольшой приставной столик и красный клетчатый плед. Комната словно приглашала Луну пересесть к камину, и «поставила» на стол большую тарелку имбирного печенья и стеклянный бокал с каким-то напитком, от которого по Комнате разнёсся лёгкий запах корицы.

— Удивительно! Я как раз подумала о глинтвейне*! — вновь воскликнула Луна, не переставая удивляться чудесам Выручай-комнаты.

Скорее для атмосферы, чем для того, чтобы согреться, Луна накинула на плечи плед, взяла бокал с дымящимся глинтвейном, пару печенюшек, и присела на ковёр. Огонь в камине завораживал. Он не был похож на обычный каминный огонь в гостиной Рэйвенкло. Трещал чуть громче, горел чуть ярче, грел чуть теплее. Хотя, может быть, это и показалось ей, ведь она раньше никогда не сидела перед камином одна. Глинтвейн оказался потрясающим – как раз таким, как любила Луна: не слишком сладким, со свежими, не пожелтевшими яблоками и с большими сочными кусочками апельсина, щедро посыпанными корицей. Всё, чем угощала Комната Луну сегодня, было до невозможности имбирно-коричным и рождественским, как и должно быть в такую ночь. Над камином, тем временем, появились часы с маятником. Если им верить, то до Рождества оставалось чуть меньше часа. Встретить Рождество вот так – одной в Выручай-комнате вовсе не казалось Луне грустным, напротив, она радовалась, что оказалась здесь. Всё в Комнате дышало праздником, и Луна с весёлым любопытством рассматривала украшения, которыми оплела себя Комната, и запивала печенье глинтвейном. Лучшего Рождества она и представить себе не могла, и нисколько не расстраивалась, что осталась на каникулы в замке.

Часы звонко пробили один раз, оповещая Луну, что до полуночи осталось всего полчаса.

— Пора выбрать желание, которое я загадаю в этом году, — сама себе прошептала Луна. Она поднялась с ковра и подошла к окну.

Пока Луна, сосредоточенно хмуря брови, смотрела в окно и выбирала из вероятного множества своих желаний одно-единственное, произошло нечто, что с натяжкой можно было принять за рождественское чудо. Правда, какой-то не чудесной направленности. Сама того не подозревая, Луна подумала о том, что ей бы всё-таки хотелось встретить Рождество с кем-нибудь, а не в одиночестве. И как раз в этот момент у скрытого прохода в комнату расхаживал Драко Малфой, пытаясь понять, почему же Комната ему не открывается. Ему не спалось, и даже в рождественскую ночь он не мог отделаться от мыслей о задании, данном ему Тёмным Лордом, на выполнение которого оставалось всё меньше времени. Поэтому спонтанно появившаяся мысль отправиться в Выручай-комнату показалась ему единоверной, и он, не теряя времени, оделся и двинулся в сторону своей персональной темницы. Комната, призванная помогать нуждающемуся в трудную минуту, отнюдь не приносила Драко облегчения, нагоняя на него тоску. И несмотря на то, как много времени он в ней провёл, он многого о ней не знал. И поэтому был очень удивлён, когда, совершив необходимый ритуал, не увидел перед собой двери. Драко уже долго сидел на полу в коридоре, силясь понять, что происходит, когда Комната, вероятно, решила пошутить над своими незадачливыми гостями, и всё же явила Драко дверь, пропуская его внутрь. Только вот Драко хотел попасть не в приторно-праздничный мирок Лавгуд, а в своё личное, как он считал, хранилище всевозможных загадочных предметов, чтобы провести очередную, пусть и рождественскую, но бессонную ночь у проклятого Исчезательного шкафа. Но Комната не могла разделиться надвое и исполнить желания обоих, поэтому впустила его во временную обитель первой гостьи. Луна, конечно же, не заметила, что Комната открылась, и в неё кто-то вошёл, поэтому очень удивилась, когда услышала позади себя такой же удивлённый, но всё равно манерный голос:

— Какого лысого Мерлина?! Лавгуд? — даже в растерянности Малфой сохранял пренебрежительно-презрительное отношение ко всем, кто не входил в его стайку «избранных» друзей.

— Ой! — ошеломлённо пискнула Луна, оборачиваясь на голос. Впрочем, безмятежно-безразличное выражение почти сразу же появилось на её лице – ведь Драко в принципе не представлял никакой опасности. Разве что, баллы мог снять за то, что после отбоя она не в постели.

— Я тебя спрашиваю: какого лысого Мерлина ты тут забыла? — Драко взбесился даже быстрее, чем ожидал.

— Я пришла сюда во сне. Заснула в своей спальне, а проснулась уже здесь, — пожала плечами Луна. Ей вовсе не казалось это чем-то странным.

— Вот и возвращалась бы обратно в постель, лунатичка.

— Хочешь имбирного печенья? — Луна указала пальчиком на столик у камина, игнорируя весьма грубую фразу Малфоя. — Очень вкусное.

— Сама, что ли, напекла? — Драко и сам не заметил, как в растерянности выдал совсем не ту фразу, которую заготовил.

— Нет, это всё Комната. Я просто захотела чего-нибудь рождественского, и она тут же украсилась и угостила меня сначала кофе, а потом печеньем и глинтвейном.

— Ты так говоришь, словно она живая, — насмешливо фыркнул Малфой, сам не понимая, почему он разговаривает с этой полоумной.

— Никто не может знать наверняка, — просто ответила Луна, отворачиваясь к окну.

Малфой вздохнул. Возвращаться в подземелья не было никакого желания, скитаться по тёмным коридорам – тоже. Ничего не оставалось, как попросить у Комнаты большое мягкое кресло у камина, и остаться коротать ночь в компании Лавгуд.

— Кому-нибудь расскажешь – пожалеешь, что на свет появилась, — пригрозил ей Драко, протягивая руку к только что появившемуся бокалу с грогом.

Луна, казалось, пропустила его слова мимо ушей, своей лёгкой походкой прошла к камину и снова опустилась на ковёр, укутываясь в плед.

— И всё же попробуй печенье, — глядя на огонь произнесла она, — очень вкусное.

Драко лишь фыркнул, но не сдержался и взял одно печенье. «Безумие какое-то. Встречаю Рождество в Выручай-комнате с Лунатичкой Лавгуд!» — он сокрушённо покачал головой. Да уж, такое ему и в кошмарных снах не снилось. Но Лавгуд, казалось, не обращала на него никакого внимания: завороженно глядела на огонь и мурлыкала под нос какую-то дурацкую рождественскую песенку.

— Лавгуд, затяни что-нибудь повеселее, — буркнул Драко, но уже не так злобно, как говорил с ней в начале – грог делал своё дело, позволив парню немного размякнуть.

— Мы с мамой раньше всегда пели эту песню под Рождество, — Луна встала и с интересом посмотрела на Драко, — а какие песни ты знаешь?

— Никогда не увлекался новогодними песенками. Но вот это твоё «Безмолвная ночь, святая ночь»**,— Драко пискляво передразнил её, — нагоняет беспросветную тоску. Хотя я и так встрял – хуже некуда.

Но Драко ошибался – случилось кое-что, что для него было куда хуже Рождества в компании Лавгуд. Выручай-комната решила продолжить череду шуток над своими гостями, и над ними внезапно появилась веточка омелы, украшенная красным бантом. Видимо, то, что в Комнате в канун Рождества находились парень и девушка, хоть и не питающие друг к другу особой симпатии, послужило толчком к созданию омелы прямо над ними. И, словно почувствовав, что произошло что-то неладное, Драко и Луна одновременно подняли глаза к потолку. Луна сдавленно ойкнула, а Драко закрыл лицо руками – только это его сегодня и не хватало! В магическом мире всё было куда сложнее, чем в маггловском. У магглов избежать поцелуя нельзя было только из уважения к традициям, и то находились те, кто плевал на вековые обычаи. А вот у магов отказ от поцелуя мог сделать неприятный подарок в виде фурункулов на всё лицо, или ещё чего похуже. Драко встал и уставился на девушку сверху вниз. Лавгуд рядом с ним казалась такой мелкой, как второкурсница. Целовать её не было никакого желания хотя бы просто потому, что это – Лавгуд. Была бы это Паркинсон, Драко бы отделался смазанным поцелуем в щёку, а тут надо было срочно что-то придумать. Лавгуд как-то отстранённо пялилась на проклятую омелу, а Драко крутил в пальцах палочку, которую уже успел достать из кармана, пытаясь придумать, как избежать нежеланного поцелуя.

— Ну, есть идеи? — мрачно спросил он.

— Сомневаюсь, что можно как-то обмануть Комнату. Она может и по всему потолку омелу повесить, — Луна пространно взмахнула рукой.

Драко не ответил. В голове, как назло, не было ни одной идеи, ни одной мысли, как обмануть древнюю магию. Вдруг раздался бой часов – наступила полночь. Со всей этой суматохой в виде Лавгуд, её печенья и дурацкой омелы, Драко совсем не следил за временем. Часы отбивали уже пятый удар, когда Луна осторожно подступила к Драко на шаг, приподнялась на цыпочки и легко поцеловала его в губы. Омела на потолке тут же испарилась, и Луна, довольно улыбнувшись, подхватила со стола свой бокал с недопитым глинтвейном и вприпрыжку прошла к окну, вновь напевая песенку про безмолвную и тихую ночь. Драко буквально впал в ступор от наглости этой полоумной девчонки и не мог произнести ни слова, лишь залпом осушив свой бокал.

«Следующее Рождество я проведу один в своей спальне», — твёрдо решил он для себя, не замечая, как покачивается в такт пению Луны.

*О безалкогольном глинтвейне, конечно же. Да, такой тоже бывает. Не буду же я спаивать несовершеннолетнюю девочку? :)

** Frank Sinatra – Silent night, holy night