Я больше не боюсь (гет)

Джинни проснулась рано. Сквозь заснеженное узорчатое окно еще не пробивалось ни лучика света, только разноцветная гирлянда, змейкой вьющаяся по всей комнате, отбрасывала причудливые тени на стены и потолок. Она плотно сомкнула глаза и попыталась снова заснуть, накрывшись одеялом с головой, но чем сильнее она цеплялась за остатки дремоты, тем бодрее становилась. Сон ускользал, как вода сквозь пальцы. Спустя полчаса Джинни раздраженно отбросила одеяло, натянула на ноги любимые пушистые тапочки (плод ее первой успешной трансфигурации на третьем курсе) и отправилась в ванную, предварительно спотыкнувшись о полог и едва не расквасив нос. Она нежилась под теплыми струйками воды и вспоминала свою последнюю игру в квиддич, когда точно такие же упругие, но куда более холодные дождевые капли хлестали ее по лицу, проникали за шиворот, заставляя покрываться мурашками спину, нещадно заливали глаза, полностью лишая ее обзора. Именно тогда резким порывом ветра ее швырнуло прямо под квоффл, метла закружилась волчком, и Джинни, не удержавшись за скользкое древко, полетела вниз, словно совенок, вывалившийся из гнезда. Помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали: Малфой, находившийся ближе всех других игроков, рванулся к ней, упустив возможность поймать снитч, маячивший перед самым его носом, схватил ее за руку чуть выше локтя, пару секунд они смотрели в глаза друг другу, а затем Драко разжал пальцы, и она снова ухнула в бездну, где уже у самой земли ее подхватил Гарри.

Он хлопотал вокруг нее, кудахча как курица, а Джинни все никак не могла забыть ледяные глаза Малфоя и то, как безжалостно он позволил ей упасть, будто она была этикеткой из под съеденной шоколадной лягушки.

Гарри все же заставил ее отправиться в больничное крыло, не обращая внимания на протесты. С того момента, как они начали встречаться, он проявлял чрезмерную заботу, таскал ее к мадам Помфри после каждого "чиха", поил перцовым зельем, от которого из ушей валил дым, и вообще ходил за ней по пятам, готовый придти на помощь в любой момент. Сначала это льстило, и Джинни любила прихвастнуть перед подругами, какой милый и заботливый у нее парень, капитан команды по квиддичу, знаменитость. Но вскоре ее стало раздражать полное отсутствие личной свободы, и кумир Гарри Поттер, в которого она была влюблена с самого детства, перестал казаться таким уж идеальным.

Душ Джинни всегда принимала довольно долго, к моменту ее возвращения в спальню соседки по комнате уже проснулись и нетерпеливо ждали своей очереди освежиться, а за окнами брезжил поздний рассвет. Она взяла с тумбочки аккуратно завернутый в бумагу рождественский подарок и спустилась в гостиную Гриффиндора в поисках Гарри. Несмотря на ранний час, гостиная уже была набита людьми, все поздравляли друг друга, обменивались подарками и весело щебетали. Младшекурсники взволнованно и возбужденно обсуждали предстоящий поход в Хогсмид, кто-то наколдовал искусственный снег, который валил с потолка, отчего головы присутствующих белели, будто покрытые перхотью. Ковер был усыпан серпантином и конфетти, а так же обрывками упаковочной бумаги; веселые огоньки мозолили глаза, а у камина стояла огромная елка, неизменно появлявшаяся на этом месте в ночь перед каждым Рождеством.

Гермиона помахала ей рукой из своего любимого продавленного, потертого кресла, и Джинни поняла, что улизнуть от этой суеты незамеченной не удастся. Не то чтобы она не любила вечеринки и праздники, но предпочитала проводить их в теплой дружеской компании, подальше от шумной толпы, ведь самые лучшие подарки никогда не найдешь под елкой, самые лучшие подарки — это близость дорогих людей и душевные разговоры допоздна.

Гарри нигде не было видно, и, дослушав бесконечный рассказ Гермионы о "самом лучшем подарке от Рона", которым, конечно, оказалась парочка книг в толстых переплетах, Джинни, наконец, вставила свое слово.

— А вы Гарри не видели?

Гермиона хитро улыбнулась и мечтательно прикрыла глаза.

— Знаешь, тебе так с ним повезло! Он такой романтик! — она презрительно покосилась на Рона. — Гарри пошел готовить тебе сюрприз. Так интересно, что это будет, правда?

— Гермиона, Гарри же сказал, что...

— Рональд! — Грэйнджэр громко шикнула, яростно тряхнув каштановой гривой. — Это же сюрприз! Гарри просил передать, чтобы ты спустилась в подземелье, прошла мимо входа в гостиную Слизерина, у портрета Гидеона Толстолобого нужно повернуть налево и дойти до конца коридора, за гобеленом есть потайная дверь. — Все это Гермиона проговорила скороговоркой, едва удостоив Джинни взглядом, и вернулась к своему любимому занятию — продолжила отчитывать Рона. Джинни, воспользовавшись моментом, поспешила скрыться, бросив напоследок сочувственный взгляд на брата.

Нужный коридор она нашла быстро, не встретив по дороге ни единой души, однако успев замерзнуть в сырых каменных подземельях Хогвартса. Стуча зубами, она корила себя, что не надела теплую мантию поверх шерстяной кофты, и мысленно ругала Гарри за то, что он решил приютиться в самом холодном месте замка, прямо под заледеневшим озером. И кто вообще мог додуматься устроить рождественский сюрприз в такую рань? Джинни не понимала, что с ней происходит, ведь еще пару месяцев назад она бы прыгала от радости, узнав, что Гарри готовит что-то для нее. И это никак не зависело от времени суток.

Неожиданно где-то позади нее послышались шаги, девушка юркнула за колонну, не желая омрачать рождественское утро встречей с парочкой гадких слизеринцев. Спустя несколько секунд мимо прошел Малфой, на нее пахнуло холодным ветром от подола его черной наглухо застегнутой мантии и ароматом какого-то парфюма, несомненно, самого дорогого. Дождавшись, пока он нырнет в очередной проход, Джинни выбралась из-за колонны и на цыпочках проследовала за Драко. Осторожно выглянув из-за угла, она увидела полоску света, пробивающуюся через щель неплотно прикрытой двери. Не понимая, зачем это делает, она с любопытством подкралась ближе, стараясь двигаться и дышать как можно тише, хотя сердце ее билось с такой силой, что, казалось, его стук услышит даже мертвый, и осторожно заглянула в кабинет.

Она видела кусочек спины Малфоя, склонившегося над каким-то предметом, напоминающим огромные песочные часы, только вместо песка в них плескалась воздушная субстанция голубоватого цвета и абсолютно непонятного происхождения. Джинни, пытаясь разглядеть, чем занимается Драко, придвинулась ближе к двери, и та предательски скрипнула. Скрип эхом разлетелся по пустынному коридору, Джинни в замешательстве приросла к полу, а Драко резко обернулся, выставив перед собой палочку.

— Уизли! — на его скулах заходили желваки. — Какого черта? В семействе отбросов тебя не научили, что подглядывать нехорошо?

Драко говорил вкрадчиво и тихо, отчего Джинни стало совсем жутко. Перед ее глазами вновь всплыло воспоминание: глаза-льдинки, а затем захватывающее дух падение. Абсолютно не к месту вдруг возник вопрос: зачем он поймал ее? Почему не позволил сразу упасть с метлы и разбиться? Возможно, хотел совершить благородный поступок, чтобы им восхищались, а потом вдруг понял, кого спасает, и передумал? Да, скорее всего так и было.

— Уизли, ты язык проглотила?

Малфой угрожающе придвинулся ближе. Джинни никогда не боялась этого мерзкого слизняка. Никогда не боялась, а сейчас — испугалась. Испугалась тем же липким страхом, как тогда, в тайной комнате при виде василиска, как тогда, когда серые глаза равнодушно следили за ее падением навстречу возможной смерти. Во рту стало невыносимо сухо, губы слиплись. Джинни с усилием разлепила их, чтобы что-то сказать, сама еще не зная, что именно, и заметила, как рука Драко с палочкой слегка опустилась. Еще пару секунду они молча смотрели друг на друга, пока Малфой вопросительно не приподнял одну бровь. Джинни сочла это сигналом к действию и резко отскочила в сторону, одновременно выхватывая палочку из заднего кармана джинсов, и, зажмурившись, завопила: "Протего", тыкая палочкой вникуда. Заклинание Малфоя разбилось о ее невидимый щит, и она решилась открыть глаза. Его лицо исказилось от злости, он швырнул в нее еще одним заклинанием, Джинни не смогла определить каким, — Малфой на удивление хорошо владел невербальной магией. В ответ она попыталась его разоружить, но тот легко отбил ее слабенькую атаку. Некоторое время они перекидывались заклинаниями, сначала лениво, как в замедленной съемке, а затем быстрее и яростнее, распаляя друг друга и кружась по комнате. Уворачиваясь от очередного заклинания, Джинни неловко налетела на песочные часы, Малфой предупреждающе вскрикнул, но было поздно: осколки хрупкого стекла зазвенели по каменному полу. Она упала, порезав ладони. Капли ее крови смешивались с расстилающимся по полу голубым туманом и с шипением исчезали. Малфой схватил ее за локоть и дернул вверх, в попытке поставить на ноги, а затем все погрузилось в кромешную темноту, и воздух вихрем закружился вокруг молодых людей.

* * *

Джинни стало дурно от этого черного бездонного водоворота, и она вцепилась в руку Малфоя, он, не отдавая себе отчета, сжал ее ладонь в ответ. Когда ей стало казаться, что она вот-вот потеряет сознание, все внезапно закончилось, и их с громким хлопком отшвырнуло друг от друга, больно приложив об пол.

— Ты идиотка, Уизли! — Малфой лежал на полу, приподнявшись на локтях, его глаза метали молнии, рядом с ним валялся какой-то мусор и пустые пузырьки из-под зелий. Джинни готова была поклясться, что совсем недавно тут ничего не было. Песочные часы были здесь же, абсолютно целые и невредимые, они казались даже новее, чем раньше.

— Что это было? — она потерла ушибленное колено изрезанной ладонью и поморщилась от боли.

— Откуда мне знать? — раздраженно ответил Драко, поднимаясь на ноги. — Не я в этом виноват. Просто кто-то сует свой длинный нос туда, где ему не место!

Джинни проигнорировала его выпад.

— Но ты же копался с этими часами! Как ты можешь не знать?

— Я нашел их, ясно? Случайно нашел. И как раз пытался выяснить, для чего они нужны, пока не появилась ты!

Джинни не решилась спросить, что он делал в пустынных коридорах Хогвартса в тот момент, когда нашел эти часы. Она вдруг вспомнила о Гарри и о сюрпризе, который ждал ее совсем рядом. Почему ее вообще должно интересовать, чем тут занимается Малфой? Джинни решительно вскочила на ноги и направилась к двери, на пороге она обернулась и заявила: "я ухожу", — так, словно у него не было глаз. В ответ он даже не пошевелился, только лениво фыркнул.

Джинни ворчала себе под нос, двигаясь по направлению к заветному гобелену, только вот его на месте не оказалось. Однако девушка, погруженная глубоко в свои мысли, не насторожилась. Она дернула ручку двери и вошла в комнату, в нос ей ударил затхлый запах. Все пространство комнаты было завалено старым барахлом, испорченной мебелью, свитками пожелтевшего, обгрызенного мышами пергамента и выцветшими мантиями. Гарри здесь, конечно, не оказалось. Поначалу Джинни решила, что просто перепутала комнаты, а затем ее взгляд наткнулся на колдокалендарь, который всегда показывал верную дату. Внутри у нее все похолодело: это было все то же рождественское утро, только двадцатилетней давности.

Схватив календарь, она помчалась обратно по коридору, в глубине души еще теплилась надежда на то, что из него просто выветрились все чары.

— Малфой! — запыхавшаяся Джинни ворвалась в комнату и швырнула календарь к ногам Драко, который стоял, скрестив на груди руки и упорно зомбировал часы.

— Что это? — он тронул календарь мыском начищенного ботинка. — Ну и зачем мне эта макулатура?

— Посмотри на дату! — она с трудом сдерживала подступающую панику, в ее голосе зазвенела мольба. — Скажи, что это ошибка...

Драко слегка склонился над пожелтевшим листком бумаги, и Джинни на миг показалось, что она разглядела тень страха на его лице, которая, впрочем, мгновенно сменилась привычной бездушной маской.

Драко немного помолчал, о чем-то сосредоточенно думая и хмуря лоб, а затем прошептал одно единственное слово: "маховик".

— Что?

— Часы — это маховик времени. Только он каким-то образом преобразован. Обычные маховики могут забросить в прошлое лишь на несколько часов, а этот смог на целых 20 лет!

Драко был так поражен своей догадкой, что даже забыл о том, что они с Джинни враги. Он, меряя шагами комнату, увлеченно рассказывал ей историю создания первого маховика и какие-то исторические факты, связанные с перемещением во времени. Джинни, которая всегда искренне считала его тупицей, была поражена такими знаниями. Спустя минут тридцать непрерывного повествования, она решилась его перебить, и осторожно задала мучавший ее вопрос:

— И что мы теперь будем делать? Как нам вернуться обратно?

— Боюсь, нам остается только ждать, пока магия рассеется сама собой. Перемещение во времени — явление непостоянное. Что-то вроде экскурсии, но как долго она продлится, я сказать не могу. Возможно, несколько часов, а, быть может, годы.

Джинни пришла в ужас, и поразилась тому, как Малфой может оставаться таким спокойным.

— Нужно идти к Дамблдору! Он обязательно придумает, как вернуть нас назад!

— Можешь идти куда хочешь, но без меня. — Между ними снова выросла невидимая стена. — Я не собираюсь просить его помощи. И что ты хочешь ему сказать? Что мы путешественники из будущего, которые черт знает как сюда попали? Нет уж, я не хочу выставлять себя психом.

Джинни разрывалась между двумя желаниями: переложить часть груза на кого-то взрослого и мудрого, вроде Дамблдора, чтобы ее проблему решили за нее; и желанием остаться рядом с Малфоем, потому что, как бы абсурдно это ни звучало, сейчас он был самым близким ей человеком в этом мире. Второй вариант все же перевесил чашу весов, потому что Джинни пожала плечами и сказала:

— Хорошо, мы не расскажем ничего Дамблдору, но мы все равно должны пойти к нему. Ты же не думаешь, что двое новых студентов в Хогвартсе останутся незамеченными? Мы можем сказать, что раньше учились в Дурмстранге, но теперь перевелись сюда, потому что... Впрочем, неважно почему. Так мы сможем вести себя, как простые студенты, а сами в это время попытаемся выяснить, как нам вернуться назад в будущее.

Эта идея показалась Драко довольно разумной, но он долго мялся, не желая признавать ее правоту. Наконец, не найдя лучших вариантов, он буркнул: "пошли".

— Подожди, — Джинни схватила его за запястье, когда он проходил мимо нее к двери, и тут же разжала пальцы. — Сними мантию. В Дурмстранге таких не носят.

Малфой нехотя расстегнул мантию, аккуратно сложил ее, педантично разгладив складки, и, оглянувшись по сторонам, спрятал ее в шкаф с резными деревянными дверцами. Затем снял слизеринский галстук и по локоть закатал рукава белоснежной рубашки, небрежно выпущенной из брюк. Джинни осталась в своей магловской одежде.

Сначала они прятались от встречающихся в коридорах студентов, однако, скоро поняли, что все настолько увлечены обсуждением предстоящего рождественского похода в Хогсмид, что на них ровным счетом никто не обращает внимания, и осмелели.

Проблема, возникшая перед входом в кабинет директора в виде горгульи, требующей пароль, быстро решилась: на пороге появился сам Альбус Дамблдор. Он был таким же седым, но все же заметно помолодевшим, с куда меньшим количеством морщин на лице. Дамблдор ничуть не удивился двум незнакомцам и жестом пригласил их войти.

Директор выслушал их выдуманную историю, не задавая лишних вопросов. Когда ребята замолчали, он поправил неизменные очки-половинки и, наконец, заговорил:

— Итак, мисс...

— Уи...

— Уилдон, — перебил девушку Драко, в два шага оказываясь рядом, и обвивая ее талию своей рукой. — Но я надеюсь, что скоро она возьмет мою фамилию.

Джинни, не ожидавшая такого поворота событий, совсем растерялась и залилась краской. Пунцовые щеки слились по цвету с волосами. Малфой же всеми силами старался сохранять невозмутимость.

Дамблдор кашлянул.

— Как приятно видеть два юных влюбленных сердца. Что ж, мисс Уилдон, я хочу предложить вам определиться с факультетом. — Директор встал из-за стола, взял в руки распределяющую шляпу, которая в отличие от него самого, за двадцать лет ни капли не помолодела и выглядела все такой же потрепанной, и передал ее Джинни. — Просто наденьте.

Едва шляпа коснулась ее головы, она во второй раз в своей жизни услышала громогласное "Гриффиндор"!

Затем очередь примерить шляпу перешла к Малфою, который, как и ожидалось, попал на Слизерин.

— Превосходно. – Дамблдор взмахнул палочкой, и серебристый патронус Феникс, расправив крылья, вылетел в окно. – Мисс Уилдон, мистер Коннор, Деканы факультетов проводят вас до гостиных. Мы всегда рады новым ученикам. В Хогвартсе, если кто-то нуждается в помощи, он непременно ее получает.

Глаза Дамблдора хитро блеснули за стеклами очков, и Джинни поняла, что он не поверил ни единому их слову.

— Что это было, Малфой? – прошипела Джинни, пока они следовали за помолодевшими Слизнортом и Макгонагалл по коридору. — Значит, хочешь, чтобы я взяла твою фамилию?

— И не надейся, Уизли. Я просто прикрывал наши задницы. Представь, как бы обрадовались твои родители, узнай они, что в школе появилась еще одна их рыжая родственница. Впрочем, вы плодитесь с такой скоростью, что вряд ли бы кто-то удивился.

Джинни не успела ничего ответить, потому что они уже подошли к лестнице, ведущей в подземелья, и Слизнорт, махнув пухлой ладонью, подозвал Малфоя к себе. И только оставшись наедине со строгой Макгонагалл, она вдруг осознала все свое одиночество и впервые в жизни захотела оказаться рядом с Драко Малфоем, человеком, который в сложившейся ситуации оказался ей самым близким. Она понуро брела в гостиную Гриффиндора, которая пять лет служила ей домом, не имея ни малейшего представления о том, что ее там ждет.

— Мисс Уилдон, — Макгонагалл остановилась у портрета Полной Дамы, пропуская Джинни вперед, — по традиции в Хогвартсе сегодня состоится Святочный бал, я советую вам достать парадную мантию из вашего багажа, — она осмотрелась в поисках чемодана, — полагаю, его скоро доставят?

Джинни нацепила натянутую улыбку.

— Конечно, профессор.

* * *

Ей досталась кровать в полупустой комнате, где проживала только одна девушка, которая представилась Алисой. Она была плотного телосложения, но не полная, с черными волосами до плеч, на круглом лице светились добротой янтарные глаза. Джинни понравилось, что она не задает лишних вопросов, а больше молчит и улыбается. В ней было что-то теплое и родное, словно рядом оказался кто-то из друзей.

— Знаешь, если мы поторопимся, то еще успеем к концу завтрака. — Сказала Алиса, нарушая царившую в комнате тишину. — Я могу показать тебе Большой Зал.

С одной стороны, Джинни совершенно не хотелось выходить из этой комнаты, где она была спрятана от чужих глаз и расспросов толстыми каменными стенами, однако, ей было любопытно посмотреть на жизнь в замке двадцать лет назад, к тому же, не успев ничего съесть утром, она была ужасно голодна.

— Хорошо. — Джинни решительно поднялась с постели и пальцами прилизала растрепавшиеся волосы. — Действительно, было бы неплохо перекусить.

Всю дорогу к Большому Залу Алиса рассказывала истории из своей жизни и говорила о Хогвартсе, что полностью устраивало Джинни, избавляя от необходимости говорить что-то о себе.

Большой Зал встретил их привычным гулом, множеством мерцающих свечей, парящих в воздухе, высокой мохнатой елкой и поющими ангелами. Джинни сразу заметила Малфоя за столом Слизерина, который не только успел завести себе друзей, но и увлеченно что-то рассказывал, оживленно жестикулируя. Она не сомневалась, что он придумал восхитительную историю о своем происхождении из богатейшего и древнейшего чистокровного рода, широко известного на его Родине. Драко тоже ее увидел и подмигнул. Джинни смутилась и поспешила занять свое место рядом с Алисой.

— Джинни, это Лили, а этот красавчик рядом с ней — Джеймс. Парень в очках и рыжеволосая девушка одновременно повернули головы и приветственно кивнули. Лили хмурилась и явно была чем-то раздражена, парень выглядел более приветливым и широко улыбался, хотя Джинни чувствовала, что мысли его витают где-то далеко. Очевидно, у этой парочки совсем недавно произошла ссора.

Было очень сложно поверить, что с ней за одним столом сидят родители Гарри, что она с ними одного возраста, и что у этих глубоко влюбленных, по всем рассказам, молодых людей, тоже были мелкие бытовые ссоры. Как Джинни ни старалась, она принимала их, скорее за привидений, нежели за живых существ из плоти и крови.

— Ты, правда, из Дурмстранга? — вежливо поинтересовался Джеймс, скорее ради поддержания беседы, нежели из искреннего любопытства. Джинни положительно качнула головой, удивляясь тому, как быстро распространяются слухи по школе, и, надеясь, что ее щеки не слишком покраснели от лжи.

— Не слишком-то вы там разговорчивые, правда?

— Прямо как твоя девушка! — Джинни выразительно посмотрела на Лили, не отрывающую глаз от размазанной по тарелке овсянке. Джеймс усмехнулся, а Лили мгновенно ощетинилась. Испепелив взглядом сначала Джинни, а затем своего будущего мужа, она вскочила из-за стола, громко звякнув посудой, и быстрым шагом направилась к двери. Джеймс моментально последовал за ней. "Словно мальчик на побегушках", — фыркнула про себя Джинни и вдруг поняла, что их с Гарри отношения — копия отношений его родителей. Чем больше она злилась, тем чаще Гарри бегал за ней и просил прощения.

Где-то на задворках души пряталось сожаление о грубости по отношению к Лили, однако это избавило Джинни от необходимости отвечать на каверзные вопросы и лгать.

Алиса коснулась ее руки, привлекая внимание, и прошептала:

— А это Сириус. Они с Джеймсом лучшие друзья.

Джинни проследила за взглядом девушки и буквально потеряла дар речи. Если родителей Гарри она видела лишь на фотографиях в молодом возрасте, то с его крестным она была знакома лично, и похоронили его совсем недавно.

То, что предстало перед ее взором сейчас, разительно отличалось от того, что она помнила. К ним направлялся стройный высокий юноша, небрежно стряхивающий с глаз темную блестящую челку, его скульптурное лицо с широким подбородком и высокими скулами было спокойным и непроницаемым. Несколько раз он кому-то кивнул, а дважды даже улыбнулся, показав ровные белые зубы. Сириус с размаху плюхнулся на место рядом с Джинни, по-прежнему во все глаза таращащейся на него, и взглянул прямо ей в лицо. Она сглотнула вязкий ком в горле, на нее смотрели глаза Драко Малфоя. Тот же миндалевидный разрез, тот же льдистый цвет, то же обрамление длинных ресниц. Джинни смутно припоминала, что они какие-то дальние родственники. Только вместо привычного бездушия Малфоя в глазах Сириуса плясали озорные огоньки, которые еще не были затушены тринадцатью годами Азкабана. Вот значит, как он выглядел на самом деле. Ей вдруг стало нестерпимо жаль этого очаровательного юношу, на чью долю выпали такие тяжелые испытания. Она представила, что всего через пару лет он будет заперт в сырой камере в компании дементоров, упрятанный туда из-за предательства этой трусливой крысы...

— А где Петтигрю? — она резко повернулась к Алисе, отчего та вздрогнула, поспешно отводя вожделенный взгляд от Блэка. Сириус ответил за нее.

— Знакома с Питером? — в его глазах, в которые Джинни снова пришлось окунуться, плескалось удивление. — Не думал, что он водит дружбу с такими барышнями.

Она, наконец, поняла, что сморозила глупость. Ее пальцы крепко сжали вилку, словно ища поддержки, а в голове лихорадочно метались различные варианты лжи.

— Мои родители знакомы с его родителями... Очень отдаленно... Они сказали мне, что сын Петтигрю тоже учится в Хогвартсе... И вот я решила спросить у вас, возможно, вы знакомы... Впрочем, это неважно. Мы все равно никогда не виделись. — Поспешно выдавила Джинни дрожащим голосом, коря себя за такую оплошность. Ей стало немного легче, когда Сириус сообщил, что Питер уже уехал из школы на каникулы, не дожидаясь бала, на который остались почти все ученики, так как у него все равно нет партнерши для танца.

Джинни чувствовала исходившее от Блэка недоверие и любопытство, пока он неторопливо дожевывал свой сэндвич. Алиса, которая после появления Сириуса стала сама не своя, кажется, вообще не придала никакого значения их короткому диалогу.

* * *

На выходе из зала Джинни перехватил Малфой. Она кивнула Алисе, чтобы та продолжала путь вдвоем с Сириусом, чему та несказанно обрадовалась и сразу принялась что-то весело щебетать.

— Уизли, Дамблдор думает, что мы сладкая парочка. Было бы очень подозрительно уйти отсюда на его глазах, не перекинувшись и парой слов.

Он демонстративно обхватил ее за плечи и вывел в коридор.

— К тому же, я просто обязан, как истинный джентльмен, пригласить тебя на бал.

— Я не собираюсь идти на этот бал. Лучше мы посвятим время тому, что будем искать возможность вернуться назад.

— Не думаю, что отсиживаться в спальне в одиночестве приблизит тебя к разгадке.

— Ты вообще не способен думать, Малфой! Какого черта тебя понесло рассматривать эти часы? Если бы не они, нас бы тут вообще не было.

Драко возмущенно закатил глаза.

— Значит, я виноват в том, что тебе приспичило за мной подглядывать? И в твоей неуклюжести, благодаря которой маховик разбился, очевидно, тоже виноват я?

Джинни проигнорировала его выпад и поджала губы. Она хотела послать Малфоя куда подальше, но еще больше она хотела пойти с ним на бал, кружиться в танце под падающими рождественскими звездами, ощущая его большие ладони у себя на спине.

— Предположим, я пойду с тобой на бал, но где мы возьмем парадные мантии? У нас даже денег нет.

— Это я беру на себя.

Малфой достал из кармана внушительного размера мешочек, в котором весело звякнули монеты.

Джинни удивилась: неужели он всегда носит с собой такую сумму денег? В ее семье на них могли бы жить, наверное, целый год. Однако Драко быстро развеял ее предположение.

— Кое-кто из моих друзей мне задолжал, а тут подвернулся шанс познакомиться с его отцом, и я решил, что было бы глупо им не воспользоваться, учитывая наше положение.

— Ты что их украл? — ужаснулась Джинни.

— Я просто вернул то, что принадлежит мне, вот и все. Тот человек, у которого я их взял, скорее всего, даже не заметит пропажи. Для его семьи это гроши. Если тебе будет спокойнее, я могу поклясться, что не возьму ни единого кната с его сына. Впрочем, я не думаю, что он планирует отдавать долг.

Джинни, всегда стеснявшаяся бедности, постаралась не выдать своих эмоций, хотя при мысли о том, что кто-то может себе позволить брать в долг такие деньги и спокойно о них забывать, словно одолжив пару монет на мороженое, ей становилось дурно.

— Отлично, но у нас все равно есть проблема: где мы будем покупать себе наряды?

— Так это же вообще не проблема, Уизли! Мы просто пойдем к кошке и попросим ее разблокировать на время каминную сеть прямо в Косой переулок.

— Макгонагалл нам в жизни не позволит, ты с ума сошел?

Джинни, как и большинство студентов, робела перед своим деканом, но Малфой и слушать ничего не хотел, уверяя, что ему никто отказать не сможет. К сожалению, он переоценил силу своей убедительности, и даже слегка сжался под возмущенным взглядом Минервы, которая захлопнула дверь кабинета перед их носами. Однако боевой дух быстро к нему вернулся. Он схватил Джинни за руку и потащил петляющими коридорами, на ходу что-то тщательно обдумывая.

— Малфой! Ответь немедленно, куда мы идем?

Впрочем, шел только Драко, а запыхавшаяся Джинни едва поспевала за ним вприпрыжку.

— Сейчас все увидишь! Приготовься, будет немного холодно. — Он окинул ее кофточку беглым взглядом, и неожиданно остановился. Подумав несколько секунд, наложил согревающие чары на нее, а затем на себя. Джинни была глубоко удивлена такой заботой, чувствуя, как приятное тепло растекается по кончикам пальцев. Драко, видимо, прочитал удивление в ее глазах. — Просто переживаю, что на балу моей партнершей будет ледышка.

Они бежали по заснеженной территории замка, стараясь быть как можно менее заметными. Когда впереди показалось поле для квиддича, у Джинни появились догадки относительно их пункта назначения, которые подтвердились, когда Драко заклинанием открыл дверь одной из раздевалок. Все члены команды трепетно хранили свои метлы в спальнях, однако в раздевалках всегда была парочка запасных на экстренный случай.

Сегодня им не повезло — метла была лишь одна. Старенькая "Комета" с помятыми прутьями. Малфой поморщился при виде нее и недовольно заворчал. Джинни, которая сама всю жизнь летала на такой, переходящей в семье Уизли по наследству, отреагировала резко.

— Извините, мистер Малфой! Боюсь, что "Нимбусы" появятся в продаже лет эдак через 15. Наверное, нам стоит подождать.

Юноша ухмыльнулся, молча взял метлу, и вышел из раздевалки. Ей не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Он долго стоял на снегу, перекинув одну ногу через древко, пока Джинни судорожно решала, стоит ли ему доверять. Перед глазами вновь всплыло воспоминание, как он разжимает пальцы, позволяя ей упасть. Может быть, Малфой просто хочет от нее избавиться, сбросив с метлы?

— Уизли, тебе, что, особое приглашение нужно? Или ты остаешься?

Она вздохнула и решительно оседлала метлу позади Малфоя, осторожно ухватившись за его мантию.

— Крепче, — тихо произнес он, накрывая руку Джинни своей и передвигая ее ладонь на свой живот. Она вспыхнула, радуясь, что Малфой не видит ее лица, и сцепила руки в замок вокруг его талии. В следующий миг они уже оторвались от земли.

* * *

Прошло минут сорок полета, когда Малфой начал снижаться, что несказанно обрадовало Джинни, так как чары к тому моменту стали развеиваться, и ее пальцы уже успели окоченеть.

Они спрятали метлу в безлюдном переулке, присыпав ее горкой снега, и пошли к магазину Мадам Малкин, который, к счастью, успешно существовал во все времена.

Малфой с выбором определился быстро, остановившись на густо-синей мантии, расшитой тонкой золотой нитью и черным бархатом. Хозяйка усердно хлопотала вокруг него, охала и ахала, почуяв выгодного клиента.

Джинни находила его наряд чересчур вычурным, но не могла не признать, что Драко в нем чертовски привлекателен. Он словно надменный король с картинки, таким ей почему-то представлялся сам Салазар Слизерин. Рядом с ним она чувствовала себя особенно никчемной и жалкой в своей магловской розовой кофточке.

Когда настал ее черед идти в примерочную, Джинни взяла пару простых цветастых мантий, однако Малфой резко запротестовал, заявив, что не может идти на бал с пугалом, и сунул ей в руки несколько тяжелых платьев. Наверняка, в таких ходила его мать: атлас и бархат, щедро усыпанные переливающимися камнями. После долгих споров и огромной груды перемеренной одежды, Джинни, наконец, остановилась на облегающем платье в пол из струящегося шелка темно-зеленого цвета, который гармонично смотрелся с ее рыжими волосами. Корсет изящно подчеркивал ее талию и грудь, а расшитые черным бисером рукава скрывали руки до самых запястий, оставляя оголенными плечи и ключицы.

В глазах Драко мелькнуло восхищение, которое он мгновенно спрятал за привычной маской равнодушия.

— Тебе идет зеленый, — только и произнес он. — Думаю, ты бы неплохо смотрелась в мантии Слизерина.

Джинни это не понравилось, и она поспешила переодеться, испытывая неловкость за то, что он платит за это платье, которое наверняка стоит ни один десяток галлеонов. Чтобы успокоить свою совесть, она принялась перебирать в голове все моменты, когда Малфой досаждал ей и ее семье. Их оказалось так много, что Джинни решила, что одного платья даже мало для искупления его вины, а Драко, словно прочитав ее мысли, подарил ей еще элегантные черные лодочки.

* * *

Когда ребята закончили с покупками, за окнами уже начало смеркаться, и им пришлось просить мадам Малкин воспользоваться камином, на что та возражений не имела, любовно поглаживая изрядно распухший кошелек.

В Кабаньей голове никто не удивился, что из камина вылезли двое школьников. Большинство просто проигнорировало их появление, продолжая заливать в себя Огненный виски из больших деревянных кружек, и только владелец трактира хмуро покосился в их сторону, что-то пробурчав себе под нос.

Джинни подумала о том, как было бы хорошо, будь у них мантия-невидимка, и невольно вспомнила о Гарри. Ей стало совестно, что она совсем забыла о его существовании, занимаясь глупой примеркой платьев для Святочного бала, на который она, между прочим, должна была пойти со своим парнем и планировала это событие за месяц. Но по какой-то непонятной иронии судьбы в этот вечер кружить ее в вальсе предстояло Малфою, и самое ужасное то, что Джинни совсем не была против.

На улице эта странная полураздетая парочка влилась в поток студентов, возвращавшихся из Хогсмида, и никто не придал значения тому, что Драко поддержал поскользнувшуюся девушку за локоть таким хозяйским жестом, словно они были близкими друзьями.

* * *

Алиса светилась от радости, пока они помогали друг другу с прическами, и Джинни точно знала причину.

Когда она вошла в гостиную, сжимая в руках сверток с платьем, за ней увязался Сириус Блэк и поинтересовался, не хочет ли она пойти с ним на бал. Джинни готова была поклясться, что она единственная девушка во всем замке, которая ему отказала. Он, кажется, тоже был в этом убежден и выглядел крайне удивленным.

— Не поверю, что тебе не с кем пойти. Почему ты позвал меня?

— Я мог бы позвать любую, но, боюсь, в таком случае я был бы изнасилован прямо в Рождественскую ночь. — Он широко улыбнулся, и у нее екнуло под сердцем. Тот Сириус, которого она знала, улыбался так редко, что порой ей казалось, будто он вовсе не умеет этого делать.

— Я просто хотел провести этот праздник тихо, по-семейному. Мне показалось, что ты бы не стала вешаться мне на шею и докучать. Что ж, видимо, придется снова быть третьим лишним в компании Джеймса и Лили.

Джинни окатило волной сочувствия и жалости, и она вдруг предложила ему пригласить Алису.

— Алиса хорошая девушка, но ее уже пригласил Фрэнк, она обещала ему подумать.

— Значит, она еще не дала ему согласие?

— Нет, но это подло.

— Фрэнк твой близкий друг?

Сириус отрицательно качнул головой, было видно, что он колеблется.

— Но он хороший парень.

— Алиса — хорошая девушка, Фрэнк — хороший парень, а ты, получается, плохой? Поживи немного ради себя, Сириус, попробуй счастье на вкус. Если она еще не ответила Фрэнку, значит, ждет чего-то другого. Дай ей возможность выбора.

Джинни легонько сжала плечо Блэка, который боролся сам с собой, и пошла готовиться к празднику, надеясь, что он последует ее совету.

* * *

— Ты восхитительная! — ахнула Алиса, увидев ее в вечернем туалете. Сама же Джинни с трудом могла сделать шаг. В магазине, крутясь перед зеркалом, платье казалось идеальным, однако на деле в нем было невозможно двигаться — настолько узкой была юбка. Джинни с сожалением вздохнула, и решительно резанула воздух палочкой. Платье стало даже короче, чем планировалось, — дюймов на десять выше колен.

— Ты что?! Оно же, наверняка, стоит кучу денег! — Алиса сокрушенно подобрала с пола широкий лоскут. Джинни в ответ только пожала плечами.

— Это подарок. Пойдем, нам пора.

Девушки вместе спустились в гостиную, Алиса нервничала и спотыкалась едва ли не на каждой ступеньке, но Джинни была уверена, что Сириусу понравится ее большая грудь, приподнятая черным кружевным корсетом, аккуратно уложенные волосы и пухлые, накрашенные нежно-персиковым блеском губы.

Блэк ждал у подножия лестницы, ведущей в спальню девочек. Его парадная черная мантия отличалась от повседневной лишь материалом — дорогой тончайший атлас струился по широким мужественным плечам. Но такая простота только подчеркивала его красоту, Сириусу не нужны были изысканные наряды, чтобы выделиться из толпы.

Джинни заметила восхищение в его взгляде, неотрывно следящем за Алисой, и поспешила оставить их наедине. Малфой ждал ее у входа в Большой Зал.

Первым, на что обратился его взгляд, были ее голые колени. Он усмехнулся.

— Ты права, пожалуй, так сексуальнее.

— Я не собиралась совращать тебя, мне просто нужна была способность ходить. Думала, ты будешь злиться.

— Почему я должен злиться? Это же твое платье.

Он с шутливым полупоклоном протянул ей руку. Она вложила свои дрожащие пальцы в его, надеясь, что ее ладони не слишком влажные от волнения. Драко открыл дверь, галантно пропуская ее вперед.

— Прошу вас, мисс... Уилдон.

Большой зал был великолепен. Тысячи маленьких огоньков сверкали прямо в воздухе, на полу стояли ледяные фигуры, со звездного потолка падали снежинки. В середине зала уже кружились в танце первые пары, вдоль стен стояли маленькие хрустальные столики с напитками и закусками, а в самом дальнем конце зала был создан небольшой заснеженный садик с лавочками и укромными местечками для желающих отдохнуть.

Малфой без слов положил руки ей на талию, сохраняя при этом расстояние между их телами, и повел в танце. Сначала Джинни испытывала волнение, но с каждой минутой она все больше отдавалась вальсу и уверенным движениям своего партнера. Все вокруг постепенно исчезало, теряя свою значимость, осталась только она и серые глаза Драко Малфоя, льдинки в которых растаяли, как снег во время оттепели. Они манили ее словно магнит, а расстояние между ней и Драко значительно сократилось, ее дурманил жар его тела, она облизала пересохшие губы. Малфой слегка склонил голову, Джинни замерла в ожидании поцелуя. Но Драко, словно передумав, резко припал к ее уху, хрипло прошептал: "Я сейчас", — и поспешно исчез.

Все очарование момента лопнуло, словно мыльный пузырь. Джинни, оставшаяся одна среди пар, ощутила горькую обиду и разочарование, она ругала себя за глупость, за то, что подумала, что он хотел ее поцеловать, почувствовала стыд за свое желание. Это всего лишь Малфой, гадкий Слизеринский ублюдок, а она вообразила в нем принца. Она почти променяла доброго и милого Гарри. Гарри любит ее, а она... Она совсем запуталась.

Джинни, едва сдерживая слезы, стала пробираться к ближайшему столику с напитками, чтобы как-то сгладить нелепость ситуации, но, заметив Алису в компании Сириуса, Джеймса и Лили, изменила траекторию движения.

Окрыленная счастьем Алиса искренне обрадовалась ее появлению, Сириус, кажется, прибавления в компании даже не заметил, каждые три секунды он сдувал волосы с шеи Алисы, Джеймс просто кивнул, обнимая Лили, которая все еще злилась, а при появлении Джинни вовсе надулась и поспешно ушла, шепнув что-то на ухо Поттеру.

— Куда исчез твой кавалер? — поинтересовалась Алиса.

Джинни с трудом выдавила улыбку.

— Он отлучился. Ненадолго.

К счастью, дальнейших расспросов не последовало, так как в их разговор нагло вторгся Блэк.

— Пожалуй, и мы ненадолго отлучимся, — он подмигнул другу. — А то здесь становится тухло.

Ребята, явно что-то задумавшие, отправились вслед за Лили. Джинни пробежалась взглядом по толпе вокруг, но Малфоя нигде не было. Музыка вдруг стала давить на уши, и она предложила Алисе выйти в садик.

Он встретил их прохладой и тишиной, видимо кто-то наложил шумоизоляционные чары. Девушки устроились на одной из лавочек, под развесистой заснеженной ивой, наверняка, трансфигурированной из какого-нибудь старого табурета.

— Спасибо, Джинни. Я давно не была так счастлива. Сириус рассказал, что это ты ему посоветовала. Неужели, все было так очевидно?

Джинни мягко улыбнулась.

— В чужих отношениях всегда легче разобраться, чем в своих собственных.

— Тебя что-то тревожит?

Джинни тревожило. Но она не знала, как рассказать об этом, не выставив себя сумасшедшей, с другой стороны, ей было необходимо выговориться. Решив, что их знакомство с Алисой все равно будет не долгим, она осторожно начала рассказ.

— Понимаешь, когда мне было одиннадцать, я была влюблена в одного мальчика, а затем он стал лучшим другом моего брата. Я повзрослела, и он проявил ко мне интерес, мы начали встречаться. Сначала все было замечательно, мы любили друг друга, были счастливы вместе. Но со временем я устала от этой любви. Он по-прежнему дорог мне, и я бы не хотела его потерять. Он нужен мне, но скорее, как друг. С возрастом чувства остыли, теперь я понимаю, что детская влюбленность всегда остается в детстве. Гарри, этот мальчик, сейчас далеко, очень далеко от меня, но мы все еще в отношениях. А здесь рядом со мной оказался Драко, раньше мы друг друга ненавидели, но все изменилось буквально в один день. Меня тянет к нему, но я боюсь, что это не взаимно, и он все еще видит во мне лишь врага. Я совсем запуталась и не знаю, что мне делать.

На несколько минут повисла тишина.

— Не грусти, — сказала Алиса. — Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно. *

Эти слова согрели Джинни, придали ей сил.

* * *

Когда вернулись Джеймс и Сириус, уже вместе с Лили, девушки сидели в молчании, каждая в своих мыслях.

— Смотрю, вы совсем без нас скисли! Сейчас мы это быстро исправим! — Сириус картинно откинул полу мантии и жестом фокусника достал большую пузатую бутыль. Джеймс наколдовал несколько стаканов, все они получились разной формы и размера, но его это не смутило.

— Как вы пронесли алкоголь в Хогвартс? — удивилась Алиса.

— Мы не проносили, — Блэк хитро улыбнулся. — Честно стащили у Слизнорта. У него всегда есть бочка медовухи прозапас, и он никогда не закрывает кабинет.

Джинни сделала вывод, что подворовывают мальчишки не в первый раз, но так как к Слизнорту она никаких симпатий не испытывала, осталась к этому факту равнодушной. А вот Лили сразу взвилась.

— Опять вы за старое! Джеймс, вы же нарушаете правила! Мало того, что воруете у ПРЕПОДАВАТЕЛЯ, так еще и пьете в школе! Мое терпение скоро кончится, и я перестану вас прикрывать.

— Ты и так нас не прикрываешь. Просто не говоришь всего, что знаешь. У всех ведь есть секреты, Лили.

Сириус примирительно предложил ей наполненный стакан, отчего та насупилась и сложила руки на груди. Зато Джинни, которую занудная Лили раздражала с самой первой встречи за завтраком, с необычайным рвением протянула руку за медовухой. Блэк оживился.

— А новенькая знает толк в веселье!

Следующие полчаса они пили, засыпали друг друга шутками и подколками и громко хохотали, порой перебрасываясь снежками из искусственного снега. Джинни слишком рьяно налегала на медовуху и, не отдавая себе отчета, кокетничала с Джеймсом, стараясь еще сильнее досадить Эванс. Поттер, нужно отдать ему должное, держался хорошо и общался с Джинни вежливо, но прохладно, а вскоре и вовсе куда-то исчез вместе со своей возлюбленной. Алиса отлучилась на пару минут в уборную, и Джинни с Сириусом остались вдвоем.

Она давно уже скинула туфли, поставив ступни на ледяную скамейку, которая вовсе не была холодной, и ловила ртом падающие с потолка снежинки. Сириус лежал прямо в сугробе на собственной атласной мантии, закинув руки за голову. Опустевшая бутылка пристроилась рядом с ним.

— Это самое счастливое Рождество в моей жизни, — наконец нарушил тишину он. — Если бы не ты, я бы никогда не решился. Рядом с Алисой так хорошо и уютно. Раньше мне казалось, что все это глупости, что мы всегда будем вчетвером: я, Джим, Рем и Хвост. А потом все изменилось. Джеймс влюбился в Лили, Питер просто стал вести себя странно, Ремус и тот завел себе подружку. Очевидно, настала моя очередь. Сегодня я впервые задумался о том, что у меня когда-нибудь появится жена, а потом дети. Они будут бегать по дому и вопить как резаные. Но все равно я буду их любить, потому что они мои.

На глаза Джинни навернулись слезы. В отличие от Сириуса, она знала, какая горькая судьба его ждет. Она была обязана его предупредить.

— Сириус, пожалуйста, не спрашивай ничего, просто поверь, ладно? Если Джеймс и Лили когда-нибудь решат пожениться, ты должен стать хранителем тайны. Если они будут против — уговори. Только ты и никто другой. И еще... если вдруг Питер сделает что-то ужасное, прости его, так будет лучше для тебя. Не ищи мести, что бы ни произошло!

— О чем ты? Наверное, ты выпила слишком много.

— Нет! Просто поверь мне, как поверил про Алису.

Джинни больше не могла сдерживать слезы, она вскочила, сгребла одной рукой туфли и побежала прочь. "Кто ты такая, черт побери?" — донесся ей вслед вопрос Сириуса, но она упрямо продолжала пробираться сквозь толпу. Лица в ее глазах двоились, в висках стучало. Как только тяжелые двери Большого зала захлопнулись за ее спиной, Джинни сползла по стене на пол и продолжила рыдать, уткнувшись лицом в колени. Такой ее и нашел Драко.

— Джинни!

Девушка была слишком пьяна, чтобы заметить, что Малфой впервые назвал ее по имени. Он опустился на колени рядом с ней и приподнял ее голову. Джинни с трудом сфокусировалась на его лице.

— Мерлин! Кто тебя так напоил? Вставай.

Он приподнял ее за подмышки, как тряпичную куклу, и, крепко держа за плечи, повел по коридору. Джинни не понимала, кто она и где находится, куда ее ведут и зачем. Не помнила она, как молотила по груди Малфоя кулаками и истошно орала на него, не помнила, как он проводил ее до самой кровати, пнув от злости Полную Даму, не желавшую их пропускать, потому что Джинни едва выговорила пароль, и уложил спать. Все кануло в бездну.

* * *

Джинни проснулась, и какое-то время лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине и надеясь, что все окажется просто сном, но головная боль и тошнота говорили об обратном. Она с трудом разлепила веки и села на кровати слишком резко — голова закружилась.

Когда глаза немного привыкли к предрассветному сумраку, она, стараясь делать как можно меньше движений, осмотрелась. Это была ее комната. На трех кроватях мирно спали ее однокурсницы, на тумбочке лежал завернутый в оберточную бумагу подарок для Гарри, который она оставила за статуей, когда пряталась от Малфоя. Когда же это было? Ее мысли путались и не желали выстраиваться в целостную картинку.

После холодного душа и того, как ее два раза стошнило, Джинни стало немного лучше, и она снова заснула. Глубоко за полдень она, наконец, привела себя в порядок, удивляясь, что Гарри до сих пор ее не разыскивает, и, взяв с тумбочки его подарок, собралась спуститься в гостиную, но ее взгляд наткнулся на какой-то крошечный пузырек, которого никогда здесь не было. Бело-голубые вихри кружились за стеклом, то сворачиваясь полукольцами, то вытягиваясь в струну. Джинни сунула загадочную находку в карман и вышла из комнаты. Ей не терпелось убедиться, что она действительно дома, рядом со своими друзьями.

В гостиной царила рождественская суматоха, от которой она уже начала уставать. Вчерашний день был бесконечно долгим. Игнорируя всех, Джинни сразу направилась к камину, где в своем любимом кресле сидела Гермиона.

— Привет, Джинни! С Рождеством!

— И тебя с Рождеством. Ты не видела Гарри?

Гермиона удивленно приподняла брови.

— Зачем тебе Гарри? Вон он, на диване.

— Что значит зачем? Хочу поздравить его с...

Джинни запнулась, когда посмотрела туда, куда указывала Гермиона. Гарри, действительно, сидел на диване и что-то рассказывал Рону. А на его коленях, положив голову на его плечо, уютно устроилась Чжоу Чанг.

Джинни сглотнула ком в горле и медленно пошла в их сторону. До нее донесся обрывок Гарриного рассказа: "...Сириус любит рассказывать историю о том, как на шестом курсе напился медовухи так, что утром даже не смог вспомнить с кем пил. Но всегда говорит, что тогда для него открылось что-то важное, в тот день он начал встречаться с Алисой. Я думаю, что с ней он и напился, ведь на следующее утро она проснулась в своей комнате, а на ее кровати лежала розовая кофта, которой у нее в помине не было. Она так и не вспомнила, откуда она взялась, но хранит до сих пор, словно какую-то драгоценность. Мы с Чжоу сегодня едем к ним, сразу после бала, хочу поздравить крестного с годовщиной...".

Ноги Джинни сделались ватными. Значит, Сириус запомнил ее предостережение и остался жив. Она метнулась назад к Гермионе и склонилась над ее креслом.

— Гермиона, расскажи мне, где родители Гарри?

— Э-э-э... Джинни, ты чего? Все прекрасно знают, что они умерли. Их убил Волан-де-Морт, когда Гарри был всего год, и Сириус забрал его к себе. Они с Алисой заботились о нем, как о родном сыне.

Джинни выдохнула. В руке она все еще сжимала Рождественский подарок. Она оглянулась в поисках того, кому можно его подарить, не вызвав подозрений.

— А где Невилл?

Гермиона уставилась на нее с еще большим беспокойством.

— С тобой точно все в порядке? Ты выглядишь болезненно. Кто такой Невилл, Джинни?

И тут ее осенило: родителей Невилла звали Алиса и Фрэнк. Джинни своими руками сделала то, что не дало ему появиться на свет, ведь это из-за нее Алиса отказала Фрэнку и пошла на бал с Сириусом.

Джинни прижала ладони к лицу, пытаясь осознать происходящее. Вмешавшись в их судьбы в прошлом, она изменила их будущее. Это будет тяжелым грузом лежать на ее плечах до самой смерти.

Она вдруг испытала острую необходимость увидеть Малфоя, ведь только он знает правду, только с ним можно поговорить.

Джинни сунула маленькую подарочную коробочку в карман, и та звякнула о найденный на тумбочке пузырек. Она извлекла его и показала Гермионе.

— Ты знаешь, что это?

— Похоже на мысли. Нужен омут памяти, чтобы их увидеть. Чьи они?

Но Джинни ничего не ответила, она пулей выскочила из гостиной и бросилась бежать по коридору.

* * *

Выручай-комната всегда дает то, в чем ты нуждаешься.

Запыхавшаяся, Джинни дрожащими руками вылила содержимое пузырька в чашу, и опустила в нее лицо.

* * *

Соревнование по квиддичу. Краем глаза Драко замечает рыжий всполох и бросается на помощь. Он держит Джинни за руку, перебарывая желание втащить на метлу и крепко прижать к себе, защитить, уберечь. Но он не может. Она не поймет, команда не поймет, никто не поймет. Поэтому он выжидает момент, когда Поттер окажется достаточно близко, чтобы спасти ее и снова показаться героем в ее глазах, и разжимает пальцы.

Он боится ранить ее, использует самые простенькие заклинания. Невербально, чтобы она не догадалась. Он действительно злится, но не на нее, а на себя. На то, что приходится с ней сражаться. Джинни падает. Часы разбиваются. Он винит себя в том, что ей больно. Когда Драко злится — он кричит.

* * *

Они стоят в кабинете Дамблдора, его рука впервые ложится на ее талию. Он и вправду хочет, чтобы она носила его фамилию. Миссис Джиневра Малфой.

* * *

Через стол он видит, как к ней подсаживается Сириус Блэк. Он замечает, как она на него смотрит. Драко это жутко бесит. Драко ревнует. Он решает, что пора заявить на нее свои права. Возможно, ему выпал шанс. Здесь их никто не знает, никто не сможет осудить. И он приглашает ее на бал.

* * *

Она невероятно сексуальна в этом платье. Ее бедра постоянно касаются его ног. Он опьянен ей, вдыхает аромат. Ему нестерпимо хочется ее поцеловать, но он не позволяет себе этого. Ведь для нее он все еще жалкий слизеринский хорек. Драко хочет признаться ей во всем, но не может. Трус, слабак! Он уходит, чтобы собрать мысли для нее. Так будет легче.

* * *

В следующем воспоминании они гораздо младше. Он узнает, что малявка Уизли была в тайной комнате. Что она целый год вела переписку с Волан-де-Мортом. Он уважает ее и боится, завидует, восхищается ее смелостью. При одном имени Темного лорда Драко трясет, а ей всего двенадцать. И она совсем не боится. Он задирает эту малявку, чтобы не показать свой страх.

* * *

Сейчас ему шестнадцать. Он больше не боится Уизли. Детский страх ушел. Восхищение — осталось. Недавно он стал замечать, что она красивая. А в школе в это время новая сенсация: Джинни Уизли встречается с Гарри Поттером. Снова этот шрамированный влез, куда не просили. Он ненавидит его и завидует. Ведь сам Драко никогда не сможет быть с ней, потому что все его осудят, особенно отец. А отца он боится. Он вообще всегда чего-то боится.

* * *

Джинни до боли впилась в края чаши пальцами. То, что она сейчас увидела, никак не укладывалось в ее голове. Драко Малфой уже давно в нее влюблен. И, кажется, она тоже в него влюбилась, только не знает когда. Быть может, вчера, а может, двадцать лет назад?

Ее шаги гулко отдавались по полупустому коридору, Джинни не хотелось возвращаться в гостиную Гриффиндора. Там Гермиона снова будет смотреть на нее, как на сумасшедшую. Там Гарри милуется с Чжоу. Впрочем, это Джинни не волновало. То, что при виде этой парочки, в ней не возникло даже ревности, окончательно убедило ее в том, что она его больше не любит. Кроме того в гостиной уже никогда не будет слышно смеха Невилла. Из-за нее.

Внезапно до Джинни донесся голос Малфоя, и она резко остановилась. Полчаса назад она больше всего на свете желала оказаться рядом с ним, поделиться переживаниями, поплакаться, а сейчас стояла, не зная, что делать, и перебарывала желание убежать.

— Я — староста. И запрещаю бегать по коридору! Иначе мне придется отвести тебя к декану.

Малфой вышел из-за угла, крепко держа за шиворот маленького мальчишку, который отчаянно пытался вырваться.

Взгляды карих и серых глаз пересеклись.

— Беги. Ну, давай же!

Малфой подтолкнул паренька, и тот, не веря своей удаче, помчался проказничать дальше.

— Привет.

— Привет.

Напряжение сгущалось вокруг них, как застывшая краска. Несколько мгновений царила мертвая тишина, а затем Джинни разжала руку, и из нее выпала, и с громким звоном покатилась по полу пустая склянка.

Она бросилась навстречу Малфою, он встретил ее распахнутыми объятиями. Молодые люди впились друг в друга губами так крепко, что, казалось, они не оторвутся друг от друга, даже если начнется война.

Джинни вдруг вспомнила разговор с Алисой. Теперь все стало понятно, все стало на свои места. И они с Драко в этот самый момент начали плести свои кружева счастья.

«Я больше не боюсь», — донеслось до ее сознания.

Они еще долго стояли посреди пустого коридора, крепко прижавшись друг к другу, а Джинни на плечо упала красная ягодка распустившейся над ними Рождественской омелы.

* * *

В то Рождество тысяча девятьсот семьдесят седьмого года никто не запомнил двух незнакомцев, исчезнувших так же внезапно, как и появившихся. Только Альбус Дамблдор вот уже двадцать лет пересматривал одно и то же воспоминание, в котором в его кабинет явились Джинни Уизли и Драко Малфой, которые в то время еще даже не были рождены, в попытке разгадать, как они это сделали.

* Льюис Кэрролл "Алиса в стране чудес"